Отпусти меня

2

Ник возвращался домой по заснеженным дорогам, которые, казалось, никто и не собирался чистить. Его пальцы подрагивали то ли от холода, то ли от всего, что случилось. Хотелось курить, но он бросил. Хотелось напиться в каком-нибудь баре, но он был нечастым гостем таких заведений, да и непривычное ощущение того, что дома кто-то всё-таки ждёт не давало свернуть с привычного пути.

Ник торопился домой, насколько это было возможно в его разбитом состоянии. Он почему-то верил, что Майя будет там. Такая красивая и родная Майя, которую он так сильно любил все эти годы, ни на секунду не забывая о ней. Но осознание того, что это бред, всё равно не покидало его. Её нет. Она больше не существует в этом мире, с тех самых пор, как ей было 20, а ему 26. И Нику хотелось бы, чтобы всё это было просто сном. Вот уже 5 лет он мечтает проснуться, увидеть Майю, обнять и знать, что она есть. Настоящая, тёплая, живая. Но её нет.

И он вспомнил, как легко с ней было даже просто молчать. Иногда, в особенно тяжёлые дни на работе, он заходил в кабинет, где она порой оставалась одна. Бывало, в пылу работы Майя не замечала его, но он осторожно гладил её по плечу, бросал что-то из серии: «Пятиминутный перерыв», и они просто сидели в тишине, глядя друг на друга. Оба уставшие, не обращающие внимания на снег за окном и на то, что дел ещё много. У них были их пятиминутки, во время которых никого не существовало.

Помимо этого, с ней было невероятно весело. Особенно смотреть, как она наигранно обижается на него, крича другим коллегам что-то вроде: «Он меня обижает», или просто говоря: «Я с тобой не разговариваю», в ответ на его глупые шутки из серии: «Я бы дал тебе 22, а не 19». Ему нравилось подначивать её, смотреть на по-детски надутые губы и на активное размахивание руками. Но ещё больше ему нравилось флиртовать с ней, прикрывая это шуткой, когда она выкладывала какие-то фотографии в социальные сети или разговаривала с техникой. В его памяти навсегда останется, как она, обратившись к камере, сказала: «Пойдём работать, малыш», а Ник, широко улыбаясь, сказал: «Ну пойдём», а потом с удовольствием наблюдал, как щёки Майи медленно, но верно краснели.

Ник тогда ещё этого не понимал, но с каждым днём он всё больше и больше влюблялся в Майю, видя её такой разной, но неизменно прекрасной. За то время, что они работали вместе, он видел её без косметики и с аккуратным макияжем, в старых спортивках и в красивых платьях, уставшую и отдохнувшую, грустную и счастливую.

С ней всегда было интересно разговаривать, узнавать что-то новое, нырять в общение с ней с головой, ведь глубины в ней больше, чем в Марианской впадине. Она оказалась мудрее любой, с кем Ник был знаком, несмотря на её юный возраст, а искры в ей глазах делали её самой прекрасной девушкой во вселенной.

Прогоняя в голове каждый момент, что они провели вместе, Ник понимал, что был полным дураком, пока не понимал своих настоящих чувств к Майе. Он в пустую тратил слова, вместо того, чтобы сказать ей самое важное. Терял время, советуя ей найти кого-нибудь в интернете и пускаясь на поиски сам, лишь бы оградиться. Лишь бы не признаваться ни себе, ни ей в том, что его чувства значительно больше, чем дружеские. У них было бы больше времени, если бы он всё не портил.

Вставляя ключ в замочную скважину, Ник почувствовал, что дрожь в руках стала ещё сильнее, а сам он не имел ни малейшего понятия о том, что ожидал увидеть в своей одинокой холостяцкой студии. Но он открыл дверь, смотря себе под ноги и боясь поднять взгляд. Какая-то часть его понимала, что он не увидит Майю, ведь это бред. Её нет. Но другая его часть отчаянно желала увидеть её снова, услышать приятный голос и, пусть это будет означать, что он окончательно сошёл с ума, но он будет счастлив, насколько это вообще возможно.

— Добро пожаловать, Ник.

Знакомый голос выбил воздух из его лёгких, и молодой человек почувствовал, что глаза снова начали предательски гореть, а ком второй раз за день подступил к горлу. Он поднял взгляд и увидел Майю. Такую красивую, такую родную и такую необходимую. Он не разулся, не снял зимнюю куртку, а просто отбросил рюкзак куда-то в сторону и быстрым шагом подошёл к девушке, чтобы крепко-крепко её обнять, но как только он попытался прижать её к себе, понял, что обнимает воздух. Он сделал шаг назад и растерянно посмотрел на Майю.

— Прости, — в её голосе и глазах сожаление. — Я умерла. У меня нет тела.

