От судьбы не убежишь

Глава 9

гр. Король и Шут " Прерванная любовь или арбузная корка»

Доррен эйр Котторн

«Доррен эйр Котторн, сообщаю Вам, что ваша жена находится у меня в плену. Ее свобода равняется Вашей жизни. Жизнь и здоровье Юлии зависят только от Вас.

Без уважения, Урт тер Саар»

Я смял в руках пластиковый лист и бросил в утилизатор. Этот подонок ее похитил! И что было совсем невыносимо — из‑под носа увел!

Письмо принес Фрос — один из помощников. Он обнаружил его прикрепленным к двери нашей с Юлей комнаты в гостинице. Я туда не возвращался и соответственно увидеть его не мог. Поэтому Фрос примчался с ним на корабль.

После исчезновения жены я сначала три часа носился по базару. Когда же понял что это бесполезно, вызвал по коммуникатору Микка с несколькими наемниками, а сам помчался на «Дракон» исследовать карту местности. Урт далеко не дурак и, разыскивая его простыми способами, мы ничего не добьемся, а вот с помощью анализа возможных вариантов маршрута, вполне.

Набрав необходимый номер на коммуникаторе я связался со Знающим.

— Слушаю, — раздался слегка рычащий голос.

— Знающий, мне нужна вся возможная информация про Урта, — произнес я в коммуникатор.

— Сделаем, — произнес мой собеседник.

— В течении какого времени тебе необходима информация про этого козлорога? — хмыкнул Знающий.

— Как можно быстрее.

— Все так плохо? — в голосе собеседника послышались настороженные нотки.

— Отвратительно, — я старался сдержать бушующий во мне гнев и говорить как можно спокойнее.

Параллельно разговору со Знающим я изучал окрестности сектора 2К-8 когда корабль слегка шатнуло и я увидел на одной из панелей внешнего вида взмывающий ввысь замок.

Невероятно… Неужели… Юля!

— Знающий отбой! — рыкнул я и отключился.

Я отдал команду второму помощнику следить за происходящим вокруг через панели и докладывать о любой нестабильности. Тот кивнул и сразу стал выполнять приказ. Я же вызвал по коммуникатору Микка и пошел в отсек с космолетами.

Только моя жена могла отправить замок в далекий космос. Надеюсь, она при этом не пострадала. Я был в этом почти уверен, но лишь до того момента пока в груди что‑то сильно не кольнуло. Я пошатнулся и оперся рукой о стену, приходя в себя от резкой, разрывающей на части боли. Что происходит? На лбу появилась испарина, а в глазах образовалась пелена. Это плохо. Ни с того, ни с сего это произойти не могло, и этому было только одно объяснение — что‑то случилось с Юлей. Боль прекратилась так же внезапно, как и появилась. Восстановив сбившееся дыхание, я почти бегом отправился в необходимый мне отсек. Микка захвачу по пути. Сейчас самое главное не паниковать. То, что она жива, я чувствую четко. Если бы ее убили, связывающие нас нити оборвались бы, а это обещало адскую, сводящую с ума боль в области сердца. Но так как эта боль только частично напоминала ту, что происходит после смерти пары, я не стал записывать себя во вдовцы. Нет. Если кто и убьет эту несносную девчонку, то только я и только мысленно, чтобы в следующий раз от меня ни на шаг не отходила.

Юлия

Я слегка покачивалась на спине Спайка и старалась прижаться к его теплой шерсти как можно плотнее. Урт попал мне в спину. Теплая струйка стекала по телу, и свитер отяжелел от пропитавшей его крови. В сознание я приходила урывками, только тогда, когда Спайк по неосторожности переходил на бег. Джульетта бегала вокруг и, прижав уши, тихонько скулила. Тело стал пробивать сковывающий холод. Плохой знак. Долго в таком состоянии я не протяну. Видимо, этот ублюдок задел таки какой‑то важный для жизни орган. То, что я до сих пор не отправилась на тот свет — целиком и полностью заслуга Спайка. Его шерстка слегка светилась золотистым и, казалось, этот свет окутывает мое тело, хотя бы частично убирая боль и немного восстанавливая уходящие от меня силы.

Долго быть в сознании я не могла, поэтому постоянно проваливалась в забытье. У меня начинался жар. Вообще это довольно странное и непривычное для меня состояние. Сначала тело пробивает жуткий озноб, так что аж зубы сводит. Затем становится нестерпимо жарко. И это состояние постоянно меняется от одного к другому.

