Он похитил её

глава 6

Истерика Софии закончилась также быстро, как и началась, слезы текущие по её щекам бурным потоком жгли кожу солеными струйками, но уже не текли из глаз сами по себе, а как будто пересохли в глазах и не беспокоили. Её дыхание, которое немного сбилось, из-за этого внезапного приступа, теперь тоже, постепенно приходило в норму, несмотря на то, что она легонько всхлипывала.

Девушка шла в комнату Максима в надежде на то, что там он пока не появится, ведь по вечерам он обычно работал в офисе, исключая конечно, те дни, когда он хотел уделить ей свое изощренное внимание. Но сегодня он, скорее всего допоздна, будет в кабинете, потому, что сам просил её на глаза не попадаться, и наверняка понимает, что она будет в комнате.

Соня тихо подкралась к двери его спальни и осторожно прислушалась к звукам внутри. Там было абсолютно тихо, и она неспешно толкнула дверь и вошла в помещение. В комнате горела всего одна лампа, и из-за того, что спальня была большой, от темноты это не сильно спасало, и поэтому девушка потянулась к выключателю. Немного прищурилась, когда в комнате загорелся яркий свет и она увидела некую тень на кровати. В одну минуту её сердце ушло в пятки, и она хотела просто сбежать из этой комнаты, когда до её сознания внезапно дошло, что то, что видит она там не человека. Девушка неуверенно подошла ближе и увидела, что на кровати лежит длинное черное платье её размера. Оно было красивым, обшитым прозрачными сверкающими нитями, которые немного свисали по груди и подолу, и придавали этому платью блестящий и дорогой внешний вид. Несколько минут, девушка просто наблюдала за тем, как переливаются и играют на свету эти грани, пока не обнаружила, что рядом лежит записка. Она взяла и развернула её.

«Надень его. Я хочу видеть на тебе это платье»

Очередное удивление. Всего полчаса назад он сказал, что не хочет её видеть, а потом, оставляет записку, с просьбой или приказом, его надеть.

Первым порывом девушки стало стойкое желание, не делать то, о чем он её просит. Просто проигнорировать его просьбу и делать всё ему наперекор, это казалось ей теперь волнительной забавой. После сегодняшней истерики она поняла, что абсолютно не боится его. Весь страх куда-то ушел, и на его место пришло стойкое желание хорошенько его разозлить, и осознание того, что она обожает те моменты, когда он к ней неравнодушен.

— Я и правда, мазохистка, — шумно выдохнула она. — Ещё немного и я просто влюблюсь в этого психопата.

Соня села на край кровати и продолжала любоваться платьем, и это неудивительно, ведь оно было таким красивым. Его нельзя было назвать прозрачным, но при этом оно было настолько легкое, что с каждым взглядом, она уже чувствовала, как будет ощущать себя когда наденет его.

— Необязательно ходить в нём по дому, — рассуждала девушка вслух о своих дальнейших действиях. — Я ведь могу просто примерить его и всё.

Она сняла с себя юбку и платье и осталась только в одном кружевном белье, осторожно подняла черное платье и подошла с ним к большому зеркалу в ванне, краем уха услышала, что в комнату кто-то вошел. Она прислонилась к стене и старалась не дышать, надеялась, что если это Максим, то долго он в комнате не задержится. Затаила дыхание и стала просто ждать. Долго дожидаться не пришлось, он сам зашёл в ванну и потянул её на себя. Она поскользнулась на мраморном полу, и чуть было не ударилась, но он уверенным движением поймал её и взял на руки, понёс в комнату и положил на кровать.

— Я ведь сказал тебе, не попадаться мне на глаза, — хрипло сказал он, но она почувствовала гнев в его голосе.

— Но мне больше некуда было идти. И ты ведь сам оставил мне платье…. - растерянно сказала она.

— Лучше заткнись, — ответил, укладывая её на кровать и подминая под свое тело. Она по-прежнему была в ярко-красном белье, которое ей купила Эля, и возможно, именно из-за этого обстоятельства, он не спускал с неё глаз. Водил рукой по её упругой груди, которая просвечивалась сквозь лифчик, медленно спускаясь вниз и слегка разводя ноги.

— Проклятье, детка, — прошептал Соколовский, — ты такая соблазнительная. Я так тебя хочу….

Она сама потянулась к нему, руки скользнули по его шее и притянули его голову ближе. Она уже слегка открыла рот для поцелуя, когда он довольно грубо её оттолкнул. На его лице снова появилась презрительная улыбка.

