Опасность для сердец

Глава 7

Теплые лучи солнца ласкали Серину, сидевшую у открытого окна. Девушка занималась вышиванием, прислонив голову к деревянной раме.

Она закрыла глаза, прислушиваясь к шуму волн, омывающих прибрежные скалы. Нежная струя морского воздуха наполняла спальню солоноватым ароматом. Здесь девушка чувствовала себя спокойно и легко. Торко спал на полу у ее ног. Юдора была в соседней комнате. Ничто не нарушало тишину.

Вдруг в комнату влетела Изабель. Торко вскочил и зарычал, но, увидев, кто вошел в спальню, заскулил от радости, помахивая хвостом.

– На место, Торко, – приказала ему Серина, когда тот сделал прыжок в сторону Изабель. – Осторожно, он может испортить тебе наряд, – предупредила девушка.

– Меня не волнует то, что он может сделать, он хороший мальчик, – сказала Изабель, поглаживая собаку, которая ласкалась к ней, обрадовавшись такому вниманию. – Надевай шляпу, быстро, Серина. Мы едем в Дувр.

– В Дувр? – удивленно повторила девушка. – Почему?

– Говорю тебе, там такое зрелище! – воскликнула Изабель. – Мы собираемся посмотреть на контрабандиста.

– На контрабандиста!

– Посмотреть, а может быть, и поговорить с ним, – продолжала та. – Это Николас устроил. Вчера вечером с ним говорил полковник драгунского отряда и рассказал об этом человеке. По всей вероятности, это отчаянная личность, солдаты поймали его с поличным во время разгрузки контрабандного товара из Франции. Завязалась драка, и некоторым из шайки удалось сбежать, но этот человек, предводитель контрабандистов, был арестован. Полковник сказал, что уже несколько лет драгуны охотились за ним. Известно, что он хладнокровно убил, по меньшей мере, трех человек и бесчисленное множество людей, которым удалось спастись от него и его шайки, было ранено. Пошли, Серина, нельзя терять ни минуты, карета ждет.

– Не думаю, чтобы мне хотелось увидеть контрабандиста, – спокойно ответила девушка.

– Не хочешь его увидеть? – удивленно повторила Изабель. – Ну полно, Серина, я тебя не понимаю. Когда Николас и Джилли сказали, что собираются поехать туда без меня, я чуть не расплакалась от обиды. Чего мне стоило упросить Николаса взять с собой группу гостей, и сейчас некоторые из нас к ним присоединятся... ты тоже должна поехать.

– Кто еще будет с вами? – спросила девушка.

– О, трудно вспомнить, – произнесла Изабель. – Все решилось так быстро, но знаю, что леди Грейшилдз очень хочет поехать с нами, и еще – Хэрри Ротхэм.

Серина вздрогнула.

– Знаешь, Изабель, если мне придется находиться рядом с лордом Ротхэмом, я никуда не поеду.

– Фу! Совсем забыла, – воскликнула та. – Ну и зануда же ты, Серина, чего ты на него дуешься? Уверяю тебя, он тобой восхищается. Вчера весь день он только и расточал похвалы в твой адрес, пока до смерти не надоел, уж лучше слушать, что другие говорят обо мне самой.

– И они действительно говорят, – улыбнулась девушка. – Но мне бы больше польстило, если бы лорд Ротхэм вовсе не произносил моего имени. Я ненавижу его, Изабель, и никогда не прощу – никогда! – то, что он сделал с моей бедной Харминой.

– О, Серина, и, значит, из-за этого ты отказываешься поехать с нами в Дувр?

– Поверь мне, Изабель, у меня нет никакого желания видеть твоего контрабандиста – жестокого человека, хладнокровно убившего трех человек.

– Какая ты придира! Я тебе говорила, что мне нравятся жестокие и грубые мужчины, и уже предвкушаю наслаждение, с которым буду смотреть на это создание.

– Ну, тогда иди и получай удовольствие, а мы с Торко останемся здесь.

– Ты испортила мне настроение. Мне так хотелось, чтобы ты поехала с нами. Но если ты так упряма, поеду с твоим кузеном Николасом. Я ни за что не откажусь от удовольствия видеть этого человека, даже если придется заложить мое бриллиантовое ожерелье.

Изабель холодно поцеловала девушку в щеку, похлопала Торко и, махнув рукой, выскочила из комнаты, оставив за собой аромат дорогих духов.

