На следующий день Дженни поехала в город в салон красоты, чтобы сделать прическу. Она оставила девочек на Сэма, уверенная, что за пару часов с ними ничего не случится. Но даже такая приятная процедура, как посещение салона красоты, не смогла отвлечь ее от мыслей о Тае. Она не только целовалась с ним, она уснула в его объятиях на диване в гостиной! Какой же любимой, какой защищенной она чувствовала себя прошлым вечером! Да, ее отношения с Таем начали стремительно развиваться в направлении, которое пугало ее. Тай был замечательный человек, такой, о которых говорят «один на миллион». И разве не будет она полной дурой, если позволит каким-то сомнениям помешать ее счастью? Или все-таки надо вернуться назад и отказаться от любых отношений с этим ковбоем? Но сможет ли она продолжать работать на ранчо в таком случае? Конечно, дело не в работе, но все-таки ей не хотелось бы так скоро уезжать. Она успела полюбить и Морган, и Сэма. И Ава прекрасно чувствовала себя на ранчо. Все было бы замечательно, если бы не одна проблема. Проблема, которая мучила ее теперь постоянно: как ей поступить, чтобы потом ни о чем не жалеть?
На обратном пути Дженни остановила машину и вышла полюбоваться окружающим видом. Ей хотелось отсрочить момент, когда она снова увидит своего ковбоя.
Вдалеке виднелись голубые горы, величественные, огромные, упирающиеся вершинами в голубое небо. Дженни оглядывала зеленые горизонты. По небу, распластав крылья, летали птицы, крича что-то на своем птичьем языке.
Но даже этот пейзаж не помог Дженни успокоиться.
Она вспомнила, о чем вчера говорила с Таем, о том, как сказала, что по-настоящему любящей женщине будет наградой находиться рядом с ним… Неужели она и вправду так считала? Найдутся ли у нее силы уйти от него?
Да, Тай вел образ жизни, при котором ему каждый день приходилось рисковать. И если она хочет остаться с этим человеком, ей предстоит смириться с таким положением дел.
В сердце Дженни поселилась надежда. И жить с этой надеждой было приятно. Она не хотела уезжать с ранчо, из этого райского места, где она обрела счастье и покой, где жил самый прекрасный мужчина на свете. Тай глубоко вошел ее сердце, и теперь она уже не сможет вычеркнуть его из своей жизни.
Дженни села в машину и поехала к ранчо. Теперь она знала, что ей делать. Она ехала не просто на ранчо. Она ехала к Таю…
Через несколько минут Дженни подъехала к дому, ей не терпелось увидеть любимого и, как всегда, когда она видела его, почувствовать легкость и волнение одновременно. Он был нужен ей прямо сейчас, чтобы развеять все ее опасения улыбкой, словом, поцелуем…
Не успела Дженни выйти из автомобиля, как услышала голос Авы. Девочка звала ее.
— Посмотри на меня, мама! Мама, — кричала она взволнованно, — лошадка!!!
Дженни обернулась на голос дочери и замерла от испуга. Ее драгоценная маленькая девочка сидела верхом на огромной гнедой лошади, которую придерживал за уздцы Тай. Увидев Дженни, Тай широко улыбнулся и приветливо замахал рукой. Морган тоже сидела на лошади и весело болтала ногами.
Дженни показалось, что ее парализовало и она не может управлять своим телом. Она открыла рот, чтобы закричать, но так и продолжала молчать. Перед ее глазами пробегали страшные картины: норовистая лошадь легко могла вырваться и понестись, унося на себе маленькую, беспомощную Аву, которая будет плакать, кричать, хвататься за гриву изо всех сил, но лошадь сбросит ее с себя, девочка упадет на землю и… разобьется!
Сердце Дженни сжалось.
Нет! Нет! Нет!
Материнские инстинкты взяли верх над парализовавшим ее страхом, и она побежала к лошади.
— Что вы делаете? — кричала она. — Снимите немедленно мою дочь с этой лошади!!! Ава!!!
Улыбка тотчас исчезла с лица Тая, он нахмурился и пристально посмотрел на Дженни.
— Что случилось? — удивленно спросил он.
— Мне еще нужно объяснять?! О боже мой!!!
— Я так понимаю, ты чем-то расстроена? — снова спросил Тай.
— Я не хочу, чтобы моя дочь сидела на этом огромном животном! Оно опасно! — Дженни протянула руки к дочери, но боялась подойти к лошади. — Дай ее мне, сними ее оттуда, — паника не утихала. — Она может пораниться, могла упасть, разбиться, умереть!!!