— Я ведь ублюдок, — прошептал он мстительно, наклоняясь почти вплотную к её уху. — чудовище, и моральный урод…. - повторил он издевательски и слегка приподнялся над ней. Где-то минут пять смотрел ей в глаза ожидая её реакции, но она была так сконфужена, что предпочитала молчать. В следующую минуту, он привстал и схватив её за плечи повернул лицом к изголовью кровати и к себе спиной, болезненно нажав на спину так, что она выгнулась.

— Нет, — она мучительно сжалась. — Максим, пожалуйста…. Не надо так.

— А как бы ты хотела? — цинично спросил он, стягивая с неё красные кружевные трусики резким движением, и так же резко входя в неё сзади. Она застонала. — Ты хотела нежности от ублюдка? — он совершал резкие поступательные движения, каждое из которых доставляло ей небольшую боль. — Такая как ты не заслуживает нежности. Тебя можно просто жестко отодрать.

— Максим, пожалуйста….

— Пожалуйста, что? — он накрыл её сзади своим корпусом, наклоняясь к самому уху и немного покусывая его.

— Пожалуйста, не надо так сильно…. Я знаю, ты не такой….

— Что? Что ты сказала? — он сжал её ягодицы так, что она болезненно вскрикнула. — Думаешь, что знаешь меня? Ты нихрена, меня не знаешь. Ни хре-на. — он повторил по слогам. И все-таки перевернул её на спину, положив руки под колени, стал более мягко в неё входить.

Девушка сама не понимала, что на неё нашло, но этот внезапный его поступок, и тот факт, что он прислушался к ней, натолкнули её на следующее действие. Она знала, что он опять её оттолкнёт или снова скажет что-то обидное, но все равно потянулась к нему, коснулась своими губами его губ, и впервые за все время увидела на его лице растерянное выражение. В следующую секунду, его губы уже жестко терзали её рот. Язык проник глубоко внутрь, и ласкал небо, захватывая и распаляя её. От такой внезапной перемены, девушка расслабилась и застонала под ним, стараясь прижаться к нему ещё сильнее, но он этого кажется не оценил. Как будто в какой-то момент к нему пришло некое понимание, он оттолкнул её и дальше стал её более жестко вбивать. Ей уже не было больно, но и удовольствия она не испытывала, просто отстраненно наблюдала за ним. Его лицо было каменным, взгляд стал жестким, и было непонятно ненавидит он её или нет, или просто ничего к ней не испытывает. Он просто брал то, что ему хотелось, в тех позах, который хотел он сам. И та минута нежной близости, когда он прислушался к ней и поцеловал, теперь казалась галлюцинацией. Как будто её и не было. Сейчас он снова был собой. Жестким, властным, отстраненным, чужим и холодным. Девушка не хотела ничего чувствовать, однако предчувствовала пик, и застонала, когда он её к нему привел. Максим не собирался останавливаться, он просто жестко брал её раз за разом, совершенно не смотря на её ощущения. Как будто она была не живой, и её чувства и эмоции, для него ничего не значили.

Когда он был близок к своему пику, кончил ей на лицо и на волосы.

— Запомни этот момент, — сказал он сжимая губы в жесткую линию. — Ты принадлежишь только мне, потаскушка. Если я снова услышу от тебя ещё хоть слово о побеге, я такое с тобой сотворю….

— Что может быть хуже этого? — Соня отвернулась от него, стирая рукой с лица его семя. — Ты настоящее чудовище.

— Да, и не забывай об этом. Сегодня я был нежен с тобой, хоть ты этого и не заслуживаешь….

— В каком месте ты был нежен? — возмущенно воскликнула она. — Ты и правда, настоящий ублюдок.

Она слезла с кровати, и направилась в сторону ванны, чтобы помыться, когда он резко соскочил с постели, и одним шагом настигая ее, схватил за руку. Он сжал её в болевой захват, что она моментально поморщилась.

— Если ты ещё хоть раз меня так назовешь, поплатишься. — Отчетливо и почти по слогам отчеканил он. — В твоем сладком теле есть и другие отверстия. И начну я, пожалуй, с твоего рта. Я так глубоко засажу тебе в рот, что ты неделю не сможешь разговаривать.

— Чудовище…. - прошипела она, пытаясь вырвать руку. Но он не собирался её отпускать.

— Мы можем начать прямо сейчас. — сказал он с угрозой в голосе.

— Пошёл ты нахрен. Я тебя ненавижу. Отпусти.

