Отдай моего сына

Глава 5

От скуки я снова выхожу на улицу. Гуляю по саду, не зная, куда себя деть.

Останавливаюсь возле дерева и понимаю, что пора заходить в дом. Я не знала, что в Эмиратах так жарко. И даже лёгкое платье не помогает. Но возвращаться я не хочу. Поэтому нахожу место под деревом и прячусь в теньке.

Природу я люблю и всегда любила. Какое-то время я даже хотела работать в ботаническом саду, только бы постоянно гулять среди растений. Правда, всё это осталось в прошлом.

А сейчас… Суровая реальность.

Укладываюсь на зелёный газон и просто лежу, наслаждаясь тенью здания и растениями. Осматриваюсь по сторонам, надеясь, что меня никто не увидит. И честно решаю вздремнуть, но…

Что-то белое мелькает у корней плотного кустарника. Он такой густой, что я даже встаю, присматриваюсь. Пододвигаюсь к нему, лезу рукой сквозь ветки. Достаю оттуда странные бумаги в файле.

Странно…

А это ещё что такое? И что они тут делают? Потерял кто-то?

Смотрю на белый лист — ничего не понятно. На арабском всё.

Теряя всякий интерес к бумагам, смотрю снова под куст и вижу маленькую коробочку. Я знаю, что это за коробка. Обычно в таких лежат подарочные кольца.

Достаю её, открываю — и правда… Кольцо вижу. Тоненькое, золотистое, с множеством камней наверху.

Хочу положить всё обратно, но женская сущность перебарывает. Я достаю ювелирное изделие, которое одним своим видом слепит.

Примеряю на пальчик — и колечко садится как влитое.

Кручу ладонь в разные стороны и удивляюсь, как хорошо оно сидит. У меня никогда такого не было. Даже обычного украшения…

Потому что такой нищенке, как я, роскошь эта не положена.

— Аврора!

Я слышу голос Леры и быстро — со страху, что кто-то меня увидит, а я сую нос не в своё дело — прячу файл и коробку обратно в кусты.

Я не знаю, откуда это и что здесь делает! Не знаю, и всё!

Быстро подскакиваю со своего места и бегу обратно к входу в дом, где раздаётся голос девушки.

И только на полпути понимаю…

Что-то палец сдавливает.

Я останавливаюсь, смотрю на свою ладонь, а там… Кольцо. Камушки в свете солнца играют.

Чёрт!

Я не успела его снять!

Нужно вернуться и положить его на место!

— Аврора!

Настойчивый крик пугает ещё сильнее. И я, сняв кольцо, закидываю его в карман платья, бегу к Лере. И говорю себе, что вернусь чуть попозже и верну его на место.

— Прости, — подхожу к ней, немного запыхавшись. — Я гуляла.

— Скоро ужин, — говорит Лера.

Я вспыхиваю, как звёздочка на ёлке. Потому что знаю, что, возможно, после ужина придёт Валид. Его не было два дня, и я успела соскучиться.

И сегодня у меня есть призрачный шанс увидеть его снова.

Двери открываются, и я задыхаюсь, разворачиваясь.

Сердце гулко в груди бьётся.

И не зря.

Валид стоит на пороге комнаты. Спокоен, вальяжен и… Чересчур расслаблен.

Он заходит в мою комнату, и улыбка сама расцветает на моих губах. Но только что-то меня гложет. Его походка. Хищная, словно у зверя.

Его прищур. Не предвещающий беды, но… Он как бумага. С виду обычный, а режет не хуже ножа.

Не понимаю, что с ним.

— Ждала? — его голос вибрирует, как у мурлыкающего и довольного кота.

— Ждала… — выдыхаю, впервые так легко признаваясь. Ничего не могу с собой поделать. Он… жутко притягательный. Настолько, что я даже… на всё готова. Лишь бы он рядом был.

Валид доходит до меня, поднимает ладонь в воздух.

Я слежу за каждым его движением. Как пальцы касаются щеки. Гладят. А я прикрываю глаза и наслаждаюсь.

Нереальный кайф.

Словно чистый наркотик.

Вот так стоять с ним рядом.

