Останься только на время

Глава 15 Рейден

Постукиваю пальцами по столу. Ресторан практически пуст, поэтому меня легко найти здесь. Она должна прийти. Должна, ведь в моём рюкзаке то, что ей необходимо. Как и мне – необходимо сказать всё и попрощаться.

Сложно жить, понимая, что ты был неправ, влез в чужую жизнь только из-за своих личных мыслей, и был ведом ими. Но разве виноват? Нет, так поступает каждый человек. Мы не можем контролировать это, оно заставляет нас быть отвратительными и противными самим себе. Кто-то забывает об этом и живёт дальше, а кто-то вроде меня, не может.

Заказываю воду со льдом и стягиваю куртку. Душно. Бросаю взгляд на часы, показывающие, что у неё есть ещё пять минут, чтобы приехать. А если ей, действительно, всё равно? Что я, вообще, знаю о Шайди Лоу? Ничего, кроме того, что она помогла мне, выбрала меня, и теперь я зарабатываю каждый день, учусь бесплатно, имею лучших тренеров. Моя жизнь стала такой, к которой я стремился. И даже Лорейн изменилась. Наши отношения наладились, и теперь всё хорошо. Должно быть хорошо, но это не так.

Поднимаю голову, когда меня привлёк звук шин, остановившихся за зелёным ограждением. Серебристая «Ауди» издаёт последнее рычание и затихает. Наблюдаю, как девушка выходит из машины в белой блузке и тёмно-синих брюках. Её глаза скрыты тёмными очками, а волосы, как обычно, заколоты в тугую причёску. Она идеальна для бизнеса. Собрана, чётко знает, что хочет и как это получить. Её шаги всегда размеренные, она никуда не спешит и несёт себя, заставляя головы всех присутствующих повернуться к ней, когда входит в кафе. Удивительно, как она умеет держать себя в руках. Одним взглядом приказывает исполнять все её требования. Отмечаю, когда проходит мимо меня, обдавая тонким ароматом парфюма, как тесно облегают брюки бёдра и подкаченные ягодицы.

– Привет, – улыбаясь, откидываюсь на спинку стула.

Шай снимает очки и откладывает их на столик. Поднимает взгляд тёмных глаз, в которых играют солнечные лучи. Интересно, что когда я увидел её впервые, то не заметил красоты правильных черт лица.

– У тебя пять минут, – сухо произносит, прикладывая руку к голове, словно массирует левый висок.

– Закажешь что-нибудь? Сегодня очень жарко, – предлагаю я, указывая головой на меню.

– Мотылёк, не тяни время. Говори, что хотел и верни мне вещь, не принадлежащую тебе, – закрывает на секунду глаза и отнимает руку от головы.

– Моё имя Рейден. В общем, я хотел извиниться, – вздыхая, пододвигаюсь ближе к столику.

– Мне это неинтересно. Есть что-то важное? – Слышу усталость, но упрямо буду продолжать.

– Ты приехала, чтобы выслушать меня, – напоминаю ей. – Так вот.

Издаёт шумный вдох и сглатывает, жмурясь, но явно не от солнца, потому что мы под зонтиком.

– Я не могу так, понимаешь? Я другой человек, не лезущий в чужие судьбы, а тем более не собирающий на них информацию. Признаю, что это не красит меня. Знаю, первого впечатления не изменить, но объяснить всё я должен. В тот момент был на грани сумасшествия и паники. Думал, передам карточку Роксборро, и всё будет хорошо. На том приёме я встретил своего агента, бывшего уже агента, который привёл другого парня, хотя он был близок мне. Десять лет потратил на него, и ты, скорее всего, попалась мне под руку. Это… – замолкаю, когда девушка поднимает голову к небу и крутит шеей.

– Это всё очень интересно. Для тебя. Но пять минут прошли, – прочищает горло и втягивает с шумом в себя воздух.

– Шай, – хмурясь, присматриваюсь к ней. Что-то не так, явно с ней что-то происходит. Губы белеют на глазах, и она их смачивает кончиком языка, постоянно моргая. Дышит слишком быстро, словно кислорода не хватает.

– Шай, с тобой всё в порядке? – Спрашиваю её.

– Это вода? – Надрывисто произносит она, указывая на бокал, стоящий рядом со мной.

