Остров Пантеры

Глава ТРЕТЬЯ

Невероятно! Но ведь этот человек не имел ничего общего с тем, кого она искала. Л. Р. Кемпбелл был, в ее представлении, старше, он должен быть сдержанным, степенным. Он рисовался в ее воображении одним из тех, кто любит погреться, уютно устроившись у камина холодным вечером, из тех, кто блаженствует, убаюкивая сонное дитя в своих объятиях.

Ни одно из определений совсем не подходило человеку, державшему ее сейчас на руках. Он излучал какую-то властную силу и жизненный напор, а вовсе не теплоту и душевность. Он, пожалуй, мало что знал о детях, зато — вне всякого сомнения — много знал о женщинах. То, как он держал ее, как уверенно нес на руках, свидетельствовало об этом.

Это не мог быть Л. Р. Кемпбелл, и, стало быть, она имеет дело с самозванцем. Но сейчас это было не так важно. Куда важнее то, что этот человек, кто бы он ни был, тащит ее на борт судна, которое называет своим. Сердце Виктории замирало от страха.

— Отпустите меня! — Она колотила его по плечам, но он не останавливался и даже не сбавлял шаг. — Остановитесь, черт вас побери! Оставьте меня в покое, или я закричу!

— Кричите сколько угодно. Чайки охотно подхватят ваш крик.

— Не знаю, что вы собираетесь делать, но это вам с рук не сойдет. Вы слышите меня? Я, черт побери, я…

— Вы начитались дешевых романов, мисс Гамильтон. — Усмешка расползлась по его лицу, когда он поставил ее на кокпит катера. — Вообразили себе Бог знает что. Торговцы рабами давным-давно исчезли с этих островов.

Виктория гневно взглянула на него.

— Послушайте, мистер… Кто-Бы-Вы-Ни-Были…

— Я назвал вам свое имя.

— Да, — сказала она с мрачной иронией. — И вы хотите, чтобы я в это поверила? Мистер Л. Р. Кемпбелл.

Пурпурный отсвет тропического заката уступил место бархатной ночи.

— Говорите мне Рорк. Какое еще более тесное знакомство вам требуется, чтобы назвать меня по имени?

Он смеется над ней! Но говорит так убедительно, что мороз пробирает по коже. Неужели правда?.. Возможно ли, чтобы это действительно был…

Нет! Это не мог быть он. Виктория не могла себе позволить даже думать об этом — ведь тогда все, что она делала последние два года, теряло смысл.

— Вы не Л. Р. Кемпбелл, — сказала она.

Мягкая улыбка померкла. В его глазах мелькнула настороженность.

— Значит, вы оказались здесь не случайно.

— Я же сказала вам, как это произошло. Я… я увидела вывеску и…

— Эту сказку я уже слышал, мисс Гамильтон. Вы предлагаете мне поверить, что, оказываясь два дня подряд на моем пути, вы делаете это неумышленно, что это чистое стечение обстоятельств?

Она вспыхнула.

— Это… это правда.

— Ну да, раз вы так говорите.

— У меня нет привычки лгать, — сказала она упрямо.

Он холодно рассмеялся.

— Как мило. И у меня тоже.

Виктория настороженно глядела на него. Если этот человек собирался напасть на нее, вел себя он несколько странно. У нее опять заломило в висках, еще сильней. А что, если он действительно хочет сделать то, что обещал? Тогда все, сказанное им, правда?

Судно мягко покачивалось на волнах, и голова у нее страшно кружилась.

— С вами все в порядке? — спросил он. Нет. Вовсе нет. Все расплывалось у нее перед глазами, а боль становилась просто невыносимой.

— Мисс Гамильтон! — Его руки легли ей на плечи. — Вы в порядке?

— Да, — сказала Виктория. Она улыбнулась как можно естественней и прямо взглянула на него. — Просто я немного устала. День выдался нелегкий.

