Осторожно, Синди!

Глава 4

— Вчера я получила письмо от мамы, — сказала Джо.

— А!.. — Синди стояла и смотрела в окно гостиной на тоскливые серые тучи, которые низко нависли над морем, превратив ярко-голубые волны залива в тусклую серовато-зеленую рябь. Она рассеянно слушала, как клацают спицы Джо, деловито вязавшей детские вещи. Если учесть, что она впервые взялась за такое ответственное дело, это получалось у нее очень хорошо.

— Синди! — окликнула Джо.

— Да, прости. Я задумалась. Что ты сказала? — Синди с усилием оторвала взгляд от моря и постаралась выкинуть из головы все мучившие ее мысли.

— Я сказала, что вчера получила письмо от мамы. Она хочет, чтобы мы приехали к ней на следующие выходные все вместе. Хочешь поехать с нами?

— Да, с удовольствием. Я давно не видела твоих родителей.

Джо вздохнула:

— Ты все время о чем-то думаешь. Не расскажешь мне, что тебя беспокоит? Ты всю неделю ходишь как в воду опущенная. Надеюсь, ничего плохого не случилось?

Синди отрицательно покачала головой и снова отвернулась к окну. Джо отложила вязанье и подошла к своей кузине.

— Ну давай, Синди, расскажи мне. Я же вижу, что у тебя тяжело на душе. — Она ласково потрепала девушку по плечу.

— Лучше бы я ничего не знала…

— О чем?

— О вас со Стюартом. Ведь это его ребенок?

Рука Джо сразу упала с ее плеча, лицо болезненно скривилось, затем снова стало спокойным, как всегда.

— Значит, Стюарт тебе все рассказал? — безнадежно вздохнула она, опустившись на стул и принимаясь за вязание.

— Нет! То есть да… но не нарочно. Понимаешь, Джо, он думал, что я все знаю. О, прости меня, Джо, пожалуйста, я совсем не рада, что заговорила об этом! Это вообще не мое дело…

— А когда ты обо всем узнала?

— Почти неделю назад. В тот вечер, когда шел ливень. Я не смогла поймать такси, и меня отвез домой Стюарт.

— А что именно он тебе рассказал?

— Не много. Что когда-то ты была в него влюблена или думала, что влюблена. Что он обошелся с тобой жестоко, и его тогда не волновало, что он может причинить тебе боль или обидеть своим пренебрежением. И про ребенка тоже сказал.

— А что про ребенка?

— Ну, в том смысле, что тебе пришлось быстро искать себе мужа.

— Нет, Синди, это ребенок Кита.

Девушка повернулась от окна и радостно зажмурила глаза, в душе благодаря Бога.

— А что, Стюарт утверждает, что это его ребенок? — продолжала расспрашивать Джо.

— Да нет… нет. Он говорил намеками, но достаточно прозрачно, чтобы заронить во мне мучительные сомнения… Джо, ты ведь счастлива по-настоящему, правда?

— Конечно, я счастлива. У меня ведь есть для этого все — муж, новый дом, красивый, уютный, я жду ребенка. Чего еще можно желать?

— Нет, нет, я не об этом. Я хотела сказать, что ты теперь любишь Кита, правда ведь? Ты разлюбила Стюарта?

— О, Стюарт — пройденный этап, но он из тех людей, которых невозможно забыть до самой смерти, если уж ваши пути пересеклись. Но то, что я испытывала тогда к нему, и мои нынешние чувства к Киту — это совершенно разные вещи. Я очень рада, что стала женой Кита, и если бы мне пришлось выбирать снова, я бы снова вышла за пего, и ни за кого другого.

— Я так рада! Я страшно боялась, что ты несчастлива.

— О, я была бы гораздо несчастнее, если бы вышла замуж за Стюарта. Понимаешь, он ведь никогда меня по-настоящему не любил, я это знала. И никогда не притворялся, что любит. Я была молоденькой и глупенькой, когда впервые приехала в Окленд, готова была потерять голову из-за первого встречного парня и до встречи со Стюартом уже несколько раз увлекалась мужчинами. Но с ним все было иначе. Я влюбилась в Стюарта не на шутку. Он был мечтой любой девушки, и мне кажется, что все его подружки чувствовали то же, что и я, — что он их не любит и не полюбит никогда. Но я продержалась дольше всех его предыдущих пассий. Он был со мной до тех пор, пока в его жизни не появилась Делия. — Джо замолчала и невесело усмехнулась. — Ах, прекрасная Делия! Она единственная сумела завоевать разочарованное и израненное сердце и разбить его вдребезги, когда он оказался целиком в ее власти. Она неожиданно бросила его и вышла замуж за какого-то австралийского магната, который тогда жил в отеле «Южный Крест». Не знаю, зачем она это сделала и по каким соображениям. А когда Делия оставила Стюарта, он снова вернулся ко мне. Он был страшно подавлен и удручен, но я торжествовала. Мне тогда казалось, что у меня появилась надежда. Но напрасно я так думала. Он поклялся, что никогда больше ни одна женщина не сможет его приручить и обмануть. В то время я готова была убить Делию и, наверное, так и сделала бы, если бы она не уехала в Австралию.

