Опасный поцелуй (Самозванка)

22

Он приехал вечером в Стренд-хауз по двум причинам. Во-первых, провести окончательную инвентаризацию, учесть все мелочи обстановки, украшений, которые сами по себе представляли настоящую сокровищницу. Таким образом набегала приличная сумма. А во-вторых, восстановить в памяти прежнюю роскошь, чтобы заранее подготовленной речью создать наутро у покупателя необходимое впечатление. Злоба и чувство потери овладевали им, когда сейчас, в одиночестве, прощался он со Стренд-хаузом.

Если бы не эта ведьма, чудом выжившая, которая, к несчастью, была его дочерью, таких проблем не возникло бы. У него были в руках значительные средства. После его кончины дети получат богатейшее наследство. Но если бы это были те дети, о которых он мечтал. Они отвернулись от него, за исключением Элизабет, и сделали все для того, чтобы он возненавидел их смертной ненавистью. Дочь торговца никогда не ценила его утонченной души, его вкуса, его поклонения истинной красоте. Теперь дети угрожают ему. К сожалению, он вовремя с ними не покончил. Дебора и Стивен выросли и объявили ему войну. Они нашли себе покровителя. Но лорд Кендал их не спасет. Бельведер найдет способ, как смертельно ужалить это свое ненавистное потомство вместе с их союзником. Они муками заплатят ему за все переживания, которые выпали на его долю в последние две недели.

Его худое лицо налилось кровью при воспоминании о том, как все это началось.

Несколько дней назад он проснулся и увидел, что его изящная гардеробная комната разгромлена. Он понял, что это предупреждение. Он запомнил слова Грея. Даже стеклянные и серебряные пуговицы на всей его одежде были безжалостно раздавлены. Больше всего его испугали эти пуговицы. Если Кендал смог добраться до его личного гардероба, то на какую охрану можно рассчитывать?

На следующее утро эрл Бельведер, спускаясь по лестнице, обнаружил на полу в холле осколки драгоценной египетской вазы. Он дал волю своим чувствам и бился головой об стену у себя в кабинете. Он позвал полицию. В ответ ему заявили, что против него выдвинуто обвинение в скупке краденых раритетов. У него конфисковали для расследования несколько «сомнительных» рисунков, якобы украденных из лондонского дома лорда Лоуфорда.

Его вязали по рукам и ногам. Эрл мог бы подкупить свидетелей и судей и засадить Дебору за решетку, но его «лучший» свидетель затребовал уж слишком много.

С него сняли обвинение в скупке краденого имущества, извинились и даже повесили картины на прежние крючки, но в тот же день адвокат Стивена явился к нему со списком имущества, которое будет принадлежать виконту после смерти его отца. Он подписал его, но это был еще не конец.

Для него Кендал и Ли были просто разбойниками с большой дороги. С ними Бельведер надеялся легко справиться. Вся его ненависть сконцентрировалась на Деборе.

Погруженный в свои печальные размышления, он не сразу обратил внимание на звук разбившегося стекла.

Эрл зажег канделябр и спустился в нижний холл. Несколько поворотов винтовой лестницы, и он уже оказался внизу у входа в библиотеку. Крик застыл у него в горле. Перед ним стояла девушка, к которой прижимался худенький мальчик. Французское окно было разбито. Именно через него они проникли сюда. Но в полумраке и после стольких лет разлуки он не узнал Дебору.

— Если дом пуст, то здесь позволено воровать кому не лень? Вы зря так подумали. Я поймал вас с поличным.

Дебора была в ужасе.

— Тебе известно, дорогуша, чем это кончится? Каторгой.

— Дебора, — прошептал мальчик. Бельведер навострил уши.

— Дебора?! Я не могу этому поверить.

Какие-то мгновения он размышлял — не ловушка ли это, устроенная Кендалом, но, увидев страх в ее глазах, понял, что кто-то — Бог или дьявол — отдал ему добычу прямо в руки. Он расхохотался, и эхо запрыгало от стены до стены.

— Как глупо с твоей стороны было прийти сюда, Дебора! Теперь ты в моей власти. Конечно, ты рассчитывала, что я в Бельведере. Судьба кинула кости, и выигрыш достался мне. Лорд Кендал никогда не получит тебя обратно.

