Осмелься

Глава 2

— Ты бы видел подростков, пока мы планировали Радужный выпускной. Некоторые ребятадавно в центре, поэтому уже были на одном из них раньше. Но у нас столько же и новичков, так что они впервые участвуют в чем-то подобном. И такое впечатление, будто мы подарили им целый мир. Что-то, что именно для них. У нас в основном малообеспеченные или бездомные подростки, поэтому для них это что-то за гранью, что-то, что они не рассчитывали когда-либо сделать в принципе.

Остин наблюдал за Брайаном, пока говорил, нотот едва оторвался от своего телефона, чтобы хотя бы раз глянуть на него за все это время.

Брайан был стоматологом. Любил читать так же, как Остин, и так же, как он, очень серьезно относился к своей работе. Они оба были ответственными, выросли в похожих семьях,выше среднего класса, которые поддерживали друг друга и регулярно собирались на семейные ужины. Они часто смеялись, когда делились друг с другом историями о своих братьях и сестрах, и их воспитании, но сегодня с Брайаном что-то было не так. Может, это было потому что…

— Прости, я весь вечер говорю о работе. Просто очень взволнован этим. Когда я сказал Итану, это один из парней, которые…

— Не возражаешь, если мы поговорим о чем-нибудь другом? — спросил Брайан. — Не хочу проявлять неуважение, но я не знаю никого из этих детей. Я понимаю, что тебе нравится то, чем ты занимаешься, но мы ужинаем уже больше часа и все, о чем ты говоришь, исключительно этот выпускной. Прошло уже много времени с тех пор, как подобные вещи были для меня важны.

О. Ну, это было дерьмово. С одной стороны, Остин это понимал. Он не должен был монополизировать их разговор, но разве Брайан не мог найти способ получше, чтобы сообщить ему об этом?

— Ты прав. Прости. Как прошел твой день?

В действительности же Остину вовсе не казалось, что Брайан прав. Почему он сказал, будто считает иначе?

—На работе, думаю, — ответил он, но потом замолчал.

У Остина на душе образовалась свинцовая тяжесть. Что-то происходило. Что-то изменилось в поведении Брайана этим вечером.

— Все в порядке? — уточнил Остин. — Мне кажется, будто я сделал что-то не так, но ума не приложу, что именно.

Брайан вздохнул и нечто в этом вздохе подсказало Остину, как именно все закончится… или, черт, точнее, что все это закончится в принципе.

— Я не хотел делать этого здесь. Надеялся, что почувствую себя иначе, когда мы окажемся вместе, но этого не произошло. Я очень хотел, чтобы у нас все получилось, но уже не уверен, что из этого что-нибудь выйдет. Если ты не говоришь про центр и подростков, тогда про Дара. Если наше свидание срывается не из-за твоей занятости в центре, тогда из-за Дара. Что это вообще за имя такое? Дар?

— Эй, это несправедливо. Не впутывай сюда Дара. Он мой лучший друг и я не срывал наше свидание из-за него. Просто ты предложил встретиться в тот день, на который у нас с ним уже были планы.

Свинцовая тяжесть быстро разливалась по всему телу, будто к нему привязали многотонный якорь. Остин даже не собирался отвечать на выпад по поводу имени Дара. Оно подходило ему. Он не мог представить, чтобы у Дара было какое-нибудь другое имя, хотя Остину и было любопытно, какое имя ему дали при рождении.

Какая-то часть Остина воспринимала услышанные претензии пустыми и бессмысленными, взятыми из воздуха, но тихий внутренний голос в глубине его разума вдруг поинтересовался: «Тебя это действительно удивляет?»

— Я искренне прошу прощения, если заставил тебя почувствовать, будто наши отношения не важны. Я знаю, что был очень занят в последнее время, но не стану извиняться за то, что люблю то, чем занимаюсь.

Брайан вздохнул.

— И я не могу просить тебя об этом. Думаю, мы просто разные в этом смысле.

— Это единственное, в чем мы отличаемся, — неожиданно для себя произнес Остин.

— И, возможно, проблема именно в этом, — ответил Брайан. — В некотором роде, быть с тобой, сродни глядеться в зеркало. Твоя жизнь, некоторые из твоих хобби, твое прошлое, все это в точности как у меня. Я не думал, что это окажется настолько скучным, но это так.

Скучный. Одна из тех вещей, которые Остин ненавидел в себе. Уже не первый раз в жизни он слышал этот комментарий в свой адрес, даже без учета того, что сказал Дар в воскресенье вечером. И уже не впервые с ним разрывали отношения именно по этой причине.