Серина про себя улыбнулась, возвращаясь к вышиванию. Изабель ей нравилась. Беспечная и необузданная, неповторимая в своей детской веселости, будучи избалованной с детства, она так и оставалась ребенком. Несмотря на то, что этой женщине приходилось жить в грубом обществе, она не поддалась этому влиянию; и Серина знала, что, даже если Изабель придется очертя голову броситься в новое приключение, она, столкнувшись с чьим-либо горем или нищетой, искренне расплачется и будет готова снять с себя последнее, если этим она сможет кому-нибудь помочь.

Невозможно было не влюбиться в Изабель, и девушка, осознавая это, уже ценила дружбу с ней. Но лорд Ротхэм оставался для нее врагом, которого она не могла ни простить, ни забыть.

Она понимала, что в Мэндрейк тот приехал надолго. Похоже, этот человек принадлежал к числу старых друзей маркизы, и во время больших приемов девушка могла избежать его внимания, но она хорошо знала, что тот при каждом удобном случае отчаянно ищет ее общества. В игорных комнатах он всегда оказывался рядом. Лорд Ротхэм разговаривал с ней, даже когда девушке этого совсем не хотелось, и хотя она была неприветлива, все же опасалась обходиться с ним слишком грубо, чтобы не привлечь внимания окружающих.

Когда в первый вечер приезда лорда Ротхэма лорд Вулкан заступился за нее, его не посадили за ужином рядом с ней, и Серина подозревала, что маркиз говорил об этом с матерью и та была недовольна. Однако она не знала об этом точно; но в одном пришлось убедиться – лорд Ротхэм готов, по непонятным причинам, оправдать себя в глазах девушки и завоевать ее расположение. Но Серина никогда не сможет забыть того унижения, которому по его вине подверглась Хармина.

Изабель не раз смеялась над тем, что та считала его развратником и предателем.

– В конце концов, Серина, – сказала она как-то, – девушка сама с ним сбежала. Она не могла быть настолько глупой, чтобы ожидать брака с Хэри Ротхэмом. Говоришь, она была дочерью вашего конюха? Так ей следовало знать, что претендовать на лорда Ротхэма – это пустая идея и что для такой девушки более лестно положение любовницы человека из общества, чем скучная жизнь, полная хлопот по дому.

– Но ты не понимаешь, Изабель, – ответила Серина. – Лорд Ротхэм заставил Хармину влюбиться в него. Она доверилась ему...

– В таком случае, она дура, – прервала ее Изабель. – Никто не может доверять Хэри Ротхэму, если он нормальный человек, а не сумасшедший.

Серина рассмеялась и больше не пыталась объяснять ей, что она испытывает по отношению к лорду. Иногда ей казалось, что маркиз остается единственным кто понимает ее отношение к этому человеку. Инстинктивно девушка чувствовала, что и он недолюбливает лорда Ротхэма, однако у нее не было этому подтверждения, так как лорд Вулкан ко всем гостям относился одинаково учтиво и с холодной вежливостью.

Серина продолжала вышивать, пока Торко не вспрыгнул на широкий подоконник и не заскулил.

– Хочешь погулять? – спросила Серина. – Ну хорошо, пойдем.

Она открыла дверь и позвала Юдору. Через несколько минут, накинув на плечи голубую кашемировую шаль и надев соломенную шляпу с голубой лентой, девушка вышла в сад. Как-то во время прогулки с Торко она обнаружила тропинку, ведущую из сада к скалам. Здесь они могли гулять по краю обрыва и слушать, как внизу ревут и бушуют волны.

Серина любила прогулки. В Стэверли она привыкла ходить пешком, просто потому что ей редко выпадала возможность ездить в карете отца, а семейным экипажем они не пользовались, так как не хватало лошадей и конюхов.

Изабель, напротив, почти никогда не ходила пешком и предупреждала девушку, что от подобных нагрузок у той могут огрубеть ноги.

– Я деревенская девушка, – ответила она с улыбкой, на что Изабель возразила:

– В новых нарядах ты так не выглядишь.

Она была права. Нынешний туалет очень подходил Серине. У нее набралось такое количество платьев, что Юдора как-то с недовольством заметила, что она в них запуталась. Но бедняжке оставалось только завидовать искусству Иветт. Проворные пальчики француженки мастерили все – от роскошного вечернего наряда до простого банта – не хуже самого модного придворного портного. А Юдора, рассматривая старые муслиновые платья, которые она когда-то сшила с таким трудом и заботой, могла только бормотать свои обычные предчувствия, в то же время в глубине души радуясь тому, что в новых платьях Серина выглядит красавицей.

