От себя (СИ)

14. «Приближение неизбежного»

Мужчина уверенно берет меня за руку и тянет за собой на импровизированный танцпол. Я не сопротивляюсь и как заворожённая следую за ним, игнорируя кипящие внутри сомнения. Сейчас, под градусом, мне нравится эта игра на грани. Его решительность и то, как крепко он сжимает мою ладонь, словно имеет на это право, злит и подстегивает на безумства.

Наконец, Константин Станиславович останавливается и поворачивается ко мне лицом. Его взгляд непривычно дикий, испытывающий, но меня этот вызов почему-то не пугает.

Симанович колеблется лишь миг прежде, чем разместить ладони на моей талии, подталкивая обнять его за плечи. Он начинает плавно двигаться в танце, и мне приходится поддаться искушению и пристроить свои руки.

Голова приятно кружится, а пульс зашкаливает от того, что я сейчас так близко и могу без ужимок разглядывать его на виду у всех. Ведь он сам пригласил меня на танец.

Константин Станиславович тоже не отрывает взгляда от моих глаз и удовлетворенно улыбается.

Мы медленно танцуем на пионерском расстоянии, едва касаясь друг друга, но напряжение между нами растёт с каждой секундой, накаляя мои опасения до предела.

Мне, с одной стороны, хочется начать говорить, получить внятные ответы на свои вопросы, тем самым снизить градус наших взаимных гляделок. Однако есть риск разрушить безмолвную идиллию, потерять момент навсегда, а потом винить себя за это.

К счастью, Симанович не выдерживает первым.

— Ты — необычная девушка. По твоему лицу сложно понять, о чем ты думаешь… — полушепотом произносит, наклонившись к моему уху.

— Ну, например, сейчас я ломаю голову над тем, что полчаса назад вы громко утверждали, что не танцуете, а потом вдруг взяли и пригласили меня… — не теряюсь, возвращая ему шутливую улыбку. — Этому есть какое-то объяснение?

— Есть, конечно… — руки мужчины смелее ложатся на мою талию. — Так же, как и есть вещи, которые лучше никогда не произносить вслух.

— Неужели? — наспех выпитое вино придаёт смелости не отвести взгляд в надежде уловить его реакцию. — А эти вещи как-то связаны с тем, что вы позволили себе сделать в прошлую пятницу?

— Ты о чём? — за напускным удивлением мужчина пытается скрыть мимолётную растерянность.

— О вашем обмане. Я знаю, куда пропали ключи от служебной квартиры Филиппа Ильича.

— И куда же?

— Вы мне скажите! — моему терпению приходит конец, когда он продолжает изображать саму невинность. — Что за фокусы?

Резко снимаю ладони с его плеч, своим воинственным взглядом требуя немедленных объяснений. Мне снова становится безумно обидно. Хорошо, что трек уже закончился, и можно, не привлекая к себе лишнего внимания, разойтись по сторонам.

Делаю предупреждающий шаг назад. Симанович глядит на меня беспомощно и молчит. По ходу, не может быстро придумать правдоподобную лапшу.

Я решаю, что мне, пожалуй, следует выйти на свежий воздух, но тут Константин Станиславович оживает.

— Я буду ждать тебя в холле. Нужно поговорить без свидетелей.

И он, не дождавшись моего согласия, первым идёт на выход из зала.

Я машу танцующей с очередным партнером Дарине, показывая знаками, что снова направляюсь в уборную. Одна. Кричать смысла нет, а подходить ближе и терять время, я тоже не хочу. Мне не терпится узнать правду.

Лавируя между столами, спешно бегу в сторону холла. Правда, уже у двери натыкаюсь на испепеляющий взгляд Эллы Львовны, но делаю вид, что ничего не замечаю.

Да уж! В холле полно народу, в том числе и из соседнего зала, однако найти там подпирающего стену Симановича не составляет труда.

— Тут спокойно не поговоришь! — озираясь по сторонам, выдаёт он, когда я подхожу и встаю напротив. — Может, выйдем на улицу?

Не успеваю я ответить, как кто-то начинает теребить меня за плечо и громко тараторить:

— Ах, вот вы где! Не мог вас найти! Давайте, быстрее сюда!

