Останься со мной!

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Сара Шепперд захлопнула дверцу и направилась к капоту своего грузовичка. С досадой она отбросила челку со вспотевшего лба при виде пара, с шипением вырывающегося из-под капота и мгновенно исчезающего в сухом воздухе штата Вайоминг. Осторожно, прихватив раскаленный металл краем своей желтой футболки, чтобы не обжечься, она потянула щеколду и подняла крышку капота – пары антифриза выходили через лопнувший резиновый шланг.

Сара негромко выругалась такими словами, которые ее муж, профессор английского языка, будь он жив, счел бы неуместными в устах леди. И тот факт, что винить ей было некого, кроме себя самой, лишь усилил ее раздражение. Ведь она хотела купить запасные ремни и шланги еще на прошлой неделе, перед тем как уехать из Денвера, но передумала – грузовичку всего два года.

Подперев крышку капота, она подошла к кабине, встала на подножку и через окно взглянула на одометр: 63 258 миль плюс еще какие-то десятки ярдов. За два года!

Сара ощутила одновременно и гордость и ужас при мысли обо всех этих милях – напряженных, вынужденных, с редкими остановками милях от Канады до Мехико, от восточного побережья к западному. А сколько еще впереди этих миль...

Сара спрыгнула на землю и тщательно заправила в джинсы края своей футболки, потом посмотрела на пустынную асфальтовую дорогу, которая змеилась в обоих направлениях и исчезала в мерцающей дымке марева у самого горизонта. Ни одной машины.

Ее окружал Вайоминг, пустынный, со скудной растительностью, среди которой полыхал розовым цветом шалфей, растущий за забором с колючей проволокой, который протянулся на много миль, окаймляя узкую дорогу с двусторонним движением.

Изъезженная колея пересекала шоссе и, петляя, вела в горы, маячившие вдали. Она знала, что за этими горами раскинулся Йеллоустонский национальный парк.

Сначала Сара хотела провести ночь в Джэксоне, а на другой день поехать в Йеллоустон. Но поскольку эта колея могла и привести к домику с телефоном, и закончиться в каком-нибудь овраге, Сара решила, что все-таки лучше вернуться к автозаправочной станции, оставшейся, как ей казалось, всего в нескольких милях позади.

Она глотнула из термоса, затем вынула кредитную карточку и водительские права из сумочки и запихнула ее под сиденье. Заперев дверцы грузовика и тщательно проверив дверь фургончика, где она спала, – ведь он уже два года служил ей родным домом, – она отправилась вниз по дороге. Асфальт у нее под ногами стал мягким – он начал плавиться от лучей полуденного солнца.

Маленькая станция казалась не больше пятна на дороге, но после сорокаминутной прогулки, подойдя поближе, Сара обнаружила, что та на удивление аккуратная, с белыми стенами и зелеными ставнями. Две бензоколонки примостились у края площадки с щербатым асфальтом и радужными пятнами бензина. Дверь гаража возле дома была широко открыта, внутри она увидела гидравлический подъемник, верстаки с инструментами и, благодарение Богу, коллекцию ремней и шлангов, висящих на крючках под потолком. Через несколько часов она все-таки сможет продолжить свой путь в Йеллоустон.

Сара распахнула стеклянную дверь автозаправочной станции и услышала, как где-то в глубине звякнул звонок. Парнишка, сидевший на табуретке за стойкой, при звуке звонка оторвался от чтения комиксов и взглянул на нее. Это был подросток двенадцати или тринадцати лет с открытым добродушным лицом в веснушках и с пластинками для исправления прикуса на зубах.

– Привет! Я не слышал, как подъехала ваша машина.

– Я пришла пешком, – сказала ему Сара. – Мой грузовик остался на дороге в двух милях отсюда, у меня лопнул шланг. Я надеюсь, что вы сможете мне помочь.

– Какого года выпуска ваш шланг? – Мальчик стянул с полки над кассовым аппаратом книгу с загнутыми страницами и бросил ее раскрытой на испещренную мелкими трещинками поверхность стойки. После объяснений Сары он перелистал страницы, остановился на одной и стал водить пальцем по строчкам.

– Да. У нас есть такие шланги.