Когда девушка попыталась поблагодарить маркизу, та не стала ее слушать.

– Девочка, если ты хочешь выразить свою благодарность, – сказала она резко, – ты должна обращать внимание на комплименты, которые получаешь от противоположного пола. Послушай моего совета и не думай о женщинах. В жизни имеют значение только мужчины.

Конечно, в Мэндрейке было много мужчин, и Серина, сопровождаемая маркизой, которая представляла ее всем мужчинам, каким только могла, чувствовала себя лишь богатой приманкой и держалась холодно, оставаясь еще более равнодушной к их заигрываниям, чем если бы она встретилась с ними при других обстоятельствах.

Серина не могла долго оставаться без дела или пребывать в унынии. Прогулки на солнце помогали ей собраться с мыслями. И вот, она бежит с Торко вдоль подножия скал. Ветер играет ее кудрями, выбившимися из-под шляпы, ее щеки пылают. Она решила вернуться в комнату незамеченной и, минуя парадный вход в дом, пробралась вдоль стены сада к маленькой двери в старой части замка, через которую, как ей казалось, она, поднявшись по лестнице, могла сразу попасть в свою комнату.

Девушка замечала, что слуги пользовались этой дверью, выходя в сад, чтобы передать сообщение кому-нибудь, и она рассчитывала, что дверь будет не заперта.

Она оказалась права – дверь была открыта, и, войдя, она увидела длинный извилистый коридор, отделанный дубовыми панелями, который заканчивался узкой лестницей.

Только собралась она подняться по ступенькам, как услышала чьи-то шаги. Девушка метнулась в сторону, желая оставаться незамеченной, и, спрятавшись в тени, стала наблюдать. К своему удивлению, она обнаружила, что по лестнице спускалась маркиза. На ней было платье изумрудно-зеленого цвета, а в руке она держала свою любимую трость с рукоятью, покрытой драгоценными камнями. Маркиза спустилась вниз, с минуту постояла, уставившись на противоположную стену, и, к удивлению Серины, исчезла.

Девушка не верила своим глазам; затем она подошла к стене, надеясь увидеть дверь, через которую, по-видимому, прошла маркиза. Но стена была покрыта панелями, и никакой двери не было. Серина стояла, в изумлении протирая глаза и думая, что она видела привидение. Затем она вспомнила, что находится в старой части замка. Конечно, в стене мог быть спрятан потайной вход.

Любопытство взяло верх над страхом, и девушка подошла ближе. Она вспомнила, что в Стэверли тоже была потайная дверь, через которую по маленькой винтовой лестнице можно было подняться в спальню отца. Серина попыталась вспомнить, как работал замок, врезанный в дубовую облицовку. Нужно было нажать на крошечную пружинку в резьбе. Она стала искать и нашла крошечную деревянную кнопку, нажала на нее и затем, вскрикнув, поняла, что нашла секрет исчезновения маркизы. Деревянная панель плавно и бесшумно открылась.

– Вам нравится облицовка? – раздался голос за ее спиной, напугав девушку так, что та отдернула руку от панели и с виноватым видом обернулась.

На лестнице, остановившись на середине, стоял маркиз, держа в одной руке шапочку для верховой езды, а другой придерживая собаку.

– Я... только смотрела, – запинаясь ответила Серина.

– Понимаю, – прговорил маркиз. – Повторяю, вам понравилась облицовка?

Он медленно спустился вниз, а девушка, уставившись на него, тщетно пыталась найти разумное объяснение своему поведению, которое в эту минуту ей показалось неучтивым и недостойным.

– Я думала... я видела... как кто-то здесь прошел, милорд, – сказала она наконец.

– Неужели? И потом, конечно, вы уже слышали, что в этой части дома полно привидений. Опасайтесь их в Мэндрейке.

Он говорил шутливым тоном, но девушка почувствовала серьезность предупреждения и виновато опустила глаза.

– Да... да, обещаю последовать вашему совету.

Он улыбнулся, увидев выбившиеся из-под шляпы локоны и ленточки, развязавшиеся на ветру.

– Вы гуляли с собакой?

– Да, милорд. Торко всегда хочется гулять.

– А вам?

– Вы ведь знаете, что мне здесь нравится.

– Вы мне этого еще не говорили, что вы думаете о моем доме. Помню, как я говорил, что у нас здесь красиво, но вы мне не поверили.

