Глава 12

С самой лучезарной из своих любезных улыбок Клер ходила между гостями и вела непринужденные, ни к чему не обязывающие разговоры. Джойс пригласила на праздник множество знакомых из светских клубов и благотворительных организаций. Сквозь ровный гул с трудом пробивался голос Бинга Кросби, проникновенно исполнявшего «Первое Рождество». По случаю Рождества Клер даже воткнула в маленький нагрудный кармашек пушистого красного джемпера из ангоры веточку падуба с ярко-красными ягодками. Свитер, украшенный крохотными жемчужными пуговками, прикрывал пояс черных шерстяных брюк. Картину дополняли красные туфли на высоких каблуках. Волосы Клер были собраны на затылке и спускались к плечам пышным «конским хвостом». Безупречный макияж обеспечивал уверенность в собственных силах и находился в абсолютной гармонии с джемпером, падубом и туфлями. Мисс Уингейт выглядела прекрасно и столь же прекрасно это сознавала. Скромничать не стоило. Плохо было лишь одно - все эти усилия предпринимались исключительно ради знакомого журналиста из Сиэтла. Конечно, можно было бы; оправдаться, сказав, что любовь к себе требует достойного оформления. Тем более что так оно и есть на самом деле. Вот только готовясь к очередному маминому приему, Клер никогда не подводила глаза столь тщательно, никогда так старательно не наносила тушь и не разделяла ресницы с поистине безграничным терпением.

Она и сама не понимала, ради чего старается. Ведь Себастьян ей даже не нравился. Ну, во всяком случае, нравился не настолько, чтобы суетиться и хлопотать над собственной внешностью. Плохо, однако, что едва его губы касались ее губ, как она тут же забывала обо всем на свете. Каким-то таинственным способом ему удавалось мгновенно выключить все рациональные мысли. Оставалось лишь смятенное состояние внутреннего возгорания и желание прижаться к его широкой груди.

Причина ощущений, разумеется, заключалась не в самом Себастьяне, а в том простом факте, что рядом с ней оказался полный сил мужчина-гетеросексуал. Тестостерон витал в окружающем пространстве подобно пьянящему облаку, а агрессивных феромонов вполне хватило бы, чтобы одурманить женщину на расстоянии в сотню ярдов. После Лонни Клер особенно чутко реагировала на необузданно острое проявление сексуальной силы.

Вчера, когда Себастьян начал ее целовать, она собиралась проявить крайнюю степень сдержанности и пассивности. Лучший способ лишить мужчину апломба - сохранять безразличие, не отвечать на ласки и не шевелиться. Но ничего не вышло, план рухнул. Если бы не появление Лео, трудно даже предположить, как далеко зашли бы события.

И все же Себастьяна следовало остановить. Хотя бы потому, что она решительно не собиралась допускать в свою жизнь мужчину. Но тогда с какой же целью в игру вступили красная помада и пушистый свитер? Внутренний голос требовал признать правду. Еще несколько месяцев назад Клер даже не подумала бы задать себе этот вопрос. И уж тем более не потрудилась бы копаться в тайниках души в поисках разумного ответа. А сейчас, болтая с подругами и друзьями матери, она одновременно думала. В конце концов, Клер решила, что всему виной банальное, старое как мир тщеславие, сдобренное следами детских переживаний. Впрочем, сейчас причины и следствия уже не имели значения. Арендованная машина, еще недавно стоявшая возле гаража, исчезла. Скорее всего, Себастьян вернулся в Сиэтл, а все ее косметические и дизайнерские усилия оказались предназначены маминым гостям.

Праздник продолжался уже почти час и протекал на редкость успешно. Сплетни поражали разнообразием: от чисто светских, с уклоном в гламур, до самых пикантных. Обсуждалось все, начиная с последнего сбора пожертвований и общего падения нравов и заканчивая громким скандалом в семействе Маддиганов. Да-да: Муж Ларлин Маддиган, уважаемый кардиохирург, сбежал с Мэри Фрэн Рэндалл, дочерью доктора Рэндалла и миссис Рэндалл. Так стоило ли удивляться, что и сама Ларлин, и миссис Рэндалл на сей раз отказались от приглашения на ежегодный рождественский праздник Джойс Уингейт?

