Отель Perla Rosa

13

К моменту, когда мы с Марго пришли в барак, Сири уже проснулась. Она сидела на полу, обхватив колени и смотрела в одну точку. Я не знал, какой будет её реакция. Маргарита спокойно подошла к ней, и скрестив ноги по-турецки села напротив.

— Меня Рита зовут. Я хочу помочь тебе.

Серена посмотрела на неё уставшими, бесстрастными глазами, и ничего не ответила. Казалось, ей было уже всё равно.

Следующая неделя прошла легче. Приступов агрессии у Сири почти не было, их сменила сильная апатия. Она ничего не ела и почти не пила, спала крайне мало и молчала. Мы сидели с ней круглосуточно, спали по очереди. Сначала я подумал, что самое страшное миновало и скоро её состояние наладится. Но Маргарита тогда мне объяснила, что такое поведение может оказаться даже хуже агрессии. Полная потеря интереса к окружающей реальности опасна возможностью суицида и нужно быть очень внимательными. Сама она старалась постоянно что-то рассказывать Серене, напевала тихонько милые итальянские песенки, украшала комнату цветами. При этом делала это как-то совершенно ненавязчиво. У нее был особый талант, заполнять любое пространство жизнью.

— Ты влюбился в неё тогда? — спросила Вита с интересом глядя на Александра.

— Сразу! В ту секунду, когда увидел ее на пляже! К вечеру того же дня, я понял, что сделаю всё чтобы эта девушка стала моей женой!

Я благодарил Бога за её появление. Она так помогла и мне, и Серене. Это казалось каким-то волшебством, подарком свыше! Откуда она здесь взялась вообще?

Как оказалось, она была художницей из Италии. Точнее студенткой. И та дурацкая деревянная сумка была вовсе не сумкой, а этюдником. Пока её сокурсники проходили практику на просторах Тосканы, она решила отправиться на плеер в более далёкое путешествие. Поколесив немного по Европе воля судьбы её привела сюда. Я слушал рассказы Риты с открытым ртом, она кстати очень хорошо знала русский. Со стороны наверное, выглядел полным придурком. Но мне было все равно. Оторваться от неё было выше моих сил.

Мы провели здесь, на острове месяц с небольшим. Серене стало лучше. Они подружились с моей Жемчужинкой. Нам пора было возвращаться на большую землю. Сири решила остаться здесь до конца лета. Ей хотелось побыть подальше от цивилизации некоторое время. Здесь в уединении, она хотела найти ответы на свои вопросы и обрести уверенность в силах. Когда мы за ней вернулись, спустя два месяца, на наших с Марго пальцах уже красовались обручальные кольца. А через год Жемчужинка мне подарила прекрасного малыша. Следующие девять лет стали самыми лучшими в моей жизни.

Казалось тогда для нас не существовало преград. Она поддерживала меня во всем. Долго у меня не шли дела с бизнесом. Денег иногда не хватало на самое необходимое. Но я за все время не услышал ни одного упрёка.

— Нам Бог подарил друг друга, неужели ты считаешь этого мало? — не уставала повторять она, — Деньги будут, всё наладится! Я верю в тебя, каждую секунду своей жизни!

И она правда верила! Эта вера чувствовалась в каждом слове, каждом взгляде, каждом движении… Когда у меня получилось заключить мою первую более-менее удачную, на тот момент сделку, мы наконец-то купили наш дом на побережье Амальфи. Совсем маленький, сложенный из старого, серого камня, требующий ремонта. Зато с небольшой террасой увитой виноградной лозой. Счастливей нас тогда было не найти. Рита моментально принялась за дело. Буквально за пару — тройку месяцев она превратила этот домик в райский уголок, где всё цвело и благоухало. Из-за открытых кухонных ставней всегда доносился запах свежего, хрустящего хлеба, яблочной кростаты, заливистый хохот сына и ее голос, напевавший то на итальянском, то на русском свои любимые, милые песенки.

Ты знаешь, я ни на что не промеряю этот дом. До сих пор где бы я ни был, в какой бы точке планеты, даже самой прекрасной, я хочу обратно домой. Там живёт моё сердце. Никакие дворцы и виллы этого не заменят. Там все пропитано любовью и теплотой. Каждый сантиметр хранит её дыхание, прикосновение её рук.

Говорят в жизни нет ничего идеального. Не знаю, может мне повезло, но по-другому я не могу назвать то время, которое мы провели вместе. Девять лет абсолютного счастья. Я думал так будет всегда. А потом у Риты начались проблемы с сердцем. Ей сделали две операции. Не помогло. До последнего казалось, что это какая-то злая шутка. Такого просто не могло случиться с ней…с нами… Жемчужинка держалась молодцом. Подбадривала меня, говорила, что мы не сдадимся. Но внутри… Думаю она чувствовала, что уйдёт. Оставит нас с сыном одних. Я старался проводить с ней каждую минуту. Боялся засыпать, потому что страх не услышать с утра её тихое дыхание, лишал рассудка. Сыну было тогда восемь. Он рос очень умным мальчишкой и было бессмысленно ему врать о состоянии мамы. Но я не мог. Просто не представлял, понимаешь, как сказать восьмилетнему ребёнку, что его любимая мамочка нас может скоро покинуть. Она оказалась сильнее меня. Маргарита сама рассказала все сыну. Она мягко и постепенно готовила его к своему уходу. Я бы не справился. А она да. Небольшое письмо, написанное ее красивым, изящным почерком, в белом конверте, я должен был отдать сыну, когда её не станет. Он хранит его до сих пор, мой мальчик. Я помню каждое слово наизусть.

