Освобождение Богов

Глава 20

После того, как я позволила себе целых две минуты погрязнуть в жалости к тому, что я живая коробка, которая содержит в себе неисчислимое зло мира и, вероятно, убьет меня, я вздохнула.

— Давайте отправимся в Египет. Нам нужно запечатлеть Раздор и Смятение, прежде чем кто-то еще пострадает.

Кронос нахмурился. — Ты слышала, что я только что сказал? Я думаю, что ты и есть шкатулка. Я думаю, что мы помещаем грехи в тебя, а не в ожерелье. Я не знаю, что произойдет после каждого греха, но ничего хорошего из этого не выйдет.

От одной мысли об этом меня затошнило, но я кивнула.

— Да, и каждую минуту, когда мы ни хрена не делаем, умирает невинный человек. Давай запрем их и позже придумаем, как спасти меня.

Если вообще. Я не могла думать об этом, но одна жизнь стоила того, чтобы пожертвовать ею ради масс, и если бы мне пришлось и до этого дошло, я бы это сделала.

Кронос покачал головой. — Нет. Это сделала Болезнь. — Он указал на мои руки, которые все еще были покрыты черным на пальцах, но медленно исчезали. — У тебя есть темные силы, и новые грехи могут ослабить твое человеческое тело.

— Или моя Селеническая половина моего тела могла бы восстать и исцелиться. Ты сам сказал это тогда, в Новой Зеландии: у меня есть целительные способности, но они действуют только на меня. Может быть, я смогу исцелить себя.

Это, казалось, заставило его мозг работать. Я намеренно избегала упоминания о том, как сильно я не исцелила себя, когда подхватила чуму.

— Кронос, я никогда не прощу тебя, если мы не пойдем и не спасем этих людей прямо сейчас.

Вы могли видеть, как на его лице отразилась борьба. — Раздор и Смятение. Больше никого.

Я кивнула; об остальном мы поспорим позже. — Хорошо. Поехали.

Кронос направился ко мне, и я ожидала, что он прижмет меня к своему телу и перенесет нас в Египет. Вместо этого он приподнял мой подбородок и завладел моими губами в поцелуе. У меня едва было время осознать это, прежде чем он отстранился.

— Я думаю, что Судьбы знали, что делали, когда разбивали нас на пары, — вот и все, что он сказал перед тем, как нас перенесло в зону боевых действий в Египте.

— Кронос! — Гиперион закричал.

Как только пыль немного осела и я смогла разглядеть, что происходит, у меня перехватило дыхание.

Гребаный тридцатифутовый черный торнадо темной магии пронесся по небу.

— Я не могу. Подожди. — Гиперион выглядел бледным, потным и готовым упасть в обморок. Я имею в виду, они говорили, что он контролировал стихии, но, черт возьми.

— Это Раздор и Смятение? — Я указала на черную массу, кружащуюся в небе.

Кронос выглядел испуганным.

— Это так, и мы не поместим это в тебя. Давай, я знаю провидицу. Она может заглянуть в будущее. Давай поговорим с ней, прежде чем… — Я выскользнула из его хватки и побежала к торнадо. Мой взгляд упал на двух маленьких мальчиков на окраине города, покрытых пылью, у одного из которых кровоточила рука, и я просто отреагировала.

Война была хреновой. Пострадавшие невинные дети были хреновыми вдвойне. Я была слишком мягкой для этого дерьма. Если бы это была я или они, то я бы всегда хотела, чтобы это была я.

— Мэйзи! — Кронос взревел, когда я сделала самую глупую вещь из возможных: прыгнула в торнадо с вытянутыми руками.

В ту секунду, когда темнота коснулась моей кожи, я почувствовала, как во мне закипают гнев и ярость. Я хотела убить. Зевса, грехи, даже Рею, любого, кто встал бы на моем гребаном пути. Внезапно Койос и Криус оказались рядом со мной, держась за каждую из моих рук, а ожерелье пульсировало у меня на шее.

