Океан наших желаний

Глава 4

Останавливая машину, достаю из кармана листок со списком и вбиваю в навигаторе новый маршрут. Так, у нас Эгберт Линнован, проживающий недалеко от Окленд-Парка. Отлично, что следующее место находится рядом. Только вот как Морган успевала так активно развлекаться ведь это достаточно далеко от Голливуда? Конечно, один из членов администрации города понятно, чем её привлёк. Власть, деньги и возможности, но вот почему она не спала с наиболее выгодными партиями, а предпочитала рыбку поменьше? Она же крутилась в достаточно роскошной обстановке и могла спокойно залететь от какого-нибудь сенатора или же миллионера, но остановила свой выбор на состоятельных, но недостаточно богатых для её нужд мужчинах.

Припарковав машину, выхожу и сверяю адрес с тем, что написан у меня на листке. Нет… о, нет. Что, правда?

Да, чёрт бы тебя подрал, Морган, это церковь? Ты трахалась со служителем церкви? Он что, из тебя дьявола изгонял? И как это было? Ты пришла на исповедь и попросила аудиенции, или прямо там? Сколько раз он тебя от чертей спасал, а, Морган?

Смеюсь от своих мыслей, но через несколько мгновений до меня доходит, вообще, смысл моей хохмы. Мать твою, это ж… это ж… священник! Нет, может быть, садовник или же кто-то из прихода? Но что-то мне подсказывает, что такая девушка, как Морган, не могла быть удовлетворена кем-то низшим. Ёлки-палки, священник! Грёбаный священник! И как я скажу ему, что у него есть ребёнок? Мамочка любимая, забери меня обратно в свой живот и не дай мне родиться!

Конечно, у нас очень своеобразный мир, некая особенность есть и в моей семье, где два гея женаты и пытаются усыновить ребёнка, но вот не знаю, чем я шокирована больше: тем, что Морган удалось переспать со священником или же тем, что она, вообще, не парилась по этому поводу. С него она хотела взять тридцать тысяч долларов, это меньше, чем с Куинна, там была сумма в пятьдесят.

Ладно, меня уже признали сумасшедшей, чего же мне терять? Всего лишь выставлю себя похотливой и извращённой грешницей, пришедшей к священнику на новый сеанс по изгнанию дьявола. Не могу, блин, прекратить хохотать, пока иду к открытым дверям небольшой и ухоженной церкви.

Внутри вижу всего несколько человек, сидящих на скамьях и читающих молитвы. Они бросают на меня осуждающие взгляды, конечно, мои шорты, голый живот и топик – абсолютно идеальный комплект для посещения этого места. В своё оправдание скажу – я не посещаю воскресные посиделки в церкви, хотя родители заставляли всю жизнь ходить с ними и носить отвратительные платья до колен ужасного коричневого цвета. Поэтому я грешна, прости Господи, но это так. И к тому же была обесчещена самым грязным способом. Ладно, проще говоря, не девственно чисты моя душа и помыслы.

Нахожу взглядом одного из служащих, меняющих свечи у распятия, и направляюсь к нему.

– Добрый день, – тихо произношу я. Совсем юный мальчик оборачивается и бегло оглядывает меня неподобающим для его статуса и рясы взглядом. Да не дай бог, если это он и есть? Ему хотя бы пятнадцать исполнилось? Чего уж удивляться невероятному списку Морган.

– Здравствуй, дочь моя, – прыскаю от смеха из-за его приветствия. – Что привело тебя в этот солнечный день к нам?

– Ну, дочерью я тебе не была, и точно не могу быть. Да и, вообще, как-то противненько слышать подобное от ребёнка. Ты в следующий раз не шути так, не все способны оценить твоё чувство юмора и желание подкатить свои святые яйца ко мне. Меня посадят, так что глаза подними выше, – указываю пальцем на своё лицо, и парень отрывает свой взгляд от моей груди, сглатывая и делая шаг назад.

– Да, брось, я тебя не сдам, но вот за то, что ты пялишься на мои сиськи и представляешь свой член между ними, ты обязан мне помочь. Я ищу некого Эгберта Линнована, – что я говорю, и откуда это берётся? Но мои слова отлично действуют на парня, и он краснеет, нервно переминаясь с ноги на ногу.

– Я не… я… Пастор у себя в покоях. Я его позову, – он ретируется так быстро, что роняет на пол свечи и ломает, пробежавшись по ним.

Пастор был любовником Морган? Офигеть. Вот что делают с мужчинами врождённая наглость и красота, присущая ей. Она любого святого превратит в мученика и похотливого мужлана. Мне бы так. Хотя бы немного, но, к своему удивлению, я тоже могу заставлять людей краснеть и заикаться. Здорово, однако! Спасибо, Морган, никогда ничему хорошему не научишь.