Дебора, мгновенно схватив мальчика за руку, метнулась обратно к распахнутому окну, но эрл молниеносным прыжком преодолел разделяющее их расстояние и преградил путь к отступлению.

— Отец! — вскричала она. — Я сделаю все, что ты хочешь. Все… только помоги нам. За нами гонится убийца!

— Помочь тебе? — Он не поверил, но дрожь в ее голосе поразила его. — Да я с радостью пожму руку человеку, который расправится с тобой.

Ее взгляд случайно скользнул за спину отца. Она разглядела мужскую фигуру в проеме выбитого ими французского окна.

Вопль вырвался из ее горла. Бельведер не мог не обернуться, чтобы узнать, что вызвало ее такую отчаянную реакцию. Дебора прижала к себе Квентина. Каждый нерв и мускул ее тела был готов к немедленному бегству, но вдруг наступило облегчение.

— Филипп! — произнесла она с радостью, узнав секретаря Грея.

Мистер Стэндиш был также серьезен и сосредоточен, как всегда при их встречах. От него исходило чувство покоя и безопасности.

— Филипп! — Дебора чуть не зарыдала. — Как хорошо, что ты здесь появился вовремя.

Бельведер двинулся Филиппу навстречу.

— Я не знаю, какую игру затеял Кендал, но…

— Ни с места! — оборвал его на полуслове Филипп. Из-под полы плаща он вытащил пистолет. — Никто не двигается с места. Дебора предупредила его:

— Стрелять незачем. Обождите. За нами гонится Ник с сообщником.

Филипп смотрел на нее, как будто был в трансе. Дебора торопила его:

— Надо скорее бежать отсюда!

— Я никогда не хотел причинять никому вреда, — вдруг произнес Филипп. — Я не думал, что зайду так далеко.

Квентин вдруг впился ногтями в руку Деборы.

— Это он! Я вспомнил! Это он убил моего отца!

Пистолет приподнялся неожиданно, его ствол как бы искал свою цель.

— Я думал, что мне ничто не грозит, — бормотал Стэндиш. — Почему мне так не повезло? Я встретил мальчишку только один раз на пикнике. И вы не так хорошо знали меня, Дебора. Вы не обращали на меня внимания.

— Я вас не разглядела там… в библиотеке. — Ей казалось, что она шепчет, но акустика разносила звук ее голоса по всему дому.

— Я на это и надеялся. Как жаль, что память вернулась к мальчику.

Острый слух эрла уловил в этом странном разговоре какую-то интригу, выгодную для него. Он постепенно начал отступать в глубь зала. В правой руке он сжимал канделябр со множеством зажженных свечей. Туман в его мыслях постепенно прояснялся. Он понял, что Дебора опасается незнакомца гораздо больше, чем его самого. Теперь он Бог и палач, способный решать вопросы жизни и смерти.

— Тебе нужна она и мальчишка? Я отдам их тебе. Я тебя не знаю, и когда мы разойдемся, я забуду, что мы когда-то встречались. Ты понял меня? Я ненавижу ее точно так же, как и ты.

Дебора и не ждала других слов от своего отца. Все ее внимание сосредоточилось на Стэндише, который, как всякий робкий человек, пребывал в нерешительности, колебался и был способен только на отчаянный шаг. Ей казалось, что она читает его мысли, все его колебания отражались в его глазах.

— Я никогда не испытывал ни к кому ненависти. — Он был серьезен в своей исповеди, искренен и поэтому еще более страшен. — Я люблю всех, и своего отца…

Ужас охватил Дебору. Филипп вошел в дом Грейсонов как самое доверенное лицо, он стал почти членом их семьи.

— Ты предал Грея! Ты служил французам? —спросила она осторожно.

Стэндиш был последним лицом, на кого могло пасть подозрение. Поэтому Джил и упомянул перед смертью лорда Кендала, который так доверял Стэндишу.

— Если б только лорд Баррингтон не увидел меня с Талейраном. Но он увидел! И я должен был что-то предпринять. Ведь предполагалось, что я нахожусь не в Париже, а в Руане. Что я смог ответить лорду Кендалу, если б он меня об этом спросил? Он бы узнал, что я шпион Талейрана, что я торгую сведениями. Я был бы обесчещен…

У Деборы появился проблеск надежды.

— Филипп, имей жалость. Отпусти мальчика.