– Отлично. – Сара успокоилась и радостно улыбнулась. По дороге к станции она упорно боролась с чувством тревоги. На каждом шагу ей вспоминались предостережения дочери. «Я ведь говорила тебе, – слышала она ее голос. – Взрослая женщина, а колесишь по всей стране, как какой-нибудь хиппи-переросток. Это ведь небезопасно, мама».

Она представила себе выражение лица Лауры в тот момент, когда та произносила, растягивая, слово «мама» тем раздраженным и неприятным тоном, который остался у нее после окончания колледжа.

До сих пор грузовичок не доставлял ей хлопот, за исключением одного раза, и то тогда просто спустила шина. Но этой осенью, колеся по Денверу, она стала всерьез подумывать, что ей пора сменить свое транспортное средство на более современную модель. Сара даже представить себе не могла, что зимой грузовичок сломается.

– Если не возражаете, я воспользуюсь вашим туалетом, пока вы найдете этот шланг. И включите в счет бутылочку апельсинового сока, который я прихвачу с собой, а то будет жарковато возвращаться назад.

У мальчика слегка приоткрылся рот от удивления.

– Вы собираетесь возвращаться к машине пешком?

– Думаю, да. – Сара улыбнулась. – По пути сюда мне не встретилось ни одного такси.

– Неужели вы сможете сами все отремонтировать? – возразил он.

– Конечно, я достаточно ловко управляюсь с отверткой. Не думаю, что это будет сложно.

Но мальчик упорно не соглашался:

– Если мой отец узнает, что я отпустил леди одну ремонтировать грузовик, он заставит меня целый месяц чистить конюшни. Нет, мэм, вы лучше подождите здесь, а я схожу за отцом. Он подбросит вас до вашего грузовика.

Он запер кассу, схватил шляпу, висевшую на крючке возле двери, и скрылся в пристройке. Сара услышала рев мотора и выглянула за дверь. Мальчишка появился во дворе с трехколесным мотоциклом, мощным и вездеходным, с тяжелыми широкими шинами.

– Если кто-нибудь подъедет за бензином, пусть лучше дождется меня, – прокричал он сквозь рев мотора. – На сорок миль в округе нет другой заправки, так что им никуда не деться. – С задорной ухмылкой он махнул рукой и, пробуксовав на углу станции, исчез за поворотом. Сара вышла за угол и наблюдала, как он летел по дорожке из гравия по направлению к дому. Она невольно улыбнулась ему вслед: мальчишка в своих джинсах, ковбойской шляпе и поношенных ботинках смотрелся настоящим ковбоем, способным с одинаковым успехом управлять как ревущей машиной, так и лошадью. Оросительные трубки и грязная лопата, привязанные к заднему сиденью мотоцикла, подскакивали на каждой рытвине.

Вот она – современная глубинка. Вертолеты, трехколесные мотоциклы и миллионное оборудование. Совсем не так было во времена ее детства, когда она жила на маленькой ферме в окрестностях Денвера. В Денвере и сейчас встречаются ковбои, но это скорее дань моде, а не образ жизни. Она знала, что многие из тех мужчин, кто носит джинсы «Рэнглер»[1], никогда даже не сидели в седле.

Сара взяла из холодильника сок и вернулась на скамейку, стоящую на углу бензоколонки. Вытянув ноги, она стала ожидать своего спасителя. Оказывается, не перевелись еще рыцари, подумала она, глотнув немного холодного сока. Или их можно встретить только здесь, в центре Вайоминга? Может быть, как раз тут и действовал знаменитый кодекс чести ковбоев Запада. Несмотря на такое явление, как мотоцикл, это место, казалось, напоминало далекое время 1950-х годов. Сара отмахнулась от мухи, лениво жужжавшей около уха.

Большой старый фермерский дом с широкой верандой, сделанной специально для качелей, с рядами газонов, вдоль которых росли кусты сирени, – все это напоминало кадр из старого черно-белого вестерна. Она мысленно перенеслась в те далекие времена. Боже, как давно она не вспоминала о том долгом лете! Ей тогда было тринадцать лет, она была помешана на лошадях, как и все ее подруги, и незаметно для себя пристрастилась к чтению романов Зейна Грея. Она читала подолгу, до поздней ночи, до тех пор, пока в доме не становилось темно и тихо. Именно тогда, еще подростком, Сара решила, что идеалом мужчины для нее будет ковбой – высокий, худой, с неспешной речью. Во всех классических вестернах герой был одинаков: заботился о лошади, берег свою честь и был предан только одной любви. На протяжении всего романа он мог и не обмолвиться ни словом со своей возлюбленной, но зато столько слов было посвящено тому, как он скручивал папиросу или как щурился, глядя на горизонт.