— День этот еще не закончился, — сказал он, выбирая ключ в связке, которую держал в руке. Он открыл дверь кабины и спустился внутрь. Вспыхнул свет, вырвав из тьмы пульт управления и все, что располагалось там внизу. — Приступим к делу, — сказал он. — Я обработаю вашу ссадину, а потом позвоню насчет аварийной машины.

— И насчет такси.

— Да, и такси, — кивнул он, пока Виктория спускалась. После некоторого колебания она все-таки решилась последовать за ним.

Каюта на катере оказалась больше, чем она ожидала, больше, чем гостиная в ее доме, и куда лучше обставлена.

— Садитесь, где понравится, — он махнул рукой. Виктория колебалась. Прислонившись осторожно к краешку стола из красного дерева, она наблюдала, как он снимает куртку и развязывает на шее галстук, как расстегивает манжеты на рубашке и закатывает до локтей рукава. Хозяйским движением он отодвинул белую панель на стене, открыв полки, на которых лежали пачки ваты, стояли бутылочки с антисептиком и разнообразные аптечные пузырьки.

— Ладно, — сказал он. — А теперь давайте голову сюда к свету.

Но Виктория не слушала его. Все ее внимание

было поглощено фотографией в рамке на стене за его спиной — загорелый человек в шортах, с огромной рыбой в руках.

«Рорк Кемпбелл — победитель состязаний по ловле тунца» — гласила надпись под ней. Все те сомнения, которые были у нее еще минуту назад, окончательно развеялись. Человек на фото и человек, нетерпеливо ждущий, когда она поднимет голову, чтобы обработать ей рану на виске, — одно и то же лицо.

— Можете не беспокоиться, оперировать я вас не собираюсь.

Она взглянула на него. Он смеялся над ней, она это понимала. А почему бы и нет? Она то и дело падает в обморок. Ей потребовалось собрать все силы, чтобы улыбнуться ему в ответ.

— Это… это антисептик? — спросила она, кивая на открытый пузырек, который он поставил на стол рядом с ней. — Его запах напоминает мне один случай в детстве. Я упала и разбила коленку — рану пришлось зашивать.

— Ваша рана слишком мала, чтобы зашивать ее, — сказал он, сосредоточенно нахмурившись и отводя назад волосы с ее виска. — Скажите, если будет жечь.

Наверное, ссадину жгло, но Виктории было не до того. Голова ее шла кругом; она лихорадочно пыталась разобраться во всем, что произошло. Лгал ли ей доктор Рональд?.. «Вы уверены, что мой ребенок попадет в хорошие руки?» — с тревогой спрашивала она в то последнее утро. И, обняв ее за плечи, доктор уверял, что лично выбрал людей, которые удочерят ее ребенка. «Хорошие, солидные люди, — сказал он, — и муж, и жена».

Ее глаза скользнули по лицу Кемпбелла. Он в это время сосредоточенно обрабатывал ссадину, губы плотно сжаты. Можно ли назвать его солидным и хорошим? Нет, пожалуй. Нужны были другие слова, чтобы описать это грубоватое лицо с квадратной челюстью и пронзительными глазами, которые едва ли свидетельствовали о доброте.

— …выглядит. Все в порядке?

Виктория вздрогнула. Она взглянула вверх, и их глаза встретились.

— Извините, — быстро сказала она. — Но вы… вы что-то сказали?

— Я сказал, что у вас на виске опухоль. Вам больно, когда я трогаю?

Его пальцы слегка прошлись по коже. Прикосновение их было холодным, но успокаивающим боль. Она кивнула и отдернулась.

— Больно… Немного.

Он нахмурился.

— Вы должны показаться врачу, когда вернетесь в Сан-Хуан.

— Я… я не думаю, что останется шрам.

— Я тоже не думаю. — Его взгляд скользнул по ее лицу, задержавшись на дрожащих полураскрытых губах. — Будет жаль, если что-то хоть немного испортит такое… — Он не договорил и, нахмурившись, отступил на шаг назад. — Ну вот, — сказал он, — с этим мы управились. Теперь займемся телефоном. Скажите мне, где вы брали напрокат машину, и я сообщу им о вас.