Ситуация была так похожа на ту, что была в Париже, что они оба ее вспомнили. Стэндиш сперва убьет того, кто наиболее для него опасен, потом займется другими. В отчаянной попытке найти какой-нибудь путь к спасению, Дебора, отбросив все прошлые счеты, решилась вновь обратиться к отцу.

— Отец, я хочу…

— Не обращайся ко мне! Я не знаю тебя! — вскричал старик. Он повернулся к Филиппу. — Я здесь ни при чем. Я не имею ни малейшего понятия, что здесь происходит.

— Я виноват и каюсь, — сказал Стэндиш. — Я повинен в смертном грехе. Но пусть никто не будет об этом знать.

Он поднял пистолет и разрядил его в грудь эрла. Бельведер свалился на пол, так и не поняв, что с ним случилось.

— Квентин, беги! Прячься! —крикнула Дебора.

— Стойте на месте! — Стэндиш достал другой пистолет из кармана широкого плаща и направил его на Квентина. — Я учел прошлый неудачный опыт и теперь подготовился получше.

Квентин прижался к Деборе. Тело ее отца неподвижно распласталось на полу. Кровавое пятно расплывалось на белой рубашке. Канделябр, выпавший из его руки, откатился к стене, и пламя свечей стало лизать шелковую занавеску.

Дебора, не глядя, шарила вокруг себя в поисках какого-либо тяжелого предмета, который мог бы послужить оружием. Ее пальцы сжали пресс-папье из оникса. Подул легкий ветерок и огненные языки охватили драпировки от пола до потолка. Дебора и Квентин не шевелились. Стэндиш устремил на них свой неподвижный взгляд. Ничто, казалось, не волновало его. Он только что убил человека. Вокруг начинался пожар, раздуваемый сквозняком через французские окна, а он даже ни разу не моргнул.

— Я вынужден убить всех. И мальчика тоже. Ты должна меня понять.

К ее собственному удивлению, ее голос был абсолютно спокоен.

— Какая тебе в этом польза, Филипп? Грей знает, что ты предатель и убийца.

Она не была в этом уверена, но все же от безвыходности положения прибегла ко лжи. Может быть, он отпустит их? Но ее иллюзии тотчас развеялись.

— Это неважно — знает или не знает про меня Кендал. У него нет доказательств. А без доказательств мой отец не поверит ему. Только на это я и надеюсь.

Дебора закричала, угрожая ему:

— Как ты не поймешь? Грей все равно убьет тебя, если с нами что-нибудь случится. И обойдется без всяких доказательств.

Филипп улыбнулся неожиданно мягко.

— Как вы не поймете, мисс Вейман, что мне безразлично, что случится со мной.

Он уже решил умереть, но не раньше, чем уничтожит всех свидетелей. И такое решение он принял ради своего отца.

— Отец проклянет даже память о тебе!

— Он ничего не узнает. А если узнает — не поверит.

— Зачем ты все это сделал? — Она показала рукой на труп отца и полыхающую стену.

— Из-за денег. Жалованья секретаря не хватало, чтобы держаться на равных с друзьями лорда Кендала. А я так хотел войти в их круг.

— Когда все это началось? — Дебора специально затягивала разговор с ним.

Позади Стэндиша стена уже дымилась. Вот-вот она вспыхнет так же, как и драпировки. К этому моменту она должна быть готова действовать.

— Мы все учились вместе в университете. Я всегда был отщепенцем. У меня не было денег, чтобы участвовать в их развлечениях.

— Я понимаю твои чувства…

Когда же вспыхнут деревянные панели?

— Гувернантки в семьях тоже чувствуют себя бедными родственницами. Я всегда страдала от одиночества.

Дебора бросила взгляд на тело отца. Он был причиной всех ее несчастий. Почему же все-таки чувство жалости к нему на мгновение пробудилось в ней?

Стэндиш продолжал: — Я был почти уверен, что Кендал устроил мне ловушку. И что он выведет меня на след мальчика через тебя. Я должен был убрать свидетеля. Если что выплывет наружу, отец умрет, не вынесет позора.

Казалось, он умоляет Дебору, чтобы она поняла его и согласилась с ним.

— Я не собирался заходить так далеко. Все началось с мелочи. С ничтожной информации, за которую я получил вознаграждение. Это был даже не вопрос большой политики.

—Но это стало вопросом жизни и смерти, когда Баррингтон стал угрожать тебе разоблачением!