- Ларлин так и не смогла полностью прийти в себя после удаления матки. - Клер несла серебряный поднос с канапе в столовую и по дороге услышала громкий шепот.

Она знала миссис Маддиган почти всю свою жизнь и, честно говоря, считала, что леди и никогда-то не была полностью в себе. Женщина, по сравнению с которой неугомонная Джойс Уингейт выглядела лентяйкой, явно накопила немало проблем. И все же измена всегда отвратительна. А измена с женщиной в два раза моложе к тому же еще унизительна и оскорбительна. Может быть, даже более оскорбительна, чем измена с техником из «Сирс».

- Как твои книги, дорогая? - поинтересовалась Эвелин Брюс, одна из самых близких подруг Джойс.

Клер повернулась к миссис Брюс и с трудом сдержалась, чтобы не зажмуриться. Эвелин решительно отказывалась смириться с тем объективным фактом, что не так давно ей исполнилось семьдесят, и упорно красила волосы в ярко-рыжий цвет. Костер на голове превращал милую даму в бледное изваяние и несколько своеобразно гармонировал с алым костюмом.

- Все хорошо, - ответила Клер. - Работаю. Спасибо, что поинтересовались. Скоро выйдет восьмая.

- Чудесно! Знаешь, я всегда считала, что кто-то непременно должен написать роман о моей жизни.

А разве не все так считают? В том-то и заключается главная проблема человечества: большинству его представителей собственная жизнь кажется гораздо более увлекательной, чем судьба ближнего.

- Может быть, мне стоит рассказать тебе свою биографию во всех подробностях? А ты напишешь роман.

Клер улыбнулась:

- Видите ли, миссис Брюс, я пишу художественные произведения, вымысел. Так что, к сожалению, не смогу передать вашу историю так же блестяще, как это удастся вам. Извините.

Она скрылась в кухне, где Леонард готовил очередную порцию яичного коктейля. В воздухе, напоминая о Рождестве, витали милые сердцу запахи корицы и гвоздики.

- Чем помочь? - Клер остановилась возле плиты.

- Иди к гостям и наслаждайся праздником.

Наслаждение в данном случае казалось почти невозможным. Приятельницы матери составляли своеобразное, но не слишком занимательное общество. Клер посмотрела в окно: рядом с «линкольном» Леонарда стоял лишь ее «лексус». Арендованной машины не было.

- Себастьян уже уехал домой? - спросила она, доставая штопор.

- Нет. Просто вернул машину. Зачем зря держать, если можно ездить на «линкольне»? - Лео добавил в кастрюльку взбитые белки. - Сидит дома в одиночестве. Наверняка будет рад, если ты зайдешь.

Новость оказалась настолько неожиданной, что Клер изо всех сил вцепилась в горлышко бутылки.

- А… но нельзя же свалить на тебя всю работу.

- Честно говоря, работы здесь не слишком-то много.

На самом деле так оно и было. И все же меньше всего на свете Клер сейчас хотелось оказаться наедине с Себастьяном. Вон заставлял ее забыть о твердом решении оставаться вполне самодостаточной женщиной и не думать о мужском внимании.

Клер кровожадно вонзила штопор в пробку.

- Леди могут захотеть еще вина.

- Между вами вчера что-то произошло? - Леонард поставил чашу с готовым яичным коктейлем в холодильник, а взамен достал успевшую охладиться порцию. - Когда я вошел, по-моему, ты была слегка не в своей тарелке.

- Нет-нет, все в порядке! - Клер покачала головой, чувствуя, как при воспоминании о поцелуе у нее запылали щеки. Да, так случилось, что сначала она насладилась какао, а потом - поцелуем Себастьяна.

