Отель на побережье

6

Тимоти ошибался. Джейк видел все, что произошло между старым другом и нравившейся ему самому женщиной. Но более всего его насторожило то, как вспыхнуло ее лицо, когда Тимоти коснулся губ Николь. Такая реакция всегда сдержанной женщины наводила на определенные мысли. Ему стало жаль старую приятельницу. Николь не стоило всерьез увлекаться своим переменчивым боссом, практически женатым на вдове собственного брата.

Об этом не говорилось вслух. Но то, как Аманда вела себя с ним, и то, как терпеливо Тимоти сносил подобное обращение, выдавало тайные замыслы парочки. Николь допустила ошибку, поддавшись очарованию беспринципного ловеласа. Ей нужен был кто-то более надежный, способный оценить ее по достоинству. Человек, который не станет пророчить ее в любовницы, как это наверняка делает Тимоти.

При всем своем хорошем отношении к другу Джейк не одобрял его поведения. Николь явно заслуживала лучшей участи. Он решил, что осторожно поговорит с ней об этом на правах старого приятеля. Пусть Николь поначалу обидится на него, но позже поймет, что он старался для ее же блага.

Вся компания собралась за столом, провозгласили следующий тост. И под звон бокалов и столовых приборов потекла неторопливая беседа давно не видевшихся друзей. Одна Аманда скучала. Люди, сидевшие рядом с ней, не были ее друзьями, и темы, затрагиваемые ими в разговоре, не интересовали молодую женщину. Но она вставляла короткие реплики, чтобы поддержать разговор и продемонстрировать свое дружелюбие. Получалось это у нее совсем неплохо.

Норма даже поверила в искренность новой знакомой и, поменявшись с мужем местами, села к ней ближе и заговорила о прошлогодней поездке в Европу. Упоминание ею громких имен титулованных особ, встреченных четой Ситтон на парижских светских раутах, на приемах в посольстве и в опере, задело Аманду за живое.

После нескольких бокалов шампанского, выпитых от скуки, язык Аманды развязался, и она поведала новой приятельнице душещипательную историю. Оказалось, что в ее душе до сих пор таится обида на покойного мужа, который два года назад, будучи во Франции по делам, пренебрег радушным приглашением одного аристократа со звучной старинной фамилией.

Граф, чья внешность свидетельствовала о несомненном вырождении его рода, хвастался фамильным замком на берегу Луары и обещал показать гостям хранившиеся в нем столетиями предметы искусства. Аманда хотела, чтобы Теренс принял приглашение. Совсем неплохо было бы посетить старинный замок, познакомиться еще с кем-нибудь из высокопоставленных и родовитых французов и полюбоваться скрытыми от посторонних глаз полотнами известных мастеров.

Все вместе это дало бы Аманде возможность блеснуть в своем кругу. И она, и ее подруги просто млели от звучных иностранных титулов. Это в старушке Европе графы и герцоги бродят толпами, там их можно встретить чуть ли не на каждом шагу. А в Штатах они большая редкость. Аманда с детства мечтала о титулованном супруге. Ее мечта не исполнилась. Вместо графа или виконта ее мужем стал не слишком утонченный Теренс Лоренс.

Он оказался настолько толстокож, что, не обращая внимания на явное огорчение Аманды, решительно отказался от приглашения графа и вместо этого отправился на авиасалон в Ле Бурже… забыв жену в отеле.

Откровения Аманды были услышаны всеми сидевшими за столом и вызвали у них разную реакцию. Грег еще раз подумал, что она — редкостная зануда и сноб. Джейк от души пожалел друга, собиравшегося связать жизнь с такой пустышкой. Николь же поразило, с каким равнодушием Аманда произнесла «мой покойный муж». Сразу становилось ясно, что вдова не испытывала к Теренсу безграничной любви.

