Отраженная страсть

Глава 7

Пока Франсуаза хватала ртом воздух, я услышала снаружи слабый шум. Это был не естественный шум, звук был вызван кем-то или чем-то.

"Шшшш. Я думаю, что на улице кто-то есть".

Звук на мгновение стих, но затем снова возобновился. Мы перебрались на край чердака и стали смотреть вниз.

"Где моя одежда?" - Почему я все время задаю нелепые вопросы?

"Вероятно, там же, где и моя, сладкая".

Ну, ну.

Лестница трясется под нашей тяжестью, пока мы стремительно спускаемся вниз.

"Возможно, это белка?"

Красивые губы Франсуазы плотно сомкнуты.

"Нет"?

Несмотря на тщательные поиски, мы не можем найти нашу одежду. Я сразу начала подозревать одного человека, который будет делать подобные вещи нам назло. Я смотрю на мою спутницу и вижу, как хмурится ее лоб. Она злится ... очень злится.

Там, где я стою, я могу чувствовать, как нарастает ее гнев. И, от увиденного, по моей коже пробегает холодок, пуская крошечный электрический разряд по телу. Я чувствую, как в ней растет угроза, и это влияет на меня так, как я не могла бы даже предположить. Этот элемент риска в ней заводит меня, и я не могу остановить реакцию моего тела на него.

Я помогаю ей искать нашу одежду, бегая из одного конца сарая в другой, все время, с вожделением наблюдая за моей, кипящей от гнева, женщиной. Внезапно, она посмотрела на меня и остановилась, как вкопанная. Я опускаю голову, не желая быть пойманной за этим занятием. Мне совершенно не хочется, чтобы она увидела, какие темные чувства расцвели внутри меня. Увы, Франсуаза знает меня достаточно хорошо, она посмотрела мне в глаза и открыла истину. Готова ли я к тому, чтобы переживать такие сложные эмоции на ранней стадии наших отношений? Но, взглянув в ее глаза, я поняла, что у меня нет выбора.

Без всяких предисловий я оказываюсь на спине, поверженная моей львицей, которая намеревается питаться моей плотью, обгладывая мою кожу и кости. Я не успела даже среагировать на это стремительное нападение. Она поймала меня, забрала мое сердце и продолжает наслаждаться моей плотью с большим удовольствием.

В ее действиях нет ни доброты, ни великодушия. Сейчас на кону стоят лишь ее желания. Я, наконец, увидела глубокую часть ее - этот вечный огонь, который горит так ярко, что превращает мою душу в пепел. Она использует свою власть надо мной жестко и требовательно. А я - настоящий агнец, отданный на заклание.

В ответ я получаю дикий, безумный секс, который даже не могла себе вообразить. Я потеряна. Потеряна полностью, поскольку брошена на произвол судьбы в бесконечном океане мучений. Я не могу вернуться в свое время без нее. Если нас поймают или она откажется уйти, я останусь здесь с ней до нашего последнего часа, который должен наступить примерно через неделю или около того.

Ее талантливые пальцы находят меня, требуя ответа, и я наклоняюсь, подчиняясь ее воле, чтобы дать ей все, о чем она попросит меня. И она знает и пользуется этим. Я дергаюсь в такт ее движениям внутри меня, а мышцы в моем лоне сокращаются, словно по ее команде.

Мне кажется, что моя французская озорница везде, поэтому я не могу сосредоточиться на какой-либо одной точке во время ее атак. Мой ум стал вялым и отказывается понять то, что чувствует мое тело, я готова плавать в море чувственных наслаждений, на которые продолжаю инстинктивно реагировать.

Я тихо постанываю, умоляя ее остановиться, но Франсуаза игнорирует мою просьбу, подводя меня все ближе и ближе к оргазму. Я начинаю задыхаться, поскольку мне не хватает воздуха. Она накрыла мое тело своим, отчаянно пытаясь достичь собственного удовлетворения. Я же стараюсь ей помочь и пытаюсь двигаться ей навстречу. Медленно я поднимаю руку и ложу ее туда, где ей самое место, позволяя моим пальцам довершить это действо.

" Dieu tout puissant, Dale, tu me rends folle (Боже Всемогущий, Дейл, ты сводишь меня с ума). Да… продолжай… не останавливайся".

