Отбор для тёмного мага

Глава 4

– Эй, детка, выше нос!

Коэн, скачущий рядом на гнедой кобыле, ухмыляется во весь рот, стараясь меня подбодрить.

Мне сейчас абсолютно не до этого, настроение мечется где-то между нулём и минус бесконечностью. Но все же мысль о бедной лошади посещает меня. Непонятно как она вообще может передвигаться под весом этого громилы. Скорее всего здесь какая-то магия. В реальной жизни под Коэном остаются рытвины в земле, когда он шагает.

– Опять думаешь о своем джине? – подает голос Кромеваль, гарцуя вокруг меня.

– Вообще-то в кое-то веки, я задумалась о тебе, – хмурюсь я.

– Надеюсь, – он опускается до такого шепота, что нас могут слышать все стражники вокруг, – это что-то непристойное?

Запускаю в него какой-то брошкой, наспех сорванной с щедро украшенного камзола. Коэн, довольно ржа, ускакивает куда-то вперед.

Ну разумеется, там, поближе к Офелии и её фиолетовым глазам, ему поинтереснее.

Кровожадно думаю о том, что он опять окажется на отборе, где главный приз достанется не ему, но тут же раскаиваюсь.

Коэн тут вообще не при чем. Злюсь-то я, на самом деле, только на себя. Ну еще, может, на идиотский наряд, в который мне пришлось облачиться «для прикрытия».

На этот раз меня зовут Милон Корбиш, я, разумеется, пепельный блондин, как все алияды. Мой отец – министр внешних связей Альяза. Я еду, чтобы засвидетельствовать правителю Эдура своё почтение и проконтролировать, что на протяжении всего отбора не произойдет ничего из того, что нарушило бы соглашение между нашими королевствами. Идеальное прикрытие. При условии, что все пройдет так, как надо. А этот процент не так, чтобы очень велик.

До Эдура день-два пути, в зависимости от того, с какой скоростью мы будем продвигаться. А судя по всему, ехать мы будем недели две, с учетом того, что Офелия каждые полчаса выходит «подивиться природе». Нет, я понимаю, сама когда-то была на её месте, выезжала за пределы Шертога, и каждый новый покошенный домишка казался мне чудом света просто потому, что я видела его впервые. Но сейчас мне бы хотелось, чтобы этот путь поскорее завершился.

Ненавижу когда ждешь чего-то неотвратимого. Минуты и так тянутся бесконечно, а тут еще эти прогулки, да поглаживания барсуков.

– Посмотри, какой миленький! – в очередной раз восклицает Офелия, приманивая олененка, и я едва себя сдерживаю, чтобы не закатить глаза, видя как Коэн, послушный мальчик, пытается неуклюже восхититься тем, кого обычно поджаривает на обед.

Пот градом катится по моему телу, от испепеляющей жары не спасает даже лес, который проезжает наш отряд. Пухлое тело Милона не предназначено для дальних путешествий, и я жалею, что мне не выбрали прикрытие поатлетичнее.

Человек десять из охраны Арабеллы и еще столько же кочевников под началом Кромеваля сопровождают нас. Это не считая тех, кто наверняка следует за нами негласно, под прикрытием. Ничего не скажешь, королева обегает свое сокровище. Не меня, разумеется.

Перепады настроения всё еще со мной, и едва ли не пускаю слезу от какой-то внутренней обиды. Еще немного, и снова начну переживать переходный возраст со всеми вытекающими. По ощущениям примерно такое.

– Милон, иди к нам! – грациозно машет мне Офелия.

– По правде говоря, – хриплю я, – нам бы побыстрее двигаться, иначе рискуем добраться до городка, где запланировали заночевать, только в сумерках.

– Ах, я нас задерживаю! – расстраивается принцесса. – Пойдемте, Коэн, Милон прав.

– Ничего подобного! – восклицает варвар, даря мне нелюбезный взгляд. – Милон часто болтает чего не следует.

Сладкая парочка неспешно двигается к карете, назначив меня главным злодеем этой пьесы. Чудесно. Роли определены, разыгрываем.

– Милон, не хотите ли проехаться со мной в карете? Вид у вас неважный.

Заботливый голосок Офелии отдается ножом по стеклу в моей голове. Признаем честно, новость о том, что Арабелла планировала выдать её за Арона, не добавляет ей очков в рейтинге моих привязанностей.

– Спасибо, всё нормально, – выдавливаю из себя я, с кислой улыбкой.