Он легко отпустил её руку, так что она отшатнулась, и удовлетворенно хмыкнул и отошёл в сторону. А София пошла в ванную, пора было помыться.

Она сидела в черной тонированной машине, с телохранителями Соколовского, и с интересом смотрела в окно, на улицу, где тонкими струйками по окну скользил дождь, обозначая наступление осени. Они уже подъезжали к дому Светланы, и девушка видела знакомые дома. Это простое обстоятельство заставляло её сердце сильнее забиться. Соколовский так и не отдал ей телефон, поэтому связаться со Светой не было возможности, оставалась только входная дверь её дома, и связь через домофон. Она осторожно вышла из машины и под неодобрительный взгляд охранников направилась к темной двери. Один из них все-таки последовал за ней следом.

Соня осторожно нажала на кнопку домофона. Несколько минут слушала длинные гудки, когда, наконец, ей ответил заспанный мужской голос.

— Кто это?

— Кирилл? — Соня вся затрепетала, услышав знакомый голос. — А Света дома?

— Зачем ты пришла? — парень ответил довольно грубо.

— Кирилл, мне нужна Света. Я должна отдать её вещи.

Он скинул трубку, оставив девушку стоять в полной растерянности. Она набирала ещё и ещё, но гудков на этот раз не было, скорее всего, Кирилл выключил домофон в квартире. Она помялась около подъезда несколько минут, и подумала, что было бы лучше встретиться со Светой в университете, когда дверь отворилась и из неё появился Кирилл. Было видно, что он только недавно проснулся, волосы были растрепаны, на ногах были мятые спортивные штаны, на голое тело была надета спортивная куртка.

— Привет, — неприязненно бросил он. — Зачем ты сюда приехала? — он вытащил из куртки пачку сигарет и зажигалку, стал прикуривать. Соня отметила, что он волновался.

— Я привезла спортивный костюм. Взамен того, который она мне давала.

— Хорошо выглядишь, — внезапно сказал он. Когда закурил, почти сразу как-то расслабился. — Вижу что ты до сих пор живешь с этим…. Типом. — он покосился на охранника, который стоял рядом с ними и держал для Сони черный зонт. — Шмотки твои видно, что дорогие….

— Да. Я рада, что он тебе ничего не сделал, — прошептала Соня. — Прости, что втянула в это тебя. Я, правда, не хотела.

— Забей, — махнул рукой Кирилл. — Я надеюсь, ты понимаешь, что делаешь. Этот Соколовский, опасный человек. Я знаю, что я тогда легко отделался. А вот ты…. У тебя совсем нет чувства самосохранения?

— Я уже не уверена.

На несколько минут повисло неловкое молчание. Парень докуривал сигарету, прищуривался, не глядя на девушку. Ей было стыдно перед ним, и она ничего не говорила.

— Ладно. Это твое дело. Но к Свете я тебя не пущу. Давай передам вещи. — он затушил сигарету и взял пакет из рук Софии.

— Спасибо. — Она уже хотела уйти, но он сказал напоследок.

— Сонь, кажется, он тебя любит.

— Что?

— Он не убил меня только из-за этого. — Кирилл нервно озирался. — Я видел, что он мог, но не стал. Я не вижу здесь другого объяснения.

— Зачем ты мне это говоришь?

— Я сам не знаю. — замялся он. — Просто я заметил, и решил сказать. Но ты с ним лучше, осторожнее. Он гораздо умнее и опасней, чем, кажется.

— Тут ты прав, — поморщилась девушка.

— Ладно, всё мне пора. Бывай. София. — С этими словами, он быстро зашел в подъезд, не дожидаясь её ответа.

Соня вздохнула и поплелась к машине. Теперь нужно ехать в её съёмную квартиру. Несмотря на все свои жестокие поступки и слова, Соколовский сдержал слово, и отправил девушку сперва в магазин спортивной одежды, чтобы она могла купить новый спортивный костюм для Светланы. После этого ей нужно было зайти в свою квартиру, чтобы взять паспорт. У неё остались деньги после покупки спортивного костюма, поэтому она хотела заплатить за пару месяцев за комнату. Максим на самом деле, дал ей много денег.