— Да, это так. Ты права. Прости меня.

Он сделал шаг-другой по направлению к ней. Дебора уже представила себе, как полыхнет из ствола пламя, запахнет порохом — все как в тот раз. Надо все время что-то говорить, говорить, пока не поздно — выиграть время.

— Но ты же не левша! Почему тогда?..

— Я обжег правую руку горячим воском, и она была забинтована.

Она услышала разъяренный рев огня. Всю стену вдруг мгновенно охватило пламя. В момент, когда его внимание отвлеклось картиной пожара, Дебора толкнула Квентина к дверям.

— Беги! — крикнула она, а сама, замахнувшись пресс-папье, кинула его в Филиппа.

Оно угодило Стэндишу в плечо. Он выронил пистолет, но тут же успел поднять его, опередив Дебору. Она отпрыгнула в сторону и выскочила в холл. Дверь библиотеки на мгновение скрыла ее от Филиппа. Ей послышались какие-то крики, звук разбитого стекла. Может быть, помощь уже близка. Надо найти Квентина! Его голос донесся с винтовой лестницы.

— Я здесь, Деб!

Неужели кошмары прошлого не оставят се никогда? Опять винтовая лестница, как тогда, с Альбертом, опять за спиной обезумевший маньяк… Вот он уже появился в дверях библиотеки.

Дебора устремилась через холл вверх по лестнице, ожидая, что в любое мгновение пуля вопьется ей в спину. С площадки первого этажа в обоих направлениях простирались длинные коридоры.

— Где ты, Квентин?

— Я здесь, — послышалось с самой вершины лестницы.

Ее сердце замерло. «Квентин! Тут для тебя нет спасения!» Галерея на верхнем третьем этаже была чисто декоративной. Оттуда не было иного выхода как только снова на лестницу.

— Спускайся ко мне!

Мальчик не откликнулся. Позади себя Дебора услышала тяжелое дыхание Стэндиша и буквально взлетела по лестнице вверх. В потолке располагался огромный стеклянный купол, сквозь который она могла увидеть луну и звезды в черном небе. По бокам в нишах стояли мраморные статуи. Через боковые узкие окна виднелись крыши лондонских зданий и освещенная луной серебряная лента Темзы. События развивались столь стремительно, что ей было некогда заняться Квентином. Дебора попробовала открыть окна — одно за другим. Они не поддавались. Да это было и бессмысленно. За окнами был только узкий карниз и гладкая отвесная стена до самой земли.

Она опустилась на колени и обняла Квентина. Он не плакал. Его огромные черные глаза были полны веры в нее.

— Деб, я вспомнил все! Я все вспомнил! — Его слова прорывались сквозь частое хриплое дыхание.

— Я знаю, знаю, дорогой! — Дебора прижала губы к его уху. — Слушай внимательно. Ты должен сжаться в комочек и спрятаться за статуей. Как только Стэндиш пройдет мимо тебя, беги скорее из дома. И не оглядывайся, что бы ты ни услышал. Наоборот, беги еще быстрее!

У него дрогнули губы.

— А где будешь ты?

— Я последую за тобой. Но ты не должен меня ждать.

— Нет, Деб! Я хочу быть с тобой.

— Твой отец сказал бы тебе то же самое, что и я. Вспомни о нем…

Ее время вышло. Шаги Стэндиша по лестнице слышались все ближе. Она толкнула Квентина поглубже в нишу за статуей. Потом побежала по галерее дальше, надеясь, что Стэндиш, в погоне за ней, минует убежище Квентина. Тяжелое дыхание неотступно преследовало ее. Дебора испугалась, что Квентин выдаст себя этим дыханием, но, когда Стэндиш ступил на галерею, она поняла, что это он дышит так тяжело. Она должна была догадаться раньше, вспоминая дыхание убийцы в Париже, что Стэндиш страдает тем же недугом, что и Квентин.

— Ты не уйдешь от меня! — произнес Стэндиш не угрожающе, не злобно, а так, будто они вели спокойную беседу, например о погоде. — Чувствуешь запах дыма? Огонь распространяется очень быстро. Никому из нас не убежать.

Как бы подтверждая его слова, раздался гул, затем оглушительный взрыв. Дым заполнил пространство между витыми пролетами лестницы. Отражение огненных языков заплясало в окнах и стеклянном куполе. Наверное, в аду бушует такое же пламя.

