Ошибки прошлого

35 Глава: Даниил

Восемь месяцев спустя.

Я ощущаю внутреннее беспокойство и тревогу. Я не могу усидеть на месте, потому что каждая секунда кажется бесконечно долгой. Моя ходьба по коридору длится уже несколько часов. С каждой минутой проведенной в пустом коридоре, тревога внутри меня накручивает себя в скоростном режиме. Как только я останавливаюсь на месте, мои мысли все равно возвращаются к тому, что происходит в родильном отделении.

Мое сердце бьется сильнее, когда я слышу крики и стоны других женщин, рожающих в соседних палатах.

— Двадцать первый век на дворе, почему женщины рожают так долго… Ой, заткнись идиот, моя королева отдувается там за двоих, — бубню про себя. — Гореть мне в аду, после этих слов.

Я каждую минуту молюсь за благополучное завершение родов и здоровье своей любимой жены. Перед глазами возникают образы их счастливого будущего с ребенком, и я с нетерпением жду момента, когда услышу долгожданные слова. "У вас родился сын".

Я сижу уже несколько часов у родильного отделения. За это время я успел прочесть все стенды, что расположены на этаже. Узнал, что средняя длительность первых родов может длиться десять — пятнадцать часов. Снизу были картинки, которые заставили меня ужаснуться.

Подробная информация, что касалась, что у первородящих женщин скорость раскрытия шейки матки — примерно 1 см в час, при том, что оптимальное раскрытие для начала потуг — 10 см. После схваток и раскрытия шейки матки следует стадия потуг, которая в первых родах может длиться 1,5–2 часа.

Завершается весь этот процесс третьим этапом — изгнанием последа (плаценты), длительность которого обычно составляет не более получаса.

Я также прочел про виды родов. Я знал, что Ксения рожает естественным путем, но блять. Мне надо было внести ясность, что есть еще как минимум еще два вида родов.

Когда все стенды были изучены вертикально и горизонтально. Поперек и набекрень. Я решил закрепить полученные знания кофеином.

Вернувшись на этаж, вооруженный стаканчиком кофе из автомата, я сел обратно и на это раз начал считать сколько раз прошел медицинский персонал туда, сюда.

И вот, когда я снова сижу, уткнувшись лицом в мобильный телефон, меня прерывает голос Ивана с Матвеем.

Я поднимаю голову и вижу их стоящих в дверях, улыбающихся и держащих в руках огромные букеты желтых, красных и розовых роз. За ними робко улыбается Богдан, который также снабжен букетом оранжевых роз.

Мое сердце сжимается от радости и благодарности. Я встаю и иду к ним, обнимая друзей и наклоняюсь, чтобы обнять племянника.

— Вы решили ограбить цветочный? — спрашиваю я. — Почему столько цветов?

— Неуч, — бросает мне Иван, передавая букет красных роз. Где порядком свыше тридцати роз.

— Сколько здесь? — задаю вопрос, глядя на цветы.

— Тридцать три в каждом из трех букетов. У Богдана девять.

— Почему разные цвета? — задаюсь вопросов вновь.

— Неуч в квадрате, — бормочет Иван. — Объясняю, запоминай. Красные подаришь ты, как символ любви, страсти и чувственности. Желтые дарю я, они подчеркивают символ радости, позитива и солнца, из всех вас, я тут самый позитивный. Розовые дарит Матвей, они означают уважение к получательнице и подчеркивают ее женственность. А вот Богдан будет своей тете дарить оранжевые, они передают смесь жизнерадостности.

— Охренеть, — восторженно проговариваю я. — Откуда такие знания?

— Родился умным.

— Придурком он родился, — бросает Матвей. — Он сорок минут продавщицу пытал…

— Ой, захлопнись. Мы в ее ларьке прибыль на целый год сделали, — встречает Иван.

— И то верно, — соглашается с ним Матвей.

Моё сердце бешено билось, а в ушах звучало шумное дыхание всех вокруг. Я стоял у стены, весь поглощенный мыслями о том, что испытывает Ксения сейчас.

И вот, спустя долгих сорок минут ожидания, выходит медсестра и спрашивает. — Кто отец?

Мое сердце вновь заторопилось, а голова заполнилась волнами смешанных чувств — радости, волнения, тревоги.

Я, медленно преодолеваю расстояние до медсестры. Мой шаг уверенный, но мозг все еще ошеломлен тем, что мне только что сказали. Я оказываюсь перед ней, глядя в ее добрые глаза.

— Это я, — прошептал я, с трепетом в голосе. Медсестра улыбается и кивает, сказав, что могу идти в родильную палату. Я застываю на месте, осознавая, что становлюсь отцом.