И не то, чтобы Ник надеялся на что-то другое, но внутри всё болезненно сжалось. Да. Она умерла. Он это знал. Он был на её похоронах, видел, как закрывается крышка её гроба и чувствовал, как вместе с этим внутри него умирает что-то важное и большое, клетка за клеткой.

— Прости, — говорит Ник.

И он сам не знал, за что конкретно извиняется. То ли за свою глупую попытку обнять её, то ли за желание сделать это, то ли за все слова, что он ей так и не смог сказать.

— Милый, не извиняйся. Всё хорошо, — она легким дуновением ветра погладила его по волосам. — Ну, на сколько это вообще возможно в нашей ситуации.

Майя пыталась шутить, на что Ник криво ухмыльнулся и сел на диван, запуская пальцы в волосы.

— Я сошёл с ума, да?

Он не смотрел на девушку, понимая, что ответ на этот вопрос может быть лишь один, а это значит, что ему не спрашивать нужно, а срочно звонить в скорую психиатрическую помощь или идти сдаваться в дурдом.

— Ну, ходить по дому в уличной обуви и зимней куртке — это своего рода сумасшествие, согласна, — продолжила шутить Майя. — Переоденься в домашнее, завари себе ромашковый чай, а потом я тебе всё объясню.

Ник подумал, что нормальный человек так бы и сделал, придя домой, а не нёсся бы обнимать свою иллюзию, поэтому он встал, пошёл в коридор, чтобы снять верхнюю одежду и тяжёлые ботинки, а потом направился в ванную, где ещё утром по привычке оставил свою домашнюю одежду. Он переоделся, ополоснул лицо холодной водой и какое-то время смотрел на себя в зеркало. В отражении он увидел какого-то жалкого парня с синяками под глазами, первыми морщинками и уставшим взглядом. Вряд ли молодой человек должен выглядеть именно так в свои 31, но ему казалось, что сам он давно перестал жить, пусть и временами выбирался с друзьями на какие-то тусовки и ездил в разные путешествия. Внутри него как будто просто не горел огонёк.

Выйдя из ванной, Ник пошёл на кухню, где достал из шкафчика неначатый виски и стакан. Рядом всё ещё была Майя, и на секунду молодому человеку показалось, что если напиться в усмерть, она исчезнет и ему хотя бы ненадолго станет не так больно.

— Не очень похоже на ромашковый чай, — подметила девушка.

— Ты что-нибудь будешь? — пропуская замечание, спросил Ник.

— Нет, мне… ничего не нужно.

Ник мысленно дал себе подзатыльник. Конечно, ей ничего не нужно, она же не настоящая, а всего лишь иллюзия, плод его больного воображения. Он сделал большой глоток виски, какое-то время помолчал, а потом, глядя на Майю спросил:

— Я сошёл с ума, да? Совсем тронулся, а ты моя иллюзия?

Он выглядел несчастным и побитым, но этот вопрос заставил девушку тихонько рассмеяться. Она видела, что Нику совсем не до шуток, но его потерянный взгляд и растянутая футболка с черепашками-ниндзя выглядели как-то комично, так что она просто не могла сдержаться.

Майя понимала, что по-другому он и не мог реагировать, ведь перед ним спустя пять лет после смерти появилась девушка, с которой они дружили (ну или как можно назвать отношения людей, между которыми все замечают что-то большее, но они сами не признаются в этом).

— Прости, — ещё раз хихикнув, сказала девушка. — Ты не сошёл с ума. Это я сошла с… небес? Или как это называют здесь, на земле?

— Ты была в Раю? — понимая, что этот разговор какой-то сюрреалистичный, спросил Ник.

— Нет, конечно. За одни мои шуточки над тобой меня туда никогда не пустили бы. Там всё… немного иначе. Никакого Ада или Рая.

— Да? И как там всё?

Ник уже смирился с мыслью о том, что всё это либо сон, либо уехавшая крыша, так что решил, что просто позволит себе немного поговорить с ней. Хотя бы раз снова ощутить каково это — жить, пусть и всего лишь наполовину.

— Милый, я обязательно всё тебе расскажу, но сначала мы должны поговорить об очень важной вещи.

Майя нервно теребила браслет на своём тонком запястье, глядя на Ника. Разговор предстоял не самый простой, это однозначно. Потому что ей надо было донести до него то, к чему он сам не смог прийти за последние годы. С того самого дня, как она умерла.

— О какой?

Ник сел за стол и Майя сделала то же самое, хотя ей это не особо нужно. Она всего лишь призрак. Она не уставала, у неё не затекали конечности и не ломило поясницу, как это бывало при жизни. Всё человеческое ей уже давно стало чуждо. Кроме чувств, конечно.

— Ник, тебе нужно отпустить меня.

