От любви не убежать

Глава 6

— Так ты одна из них! — Голос звучал низко и напряженно. — Боже, какой я глупец! Изо всех сил пытаюсь не навредить тебе, защитить тебя, а ты оказываешься…

— Ты про… — При виде револьвера она не смогла задать вопрос, но и ничего не поняла из его сбивчивого обвинения. Но направленное на нее оружие и ледяные глаза достаточно ясно передавали его настроение.

— Про тебя и Уитни, — отозвался он, пошевелив под халатом больным плечом. — Я бы ни за что тебе не доверился, знай, что ты… — Он потряс головой, и на лице у него появилось отвращение к самому себе. — Ну, и о чем же ты с ним говорила? Хвасталась, как обвела меня вокруг пальца? Или будешь уверять, что невинна, как агнец Божий.

Так он знает доктора Уитни? Вне сомнений, Рейс подслушивал ее разговор, но обвинения, которые он бросал ей в лицо, были лишены всякого смысла. Кит изо всех сил пыталась заговорить, но голос изменил ей.

— Что ты с этого имеешь? — с ожесточением спросил Рейс. — Процент с прибыли? Ты же не работаешь в Центре, как же угораздило тебя вляпаться во все это, Кит… Мисс… как вас по фамилии?

— Кэмрун.

Она сказала это еле слышно, дрожащим голосом, и Рейс от удивления с трудом удержался на ногах.

— Что?

— Моя фамилия Кэмрун.

Широко раскрытыми глазами он разглядывал ее, как будто видел впервые.

— Кэмрун… Кит Кэмрун.

Ей показалось, что она смотрит какой-то фильм, причем не с начала, а откуда-то с середины.

— Твоего отца звали… Крис Кэмрун? Доктор Кэмрун?

Кит кивнула. Что-то изменилось за несколько последних секунд, что именно, она не могла понять, но, так или иначе, гнев и осуждение в его глазах сменились замешательством. Револьвер в его руке дрогнул, но остался по-прежнему нацеленным на нее.

— Рейс! — тихо позвала она.

— Я ничего не понимаю, — прошептал молодой человек. — Доктор Кэмрун… Каждый скажет, что он был настоящим человеком!.. Не мог он быть замешан во всем этом…

— Ты знаешь… знал моего отца?

— Нет… Но много слышал о нем… Мой шеф говорил…

— Шеф?.. О чем вообще речь? Кто во что замешан?..

— Это Уитни говорил с тобой по телефону? Мартин Уитни из Агроцентра?

Кит медленно кивнула. В голосе его все еще сквозила подозрительность, в словах слышался вызов, и тревога по-прежнему не оставляла ее.

— Так ты… работаешь в Центре?

Он издал какой-то странный звук, похожий скорее на смешок.

— Рейс, ты не опустишь револьвер? Меня он пугает.

Парень быстро посмотрел на пистолет, затем на нее, но оружие не опустил.

— Зачем тебе понадобилось говорить с ним? — Кит вспыхнула от гнева.

— Если ты ни при чем, почему ты говорила с ним? — повторил Рейс.

Кит надменно подняла голову и вызывающе взглянула на него.

— Если я, по твоим словам, замешана, — холодно заметила девушка, — то от моих объяснений все равно не будет никакого толка, разве не так?

— Я не… Я не могу поверить, что ты вдруг… Рейс умолк, а потом медленно протянул ей револьвер.

— Выходит, ты решил мне довериться?

— Это значит, что если я не могу верить тебе… то больше ничто не имеет смысла.

И столько страдания звучало в голосе молодого человека, что Кит затопила волна сочувствия. По его помертвевшему лицу и дрожи в руках было видно, что он не удивится, если в следующее мгновение оружие, которое он отдает, будет обращено против него. Сколько же должен был вынести этот человек, чтобы дойти до такого отчаяния?

Медленно взяв, револьвер, Кит отложила его на ручку кресла, стоявшего рядом, и рухнула на диван как подкошенная, словно ноги перестали ее слушаться.

— Что все это значит, Рейс? — прошептала она.

