Останься со мной

Глава 7

— Черт! Зря Митч пожелал мне сломать ногу, — бормотала Бо, начиная сознавать, что это вполне могло произойти. Она осторожно ощупала лодыжку, не обнаружила никаких выступов и с облегчением решила, что перелома нет. Но она могла поспорить на недельную зарплату, что растяжение она заработала.

Бо приподнялась на локтях, вдыхая сильный земляной запах, исходящий от грязи. Если бы лодыжка не болела так сильно, было бы почти приятно. Разве те, у кого больше денег, чем здравого смысла, не тратят их на то, чтобы полежать в грязевых ваннах?

Солнце скрылось за облаком, и ветер накинулся на ее мокрое тело. Бо дрожала и ждала помощи.

Вся команда собралась вокруг нее, но никто не знал, что делать.

Коннор посмотрел сверху на Бо:

— Я могу протянуть тебе руку, но не знаю, что хорошего из этого выйдет. Тебе очень больно?

Она дернула плечом.

— Пока терпимо.

Бо не знала, что угнетало ее больше: то, что она шлепнулась в грязь лицом на глазах у всех и перед тремя телевизионными камерами, или то, что все произошло на глазах у Митча.

Перед коллегами ей не стыдно, решила она. Это было частью шоу, они знали, на что шли. Но ее гордость страдала не меньше, чем лодыжка, потому что Митч видит ее в таком жалком состоянии.

Митч материализовался у ее локтя.

— Как ты? — Он опустился рядом на корточки и стал осторожно ощупывать ногу от колена и вниз.

Когда Митч дошел до лодыжки, Бо сдавленно ойкнула. Встретив его обеспокоенный взгляд, она прошептала:

— Не думаю, что смогу танцевать сегодня вечером.

— Тебе нужна медицинская помощь. Почему до сих пор нет никого из медиков?! — Когда стало ясно, что помощи не будет, Митч вытащил Бо из грязи и поднял на руки.

Нога болела, но это не мешало Бо чувствовать себя героиней романтического кинофильма. Не каждый день ее поднимают на руки и несут. На руках у Митча она ощущала себя маленькой и хрупкой.

Зрители повскакивали со своих мест и стоя аплодировали Митчу все время, пока он шел со своей ношей мимо игровых площадок. Крики замолкли, только когда он подошел к пункту первой помощи.

Из-за фургона, в котором он размещался, к ним вышла суровая седовласая женщина в белом брючном костюме, чем-то напоминающая персонаж из телевизионного сериала «Госпиталь МЭШ». Она отступила назад, увидев Бо, покрытую сплошным слоем грязи от талии до кончиков ног — выше талии грязь лежала отдельными пятнами.

— Надо смыть грязь, чтобы я могла осмотреть ее.

Бо почувствовала, как напрягся Митч.

— Ей больно. Она не в состоянии сбегать и принять душ.

Женщина пожала плечами и добавила:

— Можно воспользоваться шлангом.

Грудь Митча поднялась и опустилась, и Бо, подняв глаза, увидела, что он с трудом сохраняет хладнокровие.

— Хорошо, — сказал он ровным голосом. И повернулся.

Бо, стараясь успокоить Митча, положила ладонь на его широкую грудь.

— Все в порядке, Митч. Я смогу принять душ.

— Тебе нельзя напрягаться, — произнес он с окаменевшим лицом.

У человека со шлангом был виноватый вид. Он явно уже сталкивался с такими вещами во время других «грязных» игр. Но тогда было гораздо теплее.

— Стоять можете?

— Если бы она могла стоять, я не принес бы ее на руках.

— Тогда как я смогу смыть с нее грязь?

Испытывая раздражение оттого, что говорили о ней, но к ней не обращались, Бо сжала зубы и крепилась, чтобы не наговорить лишнего и не ухудшить дело. Она попыталась выскользнуть из рук Митча, но он держал ее крепко.

