Алистер демонстративно не смотрел на свою подопечную, но ловил каждое слово. Спор одних из самых влиятельных людей современности из-за простой служанки выглядел очень занятно, если отбросить неприятное чувство, кольнувшее в груди при виде весьма интимной сцены.
Обстановка накалялась и на всякий случай начальник по безопасности положил руку на парализатор, спрятанный во внутреннем кармане. Плохая идея — в оранжерее влажно. Прибор может сыграть злую шутку с собственным владельцем. Значит, успокаивать придётся по старинке. Мужчина пригладил лацканы пиджака, припоминая чудовищную силу Салазара. Паршиво. Очень паршиво.
Кроу тем временем медленно приходил в себя. Дыхание выравнивалось, сгорбленная, словно у дикого кота перед прыжком, спина выпрямилась, а на лице заиграла холодная усмешка. Салазар внезапно осознал собственное
превосходство и спросил:
— В каком смысле «нужна»?
Оливия тоже с интересом обернулась на Ленца.
— Ты знаешь. Мы договаривались, что она уедет со мной в Швицерру. Но вместо этого ты!.. Ты обманул меня! — механические пальцы сильнее сжались вокруг запястья девушки, и она сдавленно вскрикнула, но Кнехт не заметил и продолжал зло сверлить взглядом оппонента.
— Обстоятельства изменились. Я считал тебя достойным, однако ты спутался не с теми людьми. Я просто не могу позволить вам навредить ей.
— Что ты несёшь, Салазар? Какие люди? Я никогда ей не наврежу.
— Правда? А сейчас что ты делаешь? — Кроу кивнул на синеющую ладошку сестры.
Ленц быстро разжал пальцы.
— Это вышло случайно.
— А потом совершенно случайно твой протез сомкнётся на её шее? — свет странно отразился в глазах Салазара, и Оливия была готова поклясться, они блеснули, как две зеркальные линзы.
— Нет. Этого не произойдёт. Буду беречь её, она уедет со мной сразу после выставки, — стоял на своём Кнехт.
— В Швицерру? А ты спроси у невесты сам, она согласна?
Девушка встрепенулась, когда ей вновь решили дать слово. Алистер прекратил попытки найти, чем вырубить двух богачей, и уставился на Мил-мил. Она? Невеста? Театр абсурда медленно складывался в осмысленную картинку в его голове. Невольно брошенные фразы, колючий тяжёлый взгляд девушки, странное поведение и неординарные способности, особое отношение старшего Кроу. Это невозможно!
— Оливия, — одними губами прошептал начальник службы безопасности, но о его присутствии троица благополучно забыла.
— Мне не нужно её согласие. Несколько минут назад она красноречиво показала, что готова принять моё предложение.
— Я ничего не показывала вам, господин Кнехт, — наконец, подала голос девушка.
— И я не согласна.
— А поцелуй? — растерянно произнёс мужчина.
— Мне жаль, но то было лишь помутнение. Вы были расстроены, я была расстроена. Простите, но…
— Неважно. Ты едешь со мной, или… — уже не ухо прошептал Ленц.
Из его голоса исчезли нежность и понимание. Холодная, затаённая угроза звучала в каждом слове.
— … твоего брата четвертуют на глазах работников вашей столичной фабрики. Я знаю, кто он такой, Оливия. Ты тоже знаешь. Не можешь не знать! Он убил Милдред и ни перед чем не остановится.
Ещё неделю назад от подобных заявлений Оливия бы запаниковала. Папина дочка. Несмотря на детство, проведённое среди скрежета станков, она оставалась домашней девочкой. Не видела жестокостей и подлости мира, но сейчас всё изменилось: суровая школа жизни преподнесла не один сюрприз. Злость вновь захлестнула юную Кроу, как накануне во время издёвок соседок по лучу. Что-то чуждое и одновременно родное сплеталось с каждым кровеносным сосудом, каждой жилкой. Глаза видели чётче и яснее, слух обострился, и магия… Она захлёстывала, топила, одновременно даря свободу.
Во взгляде брата — торжество и одобрение.
Лив вскинула колено и тут же опустила каблук на слабую не усиленную часть протеза Ленца Кнехта. Она едва успела отпрыгнуть, как струя пара, вырвавшаяся из повреждённой трубки, зашипела, вторя изобретателю.
— Глупая, я же ради тебя… — без злости выдохнул мужчина и согнулся пополам, отчаянно пытаясь выключить протез, который дымился и стремительно нагревался из-за отсутствия воды, грозя загореться.
Алистер внезапно опомнился и рванул на помощь Кнехту, на ходу придумывая объяснения для ректора: почему в его присутствии почётного гостя искалечила служанка семьи Кроу.
— Никогда, слышишь никогда, не смей!..
Оливия недоговорила. Внезапно лампы дневного света взорвались, погрузив оранжерею во мрак. Лив вскрикнула от неожиданности замерла.
— Убить всех, нам нужен только Кроу! — прозвучал голос.
— Лив, беги! — Салазар выдернул клинок из ножен-трости.
— Милдред, спасайтесь! — Фланнаган активировал тревожный амулет, призывая старших лисят на подмогу.
Она привыкла слушать команды взрослых. Особенно брошенные в приказном тоне, особенно когда всё вокруг искрило из-за повреждённой системы полива, а одежда мгновенно намокала. Аварии на заводах не редкость, и с детства Лив привыкла запоминать пути безопасного отхода. Так учил отец. Это могло спасти ей жизнь, как спасало жизни сотен рабочих.
Желания геройствовать, к счастью, не было. Здравый смысл подсказывал, что там она лишняя, и лишь помешает брату и Алистеру сражаться с внезапной напастью. Потому Оливия неслась к пожарному выходу из оранжереи — не очень приметной двери в северной части крытого сада.
Она рванула ручку на себя и тут же оказалась в промозглых осенних сумерках. Холод кусал сквозь мокрую униформу, сумка била по бедру и мешала бежать. Вокруг ни студентов, ни преподавателей — все сейчас в другой части замка, мирно ужинают и не догадываются о нападении на академию.
Убить всех, нам нужен только Кроу! — прозвучал голос.
Желудок скрутило в узел. Жестокие слова эхом разносились к голове. Салазар, Алистер и силуэты, летящие к ним со всех сторон.
Что же это? Засада? Это устроил Ленц? Но зачем ему брат?
Мысли отчаянно щёлкали в голове. После его смерти, наследницей станет Милдред Миле. Кнехт вынашивает план женитьбы, зная, кто она такая. Вот так легко и просто он приберёт к рукам компанию отца. А ведь она его поцеловала! Поцеловала мерзавца. Сама!
Стоп-стоп. Ещё раз. Как они сказали?
— Убить всех, нам нужен только Кроу!
Убить всех… Не сходится. И, значит, её тоже?
Свистящее дыхание за спиной заставило девушку обернуться и сжать крепче лямку тяжёлой сумки — единственное оружие против взбешённого калеки.
Кнехт справился с поломкой и даже двигался довольно быстро. Вот только лицо мужчины искажалось от боли и злости, когда он переносил центр тяжести на трость и повреждённое устройство.
— Не подходи. Клянусь, я убью тебя, Ленц, и не посмотрю, что ты…
— Что я? — скривился изобретатель. — Считаешь меня слабаком? Ты ни хрена не знаешь, маленькая принцесса Кроу! Но я покажу тебе, — пообещал Кнехт, сделав ещё один шаг в её сторону.
Лив, угрожающе размахивая сумкой, пятилась к стене амбара.
— Назад! Не подходи, — голос срывался на крик.
— Оливия, без глупостей. Я не враг тебе, пожалуйста, пойдём за мной. Ты же слышала их!
— Никуда я с тобой не пойду. Это твои люди?
— Очнись, Лив. Убить всех, кроме Кроу. Мы с тобой в одном списке на расстрел, дай мне руку. Живо!
— Нет!
Ленц ругнулся, но его голос тут же потонул в чудовищном шуме.
Десятки. Нет — сотни невидимых ворон заполнили все вокруг душераздирающими криками. Двор был чист, а вопли раздавались, словно из ниоткуда. Глушили, дезориентировали, вгоняли в панику. И Оливия запаниковала. Прижав ладони к ушам, девушка отчаянно замотала головой, пытаясь вытряхнуть из неё множащееся карканье.
А затем появились они. Убийцы. Оливия узнала их сразу. Не по одежде или оружию. В этих людях не было ничего примечательного. Простенькие костюмы, на ком-то даже рабочий комбинезон с масляными пятнами. Похожие Кроу видела чуть ли не на каждом втором в развернувшихся перед выставкой шатрах, где день и ночь трудились подчинённые брата.
Её даже замутило от осознания, что они могли улыбаться ей, желать доброго дня, почтительно снимать головные уборы. Но сейчас их лица скрыты за жуткими вороньими масками, а руки сжимают тонкие смертоносные рапиры, до этого момента спрятанные в обшарпанных тростях.
У самого уха что-то просвистело, заставив почувствовать внезапный холодок. Лив обернулась и увидела в кирпичной стене выбоину. Выстрелили? Они выстрелили! Их больше! Они вооружены! Это конец!
Однако Кнехт тоже не терял времени, вытянул вперёд искусственную руку, и девушка отчётливо уловила исходящие от неё вибрации. Воздух начал резонировать, и следующий выстрел угодил в созданное мужчиной поле.
Его трость тоже преобразилась. Причудливое утолщение по центру, оказалось не чем иным, как барабаном нереально удлинённого револьвёра. Не мешкая, мужчина взвёл курок, и через секунду во лбу одного из воронов появилось расползающееся красное пятно.
Ответный выстрел, и снова пуля упала к ногам Ленца, лишь немного взволновав барьер.
Лив боролась с тошнотой при виде мёртвого убийцы, но теперь у неё появилась надежда на спасение. Только бы Кнехт выстоял, пока к ним идёт подмога. Им же помогут?..
Ещё дробь по щиту. Северянин не двигался с места и продолжал держать оборону, играючи сняв второго стрелка.
Осознав тщетность попыток, вороны рванули вперёд, а крики в голове Оливии стали ещё громче и неистовее.
Ближайшему нападающему мужчина выстрелил в упор, в последний момент уклонившись от острого клинка. Следующего схватил за горло. Даже сквозь безумный гвалт Лив слышала треск шейных позвонков. Пытаясь спасти соратника, один из убийц рубанул по протезу Кнехта. Шестерни мгновенно заклинило, и механические пальцы резко впились в плоть умирающей жертве, прекращая мучительную агонию. Рука Ленца застряла в теле убийцы, и следующим выстрелом изобретатель промазал.
Дальнейшее Оливия видела короткими кадрами, словно кто-то щёлкал затвором фотоаппарата.
Удар по здоровой ноге, и жених падает на колени. Свист, рапира прошивает насквозь его плечо, и револьвер выскальзывает из рук хозяина.
Ленц. Странный, ненавистный, временами милый и заботливый. Она так свыклась с ним, с тем фактом, что мужчина есть на свете. Маячит на горизонте не то угрозой, не то… Оливия не знала, что чувствует к нему, но он точно не заслуживал смерти от этих отвратительных воронов. Никто не заслуживает смерти. Папа не заслужил. Мил-мил не заслужила. Что осталось от любимых людей? Лишь ускользающие воспоминания и желтеющие от времени фотографии.
Щелчок воображаемого затвора. На эфемерном снимке запечатлён ужас на лицах убийц. Вполне себе человеческие глаза за чёрными масками расширились, пальцы судорожно перебирают воздух, а ноги не касаются земли.
Никто не заслуживает смерти. Никто, кроме отвратительных воронов.
Щелчок. Вспышка. Оливия рухнула рядом с истекающим кровью женихом, а в воздухе закружились чёрные перья вперемешку с пеплом. Крики чёрных птиц
стихли.
— Лив, беги! — Салазар выдернул клинок из трости.
— Милдред, спасайтесь! — Фланнаган активировал тревожный амулет, рассеявший чёткий флёр магии в воздухе.
Наконец-то можно будет размяться! Краем глаза Кроу заметил, как на секунду проступила защита, лично вшитая в заклинание обмена. Кожа Милдред посерела, мелькнули антрацитовые глаза, украшенные орнаментом чёрных вен. Сила эше’райх, что он передал сестре, защитит девчонку, если станет совсем плохо.
Улыбнувшись этой мысли, Салазар занял боевую позицию, уже отмечая, как Лив рванула прочь. Осталось избавиться от Фланнагана и можно будет развернуться в полную силу!
Алистер вырвал из-за лацкана парализатор и Салазар лишь хмыкнул — стоит Лису включить артефакт, тут всех тряхнёт так, что души повылетают. Но безопасник оказался не дураком и вместо того, чтобы нажать заветную кнопку, воспользовался дорогой игрушкой, как дубиной — встретил первого культиста прямым ударом в голову.
Дальше все смешалось в бессмысленную свалку — мелькали маски, бросали блики рапиры. Фланнаган прижался спиной к Кроу, вдвоём отбивали выпады наседающих врагов. Коротко блеснул клинок, распарывая рукав дорогого костюма, и Салазар не выдержал.
Взмах кистью, короткий шёпот ключ-слова — Алистер падает, как подкошенный. Пусть отдохнёт, иначе Салазара точно четвертуют на главной площади Империи.
— Сдавайся! — заметив поверженного Фланнагана, выкрикнул кто-то из безликой толпы.
— Вы меня хотели? — прошипел, растягивая губы в ухмылке, Салазар. — Так придите и возьмите!
Рапира со щелчком вернулась в трость, рука отпустила оружие. Кроу громко втянул воздух и, обхватив себя за плечи, наклонил голову. Культисты двинулись вперёд, но вокруг Салазара внезапно разлилось красное марево.
Кровавый туман моментально поглотил оранжерею, невесомой пыльцой оседая на диковинных растениях. Мгновение тишины, растянувшееся на минуту, и сразу — вопль боли.
Смутная серая фигура скользнула из алой пелены, подбросила культиста в воздух, чтобы тут же когтями свободной руки разорвать от паха до горла.
— Эше’райх! — взвыл другой ворон, когда Салазар возник рядом, блестя чёрными провалами глаз.
— Вам! — рявкнул револьвер, выплёвывая картечь в лицо серокожего монстра.
— Мимо! — зашипел Кроу, в мгновенье ока оказавшись за спиной жертвы. — Мой черёд!
Пять острых когтей пронзили культиста насквозь, заставляя захлебнуться собственной кровью. Захрипев, мужчина схватился за дырки в груди и осел на колени, всё ещё не веря, что умирает.
— Вам! Вам! Вам!
Выстрелы один за другим гремели по оранжерее, разгоняя кровавый туман, но ни один не попал в цель. Салазар снова и снова уходил от нападающих, оказываясь за то спиной, то сбоку. Безумный шипящий смех эше’райх, разносящийся под сводами искусственного сада, вводил людей в панику.
Один за другим они захлёбывались предсмертным воплем.
— Куда же вы? — встав посреди зала, смеялся Салазар, прекрасно видя, как культисты сбегают через запасные выходы. — Слабаки!
Сбросив испорченный пиджак, он щёлкнул пальцами, уже принявшими человеческий вид. Кровавый туман втянулся в тело Кроу, обнажая жуткую картину. Оранжерея была буквально завалена жестоко растерзанными трупами. От редких растений осталась едва ли половина — картечь и магия попортили гордость садоводов академии.
— Неплохо, — сам себе кивнул Кроу.
Сильный толчок магии едва не сбил его с ног. Обернувшись к одной из дверей запасного выхода, Салазар улыбнулся — защита сработала, Оливия расправилась со своими обидчиками.
Всплеск сырой силы. Интересно, Кнехт обратился в пепел? Хорошо бы, судя по тому, что Кроу расслышал, швицеррец доверительно шептал Оливии на ухо обещание рассказать всем, кем стал её родной брат.
Дёрнув щекой, Салазар присел на корточки рядом с безопасником. Проверив пульс, удовлетворенно кивнул и, подхватив трость, поспешил к сестре.
Дверь от удара магией смяло, как лист бумаги, и вырвало с петель. Переступив порог, Кроу скривился, наблюдая одну из самых отвратительных картин в своей долгой жизни.
Оливия лежала на покрытом копотью Кнехте, словно старалась защитить от всех бед. Не хватало ещё, чтобы влюбилась в этого идиота — он же конченый псих!
Подхватив сестру на руки, Кроу глубоко вздохнул. Кавалерия прибыла, как всегда вовремя — уже знакомые лисята бежали к оранжерее, обвешанные оружием с головы до ног. Нужно будет сказать Фланнагану, чтобы тренировал их лучше.
— Господин Кроу? — безопасник с девичьим лицом цепко обхватил картину взглядом. — Что случилось?
— Культисты напали, — пожал плечами Кроу. — К счастью, никто не пострадал. Алистер внутри, без сознания.
Эмбер на пару с несколькими лисятами, тут же рванул внутрь, едва не сбив Салазар с ног вместе с ношей.
— А Кнехт? — второй, тоже знакомый парнишка.
— Он калека, а не боец — вот и устал немного. Отведёте в лазарет.
— Приборы показывают магию, — заявил тот, что тёрся вокруг Сильвии. — Запредельные показатели, — он перевёл взгляд с циферблата датчика на стоящего на ногах мужчину.
Кажется, этого умника зовут Найджел?.. Кроу едва сдержался, чтобы не обнажить клыки. При одном виде лисёнка пробудившаяся от долгого сна суть эше’райх требовала порвать мальчишку на клочки. Тяжело вздохнув, Салазар взял себя в руки, хотя со стороны его бледность больше сойдёт за запоздалое осознание потрясения.
— У меня и Мил-мил были мощные защитные артефакты. К несчастью, одноразовые. А теперь — в сторону, мне нужно отнести её в лазарет.
А как же культисты? — подал голос Найджел.
— Они сбежали, когда поняли, что нас так просто не возьмёшь.
Лисёнок окинул Салазара недоверчивым взглядом.
— Надеюсь, у вас найдутся доказательства, господин Кроу. Мне не нравится зашкаливающий магический фон…
— Мне плевать, что тебе не нравится, — теряя самообладание, зашипел Салазар. — В сторону или, клянусь, я переступлю через твой труп.
Найджел громко хмыкнул, но отошёл.
— Мы придём, чтобы задать уточняющие вопросы, господин Кроу.
Вот тебя я точно убью, мысленно ответил Салазар. Он уносил обмякшее тело белокурой служанки, продолжая думать о случившемся.
Потеря сознания после первого серьёзного всплеска — нормальное явление. Но эше’райх проходят его едва ли не в колыбели. Оливии, а точнее — Мил-мил, чтобы случайно не оговориться на людях, понадобится пара дней и очень хорошая еда, чтобы восстановить силы.
Ничего, шагая по уложенной камнем дорожке, размышлял Кроу. Зато ясно — культисты теперь знают, кто он. А чертов калека оказался непричастен к анонимным письмам. Хотелось бы, чтобы все не просто указывало на Кнехта, но и было его задумкой, однако проклятый швицеррец просто слишком умён, раскусил Салазара.
Прижав девушку плотнее, Кроу снова унял горячее дыхание. Ничего, настанет день, и он собственноручно открутит голову Ленцу Кнехту. Недаром получил титул Кровавого Принца.
Салазар осторожно положил тело служанки на кушетку. Работницы в белых халатах уже сидели наготове. Кроу поправил волосы сестры, убирая прядь за ухо, и погладил по руке. Пальцы зацепились за холодные лапки паука.
Чертова побрякушка! Оставлять стража нельзя — не приведи Аш’схан, железяка отгрызёт Оливии руку, не обращаться же потом за протезом к Кнехту. Тем более с швицеррцем надо что-то решать. И быстро. Если Ленц не захочет молчать — все коту под хвост.
Против неподготовленных культистов Кровавый Принц был хорош, но уже для следующей схватки они точно основательно подготовятся. Артефакты, применённые на войне с пепельными — редкость, но Кроу не сомневался — культ откопает их в самые короткие сроки, даже если потребуется влезть в личные покои Императора.
И уж тем более — если прознает Империя, кто он такой, Салазар сам жалкого медяка не поставит на свою победу. Нет больше силы, способной противостоять людям. Да и, вспоминая историю, не было и раньше.
Когда Августос, эше’райх со слишком добрым нравом, спустился к диким людям, чтобы показать им огонь и первое колесо — он создал расу, не только способную плодиться с невообразимой для долгоживущих, и потому крайне непродуктивных в размножении, пепельных. Он вручил первое оружие жадному до крови и смерти народу.
Благими помыслами… Но, если для самого Августоса люди не только воздвигали храмы, впоследствии извратив его образ до Всевышнего Бога, избравшего человечество своим оружием и наследниками, остальным эше’райх так не повезло. Люди, вооружённые механикой и огнём, быстро передрались между собой, а когда появился единый лидер — пошли войной на своих благодетелей.
Оглядываясь в прошлое, становится даже забавно, ведь основатели Церкви Всевышнего — все, кого обычные люди считали апостолами, на самом деле принадлежали к столь ненавистному человечеству племени пепельных.
— Господин Кроу, вам бы присесть, — одна из сестёр буквально оторвала мужчину от Мил-мил, пока остальные занимались девушкой. — Давайте я дам вам немного нюхательной соли, сразу полегчает.
Проснувшаяся в оранжерее злость и сила отступила, оставив после себя выжженное поле. Только пепел, пустота и усталость. Слишком долго не тренировал единение Салазар, настолько, что почти сам стал человеком.
От вони, вышибившей слезы, Кроу дёрнулся — сестра-таки дала вдохнуть своей отравы. И кто только придумал такую гадость?
— Ну, вот и все, — довольно улыбнулась блондинка с тёплыми карими глазами. — У вас манжеты в крови, давайте я посмотрю.
Она почти уговаривала его согласиться. Интересно, у всех сестёр такая манера речи — как с несмышлёным ребёнком? Впрочем, пусть осмотрит, все равно покидать палату он не планировал.
Дверь в приёмный покой ощутимо хлопнула, топот тяжёлых ботинок пронёсся по коридору, затем в палату Лив заглянула рыжая голова лисёнка.
— Господин Кроу, мы за вами.
Салазар кивнул и, тяжело опираясь на подлокотники кресла, встал.
— Я загляну попозже, — сообщила сестра, не переставая улыбаться. — Проверю ваше здоровье.
Поблагодарив, Кроу вышел и тут же был подхвачен под руку Алистером. Бледное после магического воздействия лицо Серого Лиса было напряжено, в глазах полыхал гнев. Начальник службы безопасности без труда прижал ослабевшего Салазара к стене и зашептал.
— Я ведь не ослышался, господин Кроу? Милдред Миле это Оливия?
Салазар вяло попытался вырваться из захвата, но сил не осталось. Руки, словно упёрлись в скалу.
— Что ты несёшь, Фланнаган, по голове ударили? — зашипел он в лицо Серому Лису.
— «Лив, беги!» — сощурил глаза тот. — Не я это кричал в оранжерее.
Мимо них промчались лисята с носилками. На полотне лежал бесчувственный Кнехт. Оба мужчины проводили парней внимательным взглядом.
— И как связан с нападением швицеррец? — встряхнул мага-механика Серый Лис. — И не надо строить из себя дурака, Кроу, я по твоим глазам вижу, что прав! До появления вашей троицы в стенах академии все было тихо и спокойно, о культе никто и не слышал, а здесь — за пару дней до приезда принца — вся ваша компания подвергается нападению!
— Я хотел бы задать тебе тот же вопрос, безопасник, — прошипел в ответ Салазар.
— Какого черта у тебя под носом орудует целый ковен кровавых фанатиков? Думаю, Адриан очень обрадуется этому факту…
— Как и тому, что его лучший друг использует магию эше’райх, — сощурил глаза Алистер. — Или ты думаешь, он тебя по голове погладит за запретное колдовство?
Первые минуты после пробуждения Оливия долго смотрела на колыхающуюся вокруг койки ширму. За ней мелькали силуэты, гремели стеклянные колбы и инструменты. Бубнящие голоса переговаривались, давали указания, отчитывали.
Лив медленно соображала. Неужели яд болотника так подействовал, и она до сих пор в лазарете? Выходит, разговор с братом, отказ Алистера, и нападение в оранжерее ей привиделось? Слава Императору, не было этого позорного поцелуя с Кнехтом! Не придётся краснеть перед Серым Лисом. Правда… Студенткой она так и не стала, а Мил-мил? Мертва?
— О, проснулась! — за занавеску скользнула Герта и поманила Роксану.
— Мы так волновались, Милдред! — всплеснула руками рыжая.
Оливия резко села и отползла назад, уперевшись в спинку кушетки. Она испуганно смотрела на двух девушек, словно на привидений.
— Эй, Мил-мил, — Шихте осторожно позвала одногруппницу. — Ты в порядке?
— Вы, вы! Мы знакомы? — нижняя губка тряслась, а реальность с дюжиной растерзанных в клочья тел навалилась тяжёлой печной заслонкой.
— У неё шок, — со знанием дела констатировала Герта.
— Позвать медсестёр? — предложила Роксана.
— Не надо, — взмолился дрожащий голосок. — Мне нужно срочно поговорить с Салазаром. Не знаете, где он?
— Господин Кроу? — уточнила рыжая, пытливо изучая лицо Милдред.
Оливия промычала что-то утвердительное в ответ.
— Они вместе с Алистером разбираются со случившимся. Никого близко не подпускают к оранжерее и дальнему дворику. Разогнали всех по классам и общежитиям. Мы кое-как вырвались к тебе. Расскажи, что там стряслось? А то нас всех кормят утечкой газа, — фыркнула Шихте.
— Так и есть, — энергично закивала Лив.
— Ну да, как же? Газ в той части замка? Ау! Столовая и кухни совершенно в другой стороне. А там коммуникации для полива и никакого газа! Нас держат за идиотов! Надо идти к брату, — негодовала Герта, не получив желаемый ответ.
— Учителя тоже молчат, — вмешалась Роксана. — И Эмбер молчит. Мил-мил, скажи, что случилось. Мы все волнуемся. На академию напали?
— Я, правда, не знаю. Просто разговаривала с господином Кнехтом, — личико Миле непроизвольно скривилось при упоминании швицеррца. — А потом что-то громыхнуло, и я потеряла сознание.
— Ага, громыхнуло. Поэтому у Ленца Кнехта в плече сквозное ранение от рапиры?
— сестра историка не сдавалась и сверлила одногруппницу взглядом.
— Ладно тебе, Герта! — вмешалась рыжая. — Не видишь, ей и так плохо? Вдруг на самом деле простой взрыв? Ты что, держала план академии в руках? Главное, что никто не пострадал.
— Вообще-то, держала! У брата есть большая схема замка. Я сходила и проверила. Там нет газопровода. Там ничего нет! — девушка пыталась отдышаться. — Никто не пострадал, говоришь? Только студенты наперебой заявляют, что там повсюду кровь вперемешку с внутренностями.
— Герта, успокойся. Да, что с тобой такое? Не видишь, Мил-мил плохо? — Роксана положила подруге руку на плечо, но Шихте вырвалась и разревелась.
— Герхарда нигде нет! Он пропал, когда всё началось. В его комнате пусто, в кабинете тоже, и последний раз его видели в районе оранжереи. Милдред, пожалуйста, скажи, что там случилось, у тебя ведь есть родные. Сестра? Брат? Что почувствовала бы, окажись они в беде?
Оливия сглотнула. Сестры у неё не было. Была Мил-мил, почти как сестра. Может, даже больше. Салазар… С ним слишком непросто, но она всё равно любила мрачного Кроу. Только, что она может сказать Герте?
Если преподаватель Шихте и находился в то время в оранжерее или во дворе, то она вряд ли бы узнала его лицо за вороньей маской. А других людей там не было. По крайней мере, живых. В этом Оливия готова поклясться. Она слышала биенье каждого сердца, а затем уловила тот миг, когда всё резко смокло, кроме двух: её и Ленца Кнехта.
— Герта, успокойся! Вдруг твой брат всего лишь ушёл на местное почтовое отделение отправить телеграмму невесте, а ты тут изводишься, правда, Мил-мил?
Оливия не успела ответить. За ширмой что-то назревало. В лазарет вбежала целая толпа народу, а голос Алистера Фланнагана сотрясал помещение больничного крыла:
— Где она? Кто её сюда пустил?
Занавеска отдёрнулась, и дуло револьвера упёрлось сестре преподавателя истории магии в грудь.
— Именем Императора, Герта Шихте, вы обвиняетесь в измене.
Миг, и лисята сковали ошарашенную девушку по рукам. Она не сопротивлялась, лишь хлопала влажными от слёз глазами, пока её выводили из лазарета.
— Алистер! — Оливия вскочила с кровати и бросилась следом.
Тело послушно отзывалось на каждое движение, словно кто-то щёлкнул рубильником, и её душа слилась со своей новой оболочкой.
В два прыжка она нагнала начальника службы безопасности и схватила его за руку, где висел паук. Браслет больше не переливался яркими огоньками, и девушка с тоской заметила, что её собственный куда-то пропал. Потеряла в оранжерее или во дворе? Жаль…
— Алистер, объяснитесь!
— Эмбер, отведи свою сестру и госпожу… Миле в общежитие, — мужчина старательно не смотрел в сторону бывшей подопечной.
— Алистер, отпустите Герту. Она ни в чём не виновата!
— Вы этого знать не можете, и не вам решать, — наконец ответил Лис, всё ещё старательно избегая взгляда Оливии. — Эмбер, это не вежливая просьба, а приказ. Если Милдред Миле не нужна помощь врачей, пусть возвращается к себе в блок. Ты останешься там. Следи за ними и не выпускай из виду. Тео сменит тебя ближе к вечеру.
— Алистер! — Лив по-детски топнула ножкой, но мужчина вместе со своей свитой вышел в коридор.
Мил-мил, лучше послушайся его. Ты была там и видела всё. Герхарда Шихте разорвало именно твоим артефактом, — вполголоса сказал Эмбер. — По крайней мере, со слов Салазара Кроу. Но Алистер очень скептичен к его словам. Я — тоже. Очень много тел уже опознали. Тебе лучше не отсвечивать, пока всю родню служителей культа не опросили. Вдруг кто-то захочет поквитаться или закончить начатое.
— Артефакт? Тела, — во рту пересохло. — Это сделала я?
Рыжий пожал плечами:
— Роксана, на выход. И без глупостей, обе, — парень строго посмотрел на спутниц и достал телескопическую дубинку и многозарядный револьвер. — Держитесь у меня за спиной.
Оливия в тот же миг забрала назад свои мысли о женственности этого лисёнка. От него исходили волны холодного спокойствия вперемешку с ещё чем-то таким, отчего студентки в академии традиционно вздыхают по работникам службы безопасности.
Алистер Фланнаган умел подбирать себе помощников.
Салазар устало потёр виски и плеснул в стакан янтарной жидкости. Аромат дорогого коньяка ударил в ноздри, возвращая из серого забытья. Алкоголь обжёг горло, наполняя теплом и бодря.
Кроу медленно расстегнул перепачканную рубашку и бросил некогда белоснежную ткань в камин. Огонь тут же жадно облизнул угощение, обращая дорогую сорочку в пепел. Квадратный стакан снова наполнился, пока мужчина наблюдал за сгорающей тряпкой.
Теперь культ начнёт охоту не за наследником фабрики, а за Кровавым Принцем. И ведь что стоило убить всех? Нет свидетелей — нет и проблем. Но нет, эйфория, охватившая в момент единения, затмила холодный рассудок, заставляя поверить в свою неуязвимость, всесилие и бессмертие. Он совершил ту же ошибку, что и весь народ эше’райх — недооценил врага и скоро за это поплатится.
Скривившись, Салазар запрокинул бокал дном кверху. Коньяк заставил прикрыть лицо рукой. Обжигающее дыхание вырвалось со стоном.
Тяжело опустившись в кресло, Кроу уставился в огонь. Часы на каминной полке мерно отсчитали двенадцать ударов. Мужчина перевёл взгляд на бутылку и, откинувшись на спинку, тяжело выдохнул.
Единение. Способность обращаться в истинного эше’райх. Он больше двадцати лет не практиковал — и вот, сидит, как самый обычный человек. Слабый и беспомощный. Если бы культ знал, сейчас бы его попросту выкрали из гостевых комнат. Салазар не смог бы ничего им противопоставить.
Культ. А ведь среди трупов — половина приехала с ним на выставку. Среди мёртвых культистов нашлись люди, которым он доверял.
Арчибальд — сын инженера, подающий надежды молодой специалист, устроившийся по протекции на фабрику Кроу. Что скажет Фридрих, когда узнает, что сын не просто погиб, а был убит из-за связи с культом?
Томас — его Салазар сам подобрал в матросском кабаке, где парень пропивал последнее жалованье — их корабль «Бреющий» должен был уплыть в экспедицию. Кроу спас жизнь молодого моряка, выкупив его контракт — Подводный Ужас отправил корабль со всей командой на дно Западного океана. У парня осталась молодая жена, должна родить второго через пару месяцев — потому Томас и поехал на выставку — нужны были дополнительные деньги. Что станет с его семьёй, как Тереза переживёт?
Среди мёртвых культистов нашёлся даже преподаватель. Салазар знал его, они учились в одно время в академии. Герхард Шихте. Лучший студент на курсе, а после — подающий огромные надежды аспирант. Преподаватель, почти законный муж. Теперь его невеста осталась без жениха, а сестре жить с осознанием братского предательства.