– Да, – медленно и удивлённо киваю.

– Я приехала, – ещё один шумный вздох, пока копается в сумочке «Шанель», – приехала, чтобы ты отдал мне альбом. Выслушала, а теперь заканчивай.

Замечаю блистер с таблетками, которые она выдавливает на руку и кладёт на язык. Шокировано наблюдаю, как Шай тянется к бокалу, отмечая, насколько сильно дрожит её рука. Хватает его и делает два больших глотка.

– Ну же, Рейден, отдай мне альбом, – шёпотом говорит, отставляя стакан.

– Шай, ты заболела? Отдам, не волнуйся, но сначала скажи, что происходит? – Приподнимаюсь со стула, но девушка выставляет руку с указательным пальцем.

– Отдай мне… – замолкая, вздрагивает и закрывает ладонью рот.

Смотрю в её широко распахнутые глаза, наполненные страхом и чем-то ещё.

– Шай…

– Альбом, – подскакивает с места, издавая какие-то бурлящие звуки.

– Шай…

Выпрямляюсь в полный рост, а она размахивает рукой перед моим лицом, пытаясь что-то сказать. Но не успеваю даже вымолвить и слова, как Шайди пролетает мимо меня, достигая бара, а затем скрывается в основном зале.

Поднимая руку, подзываю официанта.

– Счёт, – прошу его, и он, кивая, уходит к кассе

Что это было? Что происходит, чёрт возьми?

Могу ли я оставить это так, сесть и ждать? Нет. Подхватывая рюкзак, направляюсь туда, где скрылась Шай. Уборная.

– Шай, – стучусь, прислушиваясь к тому, что происходит за дверью.

– Я вхожу, – предупреждая, отрываю дверь.

До слуха доносится тихий стон. Быстрым шагом нахожу последнюю кабинку и резко распахиваю незапертую дверь. Наверное, солнце сильно ударило по голове, потому что вряд ли Круэлла может обнимать унитаз руками. Её сильно тошнит, она вздрагивает всем телом и хнычет, словно маленькая.

– Шай, чёрт! Шай! – Отмирая от увиденного, падаю на колени и убираю с покрытого испариной лица мокрые пряди шоколадных волос.

– Альбом… – хрипит, и её снова рвёт.

Мои руки трясутся, а сердце буквально с ума сходит. Не понимаю, что происходит сейчас, как помочь и, вообще, что мне делать. Подскакивая на ноги, вылетаю из уборной и выбегаю на улицу.

– Воды, – прошу, часто дыша, подбегая к барной стойке.

– Ваш счёт, – напоминают мне.

– Чёрт, вот. Воды, это срочно, – зло шиплю, доставая бумажник и вытягивая купюру в двадцать баксов. Бросаю на стойку, ожидая, когда мне в руку вложат прохладную бутылку.

Всё настолько быстро для меня, я не осознаю, что делаю. На автомате добегаю до уборной и запираю её на ключ. Зачем? Не имею понятия. Добираюсь до Шай, прислонившейся к стенке кабинки и дышащей через рот.

– Давай, выпей. Ты что, беременна? – Судорожно выдавливаю из себя. Открываю крышку и подношу горлышко бутылки к её губам.

– Шай, пей, пожалуйста. Это поможет, – обещаю, когда она распахивает покрасневшие глаза и слабо кивает. Делает глоток, затем ещё один.

– Вот так, молодец. Что с тобой? Чем мне помочь? – На одном дыхании спрашиваю, отставляя бутылку.

– Альбом… отдай… боже, – стискивает зубы и сжимается вся, словно больно.

– Шай, отдам, конечно, отдам. Он твой, слышишь? Что… дерьмо… наклонись, – подхватываю её и помогаю приблизиться к унитазу.

Её рвёт, да так нещадно, что кривлюсь. И даже не трогает вонь, нет мыслей, только страх, потому что она является человеком, у которого не может что-то болеть. Она робот. А сейчас поддерживаю её голову, чтобы не рухнула прямо туда, и хочу помочь. По-человечески помочь, как друг.

– Не трогай… жарко… от тебя очень жарко, – сипло подаёт голос, пытаясь оттолкнуть.

