Она моя (СИ)

Глава 8

Вдох на раз, выдох на два. Перед нами распахиваются двери в бальную залу. Я отрываю взгляд от носков едва выглядывающих из под струящихся бордовых юбок туфелек на высокой шпильке. Белые с золотом двери медленно отпалзают в стороны. Хотя наверное это моё восприятие замедлилось на ревной почве. Но успокоительное скоро подействует, как только выброс адреналина в моём организме пойдет на спад, я рискую оказаться «под водой». Впрочем, по заверениям моей нечаянной учительницы этикета дао Арвиэллы, от меня требуется исключительно улыбаться и кланяться всем кроме Архарона (официальное звание сильнейшего даора) — перед Императором положено приседать в глубоком реверансе открывая шею и ни в коем случае не смотреть в лицо до высочайшего позволения. Остальные в зале равным мне по положению или ниже потому с ними особых сложностей не возникнет. Танцы это отдельная тема, освоить их у меня не вышло от слова совсем. Я постоянно путалась в том какой элемент следовал за каким. Всё же наши придворные танцы совершенно не такие — в наших партнёр кружит девушку выполняя пируэты в зависимости от фигуры танца, но партнёры как правило танцуют вместе весь танец от начала и до конца, за редким исключением расходясь. А у даоров каждое движение символично, разобраться в логике и рисунке танца для меня, по крайней мере за три неполных дня оказалось не реально. Они дрейфуют по залу на мой взгляд абсолютно хаотично выполняя движения и снова сходях, а периодически буквально наскакивая друг на друга. Меняют ритм, движения, направления и даже партнёров слишком быстро. В общем, я сегодня не танцую, кроме открывающего бал танца который я худо бедно удерживала в голове — ничего.

Внутреннее убранство императорского дворца поражало роскошью и функциональностью. Вытянутая белоснежная многоэтажная цитадель, изящные башни переливаются в лучах заходящего солнца словно присыпанные алмазной пылью. Архар при перемещении к внешним резным воротам позволил мне пару минут полюбоваться открывшимся видом, после чего перехватил мою руку и уложив себе на локоть мою руку, приобнял меня за талию и легко подталкивая повёл прямо сквозь белоснежные ворота переливающиеся на солнце как и цитадель на широкую аллею с низкими деревьями с опадающими розовыми лепестками.

Архар одетый в наряд схожий с тем в котором встретил меня в пещере за исключением того что, самый нижний халат или кимонэ как они их называют, был белоснежного цвета, по словам дао Арвиэллы белый цвет имеют право использовать в нарядах на торжественные мероприятия только высшие чины — потому сегодня в наряде моего недомужа было три цвета яркий белоснежный на груди, тонкая полоска чёрного кимонэ и верхний бордовый словно артериальная кровь, наряд струился в складках оседая почти чёрным, иссиня-чёрные волосы собраны в высокую косу и украшены уже знакомой заколкой. Моя причёска полностью идентична за исключениме того, что мои волосы гораздо короче, и если коса архара в сложном плетении покачивается на уровне колен, то моя не достигает и поясницы. И что уж, она гораздо тоньше. Впрочем густота волос это наименьшая из зол. Наряд смущал меня гораздо сильнее, если мужской костюм отличается многослойностью, то женское платье из тончайшего шёлка, без дополнительных слоёв путём хитрого сплетения прилегала к телу не открывая и полоски кожи за исключением более чем глубокого декольте, юбка расходилась воланом в три слоя, временами расходясь и открывая щиколотки и икры. Плавный переход цветов от белоснежного на плечах и груди к розовому и бордовому, а по кайме чёрному. Я понятия не имею как можно добиться столь плавного и гармоничного перехода цветов, но если бы не тот факт что под тончайшим и практически не ощутимым на теле платьем на мне нет ни клочка белья я была бы возможно даже в восторге, и понятно почему у даоров не принято цеплять на себя украшения за исключением различных заколок и шпилек — ткань их нарядов сама по себе украшение.

Окружающие даоры осматривали меня с любопытством, потому я старалась не допускать на лицо ни одной лишней эмоции, вероятно на моём лице застыла маска доброжелательного идиотизма, но что еще можно ожидать от человеческой целительницы — да, я дочь графа, но у нас не самый знатный род, и особой приближённостью к королю мы похвастать не могли, а уж в мою сферу интересов посещение балов и прочих мероприятий для знати никогда не входило. Поэтому сегодня на балу Императора даоров в честь моего недобрака я нервничала. И если честно хотела сбежать.

