Опыт воображения. Разумная жизнь

ГЛАВА 21

Сидя в самолете, Сильвестр продолжал вспоминать свое пребывание у Браттов. В тот вечер, принимая перед ужином ванну, он решил не торопиться с обсуждением книги Марвина, чтобы иметь возможность задержаться еще на одну ночь, поскольку одной баталии с восхитительной Салли будет явно недостаточно, она лишь подогреет давно не удовлетворявшийся аппетит. Он вспомнил также, что, отмокая в ванне, он почти решил пригласить Салли погостить у него в Лондоне. Он вылетит заранее, чтобы приготовить прием, накупит экзотических продуктов и вин, завалит цветами и заставит новой мебелью оголенный Цилией дом. Его-то дом устраивал и таким, каким он был сейчас, но Салли он может не понравиться. По дороге из Хитроу он не только заберет из чистки свои ковры, но и заскочит на такси в угловой магазин Пателя и договорится о доставке газет, так что воскресными утрами они могли бы нежиться в постели и полистывать газеты, или не листать, если не захочется.

За ужином он сел напротив Салли, чтобы, разговаривая с Эльвирой и дочерью Браттов (чье имя он сразу же забыл), можно было переглядываться со своей визави, поддерживать, так сказать, прямой зрительный контакт. Пока самолет гудел над Атлантикой, Сильвестр так и не вспомнил, о чем за столом шел разговор. Он, правда, помнил, что смог увильнуть от рассказа о своем разводе, хотя сам узнал все детали развода Салли, которые, впрочем, были вполне обыденными. Правда, она сумела на многое намекнуть, но это уже совсем другое дело.

Было очень много алкоголя. Марвин вдохновенно исполнял роль очаровательного хозяина. Мерзкая фотография была забыта. Она просто не вписывалась в навязчиво демонстрировавшуюся гармонию отношений между Марвином и Эльвирой, а также их дочерью и зятем. Все четверо выглядели так, словно были счастливо замаринованы в сексуальных соках.

После ужина Сильвестр сразу же попросил разрешения удалиться — его ждала работа.

— Спокойной ночи! — сказал он всем. — Завтра увидимся. — Встретившись взглядом с Салли, он понял, что для нее это „завтра“ означает „сегодня ночью“.

Марвин отдал ему рукопись и проводил до его комнаты. Оставшись один, Сильвестр выпил подряд несколько стаканов воды и подержал голову под холодной струей („Пусть я уписаюсь, но прочитаю эту гадость на трезвую голову!“).

„Белый Континент“. Автор — Марвин Братт. Комплексный план распутывания генного клубка. План регенерации Белой Расы. Старая идея, но реализованная по другой схеме. Белая Элита отправит обратно в те страны, откуда они родом, всех тех черных, мексиканцев и азиатов, которые согласятся покинуть Соединенные Штаты. Те, которые не согласятся, будут стерилизованы, с тем чтобы они могли наслаждаться сексом, не увеличивая цветного населения, которое таким образом через некоторое время сократится до нуля. Ошибки Гитлера не должны повториться — никакого насилия и ненужного принуждения. Марвин продумал, как их избежать, — для этого было предусмотрено дополнительное финансирование, система пособий для „цветных“ (в книге этот термин встречался весьма часто). Процесс регенерации может затянуться надолго, за это время сменится не одно поколение, но он решит проблемы бедности и безработицы, и его конечным результатом станут стерильно-чистые Белые Соединенные Штаты Америки. Правда, по мнению Сильвестра, некоторые детали этого процесса были настолько сложны, что разобраться в них смог бы разве только какой-нибудь гений.

Закончив чтение, Сильвестр пошел в ванную и почистил зубы. Вернувшись, он перечитал свои пометки:

„Может быть, Марвин Братт психически нездоров? Озлоблен? Инфантилен?

Эта книга по своему духу не подходит для нашего издательства.

Фотография ку-клукс-клана на суперобложке?