Вес в пятьсот фунтов опустился мне на грудь, когда торнадо медленно опустилось на мое ожерелье, направляемое Гиперионом.

Ярость. Гнев. Война. Убийство. Смерть. Кровь. Эти мрачные мысли кружились в моей голове, пока лицо Крона не всплыло в поле зрения, и он положил обе руки по обе стороны от моей головы.

Его синий магический свет вспыхнул, и внезапно все темные мысли были прогнаны прочь. Это было похоже на мазь, нанесенную на рану в моем сознании. Я удовлетворенно вздохнула, закрывая глаза.

— Ты не можешь получить ее. Его голос был низким и смертоносным, и с защемлением в груди я распахнула глаза, чтобы увидеть, как последние остатки Раздора и Беспорядка впитываются в ожерелье.

Я почувствовала тошноту, как будто меня вот-вот вырвет, а потом мне стало тепло. Это было похоже на то, что … Болезнь и два других греха… теперь боролись за место в моем теле.

— Ты в порядке? Поговори со мной?

Я сделала глубокий очищающий вдох, полное, блядь, дыхание на уроке намасте-йоги, и тошнотворное чувство прошло.

— Я в порядке. У меня все хорошо. — Я улыбнулась на всякий случай, хотя в моем животе все еще клубилась тьма, угрожая в какой-то момент изгнать всю пищу и, возможно, кишечник.

Я уже исполняла этот танец с Болезнью, и теперь я поглотила еще две. Я знала, что это означало, что потребуется дополнительное время, чтобы груз грехов осел внутри меня.

— Как я могу быть достаточно сильной, чтобы хотя бы удерживать эти грехи? — Я задала вопрос вслух.

Кронос покачал головой, глядя на меня, и я поняла, что он не хотел, чтобы его семья знала об этом — что грехи были частью меня, а не только ожерелья.

— Ты имеешь в виду внутри ожерелья? — Сказал Гиперион, его глаза были проницательными и оценивающими, когда он остановил их на мне. — Потому что магические предметы такой природы обычно изготавливаются с использованием нескольких божественных сил.

Я прочистила горло, не уверенная, должна ли я лгать своему дедушке. Я имею в виду, у меня не было большого опыта общения с компетентными отцами, так как мой был закоренелым алкоголиком, но мне казалось, что сказать ему правду — это правильный путь.

Кронос прервал меня прежде, чем я успела открыть рот.

— Мы не совсем уверены насчет ожерелья, — сказал он, не сводя с меня глаз, хотя разговаривал со своим другом. — У Мэйзи были некоторые странные побочные эффекты, и сейчас нам нужно поговорить с кем-нибудь, кто мог бы дать нам больше информации. — Я посмотрела на свои пальцы, чтобы убедиться, что они снова выглядят нормально.

Тьфу, в последний раз, когда он это сказал, мы закончили визитом к Карге-которая-хотела-нас-убить.

Кронос наконец отвел от меня взгляд, и я почувствовала тепло во всем теле. На этот раз это было не от силы грехов, заключенных в моем теле, а от его глаз, которые он сфокусировал раньше на мне.

— Ты едешь в Джесселл? — Спросил Гиперион, и это было достаточно случайно, чтобы я поняла, что за этим кроется огромная предыстория. Вероятно, та, которая закончилась тем, что Кронос снова засунул свой член не в ту женщину. #Мудак.

Бровь Крона нахмурилась. — Я не уверен, что она все еще в бизнесе… или даже все еще жива. Шепотки информации, которые доходили до моей тюрьмы, были немногочисленны. Обычно из преступного мира ты более информирован…

Гиперион, Криус и Койос дружно покачали головами.

— Она не в подземном мире, если это поможет, — сказал Койос, проводя рукой по своим темным волосам. Он выглядел усталым, его кожа была темнее и более серой, чем как у Крона, он потратил слишком много энергии, но я уже могла видеть, как возвращается цвет.

— Я думаю, мы выследим ее и посмотрим, что найдем.