Воцарилась тишина, нарушаемая только тихим позвякиванием спиц Джо.

— Теперь ты понимаешь, почему я так противилась тому, чтобы ты у него работала? Он был так жесток, так груб со мной в тс времена, когда я его знала, а сейчас должен ожесточиться еще больше. Он и всегда-то был безжалостным, несгибаемым циником, разочарованным в жизни и в женщинах — особенно в женщинах. Я не знаю, почему он изначально смотрел на нас как на орудие удовольствия для мужчин, и не более. Он никогда не объяснял мне, что сделало его таким, никогда не рассказывал о своем прошлом.

— Бедный Стюарт… — прошептала Синди.

— Бедный Стюарт! — саркастически воскликнула Джо. — Ничуточки он не бедный. Стюарт Ньюман совсем не похож на человека, которого надо жалеть. Он прекрасно может о себе позаботиться. Каким образом, по-твоему, он так рано добился всего, что у него есть? Хватило же у него на это ума и воли. Он может вертеть людьми, как ему захочется, подчиняет их себе, использует, а потом выбрасывает без жалости, когда ему это выгодно, то же самое произойдет и с тобой. Ты сейчас для него в новинку, ты не такая, как все, и он тобой интересуется, как ребенок новой игрушкой. А потом ты ему надоешь, и он тебя сломает — как ребенок игрушку, — и поверь мне, это произойдет очень скоро. Избалованным детям быстро все надоедает. — Помолчав, Джо продолжала: — Мне невыносима мысль, что с тобой может произойти то же самое, что случилось в свое время со мной. Даже у нас, в нашем родном городке, на меня смотрели с презрением, там быстро все стало известно, и мое имя смешали с грязью. — Джо вгляделась в лицо Синди и глубоко вздохнула: — Да, я понимаю, о чем ты думаешь. Ты думаешь, что с тобой все будет по-другому. Разве я не твердила себе то же самое? Так считает каждая девушка в подобной ситуации. Но с ними со всеми получается одно и то же.

Синди покачала головой.

— Ради твоего же блага я надеюсь, что ты не поддашься своим наивным мечтам, — сказала Джо. — Со Стюартом надо всегда держать ухо востро.

Следующая неделя протекла довольно мирно, все только и говорили, что о предстоящей вечеринке, которую давал в субботу шеф-повар отеля. Он увольнялся и собирался переехать в Австралию, где ему предложили гораздо более масштабную и перспективную работу.

— А ты пойдешь на вечеринку, где будут провожать Люка? — спросил Стюарт у Синди, когда она положила перед ним пачку только что отпечатанных писем на подпись. Это было в пятницу.

— Нет, наверное.

— А почему нет? Если из-за того, что далеко ехать, то я могу тебя подвезти на машине, мне не трудно, — вызвался Стюарт.

— Нет, дело не в этом. Кит тоже мог бы меня подвезти.

— А, понятно, еще не нашла, с кем пойти, угадал? Ну, на этот раз я могу нарушить собственные правила и составить тебе компанию, тогда обе проблемы можно решить одним махом.

Синди посмотрела на него, открыв рот от возмущения.

— Ваша галантность не знает границ, — съязвила она. — Искренне надеюсь, что я не такое уж пугало, чтобы для меня не нашлось кавалера па одну вечеринку. С чего это вы решили, что мне не с кем пойти?

— А что, разве есть с кем? Конечно, не с кем, и мне тоже, так к чему притворяться? Из мелкого тщеславия? Я заеду за тобой в восемь, постарайся к этому времени собраться — не люблю долго ждать.

— Ну конечно. Может случиться конфуз, не говоря уж о том, что для вас это унизительно. Вас могут не так понять, — сказала Синди с ядовитым намеком.

Стюарт метнул на нее взгляд, по которому было ясно, что он понял ее двусмысленное замечание — как же, никому не позволено подозревать Стюарта Ньюмана в том, что он бегает за девушками и терпит их маленькие прихоти. Не сказав больше ни слова, он собрал подписанные бумаги и вышел из кабинета.

Пожав плечами, Синди вернулась в свою комнату, немного прибралась там, спустилась в вестибюль, накинув пальто, и тут вдруг остановилась.

Стюарт стоял у входа, разговаривая с женщиной. По тому, как она на него смотрела, как он держал ее за руку, было понятно, что это не просто случайная знакомая. Синди видела, как Стюарт положил руку ей на спину и повел к стоянке машин около отеля, где был припаркован его «форд».