Виктория кивнула. Он так легко все решал и брался за ответственные дела, словно занимался этим всю свою жизнь. Ну а как же иначе? Разумеется, он занимался этим всю свою жизнь. Ведь он был главой компании, которая носила его имя. Он был Л. Р. Кемпбелл.

Ей казалось, что здесь, в каюте, не хватает воздуха, никак не удавалось вздохнуть полной грудью. Виктория повернулась и осторожно поднялась по ступенькам, ведущим на кокпит. Воздух стал чуть прохладнее, и ветерок, дующий с моря, приятно освежал. Она откинула назад волосы, оперлась на поручень и принялась смотреть на воду.

Здесь было так умиротворяюще тихо, ни одного звука, кроме плеска волн о борта и скрипа снастей, но Виктория предпочла бы сейчас тесноту своего дешевого гостиничного номера в Сан-Хуане. Ей нужно было многое обдумать, проанализировать, но она не могла сделать это здесь, в каюте рядом с Рорком. Даже просто смотреть на него ей было нелегко, а представить в роли приемного отца своего ребенка — совершенно невозможно.

Тем более… Тем более что он им не был. Виктория немного успокоилась. Кемпбелл — довольно распространенная фамилия. Возможно, детектив нашел ей совсем не того человека. Да, так оно и есть. Разве может быть иначе? Доктор Рональд не стал бы обманывать ее. Он был с ней рядом в те, самые мрачные дни ее жизни, и он бы не предал ее. Она помнила свой разговор с ним в то страшное последнее утро, когда решимость почти покинула ее. Она лежала на кровати и безутешно рыдала в подушку, когда он вошел в палату.

— Виктория, — сказал он, голос его подействовал успокаивающе. — Что с тобой, дорогая? Ну же, скажи мне.

Виктория замотала головой.

— Я не могу… я не… я не отдам своего ребенка, — всхлипывая, шептала она. — Я этого не переживу.

— Посмотри на меня, дорогая.

Она медленно подняла залитые слезами глаза на доктора.

— Ты не можешь оставить себе этого ребенка. Ты же знаешь, как больна твоя мать. Известие, что ты родила внебрачного ребенка, просто убьет ее.

Слова жестокие, но возразить было нечего. Бесс Винтерс, ее мать, перенесла три инфаркта за два года, и последний случился всего пять месяцев назад. Это-то и заставило Викторию принять то ужасное решение, хотя, конечно, существовала и масса других причин. Даже если бы мать была здорова, что Виктория могла предложить своему ребенку? Ту же судьбу, что у нее самой? Чтобы девочка росла без отца?

— Я знаю, — сказала она наконец сквозь слезы. — Но отдать так, даже не посмотрев на нее, не приласкав, не поцеловав ее пальчики…

Доктор взял ее руки в свои.

— Поверь мне, Виктория. Твоя девочка здорова и очень красива.

Молодая женщина умоляюще посмотрела на него.

— А она… она похожа на меня?

Его лицо немного смягчилось.

— Полагаю, что да. — Глаза Виктории снова наполнились слезами, и доктор смущенно прокашлялся. — Если увидишь ребенка, тебе будет еще тяжелее его отдать. Поверь мне, дорогая. Люди, которые собираются удочерить девочку, будут очень любить ее.

— Вы встречались с ними?

Доктор отвел глаза в сторону.

— Конечно. Это ведь очень важно, Виктория. Нужно сделать выбор, лучший из всех возможных…

Виктория судорожно вздохнула, глядя, как ночной ветер рябит воду Карибского моря. Да. Так доктор и сказал. Конечно же, он был прав. Он знал ее с самого детства и представлял, каких родителей она хотела бы для своей девочки: мать и отца, которые будут любить ребенка так же сильно, как любят друг друга. Она даже нарисовала мысленно их образы — вот почему ей показалось почти знакомым лицо человека на фото, которое частный сыщик ошибочно представил ей как Кемпбелла.

И видеть, как все это рассыпается в один миг, было невыносимо. Это было…

— Плохие новости.