И все эти люди попадут под каток Ширмхеер — или попросту Ищеек — имперского корпуса дознавателей. И вряд ли даже он, Кроу, сможет защитить семьи погибших. Безопасность Империи — превыше всего, а кровавый культ — прямая угроза трону. Тут как бы его самого ни обвинили в укрытии преступных элементов. Измена карается смертной казнью.
Да и здесь всё не будет гладко. Какое-то время Алистер и Хтонаган выиграли, объявив о взрыве. Но академия не психушка, здесь разумные люди, быстро раскусят, что в оранжерее попросту не было никакого газа.
Скрипнув зубами, Салазар наполнил бокал до краёв.
Можно ли свалить вину за все свои проблемы на культ? Можно. Насколько это будет правдой? Неизвестно. Анонимки могли идти и из другого источника. Наивно полагать, что рядовые члены, вообще, в курсе, что семья Кроу висит на крючке. А добраться до верхушки сложной, даже на взгляд пепельных, иерархической лестницы культа — удастся нескоро.
Залпом осушив бокал, Салазар тяжело поднялся из кресла. Захватив с собой бутылку, он уже собирался отправиться в спальню, но в дверь настойчиво постучали. Зашипев сквозь стиснутые зубы, мужчина бросил пучок силы, отпирая замок.
— Открыто!
Увидев, кто стоит на пороге, Кроу вскинул бровь.
— Госпожа Дэн?
Сильвия кивнула и, оглядев творящийся в гостиной бардак, сделала шаг внутрь. Дверь тут же закрылась за её спиной — Кроу лишь пальцем пошевелил. Нужно же поддерживать образ — нельзя перед будущим подчинённым проявлять слабость.
— Простите за столь поздний визит, господин Кроу, — негромко начала она. — Я услышала о взрыве.
— И как это привело вас в мои покои?
— Узнала, что вы были там, господин…
Он оборвал её взмахом ладони.
— Наедине просто Салазар, а я буду звать вас Сильвия. В нашей… — тяжело вздохнул он, — моей компании отдаётся предпочтение достаточно свободному общению. Это упрощает процесс взаимопонимания.
Сильвия кивнула.
— Салазар, я знаю, что никакого взрыва не было. Кто-то как минимум дважды использовал магию эше’райх.
Кроу позволил себе наглую усмешку. Это переходит все границы — как она всё время обыгрывает его? Такое впечатление, что как только он делает два шага, Сильвия — один следом. Определённо девушка умна и опасна.
— Объяснитесь, — кивнул он на диван, сам опускаясь в кресло у камина.
Дэн опустилась на сидение и спокойно проговорила:
— После вашего приезда я навела справки о странностях вашей служанки.
— И?
— Это не иллюзия, а полноценный обмен телами. И вы, судя по тому, что оплатили обучение Милдред Миле, об этом знали. Я могу сделать один-единственный вывод
— вы и наложили заклятье.
Салазар кивнул.
— И что?
— А дальше я использовала самый простой способ выявить магию пепельных — современные высокочувствительные приборы, Салазар, фиксируют даже мельчайшие изменения магического фона.
Кроу пожал плечами.
— От вас и от Милдред Миле исходит очень мощный фон, — внимательно следя за его реакцией, сообщила Сильвия. — То же случилось, когда произошёл «взрыв» в оранжерее, — она сунула руку за пазуху, извлекая длинную ленту, исписанную осциллографом. — Я уже говорила Алистеру Фланнагану, когда помогала распутать дело таинственной служанки — использование заклинания ведёт только к двум возможным выводам…
Салазар плеснул себе коньяка.
— Вина? — невозмутимо предложил он.
— Вас совершенно не пугает то, что я говорю? — подняла бровь девушка.
— А чего мне бояться, Сильвия? Вы обвиняете меня в связи с эше’райх? Хорошо, давайте дождёмся принца, и вы предъявите свои догадки…
— Я не собираюсь вас ни в чём обвинять, Салазар. Я хочу вам помочь.
— С чего бы?
— Вы мой будущий работодатель, — пожала плечами та. — И мне хотелось, чтобы вы дожили до момента, как, во-первых, передадите мне документы на патент связи, во-вторых, до подписания контракта о найме.
— То есть, помощь мне — это инвестиция в будущее? — усмехнулся Кроу. — Да, кажется, понимаю, почему принц Адриан выделил вас. Что касается бумаг — подпишу всё прямо сейчас, чтобы вы больше не волновались по этому поводу — всё необходимое мой юрист уже подготовил.
От него не скрылось облегчение, едва заметное на аристократически бледном лице второкурсницы. Даже немного забавно — такой ум и зависит от него, Кровавого Принца.
— Вы так и не сказали, для чего вам этот патент?
— С исчезновением пауков-стражей на рынке появится свободная ниша, Салазар. И мне есть, чем её занять.
— Вот как? — он вскинул бровь, ставя размашистую подпись на бумаге. — Можно ли будет увидеть прототип?
— На выставке вы всё увидите, Салазар.
— Тогда вернёмся к вопросу о вашей помощи для меня, Сильвия. Что вы можете предложить?
— Сперва хочу, чтобы вы честно ответили мне на несколько вопросов.
— Даже так? — усмехнулся он, возвращаясь в кресло. — Вот, держите, теперь патент ваш, — с улыбкой передал бумаги в едва дрогнувшие руки девушки. — Спрашивайте.
— Это было нападение культа? — тут же добавила: — Не волнуйтесь, я не болтушка.
— Да.
— Охотились за вами?
— За мной, — кивнул он, закидывая ногу на ногу.
Ситуация начинала его забавлять. Выходит, она не догадалась, кто он? Просто разобралась с заклинанием, запрещённым императорским указом.
— Тогда у меня последний вопрос, Салазар, — кивнула своим мыслям Сильвия. — Вы-эше’райх?
— Оставьте нас, — Серый Лис кивнул своим людям на дверь. — Теодор, Майло, Эзра, Дастин, Коллин, возвращаетесь в комнаты, до вечера — отбой. Потом заступаете на дежурство вместе с совами. Сегодня им нужна поддержка. Филиция вас скоординирует. Кроме Тео. Ты идёшь в женское общежитие и охраняешь Милдред Миле.
Те, кого не назвали, с завистью смотрели на избранную пятёрку. Им уже давно хотелось взглянуть, как работают ночные. О них едва ли не легенды слагали в академии. Кто-то даже пустил байку, что в совы набирают проклятокровных. Хотя конечно, никто не верил, что пепельные ходят среди людей.
До этого дня.
Фланнаган закусил большой палец, вспоминая предостережения Сильвии Дэн, и только громкий всхлип Герты заставил его опомниться.
— Госпожа Шихте, — он сцепил руки в замок. — У меня нет никакого желания устраивать вам допрос.
— Тогда зачем я здесь?
— Зачем вы пришли в лазарет к Милдред Миле? — вопросом на вопрос ответил мужчина.
— Она моя одногруппница, хотела проведать…
— И? — Алистер почувствовал замешательство девушки.
— Узнать, что случилось в оранжерее. Говорят, был взрыв. Есть пострадавшие. А я не могу найти брата. Вы не видели его? — с надеждой поинтересовалась Герта.
— Что вы знаете о культе крови? — сменил тему Лис.
Девушка смутилась ещё сильнее. Если это не допрос, почему он так пристально изучает её? Серые глаза смотрели дружелюбно, но вместе с тем, словно снимали верхний слой кожи, отчего хотелось поднять ворот повыше и спрятаться.
— Об этом не принято говорить, господин Фланнаган, — шёпотом ответила Шихте.
— Я разрешаю, — великодушно кивнул Алистер. — Расскажите, Герта. Обещаю, что вам ничего не будет за это.
— Культ крови, алчные до власти фанатики, стремящиеся монополизировать магию, — как по учебнику отчеканила студентка.
Алистер улыбнулся.
— Ваш брат. Почему он решил заниматься исследовательской деятельностью, стал преподавать историю?
— Маги в нашей семье вырождаются. Я единственная за последние три поколения, кто обладает способностями. А причём здесь это? — девушка вновь занервничала.
— А невеста вашего брата? Напомните имя?
— Октавия Веббер. Что с Герхардом?
— Та самая Октавия? — Алистер сделал пометку в журнале. — Пятая в поколение Вебберов, кому достались неординарные дарования. Она вроде сильный эмпат? Даже клинику лечения болезней душевных основала, получив императорский грант. Потрясающая женщина!
— Господин Фланнаган! — студентка повысила голос, и тут же сжалась под тяжёлым взглядом начальника службы безопасности.
Он молча встал, обошёл стол и отстегнул металлические браслеты у задержанной.
— Закатайте рукава, Герта, — ледяным голосом потребовал Серый Лис.
Студентка неуверенно расстегнула манжеты блузки.
— Выше локтя, — выжидал мужчина.
На сгибах красовались внушительные синяки с жёлтыми окантовками.
— Что это?
— Брат изучал мою кровь. Я была не против. Ничего такого, — тараторила девушка, пряча отметины за рукавами.
Мужчина сделал глубокий вдох:
— Герхард был неплохим преподавателем. Возможно не самым заботливым братом, но свой предмет он знал превосходно. Даже слишком хорошо. Понял, что можно использовать вашу кровь для артефактов.
— Был? Что с ним? — уже тише спросила юная Шихте, памятуя о жёстком взгляде начальника службы безопасности.
— Хочу, чтобы ты поняла меня правильно, Герта, — Алистер сжал дрожащие ладони девушки. — Твой брат был членом культа крови.
— Нет…
— Ты догадывалась. Я запросил твою библиотечную карту, ты брала книги, в которых, так или иначе, освещались вопросы последователей крови и пепла. Ты читала почти всю периодику.
— Нет.
— Ты просила брата не делать этого!
По щекам девушки потекли слёзы. Она бросилась Серому Лису на шею и зарыдала:
— Он всё равно был моим братом!
— Конечно, был.
Только сейчас мужчина заметил насколько истощена Шихте. Он погладил её по спине, подмечая острые выступающие позвонки.
— Сейчас мне важно узнать, готова ли ты сотрудничать? Культ обязательно свяжется с тобой и остальными членами вашей семьи. К Октавии мы уже направили имперскую полицию. Смерть Герхарда будут использовать, чтобы заставить вас примкнуть в их ряды. Попытаться отомстить обидчикам. Ты же не хочешь мстить, Герта?
Девушка потёрлась носом о плечо Алистера.
— Не хочу. Мне было больно. Я, правда, просила его перестать. Но он сказал, это мой долг. Сказал, я возвращаю магию в мир, а потом…
Герта потянулась к уху начальника по безопасности и прошептала то от чего даже у такого прожжённого циника пересохло во рту, а руки непроизвольно сжались в кулаки.
* * *
До пересмены и прихода Филиции оставался час. Алистер жадно поглядывал на шкаф, где за стеклянными дверками стояли пузатые бутылки с янтарным напитком. Выпить и забыться. Резня в академии, бессонная ночь, куча неприятных открытий.
Оливия — Мил-мил. Он действительно непроходимый идиот. Было столько знаков! Поведение Салазара, странные взгляды девчонки. Понятно, почему Кроу едва не свернул ему шею.
Начальник службы безопасности упёрся локтями в стол и потёр виски. Желание выпить росло. Особенно после разговора с Тертой. Нужно было хоть на время выбросить эту мерзость из головы.
По пневмопочте доложили, что Октавия сбежала. Неудивительно, кто ещё мог успокаивать девчонку, чтобы та не бросилась рассказать, что с ней проделывали культисты, желающие прикоснуться к живой магии? Овладеть ей… Алистер стиснул зубы. Сколько ещё таких девочек-волшебниц подвергаются насилию? Нужно нагрузить ментальных работой. Отправить студентов на принудительные осмотры.
Чёртовы Кроу. Чёртов Кнехт. Оливия… Она же тоже магесса, а значит в опасности. Защитить, вяло нашёптывало сознание.
Две руки легли ему на плечи и осторожно продвигались к шее, приятно надавливая на затёкшие болезненные участки. Он даже прикрыл глаза, проигрывая дремоте, пока отрезвляющая волна резко не накатила, заставив вскочить и схватить запястья нарушительницы.
— Ты?! — он задохнулся удивления, злости и чего-то ещё, старательно вытравливаемого из сердца и головы.
Оливия легла на свою кровать и отвернулась к стене, притворившись спящей. Общаться с Эмбером не хотелось, особенно после его слов и подозрений. Осознание того, что она стала повинна в гибели кучи людей, включая преподавателя, душило.
Последнее, что она помнила, это прошитый насквозь Ленц. Вот уж кто родился под счастливой звездой. Изобретателя быстро привели в чувства его личные врачи, и он устроил целое показательное выступление в холле лазарета, демонстрируя студентам медицинского отделения новый протез и его установку. Покидая больничное крыло с рыжими провожатыми, Лив краем глаза заметила среди присутствующих Тристиана Койса. Парень с обожанием смотрел на швицеррца и ловил каждое его слово.
Она мысленно благодарила эту толпу народа. Можно было пройти незамеченной и избежать неловкости в присутствии мужчины, который теперь всё знает. И как её угораздило поцеловать Ленца? Да ещё и на глазах у Серого Лиса!
Алистер. Нужно поговорить с ним. Узнать, что стало с Гертой и теми культистами. И чем раньше, тем лучше.
— Ты как? — брат с сестрой перестали перешёптываться и повернулись к ней.
— Неплохо. Есть хочется, — соврала Оливия и погладила живот.
После увиденного аппетит к ней точно вернётся нескоро.
— Могу сбегать до столовой и принести чего-нибудь, — вызвалась Роксана.
— Нет. Мы остаёмся здесь, у меня приказ от Фланнагана, — упрямо пробурчал Эмбер, порылся в кармане и бросил на кровать пакет с тонкими кусочками солонины. — Отлично утоляет голод. Ешь.
Оливия послушно положила вяленое мясо на язык и поморщилась.
— Не такая и голодная, — ухмыльнулся рыжий.
После случая с потопом в уборной лисят так просто не обмануть. Дожёвывая мерзкое угощение, Кроу повернулась обратно к стене, раздумывая, как прошмыгнуть мимо своего телохранителя. Через некоторое время она действительно уснула, а когда открыла глаза, в комнате было пусто и темно. Лив метнулась к двери. Заперто!
И куда отлучилась эта парочка? Не теряя времени, девушка быстро вытащила из рюкзака инструменты и вскрыла замок. Как-то слишком всё просто.
Воздух снаружи наливался свинцом так, что захотелось прокашляться. Эмбер и Роксана обнаружились прямо на полу блока — мирно спящими у раскрытой двери в туалет. Лив коснулась плеча соседки, но та лишь шмыгнула носом и засопела громче.
В холле на диванчиках так же дремали студенты: кто за книжкой, кто с опрокинутой чашкой кофе и недоеденной булочкой. Никаких следов насилия, словно кто-то нарочно усыпил присутствующих, чтобы она могла улизнуть.
Оливия сбежала по лестнице и метнулась к двери из общежития, где нос к носу столкнулась со взлохмаченным Теодором.
— Ты куда это собралась? — он скользнул взглядом по побледневшей Мил-мил, а затем увидел спящую вахтёршу и лежащих на ковре студенток. — Какого?..
Тео выхватил дубинку, на конце который заискрил шокер.
— Что тут стряслось? Тут магия аж на зубах скрипит.
— Не знаю, я вышла из комнаты, а все спят, — Оливия судорожно сглотнула. Магия? Вот что всех усыпило!
— А ты почему не спишь? — парень подозрительно посмотрел на девушку, которая тоже задалась подобным вопросом, и нашла ответ чуть раньше лисёнка.
— Прости меня, Тео. Мне, правда, нужно поговорить с Алистером.
Помощник Фланнагана успел замахнуться шокером, но Лив оказалась проворнее, она отшатнулась от испускающей электрические заряды дубинки, мгновенно увязшей в густом сером тумане, который разливался вокруг и заползал парню в нос и глазах. Ноги Теодора подкосились, и он, покорно прикрыв веки, растянулся на полу.
Девушка переступила через спящее тело лисёнка и нырнула в тёмный коридор.
До корпуса службы безопасности добралась без происшествий. Натянула воротник до глаз, в любой момент намереваясь использовать новый фокус. Что-то подсказывало: Салазар будет в бешенстве или восторге. Одно из двух. Но это потом, сейчас главное разобраться с Алистером. Пусть скажет, кто были эти люди, и почему Герту увели? Про какой защитный артефакт толковал Эмбер, и что сталось с историком.
Злость тут же схлынула, едва она увидела Серого Лиса, уронившего голову на руки. Он болезненно морщился, потирая виски. Между бровей залегла глубокая складка, а губы бормотали что-то несвязное. Сейчас он просто был измотанным, уставшим мужчиной, и Оливия увидела то, что ей не положено: слабого начальника службы безопасности.
Вместо заготовленной гневной тирады, она тихо зашла в комнату, притворив за собой дверь. Алистер даже не заметил. Очнулся лишь тогда, когда, повинуясь внезапному порыву, девушка коснулась его плеч и затёкшей шеи.
Салазар, запрокинув голову, смеялся до слёз. Сильвия с трудом удержалась от того, чтобы ткнуть в обнажённый торс чем-нибудь острым. Гогот мага-механика звучал унизительно, а она очень не любила, когда кто-то пытался её унизить.
Наконец Кроу смолк, вытирая глаза кулаком. Прокашлявшись, уставился на девушку и, тяжело вздохнув, заговорил.
— Простите, Сильвия, но это уже чересчур. С чего вдруг эше’райх? Почему не просто… не знаю, — он передёрнул плечами и поёжился, как от холода, — сильный маг? С чего вы взяли, что я пепельный?
— Заклинание обмена телами.
— Имеет определённые ограничения, но для способного чародея — оно выполнимо,
— перебил Кроу. — Впрочем, я понимаю ваши доводы, Сильвия. Когда такой ум, как ваш, сталкивается с превосходящим противником — хочется найти ему сверхъестественное оправдание. Но, увы, я не эше’райх. Если бы вы потрудились изучить вопрос глубже, то знали, что пепельных отличал не только высокий магический фон, присущий любому чародею, колдуну или магу.
Мужчина сложил ладони вместе и задумчиво потёр ими друг о друга.
— Внешность можно скрыть, — парировала Сильвия. — Уж человеку ли, способному обменять телами двух женщин, не знать об этом? — приподняла бровь девушка.
— Да, так можно. А ещё существует специальный отдел Императора, куда входят самые сильные маги современности.
— «Чёрная мантия», — кивнула девушка. — Это лишь слухи. Не хотите же убедить меня, что являетесь членом легендарной службы, Салазар? Уж простите, но…
Кроу пожал плечами.
— Я и не сказал, что вхожу в их ряды. Это просто один из вариантов — показать, что не только подобранный для вашего собственного удобства довод является реалистичным. Сильный ли я маг? Безусловно, но это не делает меня пепельным,
— мужчина откинулся на спинку кресла. — Это все, что вы хотели узнать?
Сильвия поджала губы. Кроу оказался гораздо более крепким орешком, чем она думала. И это только добавляло толику интереса к и без того интересному изобретателю. Но даже лучшие допускают ошибки — и сам Салазар доказал это, лишившись патента на связь, и, похоже, теперь пришло время самой Сильвии. Непростительный промах.
— Тогда вернёмся к моему предложению, Салазар.
— Что вы хотите мне предложить? — оглядываясь на коньячный бокал, поинтересовался Кроу.
— Как я уже сказала — помощь.
— В чём конкретно? Не поймите меня неправильно, но вы — второкурсница. Способная и умная, но у вас нет ни базы, о которой мы говорили ещё на лекции, чтобы выйти на рынок магов-механиков, ни опыта, чтобы разбираться в вопросах более сложных, чем рядовой паук-страж.
Каждое слово било в цель, Сильвия и сама, готовясь к разговору, повторяла про себя эти доводы. Чем может помочь она, дочь опальных аристократов, такому, как Кроу, у которого есть все, что он пожелает — включая лучших изобретателей на любой вкус и цвет.
— Я не знаю, что можно предложить человеку, у которого все есть, — кивнула она. — Но хочу, чтобы вы могли на меня рассчитывать и положиться.
— То есть, предлагаете мне… — он внезапно резко побледнел и схватился за сердце.
— Господин Кроу! — выкрикнула она, успев поймать полуобнаженного мужчину, едва не выпавшего из кресла. — Что с вами?
Салазар повис на её руках, слишком тяжёлый для простой девушки. Её ухо обожгло сиплое дыхание.
— Воды… Силь…
Она тут же втолкнула его обратно на кресло, подхватила стакан и рванула в ванную. Планировка в гостевых покоях всегда одинаковая — дёрнув потайную дверь, Сильвия влетела внутрь. В зеркале над раковиной отразилась тяжело дышащая бледная девушка с растрёпанной причёской и кровавыми каплями на плече и шее.
— Что? — выдохнула она, прокручивая вентиль. — Нет-нет-нет…
Паника захватила, сжала ледяными пальцами сердце. Кроу не может! Не имеет права! Она слишком долго к этому шла!.. Но кровавые пятна никуда не исчезли, а стоило провести по следам рукой, пальцы окрасились алым.
С трудом заставив себя дышать ровнее, Сильвия бросила последний взгляд на отражение и, резко дёрнув дверь, вышла в гостиную. Кроу стоял, опираясь руками на полку камина. Плечи мужчины мелко вздрагивали, в неярком свете блестел лихорадочный пот.
Быстрыми шагами Дэн пересекла комнату и замерла, когда Кроу резко обернулся. Налитые кровью белки посерели, бледная кожа приобрела землистый оттенок, а вены вокруг глаз чернели от крови.
— Боже, господин Кроу!
Он пошатнулся, ухватил протянутый стакан, но стекло вырвалось из пальцев. Сильвия снова поймала тяжёлого мужчину. Руки скользили по болезненно влажной коже, от Салазара шёл такой жар, что девушка сама ощутила, как сбегает струйка горячего пота по спине.
— Вам нужно к доктору! Срочно!
— Никаких докторов, Силь… Нельзя…
Если кто-то узнает, что единственный владелец компании Кроу болен Красной смертью, инвесторы заберут деньги, от фабрик останется только память. И её собственное будущее будет под угрозой.
Плотнее прижав Салазара, девушка с трудом оттащила его тяжёлое тело в спальню.
Ничего, она уже проходила это с дядюшкой — никто не узнает, что Кроу болен. Она приложит все силы, чтобы так и оставалось.
Сбегав в ванную, прихватила тазик с водой, припрятанный для прислуги. Оглядев спальню в поисках подходящей тряпки, рванула подол платья. Ткань с треском разлетелась под пальцами. Конечно, в таком виде ей лучше не выходить наружу — пойдут слухи, что Сильвия Дэн спит с Салазаром Кроу. А ей и так хватает недоброжелателей. Но терять время нельзя — если не сбить температуру, он просто впадёт в кому.
Смочив кусок подола, девушка ловко обмотала голову мужчины и, закусив губу, старательно укутала в одеяло. Обшарив спальню глазами, наткнулась на приоткрытую дверцу платяного шкафа.
Саквояж-аптечка — их выпускали на фабриках Кроу, как набор первой помощи — нашлась в отделении, предназначенном для хранения обуви. Мельком подметив, что на вешалках расположились шесть совершенно идентичных костюмов, девушка дёрнула замок саквояжа.
То ли от волнения, то ли сумку набили сверх меры — на пол посыпались старые фотографии. Чертыхнувшись, Сильвия поставила аптечку на прикроватный столик, оставив карточки лежать на полу.
Быстро выпотрошив содержимое, Дэн вытащила ампулу и шприц. Уколы ей делать не впервой. Отколов стекло, набрала нужную дозу и склонилась над больным. Одеяло промокло насквозь, самого Салазара трясло, зубы лязгали, брови сшиблись на переносице, но он не издал ни звука, а Сильвия знала, какую боль он сейчас испытывает.
Собрав все мужество, что только у неё было, отбросила покрывало и взяла руку мужчины. Надувшиеся вены, сведённые болезненной судорогой мышцы. Тяжело вздохнув, она негромко проговорила:
— Салазар, я введу вам анестетик.
— Нет!
Он все ещё в сознании? Что же за нервы у этого человека.
— Нет! Что ты делаешь? — взвыл Кроу, сквозь стиснутые зубы, руки сжались в кулаки. — Это же мама!..
Бредит, кивнула Сильвия, пора. Игла вошла в вену, поршень впрыснул морфий. Лицо мужчины медленно разгладилось, он затих. Приложив к месту укола кусок ваты, Сильвия присела рядом на кровать, держа пациента за руку.
Если кто-нибудь узнает, что Кроу на второй стадии — вся Империя вздрогнет. Такие титаны должны жить, на них слишком многое завязано. И почему, почему он не принял лекарство? Неужели не знал, что его ждет, если дать Красной смерти укрепиться? Как величайший ум современности мог совершить такую ошибку?
Убрав вату от закрывшейся ранки, Сильвия обернулась к упавшим фотографиям. Подняв их с пола, снова села на кровать и взяла Салазара за запястье, считывая пульс.
Не удержавшись от соблазна, перевернула первую карточку. Маленький мальчишка верхом на трёхколёсном велосипеде, рядом седой мужчина в дорогом сюртуке держит свёрток с младенцем в руках и счастливо улыбается. Позади них — фамильное поместье, видна рука рабочего, придерживающего вывеску «Кроу» над воротами.
Уголки губ Сильвии сами собой поднялись. На фотографии Салазар пытался строить из себя взрослого мужчину под стать отцу, но такой же костюмчик и нарочито хмурое лицо придавали ему скорее комичности, чем серьёзности.
Следующее фото — повзрослевший Салазар в чёрной жилетке держит маленькую трёхлетнюю девочку в светлом пышном платье за руку. Оба счастливо улыбаются оператору. На заднем фоне — приехавший с юга цирк.
Новый кадр — Оливия Кроу в строгом чёрном платье с огромным букетом и серьёзный Салазар. Угловатые плечи и первые, едва наметившиеся усы, стриженые на манер колониальных военных. Ему на вид шестнадцать, фамильное сходство на лицо — вылитый Декард, если сбросить лет тридцать.
Последней фотографией оказалась самая старая. Едва различимые лица, но Сильвия опознала в мужчине, одетом в чёрный фрак молодого Декарда Кроу — ему около двадцати, держит за руку женщину в подвенечном платье. Её лица не видно
— время стёрло, выжгло карточку, оставив заметными лишь чёрные цвета. Края фотографии опалены, словно кто-то пытался её сжечь.
Отложив карточки на стол, Сильвия тряхнула головой. Не может быть, чтобы она поверила, будто Салазар Кроу — тот самый мальчишка на велосипеде, эше’райх. Да, он груб и местами жесток — но таким его сделала жизнь. Слишком большой груз нёс маленький мальчик, чтобы не ожесточиться сердцем.
Она и сама не заметила, как силы, подточенные волнением, оставили её. Последнее, что осознала девушка перед тем, как голова коснулась подушки — пальцы Кроу, обхватившие её руку в ответ.
В серых глазах клубилось столько гнева, что Лив на всякий случай сделала шажок назад и упёрлась в стеклянный шкаф. Бутылки и графин мелодично зазвенели, но остались на своих местах.
— Я убью Теодора. Второй раз он упустил… вас, — последнее обращение прозвучало так нелепо, учитывая всю их историю общения и регулярные ехидные замечания Лиса.
Только тогда она была для него всего лишь Милдред Миле, а сейчас госпожа Кроу. В том, что Алистер всё знает, Оливия не сомневалась ни на миг. Брат имел неосторожность назвать её по имени в оранжерее. Да и взгляд у Фланнагана красноречивее некуда.
— Он не виноват, Алистер! Это я его… обезвредила.
— Обезвредила? Так же, как тех во дворе? — мужчина побледнел.
— Нет. Теодор просто спит.
— Спит? — с явным облегчением переспросил начальник службы безопасности. — Точно убью Тео, раз он всё-таки жив.
— Вы не понимаете. Я усыпила. Магией, — торжественным шёпотом сообщила девушка.
— Ну конечно. Он артефактами обвешан как ель на зимнем фестивале. Первокурсница не может пробить такую защиту, — к Серому Лису начали возвращаться прежние ехидные нотки, и Лив вздохнула с облегчением, надеясь, что их общение вновь станет непринуждённым.
— Значит, смогла!
— Хорошо, пойдём, проверим, — он потянулся за пиджаком, висящим на кресле, но девушка вцепилась ему в предплечья.
— Нет. Сначала поговорим!
— О чём? — Алистер надменно окинул взглядом бывшую преступницу.
Он никак не мог подстроиться под неё. С этой девчонкой не получилось избрать единственно верную тактику поведения. Хотелось задирать её, отчитывать, глупо шутить, оберегать. Хотя с последним, как показала практика, заколдованная Кроу справлялась и без его участия.
Сначала Оливия хотела потребовать у Лиса рассказать о судьбе Герты Шихте, выпытать информацию о нападавших, спросить, что с братом, но вместе этого выпалила, быстрее, чем успела себя остановить:
— О поцелуе в оранжерее!
Начальник службы безопасности ждал чего угодно, но не этого. Он замер с глупо открытым ртом и судорожно подбирал слова. Потребовались непростительно долгие мгновения, чтобы вернуть самообладание и ответить.
— С чего ты взяла, что меня это волнует? — Алистер готов был бить себя по голове, за нервные нотки в голосе и очередной переход на «ты».
— Это волнует меня. Вы могли… Ты мог неверно понять ситуацию.
— Куда уж, вернее? Я навёл справки: Ленц Кнехт жених Оливии Кроу. Представляю, как он счастлив, что невеста жива. Очень удачная партия. Поздравляю. Он баснословно богат.
— Ты навёл справки обо мне?
Фланнаган закусил длинный язык, но быстро реабилитировался:
— Это моя работа. Я, если ты не забыла, начальник службы безопасности Академии Высокого Волшебства, — мужчина даже приосанился при этих словах, словно не хотел выглядеть бледно на фоне швицеррца, и Оливия рассмеялась.
— Я что-то смешное сказал? — Лис разозлился ещё сильнее.
— Нет, — девушка сделала несмелый шажок вперёд.
— Не вижу в поцелуе с Кнехтом ничего предосудительного. Он ваш официальный жених. Это в порядке вещей для людей, которые… которые любят друг друга.
— Я не уверена, что люблю Ленца. Если вы действительно навели справки, то в курсе, что моего согласия на брак не было.
— А поцелуй разве не согласие? Или я не понимаю чего-то в современных нравах?
— Алистер, хватит строить из себя старика. У нас не такая большая разница в возрасте, — она ещё сильнее сократила расстояние между ними.
— Тогда объясни мне, зачем ты целовала Кнехта, если не любишь его, — Серый Лис сам не понял, когда принял правила игры своей гостьи.
— С досады. Вы отказали мне, я сделала глупость.
— Отказал? Я? Когда? — Фланнаган растерялся ещё сильнее.
— Во время пробежки, — голос у Кроу дрогнул, и она только сейчас осознала, что набросилась на мужчину с допросом и едва ли за лацканы его не держит.
— Так, стоп, — он осторожно взял её за плечи. — Повтори, что конкретно я тебе сказал, Оливия?
Алистер впервые назвал девушку по имени, и сердце неистово забилось в груди, а в голове эхом разносился ласковый голос, бесконечно повторяющий: Оливия, Оливия, Оливия.
— Сказал, что разочаруюсь в тебе. Сказал, чтобы занялась учёбой, и что моя симпатия вызвана лишь спасением от змеи.
— А я бы добавил сюда свой противный характер и глупые шутки. Очевидно, на тебя они влияют как-то по-особенному. Другая бы давно зарядила мне звонкую пощёчину, как минимум за «бесстыжую ложбинку», — мягко улыбнулся Лис и подмигнул.
— Глупые шутки и скверный характер, — послушно повторила Оливия и шмыгнула носом.
От самоуверенной девицы, готовой скрутить начальника службы безопасности в его же собственном кабинете, не осталось и следа.
— Так, ладно. Я всё понял. А теперь давай проясним, пока ты ещё кого с досады не поцеловала: Эмбера или Теодора, к примеру.
Лив вспыхнула ещё сильнее.
— Я тебе не отказывал. Хотел, чтобы ты всё обдумала на трезвую голову, ясно? Я не мальчишка-студент с бьющими через край гормонами, понимаешь? Если я решусь на отношения, это будет всерьёз и очень надолго. Ты хорошая и добрая девушка…
— Но?
— Дай мне договорить, Оливия! Это непросто, знаешь ли.
— Знаю, — она опустила глаза.
— Посмотри на меня, Лив, — Алистер тряхнул девчонку за плечи. — Я тебе не отказываю, слышишь?
— Слышу, — одними губами отозвалась Кроу.
Повтори, что я сказал! — он наклонился неприлично близко к пылающему румянцем лицу.
— Ты мне не отказываешь, — борясь с нарастающим смущением, отчеканила девушка.
— Чудно, — Фланнаган разжал руки и отстранился, оставив Оливию задыхаться от разочарования.
— И всё? — юная Кроу дрожала, глядя на Лиса.
— Только не говори, что ты опять раздосадована? — ухмыльнулся безопасник.
— Именно! — она снова мило топнула ножкой и надула нижнюю губу.
— Ребёнок… Меня точно уволят, а твой брат живого места на мне не оставит, — констатировал мужчина, а затем резко обнял едва не плачущую девчонку и поцеловал.