Сара увидела фигуру, появившуюся из-за угла дома. Лошадь с всадником летела рысью по газону, направляясь к ней, – воображаемый ковбой ворвался в ее жизнь. Мужчина на вороном коне держался в седле так, как будто был специально рожден для этого; когда он остановил коня и с бряцаньем спрыгнул на землю, она заметила, что сапоги его были со шпорами. Выгоревшие джинсы, потрескавшийся кожаный ремень, хлопчатобумажная рабочая рубашка с засученными рукавами, кудрявые темно-каштановые волосы, выбивающиеся из-под шляпы, поля которой почти закрывали его лицо, – лучшего героя даже Зейн не мог бы придумать.

– Мак Уоллас, – представился мужчина, шагнув к ней. Он снял рабочую кожаную перчатку и протянул ей руку.

– Сара Шепперд, – ответила она, ощутив мозоли на его ладони. Ладонь его была настолько большой, что рука ее буквально утонула в ней.

Мак Уоллас был на несколько дюймов выше ее, и Саре пришлось поднять голову, чтобы увидеть его глаза темно-синего цвета, от которых лучиками разбегались морщинки – свидетельство того, что он долгое время работал в поле. Теперь, когда шляпа больше не скрывала его темного от загара лица, Сара разглядела густые брови, широкие скулы, квадратный подбородок, уже заросший дневной щетиной. Сара снова вспомнилось лето ее детства.

– Слышал, у вас проблемы со шлангом.

– Я говорила вашему сыну, что сама справлюсь, но он был очень любезен и предложил мне помощь. Я не хочу отрывать вас от работы, если вы не...

– Нет проблем. Мы мгновенно домчим вас обратно. – Звук приближающегося мотоцикла испугал коня, и Мак быстро отступил назад, придержав его под уздцы. – Чертовы машины, ненавижу их. – Он погладил лошадь одной рукой, а другой нетерпеливо провел указательным пальцем руки по горлу. – Майкл, отведи Джастис на конюшню, и пусть брат почистит его. Я починю грузовичок миссис Шепперд.

Пока мальчик послушно садился в седло, Мак повернулся к Саре:

– У вас есть вода, чтобы заполнить радиатор?

– Пять галлонов.

– А антифриз?

Она покачала головой.

– Мне надо бы прихватить еще галлон, а то мотор в горах наверняка перегреется.

Когда он провел Сару на автозаправочную станцию, она, вытащив кредитную карточку из заднего кармана джинсов, положила ее на стойку. Мак выбил чек и протянул ей.

– Мой грузовик во дворе, напротив, возле почтового ящика, – сказал он. – Я сейчас возьму шланг и приду. – Он скрылся в гараже.

Серый грузовик был припаркован около почтового ящика на обочине дороги. Направляясь к нему, Сара взглянула на чек и нахмурилась.

– Мистер Уоллас, – заговорила она, когда он подошел к ней с галлоном антифриза в одной руке и черным резиновым шлангом в другой.

– Мак, – поправил он, бросая вещи на заднее сиденье грузовика.

– Мак, на этом чеке не проставлена цена за ремонтное обслуживание, да и за сок вы ничего с меня не взяли.

Мак сделал рукой протестующий жест. Он был так близко, что Сара ощутила исходящие от него тепло и мужской запах, смешанный с запахом лошади. Она почувствовала, что ее невольно влечет к этому ковбою. Как же давно она не была близка с мужчиной...

Волнуясь, она протянула чек. Но Мак даже не взглянул на него. Глаза их встретились.

– Я не беру денег за дружеское расположение, мэм.

– Я думала, что наживаться на чужом горе – это чисто по-американски. Я и сама так иногда делаю.

– Ну что ж, Сара, может быть, но это не мой стиль.

Она подняла голову, с любопытством изучая его. Это что, еще один образец ковбоя-рыцаря, неукоснительно соблюдающего придуманный кодекс чести. Наконец она проговорила:

– В таком случае благодарю вас.

