Открой мне свою тайну

Глава 3

Ванесса преодолела уже половину пути к террасе, когда ей пришла в голову одна идея.

Она быстро развернулась и снова подошла к столику Джеферсона.

Не говоря ни слова, девушка взяла одну из разноцветных бумажных салфеток и на глазах у удивленного Джеферсона в мгновение ока соорудила необычную фигурку, так быстро, что он не успевал следить за ее ловкими пальцами.

– Вот! – Ванесса критически осмотрела со всех сторон свое произведение и поставила его на стол перед Джеферсоном. – Это Хэнк, лягушонок. Он хочет составить вам компанию, пока я буду купаться.

Не дожидаясь реакции Джеферсона, она круто повернулась на каблуках и убежала.

Когда Ванесса вошла в комнату, в глаза ей бросилась округлая попка Сары, туго обтянутая алыми шортами, уже заставившая вытаращиться на себя немало мужских глаз.

– Эй, что ты тут делаешь? – спросила Ванесса, озадаченно разглядывая красный задок.

– Ищу свой бикини. – Голова Сары вынырнула из кучи тряпок, которые она разворошила в поисках нужной вещи. – Черт, Вэнни, никак не могу его найти. Ты случайно не знаешь, куда я его дела?

Ванесса нагнулась, подняла с пола крохотное нечто и, растопырив пальцы, помахала им в воздухе.

– Ты имеешь в виду бело-зеленый предмет с лямками? – небрежно осведомилась она.

– Да, да. – Сара продолжала нервно рыться в чемодане.

– Предмет, о котором Тимоти сказал, что он не больше почтовой марки? – продолжала допытываться Ванесса, раскачивая бикини в поднятой руке.

– Да, черт побери! – Сара уже докопалась до дна чемодана.

– В таком случае… – Ванесса разжала пальцы, и клочок материи изящно спланировал на каштановые волосы Сары. – Тогда возьми этот, пока ты не нашла другой.

Сара вскочила, схватила упавший ей на голову бикини и рассерженно посмотрела на него.

– Вечно ты со своими глупыми шутками! – сердито буркнула она. – Когда-нибудь я тебе страшно отомщу.

– Ах, Сара! – рассмеялась Ванесса. – Хватит дурить, лучше пойдем купаться… Скажи, пока ты преследовала бикини, не попался ли тебе на глаза мой купальник?

Сара хоть и нахмурила гневно лоб, но все же наклонилась и протянула Ванессе цельный купальник клубничного цвета, лежавший в ворохе других вещей.

– Я хочу к морю, – сказала Ванесса, спуская с плеч платье. – Где-то здесь должен быть проход. Ты его уже обнаружила?

Сара кивнула.

– Прямо от террасы к пляжу по скалам ведет узкая лестница, – объяснила она, уже успокоившись. – Вероника много лет назад велела выбить в скале ступени, чтобы иметь частный пляж. Теперь он до того частный, что даже чайки, пролетая над ним, закрывают глаза. Противный Тони с жабьим лицом очень на это упирал.

Она прервалась и повернулась к Ванессе, уже натянувшей на себя плотно облегающий тело купальник. – Кстати, о противном. Ты беседовала с вполне приличного вида мужчиной. Это был твой нытик?

Ванесса смущенно посмотрела на нее.

– Да, – неохотно подтвердила она. – И он не только вполне прилично выглядит. Нет, Сара, он просто супер! Когда в хорошем настроении.

Сара опустила трусики, в которые как раз собиралась влезть, и с тревогой взглянула на Ванессу.

– Скажи, задание начинает доставлять тебе удовольствие? – Ее темные глаза заблестели от любопытства. – Уж не готова ли ты влюбиться в своего подопечного?

Ванесса собрала волосы в толстый конский хвост и начала его заплетать.

– Не то чтобы влюбиться. – Ответ прозвучал немного невнятно, поскольку она держала в губах неоново-красную резинку для волос. – Но если он не станет еще угрюмей, то это занятие может мне даже понравиться. – Она взяла изо рта резинку и обмотала вокруг косы. – Знаешь, я должна обращаться с ним крайне осторожно. Этот человек – словно сырое яйцо, одно неловкое движение, и разбил. С моим характером это нелегко. Но если я немного постараюсь, мы как-нибудь переживем этот уик-энд.

– Ну, пожалуйста! – Сара комично упала на колени и умоляюще сложила ладони. – Пожалуйста, пожалуйста, постарайся. Здесь так классно. Я даже восьмой части блюд в буфете еще не попробовала, ни одного танца не станцевала. О, Вэнни, я не хочу отсюда уезжать.