После хором и высоких потолков в доме Соколовского, её собственный обоссанный и темный подъезд показался ей особенно убогим. Встретил её привычным затхлым запахом, и темнотой выкрашенных в зеленый цвет стен, лампочку дающую свет, в очередной раз кто-то сколхозил. Соня вздохнула и пошла во тьму в направлении своей квартиры. Судя по тому, что там были какие-то посторонние звуки, ей стало понятно, что в квартире кто-то был, она судорожно вздохнула. В этот раз охранники остались в машине, и она серьезно подумывала вернуться к ним, когда услышала знакомый голос. Открыла дверь и увидела свою сестру Олю.

— О, явилась! — воскликнула та, картинно закатывая глаза. — И где ты всё это время пропадала?

— Я не обязана перед тобой отчитываться, — сухо сказала Соня, проходя в свою комнату. Она заметила, что в квартире много детских вещей, и почти такой же бардак, как в квартире Наумовых. В кроватке у окна играл младший ребенок Ольги. — Почему здесь детские вещи?

— Мы с Алексеем немного повздорили, — поделилась Ольга, и Соня обратила внимание на кровоподтек на её правой скуле. — Надеюсь, ты не против, что мы с детьми поживем здесь? Ты же всё равно дома не бываешь….

— Оль, а ты не обнаглела? — Соню это стало откровенно раздражать. — Почему ты его просто не выгонишь? Он же там все разнесет со своими собутыльниками.

— Ой, много ты понимаешь, — та поджала губы. — Когда ты нас бросила, ему было сложно. Всё-таки трое детей. И я снова беременна.

— А раньше нельзя было об этом подумать? Чем ты думала, когда их рожала? Ты ведь знала, что он алкоголик.

— Но он же работает! — сразу взвилась та. — И это вообще, не твое дело. Не тебе меня осуждать, Сонька. Лучше посмотри на себя. Третий день неизвестно где шляешься….

— Ты приехала, чтобы меня доставать? — Соню сестра утомила. — Надолго ты в моей квартире?

— Настолько, насколько потребуется. Николай! — она бросилась к своему ребенку, он пытался, есть пластилин. Соня заметила, что ребенок голодный. Это её абсолютно не удивило, Ольга всегда была такой безответственной матерью, и иногда забивала на детей. Иногда Софию посещали мысли обратиться в опеку, но она боялась, что в детдоме детям будет ещё хуже, чем с ней. Забрать племянников к себе она пока не могла.

— Ты вообще, давно его кормила? — Соня моментально вспомнила отношение её сестры к детям. — У тебя есть еда?

— У меня мало денег! — воскликнула Ольга и поджала губы. Создавалось ощущение, что в этом виновата София. Но её сестра всегда была такой, вечно обвиняла людей в своих проблемах. — Но, конечно, он с утра кашу ел.

— Представляю…. — Соня поморщилась и пошла в магазин. — Подожди здесь, я быстро.

Она вышла из подъезда и направилась в соседний маркет, один из охранников сидящий в машине, подошёл к ней и сказал, что нужно ехать домой ведь «Максим Константинович» будет недоволен. Соня просто отмахнулась от него. Отношение Соколовского к её поездке сейчас мало её волновало.

Она принесла домой полные пакеты; купила племянникам фруктовых и мясных пюрешек, хлеба, печенья, молока, фруктов, разной крупы и куриного мяса. Когда зашла в квартиру и отдала совершенно не удивленной сестре пакеты, первым делом зашла к племяннику Коле и отдала ему сладкое печенье, сама на ходу открыла мясную пюрешку. Соня совершенно не удивилась тому, с каким аппетитом, ребенок ел мясное рагу из баночки. Её сестра Ольга часто недобросовестно выполняла свои обязанности, и с удовольствием вешала их на других людей, в особенности на свою сестру Соню.

— Маша и Матвей в саду? — уточнила Соня у Ольги, когда младший ребенок уснул, обнимая Сонину игрушку. В квартире Софии было несколько мягких зверей, подаренных её друзьями или одногруппниками. Это у неё было вместо хобби, собирать мягкие игрушки, которые придавали её простой маленькой берлоге хоть какой-то уют. Она обожала мягкие игрушки. Иногда даже ходила по торговым центрам с целью просто поразглядывать витрины, украшенные мягкими комочками. Было время, что она мечтала, что у неё появится парень, который подарит её большого пушистого медведя и она будет с ним постоянно спать. Но парень не появлялся, поэтому она довольствовалась теми игрушками, что у неё уже были.

— Конечно, — ответила та, с удовольствием прожевывая бутерброд с ветчиной и сыром. — Ты же не думала, что я их оставила с Лешей?