Даже Норме не понравилось явное преклонение новой знакомой перед аристократией. Тимоти же пришла в голову одна очень интересная мысль, которую он обдумывал в продолжение всего ужина. Видимо, в результате он пришел к утешительным для себя выводам, потому что к концу вечера повеселел и выглядел счастливчиком, только что выигравшим крупный приз в лотерею.

Около полуночи гости стали расходиться. Первыми из-за стола поднялись Ситтоны, которым на следующее утро нужно было рано вставать, чтобы успеть на рейс в Бостон. Распрощались очень тепло, обещая непременно вскоре вновь собраться той же компанией.

Тимоти попросил Грега захватить с собой Аманду, которая к тому времени прониклась к Норме такой сильной симпатией, что решила оставить жениха без присмотра. Ситтоны обещали посадить Аманду в такси и удалились. Джейк предложил Николь спуститься в его номер, чтобы поболтать немного об общих знакомых и выпить перед сном еще по рюмочке. Она согласилась и простилась с хозяином вечера подчеркнуто официально.

В номере Джейка Николь сбросила туфли и прошла босиком на балкон. Там опустилась в шезлонг и скрестила в лодыжках вытянутые ноги. А Джейк тем временем смешал два коктейля. Он поставил стаканы с напитками на небольшой столик рядом с шезлонгом. Затем, попросив разрешения, скинул смокинг и остался в белоснежной рубашке. Он развязал галстук-бабочку, расстегнул две верхние пуговицы на рубашке и облегченно вздохнул.

— Устал? — сочувственно спросила Николь, глядя, как Джейк без церемоний усаживается прямо на пол, перегораживая длинными ногами весь балкон.

— День был тяжелым. С утра самолет, в котором меня каждый раз выворачивает наизнанку. Затем деловой ланч, от которого желудок болит до сих пор. Кажется, это была мексиканская кухня. А у меня, между прочим, гастрит, — всерьез пожаловался он смеющейся Николь и для пущей убедительности потер ладонью подтянутый живот.

— Не хотел бы, никто не заставил бы тебя глотать жидкое пламя, — отругала она его. — Я же знаю, что ты умеешь настоять на своем. Так что не плачься, сам виноват.

— Но я же должен был расположить деловых партнеров к себе, — возразил Джейк. — Понадобилось бы, съел и жареные гвозди, лишь бы это помогло делу.

— Тогда мучайся, — усмехнулась Николь.

— Да что мы все обо мне говорим? Ты-то как живешь?

— Уже неплохо, — грустно улыбнулась женщина. — Отец долго болел. И я сюда приехала, чтобы ухаживать за ним. Потом он умер. Какое-то время все буквально валилось у меня из рук, но так не могло долго продолжаться. Без работы я просто сошла бы с ума от горя. Поэтому и устроилась в «Каскад». Работаю помощником управляющего отелем. А встретились мы с тобой только потому, что босс попросил меня присутствовать на вашем ужине.

— Бедняжка, тяжело тебе пришлось, — искренне посочувствовал Джейк и ободряюще похлопал ладонью по обтянутому платьем женскому колену. — Но самое страшное уже позади. Дальне будет легче. А с работой справляешься?

— Тут все в порядке, — кивнула Николь, отпивая глоток из стакана и следя за тем, как медленно тают брошенные в него кусочки льда. — Как дела у Кейт? Вы с ней по-прежнему вместе?

— Нет, она меня бросила и вполне счастлива с новым приятелем. Они уже поговаривают о свадьбе, — без сожаления сообщил Джейк и тут же перешел в наступление: — А я нуждаюсь в утешении. Если твое сердечко свободно, могла бы впустить меня в самый дальний его уголок. На большее я не претендую.

— Только само сердце знает, свободно оно или нет. Я уже ничего не понимаю, — заметила Николь очень серьезно.

— Это Тим, да? — прямо спросил Джейк и больно стиснул пальцами ее колено.

— С чего ты взял? — От неожиданности Николь смутилась. — Он собирается жениться на Аманде. Она сама мне сказала. А даже если бы и не собирался, то с какой стати мне связываться с собственным боссом? Всем известно, что это плохо отражается на карьере.

