Окрыленные

Глава 16

Мы с Ливи закончили принимать душ. Затем она оседлала меня до самого утра, и никто из нас не спешил ложиться спать, потому что мы понимали, что следующий день был последним перед разлукой. Я постоянно напоминал ей, что это было временно. Она говорила, что из-за ее работы это еще не раз произойдет. Я глубоко целовал ее каждый раз, как только она начинала отговаривать меня быть с ней.

Ливи не могла сказать ничего, что изменило бы мое мнение.

В конце концов, она сдалась и задремала у меня на руках, когда солнце уже начало проникать в окна спальни.

Я же так и не уснул. Как истинный сталкер, наблюдал за ней спящей, благополучно лежавшей рядом со мной. Наши ноги были переплетены, а ее рука была перекинута через мои бедра.

Сколько себя помнил, я не чувствовал такого покоя.

И надо было постараться, чтобы его потерять.

Я собирался потрахаться, чтобы забыться.

Но, когда будильник на телефоне начал звенеть, я отпустил ее, потому что знал, что она вернется. Я бы позаботился об этом.

Всего лишь три часа совместного сна у меня и пять часов в объятиях друг друга по дороге в Лос-Анджелес. Когда мы прибыли на стадион, Ливи с Девоном сразу высадили меня. Она была твердо уверена, что это необходимо для того, чтобы нас не сфотографировали вместе, мне было неприятно, но я все понимал. После быстрого поцелуя меня высадили у автобусов, припаркованных на заднем дворе, где я встретился с группой Ливи и подтанцовкой.

Симон, ее гитарист, приветствовал меня с распростертыми объятиями и крутился рядом со мной. Видимо, Ливи позвонила ему и попросила понянчиться со мной. Он был хорошим парнем, на самом деле все они были. Не болели рок-звездной болезнью, как я ожидал. В течение нескольких часов я прохлаждался в автобусе, знакомился с членами ее группы и их женами, и был удивлен, обнаружив, что с одним из них ездила даже трехлетняя дочь. Им было чертовски любопытно, кто я такой, и было сложно подсчитать, сколько раз мне пришлось уклоняться от вопроса о том, как мы с Ливи познакомились.

Я постоянно проверял свой телефон, ожидая сообщения от нее, но ничего не приходило. Поэтому предположил, что она занята, но тот факт, что Ливи была в непосредственной близости, заставил меня нервничать. Но я не собирался быть тем парнем. Она оставила меня на заднем дворе не просто так. Я предоставил ей необходимое пространство, которое нужно было для подготовки к шоу.

Наконец, четыре часа спустя, дверь в автобус открылась, и Девон сообщил мне, что Ливи спрашивала обо мне. Он передал мне усилитель и надел на шею бейдж сотрудника, затем отвел к черному входу. Фанаты столпились у входа, бросив на меня достаточно долгие взгляды, чтобы понять был ли я важной персоной или нет.

Мы пробрались через лабиринт закулисных коридоров и остановились у двери без надписи.

Девон постучал, а затем взял усилитель из моих рук.

— Входите, — проговорила монотонно Ливи.

Недовольно он открыл дверь и молча пригласил войти.

Я перестал дышать, как только наши глаза встретились. Ее прическа все еще была в процессе создания, а тяжелый макияж покрывал гладкую кожу, вот так я впервые увидел Ливи Уильямс — суперзвезду.

Я узнал карие глаза, которые смотрели на меня, но все остальное принадлежало женщине, украшавшей страницы журналов.

Эта женщина, бесспорно, была красива, но я определенно предпочитал ту, которая провела ночь голой в моей постели.

— Вот ты где, — сказала она спокойно, когда женщина продолжила работать над ее волосами.

— Я уже начал думать, что ты забыла обо мне, — шагнул я вперед с серьезным намерением поцеловать накрашенные розовые губы, но потом остановился, чтобы перевести взгляд к стилисту.

— О! Прости. Мэдисон, это Сэм. Сэм, это Мэдисон.

Женщина подняла глаза и тепло улыбнулась.