Чувствовать на талии его сильные руки.

Кровать, на которую он укладывает меня спиной.

И слышать шокирующие на ухо слова, после которых сердце рвётся на части.

— Ты хотела бы остаться здесь?

От долбаного восторга.

Затаив дыхание, обнимаю его за шею и не знаю, что сказать.

Смотрю в эти карие тёмные глаза, видя там… бурю. Молниеносную, ужасающую. Они должны пугать. Но они только притягивают.

— Здесь. Со мной.

Я сглатываю, бегая взглядом по его лицу.

— Хотела бы…

Я отвечаю так от всего сердца. В России меня ничего не ждёт. Университетские будни… не приносят радости. Ни семьи, ни друзей. Только одна Рита, с которой мы знакомы от силы… полгода.

Там нет радости.

А тут… есть мужчина. За которого хватается моё сердце. Он для меня — как воздух для утопленника. К которому я тянусь. Ловлю ртом, лишь бы спастись.

— А стать моей женой?

Я теряюсь от внезапного вопроса.

Обескураженно хлопаю ртом, продолжая бегать глазами-блюдцами по его лицу.

— Я… — что? Что я? Мы знакомы несколько дней. Он только и делает, что пользуется мной. Но мы пару раз гуляли… Один, точнее.

Я не знаю, что ответить.

Не думаю. Ни о чём.

А даю волю сердцу, которое без промедлений толкает сказать меня эти слова:

— Да.

Улыбка с его лица пропадает.

— Я хотела бы стать твоей женой, Валид…

Наверное, это самые быстрые слова, которые я говорила в жизни. Не обдумывая, говоря от чистого сердца. Потому что влюбилась в своего спасителя. Нормально ли это? Не думаю. Но сейчас я запуталась в его сетях и готова на всё.

— Я тебя услышал, Аврора, — морозный холод обдаёт всё тело.

А напористые губы агрессивно впиваются в мои.

Что с ним?..

Он как с цепи сорвался!

Не такой, как раньше. Не заботится ни о чём.

Грубые, неаккуратные ладони гуляют по телу. Сжимают так, что хочется заскулить. А он всё делает это. Целует злостно, до мычаний. И они не от приятных ощущений.

Ему захотелось пожёстче?..

Я явно не гожусь для этого.

Почти вчерашняя девственница.

Но Валиду всё равно. Он просто берёт. Мучает меня своими губами, руками. И не щадит.

Но когда мы снова соединяемся воедино…

Я улетаю. Перестаю замечать эту жестокость в действиях. Этот взгляд. Всё-всё.

Ощущаю только нарастающее удовольствие.

Эту ласку… Его губы на своих губах.

И растворяюсь, не замечая времени.

Ничего.

И просыпаюсь только тогда, когда мы оказываемся на полу, упавшие с кровати. Мы оба молчим. Я не решаюсь сказать ни слова, а он… не знаю.

Но как только мы оба приходим к кульминации — он встаёт.

— А теперь убирайся отсюда, — бросает мужчина. Вместе с его словами на пол летит белая простыня.

Что? Как? О чём это он?

Сердце тисками сдавливает.

— Валид, я не понимаю… — шепчу ошарашенно. Что я сделала не так?

— Я наигрался, — звучит холодный голос. Он как острая льдина пронзает сердце. Проходит через всё тело. Оставляет кровавый след и огромную рану.

Мой спаситель и одновременно убийца разворачивается. Смотрит на меня сверху вниз как на букашку. На таракана, которого он готов раздавить…

— Что? — усмехается. — Думала, спас и в жёны возьму? У меня уже есть невеста. Хочешь быть второй?

Что?.. Невеста? У него есть… Невеста…

— Нет… — выдыхаю в непонимании. Так он снова обманул меня. Воспользовался и… просто выкидывает. Как котёнка, на которого у него неожиданно появилась аллергия. — Но… Как же? Я ведь не отсюда, и ты прекрасно об этом знаешь…

— Это уже не мои проблемы, — отворачивается, и всё его внимание падает на наручные часы, которые он снял во время процесса. — Ты ещё здесь?