Она повернулась к каюте. От неожиданного движения резкая боль пронзила висок.

— В чем дело? — спросила она, слегка касаясь рукой головы.

Лицо Рорка было мрачнее тучи. Он поднялся к Виктории и прислонился к поручням.

— Нет такси.

Она удивленно вскинула брови.

— Как это нет такси?

— Разве я неясно выразился? — Голос его был холоден. — Я звонил в три компании, но ответ был один: свободных машин нет. Только в последней сказали, что пришлют машину через пару часов.

— Но уже больше восьми.

— Совершенно верно.

Виктория помолчала. Его поведение снова изменилось. Рорк был настроен враждебно и неприязненно, как в тот момент, когда произошла авария, вот только непонятно, почему.

— Я не знаю, отчего вы говорите так раздраженно, — резко сказала она. — Ведь это мне, а не вам придется торчать тут целых два часа.

— Но если бы вы с самого начала не оставили машину посреди дороги…

— О, пожалуйста. Не будем снова начинать этот спор.

Он взглянул на нее и шумно вздохнул.

— Вы правы, — пробормотал он, хотя выражение его лица ясно говорило, что он совсем так не думает. — Что сделано, то сделано. Придется мириться с тем, что есть.

Морской бриз подхватил волосы Виктории и бросил локоны ей на лицо. Она подняла руку и убрала их за ухо.

— А как насчет машины из проката? Возможно, они согласятся доставить ее сюда?

Рорк резко засмеялся, и она обиженно вздернула подбородок.

— Я сказала что-то смешное?

— Это Пуэрто-Рико, мисс Гамильтон, а не Чикаго. Здесь прокат не работает в такой час.

— Вы могли бы попробовать.

— Я уже попробовал.

Оба замолчали. Виктория порывисто вздохнула.

— Ну, тогда, полагаю, мне придется сесть в свою машину и ждать, пока…

— Не «пока», а «если». Они, конечно, пообещали, что пришлют машину, но я бы не поручился за это.

Виктория посмотрела на причал. Он был почти погружен в темноту. Мало какие из фонарей горели, да и те ничего толком осветить не могли. Автостоянка и часть дороги, где стояла ее развороченная машина, были скрыты во мраке.Она слегка передернула плечами.

— Дорога не так уж далеко, — сказала она не очень уверенно. — Кажется, в миле отсюда.

— До шоссе по крайней мере четыре мили. Но вы же не настолько глупы, чтобы отправиться туда пешком.

— Знаете, мистер… — (Его брови поднялись.) — Рорк, — с запинкой проговорила она. Действительно, легче было звать его так, чем именем человека, который уплыл на моторном катере почти два часа назад. — Вы верно сказали, придется мириться с тем, что есть.

Он взглянул на нее и неохотно кивнул.

— Вот именно.

— Так что, если у вас нет никаких предложений…

— Только одно. — Он помедлил, перед тем как сказать, и Виктория почувствовала, что он колеблется. — Вы можете поехать со мной.

Она удивленно взглянула на него.

— На вашем катере?

— Да.

— Вы имеете в виду, что отвезете меня обратно в Сан-Хуан?

— Не говорите глупостей. На это потребуется несколько часов. — Он повернулся и, перегнувшись через поручни, начал выбирать канат. — Я отвезу вас на остров Пантеры. А завтра уже оттуда вы вернетесь в Сан-Хуан.

— На остров?..

— …Пантеры. — Он глубоко вздохнул. — Там я живу.

Виктория широко раскрыла глаза. Она потратила впустую целых два дня, чтобы узнать его адрес, и вот…

— Ну? — Он сунул руки в карманы и посмотрел на нее. — Решайтесь, мисс Гамильтон. Или вы едете со мной, или остаетесь здесь.

— Как я могу отказаться от столь любезного приглашения? — мягко проговорила она.

— Тогда, надо полагать, вы согласны?

Она улыбнулась.

