Охотники: Восходящая судьба

Глава 29

Мередит засунула записи в свою сумку, когда проходила через двор.

Впервые за все время, она словно была в обычном студенческом городке: студенты группами сидели на траве, парочки прогуливались по тропинкам, держась за руки.

Бегун толкнул Мередит, когда он проходил мимо, и она отошла в сторону.

Со смертью последнего вампира Витал, нападения на кампус совсем остановились, и страх, который держал всех внутри, потихоньку отступал.

Они не осознавали, что враг намного страшней притаился в темноте.

Армия Клауса должна была охотиться, но они были другого уровня.

Конечно, это было хорошо, но это означало, что после трех пропущенных семинаров группа Мередит вновь возвращалась к занятиям.

И у них было много материала, который надо было изучить до середины семестра.

Мередит придется найти способ, чтобы совместить учебу, работу и патрулирование, и также она была решительно настроена не упускать ни минуты времени с Алариком, пока он был в Далкресте.

Улыбка вспыхнула на лице Мередит при одной мысли о нем: веснушки Аларика, острый ум Аларика, поцелуи Аларика.

Посмотрев на часы, она поняла, что всего через несколько минут должна была встретиться с ним в городе за обедом.

Когда она снова подняла глаза, то встретилась взглядом с Кристианом, тихо сидевшим на скамейке, чуть дальше вниз по дороге.

Мередит нащупала в своей сумочке небольшой нож, который носила с собой.

Она не могла носить свой посох на занятия, и действительно не ожидала проблем в центре кампуса средь бела дня.

Она готова была ударить себя: она была идиоткой, и потеряла бдительность. Кристиан встал на ноги и подошел к ней, примирительно подняв руки.

— Мередит? — сказал он тихо. — Я пришел сюда не воевать.

Мередит крепче схватила нож, не вынимая его из сумки.

Вокруг было слишком много народа, чтобы он мог атаковать, не подвергая опасности невинных людей.

— Почему-то мне так в лесу не показалось, — напомнила она ему. — Не делай вид, что не работаешь на Клауса.

Кристиан пожал плечами.

— Я воевал с тобой, — сказал он, — но не пытался причинить боль.

Мередит мысленно вернулась к тому моменту, когда в битве против вампиров Клауса столкнулась лицом к лицу с Кристианом.

Они были так невероятно похожи друг с другом во всем, что было очевидно — их обучали одни и те же родители: каждый брошенный братом удар Мередит блокировала автоматически; каждый раз, когда собиралась бить она, он словно предвидел зто.

— Подумай об этом, — произнес Кристиан. — Клаус обратил меня всего несколько недель назад, но я помню все, что происходило до этого. Мы препирались все это время, но сейчас я вампир и охотник.

Я должен быть сильнее и быстрее тебя. Если бы я хотел тебя убить, то уже сделал бы это.

Это была правда. Мередит колебалась, и Кристиан перешел через дорогу, чтобы снова присесть на скамейку.

Немного помедлив, Мередит присоединилась к нему.

Нож она не убрала, но и не смогла сдержать любопытства насчет Кристиана — ее брата, ее двойника.

Он был намного выше ее и шире, но его волосы были такого же каштанового цвета.

Рот у него был от матери, с милой ямочкой слева, а нос очень напоминал отцовский.

Когда она наконец встретилась взглядом с Кристианом, она увидела, что в его глазах была грусть.

— Ты действительно не помнишь меня, не так ли? — спросил он.

— Нет, — ответила Мередит, затем спросила, — Что ты помнишь?

В той реальности, которую знала она, Клаус выкрал Кристиана еще ребенком и воспитал как собственного.

Но в измененной хранителями реальности ее брат-близнец рос вместе с ней, пока не был отправлен в школу-пансионат для обучения в старших классах.

Многие из людей в этом мире, наделенные сверхъестественными способностями, — Тайлер, например, — имели двойной набор воспоминаний, две разных последовательности событий, которые накладывались друг на друга.

Сейчас, когда Клаус обратил Кристиана в вампира еще раз, помнил ли он оба детства?

Но Кристиан покачал головой.

— Я помню как рос с тобой, Мередит, — сказал он. Ты мой близнец. Мы…

Он рассмеялся — коротко, грустно и недоверчиво, точно это было всего лишь дуновение ветра, и покачал головой.