— Пусти меня, Митч. Я смогу простоять на одной ноге достаточно долго, чтобы можно было смыть грязь.

Митч посмотрел на нее сверху и покачал головой, затем обратился к человеку со шлангом:

— Просто окати из шланга нас обоих.

— Ты действительно хочешь?..

— Да, черт побери. Действуй. Ей нужна помощь.

Мужчина неуверенно кивнул и пожал плечами:

— Ладно, пожалуйста.

Под струей воды Митч стоял неподвижно, как камень, сохраняя полное хладнокровие, а вот Бо не выдержала. Когда на нее хлынула холодная вода, она завизжала, и Митч крепче прижал ее к себе, стараясь согреть и успокоить.

— Мне очень жаль, — сказал человек со шлангом.

— Все же не так, как мне, — парировала Бо, клацая зубами.

Наконец холодный душ кончился, и Митч смог крепче прижать к себе Бо. Осознание этого согрело ее сердце, но не тело. Однако ощущение теплой груди Митча почти примирило Бо с ледяной водой. Митч согревал ее голые руки, затем наклонился и поцеловал. Он поцеловал ее, продолжая держать на руках, перед Богом и людьми, перед всеми, кто находился рядом с площадкой, на которой играла команда 37-го канала.

Кровь прилила к щекам Бо. Хотя она по-прежнему страдала от холода, ей стало удивительно хорошо. Она слабо улыбнулась:

— Нам пора к нашей мегере.

Митч взял ее поудобнее и кивнул рабочему:

— Мы пошли.

Парень помахал им рукой, и Бо в ответ подняла свою голую руку.

Они уже приближались к парковке, когда Бо спохватилась, что они прошли мимо медицинского пункта.

— Куда это мы идем?

— Туда, где медики заботятся о своих пациентах, а не только о своей сверкающей белизной униформе, — ответил Митч. — Ледяной душ вернул мне способность соображать. Она нам не нужна, — сказал он, кивнув в сторону медсестры.

Бо посмотрела туда, где с кислым видом стояла медсестра, и промолчала.

Приемная клиники неотложной помощи была почти пуста, и это обнадеживало больше, чем все остальное. Митч осторожно опустил Бо на один из пластиковых стульев и подошел к столу регистраторши. Женщина не стала ждать объяснений, просто спросила, как зовут пострадавшую и на что она жалуется, после чего вручила Митчу бланк с вопросами и подставку для его заполнения.

Мысленно проклиная необходимость заполнять форму, Митч возвратился к Бо и взялся за ручку, прикрепленную к подставке. Прежде чем он успел написать что-нибудь, отходившая куда-то женщина вернулась. Она окончательно завоевала симпатию Митча, когда оказалось, что она принесла отливающее металлическим блеском термоодеяло, в которое укутала Бо, подоткнув его со всех сторон. Митч не был уверен, что они попали к хорошему врачу, но заботливые и профессиональные действия медсестры рассеяли его сомнения.

— Врач примет вас, как только освободится, — сказала она Бо. — Как насчет чашечки чего-нибудь горячего, чтобы согреться?

Благодарного взгляда Бо оказалось достаточно, и женщина исчезла так же быстро, как появилась.

Голубоватый оттенок губ Бо пугал Митча, он тщательнее подоткнул вокруг нее одеяло.

— Надеюсь, у них здесь не такие порядки, как в военных госпиталях, где все спешат и приходится ждать и ждать? — Он повертел в руках бланк. — Поможешь мне с этим справиться?

Бо выпростала руку из-под одеяла.

— Давай я все сделаю сама. У меня получится быстрее. — Но дрожащая рука свидетельствовала об обратном.

Митч накрыл руку Бо своей ладонью, а потом легонько подтолкнул обратно под одеяло. Пальцы у Бо были холодными как лед, она безуспешно пыталась скрыть сотрясающую ее дрожь, и это тревожило Митча. Он заставил себя улыбнуться:

— Ты будешь мне диктовать. Потом поставишь внизу свою подпись.