— Оооо, ты красавчик.

— Спасибо? — ответил я, с любопытством переведя взгляд к Ливи.

— Сегодня утром Генри позвонил Мэдисон и прожужжал все уши о тебе.

— О, Боже, — простонал я, заставив их засмеяться.

— Ты ему нравишься. Но не позволяй Ливи лгать. Она начала говорить о тебе сразу, как только села, — сказала Мэдисон.

Даже под всеми слоями косметики, я увидел, как щеки Ливи покраснели.

Мне чертовки понравилось, как она отреагировала.

— Это так? — спросил я с ухмылкой.

Ливи покачала головой и сложила руки на коленях.

— Я просто беспокоилась о тебе. Ты никого не знаешь, а Генри может попытается похитить тебя и принудить к сексуальному рабству.

Я сжал руки на бедрах и серьезно сказал:

— Угроза реальна.

Мэдисон усмехнулась, положив расческу на маленький передвижной столик.

— Я собираюсь взять кофе, — она приподняла бровь. — Мы можем подкрасить помаду, но не играй с волосами. Ферштейн?

Я кивнул, не сводя глаз с Ливи.

Как только дверь закрылась за ней, Ливи встала и поцеловала меня в губы. Затем подушечками пальцев вытерла их.

— Я скучала по тебе. Где ты прятался?

Я обнял ее за талию и притянул к себе.

— Отдыхал с группой. На том же месте, где вы меня высадили.

Она откинулась и подозрительно посмотрела на меня.

— Девон сказал, что тебя там больше нет. Он искал тебя последние три часа.

— Он, должно быть, не выглядел запыхавшимся, потому что я никуда не выходил. Спроси Симона. — Я коснулся губами ее виска.

— Хм, — она в замешательстве скривила губы. — Ну ладно. Сейчас ты здесь.

— Ага. Теперь я хотел бы найти свои дизайнерские туфельки. Кажется, они пропали. Я боюсь, что ее заживо похоронил визажист.

Ливи хихикнула и крепко сжала меня.

— Ты должен увидеть пескоструйный аппарат, который они используют, чтобы смыть все это в конце дня.

— О, они переделывают тебя! — поддразнил я, когда она смело приблизилась.

— В принципе, — пробормотала она. — Я ненавижу, что после шоу ты должен вернуться домой. Сегодня мы не смогли провести время вместе. Ты либо пускал слюну на моем плече, либо храпел по дороге сюда. Теперь я должна расслабиться.

— Не смей даже притворятся, что это я пускал слюну. Я проснулся, и нашел себя сидящего на мокром пятне, видит Бог. И не в хорошем смысле.

— Заткнись, лжец.

— Нет, ты заткнись, слюнявая.

Мы оба рассмеялись, но она вновь разочарованно вздохнула. — Я не хочу, чтобы ты уходил сегодня вечером.

— Тогда я не уйду. Ты же не уходишь никуда до утра, верно?

— Верно, но Девон должен отвезти тебя обратно сегодня, когда заберет мои вещи и Генри. Они высадят меня завтра.

— Мне не десять, Ливи. Я не хочу ехать домой. Если ты хочешь, чтобы я остался на ночь, то улечу обратно утром.

Ее взгляд оживился.

— Правда?

— Да, правда, сумасшедшая.

— Я имею в виду, что заплачу за билет. Просто скажи мне, когда ты хочешь улететь, и я забронирую билет прямо сейчас.

Я усмехнулся.

— Я не проститутка. Ты не будешь покупать билет, иначе сильно разозлишь меня. Но да, я останусь.

— Ты уверен? — спросила она с надеждой.

— Уверен. Я не настолько странный, чтобы быть проституткой.

Она ущипнула мой сосок.

— Это не то, что я имела в виду. И теперь я разочарована, узнав, что ты не извращенец.

Я ущипнул ее за сосок в ответ, позволив моим пальцам задержаться, а зубами прикусил ее шею.

— Ты не выглядела разочарованной прошлой ночью.

Она ахнула и покачнулась от моего прикосновения.