«Ах, значит, ему не с кем пойти на вечеринку, да? — подумала девушка, и глаза ее потемнели от внезапного приступа гнева. — Но зачем ему понадобилось приглашать меня, когда он мог взять с собой на вечеринку эту дамочку? Может, он меня просто пожалел? Ну нет, вряд ли, это на него не похоже. С другой стороны, я наверняка не в его вкусе — мы с ней совсем разные». Ее охватило чувство, раньше незнакомое, она не могла ничего поделать и молча стояла, сжимая и разжимая кулаки. Ревность. Она ревновала его к этой незнакомке. «Да, Джо была права. С ним лучше не связываться. Особенно мне. Он все равно недостижим, как луна, а его сердце тем более, но сама не понимаю, почему я так злюсь…»

Только подъезжая к дому, она вдруг вспомнила, что не сможет пойти на прощальную вечеринку, потому что на выходные уезжает с Джо и Китом в Путаруру, к родителям Джо.

— Господи боже, что же мне теперь делать?

— Позвони ему и скажи, что не можешь пойти с ним, вот и все! — сердито заявила кузина, когда Синди помогала ей накрывать на стол. — А с какой стати ты пообещала, что пойдешь с ним?

— Сама не знаю. Да я, собственно, не обещала. Просто не успела ничего ответить, а он быстро собрался и ушел.

— Как это знакомо! Ну ладно, позвони ему сейчас и скажи, что не пойдешь.

Синди неохотно стала искать в справочнике номер домашнего телефона Стюарта. Набирая его, она вдруг вспомнила про женщину, которую он провожал к своей машине, и крикнула Джо:

— Его сейчас, наверное, нет дома.

— Тем хуже для него!

Синди прижала трубку к уху, и на другом конце провода ответили — какая-то женщина поздоровалась с ней и назвала номер. Синди словно парализовало. Она не могла говорить. Слова застряли у нее в горле, девушка с трудом перевела дыхание. Она ни за что не станет говорить с этой женщиной.

— Алло, алло, кто там? — повторил голос несколько раз. Синди услышала, как женщина громко сказала мимо трубки: — Молчат. Наверное, кто-то балуется, дорогой… — Затем раздались короткие гудки.

Еле живая от горя и ревности, Синди встала и поплелась обратно на кухню.

Она покачала головой в ответ на вопросительный взгляд Джо:

— Никто не подходит.

— Ты что-то побледнела, милая. Прости, что я так на тебя набросилась. Не принимай это слишком близко к сердцу. Позвонишь попозже. А если так и не дозвонишься, что ж, ничего не поделаешь, придется поехать к родителям в другой раз.

— Что тебе сказать? Мне правда очень жаль, Джо, что так вышло.

— Ничего, не расстраивайся. Стюарт еще и не такие фокусы выкидывает. — Джо сказала это шутливым тоном, но на лбу ее так и не разгладилась тревожная морщинка.

Вечером Синди опять позвонила Стюарту, еще более неохотно, желудок у нее скручивался в узел от страха и волнения, она боялась того, что может услышать. Однако на этот раз никто не ответил, и девушка почти с облегчением положила трубку.

— Все еще никого нет? — спросила Джо, когда Синди вернулась в гостиную.

Она покачала головой:

— Нет, к сожалению, — и, услышав возмущенный вздох Джо, быстро добавила: — Но все равно вы с Китом должны ехать завтра без меня. Я думаю, твои родители очень огорчатся, если вы не приедете.

— Нет, они огорчатся, если не увидят тебя. Знаешь, что я тебе скажу? Мы поедем не в субботу, а в воскресенье рано утром и пробудем у них весь день. Я никак не могу оставить тебя здесь одну на растерзание такому опасному хищнику, как Стюарт.

— Ах, Джо, перестань! — засмеялась Синди. — Не беспокойся за меня. Я вовсе не намерена поддаваться его чарам. Мы с ним бываем наедине не больше пяти минут в день, и почти все время на ножах. Ну пожалуйста, не спорь. Я сама виновата, что так получилось. А тебе полезно будет подышать деревенским воздухом, я знаю, ты скучаешь по маме и по всей семье, так что совершенно не хочу тебя всего этого лишать только из-за своего безрассудства.

На следующий день в половине девятого утра Синди помахала на прощанье Киту и Джо и вернулась в дом. Она убрала со стола грязную посуду и прибралась. Ночью деревья и траву побелил иней, но под солнцем он быстро таял и влажные пятна на земле высыхали, что предвещало прекрасный теплый день.

Чтобы чем-то занять время до вечера, Синди решила пойти поплавать и, переодевшись в теплые брюки и свитер, побрела в сторону залива.

В море плескались еще несколько отчаянных купальщиков, но никто не задерживался в воде подолгу. Синди с разбегу плюхнулась в ледяные волны, задохнувшись от холода и отфыркиваясь.

В маленьком городе, откуда она приехала, моря не было и в помине, Апити был расположен в предгорьях Руагинского хребта, одного из трех горных массивов, пересекавших Северный остров, и зимой там почти всегда выпадал снег, но быстро таял, когда устанавливалась солнечная погода.