Она отодвинулась, и рука Джейка соскользнула вниз. Николь опустила взгляд и сплела тонкие пальцы. Это нервное движение выдало ее состояние. Джейк получил еще одно подтверждение зародившимся у него смутным подозрениям.

— Говори что хочешь, — пробормотал он. — Но я видел, как ты ела Тима глазами. Смотри, Николь, сама не заметишь, как влюбишься в него до беспамятства, потом будешь плакать. Он не из тех, кто может сделать женщину счастливой. Вернее, мог бы, если бы захотел, да только не захочет. Я давно его знаю. Он не для тебя.

— Почему ты так говоришь? Я же сказала, что у меня с ним ничего нет. И хватит об этом! — Щеки ее вспыхнули наполовину от растерянности, наполовину от возмущения, и она поспешила сменить тему разговора: — Пожалуй, мне пора. Ты когда уезжаешь?

— Завтра вечером. — Джейк покаянно опустил голову. — Прости, Николь, я, кажется, лезу не в свое дело. Но ты же знаешь, я всегда хорошо к тебе относился. Я даже завидовал Роджеру, правда. — Он заглянул в глаза Николь, словно проверяя, верит ли она его словам. — Если бы вы с ним расстались, то я бы точно попытался его заменить.

— Я догадывалась, но не была в этом уверена, — честно сказала она.

Теперь некоторые моменты их дружеских встреч виделись ей совсем в ином свете. Как знать, вздумай Джейк признаться в своих чувствах раньше, когда она еще жила в Нью-Йорке, может, все сложилось бы иначе. Но слова его запоздали и теперь уже ничего не могли изменить. В сердце Николь поселился сероглазый дьявол, которого ни в коем случае нельзя было любить, однако…

Однако что за шутки выкидывает легкомысленная фортуна?! Почему Николь предпочла ветреного Тимоти обстоятельному надежному Джейку? Это ей и самой было непонятно. Собственная неспособность управлять ситуацией огорчала Николь. Она взглянула на Джейка, смотревшего на нее в упор.

— Теперь ты все знаешь, — сказал он. — Мои чувства к тебе не изменились. Если мы оба попытаемся, из наших отношений может получиться нечто стоящее.

Ей не хотелось огорчать старого друга. Но правда все равно выплывет наружу, как ее ни прячь.

— Вряд ли. Между нами не пробегает… искры, что ли. Ты понимаешь, о чем я говорю?

Желая опровергнуть высказанное утверждение, Джейк обнял Николь и бережно привлек к себе. Его быстрые легкие поцелуи были ей приятны, но не вызывали ответного желания. Она не приоткрыла для него губы, и мужчина с сожалением выпустил ее, признав свое поражение.

Пройдя к бару, Джейк плеснул себе двойную порцию виски в широкий хрустальный стакан, не добавив в него ни содовой, ни льда. Пальцы его слегка подрагивали.

Николь продолжала неподвижно стоять там, где он ее оставил. Ее губы еще хранили тепло мужского прикосновения, но глаза смотрели ясно и трезво. Кажется, она только что потеряла хорошего друга. Мужчины обычно плохо переносят отказы. Жаль, это очень большая для нее потеря.

В дверь требовательно постучали. Джейк пошел открывать, держа в руке стакан с недопитым виски, и недовольно уставился на Тимоти, стоящего в коридоре. Тот заглянул внутрь и увидел на балконе Николь, смотрящую куда-то вдаль с отрешенной улыбкой на губах. Его глаза отметили легкий беспорядок в ее прическе, смазанную губную помаду, а также то, что Николь была босиком. Тимоти перевел взгляд на Джейка и вздрогнул. Вид у того был слегка потерянный.

— Мне надо поговорить с тобой, Джейк, — заявил Тимоти решительно и протиснулся мимо загораживающего дверной проем приятеля.

— Ты немного не вовремя… — начал Джейк, слишком резко взмахивая рукой.