Она слишком быстро пришла в себя и зарылась рукой у него в волосах, притягивая ещё ближе. Почему-то, несмотря на все заверения, Алистер почувствовал себя мальчишкой, слишком легко попавшимся в сети одной белокурой манипуляторши. Отступать было уже поздно, и он решил выйти победителем хотя бы из этого раунда: подхватил её и усадил на стол, окончательно беря на себя инициативу.
Лив не ожидала от мужчины такой реакции и испуганно упёрлась руками ему в грудь. Она продолжала растерянно и неумело отвечать на поцелуи, одновременно пытаясь увернуться.
— Всё? Этого хватит на первое время, чтобы ты не целовалась с Ленцем? — тяжело дыша, спросил Лис.
— Хватит, — Кроу коснулась указательным пальцем своих губ, не веря в случившееся. — Ты ревновал?
— Ну уж нет. Достаточно вопросов и признаний на сегодня. Теперь моя очередь. Что ты сделала с Тео?
Раздражение вновь охватило Алистера, пока они брели по коридорам в женское общежитие. Как обычно, виной этому была Мил-мил. Вернее, Оливия Кроу. В этот раз косвенно, но всё же.
Пунктуальная Филиция зашла в его кабинет минута в минуту. К счастью, юная гостья уже успела слезть со стола и даже отряхнула платье, а вот у него на голове творился полный беспорядок, да и воротник рубашки съехал набок. Глава «сов» ничего не сказала, но её вскинутых бровей и лёгкой полуулыбки было достаточно, чтобы заставить Фланнагана смутиться и начать судорожно приглаживать волосы. Если уж эту надменную особу пробрала застуканная сцена, что говорить об остальных жителях академии
Он не стеснялся внезапно закрутившихся отношений, но чертовски опасался старшего Кроу и Кнехта. Хотя, чего уж там, обойти северянина оказалось весьма лестно, даже несмотря на инвалидность последнего.
Тем не менее, Оливии знатно досталось от Серого Лиса за медлительность, слишком громкое шарканье и за то, что несколько споткнулась на лестнице.
— Ты можешь идти нормально? — огрызнулся мужчина, когда Лив в очередной раз запнулась о ковёр.
— Угу, — мечтательно ответила девушка и опять навернулась.
— Оливия! Клянусь, если не соберёшься, о поцелуях можешь забыть. Они скверно влияют на тебя.
Кроу тут же выпрямилась и начала поднимать ноги.
— Понятно всё с тобой. Так понравилось? — рассмеялся Алистер.
Даже в полумраке было видно, как розовеют щёчки подопечной, и раздражение безопасника мгновенное улетучилось, уступив место тёплому щемящему чувству.
— Смешная. Буду мотивировать тебя поцелуями.
До дверей в общежитие Кроу не споткнулась ни разу.
Теодор сидел на полу и тёр лоб. Вид у лисёнка был такой потерянный, что Фланнаган на мгновение подумал сжалиться над помощником, павшим жертвой талантливой волшебницы. Но ровно до того момента, как парень поднял на него взгляд и улыбнулся с облегчением.
— Алистер, слава Императору. Как я рад, что ты пришёл! — он вскочил на ноги и взял в охапку начальника, который медленно начал звереть.
Лив, следя за перекошенным от злости лицом Серого Лиса, заблаговременно отошла в сторону. Студентки, уже пришедшие в себя после дурмана, свесились с перил и хихикали, глядя на пикантную сцену. Эмбер занёс ногу над ступенькой, но тут же спрятался обратно на втором этаже.
— Я тебя видел. Лучше иди сюда, — прогремел Алистер, пытаясь отлепить от себя расчувствовавшегося Тео. — Какого демона с вами творится?
Рыжий лисёнок понуро спустился к лестнице, вмиг утратив свою прошлую мужественность.
— Шикарно? Это тоже твоя работа, Милдред? — начальник службы безопасности тряхнул двух помощников и развернул к Оливии.
— Наверно, мои эмоции частично передались им. Особенно Тео, он был последним, кого я вырубила когда шла к тебе… К вам! — быстро поправилась Кроу, следя за поднятой бровью Фланнагана.
— Здесь ты сегодня не останешься. Возьми самое необходимое, отведу тебя к Салазару. От этих явно толку не будет, а отправлять к тебе ещё лисят на убой в сложившейся ситуации — расточительство. Да и твой неконтролируемый потенциал меня немало беспокоит, пусть Кроу разбирается с вашими семейными фокусами, — Алистер слишком быстро переключился на холодного начальника, и Оливии не осталось ничего, кроме как послушаться и подняться за сумкой.
* * *
— Мне вот интересно, — Серый Лис впервые нарушил молчание, после того как они с Оливией едва уложили любвеобильных парней спать. — Твой морок заставил воспылать этих двоих чувствами. Почему на меня не набросились студентки? Ты не думай, я не жалуюсь, просто интересно.
— Возможно, Тео и Эмбер единственные, кто по-настоящему предан тебе. Вот их и переклинило, — предположила Лив.
— То есть остальным я настолько неприятен, что даже твоя магия не справилась?
— Кроу показалось, что мужчина звучит оскорблённым.
— Я этого не говорила. Лишь догадка. Наверное, Салазар и Ленц занимают их мысли больше тебя.
— Переменчивые женские сердца, — вдруг рассмеялся Алистер. — Ну, у меня хотя бы есть ты.
— Хотя бы? За неимением лучшего варианта, что ли? — вспыхнула Лив.
— Я этого не говорил, — передразнил мужчина.
— Ты ужасен.
— Ой ли? У меня большое преимущество, я знаю, что нравлюсь тебе.
— Это легко поправимо, Алистер, если будешь продолжать в том же духе. Женское сердце, знаешь ли… — она скопировала тон начальника службы безопасности.
Мужчина громко фыркнул, оглядел коридор и прижал девушку к стене.
— Что теперь говорит твоё сердце? — Лис нехотя прервал поцелуй, любуясь блестящими глазами и тяжело вздымающейся грудью.
— Говорит, что ты глупый мальчишка, несмотря на все заверения в кабинете. А если бы нас кто-то увидел? Брат, к примеру?
Фланнаган пожал плечами и подал девушке руку.
— Не знаю. Не дразни меня, всё равно проиграешь, Оливия, — он смаковал имя и продолжал улыбаться сам себе, пока они не замерли перед дверью Салазара Кроу.
— Господин Кроу, это Алистер Фланнаган, я привёл Милдред Миле, — начальник службы безопасности монотонно стучал дверь, дожидаясь ответа.
— Может, что-то случилось? — обеспокоенно спросила Лив. — Салазар! Открой.
— Он никуда не собирался?
— Не знаю, — девушка начала заламывать руки.
— Спит?
— А что если эти люди добрались до него? Мы должны что-то сделать!
Мужчина закусил губу. Использовать мастер-ключ, чтобы попасть к такому, как Кроу
— чревато. Маг мог поставить защиту на дверь, которая сожжёт незваного посетителя ещё в проёме. С другой стороны, тишина внутри тоже сильно напрягала. За смерть одного из своих преданных людей, принц Адриан спасибо не скажет, и тогда либо бежать, либо сложить голову на главной площади в столице.
Серый Лис прижался к деревянной панели, пытаясь ощутить магический вибрации
— ничего.
— Лив, проверь-ка, не поставил ли твой брат ловушку.
— Я не чувствую. Хотя нет, чувствую! Точно нет ловушки! Так странно… Впервые вижу настолько ясно, — на юном личике появился восторг.
— Стой здесь, я проверю, — Алистер достал револьвер и взвёл курок.
— Я могу помочь! — подорвалась студентка.
— Я сказал: стой здесь, услышишь что-то подозрительное — беги.
— Но…
— Поцелуи, Оливия. Мотивация! Помнишь?
— Если ты умрёшь, то целоваться будет уже не с кем, — буркнула девушка.
— Ну, тогда тебе не повезло, — мужчина скользнул внутрь. обновление+
Она даже не успела дать волю переживаниям, как Фланнаган вернулся и поспешно закрыл дверь за собой.
— Что там? — набросилась с вопросами на Лиса.
— Спит, — мужчина схватил спутницу за запястье и потащил обратно по коридору.
— Я могу разбудить его. Всё нормально, он не будет злиться. Эй! Куда ты так несёшься?
— Сегодня останешься у меня. Без вопросов.
— Но…
— Мотивация, Оливия! Останешься у меня и точка! О мастер-ключе молчишь. Всё понятно?
— Ты не сможешь вечно меня шантажировать этим. Хотя бы скажи, с братом всё в порядке?
— Даже не знаю. Эта парочка стоит друг друга, — ухмыльнулся Алистер.
— Парочка? Он не один? Там девушка? — Кроу обернулась в темноту коридора, словно надеялась увидеть загадочную незнакомку сквозь стены.
— Без вопросов, — напомнил безопасник.
— Тогда ты должен мне очень много поцелуев, — поджала губы Лив.
— Увы, в обратную сторону это не работает. Их количество строго лимитировано.
Тепло. Первое, что почувствовал Салазар, приходя в себя — тепло. Оно шло от тонких пальцев лежащей рядом девушки. Не раскрывая глаз, Кроу ощутил, как вливается в него жизненная сила Сильвии. Растекаясь по венам захваченного тела, обращалась в магию, наполняла каждую клеточку. Хотелось смеяться от эйфории.
Жертва. Пепельные могли щедро делиться собственной силой — это и позволило наполнить Оливию своей магией. Но эта связь грозила так же стать незримым паразитом, высасывая из дарующего все соки. Поэтому он так ослаб ночью — Оливия опять воспользовалась силой, на этот раз — осознанно. Салазар не смог отследить, что делает сестра, но сейчас, когда мощь переполняла, видел, как хрупкая девушка распространяет незримый туман усыпляющего заклинания. Ничего опасного, его даже не отследишь, если не знать, что ищешь.
А теперь, судя по всему, Дэн решила поделиться с ним собственной силой. Взяла за руку, а там не осознающий себя Салазар впился в угощение, как голодающий в протянутый кусок мяса. Для неё не будет никаких последствий, Сильвия не эше’райх, стоит Кроу отпустить руку, связь оборвётся.
Но вместо того чтобы убрать девичьи пальцы, Кроу направил поток силы внутрь её тела. Крепатура, неизбежная расплата любого мага за попытку разделить магию с другим живым существом, уже давала о себе знать. Салазар ударил по мышцам лёгким заживляющим заклинанием.
Не стоит злоупотреблять — это приведёт к ненужным подозрениям. Расправляя видимые лишь внутреннему взору магические жилы, Кроу следил, чтобы не влить слишком много — ни к чему второй паразит на его и без того изрешечённой ауре.
А это что ещё такое, подумал он, нащупав чёрное пятно в области позвоночника девушки. Пульсирующий комок медленно цедил тёмные хлопья в волшебные пути, загрязняя и искривляя. Через год, может, два — собственное тело пойдёт против хозяйки.
Красная смерть. Сильвия носит в себе бомбу замедленного действия. Чем больше будет пользоваться силой — тем быстрее разовьётся болезнь. Но кому потребовалось наводить порчу на дочь опальных аристократов?
В том, что комок подсадили, он не сомневался — ещё виднелись остаточные следы чужой ауры на спине девушки. Кто бы ни был этот неизвестный, он не только близко общается с Дэн — судя по свежести следа, он в академии. Прямо здесь, под носами Кровавого Принца, Серого Лиса и Спрута!
И он рядом с Оливией!
Сильвия слабо пошевелилась на кровати, разорвав связь с Салазаром. Мужчина, с виду просто спящий, отвернул голову и что-то сонно пробормотал.
Девушка украдкой окинула взглядом тело изобретателя, едва сдерживаясь от накатившего желания провести пальцем по тугим мышцам живота и груди. На боку красовался шрам ожога — то ли сам Кроу, то ли кто-то помог, но Сильвия прекрасно представила, как шипит кожа, разъедаемая химической кислотой. И почему богатый маг-механик не исцелил след? Под сердцем белели три чётких полосы, словно Салазара едва не убили в драке с сильным зверем. Крест на ключице — это стрела.
Девушка внезапно осознала, что совсем не знает своего кумира. Если раньше ей казалось, что о жизни Салазара ей известна каждая мелочь, сегодняшняя ночь перевернула всё вверх дном. Кроу сражался с кем-то насмерть? В него стреляли?
Мужчина медленно раскрыл глаза. Расфокусированный взгляд метнулся по сторонам, зацепился за приподнявшую голову Сильвию и скользнул по шее к груди. Дэн тут же ощутила, как вслед за этим по-хозяйски оценивающим взглядом, проступает румянец смущения. Предательское декольте теперь казалось чрезвычайно развратным.
— Доброе утро, Сильвия, — улыбнулся Кроу. — Видимо, вы оказались правы, мне и вправду понадобится ваша помощь.
Сильвия даже забыла о том, что только что хотела прикрыться простыней.
— Потому что обнаружили меня в постели рядом? — сказала раньше, чем осознала, что говорит, девушка.
Кроу не растерялся, откинул своё одеяло и задумчиво осмотрел штаны.
— Судя по всему, вам нечего стыдиться, Сильвия. Сомневаюсь, что воспользовавшись моей слабостью, вы лишили меня чести, после чего натянули брюки обратно, — издевательски хмыкнул он.
Что я говорю вообще, подумала Сильвия, резко поднимаясь с кровати. От близости полуобнаженного мужчины её бросало в жар, как от лихорадки. Обычно спокойная, собственная магия теперь буквально тянулась к Кроу, словно подталкивая на близость.
От этого перед глазами Дэн мелькали непристойные картинки, где Кроу отбрасывал одеяло и, обхватив за тонкую талию, увлекал девушку обратно на постель, а после… Святой Август! Что же это такое?
— Вы видели слишком многое, чтобы я мог отпустить вас, Сильвия, — продолжил Салазар, опуская ноги на пол. — И очень надеюсь, вам хватит благоразумия согласиться стать моей помощницей в стенах академии. Потому что иначе буду вынужден настаивать на клятве молчания, — добавил он, поднимаясь. — Но, насколько помню, вы сами хотели работать со мной, верно?
— Да, — тут же кивнула Сильвия, все ещё с трудом поднимая взгляд от обнажённой спины собеседника.
Она, конечно, мечтала о том, чтобы работать с Кроу. Но вот так?.. Если кто-то узнает, как она получила должность… Дядюшка этого не переживёт! Дядюшка…
— Вы больны, Салазар, это Красная смерть.
— А вы наблюдательны, Сильвия, — доставая из шкафа новую рубашку, совершенно спокойно проговорил он. — Да, это Красная смерть. И нет, я знаю, что нужно принять лекарство, чтобы навсегда обезопасить себя.
— Тогда почему…
— Потому что это проклятие, а не болезнь, Сильвия.
Он резко обернулся, и больше ничто не напоминало о вчерашней слабости. Перед студенткой снова непоколебимый и несгибаемый наследник компании Кроу.
— Вы хотите изучить болезнь на себе? — прошептала девушка.
Именно, но этот разговор останется между нами. И даже если ваши услуги мне больше не понадобятся — неважно, по какой причине — вы будете молчать об этом. Вы согласны?
Дэн кивнула, всё ещё пытаясь осознать происходящее до конца.
— Но у меня будет условие!
Кроу хмыкнул.
— Всего одно? Я думал, их будет как минимум два — официальное положение и лекарство для Велейна Дэнагана.
— Вы знаете? — она отступила на шаг.
— Конечно, знаю. Или вы думаете, что-то может укрыться от лучшего мага-механика? — усмехнулся Салазар, застёгивая последнюю пуговицу сорочки. — А теперь, если не возражаете, я приглашу своего юриста.
— Мне нужно на занятия…
Салазар махнул рукой.
— Вас ждёт подготовка к выставке, подписание договора, а учёба — вы и так прекрасно знаете материал. На время до конца выставки — вы моя тень, Сильвия. Куда я делаю шаг, вы — уже там. Только подумал что-то сделать, вы — уже выполняете. Я очень требователен, но ещё никто не был несправедливо мною обижен. По рукам?
Той же ночью
От комнаты начальника службы безопасности Оливия ожидала чего угодно, но никак не неряшливого жилища с висящей на стульях одеждой. Небольшой столик у окна оказался завален книгами, одинокая немытая чашка примостилась с краю. Зато под потолком были натянуты незримые магические струны, чем-то напоминающие паутину. Задень кто такую, Серый Лис тут же отправится на охоту.
Алистера беспорядок нисколько не смущал, и он небрежно бросил:
— У меня гости нечасто. Извини, — мужчина переступил через сваленные у порога сапоги.
— И как тебе удаётся поддерживать образ безупречного начальника службы безопасности? — Лив аккуратно переступала по ковру, боясь в полумраке напороться на канцелярскую кнопку или чёрствую корку хлеба.
— На это уходит так много сил, что на уборку не остаётся. Да и потом у Алистера Фланнагана есть кабинет, а Лис имеет право на это, — он обвёл рукой пространство вокруг, а затем сгрёб в охапку постельное бельё и отнёс в ванную. — Сейчас постелю тебе.
— А ты сам, где будешь спать?
В комнате не было дивана, а заваленное бумагами кресло для этого не очень подходило.
— На раскладушке. Умываешься первая, — мужчина кивнул на открытую дверь.
— Хорошо, — девушка подхватила свои вещи и воспользовалась приглашением.
В ванной комнате дела обстояли немного лучше. На раковине были аккуратно расставлены средства для бритья, лежал новенький тюбик зубной пасты, щётка и футляр с опасной бритвой. Лив не сдержалась и перенюхала все флакончики, угадывая среди ароматов те, которыми пахли волосы и лицо Алистера.
— Полотенце тебе принёс, — мужчина замер в дверях, странно разглядывая гостью.
— Я не… — Оливия быстро положила мыло на место и вытерла пену под носом.
— Ты меня пугаешь немного. Ты всегда такая? — Фланнаган оперся о дверной косяк.
— Нет. Честно! Это всё так необычно. Вокруг Милдред всегда вилось много поклонников, а сама она была слишком влюбчивой. Сейчас я словно делю её эмоции.
— То есть я побочный эффект обмена телам? Мило, — хмыкнул мужчина.
— Я не это имела в виду, Алистер!
— Знаю, — он мягко улыбнулся. — Не задерживайся, нам рано вставать.
Оливия быстро умылась и переоделась, радуясь, что пижама, выбранная Клариссой, оказалась куда длиннее униформы, а пуговичек на воротничке было более чем достаточно, чтобы не дать Алистеру повода для шуточек. Она наскоро заплела волосы в тугую косу и уступила мужчине ванную.
Серый Лис даже успел немного прибраться. Перестелил кровать и разложил раскладушку, выглядевшую очень неудобно. Девушка мысленно посочувствовала спине хозяина комнаты.
Лив села на край постели, раздумывая над тем, чтобы предложить Алистеру поменяться местами. Его наверняка ждал непростой день, отягчённый последними событиями. А ещё Герта! О сокурснице она так и не спросила.
— Ты чего не спишь ещё? — недовольно спросил Лис, вытирая мокрые волосы полотенцем.
То ли мужчина издевался, то ли решил проверить её на прочность, но из одежды на нём были лишь штаны.
Оливия зачарованно изучала красиво очерченные мышцы, пока не натолкнулась на жутковатого вида белые отметины на груди и плечах, словно кто-то голыми руками пытался разорвать мужчину на части.
— Что это, Алистер?
Начальник службы безопасности ругнулся и тряхнул пауком на запястье.
— Идиотское устройство всё-таки сбило мне морок.
— Морок?
— Не пользовалась никогда? Спрятать прыщик на носу или синяки под глазами? Полезная штука.
— И от кого скрываешь шрамы? — девушка слезла с кровати и раскрыла сумку, доставая отвёртку-звёздочку.
— От любопытных, — осёк Фланнаган и покорно протянул руку студентке. — От лисят в том числе.
— Думала, у тебя будут следы от огнестрельных ранений, или рапиры, — рассуждала гостья, разбирая паука.
— Ха! А разве шрамы не являются доказательством того, что ты плохой боец? — возразил Алистер. — Это я получил от близкого мне человека. Иногда… — он приложил ладонь к пяти кривым полоскам на сердце. — Иногда болезнь превращает тех, кого любим, в безумцев. Но мы всё равно продолжаем их любить, правда?
Оливия лишь кивнула и тут же подумала о брате. Девушке давно мнилось, что он серьёзно болен. Но чем? И кого так сильно любил Алистер? Ревность впервые кольнула юное сердце.
— Спать! — приказал мужчина сквозь скрип пружин раскладушки.
— Алистер…
— Что?
— Что будет с Тертой?
— Не знаю, — честно ответил Серый Лис. — Скоро нагрянут Ищейки. Боюсь, девчонка может попасть в жернова имперских дознавателей. А после этого ей прямая дорога в дом для душевнобольных. Попробую защитить её. Шихте итак натерпелась, но ничего не обещаю, мои полномочия не безграничны.
— Спасибо.
— Я делаю это не ради благодарности, Лив. Вы и ваша безопасность мой главный приоритет в академии. Герта в первую очередь студентка Академии Высокого Волшебства, если не смогу отстоять её, значит, не справился с возложенными обязанностями.
— Тогда не разочаруй меня, — важным голосом напутствовала гостья.
— Постараюсь. А что Ленц Кнехт уже дышит мне в спину?
— Именно! Но у тебя пока преимущество.
— Какое, если не секрет? — Лис поднялся на локте.
Но Оливия ничего не ответила, быстро слезла с раскладушки и засеменила к кровати.
— Скажу, и перестанешь стараться. Так что думай сам Алистер, — раздалось из- под одеяла. — Спокойной ночи, Серый Лис.
— Сладких снов, Фенек, — насмешливо пожелал мужчина.
Сильвию всё ещё потряхивало. В сопровождении недовольного лисёнка — Найджел куда-то запропал, — она вернулась в общежитие. Неугомонная Роузвуд тут же попыталась охмурить безопасника, игриво блуждая по комнате в ночной сорочке.
— Госпожа Дэн, жду вас за дверью, — отстранив что-то настойчиво говорящую соседку, лисёнок вышел за дверь.
— Сильвия! — тут же набросилась на девушку Алана. — Что происходит? Где ты была? Что случилось? Ты видела? Видела? Этот красавчик точно будет моим.
Сильвия кивнула, стараясь унять дрожь в пальцах, сжимающих контракт. Деньги и положение — теперь у неё. Осталось получить лекарство и можно ехать к дядюшке. Старый Велейн будет рад узнать, что его любимая племянница, наконец, добилась того, чего так хотела, на что тратила всё свободное время.
— Сильвия! — щёлкнула пальцами Алана перед лицом девушки. — Опять в облаках витаешь? И что с твоим платьем? Господи, тебя кто-то… — она округлила глаза. — Неужели кто-то воспользовался, что ты спала под заклятьем?
— Что?! — воскликнула Сильвия. — Нет, никто ко мне не приставал! Извини, Алана, — пряча бумаги, пробормотала она. — Я устроилась помощницей Салазара Кроу.
Роузвуд прижала руки к груди и с видом заправского заговорщика зашептала:
— Ох, госпожа Сильвия Дэн, поздравляю от всего сердца, это будет крайне удачная партия! Я никому не скажу, но… — она обаятельно покраснела от ушей до весьма фривольного выреза сорочки. — Он правда так хорош, как говорят?
Дэн скривилась. Вот тебе и слухи. Хотя, что ей до них теперь — главное, после выставки она гарантированно получит лекарство для дядюшки. А студентки — ну и пусть судачат о ней, что угодно. Да и чего скрывать, если бы Салазар проявил к ней интерес, как к девушке, Сильвия не отказалась бы от его ухаживаний.
И дело не в его положении или состоянии. Кроу был идеален в её глазах — умный мужчина, сильный маг. Идеал. Вот только стоило узнать о его скелетах в шкафах, притягательность Салазара медленно отступала.
Болен Красной смертью, а скорее всего — нашёл способ заразиться ей сам, чтобы изучить недуг. Наложил заклинание обмена телами на собственную сестру. У семейки Кроу явно много тайн, в которые, чует сердце, не стоит соваться ради праздного любопытства. Сильвия прекрасно знала — некоторые вопросы лучше не задавать, если не хочешь, чтобы за тобой однажды ночью явился чёрный дилижанс Ширмхеер.
Стряхнув оцепенение, принялась собирать вещи. Кроу недвусмысленно заявил, раз она его помощница — то и жить будет рядом, чтобы не тратить его драгоценное время на поиски нерадивой служащей. Да, вот так гордая Сильвия Дэн стала слугой.
Эта мысль заставила усмехнуться. Кто считает, что это — постыдно, никогда на самом деле не понимал, как устроено общество. Если стоишь за спиной великого человека, тебя минуют все невзгоды и угрозы. Ты никогда не останешься в одиночестве.
Давным-давно её семья ещё знала об этом, пока не решила, что гордыня лучше собственной крови. Простил ли отец своих родственничков, живущих в замках и дворцах, за отречение от семьи? Возможно. Простила ли Сильвия? Нет. Прятала глубоко внутри, не зацикливаясь на отчаянии, а искала путь свершения справедливости. И вот — она в самом начале этого пути.
Алана продолжала что-то щебетать, не прерываясь на минуту. К счастью, Дэн давно научилась не обращать внимания на пустой трёп соседки. Но в этот раз что- то из сказанного зацепилось за сознание, пока проверяла, ничего ли не осталось в комнате.
— Что ты сказала, Алана? — переспросила Сильвия.
— Я говорю, ползут слухи, что не все культисты были пойманы, — так же шёпотом сообщила Роузвуд. — И теперь к нам едут Ищейки. Ты представляешь? Серого Лиса наверняка выгонят с позором — культ под самым носом!
— Это мы ещё посмотрим, — пробормотала Сильвия. — Ладно, Алана, — обняв соседку, Дэн подхватила последний чемодан. — Мне нужно бежать, увидимся. Не скучай.
И, не оглядываясь, вышла наружу. Лисёнок окинул взглядом два оставшихся саквояжа вещей и, подхватив одной рукой, последовал за студенткой.
— А что случилось с Найджелом? — поинтересовалась девушка, когда они спустились в гостиную.
— Найджел сейчас занят, — равнодушно отозвался тот. — На время его отсутствия мы будем сменять друг друга. Ещё вопросы?
Холодный тон заставил Сильвию ощутимо вздрогнуть. После ночи в постели Кроу она очень тонко чувствовала чужие эмоции. Сейчас парень, закрытый десятком артефактов, буквально разил ледяным гневом и ненавистью. Но — не к ней. Он явно был недоволен складывающейся обстановкой.
Впрочем, с учётом предстоящего визита Ищеек, кто мог быть спокоен в стенах академии? Служба, обладающая самыми широкими полномочиями, способная утопить в крови провинцию, если потребуется, внушала ужас всем и каждому.
Предчувствуя грядущие неприятности, девушка вернулась к воспоминаниям о сегодняшней ночи. Салазар явно что-то сделал с ней — никогда магия девушки не была столь сильна. Окружающие люди, попадающиеся навстречу, словно светились — Сильвия отчётливо видела оттенки эмоций, складывающиеся в персональную ауру. А видеть их способны только очень сильные маги.
Неужели Кроу так влияет на всех? Ведь и сам он, и Мил-мил после обряда обмена телами — просто фонили силой так, что приборы зашкаливало. Нужно будет выкроить время и проверить себя саму.
С этой мыслью студентка подняла глаза на солнце. Сперва выполнит обязанности перед Салазаром, затем сходит к Серому Лису. Нужно закончить начатое.
— Прелестный кабинет, Алистер, — Филиция сидела в кресле начальника по безопасности и гладила стол длинными тонкими пальцами.
Даже несмотря на бессонную ночь, глава «сов» не выглядела уставшей. Напротив, на бледном личике ни следа от напряжённого дежурства. Короткие светлая причёска лежала волосок к волоску, одежда в идеальном состоянии. Чего не сказать об Алистере. Ночь на раскладушке, переживания за Герту Шихте и растущий в геометрической прогрессии беспорядок в комнате и академии.
— Спасибо, Фил.
Мужчина старался не подавать вида, но чувствовал себя отвратительно, стоя перед своей же подчинённой. И пусть должность Филиции ставила её чуть ли не наравне с начальником службы безопасности, в кресле сидеть положено ему.
— Ты сдаёшь, Серый Лис, — светло-карие глаза смотрели с наигранной жалостью.
— Эта пухлая девчонка, нападение, раненый Кнехт. Да, твой собственный преподаватель оказался одним из этих, — Филиция сплюнула на дорогой ковёр.
— К чему ты клонишь?
— Я пришла с дружеским советом, Алистер, — женщина откинулась на спинку. — Отдай им Герту. Сотрудничай с ищейками. Мне смена руководства ни к чему.
— Вот как? Потому заранее примеряешься к креслу?
Филиция рассмеялась и вытерла несуществующие слёзы.
— Я похожа на самоубийцу? Нет уж. Мне нравится мой отряд и работа по ночам. Спящие студенты, хорошие студенты. Поймать парочку аристократов, зажимающих друг-дружку в тёмном углу, или разбираться с целой толпой бодрствующих малолеток? Повторюсь, я люблю свою комфортную жизнь, Алистер. Вся ответственность лежит на плечах начальника, и меня это устраивает.
— Боишься, что придёт другой Лис?
— Вряд ли сюда назначат такого же праведника и поборника справедливости. Мне, знаешь ли, не хочется доказывать новому избраннику, что отсутствие мужских гениталий между ног, не делает из меня плохого управленца.
— Что ты хочешь от меня? Отдать ребёнка на растерзание Ширмхеер? — Фланнагану стоило больших усилий сохранять самообладание. Фил было наплевать на судьбу несчастной, лишь бы своя задница оставалась в тепле.
— Именно. Это уже не твоя забота. Ты её схватил. Изолировал. Дальше работают уже они.
— Будут ещё дружеские советы? — мужчина нервно барабанил по столу.
— Да. Хватит путаться с сестрой Салазара Кроу, — предупреждение прозвучало как удар молота по наковальне. — Ой, не делай такие глаза, Алистер. Ты на весь коридор звал её по имени и пыхтел, как почтовый дилижанс. На ваше счастье, там никого кроме меня не было.
— Следила за нами? — Лис клял себя самыми отвратительными словами за слабость и неосмотрительность.
— Хотела узнать какого хрена случилось в женском общежитии. Но застав тебя тискающего блондиночку, решила оставить разговор до утра. Сказала же, ты сдаёшь. Не мог найти себе кого попроще? Или захотелось сладкую сестричку давнего неприятеля? Глупо и так по-мальчишески, — закатила глаза Фил.
— Что там в общежитии? — он старательно игнорировал менторский тон собственной подчинённой.
— Повезло, что никого не изнасиловали, пока на студентах лежал морок. Однако пара особ заявили о пропаже драгоценностей из своих спален, и теперь, вместо того чтобы занять людей серьёзными делами, нужно будет искать побрякушки, которых, может, и в помине не было. Располагаешь такими ресурсами?
— Располагаю, — Алистер уже видел, как Теодор и Эмбер разбираются с аристократками, а после заступают на ночное дежурство. Он слишком мягок был к парочке, которая уже второй раз его подставила. Пусть роются в девичьем белье и слушают бесконечные угрозы, приправленные нытьём богатеньких пигалиц.
— В целом ничего серьёзного, — она встала из-за стола и положила руку ему на плечо. — Правда, завязывай с Кроу, мы могли бы проводить пересменку в ином ключе, Серый Лис. Давай напоследок проясним: я не хочу проблем для себя, поэтому, если меня спросят ширмхеер, честно отвечу, что Мил-мил — на самом деле Кроу. Но у тебя есть способ этого избежать. Сдай Ищейкам Герту Шихте, я прекрасно знаю, что ты у нас добряк, но уж лучше откреститься от запятнавшей себя девушки, чем рискнуть жизнью возлюбленной, правда?
Как только шаги главы «Сов» стихли за дверью, Алистер сорвал с себя пиджак и с отвращением бросил на пол. Прикосновение Фил прожигало до костей. Идиот! Так подставиться с Оливией. Теперь придётся отдавать Герту на откуп, или секрет Кроу станет достоянием общественности. Салазар не просто так запихнул сестру в тело служанки. Были веские причины, спрятать Оливию. Думай, Серый Лис, думай.
Когда он проснулся несколько часов назад, то на миг ощутил себя счастливым. Лив подарила ему то самое утерянное чувство юношеской беспечности. У него тол ком- то и не было юности, как и нормального детства. Даже влюблённость обошла стороной. Сначала учёба, потом забота о наставнике и всей академии. Очевидно, простые человеческие отношения это роскошь, которой ему придётся пожертвовать ради общего блага.
Общение с Филицией отрезвило. Знал бы не оставлял Оливии записку на столе, не дразнил её, не целовался, как в последний раз. Он посмотрел на часы. Лис заботливо завёл гостье будильник, чтобы она не проспала пары. Ещё не поздно забрать глупую бумажку, пока гостья не прочитала её, и уж затем выбить дух из Тео и Эмбера, а попутно из барона Штруде.
В комнате девчонки уже не оказалось, зато на столе лежало ответное послание. Алистер сунул его в карман нового пиджака не читая, и отправился наводить порядок в своей вотчине.