Отряхиваясь и слегка дрожа, Синди выбралась на бледно-желтый песчаный пляж. Она до красноты растерлась полотенцем, потом легла на спину и закрыла глаза, чувствуя, как теплые лучи солнца ласкают кожу. Единственным неприятным моментом, напоминавшим о зиме, был холодный бриз, долетавший со стороны безмятежного моря.

Она весь день старалась не думать о Стюарте, но когда подошло время собираться на вечеринку, почувствовала, как радостное возбуждение переполняет ее и от этого дрожат руки, кружится голова и трясутся колени. В итоге она порвала новую пару нейлоновых чулок, зацепила каблуком подол платья и так неровно накрасилась, что пришлось все смывать и начинать заново.

К восьми часам вечера девушка ударилась в панику, за что неимоверно на себя злилась, и в целом была опасно близка к слезам. Она постаралась собраться с духом, когда услышала звонок в дверь, и, быстро взглянув на себя в зеркало, побежала в холл, чувствуя, как тяжелые складки крепового платья колышутся вокруг ног.

Она открыла Стюарту дверь, но в полутьме прихожей увидела только силуэт его массивной фигуры и белую манишку.

— Заходите, — бросила Синди. — Сейчас пойду возьму пальто. Я скоро. — Оставив его стоять в дверях, она пошла за сумочкой и перчатками, которые оставила на постели. Потом сняла с вешалки и перекинула через руку серо-голубое пальто.

Вернувшись к нему в холл, она почувствовала, как кровь горячим потоком согревает все ее тело под внимательным одобрительным взглядом мужчины.

Она знала, что хорошо смотрится в длинном белом креповом платье. Собранное вокруг шеи в мягкие складки, оно падало тяжелыми волнами до колен. Руки и плечи оставались обнаженными, а сзади был высокий стоячий воротник, украшенный серебряными бусинами, в тон серебристой люрексовой нити, которой было прошито все платье.

— Хотел сказать, что ты прекрасно выглядишь, но боюсь, ты мне оторвешь за это голову, — сообщил Стюарт.

— Почему вы так решили? — спросила Синди, пока он помогал ей надевать пальто.

— Ну, прием-то был не слишком теплым, или мне показалось?

Синди виновато засмеялась:

— О, извините, просто я настоящая копуша и не успела вовремя собраться.

— А может, причина в том, что ты разволновалась, когда я позвонил в дверь?

— Какое самодовольство! — Синди вспыхнула. — Просто я немного не в своей тарелке. Дело в том, что я должна была ехать с кузиной и ее мужем за город, к ее родителям, на все выходные.

«Черт, зачем я это сказала!» — выругала она себя. Она не собиралась посвящать Стюарта в такие подробности, потому что его не в меру острый ум сразу же отыщет в этой ситуации выгоду для себя. Ее отказ от поездки в гости ради похода с ним на вечеринку польстит его эго.

Но реакция Стюарта оказалась для нее совершенно неожиданной.

Он усадил девушку в машину, опустился рядом с ней на водительское сиденье и включил зажигание.

— А, значит, это ты звонила вчера вечером.

— Вчера вечером? — переспросила она, по спине пополз невыносимый холодок ужаса.

— Перестань, детка, не притворяйся, что первый раз об этом слышишь. Почему ты не ответила, когда Марти подошла к телефону? Только не говори, что ты лишилась чувств от неожиданности или от ревности.

Синди затаила дыхание, услышав в его словах невольно угаданную правду.

— И второй раз, наверное, тоже ты звонила, да? — Он тихо рассмеялся, когда она не ответила.

— Ради бога, перестаньте смеяться! — вспылила Синди. — Вероятно, вам кажется забавным, что женщины толпами за вами бегают. Что ж, меня это не волнует — если они такие дуры, так им и надо, но если вы от меня ожидаете того же, тогда вам лучше спрыгнуть с вершины горы. Похоже, вы возили эту Марти, или как там ее зовут, вчера к себе домой развлекаться, так вот, сегодня вечером на это можете не рассчитывать, потому что я не собираюсь расплачиваться собой за сегодняшнюю вечеринку. — Но эти слова даже ей самой показались глупыми и напыщенными, и она чуть не взвыла от ярости. Ведь они только что встретились, а не прошло и пяти минут, как она опять начала ссору.

— Милая, Марти — женщина, а ты пока только ребенок. С чего это ты взяла, что я намерен заставлять тебя «расплачиваться», как ты это называешь, за сегодняшний вечер?

Синди вздрогнула, понимая, что этим оскорбительным замечанием он указывает ей ее место.

— Вы меня не обманете. Не такой уж я ребенок. Вы не постеснялись бы взять то, что вам хочется, если бы только вам предложили. Только попробуйте сказать, что это не так.