Мы вошли в центральную дверь под самым высоким шпилем, архар в своей насмешливой манере пояснил, что центральный вход используется для торжественных мероприятий, у каждой башни своё назначение — самые крайние отделенные от центральной аллеей предназначены для обращений рядовых граждан, по бокам от центральной министерские и военные ложи, чуть дальше канцелярия и личные покои Императора. Странно что личные покои расположены не в центральной и самой главной. На моё недоумение архар хмыкнул:

— Люди. Архарон сильнейший, сын сильнейшего, но он даор. Ему не зачем требовать почестей, он их заслужил.

Пожала плечами начиная понимать почему сам архар так просто в общении, фактически весь этикет даоров строится на том, чтобы не наглеть перед тем кто может оторвать тебе голову в ритуальном поединке. Поэтому я предпочту помалкивать.

Мы вступили под сень свисающих с потолка лепестков, нежно касающихся щек, шеи, рук, волос, захотелось даже прижмуриться от удовольствия, до того плотная завеса испускающих тонкий аромат лепестков оказалась приятной, на секунду промелькнула мысль — это ведь Император может хоть каждый день тут обнаженным крутиться, вот же кайф наверное.

После прекрасных лепестков которые держатся непонятно на чем, а вполне вероятно просто на магии, но я не чувствовала никаких плетений, слишком тонкая работа для меня — я почти не ощущаю других областей магии, зато в целительстве для меня никаких тайн.

Мы оказались в круглом зале с высокими потолками искусно имитирующим звёздное небо, контраст белого с чёрно-фиолетовым был пугающе-завораживающим, вкрапления мерцающих белоснежных звёзд, слепяще белый пол с искусным орнаментом разных оттенок, было полное ощущение, что я оказалась в параллельном мире, переход от приёмной залы в жемчужном с золотом и это, это нереальное.

— Неужели нам удалось пробить Ваше равнодушие и разнообразить Вашу скуку, моя дорогая магистр Соаль? — насмешливый шёпот, горячее дыхание на шее и мягкие обжигающие губы словно клеймящие мою кожу в месте касания, холодные мурашки прокатились вдоль позвоночника, уши загорелись и кажется кровь бросилась мне в лицо.

В общем настрой архар умеет сбивать как никто другой. Ощущение чего-то волшебного испарилось по мгновению, и я снова наткнулась на любопытствующие искоса взгляды, некоторые дамы использовали конструкции напоминающие веера и поверх раскрытых, расшитых птицами вееров осматривали меня или архара. Но вероятно всё же меня, архара то они видели.

— Я умею ценить прекрасное. — бросила мимолётный взгляд на склонившего ко мне лицо архара.

Вот уж ему в глаза я смотреть пока не планировала — вежливое игнорирование это наш метод.

— Я тоже. — снова этот интимный шёпот только на этот раз, он дал мне ощутить пристальный взгляд.

Краем глаза я заметила что он чуть отодвинулся и продолжал смотреть исключительно на меня, но в отличии от полыхающих щёк, движение глаз и мышцы лица я всё еще контролировала.

— А мы проход не загораживаем, случаем? — с самым невинным видом глядя прямо перед собой полюбопытствовала я. А то вдруг там Император прибыл — неловко получится.

— Я лишь давал тебе возможность насладиться. — архар обхватил меня за талию одной рукой и перехватив мою ладонь другой, и повёл в сторону, я постаралась обстрагиваться от того что ощущаю его прикосновение так словно он касается моей обнаженной кожи, и подготовиться к тому, что скорее всего он сейчас поведет меня знакомиться с кем-то из присутствующих.

Но нет, к моему удивлению, отвлёкшему даже от обжигающей ладоней и обволокшего запаха будто окружившего меня собой архара, он повел меня через центр зала к белоснежному возвышению на котором возвышалась низкая скамейка закруглённая по краям на манер ручек с чёрной подушкой, уютной и бархатной на вид.

И ровно в тот момент когда мы остановились напротив неё едва слышный гомон стих, оставляя лишь едва слышный шелест лепестков. В этой тишине появился Он.