Серина взглянула на него. Удивительно, что он помнил их разговор в Стэверли, и еще более удивительно, что он помнил ее отношение, когда сравнивал красоту Стэверли и Мэндрейка. Казалось, заметив ее удивление, лорд Вулкан сказал:

– Пойдемте со мной, я хочу показать вам что-то.

Он прошел к концу коридора, открыл дверь и пригласил ее войти. Девушка послушалась, не переставая удивляться. Комната сама по себе была маленькая, и, по-видимому, сюда редко входили. Стены были облицованы панелями, на которых вместо картин висели карты. В центре комнаты стоял стол, на котором под стеклянными колпаками располагались глиняные макеты. Лорд Вулкан подошел к одному из них и показал пальцем.

– Это модель Мэндрейка, построенного норманнами в качестве крепости, а это, – показывал он на другую, – замок, каким он был четыре века назад. Я заказывал эти модели несколько лет назад. Вы признаете, что они интересны?

Серина взволнованно смотрела на макеты. Мастерски выполненные, они напоминали красивые игрушки. Интересно было смотреть на то, как большой дом постепенно достраивался. Шляпа, бросая тень на модели, мешала девушке как следует их рассмотреть. Она сорвала шляпу с головы, забыв, что волосы у нее не в порядке. Девушка наклонилась над самым большим макетом.

– А вот сады, в которых я гуляла всего несколько минут назад, – воскликнула она. – Посмотрите, как хорошо они устроены, и вот маленькая калитка, которая ведет вниз. О, я вижу эти скалы. Я часто думала, какие же они, если посмотреть на них со стороны моря.

– Вы признаете, что это красиво? – спросил лорд Вулкан, как бы желая заставить ее сказать эти слова.

– Ну конечно же, это самое красивое из всех мест, которое мне доводилось в жизни увидеть.

– Я рад это слышать.

– Конечно, Стэверли я люблю больше всего, – сказала Серина почти дерзко, как бы не желая предавать свой дом. – Но едва ли можно сравнить эти оба места. Это все равно, что спросить кого-нибудь, что красивее – примула или орхидея. Ведь каждая по-своему красива, и можно восхищаться обеими, хотя кто-то может предпочесть примулу.

– Чему бы вы предпочли жизнь в Стэверли?

– Любви, – вдруг ответила она.

– Мне заставить вас полюбить меня, Серина?

Девушка, почувствовав себя беззащитной, в панике схватила шляпу.

– Я должна идти, милорд... спасибо, что показали мне эти модели. Они очень интересные, но я должна идти.

Серина почти бегом направилась к двери; затем, обернувшись, посмотрела на него. На лице маркиза вновь появилось выражение циничного равнодушия.

«Почему я боюсь?» – подумала она и затем, прежде чем смогла ответить на свой же вопрос, взбежала по лестнице и оставалась в своей комнате до конца дня.

Было уже поздно, когда Изабель вернулась из Дувра. Она примчалась к Серине и стала оживленно рассказывать о своих приключениях, без конца повторяя, что с ее стороны было глупо, что она не поехала с ними.

– Этот контрабандист – просто зверь, – воскликнула Изабель. – Огромный мужчина, с носом, разбитым в драке. Клянусь, я бы упала в обморок в его присутствии, если бы не держалась за Николаса.

– Чепуха! – воскликнула Серина. – Ты бы этого не сделала, чтобы не пропустить зрелища.

– Ты права, – засмеялась Изабель, – как хорошо ты меня знаешь.

– А ему нравилось то, что вы все его разглядывали и задавали вопросы?

– Думаю, да, ему очень нравилось, по-моему, он даже гордился тем, что сделал. Полковник попросил его показать нам несколько шрамов, которые он получил в драке двенадцать месяцев назад, и тот обнажил руку, показав три ножевые раны. О, Серина, это меня взволновало как никогда.

– Не могу понять, почему тебе нравится смотреть на такие ужасные вещи, – содрогнулась девушка.

– Дело в том, что я родилась на несколько веков позже, чем следовало, – ответила Изабель, – я хочу, чтобы меня завоевали. Меня раздражают современные мужчины, щегольски одетые, с белыми изнеженными руками.

– Не могут же все они быть изнеженными, – ответила Серина. – Юдора говорила мне вчера, что слуга лорда Вулкана рассказывал ей, как его светлость поставил пятьсот гиней на то, что он переборет Тома Джексона с мельницы, и он выиграл.

– Том Джексон, этот задира! – воскликнула Изабель, глаза ее загорелись. – И Джастин победил его!