Я теряюсь, еле встаю на дрожащие ноги. Они трясутся от страха.

— Я считаю до пяти.

Не хочу знать, что будет потом. Поэтому едва не вылетаю из комнаты прямо в простыне.

Но всё же хватаюсь за платье, лежащее на полу, которое он чуть не разорвал на мне.

Надеваю его по пути и бегу прочь из этого дома.

На выходе меня уже ждут. Выкидывают как мусор.

И даже тащат до ворот, схватив за руку.

А потом закрывают кованые створки прямо перед моим носом. Оставляя меня одну…

Иду вдоль дороги и дрожу. Не от холода, нет. В Эмиратах очень тепло даже зимой. А от, сука, долбаной несправедливости!

Почему это случилось именно со мной?

Мужчина, которому я доверилась, всадил нож в спину. Вонзил когти в сердце и оставил следы когтей на душе.

Я не знаю, как с этим справиться.

Мне хочется упасть и зарыдать прямо в голос. Упасть на асфальт, от которого горят голые ступни, закрыть лицо ладонями и выплеснуть все эмоции наружу. Но я иду, только бы прийти хоть куда-то. В полицию?

Я даже не знаю, где она находится!

Но лишь бы быть подальше от этого места.

Грудную клетку от боли раздирает.

У него есть невеста. Умолчал об этом в нашу первую встречу…

Да знала бы… Ни о какой плате речи бы не было.

Нельзя так, нельзя.

Но я сделала… И была обманута.

Сама, дура, виновата!

Кто верит мужикам, которых знает от силы несколько часов?

А разве у меня был выбор??

Одна, в чужой стране, что мне оставалось сделать? Подохнуть на улице?

Опять плохо становится. От того, что этот куш привалил мне.

Всхлипываю, шмыгаю носом и продолжаю дрожать от истерики.

Да катись оно всё к чёрту!

Ноги подкашиваются, и я просто хочу упасть. Сдохнуть прямо здесь. Всё равно выбора нет.

Но слышу рёв мотора.

Останавливаюсь, думаю обернуться, попросить о помощи. Чтобы довезли до полицейского участка, но…

Не делаю этого.

Я больше никому не доверюсь.

Лучше уж остаться здесь.

Автомобиль неожиданно притормаживает возле меня. Стекло опускается вниз, и там я вижу Леру. Если раньше она улыбалась даже глазами, то сейчас… ничего. Равнодушие, да и только.

— Нам велено отвезти вас в аэропорт.

Лучше послать их к чёрту. Не принимать подачки человека, который сам же и прогнал меня. Но я всё же сажусь в салон автомобиля, не чувствуя окоченевших ног. Мне плевать. Я всего лишь хочу попасть домой.

Спустя полтора месяца

— Срок предположительно шесть-семь недель.

Становится невыносимо плохо.

Беременна.

Слово набатом звучит в голове.

— Это точно? — спрашиваю онемевшими губами.

— Да, — кивает женщина в белом халате.

Я и не представляла, что могу… Нет, точнее, я думала, что это может случиться. Но в те моменты с Валидом, когда он не предохранялся, я думала, он знает, что делает. Зачем ему дети от русской нищенки, которая поневоле оказалась в Эмиратах?

И опять. Доверилась. Зря.

Глупая Аврора.

— Записывать на аборт?

Доктор задаёт такой вопрос, над которым я не задумывалась вообще. Очень бестактный. Разве так говорят врачи? Разве я дала повод задавать такой вопрос?

Какой аборт? Как же? Там же маленькая жизнь внутри меня. Разве её можно убить? Даже если её отец — полный подонок, выкинувший меня на улицу.

— Но… — пытаюсь возразить.

А женщина взгляд от документов на меня поднимает.

— Я дам вам просто совет. При вашем образе жизни… Это рискованно. Вы похудели на десять килограмм, приближаясь к анорексии.

Да, я недавно проходила обследование, но…

— Если не возьмёте себя в руки и не начнёте нормально питаться, всё будет не очень хорошо. Как для вас, так и для ребёнка.