Тай посмотрел на Дженни, потом на Аву и подошел к лошади сбоку.
— Это самые старые, самые послушные лошади, — сказал он спокойно, затем снял Аву с седла и передал ее на руки Дженни. — С девочками ничего не могло случиться, уверяю тебя, все было под контролем!
Дженни крепко прижала дочь к себе, словно хотела защищать от всего на свете.
— Как вы могли, — обратилась она к Таю и Сэму, — подвергнуть девочек такой опасности?! Вы же взрослые люди и вы отвечали за них обеих!
Губы Тая дрогнули.
— Я не вижу никакой проблемы в том, что мы ненадолго посадили девочек в седла, Дженни! — резко сказал он. — Повторяю, это совершенно безопасно!
Гнев захлестнул Дженни.
— Не надо говорить, что ничего страшного не произошло! Это мне решать! Я мать! — почти кричала она. — Я уже говорила, что боюсь лошадей и не хочу, чтобы моя дочь даже приближалась к ним!
Дженни развернулась и пошла к дому, желая одного — поскорее покинуть площадку с лошадями и не видеть Тая, который застыл в замешательстве возле загона.
Спохватившись, он побежал следом за ней:
— Дженни, я думаю, ты слишком остро реагируешь на все.
Дженни, не выпуская Аву из рук, резко остановилась, затем повернулась, посмотрев на Тая в упор.
— Ты действительно так думаешь? — спросила она почти одними губами, голос у нее неожиданно пропал. От его ответа зависело их будущее. Потому что мужчина, который не понимает грозящей ее ребенку опасности, не может стать частью ее жизни.
Тай смотрел ей в глаза, он был спокоен.
— Да, я так думаю, — сказал он.
Эти слова пронзили ее сердце точно пуля. После длительной паузы Дженни заставила себя сказать то, что, по ее мнению, было неизбежным:
— Тогда нам не о чем больше говорить!
Хрупкая надежда, с которой она ехала сегодня на ранчо, разбилась, оставив в сердце только пустоту и боль. Она поняла, что Тай относится ко многим вещам не так, как она. А это очень плохо. Если бы дело касалось только ее, она, возможно, приняла бы другое решение. Но теперь было ясно, что она не может пустить Тая в свое сердце и свой мир. Она снова должна оставаться один на один со своим одиночеством ради спокойствия и безопасности Авы.
Дженни еще раз посмотрела на Тая, надеясь, что сейчас она увидит что-то, что оправдает его. Но нет — Тай стоял перед ней совершенно спокойный, будто не понимал, почему она так реагирует. Наверное, он даже не осознал, что потерял ее.
Дженни попыталась сдержать слезы, жгущие ей глаза.
— Мне, видимо, лучше уехать, — сказала она и поспешила скрыться в доме.
Тай остался один во дворе. Замешательство овладело им. Он должен во всем разобраться и понять, что произошло. Он видел слезы в глазах Дженни, слышал, как дрожит ее голос, а в глазах отражается недоверие и боль. Очевидно, он что-то сделал неправильно, наверное, он не должен был сажать Аву на лошадь. Но разве Дженни не понимала, что он никогда бы не стал рисковать ребенком? Он был так ошеломлен подобной реакцией, что сразу не смог ничего объяснить. Неужели Дженни всерьез собирается уехать? Страх охватил его, хотя он и пытался всеми силами сохранить спокойствие. Им просто нужно поговорить, начистоту. «Все встанет на свои места, — уверял себя Тай, — как только он скажет Дженни, что любит ее». И он поспешил в дом.
— Дженни, — позвал он, открыв входную дверь. — Нам надо поговорить.
Ему никто не ответил. В доме было тихо. Заглянув в гостиную и обнаружив, что там никого нет, Тай пошел в комнату Дженни. Она была там. Теперь в ее глазах уже не было слез. Она быстро и беспорядочно упаковывала чемодан, а Ава сидела на кровати, размахивая новой игрушкой.
— Дженни, — проговорил он, пытаясь унять волнение, — что ты делаешь?
— Собираю вещи, — пробормотала она, не глядя на него.
В горле у Тая пересохло, и он прокашлялся, прежде чем начать говорить:
— Ты действительно решила уехать только потому, что я посадил Аву на лошадь?
Дженни посмотрела на него с вызовом:
— Этого мне было достаточно! Ты же знал, как для меня важно, чтобы Аве ничего не угрожало. Но ты пренебрег моими желаниями, ты создал ситуацию, при которой девочка могла разбиться! А это для меня важнее любых моих переживаний и чувств!