— Совершенно верно, — сказала она, опускаясь на сиденье на кокпите и глядя на море, серебрящееся в свете луны.

Приглушенно рокоча, катер скользил по темной воде, время от времени раскачиваясь на волнах.

Виктория осторожно сглотнула и прижала руку к животу. Желудок словно подступил куда-то к горлу, но в конце концов ей удалось совладать с тошнотой. Не хватало только испортить этот кокпит из тикового дерева, отполированного до блеска. Она бросила быстрый взгляд на Рорка Кемпбелла, стоящего спиной к ней за штурвалом. Едва ли ему понравится, если ее сегодняшний обед окажется на этих блестящих досках.

Да она и не обедала толком. Немного фруктов и печенья, пока ждала в сквере. И все же в желудке у нее творилось что-то непонятное. Ее мутило все сильнее от каждого качания палубы. Да еще голова. Виктория подняла руку и слегка коснулась опухоли на виске. По-прежнему было больно, но теперь боль не была такой острой.

Она вздохнула и отвела голову назад, чувствуя себя совершенно разбитой. Но Рорк ничего не замечал. Поездка на остров займет всего полчаса, предупредил он, но ей казалось, они плывут уже целый час, и за все это время он ни разу даже не взглянул на нее, не сказал ни единого слова.

И она догадывалась, почему. Этот человек, который так ревностно охранял свою личную жизнь, чей адрес узнать было труднее, чем выигрышный номер в лотерее, вез ее теперь прямо к порогу своего дома.

Ну, не к самому порогу, конечно. Он найдет ей такси, а может, оставит в гостинице или в кафе, пока будет хлопотать о ее возвращении на материк. Но она не собиралась возвращаться. Во всяком случае, не сегодня. Она поблагодарит его за любезную помощь и скажет, что решила остаться на ночь на острове Пантеры. Утром она разыщет дом Кемпбелла и бросит быстрый взгляд на него, для того только, чтобы убедиться в том, что она уже и так знала — а именно, что она бросилась по неверному следу. Это не тот Л. Р. Кемпбелл, который усыновил ее ребенка. Этот проклятый частный детектив только зря потратил ее время и деньги, вселив ложную надежду. Теперь ей придется начинать все сначала.

Рокот мотора стал затихать. Катер сбавил скорость. Виктория попыталась подняться на ноги, но палуба вдруг закачалась под ней. Она снова села, удивленно раскрыв глаза.

— Что это? — сказала она. — Что это такое?

Рорк повернулся к ней. Виктория взглянула на него.

— Почему катер… — Почему мужчин было двое вместо одного? — Я… я… — Она сглотнула и закрыла глаза. — Я только… Я, кажется, не могу встать.

Он посмотрел на нее, потом протянул руку.

— Я надеюсь, вы не собираетесь все время просидеть здесь, — резко сказал он. — Обопритесь на меня, и пойдем отсюда.

Она вцепилась в его руку, словно в ней было все спасение. Чтобы не так тошнило, она старалась не смотреть на воду. Огоньки мигали невдалеке, и она могла различать очертания судов у причала, как показалось ей, — но все расплывалось, двоилось, словно в каком-то странном сне.

Викторию охватила дрожь. Рорк искоса взглянул на нее.

— Что с вами?

— Ничего, — быстро сказала она, подняла на него глаза и увидела, что его силуэт тоже колеблется и двоится. — Ничего, — повторила она, но ее голос дрожал, как, впрочем, и вся она.

Рорк еще больше помрачнел.

— Вам холодно? — Его рука обвилась вокруг ее талии раньше, чем она смогла ответить. Его тело было теплым, и она с трудом удержалась от желания теснее прижаться к нему. — Что же вы раньше не сказали? — пробормотал он. — Туг есть свитера внизу.

— Мне… мне не холодно. Я только… — Ее желудок конвульсивно сжался и рот наполнился чем-то жгучим. Она содрогнулась, сглотнув все это. — Я чувствую себя не очень хорошо, вот и все.

Он повернулся к ней.

— Что вы имеете в виду? Морская болезнь?