От пьяного угара не осталось и следа. Теперь воспоминания о моем с каурами приключении не казались такими уж правильными. Мне определенно нельзя было пить. Но видимо стресс сказался.

Как же не хотелось умирать. Только не так и не сейчас.

Доррен эйр Котторн

Микка я подхватил возле базара. Было уже довольно темно и пришлось включить дальний свет. Так как на Гелоне не привыкли к частым полетам космолетов, то на нас периодически показывали пальцем и нервно перешептывались. Да уж. Коренные жители Гелона особой культурой и развитостью не отличаются.

— Что случилось? — обеспокоено спросил Миккирон.

— Пока не знаю, — глухо сказал я, — но что‑то произошло с Юлей.

— Это может быть чем‑то серьезным?

— Более чем.

Больше мы ни о чем не говорили. Навигатор уловил сигнал какого‑то передвижения в глубине леса, и мы нырнули в самую гущу, ловко огибая высокие, мощные деревья. Самая главная особенность Гелонского леса заключалась в том, что деревья расположены достаточно плотно друг к другу. Хорошо еще, что мой космолет был довольно компактен и легко лавировал между ними. Будь он чуть больше, мы бы почти сразу врезались в какое‑нибудь дерево.

Навигатор стал противно пищать, оповещая о том, что мы уже достаточно близко к цели. Я отстегнул ремни безопасности и на ходу открыл одну из дверей.

— Совсем сдурел! — обеспокоился Мик. — Лезь обратно!

— Мы в такой темноте через панель их не увидим, — отрезал я. — В этом вопросе я целиком и полностью положусь только на свое зрение.

Я ухватился за страховочный ремень рукой и, держась за него, осторожно поставил ногу на выступ, из которого при приземлении автоматически выдвигалась небольшая лестница. Управление космолетом осталось на Микке.

Прохладный ветер бил в лицо, но холода не чувствовалось. Вглядевшись в темноту, я уловил неспешное движение и свободной рукой подал знак Миккирону на снижение. Космолет резко взял в сторону и пошел на посадку. Раздался глухой стук и уже через секунду я спрыгнул, не дожидаясь пока выдвинется лестница. Мне на встречу мчался не маленьких размеров зверь. Когда он приблизился, я распознал в этой громаде Джульетту.

— Хозяин! — заверещала каура. — Беда!

— Знаю, — отрезал я ее дальнейшие невнятные объяснения и побежал к идущему вдалеке Спайку.

На его спине безжизненной куклой лежала Юля. Моя Юля…

Я осторожно подхватил ее тело на руки и понес к космолету. Куртка сразу пропиталась кровью. Дело дрянь. Необходимо срочно везти ее на корабль.

Мик выскочил из космолета и помог мне загрузить жену внутрь. Кауры, правильно оценив ситуацию, приняли свою нормальную форму и сиганули за хозяйкой.

Устроив Юлю на заднем кресле в положении полулежа, я принял на себя управление. Все равно сейчас я ни чем помочь не смогу, а вот оказаться как можно быстрее на «Драконе»… на это я еще был способен.

Мысли все время возвращались к жене. И это ужасно мешало управлению. Кауры облепили ее тело лапками и, как могли, поддерживали в ней жизнь. Мне претила мысль, что я могу ее потерять. Я только недавно ее обрел. Нет. Я сделаю все возможное, чтобы она вернулась ко мне.

Космолет работал на пределе своих возможностей и, когда мы влетели в специально оборудованный для него на корабле небольшой ангар и заглушили мотор, он задымился. Видимо одна из плат контроля скорости сгорела, отсюда и дым.

Взяв жену на руки вместе с каурами, я понес ее в медицинский отдел. Она была еле теплая и на мой призыв открыть глаза хоть на мгновение, никак не реагировала. Видимо из‑за плохо циркулирующей по телу крови ее температура понизилась и даже два маленьких, не отлипающих от нее, тельца помочь не могли. Мик шел сзади и разговаривал по коммуникатору с Эллой. Та, кажется, нервничала не хуже меня и на всех парах мчалась на корабль из гостиницы.

Двери медицинского отдела автоматически открылись, впуская меня внутрь. Док повел меня в дальнее помещение и, набрав необходимую комбинацию, открыл дверь.

Мы редко пользовались медкапсулой. Только в крайних случаях. Док всегда справлялся своими силами. Но не в этом случае. Состояние Юли было критическим. Но даже капсула была не всесильна. Заживить раны она способна, а вот достать с того света нет.

