Осколки миражей (СИ)

Глава 12. Неуязвимость

На этот раз застенки предстали с другой стороны решетки.

Застенки… стенки… стены… В подземелье под горой разве есть стены? Это же сплошной каменный мешок. Но в соседних отсеках, за теми самыми стенами, томится еще кто-то… а Софии выделили одиночное помещение… Решетка… пустота… Какая забавная решетка…

Мысли путались, и временами Софии казалось, что она сходит с ума. Как сейчас — она захихикала, глядя на решетку, но вовремя хлопнула себя по губам, сообразив, что это начало истерики. В прошлый раз, когда она здесь была, ей не было и на сотую долю так страшно, как теперь. В прошлый раз она и не догадывалась, как здесь на самом деле холодно, какой колючей может быть равнодушная полутьма, как сильно чад от факела может разъедать глаза, как зловеще может блестеть тонкая струйка воды, стекающая по стене в углу. И какой ужас здесь можно испытать.

Который час? Интересно, закончился ли бал? Вряд ли — он должен продлиться до глубокой ночи. Здесь не было часов. Не было и тюремщиков. Королева лично сопроводила гвардейцев, тащащих Софию, до самого подземелья — правда, уже по другой лестнице. После чего приказала: "Оставьте ее здесь до моего возвращения!" и ушла. Больше в камеру никто не заглядывал.

В тонком форменном платье София уже продрогла так, что ее била крупная дрожь. А может, это была дрожь безысходности. Связной вадрит отобрали при обыске, перед тем, как втолкнуть в клетку и закрыть решетку — она успела активировать красную треть кольца, но в следующую минуту амулет сорвали с шеи и ловко отключили. Вистария обронила что-то о Л'Аррадоне и приказала кому-то из гвардейцев его отыскать. Но этот короткий разговор прошел мимо Софии. Она была ослеплена и оглушена наползающим ужасом.

Когда теперь ее хватятся? И что здесь успеют с ней сделать до этого момента?

София сползла на пол по сырой холодной стене и разрыдалась. И в эту минуту загремел замок отсека.

Послышались голоса.

— Постойте пока снаружи, я позову… Нет, приведите, Парден, скажите, что это важно! Л'Аррадон нужен мне немедленно. Не беспокойтесь, она не опасна.

Вистария договаривала на ходу. Голос был одновременно знакомый и чужой. А потом дверь захлопнулась, и София услышала перестук каблуков. Неторопливые уверенные шаги.

— Значит, вот кто мутил мне здесь воду, — сказала Вистария, подойдя к решетке вплотную. — Как давно ты при дворе и кто твои сообщники, София?

Та вскочила. Значит, мать, узнав ее, даже не задумалась, кого видит перед собой? Значит, Вистарии давно плевать на погибшую дочь как на личность, как на собственного ребенка? Ее волнует только человек, тревожащий покой Теневой Охраны… или что там королева имела в виду, говоря "мутишь воду".

— Мама… — прошептала София, впиваясь взглядом в знакомое лицо. Так близко… Всего пара новых морщин… И ни капли прежней доброты.

Вистария подняла руку.

— Кто твои сообщники? Кто кроме Феретти? Говори, быстро!

— Ты знала о Феретти… — констатировала София. — Но, мама… Почему…

Она даже осеклась, не в силах высказать все, что чувствовала. Почему ты так поступаешь со мной? Почему ты на стороне Кервелина? Почему в тебе не осталось ничего от той Вистарии, которую все знали десять лет назад? Что с тобой?

— Мне молча смотреть, как кто-то подрывает основы королевской власти? — вскинула тонкие брови Вистария. — Мой долг — вовремя пресекать угрозы… А теперь говори, зачем ты здесь и кто еще тебе помогал!

Бесполезно. Не было даже призрачного шанса до нее достучаться. София вздохнула и промолчала, глядя в пол. Но долго молчать Вистария не позволила.

— Не трать мое время. Или ты сейчас же рассказываешь, что ты делаешь при дворе, кто твои сообщники и в чем заключается ваш план, или я прикажу тебя пытать, — нетерпеливо бросила она. В голосе ее чувствовалась только досада на то, что преступница не желает сотрудничать. София подняла голову.

— Мама?..

В лице Вистарии не дрогнул ни один мускул. Никакой жалости, но и никакого удивления. Она явно знала, что в камере перед ней — родная дочь, и помнила все, что касалось Софии, но воспринимала это знание отстраненно и безэмоционально, как сухие факты из книги о давно минувших временах. Что-то было не так.