– Но ты же можешь остаться, – рассердилась Ванесса. – В конце концов, твоя работа никак не связана с моей.

– И все-таки, – скептически возразила Сара. – Я только боюсь, что когда схлестываются два упрямца, из этого не может получиться ничего хорошего.

Ванесса закрепила косу на затылке заколкой гигантского размера и накинула смелый пляжный халатик, сшитый Сарой на допотопной швейной машинке.

– Хватит каркать, – смеясь, потребовала она. – Все получится. Ты наконец готова? Мы можем идти на пляж?

– Готова, – объявила Сара, возясь со своими длинными шортами.

Ей, как и Ванессе, тоже хотелось поскорее окунуться в прохладную свежесть моря, чтобы отдохнуть от жаркого дня, проведенного, в основном, с камерой перед глазами и Энтони Ричмондом за спиной. При этом Энтони требовал большего внимания. Его бесконечная глупая болтовня основательно потрепала Саре нервы, и она была счастлива, когда ей удалось улучить момент и сбежать от него в комнату.

Однако, когда девушки, с пляжными полотенцами под мышкой, вышли на террасу, именно Энтони подскочил к ним, словно за ним гнались разъяренные фурии, и навязался показать дорогу к морю. Ванесса и Сара, с испорченным настроением, вынуждены были поплестись за ним.

Но в воде Тони крупно не повезло. Обе девушки были давними, хорошо тренированными пловчихами, которым ничего не стоило мощным кролем оставить его далеко позади. У Тони, с его изнеженным телом, тренировавшимся лишь в подъеме стакана с виски, не было никакого шанса.

Уже через несколько метров его легкие, десять лет впитывавшие сигаретный дым, начали задыхаться, а вялая мускулатура отказывалась ему подчиняться.

Поэтому он развернулся, еле дыша, из последних сил добрался до спасительного песка и, передохнув, уныло зашагал назад, к своим алкогольным забавам.

Джеферсон Тэйлор поймал себя на том, что высматривает строптивую головку с белокурыми длинными волосами, когда, тяжело опираясь о трость, заковылял через лужайку к своему постоянному месту.

Он немедленно и энергично призвал себя к порядку.

Ванесса в конце дня исчезла. Джеферсон видел, как она в сопровождении длинноногой брюнетки и этого безмозглого Энтони направилась к лестнице, ведущей на пляж.

Наверняка они там внизу, среди скал, праздновали свой собственный уик-энд. Понятное дело! И Джеферсону, кроме того, был прекрасно известен Энтони Ричмонд!

Перед ним простирался бассейн, освещенный подводными прожекторами. Прислуга сложила зонтики, и снова симметрично расставила кресла вокруг столиков. Джеферсон подошел к своему столу, выдвинул вычурное садовое кресло и удобно расположился в нем.

Ансамбль музыкантов на маленькой импровизированной эстраде играл мелодии шестидесятых. Некоторые из них были знакомы Джеферсону с юности, когда он еще был почти мальчиком и эти песни сводили с ума целое поколение тинейджеров.

«Сан-Франциско» и «Калифорния»… Он тихонько подпевал, глядя на танцующие пары, кружившиеся перед ним на лужайке.

Сам он уже никогда не сможет быть таким беззаботным, не сможет так свободно и плавно двигаться, как эти молодые люди. А ведь когда-то Джеферсон очень любил танцевать. Кэндис была замечательной партнершей, легкой, словно перышко. Стоило закрыть глаза, и он ощущал прикосновение ее гибкого, теплого тела, терпкий запах духов.

– Добрый вечер, сэр! – Звонкий голос Ванессы прервал его воспоминания. – Вы хорошо следили за Хэнком? Знаете, он ужасно чувствительный и сразу падает духом, если с ним грубо обращаются!

Джеферсон с трудом возвращался в реальность. Он растерянно заморгал, пока, наконец, не понял, что перед ним стоит Ванесса, пританцовывая с двумя тарелками в руках и чуть насмешливо улыбаясь, от чего сердце его вдруг заколотилось сильнее.

– Джеф, – поправил он ее и попытался принять более удобную позу. – Я же сегодня днем сказал, что друзья называют меня Джефом. А что касается вашего вопроса, да, я следил за Хэнком, но он оказался не слишком разговорчивым.

– Значит вы неправильно его слушали, – удовлетворенно засмеялась Ванесса, поставила тарелки на стол и села напротив Джеферсона. – У Хэнка очень тихий голос. И еще, вероятно, он робел. Видите ли, сэр, у лягушонка ужасно чувствительная душа.