– Не стоит благодарности.

Сара неохотно отвела взгляд от его темно-синих глаз. Смутившись, она сложила тонкий листок бумаги, затем начала складывать его в аккуратный квадратик, автоматически разглаживая складки по краям а потом сунула в карман. Опустив глаза, она быстро юркнула в кабину грузовика. Мак закрыл за ней дверцу и, обойдя грузовик сзади, подошел к водительскому сиденью, с улыбкой вспоминая вспыхнувший на ее щеках румянец, который только украсил тонкие черты лица. Да, возможно, он и проводил свои дни в обществе детей, коров и лошадей, но он не мог не чувствовать опасное притяжение женских глаз. Мак расправил одеяло, скрывавшее потертое сиденье, и скользнул за руль.

– Мой грузовик в двух милях отсюда по этой дороге. – Сара указала на север.

– Вы направлялись в Йеллоустон? – спросил он, выруливая на шоссе.

– Да, я собираюсь провести там несколько дней.

– Вы живете в охотничьем домике? Неплохое местечко. – Там Мак провел свой медовый месяц. Дивное начало унылого супружества.

Сара покачала головой.

– У меня есть свой дом на колесах. Но я мечтаю увидеть этот охотничий домик. Я видела снимки, он просто очарователен.

Мак оторвал взгляд от дороги и посмотрел на нее более внимательно, удивляясь, с чего бы это женщине захотелось жить одной в Йеллоустоне. Тем более такой, которая употребляет слово «очаровательный». Он изучал ее профиль, пока она смотрела на мелькавшую за окном траву. Ему было сорок пять лет, а она выглядела моложе года на два. Отсутствие всякой косметики и светло-каштановые волосы, стянутые в конский хвостик, делали ее совсем девочкой, если бы не едва заметные морщинки под глазами.

Тонкие черты лица, точеный носик и высокие скулы навевали мысли о дневных чаепитиях и хрупком фарфоре. Аристократическая внешность Сары никак не вязалась с ее джинсами и теннисными туфлями, и Мак заметил, что загар на ее левой руке темнее, чем на правой, что характерно для водителей, которые держат руку на открытом окне машины. Противоречия всегда интриговали Мака.

– Вы родом из этих мест? – поинтересовался он.

– Нет, я родилась... – Сара замешкалась, чем вызвала еще больший интерес к себе.

– Значит, ваш дом совсем недалеко отсюда? – спросил он.

– Не очень далеко.

Такой загадочный ответ заставил Мака снова взглянуть на нее, и его глубоко тронула печаль, тенью промелькнувшая в ее серых глазах.

– Итак, вы едете дальше Йеллоустона?

– Я думаю, что, скорее всего, подамся в Канаду. Хочу взглянуть на Банф, хотя сейчас там царит сплошной коммерческий дух. Потом, возможно, поеду в Калгари. – Она пожала плечами. – Я пока еще толком не знаю.

– Вы не знаете, куда держите путь? – Он нахмурил брови. – Хотите сказать, что вы просто... путешествуете?

– Просто путешествую... А вот и моя машина.

Мак остановился позади четырехколесного грузовика с фургоном последнего выпуска. Сара выпрыгнула из кабины и, вытащив из кармана связку ключей, быстро открыла дверцу фургончика, опустив при этом на землю алюминиевую лестницу.

– Сейчас принесу воды. – Она встала на первую перекладину.

Мак заглянул в домик через раскрытую дверь. Компактный фургончик вмещал в себя стол, мягкую скамейку по одну сторону окна и крошечную кухоньку, хотя раковину размером с тарелку, холодильник, больше похожий на коробку из-под обуви, и двухконфорочную плиту вряд ли можно было назвать кухней. Матрас, обтянутый набивным ситцем, находился над кабиной, а шкафчик и полочки для хранения продуктов были искусно размещены повсюду, где имелось свободное местечко. Это напоминало кукольный домик, в котором все чисто и аккуратно, как в больнице, от покрывала без единой складки до ролика с бумажным полотенцем с идеально оторванным краем, висевшего над миниатюрной разделочной доской.

– Ну и порядок у вас, – сказал Мак, пока Сара вытаскивала 20-литровую канистру для воды из шкафчика под плитой. Он взял у нее канистру и помог спуститься по лестнице.