Снова загремела дверь, в отсек вошел еще один гвардеец, Вистария отвернулась от решетки, начала что-то говорить… София не слышала. Ее снова охватил холодный ужас. И от того, что произошло с ее матерью, и от того, что могло ожидать ее саму.

Элейн не подозревала, что торжественный вечер прибытия принцессы Дорры и анаростийской делегации окажется таким веселым. Не считая собственно встречи — там ритуал был расписан до мелочей. Но позже, когда начался банкет, а за ним бал… Элейн изрядно позабавила реакция людей на нее.

Подпорченная репутация оказалась неиссякаемым источником поводов для смеха. Не успела Элейн сесть в отведенном для фрейлин месте за столом, как ее схватил за руку сын графа Паорота и предложил встретиться "часиков в двенадцать в верхнем зимнем саду". В конце ужина, когда столы по мановению вадритов магов из обслуги сдвинулись к стенам, а гости смогли пройтись по залу, поговорить и даже немного потанцевать, разогреваясь, под ненавязчивые аккорды с галереи, она заметила, как перешептываются при виде нее недавно представленные ко двору дочери некоторых знакомых вельмож. Услышала даже четкое "Распутница!" за спиной. Будь она на самом деле Эллин Тамеан, это могло бы серьезно выбить из колеи. Но Эллин была всего лишь маской, из-под которой можно было всласть похихикать над предрассудками. И помечтать, с чего начать их искоренение.

…Оркестр спустился с галерей и занял место на помосте у стены, маги с вадритами в очередной раз сменили убранство, перестроив зал под бальный. Свечи в люстрах вспыхнули ярче. Послышались первые ноты мелодии, Анеррис, выполнявший роль распорядителя на балу, принялся что-то говорить…

Внезапно Элейн вздрогнула. Кожу в вырезе платья под кружевной накидкой обожгло болью. Она отдернула край серовато-фиолетовой ажурной ткани.

Связной вадрит на цепочке мерцал красной третью. И нагревался, обжигая кожу. Похоже, нагревающиеся вадриты — это страсть Эреола… так. Кто-то в беде!

Элейн взяла амулет в руку. Вокруг красного сегмента начал сгущаться полупрозрачный алый дымок, готовый вот-вот сформироваться в указующий луч. Элейн принялась пробираться к выходу, готовая если не бежать на помощь, то хотя бы позвать кого-то из своих… и тут сияние погасло.

Интересно… Очень сомнительно, чтобы кого-нибудь угораздило случайно активировать свой вадрит. Она пожалела, что не взглянула на Анерриса, объявляющего правила какой-то игры-танца. Может быть, рассмотрела бы, светится ли амулет у него и как он реагирует… А впрочем, Анеррис сейчас не помощник. Он не покинет свой пост. Разве что если своды дворца обрушатся на голову. Нужно действовать самой.

Она сжала в пальцах желтый сегмент кольца, дождалась, пока тот засветится, протолкалась к лестнице и бросилась вверх. К штаб-квартире.

Нужно собрать всех, посмотреть, кого нет, и решать, что делать дальше.

— Итак, София. Анеррис занят, сигнал подавал не он, — констатировала Элейн. Реваншисты собрались в рекордный срок, несмотря на разгар бала. — Только я не знаю, как теперь ее искать. Ее вадрит больше не активен.

Дарн пожал плечами. Все были скорее удивлены, чем встревожены. То, что связной вадрит сработал, заметила только Элейн. Остальные даже не успели ничего почувствовать. Одно из двух — или София активировала его случайно, или случилось что-то действительно серьезное… Наконец Итилеан прервал молчание:

— Она прислуживала на торжественном ужине. После я ее не видел. Попробую поговорить с командиром Арьерского полка. Сегодня они несли караул, может, видели какие-то происшествия.

— Думаете, гвардейцы-караульные станут запоминать любую мелочь, которая могла случиться со служанкой во дворце? — с сомнением поинтересовалась Элейн.

— Предложите что-то более действенное! — раздраженно бросил Итилеан и вышел.

Его не было довольно долго. Элейн, Дарн и Таренн ждали молча, думая каждый о своем. Элейн встала у окна, слушая, как пожирающий разум дождь барабанит снаружи по ставням. Некстати все это произошло ночью. Лучше бы днем. Можно было бы связаться с Эреолом. Хотя к нему и сейчас можно отправить того же Итилеана, на которого не действует дождь…

Размышления прервало возвращение начальника гарнизона.