– У меня тоже, – нетерпеливо буркнул Джеферсон. – Поэтому забудь наконец это дурацкое обращение «сэр». Мне кажется, что каждое «вы» и «сэр» из твоих уст старят меня на целый год. – Он вздохнул, рассматривая пары, кружащиеся под знаменитого «Мистера Тамбурина». – Еще один «сэр», и я превращусь в библейского старца. По крайней мере, буду себя таковым ощущать.

Джеферсон говорил, не глядя на Ванессу. Но, когда раздался негромкий смешок, он повернул к ней лицо.

– Просто Джеф, – рявкнул он, в ярости из-за неловкости, вызванной собственным неуклюжим поведением.

– О'кей, о'кей! – Ванесса подняла брови и посмотрела на Джеферсона, как смотрят, вероятно, на кошку, неподобающим образом разгуливающую по обеденному столу. – Я же не глухая, Джеф. – Она с легким укором в глазах кивнула и подвинула к Джеферсону один из столовых приборов. – Тогда и ты зови меня Ванессой, а лучше Вэн, – великодушно разрешила она. – Иначе я стану казаться себе страшно старой, а это было бы довольно несправедливо. Я имею в виду, если ты вдруг окажешься по сравнению со мной подростом, а я превращусь в старуху.

Против такой логики Джеферсону было нечем возразить. Чтобы скрыть неловкость, он быстро уткнулся в тарелку, с интересом разглядывая уложенные на нее деликатесы.

– Приятного аппетита! – Ванесса засмеялась и с наслаждением принялась за еду. Джеферсон последовал ее примеру. Лишь позже, умяв больше половины изысканных салатов, он сообразил, что ест, во-первых, с удовольствием, а во-вторых, без обычных возражений. Ванесса обладала силой внушения, выражавшейся не только в словах.

Джеферсон почувствовал, что его сердце опять чуть быстрее забилось, когда он взглянул на Ванессу.

– Можно мне оставить Хэнка у себя?

Ванесса подняла голову. В тусклом свете разноцветных фонариков Джеферсон отчетливо видел ее лицо с блестящими глазами.

– Пожалуйста, – ответила она. – Хэнк ведь тоже ищет друга.

– Это замечательно. – Джеферсон мысленно ругал себя за примитивный ответ. Он поспешил склониться над тарелкой, прежде чем его выдали искорки, загоревшиеся в глазах.

Некоторое время они молча ели. Потом Ванесса аккуратно сложила свой прибор, промокнула салфеткой губы и с облегчением откинулась на спинку кресла.

Вечер выдался сказочный. Полная желтая луна вместе с гирляндами фонариков освещала парк. Теплый воздух был словно специально создан для нежных чувств, ласковых мелодий и романтических свиданий.

– Сегодня я – Золушка, – задумчиво пробормотала Ванесса. – Надеюсь, что время остановится, тогда я смогу сохранить свой хрустальный башмачок.

– А я думаю, ты – принцесса! – Джеферсон даже не понял, как произнес эти слова.

Ванесса, усмехнувшись, очнулась от наваждения.

– Но Золушка тоже иногда хочет пить, – улыбнулась она. – Что принести? Бар здесь никогда не иссякает.

– Ну нет, – энергично воспротивился Джеферсон. – Теперь это моя забота.

И, поскольку Ванесса на сей раз не стала возражать, он медленно поднялся.

Когда Ванесса вдруг увидела его стоящим перед собой во весь рост, она чуть не онемела. Джеферсон оказался гораздо выше, чем она предполагала. С внушительной высоты он посмотрел вниз на нее, коротко и немного смущенно улыбнулся и пошел в направлении террасы.

Действительно чертовски привлекательный мужчина! – пронеслось в голове у Ванессы, когда она глядела ему вслед. Рядом с ним она будет казаться карликом. Но какое это имело значение? Он принадлежал к породе мужчин, с которыми женщина чувствует себя под защитой.

– И они же представляют собой наибольшую опасность, – вслух сказала себе Ванесса. – Будь осторожна, Вэнни, иначе ты потеряешь остатки рассудка, прежде чем прокричит петух.

Когда Джеферсон вернулся через добрую четверть часа с шампанским в ведерке со льдом под мышкой и двумя бокалами в левой руке, он хоть и чувствовал себя все еще неловким и медлительным, но одновременно испытывал своего рода азарт, который помогал преодолевать неудобства.