Он рассмеялся:

— Хорошо, не стану отрицать. Да и зачем? Этим я сам погубил бы все свои шансы на успех, если речь идет о тебе.

Синди молча смотрела на него в полутьме машины.

— Знаете, вы просто неподражаемы. В целом мире не найдешь второго такого наглого, самодовольного хвастуна.

— О, прошу тебя, избавь меня от описаний моей падшей личности. Мы обсудим это позже, когда выяснится, кто из нас был прав.

Она отвернулась, крепко сжав губы, но ее гнев прорывался и в дрожании рук, и в ощущении какого-то странного, неугасимого возбуждения, которое Стюарт сумел в ней зародить с самой первой их встречи.

— Значит, ты говоришь, Джо с Китом уехали на все выходные, несмотря на то, что мы с тобой встречаемся сегодня?

— Да!

— Странно, — многозначительно протянул Стюарт.

— А ничего странного тут нет. Джо, как вы понимаете, была очень против того, чтобы я с вами встречалась. Но я ее уговорила ехать, потому что у нее нет никаких причин за меня волноваться.

— И это несмотря на то, что она прекрасно понимала, что ты с большим удовольствием поедешь со мной, чем с ними в деревню к тете?

— Нет, нет!..

— О, она ведь знала, что ты мне не дозвонилась. Ты наверняка сказала ей, что никто не отвечает. Разве это не достаточное доказательство?

— Почему вы так стараетесь доказать себе, что можете соблазнить любую девушку — любую, без исключения?

— Не совсем так. Меня больше интересуют исключения. Вот ты, например, настоящий кремень, думаешь, что тебе-то это не грозит, поэтому именно тебе, как никому другому, мне хочется доказать, как ты не права. И я не пожалею на это сил. К тому же меня ждет за это ценный приз.

Синди удивилась не столько его словам, сколько интонации, с которой они были сказаны.

— Вы считаете, что все женщины развратны, только потому, что некоторые из них легко поддаются соблазнам…

— Знаешь, до сих пор я ни разу не ошибался, из этого печального правила не было исключений, и не думаю, честно говоря, что ты чем-то отличаешься от остальных только потому, что молода и невинна. — Стюарт резко остановил машину на стоянке возле отеля «Южный Крест».

— Очень жаль, что вы так считаете.

— Жаль тебе или нет, это не отменяет тот факт, что я до сих пор ни разу не получал отказов, — отрезал он, выскочил на асфальт и, обойдя машину, открыл дверцу для Синди.

Взглянув на его руку, обмотанную белым бинтом, девушка спросила:

— Как ваша рана? Лучше?

— А, ерунда, просто царапина. Заживает очень быстро. — Он вдруг одарил Синди широкой ослепительной улыбкой, и по ее телу тут же прокатилась теплая волна радостного возбуждения.

Она тоже улыбнулась ему и, слегка подпрыгнув, переменила ногу, подстраиваясь под его шаг, счастливая и уверенная в себе. Она позволила ему снять с себя перчатку. Он положил ее в свой карман и переплел свои пальцы с пальцами девушки, озябшими и холодными.

Он так и не выпустил ее руку, даже когда они вошли в отель и направились к банкетному залу, где обычно проводились частные вечеринки, приемы и совещания.

— Думаете, нам стоит так ходить, держась за руки, при всех? — встревоженно шепнула ему Синди.

Стюарт улыбнулся ей своей волнующей улыбкой:

— Ты забыла, что сегодня мы решили нарушить все правила? Так что терять нам нечего.

Почувствовав, как ее тонкие пальчики в его руке слегка дрогнули, он самодовольно ухмыльнулся. «Еще чуть-чуть, и, если удача мне не изменит, несмотря на все добродетельные намерения, она окажется там же, где и все остальные». И он подумал об оленьей голове.

Оставив пальто в гардеробе, Синди вернулась к Стюарту. Он повел ее к столику, где уже сидели мужчина и девушка, которых Синди раньше не видела в отеле, хотя лицо молодого человека показалось ей смутно знакомым. Стюарт, видимо, тоже хорошо его знал, потому что они пожали друг другу руки.

Затем мужчина повернулся к Синди, в его смелом взгляде читалось искреннее восхищение, однако она ничуть не смутилась, потому что он показался ей славным малым. Улыбнувшись ему, она села на стул, который пододвинул ей Стюарт.

— Кто это? — спросил молодой человек у Стюарта, не сводя с нее глаз.

— Это моя секретарша, Синди Тейлор.

— Неплохо. Но я думал, ты установил у себя в отеле строгие правила на этот счет.

Стюарт пожал плечами:

— Иногда правила для того и существуют, чтобы их нарушать.

— Надеюсь, ты еще не обещал на ней жениться?

Этот вопрос Стюарт проигнорировал и представил своего приятеля как Пола Брента, а девушку рядом с ним звали Шарон Палмер.