— Она попалась, — с порога сообщил тот. — Глава арьерцев еще удивлялся, почему мне не сообщили о раскрытом заговоре. Во дворце обнаружена представительница династии Молион, проживавшая под чужим именем. Она поймана и доставлена в нижнюю допросную, где с ней пока беседует лично королева. Королева ее и узнала. Речь, как видите, именно о заговоре и преступниках, а не о воссоединении с пропавшей дочерью… Вистария — это же ваша с ней мать, верно? — закончил он, обращаясь к Элейн.

Та кивнула. Так. И что теперь делать? Это же самый настоящий провал.

Не очередная мелкая ситуация, из которой можно выпутаться с некоторыми потерями, а полный провал. Если бы Софию узнала не королева, можно было бы еще подумать над вариантами. Убить разоблачителя прежде, чем он что-то расскажет, попытаться стереть память, забрать Софию, чтобы она больше не попадалась никому на глаза…

В нынешней ситуации вариантов не было. Бразды правления, и без того эфемерные, выскальзывали из рук, и ситуация, мгновенно выйдя из-под контроля, стремительно летела вниз, в бездну, в хаос… В тот хаос, в который грозил обратиться весь продуманный план… и все жизни заговорщиков, если их замыслы раскроются.

Элейн усилием воли заставила картины этого хаоса поблекнуть и отступить.

— Лучше всего — если мы выцарапаем Софию из лап Теневой Охраны или кто там ее допрашивает и сбежим, — сказала она. — Но…

— В любом случае мы уже выдали себя, — добавил Итилеан. — Если Софию сейчас допрашивают, то она уже рассказала все, что знала. Под пытками язык развязывается у людей и посильнее, — он склонил голову, точно пытаясь скрыть какие-то эмоции, о природе которых Элейн могла только догадываться.

Да. Пытки. Скорее всего, к ним прибегнут. И София действительно слишком слаба, чтобы молчать, и не стоит ее в этом винить.

— Самым разумным было бы спрятаться где-нибудь до утра, а потом бежать из дворца и продолжать действовать уже извне. Но я на это не пойду. Хочется верить, что и вы тоже. А остальное — варианты самоубийства, — продолжал он. — Вы правы, Элейн, нужно забрать Софию. И бежать, если только мы сможем выбраться из дворца. И отсидеться где-то до утра.

— Если мы сейчас сбежим, то потом просто не сможем подобраться к королю, — буркнул Дарн. — Его закуют в такую защиту… И меры предосторожности так взлетят…

— Мы и сейчас не можем ничего сделать, — оборвал его Итилеан. — У нас нет плана, нет подстраховки, мы не готовились ни к чему подобному. Об убийстве короля подумаем потом, сейчас главное — спасти Софию и спастись самим.

— Хорошо. Вы ведь знаете, где эта допросная? — произнесла Элейн.

— А вы ждете, что мы пойдем туда все вместе? — отозвался Таренн. — Простите, ваше высочество, но это неразумно. Если принцесса София еще ни в чем не призналась, то наши имена не раскрыты. Мы сами же выдадим себя…

— Мы не узнаем, призналась она или нет, пока не выясним лично! — воскликнула Элейн. — К тому же, если вы будете стоять здесь и отговариваться, — она бросила на Дарна и Таренна разъяренный взгляд, — то из Софии успеют выбить все необходимое. С вами нас хотя бы будет четверо, а не двое!

Да, если София признается, их компания обречена. Но даже если и нет — после такого громкого разоблачения придется приостановить всю деятельность реваншистов при дворе. Даже подготовку покушения, не заметную пока никому. Другое дело, что в таком случае бежать ни Дарну, ни Таренну, ни Анеррису не обязательно. А решение может быть только одним. Когда они узнают, сколько информации Теневая Охрана успела вытащить из Софии, решать станет поздно… И что делать? Хешшу, да что же она за будущая королева, если чувствует себя такой беспомощной?

— Не хотите терять статус при дворе? — верно расценил колебания приятелей Итилеан. — А вы не знали, чем чревато присоединение к кружку реваншистов? Не время осторожничать! Иначе мы никогда ничего не достигнем! Заберем Софию и сбежим, а потом у нас будет достаточно времени, чтобы накопить силы! У нас уже есть подполье по всему Кадмару!

Элейн с сомнением подняла на него глаза. С одной стороны, опыта в подобных делах у него явно больше, а с другой… слишком прямо все это звучало, слишком непродуманно. И оттого рискованно. И как знать, предлагает он это с уверенностью в успехе или от отчаяния? София в допросной, и возможно, ее уже начали пытать, а Итилеан к ней неравнодушен. И Дарн с Таренном молчат, только переводят стеклянные глаза с Элейн на начальника гарнизона… потому что не способны даже на такой план. Хотя это и не план, а отчаянный бросок. И оставить Софию было бы лучшим решением. Но жертвовать сестрой ради призрака власти… Элейн не собиралась заходить так далеко. Есть грань, которую нельзя переступать.