Оливия проснулась рано, но боялась открыть глаза и оказаться в своей комнате со спящей на втором ярусе Роксаной. Слишком невероятными казались события вчерашнего вечера. Даже невероятнее чем всё, что успело с ней приключиться.
Конечно, очутиться в теле лучшей подруги, сразиться с культистами — не было обыденностью для Оливии Кроу, но объяснения с Алистером и его страстные поцелуи напрочь вытеснили остальное. Даже нависшая над ней и братом опасность резко померкла, потому что кто, как ни Серый Лис, сможет защитить?
Салазар будет не в восторге, если узнает. С другой стороны, Алистер ничего не обещал и в чувствах не признавался. Вдруг он уже пожалел о своём порыве? Оливия резко села на кровати и оглядела пустую комнату. Раскладушка была уже убрана, а сам начальник службы безопасности наверняка заступил на пост.
Лив похлопала себя по щекам. Вот так всегда. Стоит попробовать счастье на вкус, как тут же начинают одолевать сомнения.
Ноги коснулись ковра. Хозяин ещё и утром успел прибраться, так что теперь можно было без опаски ступать по полу, и Кроу направилась к столу — отключить будильник, заботливо поставленный для неё Лисом.
До мерзкого сигнала оставалось ещё полчаса, а, значит, времени до начала занятий было предостаточно. Безумно хотелось заглянуть в кабинет Алистера, но страх оказаться навязчивой заставил вытряхнуть это желание из головы.
Она почти развернулась к ванной комнате, как взгляд упал на записку. Оливия жадно схватила блокнотный лист, с которого что-то сорвалось и глухо стукнулось о пол.
Учись хорошо, Фенек. Я проверю! Мотивация, помнишь?
Это запасной ключ, пусть будет у тебя. На всякий случай.
С.Л.
Лив подняла ключ от комнаты Алистера и жадно всмотрелась в крохотные царапинки на нём. Погладила и поскорее спрятала с сумку, чтобы мужчина не вернулся и не передумал.
Ключ! Он оставил ей ключ! Это ведь что-то значит?
Пришлось поторапливаться со сборами. Кроу твёрдо решила заскочить к Лису и пожелать доброго дня. Это же не страшно?
Она распустила косу. Тугие светлые волосы навивались красивыми локонами и блестели здоровьем. Всё же Мил-мил не случайно была любимицей молодых людей. Лив коснулась розовых губ и вновь представила на них поцелуй Алистера. От накатившей истомы подкосились ноги. Она определенно станет лучшей студенткой на потоке.
Забросив сумку на плечо, девушка припала к двери. Снаружи было тихо. Комната начальника службы безопасности располагалась вдали от людных коридоров. Хотелось бы выйти незамеченной, чтобы не плодить слухи раньше времени.
Раньше времени? Святой Император! По телу снова пробежала горячая волна при одной только мысли, что все будут знать об их отношениях, завидовать, осуждать и восхищаться. Лив ещё сильнее захотела увидеть Алистера. Она неприлично быстро засеменила его кабинету и замерла, не доходя десятка шагов. А что ему сказать?
Пока подбирала слова, дверь распахнулась, и глава «Сов» выпорхнула из кабинета. Она впилась в служанку Кроу цепким взглядом, а затем самодовольно ухмыльнулась и пригладила и без того идеальную причёску.
Оливия вдруг ощутила сильный укол ревности. Высокая, стройная женщина. Наверняка они с Алистером давно знают друг друга, и между ними тёплые приятельские отношения. А что если он передумал, когда рядом такая красотка?
Мысли сталкивались в голове, рисуя в Филицию в объятьях Серого Лиса.
Это неправда. Он не такой, а если и такой, то пусть катится к Подводному Ужасу в бездну. Она переживёт. Хотелось рычать с досады от невозможности не думать об этом. Сова, кажется, поняла замешательство студентки и улыбнулась шире:
— Милдред, разве у тебя нет дел подле Салазара? Подай-принеси, или чем ты занималась в поместье Кроу?
— В каком смысле? — растерялась Оливия, чувствуя, как досада начинает отходить на второй план, уступая тому пугающему чувству бесконтрольного серого гнева.
— В прямом. Не обольщайся, если господин Фланнаган проявил к тебе интерес. Хотя… Я навела о тебе справки Мил-мил. Многие проявляли интерес к тебе, а ты охотно отвечала, — Фил демонстративно передёрнула плечами. — Распутная девица, но, может, Алистеру это и нужно на пару ночей. Сбросить напряжение. Уж постарайся, как ты это умеешь, судя по количеству осчастливленных мужчин в твоём родном городке.
Сова смерила студентку снисходительным взглядом, одновременно следя за её реакцией. Лив заметила, как женщина держит наготове артефакт, измеряющий магический фон.
— Не понимаю, о чём вы, Филиция, — гнев схлынул так же быстро, как и накатил.
— Однако мои отношения с мужчинами вас совершенно не касаются. Будь то Алистер, или кто-то другой. Впредь попрошу не совать свой нос в чужие дела, особенно когда они не связаны с академией. Господин Фланнаган разумный человек и без вас решит, как ему проводить время и снимать напряжение.
Оливия развернулась на каблуках и бросилась прочь из корпуса службы безопасности, тут же забыв о желании увидеть Лиса, спросить о ключе и записке. Больше всего она жалела, что оставила слишком откровенное признание, наполненное девичьими мечтами, но назад пути не было. Тем более подчинённые Фланнагана оживились в коридорах, и вернуться в комнату незамеченной больше не виделось возможным.
Как бы Лив не храбрилась перед начальницей «Сов», теперь всё сошло на нет. Ноги подкашивались, а руки тряслись. Взгляд Филиции пугал, она слишком пронзительно изучала маленькую мышку, всем своим видом показывая: я знаю, куда ты метнёшься, и мои когти будут быстрее. Возможно, действительно стоит некоторое время не тревожить Алистера, чтобы не давай ей повода.
Кроу даже простонала от бессилия. Выходит, женщина своего добилась. Серый сумрак снова начал топить разум. Оливия поспешно отвернулась к окну, чтобы другие студенты не заметили её болезненной гримасы, и увидела на стекле незнакомку со вздутыми чёрными венами у глаз.
Как показали события последних дней, ей нужен контроль и знания. После пар обязательно найдёт Салазара и попросит объяснений. Раньше ничего подобного не происходило, а теперь серокожие монстры мерещатся с пугающей частотой, что страшнее всего — в зеркале.
Теперь Лив очень сомневалась, что изобретая манок для крыс, она что-то напутала. Нет… Вычисления были верными. Всё дело в ней самой. Сила бурлила во всём теле. Чужая, строптивая, пьянящая. Вот, где она просчиталась, и притянула всех грызунов в академию.
Салазар, должно быть, занят на выставке, ладно, это терпит до вечера. А пока придётся контролировать эмоции и не поддаваться на провокации таких как Фил.
Однако в бывшую аудиторию Герхарда Шихте девушка всё равно входила с трепетом. Казалось, каждый портрет на стене смотрит враждебно, зная, что именно она ответственна за гибель преподавателя. Особенно суров был Крис Хармауэр.
Немудрено изображённый на чёрно-белом снимке мужчина сорока лет при жизни занимал должность магистра боевой магии. Лив на всяких случай прикрылась от галереи картин ладонью и прошагала к своему месту у окна.
До начала лекции оставалось ещё немного времени, и Кроу делала вид, что внимательно изучает дворик академии. На самом деле хотелось спрятаться не только от портретов, но и от студентов. Однако ленивое любование осенними деревьями вдруг сменилось паникой. Во дворе появилось несколько угольно чёрных дилижансов.
Брат… Алистер… Гер та…
Оливия вскочила с места и рванула к двери, не зная, к кому бежать в первую очередь, но в дверном проёме столкнулась с одним из помощников Фланнагана. Она даже отшатнулась это ауры лисёнка, настолько от него веяло холодной сдержанностью.
— Госпожа Миле, куда вы так торопитесь? — вкрадчиво говорил молодой человек.
— Я… В туалет?
— Прошу меня извинить, но о ваших фокусах в санузле я наслышан от коллег. Боюсь, вам придётся терпеть до конца занятия, потому что со звонком за жизнь каждого в этой аудитории, я отвечаю собственной головой, и да, Найджел Каннинг, ваш новый преподаватель истории магии.
Замену встретили с оживлением, хотя часть аудитории громко цокнула, видимо, памятуя о случаях, когда безопасник припирал их к стене, заподозрив в нарушении устава и правил академии. Не все жаловали службу, охраняющую их же покой.
— Найджел, там во дворе…
— Знаю, Алистер Фланнаган разберётся, — на строгом лице лисёнка вдруг появилась едва заметная ободряющая улыбка.
Оливии пришлось вернуться на место, хотя всё внутри подскакивало и требовало бежать. Даже заверения Найджела не помогли. Девушка нервно крутила запястье, где всё ещё остались точки от двух стержней. Хелицеры механического паука прокалывали кожу впустую, не впрыскивая яд. Но всё равно приятного в этом было мало.
Однако сейчас безумно не хватало этого браслета. Теперь, когда и Алистер снял свой, между ними словно пропала спасительная связь. Серый Лис больше не знает, где она. А Лив не ждёт его в назначенный час, чтобы завёл механизм на сутки вперёд.
И вот, вслед за культистами, нагрянули Ищейки. Прямо после её выходки в общежитии. А если, пока все спали, что-то случилось? Оливия слишком громко простонала, и несколько голов повернулись к ней. На странную служанку семьи Кроу больше не смотрели с насмешкой, в глазах студентов читалось опасение, если не страх.
Что дальше? Война?
Об одной уже начал рассказывать Найджел, и Лив не без труда пыталась вникнуть в его слова, попутно листая учебник. Она пробегала по строчкам, рисуя в голове страшные картины тёмного прошлого Империи.
Помощник Фланнагана уже успел рассказать об установлении церковной власти в центральном регионе. Теперь только Архиканонник мог давать благословение будущему правителю. Разумеется, помазанника избирали из числа лояльных церкви претендентов, тем самым лишь укрепляя её власть.
Однако не всем нравилось текущее положение дел и повсеместное насаждение религии. Почти сразу же появились отступники, подрывающие авторитет сильных мира сего. Их было много. Достаточно, чтобы развязать кровопролитный междоусобный конфликт.
Сложно сказать, кто в той истории прав, а кто виноват. Не все отступники преследовали благородные цели. Среди них были и опальные аристократы, мечтающие урвать свой кусок Империи, были семьи, не получившие вожделенное благословение Архиканонника.
У Оливии помутнело перед глазами от цифр и описаний казней против неверных. Количество жертв в той войне зашкаливало с каждой из сторон, и оба лагеря противников устраивали зверские расправы над семьями врагов. Странно, но в тех учебниках, что она читала с отцом и гувернанткой, всё описывалось немного иначе. Сухо, лишь обозначая важные события. Опасались за детскую психику?
— За всё приходится платить. Без поддержки эше’райх, отступники проиграли. Посодействовали и заверения Церкви об амнистии. Забегая вперёд, скажу, ни какой амнистии в итоге не было. Те, кто в самом начале пришёл на поклон, одними из первых попали в жернова Инквизиции. Обладающие магическим даром, или иными полезными Империи талантами, оказались в чуть более выгодном положении. Если полурабское существование можно назвать таковым. Хуже пришлось девушкам-волшебницам, их насильно выдавали замуж или делали наложницами, мечтая о богатом на таланты приплоде. Кстати! — лисёнок обвёл студентов внимательным взглядом. — Будьте уверены, за каждой могущественной семьёй стоит одна несчастная душа, превращённая в безымянный инкубатор для магов.
Студентки синхронно поёжились, а обладатели звонких фамилий мрачно переглянулись.
Оливия посмотрела на свои ладони, припоминая бурлящую на кончиках пальцев магию. Интересно, а в роду Кроу так же насиловали какую-то волшебницу? Девушка спрятала руки за спиной, стараясь не думать о том, кем были её предки. Это было давно, очень давно.
— Кстати, подобная практика существует и по сей день. Однако… — Найджел задумался, взвешивая, стоил ли посвящать студентов в подробности, — никто не признается в таком. Всё происходит за закрытыми дверьми. А молодую девушку будут шантажировать собственными детьми. Расскажет кому — и больше их не увидит.
Глядя на ошарашенные лица присутствующих, безопасник смягчился:
— Это лишь слухи. Мы с таким не сталкивались.
— А Герта? Это правда, что собственный брат торговал ей? — спросил девичий голосок, и Найджел бросил в сторону студентки такой убийственный взгляд, что она сползла под стол.
— Кто тебе это сказал? — рыкнул парень.
— Никто, — пискнула она.
— Отвечай, — лисёнок вцепился в край стола.
— Она просила у меня таблетки. Особые… Чтобы не думать о детях. Я спросила, кто её парень? Высокородный или из простых? На что она ответила, их много, и Герхарду решать, кто сегодня. Я не сразу поняла её слова, но теперь…
Аудитория взорвалась десятками голосов. Кто-то вскакивал с мест. Часто звучала фамилия Штруде. Найджел побледнел, наблюдая за беснующейся аудиторией.
Лив сжалилась над лисёнком и лишь самую малость использовала свой новоприобретённый дар, чтобы утихомирить присутствующих. На всякий случай она отвернулась к окну и представила, что сокурсники устали и очень хотят сесть.
Это и произошло. Как по команде студенты вернулись на места. Только Кроу всё равно ощущала на себе взгляд безопасника. Наверняка у него, как и у Совы, есть измерительные приборы.
Найджел задрал рукав и посмотрел на часы. Оливии хотелось верить, что это просто часы.
— До конца занятия осталось пять минут. Можете быть свободными. Болтать о Герте Шихте не советую, это непроверенная информация. Имейте сострадание к своей одногруппнице и её семье, не плодите слухов. Милдред Миле и Элевелина Хаск задержитесь.
Сердце у Кроу рухнуло вниз. Заметил! Она перевела взгляд на девушку, неосторожно упомянувшую сестру историка. Та мертвенно побледнела, а ободряющие похлопывания по плечу от сокурсников ввели её в ещё больший транс.
— Госпожа Хаск, прошу вас успокоиться, — едва за последним студентом закрылась дверь, Элевелина начала по-детски хныкать, не вставая из-за стола, а Найджел устало потёр переносицу.
— Меня сдадут Ширмхеер, — прозвучало не вопросом, а скорее приговором самой себе.
— Да с чего вы взяли? Чистый лист есть?
Девушка растерянно кивнула.
— Запишите всё, что рассказывала Герта. Возможно, она упоминала какие-то имена или приметы тех людей. Всё, что может быть полезным, как часто брала таблетки. По каким дням недели пропадала. Положите мне показания на стол и сходите, умойтесь перед плетением, — давал указания, парень, а Элевелина уже принялась усердно строчить.
— Госпожа Миле, подойдите.
Что-то в холодном тоне Найджела заставляло сжиматься от неприятного предчувствия, но пришлось слушаться. Она очень надеялась, что разговор тоже будет касаться Герты. Тем лучше — она ничего не знает, ответит на вопросы, а потом побежит проверять брата и Алистера.
Лисёнок положил на стол предмет похожий на яйцо и кивнул студентке.
— Как вы думаете, что это?
Найджел скрестил руки на груди и сделал шаг назад. Не то опасался Мил-мил, не то испытывал отвращение в её присутствии.
— Первый раз вижу, разрешите? — спросила Лив и потянулась к артефакту.
Помощник Фланнагана кивнул, и едва пальцы Милдред коснулись гладкой поверхности яйца, как она пошла волной и выпустила иглу. Девушка ойкнула и сунула палец в рот.
— Что это было? — обижено спросила Оливия.
— Надеялся, вы скажете. Вы работали у Кроу. Может, видели нечто подобное, — невинно пожал плечами юноша и убрал артефакт в карман.
Его безделушка не поранила, и Лив чувствовала себя обманутой.
— Я простая служанка, господин Каннинг.
— Мало ли. Простите, должен был попытаться, — искренне извинился Найджел.
— Почему вас не поранило?
— Самому интересно. Кто-то подбросил, теперь ломаю голову.
— Можете дать мне, посмотрю повнимательнее, — предложила Оливия.
— Вы правы, вы не инженер, и о чём я только думал, — парень отвернулся к окну, всем своим видом показывая, что разговор окончен.
— Странный, — только и выдохнула девушка, очутившись в коридоре.
Может, это всего лишь подарок от поклонницы со своеобразной защитой против других претенденток. Приблизится, и это яйцо выпускает жало. Найджел поди сам догадался, а на ней решил проверить — возможно, отомстить за Тео с Эмбером и всё общежитие.
В любом случае палец уже не болел, и забивать мысли чужой головоломкой было лень. Тем более одна из «Чёрных мантий» вырулила из-за угла и шла к ней весьма уверенной походкой.
Салазар был задумчив и мрачен. Казалось, случившееся ночью его совершенно не беспокоило — вместе с Сильвией он занимался делами компании, периодически предлагая девушке ознакомиться с документами. Затем — разбирал корреспонденцию, от газет, как подметила Дэн, Кроу приходил в ещё более тёмное настроение.
Акции компании медленно, но верно проседали — сказывалась смерть Декарда. Ещё не скоро, по мнению Сильвии, семейная компания встанет на ноги. Но Кроу заставил её записать всех и каждого аналитика, обещавшего скорый крах его фабрикам. Зачем это понадобилось молодому магу, девушка старалась не думать.
После, наконец, доставили голема — облегчение на лице мужчины было едва заметным, но Сильвия его уловила. Сказалась ли это усилившаяся магия или Кроу специально позволил ей увидеть — она решила не думать.
По правилам выставки конкуренты не могли присутствовать у экспонатов друг друга до официального открытия, так что Салазар, заверив, что в её услугах до вечера не нуждается, передал с рук на руки новому лисёнку. Кажется, его звали Майло.
Парень, хмуря брови, привёл девушку к Фланнагану. И Серый Лис тут же взял Сильвию в оборот. Дело барона Штруде внезапно обернулось серьёзнее и запутаннее, чем могла представить Дэн. Помимо уже обозначенных нарушений, барон оказался связан как минимум с двумя подпольными обществами.
И, входя в камеру, где содержали молодого наследника северной провинции, Сильвия была почти уверена — после завершения разбирательства, Император лишит старое семейство не только привилегий и состояния, но и отберёт дворянство. Слишком многое взяла на себя семья кичливых аристократов.
— Эльрих Штруде, — Алистер придвинул стул к столу, помогая девушке присесть.
— Фланнаган, — презрительно выдохнул барон, садясь напротив.
Заключённый или нет, но обращались с ним, как следует. Несмотря на проведённое в заточении время, парень был гладко выбрит и одет в чистое. Сильвия заподозрила магию, но сила убеждала, что даже бытовые заклинания для молодого наследника — за гранью возможного. Так что девушка настроила свою ручку и приготовилась записывать протокол.
— Итак, расскажите с самого начала, — предложил Алистер, — как вы оказались вовлечены в столь мерзкие для любого дворянина обстоятельства.
Барон хмыкнул.
— Я уже повторял, и не раз — ты ничего не сможешь со мной сделать, бастард. Я барон Штруде, единственный наследник самой богатой провинции Империи. Твои руки слишком коротки…
— Господин Штруде, — сложив пальцы в замок, вкрадчиво заговорил Алистер. — Я правильно понимаю, что ваша связь с запрещённой торговлей наркотическими смесями была задумана, как постоянная? Ведь ваша сеть распространения уже поголовно указала на вас, как на главаря преступной организации. Все шестнадцать человек, — Лис поднял глаза на парня.
— Я ничего не знаю ни о каких сетях. Да, я хотел провести невинную…
— Оргии с первокурсницами — это теперь невинность? — вскинул бровь Алистер.
— Они были сами согласны! — стукнув ладонью по столешнице, вскипел Эльрих.
— Конечно, ведь их семьи имели огромные долги перед вашим отцом, верно, господин Штруде? Таким образом, пополнив ряды вашего гарема, девушки получали прощение части задолженности. И только к концу года вы гарантировали им полное освобождение, — Фланнаган положил на стол два листа с заявлениями первокурсниц.
— Это не…
— А раз вы говорили, — Серый Лис ткнул в подпись на обоих документах, — от имени всей семьи Штруде, я делаю тот же вывод, к которому придёт императорский судья, господин Штруде. Проституция. Одобренная. Вашим. Отцом.
— Я не…
Дверь в камеру распахнулась, Лис недовольно повернулся. Сильвия успела заметить, как побледнел барон, и только после этого обернулась.
В проёме стояли двое, затянутые в чёрные одежды. Униформу Ширмхеер спутать невозможно — серебряная гравировка оскаленной собачьей пасти на правой стороне курток говорила сама за себя. Высокий коротко стриженый брюнет с незапоминающимся лицом и среднего роста беловолосая женщина, пышная причёска которой состояла из двух густых кос, переброшенных на грудь. У неё были настолько острые черты лица, что о них можно порезаться.
Её напарник прошёл за спину допрашиваемого и недвусмысленно положил руку на плечо.
— Что происходит, господа? — Серый Лис явно не собирался сдаваться без боя.
— Господин Фланнаган, не нужно играть в невинность, — проговорила женщина хорошо поставленным голосом. — Вы прекрасно знаете, кто мы такие. Семья Штруде признана виновной в организации преступной деятельности с целью подрыва императорской власти в провинции Штруде. Наркотики, работорговля, — на стол к подписанным договорам упали заверенные печатью императорского суда листы, — запрещённые артефакты и, — она протянула последнюю бумагу непосредственно Алистеру, — помощь культу эше’райх. В том числе, в стенах вашей академии.
Серый Лис пробежался глазами по тексту, ни единой мышцей не выдав огненную бурю ярости, разыгравшуюся в груди. Но Сильвия, как впрочем, и Ищейки, все равно ощутили настоящие эмоции Фланнагана.
— Я могу приложить к делу? — уточнил он.
— Конечно, это ваши копии, — кивнула Ищейка. — Люсьен, забирай заключённого. Господин Фланнаган, боюсь, у нас будет много вопросов к вам, — женщина перевела взгляд на Сильвию. — А, теперь я вас узнала, госпожа Дэн! Рада видеть в добром здравии, не каждая девушка способна после ночи с Кроу так прекрасно выглядеть.
Новой помощнице Салазара стоило огромного труда подавить рвущееся наружу негодование. И эта туда же!
Разумеется, моя служба… — сменяя тему, заговорил Алистер.
Но женщина оборвала Лиса взмахом руки.
— Нас не волнует служба безопасности, господин Фланнаган. Император помнит ваши заслуги перед короной, однако в свете последних событий, признайтесь, неужели вы думали, к вам не возникнет вопросов?
— В чем обвиняется господин Фланнаган? — требовательным тоном спросила Сильвия.
— В измене, конечно, — фыркнула Ищейка.
— Итак, господин Фланнаган, — Ищейка развернула стул и оседлала его, сложив руки на спинке. — Давайте-ка начнём с начала? С того момента, как появился маленький Серый Лис?
Её глаза блестели, как у наркомана, дорвавшегося до вожделенной дозы. Ходили разные слухи, передаваемые шёпотом по самым мрачным местам Империи — в Ширмхеер берут только тех, кто получает удовольствие от убийств и унижения других. Что у Ищеек единственная страсть — не Император, а безраздельная власть.
И сейчас Алистер был готов с этим согласиться — женщина перед ним явно испытывала удовольствие от происходящего. Она знала его прошлое и теперь наслаждалась, наблюдая, как он вспоминает.
— Может быть, нам стоит зайти с другой стороны, господин Серый Лис? — медленно облизнув губы, и прерывисто дыша, проговорила она. — Веруешь ли ты в отца нашего Императора?
* * *
— Веруешь ли ты в отца нашего Императора? — монотонно бубнил голос.
Мягкий свет лился из дома, ласкал продрогшую на морозе спину и бликовал в очках высокого мужчины в тёмной рясе.
Мальчик лет шести неглубоко, но часто дышал, боясь открыть рот и выпустить вместе с белёсым паром остатки внутреннего тепла. Ему дали ещё один шанс на правильный ответ:
— Веруешь ли ты в отца нашего Императора? — в этот раз вопрос сопровождался взмахом кропила, и холодные капли освящённой воды коснулись покрытой мурашками кожи.
— Верую, — зло выдохнул ребёнок, сверля серыми глазами мучителя.
Он переступал с одной босой ноги на другую, когда становилось совсем невыносимо.
Из-под хлипкой двери в прихожую намело сухого снега. Он вихрился на полу и засыпал сапоги мужчины. Такие блестящие, в них можно увидеть собственное отчаяние, застывшее во взгляде. Их старательно начищала милая Фланни. Такая добрая, почти как мама. Её очень хотелось назвать мамой хотя бы раз. Прижаться, почувствовать в пшеничных волосах запах корицы и душистого мыла.
Но вместо этого мальчик диковато смотрел на жену опекуна и прятал руки за спину, когда та украдкой протягивала ему выпечку, прижимая палец к лукавым пухлым губам.
Женщина всегда улыбалась. Даже когда на её милом лице появлялся очередной внушительный синяк. Это было жутко. Лучше бы она плакала. Эта улыбка пугала, и не зря.
Милой Фланни было суждено удивить всех вокруг.
— Испытаем силу твоей веры, выродок.
С этими словами опекун нарочито громко хлопнул книгой с Писанием и скрылся в доме. Свет, согревавший спину, исчез, сначала сузившись до тонкой полоски на чёрном земляном полу, а зачем нырнул в тепло вслед за мужчиной.
В тот раз мальчик заболел. Тяжело и стремительно. Он до потери сознания кашлял и захлёбывался чем-то, раздирающим горло и лёгкие, и лишь какая-то чудовищная тяга к жизни заставляла вновь и вновь выныривать из спасительного забытья. Но это была не вера в Императора, а нечто иное. Желание выжить назло, выжить вопреки, выжить, чтобы потом защищать таких же несчастных, как он сам.
— Это пневмония, Карстен. Ему нужны антибиотики, иначе он не доживёт до вечера, — вкрадчиво повторяла Фланни.
Её рука приятно холодила лоб мальчишки, и будь у него хоть немного сил, потёрся бы об неё, как щенок.
— У тебя диплом доктора?
— Нет.
Голос женщины стал бесцветным. Она знала, что последует за этим вопросом.
— Тогда как ты можешь ставить подобные диагнозы? Или в борделях обучали грамоте? Такие, как ты, умеют только сифилис с гонореей определять, шлюха! — последнее слово Карстен сопроводил пощёчиной.
— Да, мой супруг, я не могу этого знать, — послушно заговорила жена. — Вызовем доктора?
Мальчик не видел лица Фланни. Перед глазами растекались радужные круги, но он знал, женщина улыбается этой самой жуткой улыбкой, и ему впервые стало страшно не за себя, а за опекуна.
Они больше не спорили. Затушили чадящую лампу на прикроватном столике и радужные блики исчезли.
Снова бессвязные картинки в голове и гулкое эхо:
— Именем Императора!
Пятилетний мальчик не знал, что имя может быть таким сильным. Даже императорское. Но оно взяло и в одночасье выбило ударом окованного сапога дверь и забрало всех: маму, папу, старшего брата. В тот день звучало много разных слов, среди которых отчётливо выделялись «измена», «Император», «имя»…
А как, вообще, зовут Императора? Что это за имя такое? Раньше ребёнок наивно полагал, имя — это ласковый шёпот мамы. Имя — это озорство в устах брата, зовущего поиграть. Именем подписывал важные бумаги отец в их маленькой судоходной компании. Но потом имя отняли у ребёнка вместе с семьёй, и подарили кое-что взамен — веру в то, что некоторые имена сильнее других. Некоторые имена калечат и убивают.
— Лис, — ласково позвала Фланни, отгоняя людей в униформе, окруживших кричащего ребёнка. — Я боялась, что опоздала…
— Заткните его кто-нибудь. Раздражает.
— Ты как лисёнок. Маленький и дрожишь.
— Не понимаю, зачем оставлять его в живых? С гнилого дерева — гнилое семя\
Фланни махнула рукой, и холодное дуло револьвера, направленное прямо между серых заплаканных глаз, растворилось и исчезло.
— Я как-то прикармливала одного лисёнка. Он повадился копошиться в мусорных баках зимой и однажды застрял, представляешь? Прямо в топке. Или посадил его кто туда. Не знаю. Когда вытащила бедняжку, он весь был в саже. Я отмыла и подлечила его, но всё равно называла серым лисом.
Тычок в рёбра. Колени больно стукнулись о мостовую.
Фланни погладила ушибленный бок, ноющий фантомной болью, и всё тут же прошло.
Он вырос, стал сильным и смелым, вернулся в лес и обрёл свободу, — женщина с тоской вздохнула, а затем что-то зазвенело и откололось.
— Будет чуточку больно, но ты не шуми, иначе Карстен услышит. Он считает, лишь вера в Императора сможет исцелить твой недуг, — в голосе Фланни звучали опасные ехидные нотки, за которые можно было самой очутиться на морозе без одежды. — Только не кричи, милый. Как не кричал Серый Лис, когда его лапы прикипали к горячей печной заслонке.
Сгиба локтя нежно коснулась смоченная в спирте ватка, а затем тонкая игла нырнула под кожу.
— Не сдавайся, Серый Лис. Выберись из печки.
* * *
— Ну, господин Фланнаган? — губы женщины приподнялись, обнажая звериный оскал. — Что вы скажете на это?
На стол легли свидетельства смерти и газетная вырезка о страшном пожаре, едва не унесшем жизни целого квартала. Лишь благодаря вовремя разбудившему жителей неизвестному мальчишке удалось не дать огню захватить соседние дома.
— Что скажу? — прочистил горло Серый Лис, переворачивая бумаги к себе. — Вполне очевидно, что эти вырезки, госпожа Агата, очень старые. История, изложенная на них, никак не связана ни с вашим обвинением, ни с Императором, ни с культом.
Ищейка улыбнулась.
— Тогда, может, расскажите, где были вы в ночь пожара?
* * *
— Нравится? — Фланни положила ему на кровать самодельную игрушку с двумя колёсами.
— Нравится, — бледные пальцы вцепились в неуклюже собранный пароцикл.
— Повторим, что выучили?
— Во снах моих бродил я долго по раскалённой пустыне, пока не увидел мужчину в блестящих одеждах. Упал я перед Ним на колени и попросил воды.
— А он?
— Он махнул рукой, и небо, не знавшее дождя уже несколько сезонов, разразилось ливнем, превратившим пустыню в цветущий сад.
— Как звали того мужчину, Алистер?
Фланни придирчиво разглядывала сгибы локтей ребёнка. Тонкая работа. Карстен в жизни не догадается. Пусть и дальше считает её тупой шлюхой, но в чем-то он прав: в болезнях она разбиралась хорошо, и уколы ставила коллегам по цеху самые профессиональные.
— Он есть сущее! Он есть всё!
— Имя!
— Он отринул имя. Имя есть проклятье смертных. Имя пишут на надгробьях людей, а Он не человек, Он есть Император, — с неподдельным благоговением выдохнул мальчик.
— Умничка! Хочешь булочку с корицей? — пухлые губки сложились в милую улыбку.
— Хочу!.. Мама.
Двое ловко играли по правилам. Ходили по струнке и прикрывали друг дружку в мелочах. Алистер истово учил историю, занимался с опекуном и нараспев читал молитвы во здравие Императора. Худое лицо Карстена, казалось неспособное на человеческие эмоции, в такие моменты преображалось. Мужчина свято верил, что наставил заблудшую душу на путь истинный и даже несколько раз брал с собой в город и разрешал приложиться к образу Вседержителя в храме.
Вечером того же дня Алистер до красноты отмывал лоб, а потом учился пользоваться ножом. Жизнь в борделе подарила Фланни навыки не только лечить срамные болезни, но и ловко орудовать любыми колюще-режущими предметами.
— Простая спица, Лис, может убить человека, если знать, куда бить, — она ткнула пальцем в бедро мальчика. — Тут проходит артерия. Всего один точный удар, и жертва истечёт кровью.
— А ты убивала людей?
— Все грехи, что есть — мои, малыш. Тебе о них знать не стоит, — она забрала у мальчика нож и вручила книжку с яркими картинками и говорящими зверями. — Не забудь спрятать хорошенько.
— Как всегда. Спасибо, мам!
Две руки обвились вокруг худеньких плечиков, а пухлые губки коснулись макушки.
— Печная заслонка открывается, Лис. Скоро ты будешь свободным.
Заслонка открывалась ещё восемь лет. Голос Алистера уже давно начал ломаться, тайник с книжками пополнялся более взрослыми и опасными изданиями, а Фланни всё так же исправно пекла булочки с корицей и улыбалась.
Привычный уклад рухнул, когда пугающе радостный Карстен вернулся к ужину и положил перед Алистером письмо со сломанной печатью.
— Прости, не удержался, сынок, — мужчина впервые обратился к приёмышу с гордостью. — Прочитал раньше тебя. Надеюсь, ты не злишься.
— Нет, отец, — парень так хорошо изображал любящего сына, чуть сам себе не поверил.
— Фланни, что у нас на ужин? Доставай лучшее вино! Наш Алистер… — тонкие губы Карстена не слушались хозяина и кривились не то от улыбки, не то от желания расплакаться от счастья.
— Ох, милый, прямо лучшее? Сейчас, сейчас, — она незаметно послала Лису весьма красноречивый взгляд и откинула крышку погреба.