Я смотрю на свои исхудавшие руки. После того, что я пережила в Эмиратах — я перестала есть на нервной почве. Я не замечала этого, стараясь вернуться в прежнюю колею. И последнее, о чём я думала — это еда.

Меня уволили с работы — вот что тогда меня волновало.

— И, простите, но стоит в первую очередь думать о… Вы же студентка. Вы сможете содержать себя и ребёнка? Это огромные средства. Если не готовы… Не стоит портить жизнь ни себе, ни ребёнку.

Она осматривает меня с ног до головы. И акцентирует внимание на дешёвой блузке. В катышках и потерявшей цвет.

Она права… У меня нет денег. Я студентка, живу в общаге, из которой меня выселят, как только узнают, что я беременна.

Но… Убить ребёнка? Ни за что.

— Может, стоит посоветоваться с отцом ребёнка?

Опять он.

Может, вернуться к подонку? Поможет?

Нет.

Слёзы скатываются по щекам, а ладони превращаются в кулаки.

Не могу решить. Слишком тяжело.

— Нет, — шмыгаю носом. — Никакого аборта.

Я резко встаю и быстрым шагом убираюсь из кабинета гинеколога.

Да зачем он мне такой нужен!

— Аврора, постойте! — слышится за спиной. А я не останавливаюсь. Но женщина упорная — догоняет меня, хватает за руку, заставляя остановиться. — Я хотела бы вам помочь.

Всё же оборачиваюсь.

— Что? — выпаливаю.

Она протягивает мне листок с криво начерченным номером.

— Это номер агентства, где есть множество семей, неспособных зачать ребёнка и готовых оформить опеку над малышом. Если нужно…

Я даже не беру эту бумажку.

Разворачиваюсь, скриплю о пол старыми кедами и уже бегу на улицу, смахивая слёзы.

Но дохожу до первой лавочки. Сажусь на неё, закрываю лицо руками и плачу.

Слабая, знаю.

Но не знаю, что делать.

Я сама понимаю, что кроме как… Да я ничего не смогу ему дать! Я одна, без родственников, теперь и без работы. Как я поднимусь сама? Подниму ребёнка?

Не знаю! Голова кругом!

Я думала, безвыходных ситуаций не бывает, но нет. Я — именно в ней.

— Аврора, я правильно понимаю? — поднимаю взгляд на мужской голос, появившийся из ниоткуда. Прямо передо мной стоит мужчина нерусской национальности. С некоторых пор… таких я опасаюсь больше всего.

Потому что они мне напоминают одного человека.

— Да, — киваю, вытирая влагу со щёк.

— Я невольно подслушал ваш разговор с Изольдой в больнице.

Так вот оно что…

— И хочу предложить вам…

— Мне не нужна помощь, — обрубаю. Нет. Я сказала себе, что больше не доверюсь ни одному мужчине.

— Я и не предлагаю помощь. А бартер.

— Что?..

— Это прозвучит абсурдно, — смотрит сверху вниз голубыми глазами. — Но мне нужна жена и ребёнок. Вам — деньги и кров. Поэтому предлагаю вам взаимовыгодную сделку. С контрактом, составленным юристом. С вашими правками. Как смотрите на это?

— Зачем? — ничего не понимаю. Он хоть понимает, что предлагает это первой попавшейся девчонке с улицы?

А вдруг, как только я рожу, он отберёт у меня ребёнка, продаст его кому-нибудь, а меня выкинут на улицу?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Что за дешёвый сериал происходит у меня в голове?

— Это неважно. Всё, что вам нужно знать — вашей жизни и ребёнку ничего не угрожает, — опять говорит он.

А я… не верю.

Уже ни во что не верю.

Я не знаю почему, но в тот момент удача повернулась ко мне лицом.

Я встретила Касима, который взял меня под свою опеку. Как он и сказал — мы составили контракт, полностью обговорили его. Я была на распутье, поэтому… Думала всего несколько дней.

У меня не было выбора. И вместо того, чтобы как булыжник лежать в реке, я… поплыла по течению.

Теперь у меня есть муж, который полностью меня обеспечивает. Да, звучит низко, но… это лучшее решение. Меня не упрекают, лишь изредка давая за дело по щеке.