– Здесь есть все, что мне необходимо.

– Хотя домик немного тесноват, ведь так?

– Я считаю его уютным.

– Уютным, как дом у черепахи.

Сара засмеялась, и звук ее голоса заставил его остановиться. Мак посмотрел на нее, опять оказавшись в плену ее ласковых, с огоньками смеха серых глаз.

– Похоже на то, – сказала она. – Я никогда не рассматривала свой фургончик с этой стороны. Просто вожу его с собой повсюду, куда бы ни поехала, – ну совсем как черепаха.

– Конечно, я вряд ли назвал бы его домом. Скорее, он похож на номер в гостинице, но для путешествий, наверное, очень удобно.

Мак с удивлением отметил, что улыбка исчезла с ее лица. Он подошел к грузовику и поставил перед ним канистру с водой.

– Сейчас возьму свой ящик с инструментами, и начнем ремонтировать.

«Нельзя назвать домом»! Сара похлопала по голубому металлическому крылу своего грузовика, словно защищая его. Для нее этот дом был идеальным. В тысячу раз лучше, чем тот аккуратный кирпичный дом возле университета, в котором она двадцать лет прожила со своим мужем. Стены из кирпичей были такими высокими, что закрывали все солнце, поглощали весь воздух, и она боялась, что они в любой момент могут рухнуть и она останется погребенной под их обломками. А этот теплый и гладкий металл под ее рукой, ее грузовик и фургон стали для нее символом свободы, и ни о каком другом доме она не хотела и думать.

Сара наблюдала, как Мак ловко освободил зажимы, вытащил лопнувший шланг и заменил его новым. Он заполнил радиатор антифризом и водой и плотно затянул колпачок.

– Все сделано. Давайте, Сара, заводите мотор – проверим, как сейчас работает новый шланг.

Сара повернула ключ зажигания, и мотор тут же взревел. Она довольно улыбнулась.

– О-го-го! – Радость Сары тут же испарилась, когда сквозь рычание мотора она услышала, как Мак о чем-то предостерегает ее. – В чем дело?

Она подошла, встала рядом с Маком и заглянула под крышку капота, причем их головы почти соприкасались. Когда она рассматривала мотор, волосы упали ей на плечо, а тяжелый сладковатый запах антифриза заставил ее поморщиться. Сара проследила взглядом за рукой Мака и увидела маленькую каплю воды, появившуюся у основания шланга слева от радиатора. Капля росла, потом вытянулась и упала на землю. За ней последовала другая, потом еще одна.

– Может быть, вы пролили воду, когда заполняли радиатор, и теперь она просто стекает по шлангу? – спросила Сара с надеждой в голосе.

Но Мак покачал головой.

– Это другая протечка. Возможно, она появилась давно, а вы даже не знали об этом. Вам лучше доехать до автозаправочной станции, а там я вам заменю и этот шланг. Вообще-то если вы действительно собрались ехать в Канаду, то хорошо бы поменять все ваши шланги.

– Вы правы, – со вздохом кивнула Сара. Она почувствовала, как начинает нервно прикусывать щеку, и усилием воли заставила себя прекратить делать это. Час или два уже не играли роли. Она все равно доберется до Джэксона вовремя и успеет занять место на стоянке, хотя на таком расстоянии от города в пятницу вечером в середине июня это будет сделать трудновато.

Что ж, она побеспокоится об этом, когда доберется до места. За два года, проведенные в дороге, Сара приобрела свое особое представление о времени: грань между уходящим и наступающим днем постепенно стиралась.

– Ну что ж, тогда увидимся на автозаправочной станции, – бодро произнесла она, опуская крышку капота.

– Я поеду за вами. – Мак направился к своему грузовику, и она, глядя ему вслед, позволила себе на секунду полюбоваться, как он идет широкими шагами, уверенный и целеустремленный, и как пикантно джинсы обтягивают его бедра.

«Ох, Боже правый, что это со мной, – пожурила она себя. – Смотреть на мужчину почти влюбленным взглядом, как перезрелая, изголодавшаяся по любви женщина...» При этой мысли Сара покачала головой, вскарабкалась на сиденье и напомнила себе, что у хозяина такого ранчо, с двумя – а может быть, и больше – сыновьями наверняка должна быть и жена в полосатом льняном фартуке, которая присматривает за этим большим белым домом.