Тот, сунув руки в карманы халата, подошел к дивану и сел напротив. Сквозь материю Кит заметила, как он сжал кулаки.

— Почему ты звонила Уитни?

— Это не я. Это он позвонил мне.

— Зачем?

— Какое отношение имеет это ко всему происходящему? И что вообще происходит? Откуда ты знаешь доктора Уитни? И, в конце концов, работаешь ты в Центре или нет?

Рейс машинально провел рукой по волосам.

— Кит, я не могу сказать тебе ничего, кроме того, что уже сказал.

От волнения девушка вскочила на ноги.

— Ты! Да знаешь ли, кто ты такой? Самый упрямый, безмозглый, и невыносимый мужлан, которого я когда-либо встречала в жизни!

Рейс испуганно заморгал.

— Целый букет обвинений… Из уст такого нежного создания!..

— Да ты меня вовсе и не слушаешь! — огрызнулась она, наступая на него. — Я убиваю целую неделю, готовя, штопая, стирая, тратя за два дня месячную норму воды. Рискую разбиться на спуске с горной дороги, заставляю себя строить глазки этому типу Лену, выбиваюсь из сил, отыскивая тебя возле этих проклятых отмелей, как последняя дура поддаюсь твоему идиотскому поцелуйчику, и после всего этого ты сидишь здесь и разглагольствуешь о том, что ничего, видите ли, не можешь мне сообщить!

Вначале он сжался от ее гневной тирады, но при последних словах оживился.

— Как последняя дура поддаешься чему?..

Кит залилась краской. Надо же, из всего, что она выдала, он выловил самую дурацкую оговорку.

— Не будем об этом, — торопливо проговорила девушка, порываясь встать, но он поймал ее за руку и остановил.

— Куда ты, солнышко?

— Пусти, — потребовала она, избегая его взгляда.

— Это действительно был такой идиотский поцелуй?

Она пыталась протестовать, но он нежно притянул ее к себе.

— Понимаешь, для меня он не был идиотским пояснил он негромко. — Скорее… восхитительным.

Кит постаралась вывернуться, но сама не заметила, как оказалась сидящей у него на коленях. Только сейчас девушка поняла, что под халатом у него ничего нет, и воспоминания прошлой ночи, когда в свете луны она укладывала его почти обнаженного в постель, лишили ее самообладания.

— Если ты и была дура, то не больше, чем я, когда мечтал о тебе, — чуть слышно сказал Рейс, и от его голоса у нее стала кружиться голова. Она приказала себе немедленно встать, высвободиться из его объятий, но тело отказывалось выполнять приказ.

— Ах, солнышко, — пробормотал он, прижимая голову Кит к плечу и ласково целуя ее волосы, шею…

Девушка вздрогнула и слегка вскрикнула:

— Нет!

— Ты права, — сказал он, обдавая своим жарким дыханием. — Это безумство. Я не имею никакого права… но сумею остановиться, Кит.

И, отыскав ее губы, слегка коснулся их. Его мягкое и нежное прикосновение наполнило се таким сладостным трепетом, что все терзающие ум вопросы мгновенно куда-то исчезли.

Рейс шевельнулся, и Кит почти всхлипнула, испугавшись, что сейчас он отпустит ее и вместе с этим исчезнет то новое чудесное ощущение, которое охватило ее. Но он крепко прижал Кит к себе и так пылко поцеловал, что ей показалось, будто она вот-вот растает в этом упоительном поцелуе.

— Рейс!.. — Она в изумлении посмотрела на него.

— Да, солнышко?.. — Голос у пего звучал хрипло, глаза потемнели и казались похожими на сапфиры.

Кит прижала голову к его груди, не совсем понимая, что с ней происходит. Минуту назад этот человек держал се под прицелом револьвера, обвиняя Бог знает в чем, а сейчас целует ее с такой страстью, подобно которой она никогда прежде не знала.

— Да, не знала, — прошептала она, не заметив, что уже говорит вслух.

— Что не знала?

Словно прочитав се мысли, Рейс улыбнулся.

