Отдел примирившихся врагов (СИ)

4 глава: Правила лечения вампиров

Белладонна

Валери не позволила медработника самостоятельно переложить Марселя на носилки. Она во всё принимала непосредственное участие и уже в машине облаяла мужчину, что, на её взгляд, недостаточно аккуратно опустил раненного на каталку. Белладонна ни на секунду не сомневалась, что её брата довезут до больницы в кратчайшие сроки с таким сопровождающим.

Через несколько минут выскочил Грос, перемазанный каким-то мазутом, уточнил о состоянии Валери, а узнав, что пострадал один Марсель, заметно расслабился и разразился короткой, но красочной речью исключительно на богатом матерном языке. Разрешил им тоже поехать в больницу, пообещав присоединиться позже — после того, как удастся перехватить отчаянного гонщика на одном из блокпостов, выставленных дорожниками.

Рикард выказал желание остаться, чтобы помочь с теми, кто продолжал отбиваться в гараже. Но Грос ему напомнил, что Валери и в спокойном состоянии адекватностью не отличалась. Поэтому сейчас бросать её в одиночестве не просто противопоказано, а банально страшно. И в качестве добивающего удара мелочно добавил, что толку от них — жёлторотиков, больше приносящих проблем, чем пользы — всё равно мало.

— Как себя чувствуешь? — присев на соседнее место, Белладонна погладила Валери по каменному плечу. — Сколько времени он уже в реанимации?

— Два часа, — ответила она, нервно постукивая пяткой о пол. — Почему так долго?

— Если бы целители могли по щелчку пальцев полностью излечивать любые ранения, то на Мальдоре все умирали исключительно от старости, — добродушно усмехнулся Рикард, присаживаясь с другой стороны от Валери. Слабо толкнул её плечом и низко нагнулся, чтобы заглянуть в лицо с порозовевшими белками глаз. — Да ладно тебе, расслабься. Чего нюни развела? Всё будет хорошо. Сама же знаешь, он при любом раскладе не скончается, в привычном смысле этого слова. Даже если помрёт, то всё равно воскреснет.

— Да, но Донна сказала, что это процесс не из приятных, и вообще, у них внешность же поменяется на ту, которая была в момент перерождения из человека в вампира, — эмоционально жестикулируя, затарахтела она на ирашском языке. — А, значит, Мацику придётся переделывать все эти его побрякушки. Их только на роже несколько штук!

— Беспокоишься, что он расстроится?

— Конечно! Он же потом мне будет плешь проедать, а не тебе. Начнутся: я тебя спас ценой своих побрякушек, ты мне теперь обязана по гроб жизни! Кто его вообще просил лезть?! Спасатель ерундовый!.. — зло рыкнула Валери и сердито почесала затылок. Прошло несколько минут в тишине, и за это время она успокоилась: плотно сомкнутые губы постепенно расслабились, а сдвинутые к переносице брови приподнялись. — Ну, ты просто не понимаешь… не знаешь его так хорошо, как я. У Мацика серьёзные беды с башкой. Он самую безобидную помощь нормально принять не может! А прикинь, как ему тяжело будет в период после операции?! Период полной беспомощности, когда даже в туалет самостоятельно сходить не можешь!.. Этот звездун слишком гордый — изведёт себя до изжоги.

Белладонна отвернулась, делая вид, что рассматривает другую часть коридора. Её так развесили эти забавные умозаключения, что появилась угроза оказаться пойманной с поличным проницательным Рикардом. В такие моменты становилось особенно сложно притворяться непонимающей ирашский язык — из-за наивных речей этой по-своему очаровательной девочки она не единожды находилась на волоске от разоблачения.

— Я бы тебе объяснил, почему ему так сложно принимать твою помощь, — он нежно приобнял сестру за плечи и положил подбородок ей на голову. — Но некоторые вещи ты должна осознать сама, без чужих подсказок.