От этого движения напиток в его хрустальном стакане свился в воронку, мерцающую золотистыми искорками. Наклон головы Джейка не предвещал ничего хорошего позднему визитеру, и было видно, что ему совершенно не хочется разговаривать сейчас ни с кем. Но Тимоти намеревался добиться своего. Разговор, ради которого он пришел сюда так поздно, обязательно должен был состояться. От него слишком многое зависело.

Почувствовав себя лишней, Николь вошла в комнату надела туфли и взяла сумочку.

— Я уже ухожу. Увидимся завтра. Обязательно позвони мне перед отъездом, Джейк. Буду ждать. Всего хорошего, мистер Лоренс.

— Николь, подожди, я провожу тебя.

И Джейк потянулся за смокингом.

— Не нужно, — мягко остановила его Николь, кладя теплую руку на мужское плечо. — Я возьму такси.

— Оставь ее. Нам нужно поговорить, — настаивал Тимоти.

Джейк захлопнул дверь номера за ушедшей Николь и раздраженно уставился на приятеля.

— Ну, слушаю тебя.

— Мне нужна твоя помощь, старина…

Спустя полчаса Тимоти вышел из номера, довольно улыбаясь. Он получил то, что хотел. Его слегка покачивало от выпитого с другом виски и от захватывающих перспектив, которые сулила ему обещанная Джейком поддержка.

По дороге домой Николь размышляла о новых знакомых и о странном поведении Тимоти. Его поцелуй стал для нее полной неожиданностью. Зачем ему было так рисковать? Должно быть, выпил лишнего, иначе и не объяснишь подобное легкомыслие. Верх глупости — целоваться с посторонней женщиной на глазах у собственной невесты. А Николь казалось, что кем-кем, а дураком Тимоти не был. Она резонно предположила, что завтра он либо не вспомнит об инциденте, либо сделает вид, что его не было.

Подобное отношение, к случившемуся между ними вполне устроило бы Николь. Лучше и ей прикинуться, будто ничего не произошло, тогда не придется увольняться. Работа в отеле очень нравилась Николь, и было жаль от нее отказываться. Кроме того, она понимала, что не хочет лишиться возможности видеть Тимоти каждый день и разговаривать с ним. Правда, она пообещала себе не позволять ему ничего лишнего, и была полна решимости сдержать слово.

Только вот, как добиться, чтобы босс держался от нее на должном расстоянии? При его любви к женщинам он охотится за ними круглый год. И пусть сама Николь для него ничего не значит, но еще одна жертва для такого донжуана — дело чести. Что, если Тимоти вздумал приволокнуться за ней? Не зря же он рассматривал ее фигуру с таким одобрительным видом.

Чем его отпугнуть? Пригрозить пожаловаться Аманде? Нет, это не выход. Если Аманда узнает, что Николь нравится ее жениху, она собственными руками вышвырнет соперницу из «Каскада», да еще и переедет автомобилем для пущей надежности. Нужно все хорошенько обдумать, а самое главное, ни в коем случае не забывать, что Тимоти не должен догадаться о чувствах, которые питает к нему Николь.

Сложная смесь обиды, презрения и влечения, бурлившая в Николь, порождала противоречивые мысли и толкала на необдуманные поступки. Она уже не хотела, чтобы ее считали холодной и бесчувственной, и в то же время надеялась, что Тимоти больше не подойдет к ней. Она тосковала по его рукам и губам, но твердо знала, что за следующий поцелуй отвесит ему пощечину.

Ее благие намерения были похвальны, и Николь решила наградить себя за них. Например, навредить Тимоти по мелочи. Вспомнив, как он ненавидит фиолетовый цвет, она решила купить именно такой костюм. Чудненько может получиться. Пока Джон болеет, Николь выполняла его обязанности. И поэтому имела полное право советоваться с боссом, оказавшись в трудной ситуации. И лучше всего это делать за ланчем, решила Николь.