— Этот поцелуй не был идиотским? — Кит покраснела.

— У тебя несколько… ошеломленный вид.

— Меня так никто не целовал, — просто сказала она.

— Тебя? Такую красавицу? — Рейс вытаращил на нее глаза. — Это притом, что тебе… сколько, двадцать два, двадцать три?.. Ты хочешь сказать, что тебя никто никогда не целовал?

— Тебе не следует так говорить, — гневно проговорила девушка. — Кроме того, я не говорила, что никогда в жизни не целовалась. Я не какая-нибудь там… наивная девственница. Даже была однажды помолвлена. Но меня никто не целовал… так, как сейчас.

— С кем же, черт возьми, ты была помолвлена, с евнухом? — пробормотал он.

— Я бы не сказала.

— Так что же у тебя с ним не сложилось?

— Ничего. Или все. Если бы ты поговорил с ним, он бы, вероятно, изложил свои претензии на целый лист. — Кит вздохнула. — Извини, но стараюсь больше не думать об этом. У Гэри были в жизни… другие приоритеты, в этом, наверное, все дело.

— Он просто глупец, если ты не стояла первой в списке его приоритетов.

— О нем можно сказать всякое, но глупцом он никогда не был.

— Тебе чертовски повезло, — фыркнул Рейс, — что ты не вышла за него замуж, если он не способен был даже поцеловать тебя по-настоящему.

— Дело вовсе не в этом, — небрежно бросила Кит, пытаясь скрыть смущение. — Я порвала с ним потому, что он не любил Гуса.

— Ты знаешь… — Вопреки ее ожиданию Рейс не засмеялся. — А я тебя понимаю. Ты слишком предана дружбе, чтобы изменять ей.

Кит недоверчиво посмотрела на его, ища подвоха, но Рейс был совершенно серьезен. Напряжение спало, и она снова прильнула к его груди.

— Я что-то не так сказал? — спросил он вдруг. Ой, от него невозможно было укрыться…

— А, солнышко?

— Ты и сам все знаешь, — сказала она с вздохом. — Тебе не надо было говорить, будто я красивая.

— Да, пожалуй.

Кит замерла, не зная, как расценить его ответ. Она подумала, что, открыв ему самую сокровенную страницу своей жизни, вправе рассчитывать на ответную откровенность.

— Когда я впервые увидел тебя, — сказал вдруг Рейс, — ты шла вдоль ручья вверх по склону. Наверное, одна из местных девчушек, подумал я, сбежала из школы. Потом ты сняла куртку, чтобы сесть на камень, и я понял, что ты совсем не ребенок. Затем ты сняла с головы шляпу, и солнце заиграло в твоих волосах… как огонь… горячий и красный. Но вид у тебя был такой грустный, что мне захотелось…

Он не смог дальше говорить, и дрожь в голосе выдала его волнение.

— Вначале я не понял, где ты живешь, и стал следить за тобой. Но однажды увидел, как ты выкладываешь на стол только что испеченные рогалики… и оставляешь дверь открытой. Ты ведь специально так сделала, правда?

Она кивнула, а Рейс засмеялся.

— Ты словно знала, что я не смогу удержаться, почувствовав их восхитительный аромат. — Молодой человек улыбнулся. — Тогда же я впервые воочию увидел Гуса и понял, насколько мне повезло, что я до сих пор не имел с ним дела. Хотя на следующий день он меня чуть не съел.

— Он просто хотел…

— Тсс! Я все понимаю, — мягко прервал ее Рейс.

Кит уютно устроилась в нежных объятиях.

— Кит!

— А?

— Что нужно было от тебя Уитни?

— Так все это было только для этого? — Страшное подозрение обожгло девушку. — И ты целовал меня только для того, чтобы я расслабилась и ответила на твой вопрос?

— Что за ерунда?

Кит промолчала, на лице ее против воли появилось холодное и брезгливое выражение.

— Кит, я ни о чем подобном не думал. Просто хотел тебя поцеловать… с того самого дня, когда впервые увидел у ручья. Кит, ну, пожалуйста,… Я и без того слишком втянул тебя в это дело.