И всё же Рикард — прекрасный старший брат: терпеливый, надёжный, заботливый. Так и не скажешь, что у них разница в возрасте всего в пару минут. Он вёл себя, как зрелый мужчина, на которого хотелось возложить все свои невзгоды и наконец-то выдохнуть с облегчением от свалившейся с плеч непомерно тяжёлой ноши.

— Да ты тоже ничего не знаешь, только умный вид делаешь…

— Ну, я хотя бы умею делать вид, — хмыкнул Рикард и сжал её в объятьях, потому как Валери тут же принялась вырываться. У обоих мышцы на руках очертили контур даже через одежду, а на открытых предплечьях из-за задранных рукавов повздувались вены — выглядело красиво.

— Слышь! Да я поумнее тебя буду!

— Ага, в своих фантазиях!

— Пусть мой средний балл в дипломе на двенадцать единиц и меньше твоего, но зато у меня на восемь грамот больше за выдающиеся заслуги в учёбе!

— Сто семьдесят семь минус двести восемьдесят девять, сколько будет?

На миг она замерла с приоткрытым ртом и остекленевшим взглядом. В тишине прошло около минуты, а потом взорвалась бомба:

— Эй! Вот это подлость мирового масштаба! Просто удар ниже пояса!.. Ты же знаешь, что у меня с математикой нелады…

— Ладно. В каком году было основано Кунье Королевство?

— Это тоже цифры!

— Кто написал философский трактат: «Книга пяти колец»?

— Святая корова, ты умеешь взбесить не хуже Мацика!..

— Что и требовалось доказать, — задиристо фыркнул Рикард, а в следующую секунду согнулся пополам из-за пропущенного удара под дых. Кашлянул и сипло прохрипел: — Только драться и умеешь.

— А в этом я вообще гений.

Через четыре часа Марселя перевели в обычную палату. И когда он начал отходить от общего наркоза, то им разрешили зайти. Сказать, что брат выглядел забавно — ничего не сказать. Белладонна прикрыла губы ладонью, уже даже не пытаясь сокрыть своего веселья.

Марсель лепетал нечто бессвязное на смеси из трёх языков и блаженно улыбался, будто под концентрированным опиоидным зельем. Вокруг него крутилась медсестра, что уговаривала, как капризного ребёнка, пить маленькими глотками через трубочку синтетическую кровь. Параллельно она объясняла им, что конкретно с ним делали в операционной и какая реабилитация ему предстоит.

Когда девушка отошла, Марсель потянулся единственной целой и неперебинтованной конечностью к пульту управления, встроенному в ручку больничной кровати, но сейчас его координация оставляла желать лучшего, поэтому он промахнулся мимо кнопок и, кажется, сам себя этим развеселил.

— Выжарки кошачьи… Мацик, что ли, совсем дурачком стал?.. — Валери испуганно посмотрела на своего брата. — Он теперь таким останется навсегда?!

— Он всего лишь отходит от наркоза. Ты, когда от него отходила, говорила, что хочешь съесть жопу. При этом чью — не уточняла. Возмущалась из-за того, что тебя вырубили чайником. Наезжала на дверь палаты, потому как её габариты были шире, чем твои. А потом вообще разрыдалась из-за аттракциона, с которого у тебя не получалось слезть, — припомнил Рикард с ностальгическим выражением лица. — Эх, я так много, как в тот день, никогда не смеялся. У меня чуть пупок не развязался.

— Какого аттракциона?

— Тебя только это смутило из перечисленного? — удивлённо фыркнул он и мазнул по Белладонне беглым взглядом. — И переходи на саларунский. То, что мы говорим на ирашском — неуважительно по отношению к Донне.

— Извини, — обратилась к ней на саларунском Валери. — Мы не обсуждали тебя. Честное слово.

— О небесный пёс, как ты вообще умудрилась сдать дипломатический модуль? — запрокинув голову, зашёлся в раскатистом хохоте Рикард. — Да после таких слов любой сто процентов подумает ровно наоборот. Ты это специально, что ли?