И бодро так подталкивает нас опешивших с Константином Станиславовичем к какой-то двери с надписью «Служебный вход», которую я даже сразу не заметила.

Мужчина в ярко-красном костюме открывает дверь, зазывая нас за собой.

— Не переживайте! С официантами я договорился. Можете тут минут пятнадцать прятать невесту, пока я буду мучать жениха и его дружков с выкупом. Ваши требования я помню. Сейчас мужик с бородкой её к вам приведёт. Забыл, как этого дядьку невесты зовут? Василий?

— А… — моя попытка вставить в его оживленную болтовню хоть слово терпит крах.

— И запомните! Когда гости начнут кричать: «Верните невесту!», вы втроём проводите её обратно в зал. Хорошо?

— Договорились! — вдруг подыгрывает ему Константин Станиславович, часто кивая.

Я так и стою в замешательстве, не понимая, что он задумал.

Когда ведущий чужой свадьбы удаляется, Симанович взглядом просит меня скорее зайти в открытую дверь. Я медлю, но подчиняюсь. Мужчина следует за мной.

Осматриваю небольшое помещение с кучей закрытых коробок: из некоторых виднеются бутылки. В углу стоит небольшой стол, на котором аккуратно сложенны пачки салфеток. На вешалке вдоль стены висит несколько комплектов рабочей одежды официантов.

Вздрагиваю от звука, когда понимаю, что Константин Станиславович закрыл за нами дверь.

— Сейчас же сюда приведут невесту… — взволнованно проговариваю, осознавая, что теперь мы действительно наедине.

— Думаю, несколько минут у нас есть, — Симанович останавливается на расстоянии вытянутой руки и выглядит непривычно уязвимым.

Он избегает моего взгляда и заметно нервничает. Это придаёт мне уверенности.

— Зачем вы стащили ключи от служебной квартиры Филиппа Ильича с моего стола? У меня нет ни одной адекватной версии, для чего это вам могло понадобиться. Удивите меня!

— Мне сложно объяснить… — произносит он после затянувшейся паузы. — Я и сам плохо понимаю… Повёл себя как мальчишка. Я не должен был…

— Вы таким образом хотели меня подставить перед Филиппом Ильичем, а потом сжалились и передумали? Или что?

— Нет. Подставлять тебя я точно не планировал. На самом деле, я тогда подошёл взять твою большую линейку, которую иногда у тебя прошу…

— И у вас вдруг случился приступ клептомании? — раздраженно усмехаюсь.

— Нет. Я узнал этот ключ, понял, что он от служебной квартиры. Думал, что скажу тебе, что взял его, но ты не спросила…

— Я вообще ничего не понимаю! Вы хотели объяснить — так объясните по-человечески! Я при вас судорожно искала этот ключ, чувствовала себя виноватой за его потерю… Как на иголках была! Решила, что совсем уже рехнулась. А вы просто скрыли, что ключ у вас? Вы издеваетесь?!

— Я хотел больше времени провести с тобой наедине… Но всё пошло не по плану.

— Зачем?! — выпаливаю как на духу и только потом до меня доходит смысл его слов, от которых тело прошибает точно разрядами тока.

Вместо ответа он лёгким движением проводит пальцами по моей разгоряченной щеке. Будто поглаживает.

Мой испуганный, дезориентированный взгляд сталкивается с его лихорадочным. Тонет в нём.

Я хочу сделать шаг назад, чтобы вернуть себе способность трезво мыслить, но не могу пошевелиться. Даже дышать не могу, чувствуя приближение неизбежного, от которого вспыхивает всё внутри.

Мужчина шумно выдыхает, резко заводит ладонь мне за шею и рывком притягивает к себе, чтобы сокрушить мои пересохшие от волнения губы жадным поцелуем.

Я замираю от новизны ощущений и передоза переполняющих меня эмоций, совершенно не соображая. Страх смешивается с отупляющим восторгом, стирая все рамки. Я чувствую, как вихрь в голове сметает остатки разума, толкая поддаться инстинкту и потерять над собой контроль.

Издав приглушённый стон, я сдаюсь и с пылом подхватываю инициативу, добровольно шагнув в самую настоящую пропасть.