Она кивнула сначала, но тут же отрицательно покачала головой.

— Нет. По крайней мере я так не думаю.

Рорк взял ее за подбородок и поднял ей голову.

— Вы белая как полотно.

Она глубоко вздохнула.

— Я… я чувствую себя странно.

— Ради Бога! — воскликнул он. — Ответьте наконец, что с вами?

Виктория одарила его вымученной улыбкой, но ни один из двух Рорков не улыбнулся ей в ответ.

— У меня болит голова, — сказала она, — и все двоится в глазах.

Его рука сжала ее ладонь.

— Господи, только этого еще не хватало.

— И… — Улыбка Виктории погасла, и она простонала: — Меня сейчас стошнит.

Именно это и случилось с ней в следующий момент.

Где-то вдали бил колокол, наполняя тишину глубоким мерным звоном. Это был успокаивающий звук, как у церковных колоколов там, в детстве, дома…

— Виктория.

— Ммм…

— Виктория. — Рука слегка погладила ее по щеке. — Ну же, просыпайтесь.

Она вздохнула и постаралась зарыться в подушку.

— Я устала, — прошептала она.

Рука снова погладила ее по лицу, потом по плечу.

— Вы можете открыть глаза и поговорить со мной? Только минуту, а потом я дам вам снова уснуть.

Медленно-медленно, с огромным усилием, Виктория приподняла веки. Перед глазами была одна лишь бархатная тьма. Потом, понемногу, взгляд ее начал фокусироваться на каких-то предметах.

Лунный свет, льющийся в окно… Ажурные занавески, слегка колеблющиеся от легкого ветерка… И лицо мужчины в нескольких дюймах от нее. Он склонился над ней, а сама она лежит на широкой мягкой постели.

— Рорк? — Она попыталась сесть.

— Лежите, — мягко сказал Рорк. Он взял ее за плечи и ласково уложил на подушки.

Виктория облизнула губы. В горле пересохло.

— Где… где я? — прошептала она.

Рорк мягко засмеялся.

— Вы уже здесь.

Она тряхнула головой. На какое-то мгновение он опять раздвоился: два улыбающихся лица глядели на Викторию.

— Где «здесь»? Что вы имеете в виду?

— Вы приехали на катере. Не помните?

— Нет. Я… Я… — Она закрыла глаза, и обрывки того, что случилось накануне, начали возвращаться. Огни на берегу, качающаяся палуба, неожиданный приступ тошноты. — О Боже, — прошептала она. — Я там, должно быть, все испачкала.

Он ласково улыбнулся.

— О нет, вы умница. Как ни плохо вам было, вы все же умудрились перегнуться через перила.

— Но как я попала сюда? Это больница?

— Нет. Не больница.

Да, вряд ли это больница. Даже в полутьме было видно, что это богатая, роскошно обставленная комната. Он привез ее в отель — наверное, самый лучший на острове. Ну что ж, одна ночь не подорвет ее финансы. По крайней мере она надеялась на это.

— Что это за отель? — спросила она.

— Это не отель. — Он подошел к ночному столику, взял полотенце и смочил его водой. — Вот, — сказал он, опуская полотенце ей на лоб. — Как вы себя чувствуете?

— Но если это не отель…

— Это мой дом.

Она уставилась на него озадаченно. Его дом? Она оказалась на кровати в доме Рорка Кемпбелла! О Господи! Вот это да! Всего несколько часов назад она выслеживала его, как шпион из какого-то телесериала, не зная даже, где он живет, и вот оказалась здесь, прямо в его доме. Но, впрочем, какое это имеет значение? Ведь ясно, что он не…

— Не хотите ли воды?

Она посмотрела на него с благодарностью.

— Да, пожалуйста. Это было бы замечательно.

— Вот, — сказал он, подсунув левую руку под плечи Виктории и приподнимая ее от подушки. — Не слишком много пока. Мендоса говорит, что ваш желудок еще окончательно не успокоился, на это потребуется время.

Брови Виктории поднялись.

— Мендоса?