— Лисёнок… ты ж моя любимка, — Марсель едва шевелил языком на заднем плане, время от времени отхлёбывая из трубочки и не сводя при этом осоловелого взгляда со своей напарницы. — Вот это буфера… Да они с мою голову, вау!.. Вот бы их…

— Через двадцать минут его начнёт отпускать, — произнесла медсестра, промакивая бумажной салфеткой уголки его пьяненьких глаз. — Возможно, но маловероятно из-за медикаментов, что ему проколол врач: появление тошноты, озноба, болей в местах, над которыми проводились хирургические манипуляции. В течение двух часов ему нельзя засыпать, чтобы не появилось никаких осложнений. Мне надо отойти, поэтому проследите за господином Лафайетом. Если что-то из того, что я ранее перечисляла, начнёт его беспокоить, то на пульте есть кнопка вызова медсестры, — она указала на круглую красную клавишу пальцем. — Нажмёте на неё, и я подойду в течение пяти минут.

Медсестра дождалась их положительной реакции и быстро покинула палату, оставив их наедине с неадекватным Марселем, возле которого на стул в итоге присел Рикард.

— Дружище, как себе чувствуешь?

— Огонь… — всё так же невнятно промямлил он, счастливо улыбаясь. — Я та-а-а-к отдохнул, дружище… огонь… Но почему всё такое большое?.. Просто гигантское!.. И буфера… вау, огонь…

— Да, то как тебе хорошо — сложно не заметить. Так, подожди-ка, — Рикард достал телефон и включил запись видео, — надо это заснять. Хочу завтра увидеть твоё лицо.

— Моё лицо?.. Я — красавчик… Очень и очень красивый парень, — объявил Марсель без тени смущения и жалобно захныкал: — Почему твоя сестра этого не видит?.. Я же такой красивый… очень и очень красивый…

— Ох, как тебе завтра будет очень и очень стыдно!

— Валери, можно тебя на минутку, — Белладонна подхватила её за локоть и отвела в сторону. — Давай сходим, возьмём попить нашим мальчикам. А по дороге я кое-что тебе полезное расскажу.

— Но медсестра сказала!..

— Думаю, Рикард справится и не даст ему уснуть.

Всё ещё сомневаясь, Валери позволила себя увести. Какое-то время шла молча, вся в напряжении, будто бы на иголках, и стоило Белладонне взять её под руку, как она ещё сильнее одеревенела. Буквально превратилась в каменное изваяние. Неужели можно так сильно смущаться другой женщины? До чего же милая чудачка.

— У тебя такие большие и твёрдые мышцы, — с тихим восхищением проворковала Белладонна, ощупывая свободной рукой бицепс под слоем дутой спортивной куртки. — Это, наверное, результат длительных, многочасовых тренировок?

— Нет! Два часа утром и один час перед сном.

— Каждый день?

— Конечно!

— Ничего себе, впечатляет, — вполне искренне призналась она и добавила после того, как встретилась с вопросительным взглядом голубых глаз, похожих как две капли воды на кристально чистые аквамарины, что украшали симпатичное лицо Рикарда: — Твоя железная выдержка и несгибаемая воля. Не каждый способен бросить вызов судьбе. Родившись лисой в волчьей стае любая другая наверняка смирилось бы с тем, что физиологически слабее остальных. Но ты не захотела с этим мириться и приложила достаточно усилий, чтобы не только нагнать, но и перегнать своих братьев и сестёр, — это заслуживает уважения.

— Спасибо, — смущённо улыбнулась Валери. — Меня редко понимают.