— Как будто я не пытался… — Отчаянно сказал Ник. — Я просто не могу. А сейчас, когда ты здесь… ты же останешься?

— В том-то и дело. Я пришла, чтобы попросить тебя об этом. Мне дали всего два дня, чтобы убедить тебя, помочь тебе. Сегодня был первый. Если у меня не получится, я не смогу переродиться и получить новое физическое воплощение.

— Звучит хреново, — криво усмехнулся Ник.

— Я исчезну навсегда. Моя душа просто… просто исчезнет. И я больше никогда не смогу получить физическую оболочку. Сейчас, где-то в больнице лежит девушка, чьё тело я должна занять. Я — её второй шанс на жизнь. Но если ты не сможешь отпустить мою душу, мы обе умрём. Только я — окончательно и бесповоротно.

Голос у Майи был такой серьёзный, что Ник не смог не поверить в то, что она говорила правду. «Так вот, как там всё устроено», — мысленно подметил парень. А потом начал немного злиться. Потому что у Майи не было второго шанса. Ей было всего 20, и она заслуживала всех возможных шансов, но…

То был тёплый июньский день. Такой яркий, солнечный, с сочной зелёной травой и красивыми цветами, что буйством красок раскинулись на клумбах. Майя была невероятно красива в тот день — в легком розовом платьице, с красивыми локонами и прекрасной улыбкой. Она шла на встречу с Ником. Он ждал её в парке, неподалёку от места, где ещё пару месяцев назад они работали вместе, но он нашёл себе работу получше, а она уволилась из-за проблем с учёбой. Она хотела рассказать ему, что закрыла сессию на «отлично», а он хотел осторожно взять её за руку и признаться в чувствах. Он даже купил букет её любимых розовых гербер. Но ничего из загаданного ими так и не случилось, потому что в этот чудесный июньский день какой-то человек напился и сел за руль. Ник тогда услышал, как кто-то несётся на большой скорости. А потом быстрый вскрик, который навсегда остался в его голове. И в тот момент у него внутри что-то разошлось по швам и рассыпалось. Он повернул голову, увидел серебристую «Ауди», что уносилась, даже не притормозив, и у него не было ни малейшего сомнения в том, кто остался лежать на асфальте. Он просто почувствовал, что внутри что-то оборвалось.

Дальше Ник запомнил только сирену скорой помощи и тонкую руку с красивым браслетом на запястье, которая так неестественно выгнулась на горячем от палящего солнца асфальте. Он даже не смог подойти ближе из-за толпы. И неизвестно, смог бы он пережить то, что мог увидеть вблизи, если даже на тело, подготовленное к похоронам, смотреть было невыносимо.

— А у тебя не было второго шанса, — тихо, опустив глаза, заметил Ник.

— Она — мой второй шанс. Мне обещали, что я смогу запомнить одного человека. Поэтому я здесь, Ник. Тебе надо отпустить меня, чтобы я могла снова прийти к тебе.

Майя смотрела на Ника с мольбой во взгляде. Она знала, что у неё тогда не было второго шанса. Всё из-за того, что она умерла на месте, без возможности побороться за свою жизнь. Это было как вспышка — быстро и почти не заметно. Она переходила дорогу на зелёный, когда из-за поворота выскочила серебристая машина. А дальше боль. Невыносимая. Но Майя быстро перестала чувствовать её. Потому что умерла.

— Что я должен сделать для этого?

— Как мне объяснили, есть что-то, о чём ты жалеешь. И поэтому твоя душа не может отпустить мою. Тебе нужно сделать это, чтобы я стала свободной. И ты тоже.

Ник знал, о чём речь. Он прекрасно понимал, что из-за своей невысказанной любви он не мог отпустить девушку. Знал, потому что каждый день просыпался и засыпал с мыслями о ней. И потому что за эти 5 лет он ни на одну девушку не взглянул так, как смотрел на неё. Никто не затронул его сердца, просто потому что они не были Майей.

И Майя это знала. Ни для кого не было секретом, что она влюблена в Ника, а Ник влюблён в неё, кроме них самих. Только в свой последний день, услышав от друга: «Я хочу поговорить с тобой», она поняла, что вот он — этот день, когда они смогут вместе шагнуть в новую жизнь. Но этому было не суждено случиться.

— Хорошо, но… раз уж у тебя есть ещё один день, проведи его со мной. Побудь со мной, будто ты ещё жива, мы всё ещё дружим. Будто тебе всё ещё 20, а мне ещё не 31. Всего один день.

— Договорились. Ложись спать, а утром всё будет так, будто я не умерла.

— Я боюсь, что, закрыв глаза, больше не увижу тебя, — признался Ник.

— Я обещаю тебе. Утром я буду здесь. Но пока ты будешь спать, мне придётся отлучиться.