Обидно до слёз. Но я терплю. Потому что здесь я — на птичьих правах. Удобная жена, которая всегда встретит с работы в чистоте и с готовой едой. И родит сына, которого так хочет Касим.

Ему плевать, что он неродной.

Он просто хотел семейного счастья. Он даже не просил секса. Ничего.

И все эти месяцы я жила в хоть какой-то сказке.

Но рано или поздно ей суждено кончиться. И если главных героев всегда ждал счастливый конец, то моя сказка обрывается внезапно.

С появлением главного злодея.

Который стоит в маленькой ванной комнате и не даёт мне выйти.

А за его спиной слышится голос девушки. Его жены.

Он резко отходит от меня, мажет по мне злым взглядом.

Так же неожиданно щёлкает дверной замок.

И я наконец выдыхаю. Касим вернулся с работы.

— Как у вас дела? — Касим улыбается. Мы уже стоим в коридоре и ждём его. Лицо всё горит от прикосновений Валида, которые только недавно терпела на своём теле. — Как, познакомились?

— Твоя жена находка, Касим, — отвечает довольно холодно.

— Ты, как всегда, в своём репертуаре, — бьёт его по плечу. Мило, конечно. И я бы даже поумилялась, если бы рядом со мной не стоял кошмар из прошлого. — Пойдёмте. Я дико голоден.

Мой муж сначала идёт на кухню, моет руки, а потом заходит в гостиную. Взгляд молниеносно падает на стол. Он всегда так. Оценивает, максимально ли я постаралась.

И сердце вниз обрывается.

Никто не замечает, но недовольный взгляд коротко мажет по моему лицу.

Сделала что-то не так.

Не понимаю что. Здесь все его любимые блюда. Красиво украшены зеленью и…

Сглатываю, когда Касим садится рядом. Придвигается к столу. И пока Элиф, погружая кусочек мяса в рот, расхваливает его (ну, судя по реакции), мой муж наклоняется ко мне. И зло цедит сквозь зубы:

— Что это за детские салфетки? Не могла купить другие? Я же перевёл тебе деньги на карту.

Смотрю на синие салфетки с нарисованными на них конфетами.

— Других не было, — опускаю взгляд вниз. На самом деле, надоела эта однообразность в виде белого цвета, и я решила внести изюминку, но… Муж не оценил.

— Элиф говорит, что очень вкусно, — внезапно доносится равнодушный голос Валида.

Натягиваю улыбку. Хотя настроение пропадает окончательно.

— Я рада.

Касим отстраняется от меня, берёт вилку. Пробует первое блюдо. Явно проверяет слова Элиф. Мужчина дотошный до жути.

— Убери, — произносит вслух, отодвигая от себя тарелку.

Становится обидно до жути.

Я стояла у плиты, пыталась приготовить как можно быстрее.

Чувствую на себе удивлённый взгляд. А ещё один жалящий, горячий. Что, нравится тебе, Валид? Когда меня унижают при всех.

— Слишком много специй. Пересолила. Есть невозможно.

Сжимаю кулаки.

— Ты же любишь, когда…

— Аврора, убери, — настойчивость в его голосе делает больно. Я молча встаю, поджимаю губы и чувствую себя отвратительно. Слушать такое наедине — без проблем. Но когда здесь сидит Валид со своей женой…

Для меня это сплошное унижение.

Слёзы на глаза наворачиваются. Забираю поднос с едой, беру тарелку Касима, вываливаю начатый рис и порчу всю картину. Протягиваю руку к Элиф, чуть наклоняясь. Поясницу тянет, спина болит.

Но если сказали убрать всё — надо убрать.

— Позволите? — улыбаюсь.

Она явно не понимает, что творится. Поэтому без каких-либо объяснений отдаёт мне тарелку. И, не смотря на Валида, хочу забрать и его блюдо.

— Мне нормально. Я доем. Не сочти за оскорбление, брат.

Слабо улыбаюсь и отдёргиваю руку.

Быстро бегу на кухню, чтобы дать всем новую посуду. Но останавливаюсь, чуть не кидая поднос на столешницу. Пока только вытираю слёзы дрожащими пальцами и пытаюсь успокоиться.