— Тогда действуем, — наконец сказала она. — Симелл Дарн и Микаберт Таренн… пора вспомнить, что вы клялись мне в верности на вадрите. Так вот. Я требую помочь мне и Итилеану спасать Софию.

Воздух молниеносно сгустился и вспыхнул темной огненной сферой, которая растаяла, чуть пульсируя. Магия клятвенного вадрита подтверждала требования Элейн. Часы где-то в глубине покоев пробили час.

— Бал закончится не скоро, ждать не станем, — деловито сказал Итилеан. — И нужно предупредить Анерриса, если София его уже выдала… хотя если она его выдала, его забрали прямо из зала приемов. Пошли. Плащи не забудьте.

— Вы специально складировали здесь плащи про запас? — поинтересовалась Элейн, когда длинных черных роб с капюшонами хватило на каждого и еще остались лишние. Итилеан поморщился, точно правда казалась ему слишком нелицеприятной.

— Когда-то здесь была другая штаб-квартира. Мы все были моложе и пробавлялись рискованными играми… ладно, забудьте об этом.

На лице Таренна явственно проступил страх. Глава исторического общества, мямля под стать Софии… Что он делает среди тех, кто пошел на безнадежную и самоубийственную попытку подорвать позиции правящей династии? Дарн смотрел уверенно, даже с каким-то злым азартом… ну а Итилеан — это Итилеан, он-то готов потерять все в одночасье, но не ради династии, а ради Софии. Элейн вздохнула. Возможно, лучше было бы продолжать действовать с одним только Эреолом. На колдуна, в отличие от этих людей, хотя бы можно положиться, потому что его интерес в смене власти не такой смутный и неясный, как у них.

Надо же. Она уже думает, как не самая лучшая королева. Повелительница, оценивающая ресурсы… Мысли сменяли одна другую поверхностно, ум ни за что не мог зацепиться, и больше всего это было похоже на лихорадочные попытки отвлечься. Хотя отвлекаться как раз не стоило.

Элейн шла в середине группы, которая спешно пробиралась по черной лестнице. Здесь было так тесно, что уже два человека, встав рядом, упирались бы плечами в стены. Тесно и темно. Лампа была у Итилеана, возглавлявшего процессию.

Зато в этой тесноте негде спрятаться сотрудникам Теневой Охраны. Хотя и драться, если придется, здесь будет невозможно. Оружие Элейн дали — небольшой многозарядный пистолет. Еще у нее был кинжал, а у Дарна нашелся слабенький вадрит, способный создавать воздушный щит… который, правда, развеивался после первого десятка выстрелов, но все же это было хоть что-то.

Элейн не имела понятия, сколько там, внизу, сейчас людей. И кого — гвардии, стражи или Теневой Охраны, и как они вооружены. Итилеан сказал, что знает другой путь из подземелий, ход, ведущий еще ниже, в другие каменные мешки, а оттуда на поверхность. Сама она смутно помнила побег десятилетней давности, тоже через такой ход, но тогда никто из замка не преследовал королеву и ее дочерей. А теперь та самая королева уже преследовала дочерей… круг замкнулся очень причудливым образом.

Кривые ступеньки вывели к мощной черной двери. Итилеан обернулся, взявшись за ручку.

— Лица закройте, — отрывисто скомандовал он. — Я протащу вас до самой допросной без препятствий, а дальше все будет зависеть от того, что там сейчас происходит. Держите оружие наготове.

Он толкнул дверь. В ноздри ударил запах копоти. Освещение здесь было факельное.

Элейн сжала в пальцах рукоять пистолета. "Что там сейчас происходит"… Там может твориться что угодно. От финального этапа пыток до мирного сговора с королевой. И встретить в этом неясном "там" тоже можно кого угодно, от толпы гвардейцев до палачей или всей королевской семьи. Как отвратительна неизвестность!

— Это со мной. Маги, которых вызвал Л'Аррадон, — сказал Итилеан возникшим на пороге стражникам. Форма их отличалась от обычной одежды стражи. Теневая Охрана, видимо… Не успела Элейн поразиться нелепице, которую Итилеан изрек таким уверенным тоном, как стражник понимающе ответил:

— Это для допроса принцессы Молион? Они в десятом отсеке. А когда придет сам Л'Аррадон?