Юля провела внутри пять часов, но ее состояние не улучшилось. Рана на спине зажила, и кровопотери прекратились, но она все равно находилась на грани. Ее осторожно переложили на постель и облепили какими‑то специальными трубками и датчиками. Я не врач, поэтому к доку не лез. Кауры устроились у нее в ногах, и все уговоры слезть с хозяйки на них не действовали.

Она находилась уже пару часов в состоянии глубокого сна и по — прежнему никаких улучшений. Прогноз дока был крайне неутешительным. Я сидел рядом с женой и, держа ее за руку, слегка поглаживал ее запястье пальцами. Неужели все закончится именно так? Кауры завозились на пастели и осторожно переползли на грудь жены. Их глаза засветились фиолетовым, и из них потекли тонкой струйкой слезы. Странно. Кауры не умеют плакать.

Юлия

Краешком сознания я слышала отдаленные голоса и один из них я знала наверняка. Доррен. Он нашел меня. От этого осознания стало немного легче. Значит, умирать в лесу, на спине каура, я уже не буду. Боли я уже не чувствовала. Видимо, я дошла до того состояния, когда осталось ждать только свет в конце туннеля. Мне не было страшно. Была только жуткая горечь от того что я не увижу больше Рена. Все остальное ушло на второй план. Мать не будет особо по мне страдать, в этом я была уверенна. А вот факт того что придется все‑таки идти работать ее несомненно огорчит.

Неожиданно я поняла, что муж был для меня куда важнее матери. Знаю, это звучит недостойно, но это так. Не знаю, сколько я не была на Земле, но за это время Рен дал мне намного больше, чем она. Вообще, прощаться ужасно трудно. Я никогда больше не понаблюдаю за милыми каурчиками, не смогу быть свидетельницей на свадьбе Микка и Эллы. Знаю, я обещала… но смерть сейчас сильнее. Как больно становится на душе, когда понимаю, что никогда больше не увижу эти родные, серые, словно металлические глаза. Какая, наверняка, сейчас в них боль и тоска. И только смерть разлучит их… Ох!

Внезапно грудь обожгло. Как будто я проглотила огненный шар и сердце зашлось в бешенном танце, гоняя застывшую кровь по венам. Дыхание участилось и вскоре по всему телу стало разливаться обжигающее тепло. Я так соскучилась по теплу…

Боль вернулась. Отчего и как?! Я же почти умерла… меня что‑то возвращает к жизни… или кто‑то… Ощущение, как будто по мне прошлось стадо… собак? Или кауров? Ну, по крайней мере, два каура на моей груди, это уж точно. А еще, как‑то прохладно… как будто они плачут. Хотя нет, это невозможно, видимо мне показалось. Уй, как больно!! В душе появилась надежда… призрачный шанс на жизнь. Безусловно, Спайк и Джульетта хорошие лекари, но боюсь им не под силу это… Они просто не дают мне умереть. Регенерация происходит очень медленно, слишком тяжелое ранение… Я не смогу. А в следующий миг…

Что это?! Поцелуй… Поцелуй, возрождающий во мне силы, надежды, пробуждающий память, чувства… поцелуй, который возвращает меня к жизни. Рен, мой милый, Рен! Как я могла так быстро сдаться? Я перестала бороться за свою жизнь, за наше будущее… Даже Спайку и Джульетте не поверила, решила, что умереть проще… Дорогой, ты вернул меня. Я чувствую через поцелуй всю твою любовь, тоску, отчаяние, а еще крохотную надежду. Я даже забыла о жуткой боли в груди… Отдаленно я расслышала.

— Капитан, это чудо! — кажется это доктор. — Она вернулась!

— А? — Доррен оторвался от моих губ.

— Я говорю, ваша жена будет жить!

— Что произошло? — Рен не терял самообладания, но в голосе слышалось волнение.

— Слезы кауров и ваш, кхм, поцелуй вернули Юлию к жизни. Теперь ей нужен только хороший отдых. Слышите ее ровное дыхание?..