По спине Тая пробежала холодная дрожь. Проклятье! Он заставил ее так сильно переживать и даже не понял этого!
— Прости, Дженни, — тихо сказал он. — Я признаю, что был не прав, мне надо было сначала посоветоваться о конной прогулке с тобой. — Он помолчал. — Просто я рос на ранчо, и для меня лошади всегда были надежными помощниками. Мне сложно понять переживания городского человека. Поэтому я не понял, из-за чего ты так расстроена!
— Надеюсь, теперь тебе все понятно!
— И я еще раз прошу прощения. — Он сделал шаг к ней, надеясь, что она не отстранится от него и его отчаяние пройдет. Он не хотел терять Дженни. — Но Дженни! Разве ты не понимаешь, что я никогда бы не подверг Аву какой-либо опасности? Разве ты не доверяешь мне?
Дженни захлопнула чемодан.
— Нет, больше не верю!
После этих слов боль в сердце Тая затмила боль от сломанного ребра.
Но он постарался сохранить спокойствие и дотянулся до ее руки:
— Дженни, ты не сможешь уберечь Аву от всего на свете! Она должна многому научиться в жизни.
Дженни отдернула свою руку.
— Я сама знаю, что мне делать!
— Да, конечно, — сказал Тай примирительно. — Я, возможно, сделал ошибку, посадив Аву на ту лошадь, и я не понял, почему ты так расстроилась, но я действительно считаю, что ты слишком остро отреагировала на все это.
— Для меня больше не имеет значения, что ты думаешь и что считаешь! — уставшим голосом подытожила Дженни. Взяв чемодан, она направилась к двери, стараясь не смотреть на Тая.
Последние слова ударили его, словно пощечина. Но это было сущей ерундой по сравнению с перспективой ее отъезда. Он не хотел терять Дженни. Он не мог представить свою дальнейшую жизнь без нее. С тревогой наблюдая за тем, как Дженни, идя к двери, подбирает оставшиеся вещи, и передвигается по комнате, не замечая его, он понял, что вот-вот потеряет ее. И чувство потери было таким знакомым, таким болезненным.
— Дженни, посмотри на меня, — попросил Тай, решив предпринять еще одну попытку.
Она медленно обернулась, пронзив его холодным, пристальным взглядом.
— Пожалуйста, дорогая, не оставляй меня, не убегай от меня!
— Я не убегаю от тебя. Я просто делаю то, что должна сделать, чтобы обезопасить свою дочь.
— Я не верю тебе, — сказал он, медленно подходя к Дженни. Ему очень хотелось прикоснуться к ней, прижать ее к себе, но он не решался. Он только протянул руку вперед и провел пальцем по ее щеке. — Я думаю, тебя пугает совсем другое. Ты боишься доверить мне свое сердце, потому что боишься новых потерь. И теперь прикрываешься Авой, чтобы не признаваться самой себе, почему ты бежишь. Тебя пугают трудности, и ты хочешь убежать от них, как бежали все женщины этого дома. Ты же сама говорила, что, если женщина любит, она будет бороться с трудностями ради любимого мужчины. И еще вчера ты считала меня таким мужчиной. А сегодня? Что случилось сегодня? Сегодня возникли трудности, и ты не нашла ничего лучшего, как хлопнуть дверью? Ты все решила, и мое мнение тебя больше не интересует, ты не думаешь о том, что будет со мной, что будет с Морган и Сэмом, ты решаешь проблему бегством! Но не потому, что это необходимо Аве! Ведь подобных ситуаций можно избежать, мы могли бы легко договориться, что Ава больше не будет ездить на лошадях, пока ты не посчитаешь это возможным! Нет! Такое решение проблемы не пришло тебе в голову! Ты знаешь только один выход — бегство! Ты бежишь не ради Авы! Ты просто не хочешь рискнуть! Не хочешь попробовать начать жить заново! Ты боишься открыть свое сердце для любви! Вот в чем все дело!
Дженни напряженно, коротко рассмеялась и отошла от Тая к противоположной стене комнаты.
— То, что ты говоришь, смешно и эгоистично! — бросила она, вешая на плечо сумку. — А теперь, пожалуйста, позволь мне пройти.
Мысль о том, что Дженни уедет, повергла Тая в ужас. Он словно стоял на краю пропасти.
— Я не хочу, чтобы ты уезжала! — сказал он, его голос был глухим и вялым.
Дженни посмотрела на него с тревогой.
— Не переживай так, Тай! Уверена, ты легко найдешь мне замену, медсестры сейчас не такая уж редкость.
