Отель Perla Rosa

21

Ночь пролетела, как одно мгновенье. Усталость и пережитые эмоции погрузили обоих в глубокий, беспробудный сон продлившийся до первых лучей солнца. В предрассветной мгле, тонкий стон Виты прозвучал как-то особенно пронзительно.

Матео подорвался с места. Смятая простынь, валявшаяся на полу у кровати, была местами мокрой. Девушка упираясь руками, пыталась безрезультатно встать со своего ложа. Всё ее тело и лицо покрылось огромными волдырями, некоторые из них успели лопнуть и сочились желтоватой жидкостью. На пару секунд парень растерялся. Он попытался помочь подняться Виолетте, но при каждом его прикосновении она стонала, по крепко сжатым зубам было видно, что ей очень больно. На коже почти не осталось неповреждённых участков ткани. Сердце Матео сжалось от сочувствия и от сожаления, что он никак не может облегчить её мучительное состояние. Температура снова поднялась, Ви лихорадило.

— Лежи, детка! Не шевелить, пожалуйста! Я позову врача! — пулей выскочив из палаты, паренёк умчался по коридору в поисках помощи.

Оставшись одна Вита обескураженно осмотрела себя. То что предстало перед её глазами просто ужасало. Она была похожа на обожжённый кусок мяса. Подрагивающие руки осторожно и неуверенно дотронулись до лица. — Боже! На кого я сейчас похожа! — на правой щеке пальцы нащупали большущий упругий пузырь. Глаза казались тяжёлыми, видимо из-за сильного отёка. Губы потрескались и покрылись корками. Девушка обвела взглядом комнату в поисках зеркала. Было страшно представить, что она там увидит.

— Что я натворила! Идиотка!

Дверь в палату внезапно открылась. В проёме показалась уже знакомая фигура медсестры Леночки, за ней следовал он. Вита закрыла глаза. Мысль о том, что Матео видит её в таком состоянии, причиняла боль. Хотелось отвернуться, спрятаться, провалиться куда-нибудь? — Ему противно, наверняка! Какой кошмар, я просто Фредди Крюгер какой-то!

— Сейчас станет легче, потерпи, родная! — его синие глаза искрились заботой и искренним участием.

Леночка взяла с тележки, заставленной разнообразными пузырьками и склянками небольшой шприц.

— Сейчас я сделаю вам обезболивающий укол, через двадцать-тридцать минут станет полегче. После, обработаем ожоги и наложим повязки, хорошо?

Вита кивнула головой в знак согласия. Уверенными, профессиональными движениями медсестра ввела лекарство в вену и начала готовить марлевые повязки. Матео всё это время стоял молча у окна и наблюдал. Закончив приготовления Леночка взглянула на парня.

— Вы мне поможете или позвать кого-то из персонала? Её будет нужно придерживать. Одной мне не справится.

Не медля ни секунды Матео с готовностью подошёл к койке Ви.

— Нет! Не надо! — встрепенулась Виолетта. Не трогай меня!

— Да, что с тобой, Вит? Почему ты так реагируешь на меня? Пожалуйста! Успокойся, и дай тебе помочь! — его голос звучал как-то непривычно строго и серьёзно. Желание спорить отпало само собой. Девушка смирилась.

Вся процедура заняла около получаса. Обезболивающее немного притупило болезненность, но не смотря на это, любое движение, каждое прикосновение причиняло жуткий дискомфорт. Матео осторожно приподнимал и разворачивал Виту, пока медсестра обрабатывала ожоги антисептическим и заживляющим средством. Кожу жгло до тошноты. Ви старалась изо всех сил терпеть. Когда всё было закончено, Леночка наложила на места лопнувших волдырей повязки. После, передав Матео рекомендации попрощалась и ушла.

— Зачем ты здесь? — глядя куда-то в пустоту, спросила Вита, — Почему не уходишь?

— Ты с ума сошла Ви? Как ты можешь спрашивать об этом? Тебе нужна помощь! Разве могу я уйти?

— Можешь. Я в клинике, здесь есть кому помочь мне. Тебе вовсе не обязательно это делать самому, — все ещё не глядя на Матео ответила девушка.

— Почему ты отворачиваешься от меня?

— А разве не понятно? — в голосе читалось раздражение, — Я не видела себя в зеркало, но могу представить, какое кошмарное зрелище сейчас из себя представляю!

Молодой человек подойдя ближе присел на край койки, и посмотрел ласково на Виолетту.

— Вит, ну ты чего? Какая разница, как ты сейчас выглядишь? Главное, ты жива. Всё остальное поправимо. Для меня ты прекрасна всегда, моя Афродита!

— Да, прекрати ты уже! — срываясь на крик выпалила Вита, — Какая к черту, Афродита! Мне и раньше то до Богини было, как до Луны пешком! А теперь… — слезы обиды полились тёплыми ручейками по лицу.

— Это солнце тебе разум повредило? Ты о чем вообще говоришь? Я с первой секунды, как увидел тебя понял, что ни одна женщина не сможет сравнится с тобой. Я влюбился, Вит, понимаешь? Никогда прежде я не желал так сильно быть рядом с кем-то. Всегда. Как в этих клятвах «…и в горе, и в радости…» Слышишь?

