Отпуск с осложнениями

Глава 4 Катя

Когда я выхожу из воды и подбираю брошенное у самой кромки полотенце, ни Вадима, ни его вещей на пляже нет. Вот и чудесно – надеюсь, если в следующий раз и увижу его, перестану так отчаянно косячить. Я же вообще-то адекватная девушка: ни палками на людей не замахиваюсь, ни замотанная в полотенце нырять не хожу… а тут не иначе магнитные бури или взрывы на солнце.

Пока одеваюсь, окончательно прихожу в норму и улыбаюсь, глядя на рыбаков. Надо идти домой – наверное, бабуля уже вернулась от подруги. Обожаю наши долгие беседы. Она у меня мировая – самая лучшая моя подруга и советчица. И пирожки у неё вкусные. Ради них любую диету забудешь.

Когда все вещи собраны, я почти бегом возвращаюсь к дому, улыбаясь и пританцовывая. Несмотря ни на что, отпуск – это замечательно. А всё остальное – досадные мелочи, на которые даже внимания обращать не буду. Вот ещё, переживать.

Несмотря на ранний час, деревня уже во всю просыпается – только успеваю здороваться с необыкновенно бодрыми и полными жизни соседями, спешащими по своим утренним делам.

– Катрин, ты приехала?! – кричит подруга детства Юля, а я подпрыгиваю на месте от неожиданности. – Заходи в гости!

Красивый Юлькин дом ближе всех остальных к морю. Мы обе уже давно не бегаем всё лето по кукурузным полям, не обносим дружной компанией сады, не пугаем соседских козочек. Став взрослыми и серьёзными, мы забыли все эти глупости, но сто́ит нам встретиться… берегись, кто не спрятался, потому что мы не виноваты.

– Я к тебе чуть позже заскочу, – обещаю и посылаю подруге воздушный поцелуй. Она его ловит, прикладывает ладонь к сердцу и, звонко хохоча, скрывается в окне своей комнаты на втором этаже.

Настроение моё становится ещё радужнее, и я, перекинув сумку на другое плечо, ускоряю шаг. Чаю хочется безумно или просто воды – что-то в горле пересохло. Когда до дома остаётся метров тридцать, замечаю всё ту же машину, на которой ночью уехал Вадим. Точно знать, что это она, я не могу, но похожая. Она стоит у ворот дома напротив, и в доме этом лет десять уже никто не живёт. Хм, неужели Вадим в нём поселился? Этого мне только не хватало, хотя теперь понятно, почему девушка так легко перепутала, под чьими окнами орать свои серенады.

Ладно, не моё дело – пусть живёт, где хочет и сколько хочет. Мне какая разница?

Водительская дверца тёмно-синей иномарки распахнута настежь, и оттуда разносятся по округе звуки весёленького кантри. Хриплоголосый певец душевно и бодро поёт на английском, как весело снять красивую девчонку в баре и плясать с ней всю ночь напролёт. Оригинальный выбор, впрочем, я даже не удивлена.

– Бабуля, я дома! – кричу, толкая невысокие воротца, выкрашенные белоснежной краской.

Но меня то ли не слышат, то ли бабушки всё ещё нет дома. Она у меня вообще неугомонная – человек, в сутках которого, невзирая на возраст, тридцать три часа. Музыка на заднем фоне неожиданно стихает, и я слышу голос бабули, полный возмущения и досады. Ускоряю шаг, огибаю дом, прохожу между вишнёвых деревьев, пока не попадаю на задний двор, где находится маленький, но уютный крольчатник.

– Бабуля, что случилось? – интересуюсь, а бабушка резко поворачивается ко мне, полыхая взглядом.

– Беда случилась! Рагнар сбежал!

– Предводитель викингов, что ли? – глотаю смешок, а бабушка кивает.

– Кролей он предводитель и моя главная головная боль. Как его не запирай, найдёт, стервец, способ и сбежит. Точно на суп пущу, добегается!

Бабушка ворчит, ругая бегуна, а я осматриваю крольчатник. Прохожу вдоль ряда клеток, заглядываю в каждую, подкидываю в кормушки горсти травы, кому-то подливаю воду. Кролики смотрят на меня глазками-бусинками, не переставая жевать, а самые смелые и любопытные становятся на задние лапки, нюхая мои пальцы.

– Катя, надо срочно его найти! – заявляет бабушка. – Он обычно где-то по улице бегает, ищет себе приключения на пушистые окорочка.

Ой, только не говорите, что мне его придётся искать.

– Надо было назвать его Пушком, – замечаю, заглядывая под клетки. – А то придумала кличку скандинавскую, вот он и жить без походов и набегов не может. Небось побежал брать в плен французских монахов.

– Катя! – смеётся бабушка, а я развожу руками. – Походи по улице, поспрашивай. Рагнара все соседи знают, помогут. А у меня запеканка в духовке и ещё одно важное дело есть, не могу отлучиться. Поищешь?

Словно у меня выбор есть.

– Так уж и быть, – притворно вздыхаю, а бабушка смеётся. – А если он на дальние поля ушёл?

– Нет, он хоть и тот ещё бегун, но за пределы нашего пятачка не уходит, – уверенно заявляет бабушка и протягивает мне пучок травы. – Держи, против этого Рагнар устоять не может.

Забираю люцерну и звонко чмокаю бабулю в загорелую щёку. В свои почти семьдесят бабушка выглядит замечательно. А энергии столько, что можно всю деревню электричеством снабдить.

Выйдя на улицу, оглядываюсь по сторонам, в надежде, что Рагнар щиплет траву где-то рядышком, но нет – этот гордый викинг покоряет другие горизонты. Вот где его искать?

Время идёт, я обхожу улицу трижды, заглядываю во все щели, попутно проводя опрос народонаселения, и наконец понимаю, что попала в тупик. Рагнара нигде нет, никто его не видел, но вернуться без него просто не имею права. Есть, правда, одно место, куда моя нога ещё не ступала…

И это тот двор, возле которого стоит машина Вадима.