Орочье наказание для воровки сладостей

Глава 11

Берта

Я просыпаюсь в теплой постели под мягким пуховым одеялом. Долго гляжу расфокусированным взглядом на деревянный потолок, пытаясь понять, где я оказалась. Это определенно не тюремная камера и не приют при храме Керкуса. В комнате пахнет травами, а ещё чем-то смутно знакомым. Она выглядит пустой, но в то же время довольно уютной и чистой в сравнении с нашими лесными домиками и берлогами.

Вспомнив про лесной лагерь, я словно бы прихожу в себя — за окном уже давно ночь, а я обещала Рейну вернуться, как только разберусь с делами. Он наверняка решит, что я тоже их бросила! Надо поспешить к братьям…

Я пытаюсь подняться, но сил совсем нет — тело тянет обратно в кровать. Голова кружится, раздраженный вздох вырывается из груди. Да что же это? Я не помню, что произошло после того, как Дрозил дал мне свою рубаху. Но тогда мне было очень радостно. Я поняла, что всё ещё нравлюсь ему. Кажется, что я до сих пор чувствую его запах.

Стоит мне подумать об этом, как дверь со скрипом открывается, и на пороге появляется Дрозил, собственной персоной. Я краснею и натягиваю одеяло по самый подбородок. Отчего-то мне очень волнительно видеть его сейчас.

— Проснулась? А я как знал, пошёл тебя проверять, — он, усмехаясь, наваливается на дверной косяк. Выглядит довольным и веселым.

— Что это за место? — спрашиваю я, одновременно чувствуя радость и тревогу.

— Это мой дом, — отвечает орк. — Я принес тебя сюда после того, как ты свалилась в обморок. Лекарь сказал, что это простуда, и велел тебе отдыхать.

Лекарь? Я с роду не видела лекарей. И почти не болела ничем. Но этой осенью всё складывается не так, как всегда: Эрих ушёл от нас, я впервые так сильно заболела, а ещё впервые влюбилась…

Щёки вспыхивают под ласковым взглядом Дрозила. Я, наконец, вспоминаю всё. Того грубого орка, что едва не сотворил со мной страшное, и Дрозила, что прогнал этого самого орка. Сердце начинает биться чаще. Дрозил заступился за меня. Это делает меня очень счастливой. Но вместе с этим мне становится тревожно. Пока я тут отлёживаю бока, братья в лесу совсем одни.

— Я должна вернуться в лес, — произношу хмурясь. — Я обещала братьям.

— Тебе не нужно никуда идти, — возражает Дрозил мягко.

Ощущаю знакомое негодование. Словно бы он опять что-то решает за меня. Но я сама знаю, как лучше. Что мне нужно, а что нет! Я уже собираюсь возразить, как вдруг слышу громкий топот за дверью. А через мгновение в комнату вваливаются мои братья. Они несутся прямо ко мне и падают на кровать.

— Так, сорванцы, осторожнее! Не то раздавите сестру! — ворчит Дрозил, но на губах его появляется улыбка.

Я в замешательстве смотрю то на него, то на братьев. Как они оказались здесь? Я хочу спросить, но из-за галдежа младших мысли путаются. Гляжу на Дрозила вопросительно. Это он привел их сюда?

— Как вы оказались тут? — наконец спрашиваю я Рейна.

— Он нас позвал, — брат кивает на орка угрюмо. — Я сначала не хотел идти. Но он сказал, что ты заболела, и за тобой нужен присмотр. А ещё он сказал, что мы можем спать здесь, пока ты не поправишься.

— Там на улице снег идёт, — лепечет Тимо, сжимая мою руку. — Это же зима, да?

— Это всего лишь первый снег, глупый! — возражает Лутц. — Он скоро растает. А потом выпадет другой.

— Я не глупый! — обижается Тимо. — Берта скажи ему, что я не глупый…

— Не доставай её, Тимо! Берта болеет, глупая твоя башка!

— Не глупая. Сам ты глупый…

— А ну перестаньте оба! — Рейн пытается успокоить их.

Я не знаю, что сказать братьям. Я так рада, что они рядом! Рада, что рядом Дрозил. Мне хотелось бы, чтобы так было всегда. Но я не смею даже мечтать о таком.

— Эй, малышня, идите-ка, поиграйте в другой комнате! — вдруг прикрикивает Дрозил. Братья умолкают и один за другим осторожно просачиваются мимо него наружу.

— Спасибо, что забрал их, — вздыхаю я, не глядя на него.

— Разумеется. Ты же не думала, что я позволю им остаться в лесу? — Дрозил скрещивает руки на груди. Его улыбка становится шире. — Теперь вы в безопасности.

Мои руки невольно сжимаются в кулаки. Почему он говорит так, словно бы мы можем остаться в его доме надолго?

— Мы уйдём завтра, — говорю я, словно бы проверяю его. — Мне уже лучше. Посплю ещё немного, и всё пройдёт.

— Насчёт этого… — орк отчего-то вдруг смущается. — А ты не хотела бы остаться у меня?

Ком подступает к горлу. Всё это слишком необычно для меня. Такой заботы мы с братьями не знали. Я не понимаю, как на это реагировать. Но на душе так радостно. Сердце трепещет в груди. Страшно подумать, что я ошиблась, поспешила с выводами, и на самом деле Дрозил имел в виду совсем другое.

— Что значит «остаться»? — выдавливаю я, с трудом сдерживая слёзы.

— Значит жить со мной, как моя жена, —поясняет Дрозил. — Делить хлеб и заботы друг с другом. Я обещаю заботиться о тебе, как о своей любимой женщине, а о твоих младших, как о собственных братьях.

— Но мы не привыкли так жить, — бормочу я, мотая головой. Мне хочется согласиться, но я боюсь довериться кому-то. Даже Дрозилу.

— Ну, теперь пора привыкать, — спокойно отвечает он. — И ты, и они останетесь здесь.

Чувствую, как тело охватывает дрожь. Я думаю про себя, что пусть не навсегда, но хотя бы до конца зимы, мы можем остаться у него. А потом будет видно. Я киваю, и Дрозил радостно улыбается мне.