Она произнесла с отчаянием в голосе:

— Ты все равно проиграл, Стэндиш! Я направила тебя по неверному следу. Квентина здесь уже нет. Он спасся и теперь расскажет всему миру о твоей подлости и жестокости. Твой отец все узнает от мальчика и поверит ему.

Филипп закрывал собой единственный проход. Дебора хотела, чтобы он еще приблизился к ней на несколько шагов, тогда она могла бы броситься на него и открыть Квентину путь к бегству. Но почему же Стэндиш остается на месте?

— Квентин! — сказал Филипп. — Если ты сейчас не выйдешь оттуда, где прячешься, я размозжу мисс Вейман голову пулей.

Выдал Квентина дым. Мальчик тяжело закашлялся, и Стэндиш улыбнулся.

— Нам обоим приходится нелегко. Я ничего с тобой не сделаю, обещаю.

Когда Квентин появился из ниши, Стэндиш тут же вцепился в него.

— Я верен своим обещаниям. И с тобой я ничего не сделаю, Дебора. Мы просто останемся здесь и подождем, пока пламя свершит свое дело.

Она была беспомощна. Даже если она сейчас нападет на Стэндиша, Квентин все равно погибнет в огне. Мальчик не знает этого огромного дома и заблудится в дыму. Дебора пошатнулась от головокружения и оперлась о балюстраду. В этот момент что-то ударило в стеклянный купол над лестницей, она подняла голову и увидела Грея с дымящимся пистолетом в руке. Грей медленно протискивался в образовавшееся отверстие.

— Остановись, Кендал, или я прострелю мальчишке голову!

Говоря это, Стэндиш отступал, сжимая Квентину горло. Грей уже спрыгнул на галерею.

— Могу тебя обрадовать, Филипп! Нику твоя пуля не принесла особого вреда. Я также слышал второй выстрел. Что тут произошло, Дебора?

— Он застрелил моего отца.

— Ясно. Два выстрела сделано. Что ты на этот раз будешь делать, Стэндиш?

Дебора не понимала, что имеет в виду Грей, но что-то новое появилось в поведении Стэндиша. Его безумие стало активным. Отбросив пистолет, он потащил Квентина к балюстраде. Дебора догадалась, что он намерен кинуться вниз и встретить смерть, забрав на тот свет мальчика. В то время как Грей пытался перехватить его, она подняла пистолет, дрожащей рукой взвела курок и прицелилась в Стэндиша.

Кулак Грея разбил Филиппу лицо, но тот не отпускал свою жертву. Квентин вцепился зубами в его руку. Стэндиш нанес ему жестокий удар, они оба споткнулись, но вновь поднялись на ноги. Филипп стоял, держа мальчика перед собой как щит. Казалось, безумие придало нечеловеческие силы этому робкому ничтожному созданию. В схватке он потерял очки и выглядел особенно жалким.

Дебора уперлась дулом пистолета ему в затылок.

— Отпусти мальчика или я нажму курок! Стэндиш захохотал. Как будто уже ничто не связывало его с этим миром. Он окончательно помешался.

— Дебора, отойди от него, — приказал Грей. Не было уже времени объяснять, как опасен этот маньяк. Ее палец лежал на взведенном курке, но она все-таки колебалась. Для нее было страшно отнять у человека жизнь. Но, услышав стон Квентина, захваченного этим чудовищем, она обрела решимость. Пистолет щелкнул, выстрела не последовало. Пистолет был разряжен.

Перед ее помутившимся от ужаса взором Стэндиш вновь потащил Квентина к балюстраде, но Грей железной хваткой задержал его, вывернул руку. Рука Филиппа бессильно повисла. Дебора тут же прижала к себе мальчика.

— Уходим отсюда! — крикнул Грей. — Скоро здесь все сгорит к черту!

Грей только на какой-то момент отпустил Стэндиша, и тот воспользовался этим. Он перегнулся через перила. Раскаленный воздух жег ему легкие. Перила уже обуглились и под его тяжестью треснули. Филипп переступил через них и шагнул в пропасть глубиной в три этажа. Не было никакого возгласа, только звук удара тела о мраморный пол. Дебора прикрыла ладонью лицо Квентина, чтобы мальчик не видел ужасного конца, но смотреть было не на что. Клубы дыма скрыли все.