— Помнишь, как отец заставил нас учить азбуку Морзе? Как он говорил, просто на всякий случай. И мы обменивались сообщениями через стену, разделяющую наши спальни, когда должны были спать? — он с надеждой посмотрел на нее, но Мередит покачала головой.

— Отец научил меня азбуке Морзе, — сказала она, — но мне не с кем было обмениваться сообщениями.

— Клаус сказал мне, что в реальности, которую ты знаешь, он забрал меня из дома и обратил в вампира когда мы были совсем маленькими. Но для меня все еще странно, что ты совсем не помнишь меня. Мы были очень близки, — произнес Кристиан.

— У нас была привычка, гм, ходить на пляж каждое лето, когда я возвращался домой после школы. И мы делали это до прошлого лета, до того момента, как я поступил на военную службу. Бывало, мы находили маленьких существ и хранили их в бассейнах с волнами, как в личных крошечных аквариумах. Его серые глаза, окруженные тяжелыми черными ресницами, были большими и печальными.

Они были подобны глазам Мередит, только более светлого оттенка, но прямо сейчас они еще сильнее напомнили ей о матери.

Внезапно ей пришло в голову: руководство военной службы должно было оповестить ее родителей о том, что Кристиан на данный момент считается пропавшим без вести.

— Мне жаль, — сказала она, и ей действительно было жаль.

— Я не помню как вообще ходила ребенком на пляж. Думаю, мои родители — наши родители — не сильно наслаждались семейным отдыхом после того, как тебе не стало.

Кристиан вздохнул и положил голову на руки.

— Мне бы хотелось, чтобы тебе выпал шанс встретить меня ещё человека, — признался он.

— Вот он я, лежу в казарме, окруженных группой других парней, и задаюсь вопросом, что заставило меня завербоваться прямо из средней школы, а в следующий момент меня хватает вампир и начинает говорить мне все эти безумные вещи о том, что я всегда принадлежал ему, и он все исправит.

Он издал еще один печальный гневный смех.

— Я столько тренировался, — и вот первый же мой вампир без особых усилий одолел меня. Отец с ума бы сошел.

— Это не твоя вина, — сказала ему Мередит и, вздрогнув, поняла, что, да, их отец был похож на сумасшедшего.

Конечно, все это грустно и отвратительно, но он определено поймет, что Кристиан сможет исправить ситуацию.

Кристиан приподнял изогнутую бровь, и они оба рассмеялись.

Это было странно, Мередит поняла: на мгновение, разделяя чувства точно те же, когда Нандо Салез был ребенком, она действительно чувствовала, что Кристиан был ее братом.

— Я была бы рада встретить тебя, когда ты был человеком, — произнесла она.

«Я просто думал, что будет больше времени».

Она подумала, что, возможно, была бы другим человеком, если бы выросла с братом.

Нападки Клауса на ее семью изменили ее родителей: в этой реальности, где они не потеряли ребенка, они были менее бдительны, но зато более открыты в своих привязанностях.

Если бы она выросла с теми родителями, и с Кристианом, который был бы рядом, чтобы конкурировать с ней, чтобы помочь ей нести бремя родительских ожиданий, и знал бы все тайны их семьи, то как бы она сейчас выглядела?

Она чувствовала себя менее одинокой в тот короткий промежуток времени, когда знала Саманту: ее ровесница, еще один охотник, как и она сама.

«С братом бы все изменилось», — тоскливо подумала девушка.

— Меня не особо привлекает победа Клауса, — сказал ей Кристиан.

— Сейчас я вампир и мне сложно справится с этим. Трудно бороться с тем, что чувствую, когда я рядом с Клаусом. Но, чтобы там ни было, я твой брат. Я всё ещё Салез. Мне не хочется терять всё это. Может, мы сможем провести какое-то время вместе? Ты смогла бы получше узнать меня, — он одарил её грустным взглядом.

Мередит сглотнула.

— Хорошо, — согласилась она, ослабив хватку на рукояти ножа. — Я не против попробовать.

«Дорогой Дневник,

Мне стоит готовится. Если Стражи не изменят моё задание, то все мои Силы будут сосредоточены на поиске и уничтожении Деймона, не Клауса.

Я должна быть готова собственноручно победить Клауса, открыв всю Силу.