– Слуга сказал, это была жестокая драка, – рассказывала Серина, – они встретились в деревне в семи милях к северу от Лондона. Немногим удалось это увидеть.

– О, как бы я хотела быть там! – Но я не удивляюсь, что Джастин победил. Он такой сильный, Серина. Мне кажется, если бы ему нравилось быть жестоким, он бы стал таким.

Девушка вздрогнула.

– Давай не будем говорить о лорде Вулкане. Расскажи мне еще что-нибудь о твоем контрабандисте.

Изабель весело щебетала, и Серина поняла, что та была не настолько занята, чтобы не заметить красавца адъютанта.

– Одно из красивейших созданий, какие мне только приходилось встречать. Николас чуть не впал в уныние, когда на обратном пути я стала говорить о нем.

– Бедный Николас!

– Да, бедный Николас, – повторила Изабель издевательским тоном, – обещаю тебе одно – никогда, никогда я не выйду замуж за человека, к имени которого люди прибавляют слово «бедный». Это неизбежно означает, что они его жалеют. Вообще никого не нужно жалеть. Человека следует уважать, обожать, почитать или даже ненавидеть, но никогда-никогда не жалеть.

– Я больше никогда не скажу «бедный Николас», – обещала Серина.

– Но я все равно не полюблю его, хотя, конечно, он намного лучше этого скотины Хэри Ротхэма. Он держал себя так высокомерно, что, уверяю тебя, я его презираю так же, как и ты.

– Жаль, что ты не столкнула его в море, – сказала Серина.

– Какая досада, что это не пришло мне в голову, – засмеялась Изабель, – он мне до смерти надоел, и я рада, что он обиделся, когда узнал, что ты с нами не едешь. «Я думал, прелестная Серина поедет с нами», – сказал он мне. «Она спрашивала меня, милорд, – ответила я, – кто собирается туда пойти, и когда она узнала, решила остаться дома». Он был чернее тучи, так как догадался, что ты отказалась из-за него.

– Как бы мне хотелось, чтобы он уехал, – вздохнула Серина.

– Боюсь, что он пока не собирается это делать, – ответила Изабель.

Каминные часы пробили обеденный час.

– Я должна переодеться к обеду, – добавила она, – у меня сегодня вечером будет новый наряд. Вчера его привезли почтовым дилижансом, и предупреждаю, он затмит все остальные, даже твой, Серина.

– Я в этом не сомневаюсь, ты всегда всех затмеваешь.

– Ты мне льстишь, Серина. Как бы мне хотелось иметь такие светлые волосы, как у тебя, и твою нетронутую красоту. Я слышала, как вчера один пожилой джентльмен спросил; «Кто этот ангел?» – и, к моему негодованию, он, конечно, имел в виду тебя.

– А кто льстит сейчас? – поинтересовалась Серина. – И чтобы ответить тебе тем же, я сегодня тоже надену новое платье. Оно из белого бархата, и уверяю, ты найдешь, что это самая красивая из всех тканей, которые тебе приходилось видеть.

– Если Джастин будет на тебя смотреть дольше, чем на меня, я выцарапаю тебе глаза, предупреждаю.

Изабель расхохоталась и вышла, весело напевая. Серина подумала, что, скорее всего, маркиз не проявит особого интереса ни к одной из них, а затем, вспомнив те странные слова, которые он произнес днем, она снова почувствовала себя беззащитной и смущенной. Почему он сказал: «Мне заставить вас полюбить меня, Серина?» Когда он произносил эти слова, солнце освещало его лицо, что заставило ее подумать, что маркиз ею заинтересовался. Она вспомнила взгляд его серых глаз и сильно сжатые губы. Как он красив! Девушка всегда знала, что однажды, когда она влюбится, это, несомненно, будет красивый человек, которым она будет восхищаться. Лорд Вулкан был достаточно красив, но она его не любила и никогда не полюбит. Она подумала о Стэверли, пустынном и далеком, но сегодня эта мысль не вызывала у нее злости, как раньше. Почему он сказал ей эти странные слова? Чему нужно было удивляться? Поведение маркиза вызывало недоумение. Серина подошла к двери и позвала Юдору, та пришла сразу же.

– Опоздаете, мисс Серина, если сейчас же не начнете одеваться. Я думала, ее светлость никогда не перестанет говорить.

– Она хотела рассказать мне о контрабандисте, которого видели в Дувре.