Оглядывая зал скучающим взглядом, отмечаю, что здесь довольно роскошная обстановка для такого небольшого городка. Значит, у этого прихода хороший спонсор, и именно это привлекло расчётливый мозг Морган. Она думала, что раз кто-то помогает церкви и устанавливает позолоченных ангелов по бокам от распятия, то способен и её содержать вместе с ребёнком. Умно. Я ловлю себя на мысли, что Морган хоть и выглядит глупой дурой, но, видимо, довольно смышлёная, раз выбирала подобные места и неподходящих себе в пару субъектов. Она решила, что с рыбой покрупнее и в большом городе много проблем, и там сложно качать права, а здесь есть шанс. В случае с Куинном Морган могла легко лишить места и его и, как предполагаю, его сына, о котором упоминал мужчина за регистрационной стойкой. Он бы отдал много денег за молчание Морган и сделал бы всё, чтобы спрятать ребёнка. А если это священник? Он будет опозорен, и его выгонят отсюда, как и лишат сана. Насколько я помню, то подобное хуже любой божьей кары для них, и они не представляют жизни после такого громкого скандала. Ведь по идее, они должны нести обет безбрачия, а это подразумевает отсутствие секса. Но дети, увы, не появляются из воздуха. Библейские истории не в счёт, там, вообще, пора взяться за дело Стивену Кингу.

– Добрый день, мисс. Мой ученик сообщил о том, что вы ищите меня, – оборачиваюсь на мягкий и льющийся, как песня, голос и приоткрываю рот, увидев, молодого и очень… боже, безумно красивого и сексуального мужчину. И даже этот ужасный чёрный костюм и ошейник раба Господа ничуть не отталкивают, а, наоборот, рождают в голове отнюдь не благопристойные мыслишки-шалунишки.

О, да, Морган, теперь я тебя понимаю. Я бы тоже не устояла, а если считать, что последний раз у меня был секс с моим бывшим больше семи месяцев назад, то… почему тебе достаются лучшие?

– Да, моё имя Лекс. И я к вам по очень… очень личному вопросу, – улыбаясь, кокетничаю, как идиотка, накручивая локон волос на палец, отчего получаю удивлённый взгляд и сухой кивок.

– Пройдите за мной, – мужчина, которому я бы дала не больше тридцати с хвостиком и, надеюсь, с таким внушительным хвостиком под брюками, указывает рукой, и я тут же оказываюсь рядом с ним, наслаждаясь ароматом его одеколона. Им это разрешено, да? Ну, там, быть такими вот греховно-развратными?

Так, хватит, все порнофантазии нужно оставить на ночь и вспомнить о том, зачем я здесь, как и то, что этот красавчик спал с Морган, а подбирать за ней огрызки я не буду, даже если это очень вкусные огрызки.

Пастор проводит меня в отдельную комнату с креслами и высокими окнами, где, видимо, он и «лечил» Морган.

– Присаживайтесь. Хотите чай или воду? – Услужливо предлагает он, пока я, стараясь быть максимально элегантной, опускаюсь в кресло и закидываю ногу на ногу, отчего шорты превращаются в очень вульгарные трусики.

– Нет, благодарю. Мне бы банан. Обожаю бананы.

Он даже не смотрит на мои красивые ноги и на то, как я одним движением распускаю волосы, взмахивая ими. В кино это обычно срабатывает, а ему хоть бы хны.

– Итак, Лекс, какие вопросы вы бы хотели обсудить со мной? Если это по поводу исповеди, то она проходит по воскресеньям после мессы. Вам следует записаться в нашем журнале, и мы будем ждать вас, – смотря мне прямо в глаза, говорит он. Какой голос! Только от него можно кончить. Нет, я никогда не была помешанной на сексе, но сейчас мне очень этого хочется.

– Боюсь, что мои грехи слишком непростительны, и мне понадобится вся ночь, чтобы исповедоваться вам, – томно тяну я, превращаясь в прожжённую шлюшку, и даже не стыдно.

– Вы ошибаетесь, Лекс. Отец наш всегда видит помыслы, и у него найдётся прощение для каждого из его детей.

Да-да, надеюсь, что и ты видишь мои помыслы, и найдёшь время для очень долгого прощения и для меня. Такого долгого и мокрого, что…

– Простите, но я пока не совсем понимаю, с каким вопросом вы ко мне пришли, – пастор перебивает мои мысли, и я глупо моргаю, не помня, вообще, даже как зовут моих родителей.

– Я… ну да, вопрос. Очень важный вопрос, – медленно произношу, мотая головой. Наверное, здесь распылён какой-то аромат типа афродизиака, ведь иного объяснения такому невероятному магнетизму, исходящему от этого мужчины, нет.

– Вы нарушали свой обет? – Спрашиваю я.

– Приношу свои извинения, но я не расслышал, – удивлённо переспрашивает он.

– Ладно. Вы очень красивы, и, вероятно, среди ваших прихожанок есть женщины, которые очень любят, когда вы изгоняете из них злые силы более интимно, – подбирая слова, наблюдаю, как мужчина бледнеет и сглатывает, шокировано распахивая глаза.