– Но я настаиваю! – Офелия широко распахивает глаза, видимо забывая, что я девушка, и на меня такие приемы не распространяются.

– Ну не выкаблучивайся, а! Нам ехать надо, вся шеренга ждет! – орет Коэн.

Проклиная все на свете, я неуклюже сваливаюсь с лошади, надеясь, что не все видят мой позор, хотя смешки стражников, подавленные кашлем, все-таки до меня доносятся.

Ну да, до мастера верховой езды мне всегда было далековато.

Мозги у меня все еще в тумане, и я подаю Коэну руку, удивляясь, почему он не сразу её принимает.

Черт возьми, надо бы собраться, а то и правда провалю все на свете. Минимально – сломаю репутацию этому Милону.

– «Леди» желает лимонаду? – тихо ржет Коэн мне в ухо, когда Офелия скрывается за темно-сиреневыми бархатными занавесками кареты.

– Я задушу тебя, когда ты будешь спать, – шиплю я.

– Пальчики тонковаты, – усмехается Коэн.

И тут мне внезапно легчает. Пусть всё это путешествие – фарс и дурацкая афера, но от присутствия Кромеваля, на душе становится светлее.

В карете так же душно, как и снаружи. Я продолжаю обмахиваться пухлой рукой, обливаясь потом.

– Вы уверены, что с вами все нормально? – уже в сотый раз за последний час, обеспокоенно спрашивает Офелия.

– Справлюсь, – кисло улыбаюсь я, – и умоляю, давай уже перейдем на «ты».

– Хорошо, – кивает девушка с мягкой улыбкой, – все-таки ты вызвалась защищать меня, поэтому, думаю, неформальное обращение уместно.

А, значит, в королевских кругах, чтобы иметь возможность называть друг друга на «ты», обязательно необходимо подставить свою голову под гильотину.

– Каково это? – внезапно выдает Офелия. – Иметь столько ликов?

– Прости? – хмурюсь я.

– Как тебе удается не терять саму себя, постоянно притворяясь кем-то другим?

А, значит мы открыли хит парад бестактных вопросов.

Помню, как-то я забрела в одну таверну, обратившись матросом. Ну так вот, там был один изрядно пьяный малый, который осоловело жаловался на то, что у него вечно спрашивают про значение его татуировок. Приглядевшись, я поняла, что его тело практически полностью покрыто символами на чужом языке, и усмехнулась про себя, подумав о том, что он до глубокой ночи может рассказывать не пойми кому, что же именно написано на его теле.

Тогда я ему искренне посочувствовала, потому что прекрасно поняла. Со мной то же самое. Каждый, кто узнает о моем даре, почему-то норовит спросить «каково мне». Но ведь очевидно же, что как и в случае с татуировками, правду рассказывать никто не горит желанием, да и вопрос, мягко говоря, не отличается уникальностью.

– Я читаю молитвы на ночь, и вспоминаю лицо Арона, – отчеканиваю я, – это помогает мне вспомнить, кто я такая на самом деле.

– Прекрасный метод, – Офелия улыбается. Я пытаюсь уловить на её лице признаки неискренности, но нахожу там только благожелательность. Прекрасно, значит у меня просто паранойя. – Наверное это замечательно, – мечтательно продолжает она, – точно знать, что в мире есть человек, с которым связана твоя судьба.

– Это ничем не отличается от любви. В любой паре возможно такое единение, – пожимаю плечами я.

Меньше разговоров о своем даре, я люблю только разговоры об Ароне с незнакомыми людьми. Счастье любит тишину, и я не из тех, кто любит трепаться о своих чувствах направо и налево.

– Но это не так! – никак не угомонится алияда. – Мужчина может разлюбить, изменить, отказаться от тебя, но джин – никогда.

Все моё нутро противится поддержанию этого разговора.

– Значит, мне очень повезло, – цежу я сквозь зубы. По ощущениям получается какой-то оскал, а не улыбка.

Лишь на мгновение маска спадает с лица с принцессы и она смотрит на меня с недоумением. Всего секунда и вот, она снова благожелательно улыбается:

– Конечно же, Лила! Я молюсь, чтобы ваше воссоединение произошло как можно скорее.

Мы пристально изучаем друг друга с одинаково фальшивыми улыбками. А я пытаюсь понять, рассказала ли ей Арабелла о настоящей причине того, почему я сопровождаю её на этот отбор.

Анализирую про себя возможность подставы, но никак не могу понять, чем бы, и зачем бы королевская семья хотела и могла нам навредить. Я не могу найти ни единой причины и потому немного успокаиваюсь.