Я с трудом могу выдержать ее вес. Когда она двигается, ее мускулистое тело подрагивает от напряжения. Пытаюсь открыть мои отяжелевшие веки, чтобы увидеть ее в момент страсти, и лежу тихо, затаив дыхание. Грива темных волос находится в состоянии хаоса, а красивое лицо отражает чувственное удовольствие. Ее голова откинута назад в момент завершения, рот открыт в безмолвном крике. Это так красиво, видеть ее в такой интимный момент, в момент первобытного удовольствия, и это великолепно.

Мы представляем собой замысловатый клубок тел, значительный вес Франсуазы вдавил меня глубоко в соломенную постель. Проходят минуты, пока мы возвращаем себе способность двигаться.

"Это ты во всем виновата", - бормочу я. Красивая бровь поднимается в немом вопросе и, я смягчилась. - "Хорошо, это наша общая вина".

Она сможет жить с этим.

"А где моя одежда?" – Я снова возвращаюсь к этой проблеме, закончившейся безумным сексом. Франсуаза нахмурилась. – " Не начинай снова".

Она легла набок и смотрит мне прямо в глаза. - "Так что же здесь произошло, малыш?"

Я слегка пожала плечами. Знаю, что подобный ответ вряд ли удовлетворит ее. - "Ты рассердилась, я возбудилась. Кто ж знал?"

"Тебе нравится, когда я злюсь?" – Она окончательно запутала меня своим вопросом.

Я снова пожимаю плечами. Как я могу объяснить то, чего сама не понимаю? Она щелкает меня по носу пальцем. - "Мы поговорим об этом позже". - Думаю, что так мы и сделаем. - "А сейчас нам пора возвращаться домой".

Так что я там думала о поездке голышом?

К счастью, лошадь все еще на месте, но я подозреваю, что это было частью чьего-то коварного плана, целью которого было опозорить меня с Франсуазой. Противник явно не учел, что лично для меня возвращение в замок станет сущей пыткой, поскольку всю дорогу я чувствую, как касаюсь своей спиной обнаженного тела Франсуазы. Подозреваю, что она чувствует себя также. Ее руки не могут спокойно оставаться на месте, а лениво скользят по моему телу, приводя меня в еще большее смятение. Кроме того, сидя обнаженной на спине лошади, я явно завелась. К моменту возвращения в замок, я превратилась в пучок нервной энергии, ищущий способ облегчить мою боль.

Слуги следят за нашим возвращением, и я чувствую, как в моей сладкой Франсуазе нарастает ярость, и она уверенным шагом направляется к дому. Я иду в нескольких шагах позади нее, разрешая ей обо всем позаботиться. Она совсем не думает о своей наготе, больше смущая своим видом слуг, стоящих перед ней. Один за другим они опускают взгляд, не желая встречаться с, полыхающими яростью, глазами Франсуазы. Даже Мадлен отступила под ее напряженным взглядом, пристально глядя в землю.

"Si jamais je découvre qui a fait cela, je n'aurais aucune pitié pour le coupable! Je ne tolérerai pas un tel affront! M'avez-vous bien comprise?" ("Если я когда-либо узнаю, кто это сделал, у меня не будет никакой пощады к виновным! Я не потерплю такого оскорбления! Это понятно?")

Мертвая тишина встречает эту тираду и слуги возвращаются обратно в дом, ни разу не оглянувшись. Она обращается к одному из мужчин: "Jacques, occupe-toi du cheval, je te prie! (Жак, позаботьтесь о лошади, я прошу вас!)"

Он буквально бегом возвращается в конюшню, не желая еще больше разжечь ее гнев.

Я нахожусь в крайней степени возбуждения, поскольку наблюдаю, как она отругала своих слуг. Это становится смешным и я что-то должна с этим сделать. Не могу же я каждый раз возбуждаться, когда она сердится. Сейчас я не собираюсь затаскивать ее в постель. Она разворачивается и идет ко мне, а я пытаюсь спрятать от нее свой похотливый взгляд.

"Oh, pour l'amour du Ciel, Dale (О, ради всего святого, Дейл). Прекрати!" – Но она не может сдержать хитрую улыбку, глядя на мою попытку выйти из затруднительного положения. Моя страсть охлаждается при ее приближении. - "У тебя проблемы, малышка?"