– Если я не буду тебя держать, ты упадёшь, Шай, – возмущаясь, ещё крепче обхватываю её талию и переползаю за спину.

– Не трогай… не надо… боже, как больно. Домой… домой… альбом… – шепчет, отклоняя голову назад. Кажется, что даже плачет. Сухо. Без слёз. Рваное дыхание, а я в шоке. Чёрт возьми, меня самого трясёт.

– Тише. Сейчас я отвезу тебя, хорошо? Немного лучше? – Дотягиваюсь до туалетной бумаги и бутылки, укладывая её спиной на свою грудь.

– Не трогай… не прикасайся ко мне… сожжёшь, – шепчет, а мне плевать, потому что это ненормально.

– Ты беременна, Шай? От Роксборро? – Спрашиваю, пока выливаю немного воды на бумагу.

– Нет… больно… чёрт… больно… домой… Элеонор… Скай… альбом… – хнычет и издаёт протяжный стон, как раненый зверь. И это страшно. Действительно, ещё более пугающе, чем раньше.

– Хорошо. Всё хорошо, – приговаривая, протираю её лицо. Мотает головой, не позволяя мне это делать, пытается отпихнуть меня, даже драться, думаю, она бы могла, если бы с ней что-то не происходило сейчас.

– Шай! Прекрати! – Повышая голос, ловлю её запястья и прижимаю к влажной тонкой материи блузки.

– Дай помочь, чёрт! Слышишь? – Рычу, бросая в унитаз разорванную бумагу.

– Не трогай… не смей… не трогай… – одними губами. На выдохе. Сглатываю от этих слов, но это невыполнимо.

– Ты идти можешь? – Немного приподнимаясь, обхватываю её за талию.

– Что я спрашиваю? Нет, не можешь. Хорошо. Донесу тебя. Шай, посмотри на меня, – одним рывком поворачиваю её к себе и прижимаю к стенке кабинки.

А взгляд мутен, алые нити изрезают белок, а тёмные глаза усталые и потухшие.

– Шай, я довезу тебя. Помогу и отставлю альбом у тебя. Только не дерись со мной, ты не можешь идти, не понимаю, как ты, вообще, доехала сюда. Да и я в шоке, если честно. Я… – слабый удар по паху и кривлюсь, фиксируя её тело своим.

– Ты близко… очень… не трогай… не трогай меня… не надо… – сквозь зубы шипит, и меня злит это.

– Закрой рот, Шай. Закрой свой рот и слушай. С тобой явно что-то не так, тебя рвёт, да и вид у тебя не ахти какой. Поэтому закрой свой рот, потому что я пытаюсь помочь тебе, хотя не хочу. Я должен был попрощаться с тобой, извиниться и больше не видеть тебя. Отпустить эти мысли, которые не дают работать. Закрой рот, иначе я не могу сконцентрироваться на том, что мне делать, – рычу в её бледное лицо. Мне повезло, что сейчас она не может мне ответить или же применить какой-нибудь из своих приёмчиков. Иначе я бы валялся на полу в уборной.

– Ухватись за мою шею, – забрасываю её руки себе на плечи и, наклоняясь, хватаю её под колени.

Она даже не двигается, словно заснула. Только чувствую её быстрое и сухое дыхание рядом с шеей, которое даже сейчас отдаёт прохладой. Сложно открыть дверь, когда ты несёшь человека, но сейчас удаётся всё, потому что раздражён, зол и напуган. Последнее не хочется признавать.

Бросаю взгляд, на затихшую в моих руках Шай, пока направляюсь к парковке, мимо удивлённого и перешёптывающегося персонала. Плевать. Больше сюда не придём. То есть я не приду. А она… не знаю. Почему ей плохо? Может, всё же, беременна?

– Шай, поедем на твоей. Моя… на твоей и точка, – более уверенно заканчиваю и, опуская девушку, прислоняю к автомобилю.

– Стой, я поддерживаю тебя. Держись за меня, если нужно, – прижимаю её тело своим к автомобилю. Шипит, а затем выдыхает. Слабо. Надрывисто.

Ищу ключи в её сумочке, висящей через плечо.

– Она уже открыта… мотылёк… ключ… близко… она открыта, – шепчет, обдавая своим дыханием мою шею.

