Отогрей моё сердце

Глава 4.

Спальное место.

Погода резко испортилась. Мокрый дождь со снегом ложился непроницаемой коркой льда на землю и дороги, заставляя провисать провода линии электропередачи. Рейсы воздушного транспорта отменили до улучшения погодных условий. Архип не желал задерживаться и снимать номер в отеле на несколько дней. Купив билет на первый проезжающий мимо городка поезд дальнего следования, стоял на вокзале с одной дорожной сумкой, везя лишь костюм, который надевал на торжество.

Глубокой ночью поезд сделал десятиминутную остановку в городе, где он гостил. Архип с парой таких же пассажиров проследовал в дальний конец вагона. Толкнув дверь в нужное купе, и поняв, что она заперта изнутри, позвал проводника и тот открыл ее своим ключом. Заодно и записал документы, посмотрел билет.

"Значит, еду не один. Жаль, не хочется никого видеть до конца пути", - посетовал на ситуацию.

Поезд тронулся с места, качнув его. Архип в темноте присмотрелся к обстановке. Но фонари вокзала остались по другую сторону поезда и в купе царила кромешная тьма. Тот, кто спал на соседней постели, пошевелился и засопел. Из-под стола послышались царапающие звуки, но животное быстро смолкло.

"Этого еще не хватало! Неужели кто-то кошку везет? На отдыхе уже можно ставить крест".Не знал он еще насколько веселой окажется его компания.

Сняв куртку и обувь, оставил их в отведенным под верхнюю одежду углу. Там же бросил скромный багаж. Двигался максимально бесшумно, как он умел это делать. Гены хантов проявлялись не только во внешности, но и повадках. Потому ему не составило труда стать охотником и в редкие вылазки в тайгу преследовать дикого зверя. И сейчас спустя три года после предательства жены, он сам себе казался зверем, только охотящийся на людей. Женщинам он так и не доверял и не подпускал больше, чем в кровать. Да и там отдавая себя телесно, никогда не подключал душу, не влюблялся. Толстая корка недоверия, словно броня броненосца, с каждым годом обрастала все больше, отдаляя Архипа от шанса на личное счастье.

"Интересно, - подумал Архип, -кто мой сосед? Мужик? Везет животное с отпуска?"

В воздухе не пахло женскими ароматами. Лишь запах ужина и оттенок амбре экскрементов животного.

Раздевшись до трусов и майки, присел на край свободной как он думал полки и снял носки. В этот момент ощутил тепло, исходящее позади спины. Сон как рукой сняло. Мысль, что он сел на занятое человеком место запоздала, потому как рука дернулась и накрыла чье-то бедро под тонким одеялом. И оно точно не могло принадлежать мужчине. Не в силах произнести слова извинения, да и смысл говорить их в пустоту, замер, так и не отняв ладонь. Даже через байковое одеяло чувствовалась манящая округлость женского тела. В паху отозвалось волнение, готовность подчинится хозяину.

"Я давно не был с женщиной. Приеду домой и наведаюсь к Олесе", - поставил себе в план.

Есения, почувствовав чужое присутствие, резко проснулась, испугавшись, что их обворовывают. Села на постели, спешно соображая, что предпринять. Не хотела пугать дочь, подумав убедить вора, что у них нечего брать.

Архип, на инстинктах охотника, выбросил руки вперед. Одной накрыл рот незнакомки, второй захватил затылок, не давая увернуться и закричать. Будить вагон посреди ночи и устраивать разборки не вдохновляло.

- Тихо, не кричите. Я не причиню зла, - шепотом заверил. – Вы же не хотите остановить поезд своей истерикой?

Девушка начала дрожать, но смогла кивнуть и промычать. Мужчина с неохотой убрал руки. В этот момент пассажирский состав проезжал мимо деревни и свет фонарей, упавший в помещение, осветил лица, сняв маски ночи. Глаза их встретились. Его темные раскосые с прищуром и ее блестящие, испуганные. Есения опустила взгляд, наткнувшись на полуголую грудь в вырезе майки, смутилась.

Незнакомец пугал, словно дикое животное, что прокралось ночью в поисках пищи и не гнушалось человечиной.

- П-простите, вы, наверное, новый пассажир? – спросила дрожащим голосом, в котором сквозила надежда на утвердительный ответ.

- Выходит так.

- Извините, я освобожу ваше место.

- Хорошо.

Но остался сидеть на краю полки, ожидая. Девушка встала в рост, прикрываясь одеялом и поняв, что незнакомец не намерен отодвигаться, протиснулась между ним и столиком, на краткий миг соприкоснувшись с ним кожей обнаженных ног.

Есения мысленно себя четвертовала за наивность и веру в свою идею, что они будут ехать одни. И теперь, захваченная врасплох мужчиной не могла унять дрожь волнения, ощущая спиной пристальный взгляд чужака. Подвинув раскидавшуюся по постели дочь, прилегла с краю, кутаясь в серое казенное покрывало.

- Белье сами перестелите, а одеяло я попросила второе, - заметила, чуть повернувшись. - Спокойной ночи, - пожелав, отвернулась к стене и затихла.

А Тукаев сидел и долго смотрел на очертания лежащей девушки. Словно амфора из белой глины, утопающая наполовину в песке – пришло на ум сравнение. И она едет с ребенком. Одна. Наверняка к мужу домой возвращается. Тоска и зависть сдавили сердце клещами. Отвернувшись, достал из пакета теплое одеяло и лег в постель, не перестилая. Всю ночь его преследовал образ незнакомки и запах, что она подарила подушке, пока на ней спал.