Элейн вцепилась в ткань плаща. Значит, Л'Аррадона еще нет. Уже лучше, потому что в его присутствии не было никаких шансов на успех. Но одновременно с этим ей стало еще страшнее. Итилеан знает о происходящем немногим больше нее — и то только потому, что переговорил с главой гвардейского полка и, наверное, выхватил какие-то крупицы информации. Четверо заговорщиков лезут в пасть к зверю, и никто пока что ничего не подозревает… значит, София еще ничего не рассказала, похвальная стойкость для слабой и нежной младшей сестренки. Они лезут в пасть к зверю, но что они станут делать, когда придется раскрыть свои намерения? Вряд ли Итилеану дадут так же просто выйти отсюда, как дали войти.

— Скоро будет, — заявил начальник гарнизона, и стражники из Теневой Охраны посторонились, уступая дорогу.

Отсеки оказались отдельными камерами, разделенными на несколько клеток. Элейн увидела одну из них, проходя мимо приоткрытой двери — слуги в черном суетились там, грохоча решетками. Клетки с замками, всего один вход… Да это же идеальная ловушка, как Итилеан собирается из нее вырваться? Все они сейчас сложат головы в таком безликом отсеке, и сами не уйдут, и Софию не вытащат… Паника сжимала горло. Хотелось повернуться и бежать прочь, пока не поздно. Четверть часа назад Элейн отправлялась сюда, чтобы спасти сестру, а сейчас ее удерживало на месте и заставляло идти дальше уже не родственное чувство, а осознание того, что если она сейчас убежит, то можно расстаться с мечтами о престоле.

Воспитание Эреола…

Итилеан остановился у кованой двери где-то в середине бесконечного ряда. Быстро осмотрелся — Элейн не знала, что он хочет увидеть, но коридор был пуст, и Итилеан не стал сразу входить. Он приник к створке и прислушался.

— Правильно, и если там окажется пара десятков солдат, то можно уходить сразу, — едва слышно шепнул Таренн в пространство. Дарн осклабился из-под капюшона:

— Рановато для солдат. Ее еще не допросили…

Элейн собиралась было поинтересоваться, что он имеет в виду, но тут Итилеан отодвинулся от двери:

— Королева и несколько человек то ли из гвардии, то ли из Теневой Охраны… Ничего не делайте, пока не увидите, что пора.

И он распахнул дверь, не оставляя времени, чтобы обдумать, как понимать эту свою инструкцию.

— Л'Аррадон? — Королева резко обернулась к вошедшим. — А, это вы, Итилеан… Где он?

— А зачем вам для допроса нужен именно Л'Аррадон? — нахально поинтересовался Итилеан, проходя внутрь.

Элейн тоже переступила порог и украдкой огляделась. Пустые клетки, по трое гвардейцев у каждой из стен, королева у центральной решетки… и совершенно несчастная София за решеткой. Элейн облегченно прикрыла глаза. До пыток еще не дошло, успели вовремя…

Гвардейцы с изумлением воззрились на три фигуры в черных плащах, но остались стоять. Их собственный начальник сопровождал этих незнакомцев.

Хорошо бы можно было так же просто уйти отсюда с Софией.

Королева тем временем на мгновение остолбенела от неожиданности вопроса, после чего отрезала:

— Это не ваше дело, Итилеан, допросом занимаются сотрудники Теневой Охраны, Л'Аррадон, его величество и я. Что вы здесь делаете?

— А ключ от камеры, надо полагать, у кого-то из Теневой Охраны, кто сейчас дежурит в коридоре? Или все-таки у вас?

Итилеан подошел к Вистарии вплотную.

— Вы считаете себя вправе задавать подобные… — начала та.

Вопрос повис в воздухе.

Вистария не успела закончить. Итилеан неуловимым движением перехватил ее поперек талии и приставил к горлу неизвестно откуда взявшийся кинжал.

— Ключ от камеры, — потребовал он.

— Что… — ахнула королева. — Предательство! Взять…

Она не договорила. Итилеан вдавил лезвие в ее шею. Вистария пискнула, растеряв все напускное величие, и по белой коже в глубоком вырезе побежала струйка крови. София ахнула с матерью в унисон.

Гвардейцы вскинули ружья.

— Кого обвинят в гибели королевы? — вкрадчиво спросил Итилеан. Теперь он стоял, плотно прижавшись спиной к решетке, чтобы видеть происходящее по обе стороны от себя. — Меня? Мне будет уже все равно, чем бы ни закончилось. А вас, конечно, помилуют, вы же старались и делали что могли… Ружья на пол! — рявкнул он, отбросив издевательски-мягкий тон. — Одна попытка ослушаться — и я перережу вашей королеве горло.