– Незачем ездить в Дувр и смотреть на контрабандистов, о которых я и так все время слышу.

Но когда девушка поинтересовалась, что она имела в виду, Юдора ничего не ответила.

Как обычно, к обеду собралось много гостей. На этот раз Серине не было скучно. Рядом с ней сидели лорд Джиллинхэм и морской офицер. Ей нравился Джилли, как называла его Изабель, и когда он делал комплименты, расхваливая ее наряд, она была рада, понимая, что восхищение в его глазах неподдельное. Он тоже говорил мало, и больше о контрабандисте, которого они видели днем.

– Страшный парень, – воскликнул он, – не удивлюсь, что его боялись даже сборщики налогов.

– Им действительно стоит гордиться, – отметил морской офицер, сидящий по другую сторону от Серины, – но он только один из многих. Банды вдоль побережья такие многочисленные, что всех их невозможно выловить.

– Но драгуны ведь действительно помогают, не так ли? – спросил лорд Джиллинхэм.

Моряк передернул плечами.

– Их только горстка по сравнению с тем, что действительно нужно, но главная беда в том, что для усиления флота ввели налоговые корабли. К тому же власти в Лондоне не знают, против кого они настроены. Закон, который не разрешает строить большие лодки, на руку только французам. Мне говорили, что их судостроители работают днем и ночью над лодками в тридцать шесть весел, которые развивают скорость до семи-девяти миль в час. Ну какие шансы у наших ребят против них?

– Конечно, никаких, – сказал лорд Джиллинхэм. – Но необходимо что-то сделать. Говорят, что каждую неделю контрабандисты переправляют на Континент больше двенадцати тысяч гиней, и львиная доля попадает в карман Бони. Мы все знаем, что его испанские гарнизоны ничего не возьмут, кроме золота.

– Но в чем же решение? – спросила Серина.

– Если бы мы знали это! – вздохнул офицер. – Я бы сам поотрывал головы этим контрабандистам, но на следующей неделе меня отправляют на Средиземное море.

– Ну, там хорошая охота, и вы можете под любым предлогом потопить французский корабль. – Лорд Джиллинхэм поднял бокал, и моряк кивнул в знак согласия.

В Длинной галерее начались танцы, и Серина в обществе лорда Джиллинхэма и морского офицера почувствовала, что время летит удивительно быстро. Было уже поздно, когда к ней подошла Изабель попросить платок.

– Я потеряла свой, – сказала она, – а может быть, кто-то взял его, чтобы держать ближе к сердцу.

Серина дала ей платок из батиста с кружевом, затем решила принести для себя другой. Она поднялась по лестнице в свою комнату и, посмотрев на часы, с удивлением обнаружила, что уже больше трех часов ночи.

«Мне нужно лечь спать, – подумала она, – но я обещала следующий танец и еще один после него, не хочется разочаровывать моих партнеров».

Огонь в камине ярко горел, и, чувствуя, что в комнате немного душно, она раздвинула шторы и открыла окно. Луна спряталась за облака, но звезды сияли ярко, и было не так уж темно. Серина услышала чьи-то голоса со стороны моря. С любопытством девушка посмотрела вниз. Она не могла разглядеть, но ей показалось, что прямо под окном стояла лодка. А когда через некоторое время она вновь выглянула в окно, лодки уже не было, и девушка подумала, что ошиблась. Она решила вернуться в большой зал и, когда спустилась по лестнице, к своему удивлению, увидела, что через парадную дверь вошли несколько человек. Даже для Мэндрейка прибытие гостей в такой час было поздним, но затем девушка увидела, что это не роскошно одетые гости, которые, обычно здесь бывают, а драгунские офицеры, солдаты, охранявшие побережье, и сборщики налогов. В игорную комнату поспешил лакей. Серина лениво последовала за ним. Она увидела, как лакей разговаривал с лордом Вулканом. Лорд Вулкан что-то сказал гостям, затем медленно прошел через комнату, обходя игорные столы, и столкнулся лицом к лицу с Сериной, которая шла ему навстречу. Маркиз остановился, пропуская девушку мимо, и когда та застенчиво улыбнулась ему, он вдруг невероятно быстро повернулся к ней и потянул кружево платка так, что она выронила его из рук. Так же быстро он поднял платок и вернул ей.

– По-моему, это ваш платок, – вежливо сказал он и добавил тихим голосом, чтобы только она могла его слышать: – Предупредите мою мать, что здесь морская охрана. Пройдите к ней через ту дверь за облицовкой.