Фиолетовый костюм напрочь отобьет у него аппетит. А уж она постарается окончательно испортить настроение. К тому же она станет постоянно попадаться Тимоти на дороге. Все закончится тем, что при виде подчиненной его будет просто тошнить. Вот тогда Николь окажется в полной безопасности.

Костюм был куплен. Но его владелица никак не могла найти удобного случая, чтобы появиться в нем на работе. Тот, ради кого было приобретено дорогостоящее произведение портновского искусства, отсутствовал. На следующий день после ужина в ресторане Тимоти улетел в Нью-Йорк и собирался пробыть там приблизительно неделю. С собой он прихватил и Аманду, так что весь персонал «Каскада» был несказанно счастлив.

Особенно радовалась его женская половина. Невеста босса готова была испортить жизнь любой мало-мальски привлекательной девушке, если ей казалось, что та посмела взглянуть на Тимоти лишний раз. Дело доходило до того, что молоденькие горничные разбегались в разные стороны при появлении босса под руку с ревнивой невестой…

Проболев неделю, Джон Адамс вновь появился за рабочим столом, и Николь стало полегче. Теперь можно было без спешки и суеты заняться всеми теми делами, на которые раньше у нее не хватало времени. Джон убедился в том, что его помощница справилась с трудной ситуацией превосходно. И даже начал поговаривать о кратком отпуске, о котором мечтал с тех пор, как уволился его предыдущий помощник.

Разумеется, он имел право отдохнуть, но Николь готова была умолять его повременить. Ей нужно было изучить все тонкости работы управляющего «Каскадом», чтобы полностью заменить Джона на те две недели, которые он планировал провести в Италии.

Она расспрашивала, с кем он собирается ехать в отпуск, и приносила рекламные проспекты туристических фирм. Совместные ланчи стали ежедневными, но платили они по-прежнему каждый за себя. Николь твердо отстаивала это право. Она не собиралась переходить границу, очерченную ею же самой, чтобы Джон не решил, будто она изменила отношение к нему. По его глазам было видно, что он готов хоть сейчас стать для Николь кем-то гораздо большим, чем коллега по работе и хороший приятель. Но это не имело никакого смысла: Николь думала не о нем, а о другом мужчине.

В отсутствие Тимоти и его малоприятной невесты она испытывала двойственное чувство: облегчение от того, что не приходится постоянно остерегаться новых проявлений донжуанских наклонностей босса, и сожаление, что не может видеть его каждый день. К невесте Тимоти Николь ничуть не ревновала. Она просто не могла представить вместе людей, которые так не подходили друг другу. Было просто непонятно, почему они не рассорились вконец и не разошлись в разные стороны.

Работа уже не занимала все время Николь, и она могла посвятить досуг различным курортным удовольствиям. Ее часто можно было увидеть на пляже в закатные часы — иногда одну, иногда вместе с Джиной и ее сынишкой. Рокот волн, накатывающих на песчаный берег, действовал на Николь успокаивающе.

Боль от потери отца понемногу слабела. Теперь Николь могла без слез вспоминать счастливое детство и ту любовь, с которой отец всегда относился к ней. Со дня его смерти прошло более четырех месяцев. В краю вечного лета время шло совершенно незаметно. Это в Нью-Йорке Николь запоминала какие-то события, привязывая их к сезонным природным изменениям. Допустим, кто-то из друзей уезжал в отпуск, когда над северным холодным городом кружил легкий снег и все его жители мерзли по дороге на работу или домой. Или они с Роджером, собираясь на вечеринку, бежали к машине под проливным осенним дождем.

Николь тогда чуть не испортила любимые туфли. Ей хотелось романтического жеста со стороны Роджера. Он мог бы, к примеру, донести ее до машины на руках. Физически это было ему по силам, но, разумеется, никогда не пришло бы в голову. А Николь не стала тогда произносить вслух то, о чем сейчас вдруг размечталась с непонятной для себя тоской. Наверное, это мелкое происшествие еще больше отдалило ее от Роджера.