Ванесса, как ребенок, обрадовалась шампанскому. Она взяла у Джеферсона бокалы и смотрела, как он наполняет их пенящимся напитком.

– За красавицу и чудовище, – тихо произнес он, протянув Ванессе бокал.

– Кто из нас будет чудовищем? – поддразнила она, кокетливо прищурив глаза.

Джеферсон не ответил. Блестящие зеленые глаза, влекущий алый рот вдруг лишили его дара речи.

– Я тебя предупреждаю! – Ванесса перешла на шепот, зовуще и жарко вторгающийся в уши. – Когда раздастся бой часов, я не превращусь в прекрасную принцессу.

– А я не превращусь в сверкающего золотом принца, – хрипло заметил Джеферсон и наклонился к ней.

Губы Ванессы оказались мягкими и прохладными. Это был не тот поцелуй, которым обмениваются парочки в легком подпитии, поддавшись настроению летней ночи, или люди, внезапно влюбившиеся друг в друга и сгорающие от жадной страсти. Нет, поначалу это было осторожное исследование и прощупывание, пока не присоединилось новое чувство, быстрее погнавшее кровь по жилам.

Словно обжегшись, они отпрянули друг от друга и торопливо пригубили шампанское.

Оркестр играл «Зеленую, зеленую траву».

Ванесса обхватила тонкими руками шею Джеферсона. Он даже не осознал, что уже двигается с ней в такт музыке, медленно и ритмично, целиком растворившись во взаимной близости.

Тело его было крепким, да, жестким и полным скрытой мощи. Когда Ванесса теснее прильнула к нему, то почувствовала его жизненную силу, заторможенную железной волей и потому выражавшуюся лишь в легком подрагивании, передающемся самой Ванессе в качестве тайного послания.

Как, должно быть, волнующе – быть любимой этим мужчиной!

Одно прикосновение его рук, ласково поглаживающих ее обнаженную спину, сводило Ванессу с ума. А что с ней будет, если эти руки станут смелее?

«О Боже, – с иронией подумала Ванесса, – и ты, глупая коза, еще боялась, что этот человек может начать к тебе приставать. А сейчас только об этом и мечтаешь!»

Она прижалась лицом к груди Джеферсона и тихонько засмеялась, вспомнив, что миссис Ричмонд пришлось даже добавить к договору пункт, защищающий Ванессу от посягательств Джеферсона на ее добродетель.

Теперь же Ванесса сама хотела, чтобы Джеферсон не вздумал эту добродетель оберегать.

Он потянул Ванессу к себе, и они оказались так близко друг к другу, что сквозь тонкую ткань платья она ощущала каждый мускул его тела.

К сожалению, в этот момент музыканты заиграли более быстрые мелодии и заставили их очнуться.

– Ух! – Ванесса отпила большой глоток шампанского. – Сейчас мне стало по-настоящему жарко. Но это было прекрасно, просто сказка.

Джеферсон почувствовал себя на седьмом небе. Впервые за многие годы он отважился танцевать – или хотя бы двигаться в такт музыке. После Кэндис, Ванесса стала первой женщиной, которую он обнял и повел под нежную мелодию. Это было изумительное ощущение. Джеферсон всем сердцем желал, чтобы этот вечер никогда не кончался и он смог бы навсегда удержать Ванессу около себя.

Что за нелепая идея, – мысленно оборвал он себя. Ванесса была слишком непоседливой, чтобы долго выдерживать рядом такое тяжелое на подъем бревно. Но в этот вечер она все-таки хоть на самую малость принадлежала ему, и он хотел полностью насладиться этим ощущением, не поддаваясь мрачным мыслям, уже готовым его атаковать.

Джеферсон задвинул их подальше, в самый задний ящичек своего мозга, и нырнул без оглядки в глубину зеленых глаз, сверкающих в свете праздничных фонариков.

Ванесса в это время тоже пыталась бороться со своими предчувствиями и с собственной взбунтовавшейся совестью. Гонорар в двести пятьдесят долларов за день вдруг камнем лег на сердце. Ей было стыдно вспоминать, что она заключила с Вероникой Ричмонд позорную сделку. Джеферсон никогда не должен о ней узнать, поскольку Ванесса догадывалась, насколько глубоко потрясет этого чувствительного человека тот факт, что его старая приятельница специально наняла девушку, чтобы вдохнуть в него праздничное настроение.

– Привет, отшельники! – вторгся в невеселые мысли Ванессы жизнерадостный голос Сары. Ванесса поспешно опустилась в садовое кресло и невинно улыбнулась подруге.