- Точно? Я ведь хорошо помню, как он обижал тебя в детстве. - Леонард поставил глубокую фарфоровую чашу на стол и добавил порцию толченого мускатного ореха. - Кажется, ему нравилось дергать тебя за косички, чтобы услышать, как ты кричишь.

Клер вытащила пробку и изобразила беззаботную улыбку. Сейчас мучитель несколько изменил тактику и действует иными методами.

- Нет, ровным счетом ничего не произошло. Себастьян не дергал меня за волосы и не выманивал деньги.

Так оно и было. Он всего лишь поцеловал ее и заставил мечтать о большем.

Леонард пристально посмотрел Клер в глаза и кивнул.

- Ну что ж, раз ты так говоришь, значит, действительно все в порядке.

Оказывается, она умеет неплохо врать.

- Конечно. Все прекрасно. - Клер схватила открытую бутылку и направилась в буфетную.

Леонард слегка усмехнулся и добавил:

- Он ведь настоящий мошенник!

- Да, - согласилась Клер, хотя на самом деле в ее лексиконе существовали и более подходящие слова. Она открыла дверь буфетной, вошла, включила свет и мимо стремянки и стройных рядов всевозможной провизии направилась к дальней полке. Сняла коробку тонких пшеничных крекеров «Уитиз» и еще одну, с ржаными галетами «Рай крисп».

Заглянув в столовую, она поставила бутылку на стол и высыпала содержимое коробок в красную плетеную корзинку. Попутно оторвала от пышной грозди зеленую виноградину. Из гостиной доносился смех матери. Голоса звучали и в холле, где стояла елка.

- Теперь в клуб пускают всех без разбора, - послышалось недовольное замечание. - Прежде чем попасть в эту семью, она работала в «Уол-Марте».

Клер нахмурилась и сунула виноградину в рот. Лично ей работа в «Уол-Марте» вовсе не казалась предосудительной. Но, судя по доносившимся репликам, кто-то считал иначе.

- Как твоя личная жизнь? - поинтересовалась из-за вазы с нарциссами Берни Лэнг.

- В настоящее время полностью отсутствует, - ответила Клер.

- А разве ты не была обручена? Или это говорили о дочери Пру Уильямс?

Клер очень хотелось соврать, но не хватило духу. Берни Лэнг никогда не ошибалась. А показная наивность служила всего-навсего способом разведки.

- Была, но короткое время. Помолвка не увенчалась свадьбой.

- Как жаль! Такая симпатичная девушка. Просто не понятно, почему ты до сих пор одна. - Берни Лэнг приближалась к восьмидесятилетию, страдала легким остеохондрозом и запущенным, хроническим случаем старушечьего снобизма. Эта тяжелая болезнь нередко поражает, дам после семидесяти, и проявляется в слишком явной бестактности. - Сколько тебе лет? Ничего, что я спрашиваю?

Клер прекрасно понимала, к чему клонится милая светская беседа.

- Конечно, ничего. Мне скоро исполнится тридцать четыре.

- О! - Почтенная леди поднесла к губам бокал вина, но приостановилась, словно осененная светлой мыслью. - Тогда, наверное, стоит поспешить, правда? Не хочешь же ты, чтобы засохли яичники! Да, именно так случилось у Линды, дочери Патриции Бейдеман. Когда бедняжка, наконец, нашла себе мужчину, она уже не смогла зачать иначе, как с помощью пробирки. - Берни на секунду замолчала, перевела дух, сделала глоток и добавила: - Кстати, у меня есть внук, который, возможно, тебя заинтересует.

Заинтересоваться внуком и получить в качестве бабушки Берни? Нет уж, увольте! Только не это!

- В настоящее время я не настроена, встречаться с мужчинами, - решительно сообщила Клер и схватила блюдо с канапе. - Извините.

Она поспешила покинуть комнату, опасаясь поддаться острому желанию напомнить Берни, что состояние ее, Клер, яичников - личное дело и никого из окружающих не касается.