— И, прежде чем ты состришь, я обещаю, что ты не будешь разочарована когда-либо. Я куплю себе билет. Ты развлечешь тысячи людей. Пескоструйным аппаратом вернем тебя к жизни. И тогда я буду трахать тебя, как только захочешь, пока физически не сможешь забыть меня весь следующий месяц.

— Дааа, — запищала она, скользнув руками по моей заднице.

Я ущипнул ее за мочку уха и почувствовал, как мой член увеличился между нами. Все бы отдал, чтобы перейти к концу этого сценария. Я хотел быть в самом конце, когда она возвращается домой.

Здоровой.

Счастливой.

И моей.

Я собирался поцеловать ее, когда Мэдисон постучала в дверь.

— Все одеты? — спросила она, открыв дверь, но не зашла.

Ливи застонала и облокотилась о мое плечо.

— К сожалению. Но дай нам минуту.

— Прости. Мне нужно доделать. Они зовут тебя обратно в гардеробную.

— Верно, — сказала Ливи, отойдя в сторону. Взглянув вниз на мой член, выпиравший из джинсов, прошептала. — Какая трата совершенного стояка.

Я рассмеялся, поправив себя.

— Позднее. Я обещаю. — Я оставил целомудренный поцелуй на ее губах, затем закрыл глаза и начал повторять алфавит, список видов деревьев.

Наблюдение за выступлением Ливи было одним из самых волнующих событий в моей жизни. Конечно, она устроила отличное шоу, включавшее в себя танцоров, костюмы, пиротехнику, но даже без этого она завораживала. От того, как Ливи чувствовала себя на сцене, владела каждой нотой, которая выскальзывала из ее сексуального рта, мой член твердел. Я не смог бы отвести от нее взгляд, если бы даже не был влюблен в нее.

Я слышал музыку Ливи по радио. Узнал ритмы и мелодию. Но, познакомившись с женщиной, которая их написала, я понял, что те слова были самыми прекрасными. По ее песням было ясно, что Ливи боролась какое-то время, но самая ошеломляющая часть заключалась в том, как много надежды и борьбы было вплетено в ее лирику. И из-за этой битвы я тоже нашел надежду.

Она будет в порядке.

Все будет в порядке.

Я все еще не знал, почему Ливи поднималась на мост каждую ночь. Понял, что ее жизнь была напряженной, но, когда я увидел, как она оживала на сцене с микрофоном в руке, то не мог себе представить, что Ливи хотела убежать от всего этого. Я прекрасно понимал, что жизнь не всегда была такой, как казалось посторонним людям. Что-то еще должно было произойти с ней, и, когда ее глаза постоянно находили меня в первом ряду, у меня возникло внезапное и жгучее желание выяснить, что это было.

Когда концерт подошел к концу, Девон позвал меня и проводил в раздевалку Ливи. Как обычно, он был взбешен, но я начинал думать, что это его естественное состояние, которое не имело никакого отношения ко мне. Песня Ливи на бис ворвалась в комнату, когда я расслабился на маленьком диване, подперев ноги. Закрыв глаза, я глубоко вздохнул и начал перебирать последние двадцать четыре часа в моей голове. Прежде чем я понял это, мои щеки болели от огромной улыбки, которая красовалась на моем лице.

Я был так чертовски счастлив.

И, если подергивание моего члена являлось каким-то признаком, то я также был возбужден. Воспоминания о том, как Ливи вела себя на сцене, были тому причиной.

Когда последний удар барабана, наконец, прозвучал, я начал посматривать в щелочку приоткрытой двери. Концерт был нереальным, и я отчаянно хотел потрогать Ливи и напомнить себе, что мы на самом деле были настоящими.

Я вскочил на ноги, когда дверь распахнулась, и люди заполнили комнату. Вошли пять или шесть человек, но в тот момент, когда Ливи появилась в комнате, мне показалось, что мы все еще находимся в середине толпы, которые купили билеты на концерт.

Мы договорились держаться на расстоянии на какое-то время, поэтому, хотя она стояла прямо передо мной, была совершенно недосягаема в комнате, полной людей.