"Поговори со мной. Что мне делать?" - Я нахожусь на грани истерики и потери контроля. Мне стыдно за себя, поскольку я чувствую, что в ее глазах выгляжу извращенкой.

"Давай". – Франсуаза помогла мне подняться по лестнице наверх в нашу спальню, потом уложила в постель, словно потерянного несчастного ребенка. Я слышу, как она с кем-то разговаривала до того, как присоединилась ко мне в постели, предварительно задернув шторы для большей приватности. Несколько успокоенная, Франсуаза обращает все внимание на меня. Положив голову на руку, она ждет, когда я начну говорить.

Я огорчена, пытаюсь отвернуться от ее пристального взгляда.

"Нет?"

Нет, я не могу начать этот разговор.

"Прежде всего, дорогая, не стыдись. Я польщена тем, что ты хочешь меня так часто".

Я поднимаю взгляд на Франсуазу, но не вижу ее лица, поскольку оно размыто слезами, льющимися из моих глаз. Одной рукой она вытирает их, а другой ласкает нежную кожу, успокаивая меня.

"И я думаю, что мы знаем ответ. Ты хочешь, чтобы я доминировала над тобой?"

Она терпеливо ждет, пока я думаю над ее вопросом. Мой ум яростно отрицает его, пытаясь заглушить биение моего сердца. Чего я хочу? Я не думаю, что это то, что мне нужно, но где мне найти другое объяснение моему поведению? Ее голубые глаза с интересом наблюдают за хаосом, творящимся в моей душе. Она знает, как решить эту дилемму, но ждет моего решения. Моя тревога растет с каждой минутой, все мысли в беспорядке.

Наконец, она прекращает мои страдания и отвечает на свой же вопрос.

"Ты помнишь, когда ты впервые увидела меня?"

О, да.

"И то, как ты реагировала на мое занятие сексом?"

Она использовала слово «секс», а не «заниматься любовью».

Я киваю.

"На что это было похоже? Секс не был нежным, моя дорогая? Он был грубым и жестким. Это лишь удовлетворение моих животных инстинктов, не так ли, дорогая?"

Это разбудило во мне первобытные инстинкты, именно поэтому я трогала себя перед ней.

Она замечает, как в моем мозгу медленно передвигаются кусочки головоломки, пытаясь сложится в целую картину.

"Я думаю, любовь моя, что это твои первобытные инстинкты реагируют на мою повышенную сексуальность".

О Боже, я надеюсь на это.

Я с трудом подбираю слова. - "Это просто ... просто ... когда ты на взводе, я начинаю сходить с ума". - Я останавливаюсь. - "Думаю, что твое раздражение было направлено не на меня. Да, должно быть это ... Я просто возбуждаюсь от твоего необузданного темперамента".

Пожалуйста, о, пожалуйста, пусть так и будет.

Я смотрю в потемневшие глаза. - "Итак, к чему мы пришли?"

"К тому же, к чему и всегда, дорогая. Ты не сделала ничего плохого, mon petit chat sauvage (моя маленькая дикая кошка). Я думаю, что ванна уже готова". – Она отодвинула в сторону шторы, чтобы показать мне ванну, которая выглядит довольно странно. Я остановила Франсуазу движением руки.

"Могу ли я попросить тебя кое о чем?"

"Конечно, Дейл".

"Сегодня вечером, на балу?"

"Да?"

"Если я прошу тебя подняться со мной наверх, ты пойдешь? Не задавая никаких вопросов?" – Я почти уверена, что она подумала о сексе. Но это не та причина, по которой я попрошу ее подняться со мной. Хотя, пусть она так и думает, чем я буду долго и нудно объяснять ей свою просьбу.

"Ты ненасытна, моя дорогая". - Я лишь улыбаюсь в ответ. Да, она на редкость предсказуема.

"Это значит «да»?" – Я кокетливо хлопаю ресницами, вызывая смех Франсуазы. - "Да?"

"Да". - Она хлопает меня по попе и покидает постель.

Ванна, если ее можно так назвать, представляет собой емкость, которая едва ли больше, чем огромная керамическая чаша. Моя задница прикрыта водой, которая едва скрывает мои интимные места. Ванна имеет спинку, но мои ноги свисают на пол. Несмотря на веселый огонь, горящий рядом, вода быстро охлаждается, и я спешу помыться, чтобы закончить с этим, выйти и согреться.