— Потому что ты сильная. Сильных, амбициозных и независимых женщин никто не любит: ни другие женщины, ни тем более мужчины, — за редким исключением. Вне зависимости от пола сильных мало, а слабых много. Но если слабая женщина ещё может устроиться до поры до времени в уютном мирке, созданным для неё сильным мужчиной, то слабый мужчина не в состоянии самореализоваться в паре с сильной женщиной. Отсюда и возникает у большинства примитивное желание уничтожить то, что им неподвластно — неудобное меньшинство в лице сильных женщин.

— Да… я понимаю, о чём ты.

— Впрочем, не бери в голову, иногда меня заносит на подобных темах.

— Нет-нет! Правильные вещи говоришь. Я согласна. Ты очень умная!

— И тебе спасибо за приятный комплимент, — обходительно улыбнулась Белладонна и притормозила у лавочки в парке при больнице. — Давай присядем здесь.

— А купить попить?

— Я использовала этот предлог, чтобы вывести тебя из палаты.

— О, вот оно как, — Валери снова заметно напряглась, села на другой край лавки, положила ладони на широко расставленные колени и замерла.

На мгновение закатив глаза от осознания, что зря тратила силы на помощь зверёнышу, который и не думал расслабляться в её компании, Белладонна откинулась на спинку лавки и положила на прохладную деревяшку ладонь без перчатки, после чего спросила:

— Ты ведь уже кое-кто знаешь об особенностях нашего питания?

— Вы можете есть человечью еду. Но она пустая. Кровь нужно обязательно каждый день есть, — поспешно выговорила она, проглотив половину звуков в словах, словно волнующийся студент на важном экзамене.

— Да, кровь нам желательно пить ежедневно во избежание различных неприятных ситуаций, потому как голодный вампир — непредсказуемый вампир. Однако ты же не просто так предложила Марселю себя укусить тогда в самолёте, когда вы повздорили.

— А, в этом смысле… Ну, Рикки рассказал, что вы учите так языки.

— Не только языки, — поправила она со сдержанной улыбкой, заметив, как, поёрзав на месте, Валери незаметно придвинулась поближе. — В зависимости от того, какую кровь пьём, мы получаем различные эффекты. Общедоступная синтетическая кровь всего-навсего утоляет наш естественный голод. А вот из свежей крови живых существ мы способны почерпнуть новые знания и в редких случаях — умения. Но нам нужно много раз пить из одного и того же донора, чтобы закрепить эффект. Это как, например, с тренировками. Ты же не можешь освоить с первого занятия какой-нибудь сложный приём из боевых искусств. Тебе надо долго и упорно его отрабатывать, прежде чем он уложится в твоей голове до автоматического применения.

— О, поняла, — отрывисто закивала Валери, заставляя прийти в движение мелкие и пушащиеся кудряшки, которым катастрофически не хватало укладочных средств, дабы придать завитку приличный вид. — Теперь я всё поняла!

— Но помимо знаний, натуральная кровь может оказывать на нас и иное благотворное действие. В частности, кровь оборотней ускоряет нашу регенерацию. Поэтому если ты хочешь, чтобы Марсель побыстрее поправился, то стоит… — Белладонна замолчала и многозначительно посмотрела на неё.

— Я поняла! — она резко вскочила на ноги и наповал ошеломила своей последующей фразой: — А какого оборотня надо искать?

— Сядь, пожалуйста, обратно, — чуть растерянно попросила Белладонна, натягивая на губы дружелюбную улыбку. Как можно было не понять настолько толстый намёк? Уму непостижимо. — Как бы тебе объяснить. Официально процедура донорства очень сложно оформляется. Нужно несколько документов, подтверждающих добровольность этого действия, а они, в свою очередь, опираются на ряд справок, доказывающих, что донор является: совершеннолетним, психологически и физиологически здоровым. Но даже если ты сможешь подготовить все бумаги, то остаётся главная загвоздка — далеко не каждый оборотень захочет жертвовать свою кровь вампиру.