— Мне надо идти, — поднялся Остин, вытаскивая бумажник, а затем бросил на стол деньги за свой ужин.

Он по-настоящему разозлился, так, что, казалось, готов взорваться. И еще ему было чертовски больно. Он не любил Брайана, Остин был в этом уверен, но разрыв все равно больно ранил, будто Брайан враз лишил его паруса попутного ветра.

— Хочешь, я отвезу тебя домой? С тобой все будет в порядке? — спросил он и Остин раздраженно вздохнул.

— Я уже большой мальчик. Думаю, сам в состоянии добраться домой.

Он развернулся и зашагал прочь. Стоило выйти на оживленную улицу Лос-Анджелеса, как его тут же поглотил шум большого города — басы музыки, звучащие из проезжающей мимо машины, гудки, автомобили, спешащие и оживленно разговаривающие люди.

Остин всегда любил Лос-Анджелес. Любил разнообразие, которое в нем присутствовало — шум, людей и бурлящую жизнь, но прямо сейчас все казалось слишком громким и в то же время этого было не достаточно. Ему заложило уши, но не заглушило слово скучный, скучный, скучный, которое повторялось снова и снова в его голове.

Остин на ходу зашел в приложение, чтобы найти себе Uber². Машина была в четырех минутах ходьбы, но ему понадобилось всего три, чтобы добраться до нее.

— Куда едем? — спросил водитель.

«WildSide» в Западном Голливуде, так и вертелось на кончике языка. Остин мог бы воспользоваться предложением Дара. Сходить в бар, потанцевать, выпить и повеселиться. Найти кого-нибудь, с кем можно будет вернуться домой, чтобы сосать член, трахаться и делать все, что взбредет в голову. Черт, он мог бы даже встать на колени в ванной. Он никогда не делал этого раньше в ванной. Может, это именно то, что ему нужно, шагнуть за грани собственной привычной жизни и попробовать пожить другой.

Но он не сказал водителю отвезти его в бар. Вместо этого Остин назвал свой адрес и тихо сидел на заднем сидении, пока водитель вез его домой.

Скучный.

Было около трех часов ночи, когда Дар вернулся домой. Стоило ступить на лестничную площадку, как он заметил свет в окне Остина. Не часто ему доводилось видеть свет и не спящего Остина в такое время. Если тот не спал, то обычно читал у себя в комнате. И поскольку был зациклен на свете и электричестве, то Дар знал наверняка, если свет в гостиной включен, значит Остин именно там.

Очевидно, он пригласил к себе Брайана. Дар знал, что они не появятся в «WildSide». Неужто они ходили в какое-то другое место и только что вернулись? Возможно, прямо сейчас Брайан прижал Остина к двери, втираясь своим членом в его, пока пожирал рот Остина жадным поцелуем, как делал бы это сам Дар, если бы привел к себе домой какого-нибудь парня.

Ему следует пойти домой, подрочить и лечь спать. И оставить их в покое, чтобы они смогли побыть наедине.

Но не было ни единого гребаного шанса, что он так и поступит. Соблазн подразнить Остина был слишком силен… или Дару просто хотелось побыть мудаком, потому что ему в самом деле не нравился этот Брайан.

Дар сжал кулак и постучал в дверь… возможно, излишне сильно, потому что ощутил это всеми своими костяшками.

— Могу я одолжить чашку сахара? — спросил Дар через дверь. — Я знаю, что уже поздно, но я пеку печенье. Ты же знаешь, как я люблю все сладкое, и мне очень нужно немного твоего сахара, — Дар закатил глаза об собственной тупости, надеясь, что хотя бы Остин получит от этого удовольствие.

После небольшой паузы из-за двери раздался голос Остина:

— Входи, Дар.

Только вот звучал он вовсе не запыхавшимся от поцелуев и не разгневанным из-за того, что его прервали посреди секса. Он казался… смирившимся… почти грустным. У Дара все внутри свело болезненным спазмом, когда он открыл дверь и вошел внутрь. Остин сидел на диване, его рыжие волосы были в непривычном беспорядке, как будто их сжимали в кулаке, но вряд ли причиной тому был секс с Брайаном и его хватка. Больше смахивало на то, что Остин в отчаянии запускал пальцы в волосы, потому, что был чем-то расстроен.

Его ноги покоились на кофейном столике, пока сам он откинулся головой на спинку дивана, закрыв глаза. Глаза Остина были необычайно зелеными, более яркими по краям радужки и темнели к центру зрачка, и Дару отчаянно хотелось, чтобы Остин посмотрел на него, покачал головой и закатил глаза, как он часто это делал, только потому, что это был тот самый Остин, которого он хорошо знал.