Словно во сне, я иду за медсестрой к палате.

Когда я вхожу, первым, что бросается в глаза, это усталое лицо жены. Она выглядит очень истощенной после нескольких часов родов. Ее глаза устало смотрят в сторону окна, наполняя комнату теплом материнства. Волосы тяжело обвисли на ее плечах, а кожа лица бледна от усталости. Она лежит на кровати, нежно закутанная в покрывало, сжимая в руках нашего маленького сына.

— Привет, — шепчу я, тихонько подходя к ним.

— Привет, — отвечает мне. — У нас сын.

Я не могу удержать слезы. Медленно подхожу к кровати, садясь рядом на стул.

— Спасибо, моя королева, — говорю ей, кладя букет на столик, что находится рядом. — Это тебе.

— Спасибо, красивые.

Наклонившись над ней, я нежно целую ее в губы, а нашего сына в лобик. — Ты моя героиня, моя любимая, — шепчу я, не отрывая взгляда от своей жены. — Ты так трудилась, и теперь у нас есть наш сын, наше маленькое чудо.

Я осторожно кладу руку на голову своего сына, рассматривая каждую маленькую черточку его лица. — Такой красивый.

— На отца чем-то похож, — с усмешкой бросает Ксения.

— Отец у него красавчик, — подтверждаю ее слова. — Повезло тебе.

— Нахал, — возмущается она.

— Я люблю тебя, моя королева.

— Я люблю тебя, мой король.

Я осторожно прижался к жене, обнимая ее, и шептал ей слова поддержки и любви. Мое сердце билось быстрее, чувствуя волну эмоций, которые захлестнули меня.

В этот момент в палату вошли друзья, сияя от смеха и радости. — Привет, подружка, — проговорил Иван. — Показывай карапуза.

Никакого воспитания.

Подойдя ближе, он положил цветы на стол. — Это тебе.

— Спасибо, — улыбнулась она. — Богдан?

— Я здесь, — робко ответил он.

— Подойди, пожалуйста.

Медленно Богдан пересек комнату, и также медленно вручил цветы. — Спасибо, познакомься это твой братик.

— А почему он такой сморщенный? — задал вопрос, заставив всех присутствующих засмеяться.

— Богдан, все малыши так выглядят, — ответил ему Матвей, подавив смех. — Ксения, поздравляю тебя.

— Спасибо вам. В нашей веселой компании появился еще один мальчик.

— Круто, — хором ответили мы хором.

— Не круто, это ущемление моих женских прав, — возмущается с улыбкой.

— Не переживай, я тебе девочку сделаю, — шепчу ей на ухо.

— Клятва на мизинчиках? — быстро отвечает она, протягивая мизинец.

— А ты быстрая, — хвалю ее. — Скрепляю клятву моя королева.

— Что вы там шушукаетесь? — возмущается Иван. — Больше двух говорят вслух. Так что давайте для всех.

— Меньше знаешь, крепче спишь, — бросаю ему, заставив его насупиться.

Волнение и счастье от пополнения в нашей семье наливают меня эмоциями, и я не могу оторвать взгляд от нашего маленького чуда, спящего на груди моей жены.

Вдруг в палату входит медсестра с улыбкой на лице и говорит, что время для кормления ребенка. Я ощущаю прилив ответственности и нежности, видя, как моя жена готовится покормить нашего малыша. Моё сердце наполняется радостью и гордостью, глядя на этот нежный момент родительской заботы.

— Пошли вон, — рявкаю на Ивана и Матвея. — А с тобой Богдан мы пойдем, купим что-нибудь сладкого.

— Да, — радостно вскрикнул он.

— Мы не прояснили момент! — громко заявляет Иван, его голос заставил всех обратить на него внимание. — А как карапуза назовете?

Этот вопрос как будто остановил время, и я вдруг погрузился в воспоминания.

Я вспомнил, как мы проводили дни и ночи, обсуждая и выбирая имя для будущего малыша. Каждое имя выносилось на обсуждение, мы изучали его происхождение, значение и звучание, пытаясь найти идеальное имя для своего ребенка. И как то Ксения предложила назвать его Максимом.

Я почувствовал, как слезы налили мои глаза, и я не мог поверить, что она предложила такое невероятное и трогательное имя.

Я обнял ее сильнее и сказал, что не могу даже выразить словами, насколько я благодарен ей за такое предложение.

И в этот момент я почувствовал, что мы выбрали идеальное имя для своего сына, имя, которое будет наполнено любовью, памятью и уважением к ушедшему родственнику.

— Максимом, — ответил ему, бросив благодарный взгляд на свою жену.