" Сыночек мне пора вернуться в мир, откуда я пришла. Мне очень не хочется покидать вас с папой. Пожалуйста, не думай, что я вас бросаю. Просто там я сейчас нужнее. Меня забирает Бог. А с ним никто не может спорить. Будь сильным, мой герой, люби жизнь, каждую её секундочку. Ты никогда не будешь одинок. Когда придёт время, ты встретишь прекрасную женщину, с которой будешь счастлив до конца дней. Я прослежу за этим, и приведу к тебе самую лучшую. А до этого, помни, я всегда и везде тебя слышу. Если ты захочешь со мной поговорить приходи к морю и рассказывай всё о чём ты только хочешь. А потом слушай. Себя, свое сердце и шум волн, там я буду жить вечно. Я продолжу петь твои любимые колыбельные, и буду поддерживать тебя, ободрять, и любить. А ещё родной, береги своего папу! Я вас обоих очень люблю. Вы самые лучшие люди во всей Вселенной. Верю в вас, ваша Жемчужинка."

Она ушла тихо. Мы сидели вечером на террасе, я держал её за руку. Она просто закрыла глаза. И всё. Дальше мой мир рухнул. Рассыпается на мельчайшие осколки. Я не смог к этому подготовиться…Не уверен, что к такому можно быть готовым. Первый месяц без неё прошёл, как в тумане. Я почти ничего не помню. Приехала Серена, она была рядом. Сына забрали родственники, я не мог выполнять свои родительские функции. Бедный мой мальчик. Остался и без матери и без отца тогда. Но это хорошо, что ему не пришлось меня видеть в таком плачевном состоянии. Я запил. Сильно. Беспробудные дни и ночи. Мне было не понятно, как дышать без неё. Это длилось долго. Я пытался бежать от себя, от мира, от неё. Скитался, как блудный пёс из города в город, из страны в страну. Пока не оказался здесь. В месте, где все началось. Тогда я решил, что меня сюда привели специально. Мне виделся с этом знак. Там где все началось, должно все и закончится. Идиот. Про сына тогда совсем не думал. Мне было больно его даже видеть, потому что каждая его клеточка была плоть от плоти её. В тот день я напился как скотина. Хотя эту часть истории ты уже слышала, когда мы встретились в бухте… Я тогда слышал её голос, моей Афродиты… Это она мне пела…

— Так, значит Perla Rosa ты построил в честь любимой… — Вита, задумчиво крутя соцветие ароматного жасмина в руках, смотрела на Александра.

— Да. Хотя иногда мне кажется, что Perla Rosa это и есть она — моя Жемчужинка, как будто её душа живёт здесь. Её сердце большое и горящее любовью стало той башней на крыше главного отеля. Еженощно там зажигается огонь, чтобы напоминать о том, что даже в самую тёмную ночь, где-то для каждого из нас горит свет надежды. Её розовое платьице, в котором я впервые её увидел, превратилось в цветущие россыпи роз и рододендронов, одевающих остров. Её глаза синие-синие смотрят из глубин морской глади. В трелях птиц нашли продолжение её песни. Perla Rosa — место, где жизнь наконец-то обретает свой истинный смысл. И смысл этот зовется любовью!

— Это удивительная история, Александр! Я думала такая любовь бывает только в сказках, — глаза Виолетты поблескивали слезинками, отражавшими холодный свет луны, — Должно быть ты очень скучаешь по ней…

— Нет, уже нет. Потребовалось много лет, но я научился. У меня больше нет причины скучать. Она везде. Где бы моя Афродита не находилась, я продолжаю чувствовать ее, слышать ее, ощущать поддержку, любить. Эта любовь, которая будет жить всегда.

— Даже не знаю, что сказать… Это и правда волшебное место, оно словно живое! Я почувствовала это сразу, как только сюда приехала. Спасибо тебе за него! Тебе и твоей Жемчужинке!

Алекс мягко улыбнулся. Его лицо действительно не отражало ни страданий, ни сожалений. В нём было скорее умиротворение. Вита не понимала, как этот человек справился, как не сломался потеряв любовь всей своей жизни. Как удалось ему не закрыться, не обозлиться на мир за то, что у него отняли самое дорогое. Непостижимо. Она бы не справилась, наверняка. Александр видя замешательство Виты, которое читалось в задумчивости ее глаз и подрагивающем подбородке, обнял её своими большими, теплыми руками и чмокнул в затылок.

— Отдыхай, нимфа, доброй ночи. Кажется для тебя сегодня было слишком много информации. И не забудь про приём! Жду вас с девочками в субботу у себя!