Элейн видела, что он говорит правду. Давно ей не приходилось сталкиваться с такой чистой и незамутненной злобой. Пару дней назад Итилеан показался ей похожим на бешеного миспарда? Сейчас он выглядел опаснее стаи таких миспардов… Она сама не рискнула бы подойти к нему слишком близко. Хешшу, хоть бы до этого не дошло. Какой бы ни была королева, это все-таки их с Софией мать и…

— Ключ, — напомнил Итилеан. Королева с ненавистью покосилась на клинок и разжала ладонь. Ключ был у нее в руке.

Первый гвардеец неуверенно уронил ружье на пол. Его примеру последовали еще двое…

И в ту же минуту другой молниеносно вскинул свое и выстрелил в Итилеана.

Промахнуться с трех шагов было невозможно. Но выстрел не достиг нужной цели. Гвардеец метил в руку, сжимающую кинжал — сначала выбить оружие, потом…

Что он планировал сделать потом, никто так и не узнал. Пуля прошла по касательной, не задев кинжал. Итилеан отреагировал мгновенно. Даже не вздрогнув от боли, словно ничего не чувствовал, он резко вонзил клинок в грудь королевы. Умело, точно между ребрами, отработанным движением мясника.

Элейн зажала руками рот. Это было уже слишком. София за решеткой сдавленно вскрикнула, Итилеан оглянулся на нее…

Он отвлекся на какие-то доли секунды, но королеве хватило и этого. Она рванулась, выпутываясь из его хватки, и отскочила в сторону. К гвардейцам.

И только потом выдернула из груди кинжал. Он не причинил ей никакого вреда. Даже кровь мгновенно запеклась тонким рубцом.

— Неуязвимость… — протянул Итилеан. — Удачная защита…

На какое-то мгновение он заметно растерялся. И неудивительно — подобной защиты не существовало и не могло существовать. Бывали воздушные щиты, которыми колдун мог обернуть свое тело, но тогда кинжал скользнул бы по такому щиту и не задел плоть. Ни одно ухищрение не спасло бы человека, получившего кинжал между ребер.

Впрочем, королева тоже выглядела ошарашенной. Они сориентировались одновременно.

— Парден, вызывай подмогу! Взять их! Живыми!

Итилеан ничего не сказал, лишь поднял с пола брошенный Вистарией ключ и загремел замком. Гвардейцы кинулись на пришельцев. И только теперь те сдвинулись с места.

Так вот о чем он говорил. Пора действовать. Наблюдать со стороны уже не выйдет.

Дарн сбросил капюшон и выстрелил в бросившегося к двери гвардейца, чтобы не дать тому позвать остальных. Гвардейца отбросило на пол, но он тут же вскочил и, прихрамывая, снова попытался выбраться. Дарн добил его парой выстрелов… по крайней мере, гвардеец упал и остался лежать неподвижно. В голову Элейн уже начинали закрадываться нехорошие подозрения не только по поводу королевы, но и насчет этой стражи. Таренн завладел одним из брошенных ружей и прикрывал Итилеана, пока тот выводил Софию из камеры. Оружие осталось всего у троих гвардейцев, и они не замедлили пустить его в дело. То, что до сих пор никто не погиб, казалось чудом или дурной случайностью. Элейн прижалась к стене и издали палила по гвардейцам, отвлекая их внимание и не давая наброситься на остальных врукопашную. Она так и не сняла капюшон. Не хотелось встречаться с матерью взглядами, пусть даже та и увидела бы всего лишь Эллин Тамеан. Выстрелы действовали… так казалось. Раны одна за другой расцветали на серых мундирах, гвардейцы падали, поднимались с трудом, как и должно после ранения… но ощущение фальши не покидало. Или это из-за королевы? Не матери — королевы…

Та, пользуясь общей дракой, бросилась к двери. Дарн выстрелил ей в спину. На бронзовом платье расцвело красное пятно.

Королева, как ни в чем не бывало, выскочила прочь.

— Уходим! — Итилеан наконец извлек Софию, едва стоявшую на ногах, и пробрался к выходу, закрывая ее от выстрелов. Дарн последними пулями вывел из строя ближайших гвардейцев, и заговорщики успели выбежать прежде, чем те пришли в себя.

…Выбежать, чтобы увидеть спешащих к ним по коридору стражников. Которых было явно больше шести.

— За мной, — скомандовал Итилеан. — Выход рядом.