— Чего же ты ждёшь? Читай скорее! Хотя нет. Дождись мать. Это самый счастливый день в моей жизни! Я верил! Ты верил! Твоя вера, Алистер, приблизила этот миг!
Парень нервно сглотнул и, не дождавшись возвращения Фланни, пробежался по строчкам.
— Экспедиция за океан?
Он ещё раз перечитал письмо, чувствуя, как дрожат под столом колени.
Ни одна из них ещё не увенчалась успехом. Никто не вернулся, а те, кто всё же возвращались, едва могли называться людьми. Выжившие из ума калеки, кричащие о Подводном Ужасе.
— Конечно, сначала ты будешь простым юнгой, но это — временно. Выслужишься, выучишься к концу плавания. Только представь, — мужчина повёл рукой, демонстрируя воображаемый простор. — Целая армада отправится искать западные земли под Его знаменем. Моё имя войдёт в историю. Я отец того мальчика, что не убоялся океана! Император лично отблагодарит меня за жертву во имя процветания наших земель!
Опять этот чёртов Император, — Фланни вернулась без вина. — Только и слышу каждый день одно и то же! Император! Император! Император! Тебе скажи спустить штаны в Его честь, чтобы вся базарная площадь поимела по кругу, и ты спустишь! Хотя о чём это я? Тебя уже поимели, Карстен, очнись! Алистер уже не вернётся! Твой сын умрёт! Как ты не…
Алистер не успел даже испугаться. Опекун выхватил револьвер и выстрелил в женщину. Фланни упала без единого вскрика. Только глухой стук о деревянные половицы, и гробовая тишина.
Лапы запертого в печке лисёнка начали покрываться волдырями. Но он не кричал.
— Что скажешь, сынок?
— Скажу, что мне пора собирать вещи в дорогу? — парень мягко улыбнулся обезумевшему мужчине.
— Ты молодец, молодец, Алистер.
Сухая рука гладила его по волосам, а вторая всё ещё сжимала дымящееся оружие. Теперь направленное в грудь парня.
Кожей уловив слабое шевеление за спиной, Лис обнял Карстена за плечи:
— Помолимся, отец? Вместе, как всегда. Много грязных слов сказала эта женщина о Нём. Не позволим ей очернить Его?
— Да, да, помолимся, — растерянно пробормотал опекун и воздел водянистые глаза к потолку.
— Во снах моих бродил я долго по раскалённой пустыне, пока не увидел мужчину в блестящих одеждах, — затянул ненавистные строки Алистер.
— Упал я перед Ним на колени и попросил воды, — подхватил Карстен и тут же осел на пол, вопросительно глядя на торчащую из бедра тонкую металлическую ДУГУ-
— Простая спица… Или косточка из бюстгальтера, Алистер. Главное, знать, куда бить…
Парень быстро подхватил Фланни. На её бледном обескровленном лице играла совершенно другая улыбка. Пугающе умиротворённая.
— Я не всю правду рассказала тебе о Сером Лисе, мой мальчик, — она поморщилась не то боли, не от мерзких предсмертных хрипов Карстена. — Открыв ту заслонку, я сама обожглась…
— Мама…
— Мы знали, милый. Знали, что ходим по краю. Тише, тише. Не кричать — помнишь? Как сильно бы не жгло… Впишешь любое имя в документы, как договаривались. Денег немного, но на первое время тебе хватит. Империя большая, затеряться легко. Только… приберись тут… Пожар, самое лучшее средство. Кому мы нужны? Шлюха, безумец и сын изменников родины…
— Не говори так, мама, — под пальцами Алистера уже перестало разливаться алое пятно, а улыбка всё ещё сияла на лице женщины.
Заслонка, наконец, открылась, и из пепелища вышел уже свободный Серый Лис. Надолго ли?
* * *
Алистер поднял взгляд и посмотрел в глаза Ищейки.
— Вы прекрасно знаете, что этим мальчиком — был я. Нет смысла ворочать прошлое, не связанное с тем делом, что вы пытаетесь разгрести.
Женщина откинула белые волосы за спину и дёрнула ворот чёрной куртки.
— Вы начинаете мне нравиться, господин Фланнаган. Пожалуй, мы перейдём к делам более поздним? В тот момент, когда безродный мальчишка стал Алистером Фланнаганом?
Она обошла стол, встав за спиной безопасника и, положив руки ему на плечи, мягко помассировала. Обжигающее дыхание коснулось уха Алистера, когда Ширмхеер склонилась к нему, обдавая стойким запахом крови.
— В тот момент, когда сын изменника стал дворянином, — прошептала она.
— Господин Кроу, — брюнет в униформе Ширмхеер шагнул в шатёр с таким выражением лица, будто сошёл в канализацию.
Сняв защитные очки, Салазар подавил желание послать Ищейку куда подальше. С этими ребятами придётся держать себя в руках. Он и так непростительно расслабился, потерял контроль над собой.
Наскоро обтерев ладони от масла, мужчина бросил тряпку на стол, где расположилась разобранная нога будущего голема — толстые листы брони были раскрыты, откуда торчала станина каркаса и несколько ребристых шлангов.
— Доброго дня, господин…
— Люсьен, господин Кроу, — кивнул Ищейка. — У нас есть вопросы к вам. Рекомендую проследовать за мной.
Салазар кивнул и, подхватив трость, вышел с брюнетом. Солнце тут же ударило по глазам, заставив мужчину скривиться. Под ногами поскрипывали пахнущие свежим распилом доски помоста — уже завтра приедет Адриан, начнётся выставка, а дальше — можно будет заниматься вопросами более важными, чем презентация нового направления.
— Чем обязан? — следуя за дознавателем, спросил Кроу, щуря глаза.
— Вам все объяснят, — сообщил Люсьен, внимательно оглядывая выставочное поле. — Не беспокойтесь, если вам нечего скрывать, мы отпустим вас.
— Не слышал, чтобы Ширмхеер хоть раз кого-то отпустили, — усмехнулся Салазар. — Насколько я помню, вы приходите только к тем, кто уже обречён. Вот и хочу понять, в чём меня обвиняют.
Брюнет лишь снова кивнул.
— Вам все объяснят.
В молчании дошли до корпуса безопасников. Салазар приподнял бровь, когда брюнет остановился перед дверью к кабинету Алистера Фланнагана. Лисята, стоящие стеной перед Люсьеном, явно не собирались пропускать Ищейку внутрь.
— Мы требуем объяснений, господин Ширмхеер, — произнёс Эмбер, сложив руки за спиной.
От Кроу не скрылся лёгкий треск — парализаторы включены, стоит Люсьену дёрнуться, парни просто забьют его до смерти. Как же они любят своего Серого Лиса, что готовы пойти против Ищеек? Впору позавидовать, но Салазар позволил себе лишь слабую улыбку.
— Господа, не стоит, — тихо произнёс Кроу, выставляя открытые ладони. — Я уверен, ничего серьёзного не произойдёт. Некоторые события требуют подробного разбора, для того и пригласили Фланнагана на беседу.
Люсьен, кажется, вообще не заметил, что его готовы разорвать на части.
— Попрошу разойтись, вы задерживаете следствие, — важно сообщил он. — В противном случае я буду обязан принять меры.
Это ошибка, понял Салазар, считывая с лиц парней готовность к бунту. Ищейка не в том положении, чтобы призывать к порядку. Он здесь — причина проблем. А причину нужно устранять.
Волна холода ударила в стороны от Люсьена, стоило Тео пошевелиться. Лисят просто расшвыряло по коридору. Парализаторы сыграли с хозяевами злую шутку — попадавшие на пол, парни натыкались на собственные дубинки, получая обездвиживающий разряд.
Люсьен спокойно опустился перед Эмбером на корточки и приподнял застывшее лицо парня.
— Я не буду расценивать ваши действия, как нападение, но вам лучше запомнить этот урок, господа. И, перешагнув через парализованного, толкнул дверь в кабинет.
— Господин Кроу, я жду, — без эмоций сообщил Ищейка, держась за ручку.
Салазар всё ещё смотрел на поваленных лисят. Как Ширмхеер это сделал? Кроу даже не уловил колебаний магии. От осознания накатила ещё одна волна. И, наверное, впервые Кровавый Принц понял, что испытывает нечто, напоминающее страх.
* * *
— Господин Кроу, — сдержанно кивнул растрёпанный Алистер.
Салазар скривился и злобно зашипел, сжимая кулаки.
— Фланнаган!
От Серого Лиса разило Оливией. Втягивая воздух ноздрями, Кроу наблюдал, как подсвечиваются волосы безопасника, словно руки сестры все ещё ворошат их. Аура Лив, как оттиск печати, сияла чётко и ярко.
— Что ты с ней сделал?! — больше не сдерживаясь, Салазар отбросил трость и ринулся на Алистера.
— Стоять! — приказала незамеченная беловолосая женщина, возникая за спиной разъярённого мужчины. — Люсьен!
Брюнет тоже навалился на Кроу, но даже вдвоём Ищейкам едва удалось сдержать мага. Треснула ткань дорого плаща, Салазар ужом вывернулся из хватки, коротким взмахом руки разбросав обоих Ширмхеер по кабинету.
Серый Лис, прикованный к столу наручниками, спокойно наблюдал за короткой схваткой.
— Салазар, уймись, — заговорил Фланнаган, когда Кроу вцепился ему в воротник.
Цепь от наручников натянулась и лопнула, браслеты оставили на запястьях глубокие борозды, содрав кожу. Кроу рывком поднял Лиса над полом и отвёл назад левую руку.
— Что ты с ней сделал?! — снова зашипел он, готовясь вырвать безопаснику сердце.
— Люсьен! — взвизгнула Ищейка за спиной, и мир в глазах Кроу тут же погас.
Очнулся Салазар уже скованный специальными браслетами. Втянув воздух ртом, Кроу зашёлся кашлем — крохи драгоценного иридия, вплавленные в наручники, гасили магию, сжигая её прямо внутри мужчины.
— С пробуждением, господин Кроу, — проворковала беловолосая Ищейка, опускаясь на развёрнутый стул. — Пожалуйста, не пытайтесь использовать силу — иридий очень сильно истощает магов, — она медленно облизнула губы.
Тряхнув головой, Салазар обнаружил себя в том же кабинете. Алистер, заново прикованный к столу, смотрел на него совершенно спокойно, будто и не было вспышки гнева. Люсьен, стоящий у стены, вертел в руках шар-анализатор.
— Вы всё-таки создали их, — прохрипел Кроу. — Отец же говорил…
— А еще он говорил вам, что нельзя совать нос в чужие дела, — прервала женщина. — О чём вы думали, когда проводили эксперимент над собственной сестрой, господин Кроу? — улыбка на её лице стала ещё отвратительнее. — И не пытайтесь оправдаться — вам известно, что кровь мага носит отпечаток его ауры. Индивидуальный отпечаток. Анализ, проведённый нашим человеком, показывает, что в теле Милдред Миле, в её крови, — она перевела взгляд на Серого Лиса, — прямо под носом у господина Фланнагана, Оливия Кроу.
Салазар облизал пересохшие до трещин губы.
— Чем вы меня вырубили?
Ширмхеер снова улыбнулась.
— На нас работают многие специалисты, господин Кроу. Не только ваш отец. Военные разработки носят гриф строжайшей секретности. Как думаете, мы должны справляться с лучшими магами Империи? — она взяла графин с водой и медленно наполнила стакан. — Измена — страшное обвинение, господин Кроу. И, применив запрещённое заклинание, найденное в бумагах вашего отца, работавшего на нас, вы пересекли черту.
Она отставила графин и подошла на расстояние трёх шагов. Подняв лицо Салазара за подбородок, наклонила стакан, позволяя жидкости плеснуть на пол. Кроу тут же ощутил, как нестерпимо хочется пить.
Пожалуй, слухи были правы, в Ищейках служат сплошь извращенцы и садисты. Сейчас он ощущал это на собственной шкуре.
— Итак, господин Кроу, начнём с ваших ответов. Почему вы решились на такой безумный эксперимент? Почему поменяли сестру местами со служанкой? — она сделала большой глоток, струйки воды потекли по губам, шее, упали каплями на расстёгнутую униформу. — От кого вы хотели спрятать Оливию?
Салазар усмехнулся, почувствовав нестерпимое облегчение. Они не знают. Ничего не знают. Наивные глупцы, решившие, что нашли истину. Но на самом деле — они перепутали звёзды с отражением в луже.
— Находите это смешным? — подал голос Люсьен.
— Очень, — кивнул он. — Вы так нахваливаете себя, а даже и не знаете, что мой отец погиб не в ходе несчастного случая.
— Вот как? Может быть, вы его убили? — сощурила глаза беловолосая Ищейка.
— Нет, его убил кто-то, с кем он был знаком. К несчастью, я не сохранил ни одной записки, грозившей смертью нашей семье. Но отец явно знал, чьей рукой они были написаны.
Ищейка приподняла бровь.
— Вот как? И почему же вы не вышли на нас?
— Зачем? Вы даже не смогли определить причину аварии, — ухмыльнулся Кроу. — Что бы вы сделали? Перевезли Оливию под замок? И как вы остановите культ, который даже в преподавательский состав академии пробрался? — он презрительно фыркнул. — Ударить в спину, казнить слабых — вот в этом, да, вы профессионалы. Но когда дело приобретает серьёзный оборот,
— Салазар скривился. — Вы ничтожества, Ширмхеер, всего лишь жалкие псины.
— Следите за словами, господин Кроу, — заговорил брюнет. — Вы обвиняетесь в измене.
— Да ты хоть раз в жизни сам слышал, чтобы Ищейка в чем-то другом людей обвиняла? Нет? Заткнись, и не отсвечивай, щенок! — повысил голос Салазар.
— Люсьен, выйди! — вскинула руку Ищейка.
— Да, Мисмира, — кивнул напарник и тут же покинул кабинет.
Кроу поднял бровь, откинувшись на спинку стула, к которому был пристегнут все это время.
— И что теперь? Пытки? Угрозы? Сразу казнь?
— Для обречённого на обезглавливание, ты слишком самоуверен, Салаз, — почти нежно прошептала женщина. — А раз так — ты что-то знаешь, но хочешь сделку, верно?
Кроу пожал плечами.
— А вам есть, что предложить?
Мисмира протянула ему стакан с водой.
— Перемирие.
— Я вас знаю, — испуганно выдохнула Оливия и попятилась от немолодой женщины с пучком седых волос на затылке.
— Конечно, ты знаешь меня, милая, — ласково отозвалась та. — Я Инга Хансен, преподаватель истории, как и наш славный Герхард Шихте, упокой Император его душу и укажи ей путь во мраке.
Тонкие пальцы начертили подобие креста у самого сердца, а губы лукаво улыбнулись.
— Вы не понимаете, — Лив казалось, что она задыхается. — Я. Знаю. Вас. Вы же Чёр…
Дверь в соседнюю аудиторию резко распахнулась, едва те же самые тонкие старческие пальцы сделали невесомый пас. Оливию втянуло туда, словно насосом, и усадило за ближайший стул.
— Опасные догадки. Опасные речи. Опасная дева. Кто же ты, милая? Глупышка Мил-мил? Обласканная домашняя дочка Кроу, кладезь ценной информации, или?.. — женщина выдержала паузу. — Смертоносное оружие?
— Меня повесят?
Седые брови взлетели вверх.
— А есть за что, милая?
Чёрная мантия достала из кармана кулёк и выудила из него блестящую конфетку, а затем заправила её в рот. Испещрённые морщинами губы растянулись в блаженной улыбке.
— Угощайся, моя хорошая.
Лив, дрожа от ужаса, запустила руку в пакетик и вытащила розовую карамельку.
— Ммм. Цвет любви. Ты влюблена, милая? — старушка громко чмокала губами. — Конфеты не врут.
Кроу не знала, что происходит. Ошиблась? Эта женщина явно не в себе, но Оливия была готова поклясться, что это её она видела в кабинете отца.
Тогда на этом нарочито добром лице было меньше складок, а в причёске путались лишь редкие седые волоски.
— Влюблена.
Она сама не знала, почему выкладывает это женщине всё. Это получилось само. Непроизвольно.
— Как это чудесно, моя сладкая! А твои чувства взаимны? Как зовут избранника?
— Алистер Фланнаган, — против воли прошептали губы.
— О, Алистер — хороший мальчик. Добрый. Он тебя не обидит, милая.
— Мальчик?
— А кто же? Помню его ещё студентом. Всегда такой мрачный и серьёзный, а ещё подсматривал за девушками в купальнях. Я его застукала однажды. Серому Лису легко спрятаться в сумраке, но от меня ничего не укроется, — хихикала Инга, всё больше напоминая впавшую в маразм старуху.
— В академии Ищейки, госпожа Хансен. Я переживаю за Алистера и Салазара.
При упоминании Ширмхеер по лицу преподавательницы пробежала тень, а затем Инга быстро вернула себе прежнюю беззаботность.
— Паршивой собаке нужно отвесить щелбан по носу. Она заскулит и трусливо зажмёт хвост между задними лапами, — напутствовала женщина, и Оливия уже была не так уверенна, что именно её она видела с отцом.
Тогда, после визита незнакомки Декард долго сидел в кабинете и перепроверял чертежи. Он улыбнулся, заслышав шорох за дверьми.
— Шпионишь?
— Да! — выпалила девочка. — Кто эта тётя?
— Секрет, — отец подхватил Оливию и усадил к себе на колени.
— Она помогает тебе?
— Отчасти, — уклончиво ответил Кроу.
— Не хочу, чтобы она приходила. Давай я буду помогать тебе, — ревниво бурчала дочь изобретателя.
— Конечно, будешь, — устало рассмеялся мужчина.
Оливия болезненно воспринимала любых гостей женщин, невзирая на их возраст.
Декард смирился с этой причудой дочери. Главное, перестала плакать по ночам и звать маму. Да он и сам не собирался заводить отношений. Тем более с Чёрной мантией. Хватит с него. Слишком свежи раны…
Лишь со временем Лив поняла странное поведение отца и запрятанную за серыми глазами тоску. А ещё она стала наводить справки о загадочной организации. Нелегко было узнать хоть что-то о самой секретной службе в Империи. Сведения были обрывочными и неточными.
Чёрные мантии подчинялись напрямую Императору и состояли из сильнейших магов Империи. Их приоритетом всегда оставалась безопасность Вседержителя и контроль за военными разработками. В некоторых источниках утверждалось, что они так же являются Советом Императора. Однако доподлинно неизвестно, кто входит в ряды Чёрных мантий и существовали ли они вообще?
Из воспоминаний Оливию вырвал хруст конфеты. Инга перемалывала зубами очередную карамельку и облизывала пальцы.
— Я разбудила тебя, милая? — виновато спросила преподавательница.
— Научите, как защитить любимых от Ширмхеер!
— А вот это правильная просьба, — похвалила женщина и вытащила из-за пазухи кулон идеально чёрного цвета.
Он напоминал песочные часы, только нижний резервуар был гораздо больше верхнего.
— Мантия! — догадалась Лив и выхватила подвеску до того, как Инга успела что-то сказать.
— Это особая метка, милая моя. Надев её, ты принимаешь мою помощь, а значит однажды за помощью к тебе приду я.
— Хорошо, — кивала девушка, шею приятно тянула тяжесть холодного кулона.
— Не надейся, что всё будет так просто. Однако щелбан ищейкам ты отвесишь при удобном случае,
— госпожа Хансен подмигнула. — До встречи на парах, хорошая моя. Ах, вот ещё, — Инга остановилась уже в дверях. — Вздумаешь проболтаться, солнышко, я тебя убью быстрее, чем откроешь рот. Салазару привет.
Очередная конфетка легла старушке на язык, и с громким причмокиванием Чёрная мантия покинула аудиторию.
Оливия выждала мучительных пять минут, прежде чем решилась броситься на поиски Алистера. Сердце громыхало от волнения, а ноги подкашивались. Неприятное предчувствие полностью заволокло разум девушки, и она не ошиблась…
Прислонившись к стене напротив кабинета Алистера, сидела совершенная потерянная Сильвия Дэн. Лив впервые видела эту девушку в таком состоянии, а если уж она на грани, то дела и впрямь плохи.
— Сильвия?
Тёмные волосы растрепались, и непослушные пряди торчали из некогда идеальной причёски. Непроницаемые болотные глаза блестели от слёз. О ком она так тревожится? Об Алистере? Эти двое часто проводят время вместе. Оливия закусила губу. Не лучший момент для ревности.
— Ох, Милдред! — второкурсница вскочила на ноги и обняла девушку. — Господин Кроу, господин Фланнаган… Их взяли Ширмхеер, а если, если за дело берутся они, то…
— Но даже им можно отвесить щелбан, — улыбнулась Лив, поглаживая кулон, спрятанный под одеждой.
Люсьен скучал по временам, когда женщины знали своё место. Хотя он был слишком молод, чтобы помнить эти светлые времена, историю знал хорошо. Запихнуть бы Мисмиру в эпоху, где ей самое место.
Заносчивость коллеги и её пренебрежительное отношение вызывали у него приступ с трудом контролируемого гнева. Он чувствовал, как натягиваются до предела нервы, ощущал, как пальцы готовятся впиться в горло старшей по званию. Приходилось вечно мило улыбаться и строить из себя безмозглого подай-принеси. Но это ненадолго — нарыть грязного белья на напарницу труда не составит, и тогда… Тогда всё будет иначе. Наступят те самые времена — уж если не для всей Империи, то хотя бы для него.
Мужчина не заметил, как дошёл до лазарета, где второй день прохлаждался Ленц Кнехт. Этот швицеррец раздражал не меньше чертовой альбиноски. Люсьену было невдомёк, почему северянина не вызвали на допрос, а Мисмира в своей премерзкой манере пригрозила держаться подальше от изобретателя. Да пошла она!
Ширмхеер пригладил и без того прилизанные волосы и растолкал толпу студентов медиков, окруживших Кнехта. Они старательно делали наброски разложенных прямо на больничной койке протезов и на ходу отвечали на вопросы о технических характеристиках новеньких имплантов.
— Лекция окончена, — едко прокомментировал Ищейка и скрестил руки на груди.
Чёрная кожа на перчатках угрожающе скрипнула, и студенты невольно отпрянули о незваного гостя.
— Всё в порядке, — Ленц выглядел до тошноты расслабленным в присутствии Ширмхеер, и Люсьен стиснул зубы. — После ужина будет калибровка и установка протеза. В оставшееся время проведите сравнительный анализ по трём основным параметрам: цена, долговечность, надёжность. Именно вы выберете для меня новую ногу. Ну всё, бегите! Чем обязан, Люсьен?
Ищейке стоило больших трудов выдавить из себя сладкую гаденькую улыбочку.
— Господин Кнехт, смотрю, вы в добром здравии.
— Ой, брось. С каких пор мы на вы? Твоё приветствие звучит скорее как «жаль, что в этот раз ты не сдох», — рассмеялся Ленц.
— Тем не менее, — кисло улыбался Люсьен. — Что с тобой не так, Кнехт? Почему Фланнаган и Кроу едва штаны не обмочили, завидев нас, а ты…
— А я что? — швицеррец почесал затылок искусственным пальцем.
— Хотя, возможно, дело и не в смелости, — Ищейка многозначительно покосился на одеяло. — Может, тебе не только ногу оторвало?
— Раньше ты был остроумнее, Люсьен. Но, если тебя действительно волнует этот вопрос, не поленись и найти двух прелестных медсестёр с ночной смены. Они тебе расскажут во всех подробностях.
— Храбришься, Кнехт? Думаешь, деньги решают всё? Салазару вот не помогли.
Ленц устало выдохнул, в его взгляде вдруг появились злые искры, а голос из дружелюбного стал враждебным.
— Я пытался, Люсьен. Видимо, Мисмира недостаточно выдрессировала тебя. Она ведь не знает, что ты здесь, правда? Пришёл удовлетворить парочку комплексов? Так вот, не по адресу. В следующий раз внимательнее ознакомься с именами тех, кто снаряжает вашу свору. Одно моё слово, и вы не получите даже унции иридия. И не переживай, я поставлю в известность, благодаря кому это случилось. Как думаешь, что с тобой сделают, чтобы вернуть моё расположение?
Ширмхеер побледнел.
— Собачка прикусила язык? — насмешливо спросил Кнехт, а затем его голос вновь стал пугающе холоден. — И на будущее. Не смей сравнивать меня с Салазаром Кроу. Деньги больше ничего не решают в этом загибающемся мире. Знания и ресурсы — вот, что было ценно всегда. А сейчас обе эти чаши на моей стороне. Выбирай себе покровителей с умом, Люсьен.
Ленц обессилено рухнул на подушку, едва Ищейка покинул лазарет. Здоровая рука предательски тряслась под простынёй. Блефовать становится всё труднее. Всё верно. Сегодня он поставляет им редкий сплав, а завтра — кто-то узнает нужные пропорции, найдёт собственное месторождение, или Империя попросту захватит северные рудники. Что сможет противопоставить Швицерра, и без того поставленная на колени? Н-и-ч-е-г-о.
Но это пока.
Оливия… Ключ ко всему. Она нужна ему. Главное, выиграть время. Ширмхеер и культисты оказались весьма кстати. Хотя последние наградили его ещё парочкой седых волос. Он чуть не потерял всё. Мог погибнуть, Лив могла погибнуть, и тогда всему пришёл бы конец.
Зато теперь Кроу и Фланнаган будут заняты. С Ищейками, дышащими в спину, нависшей угрозой и выставкой они легко забудут о девчонке, а ему только это и нужно.
Выставка! Ленц вымучено простонал. Скорее бы это бряцанье бестолковыми побрякушками закончилось. Никто не потащит свои по-настоящему стоящие изобретения на всеобщее обозрение. Хотя всё равно любопытно, что подготовил Салазар для отвода глаз. Вряд ли он продемонстрирует что-то из тех самых наработок отца.
Оливия. Девчонка даже не представляет, что сокрыто в её головке. Милая, умная Оливия. Дочь Декарда Кроу, она должна знать, помнить… Скоро. Уже совсем скоро…
Оливия нарочито уверенной походкой направилась к кабинету Алистера. Только дрожащая рука всё равно нервно теребила амулет, подаренный «Чёрной мантией». Кроу надеялась, плетущаяся позади Сильвия не заметит, как сильно на самом деле она волнуется. Ладонь на мгновение замерла над блестящей ручкой.
Странно всё это. Ведь если подумать, даже охраны в коридоре не было. Ширмхеер явно не боялись никого. Однако Лив уловила в воздухе сильный след от недавних проклятий и артефактов службы безопасности академии. Здесь явно произошла потасовка с лисятами, а чем она кончилась, нетрудно догадаться, раз ни одного из помощников Фланнагана не было поблизости.
Ручка дёрнулась, и Оливия успела отскочить в последний момент, чтобы не получить дверью по лбу, а Дэн так и осталась стоять, словно парализованная, не то от шока, не то радости.
Из кабинета вышли, синхронно потирая запястья с болезненными следами от наручников, Алистер и Салазар. Оба злые, как два Подводных Ужаса, и даже у Лив пробежал холодок по затылку от взглядов брата и возлюбленного.
— Ты что тут делаешь? — одновременно спросили мужчины.
— Я… — Лив даже растерялась от жёсткого тона, с которым к ней обращались.
— Чтобы близко тебя в этом корпусе не было, поняла? — рявкнул Салазар, смерил начальника службы безопасности убийственным взглядом.
Алистер же хмыкнул себе под нос, а затем нахмурился, заметив под одеждой студентки очертания амулета.
— Я сама разберусь, где мне ходить. И с кем, — насупилась Оливия, заставив брата на мгновение смягчиться.
Даже на чужом лице Милдред Миле, она умудрилась в точности повторить такую знакомую с детства гримасу с надутой губкой.
— Вас отпустили? — Сильвия пришла в себя, но всё ещё недоверчиво поглядывала в сторону кабинета Алистера.
— Небольшое недоразумение, — уклончиво ответил Кроу.
— Небольшое? — второкурсница вскинула брови, готовясь не то выдать гневную тираду в адрес своего нового начальника, не то разреветься у него на груди.
Вместо этого, Дэн сжала подол юбки так крепко, что костяшки пальцев побелели, а тонкие вены вспухли на миниатюрной ручке. Жест не укрылся от Салазара, и он попытался улыбнуться, чтобы успокоить помощницу. Вышло как-то неловко, а улыбка больше напоминала хищный оскал.
Иридий! Его заковали в наручники с иридием! Это было сродни потере одного из пяти чувств. Словно выкололи глаза, сделав абсолютно беспомощным. Всего лишь жалкая унция вещества, и он превратился в калеку похуже, чем Ленц Кнехт.
— Вернёмся к работе? — осторожно спросила Дэн, мечтая убраться подальше от места, где она уже мысленно попрощалась с Салазаром.
Изобретатель замер в нерешительности, поглядывая то на сестру, то на Фланнагана.
— Я приставлю к ней одного из своих ребят. Они помогут Милдред с переездом.
— Всё нормально, господин Кроу, — продолжала играть служанку Оливия. — Алистер присмотрит за мной.
— Алистер? — переспросил Салазар. — Вот прям так сразу?
— Господин Фланнаган, — поправила себя Лив.
— Хорошо, — сдался мужчина, и подставил локоть для Сильвии, которую всё ещё покачивало. — Надеюсь, господин Фланнаган понимает, что его ждёт, если я буду огорчён его поведением.
Серый Лис закатил глаза.
— Господину Кроу можно не переживать. Милдред Миле будет в безопасности, — Алистер притянул к себе девушку, наблюдая за реакцией Кроу на румянец сестры. — Пойдём, Мил-мил. Посмотрим, как дела у Тео с Эмбером. Думаю, у них было достаточного времени для того, чтобы уладить вчерашнюю проблему в общежитии.
— Проблему? — Салазар забыл о своей неприязни к Лису. — Ты использовала магию вечером?
— Не нарочно, — виновато потупила взор девушка.
— Постарайся больше не делать подобного. Только в случае опасности. Поняла? — взгляд старшего Кроу бегал по лицу сестры, в ожидании утвердительного ответа.
Насколько уязвимым его сделали отношения с людьми и чувства настоящего Салазара. Будь он собой, тем самым эше'райх, давно бы оборвал связь с девчонкой самым жёстким способом. Она угроза. Она его болезнь, и, вероятно, смерть. А он любит её, и даже готов выпустить Фланнагану кишки, если хоть волосок упадёт с её головы.
— Вечером зайду. Попробую научить контролировать это.
— Хорошо, — кивнула Лив.
— Тогда нам придётся перекроить расписание, иначе с выставкой у вас не будет и свободной минуты на отдых, господин Кроу. Мы и так потеряли много времени, — Сильвия полностью оправилась и вернула себе прежний деловой тон.
— Вы её слышали. Господин Фланнаган, Милдред, — Салазар улыбнулся уже более расслабленно и позвонил себя увести.
— Он странный, — только и сказал Алистер. — У него всегда такие проблемы с выражением эмоций? В одну секунду он готов кому-нибудь голову оторвать, в другую ведёт себя как влюблённый
мальчишка.
Влюблённый? — удивилась Лив и проводила взглядом удаляющуюся парочку.
— О! Ты не заметила?
— Что?
— По дороге расскажу. Пойдём в общежитие. У меня тоже есть дела сегодня. Ты же не против компании Тео и Эмбера?
— Думаю, они злятся на меня за вчерашнее.
— Да ну, брось. Если бы не наказание, их бы тоже Ширмхеер по стене размазали. Они у тебя в неоплатном долгу.
— А что у тебя за дела?
— Выбросить кресло из кабинета, к примеру. В последнее время на нём сидело слишком много неприятных особ, — нервно рассмеялся Алистер. — А для начала расскажи-ка мне, как ты умудрилась заполучить этот амулет? О чём ты думала? Ты хоть представляешь, в какую ловушку себя загнала?
Салазар опустился на кресло. Руки подрагивали от изнеможения, по вискам тёк пот. Он же скапливался под защитными очками, так что мужчина снял их, с облегчением протирая лицо расшитым платком с фамильным гербом.
Сильвия, подняв взгляд на своего нанимателя, застыла с паяльником в руке. На щеках девушки красовались чёрные разводы, волосы местами торчали из-под простой косынки, повязанной на голове. От защитных очков остались отчётливые круги под глазами, делающую её похожей на маленькую сову.
Широкий стол, за которым они вместе собирали прототип нового отслеживающего устройства. Пара простых кресел, скрипящих от каждого движения. Часы, свисающие на цепочке с потолочной балки. Сильвии достался не самый пышный шатёр, но Салазар находил в этом аскетичном помещении свою прелесть.
Как он и подозревал, Дэн не только смогла самостоятельно разобраться в тонкостях подключения системы связи, но и нашла решение для пары замеченных ошибок. Пожалуй, завтра от Кнехта не останется и мокрого места. А уж после обвинения перед принцем — о калеке можно будет забыть!
Значит, на одну проблему меньше. Останется разделаться с культом, точнее — обезопасить себя от паразитов. И вот тогда можно будет браться за выполнение плана, не боясь и не оглядываясь.
Зашипел, расплавляясь припой, над столом взвилось сизое облако. Кроу снова протёр лицо платком и отложил очки в сторону.
Не желая отрываться от работы, они провели ужин прямо здесь, среди пахнущих маслом деталей и закапанных чёрными пятнами составов. Теперь слуги вынесли пустую посуду, оставив лишь кофейник и пар жестяных кружек.