Субботним погожим утром Николь решила заняться газоном. Ей уже было стыдно перед соседями. Раньше она никак не могла понять остальных домовладельцев, которые, как заведенные периодически ходили кругами по участкам возле домов, скашивая едва подросшую траву. Лица их при этом были на редкость сосредоточенны. Однако, по мнению Николь, они занимались полной ерундой.

Она поделилась наблюдениями с миссис Нортон, и та объяснила, что, если газоны не стричь, в траве заведутся вредители, от которых житья не будет. Поэтому каждый уважающий себя и соседей владелец дома должен не реже одного раза в две недели заботиться о траве. Николь тут же преисполнилась чувства ответственности.

Она извлекла на свет божий пылившуюся без дела газонокосилку. И переоделась в самую затрапезную одежду, какая только нашлась в ее гардеробе, — старые джинсы, обрезанные так коротко, что в них лучше было не нагибаться, и розовую майку. Надетая на голое тело, она продувалась насквозь, что делало работу на улице более приятным занятием.

Кое-как заколов волосы при помощи двух черепаховых шпилек, Николь принялась за дело. Газонокосилка оказалась в рабочем состоянии, но производила столько шума, что несчастная женщина едва не оглохла. Через пять минут после начала работы она уже жалела о том, что не наняла для стрижки газона какого-нибудь соседского мальчишку. Ему бы не помешали лишние карманные деньги, а она могла бы в это время спокойно полежать на пляже или заняться чем-нибудь не менее заманчивым.

Однако отступать перед трудностями Николь не пожелала. Сцепив зубы и не обращая внимания ни на что, кроме тарахтящего механизма, методично заглатывающего и тут же выплевывающего мелко нарезанную траву, Николь двигалась по газону сужающимися кругами. Постепенно она приноровилась к строптивому агрегату и начала напевать, чтобы не сойти с ума от шума и монотонности занятия. Закончив работу, Николь небольшой щеткой на длинной ручке принялась очищать газонокосилку от остатков травы.

Стоя спиной к подъездной дорожке, она не видела, что за ее действиями неотрывно следит пара весьма заинтересованных глаз. Лишь пронзительный свист, выражающий высшую степень одобрения, заставил женщину обернуться. Она в этот момент снова нагнулась и, должно быть, выглядела комично. Но Николь не позволила себе смутиться. Свистел ее непосредственный начальник Джон Адамс, неизвестно как очутившийся возле дома Николь этим субботним утром.

— Привет! Как ты здесь оказался? — спросила она, отбрасывая с влажного лба прилипший к нему завиток волос.

— Привет! Я ехал мимо и решил пригласить тебя на пикник у озера, — заявил Джон, одобрительно глядя на шорты подчиненной. — Смотрю, а у тебя такое интересное занятие. Решил подождать, пока ты закончишь.

— А желания помочь несчастной изнемогающей женщине у тебя не возникло? — проворчала Николь.

Она отряхнула щетку и спрятала ее в задний карман шорт.

— Дорогая, прости, но я не настолько сильно тебя люблю, — засмеялся Джон. — Ты не можешь всерьез рассчитывать на такие жертвы с моей стороны, не правда ли?

— И не говори. Больше никогда не буду этим заниматься. Сегодня же узнаю, кому из соседских ребятишек нужны деньги. Больше ты меня не поймаешь за стрижкой газона, клянусь!

Николь прижала руку к сердцу, оставив на майке зеленоватое пятно. Увидев, что наделала, она чертыхнулась и попыталась оттереть его, но вспомнила, что пятна от травы можно вывести только хорошим стиральным порошком и то с большим трудом.

— Устала? — посочувствовал свеженький как огурчик Джон. Он прекрасно выглядел в белоснежной рубашке с закатанными до локтей рукавами и в бежевых брюках. Настроение у него, судя по всему, было безоблачным. — Поехали со мной, отдохнешь и составишь мне компанию.

— А почему я, Джон? — удивилась Николь. — Где же твоя приятельница? Как ее зовут, Нэнси, Лейси… Не помню.