Стренд был заполнен экипажами. Одетые в красные мундиры солдаты с трудом сдерживали напирающую толпу любопытных. Огонь уже прорвался через крышу, а само здание превратилось в адское пекло.

Леди Елена Перрин с достаточным равнодушием наблюдала из своей кареты за этим спектаклем. Но ее равнодушие мгновенно улетучилось, когда из подъезда горящего дома вышел Ник Грейсон. Его лицо было черно от копоти, рука покоилась на перевязи. Несмотря на возражения своего кучера, она тут же выскочила из кареты и с завидной энергией стала пробиваться сквозь толпу.

— Осади назад! Осади назад! — упрашивал всех капитан полиции и даже угрожал арестом за участие в уличных беспорядках. Он был верхом, и копыта коня едва не давили обступивших его зевак.

Елена, действуя локтями, пробралась в первые ряды.

— Капитан! — позвала она. — Будьте так любезны, объясните, что здесь происходит.

Догадавшись по правильному произношению, что перед ним дама из высшего света, он задержал на ней свое внимание. Очаровательная внешность и изысканная одежда тоже сыграли свою роль.

— Неприятное дело! — ответил он. — Пожар застиг людей в здании.

— Кто-нибудь пострадал? — Сердце Елены затрепетало.

Офицер указал на Ника.

— Вот младший брат одного из них. Мужественный молодой человек! И старший брат тоже храбр. Он спас какую-то девочку и мальчика из огня. Очень смелый человек!

В толпе Елена заметила некоторых своих знакомых, но подобраться к ним не было никакой возможности. Зато она обнаружила поблизости лорда Лоуфорда.

— Лорд! — прокричала она непозволительно громко.

Тот медленно повернулся в ее сторону и приветствовал кивком головы. Голос Елены перекрыл гомон толпы.

— Что происходит?

— Думаю, что Кендал поймал наконец «лисицу», за которой так долго гонялся, — ответил Лоуфорд.

Всеобщим воплем было встречено появление на ступенях парадного крыльца Грея, Деборы и Квентина. Ник шагнул к ним и здоровой рукой обнял Грея.

Грей что-то властно сказал капитану полиции. Двое полицейских тут же стали пробивать им путь сквозь толпу. Больше из дома никто не вышел.

Предчувствие беды заставило Елену поспешить обратно к карете. Она толкалась, била кулаками там, где могла, бегом преодолевала свободные пятачки пространства. Одно желание владело ею — скорее попасть домой. Эрик согласился сопровождать ее на сегодняшний вечер к Кендалу. Она молилась так горячо, как не молилась никогда раньше в своей жизни. Она молила Бога, чтобы муж оказался дома и ждал ее там.

Войдя в дом, Елена тотчас же позвала его, но никто не откликнулся. Подхватив юбки повыше, чтоб не поскользнуться на ступеньках, она на одном дыхании пролетела все марши и ворвалась в его гардеробную.

Эрик взглянул на нее поверх развернутой газеты, чтением которой занимался. Мгновенно он оценил растрепанный вид своей супруги, паническое выражение ее глаз. Такой он еще Елену не видел никогда.

— Что случилось? — спросил он, не скрывая любопытства.

Она не выдержала, и слезы полились у нее из глаз.

— Кендал поймал убийцу. — Ее голос словно надломился. — О, Эрик! Я думала, что это ты. Я подозревала тебя!

— Что же это за личность, интересно знать? — спокойно улыбнулся Эрик.

— Не знаю. Он сгорел при пожаре.

Эрик встал с кресла, подошел к ней, положил ладони ей на плечи.

— А тебе какое было бы дело, если б этим убийцей оказался я?

— Как ты можешь спрашивать? Ты знаешь, что я люблю тебя…

— Всегда думал, что ты равнодушна ко мне. Елена покачала головой.

— Вероятно, так было вначале. Я думала, что ты женился из-за моих связей в обществе, но после…

Он покачал головой.

— Ты ошибалась. Я полюбил тебя с первого взгляда.

Он обнял ее за плечи исильно встряхнул, то ли сердясь, то ли стараясь убедить в своей правоте.

Они поцеловались, ипоцелуй их длился долго. Приглашение к Кендалам на маленький дружеский вечер было забыто. Они предпочли остаться дома вдвоем.