Губы Бо дрогнули, что должно было означать улыбку.

— П-похоже, у меня появился личный секретарь?

— Именно так. — Стараясь не обнаружить своего беспокойства, Митч склонился над бланком. Большинство вопросов были обычными, и ответы на них не требовали усилий. Митч дошел до раздела о медицинской страховке, посмотрел на Бо и поднял брови.

Она сказала ему название программы, и он вписал его.

— Номер? — продолжил Митч.

Бо глубже зарылась в одеяло.

— Я не помню точно. Моя карточка в сумке, — она застонала, — а сумка в машине, которая осталась на стоянке в парке.

Митч пробормотал одно из тех проклятий, которыми пользуются военные, чтобы выразить сильные чувства. Он с облегчением вздохнул, так как тут подошла медсестра с двумя дымящимися бумажными стаканчиками.

— Я возьму счета на себя. Мы разберемся с этим после, — сказал он.

Первый стаканчик женщина подала Бо. Она вытащила из-под одеяла дрожащую руку и протянула за стаканчиком. Бо вдохнула пахнущий шоколадом пар и сделала глоток.

— Думаю, вам тоже нужно выпить кофе, — обратилась медсестра к Митчу.

— Спасибо, я выпью. — Он не так замерз, как Бо, но тоже сильно промок, пока Бо обливали водой.

Медсестра кивнула в сторону Бо:

— Доктор закончил прием пациента, сейчас ваша очередь. — Она направилась к своему месту за столом, но на полдороге повернулась: — Могу я узнать, в какую передрягу вы попали? Может, расскажете, пока ваша дама будет у врача?

— Обязательно расскажу, — согласился Митч.

В конце коридора показалась женщина с маленьким мальчиком, которого она тянула за руку. У паренька на виске красовалось свежевыбритое пятно с коротким рядом аккуратных темных стежков.

Митч взглянул на малыша, героически старающегося не всхлипывать, и улыбнулся. Сколько раз он оказывался в подобной ситуации с Мики.

— Ребята в школе сбегутся посмотреть на тебя, парень, — ободряюще сказала Бо.

Мальчик заулыбался, его глаза, в которых стояли непролитые слезы, заблестели.

— Правда? Вы так думаете? — спросил он с надеждой.

— Я точно знаю, — авторитетно произнесла Бо.

Мальчуган подавил всхлип и выпрямился.

— Скорей бы в школу, и я покажу всем, как меня зашили, — заявил он, и несчастное выражение лица сменилось бравадой.

Мать мальчика благодарно посмотрела на Бо и Митча и шепнула «спасибо».

— Идем, Джастин. Мы покажем твой боевой шрам младшей сестренке, — громко сказала она, обращаясь к сыну.

— Боевой шрам? Здорово! — Джастин пошел к выходу вслед за матерью.

Митч взглянул на Бо и с облегчением увидел, что краски вернулись на ее лицо: наверное, горячее питье сделало свое дело.

То, как Бо разговаривала с ребенком, приятно удивило Митча, хотя он и сам не мог бы объяснить почему. Но она ведь, кажется, упоминала, что работала в специальной школе — что-то в таком роде. Как бы там ни было, то, что он видел, ему нравилось. Нельзя сказать, чтобы раньше он замечал за Бо много такого, что бы ему не нравилось. За исключением, может быть, смешно торчащих волос. Но даже они уже начинали ему нравиться, потому что это была Бо.

— Ты так хорошо с ним поговорила.

— Да уж, — сипло прошептала Бо, и Митч внимательно посмотрел на нее, побаиваясь, не упустил ли он чего-нибудь в последний момент. Выглядела она неплохо, а голос, по-видимому, изменился под влиянием чувств, нахлынувших при виде ребенка. — Я планирую иметь кучу детей.