— Это точно, — сухо бросила она.

Девушка осознавала, что их объяснение может положить конец тем чувствам, которые только что возникли между ними, но она должна была дать ему понять, что никому, даже ему, не позволит себя использовать.

— Он хотел помочь мне с книгой отца, — проговорила она ровным и бесстрастным голосом.

Рейс нахмурился.

— То есть?

— Я позвонила в Центр, чтобы поговорить с одним из папиных коллег и попросить его помочь мне е книгой, за которую я только что взялась. Кто-то, должно быть, все передал доктору Уитни, и он сразу же перезвонил мне.

— И предложил свои услуги?

— Не то слово. Он прямо-таки навязывал мне свою помощь.

— С какой такой радости?

— Откуда я знаю? Папа говорил, что он много лет кряду не имел ни одной сколько-нибудь серьезной публикации. Может быть, захотел примазаться к чужой монографии.

— Или примазать монографию к себе, — поправил ее Рейс.

— То есть?

— Рядом с Уитни любой мошенник сойдет за честного человека.

Кит сжала рот, пытаясь сдержать себя от массы возникших вопросов. Рейс настороженно поглядел на нее.

— Ты что-то хотела сказать?

— Ничего.

— Ничего?

— Мне надоело спрашивать и не получать ответа.

— Кит, ведь это же…

— …Ради моего собственного блага. Об этом я уже слышала.

— Но это, в самом деле, так, солнышко. Ты даже не подозреваешь, в какой переплет ты можешь попасть.

Девушка исподлобья глянула на него.

— У меня создается впечатление, что я уже туда попала.

Она вырвалась из его объятий и поднялась, проклиная себя за дрожь в ногах.

— Хорошо. Если мне не желают ни о чем говорить, придется просто верить.

Кит начала расхаживать по комнате, говоря при этом резко и раздраженно.

— Ты знаешь, кто такой доктор Уитни и что от него можно ждать. Это раз. Слышал о моем отце. Это два. Из твоих высказываний становится ясно, что ты работаешь или, по крайней мере, имеешь какое-то отношение к Агроцентру. Это три. Мне продолжать?

— Кит!..

— Из твоей, мягко говоря, бурной реакции на звонок доктора Уитни следует, что последний так или иначе причастен к передряге, в которой ты оказался. Упоминая о своем шефе в крайне уважительном тоне, можно сделать вывод, что он и доктор Уитни, совершенно разные люди. Но после всего сказанного ты почему-то не спешишь позвать его на помощь.

— Я…

— Из чего можно сделать вывод, что он не способен тебе помочь.

— Хватит!

По тому, как он сказал, Кит поняла, что попала в точку.

— Значит, я угадала? Может быть, доктор Уитни поймал тебя за каким-то делом… а теперь хочет убить?

— Черт побери!

Рейс так молниеносно вскочил, что Кит невольно отпрянула.

— Мне ни за что не следовало сюда возвращаться. Наверное, лучше бы сейчас уйти на все четыре стороны, испариться, словно меня и не было.

— Что же тебе мешает?

В голосе Кит звучало сдержанное любопытство.

— Упрямство, — пробормотал он, пожимая плечами.

— Промах. Попробуй снова. Ты можешь быть упрямым, как баран, но только когда стремишься избавить меня от своего присутствия, а никак не наоборот.

— Тогда безрассудство.

— Безрассудство? — повторила Кит.

— Да, — сказал он тихо, — потому что я не могу вынести, зная, что ты думаешь обо мне, и готов выложить тебе все как на тарелочке, только бы ты не глядела на меня таким уничтожающим взглядом.

— Раз так, выкладывай, — облизав пересохшие губы, проговорила Кит.

Теперь настал его черед метаться по комнате, поглядывая на серое утро за окном. Наконец он остановился.

— Не могла бы ты сказать мне сначала?..

— Что? — спросила она.

— Кто такой Лен?

Кит изумленно уставилась на него.

— То есть? Рейс обернулся.