Учитывая, что Кронос был заперт в клетке тысячу лет или около того, неудивительно, что многие из его старых контактов вышли из строя. Или мертвы.

— Она бог? — Спросила я, задаваясь вопросом, что она могла бы рассказать нам такого, чего еще не знали Титаны.

Кронос покачал головой.

— Она могущественная провидица, наделенная долголетием и видением будущего. Когда-то она была моим самым большим достоянием, но она перешла на сторону Зевса и стала частью моего падения.

Я тупо уставилась на него, несколько раз моргнув. — Дай угадаю, ты трахнул ее, а потом не прислал цветов?

Кронос покачал головой, когда его братья рассмеялись — на лице Гончай тоже была улыбка?

#Кронос мудак

— В этой ситуации я не уверен в причине, — сказал мне Кронос, игнорируя мою насмешку. — Один день она была на моей стороне, а на следующий помогала этим ублюдкам запирать меня.

Гнев поднялся во мне, такой быстрый и жестокий, что мне показалось, будто огонь может вырваться из кончиков моих пальцев, и я бы даже не сочла это странным. Мне потребовалась секунда, чтобы понять, что некоторые из моих эмоций были вызваны новыми грехами, которые я носила, и если я позволю им взять надо мной контроль, я, вероятно, сойду с ума. Поэтому, приложив немало усилий, я подавила их вглубь себя.

— Тогда мы не можем доверять ей, — выпалила я, немного взяв себя в руки. — Я не буду разговаривать с кем-то, кто так легко тебя предал.

Кронос пожал плечами, как будто это не имело большого значения.

— Это беспощадный мир. Греки, вероятно, предложили ей что-то, от чего она не смогла отказаться. Прошло много времени. Это стоит того, чтобы увидеть ее снова.

Я фыркнула, скрестив руки на груди.

— Лояльность нельзя купить.

Кронос и Гиперион обменялись единственной улыбкой. — И вот почему, моя дорогая, — сказал Гиперион, — ты глоток свежего воздуха для нас, старых Титанов. Богов можно купить. Среди людей, с другой стороны, иногда находится тот, кто в буквальном смысле умрет, прежде чем предаст тех, кого любит. Похоже, ты, возможно, самая редкая из пород.

Я сделала паузу, не уверенная, было ли это полностью правдой или нет. Пожертвовала бы я собой…?

— Ты бросилась в шторм, порожденный чистым грехом, чтобы спасти людей, — напомнил мне Кронос. — Ты даже не колебалась. Твоя альтруистическая натура противоречит твоей любви к селфи и этой штуке с Фейсграммом, но я думаю, что твое истинное «я» долгое время было скрыто. Раздавлено этим миром.

Койос издал звук, и я вздрогнула, потому что эти двое временами вели себя так тихо, что я забывала об их присутствии. Гиганты молча наблюдали на заднем плане.

— У твоей матери тоже было доброе сердце, — сказал он. — Грехи будут пытаться развратить тебя, и чем дольше ты их держишь, тем сильнее будет развращение. Твое сердце… Тебе нужно сохранить его чистым.

Я судорожно сглотнула.

— И как мне сохранить его чистым?

Он пожал плечами. — Я не уверен, но у провидицы должны быть ответы на некоторые вопросы.

Снова гнев, на этот раз умеренный, потому что я была готова к этому.

— Нет. Давай просто займемся следующим грехом.

— Нет, — прогрохотал Кронос. — Тебе нужно отдохнуть и позволить Раздору и Смятению улечься. Мы не знаем побочных эффектов принятия на себя каждого греха.

Гиперион прочистил горло. — Хочешь, я поговорю с Танатосом и посмотрю, смогу ли я организовать встречу с сущностью Селены? Я знаю, что у него свои строгие правила, но любая информация, которую она могла бы нам предоставить о том, через что проходит Мэйзи, помогла бы.

У меня пересохло в горле при упоминании моей матери и ее сущности.