Сегодня в течение целого часа мы с Андресом пытались высвободить больше моей Силы.

Это была полная неудача.

Андрес решил, что мне будет полезно уметь передвигать вещи с помощью силы мысли, так что он разложил бумажки по всему дому Джеймса, и предложил мне сосредоточиться на защите моих друзей от окружающего их зла.

Было невыносимо представить себе Стефана, или Бонни, или Мередит, оставленных на милость Клауса, и я хотела спасти их.

Я знала, что если в нужное время смогу сделать выпад колом, то изменю ход событий в битве.

Но мне не удается даже страницу пошевельнуть.

— Я буду готов, настолько насколько я могу быть.

Если не выйдет использовать Силы Хранителя, чтобы победить Клауса, то я буду сражаться с ним лицом к лицу.

Если я не могу умереть от рук сверхъестественного, то у меня есть огромное преимущество.

Мередит и Стефан учили меня, как правильно бороться, как пользоваться оружием.

Клаус намного хуже Деймона, каким бы он не был: когда я думаю об этом, я могу вспомнить так много моментов, когда Деймон спасал невинных вместо того, чтобы убивать их — Бонни, людей Темного Измерения, половину нашей школы.

Меня. Я обязана ему своей жизнью.

Время от времени, когда он был на перепутье, он без труда оставлял темную сторону и переходил на сторону добра, на сторону спасения беспомощных.

Я понимаю, что он вновь потерялся».

Елена остановилась. Она не могла вынести мысли о том, что Деймон снова убивает.

Но она глубоко вздохнула и взглянула правде в глаза.

«Но возможно в этом наша вина, моя и Стефана, ведь мы не показывали ему свою заботу.

Это было так естественно, что как только я получила Стефан назад, все, что я могла придумать, это прижимать его к себе так крепко, чтобы он никогда не смог ускользнуть снова.

Деймон нуждается в нас, хотя он никогда и не признает этого. Но мы сможет побороть ту темноту, которая окутывает его.

Мы сможет спасти его. Если только у меня получится напомнить Стражам, как много Деймон сделал для нас в прошлом, тогда они увидят что он не зло.

Они разумны, несмотря на холодность и отдаленность.

Я ненавидела идею быть Хранителем, боясь стать менее человечной.

Но теперь я знаю, что это подарок, священный долг защиты мира. Как Хранитель я способна предотвратить какие-то смерти, остановить чьи-то страдания.

Когда я обрету полную Силу, то смогу использовать её ради благих целей.

Я все еще могу быть той, кто убьет Клауса».

— Я позвонила Аларику и договорилась с ним о встрече через час, — сообщила Мередит.

— Но сперва я должна поговорить с вами, ребята. — Она добавила ложку сахара в чай таким тщательным, точным движением, что Елена поняла — Мередит крепко держала себя в руках, чтобы не дать себе впасть в отчаяние.

Елена догадывалась, почему Мередит пригласила только их троих посидеть вместе в кафе.

Елена, Бонни и Мэтт, старые друзья Мередит, сплоченная команда, которая выдержала вместе столько испытаний.

Мередит любила Аларика и доверяла ему всем своим сердцем, точно также, как и Елена Стефану, но иногда просто хотелось побыть со своими лучшими друзьями.

— Кристиан сказал, что хочет быть моей семьей, — сказала Мередит.

— Он не хочет сражаться на стороне Клауса. Но как я могу ему верить? Я спросила у Зандера, что он чувствует о Кристиане, но он не уверен. Он говорит, что в тех случаях, когда человек очень эмоционален, Сила на него не действует.

Она с сочувствием взглянула на Бонни.

— Зандер скучает по тебе, — продолжила она, и Бонни уставилась на свои колени.

— Знаю, — мягко ответила она. — Но я не та, в ком он нуждается.

Елена мягко сжала её року под столом.

Мэтт потер свой затылок.

— Возможно Кристиан говорит правду, — предположил он. — Хлоя покинула Итана и перестала пить человеческую кровь. Мы знаем, что есть хорошие вампиры. Например, Стефан.

— Где Хлоя, в любой случае? — спросила Бонни. — Ты проводил с ней все время.

— Стефан взял ее на охоту в лес, — ответил Мэтт.