Митч не успел развить эту тему, потому что кто-то произнес имя Бо. Он приготовился взять ее на руки, но рядом оказалась другая медсестра — с креслом-каталкой.

Ему удивительно было видеть слабую Бо, и он пытался совместить эту новую Бо с прежней амбициозной телерепортершей. Получалось плохо.

Митч глубоко вздохнул и стал смотреть, как медсестра увозит Бо в глубь коридора.

Бо поудобнее приладила костыли под мышками и балансировала, держа на весу травмированную ногу, пока Митч открывал дверь потрепанного рыжего пикапа. В лодыжке, забинтованной и уложенной в легкую пластиковую лонгету, не унималась пульсирующая боль. В общем, вид не слишком шикарный, но могло быть и хуже. Бо развеселилась, заметив, что ржавые пятна на пикапе были почти того же цвета, что и пятна на ее вымазанной глиной одежде.

— Тебе что, давали веселящий газ, когда обрабатывали ногу? — спросил Митч, забирая костыли.

Он осторожно обхватил Бо руками, и она забыла про вопрос, растворившись в его теплоте. Митч задержал Бо в своих руках чуть дольше, чем требовалось, но этого было достаточно, чтобы она поняла — ему это тоже доставляет удовольствие.

— Нет, только самые обычные болеутоляющие.

Митч улыбнулся и освободил одну руку, чтобы дотянуться до щеки Бо. Она надеялась, что Митч поцелует ее, но он только легко провел по щеке пальцами.

— Грязь, — объяснил он.

— Ты хочешь сказать, что после того, как ты чуть не утопил и не заморозил меня, ты так и не смог избавить меня от грязи? — Бо попыталась упереться руками в бока, чтобы показать всю меру своего негодования, но это оказалось невозможно.

— Нет, — сказал Митч, усаживая ее на потрепанное сиденье.

Он захлопнул дверь. Бо поискала ремень безопасности и тут же вспомнила, что в таких старых грузовичках его не бывает. Пока Митч обходил машину, она скрестила руки на груди и, когда он открыл дверь с другой стороны, дерзко вздернув подбородок, встретила Митча словами:

— Ты плохой мойщик. Я хочу получить свои деньги назад.

Митч весело посмотрел на Бо, порылся в кармане и вынул из него два влажных счета.

— Как вам будет угодно, мэм, — с подобострастием сказал он, протягивая ей бумажки.

В его голосе явственно прозвучали игривые нотки, отчего Бо невольно задрожала и инстинктивно стала растирать свои руки.

— Замерзла? — Митч помедлил, на его лице появилось выражение озабоченности, рука в нерешительности замерла на рычаге переключения скоростей.

— Нет. Да. Немного, — призналась Бо, пытаясь сообразить, куда подевалась ее ветровка. — Ничего страшного. Горячая ванна — и я буду в полном порядке.

Митч с непроницаемым выражением лица смотрел на нее через полузакрытые веки, синие глаза прятались за темными ресницами. Затем его рот немного дернулся — он завел двигатель и включил коробку передач.

— Мы позаботимся об этом, когда я доставлю тебя домой.

Бо не совсем поняла, что подразумевал Митч под этими словами. К ее удивлению, рука Митча потянулась за сиденье. Неужели он собирается пустить в ход уловку подростков: сначала закинуть руку на спинку сиденья, а потом обнять ее за плечи? Прибегать к ней не было никакой нужды. *

Лицо Бо разгорелось, тепло начало доходить даже до озябших конечностей. Она отвернулась, чтобы Митч не заметил ее смущения, но, не почувствовав на плечах его пальцев, снова повернулась к нему.

Его рука опустилась за сиденье, он явно что-то нащупал. Бо обернулась и увидела, что Митч извлек оттуда нечто сильно потрепанное, встряхнул и перебросил к Бо.

Она с опаской подержала это нечто в одной руке, пока не убедилась, что это очень старая, неприглядного вида рабочая куртка — пусть старая, но теплая.