— Вообще-то, ее зовут Лиззи. Но это неважно. Она со мной поссорилась, и в результате я остался в полном одиночестве в такой чудесный день. А в багажнике у меня омары, шампанское, фрукты и много-много других вкусных вещей. Поехали, а?

Предложение звучало соблазнительно. Николь подошла ближе и испытующе посмотрела на Джона. Симпатичный мужчина, веселый и легкий в общении. Почему ей не приходит в голову завести с ним роман? Это выглядело даже как-то противоестественно. Хорошо было бы поехать с ним, чтобы сменить обстановку и отдохнуть в хорошей компании. Но позволить Джону думать, что у них может что-то получиться, будет нечестно и несправедливо по отношению к нему.

— Джон, если ты приглашаешь меня как друга, то я поеду. А если надеешься на что-то большее, то извини, — откровенно сказала Николь и стала ждать ответа от стоящего перед ней мужчины.

Джон видел, что она настроена серьезно, и поспешил откреститься от тайно лелеемых замыслов в отношении этой соблазнительной женщины. Для пущей убедительности он даже снял темные очки и предъявил Николь большие честные глаза.

— Любой мужчина рассчитывал бы на большее, но, раз ты против, я не стану настаивать ни на чем. Мы весело проведем день вместе. Я буду держать себя в строгих рамках. Можешь мне поверить.

— Верю, — просто сказала Николь и дружески потрепала Джона по щеке. Дотронуться испачканными травяным соком руками до его рубашки она не рискнула. — Подождешь меня здесь или пройдешь в дом?

— Лучше подожду здесь, на солнышке, — ответил Джон, похлопав рукой по крылу автомобиля. — Но я не отказался бы от чего-нибудь холодненького.

— Сок или лимонад?

— Если есть, лучше апельсиновый сок.

Николь кивнула и спустя несколько минут вынесла Джону высокий запотевший стакан с ярко-оранжевым напитком и кусочками льда. Пока он пил сок, Николь торопливо переодевалась для поездки. Ей не хотелось заставлять Джона долго ждать. Она, за несколько минут разделась, приняла прохладный душ и натянула на влажное тело открытый купальник темно-синего цвета с рисунком из тонких разноцветных спиралей. К легким белым брюкам Николь надела голубой трикотажный топ. Голову обвязала косынкой того же цвета. В пляжную сумку побросала все, что сочла необходимым для поездки. Вперемешку с очками от солнца там оказались еще один купальник, крем для загара, щетка для волос и всякие мелочи, без которых ни одна уважающая себя женщина и шагу не ступит.

Закончив сборы, Николь вышла из дома и бросила сумку на заднее сиденье открытого спортивного автомобиля. Чтобы не возвращаться, она взяла из рук Джона пустой стакан и поставила его у калитки.

Не прошло и полутора часов, как машина выехала на берег небольшого озера. Место было живописным. Но, к сожалению, не одному Джону пришла в голову прекрасная идея провести выходной день на природе. Хотя большинство отдыхающих отправились на океанские пляжи, все же и здесь было полно народу. Вопящие маленькие дети играли в мяч и бегали наперегонки с повизгивающими от восторга собаками. Николь тихо посмеивалась про себя. Если Джон собирался провести на берегу этого озера романтический пикник со своей подружкой, та вряд ли осталась бы довольна.

Но самой Николь обстановка прекрасно подходила. Романтическое уединение на лоне природы могло только осложнить отношения с Джоном. Она покосилась на его недовольную физиономию и рассмеялась. Он взглянул на нее и тоже усмехнулся, сразу же поняв, о чем Николь подумала.

И атмосфера сразу же разрядилась. Весь остаток дня они купались, загорали, пили ледяное шампанское, заботливо хранимое Джоном в сумке-холодильнике. Николь даже позволила спутнику намазать ее с ног до головы кремом для загара. При этом она понимала, что жестоко испытывает его терпение. Но Джон оказался на высоте. Что бы он там ни чувствовал, его руки ни разу не сбились с курса и делали только то, что позволяли приличия. За это он был мысленно произведен Николь в рыцари.

