Отличница

Глава 26

За окном медленно проплывал вечерний город - размытый, будто подёрнутый серой дымкой.

Фонари зажигались один за другим, их жёлтые отражения скользили по асфальту, многочисленные витрины светились холодным безжизненным светом.

- Ну что, как там первая неделя обучения? - притворно-серьёзно спросил Игорь, - Уже все экзамены экстерном сдала? - натянуто пошутил он.

Я ответила что-то невнятное, фальшиво рассмеявшись.

Тогда он предложил мне заехать в то самое кафе у фонтана, где мы раньше всегда брали два капучино и один чизкейк на двоих. Голос бывшего парня звучал слишком бодро, будто он заранее отрепетировал эту фразу перед зеркалом.

- Может, всё же как в старые добрые? Я сто лет там не был… После того, как мы с тобой… - Олейник улыбнулся, но я заметила, как нервно дёргается жилка у него на виске.

Покачав головой, я притворно уткнулась в телефон.

- Спасибо, но я не голодна.

В этот миг по радио заиграла одна из так называемых «наших» песен, хоть она никогда и не вызывала во мне особого трепета, именно под нее мы с Олейником несколько раз целовались во время наших отношений.

Машина резко дернулась на светофоре, и мне показалось, что даже мотор кряхтел от неловкости. Я наклонилась и выключила звук.

- Посмотри, вон там пробка собирается, лучше объехать.… - выпалила я, указывая на красные огни впереди.

Игорь, нервно постукивая пальцами по рулю, предпринял ещё несколько попыток вывести меня на разговор, однако ни одна из них не увенчалась успехом, ведь мысленно я всё ещё находилась в раздевалке с предателем Леднёвым.

Когда машина остановилась около моего подъезда, разумеется, он вызвался проводить меня до квартиры, и, откровенно говоря, я уже несколько раз пожалела, что на эмоциях позвонила ему, мечтая скорее закончить наше вынужденное общение.

Не успела я открыть входную дверь и попрощаться с Олейником, усаживаясь на тумбочку, как из кухни уже раздался встревоженный мамин возглас.

- Боже мой, дочка, что с тобой?!

Мама метнулась ко мне, обеспокоенно заглядывая в глаза, будто я вернулась с поля боя, а не с университета, ей Богу.

- Да ничего страшного, просто подвернула ногу. Не смогла перепрыгнуть через козла, упала и неудачно приземлилась. Я была в медпункте - жить буду, - пожимая плечами, устало объяснила я.

- Ну, хорошо.… Но нужно обязательно сделать компресс.

- Добрый вечер, - с джентльменской улыбкой поздоровался Олейник, перетягивая мамино внимание на себя.

- Игорь, здравствуй! Проходи! Ужин как раз готов… - тут же забывая о моей ноге, засуетилась она.

Олейник неуверенно улыбнулся, глядя на меня с виноватым выражением лица.

- Роза, милая, не забывай о гостеприимстве! - мама скрылась в кухне, а мне ничего другого не оставалось, как повторить ее приглашение, на которое, к сожалению, Игорь ответил согласием.

* * *

За столом преимущественно царила неуютная тишина, нарушаемая только звоном вилок и мамиными неловкими попытками оживить беседу.

Она, очевидно, довольная, что собрала нас за одним столом, с упоением копалась в моем прошлом, словно стараясь напомнить Игорю, какая я была «милая» и «забавная».

Незваный гость вежливо улыбался, но в его глазах читалось замешательство.

- Игорь, ты же помнишь, как Роза в третьем классе…

- Мам, - резко прервала ее я. - К чему этот вечер воспоминаний? Можно, мы просто поедим?

Мама замолчала, обиженно поджимая губу.

Я уставилась в тарелку, чувствуя, как Олейник украдкой наблюдает за мной. Медленно сжимая салфетку в кулаке, я мечтала лишь об одном - чтобы этот ужин как можно скорее закончился.

Однако вопреки моим желаниям, он тянулся как жвачка.

- Дорогая, как твоя нога? - закончив обсуждать с Игорем подробности его работы в юридической компании отца, мама вспомнила обо мне.

- Вообще-то, мне бы просто отдохнуть, - тихо сказала я, больше не в силах терпеть этот спектакль.

- Ну конечно-конечно! - зачастила мама, но в её голосе явственно слышалось разочарование. - Дочка, может, Игорь проводит тебя до….