Это были слезы Спайка и Джульетты? Милые мои, родные… Спасибо вам! Рен, я люблю тебя! И правда, даже самой спокойнее стало. Если моя родная троица вылечила меня за счет своего здоровья… Ага, я начиталась всяких романов, где человек отдает, скажем, часть себя, чтобы спасти половинку… Мало вероятно, но если я проснусь завтра и увижу их больными… сама буду их бульончиком лечить… Потом. Завтра. Голова моя отказывается что‑либо воспринимать. Спать хочется, да и мысли какие‑то бредовые… Док сказал, мне нужен покой…

«Мне снился темный тоннель, вероятно каменный, который был тускло освещен… какими‑то прожилками что ли? В стенах, они изредка встречались среди каменной породы. Полумрак… Я сразу о плохом подумала… Нет, свет в конце я уже не хочу узреть! Те туннели не так выглядят, кажется… Вероятно, я тут не за этим. А зачем, тогда? И куда идти? Неуютно, сыро…

Вдруг, в стене, прямо рядом со мной открылся проход… свет стал ярче. Неужели все‑таки тот свет? У — у-у… А? Послышался голос.

— Приди ко мне! — это же Васиэлла!

Камень с души упал! Значит, я зачем‑то понадобилась сущности Черной планеты. Не заставила себя долго ждать и вошла в проход… который тут же закрылся. Как‑то не по себе стало.

— Иди! — снова ее голос.

Делать нечего, я, как послушная девочка, пошла вперед. Путь теперь только один. В этом коридоре было поприятнее, свет исходил от факелов, а на стенах были нарисованы красивые узоры. Где‑то через десять минут, я уткнулась в дверь. Заперто. И что теперь? Я чувствую, что мне туда! Замочной скважины не наблюдается. Ой! У меня в кармане что‑то греется. Артефакт. Я вынула Слезу Дьявола и повертела в руке. Что‑то произошло… Я зажмурилась. Когда открыла глаза, оказалась на лужайке, залитой светом Золия. Краси — и-иво!

— Оглянись! — вновь прозвучал голос Васиэллы. — Видишь горы?

— Вижу.

— Тебе надо туда, к водопаду.

— Хорошо, иду!

Ох не легкое ж это дело… Идти то далеко. Природа спит. Хотя, если я в своем сне нахожусь на Черной планете, то тут всегда ночь. Повсюду были невысокие серебристые деревья. Даже трава была холодного серебряного оттенка. Именно такой я и запомнила эту планету. Окутанную в серебро Золия. Интересно, а какая тут фауна? Пока я не встретила ни одного животного. Очевидно, они тоже спят. А как же ночная живность? Уже горы. Ой, как это я так быстро дошла? Ах да, это же сон. Правда, очень реалистичный. Внутри я словно почувствовала нужную дорогу. Послышался шум воды, наверное, водопад. Значит еще чуть — чуть осталось… Кажется, водопад называется Венсен, а эта черная громада — гора Мрра. Тогда мне нужно попасть в пещеру за водопадом.

— Как мне найти проход к пещере? — решила я все же уточнить у сущности.

— А разве ты не чувствуешь? — удивилась Васиэлла.

Действительно, все это время меня что‑то направляло. Раньше сомневалась, но теперь я это точно знаю. Прислушалась к своим ощущениям… Туда! К тому старому большому дубу, потом свернуть налево и пройти сквозь потоки воды насквозь. Как не странно, я не вымокла, совсем. Та — а-ак, куда дальше? Проход… лестница. Интересно, а наяву меня тоже будет что‑то направлять? На всякий случай, запоминаем дорогу. От стен шел серебристый свет. Кое — где они поросли мхом, сказалась большая влажность. Пришла.

Я стояла в большом просторном зале, неровный свет распространялся вокруг от висевших на стене факелов. Кое — где по стенам тонкими струйками стекала вода. А в самом конце стоял огромный, величественный алтарь с высеченными на могучем камне узорами и какими‑то закорючками.

— Подойди к алтарю! — раздался голос. — Видишь на нем надпись?

— Да.

— Возьми Слезу Дьявола в ладони, вытяни руки перед собой и прочти!

— «Во имя добра и мира во Вселенной, я освобождаю Черную планету от Темного проклятия! Да пребудет день на планете, наравне с ночью! Пусть возвратится Слеза Дьявола на законное место».

— Молодец! — Похвалила сущность.

— Но ничего не произошло…

— Еще не время. Это только сон.

Заметив сомнения на моем лице, Васиэлла спросила:

— Тебя что‑то тревожит?

— Если честно, да. Я останусь живой после спасения Черной планеты?

— Конечно, да! — рассмеялась сущность. — Тебе и так досталось. Следите за Уртом, он еще жив! Мне пора! До встречи!

— До встречи!

Я и не сомневалась, что этот гад жив… "