Океан догоревшей гордости

Глава 43:

Прошло два часа, с тех пор как мы видели отца. Операция закончена, ребенок родился обсалютно здоровый, а вот Фиона... Фиона превратилась в нечто, что больше никогда не вздохнет. А я даже не успела с ней попрощаться.

Я заглядываю в щель между жалюзи и смотрю на плачущего отца и мертвое тело своей мачехи. Он держит в руках малышку, но не смотрит на нее. Он смотрит на свою погибшую супругу.

- Ты нужна ему, - шепчет мне в ухо Джек, и я понимаю, что он прав. - Он заслуживает твоего прощения.

Я киваю, но прежде чем войти в палату к отцу, я вспоминаю тот день, когда он ушел, просто собрал свои вещи и оставил нас. Я никогда не забуду ту печаль, с которой он оглядывался на наш дом. Если я сейчас сделаю шаг, то должна буду забыть все свои обиды. А готова ли я? Готова, ли простить отца, который делал нас счастливыми до того как ушел? Мама бы простила.

И я смогу.

Я открываю дверь, но он даже не шевелиться. Джимми кивает мне в знак одобрения, и я вижу гордость в его глазах. Он считает, что я поступаю правильно.

Я улыбаюсь, но не подхожу к отцу, пока брат не закрывает за собой плотно дверь.

Я закрываю глаза и делаю глубокий вдох, чтобы успокоиться.

На мои глаза наворачиваются слезы, когда я смотрю на тело Фионы. Даже сейчас, она выглядит красивой.

Папа не перестает смотреть в одну точку, но начинает покачиваться вперед и назад, когда малышка начинает плакать. Проходит пара минут, и девочка успокаивается.

Я чувствую, что мне нужно его обнять, чтобы хоть как-то поддержать, но я не могу это сделать. Все, что у меня получается, так это положить руку на его плечо и сжать.

- Джо, - выдыхает он, и улыбается.

Я сажусь перед ним на колени и смотрю на свою сестру:

- Она красивая, - шепчу я.

- Она очень похожа на тебя маленькую. - Он впервые смотрит на меня, и я вижу тоску в его глазах. - Ты не представляешь, как мы с твоей мамой были счастливы, когда узнали, что она беременна тобой. У нас долго не получалось этого сделать.

На глаза наворачиваются слезы, потому что он упомянул про маму, и это было чем-то хорошим. Я давно не слышала от него таких слов. Он редко делился воспоминаниями, даже когда мы жили вместе. Чаще всего это делала мама.

- Пап... - Начинаю я, но мое тело сотрясают рыдания. Я так часто стала плакать. Но отца это ничуть не пугает, он улыбается и протягивает руку, чтобы смахнуть слезу.

- Я люблю тебя, девочка. Всегда любил. - Говорит он и гладит меня по щеке.

Это окончательно меня разрушает. Я не помню, когда в последний раз слышала эти слова. Особенно от него. Слезы начинают течь с новой силой, и тогда я понимаю, что если не скажу сейчас, не скажу никогда:

- Я прощаю тебя, - шепчу ему, и упираюсь лбом в колено. - Прощаю и за маму. За все. Она бы хотела этого. Хотела счастья для тебя. Мы обе очень сильно любим тебя.

- Я знаю, малышка, я знаю, - также тихо отвечает он и гладит меня по голове. - Она бы тобой гордилась. - Что-то теплое падает мне на руку, и я понимаю, что это папина слеза, когда он говорит. - Я горжусь.

Эта церемония ничем не отличается от маминой, лишь другие люди пришли проститься с Фионой. Даже гроб такой же, как и у нее. Я не знала, хотела бы они видеть меня на своих похоронах или нет, но мы уже никогда об этом не узнаем. Я последняя кидаю горсть земли и шепчу:

- Прости, за то, что была такой невыносимой. - И ухожу не разворачиваясь к могиле матери.

Все давно начали расходиться, и я знала, что отцу нужно дать немного времени, чтобы окончательно попрощаться с ней. Это было идеальным временем, чтобы навестить мою матушку.

- Вот, я снова здесь, - шепчу, проводя пальчиками по ее пыльному надгробию. - Прости, что меня так долго не было. Я пыталась наладить свою личную жизнь. И знаешь, у меня получилось. Я нашла человека, которого полюбила. Полюбила всем сердцем, как ты когда-то отца. - Я всегда рассказывала матери, о чем не могла рассказать другим, даже после ее смерти. - Он хороший, думаю, тебе бы он понравился. Это может показаться странным, но я хочу вас познакомить. Хочу, чтобы ты действительно знала, что я счастлива с ним.

Я оборачиваюсь к Джеку, который сидит в нескольких ядрах от меня и киваю головой, чтобы он подошел.

Когда я рассказала ему о своей затее, он отреагировал хорошо, сказал, что для него это будет честь.

Даже сейчас, он заставляет меня улыбаться, когда подходит ко мне и прежде чем обнять, спрашивает разрешения у надгробия.

- Мам, это Джек, - начинаю я, и теперь, эта идея мне не кажется хорошей. Рассказывать о чем-то ей, не то же самое, что вести диалог перед Джеком.

- Все в порядке, - шепчет мне он, будто почувствовав мое напряжение.

- Джек, это... - то что осталось от моей мамы.

- Женщина, благодаря которой родилась ты. - Он улыбается, и прижимает меня крепче к себе, - и я очень рад этому.

Он заставляет меня улыбаться. Снова.

- Жаль, что вы знакомитесь при таких обстоятельствах.

- Хотя бы так, - раздается голос отца за нашими спинами. - Ты бы ей понравился, - говорит отец и кладет ее любимые белые георгины.

- Как ты? - спрашиваю я.

Он усмехается:

- А как я должен себя чувствовать?

- Пойдем, выпьем? - спрашивает Джек у отца.

- Думаю, это лучшая идея.