— Спасибо, — прошептала Бо и накинула куртку на себя спереди. Ей бы радоваться, но она не так глупа, чтобы надеть эту куртку. Неизвестно, кто ею пользовался в последнее время.

— Красиво едем, — сказал Митч, когда они двинулись в путь. — Я включил обогрев, но вряд ли от этого будет много толку.

Бо нахмурилась:

— Не хочу показаться неблагодарной, но…

— Ты не знаешь, где побывала эта куртка.

— И как долго. — Бо ухмыльнулась. — Судя по ее виду, я бы сказала, что она здесь с последней мировой войны.

Митч переключил скорость на первую и кивнул головой в сторону куртки.

— Скорее всего только со времен Бури в пустыне[2].

— Ну, это сильно меняет дело.

Митч сосредоточенно смотрел на дорогу.

— Это все, что я могу предложить в настоящий момент. Я не планировал сегодня вытаскивать девиц из грязи, а то бы лучше подготовился.

— Все хорошо, Митч. Я переживу это.

Остановившись перед светофором, Митч перевел глаза на Бо, взгляд был такой, что она физически ощутила его силу.

— Когда мы доберемся домой, я сделаю все, чтобы тебе стало лучше.

Бо не могла не задуматься над тем, что он имел в виду.

Митч не стал останавливаться в уютной гостиной, он сразу понес Бо в ванную комнату.

— Ты уже можешь опустить меня. — Бо сделала легкое движение, показывая, что готова к этому. — Или ты хочешь посадить меня в ванну?

Митч напрягся и почувствовал, что краснеет. Бо смотрела насмешливо, но одновременно призывно. Это приглашение? Он посмотрел на ее забинтованную лодыжку. Она дурачится. Митч нахмурился, покачал головой и не очень-то осторожно посадил ее на унитаз.

— Я предоставляю тебе полную свободу действий, — сказал он Бо, испытывая самые сильные сомнения, и попятился к выходу. — Тебе что-нибудь нужно?

«Например, я мог бы потереть тебе спинку», — хотел сказать он, но не сказал.

Проказливое выражение исчезло с лица Бо, и Митч не знал, повторит ли она приглашение. Если да, он не уверен, что откажется. Он перестал дышать, ожидая ответа.

Бо, казалось, хотела продлить его муки, потому что не отвечала. Она огляделась вокруг, как будто проверяла, все ли в наличии, затем потянулась к крану с горячей водой.

— Нет. Все, что мне нужно, здесь. — Она открыла кран и достала пластиковый флакон, наполненный густой жидкостью; открывая его, подняла на Митча глаза и сказала: — На кухне есть маленькая стиральная машина и сушилка. Прежде чем уходить, тебе надо высушить одежду.

Митч гадал, не кроется ли за этой просьбой завуалированное желание, чтобы он ушел. Но, посмотрев на свои влажные, в грязных пятнах джинсы и на мокрое пятно на свитере там, куда он прижимал Бо, Митч отверг эту мысль. Долгая поездка домой во влажной одежде его не устраивала.

— Хорошо, ничего другого не придумаешь. — Он пошел на кухню.

— Митч?

Он почти наделся увидеть, как она подзывает его пальцем.

— Да?

— Мне кое-что нужно из кухни. В тумбе под раковиной лежат мешки для мусора. Мне нужен один такой мешок, чтобы обернуть вокруг лодыжки, а то повязка намокнет.

— Сейчас.

Митч быстро нашел требуемое и поспешил в ванную, которая уже наполнялась благоухающим паром. Вода в ванне пенилась пузырьками с цветочным запахом. Бо все еще сидела на унитазе, полностью одетая.

— Может, тебе подать ночную рубашку или что другое? — Митч не знал, что заставляет его медлить, но он медлил.

— У меня нет ночных рубашек.

Ее щеки порозовели? Или это действие горячего пара?