Сара появилась в компании подвыпивших Энтони Ричмонда, чьи стеклянные глаза немедленно вперились в декольте Ванессы, и Грэма Дархэма, лихо размахивающего бутылкой красного вина и ухмыляющегося в сторону Джеферсона, обстоятельно устраивающегося в кресле.

– Классная музыка, – заметил Грэм, сев рядом с Джеферсоном. Язык у него слегка заплетался.

Энтони занял стул рядом с Ванессой, так что Саре не оставалось ничего другого, как сесть между Энтони и Грэмом.

Пока шел оживленный, веселый разговор, Энтони устроил под столом стремительную атаку на колено Ванессы. Она от неожиданности так безжалостно впилась ногтями в его руку, что Тони в ужасе завопил.

Все взгляды устремились на него.

– Эй, Тони! – Грэм укоризненно покачал светловолосой головой. – Ты всегда устраиваешь такой шум из-за какого-нибудь муравья или комара? – И повернулся к Джеферсону, подозрительно разглядывающему Энтони. – У него врожденная инсектофобия. Его матери следовало бы послать его к психиатру.

– Чем быстрее, тем лучше! – Ванесса злорадно усмехнулась и схватила свой бокал, а Энтони предусмотрительно отодвинулся от нее подальше.

– Коза, – пробормотал он при этом только для ее ушей, за что получил еще одну презрительную усмешку.

Джеферсону потребовалось какое-то время, чтобы смириться с присутствием посторонних. Ведь в тот момент, когда нагрянула пьяная компания, он находился на полпути к раю, но во внезапном возвращении на землю было и что-то положительное. Оно помогло ему не потерять окончательно голову.

Он прислушивался к болтовне за столом, поглядывая тайком на Ванессу, откинувшуюся на спинку кресла и вежливо посмеивающуюся над довольно плоскими шутками Грэма.

Она была молодой, сильной и, главное, точно знала, чего хочет. Такой сгусток энергии быстро заскучает рядом с ним. Лучше бы не тешить себя иллюзиями, тогда Ванесса не сможет причинить ему боль.

Джеферсон внушал себе эту идею, а также многие другие, такие же трезвые, но, когда Ванесса вдруг подняла голову и его настиг взгляд ее зеленых глаз, эти замечательные мысли разлетелись во все стороны, как испуганные куры.

– Я пошла спать, – объявила Ванесса и встала. – День был длинным и достаточно напряженным.

Она послала все еще обиженно молчащему Энтони шуточный воздушный поцелуй, помахала всем остальным и собралась уходить.

– Подожди. – Джеферсон проклинал свою негнущуюся ногу, мешавшую ему немедленно вскочить и побежать за Ванессой.

– Подожди, Вэнни, мы пойдем вместе. Для меня день тоже был довольно длинным.

Прекрасно догадываясь, какие мысли закопошились под гладкими лбами присутствующих, он выбрался из своего кресла и пошел к Ванессе, остановившейся в ожидании.

– Спокойной ночи, – насмешливо попрощался он и демонстративно взял Ванессу под руку.

– Спокойной ночи, – раздалось так же насмешливо в ответ, и из всех троих только Энтони не сумел скрыть своего разочарования.

– Теперь им есть о чем посплетничать, – усмехнулась Ванесса, медленно шагая рядом с Джеферсоном к дому.

Он остановился и внимательно посмотрел на нее.

– Да, пойдут слухи, – задумчиво сказал он. – Если тебе неприятно, я вернусь.

В ответ Ванесса от души расхохоталась. Ее охватил такой приступ веселья, что ей пришлось ухватиться за Джеферсона, который не мог от нее не заразиться и тоже засмеялся.

– О, Джеф, – снова прыснула, едва отдышавшись, Ванесса. – Зачем портить людям настроение? Дадим им поговорить. – Она приподнялась на цыпочки и чмокнула его гладко выбритую щеку. – Вот так, пусть пережевывают. Теперь можно идти в дом.

Джеферсон беспрекословно подчинился.

Как во сне, он прошел за Ванессой через террасу, где большая часть гостей все еще толпилась вокруг бара и буфета, словно опасаясь, что в следующую минуту все куда-то исчезнет и они погибнут от голода и жажды.

В самом доме им встретились только люди из обслуживающего персонала, уставшие до изнеможения и потому почти не обратившие на них внимания. Позади у них остался тяжелый рабочий день, а впереди ждала еще более напряженная ночь. Тут уж не до того, чтобы глазеть на свежеиспеченную парочку, рука об руку поднимающуюся на верхний этаж.