— Она боится ходить сама с тех пор, как на неё напал Клаус, но Стефан говорит, если она хочет выжить, то не должна прятаться вечность. Я вступлю в игру позже, а пока Стефан может быть рядом с ней, помочь ей прогнать жажду крови.»

— По крайней мере, это звучит так, словно Кристиан хочет попробовать, — Елена сказала Мередит.

— Я боюсь, что потеряла Деймона. Он был таким жестоким.

Казалось, он хотел, чтобы я от него отвернулась. — Она не стала рассказывать Мередит и остальным о том, как небрежно Деймон признался в убийстве человека, но зато описала жестокую, пугающую сцену в бильярдном зале.

Мередит одно мгновение разглядывала поверхность чая, потом подняла глаза, чтобы встретиться взглядом с Еленой.

«Может быть, тебе следует», тихо сказала она.

Елена тряхнула головой в категоричном отказе, но Мередит продолжала наступать.

— Ты знаешь на что он способен, Елена, — сказала она.

— Если ему хочется снова быть плохим, то он станет достаточно плохим, поскольку очень силён и опытен. Возможно Стражи правы. Возможно он представляет даже большую опасность, чем Клаус.

Елена сжала кулаки.

— Я не могу, Мередит, — произнесла она надломленным голосом.

— Я не могу. И я также не могу позволить кому-то другому. Это Деймон.

Ее глаза встретились с глазами Мередит.

— Кристиан твоя семья, именно поэтому ты не можешь его убить, не дав ему шанса. И Деймон тоже стал моей семьей.

Бонни смотрела на них, широко раскрыв глаза.

— Что мы можем сделать? — спросила она.

— Послушай, — внезапно заговорил Метт. — Мередит была охотником, когда она встретила Стефана, и Деймона, даже не смотря на то, что остальные из нас не знали этого. Она ненавидела вампиров, ведь так? — они все кивнули.

— Так, — он обратился к Мередит, — как ты прошла через это?

Девушка моргнула.

Она медленно заговорила:

— Я знала что Стефан не был убийцей. Он любил Елену так сильно, и он пытался защитить людей. Дэймон… — она колебалась.

— Долгое время считала, что возможно мне придется убить Деймона. Это было моим долгом. Он изменился. Он сражался на правильной стороне.

Она опустила взгляд вниз на стол, её лицо был мрачным.

— Долг очень важен, Елена, — произнесла она.

— Охотник, или же Хранитель, мы ответственны за спасение невинных людей от зла вокруг. Ты не можешь этого игнорировать — глаза Елены наполнились слезами.

— Именно, — объявил Метт.

— Что если Деймон изменится снова? Если мы убедим его действовать по-другому — ну, вы, ребята, ведь он никогда ко мне не прислушивался — то тогда мы покажем Стражам, что он не представляет угрозу.

— Есть причина, по которой Стражи не волнуются по поводу Стефана, — добавила Бонни.

— Может быть, — сказала Елена. Она почувствовала, как поникли ее плечи и непроизвольно напряглась спина.

Она не собиралась сдаваться, какой бы безнадежной ни казалась идея повлиять на Деймона, чтобы изменить его поведение.

— Может у меня выйдет навернуть его на правильный путь. В первый раз не вышло, но это не значит, что я не могу попробовать другой подход, — как можно более уверенно сказала она.

Она должна продолжать искать способ снова привлечь Деймона на сторону добра.

— Или посадим его под замок, пока он не исправится, — предложил полушутя Мэтт.

— Возможно Бонни с Алариком найдут какое-нибудь успокаивающее заклинание. Мы что-нибудь придумаем.

— Вот и славно, — сказала Мередит.

Елена взглянула на неё, и Мередит одарила подругу небольшой печальной улыбкой.

— Возможно, Дэймон успеет измениться и спастись, — заметила Мередит.

— И, возможно, Кристиан говорит правду. Если нам повезет, ни одному из них не придется умирать.

Она потянулась через стол и сжала руку Елены.

— Мы попробуем, — пообещала она, и Елена кивнула, сжимая руку в ответ.

— Во всяком случае, мы есть у друг друга, — произнесла Елена, оглядевшись, чтобы встретится с милыми взглядами Бонни и Мэтта.

— Чтобы там ни было, пока вы, ребята, со мной, мне ничего не страшно.