— В походе не до условностей, — заметил Салазар, наливая кофе девушке. — Так что прошу простить, что не угощаю из горного хрусталя.
В ответ Сильвия открыто улыбнулась, откладывая инструмент. Перед ней, остывая, исходила жаром схема со впаянным плетением системы связи. Чертёж, так и не отложенный в сторону, покрывали следы поправок. Прежде чем взяться за дело, Кроу совершенно бесцеремонно вмешался в расчёты, разнеся помощницу в пух и прах.
Но, несмотря на это, не восхититься ее головой он не смог. За исключением пары ошибок, допущенных из-за банального желания обойтись подручными средствами. Дэн расписала практическое руководство, как буквально из мусора собрать достаточно дорогой аппарат.
— Не советую кому-либо показывать эти бумаги, Сильвия, — пояснял он, тыча пальцем в документы.
— Если вы хотите зарабатывать на жизнь, производя механизмы, вы должны быть уверены, что у вас не вырастет конкурентов в лице обычных людей. Изобретения нужно не только создавать, но и делать так, чтобы никто не смог повторить ваш успех.
Конечно, им запрещено видеть экспонаты друг друга, но до финала работы — нужно сделать многое. Это его голем полностью готов к сборке — Сильвии же ещё только предстоит провести часы и часы за изготовлением нужных компонентов.
Девушка сделала маленький глоток, переведя взгляд на хронометр. Сейчас, за работой в шатре, происшествие под дверью кабинета Лиса казалось дурным сном. Замкнутый и хмурый Салазар за работой превратился в живого улыбчивого мужчину, совершенно забыв о пережитом кошмаре и с головой погрузившись в расчёты.
Она до последнего отстаивала использование простых материалов, пока, наконец, Кроу не выдержал и, схватив свою протеже за плечи, не усадил в кресло. И вот теперь они пьют кофе из грубо спаянных жестяных кружек.
— Ваш подход мне нравится, Сильвия, — вздохнул он. — Но вы должны понимать: то, что может быть собрано из старых часов и пары ржавых гвоздей — ни при каких обстоятельствах не будет продаваться.
— Я не спорю, — кивнула та. — Но моя цель — не прибыль. Этот браслет, — она приподняла деталь над столешницей, — не предназначен для продажи на открытом рынке. Не тот профиль.
— А чей профиль? — хмыкнул Кроу. — Думаешь, Ищейкам нужны такие игрушки?
Брови мужчины сшиблись на переносице, он потёр пальцем обод кружки и с громким стуком поставил её на столешницу. Сильвия даже вздрогнула от неожиданности. Рано она решила, что он забыл. Салазар вряд ли забудет подобное.
Она и не заметила, как собственные пальцы накрыли и ласково погладили след от наручников на запястье Кроу. Мужчина поднял удивлённый взгляд на неё, а спустя секунду притянул, обняв за шею, к себе. Шероховатые губы коснулись губ Сильвии, заставляя сердце затрепетать, а ноги — ослабеть.
Сильные руки Салазара прижали девушку плотнее, поцелуй стал настойчивее, требовательнее. Он подчинял волю, гасил сознание, оставляя лишь томление и обжигающе тягучее напряжение внизу живота.
— Салаз… — выдохнула Сильвия ему в губы, чувствуя, как ладони мужчины опускаются ниже лопаток.
Помутнение, подумала она, расстегивая ворот рубашки Кроу. Это просто помутнение, думала, прижимаясь сильнее к его крепкому телу. Помутнение, повторяла про себя, когда изобретатель подхватил и усадил на столешницу.
Пальцы Салазара массировали ей шею, пока губы блуждали по подбородку и горлу, заставляя забыть обо всём вокруг, плавиться в его требовательной настойчивости, как припой под паяльником.
Помутнение. Это все не настоящее, он пережил слишком многое. Дошёл до черты, за которой его ждала позорная смерть изменника. И теперь спешит почувствовать себя живым. Это прозвучало в голове так ясно, будто кто-то произнёс на ухо.
Наваждение прошло, Сильвия упёрла ладони в обнажённую грудь Кроу и, тяжело дыша, отстранила его. Возбуждённый взгляд мужчины скользнул по лицу, теряя страсть и подчиняясь разуму.
— Прошу прощения, — кашлянул он. — Я решил, что…
Как же хочется сказать, чтобы он продолжал! Чтобы не останавливался, но… Это все не настоящее. И либо она остановится сейчас, либо станет одной из тех, кто грел постель, когда того требовалось Кроу.
До боли закусив губу, Сильвия приложила все силы, чтобы ещё чуть-чуть отодвинуть кумира от себя. Видят святые, далось ей это с огромным трудом.
— Я… не могу… вот так… — выдохнула, все ещё борясь с собственным дыханием.
Часы, висящие над их головами, пробили десять вечера, окончательно развеивая момент. Салазар отвёл взгляд, пока Сильвия завязывала распущенную шнуровку корсета — и когда только умудрился развязать? Протянув девушке ладонь, он помог слезть со стола и отступил на пару шагов.
— Пожалуй, я должен… — заговорил Салазар, все ещё чувствуя жар её кожи на подрагивающих кончиках пальцев.
— Нет, вы ничего мне не должны… — шаг навстречу. — Но я не могу стать одной из… из…
— Из тех, с кем я сплю? — подхватил он. — Из тех, кто появляется в моей жизни на одну ночь? Неужели, Сильвия, я похож на человека, который обойдётся с вами подобным образом? С самой первой встречи я ощущаю, как схожу с ума.
Девушка тревожно облизнула губы.
— Я боюсь, если буду с вами, в конце концов окажусь одна, Салазар. Меня тоже тянет к вам, но мы не можем идти на поводу у одной лишь страсти, не оглядываясь на окружающий мир. Вы владелец богатейшей компании, я, в лучшем случае, ваша ассистентка.
Взгляд Салазара потемнел. Казалось, секунда — и из ласкового мужчины он обратится в бешеного зверя. Но он лишь слегка склонил голову.
— Я понимаю, Сильвия. В таком случае, — протянув руку, он дождался, когда она коснётся его пальцев, — позвольте официально просить разрешения ухаживать за вами?..
Найджел? — Майло хлопнул друга по плечу.
Каннинг встряхнулся, сбрасывая сонливость.
— Прости, не выспался. Совсем с этими Ищейками все пошло наперекосяк, — пробормотал он, старательно протирая глаза. — Угораздило же к Совам на ночь угодить.
— Ага, — с готовностью отозвался Майло, вертя в руках парализатор. — Ты в курсе, что после выставки Лис планирует устроить чистку?
— Даже так? — вскинул бровь лисёнок. — Ну, нас-то точно не попрут — у меня за плечами поимка барона, у тебя — безупречный послужной список. Да и потом, даже если выставят — у нас есть опыт, можем смело подавать в гвардию.
Майло задумчиво пожевал губу.
— Нет, хватит с меня службы. Вернусь домой, в Швицерру.
— Потянуло в холода? — усмехнулся Найджел. — Надоели тепло и сытость?
Напарник не обиделся.
— Там варвары и холод, — кивнул он. — Но, знаешь, Ленц Кнехт прав — это наш дом, мы его любим.
— Что ж ты тогда остался в Империи? — проворчал парень, закидывая руки за голову.
Они сидели в гостиной мужского общежития, куда определила вверенных лисят Филиция. «Наблюдать и предотвратить в случае повторения сонного проклятья» — велела она. И теперь оба парня едва справлялись с зевотой, неизбежно накатывающей каждые пару минут.
Совершенно ничего не происходило, так что неудивительно, что Найджел умудрился задремать.
— Ещё одно дежурство, ещё одна скучная ночь. Жаль, не получилось подраться с культом, — заявил вдруг Майло.
— Да? По мне, так повезло, что они на оранжерею напали. Уж прости, друг, но не тебе тягаться с такими силами. Наше дело — ловить студентов, а высшие государственные интересы — это уже другая юрисдикция.
— Вот потому Империя и погибнет, — посулил Майло, поднимаясь с дивана. — Вам всем плевать, что творится вокруг.
Найджела снова начало клонить в дрёмоту, и он с усилием морщил лоб, пытаясь не уснуть. Напарник тем временем отошел к входной двери в общежитие и вглядывался в ночную темень за ажурным окном. Она вдруг пришла в движение, и Майло остолбенел, безвольно наблюдая, как тени прямо с улицы сползаются к нему и обволакивают с ног до головы, заполняя всю комнату тягучей дымкой.
Со слабым стоном парень завалился на спину, но полупрозрачные руки подхватили и, почти ласково, уложили на свободный диван. Чтобы не потревожить наложенный ими же дурман, тени осторожно расстегнули форменную куртку, вытащив парализатор, скользнули к входным дверям. Петли послушно скрипнули приоткрывая створки.
Остатки магического марева стремительно втянулись в щель меж дверьми в гостиной. Снова скрип. Створки заняли свои места, словно магическая сила и не открывала их вовсе. Газовые лампы моргнули на последок. И всё стало почти, как прежде. Ведь кроме спящего Майло, в комнате больше никого не было.
Часы на стене тихо, будто боясь разбудить спящего лисёнка, пробили полночь.
* * *
Часы на стене пробили полночь.
Люсьен откинулся в кресле и потянулся, зевая. Время на исходе, уже завтра заявится принц, будь он неладен, а ещё столько всего нужно успеть.
Исписанные бумаги на столе вызывали тошноту. И почему заполнять документы — его обязанность? Мисмира никогда не пачкает руки чернилами, все он, все он. Ничего, терпеть осталось недолго — Люсьен буквально кожей чувствовал, дни его начальницы сочтены.
По приезде в столицу Империи, он предоставит свои отчёты о действиях беловолосой Ищейки, вот тогда и посмотрим, кто будет смеяться последним — безродная мутантка, получившая власть за врождённые способности, или он наследственный маг в пятом поколении!
Магические мутации, успешный результат долгих десятилетий изысканий — и вот они, Ширмхеер, обладающие запредельными для любого смертного способностями, стоят у трона, выискивая и казня врагов Империи.
Конечно, в открытом столкновении Люсьену не победить — он давно усвоил урок, до сих пор все жилы в теле содрогаются при воспоминании. Но Мисмира, пусть и считается сильной, всего лишь ослепшая от самоуверенности садистка, падкая до издевательств и причинения боли. Надо же, у неё хватило духу надеть иридиевые браслеты на Кроу!..
При мысли об этом брюнет не удержался от самодовольной улыбки. Завтра Салазар поговорит с принцем и на весы упадёт ещё одна крошка. Даже немного обидно будет, если Адриан сорвёт беловолосую голову с плеч раньше, чем эта честь выпадет ему, Люсьену.
Вновь ухватив ручку, он со вздохом продолжил заполнять бумаги. Время идёт, а работа должна быть выполнена со всей скрупулёзностью. Небольшой прозрачный шар на столе засветился, повторяя запись разговора с Лисом и Кроу.
— Перемирие! — сообщил голос Мисмиры из сферы.
— И каковы же будут условия? — хрипло отозвался Салазар.
— Помощь в раскрытии культа в стенах академии. Вы четверо, единственные, кто выжил при столкновении с ними. Я хочу понять не только, кто это был, но и как вам удалось выстоять.
Чушь, — вклинился Алистер. — Я навскидку вспомню десятки случаев побед над культом. Достаточно…
— Достаточно того, что я предлагаю вам свободу в обмен на помощь моему расследованию!
Так-так-так, прикоснувшись пальцем к гладкому стеклу, Люсьен остановил запись. Вот и шанс доказать, что Мисмира промахнулась. Вместо того чтобы по протоколу приступить к полноценному допросу, пошла на сделку с предателями — уж он-то постарается, чтобы всё так и выглядело.
Изображение в сфере дрогнуло, поплыло, искажаясь. Теперь Мисмира не стояла над скованными мужчинами, а обнималась с обоими на столе Серого Лиса. Немного подправим белые волосы, расстегнём рубашку Салазара, подставим Алистера сзади…
Безумная начальница зря не придавала значения практикам Люсьена — он не только научился устраивать выбросы чистой энергии, как в случае с лисятами, закрывшими дверь в кабинет Фланнагана. Он научился гораздо большему — ни один маг, ни один анализ не сможет понять, что содержимое сферы изменено. Мастерство иллюзии — страшное оружие.
— Мы ещё посмотрим, кто будет смеяться последним, — глумливо хохотнул Люсьен, записывая искажённый разговор на бумагу.
— Да! — выкрикнула беловолосая из сферы. — Вот так!
Улыбка не сходила с лица увлечённо стенографирующего Люсьена. Он так увлёкся, что не заметил, как в отведённой ему комнате сгустились тени. Чёрные бесформенные облака подступали к ногам Ищейки, спешащего записать компрометирующую картину.
Тень отрастила бесплотные руки, поднялась за спиной мужчины. Ширмхеер замер, чутьё завопило об опасности, но всё, что он успел — обернуться. Глаза брюнета расширились.
— Ты?..
Хрустнула шея, тело Ищейки обмякло и, поддерживаемое бесформенным облаком, медленно опустилось на пол. Сфера с искажённой записью подлетела в воздух и мягко пролевитировала к горящему камину.
Хрустнуло стекло, обращаясь в невесомую пыль. Тени обступили мертвого Люсьена, растворяя тело в себе, ускоряя процесс разложения в тысячи раз.
Спустя минуту о произошедшем напоминали лишь бумаги, твердящие о перемирии и подозрениях Люсьена, но так и не узнавшие, что хотел сделать Ищейка.
Салазар так сильно устал, него даже не было сил злиться на Оливию. Девчонка никак не хотела сосредоточиться на упражнении по контролю магии, косилась на часы, ёрзала на стуле. Да что с ней такое? Ждёт чего-то? Или, быть может, кого-то?
Он узнал у Лив, что она случайно усыпила общежитие во сне. Во сне! Вот так запросто сестрица может прикончить его, мирно посапывая и расплескивая его жизненную силу. Вот же энергетическое решето!
Он тоже взглянул на циферблат. Осталось меньше тридцати минут до назначенной с Сильвией подготовки к выставке. Салазар дал помощнице время привести себя в порядок. Многовато потрясений для неё за день. Он так и не понял её реакции на своё предложение. Ухаживать? Так и сказал! Ухаживать… А она! Ответила, что подумает. Отлично. Теперь вместо того чтобы научить сестру, как не прикончить его в следующий раз, гадает как мальчишка: любит не любит.
— Ещё раз, Оливия. Рядом со мной ты в безопасности. Проблема в твоей повышенной тревожности. Успокойся, сделай глубокий вдох.
Он сам себе не верил, как убедить в этом сестру? Культ, Ширмхеер, Ленц Кнехт с его поползновениями.
— Постараюсь. Прости, Салаз.
— Фланнаган обещал приставить к тебе лучших людей. Просто поспи и не выруби их. Хорошо?
Мужчина погладил девушку по волосам, и поднялся с кресла. Ничего он не добился. Она так же подпрыгивает на месте и таращится на часы. Свидание у неё с этим ублюдком лисьим? А ведь скоро ночная смена.
— Ты работать?
— Да, у меня много дел.
— Я хочу помочь, Салаз, как помогала отцу, — жалобно попросила Лив, и у него в сердце снова что-то тренькнуло. Чужое. Чужие чувства. Никакая она ему на самом деле не сестра, а Декард не отец.
— Ты ведь понимаешь, как странно это будет выглядеть?
— А Сильвии ты разрешаешь.
Он не ослышался? Снова эти детские ревнивые нотки и поджатая губа. Да, чтоб тебя, Лив!
— Обещаю, когда всё закончится, мы не пропустим ни одной выставки. А сейчас, отдыхай!
— Хорошо.
Слишком долго он в человеческом теле. Слишком долго.
Дверь тихо притворилась, и юная Кроу осталась наедине с тикающим хронометром и собственным сердцем. Придёт или не придёт?
Время до наступления ночной смены тянулось неимоверно долго, и Оливия пыталась занять себя хоть чем-то, чтобы отвлечься. Только, как назло, уроки в преддверии выставки отменили, а усидчивости для книжек, когда впереди несколько выходных, у девушки не прибавилось.
Оливия перебрала вещи, подаренные Клариссой Нит, и выудила невесомую ночную сорочку. Руки слегка дрожали, когда ткань струилась по пальцам. Если притушить свет, можно надеяться, что ничего не будет видно. Глупости! Она не станет такое носить! Просто примерит, а потом спрячет подальше, наденет рубашку с панталонами и ляжет спать.
Как там Алистер сказал, у дверей в общежитие?
— В восточном крыле ужасные сквозняки. Проверю, что ты в тех же самых тёплых штанишках, что сегодня ночью.
И рассмеялся. Гаденько так хихикал, как глумливый мальчишка. Интересно, что бы он сказал, облачись она во что-то из коллекции Милдред Миле. Точно бы оставил свои смешки за дверью. Жаль, что там всё сшито по фигуре Оливии.
Кроу выправила волосы, и они рассыпались по обнажённым плечам золотистой волной. Щекотно, словно не собственные локоны, а чьи-то невесомые пальцы порхают над кожей. Полупрозрачная ткань натянулась на груди и разошлась лучиками от двух крохотных солнц. Красиво. Уязвимо. Ужасно! Настолько что сложно отвести взгляд от такого чужого отражения.
— Милдред… — Лив коснулась зеркала, и знакомая незнакомка ответила тем же. — Прости меня.
Девушка по ту сторону не злилась и не обижалась. Хлопала длинными ресницами и боролась с румянцем, дышала слишком отрывисто сквозь полуоткрытые губы. Нет! Это не Мил-мил. Это она. Оливия Кроу. Немного другая. Немного странная и очень влюблённая.
Хронометр с лёгким скрежетом оповестил о наступлении нового часа, а затем в замочной скважине с тихим щелчком повернулся мастер-ключ.
Бывают слишком долгие моменты, когда каждый миг тянется до бесконечности, а из головы словно выкачали все здравые мысли, оставляя простор для идиотских шуточек. И вот сейчас такой момент. Нервный голосок уже услужливо подсовывал Алистеру на выбор целый букет мерзких фразочек.
А она ждала! Напряглась, как перед ударом, затравленно смотрела и ждала этих смешков от него — по глазам видел. Сейчас разревётся, если он срочно что-то не сделает. Застукал, такую уязвимую, перед зеркалом и почти без одежды. Руки мечутся, не зная где лучше прикрыться, зубы терзают несчастную нижнюю губу. Неужели, он так сильно её замучил? Вот же чудовище. Самого себя бы придушить.
Стукнул по выключателю в ванной. Выиграл немного времени. Вроде чуть успокоилась. Главное, молчать. А дальше-то что? Пальцы потянулись к застёгнутому до самого горла пиджаку. Перед визитом Филиции разве что шарфом не обмотался. Чокнутая Сова с её плотоядным взглядом.
Оливия испугалась ещё сильнее. Ещё бы. Полуголая, а перед ней раздевающийся мужик. Наверно, что-то сказать всё же нужно? Только горло сдавило тисками, а в живот словно парализатор на второй мощности разряжают. Та грань, когда пока ещё щекотно, но уже начинает сводить мышцы. Предательски так сводить.
— Держи, — он протянул пиджак и отвёл взгляд. — Говорил же холодно тут. Упрямая.
Лив прижала к груди одежду, не сводя с него этого пробирающего до самых костей взгляда, который уничтожал Лиса до основания, заставляя чувствовать себя последним подонком. Что в этот раз он не так сделал? Проявил заботу. Опять не то?
— Вы очень глупый, господин Фланнаган. А, может, очень правильный, — сказала с сожалением. — Или что-то другое…
Она распрямилась и небрежно встряхнула руками. Пиджак упал на кафельный плиты, и Оливия переступила через него. Теперь, к своему удовольствию, она заметила, что Алистер тяжело дышит, как во время утренних пробежек. Ладони сами собой легли ему на грудь, а Лис позволил услышать бешеный перестук.
Улыбается. Секунду назад, чуть со стыда в окно не выпрыгнула, а теперь улыбается. Так самоуверенно, что раздражает. Победила?
— Это я глупый? — теперь, когда шуточки были так нужны, не оказалось ни одной. — Ты хоть понимаешь, что за стеной живёт твой братец. Он меня сегодня разве что не обнюхивал. Точно всё знает.
— Что знает? Мы разве что-то делаем? — Она склонила голову набок, и волосы мазнули её по спине, обнажая бледное, словно светящее в темноте плечико.
— Лиса!
— Салазара там нет. Ты же знаешь. Он с Сильвией готовится к выставке. А ты, оказывается, не такой уж и смелый.
— Глупый, трусливый, хамоватый, и что ты во мне нашла?
— Целуешься неплохо.
— Неплохо? Ты играешь с огнём, Фенек.
— А ты только грозишься, Лис.
— Забываешься, что из нас двоих без одежды именно ты, — Алистер хищно улыбнулся, положил руки на плечи Оливии и ловко подцепил бретельки. — Забирай свои слова назад, Фенек, пока не поздно. Пожелаю тебе доброй ночи и вернусь к себе.
Пугающая решительностью синева её глаз не оставила шансов. Играть так до конца. Или это уже не игра?
Бретельки скользнули вниз вслед за сорочкой, а руки жадно обняли дрожащую не то от холода, не то от волнения девушку.
— Последний шанс, Лив.
— Без одежды я, а медлишь ты.
Девчонка не оставила выбора. Развела, как мальчишку. По-детски на слабо. Но у него ведь не было детства. Не было юношества. Не было обычного флирта с девушками и беспечной влюблённости. Всё стало слишком серьёзным, деловым или за деньги. Не было ничего хорошего, кроме задорной Фланни, заменившей целый мир, пусть не надолго. Книжки, шутки и постоянные прятки, припудренные ложью.
— Мне так жаль, Лис, — извинялся ласковый голос в его голове.
— Ещё можно наверстать, — ответил подросток, на глазах которого приёмный отец ещё не убил ту, что стала матерью, а пожар не поглотил ненавистный дом-клетку.
— Лив! — вздрогнула, и её пальцы больно впились ему в рубашку на груди. — Люблю тебя, Оливия Кроу.
Кроу впилась в него недоверчивым взглядом.
— Любишь?
— Забавная реакция, Лив. Повторять не стану, хотя я немного другого ожидал. Ну, да ладно. Спишем на то, что у тебя шок.
— Шок?
На её лоб тут же опустилась ладонь.
— Температура в пределах нормы. Но, думаю, тебе стоит прилечь.
— Какой нормы? Прилечь? Алистер!
Он подхватил её на руки:
— Чего раскричалась-то? А если твой брат уже вернулся?
— Ты куда меня несёшь? — уже шёпотом спросила Оливия.
— На кровать, — невозмутимо ответил Лис.
— Погоди! Я же! Я же… — она начала задыхаться, подбирая слова.
— Что же?
Он явно наслаждался её внезапной растерянностью, хоть от мысли, что держит обнажённую девушку, воображаемый парализатор пропустил ещё один мощный импульс.
— Так быстро?
— Ты о чём вообще? Не понимаю тебя. Что быстро? — осторожно усадил её на постель.
Лив тут же нырнула под одеяло и натянула его до глаз. Быстро же он стал хозяином положения. Присел на край и скинул на пол ботинки, слушая, как она не то громко дышит, не то фыркает с перепугу.
Рубашку осторожно повесил на стул рядом, чтобы не помять — ещё же обратно возвращаться. Нечего провоцировать Филицию и Салазара, а то окажется между молотом и наковальней.
— Штаны тоже снимешь? — глухо раздалось из-под одеяла.
— Ты мне скажи, Оливия.
— Пока оставь.
— Пока? — он вскинул брови, но сдержал глупую улыбку.
Ему самому стало интересно, как далеко зайдёт девчонка, и Алистер боролся с собой, чтобы не сгрести её в охапку и не сделать то, за что Кнехт и Кроу разорвут его на части.
— Под одеяло не пущу!
— Понял уже. Пока не пустишь, — он подмигнул, — Ты зови, если что, — Лис лёг рядом, закрыл глаза и скрестил руки на груди, кожей ощущая раздосадованный взгляд Оливии.
Ответная реакция не заставила себя ждать. Тяжёлая пухлая подушка со всего размаху опустилась надменному начальнику службы безопасности на лицо, заставляя подскочить на месте.
Он сдавленно и грязно ругнулся от неожиданности.
Подушка тут же улетела на пол, а Лис рванул на обидчицу, схватил за запястья, с силой вжимая в кровать.
Лив смотрела на растрёпанного мужчину. Злого, возбуждённого и безумного. А потом он поцеловал её. Несдержанно и раздражённо, так яростно, что губы мгновенно начало сводить у обоих. Но с каждым мигом Алистер смягчался. Отпустил её руки, позволяя зарыться в своих волосах, где запутались перья и пух. Касаться девушки не решался, опирался на локти, чувствуя грудью жар, разливающийся от юной Кроу.
Лив что-то промычала, и он отстранился, позволяя ей договорить. Только девушка, пребывая в блаженном опьянённом состоянии, продолжала ловить его губы и бормотать.
— Сними…
— Что снять?
— Штаны…
— Уверена?
— Алистер!
Он готов был и дальше мучить её, лишь бы продолжала звать по имени — так недовольно и страстно.
Лис покорно потянулся к ремню, пытаясь найти в себе силы остановиться. Даже если справится с собой и не пойдёт на поводу разыгравшихся эмоций, это будет их последний вечер вместе. Такое ему точно не простят.
Оливия ни за что не поймёт, почему он сбежал. Примет на свой счёт. Нельзя. Нельзя! С другой стороны, они же взрослые люди? Почему же так трясёт, а каждый шорох за дверью заставляет нервно вздрагивать?
Надо было сделать всё правильно: поговорить с Кроу. Кожа на шее тут же болезненно вспыхнула, напоминая об одном из таких разговоров, когда темой стала любимая сестрица Салазара.
Алистер слишком долго мучился с ремнём, Оливия начала неумело помогать, пару раз неловко царапнув его по животу, вызывая новую горячую волную во всём теле. Ему хотелось положить её ладошку обратно и заставить выпустить коготки ещё раз.
Когда девушка, наконец, справилась с застёжкой, в дверь громко постучали, и ликование быстро сменилось двумя раздосадованными вздохами.
— Госпожа Миле, я войду? У меня распоряжение от Салазара Кроу проверять вас каждые полчаса. Он оставил мне ключ. Вы одеты?
— Теодор… — процедил Алистер. — Охренеть, какой послушный сотрудник оказывается. Давно ли?
Ворота академии раскрылись, пропуская вооружённых до зубов гвардейцев в цветах Империи. Механические кони фыркали, испуская кованными ноздрями клубы пара, конденсат оседал на металлических мордах, обращаясь в крупные капли.
Первый десяток, второй — личный полк принца въезжал с достоинством, как бы красуясь перед разряженной толпой встречающих. Несмотря на ранний час не только преподаватели во главе с Кутом Хтонаганом, дымящим неизменной трубкой, но и самые родовитые наследники вышли на крыльцо главного корпуса.
Наконец, меж каменных столбов высокой арки с гербом академии, венчающей ворота, показался дилижанс самого Адриана. Чёрный металл, украшенный настоящим золотом, гравировка серебром и инкрустация драгоценными камнями — будущий Император не скупился, являя своё величество публике, заодно поддерживая образ повесы, транжиры и совратителя женских сердец.
Двигатель транспорта, рыкнув в последний раз, затих, обдавая паром собравшихся. Высокий гвардеец, неотличимый от соратников настолько, что все сорок казались близнецами, ловко спрыгнул с коня и поспешил раскрыть бронированную дверцу. После серии покушений, Император выделил грант на изобретение безопасного средства передвижения для своей семьи.
Вопреки ожиданиям встречающих, первой из дилижанса показалась девичья нога, вдетая в невысокий ботинок, плавно переходящий в вульгарный кружевной чулок, блудливо щеголяющий сложным узором, торчащим из-под слишком короткой юбки.
Лис был готов поклясться, кто-то из старших преподавателей презрительно пробормотал «принц явился с куртизанками». Сам Серый Лис поправил плащ, приподнимая слегка замятый ворот — при расставании с Оливией, все же не удалось сохранить первозданный вид верхнего костюма.
Девушка была низкого роста и стреляла по толпе зелёными глазами, буквально лучащимися из-под длинной рыжей чёлки. Мужской сюртук неуместно выглядел на хрупких плечиках, выдавая в компаньонке принца одну из приверженок модного течения «сильных» женщин, или она лишь хотела казаться таковой.
Следом, весело посмеиваясь, выпрыгнула вторая — высокая брюнетка в дорогом ослепительно розовом и — совершенно не по приличиям — облегающем платье, украшенном жемчугом. Сверкая унизанными драгоценностями туфлями, девушка, продолжая смеяться, вытянула из транспорта самого принца.
Адриан ответил ей улыбкой, но тут же подобрался, поправил потрепанный костюм, оглядывая встречающих. Уловив обожающие взоры девиц, ласково подмигнул — сразу всем и каждой — после чего, наконец, прочистил горло и, широко шагая, двинулся навстречу дымившему трубкой невозмутимому, как воды Тихого моря, ректору.
— Господин Хтонаган, — отвесив поклон, поприветствовал принц, срывая с головы цилиндр.
— Ваше высочество, — лёгким кивком и прищуренным взглядом ответил ректор. — Добро пожаловать в Академию Высокого Волшебства!
— О, я рад вернуться в родные стены, господин ректор. Кстати, слышал, у вас произошли кадровые перестановки, — он резко обернулся к Серому Лису, неожиданно цепко вглядываясь в лицо безопасника. — Рад нашей встрече, господин Фланнаган, надеюсь, моё пребывание не нарушит распорядка вашей службы, — и протянул ладонь для рукопожатия.
Пожать руку принцу на глазах половины академии — все равно, что сунуть голову в петлю. Столь явно подчеркнув дружеское отношение — ведь это не поклон, как с ректором, это гораздо ближе! — Адриан ставит Лиса под удар. И не понять этого было невозможно, вот только что тому причиной?
— Не сомневайтесь, ваше величество, — ответил глава Алистер, схватив пятерню, оказавшуюся на удивление слишком крепкой для не знавшего труда тяжелее, чем открытие винных бутылок, мужчины.
— Как же, — хлопнув Лиса по плечу, по-доброму усмехнулся Адриан, но глаза выдавали не произнесённый вслух вопрос: «Кому ты врёшь?». — Однако, господа встречающие, я не люблю затянутых церемоний, а потому, — он, наконец, выпустил руку безопасника, чтобы тут же приобнять обеих своих спутниц, — прошу, проводите меня к полигону выставки, и будем начинать!
Толпа медленно расступалась, рассекаемая гвардейцами, незаметно просочившимися между людьми и теперь вежливо, но настойчиво формирующих коридор. Куда идти — принц прекрасно знал, сам установил место и подписал бумаги на постройку павильонов для выставки.
Теперь он шагал впереди процессии, но под защитой надёжных слуг, недоверчиво поглядывающих на всех и каждого. Руки Адриана демонстративно опустились на талиях девушек, то и дело соскальзывая за пределы разрешённого самыми вольными приличиями. Позади наследника Империи слышались и возмущённый шёпот людей постарше, и завистливые вздохи девушек помоложе.
Алистер двигался вместе со всеми, периодически отмечая, что его лисята — как один в чистой и выглаженной парадной форме — заняли ключевые точки на случай нападения. Он ожидал увидеть и Мисмиру с Люсьеном, но те как в воду канули со вчерашнего вечера.
Может, оно и к лучшему, подумал Фланнаган, ступая по выровненной сотнями ног дорожке. Павильоны уже показались впереди, огромными шатрами возвышающиеся над вытоптанным полем. Деревянный настил заскрипел под ногами принца, когда он вместе с ректором застыл на первой ступеньке помоста.
Кут выдохнул облако дыма и кивнул в сторону главного корпуса. По всей академии разнёсся перезвон колоколов — выставка вот-вот откроется, студенты начнут стягиваться. Принц церемоний не любит, но ректор не упустит шанса высказать все, что думает о текущем положении Империи и её будущем с такими изобретателями.
Фланнаган смешался с толпой, а уже через секунду — вышел из неё, чтобы шепнуть подчинённому приказ.
— Найди Милдред Миле. Чтобы глаз с неё не сводил, ясно?
— Конечно, господин Фланнаган, — отозвался тот. — Но, господин Фланнаган…
Сердце пропустило удар, предчувствуя беду.
— Майло и Найджел так и не вернулись из общежития, — промямлил лисёнок.
— И ты говоришь мне об этом только сейчас? — рыкнул Алистер, с трудом удерживаясь от того, чтобы самолично не четвертовать гонца за дурную весть.
Всё не так, думал он, уже переходя на бег по дороге к мужскому общежитию. Всё с самого начала года пошло не так! Едва девушка в чёрном платье вошла в двери академии, а затем превратилась в Милдред Миле прямо во время регистрации. Но её не в чём винить! Салазар Кроу накликал беду на сестру, а та лишь принесла её с собой на хрупких плечиках. Нет, не Оливия причина свалившихся на его голову бед — он привык к ответственности, да и вменять девушке… Мягко говоря, недостойно. Пусть он и сын изменника, как с удовольствием напоминала Мисмира, в первую очередь — он достойный мужчина.