Ладно, Аврор, прошу тебя, соберись. Это всего лишь долбанутая еда. Пересолила так пересолила! Хотя… Я всегда недосаливаю, потому что есть солёное не могу.

Сквозь льющиеся слёзы пробую проклятый рис. Нормальный он! У меня ещё кукушка не слетела!

И я знаю это. Рецепторы из-за беременности у меня не испортились. Наоборот, острее стали.

Почему Касим так поступает? Ни разу на людях не отчитывал! Максимум — мог дома пожаловаться, что я говорю не так!

А тут…

Бред, бред!

Умываюсь, вытирая лицо сухим полотенцем. Смотрю на себя в зеркало и опять рыдать хочу. Как только вернусь — сразу же поймут, что я плакала.

Вроде повод — полная фигня. Убиваться из-за него бессмысленно. Но мне так неприятно!

Хоть я должна быть благодарна Касиму за всё, но он поступил неправильно.

Мог бы… по-другому.

Эх, Аврора, ты всё ещё веришь в сказки. Ты должна говорить ему спасибо. За то, что после известия о беременности ты сыта, набрала прежний вес, даже похорошела и теперь точно уж не ищешь работу и не собираешь последние копейки. Не думаешь, на что жить и как прокормить сына.

Выдыхаю, гремлю тарелками. Делаю вид, что активно работаю, хотя жду, когда краснота с лица уйдёт.

— Аврора!

Чуть не роняю тарелку, которая могла бы разбиться о железную раковину.

Спохватившись, вытираю мокрую стеклокерамику полотенцем и бегу обратно.

Слышу тихие голоса.

— Ты перегибаешь. Завязывай.

Выхожу в зал, быстро ставлю тарелки перед ними. И сажусь обратно. Очень хочу уйти, сославшись на плохое самочувствие. Но уйти — значит, показать слабость. И то, что меня задели.

— Да, пересолила, — неловко улыбаюсь. — Извиняюсь.

Дальше всё идёт относительно хорошо. Элиф что-то говорит, но я не понимаю. Братьев это, в принципе, не волнует — они переговариваются между собой. Им хватает.

— Шадид, кстати, приезжает, — внезапно говорит муж в разгар беседы.

— Зачем?

— У меня ведь наследник скоро родится.

Я сглатываю, неосознанно поглаживая живот. Вот же забавно… Беременна от одного брата, живу с другим и обманываю первого.

Как же жизнь подкосила…

Шадид — это их дядя. Я уже наслышана о нём, поэтому не волнуюсь.

Семья Асадовых задерживается ненадолго. Через час они уходят. Валид мажет по мне равнодушным и безразличным взглядом. А я радуюсь, что он уходит. Иду тут же в ванную, чтобы не оставаться наедине с мужем. Думаю, что он уснёт, не дожидаясь, когда я вернусь. Выжидаю время.

И когда захожу в комнату — смотрю на обнажённую спину. Мерно вздымается. Касим спит.

Подхожу к комоду, отодвигаю аккуратно первый ящик и среди белья нахожу один маленький мешочек. Залезаю в него, достаю кольцо, которое однажды… Невольно украла, да. Я забыла про него, когда хватала то платье, в котором оно лежало.

Только приехав обратно — думала избавиться от него. Не решилась. Хотя эта вещь огромным грузом все эти почти девять месяцев давит на меня.

И я верну. Распрощаюсь с прошлым наконец.

Только вот оно не хочет прощаться со мной, раз уж Валид снова объявился в моей жизни.

Неожиданно сильные руки обвивают меня под грудью. Кольцо падает в белье, и я быстрее прикрываю его, чувствуя горячее дыхание над ухом.

Я не услышала, как Касим проснулся.

— Прости, — неожиданно произносит. — Нервы. Работа тяжёлая. Ещё брат.

Устало вздыхаю.

— Ничего страшного.

На самом деле так и есть. Я просто привыкла. Он извиняется так же часто, как и делает мне больно.

Но мне всё равно. Уйди я от этого мужчины прямо сейчас… сделаю только хуже.