– Ну да, как же у тебя может быть иначе, – бурча, обнимаю девушку за уже влажную от пота блузку и отодвигаю немного.

Да я сам весь мокрый. А в салоне «Ауди» приятно пахнет кожей и лёгким послевкусием привычного парфюма владелицы. Опускаю её в пассажирское кресло и привожу его в лежачее положение. Пристёгиваю и закрываю дверцы. Перебегаю на водительское, бросаю рюкзак назад.

Если честно, никогда не водил такие навороченные машины. Всегда хотел, но денег не было. А сейчас чувствую себя кем-то иным, пока ищу, куда вставлять ключ, или как она заводится.

– Тормоз до упора и кнопка справа от руля, – хрипло подсказывает Шай.

– Спасибо. Я…у меня всё иначе. Спасибо. Ты как? – Улыбаясь, быстро выполняю указания.

– Альбом…

– Чёрт, да он со мной! Лучше лежи и не выводи из себя. Я не понимаю, что происходит. Ты… вся такая идеальная, сильная, стальная даже, и сейчас тебе плохо. Тебя даже трясёт и, может быть, мне экзорциста позвать, потому что не могу придумать сейчас ни одного объяснения, что случилось с тобой. Ты отравилась? – Чувствую себя полным идиотом, когда поворачиваю голову к Шай.

Мне больно смотреть, как она стискивает зубы, кусает губы. Ей хочется кричать, но она держится. Настолько глупо её поведение в данной ситуации, что появляется желание наорать на неё. Возможно, потому что паникую, ведь эта встреча подразумевала лишь обычный обед. Без последствий. А вышло всё иначе. Гоню по дорогам на чужой машине, а рядом из девушки пытается вырваться дьявол. Кручу кондиционер и ставлю на самый минимум. Мне очень жарко. Я весь мокрый, как и Шай.

Красный свет, и я слышу её стон.

– Тебе плохо? Может быть… не знаю… дерьмо, у тебя так чисто здесь. Жалко будет, если тебя стошнит… – тянусь рукой к её лбу, потому что, кажется, она горит.

Отбивает руку и распахивает глаза, испепеляющие меня яростью.

– Не прикасайся. Выметайся из моей машины, – наверное, она хочет сказать что-то ещё, но жмурится, вновь начинает быстро дышать и выгибается.

– Интересная просьба, Круэлла. Ещё немного, и тебя снова начнёт тошнить, моя машина осталась на парковке в ресторане, да и помощь тебе явно нужна. Чёрт, Шай, даже не думай. Терпи, слышишь? Чем ты так отравилась? – Её лицо с каждой секундой зеленеет, и также наблюдаю, сколько силы у неё внутри. Она именно борется с собой, старается контролировать себя и не позволяет мне узнать что-то большее.

Нажимая на газ, достаю телефон из джинсов и одной рукой ищу сохранённую заметку с адресом Шай. Конечно, она живёт в одном из самых новых районов, где цены на квартиры заоблачные. Хмыкаю от этого и прячу мобильный обратно.

Сворачиваю к её улице и передо мной высокие массивные ворота, через которые, предполагаю, можно войти только по приглашению. Подъезжаю к ним, когда девушка издаёт стон и сжимает руками голову.

– Дерьмо. Шай, мне не открывают, – сквозь зубы произношу и жму на гудок.

Замечаю другие ворота подземного паркинга, потому что никто не реагирует. Останавливаюсь возле них. Красный огонёк сменяется на зелёный, и они открываются.

– Какой у тебя этаж? Шай, какой этаж? – Громко спрашиваю, спускаясь по винтовой дороге.

– Первый.

– Чёрт! – Переключаю передачу и сдаю назад. Мне бы не разбить ничего, иначе не расплачусь.

Заезжаю задним ходом на нужный этаж и ищу свободное место. Плевать, если не там. Потом переставит.

– Как её выключить? – Шиплю, пока мотор работает.

– Мотылёк… глупый… так же… кнопка… педаль, – Шайди издаёт хриплый смех, а затем такой же стон.

– Сейчас доулыбаешься. Скажи спасибо, что, вообще, доехал, – бурчу себе под нос, наконец-то, заглушая мотор.