Клер считала, что раньше тридцати пяти биологические часы в обратную строну не пойдут. Так что в запасе у нее оставался еще целый год, но почему-то она вдруг почувствовала, как внутри, в животе, у нее что-то оборвалось. Она попыталась убедить себя, что это просто сказывается нечеловеческое усилие оставаться вежливой, а вовсе не дают себя знать усыхающие яичники. И все же… слишком низко для обычного желудочного дискомфорта. А вдруг?… Черт подери эту Берни! Можно подумать, без нее мало забот! На носу срок сдачи книги, а вместо того чтобы работать, приходится разносить закуски выжившим из ума маменькиным подружкам.

С подносом в руках Клер вошла в гостиную.

- Канапе?

- Спасибо, милая. - Мать придирчиво осмотрела поднос. - Прелестно. - Поправила на груди дочери веточку падуба и поинтересовалась:

- Ты, конечно, помнишь миссис Хиллард, не так ли?

- Да-да, разумеется. - Клер отвела поднос в сторону и поцеловала воздух возле щеки Эвы Хиллард. - Добрый вечер. Как поживаете?

- Прекрасно. - Эва взяла канапе. - Джойс сказала, что скоро выйдет твоя новая книга. - Она откусила кусочек и запила глотком шардоннэ.

- Да.

- По-моему, событие просто замечательное. Даже представить не могу, каково это - написать целую книгу, от начала до конца. - Она взглянула на Клер сквозь модные очки в черепаховой оправе. - Должно быть, ты невероятно творческая личность.

- Стараюсь.

- Клареста с детства отличалась склонностью к творчеству, - скромно заметила Джойс и принялась поправлять канапе, словно они лежали не под тем углом, под которым следовало, и тем самым нарушали правила приличия.

Прежняя, склонная к пассивно-агрессивному поведению Клер непременно наклонила бы поднос - разумеется , случайно, - чтобы все канапе съехали в одну сторону. Но новая, выдержанная и мудрая Клер просто улыбнулась и позволила матери закончить процедуру. Перемещение канапе на подкосе не повод для переживаний.

- Обожаю читать. - Эва была последней женой Морриса Хилларда, самого богатого человека штата Айдахо и третьего богача страны. - Джойс посоветовала мне попросить у тебя экземпляр новой книги.

Мамина манера обещать бесплатную раздачу слегка раздражала Клер.

- Дело в том, что я не занимаюсь распространением. Однако в любом книжном магазине вы можете легко купить все, что пожелаете. - Клер с улыбкой взглянула на мать. - Пойду подогрею. Извините. - Она взяла поднос и направилась к двери.

Прошла по гостиной, по дороге раздав часть канапе, и свернула в кухню. Улыбка держалась крепко. Самообладание оставалось на высоте. Клер ожидала вновь увидеть в кухне Леонарда. Но возле консоли, спиной к двери, стоял Себастьян и смотрел в окно. На нем были просторный джемпер, в вырезе которого виднелась белая футболка, и широкие штаны с множеством карманов. Волосы на затылке казались влажными. Услышав стук каблуков по кафельному полу, Вон быстро обернулся. Взгляд зеленых глаз подействовал магически, и Клер тут же остановилась.

- А где Лео? - спросила она. Несколько канапе сползли и замерли в опасной близости к краю подноса.

Себастьян уже успел без стеснения угоститься красным вином из запасов Джойс и сейчас держал в руке бокал.

- Сказал, что отправляется на перерыв.

- Домой?

- Да. - Себастьян наконец-то выпустил из плена ее глаза и медленно перевел взгляд на губы, подбородок, шею. Остановился на веточке падуба. Поднял бокал. - А тебе идет красный цвет.

- Спасибо. - Клер сделала несколько шагов и поставила поднос на мраморную столешницу. Вону-младшему тоже шла его одежда. А потому не помешало бы сохранять безопасную дистанцию. В груди Клер возникло странное чувство - в неразрывное целое соединились легкость и стеснение. Вскоре противоречие переместилось ниже, в живот. И все же она отважно попыталась завести любезную светскую беседу.

- Чем занимаешься? Что интересного произошло со вчерашнего дня?

- Ночь напролет читал. - Себастьян поднес бокал к губам.