Соня неопределенно мотнула головой. Если бы Олька поступила так, она бы не удивилась. Её сестра гордо называла своего сожителя отцом своих детей, хотя сама Соня считала этого человека никем иным, как просто осеменителем. Те крохи, которые он зарабатывал едва покрывали его собственные потребности, им повезло, что государство платило детские деньги и они могли что-то есть. Пока Соня жила с этими людьми, она постоянно искала подработку, и просила у знакомых вещи для детей. О том, что Ольга обязана нормально обеспечивать своих детей, та почему-то не думала. Она спокойно принимала тот факт, что сестра её обязанности берет на себя и иногда нагло пользовалась этим. Когда Соня плюнула и уехала, Ольга и Алексей её неделю доставали, требуя одуматься и вернуться назад. Но девушка была непреклонна. После того, как у неё получилось впервые в жизни нормально выспаться в новой квартире, она приняла твердое решение не возвращаться в квартиру Наумовых ни за какие деньги. Даже все сокровища мира, меркли перед возможностью просто спокойно поспать, когда никто не скандалит, и не требует найти младшему ребенку сестры новые ботиночки, взамен порванных на улице. С тех пор как переехала все стало вроде хорошо. Но не тут-то было. Сначала её похитил Максим, а теперь и Ольга к ней в гости заявилась. Это было не здорово.

Сама девушка перемыла посуду, и начала готовить курицу и пюре младшим детям. Их уже скоро нужно было из садика забирать. Внезапно дверь в квартиру открылась.

— Где ты, шля…. — Соня услышала знакомый голос, принадлежавший Соколовскому, но он почему-то застыл на полуслове, заметив в квартире Сонину сестру. Максим как и обычно выглядел очень злым и холодным, и совершенно не вписывался в убогую обстановку Сониной квартиры. Мало того, что он был высоким, и едва не бился головой об потолок, так ещё он был хорошо одет и выглядел надменно.

— Здравствуйте, — удивленно протянула сестра, с интересом рассматривая блондина. — А вы кто?

Соколовский в свою очередь рассматривал окружающую обстановку, презрительно кривился от беспорядка, и перешагивая какие-то детские вещи, медленно подошёл ближе к ним.

— Я Сонин парень, — сказал без каких-либо эмоций. От этой его простой фразы лица обеих женщин вытянулись.

— Она мне ничего не говорила, — протянула Олька недовольно, исподтишка рассматривая блондина. — И давно вы вместе?

— Недавно, — коротко ответил он. — Нам уже пора, София.

Девушка не стала спорить и медленно встала со своего места. Она отдала деньги своей сестре и подошла к Соколовскому, он обнял её за талию и повел за собой к выходу.

— А ты скоро домой вернешься? — негромко спросила сестра. — Ничего если мы с детьми тут побудем?

— Мы улетаем за границу, надолго — развернулся Максим. — Она будет вне доступа..

— Да она последнее время все время недоступна, — проворчала Ольга. — Вечно с семьей не общается. Так, нам можно остаться?

— Можно, — опять ответил Максим и вывел удивленную Соню на улицу.

— Что это было? — спросила она, когда они оказались в его машине. Теперь она поняла, что он по какой-то непонятной причине, решил самолично приехать за ней. Машина, в которую он толкнул ее, когда они вышли из подъезда, стояла отдельно от джипа охранников.

На её вопрос он как обычно не ответил, заблокировал двери и тронулся, даже не попросил пристегнуть ремень.

— Максим!

В очередной раз только молчание. Он даже не смотрел на нее, молча наблюдая за дорогой.

— Максим, ответь мне. Пожалуйста, — она решила сменить тон. Иногда это срабатывало, поэтому она решила рискнуть.

— Пристегнись. — Коротко бросил он, заметив, что она сама это делать не собирается. — И лучше не зли меня. Ты сегодня итак, доигралась.

— Максим! Я не отстану, пока ты не ответишь, — спокойно сказала она. — Почему ты сказал моей сестре, что мы встречаемся? Ты всегда твердил, что я просто подстилка, а сегодня сказал….

— А что я должен был сказать? — ответил он без эмоций. — Для меня это одно и то же. Ты можешь считать себя моей девушкой, а я считаю тебя подстилкой. Это всё ярлыки, не более.

— Да. Ты ведь не мог сказать, что я твоя пленница…. - тихо прошептала она.

— Ты уже давно не пленница, не пори чушь, — поморщился он. Они стояли в пробке, и видимо, поэтому он согласился с ней поговорить.. — Ты спишь со мной, потому что хочешь этого сама. Прекрати отрицать и признай это.