Сара засунула руку под сиденье, вытащила свою сумочку и положила ее на обычное место, на соседнее сиденье между ремнями безопасности. Затем отрегулировала боковые зеркала и слегка поправила зеркало заднего обзора. Большим пальцем она провела по светящейся радиопанели, чтобы снять легкий слой пыли, осевшей за время ее поездки на север от Рок-Спрингса. Вот так. Прекрасно.

Сара плавно включила передачу и выехала на дорогу, направляясь туда, откуда только что вернулась.

Часом позже Мак уже закручивал последний колпачок. Сара наблюдала за ним, сидя на корточках на холодном бетонном полу, облокотившись о ножку треснувшей скамьи. Подняв грузовик с помощью гидравлического подъемника, чтобы добраться до неудобно расположенного шланга, он стоял под мотором с поднятыми над головой руками. Рубашка плотно обтягивала его тело, так что сквозь тонкую ткань просматривались его сильные мышцы. При каждом повороте рук бицепсы проявлялись еще отчетливее, и Сара, завороженная этим зрелищем, не могла оторвать от него взгляд.

Громкое звяканье открывающейся на бензозаправку двери заставило Сару моргнуть, и она с трудом отвела взгляд от предмета своего созерцания.

– У вас тут довольно много работы, – сказала она.

Звонок сигналил о появлении клиентов уже несколько раз, заставляя Майкла то и дело бегать от насосов к кассе и обратно.

– В выходные более или менее спокойно.

Она увидела, как Майкл направился к красному мини-фургону, чтобы проверить уровень масла.

– Майклу действительно приходится много работать. А другие дети вам помогают?

– Якоб сейчас трудится на ферме. – Мак пробормотал какое-то ругательство, стараясь дотянуться до нужного места.

– Должно быть, сложно следить и за фермой, и за автозаправкой, – сказала Сара. Разговаривать лучше, чем молчать, решила она, раздумывая о том, насколько далеко могли бы увести ее мысли в такой тишине.

– Пока еще не так трудно. Мы только летом открыли заправку – для туристов. И то для того, чтобы мальчики смогли заработать на обучение в колледже. – Его голос глухо доносился из-за мотора. – Зимой нам нужен гараж, чтобы чинить всякое оборудование с ферм и хранить горючее. Дороговато будет ездить в Датч-Крик каждый раз, когда понадобится бензин.

– Да от вас довольно далеко до любого места. – Она уселась поудобнее, подтянув колени к подбородку и обхватив их руками.

– Иногда даже очень далеко. – С последним поворотом отвертки Мак облегченно вздохнул: – А иногда и не очень. – Он наклонил голову и пристально посмотрел на нее. – Сара, принесите мне, пожалуйста, содовой из холодильника. И, если хотите, возьмите себе что-нибудь.

– Я и так вам уже должна за бутылку сока.

– Я же сказал, что это бесплатно.

– Ну уж нет! Вы столько сил потратили на меня. Я предчувствую, что все это выльется в солидный счет.

Мак вытер руки тряпкой и ухмыльнулся:

– Сейчас принесу счетную машинку.

Сара вышла через открытую дверь на автозаправку и, открывая запотевшее стекло витрины, где стояли бутылки с содовой, услышала завывание опускающегося подъемника.

– Какую содовую любит твой папа? – спросила она Майкла, который в это время сидел за кассой.

Не успел он ответить, как из гаража раздался крик Мака, сопровождаемый зловещим глухим стуком, затем воцарилась тишина. Ее глаза встретились с полными ужаса глазами мальчика. В тот момент, когда она повернулась, он вскочил на ноги, и они опрометью бросились в гараж.

– Мак?

– Папа?

Посреди гаража стоял грузовик, покоясь на всех четырех колесах, но Мака нигде не было видно.

– Мак? – снова позвала Сара.

Она обошла грузовик. Мак полулежал-полусидел на цементном полу, опираясь на локти, и смотрел на свою ногу – его лицо было белым как мел. В Саре все перевернулось, когда она проследила за его взглядом и увидела ботинок, вывернутый наружу под неестественным углом. Мак посмотрел на нее с жалобной и горестной улыбкой:

– Похоже, эта работа обойдется мне так же дорого, как и вам.