Так он выглядел только когда в центре возникали проблемы, но каким-то образом Дар понял, что сейчас причина заключалась в другом.

Закрыв за собой дверь, он постоял в пороге с минуту, ощущая, как внутри все сильнее растет непревозмогаемая потребность сказать что-нибудь правильное, идеальное. Рассмешить Остина, забрать то, что его расстроило. Ему не нравилось видеть своего друга таким. Дару довелось повидать много людей в жизни, которые страдали по разным причинам, но видеть таким Остина ощущалось иначе. Как будто в груди Дара образовалась сквозная дыра.

Не меняя положения тела, Остин повернул голову, открыл глаза и посмотрел на него, и Дар внезапно ощутил острое желание найти и разорвать на куски то или того, кто заставил Остина чувствовать себя подобным образом. Остин всегда относился к нему с уважением. Он был рядом с ним в течении шести лет, присматривая за ним и воодушевляя, когда Дар изо всех сил пытался поставить «WildSide» на ноги. Принял тот факт, что Дар скрытный человек. Мирился со всем дерьмом, которое ему иногда доставалось. Заботился о подростках в центре, как о своих. Он не заслуживал боли.

Не говоря ни слова, Дар направился к кухне, открыл один из шкафчиков и вытащил бутылку виски. Подойдя к дивану, он шумно уселся рядом и без слов протянул бутылку Остину, тотмолча открыл ее и сделал большой глоток.

Некоторые случаи в жизни требовали алкогольного допинга, и он подумал, что это как раз один из них.

Остин передал бутылку обратно, и Дар тоже сделал глоток, хотя и гораздо меньше, чем тот, который сделал Остин. Жидкость обожгла горло, спустилась огненной дорожкой к желудку, и Дару подумалось, что им обоим не потребуется слишком много, чтобы дойти до нужной кондиции.

— Брайан порвал со мной сегодня вечером. Господи, звучит так, будто я восемнадцатилетний пацан, рыдающий над своим разбитым сердцем.

Разбитое сердце? Остин любил этого парня? Он ведь говорил, что это несерьезно.

— Хочешь, чтобы я его убил? Я дерьмовый лжец, так что мне вряд ли удастся это хорошо скрыть, но я бы это сделал. Если хочешь, я это сделаю. Только пообещай, что будешь навещать меня в тюрьме.

Остин сделал еще один глоток, а затем тихо рассмеялся.

— Ты рискуешь тюремным заключением ради меня?

— Да, черт возьми. Никто не смеет расстраивать моего мальчика.

Господи, он только что прозвучал, как гребаный идиот. Дар ни разу не использовал слова«мой мальчик» за всю свою жизнь. Черт, он даже не был уверен, к месту ли была сейчас подобная формулировка, но зато это заставило Остина смеяться.

— Твоего мальчика, да? —уточнил Остин, а потом сделал еще один большой глоток, и еще один.

Дар забрал у него бутылку и залил в себятоже немного горючего.

— Ага. Ты мой бро от другой матери. Мой кореш. Мой лучший друг гей. Ха! Видишь, не только женщины хотят себе лучшего друга гея. Кстати, а почему они его хотят?

— Не знаю, — пожал плечами Остин. — Звучит так, будто для тебя это единственная причина. Я тебе нравлюсь только потому что я гей.

— Нет, — ответил Дар, и его голос звучал серьезно. — Ты мне нравишься, потому что ты хороший человек.

Остин вздохнул и положил голову на плечо Дара. Он никогда не делал так раньше, и Дар не мог проигнорировать ощущение того, как мягкие волосы Остина касаются его челюсти. И тепло его тела, что было действительно чертовски странно и, возможно, даже неуместно.

— Я скучный.

Дар напрягся. Его пульс ускорился.

— Этот ублюдок сказал тебе такое?

— Нет, — Остин покачал головой, и его волосы вновь мягко пощекотали челюсть Дара. — Вроде того. Забудь, что я сказал. Я похож на сопливого подростка.

Но он был расстроен. Остин встречался с мужчинами и раньше, и они тоже расставались в прошлом, но никогда прежде он так не убивался. Дару казалось, будто все его внутренности скрутились в узел.

— Ты любил его? Знаю, ты говорил, что это несерьезно, но так ли это?

Остин выпил еще немного. Потом Дар. Егосознание постепенно заполнялосьдымкой и тихим алкогольным жужжанием.