— Что? Я хочу спать с тобой? — она была возмущена. — Может быть, ты ещё скажешь, что мне нравится то, как ты меня называешь и как относишься?

Соколовский на это решил промолчать. Он больше не поворачивался к ней и вел дорогу молча. Она не видела, как сильно белели костяшки его пальцев, когда он с силой сжимал руль. В очередной раз, эта девчонка его взбесила. Она опять, как и обычно смешивала его с дерьмом, абсолютно не заметив то, как он хотел сделать ей приятно. Для него не было никакой необходимости отпускать её домой, за паспортом, он мог сделать ей его и сам. Да не законно, немного геморройно, но всё-таки, это было для него легко. И когда он согласился отпустить её съездить домой, повидать родственников, это было сделано для того, чтобы она порадовалась. Он надеялся, что она станет мягче и покладистей, но почему-то наоборот, прогадал. Покладистей она не стала. Впрочем, как и всегда….

— Не обманывай сама себя, — жестко сказал он. — Хотя, я почему-то ни разу не сомневался, что именно так ты себя и поведешь. Это как раз в твоем стиле.

— Ладно, может ты в чём-то и прав, — ответила девушка, чем удивила и его и себя одновременно. — Но ты. Кто я для тебя, на самом деле?

Он на минуту застыл и от её признания и от её вопроса.

— Кто ты для меня? — тихо сказал он, смотря только на дорогу. — Ты моё наказание….

— Наказание? — девушка хмыкнула и отвернулась. — Это всё же лучше, чем потаскушка….

Аэропорт встретил их сверкающим лоском блестящих новых кафешек, различных магазинов со всякими милостями, стеклянными дверями выходов и входов и длинной, чередой разномастных людей. За свои двадцать два года, Соня ещё ни разу не ездила за границу, и весь этот блеск и красота, которые она рассматривала, широко открытыми глазами были для неё почти волшебными, навевающими приятные мысли, будившими целую кучу приятных эмоций и идей. И даже тот факт, что она ехала сюда по желанию Соколовского, идущего с ней рядом со своим обычным, хмурым выражением лица почему-то не смущал её абсолютно.

Она рассматривала витрину какого-то магазина, в котором продавались большие мягкие медведи с почти щенячьим трепетом, когда Соколовский взял её за плечо и потянул в сторону.

— Туда. Сначала нужно пройти регистрацию. — сказал он толкая её в сторону окон и постаматов. Она с явным неудовольствием пошла за ним.

Они подошли к окну и Соколовский уже поставил на ленту чемоданы, после чего потянулся в портмоне и вытащил оттуда…. Целых четыре паспорта. Соня была удивлена тому, что два из них были на её имя, один русский и один заграничный. Стояла и смотрела на него, широко раскрытыми глазами вспоминая всё сказанное ему около двух недель назад.

Они как раз приехали домой к Максиму, после того, как она вернулась из своей сьемной квартиры, где сейчас жила её сестра. Он начал наезжать на неё из-за того, что она была там долго, хотя изначально они договаривались, что она быстро всё сделает. Но она тогда, как обычно, всё сделала ему наперекор. Естественно, что они снова поругались, и он наорал на неё, а она в очередной раз напомнила, что ненавидит и никуда с ним не полетит. Угрожала тем, что без её согласия он не сможет сделать ей заграничный паспорт. Ссылалась на закон. А он вырвал из рук её российский паспорт, демонстративно порвал его у неё на глазах и ушел, не сказав ни слова. И всё последующее время, он тоже с ней почти не говорил, и она его почти и не видела. Он слишком часто был занят и приезжал домой поздно вечером, когда она уже спала.

Он открыто игнорировал её, не отвечал на вопросы, и всегда окатывал этим своим обычным пробирающим холодом. Но даже при всех этих обстоятельствах, каждую ночь, она просыпалась в его теплых объятиях, он обнимал её и притягивал к себе. Однажды, она тоже к нему потянулась, ощущая его терпкий аромат, потерлась о его недельную щетину. Он что-то проворчал во сне и притянул её ещё ближе, согревая теплым дыханием макушку головы. А на следующий день, делал вид, что ничего не было, и по своему постоянному обыкновению даже не разговаривал с ней. Этакий типичный Соколовский.