Ее лицо было покрыто потом, и макияж начал смываться. Крошечные локоны завивались от корней ее волос, смело выбравшись из того, что можно было описать только как смертельный захват волос. Она стояла передо мной в крошечном черном платье с глазами, полными желания, и была великолепней, чем когда-либо ранее.

Мне потребовалась собрать всю волю в кулак, чтобы не обнять ее, но, поскольку мои глаза были прикованы к ней, я понятия не имел, кто еще был в этой комнате, если, конечно, они знали о нас.

Я знал, что им нужно было убраться.

— Вы были невероятны там, — прошептал я, и застенчивая улыбка появилась на ее губах. Понизив голос настолько, что он едва был слышен, я положил руки в карманы и наклонился к ней, сказав:

— Теперь избавься от этих людей, чтобы я мог раздеть тебя догола и показать тебе, как ты смотрела на меня со сцены.

Я отошел и смотрел, как потемнели ее глаза, и сквозь приоткрытые губы вырвался воздух. Эта ее реакция послала кровь прямиком к моему члену, и опьяняющее чувство, которое я не был готов еще признать, распространилось по моей груди.

Ливи пристально смотрела на меня и крикнула: «Все, на выход! Мне нужно всего несколько минут».

Толпа продолжала разговаривать между собой, но без единого вопроса покинула комнату.

Если бы мы хотели сохранить наше прикрытие, то я, вероятно, должен был выйти вместе с ними и потом прокрасться обратно внутрь, но я был сосредоточен на женщине, которую собирался раздеть, вместо того, чтобы продумывать план.

Мое сердце заколотилось.

Ее соски затвердели.

Мои ноздри раздулись.

Ее зубы задели нижнюю губу.

Мои кулаки сжались по бокам.

Ее глаза искали мой член.

Дверь щелкнула.

Наши тела соединились.

Ее руки были моих волосах, а мой рот доминировал над ее. Стоны и рычание смешались в симфонии отчаяния вокруг нас. Я больше не мог ждать ни секунды. Схватив ее за задницу, я поднял ее на руки и прижал к стене. Она обхватила ногами мои бедра, и ее руки обернулись вокруг моей шеи в безумном желании быть ближе. Был только один способ сделать это, и для этого требовалось отпустить ее и надеть гребаный презерватив.

Я бы отдал все, чтобы разорвать ее трусики и похоронить себя в ее влажном жаре. Хотел потерять себя в тот момент и показать ей, насколько я был ненасытным из-за нее. Хотел быть нежным и грубым одновременно, чтобы подавить физиологическую потребность, которую она вызывала во мне, когда мы были вместе.

Тем не менее, я не ставил ее в такое положение. Независимо от того, как сильно стучало мое сердце, было слишком рано, чтобы просить ее настолько сильно доверять мне.

Даже если каким-то странным образом я уже доверял ей.

— Держись, — приказал я, ослабив свою хватку на ее заднице.

Она прижалась ко мне, когда я держал ее прислоненной к стене своими бедрами между ног. Ливи ртом атаковала мою шею, пока я торопливо доставал презерватив из своего кошелька. Это было нелегко, но я трахнул бы ее у стены, даже если это меня убило бы.

Не успев спустить свои джинсы на задницу, я отодвинул ее трусики в сторону. Она была мокрой, поэтому я пропустил все приготовления и грубо вошел в нее.

Она закричала, но я не дал ей времени приспособиться. Потому что сходил с ума.

Я не был нежен, потому что брал то, что уже было моим, но знал, что это то, что нужно было нам обоим.

И это был не просто оргазм.

Это был я.

Никогда не медлил в желании овладеть ею. Она ногтями впилась в мои плечи, заскользила по моим бедрам, заставив нас обоих прийти к освобождению.

Никаких слов не было произнесено. Все было сказано, когда мы кончили с нашими именами на устах друг друга.

Я хотел претендовать на нее. И, в свою очередь, она владела мной.

Это было почти так же волнительно, как и страшно.

Почти.