Спасительное расстояние позволило внутренностям вернуться на обычное место, и Клер облегченно вздохнула.

- И о чем же на сей раз?

Он взглянул на нее поверх бокала. Помолчал, а потом лаконично произнес:

- О пиратах.

- О пиратах в Интернете?

- В Интернете? - Себастьян покачал головой. Уголок губ поднялся, намекая на улыбку. - Нет, конечно. О морских пиратах. Самых настоящих, со шпагами.

Две первые книги Клер рассказывали о пиратах. Первая - о капитане по имени Джонатан Блэкуэлл, внебрачном сыне герцога Стэнхопа. Во второй блистал Уильям Дьюхерст, чья страсть к нападениям на корабли в южной части Тихого океана уступала лишь страсти к абордажным атакам на леди Лидию. Изучая тему и собирая материал, Клер с немалым удивлением узнала, что пиратство до сих пор остается серьезной проблемой. Конечно, в наши дни оно уже не настолько широко распространено, как несколько веков назад, однако не менее жестоко и кроваво.

- Собираешься писать статью о пиратстве?

- Нет. Никакой статьи не предвидится.

Себастьян подошел и поставил бокал рядом с серебр я ным подносом, а заодно ликвидировал спасительную дистанцию.

- Как проходит праздник?

Клер пожала плечами:

- Нормально. Берни Лэнг мне сообщила, что у меня необратимо усыхают яичники.

Себастьян смотрел зелеными глазами, словно не понимая, о чем речь. Но на самом деле он, конечно, все прекрасно понимал. Хорошо мужчинам. Им не приходится переживать из-за безжалостно тикающих часов и увядающих на корню внутренних органов.

- Миссис Лэнг крайне обеспокоена моим будущим: боится, что если я немедленно не исправлю положение, то не смогу зачать без помощи пробирки.

- А… - Себастьян слегка склонил голову набок и озабоченно посмотрел на живот Клер. - Тебя такая перспектива пугает?

- Нет. - Она положила руку туда, где кончался свитер, словно пытаясь защититься от сексуально заряженного взгляда. Если и существовал на свете мужчина, способный сделать ребенка, просверлив глазами дырку сначала в одежде, а потом и в теле, то это был именно Себастьян Вон. - Во всяком случае, до сегодняшнего дня не пугала. Правда, сейчас чувствую себя немного странно.

- На твоем месте я не стал бы волноваться. - Себастьян наконец-то снова поднял взгляд к ее лицу, - Ты пока еще молода и красива. Так что наверняка найдется человек, готовый принять участие в зачатии ребенка.

Себастьян сказал, что она красива. Простые слова почему-то внезапно смутили ее, обрадовали и даже согрели. Они разбудили ту доверчивую маленькую девочку, которая ходила по пятам за неунывающим изобретательным мальчишкой. Усилием воли Клер заставила себя отвернуться. Взглянув на поднос с закусками, она вспомнила, что пришла в кухню, чтобы что-то сделать. Вот только что именно?

- А если не найдется, всегда можно усыновить ребенка или обратиться к помощи донора спермы.

Клер схватила серебряный поднос и подошла к мойке.

- Нет уж, спасибо. Может быть, кому-то эти способы и подойдут, но я хочу, чтобы у моего ребенка был отец. Настоящий, постоянно присутствующий в доме папа.

Разговор о сперме и донорах направил мысли Клер к существованию на земле старомодного способа производства детей. А это тут же напомнило ей о том утреннем появлении Себастьяна набедренной повязке из полотенца.

- Больше того, я мечтаю иметь не одного ребенка, а нескольких. И мужа такого, который помог бы мне вырастить детей хорошими людьми. - Она вытащила из-под раковины мусорный контейнер. - Думаю, ты и сам знаешь, как важен для мальчика отец.

- Знаю. Но ведь тебе известно, что жизнь далека от совершенства. Статистика жестока: несмотря на самые благие намерения, половина браков заканчивается разводом.

- Зато другие пятьдесят процентов сохраняются.