Чувствуя на себе пристальный взгляд Пола Брента, Синди посмотрела на Шарон — не возмущена ли она таким слишком откровенным интересом к другой девушке, но та, видимо, совершенно позабыла о своем спутнике, потому что не сводила глаз со Стюарта. Проследив за ее взглядом, Синди обернулась к Стюарту и с радостным волнением увидела, что он, откинувшись на спинку стула, изучает ее шею и аккуратно закрученные на затылке волосы.

Взгляды их встретились, и он ей шепнул:

— Ты сегодня очень красива.

Хотя эти слова и голос, которым они были произнесены, заставили ее задрожать от счастья, она в то же время с болью подумала: «Ему это ничего не стоит сказать. Серьезно он говорит или просто так, главное, он хочет доказать, что был прав насчет женщин». Синди слегка улыбнулась ему, но, прежде чем она отвернулась, он заметил внезапную грусть в ее глазах.

— Не хотите ли потанцевать? — вдруг спросил ее Пол, бесцеремонно игнорируя ее спутника.

Синди замялась. «Если я пойду танцевать с ним, Стюарт наверняка пригласит Шарон». Но, понимая, что отказываться неудобно, она улыбнулась и поднялась со стула.

Пол был чем-то похож на Стюарта — такой же высокий и плечистый, с открытым взглядом, но на этом их сходство заканчивалось. Пол выглядел, бесспорно, намного привлекательнее, черты лица у него были правильные, волосы белокурые, глаза голубые, а характер веселый и беззаботный. Во время танца он сделал попытку прижать девушку к себе, но она стыдливо отстранилась и тут же услышала его тихий смех:

— Ты подходишь к своему платью, снегурочка. А Стюарт тоже получает такой ледяной прием?

При упоминании заветного имени Синди метнула взгляд на их столик и очень обрадовалась, увидев, что Стюарт не пошел танцевать с Шарон. Они сидели за столиком, он слушал, что она ему говорила, но глаза его неотступно следили за каждым движением Пола и Синди.

Когда танец закончился, Пол подвел ее к столику и, подмигнув ей, сказал Стюарту:

— С ней танцевать — все равно что прижимать к груди осколок льда, но она утверждает, что ради тебя готова немного растаять.

— Я ничего подобного не говорила! — возмутилась Синди, смутившись под смеющимся взглядом Стюарта.

— Может быть, проверим? — Он затушил окурок в пепельнице и, взяв девушку за руку, потащил за собой к центру зала.

Уголком глаза она заметила, как разочарована была Шарон, какое обиженное у нее сделалось лицо, но скоро забыла о ней, закружившись в танце со Стюартом, который крепко обнимал ее одной рукой за плечи, а другой держал за талию.

Он хорошо танцевал, но зал был переполнен, молодежь, пришедшая на вечеринку, отчаянно отплясывала то ли джигу, то ли твист, все толкались, пихались локтями, а порой расходившийся танцор мог и пнуть кого-нибудь ногой.

Почти весь вечер Синди танцевала со Стюартом. Про мере того как вечеринка разгоралась и все больше народу участвовало во всеобщем веселье, Стюарт прижимал ее к себе ближе и ближе, и хотя инстинкт подсказывал ей не позволять ему этого, она была не в силах сопротивляться. Она закрывала глаза и отдавалась мимолетному безумству.

Вдруг девушка замерла в его руках и открыла глаза, когда почувствовала, что он наклонил голову еще ниже и его губы ласкают ее голые плечи.

Она быстро отпрянула от него. Положение становилось опасным. Опасаясь потонуть в блаженной истоме, она решила, что ситуация может выйти из-под контроля, если он не перестанет пробуждать в ней такие эмоции.

Когда последний аккорд музыки затих, Стюарт спросил:

— Не хочешь ли чего-нибудь выпить?

Синди прижала руки к щекам, чтобы хоть немного охладить их, и покачала головой:

— Нет, спасибо. Господи, как здесь жарко!

— Мы уедем домой сразу после ужина, — усмехнулся Стюарт. — Это последний ужин, который Люка будет готовить в отеле, он может обидеться, если мы не будем на нем присутствовать.

— Интересно, эти слова подсказал вам желудок или сердце? — ехидно осведомилась Синди.

— Для такой юной девушки ты убийственно саркастична.

— Да, я учусь — есть у кого, — ответила она многозначительно.

— Не стоит, тебе это не идет. Сарказм больше подходит людям жестким и циничным, а ты совсем не такая. Ты беззащитная и мягкая. — Он, казалось, уже утратил прежнее хорошее расположение духа, и Синди готова была расплакаться, оттого что вывела его из равновесия.

Стюарт заботливо проследил, чтобы она хорошо посла, и после заздравных речей, которые он провозгласил в честь повара, они распрощались с Полом и Шарон и уехали с вечеринки.

Синди глубоко вдыхала прохладный ночной воздух, пока они шли к автомобилю Стюарта. Она рассеянно смотрела в окно, когда они ехали по улицам, наводненным праздной толпой, как бывало обычно в субботний вечер.