Слишком низкопробно для нас?

„Если не напечатаем мы, то напечатает „Нерроулейн энд Джинкс“.

Опубликовать с предисловием? (Чур не мне его писать!)

Блевотина, сплошная блевотина.

Нельзя ли ее переписать? Как шутку?

Если книга, развенчивающая И.Х. и Деву М., оказывается бестселлером, то чем хуже эта?

Было бы явно неправильным запретить ее. Стоит ли рисковать?“

Сильвестр положил рукопись обратно в папку, открыл окно и посмотрел на звезды. В комнате Салли горел свет. Когда он постучал, она тут же открыла дверь и спросила:

— Что так долго?

Он пробормотал что-то насчет книги Марвина. Салли была очень хороша собой и очень сексапильна.

— Скучная штука, — сказала она.

— Ты разве читала ее?

— Нет, но он говорит о ней уже несколько лет. Детский бред. Мой отец такой же. — Она взяла его за руку. — Хочешь выпить? У меня здесь бутылка.

— Ты считаешь, что ку-клукс-клан — это скучно? — с удивлением спросил он.

— Да они только наряжаются как привидения и пугают людей!

— Они еще и вешают их.

— Не часто. Вся эта ерунда предназначена для маленьких мальчишек. — Она потянула его за собой. — Для мальчишек.

„Те, кто хорошо знает мальчишек, — подумал Сильвестр, — сказали бы обратное“.

— Что касается меня, — сказала она, — то мне нравятся мальчики с девочками.

— О Господи! — воскликнул вслух Сильвестр, вспомнив этот момент. Оглянувшись и убедившись, что никто в самолете не обратил на него внимания, он погрузился опять в воспоминания.

Губы их встретились в долгом поцелуе. Они качнулись к кровати.

— Эй, да ты голодный! Не торопись, — почти беззвучно, в манере Мэрилин Монро, сказала она, натренированным движением помогая ему снять брюки.

— Ааа… — простонал он, — не трогай. Уже черт знает сколько… — он попытался было ее схватить и поднять, но она выскользнула из его объятий и, шепнув что-то похожее на „в ванную“ и „скоро приду“, исчезла. Быстро вернувшись, она прильнула к нему:

— Соскучился?

Он внезапно отскочил от нее с крином: „Какой ужас! Отвратительно! От тебя воняет!“ — схватил брюки и бросился к двери. Его нисколько не волновал унизительный в обычных обстоятельствах спад припухлости в трусах. Уже на пороге он услышал, как она крикнула ему вдогонку:

— „Возбуждение“ стоит двести долларов за унцию!

В своей комнате Сильвестр обнаружил Марвина, который читал его замечания, оставленные возле папки с рукописью. Совершенно не смутившись и не думая извиняться, он спокойно спросил:

— Так вы считаете, что было бы неправильным запретить мою книгу?

— Да, я так считаю, — сказал хрипло Сильвестр: у него пересохло в горле.

— И вы думаете, что это будет бестселлер? — Похоже, он обратил внимание только на те пометки, которые тешили его тщеславие.

— Таково мое мнение, — выдавил из себя Сильвестр.

Марвин положил на место — возле папки — блокнот с заметками.

— Я же говорил вам, что это — динамит, — усмехнулся он.

Потом Сильвестр что-то бормотал о необходимости якобы безотлагательного вылета в Лондон. Он утверждал, что дело срочное, что надо скорее переговорить с Джоном, с доверенным лицом Марвина, и что лететь следует ближайшим же рейсом. Марвин не пытался его удержать. О Салли не было сказано ни слова.

Вспоминая в самолете последние минуты своего пребывания в доме Марвина Братта, Сильвестр громко рассмеялся:

— Не поделитесь шуткой? — спросил разбуженный им пассажир с соседнего кресла.

— Я купил в „Брукс Бразерс“ трусы и забыл их в постели девушки.

— И вы находите это смешным?