— Не поняла…

— Подожди. Позволь мне, пожалуйста, договорить, — деликатно оборвала она её, не давая возможности сбить себя с мысли. — Как и в любом правиле, тут присутствует исключение: если донор и вампир пребывают в каких-либо близких межличностных отношениях, то допускается отсутствие заранее подготовленной документации. И в целом пока донор не изъявит желание пожаловаться в высшие инстанции, вампиру ничего не угрожает. Все эти бумаги необходимы в первую очередь для безопасности именно вампира. И в завершение, опережая твой последующий вопрос: да, вы с Марселем определённо состоите в тесных личных отношениях — напарников можно рассматривать в суде, как близких друзей.

Задумчиво нахмурившись, Валери посмотрела на серое, без единого облачка небо и тяжело вздохнула. Кажется, до неё наконец-то дошло, зачем конкретно её просвещали в такие подробности из жизни вампиров.

— Получается… без разницы кровь какого оборотня? — уточнила она.

— Разница есть. Естественно, чем сильнее оборотень — тем выраженный эффект от употребления его крови. У беты всё-таки регенерация получше, чем у омеги.

— Вот как. Поняла.

— Для тебя это слишком? — Белладонна встретилась с ней глазами. — Понимаю, не каждый день тебе поступают такие сумасшедшие предложения…

— Нет, всё нормально! Мацик спас меня. И помочь товарищу, если можешь — обычное дело. В нашем королевстве помогать нормально всем. Знакомый или незнакомый, без разницы.

Они всё же направились в магазин, дабы купить напитки, ради которых и ушли. Валери относительно расслабилась в её компании. По крайней мере перестала выглядеть, как сжатая пружина, готовая в любой момент выстрелить. И она так глубоко погрузилась в свои мысли, что даже не обратила внимания на то, как Белладонна навалилась на неё ещё и плечом, проверяя границы терпимости.

— Марсель, как ты, наверное, уже успела убедиться, нетипичный вампир.

— В смысле?

— Он многое до сих пор не принял из того, что для нас считается естественным. В том числе пить натуральную кровь для него затруднительно с моральной точки зрения.

— А-а, в этом смысле.

— Скорее всего, он будет отказываться и всячески сопротивляться. Но, Валери, если ты хочешь, чтобы он поскорее вернулся в строй и вышел на работу, то тебе придётся постараться. — она улыбнулась молодому мужчине, галантно придержавшему для неё дверь, и первой зашла в магазин. Подождала, пока Валери к ней присоединится, снова подхватила под руку и наклонилась к уху, чтобы прошептать: — Ах да, не соглашайся на переливание крови в ёмкости: с каждой секундой вне тела её целительные свойства ослабевают. Поэтому самый идеальный вариант — укус.

— Поняла, заставить укусить, — кивнула она. — А куда?

— Не имеет большого значения, — Белладонна приоткрыла дверцу холодильника у кассы и взяла самую приличную из предоставленного ассортимента синтетическую кровь. — Рука, нога, шея — без разницы. Главное, чтобы он это сделал клыками, а не каким-то посторонними предметами.

— Посторонними предметами?

— Зная своего братца, могу предположить, что он попытается сделать надрез ножом в качестве компромисса, если ты будешь упорствовать.

— Это плохо?

— Учитывая, как быстро у вас регенерирует кожа, придётся делать несколько таких надрезов. А ещё укус менее ощутим благодаря тому, что в нашей слюне содержится в высокой концентрации опиорфин — болеутоляющее вещество, что превосходит по эффективности большинство современных медикаментозных аналогов.

— Но почему он не захочет кусать?

— Теряюсь в догадках, — соврала она, не моргнув и глазом. — По вампирским меркам он такой же чудак, как и по твоим. Наверное, смущается. Кто ж поймёт, что происходит в его голове.

Направившись в обратную сторону, Белладонна намеренно больше не предпринимала попыток заговорить, давая Валери хорошенько усвоить новую информацию. Для себя она решила, что сделала всё возможное, чтобы помочь своему глупенькому брату на любовном фронте. Больше вмешиваться в их отношения не собиралась. Сможет он воспользоваться предоставленной возможностью или в очередной раз заупрямиться, тут уже зависело исключительно от него.