Элейн на миг позавидовала Софии. У нее самой, в отличие от сестры, прикрытия не было, и любая пуля могла оказаться роковой. Впрочем, здесь, в коридоре, ждать было нечего. Все пятеро в несколько прыжков оказались в конце длинного ряда дверей. Сзади стреляли, пули свистели уже совсем близко, но пока не попадали в цель. Какой зловещий звук — когда пуля чиркает о стену, взрывая небольшую бороздку… и как страшно, когда они ударяют в пол прямо под ногами, а ты не знаешь, какая из них попадет в тебя. У той самой двери к запасному ходу Итилеан на миг остановился, открывая ее, и Элейн едва не завизжала от беспомощности и безнадежности.

Но спустя секунду дверь закрылась за ними уже с той стороны. Преследователи забарабанили по окованному железом дереву. Изнутри, из перехода с полукруглыми сводами, можно было задвинуть засов.

— Его вот-вот откроют, — пробормотал Итилеан, глядя только на Софию. — Пойдем. Дальше он разветвляется, и… А, Хешшу. У меня нет ключей от подземных кладовых и водоотводных пещер!

— У меня есть вадрит всепроникновения, — вспомнила Элейн. — Следовало раньше отдать вам его, тогда вы бы сразу открыли камеру…

— Нет, тогда не удалось бы сдержать гвардейцев, угрожая королеве, — возразил Итилеан. — Следуйте за мной, и побыстрее… София, вы можете идти?

Проход, как и лестница перед этим, был до невозможности узким. Пробираться приходилось гуськом. Под ноги то и дело попадали мелкие камешки, наступать на которые в тонких бальных туфлях было больно. Единственный источник света — лампа — был далеко впереди. За Элейн шел Дарн, и она благодарила судьбу, что не ей выпало замыкать процессию. Когда в ход в любую минуту могли вломиться преследователи… Раньше она и не догадывалась, до какой степени, оказывается, малодушна.

— Теперь сюда.

Чем дальше от допросных, тем сильнее ветвился ход. Ответвления убегали в основном куда-то вниз — неужели толща горы еще не пройдена насквозь? Все это уже напоминало лабиринт. Выйдя к развилке, где на сравнительно небольшом участке целых три кованых двери вели в разные стороны, Итилеан открыл одну из них вадритом. За ней обнаружился новый коридор, тоже круто уходящий вниз. Серовато-белые стены его были в живописных зеленоватых пятнах от постоянной сырости, а внизу уже покрылись илом.

— Это не тот ли путь, который заканчивается у водоотводных пещер? — сказал Таренн. — Тогда нам лучше вернуться. Они же окружают гору кольцом под землей! Если их решат прочесать, да еще с поисковыми вадритами, то нас мгновенно обнаружат. Лучше спрятаться где-нибудь в старых кладовых — до них рукой подать, и там такой лабиринт, что…

— А, знакомы с местными катакомбами, Берт? — усмехнулся Итилеан. — Да, это дорога к пещерам. Ответвление, которое ведет к кладовым, должно начинаться где-то здесь…

Он вернулся на пару шагов назад и приложил вадрит к другой двери. Та с душераздирающим скрипом приотворилась.

— Все правильно. К тому же без вадрита эту ржавчину уже не откроешь, — добавил Итилеан, изучая новый коридор. Даже София, все еще цеплявшаяся за его руку, приободрилась. Здесь было так же сыро, разве что меньше ила и под ногами не хлюпали лужи. Но этот ход вел не вниз, а в сторону прямо и даже, казалось, слегка поднимался вверх.

— Секунду. — Прежде чем идти, Таренн замер и поднял руку вверх, призывая остальных сделать то же самое. Прислушался. Тишина. Шагов преследователей было не слышно. Только вода мерно капала с потолка в небольшую лужицу и где-то вдали чуть слышно свистел сквозняк.

Выше по коридору стало еще суше. В конце концов Итилеан отпер очередную дверь, и за ней оказался уже не переход, а просторное темное помещение.

Элейн облегченно вздохнула. Она устала, смертельно замерзла в тонком бальном платье, прикрытом одним лишь плащом, туфли, не предназначенные для подобных паломничеств, промокли насквозь, а подошвы начали рваться от контакта с острыми камешками, которые усыпали пол. Она с исследовательским интересом посмотрела на Софию. На сестре красовался черный тренч Итилеана, и саму ее на последнем отрезке дороги спутник едва не тащил на себе. При взгляде же на лицо Софии, казалось, растаяло бы сердце даже мифического Властелина морских глубин. Огромные жалобные глаза, дрожащие губы, скорбно сведенные брови… И тем, кто знает ее достаточно давно, не понять, жалеть ее или нет. Элейн еще помнила, как с точно таким же выражением лица в детстве сестренка обводила вокруг пальца всех строгих нянек, и те мигом соглашались выполнить любую ее прихоть, когда она смотрела вот так. Ладно, детство в прошлом… Но все же Софии и сейчас была не чужда определенная картинность.