— Не неси чушь, Матео! Это просто курортный роман! Всего лишь страсть! Пройдёт отпуск и она улетучится! Я взрослая тётка! А ты мальчишка! Что ты можешь дать мне, кроме красивых слов? Это сейчас ты думаешь, что влюблён. Но я знаю, уверена, стоит на горизонте появиться какой-то молоденькой красотке, ты бросишь меня не задумываясь. Сбежишь! А я останусь! Одна со своей любовью и твоими обещаниями!

Слова вырывались изо рта Виолетты как из прорвавшейся плотины. Она была не в состоянии их сдерживать. Все накопившиеся чувства и переживания лились из неё бесконтрольным потоком вперемешку со слезами и всхлипами. Матео в изумлении смотрел на истерику Виты даже не пытаясь перебивать. Только когда она умолкла, истощив силы и видимо высказав всё что думала, он заговорил.

— Просто страсть…Курортный роман… То есть ты такого мнения обо мне, да? И при чём здесь вообще возраст? Он для меня не имеет никакого значения, я тебе говорил об этом! — он смотрел на неё полными недоумения глазами.

— Я с детства мечтал встретить свою женщину. Одну и на всю жизнь. Мне повезло родиться в такой семье, где любовь и верность были высшей ценностью. Я видел с каким трепетом родители смотрели друг на друга. Сколько невыносимой нежности было в каждом их движении, каждом слове. Они готовы были поддерживать друг друга всегда и во всем. Знаешь, если было бы нужно, они наверное не задумываясь отдали бы свои жизни. Не было и минуты, чтобы кто-то из них усомнился в честности и преданности другого. Когда ты растешь в этом, изо дня день становясь свидетелем бесконечной, совместной радости и теплоты, то просто не сможешь жить иначе. Нет, я не глупый романтик, и не ношу розовых очков. Жизнь показывала много раз, что бывают другие семьи и другие отношения. И что не всем так везло, как мне и моим родителям. Я думал об этом. Много. И знаешь, что я понял? Это не везение вовсе. Это труд и ответственность. Быть чутким по отношению к твоему близкому. А ещё это выбор! Ежедневный. Когда ты просыпаешься рядом с любимым и понимаешь, что ты благодарен миру, что он послал тебе именно этого человека. Не воспринимаешь, как данность, как привычку. А благодаришь! И утверждаешься в мысли, что каждый новый день своей жизни ты хочешь оставаться верным этому своему выбору. Когда ты любишь так, Вит на других в твоей жизни не остаётся места! Потому что любовь, которую ты испытываешь настолько обширная, что охватывает тебя полностью! Ты знаешь, ведь «другие» приходят только в одном случае… Когда нужно заполнить пустоту…

Каждое слово Матео отзывалось у Виты внутри острыми иголочками, впивающимися беспощадно в её грудь. Эта та любовь о которой она мечтала. И это ужасно. Дура, ты не знала, чего желала! Сейчас, когда эта любовь была на расстоянии вытянутой руки от неё, девушку съедал страх. Невыносимый. Если сначала она боялась, что он её просто бросит, то теперь. Теперь перед её глазами ожила новыми красками история его родителей. Ещё в тот день, когда Александр поведал свою печальную историю, у Виты замерло всё внутри от сочувствия к этому мужчине. Как должно быть, тяжело ему было тогда потерять свою любимую. До конца ей понять это не удавалось. Тогда. Сейчас же, когда всё её существо было объято трепетным и всепоглощающим чувством к Матео, она невероятно остро чувствовала ту боль, которую прожил когда-то его отец. Одна мысль, что Матео может не стать, затмевала её разум. Как бы это не выглядело глупо. Ведь он молод и здоров, и все с ним хорошо. Но само допущение, что его может когда-то не оказаться рядом её уничтожало. Лучше не начинать. Это сильнее меня. Я не справлюсь. Чем он ближе, тем сильнее я боюсь его потерять.

— Уходи, — сдавленно сказала Вита, — Убирайся отсюда! Я не могу тебя видеть! Не хочу! Не мучай меня!

Матео в напряжённым молчании смотрел в окно. Недоумение и растерянность будоражили его мозг, — Он не мог так ошибиться в ней! Она тоже испытывает к нему чувства. Парень был уверен. Её глаза, они не могли так врать. Почему так резко изменилось её отношение?

— Не понимаю! Я не понимаю, что с тобой случилось Вита! Ты же тоже любишь меня, я вижу! Нам было хорошо вместе. Почему ты себя так ведёшь? Для меня это загадка. Но я выполню твою просьбу. И не стану мучить тебя. Как только тебе станет лучше, я уйду. Но пока тебе придётся потерпеть.

После их разговора Матео попросил доктора Арая выделить ему соседнюю палату. Несколько дней он провёл там, за стеной. На глаза Виолетте он больше не показывался. Только время от времени она слышала его голос по ту сторону двери. Он расспрашивал о состоянии Виты, как идёт восстановление, не нужна ли его помощь. А по вечерам до Виолетты доносились тихие и мелодичные звуки фортепиано. Его любимая симфония… Матео рассказывал, что всегда её слушает, когда ему грустно или нужно вдохновение.

На пятый день пребывания здесь, после осмотра врач сказал, что её ожоги заживают достаточно быстро. И что скоро от них не останется и следа. Какое-то время придётся поберечься от солнца и усиленно ухаживать за кожей, но это мелочи. Через пару дней Виту должны были выписать.

В соседней палате было тихо. Она больше не слышала его голоса, вечерние звуки инструментальной музыки, ставшие за эти дни уже привычными, тоже умолкли. Он ушёл…