Митч постоял с коробкой в руках.

— Тогда пижаму?

— Пижамы тоже не имеется. Халат висит на крючке за дверью.

Митч оценил полученную информацию и попытался избавиться от соблазнительных образов, всплывающих в его мозгу. Он подал Бо коробку с пластиковыми пакетами. Бо поставила ее на бачок позади себя.

— В бельевом шкафу есть полотенца. Чувствуй себя как дома. — И она повернулась к наполнявшейся водой ванне.

Митч отступил назад и закрыл дверь. Хотел бы он оказаться вместе с Бо в этой пенистой жидкости, но для двоих там все равно не хватило бы места. А как весело было бы попробовать. Что, если уйти прямо сейчас? Бо теперь сможет обойтись без его помощи. Но ему хотелось ждать и надеяться. У него ведь были с собой маленькие пакетики, и сознание этого сверлило его мозг. От таких мыслей джинсы сразу становились тесными.

Пока остается крупица надежды, он не уйдет. Видение — он вместе с Бо на хрустящих льняных простынях — не отпускало его.

Митч достал из шкафа большое полотенце и пошел на кухоньку. Ему не следует думать об этом, у девушки травма.

Он заглянул внутрь маленькой сушилки — она была пуста. Он стянул с себя свитер и бросил его внутрь. Затем снял туфли, выложил на стол бумажник и ключи. Стянул влажные джинсы и затолкал их в сушилку. Оставшись в трусах и носках, Митч почувствовал себя очень глупо. Впрочем, трусы и носки тоже оказались влажными. Так что он снял и их и присоединил к остальному.

Обертывая вокруг талии большое синее полотенце и подтыкая его конец внутрь, Митч подумал, что первый раз в жизни разделся в доме женщины, которая не была его женой.

Он попытался не придавать этому большого значения, но на самом деле события значительные. Можно сказать, веха в его жизни. В его отношениях с Бо.

Но совсем не обязательно, что сегодня что-то произойдет.

Митч включил машину.

Если одежда высохнет раньше, чем она выйдет из ванной, он останется.

Может быть…

Митч пошел в гостиную, включил телевизор и постарался не думать об этом.

Бо вынула из ванны пробку и следила за маленьким водоворотом, уносящим воду. Она колебалась, позвать Митча на помощь или нет. Может, он уехал домой?

Она привстала и положила ногу на край ванны.

Глубоко вздохнув, Бо оценила ситуацию. Полотенце у нее было, халат рядом, костыли между раковиной и унитазом. Так зачем ей нужен Митч?

У нее вырвался страдальческий смешок.

Не желая расстраиваться из-за того, чего не может быть, Бо обтерлась. Лодыжка продолжала сильно болеть, но кожа из голубовато-серой стала розовой, только повыше пластиковой лонгеты осталось пятно со следами красной алабамской глины.

Бо размотала пакет и стерла последнее свидетельство катастрофы в грязи.

Она вздохнула. Нельзя сказать, чтобы день очень удался. Предстояло еще освоить костыли. Не очень-то приятная перспектива, но ничего другого не остается.

Бо выбралась из ванны и схватила халат. Балансируя на одной ноге, опершись бедром на раковину, Бо ухитрилась надеть его. Чтобы полы упали вниз, пришлось еще и попрыгать на одной ноге. Ура! Она смогла сделать это.

Кому нужен Митч?

— Тебе. — Ответ на невысказанный вопрос Бо произнесла вслух.

Она всмотрелась в свое отражение в затуманенном зеркале. Похожа на плохо постриженного вареного рака.

— Бо, моя девочка, — со вздохом сказала она своему отражению, — придется тебе пережить это. — Она резко распахнула дверь.

Прохладный воздух снаружи освежил ее щеки больше, чем это мог сделать любой разрекламированный крем «после бритья». В животе у Бо урчало, она приладила костыли и приготовилась идти на кухню.