Рорк уложил ее на подушки и присел рядом.

— Мой врач. Он осмотрел вас, сделал рентген — вы и этого не помните?

Она слегка покачала головой.

— Нет. Я ничего не помню после катера. Я…

Но тут она вспомнила мягкие руки человека, говорившего с испанским акцентом, поблескивающие детали какого-то медицинского прибора, Рорка, несущего ее на руках вверх по лестнице с такой легкостью, словно она пушинка, то, как он осторожно укладывал ее в эту самую кровать.

Ее руки инстинктивно потянулись к шее, и Виктория вдруг ощутила, что на ней совсем ничего нет под легкой хлопковой простыней.

Рорк засмеялся, словно прочитав ее мысли.

— Не волнуйтесь, мисс Гамильтон. Это Констанция позаботилась о вас.

— Констанция?

— Моя экономка. — Рорк встал. — Теперь вам не мешало бы поспать. Если что-то понадобится ночью, тут на столике колокольчик.

Виктория устало прикрыла глаза.

— Я и так уже доставила вам немало беспокойства.

— О да, — засмеялся он. — И в самом деле немало. Доброй ночи, Виктория Гамильтон. Приятных снов.

Румянец залил ее щеки. Она хотела было вежливо извиниться и услышать в ответ слова столь же вежливые, хотя, быть может, и не слишком искренние, но он уже ушел.

Она повернулась на бок и глубоко вздохнула, глядя на полоску лунного света на полу, похожую на серебристый ручеек. Что за странный человек этот Рорк Кемпбелл! На вид такой замкнутый и неприветливый, однако же взял на себя труд позаботиться о ней и даже привез сюда, к себе домой… Она снова вздохнула. И все же это не тот человек, которого она искала. Его даже представить трудно в роли отца. Скорее всего, он и женат-то не был — вряд ли найдется женщина, которая могла бы с ним ужиться. Он казался слишком необщительным, слишком резким, слишком…

Она вспомнила вдруг, как тесно прижимал он ее к себе там, на катере, когда у нее неожиданно закружилась голова, как он нес ее на руках, таких сильных… Что бы она почувствовала, если бы прижалась к. его мощной груди, сдалась в плен этим ласковым рукам?..

Она вспыхнула до корней волос. Господи Боже, о чем она только думает? Что за мысли крутятся в ее голове? Безумие!

— Сеньорита? — Виктория быстро обернулась к двери. Полная круглолицая женщина средних лет дружелюбно улыбалась ей с порога. — Извините, что беспокою вас, но сеньор спрашивает, не хотите ли вы фруктового сока.

Виктория отрицательно покачала головой.

— Нет. Но все равно спасибо. Я… я ничего не хочу сейчас.

— Как вам будет угодно, сеньорита. — Экономка снова улыбнулась. — Если вам что-нибудь понадобится, колокольчик тут на…

— Констанция? Вас ведь так зовут, не правда ли? — Женщина кивнула. Виктория облизнула пересохшие губы. — Интересно, а сеньор Кемпбелл женат?

Глаза Констанции, казалось, потемнели.

— Нет, — сказала она, помедлив, — у него нет жены. Доброй ночи, сеньорита.

Виктория вздохнула, как только дверь закрылась. У Рорка не было жены. Так она и думала. Если до этого момента у нее и оставались какие-то сомнения — тот ли это человек, которого она искала, — то теперь они рассеялись окончательно.

Ну и денек выдался! Она чувствовала себя так, словно блуждала по дому из зеркал. То все кажется реальным, а приблизишься — одна иллюзия.

Так и Рорк. То он казался холодным и бесчувственным, то в нем приоткрывалась какая-то другая сторона…

Ее веки устало опустились. А какое что имеет значение? — подумала Виктория, засыпая. Завтра утром, когда она вернется в Сан-Хуан, Рорк Кемпбелл станет всего лишь воспоминанием. Одним воспоминанием…

Легкий вздох растворился в ночном неподвижном воздухе, и она погрузилась в глубокий сон.