Выскакивая из машины, подхватываю рюкзак. Распахиваю дверцу с её стороны. А девушку буквально трясёт. Да так сильно, что теряюсь, не зная, что делать дальше. Отстёгиваю ремень и вытаскиваю девушку из машины. Клацает зубами.

Несу её к лифту. Она не такая тяжёлая и горит. Кажется, у неё температура. Может быть, простуда?

– Какой этаж? – Спрашивая, вхожу в лифт.

– Двадцать четвёртый… чёрт, – шипит, впиваясь в мою шею ногтями.

– Дерьмо, Шай, больно! – Кричу, кривясь на разодранную кожу, и нажимаю на нужную кнопку.

Отчего-то становится жалко её. Она как будто становится маленькой в моих руках, сжимается вся и дрожит.

– Тише, сейчас… ещё немного… потерпи, – шепчу, прижимая её ближе. Боюсь уронить.

Шипит. Стонет, и конвульсия проходит по её телу. Сжимает ещё сильнее мою шею.

– Ты раздерёшь меня, бабочка, – жмурюсь от боли.

Наконец-то, лифт останавливается, и я быстрым шагом иду по коридору к нужной квартире. Ударяю ногой, затем ещё раз, удобнее удерживая Шай на руках.

– Что… – дверь распахивается, и передо мной стоит женщина примерно сорока лет и удивлённо смотрит то на меня, то на девушку в моих руках.

– Я не знаю, что с ней! – Кажется, нервы сдают, и кричу.

– Матерь Божья! Девочка моя, скорее сюда, – отходит от двери, пропуская меня в светлое пространство.

– Элеонор… пик… – жалостливо хрипит Шай.

– Быстрее. За мной, – командует женщина и ведёт меня на второй этаж.

Открывает самую дальнюю комнату, и я оказываюсь в белоснежной спальне, где всё сверкает от чистоты.

– Кладите сюда. Будьте здесь, – бросает мне и выбегает из комнаты.

Опускаю девушку на кровать и, выпрямляясь, разминаю шею и руки. Шай извивается на постели, словно действительно из неё сейчас что-то выпрыгнет. И это ужасно. Страшно. Потому что не знаешь причин, ничего не знаешь, и это вводит в ступор.

– Отойдите, – меня отпихивают от кровати.

Женщина набирает что-то в шприц и одним движением переворачивает девушку лицом вниз. Буквально срывает с неё брюки, и не должен смотреть на оголённые ягодицы в тонких трусиках-стрингах, но не могу отвести взгляда. Она делает ей укол и зажимает ватой.

– Всё хорошо, милая. Сейчас будет легче, ещё немного потерпи, – откладывая шприц, приговаривает.

И всё так чётко, словно не в первый раз. Стягивает с неё брюки, и понимаю, что не должен наблюдать. Не должен, и всё. Отворачиваюсь и выхожу из спальни.

Прислоняюсь к стене и, закрывая лицо руками, потираю кожу. Только сейчас улавливаю быстрый стук сердца и то, как сам дрожу. Весь мокрый от нервов и паники, и наваливается усталость.

– Кто вы такой? – Раздаётся голос сбоку. Открываю лицо и поворачиваюсь к женщине, ниже меня на две головы, но настолько воинственно настроенной, что вызывает улыбку.

– Рейден Броуд, можно просто Ден. У нас с Шай была встреча, – отвечаю.

Прищуривает голубые глаза, досконально изучая меня с ног до головы.

– Вы можете быть свободны, мистер Броуд, – бросает мне и идёт по коридору.

– Быть свободен? Что с ней? – Быстрым шагом догоняю её и спускаюсь за ней по лестнице.

– Вы свободны, мистер Броуд, – повторяя, сворачивает за лестницу, а я за ней.

– Ну нет, так не пойдёт. Её рвало, потом я оказался в самом страшном фильме в своей жизни, и теперь свободен?! – Рычу, останавливаясь в просторной столовой, совмещённой с кухней.

– Кто вы такой? – Открывает дверцу под раковиной, бросает туда вату и использованный шприц.

– Ден, я же сказал, – опираюсь ладонями о стул.

– Нет, кто вы такой, мистер Броуд? Для Шайди? – Поворачивается и складывает руки на груди.