Кронос кивнул. — Да. Сделай это. Используй больше, чем просто небольшое убеждение, чтобы убедить Танатоса, что пришло время нарушить его правила. — Он повернулся к двум другим. — Вы можете забрать Рею и убедиться, что она пришла в себя? Нам нужно преследовать Ревность, прежде чем он разрушит города в своем стремлении заставить мир поддаться их низменным инстинктам.

Пара кивнула. — Нам понадобятся два наших последних брата, — добавил Криус. — Я знаю, что ты не в ладах с Океаносом, но мы не можем сделать это без него.

До сих пор казалось, что у каждого греха был бог, который был искусен в борьбе с ними, и они просили вернуть к жизни следующего. Я не могла представить, что у меня хватит сил вернуть еще кого-то, пока нет.

— Они нам пока не нужны, — хрипло сказал Гиперион. — Я могу справиться с Ревностью и Голодом. Эти двое всегда были моими любимыми для уничтожения.

Голод? Что ж, отлично. Как раз то, что нам было нужно. Кучка разъяренных завистливых людей, которые тоже голодали. #Принеси обратно гриф и Турмолин #Шучу

— Нам также нужно отправить Зевсу очень яркое сообщение, — добавил Кронос, его голос был не более чем раздраженным рокотом. — Он забрал у меня Мэйзи, он причинил ей боль, и я не могу оставить это без ответа.

Этот голос что-то сделал с моими женскими половинками, потому что они все затрепетали. И на этот раз это не имело ничего общего с энергией греха, которую я носила с собой, как вьючное животное. Нет, это все Кронос.

— Зевс получит по заслугам, — сказал Гиперион и улыбнулся так, что все сексуальные чувства иссякли, а в моем животе зародился страх. Если бы эта улыбка была адресована мне, я бы убежала и закричала. Мне совсем не нравился Зевс, и я почти пожалела беднягу. На этот раз он зашел в своей вендетте против Титанов слишком далеко. Единственное, что его спасло, это тот факт, что мы были вроде как заняты поимкой грехов. Иначе он бы уже страдал.

— Давай проведаем Зевса в другой раз, — согласился Кронос, похожая пугающая улыбка заиграла на его губах. — На данный момент мы заканчиваем наши задания, а затем встречаемся снова, чтобы разобраться со следующими двумя грехами.

Все согласились, и Гиперион попросил взять Гончую с собой. Затем они проделали свою потрясающую штуку: Гиперион ненадолго остановился, чтобы обнять меня, прежде чем исчезнуть. Я чувствовала себя немного лучше, зная, что он где-то там, в мире, присматривает за всем.

— Как ты себя чувствуешь? — Спросил Кронос, его взгляд пробежался по моему лицу, прежде чем остановиться на моем ожерелье. — Ты привыкаешь?

Автоматически моя голова кивнула. На самом деле я не остановилась, чтобы подумать об этом или проверить, и я задалась вопросом, было ли это рефлекторной реакцией, или каким-то образом грехи контролировали эту реакцию. В любом случае, это было страшно.

— Я чувствую себя немного злее и раздраженнее, чем обычно, — призналась я, выдавливая из себя слова. — Но ожерелье не тяжелое, как в прошлый раз, и я нахожу это странным.

Кронос поморщился. — Теперь, когда мы поняли, что ожерелье не несет никакой реальной нагрузки, твой мозг больше не ожидает, что оно будет тяжелым.

— Я устала, — тихо сказала я, желая упасть на землю и проспать дюжину лет. — Итак, теперь тяжелый груз лежит на моем теле.

Выражение его лица стало жестким, когда он разжал и сжал руки по швам. Крону не нравилось чувствовать себя беспомощным. Я могла бы сказать, что он никогда по-настоящему не чувствовал ничего подобного, за исключением того, что был заключенным, но даже тогда он все еще контролировал то, что мог.

В этой ситуации он мало что мог сделать, чтобы помочь мне.

Я должна была нести это бремя в одиночку.