- Я сама, - резко поднялась я, хватаясь за спинку стула.

Игорь тоже поспешил из-за стола, неуверенно протянув мне руку, но я уже отвернулась, делая решительный шаг к выходу из гостиной.

* * *

Уже перед самым сном мама без стука вошла ко мне в комнату.

- Милая, как ты себя чувствуешь? - она села на край кровати, поглаживая одеяло.

- Терпимо, - натянуто улыбнулась я.

- Кстати, я рада, что вы с Игорем возобновили общение…

- Наша история в прошлом, - я уткнулась носом в подушку. - Уже пожалела, что вообще попросила его меня подбросить. Ты прямо раздула из этого событие вселенского масштаба.

- Роза, ну, что ты так.… - начала она с той мягкой укоризной, за которой чаще всего скрывалась железная уверенность в своей правоте. - Игорь же замечательный молодой человек. Учится хорошо, уже работает и так давно испытывает к тебе чувства…

- Мам, - отозвалась я излишне резко, - он мне неинтересен.

Она сделала вид, что не слышит.

- Ты слишком придирчива, дочка. Почему бы просто не дать Игорю ещё один шанс? В школе вы явно погорячились с расставанием.…

Я закрыла глаза, непроизвольно втягивая запах ее новых духов популярной марки - слишком тяжелых и сладких, смешавшись с запахами кухни, композиция вообще начала казаться какой-то тошнотворной.

А ведь я дарила ей столько духов…

- Мне нужно спать, мам.

К счастью, она не стала спорить. Вскоре дверь с тихим щелчком закрылась, и я, наконец, почувствовала, что уплываю в безмятежные объятия сна…

* * *

Выходные я провела, занимаясь домашней рутиной.

Нога уже почти не болела, лишь слегка ныла при неловком движении - спасибо маминым компрессам, хоть в этом она мне подсобила.

В воскресенье я проснулась поздно, потягиваясь под одеялом, пока за окном моросил противный осенний дождик.

Вечер я потратила на то, чтобы разобрать шкаф: выкинула кучу старых вещей, включая ту дурацкую кофту с физиономией Олейника на всю грудь, которую Игорь подарил мне на какой-то праздник пару лет назад.

Перед сном я завернулась в плед, включила любимую мелодраму по ноутбуку и доела вчерашний пирог, стараясь не думать о Леднёве.

Только наше заточение в раздевалке никак не шло у меня из головы. Воспоминания накатывали неожиданно, как горячая волна, от которой становилось тяжело дышать…

Его грудь прижималась к моей груди, тепло просачивалось даже через ткань спортивной кофты. Его пальцы скользили по моей коже, помогая избавиться от кроссовок…

Я резко закусила губу, пытаясь изгнать эти мысли.

Не должна.

Не должна вспоминать.

Не должна представлять, как его сильные руки легко подняли меня на край скамейки…

С целью отвлечься, я открыла ящик стола, заглядывая внутрь. Рядом с моим медальоном лежал браслет с серебряной розой, который я сняла, вернувшись со дня рождения Трофимовой.

Я непроизвольно сжала кулаки, вспомнив, что он, как ни в чем не бывало, продолжал носить подаренный мной браслет. Спрашивается, зачем?

«Прекрати думать об этом предателе», - приказала я себе хриплым шепотом, потушив свет и укладываясь в кровать.

Но тело не слушалось. Щеки горели, а между ног появилась та самая сладкая истома, от которой хотелось зарыться лицом в подушку, тихонько завыв. Даже в темноте перед глазами стоял его хищный прищур.

Мои пальцы сами потянулись вниз, оттягивая края пижамных шорт, к тому месту, которое предательски пульсировало. Нет, я не должна…

Простыня была прохладной, но тело горело, как будто под кожей тлели угли. Я закусила губу, проводя ладонью вниз по животу, вспоминая, как его пальцы скользили по мне в раздевалке - властно, без спросу, итак, зная, что мне это нравится.

Я представила его руки - широкие, с выступающими венами, которые так контрастировали с моей бледной кожей, когда он прижимал меня к лавке….

Под одеялом стало душно.

Резинка трусиков оттянулась с мучительно медленным шелестом. Мои пальцы скользнули по влажным складкам, и я закусила губу. Из горла против воли вырвался сдавленный звук, когда средний палец нашёл ту самую точку.

Я раздвинула ноги шире, представив, что это он толкает их в стороны, а не я сама.