Воспоминание о Себастьяне в полотенце навело Клер на мысль о Себастьяне без полотенца. Не ведая, что творит, она зачем-то сдвинула оставшиеся канапе с подноса в мусорный контейнер. И лишь увидев их в мешке для отходов, вспомнила, что вообще-то собиралась их разогреть и отнести гостям.

- Мечтаешь о сказке?

- Хотелось бы хоть попытаться.

Черт возьми! На эти крошечные булочки с грибами бездарно потрачено несколько часов! У Клер даже мелькнула умная мысль: не вытащить ли канапе из помойки. Во всем виноват Себастьян. Это он забрал весь воздух и лишил ее бедный голодающий мозг кислорода. Клер задвинула контейнер на место и торопливо захлопнула дверцу мойки. Что же теперь делать?

- Ты что, действительно веришь в «они жили долго и счастливо»?

Клер обернулась и посмотрела в зеленые глаза. Нет, Вон не насмехался над ней, не шутил. Он смотрел серьезно и с интересом ждал ответа. Верила ли она? Ни в безупречную любовь, ни в любовь с первого взгляда, наверное, уже не верила. Но сохранилась ли у нее вера в любовь жизнеспособную? Ту, которая не чахнет с годами и готова пережить испытания?

- По-моему, мужчина и женщина вполне могут найти одно счастье на двоих и вместе построить замечательную жизнь.

Клер поставила поднос на консоль, возле блюда с маленькими печеньицами в форме елочек. Сунула одну елочку в рот и прислонилась к консоли спиной. Мысленно отругала себя за то, что сама приготовила закуску и сама же ее уничтожила. Посмотрела на свои красные ногти и вспомнила, что в морозильнике лежит рыба. Но оперативно сделать с ней что-то все равно не удастся.

- Ни твоим, ни моим родителям не довелось общее счастье.

Клер подняла взгляд. Себастьян стоял перед ней, скрестив руки на груди поверх просторного джемпера.

- Не довелось. Но ведь и твой отец, и моя мать вступили в брак по ошибке. Мама - потому что возомнила, будто сможет изменить очаровательного бабника, а Леонард потому, что… ну…

- Потому что моя мать была беременна, - закончил Себастьян. - Финал хорошо известен. В результате все стали несчастными.

- Но ведь конец истории совсем необязательно должен оказаться плохим.

- И что же сможет предотвратить неудачу? Сердечки, цветочки и заверения в вечной бессмертной любви? Ты действительно веришь в подобную чушь?

Клер пожала плечами.

- Я всего-навсего хотела бы встретить человека, способного полюбить меня искренне и страстно, так же, как и я его. - Она подошла к холодильнику. Открыла дверцу и заглянула в морозильное отделение. Давняя коробка мороженого, пакеты с курами, форель, которую Леонард отдал Джойс, вернувшись с последней рыбалки. Клер закрыла морозильник и решила сменить тему.

- Давай лучше поговорим о тебе. - О себе она уже устала рассказывать. - Вот ты хочешь иметь детей?

- В последнее время мне все чаще начинает казаться, что ребенок - это хорошо. Но только не сейчас, а когда-нибудь потом. - Клер уже открыла было отделение для повседневных продуктов, но после этих слов Себастьяна повернулась к нему. Себастьян сделал пару глотков из бокала и добавил:

- А вот жена - совсем другое дело. Не представляю себя женатым.

Клер тоже не могла представить его женатым. Наклонившись и уперев ладони в колени, она принялась, наконец, изучать содержимое холодильника.

- Ты один из этих парней.

- Каких парней?

Молоко. Грейпфрутовый сок. Несколько банок с острым мексиканским соусом.

- Да из тех, кто не хочет связывать себя с одной женщиной на всю жизнь. Просто потому, что вокруг столько других, и каждая мечтает оказаться покоренной. Ваш брат рассуждает примерно так: «Зачем каждый день есть овсяную кашу, если существуют «Кэпиранч», «Лаки чармз» и «Тэйсти О»?»