Скорее всего, дело в том, что Офелия, возможно, тоже в какой-то момент мечтала выйти замуж за Арона. Ей просто не повезло, что это место оказалось занято мной. От этого и все эти подколки в мою сторону.

Как жизнь показывает, многие люди не способны на плохие поступки, зачастую они ограничиваются только язвительными словами.

– Драконий перевал! – улыбается принцесса, немного отводя шторку. – Я слышала только рассказы о нем, и тех временам, когда тут обитали эти чудовища.

– Устрашающий внешний вид не всегда говорит о том, перед тобой чудовище, – осторожно замечаю я.

– Разумеется, – тихо отвечает она, – но нам уже этого не узнать, драконы вымерли давным-давно, вместе с древней магией, которой питала их существование.

– Жизнь циклична, – отвечаю я, скорее, чтобы просто поддержать разговор, – кто знает, возможно, они когда-нибудь возродятся.

– Это бы значило, что Эдур снова стал бы непобедим.

– Почему? – удивляюсь я.

– Маги жестоки, – отвечает Офелия, не глядя на меня, – хотя, их сложно в этом обвинять. Когда в твоих руках концентрируется невероятная сила, очень сложно устоять против того, чтобы завоевать весь мир. Именно это они и сделали. Сотни лет людского рабства, до того, как джины пришли на помощь.

Я знала о том, что маги действительно поработили людей, но вот часть про джинов слышала только косвенно, к своему стыду.

– Не удивительно, – весело замечает Офелия, когда я озвучиваю эту мысль, – летописи много раз переписаны, по правде говоря, все что мы знаем о том времени, всего лишь догадки. Каждый народ преподносит историю так, чтобы выставить себя в выгодном свете. Но все же, сведущие люди сходятся на том, что когда маги покусились на территорию Сарасхары, джины каким-то образом смогли уничтожить и их источник магии, и драконов, и все остальное.

– То есть до момента наступления на Сарасхару, джины хранили нейтралитет, видя как уничтожаются другие народы? – хмурюсь я.

– Не понимаю, что тебя удивляет, – Офелия разводит руками, – ты ведь знаешь, что джины не слишком чтут других. Все что их беспокоит – собственный народ, и собственная территория.

Эта новость становится для меня шоком. Честно говоря, делать вид, что ты в домике – это здорово, но только не тогда, когда за твоим забором истребляют и порабощают все живое.

– Но зачем они вообще туда сунулись? – удивляюсь я.

– В Сарасхару за своей погибелью? – улыбается Офелия.

Я киваю.

– Было там видимо что-то такое, – она опускается до шепота, – без чего эти сволочи не могли обойтись в этой войне.

Меня так удивляет злобный огонек в её глазах, что я не могу не произнести:

– Ты так относишься к магам, и тем не менее, все равно едешь на отбор в одному из них.

– Брак должен быть равным, – равнодушно пожимает плечами она, откидываясь обратно на спинку дивана, – лучше выйти замуж за немного жестокого мага королевской крови, чем за какого-то выскочку. Генетика, Лила, ты ничего с ней не сделаешь. Счастье возможно только между людьми равного положения. О! – она переводит тему, замечая что-то в окне, – а вот и наша остановка! Пойдем, разомнем ноги.

Она выпрыгивает из кареты с таким проворством, что я не поспеваю за ней. Честно говоря, и не хочу поспевать, с меня достаточно её компании, отдыхать друг от друга тоже надо.

Я кряхчу, разминая затекшее тело, когда когда ко мне подходит Коэн.

– Вечно тебе везет на компанию красивых девушек, – хмыкает он.

– Пора уже привыкнуть проигрывать мне, – улыбаюсь я.

– Вот Лила, совсем ты страх потеряла! Займусь твоим перевоспитанием, когда прибудем на место.

Я уже открываю рот, чтобы продолжить обмениваться с ним колкостями, когда моё сознание внезапно возвращается на день назад, в ситуацию, которую меня мучала.

– Страх, – внезапно выдаю я.

– Чего? – не понимает Коэн.

– На её лице явно проступил страх, – продолжаю бубнить я.

– Лила, ты точно умом не двинулась? – гогочет варвар, и направляется вперед к маленькой гостинице, вслед за Офелией.

Я пропускаю его слова мимо ушей. Передо мной все еще стоит лицо Арабеллы. Ошибки быть не может, когда я пыталась отказать королеве в поездке на отбор, именно это чувство я не смогла прочитать сразу.