Впрочем, у неё собственных проблем хватало, откладывать решение которых больше не оставалось возможности. Ей донесли, что в родовое поместье Лафайетов вернулся Иезавель со своей дочерью. Следовательно, он в курсе, что у Белладонны получилось вырваться на свободу. И пока ему не удалось уговорить отца, на время скинуть заботу о новом приёмыше на чужие плечи или хуже того, пойти на крайний шаг — покинуть клан, чтобы иметь возможность заявиться в Ксору, — ей необходимо начать процедуру смены гражданства. Конечно, последующий за этим разрыв всех связей с семьёй не гарантирует Белладонне безопасность, но как минимум значительно укоротит руки её личному кошмару.

Когда они вернулись в палату, то уже не застали на лице Марселя блаженной улыбки. Русые брови привычно стекли к переносице, а усталые глаза под ними смотрели на всех с лёгким недовольством.

— Как себя чувствуешь? — спросила Белладонна, опустив на прикроватную тумбу стеклянную бутылочку с недавно купленной кровью — всяко лучше той, что давали в больнице.

— А что не видно? — угрюмо ответил он вопросом на вопрос. Язык не заплетался, глаза не косили, но всё равно оставалось ощущение, что младший брат всё ещё не пришёл в себя. И словно в подтверждение её мыслей, его веки медленно сомкнулись.

— Эй, дружище, тебе нельзя спать, — потормошил его Рикард, не переставая листать новостную ленту в социальной сети.

— Я не сплю, — пробормотал он, заставив себя открыть глаза.

— Мацик почти нормальный! — радостно объявила Валери, чем обратила на себя его внимание. И заметив, как приподнялись уголки бледных губ, гораздо тише добавила: — Или нет…

Старший детектив и капитан приехали, когда короткая стрелка на круглых больничных часах в холле перевалила за двенадцать ночи. К тому времени Марсель с позволения лечащего врача, успел немного поспать, а проснувшись, окончательно пришёл в себя.

— Ну, балбесы, рассказывайте, за что я завтра буду от шефа нагоняй получать, — плюхнувшись на гостевой стул, устало спросил Грос. А капитан встал рядом, сложил руки на широкой груди и тяжёлым взглядом обвёл всех присутствующих в палате.

— Фенек мух ловила на проезжей части, когда на неё неслась машина, — равнодушно ответил Марсель, избегая встречаться с ней глазами.

— Неправда! Я пыталась включить айро-куб!

— Пока ты сообразила, как его активировать — тебя бы десять раз переехала машина.

— Я бы прыгнула! Без твоей хромой помощи!

— Не разводите балаган, — сухо приказал капитан, мгновенно пресекая дальнейшие споры между этими двоими. Выждал с минуту, позволив всем прочувствовать особую атмосферу, которая всегда царила около него, и строго добавил: — Конечно, ситуация в целом неприятная. Старшим детективом вам была дана чёткая инструкция. Простая, как азбука для пятилеток. Но вы даже её не смогли осилить… Однако то, что никто не умер, значительно упрощает последствия вашей профессиональной халатности.

— Издеваешься? Конечно, тебе-то отчитываться пришлось бы только в том случае, если бы он через воскрешение прошёл, а любые более или менее серьёзные травы — моя зона ответственности, — негодующе процедил Грос, опрокинул голову и взвыл от отчаяния. — Давай-ка поменяемся на недельку малышами. Ты должен прочувствовать это на собственной шкуре, чтобы понять меня.

— Раз тут всё в порядке, то я вернусь в участок, — проигнорировал его слова, капитан развернулся к выходу и позвал их за собой: — Рикард, Белладонна.

— Ну да, ну да, так бы и согласился он… За что мне это наказание? Должно быть, я в прошлой жизни был врагом всего человечества.