— Ты сказала… что вынуждена была строить ему глазки…

— Ах, это! Я наткнулась на него у озера, когда отправилась на твои поиски, и мне нужно было каким-то образом от него отвязаться. — Кит поморщилась. — Этот золотой мальчик понимает лишь язык флирта, к сожалению. Кстати, он сын Портеров, владельцев здешнего универмага.

— И он там работает? — Кит расхохоталась.

— Не сказала бы. Иногда он действительно им помогает, но для человека с юридическим дипломом это не занятие, как сказал бы Лен.

— Ты говоришь — золотой мальчик?

— Так его окрестили местные. Высокий красавец-блондин, удача века, как говорят о нем родители.

— Судя по рассказу, так оно и есть.

Кит резко подняла голову, смятение появилось в его голосе.

— Если ничего не делать, можно назвать удачей, то… Только зачем нужно было получать диплом Школы нрава в Беркли, если ты им даже не пользуешься?

— Беркли? Он окончил Беркли?

— Да. А что?

— Да так… Интересно…

— Ты опять мне зубы заговариваешь?

— Ни в коем случае!

— Тогда где твой обещанный рассказ? С чего это вдруг доктору Уитни так не терпится увидеть бумаги моего отца?

— Бумаги? — нахмурился Рейс.

— Да, — с плохо скрываемым нетерпением ответила она. — О них мы собственно и говорили.

— Ты же запоминала о книге?

— Ну конечно, отец набросал план будущей монографии, но дальше этого продвинуться не успел. Я одна не в силах разобрать эти материалы, потому что ничего в них не понимаю. После ухода на пенсию папа привез домой, наверное, несколько тонн документов, и без посторонней помощи мне их даже не отсортировать.

— Боже мой! Бумаги доктора Кэмруна, — прошептал Рейс. — Как я сразу не догадался? Я до сих пор толком не осознал, что ты… дочь доктора Кэмруна. Так вот, за чем они охотятся!

— Кто? Рейс, о чем ты?

— Я про Уитни. Ему нужны бумаги твоего отца. Он, вероятно, подозревает, что в них есть компрометирующие его материалы.

— Рейс!

Ее возмущенное восклицание вывело его из состояния шока.

— Уитни, — мрачно сообщил он, — замешан в довольно грязных делах. Под прикрытием Центра он проводит свою собственную программу.

— И что? Как глава Центра, он вправе определять направления его деятельности.

— Это не та работа, на которую может дать санкцию университет, можешь мне поверить.

Кит уставилась на него.

— Что же, он марихуану там выращивает? — Рейс усмехнулся.

— Бери выше.

— Ты хочешь сказать, что это серьезнее, чем незаконное производство наркотиков?

— Да. Намного.

— Но как же под носом Калифорнийского университета он проворачивает такие дела?

— Это долгая история, солнышко. Я сам вышел на нее чисто случайно.

— Ты поймал его на месте преступления?

— В известном смысле… Я нашел одну ниточку, мои шеф— другую. Когда мы все сопоставили, то выяснилось, что в руках у нас бомба.

— Так ты все-таки работаешь в Центре? — Рейс беспомощно пожал плечами.

— Скорее работал.

— Но если твой шеф все знает, почему он не поможет тебе?

Рейс глубоко вздохнул, и на его лице появилось прежнее затравленное выражение.

— Не могу тебе сказать. Он отправил меня в Дэвисовский агроцентр для уточнения некоторых деталей. По возвращении мы договорились встретиться в условленном месте и решить, что делать дальше. Я прождал несколько дней, но он так и не появился.

— Может быть, он стал действовать на свой страх и риск? Решил не ждать, а…

— Только не Рик. Он слишком осторожен и предусмотрителен, и никогда не сделал бы ни шага, не имея на руках, неопровержимых доказательств.

— Рик?

— Да, мой шеф. Страшная догадка осенила ее.

— Как звали твоего научного руководителя?

— Рик. Доктор Ричард Парксон.

— О Господи! — прошептала Кит, и сердце у нее сжалось при виде расширившихся от ужаса глаз Рейса.