– Мисс…

– Не волнуйтесь, это останется только между нами. Я не хочу, чтобы вы расплачивались за внимание слишком напористых женщин, точнее, за одну женщину, – достаю из кармана шорт телефон и открываю фотографию Морган, поворачивая к нему экран.

– Подождите, вы сейчас обвиняете меня в нарушении клятвы, данной перед моим отцом и жизненным наставником, и намекаете на то, что я имел некую не подобающую связь со своими прихожанками, а точнее, вот с этим ребёнком? – Возмущённо повышает голос он.

– Не намекаю, а говорю прямо. Вы спали с ней примерно десять с половиной месяцев назад, и у неё от вас родился ребёнок, девочка. В данный момент она на моём попечении, и я намерена доказать, что вы её отец, – нагло заявляю. Ой, кажется, он сейчас в обморок хлопнется.

Пастор прикрывает глаза и что-то быстро и беззвучно произносит губами, а я не совсем против, чтобы он был отцом Мими. И с него тоже будет легко взять бумагу о том, что он отказывается от ребёнка. Раз у него такая реакция, то нужно идти ва-банк.

– И простите меня за такую откровенность, но ей не нужен ваш ребёнок, – убирая телефон, продолжаю я. – Она планирует лишь шантажировать вас, лишить звания и сана, опозорить, одним словом. У меня не осталось иного выбора, кроме как, предупредить и помочь вам, ведь было бы очень обидно, если из-за распущенности одной женщины вы бы всё это потеряли, как и уважение ваших учеников. Думаю, за нарушение клятвы… хм, несколько долгих раз, Отец наш найдёт для вас объяснения и оправдания. Поэтому я прошу вас отказаться от прав на ребёнка и написать об этом от руки. Данный документ я представлю своему адвокату, и это поможет вам удержать всё в строжайшей тайне, чтобы последствия этой безбожной и греховной связи не разрушили вашу жизнь, – выпячиваю нижнюю губу, наигранно сетуя на будущее этого красавчика.

– Вам нужно очищение, дитя моё. И очень долгая молитва, которая поможет вам вырвать свою душу из дьявольских лап, – шепчет он, поднимаясь из кресла.

– А мне нормально в лапах, особенно в красивых и очень дьявольских. Только вот ни один епископ не позволит вам дальше вести службу. Не читали книгу «Поющие в терновнике»? Так вот прочтите и тогда поймёте, что может вас ждать, хотя в жизни всё намного хуже, ознакомьтесь со Стивеном Кингом, – улыбаюсь я, тоже выпрямляясь.

Он такой бледный, и губы дрожат. Я ещё не видела, чтобы мужчины падали в обморок и прямо к моим ногам, да и как-то фантазии не хочется портить подобным.

О да, сдайся уже. Всё ясно. Ты похотливый пастор, который благословляет юных дев. И да, я не против, сделай это и со мной.

– Вам нужно время, чтобы всё обдумать, верно? Я оставлю вам свой номер телефона и с радостью встречусь с вами ещё раз, чтобы исповедоваться в своих ужасно дьявольских грехах и оказаться в когтистых лапах его самого.

Понимая, что мужчина слишком напуган и находится в ступоре от новости о ребёнке, подхожу к столу и быстро черкаю номер своего мобильного на какой-то смете, надеясь, что он позвонит в ближайшее время.

– До встречи, святой папочка. Я буду ждать, – посылая воздушный поцелуй пастору, выплываю из комнаты, настолько довольная собой, что хочется и дальше распылять свои флюиды. Одуреть, что может со мной сделать долгое воздержание и духота. Я чувствую себя окрылённой, как будто меня долбанули по голове волшебной палочкой.

Улыбаясь и усиленно крутя бёдрами так, что рискую получить вывих, порхаю к своей машине и даже напеваю какой-то мотив. Вот это пастор. Вот это мужчина. И плевать, что он спал с Морган. Пофиг. Я готова стать самой частой прихожанкой, только бы узнать, насколько благословенны его постельные игры.

Звонок мобильного вырывает меня из омута пошлых мыслей, и я вижу на экране улыбающегося брата и его номер.

– Да, – тяну я, отвечая на вызов.

– Лекс, ты где? Родители уже дома, и они крайне возмущены тем, что нашли пустую бутылку из-под вина и фастфуд в мусорном ведре! Я же просил тебя всё спрятать! – Кричит брат, возвращая меня в обыденный мир с его угрюмыми правилами.

– Ой, не ори так. Я не успела из-за Морган и Мими. Кстати, у меня хорошие новости. У нас уже минус два кандидата. Последний под вопросом, но скоро я выпытаю у него всё и, вероятно, даже прикуплю наручники, – весело делюсь, заводя мотор.

– Домой. Живо, – отрезает Макс, отчего я кривлюсь и передразниваю его.

– Нет бы позаботиться о том, чтобы твоя сестра соблазнила пастора, но нет, всю малину обломал. Еду, – фыркая, отключаю телефон и настраиваю навигатор на новый маршрут, на сегодня – последний.

Мне вот интересно, а кем окажется следующий кандидат?