Ей было интересно слушать Джона. Он рассказал много любопытного о городе, в котором она теперь жила, о «Каскаде» и его владельцах. Как оказалось, Джон был хорошо знаком и с Тимоти, и с его старшим братом. Отца их он уже не застал, но с Теренсом поработать успел.

По словам Джона, тот был отчаянным парнем. Чем опасней было приключение, тем труднее было отговорить от него Теренса. Да Аманда и не пыталась делать это. У них был странный брак. Оба держались слишком свободно и многое позволяли друг другу. Заводить детей супруги, судя по всему, не собирались. Оно оказалось и к лучшему, учитывая, чем все у них закончилось.

Николь, которую очень интересовала затронутая тема, осторожно задавала наводящие вопросы и узнала многое о семействе Лоренс. Она заочно познакомилась с матерью Тимоти и его сестрами. Об их мужьях Джон отозвался весьма сдержанно, из чего она заключила, что ньюйоркцы, за которых вышли замуж сестры Лоренс, не вызывают особого восторга ни у Джона, ни у Тимоти.

Пикник удался на славу, и Николь даже пожалела, что время пролетело так быстро. Джон оказался прекрасным собеседником и настоящим джентльменом. Он не позволил себе ни одного лишнего слова или жеста, могущего спугнуть зародившуюся между ним и Николь дружбу. Казалось, ему самому не верится, что он способен так долго находиться рядом с красивой женщиной и не предпринимать ничего такого, что привело бы к осуществлению самых горячих его желаний.

Николь совершенно расслабилась в его обществе и стала позволять себе небольшие вольности. Она брала из тарелки Джона понравившиеся ей кусочки омара и съедала их, зажмурив глаза от удовольствия. А когда от неловкого движения мужчины у его бокала отломилась хрупкая ножка, оставшийся бокал был провозглашен чашей мира, и теперь оба по очереди отпивали из него по глотку.

Лежа на боку перед разложенной на салфетке едой, Николь задумчиво обводила взглядом стройную фигуру Джона, загоравшего в узких зеленых плавках, и размышляла о несправедливости жизни. Перед ней был очень симпатичный мужчина, понравившийся ей еще при первой их встрече. Он относится к ней с особой теплотой и явно не возражал бы против более близких отношений. Ее огорчало то, что она оставалась холодна к нему. Но разве сердцу прикажешь?

Джон не будил в ее душе того урагана чувств, который возникал от одного прикосновения Тимоти. Она не хотела, чтобы так было. Но так есть, и уже ничего не поправишь. Она была навеки отравлена его прикосновениями, его запахом, его скрытой силой. И без этого нет ей покоя и счастья! Никто, кроме Тима, ей не нужен! И самое печальное, что она никогда ему в этом не признается.

Поймав ее погрустневший взгляд, Джон предложил возвратиться в город. Очнувшаяся от грустных мыслей Николь кивнула и стала собираться. Весь мусор она сложила в один из опустевших пакетов из-под еды и выбросила в ближайшую урну. На том месте, где только что лежали разбросанные вещи Джона и Николь, не осталось никаких следов пикника. Впечатление было такое, будто они вообще не приезжали сюда.

Домой они вернулись на закате. Высадив Николь у ее дома, Джон отказался зайти на чашку кофе, так как понял, что приглашение было сделано исключительно из вежливости.

Это было совсем не то, чего бы ему хотелось. Да и не стоило длить мучения, испытываемые им в течение долгого дня. Николь была честна с ним. Она не могла стать для Джона чем-то большим, нежели друг, потому что у нее кто-то был. Интересно было бы узнать, кто он такой.

На прощание Джон нежно поцеловал Николь в тронутую загаром щеку и провел рукой по ее волосам. И то и другое можно было с некоторой натяжкой причислить к дружеским жестам — она так и поступила.