Воздух холодил влажную кожу промежности, но внутри у меня всё сжималось от нестерпимого жара. Кончики пальцев дрожали, когда я снова коснулась себя там, сначала легко, будто случайно, потом сильнее, точнее.

От одного воспоминания о том, как Леднёв потянулся к резинке на моих легинсах, мурашки побежали по спине. Я впилась пальцами в бедро, представив, что это его рука сжимает меня, не давая вырваться.

Ох, Роза.

Другая ладонь скользнула ниже, сжимая клитор, и я зажмурилась, увидев перед собой его лицо с тем самым диким, похотливым выражением, будто он желает меня разорвать…

Я рисовала круги на внутренней стороне бедра, вновь возвращаясь к пугающе набухшим складкам.

Напитанное влажной истомой тело, подчиняясь только памяти о нашей единственной ночи, о том, как он вошел в меня после совместного душа…. властно-сладко, и как я...

Ускорила ритм, представляя его - неутомимого и выносливого - над собой. После чего перевернулась на живот, и, зарываясь лицом в подушку, шире раздвинула ноги.

Я безнадежно старалась заглушить свои жалкие стоны, но матрас мягко поскрипывал под моими бёдрами.

* * *

В понедельник вечером Мы с Валей устроились на трибунах, размахивая дурацкими шарфиками, которые нам всучили в профкоме.

Сегодня была первая игра в рамках студенческого футбольного Кубка. Команда Политехнического против команды Меда.

Несмотря на довольно зябкую погоду, парни уже разминались на нашем университетском стадионе. Загорелые спины, играющие мышцы пресса, татуировки, скользящие по перекатывающимся бицепсам…

- Да он просто бог! - шепнула мне Валя, смачно причмокивая. - Смотри, как он бежит! Как будто не мяч гоняет, а ломает женские судьбы… - она кивнула в сторону Славы Морозова.

Промолчав, я ответила ей понимающей улыбкой.

Тем временем, трибуны постепенно наполнялись - сначала случайные зрители, потом целые группы девушек, к слову, девушек было в разы больше, чем парней….

Я нехотя задержала свой взгляд на Леднёве.

Максим, расставив ноги шире плеч, плавно опускался в шпагат, демонстрируя гибкость, несовместимую с его мощным телосложением. Где-то сзади ахнула старшекурсница. Я с трудом удержалась, чтобы не закатить глаза.

Леднёв тот ещё позер!

Потом пошли упражнения с мячом. Здесь каждый его удар, каждый пас Максима превращался в маленькое шоу. Парень делал так, будто мяч прилипал к его стопе, взлетая и падая в идеальном ритме.

При каждом четком движении его пресс рельефом проступал сквозь мокрую футболку, ягодичные мышцы ритмично напрягались под тонкой тканью.…

Я услышала, как две девушки, сидящие за моей спиной, обсуждали его задницу. Определенно, атмосфера на стадионе накалялась, хоть игра ещё даже не началась.

Леднёв вытирая лицо, небрежно провел рукой по своей обнаженной груди, несомненно этот жест стоил ему нескольких новых подписчиц в фан-клубе. Да-да, телефоны щелкали вокруг, как сумасшедшие…

Внезапно я почувствовала жар на щеках - он смотрел.

Упёрся в меня своими тёмными, чуть прищуренными глазами, будто на секунду весь стадион для него перестал существовать.

У меня перехватило дыхание.

- Ты покраснела, - прошептала Валя, тыча меня локтем в бок.

Я машинально прикрыла лицо ладонью, но взгляда не отвела. А потом он улыбнулся. Не той фальшивой позерской улыбкой, которой он одаривал фанаток, а чем-то другим, дерзким, но явно предназначенным только для меня.

И развернулся.

Мяч уже летел к нему от Морозова. Максим поймал его на грудь, одним движением прижал к земле и рванул вперёд, хлёстко врезав в «девятку».

Сетка взвилась, трибуны взорвались.

Леднёв опять повернулся к трибунам. От его уверенного мужского взгляда меня бросило в дрожь.

Ч-е-е-е-р-т.

Я не должна была так реагировать. Не должна была запоминать, как его мышцы играют под футболкой, когда он бежит. Не должна была представлять, как эти сильные руки…

Леднёв отвернулся, но было поздно - все его действия будто врезались в моё сознание, как тот мяч - в верхний угол ворот.