Салазар. Вот кто допустил всё это! Позволил культу обрушиться на ни в чём не повинную девушку, обратил её в предмет охоты. Оливия Кроу стала призом в какой-то неясной Серому Лису игре — он ощущал это всем нутром, каждое чувство кричало, что разгадка кроется именно за дверцей с надпись «Оливия Кроу», протяни руку, и…
Из общежития уже выходили одетые в праздничные наряды студенты. Даже выходцы из бедных семей, постарались соответствовать особому случаю. Разве что по заспанным лицам было видно, что молодёжь ещё не готова радоваться жизни.
Но больше всего внимание Алистера занял не внешний вид парней, а тема их обсуждения.
— О, смотри, Лис. Сейчас Майло отхватит по-крупному, — пробормотал один, неприлично тыча пальцем в промчавшегося мимо Фланнагана.
— Сам виноват, — донеслось безопаснику в спину. — Нечего спать на посту.
Спать? Опять что-то Оливия сделала? Но как… Они же были все время рядом в другой части замка! Не мог же исполнительный швицеррец взять и заснуть. Исключено!
Увиденное разом заставило все внутри Алистера Фланнагана оборваться. Майло не просто лежал, посапывая на диване в гостиной, он ещё и лишился парализатора.
Свернувшись клубком, парень бессовестно смотрел безмятежные сны, когда Серый Лис подошёл ближе и ударом в челюсть разбудил подчинённого. Тот глухо застонал, и пробегавшие мимо мальчишки решили задержаться. Фланнаган сам не знал, откуда столько ярости — может быть, не стоило начинать вот так, прилюдно избивая подчинённого, но…
— А? Что? — Майло, наконец, очухался и вскочил на ноги, хватаясь за крепление, где отсутствовало главное оружие лисят. — Господин Фланнаган?
— Где Найджел, Майло? — сквозь зубы процедил Алистер, с трудом заставляя себя разжать кулак, чтобы не влепить парню снова. — Где твой парализатор? Почему ты спишь здесь, когда начинается выставка?
Швицеррец растерянно заозирался, подмечая ехидные взгляды студентов, после чего снова ощупал пустое крепление. Сглотнув тяжёлый ком, он выпрямился и тихо пробормотал:
— Не могу знать, господин Фланнаган. Я не помню, что случилось ночью.
Культ. Они уже здесь. Опередили и нанесли удар этой ночью.
Мысли взорвались фейерверком в голове безопасника. Срочно нужно проверить личный состав, выдернуть Филицию из постели, поднять её сов. В том, что случится нападение — глава безопасности Академии Высокого Волшебства уже не сомневался.
Майло так и остался стоять, борясь с начавшей снова накатывать сонливостью, а Серый Лис уже скрылся среди выходящих студентов.
Ленц поводил плечами. Тело после длительного пребывания в лазарете неприятно ломило. Отвратительно чувствовать себя настолько слабым. Чёртовы культисты, чёртов протез.
Как и ожидалось, Оливия даже не навестила его. Увидел её лишь мельком за спинами практикантов.
Как же они утомили его. Большая часть — такие непроходимые идиоты, что непонятно, как они поступили в академию. А вот из Тристиана Койса, несмотря на всю его спесивость, будет толк. Мальчишка каждое слово ловил и хлопал влюблёнными глазками. Неожиданно. Нужно присмотреться к компании его семьи. Он ведь здесь за этим: налаживать связи, прощупывать конкурентов. Койсы, конечно, не конкуренты, однако пользу из них тоже можно выжать.
Но это потом… Сегодня представление для принца. Разумеется, никто не выберет швицеррца советником, так что можно особо и не рваться.
Он не вышел смотреть приезд Адриана, пользуясь привилегией данной участникам выставки, но мог с точностью до мелочей описать, что из себя представляло это действо.
Непременно паровые скакуны — жутко непрактичная вещь, но зато эффектная. Скорость, магические и энергетические затраты на такой способ передвижения совершенно не окупались, но для того чтобы произвести впечатление — самое оно.
Спутницей у Адриана обязательно будет вызывающе одетая девица, скорее всего, предлагающая услуги за определённую плату, хотя такому клиенту наверняка предоставит скидку. А, может, и двух девиц позовёт. Чем скандальнее, тем лучше.
Ленц поморщился. Не то чтобы он никогда не прибегал к услугам жриц любви, но тащить их куда-то дальше спальни точно не собирался. Однако молодой наследник далеко не дурак, изобретатель чувствовал это, и злился ещё сильнее. Лучше бы тратил неуёмную энергию на помощь северной провинции, чем на создание своего образа.
Последнее усилие над собой, и улыбка озарила усталое лицо. К счастью, Салазар выглядел не лучше. Стычка с культистами тоже не пошла Кроу на пользу. Бледный, с тёмными кругами под глазами, он пронёсся к своему шатру, попутно отдавая распоряжения таким голосом, что кровь в жилах стыла. Приятно видеть его теряющим самообладание.
Как хорошо, что ему наплевать на выставку, он даже не нервничает, как несколько лет назад, когда поднимал компанию с колен. Сейчас Кнехту не нужно одобрение и подачки. Совсем скоро Оливия будет его, вместе с тайнами, запрятанными в милой головке.
Ленц вернулся в шатёр и замер у входа в ожидании гостей.
Улыбка стала шире. Редкие шаги по ту сторону полога превратились в громкий топот. Началось…
— Мой милый друг, — Адриан возглавлял пёструю процессию, сделал едва заметный знак, и сопровождающие остались позади.
— Безмерно рад, Ваше Высочество.
Принц первым протянул руку для приветствия, и изобретатель хмыкнул про себя. Левая. Наследник боится, что протез Кнехтов раздробит ему пальцы, или это такая попытка показать северянину место? Ленц с трудом переборол себя под взглядами свиты Адриана и работников академии.
Змеиное гнездо. Мерзкие имперцы!
Салазар тоже уже здесь. Заметил жест наследника и нахмурился. Что это было? Ему не понравилось отношение принца? А где Оливия? Куда он спрятал сестру?
— Ну, чем порадуешь в этом году, дружище? — Адриан крепко обнял северянина за плечи и повёл к огромному затянутому брезентом экспонату.
— Мой проект нацелен на будущее, как в своё время железные дороги. Мало кто хотел вкладывать средства в то, что принесёт выгоду спустя десятки лет. И вот вся Империя пронизана рельсами. Паровозы тянут составы с разных концов страны, связывают рудники и заводы.
— Я знаю о пользе железных дорог, Ленц, — с лёгким раздражением, но не расставаясь с белозубой улыбкой, перебил наследник. — Сколько лет требуется твоему проекту?
— В данном случае речь идёт о пяти. Обучение обслуживающего персонала. И, разумеется, сборка и транспортировка этого, — Кнехт постучал тростью, и работники стянули покрывало.
Реакция присутствующих понравилась изобретателю. Тишина. Они просто не знают, что это! Разглядывают огромную машину и не решаются даже спросить у соседа, ведь тогда придётся расписаться в собственной глупости. Нет. Они будут молчать, ждать пока презренный швицеррец не расскажет им назначение диковинного зверя на гусеничном ходу.
— Занятно! Экскаватор для добычи полезных ископаемых открытым способом, — Адриан залез на гусеницы и кивнул на лестницу, которая вела к просторной поворотной кабине. — Можно? Прямо как в детстве. Большая игрушка!
— Это лишь прототип. Настоящий будет в разы больше.
Кнехт чувствовал себя раздавленным этим самым экскаватором. Повеса Адриан, любитель выпить, обращаться ко всем панибратски, прямо сейчас уделал его на глазах гостей.
— Даже так? — принц распахнул дверь кабины. — Ленц лезь сюда, покажешь, как управлять этой махиной! Ой, извини, ты же наверно…
Трость слишком громко стукнулась о деревянный настил. Кнехт, забыв о хромоте и ноющих после операции суставах, рванул к экскаватору. Личный врач попытался остановить изобретателя, но поймал гневный взгляд и отошёл назад.
На середине лестницы северянин почувствовал стекающие по вискам предательские капельки пота.
Так же и со Швицеррой! Империя всякий раз проверяет его родину на прочность, но гордая провинция поднимается на ноги, после очередного нападения варваров или стихийного бедствия.
Это всего лишь жалкая лестница! Две ступени. Одна. Адриан с улыбкой вглядывается в измученное бледное лицо и протягивает руку. Правую. Ублюдок.
Ленц занял место за приборной панелью. Несколько работников уже загрузили в топку сухое горючее, и шатёр медленно начал заполняться паром и громким шипением.
— Интересная конструкция, — отметил принц, рассматривая стрелу экскаватора, заканчивающуюся колесом, оснащённым ковшами по внешнему кругу.
Изобретатель был в своей стихии. Он небрежно скинул с себя пиджак, оставшись в прилипающей к телу влажной рубашке, схватился за рычаги, и колесо начало вращаться.
Щелчок. Стрела опустила ковши вниз, и они тут же вгрызлись в утрамбованную почву. Огромная яма стремительно разрасталась, а вырытая земля двигалась по конвейеру и высыпалась позади экскаватора.
Рычаг назад. Стрела взмыла вверх. С колеса срывались налипшие комья и разлетались по сторонам. Кнехт вдавил педаль в пол, разворачивая кабину к гостям выставки. Ковши опасно нацелили зубья на зрителей. Ленц злорадно ухмыльнулся и снова запустил ротор.
Раздался визг, когда огромное колесо, разбрызгивая грязь нависло над толпой. Красивые платья и костюмы оказались безнадёжно испорчены, но это стоило того. Бледные испуганные лица, стали наградой за выходку изобретателя. И только задорный смех принц раздражал.
Адриану шутка пришлась по вкусу.
— Мне нравится! Как же мне нравится эта штуковина. Разрешишь?
— Не боитесь превратить своих подданных в фарш? — Кнехт нехотя уступил наследнику.
— Главное, чтобы они не боялись. Испытаем их веру в меня? Какой рычаг запускает колесо? — Адриан напоминал одержимого.
Студенты, преподавательский состав и охрана замерли внизу, не решаясь двинуться с места.
— Эй, Кут, как думаешь, я смогу выбить трубку у тебя изо рта? — крикнул Адриан и сжал рычаги. — Посмотри на них, Ленц. Туповатые улыбчивые марионетки. Раздражают, — ротор с оглушительным звуком начал набирать скорость.
Во рту у изобретателя пересохло. Неловкое движение, и всех внизу размажет по шатру за одно вращение. Стрела опасно накренилась. Они не убегут, даже если захотят. Не успеют! Кнехт бросился на Адриана и заломил ему руку за спину. Принц снова расхохотался, но рёв экскаватора заглушил звук. Удар под рёбра, и у Ленца потемнело в глазах. Секунда, и принц высвободился из захвата, сдавил северянину горло и рванул на себя так, что его губы коснулись уха мужчины.
— Какая самоотверженность, швицеррец, — изобретатель начал терять сознание. — Ты нравишься мне. Ты не безмозглая кукла, хотя наполовину состоишь из шестерёнок и шарниров. Не боишься. На твоё счастье, здесь слишком высокие бортики, иначе мои стрелки тебя бы уже сняли, а ты мне нужен живой. Но ты сам знаешь это. Маленький сырьевой придаток империи.
Пальцы разжались, и Кнехт сделал судорожный вдох. Адриан заботливо, почти по-отцовски, пригладил ему воротник рубашки, а затем вырубил машину. Наследник свесился из кабины и лучезарно улыбнулся толпе.
— Я в полном восторге, друзья! Эй, Салаз, чего притих? Готов поразить меня? Тебе придётся очень постараться.
Салазар дождался, пока вся толпа соберётся перед шатром. Прикрыв рот ладонью, прокашлялся, прочищая горло, и, растягивая губы в улыбке, заговорил:
— Итак, господа и дамы, компания Кроу, как вам наверняка известно, давно пытается найти нечто новое, свежее и ещё не забрызганное, — он красноречиво повёл рукой по замаранным платьям и костюмам, — отходами не слишком аккуратных изобретателей.
— Ближе к делу, Салаз, — едва сдерживая смех, Адриан кивнул на спутницу с чёлкой. — Мои девочки скучают. Гости скучают, хватит играть, порази меня в самое сердце!
Кроу кивнул, поклонился и дал сигнал слугам. Шатёр развалился, обнажая широкий бассейн, сквозь отвратительно грязную воду невозможно было разглядеть его глубины и содержимого.
— Похоже, грязевые ванны нынче в моде, — негромко, но так, чтобы все услышали, высказался принц, вызвав короткий смешок по толпе. — Берегите костюмы, дамы и господа. Уж если Кнехт вас измазал, то мой старый друг явно вас утопит, смотрите, — кивнул на бассейн, — тут нам всем места хватит!
Толпа посмеявшись, замолчала, пока Салазар отошёл к небольшой стойке и поднял с неё прямоугольный лист металла.
— Мой принц, прошу вашего внимания, — маг-механик продемонстрировал наследнику обратную сторону. — Как вы помните, я запрашивал патент на новую систему связи, так как старая была уже непригодна для всё больше расширяющейся компании Кроу.
— Да-да, — жадно вглядывающийся Адриан буквально выхватил планшет из рук друга. — Я правильно понимаю, что эта штука, — ткнул пальцем в сторону воды, — лежит сейчас на дне?
— Именно, — кивнул Кроу, отбирая планшет. — Этот пульт управления позволяет не только в реальном времени отслеживать происходящее, что само по себе очень и очень существенно, но и управлять машиной, будучи на значительном расстоянии.
— На чём она работает? — спросил кто-то из преподавателей инженерии.
— Немного магии, чтобы связать пульт и голема, а уже сам голем работает за счёт силы пара и нескольких капель масла. Для данной модели предусмотрен один однотактный накопитель для пульта и два для голема, — объяснил Салазар. — Хочу предостеречь, я привёз с собой одну из моделей шахтёра. Их у меня заготовлено уже шесть разновидностей — каждый для работы в своих условиях. Перед вами, мой шедевр, мой первенец…
Он повёл рукой над планшетом, вода забурлила, показались шесть длинных металлических пальцев. Суставы беззвучно согнулись, хватаясь за края деревянного настила. Механические руки слегка загудели, поднимая над гладью круглый стеклянный купол. Грязные потеки и комья отлипали неохотно, обнажая закрытые внутри камеры в форме глаз.
— Всего голем имеет восемь глаз, — Салазар опустился на корточки перед агрегатом, — по две на каждую сторону и одна для взгляда вверх, — продолжал рассказ, указывая руками на стеклянный колпак. — Переключаться между окулярами можно одним жестом, нужно лишь немного опыта и — самое главное, никакой магии от оператора!
Адриан посерьёзнел.
— То есть?
Салазар на миг обернулся, недовольный прерыванием. Поясняя детали своей работы, он так увлёкся, что на секунду позабыл, где он и что происходит. Мальчишка всё больше крепчал внутри, вытесняя эше’райха.
— Управлять подобным големом сможет даже ребёнок, ваше высочество, — пояснил Кроу, поднимаясь на ноги. — Достаточно зарегистрировать оператора в общей системе, — короткий взмах на стойку, — чтобы пульт стал подчиняться командам. Ни это, ни сами команды не требуют от управляющего ни капли силы. Все считывается специальным датчиком, — снова развернул планшет рабочей стороной, демонстрируя маленький глаз в самом низу панели, — движение распознаётся как команда, после чего голем тут же приступает к исполнению.
— Это чудесно, Салазар, — похвалил Кут, выпуская дым изо рта. — Но что может твой голем, кроме того, чтобы отсиживаться в этой, безусловно, интересной луже?
Кроу снова открыто улыбнулся, после чего взмахнул рукой над планшетом. Стеклянный колпак голема осветился несколькими лампами, и тяжёлое тело снова ушло вглубь. Салазар махнул рабочим и те подкатили к гостям широкую панель в два метра диагонали. На ней освещение голема выхватывало из грязи мутной воды очертания каких-то предметов.
— Как вы видите, — указывая на демонстрационную панель, продолжил рассказ изобретатель, — система может контролироваться как с переносного пульта, так и со стационарного. Это полезно в случае, если оператору потребуется подобраться куда-то к голему, а тащить большой экран не целесообразно, — он нашёл глазами Кнехта и, громко хмыкнув, продолжил: — Например, в шахту с вредоносным для людей излучением.
Толпа заволновалась. О том, какие перспективы открывают подобные машины, объяснять собравшимся нужды не было. Все вокруг и так понимали, что создал Кроу. И теперь кто-то даже сочувственно смотрел на швицеррца, совершенно не веря, что от его страны хоть что-то останется.
— На данный момент я могу произвести до двухсот единиц подобных големов разной направленности.
Салазар снова повёл рукой над панелью, заставляя машину сжать пальцы вместе. Закрутившиеся кисти обратились в буры, даже в мутной воде отливающие остротой алмаза. Получив новую команду, голем покрутил головой, пока Кроу не нашёл нужный камень, после чего, слегка поводя пальцами, изобретатель заставил машину вонзить вращающуюся клешню в породу.
Отчётливо щёлкнуло, земля под деревянным настилом вокруг бассейна слегка вздрогнула. Голем тут же остановился.
— Как видите, я добился ещё и первых зачатков разума, — с усмешкой сообщил Салазар, — как только условия меняются, голем останавливается, чтобы не допустить аварии. В теории это предотвратит обрушение шахт, спасёт не одну жизнь…
— Как глубоко он может работать? — спросил принц, мгновенно растратив беспечность, хотя его пальцы все так же ласкали девушек, поглаживая талии. — На каком расстоянии должен быть оператор?
Кроу отложил пульт. Толпа вокруг негромко переговаривалась между собой.
— В данный момент использованы однотактные накопители. Я могу проработать систему поддержки двухтактных и трехтактных, что даст…
— Сколько? — нетерпеливо перебил Адриан.
— Сейчас — полмили, — дождавшись, пока все затихнут, с гордостью ответил изобретатель. — Но, предвосхищая вопрос, это только первая версия. Думаю, не нужно объяснять, что спрос будет рождать предложение. Если ваше высочество решит закупить моих големов — я обещаю к концу года сделать так, что даже две мили не окажутся проблемой!
— Если Империя не захочет купить, я готов взять десять таких големов, — заявил высокий мужчина с маленькими чёрными усиками. — Слово Дэнагана!
Толпа снова возбуждённо загудела. Чтобы изобретение выкупали прямо на выставке — за всю историю это второй или третий раз. Но тогда это были рабочие проекты Декарда, а касались, в основном, технологии порталов.
Кроу сощурил глаза, услышав фамилию говорившего мужчины, якобы стараясь высмотреть возможного покупателя. На деле — взглянуть в лицо врага. Теперь, после сделанного Сильвии предложения, они точно не станут партнёрами.
Но раздувать скандал на глазах у всей собравшейся публики Салазар не спешил. Он умел ждать, и никуда не торопился. Когда получит согласие девушки, тогда и расскажет о своих планах, а пока…
— Я обязательно представлю твой проект советникам отца, мой старый друг, — коротко кивнул Адриан. — Итак, я правильно понимаю, что следующий проект нам представит твоя протеже? — он с улыбкой обернулся к пообещавшему покупку усачу. — Сильвия Дэн, если я не ошибаюсь?
Салазар позволил себе лишь обозначить улыбку. Лицо Дэнагана несколько раз сменило цвет с белого на красный. Похоже, весть об их сотрудничестве не успела разлететься по всей Империи. И это не могло не радовать.
Один-ноль, господа Дэнаганы, подумал Кроу, выходя из демонстрационной зоны своего павильона к общей толпе, уже начинающей просачиваться к третьему шатру, за пологом которого Сильвия как раз ждала гостей.
Мисмира. Имя седой Ширмхеер стучало в висках. Должен же быть какой-то толк от Ищеек с их почти безграничными ресурсами? Сердце мучительно сжимало при мысли о Найджеле. Где он сейчас? Жив? Только бы жив. Самоуверенный идиот. Напыщенный заучка.
В памяти невольно всплыл день, когда Каннинг подал заявление о зачислении в ряды службы безопасности. Алистер ещё и начальником тогда не был. Развернул мальца и бросил вдогонку пару едких комментариев. А тот пришёл снова. И снова. Взял измором и стал самым исполнительным. Серый Лис видел в нём своего заместителя. Не сейчас, но со временем.
Дерьмо!
И Майло мешок с дерьмом. Не потому что заснул на посту. Потому что на ногах не стоит и смердит, словно под себя полночи ходил. Парня явно вырубили. А парализатор? Уж не Найджел?
Нет. Нет. Нет. Лучше пусть погибнет, чем окажется предателем. Алистер едва ли сможет пережить такое. Грёбаный Найджел. Грёбаный Майло. Грёбаная Мисмира и её потерянное выражение лица! Почему эта баба выглядит так, словно у неё последние деньги вытащили из кармана? Ты же, мать твою, императорская Ищейка! Почему руку воришке не отгрызла?
— Ты не видел Люсьена? — Ширмхеер грела в ладонях артефакт и пыталась напустить на себя равнодушный вид, словно её напарник отошёл по нужде.
— Нет. Давно пропал? — Алистер каждой клеточкой тела ощущал нарастающую панику.
— Вчера перед сном последний раз говорили. Он шёл к себе. Закрылся. Мы должны были с утра пойти на выставку, а его нет. И он не ложился…
— С чего взяла?
— Просто знаю, — раздражённо бросила Мисмира, пряча артефакт за спиной.
— Что там у тебя? — спросил точно провинившуюся студентку, а Ищейка именно такой и казалась сейчас.
— Маячок, — она небрежно кинула приплюснутый овал Лису. — Ты на ту пышногрудую служанку такой же вешал. Салазар в своём бессознательном бреду орал что-то про паука Кнехта и придурка службы безопасности.
— На Люсьене отслеживающее устройство?
— Не совсем. Это… — она замялась и воровато поманила Алистера в свободную аудиторию.
— Люсьен особенный, понимаешь? — седая закусила губу, и Серый Лис был готов нервно и громко расхохотаться.
Женщины!
— Вы любовники?!
— Тихо ты. Нет. Ну, как сказать. Иногда коротали время. Это удобно. Понимаешь? — на бледном лице ищейки румянец стал пунцовым.
— Боги, Мисмира, — до Алистера, наконец, дошло, что за устройство он сжимает в руках, истерика нарастала. — Это не просто маячок. Это «ревнивец»! Кошмар…
— Заткнись! Да, признаю. Люсьен мне симпатичен. И не смотри на меня так!
— Хорошо. Ты зарядила артефакт кровью Люсьена?
— Да. Он отслеживает эмоциональный фон. Возбуждение, утомление, злость. Радиус охвата маленький, но может показать, где находится объект. Хочет он поесть или…
— Секса, — докончил Алистер, уже не сдерживая смешки.
Мисмира игнорировала поведение начальника службы безопасности и продолжала:
— Память хранит показания за два дня…
— И?
— Показания оборвались примерно в полночь. Ничего, как если бы… — она обхватила себя руками.
— Мёртв?
— Но как?! — вскричала женщина. — Он даже из комнаты не выходил!
— Тело?
— Ничего. Он пропал, Алистер! Ты слушаешь меня? Пусто!
Желание и дальше задирать Мисмиру улетучилось. Лис осторожно взял её за плечо и быстро рассказал об ещё одном загадочном исчезновении. Бесцветные глаза обречённо смотрели в лицо безопасника, а губы изогнулись в кривую усмешку.
— Если это культисты, им не жить, Алистер. Я клянусь тебе!
— Сначала нужно найти их, или хоть что-то. Какой максимальный радиус сигнала?
— Километра два. Но показаний не будет, и отследить местонахождение сложнее. Будем тыркаться как слепые котята. А что?
— Мы можем перенастроить «ревнивца» на моего человека?
— Да. Но нужна кровь, или любая другая жидкость объекта.
— О! — Алистер схватил Мисмиру и потащил в лазарет.
Через десять минут Ищейка, морщась от терпкого запаха мочи Найджела Каннинга, заправляла маячок.
— Даже знать не хочу, зачем вы храните анализы за три года.
— Что бы в случае чего я всегда мог доказать, что во время важных мероприятий мои ребят были трезвыми и здоровыми.
— Они у тебя нужду в баночки справляют по часам?
— Если понадобится по минутам, — бесстрастно ответил Алистер. — Не отвлекайся, что там?
Мисмира брезгливо обтёрла руки и прибор салфеткой.
— Как я и говорила, показания статичны. Но…
— Что «но»? — Серый Лис хотел вырвать "ревнивца" и посмотреть сам.
— Я вижу его. Он на территории академии. Точно место не скажу, но по мере приближения, координаты будут пересчитываться.
— Где?
— Сам посмотри.
Она развернула маячок к Алистеру, и мужчина почувствовал сильное дежавю. Топи! Найджел почти в точности повторил маршрут беглянки Оливии.
— Скорее! Пока не ушёл.
Но точка не двигалась. Замерла на одной отметке, и чем ближе Ищейка и Лис подбирались к ней, тем мрачнее становилась Мисмира.
— Показания должны были уже появиться, — наконец, подала голос женщина, морщась от громкого лая собак в вольерах.
— И что это значит? — Фланнаган крутил головой, высматривая Найджела.
— Ничего хорошего. Три метра до цели, Алистер, — она сглотнула, глядя на разливающееся впереди вязкое болото.
— Говори.
— Он не дышит.
— Это дерьмо не работает.
— Два метра…
— Постучи им о свою белобрысую башку, ищейка!
— Алистер…
Они замерли у кромки воды, и Серый Лис сам забыл, как дышать.
— Он там, да?
Мисмира кивнула.
— Нет. Нет! Его там нет, — слишком часто качал головой Алистер. — Я проверю, а потом утоплю тебя здесь, поняла? Вместе с этой моргающей хернёй утоплю.
Он спрыгнул в воду, оказавшись по пояс в жиже.
— Довольна? Нет его, здесь, сука!
— Иди вперёд, Алистер.
Нога пнула что-то мягкое притаившееся в илистом дне, и у Алистера похолодело в желудке. Он нырнул под воду и быстро нащупал лацканы пиджака. Веки сами распахнулись. Сквозь серо¬ зеленую муть на него смотрели жуткие водянистые глаза. Найджела убили не сегодня… Он был мёртв уже давно.
Оливия!
Культисты могут быть повсюду.
Пальцы расцепились.
После Найджел, после. Подожди ещё немного. Я вернусь за тобой. Не сейчас.
Он попытался распрямить спину, но тут же инстинктивно прижался к мёртвому помощнику. Рядом что-то забурлило. Мисмира свалилась в болото и теперь отчаянно барахталась, пытаясь выплыть. Вода вокруг неё стремительно окрасилась багровым, а затем тело женщины странно и неестественно изогнулось, словно по нему пропустили электрический заряд.
Парализатор Майло… Подсказал охваченный яркими вспышками и нестерпимой болью разум начальника службы безопасности. Несколько пищащих импульсов прокатилось от берега и ударило по трём телам.
Алистер проводил взглядом последние пузырьки воздуха и погрузился во тьму.
— Ленц представил экскаватор, — прошептала Оливия, подсматривая за творящимся на площади сквозь щель в шатре.
Сильвия устало улыбнулась. Она не была против, когда Салазар… Её Салазар! Она, конечно, ещё не дала согласия, но в груди уже пылал огонь, стоило лишь подумать, что этот гениальный мужчина фактически объявил её невестой. Да, до настоящей помолвки ещё нужно время, но…
Девушке никак не удавалось сосредоточиться на работе. Она рассеянно переходила от демонстрационного стола к рабочему, тому самому, на который её сажал, крепко взяв за бедра, Кроу-старший. От воспоминаний о тех жарких объятиях и поцелуях щёки и уши горели, Сильвия старалась спрятать лицо за надушенным платком — запах свежей пайки еще не выветрился.
— Госпожа Дэн, с вами всё в порядке? — один из двух лисят, приставленных к Сильвии вместе с Оливией, обеспокоено вгляделся в лицо участницы. — Может быть, вам воды?
— Не стоит так волноваться, Сильвия, — оторвавшись от полога, поддержала Оливия, взмахнув косой. — Я в тебя верю, Салаз верит. А это что-то да значит!
Второкурсница выдавила намёк на улыбку, принимая гранёный стакан с водой из рук лисёнка. А ведь, если всё пройдёт хорошо, в скором времени они станут родственницами!.. Подавив эту мысль, девушка попыталась взять себя в руки, отпивая три крошечных глотка.
В шатре было неимоверно душно, хотелось рвануть ворот рабочего костюма, вдохнуть полной грудью свежий воздух, наслаждаясь волной нахлынувших чувств. Стоило Салазару появиться в её жизни, всё перевернулось с ног на голову.
Дядюшка подобного не одобрит, конечно, но Сильвия уже получила своё — вернувшись ночью от сестры, Кроу отдал девушке лекарство. Теперь дело за малым — не сплоховать на выставке после выступления настоящих титанов прикладной механики. Как бы не хотелось считать своего — как же это приятно проговаривать, пусть только про себя, но всё же! — мужчину лучшим, Кнехт так же мог и умел произвести впечатление.
Будет тяжело, выдыхая, подумала она. Стакан дрогнул в руке, и Дэн поспешно поставила его на столешницу. Вернувшись к готовым экспонатам, провела рукой по волосам, расправляя загнанные под простую резинку пряди. Пышные чёрные локоны упали на плечи, заструились, чуть вихрясь.
— Милдред, можешь мне помочь? — попросила Дэн, вытащив заколку из сумки.
Старый родовой артефакт, единственная вещь, унаследованная от матери. Изумрудная трехголовая змея, извиваясь, распахнула пасти, вызывающе глядя вперёд. Младшая Кроу помогла закрепить древнее украшение, устроив его чуть сбоку.
— Спасибо.
— Знакомая вещица, — слегка сощурив глаза, прошептала Оливия. — Откуда она у тебя?
— Досталась от матери, — выдохнула Сильвия, встряхивая руками.
От волнения магия просилась наружу, от кончиков ногтей до самых запястий ладони второкурсницы окутывало голубое сияние. И это было странно — собственная магия никогда не давала такого оттенка. Неужели от нервов?
Снаружи раздались громкие крики и смех. Кажется, пришла очередь Салазара. Вот уж кто не станет волноваться по таким пустякам! Какая это по счету выставка, где он не зритель, а участник?
— Госпожа Дэн, — мастер Остин заглянул в шатёр.
Впрочем, не входя целиком, а лишь просунув голову в ту самую щель, через которую совсем недавно подсматривала Оливия. Два парализатора остановились в миллиметрах от носа преподавателя. Увидев преграду, Остин хмыкнул.
— Смотрю, вас охраняют лучше самого принца, девушки, — улыбнулся он. — У вас всё в порядке? Вы готовы? Салазар Кроу сейчас закончит своё выступление.
Оливия обернулась к Дэн, так резко, что претендентке на место советника даже страшно стало, как бы голова не отвалилась у столь энергичной особы. И откуда в ней столько энергии?
Энергия, магия. Неужели все, кто находится рядом с Салазаром, так сильны? Сильвия закусила губу и кивнула под требовательным взглядом ветерана.
— Да, мастер Остин, я готова.
— Отлично, — преподаватель тут же скрылся за пологом.
Закрыв глаза, Сильвия застыла перед столом с тремя готовыми браслетами. Небольшой планшет лежал чуть в стороне. Нащупав его уже в тысячный раз, Дэн поправила угол контрольной панели так, чтобы лежал ровно по углу столешницы.
Снаружи снова раздались голоса — на этот раз они были крайне возбуждены и двигались к её шатру. Если Кроу поразил их слишком сильно, её разработка окажется не у дел. Да и идея поднять вопрос о снятии пауков-стражей, обратившись напрямую к принцу, теперь не казалась такой уж гениальной.
— Ты всё сможешь, — прошептала девушка, сжимая руки в кулаки.
Толпа дошла до её шатра. Сейчас…
— Открывайте.
Лисята раздвинули полог, открывая улыбающейся Сильвии принца Адриана в объятиях двух куртизанок. За ним стояла огромная толпа людей в грязных костюмах. При этом часть спорила между собой, часть смеялась.
Только три взгляда легли на девушку. Принц с любопытством всматривался в Сильвию, Салазар, вставший так, чтобы она его видела, что-то произнёс одними губами, но девушка не смогла разобрать. Потому что вперёд, нагло отодвинув её мужчину, вышел Саммюэл Дэнаган.
Кузен не изменился за прошедшие годы. Кричаще-дорогие одежды, взгляд полный гордыни и идиотские усики. Сильвия прекрасно помнила, как высмеивала молодого родственника при первой встрече.
Что ж, раз уж и он здесь, самое время блеснуть. Дождавшись, пока толпа угомониться, Дэн набрала побольше воздуха и заговорила:
— Рада приветствовать, мой принц, — лёгкий реверанс. — Я уверена, вы уже знаете, что я и господин Кроу обнаружили недопустимые нарушения в пауках-стражах фабрики Кнехтов. На тот момент у меня была лишь идея, чем заменить столь полезные приборы. И ответ нашёлся. Сегодня хочу вам представить следящие браслеты собственного производства.
Адриан отпустил своих девушек и шагнул ближе. Заинтересованный взгляд пробежался по столу.
— Правильно ли я понимаю, вы используете патент семьи Кроу? — заговорил он, смотря на старую заколку в волосах девушки. — Объясните, как так вышло?
— Патент на данный вид магической связи больше не принадлежит семье Кроу, — победно улыбнулась девушка. — Я получила все права на его пожизненное владение на законных основаниях, — чуть кивнула она. — А теперь позвольте продемонстрировать, как работает моя версия следящих устройств.