– Кто такой? Дайте вспомнить, – язвительно произношу. – «Мотылёк». Человек, который влез не туда. Придурок, который оскорблял её и говорил неприятные вещи, который копался в её личном деле и узнал много скрытого. Урод, который угрожал.

Замолкаю, пытаясь отдышаться. И всё, все силы утекают. Глубоко вздыхаю и понимаю, что не могу больше стоять. Опускаюсь на стул и сбрасываю на пол рюкзак.

– Но я хотел бы быть другом. И снова воспользовался шантажом, чтобы встретиться с ней. Вот, – копаясь в рюкзаке, достаю альбом и кладу на стол.

– Моё имя Элеонор, – представляется, как уже понял, домработница. Слабо улыбаясь, киваю.

– Хотите что-то? – Интересуется она.

– Воды, если можно.

Замолкаю, пока она достаёт из верхнего шкафчика бокал и наливает туда воду из холодильника, выполненного в тон белоснежного глянцевого кухонного оборудования. Ставит передо мной, и я выпиваю залпом.

– Я не должен был так поступать, – тихо подаю голос, крутя в руках стакан. – Не должен был манипулировать знакомством со Скай, чтобы извиниться. А я хотел этого, понимаете? Я не плохой человек, но поступил гадко. Пытался как-то поправить положение после того, как узнал, что Шай помогла мне с работой. Она выбрала меня, хотя я бы себя не выбрал. И на встрече хотел сказать именно это, но ей резко стало плохо. Что происходит? Что вы ей вкололи?

Светловолосая женщина в домашнем спортивном костюме продолжает смотреть на меня, словно обдумывая поверить или нет.

– Наркотик? Это, было похоже на ломку, – предполагаю.

– Вы можете идти, мистер Броуд, – сухо отвечая, подходит ко мне и забирает из рук бокал.

Кривлюсь от неприятного ощущения. Подскакиваю со стула и со злостью хватаю рюкзак. Обида неожиданно появляется в груди, и я поднимаю голову.

– Ни черта я не уйду, пока не узнаю, что с Шай, – уверенно произношу.

– Я вызову охрану, – спокойно отзывается Элеонор, включая посудомоечную машину.

– Вызывайте. Но я пойду к ней и потребую ответа. Чёрт, да я терпеть не могу, когда людей тошнит! Я даже своей девушке не помогал, когда ей было плохо, потому что и мне становится так же. А Шай… она… дерьмо, что с ней? Я не должен, но меня самого трясёт до сих пор, потому что ничего не понимаю, и меня волнует её состояние. Она же… да вы знаете её, она сильная, и видеть слабость Круэллы для меня буквально невероятно. И всё же, меня это волнует. Сильно. Хочу быть ей хотя бы знакомым, на которого она не держит зла. Наркотики?

Не отвечает, делая вид, что прибирается на и без того чистой кухне.

– Почему она хочет быть сиротой, когда есть родители? Почему так волнуется за сестру? Почему такая? Запрещает прикасаться к ней, даже если это поможет? Не понимаю, почему стою здесь до сих пор, но двинуться не могу, – уже тише произношу.

– Мигрень, – Элеонор поворачивается и подходит к столу.

– Мигрень? Но это…

– Приступ. Мигрень проявляется у всех по-разному. Её вылечить невозможно. Ещё вчера Шайди было плохо, она только приняла таблетки. Утром тоже. Сказала, что должна быть на встрече. Очень важной встрече. В таком состоянии обычно она остаётся дома.

Открываю рот и тут же закрываю. Опускаюсь на стул и сжимаю голову руками.

– Она больна? – Шёпотом спрашиваю.

– Не больна, но бывают приступы.

– И часто так?

– Последний был месяцев пять-шесть назад. Обычно таблетки снимают боль, но если она не отпускает, то лучше сделать укол. Именно в мышцу, потому что так действие лекарства начнётся быстрее. Это сосудорасширяющий препарат с обезболивающим. Мигрень вызвана резким скачком давления. Оно повышается, и тогда человека тошнит, голову разрывает от безумной боли. В такие моменты хочется биться ей об стену, чтобы снять давление. А на пике Шай не было дома.