— Но эта дорога ведет не к Мишен-Бей, — вдруг сказала девушка, выпрямляясь на сиденье. Всю ее сонливость как рукой сняло.

— Я знаю. Ты ведь еще не бывала на вершине горы Иден?

— Не-ет…

— Помнится, ты говорила, что мне придется спрыгнуть с вершины горы, прежде чем я тебя завоюю. Так вот, хочу тебе показать, какую смерть ты мне уготовила.

— Зачем это?

— Может быть, твое нежное сердце смягчится от этого зрелища и ты меня пожалеешь, — засмеялся он.

— Если я вас пожалею, это не значит, что у меня сердце нежное — скорее с головой не в порядке, — сухо ответила она.

Его мощная машина развернулась и понеслась к вершине потухшего жерла, самого высокого из множества вулканов, на которых был построен город Окленд.

— Ух ты, прямо дух захватывает! — воскликнула Синди.

— Что дух захватывает — мое шоферское мастерство? — спросил Стюарт, прижимаясь плечом к дверце на резком повороте и весело глядя на девушку.

— Еще чего! — Синди повернулась к нему, делая вид, что сердится, потом, когда «форд» остановился, открыла дверцу и выпрыгнула на землю. Ей в лицо тут же ударил сильный порыв ветра, и она с трудом добралась до края плоского плато.

Стюарт сидел и молча наблюдал, как белая серебристая материя на ветру обрисовывает ее юное стройное тело, выбивает пряди волос из прически и волосы развеваются, падая ей на лицо. Он улыбнулся, когда она повернулась к нему и протянула руки:

— Иди сюда! Здесь так прекрасно, такой вид — просто невероятно!

Внезапно улыбка исчезла с его лица, когда он увидел, как девушка снова повернулась к нему спиной и шагнула вперед. Сердце его сжалось в груди от страха. Распахнув дверцу, он выскочил и помчался к ней со всей скоростью, преодолевая сопротивление ветра.

— Синди! — закричал он, но ветер отнес его голос назад.

То ли такова была воля судьбы, то ли страх придал ему сил и помог добраться до нее прежде, чем случилось непоправимое, — этого он не знал. Он чувствовал только одно — яростный гнев, полыхавший в груди, такой безудержный, что ему захотелось вытрясти из девчонки всю душу. Разозлившись на самого себя за тот страх, который испытал по ее вине, Стюарт упрекал себя и в том, что ему не хватило ума предупредить ее заранее.

Схватив девушку за голое предплечье, он рывком развернул ее к себе. Несмотря на неожиданность его действий, выражение восторга перед красотой картины, расстилавшейся внизу, так и застыло у нее на лице.

— Очень красиво, правда? Я никогда еще такого не видела, — сказала она как во сне, указывая рукой в сторону моря огней, расстилавшихся на мили впереди них. Харбор-Бридж, освещенный цепочкой фонарей, отражался в черной воде залива, по краям бухты сияли окна зданий, выстроившихся вдоль линии берега. — Как в сказке, а мы здесь как будто в заколдованном замке — король и королева.

— Ты, дура малолетняя! — заорал Стюарт, вымещая на ней всю злость на самого себя. — Еще один шаг вперед — и ты упала бы прямо в эту сказку!

Заморгав, Синди посмотрела вниз, куда он указывал, — и действительно, она стояла на самом краю обрыва, под ней была только непроглядная бездна мрака.

— Здесь, наверное, многие совершают самоубийства? — спросила она вдруг. В голосе еще не было испуга, он оставался спокойным и мечтательным.

Пальцы Стюарта впились в ее плечи, он притянул девушку к себе и, наклонив голову, с силой поцеловал в губы. Сначала эта атака застала ее врасплох, она некоторое время не могла пошевелиться, все ее существо пронизала небывалая, чрезмерная радость, и Синди поняла, что рухнет на землю, если Стюарт выпустит ее из своих объятий. Но когда он прижал ее к себе еще крепче, ей стало больно, губы онемели от грубых поцелуев, она запаниковала и начала вырываться.

Стюарт наконец почувствовал ее страх и внезапно разжал руки. Он окинул взглядом дрожащую фигурку, вздымающуюся от волнения грудь, услышал безмолвные захлебывающиеся всхлипы. Глаза ее, огромные и испуганные, горели на бледном лице лихорадочным огнем.

— Вы… вы все испортили. Все, все испортили, — наконец выговорила она прерывающимся шепотом, отвернулась от него и побрела к машине, одной рукой придерживая развевающиеся волосы, чтобы не падали на глаза, другой прижимая подол платья, рвущийся вверх на ветру.

— Что я испортил? Твои девические грезы про короля и королеву? — Он нагнал ее, развернул к себе лицом и увидел, как она вздрогнула и съежилась от его насмешливого, издевательского тона.