Единственный человек, с которым Соня общалась в последнее время, оказалась девушка с кухни, которая виртуозно готовила мясо и блинчики. Эта девушка была лучиком света в царстве Максима Соколовского, которая не давала Софии впасть в уныние. Она была легкой, доброй и отзывчивой, рассказывала Соне про институт, в который собирается поступить, когда подкопит денег. Девушка могла часами слушать её болтовню, и общаться на равных, давать советы, касаемо любых тем, кроме одной. Обсуждение её работодателя.

— Девушка, прошу, дайте ваш паспорт, — из стеклянной кабинки на Соню смотрела ухоженная брюнетка. На её лице была дежурная улыбка, и она действовала как бы на автомате, приняла документ отработанными движениями и стала вносить данные в компьютер. Саму Соню она всего один раз одарила взглядом, когда сверялась с фотографией в паспорте.

А вот на Соколовского девушка за стойкой смотрела с плохо скрываемым интересом и восхищением, как на какое-то божество, которое она впервые увидела вживую. Улыбалась из под своих нарощенных рестниц и то и дело поглядывала в его сторону. Сам он вел себя небрежно, однотонно отвечал на её вопросы, что-то подписывал, но, ни разу за весь их разговор, даже холодно не улыбнулся ей. Соню это бесконечно радовало, она сама не ожидая того, поймала себя на мысли, что сжимает кулаки и очень хочет вцепиться девушке за стойкой в волосы. Хотелось показать ей, что этот мужчина не для неё, и вообще, он уже занят, а даже если бы и нет, то она сама готова побороться за его внимание.

София, действуя на чистом инстинкте, подошла к Максиму, и сама не ожидая того, вцепилась мертвой хваткой в его правую руку. Хотя это было абсолютно не оправдано, ведь в этот самый момент он доставал их билеты. И его первой реакцией на её действие стало то, что красивая бровь взметнулась вверх, а лицо приобрело удивленное выражение. Однако, он не убрал свою руку от её маленькой руки, вместо этого переложил билеты в левую и спокойно закончил регистрацию, заработав абсолютно разочарованный взгляд девушки за стойкой и злорадный взгляд самой Сони.

Они уже достаточно отошли от стойки регистрации, а Соня всё никак не могла разжать ладонь, держала её в своей руке, и отпускать даже не думала.

— Ну, всё, расслабься, — раздраженно сказал Максим, порывисто вырывая свою руку. — она уже давно не видит тебя.

— Так ты…. Все понял. — еле слышно прошептала Соня.

Он пожал плечами и сделал такое выражение лица, как будто она сказала глупость.

— Прости, я просто….

— Приревновала, — ответил он, без какой-либо интонации в голосе. — Но это невозможно, ведь ты меня ненавидишь.

— Нет, я не…. — Соне было сложно говорить, но она ответила. — Я не ненавижу тебя.

— Лед тронулся? — блондин поднял уголок рта и заломил бровь. — Интересно, надолго ли это?

Сейчас он казался ей несколько другим. Спокойным, почти не опасным, мягким. Ей даже казалось, что ещё немного, и он о чувствах с ней заговорит, хотя нет, это ведь совсем не в его стиле. Но она ждала. Сама не понимала, чего ждет, но ждала. Наверное, хотела, чтобы он признался ей в своих чувствах. Вот только в каких…. Непонятно.

На его вопрос она не ответила. Вместо этого, бодренько пошла вперед, в сторону витрины с мягкими медведями.

— Тебе как будто десять лет, — сказал Максим, вручая ей плюшевого медведя. Он купил ей его, когда они проходили мимо того магазина, где была большая стеклянная витрина, за которой находились мягкие игрушки и всякие мелочи. Сказал, что своими взглядами на неё она его позорит. Но она не обращала внимание на его ворчание, была так счастлива, тиская медведя, пока они ожидали свой рейс. Поначалу даже бросилась на Соколовского с поцелуями. Но он привычно оттолкнул её своим обычным, небрежно- царственным жестом. Ну, и ладно. Она была так счастлива, что не замечала этого, ведь он исполнил её мечту. Именно об этом она очень долго грезила.

Милан встретил её дождливой погодой. Когда они вышли из аэропорта и сели в такси, она уже порядочно промокла, и если бы не плюшевый медведь, которого она почти не выпускала из рук, то, наверное, даже начала бы стучать зубами. Хорошо, что в машине было тепло и она быстро согрелась, облокотившись на мягкое плечо Соколовского, В последнее время он странно вёл себя с ней, совсем не так как раньше. Всё меньше в его речи проступали обидные слова в её адрес, и огорчал он её как-то меньше чем обычно, а вот радовал всё больше.