Тай отрицательно покачал головой:
— Черт возьми, Дженни! Я не об этом говорю! Я говорю о том, что произошло между нами вчера! — Тай провел руками по волосам. — Ты действительно считаешь, что все произошедшее между нами ничего не значит?
Дженни долго молчала. Тай, затаив дыхание, ждал ее ответа. Он надеялся, что она передумает, что она не уйдет теперь, когда он понял, что любит ее всем сердцем, любит, как никогда и никого не любил.
— Да, это теперь ничего не значит, — отчеканила она, окончательно разбивая мечты Тая. — Я действительно считаю, что дальнейшее пребывание здесь опасно и для меня, и для Авы. Да, ты прав, дело не только в Аве. Дело и в тебе. На ранчо опасно находиться не только Аве, но и тебе тоже. Ты тоже можешь искалечиться, пораниться и даже, не дай бог, погибнуть. Я не могу рисковать, я не хочу! Вчера я еще сомневалась, но сегодня знаю наверняка — такая жизнь не для меня! — Она подошла к Аве с чемоданом в руке и сумкой на плече, подняла ее свободной рукой и пошла к двери. — До свидания, Тай!
Несколько секунд Тай стоял как вкопанный. Затем он машинально последовал за Дженни.
Она подошла к своему автомобилю, открыла багажник и положила туда чемодан и сумку. Затем посадила Аву в детское сиденье и пристегнула ее специальным ремешком.
Захлопнув дверцу, Дженни посмотрела на Тая.
— Я должна попрощаться с Морган, — тихо сказала она, — но боюсь, что она расстроится, увидев, как я уезжаю.
Как бы Таю ни было плохо, он не мог не порадоваться тому, что Дженни думает о Морган. Мать Тая, уезжая, не думала о нем и не попрощалась с ним. Андреа, оставляя Морган, тоже не вспомнила о дочери.
— Пойди и скажи ей «до свидания», — предложил он. — Это больше, чем сделала ее мать. А я подожду здесь с Авой.
Дженни кивнула и пошла обратно в дом. Тай не знал, как он объяснит Морган, почему Ава уехала и больше не будет с ней играть. Через несколько минут Дженни вернулась, по щекам ее текли слезы. Тай пошел к ней, его сердце рвалось на части.
— Дженни…
— Не надо, — перебила она, вытянув вперед руку, — не говори ничего…
— Нет, — почти крикнул Тай, — я должен спросить тебя о чем-то очень важном! Вчера ты говорила мне: «Тай, не все женщины бросают любимых при первых трудностях. Многие готовы бороться с любыми проблемами, только бы быть всегда рядом с таким прекрасным мужчиной, как ты». Неужели это было ложью?
Она долго молчала. Затем подняла на него полные слез глаза:
— Если ты помнишь, то вчера я сказала, что хотела бы, чтобы так было. И это правда. Но я ошиблась. Мне только показалось, что я способна на борьбу.
— Значит, ты предпочитаешь остаться одна, чем рискнуть и быть со мной?
Она слегка кивнула головой.
Время не остановилось. Сердце не перестало биться. Конец света не наступил. Боль была почти невыносима, но Тай нашел в себе силы, чтобы смириться с ее решением. Он больше ничего не мог изменить. Если бы она осталась, он бы никогда не обидел ее, его любовь к ней была бы вечной. Но она решила уйти. Уйти, как уходили все женщины из его жизни. И ему нужно было снова научиться жить с этим.
Он не собирался больше просить или унижаться. У него тоже была гордость.
— Прекрасно, — произнес Тай и отступил на шаг назад.
Губы Дженни приоткрылись, но она ничего не сказала. Сев в автомобиль, она больше не смотрела в его сторону.
Тай молча наблюдал за тем, как она завела машину и выехала со двора.
Да, Дженни поступила так же, как поступили его мать и его жена. Они сбежали при первых же трудностях. Еще один жестокий урок.
Он понимал ее желание защитить Аву. Но Ава была здесь, на ранчо, в полной безопасности. За это Тай мог поручиться головой.
Боль в душе уступала место самобичеванию. Как он позволил женщине снова войти в его жизнь? Как он мог снова полюбить? Почему он забыл, что все женщины рано или поздно предают?
Тай не мог ответить на эти вопросы. Но он знал только одно — с любовью покончено.
Дженни преподнесла ему хороший урок. Он больше не наступит на эти же грабли, теперь он зазубрит правило: «Никого не впускать в свое сердце, чтобы не причинять себе боль!»