— Здесь… здесь было так красиво, как будто не на земле. А вы испортили всю эту красоту, все это неземное очарование. Теперь я буду ненавидеть это место. Слышите? Теперь мне здесь все будет ненавистно!

— Лучше послушай меня, ты, маленькая злюка! — Он схватил ее за плечи и начал трясти. — Теперь, значит, тебе здесь все ненавистно? Урок первый: ничем не могу помочь. Я не могу вернуть время назад и заставить тебя полюбить все это снова. Тебе придется с этим смириться. Поняла? И в будущем тебе придется таким же образом смириться со многими другими трудностями, которые судьба тебе непременно подкинет. Такова жизнь, и иначе ее не проживешь!

— Жить — значит делать что-то для других. А вы хоть раз в жизни дали кому-нибудь что-нибудь или вы только берете?

Глаза, злые и жестокие, насмешливо уставились на нее.

— Кто это говорит? Синди Тейлор, пуританка, философ и чертов божий ангел в одном лице!

Она вздрогнула всем телом, вдруг ощутив себя юной, беззащитной и совершенно беспомощной перед ним. Она смотрела ему в глаза, ее кожа горела под его пальцами, он крепко держал ее за запястья.

— Малышка, что ты можешь знать о жизни? Ты родилась в захолустном городке, где была всего одна лошадь, ты росла в холе и неге. Наконец ты вырвалась оттуда и оказалась в большом городе, где ритм жизни совсем другой и в большинстве случаев люди тоже другие. Ты не можешь продолжать жить здесь как деревенская мышка, со своими старомодными идеалами, Синди, девочка моя. — Теперь голос у него был уже не презрительный, а низкий и обольстительный. — Ты еще не жила, но я могу научить тебя жить. Вместе мы сможем достичь вершин счастья, и я обещаю, ты не будешь разочарована. — Он отпустил ее запястья и ласкал пальцами локти.

Стюарт больше не пытался поцеловать ее или крепко обнять — он был так уверен в эффекте, который должны были произвести на девушку его ласки, что не видел в этом необходимости, несмотря на то, что произошло минуту назад. Любая другая на ее месте не оказала бы никакого сопротивления. Но, расстроенная и злая, Синди с размаху ударила его по рукам.

— Не прикасайтесь ко мне! Мне противно, когда вы до меня дотрагиваетесь! — выпалила она. — Вы мне противны из-за того, что сделали с Джо, из-за того, что пытаетесь теперь сделать со мной, просто ради забавы. Вы в жизни ищете только легких удовольствий и не хотите ни за что отвечать! Ну что ж, если это и есть вершина счастья, то мне с вами не по пути. Вы мне отвратительны, так же как и ваши уроки жизни!

— А ты мне тоже противна. Итак, теперь мне известны мои недостатки, и раз уж ты взяла на себя труд сообщить мне о них, то позволь и мне сказать тебе пару слов о твоих изъянах. Ты всего лишь самодовольная, лицемерная маленькая ханжа, изо всех сил хватаешься за свои добродетельные идеалы в тщетной надежде, что найдешь себе такого же заурядного, скучного, зато надежного и столь же самодовольного мужа, который будет готов произносить перед тобой все эти правильные слова, которые, вместе взятые, и составляют магию счастливого брака. Я ни за что не стал бы с тобой связываться по той простой причине, что такие, как ты, вцепятся как пиявки и потом их не оторвешь!

Синди побелела как мел. Она стояла, уперев руки в бока и смотрела на него во все глаза.

— Как я вас ненавижу! — прошипела она.

Стюарт развернулся и зашагал прочь, оставив ее одну, дрожащую от холода и страха. Но перед этим на какое-то неуловимое мгновение ей показалось, что она заметила выражение тоски одиночества в его глазах.

Синди догнала его и забралась в машину, они сидели в напряженном молчании всю дорогу до ее дома. Стюарт затормозил у обочины, вышел из автомобиля, открыл дверцу с ее стороны и проводил девушку до самого входа.

Теребя в дрожащих пальцах ключ, девушка остановилась на пороге.

— Я хочу извиниться за то, что вам наговорила. Это неправда, что я вас ненавижу. — Она вскинула на него глаза, искренне прося прощения.

— А с какой стати ты извиняешься? — мрачно сказал он. — Я это заслужил. Перестань строить из себя жертву. Это действует на нервы. Я и сам знаю, что мужчину с таким характером, как у меня, трудно любить.

— Нет, что вы! Вовсе нет… Если бы вы только позволили себе…

Стюарт терпеливо вздохнул.

— Пора тебе перестать видеть в людях достоинства, которых у них нет и никогда не будет. Я дурной человек и знаю об этом. Просто прими меня таким, каков я есть, и тебе будет легче. Спокойной ночи! — Засунув руки в карманы брюк, он повернулся, спустился по ступенькам крыльца и зашагал к своей машине.