Номер в гостинице, в который он привёл её, поднимаясь в шикарном хорошо отделанном лифте на десятый этаж, оказался довольно просторным. Тут было сразу две комнаты, спальня и гостиная, а также туалет и ванная комната. Большая ванная комната. К великому удивлению девушки, в этом номере была небольшая белая комнатка с полками, которая как, оказалось, была гардеробной.

Соня стала раскладывать вещи по полкам, большую часть из которых, она так и не успела надеть или просто померить. В очередной раз, девушка отметила, что Максим постоянно баловал её. Именно так. Окружал роскошью её жизнь и добавлял в неё ярких красок своим присутствием. Если бы не этот его омерзительно резкий характер и способность подавлять любого человека, который находится рядом с ним, возможно, постепенно, она бы к нему даже привыкла. Но он не мог измениться.

Девушка вздохнула, и стала рассматривать очередное красивое платье, с ярко-розовым ярлычком, говорившем о том, что оно абсолютно новое. Его ткань была мягкая, белая, не прозрачная и она поняла, что очень хочет примерить его. Зашла в комнату, и обнаружила, что Максим говорит с кем-то по телефону и хмурится. Он делал это спокойно, своим обычным голосом, но девушка отчетливо услышала угрозу в его голосе и была уверена, что он снова кого-то подавлял. Она нервно поежилась. Соколовский был в своем репертуаре.

Она надела на себя это новое платье и с удовольствием рассматривая себя в зеркало, когда в гардеробную комнату быстро вошёл Максим. Он явно был взвинчен и мог сорваться на неё в любую минуту, в очередной раз она испугалась его. Даже отступила в сторону.

— Снимай платье, — резко кинул он, расстегивая на ходу галстук.

— Нет, я не хочу. Зачем ты…. — Соня уже надеялась, что их отношения могут улучшиться. Вроде в последнее время становилось лучше. А он опять все портит. Сам.

Он не дал ей договорить, грубо схватив за руку и больно нажал ей на плечо. Она вскрикнула из-за этих болезненных ощущений, и стала медленно оседать на пол, под его напористым давлением.

— Максим, мне больно, — вскрикнула она.

— Заткнись. Меня это не интересует.

Он грубо толкнул Соню на стоящий посередине гардеробной комнаты, столик, так что она уперлась в него локтями, стоя с направленной вверх пятой точкой. А потом она услышала треск разрываемой ткани. Кажется, он порвал то самое платье, которое она примерила всего минуту назад. Девушка еле слышно застонала. Он грубо дернул белье, царапнув нежную кожу его кружевными гранями. И через какое-то мгновение почувствовала, как он глубоко входит в неё. Грубо, без каких-либо прелюдий, бешено двигая бедрами и вбивая своё естество в девушку, все сильнее и сильней. Это было больно и неожиданно, по щекам Сони очень быстро потекли слезы, длинными потоками. Но даже это не было конечной точкой её сегодняшнего омерзительного дня. Внезапно он вышел из неё, дернул за волосы так что ей пришлось повернуться к нему, и тогда она почувствовала на своем лице теплую струю из его семени. Он снова унизил её. Как же это на него похоже….

— Ты принадлежишь только мне, подстилка. — сказал он, всё ещё продолжая тяжело дышать ей над ухом. — Никогда не забывай об этом. И сегодня вечером…. - он немного помедлил. — Ты должна себя соответствующе вести. А теперь собирайся, — небрежно сказал он, медленно застегивая рубашку. — У нас деловая встреча вечером. И, к сожалению, мы обязаны на ней присутствовать.

Она хотела снова сказать, что ненавидит его, но вместо этого молчала, размазывая по лицу слезы вперемежку с его семенной жидкостью. Теперь она окончательно поняла, как заблуждалась. Он никогда не будет нормальным, просто по причине того, что он на самом деле тиран. Он и раньше обижал её и были моменты, когда она его ненавидела, но сегодня почему-то он переплюнул их все. Она сидела на полу, в красивом порванном платье, которое было одето всего один раз. А теперь было порвано и свисало с неё лохмотьями, путаясь где-то между ног. Промежность продолжала болеть после болезненного вторжения, и она хотела как можно скорее принять ванну, чтобы хоть немного унять боль между ног. Однако никаких сил не было. Сейчас ей хотелось просто умереть. Девушка вздохнула и пошла в ванную комнату. Нужно придумать, как это всё прекратить. Рано или поздно она найдет способ и за все отомстит этому человеку.