Творог. Кусочек чего-то непонятного, по форме напоминающий остатки пиццы.

- А знаешь, что потом бывает с этими парнями?

- Не знаю. Скажи.

- Этим ребятам неожиданно исполняется пятьдесят. Одиночество начинает угнетать, и они решают, что пора завести семью. Покупают несколько упаковок виагры и находят отчаянную двадцатилетнюю девицу, чтобы родить пару-тройку детишек.

Сыр. Банка маринованного ассорти. Яйца.

- Но только они уже слишком стары для того, чтобы радоваться детям. А когда им исполняется шестьдесят, жена уходит к самцу помоложе, причем, как правило, не забывает очистить банковский счет. Брошенные мужья несчастны, сломлены и не могут понять, в чем же причина их непереносимого одиночества.

Клер достала банку оливок.

- Их дети не хотят, чтобы отцы приходили к ним в школу на спортивные соревнования, потому что эти парни уже почти пенсионеры и одноклассники принимают папу за дедушку.

Bay! Клер выпрямилась, удивляясь собственному цинизму. Не иначе как наслушалась скептических рассуждений Мэдди. Она поискала на банке дату изготовления.

- Только не подумай, что во мне говорит разочарование или что я кого-то осуждаю. - Клер с улыбкой взглянула через плечо. - Не все мужчины - незрелые сопляки, - добавила она и заметила, что Себастьян с интересом разглядывает ее зад. - Впрочем, насчет этого я вполне могу ошибаться.

Он поднял глаза:

- Что?

- Ты слышал хоть одно мое слово? - Клер закрыла холодильник и поставила оливки на консоль. У нее пока не было определенного плана их использования, но, во всяком случае, эти плоды выглядели привлекательнее прочих обитателей холодильника.

- Слышал. Ты считаешь, что я не представляю себя женатым потому, что хочу покорить многих разных женщин и съесть их овсяные хлопья. - Себастьян ухмыльнулся. - Но на самом деле причина не в женщинах и не в хлопьях. Я боюсь жениться просто потому, что слишком много езжу и слишком мало бываю дома. А опыт подсказывает, что расстояние не согревает сердце. Пока меня не будет, жена слегка погрустит, а потом двинется дальше. А может, я сам двинусь дальше. Если же нет, то когда-нибудь она увидит вмоей работе помеху семейной жизни и захочет, чтобы я урезал свой творческий график и больше времени проводил дома, рядом с ней.

Последний аргумент казался разумным. Клер и сама прекрасно понимала, каково это - работать, когда вторая половина желает общаться и развлекаться. Она даже ощутила некоторую симпатию к Себастьяну. Впрочем, Вон тут же развеял иллюзию:

- Женщины никогда не могут вовремя остановиться. Даже когда все хорошо, все прекрасно и отношения развиваются просто здорово, они непременно вывернут совместное существование наизнанку. Им почему-то необходимо постоянно обсуждать чувства, беседовать об отношениях, навешивать обязательства. Женщины по природе своей не в состоянии оставить в покое всю эту ерунду!

- Ах, Боже мой! Да на тебя надо повесить предупреждающий знак: «Не приближаться. Опасно»!

- Во всяком случае, я ни разу не врал, ни одной из тех, с кем завязывались какие-то отношения.

Возможно, не произнося громких слов, Себастьян Вон умел смотреть на женщину так, что она начинала чувствовать себя избранной, особенной, неповторимой. А на самом деле она интересовала его лишь до того момента, пока повелитель не принимал решения двинуться дальше. Однако сама жертва, даже прекрасно зная, что имеет дело со змеем-искусителем, не чувствовала опасности. У нее не вырабатывалось иммунитета к взглядам, поцелуям, прикосновениям, разговорам, хотя в глубине души она и понимала: если хочешь спастись и выжить, надо с криком о помощи бросаться в противоположную сторону.

- Уточни, что ты понимаешь под отношениями.

- Господи! - Себастьян тяжело вздохнул. - Ты еще совсем ребенок!