Поднимаю голову и закрываю глаза, понимая, что и в этом я виноват. Ни черта, не знаю о ней, а всё оказалось ещё хуже. Эта молодая женщина, которую зовут Круэллой, имеет не только тайны, но и последствия их. И мне гадко от себя, что заставил её терпеть всё это, ради каких-то слов.

– Дерьмо. Это из-за меня всё случилось. Но я не предполагал. Почему? Разве нельзя это контролировать или же как-то вылечить… помочь ей? Я видел, как ей больно. И уверен, что Шай было намного тяжелее терпеть. Чёрт, я в шоке, простите. Не ожидал. Не хотел. Правда. Простите, – сжимаю глаза пальцами, чтобы пережить и эту ношу, которая ещё тяжелее придавливает к земле.

– Она будет спать. До завтра точно, поэтому вы ни в чём не виноваты, мистер Броуд. Шайди для вас незнакомый человек, которого вы ненавидите, предполагаю…

– Нет, – перебивая, убираю руку с лица. – Нет, ненавидел, признаю. Но из-за себя же, потому что ничего не получалось, а она лишь выполняла свою работу. Мне нет оправданий, и надеюсь, что она всё же, простит меня. Я не умею жить, забыв о проблемах, которые принёс другому человеку. Не такой, понимаете? Другой я. Меня учили, что всегда нужно извиняться, если ты не прав. Ты должен доказать тому, кого обидел, насколько раскаиваешься. Тогда душа очистится, и станет легче. Но сейчас так странно и неприятно внутри.

– Вы неплохой человек, мистер Броуд. И, поверьте, Шайди не запоминает то, что ей говорят люди. Плохое. Оскорбительное. Ей до этого нет дела, поэтому можете успокоиться. Она завтра проснётся, и будет продолжать работать, как обычно, словно ничего не произошло. Такой она человек. Отправляйтесь домой.

– Вы передадите ей это? И мои извинения. Пожалуйста, – прошу, вставая со стула.

– Конечно. Идите.

Подхватываю рюкзак и только хочу уйти, как поворачиваюсь.

– Почему у неё этот диагноз? Он же не с рождения.

– Я не отвечу на ваш вопрос. Не имею права. Забудьте о Шайди. Вам необходимо забыть обо всём, что вы знаете. Это и покажет, насколько вы хороший человек.

Киваю и направляюсь к лестнице. Только сейчас могу разглядеть панорамные окна, где виднеется холм с надписью: «Голливуд». Большая гостиная, словно с обложки журнала. Белая с серыми оттенками в обивке дивана.

– Мистер Броуд.

– Ухожу, – отворачиваюсь и иду к двери, отмечая, что многие перегородки выполнены из стекла.

Открываю её и не могу сделать шаг. Не понимаю, по какой причине. Не могу. Буквально противится внутри что-то, не позволяя покинуть это место. Мне хочется быть уверенным, что с Шай всё хорошо. Снова за секунду переживаю весь день, проведённый с ней, и это вызывает трепет в области груди. Сердце сбивает свой ритм, а сам я чувствую себя потерянным.

Заставляю себя сделать шаг, чтобы за мной закрыли дверь.

Я не смогу ничего забыть. И у Шайди Лоу слишком много тайн, которые жажду узнать. Нельзя, понимаю. Это лишнее, оно только запутает меня, не даст работать и забьёт голову. Не поделать ничего с собой. И это не интерес. Что-то иное. Хочется разобраться, почему она такая. Почему эта девушка, страдающая от мигрени, бросила всё и закрыла глаза на своё состояние, подвергла себя опасности, приехала на встречу ради какого-то альбома? Да, Скай для неё очень важна, но это необдуманно и не свойственно поведению Круэллы. Её сестра – слабость, которая есть у каждого человека. Но если человек поступает так, как Шай, то это показывает, насколько он любит.

Тогда остаётся другой вопрос: зачем её мать прилетела ко мне и выдала ложную информацию, пытаясь убедить меня, что Шай – ужасный человек? Да, я тоже так думал. Но не сегодня. Сегодня всё изменилось ещё больше. И, кажется, действительно волнуюсь. Очень. До сухости во рту. Переживаю за ту, кого ещё недавно хотел уничтожить. Так кто из нас Круэлла? Она или я?