— Здесь можно дождаться утра.

Итилеан взглянул на часы и едва не выругался. Элейн нашарила на поясе свои, подвешенные на цепочке. Все вторжение в допросные и побег заняли чуть более получаса. Было около двух. А светало уже довольно поздно, значит, дождь прекратится в лучшем случае часов в шесть. И все это время беглецов будут искать по всем подземным помещениям. С вадритами и с помощью магов.

— Здесь можно попробовать дождаться утра, — скептически поправила Элейн. Усталость и нервное напряжение пробудили в ней раздражительность и желание придираться ко всему и вся. Она осмотрелась.

Свет лампы выхватывал из темноты то затянутые в пыльные футляры монументальные бока каких-то шкафов, то старинные кресла и диваны из цельного дерева без подушек, то составленные друг на друга стулья с фигурными спинками, украшенными гербами династий, которые уже более пяти веков назад отошли в небытие, то сваленные в кучу столы. Мебельная кладовая. Склад устаревшей ненужной мебели, место которой давно было в музее… или на костре. Элейн осторожно села на резной диван с изогнутой спинкой.

— Чтобы найти эту кладовую, им нужно будет или случайно оказаться под дверью, или отыскать сначала карту замка времен Молионов. На новом плане ее нет, — успокоил Таренн. Элейн откинулась на жесткую спинку и решила поверить ему как члену исторического общества. У нее уже не было сил бояться.

Остальные расположились на диванах и в креслах рядом. Лампа стояла поодаль, но когда глаза привыкли к темноте, Элейн разглядела, что София сидит у Итилеана на коленях, а он прижимает ее к себе и греет ее руки в своих.

— Зато если нас здесь застанут, то шансов вырваться не будет… — буркнул Дарн.

Холод подземелья пробирал до костей.

Элейн влезла на диван с ногами, отыскала на связке бытовой вадрит и активировала его часть, регулирующую температуру. Тело немедленно окутал теплый воздух. Так-то лучше.

— А теперь, господа, — проговорила она, — знает ли кто-нибудь, свидетелями чего мы только что были? Неуязвимая королева… Неубиваемая гвардия… Итилеан, насчет гвардии — вопрос к вам.

— Определенная защита на каждом есть, — нехотя отозвался начальник гарнизона. — Против проклятий, магического оружия и прочего из того же ряда. И у каждого есть вадрит-щит… Но эти вадриты точно были не активны. Иначе никто не был бы ранен.

— Они были не просто ранены, — мрачно добавил Дарн. — Двоим я собственноручно продырявил головы. Я сам, Хешшу, видел, как входит пуля! И все равно…

— Значит, все как и с королевой, — подытожила Элейн. После того, что произошло, она даже в мыслях не могла заставить себя назвать Вистарию матерью.

Ответом послужило молчание. Недоумение и растерянность, казалось, были разлиты в воздухе. Лампа тускло мерцала со стола. Масло в ней медленно сгорало, неотвратимо приближая момент, когда придется передвигаться на ощупь.

Элейн уже начала засыпать. Усталость давила все сильнее. Хотя день был не особо насыщенный. Свободное утро, подготовка к балу, немного беготни и сильное потрясение… А руки и ноги все равно казались ватными, и меньше всего хотелось продолжать бесконечный бег. Может, лучше просто лечь на этот жесткий старый диван, свернуться калачиком, и пусть воронка времени засосет в себя тело, а дух так и останется блуждать в мебельных лабиринтах… За Софию можно не беспокоиться, о ней позаботится Итилеан, причем куда лучше, чем это сделала бы сама Элейн. Воспитание Эреола есть воспитание Эреола, сегодня она в этом убедилась. Способность заботиться не входит в число умений. Она чуть приоткрыла глаза, чтобы увидеть неизменное зрелище в кресле напротив — София, заметно успокоившаяся, и начальник гарнизона, растерявший в этот момент всю свою грозность…

Внезапно картинка из недавнего прошлого вспыхнула в мозгу, разом вырывая из пучин апатии.

— Итилеан, — звенящим голосом произнесла Элейн, — вы ведь сами были ранены. В руку. Я видела, сколько было крови. Это произошло в допросной. А уже через минуту, когда вы открывали дверь в запасной ход, кровь вам совершенно не мешала. Сейчас вы держите Софию за руки, и кровотечения нет. Иначе она бросилась бы перевязывать… Так как, если выстрелить вам в голову, будет то же, что и с гвардейцами? Абсолютная неуязвимость?