Он поднял руку, но тут, же снова опустил, словно испугался своего жеста. - Отношения… Ну, допустим, это встречи и секс на регулярной основе.

- Это ты еще мальчишка! - Клер укоризненно покачала головой и обогнула кухонную консоль. - Отношения должны включать нечто большее, чем обеды, кино и регулярное соитие. - Неплохо было бы развить мысль, но она решила, что ее усилие останется напрасным и ощутимой пользы не принесет. - И сколько же продолжались твои самые долгие отношения?

Себастьян на секунду задумался, но потом все-таки ответил:

- Наверное, месяцев восемь.

Клер положила ладони на мраморную поверхность и побарабанила по ней пальцами. Сейчас, на почтительном расстоянии, можно было позволить себе быть смелой и даже смотреть в глаза противнику.

- При том, что вы проводили вместе лишь половину времени.

- Около того.

- Так что на самом деле набегает месяца четыре. Она снова покачала головой и, стуча каблуками, направилась к двери в буфетную.

- Поразительно.

- Что поразительно? Слишком мало?

- Нет, - ответила Клер, открывая дверь. - Слишком много. Четыре месяца - немалый срок, чтобы не утомить тебя разговорами об обязательствах и чувствах. - Она осуждающе взглянула на Себастьяна и вошла в буфетную. - Боюсь, в итоге несчастная женщина получила умственное истощение. - Клер принялась внимательно изучать полки в поисках чего-нибудь, что могло бы сгодиться в качестве угощения для старой гвардии.

- Не стоит особенно за нее переживать. - Себастьян подошел к двери буфетной. - Леди - инструктор йоги, а потому я позволял ей упражняться в постели. Если память мне не изменяет, любимой ее позой была «лежащая собака».

Ну вот! Оказывается, в этих отношениях на долю бедной женщины выпала вся работа.

- Ты хочешь сказать, «собака, смотрящая вниз».

- Что-то в этом роде. Понимаешь, о чем речь?

Клер проигнорировала вопрос.

- Судя по всему, инструктору йоги пришлось немало потрудиться, чтобы доставить тебе удовольствие. Похоже, девушка работала без устали. Старалась и в спальне, и за ее стенами. И что же она получила взамен? Что вынесла из отношений? Конечно, помимо твоих стальных мышц и крепких ягодиц?

Себастьян улыбнулся, как прирожденный грешник.

- За стенами спальни она получала обед и кино. Ну а в постели -многократные оргазмы.

Что ж, прекрасно. Сама Клер ни разу в жизни не испытала многократного оргазма. Хотя, как ей казалось, однажды была к этому близка.

Себастьян прислонился плечом к дверному косяку.

- Ну и что ты молчишь? Нечего сказать?

Вообще- то Клер вовсе не была жадной. К тому же в ее жизни так давно не происходило ровным счетом ничего интересного, что, наверное, она была бы рада и одному единственному оргазму.

- А что я должна сказать?

- Ну, например, ты можешь с важным видом изречь, что отношения вовсе не ограничиваются сексом и женщине необходимо нечто большее, чем многократные оргазмы.

- Так оно и есть. - Клер закрыла глаза и покачала головой. - Нам действительно требуется многое, а отношения и в самом деле не замыкаются на сексе. - Она оглянулась на Себастьяна. Вон-младший стоял в дверях, воплощая мужскую самоуверенность. Конечно. Вот сейчас она позволяет ему сбить себя с толку мыслями об оргазме. А ведь пришла в буфетную, чтобы найти крекеры и еще что-нибудь…

Он вошел в буфетную и ногой закрыл дверь.

- Что ты делаешь? - удивилась Клер.

Себастьян шагнул вперед и оказался так близко, что ей пришлось задрать голову.

- Кажется, пристаю к тебе.

- Зачем? - Искуситель снова взялся за свое. Снова поглотил весь воздух, и у Клер опять закружилась голова. - Тебе еще не надоело?

- Надоело? - Себастьян на мгновение задумался, а потом уверенно ответил: - Нет. Мне не надоело.

Загрузка...