С этими словами она взяла первый из трёх браслетов и ловко защёлкнула на запястье принца. Адриан хмыкнул, когда девушка подняла на него взгляд болотных глаз и с улыбкой проговорила:
— Не бойтесь, мой принц, я верну вас вашим девушкам в целости и сохранности.
— У вас такие глаза, госпожа Дэн, что я готов смотреть в них вечно. Так что, если для этого нужно поносить ваш браслет, я только за! — заявил он, вытягивая губы, будто собирался поцеловать, но огонь в собственных глазах выдавал его шутливое намеренье.
Ответив улыбкой на комплемент, Сильвия подняла второй браслет.
— Пауки-стражи Кнехтов использовали парную связь. Таким образом, один паук следил за другим, то есть не было возможности использовать магическую связь в полную силу. Теперь же это стало реальным. Милдред? — она протянула руку. — Госпожа Миле поможет мне продемонстрировать, как работают браслеты.
Толпа вокруг молча наблюдала, как Дэн защёлкнула тонкую бархатную полоску вокруг запястья девушки.
— К сожалению, пока я не могу показать вам дальность работы устройства, — чуть кашлянув, сообщила Сильвия. — Но, заверяю вас, используя двухтактный накопитель, мы можем достичь вдвое большего радиуса, чем позволяли пауки-стражи Кнехтов.
— Как это реализовано? — вмешался в её рассказ Салазар, складывая руки на груди.
— В конструкции пауков имелось расхождение с расчётами. Изначально дальность взаимодействия позволяла покрывать полторы мили. Но, среди прочих выявленных нами недочётов, я нашла способ избежать подобного. Видите ли, дамы и господа, изделие Кнехтов применяло принцип кольца — когда один и тот же заряд используется в плетении. Как все мы знаем из уроков преподавателей наших замечательных академий, сила в таком случается растрачивается гораздо медленнее, но её заряд и сам становится меньше.
— Вы увеличили накопитель, превратив моё изделие в бездонную яму для магии, — вмешался Ленц, поскрипывая суставами протезов. — Я специально снизил дальность ради длительности. Как вы обошли эту проблему, госпожа Дэн?
Сильвия повела плечом.
— На самом деле это было легко, господин Кнехт. Плетение, использованное в ваших пауках было неуравновешенным. То есть, большая часть энергии просто не задействовалась, впустую выплёскиваясь наружу. Именно это послужило причиной возникновения стольких отклонений. Дикая сила, вырывающаяся на свободу, как вам известно, обладает разрушительными свойствами. Позвольте вашу руку?
Ленц улыбнулся и протянул правое запястье. Шестерни слегка загудели, когда браслет сомкнулся вокруг протеза. Кнехт пристально оглядел свой экземпляр, пока Сильвия брала планшет со стола.
— Итак, три браслета закреплены и уже работают, — она развернула панель лицом к зрителям. — Как видите, система связи, если использовать её на полную мощность, позволяет не только получать сам сигнал, но и различать его. Красная точка, — она указала на соответствующий огонёк, — это вы, мой принц. Синим отмечена О… госпожа Миле. Ну, а зелёный цвет достался господину Кнехту.
— Это всё прекрасно, но что остановит меня от… — вставил Ленц, подцепляя браслет пальцем. — Ох, черт! — рука слишком разгневанного изобретателя отдёрнулась. — Разряд? А как же опасность остановить сердце?
Сильвия улыбнулась.
— А яды, которые вы поставляли в комплекте к своим паукам-стражам, господин Кнехт? — вместо девушки отозвался Адриан, оборачиваясь к швицеррцу. — разве вызывающий перманентный паралич химический состав под кодом, — он приложил палец к губам, — девочки, напомните.
Рыжая куртизанка вытащила из-под жакета небольшой планшет.
— Прошу простить, готовили речь, — улыбаясь, Адриан ухватил бумаги, тут же повышая голос: — Да, состав номер 17 — мгновенная парализация, тошнота, головокружение, остановка сердца.
Кнехт кивнул.
— Побочные эффекты, — глядя в глаза принцу, спокойно ответил он.
— Разумеется, — кивнул в ответ. — Госпожа Дэн, скажите, насколько разрядов хватает накопителя?
— На двенадцать, для этого браслет имеет специальный запас, — отозвалась Сильвия, радуясь, что Адриан взял демонстрацию в свои руки.
— Что будет, когда первый меня не остановит? — Адриан поднял руку с бархатным ободком.
— Каждый последующий разряд усилен вдвое. Боюсь, на двенадцатом человеческое сердце действительно не выдержит, — чуть менее уверенно, ответила она.
— Превосходно! — к поднятой руке поднялась вторая и обе хлопнули друг в друга, обозначая аплодисменты. — А теперь…
Что-то оглушительно взорвалось за спинами толпы. Сильвия со своего места видела, как среди людей, пришедших на выставку, мелькнули вороньи маски.
— Культ! — закричала девушка, вскидывая руки.
Красная полупрозрачная сфера мгновенно окутала хозяйку, Милдред и принца. Кроу-Страший и Кнехт обернулись вслед за остальными. Имперские гвардейцы уже включились в бой, убивая надевших маски без попытки арестовать.
Внезапно что-то в позвоночнике Сильвии хрустнуло, её дёрнуло, словно чья-то ледяная рука коснулась самих костей и теперь пытается вытянуть наружу. Девушка взвыла от боли, с ужасом видя, как вместе с криком изо рта вылетают кровавые капли.
Опав на четвереньки, Дэн прокручивала лишь одну мысль.
Красная смерть.
Что можно подумать о человеке, потерявшем руку? Неудачник. А если не прошло и года, а он лишился ноги. Вдвойне неудачник?
Ленц Кнехт не считал себя таковым. И уж тем более не был слабаком или трусом. Но то, что разворачивалось в шатре заставило нервно сглотнуть.
Слухи о загадочных культистах в масках уже давно расползлись по академии. Сложно сохранить тайну, когда слишком много поверенных лиц, за каждым углом вполголоса обсуждают нападение в оранжерее, а в тёмных коридорах мерещатся зловещие тени.
Страх сделал своё дело. Перепуганная насмерть толпа диким зверем бросилась прочь от ворон, а усиленное во сто крат невидимыми динамиками карканье потопило крики ужаса и боли.
Сквозь него прорывались звуки выстрелов, чья-то предсмертная агония. Дым, кровь. Все сливалось в серо-красное пятно. Ленцу чудился хруст ломаемых в давке костей, кожей ощущал магические импульсы. Особо мощные исходили от Салазара Кроу, державшего защитный купол над Сильвией и принцем.
Губы северянина дрогнули. Отвлёкся! Как же вовремя появились чёртовы птицы!
Хорошо ли быть калекой? Паршиво, признавался Кнехт сам себе, стоя в ванной перед зеркалом и глядя на вспухшую чёрную кожу в местах, где крепились импланты. Медленно, но верно — он умрёт, отравит собственное тело. Уже отравил.
Но надежда есть. Она! Она продолжит его дело. Просто Оливия должна увидеть, должна понять его. Поймёт. Сначала возненавидит, но потом… У неё большое и доброе сердце. Это видно по испуганным глазам, в которых застыли слёзы.
Она мечется от одного студента к другому, поднимает на ноги, заставляет, кричит, а у самой рассечена губа, на щеке расползается гематома. Смелая и глупая.
Не словила бы пулю, подумал Кнехт, накрывая девушку защитной сетью. Тут же от возведённого барьера рикошетит сталь, убивая случайного студента на месте.
Хорошо ли быть калекой? Полезно. Тебя словно не замечают. Это прочно входит в привычку среди здоровых. Им тяжело смотреть на таких. Появляется свербящее чувство вины в груди. Вины за то, что у тебя две руки и две ноги, ты не кусаешь в кровь губы, чтобы встать с постели утром. Не плачешь от бессилия, когда шестерёнки клинят, когда оставшиеся конечности сводит судорогой.
Так хорошо ли быть калекой? Превосходно! Особенно когда встречаешься с ней взглядом, а она, повинуясь инстинктам, бежит навстречу сквозь толпу. Почему? Зачем ты так, Оливия? Ты же не любишь. Что это такое во взгляде? Не жалость! Другое. Хорошее, нежное, искреннее. Защитить хочет. Его? Да ладно? Сама под покровом того, кто тебе был отвратителен.
— Твоя рука? — выдыхает Лив и хватается за протез.
А его, оказывается, выломали, с лёгким удивлением отметил Кнехт. Теперь обрубком висит и едва шипит из раскуроченных трубок. Не заметил. На неё засмотрелся.
— Всё в порядке, — Ленц обвивает её за талию и тащит подальше хаоса и криков.
Гвардейцы принца существенно проредили строй культистов, но что-то подсказывало, вороны ещё не закончили. Перегруппировка, готовят следующий удар, изматывают?
— Там Салазар. Я должна, — Оливия рвётся обратно.
— Не должна, Лив, — успокаивающим голосом проговорил Ленц, словно не у них перед глазами только что снесли полголовы кому-то из преподавателей. — Не смотри. Закрой глаза. Всё уже почти позади.
— Что ты заду…
Она и не заметила, как рука с талии исчезла, а игла вонзилась в шею.
— Т-с-с-с. Не смотри. Не думай.
— Нет, — слабо шевельнулись губы.
Острой обломанной трубкой протеза Кнехт прорезал полог шатра и выбрался наружу, таща за собой Лив, которая не могла сопротивляться, вяло перебирала ногами. Она уткнулась северянину в плечо, словно в поисках защиты. На деле — шептала проклятья. Плакала, но шла.
Даже не верилось, что вокруг все залито ярким осенним солнцем, и только ползущие по траве окровавленные и безумные люди, напоминали об ужасе, развернувшимся в Академии Высокого Волшебства. Империя в агонии. Почему же он не рад?
Проглотив тяжёлый ком, переступил через труп одного из лисят, того самого, что выкроил на днях минутку и забежал в лазарет. С горящими глазами этот Майло… Его ведь звали Майло? Просил замолвить словечко в штабе прибрежной оборонительной армии. Армия! Какое громкое название для жалкого ополчения! Но этот парень хотел защищать родину, а погиб бесславно на другом краю света.
Майло…
Он запомнит это имя. Много имён сегодня останутся лишь в воспоминаниях.
Паромобиль вырулил словно из ниоткуда, открывая перед Ленцем дверь.
Паучков ты победила, Сильвия? Патент на магическую связь? Ха-ха! Он был бы полным идиотом, если бы делился всеми наработками с Империей. Хватит с них иридия и экскаватора. Лучшие игрушки он приберёг для себя.
Осторожно положив Оливию на заднее сидение, Кнехт сел за руль и плавно покатил к воротам из академии, продолжая держать барьер, но это было уже не нужно, культисты сосредоточили все свои силы на шатре. Даже представлять не хотелось, какая преисподняя творится в последнем павильоне.
Зеркало заднего вида поймало ещё два паромобиля. Всего три вместе с его машиной — из шести сопровождающих! А остальные? Не спаслись? Ленц ударил бесполезным протезом по приборной панели и вдавил педаль до упора, чтобы не вернуться и не ввязаться в кровопролитие из мести за своих людей.
Это не его война…
Это не его война!
Его война ждёт дома на севере, куда он увезёт свою Оливию, которая спасёт Швицерру.
Удар ножом в спину. Мисмира дёрнулась, выпуская остатки воздуха. Крепкие пальцы подхватили за волосы и вытащили из воды. Мутным взглядом Ширмхеер видела, как ещё несколько культистов притапливают парализованного Алистера.
Маски скрывали лица, но беловолосая слышала их хохот, чувствовала удовольствие, что они ощущают, издеваясь над беспомощным безопасником. Она знала этот вкус. Она долгие годы жила им.
Новый удар ножом в основание позвоночника заставил выгнуться в немом крике. Пальцы схватившего женщину сжались на тонком горле, а затем потащили её на берег.
Мутная плёнка боли и беспамятства залепляла взор, путала сознание. Лишь резкие пинки и тычки кинжалами приводили Мисмиру в себя на мгновения.
Её готовили находить врагов, давить их, казнить. Её учили обороняться. Учили побеждать любой ценой. Но слабость, проклятая слабость, подвела опытную Ищейку, превратив в рыдающую по почившему любовнику женщину.
— Гроза врагов Империи, — перед лицом Мисмиры мелькнула маска ворона. — Не похоже, чтобы ты могла нам чем-то грозить.
Плевок, слетевший с губ культиста, растёкся по правому глазу, завершая картину падения Ширмхеер. Последний удар, перебивший позвоночник, покалечил её. Ноги бессильно волочились по грязной земле. Где-то на дне болота остался сапог.
— Повеселимся! — ещё один культист мелькнул перед ней, демонстративно развязывая штаны.
Сколько их здесь? Двадцать-тридцать? Грохот выстрелов и крики долетали даже сюда. Мисмира прикрыла глаза, понимая, что не справилась. Если бы только вместо того, чтобы искать Люсьена, она занялась делом…
У Ширмхеер не должно быть ни семьи, ни дома, ни любви. Только Император. Так твердили наставники, мучая подчинённых, обращая одарённых сирот в полубезумных монстров, живущих ради чужой боли и мук.
У Ширмхеер не должно быть ничего и никого. Только Император. Это истина, с детства вбитая проводившими над ней эксперименты докторами. Это истина, которой женщина жила все эти годы.
Пока не появился единственный, кто ненавидел в открытую. Люсьен не притворялся — он действительно ненавидел её. И потому она пришла к нему в первый раз. Сломать, подчинить, показать, кто главный в их паре.
Культисты сдёрнули с неё окровавленную одежду, обратившуюся грязными лоскутами. Жадные пальцы хватали, сжимались в кулаки и били. Голова Мисмиры безвольно моталась из стороны в сторону. Кровь разбитых губ и сломанного носа не давала дышать, беспамятство и бессилие наваливались новой волной.
Она пыталась доказать Люсьену, что сильнее. И тем самым подвела всех — и себя, влюбившись в подчинённого. И самого Люсьена, не сумев дать ему хоть что-то кроме принуждения и извращённой любви. Подвела Императора, не предупредив о нависшей опасности. Личное заслонило долг. И теперь эти удары — её наказание. Созданный ненавидеть не имеет права любить. Иначе пострадают все, кто окажется рядом.
Новый кулак врезался в скулу, Мисмира собрала все силы, чтобы сипло выдавить:
— И всё? Я думала, ты мужик, а бьёшь хуже девки!
Сапог разгневанного культиста впился в живот, хрустнули рёбра, пронзая лёгкие. Зайдясь кашлем, Мисмира сжалась, укрываясь от новых пинков.
Выли псы за вольерами. Такие же несвободные, как и беловолосая Ищейка, они словно выражали ей своё сочувствие.
Алистера подняли над болотом. Избитый безопасник выблёвывал тухлую воду, поддерживаемый культистами. Его сейчас тоже будут мучить прежде, чем отправить в свет.
Мисмиру оставили лежать в луже собственной крови. Дрожащими руками Ищейка обхватила колени, подтягивая их к груди. Злость, чувство вины, боль — смешались в безумный коктейль возвращая взрослую женщину в тело маленькой девочки, выкупленной милостивым Императором.
Кто же знал, что надежда обрести дом и семью обернётся бесконечной болью, отвратительными экспериментами и тренировками извращённого человеческого тела. Пальцы сами собой сжались в кулак. Тогда она лелеяла надежду отомстить своим мучителям.
Но то время прошло. Злость, обида, боль — всё это обратило её из слабой девочки в смертоносное оружие. И если культисты думают, что победили…
Безвольного Алистера бросили в овраг. Хлюпнула неглубокая лужа, принимая тяжёлое тело. Культисты разошлись по берегу, что-то горячо обсуждая. Они считают, что победили. Верят, что их дело — победило.
Но до тех пор, пока она дышит, никто не уйдёт с этих болот живым.
Сила, чёрная, как самая непроглядная ночь, разлилась по телу, сращивая переломы, выправляя вывернутые пальцы. Засохла коркой кровь, зажили разбитые губы. Хрустнул, вставая на место, позвоночник.
Её мгновенно окружили. Она видела, как раскрываются за масками изумлённые глаза.
— Я говорил тебе перебить спину! — заявил один из дальних рядов.
Мисмира стояла обнажённая перед готовыми снова напасть врагами. Алистер в овраге ещё сможет выжить. Эти — нет.
У Ширмхеер не должно быть ни семьи, ни дома, ни любви. И долгие тридцать лет для неё так и было. Пока не встретила Люсьена. Он подарил ей, потерянной во мраке, жизнь. И взамен она позволила его убить. У Ширмхеер не должно быть ничего и никого. И теперь так и есть. Культ забрал единственного, кто был ей дорог.
Высоко вскинув голову, Мисмира собрала силу в прессованный комок. Вороны с криками бросились в атаку, замахиваясь ножами.
Те эксперименты дали свои плоды. Каждый Ширмхеер обладал собственной, особенной магией. Её силу можно призвать лишь раз.
— Жизнь за Империю! — крик вырвался из груди Мисмиры вместе с чёрным пламенем.
Короткая вспышка, кольцо огня, разлетевшееся от болота до самых вольеров. Когда осел пепел, псы скорбно завыли, провожая Ищейку в последний путь.
Этот пронзительный вой заставил Серого Лиса открыть глаза. Горячий пепел оседал на землю. Пустошь выжгло, болото высохло, обнажая оставшееся в нём тело Найджела.
Псы выли, когда Алистер поднялся на ноги. Придерживая поломанные рёбра правой рукой, он, шаркая, двинулся в сторону академии, окрасившейся дымом и огнём.
Он должен успеть. Там его Оливия.
Салазар держал щит, пока гвардейцы оттесняли культистов и перепуганных людей. С каждой секундой наблюдая, как силы истощаются, Кроу чувствовал сразу нескольких людей.
Гнев Оливии переполнял, глушил разум самого механика. И ещё один — новый канал, вытягивал силы, распределяя их между воронами. Ирония — против эше'райх использовали его же магию.
Эти доморощенные революционеры сметали вышколенных защитников Адриана играючи. Солдаты мало что могли противопоставить в ответ на давно почившую силу. Кроваво-алые сгустки магии рассекали закрывших телами поддерживаемый щит гвардейцев. Как дикие псы накидывались толпой, убивая одного за другим.
Сам Адриан медленно встал на ноги, кивнул поднявшему руки Салазару.
— Опускай щит и уходите, — распорядился наследник Империи.
— Тебя убьют, — прошипел Кроу, осознавая, что ещё минута — и столь привычная магия его покинет.
— Это приказ, старый друг, — усмехнулся в ответ принц. — Гвардейцы, по моей команде — удар по площади.
— Но, господин, там… — попытался отговорить ближайший страж.
— Всех невинноубиенных я беру на себя. Выполнять! Салазар, на счёт три опускаешь щит.
Кроу сцепил зубы. Так просто Адриан только что приговорил десятки людей к смерти. Во имя чего? Чтобы один избалованный наследник спасся. Да, он может быть хоть сыном Императора, хоть гениальным серым кардиналом — жизнь одного не может стоить жизней сотен уже погибших здесь.
— Три!!!
Прозрачный пузырь лопнул, выпуская принца к своим солдатам. Слаженный залп револьверов и магии за секунду отправил на тот свет всех, кому просто не повезло оказаться рядом. Люди падали с криками боли и непонимания.
Адриан вскинул руку, от запястья брызнул яркий свет, превращаясь в призрачный клинок. На ходу отдавая команды гвардейцам, принц повёл их в наступление. Солдаты больше не пытались разобраться — кто свой, кто чужой. Клубы порохового дыма, всполохи магии и свист мечей — под ударами обученных защищать наследника воинов падали все.
Салазар сцепив зубы, смотрел в спины удаляющихся бойцов в имперской форме и бессильно сжимал кулаки. Эти люди, сейчас доживающие свои последние секунды на багровых досках выставочной площадки, не должны были погибнуть. Даже он, Кровавый Принц, не мог, не хотел таких жертв.
Сильвия снова зашлась кашлем. Кроу присел рядом с ней, помог перевернуться на бок, чтобы девушка не захлебнулась собственной кровью. Перейдя на магический взор, мужчина рассмотрел чёрные жгуты, выросшие от крестца девушки по всему телу.
Никакая это не болезнь. Не развивается Красная смерть так быстро. Едва не кусая себя за пальцы, оставившие тёмный комок на ауре девушки, Салазар влил остатки магии в Сильвию. Золотые нити схлестнулись с чёрными, давя и разрушая заразу.
В голове словно лопнула струна — Оливия больше не получит и капли его магии. Но и культисты — тоже.
Обессиленный, он наблюдал, как медленно и всё слабее отвоёвывают пространство волшебных жил его золотые нити. Чёрный комок же наоборот разбухал всё больше, распространяя отраву всё дальше.
Закусив губу, Салазар опустился на колени — подняться на ноги не было сил. Так, на четвереньках, мужчина добрался до сумки девушки. Она должна была держать лекарство при себе. Ничего, он сделает новую порцию. Сейчас…
Грохнул выстрел, боль разорвала грудь. Кроу упал на дощатый настил, заливая его кровью из пробитого насквозь лёгкого.
Пинок окованным сапогом перевернул Салазара на спину.
— Ты?.. — выдавил Кроу, разглядывая лицо держащего револьвер мужчины.
— Сюрприз, — улыбнулся мастер Остин, взводя курок. — Передавай привет отцу.
Рявкнуло дуло, отправляя пулю в воздух — преподаватель ухватился за пробитое бедро. Сильвия, выпустив заколку, тяжело выдохнула кровавую пену. Остин выдернул трехглавую змею и ударил девушку рукоятью в висок.
С тяжёлым стуком Дэн упала на дощатый пол, а предатель снова взвёл курок. На этот раз он целил в голову второкурсницы.
Мир застыл, словно слайд фотокарточки. Замерший Остин, метящий револьвером в Сильвию. Лежащие повсюду изуродованные злой магией тела студентов вперемешку с гвардейцами и культистами.
И чьи-то пальцы, уцепившиеся за горло самого Салазара. Мужчина ощущал того, кто давным-давно должен был быть мёртв. Мальчишка, заточенный в собственном теле, сейчас вонзал призрачные пальцы в занявшего место пепельного. Боль от раны в груди исчезла, сменившись невообразимым холодом.
И вместе с тем, он вдруг осознал, что делать дальше. Призрак сына изобретателя вырос, по- хозяйски расположился в выросшем теле, не выдворяя узурпатора, но сливаясь с ним. Больше не было ни опального эше'райх, чудом выжившего в изгнании. Не было и самого спасителя.
Теперь был только он — Салазар Кроу, Кровавый Принц.
Рывок — и мужчина застыл в шаге за спиной Остина, удерживая оторванную по локоть руку с револьвером, выпустившим пулю в доски. Ещё мгновенье — свободная рука проходит сквозь спину начинающего кричать предателя, сжимает замершее сердце и вырывает.
Уперевшись ногой в поясницу, серокожий монстр отбрасывает ещё не осознавшее своей смерти тело.
Краткий миг — сумка девушки подлетает в воздух. Чёрные когти рвут дорогую кожу, длинные пальцы нежно перехватывают выпадающий бутылёк с лекарством. Рывок — Салазар вновь переворачивает Сильвию.
— Пей, — голос звучал змеиным шипением.
Слабо приоткрыв глаза, Дэн попыталась вырваться из объятий чудовища, но сильные руки удержали девушку на месте. Мгновение — чернота из глаз ушла, лицо вновь обрело ставший привычным за эти дни вид.
— Салазар? — выдохнула, вцепляясь в руку с лекарством.
— Потом! — нетерпеливо выдернув пробку зубами, приказал он. — Пей и уходим.
От её изучающего взгляда стало не по себе. И пускай слившись с полюбившим второкурсницу мальчишкой, пепельный и сам теперь не представлял, что станет делать без неё, сомнения вкрались в голову, заставляя опасаться её реакции.
— Ты солгал, — с трудом прошептала Сильвия. — Ты — эше'райх…
Её голова медленно запрокинулась, но этого было достаточно — главное, больше не спорит. Потом она его простит. Наверное.
Прекратив успыляющее заклинание, Кроу влил лекарство в приоткрытый рот девушки.
— Молодец, — голос Кута Хтонагана разрушил умиротворение, неожиданно воцарившееся в академии. — А теперь будь послушным мальчиком и отойди.
Снова эта сила, мелькнуло в голове, когда невидимые путы буквально сломили сопротивление, заставляя Салазара сложить руки за спиной. Громкий щелчок, запястья обожгло, и облик Кровавого Принца спал, вновь обращая Кроу в человеческого мужчину. Иридиевые браслеты! Опять!
— Вы, как всегда, правы, — заявила Инга Хансен, кладя руку на плечо Салазара. — Будет лучше, если ты не станешь сопротивляться.
— Где вы были? — прошипел Кроу. — Здесь столько людей погибло!.. Ваших же студентов!..
Кут вытащил трубку изо рта, выпуская дым. Указав кончиком мундштука в грудь Кровавого Принца, усмехнулся.
— Сопутствующий ущерб.
Трубка вспыхнула, отправляя Салазара в беспамятство.
Пробуждение вышло тяжёлым. Иссушающий жар поднимался от запястий, собирался в голове и окутывал энергетическое ядро в груди, не позволяя и крупице магии возникнуть в сведённом болезненной судорогой теле.
Глаза все же удалось открыть. Он лежал в лазарете академии. Сквозь тонкую занавеску доносились стоны и мольбы. Кто-то шептал молитвы, громко шаркали сапогами доктора.
— Очнулся, — неприятный голос оторвал Салазара от созерцания белого потолка.
С трудом, превозмогая боль, он обернулся налево. Мужчина с отталкивающим лицом в форме Ширмхеер победно улыбался, держа в руках какие-то исписанные чернилами листы. Позади него стояла ещё одна койка.
Но если этот здесь, то где Оливия?
Серый Лис, обмотанный бинтами так, что напоминал мумию из пустыни Ашэра, то же оказался прикован к своей койке. И хотя казалось, что на опухшем от побоев лице не осталось нетронутого места, а сам глава безопасности академии давно отошёл в мир иной, Алистер раскрыл щёлки опухших глаз и выдавил нечто, похожее на усмешку. Капельница едва заметно шелохнулась, стоило ему пошевелиться.
Он что, смеётся?
— Вижу, вы рады друг другу, — хмыкнул, разглядывая обоих, Ищейка. — Тем будет лучше для вас. Я — Михаэль, господа. И Император, да будет он вечен, поручил именно мне разобраться в вашем деле.
— Каком ещё деле? — просипел разбитыми губами Лис.
— Вы оба будете доставлены ближайшим поездом в крепость Вечной Печали. Алистер, вас обвиняют в измене и сговоре с запрещенным культом с целью свергнуть Императора. В ожидании суда вы проведёте время в одиночной камере. К вам будет допущен лишь священник и надзиратели. Салазар, или как там тебя на самом деле, — небрежно махнул рукой Ищейка, — для тебя новости поинтереснее — тебя ждёт хирургический стол, — плотоядная улыбка мелькнула на губах Ширмхеер. — Не каждый день, знаешь ли, удаётся препарировать пепельного.
Лис спокойно прикрыл глаза и мерно задышал — то ли снотворное из капельницы подействовало, то ли действительно отключился. Не всякий человек на его месте вообще пришёл бы в сознание.
Кроу же крепко зажмурился, пережидая новый обжигающий приступ от браслетов, после чего тяжело выдохнул.
— Что с принцем? Ему удалось спастись?
Ищейка хмыкнул.
— Переживаешь, справились ли твои вороны, пепельный? — снова радостно протянул Михаэль. — Тогда я тебя огорчу — несмотря на серьёзные раны, принц Адриан выбрался из устроенного тобой ада и сейчас находится в столице.
— Устроенном мной? — прошипел Салазар.
Ширмхеер оскалил зубы в улыбке.
— Конечно, тобой, пепельный. Кому поклоняется культ? Эше'райх! Кто притворялся Салазаром Кроу? Эше’райх! Кто наложил заклинание обмена телами, превратив Оливию Кроу в Милдред Миле? Эше’райх! Кто подписал её свидетельство о смерти? Эше'райх! Кто выжил в нападении на оранжерею, когда культисты пробовали академию на зуб? Эше’райх! — торжество в голосе Михаэля звучало неподдельно. — Кто прикончил двух Ширмхеер в ночь перед выставкой? — он повёл пальцем в воздухе. — Люсьен! — палец ткнул в грудь Кроу. — Мисмира! — рука указала на Фланнагана.
— Идиот, у тебя в руках бумаги Люсьена, сам сказал… — выдавил сквозь тяжесть в груди, Салазар.
— Всё верно. Вот только ты не знаешь, что нашли их в тайнике, организованном по уставу Ширмхеер. Знай ты об этом, ничего бы не оставил. Не волнуйся, мы нашли следы уничтоженной в камине сферы.
Новая вспышка боли.
— А он-то в чём виноват? — слабый кивок в сторону Серого Лиса.
— Алистеру Фланнагану было вверено заботиться о безопасности Академии Высокого Волшебства. Но вместо этого он пригрел у себя на груди змею. Пособница главы культа, Милдред Миле, на самом деле являющаяся Оливией Кроу, действовала в стенах академии, готовила нападение на принца Адриана. А Фланнаган не только не пресёк её поползновения на неприкосновенность наследника нашего Императора, но и позволил внушительной группе студентов погибнуть во время самого нападения.
Судя по тому, как заскрипела кровать, Серый Лис всё слышал. Сбитые костяшки кулаков побелели, когда пальцы сжали край койки. Похоже, в этом месте Фланнаган согласен с Ищейкой.
— Бред! Принц приказал гвардии убивать и ворон, и людей! — выдал Кроу.
— Ересь, пепельный, тебе не поможет, — покачал головой Ищейка.
Видимо, довольный разговором, Михаэль вышел, насвистывая весёлую мелодию себе под нос. Кроу сморщился от нового приступа боли и повернул голову к собрату по несчастью.
— Эй, Лис?
— Чего тебе? — слабо отозвался Алистер.
— Где Оливия? — зашипел, хватаясь пальцами за простыни, тот.
Лицо безопасника снова болезненно скривилось.
— Пропала.
— Если с её головы упадёт хоть волосок… — зашипел Кроу, чувствуя, как злость придаёт сил перебороть иридиевые наручники.
То я сам оторву голову того, кто это сделал, — оборвал его Фланнаган. — Но мы оба — здесь. А скоро отправимся в самую неприступную крепость Империи, откуда еще никто не сбегал.
Салазар закрыл глаза и постарался успокоить мысли.
— У всего, что имеет вход, имеется и выход, — глубокомысленно изрёк он, снова открывая глаза. — Сильвия?
Девушка стояла перед его кроватью, сминая подол платья. Под глазами залегли глубокие тени, лицо осунулось.
— Что ты здесь делаешь, дура? — шикнул Лис. — Уходи, пока и тебя с нами не отправили!
Не реагируя на слова бывшего начальника, Дэн сделала шаг к прикованному Салазару и, не сдерживая слёз, бросилась к заключённому в объятия. Кроу попытался приобнять её в ответ, но проклятые браслеты не позволяли таких вольностей.
— Я… Мне… — сквозь рыдания выдавила Сильвия. — Они убили…
— Кого? — прошептал Салазар, чувствуя, как мокнет от слёз больничная роба.
— Дядюшка… Они убили его…
— Я… Мне очень жаль, — он поцеловал её в макушку, сжимая пальцами бледную руку.
Серый Лис тактично не вмешивался в разговор, отвернувшись к забранному решёткой окну. Их положили в дальний угол, очевидно, лазарет переполнен — это даже не общая палата, это коридор медицинского крыла. Как так могло случиться? Сколько жизней на его совести, сколько невинной крови на руках?
— Пожалуйста, — меж тем прошептала девушка, прижимаясь сильнее. — Скажи, как тебе помочь, Салазар?
Он хмыкнул, осыпая поцелуями черноволосую макушку.
— И ты не боишься, что я — пепельный? Тот самый ужас, которым пугают детей?
— Нет! Но…
— Что?
Она отстранилась, совершенно серьёзно, без слёз глядя в лицо мужчины.
— Я хочу отомстить.
Салазар крепко сжал её пальцы и улыбнулся.
— Госпожа Сильвия Дэн, вы так и не ответили на мой вопрос.
Она растерянно хлопнула ресницами, перебирая их разговоры, пока не вернулась к вечернему шатру, поцелуям и обещании подумать. Больше не стесняясь присутствия бывшего начальника, наклонилась к прикованному возлюбленному и поцеловала в губы.
— Сюда идут, — кашлянул слишком быстро приходящий в себя для смертельно избитого Лис. — Сильвия, уходи, пока не поздно.
Девушка с трудом оторвалась от губ мужчины, выдохнув напоследок:
— Я согласна, господин Кроу.
Мужчина в последний раз сжал её пальцы.
— Я сделаю все, чтобы твоё желание сбылось, моя дорогая. Обещаю.
Она послала ему прощальный, особенно тёплый взгляд, после чего выскользнула за занавеску. Голос Сильвии тут же потребовал показать ей самых тяжелораненых, чтобы она могла помочь.
Салазар продолжал улыбаться до самой ночи, когда, в конец обессилев от браслетов, заснул тревожным сном.
Кровавый Принц Салазар Кроу обязательно ещё вернётся сюда. У него стало намного больше счетов к этому миру.