— Ты могла бы позвать меня на помощь.

Митч остался! Пораженная Бо лишилась слов. Она стояла и смотрела на него. В синем полотенце, обмотанном ниже талии, он был великолепен.

Бо заставила себя поднять взгляд, следуя за линией темных волос, начинавшейся у края полотенца и постепенно расширяющейся к мускулистой грудной клетке. Крохотные соски были твердыми на вид, все тело казалось напряженным и ожидающим.

Взгляд Бо пропутешествовал выше и добрался до лица. Щеки Митча раскраснелись, глаза были опущены.

— Я иду на кухню, есть хочется. — Она удивилась, как по-новому прозвучал ее голос. — Ты голоден?

Митч осмотрел ее сверху донизу, и Бо съежилась, подвергнутая такому же осмотру, какой только что учинила сама. Она ждала.

— Да, я голоден, — хрипло сказал Митч. — Хочу тебя. — Он двинулся к ней, полотенце спереди приподнялось, не оставляя места для сомнений в его намерениях.

Что-то продолжало твердить Митчу о необходимости быть осмотрительным, но он не собирался отступать. В последние несколько недель он впервые за годы почувствовал себя живущим полной жизнью, и к черту все! Он хочет этого.

Митч отнял у Бо костыли и дал им упасть на пол. Он мог думать только о Бо, женщине с теплой кожей и карими глазами, горячими от желания. Даже ее забавно торчащие волосы просили погладить их.

Когда он поднял Бо на руки, ее губы расплылись в улыбке. Руки обвились вокруг его шеи. Бо прижалась лицом к его груди. Сердце Митча билось так, как будто собиралось выскочить из груди. Бо целовала его плечи, и он все больше набухал и твердел. Если он не возьмет ее сейчас, он просто взорвется.

Митч не помнил, как дошел до спальни, но он оказался перед кроватью королевских размеров. И в руках он держал королеву.

Митч встал на одно колено и осторожно, несмотря на растущее нетерпение, опустил Бо на покрывало, стараясь не сделать ей больно.

Он подождал, пока Бо уложила свою лодыжку и протянула руки ему навстречу, а потом лег рядом.

Его полотенце развязалось, но это его не беспокоило. Все потеряло смысл, кроме лежащей рядом женщины, благоухающей и завернутой в халат.

Бо призывно улыбнулась:

— Поцелуй меня.

Митч послушался и дрожащими, неловкими пальцами начал бороться с оберткой, под которой скрывался драгоценный подарок судьбы.

— Вот здесь. Дай мне, — шептала Бо, помогая ему расправиться с одеждой. Она распахнула халат и потянула руку Митча куда-то внутрь шершавой ткани, к бархатной, гладкой коже.

Радость пронзила его. Руки заскользили по длинному, худощавому телу, по изящной выпуклости живота к мягким завиткам, охраняющим тайное местечко. Палец нашел маленькую выпуклость и массировал ее, пока она не запульсировала.

В паху болело так, что невозможно было думать ни о чем другом, но Митч хотел сделать все как надо. Для нее. Для себя.

Влажной от желания рукой он взял Бо за подбородок и привлек к себе.

Ее мягкие губы жаждали его губ, ее язык искал его рот.

Митч отодвинулся, задыхаясь. Ему надо было немного успокоиться, иначе могло разорваться сердце.

Пальцы Бо мягко касались его щеки, нежно трогали его припухшие от поцелуя губы. Митч посмотрел вниз, в полузакрытые карие глаза — и Бо улыбнулась, а губы у нее были красными и полными.

— Сейчас, Митч, — шептала она. — Люби меня сейчас.

Он только и ждал этого. Со всей осторожностью, на которую он оказался способным в таком возбужденном состоянии, он перекинул через Бо ногу и лег на нее, готовясь войти.

— Черт! — У него вырвалось еще более сильное проклятие, и он откатился от Бо.