— Ладно, но поговори со мной ещё немного. Я скучаю по тебе.

— Поговорю.

Майя грустно улыбнулась, смотря на то, как Ник залпом допил стакан виски и, оставив пустую посуду на столе, пошёл разбирать диван. Он наспех положил простынь, даже не удосужившись поправить её, бросил подушку с одеялом и лёг, после чего посмотрел на Майю.

— Расскажи, как там, — попросил парень.

— Ну, не так весело, как здесь, — Майя встала из-за стола и присела на край дивана. — Когда всё это случилось, я даже не поняла, что умерла. Знаешь, это так резко произошло, что я успела почувствовать только вспышку боли, которая быстро прошла. Не было никакого света в конце тоннеля или что там ещё обычно описывают в книжках. Я просто шла к тебе, а потом одно мгновение — и я уже в каком-то другом месте, которое вроде похоже на простой город, но всё равно сильно отличается. Мы называем его Канцелярией.

— Типа Небесной? — уточнил Ник.

— Типа бюрократической, — хихикнула Майя. — После нашей работы, я думала, что больше не столкнусь с таким, но вот оно как вышло. Я ещё даже не успела понять, что происходит, а один из бюрократов Канцелярии рассказывал мне о каких-то правилах.

— И чтобы всё по протоколу?

— В точку. В общем, попадая туда, ты сначала слушаешь про правила, а только потом к тебе приставляют кого-то, кто умер раньше, и он помогает привыкнуть к новому существованию. Там показывают момент смерти, рассказывают почему так произошло, а потом занимаются подбором следующего воплощения. Иногда это происходит быстро, а иногда на это уходят годы, как в моём случае. Некоторым новое воплощение не дают, и их души исчезают, а кому-то дают его просто так, без всяких условий. Например, душам детей. А кому-то нужно помочь кому-то из прошлой жизни. Как мне.

Ник внимательно слушал и понимал, что вроде как всё просто, понятно и даже в какой-то степени справедливо, но у него в голове не укладывалось, что жизнь после смерти существует и совсем не похожа на общепринятый образ, который много веков кочевал из книги в книгу, а потом и из фильма в фильм.

— Да, весёлого мало. И ты провела там все эти годы, ожидая, что для тебя найдут новое воплощение?

— Знаешь, время там идёт совсем по-другому. То, что для тебя 5 лет, для меня — максимум 3. Порой нам можно было спускаться к людям, которых мы любили, так что иногда я смотрела как дела у моих родителей. А потом шла к тебе, так что от меня не укрылось твоё старение, — подколола Майя. — И я видела, как тебе тяжело. Мне так хотелось, чтобы ты двигался дальше, но ты так и не смог принять мою смерть.

— Потому что тогда часть меня тоже умерла.

— Глупенький Ник! Ты жив. И это прекрасно. Я раньше думала, что будет с людьми, которых я люблю, если я умру. Но сейчас я думаю лишь о том, как сложилась бы моя жизнь, если бы я была жива. Мы никогда не ценим то, что у нас есть, и лишь потеряв это, начинаем жалеть. Помнишь, я всегда говорила, что ни о чём не жалею, потому что сама принимаю решения? Вот сейчас я поняла, что мне есть о чём жалеть. О несказанных словах, о страхах и додумках. О том, что я выбирала придумывать в своей голове какие-то сценарии, а не действовать. Своим бездействием я многое потеряла, когда была жива. Поэтому, надеюсь, в своём новом воплощении я буду смелее.

Ник молчал какое-то время, переваривая полученную информацию, и Майе даже показалось, что он уснул, поэтому она уже готовилась вернуться в Канцелярию, чтобы рассказать там о том, как продвинулись её дела, но Ник тихо спросил:

— Расскажешь мне про неё? Ну… ту девушку в больнице.

Майя уже готовилась ощутить привычный укол ревности, как и каждый раз, когда к Нику подходила другая девушка и он с ней любезничал, пока она ещё была жива, но в этот раз всё было иначе. Девушке показалось, что внутри разливается тепло. Возможно оттого, что она часами находилась в палате той, чьё тело должна занять, и уже почти ассоциировала себя с ней.

— Ты сам всё узнаешь, когда вы встретитесь. Она не будет знать тебя, а ты её. Только в её душе будет жить ощущение, что вы уже давно друг друга знаете. А теперь спи. Я побуду с тобой, пока ты не уснёшь.

Майя легла рядом, а Ник не почувствовал, чтобы диван прогнулся под кем-то ещё, но ощутил, как девушка, почти невесомыми касаниями лёгкого тёплого ветра гладила его лицо, волосы, едва касалась губ. И он быстро провалился в сон, обещая себе, что сможет сказать то, чего не сказал.