— Нет, но должен был. Он подходил по всем критериям.

Слово «критерии» прозвучало немного невнятно. Дар понятия не имел, какого черта это должно было значить, но походило на то, что для Остина это важно.

— Я не понимаю, что со мной не так. Почему я принимаю это так близко к сердцу. Он подходил по всем критериям…— снова повторил Остин.

— Должно быть, это были какие-то очень важные критерии, — произнес в ответ Дар и Остин тихо засмеялся, как он и надеялся. — Ненавижу этого Брайана.

— Ты едва его знал, и ты не можешь ненавидеть кого-то только потому что он расстался со мной.

Дар пожал плечом, заставив голову Остина подпрыгнуть.

— Могу, вообще-то. Я могу ненавидеть людей по любой причине, спасибо большое. Но его я ненавидел еще до того, как он порвал с тобой. У него слишком маленький нос и слишком большие глаза. Как и рот, кстати. Он как этот большеглазый и большеротый всезнайка. Тебе будет лучше без него. Ты заслуживаешь лучшего, чем такой, как он.

Волосы Остина снова пощекотали челюсть Дара, когда тот пошевелился. А затем Остин сел и ощущение его тепла пропало. Он поставил бутылку с виски на журнальный столик и повернулся к Дару, глядя ему в глаза своим диким зеленым взглядом. В нем было что-то такое, чего Дар никогда не видел прежде. Что-то сродни полыхающему зеленому пламени.

Диванные подушки сместились в сторону с характерным скрипом кожаной материи, когда Остин придвинулся к нему… потом еще, склонившись чуть ближе. Дар понимал, к чему все идет, но его мозг все равно сомневался в реальности происходящего, поскольку время вдруг начало ползти, будто в замедленной съемке.

В ту же секунду, как Остин коснулся его губ своими, первой мыслью Дара было отшатнуться прочь. Но стоило языку Остина, пропитанному виски, скользнуть по его губам, как эта мысль мгновенно рассыпалась в прах. Прежде чем Дар понял, что делает, он накрыл рукой его затылок, запутавшись пальцами в мягких, рыжих волосах, и притягиваяОстина еще ближе к себе. Губы приоткрылись, а язык проник глубже в рот, наслаждаясь вкусом виски.

Остин застонал и Дар ощутил вибрацию у себя в горле от этого звука. Он тут же захотел большего. Захотел поглотить его. Захотел узнать, каков Остин на вкус везде, когда его отвердевший член запульсировал в джинсах.

Остин посасывал его нижнюю губу, а потом они вновь целовались. Дар целовал глубже, сильнее, сцеловывая и вдыхая все маленькие стоны, которые тем не менее были достаточно громкими, чтобы помочь ему игнорировать свой мозг, что не переставая твердил: «Что ты творишь?»А потом он сказал: «Это ошибка, Дар. Это же Остин, а не какой-то там случайный трах».

Но Дарвдруг осознал, что хочет этого. Хочет взять Остина. Хочет трахнуть его, перегнув через спинку дивана. Чувствовать, как тугие мышцы его входа растянуться, принимая его изнывающий член.

Остин вновь втянул в себя его нижнюю губу, а затем приоткрыл свои губы, позволяя Дару завладеть его ртом и, черт возьми, как же хорошо это было. Ему захотелось опрокинуть Остина на диван, накрыв его своим телом.

Дар почувствовал руки Остина у себя на поясе, когда те уже уверенно расстегивали его ремень. Да, они могут это сделать. Он может трахнуть Остина, ощутить каково это быть внутри него. Его друга. Его…

Это не какой-то случайный трах, это Остин. Он не спит с кем попало, не мутит с парнями ради секса, не заводит временных связей.

Дар резко отшатнулся и на миг Остин показался ошеломленным этой резкой переменой, но затем вновь потянулся к нему.

— Нет, — остановил его Дар. — Это ошибка. Это…

Он покачал головой, выскользнул из-под него и поднялся на ноги. Его член болезненно натянул джинсы, точно так же, как и у Остина. На короткую секунду Дару захотелось рухнуть перед ним на колени и взять его член в рот, но это был его друг. Его лучший друг. Дар не мог просто трахнуть его и забыть об этом на следующий день, как он поступал со всеми остальными.

— Это ошибка, — повторил он снова. — Проспись после виски. Забудь об этом тупом ублюдке, который порвал с тобой. Мне лучше уйти, пока я не сделал то, о чем потом пожалею.

Дар развернулся и не оглядываясь вышел из квартиры.