Я так поглощена мытьем, что не слышу, как открываются и закрываются двери, и поэтому чуть не выпрыгнула из собственной кожи, когда чья-то рука опускается на мое плечо. Я смотрю в эти теплые глаза, которые знают мою душу, и она отвечает тем же. Окидываю взглядом ее высокую фигуру, одетую в длинное платье с плавными линиями.

"Ничего себе. Ты одета". - Красивая бровь поднимается с притворным негодованием. - "Ну, я фактически никогда не видела тебя одетой так официально".

"А мне, моя маленькая дикарка, весьма нравится то, что носишь ты". – Ее умные глаза осматривают меня с ног до головы, пока я неловко сижу в ванне. Я отдаю ей кусок ткани, которым мыла свое тело.

"Ну, пришло время, вымыть то, что на мне. Так что потри мне спинку, пожалуйста".

Я, вероятно, создаю ей проблемы своей просьбой, поскольку для этого ей придется встать на колени в такой одежде, но я не собираюсь упустить эту возможность, чтобы получить ее внимание, и она сделает все возможное, чтобы выполнить мою просьбу. Ее сильные руки нежно скользят по моей коже в медленном, чувственном массаже, погружая меня в чувственную негу.

Я оглядываюсь через плечо, чтобы посмотреть на ее лицо, и вижу то же самою наслаждение, которое написано на моем собственном. Небольшой румянец покрывает ее лицо, когда она понимает, что я поймала ее в момент мечтаний. Наши глаза встречаются и искра взаимопонимания проходит между нами. Мы понимаем друг друга без слов.

Дрожь проходит по моему телу, и я не могу дольше выдерживать холодную воду. - "К сожалению, вода холодная".

Она встает и предлагает мне руку помощи. Я нахожу, что чрезвычайно трудно выбраться из этой ванны, поскольку ее край мешает мне встать на ноги. После долгих мучений, я, наконец-то выбираюсь из этого корыта, выплескивая воду на ковер.

"Я не специально", - бормочу я.

"Не бери в голову". - Она идет к двери и дергает за висящую кисточку. На зов приходит молодая служанка. Враждебность написана на ее лице.

"Madeleine! Viens éponger l'eau, je te prie (Мадлен! Прошу тебя, вытри воду)". - Я не могу вынести того, чтобы эта, почти девочка, рассматривала меня недовольным взглядом, пока я стою перед ней совершенно обнаженная. Франсуаза встает между нами, подняв свою ночную рубашку в качестве барьера, пока я согреваюсь у огня. Я наблюдаю за девушкой, пока она вытирает воду. Наши взгляды постоянно скрещиваются в немом сражении.

"Merci, Madeleine. Tu peux disposer (Мерси, Мадлен. Ты можешь идти)". - Мой противник уходит, но прежде успевает бросить испепеляющий взгляд в мою сторону.

"Она ненавидит меня".

"Почему, дорогая? Ты не сделала ничего такого, чтобы она стала тебя ненавидеть".

"О нет, сделала. Я забрала тебя у нее".

"Она всего лишь слуга, Дейл. Она ничего не значит для меня".

Такое отношение к народу станет причиной падения вашего строя, Франсуаза. Эта ваша аристократическая заносчивость уже сейчас всколыхнула массы.

Сейчас не время для обсуждения политической ситуации, которая разворачивается в настоящее время во Франции. Но, возможно, в другое время, когда мы будем находиться в безопасности, то сможем оглянуться назад и понять, что пошло не так.

Франсуаза сидит в соседнем кресле и смотрит, как я обсыхаю у огня, лениво изучая движение моих мышц под кожей. Я поворачиваюсь к ней лицом и вижу, как потемнели эти глаза, блуждающие по мне голодным взглядом. Все это кажется таким естественным - это взаимодействие между нами. Один взгляд, одно молчаливое приглашение заставляет нас желать друг друга снова и снова.

"Итак, любовь моя ... ". – Уголки ее губ чуть приподнимаются. - "Где ты научились английскому языку?" - Я отвлекаю ее от похотливых мыслей, и она знает это. У нас нет времени для этого. Бал начнется всего через несколько часов, и вскоре комната наполнится слугами, которые будут наряжать и прихорашивать свою госпожу по этому случаю.

"Дейл, я весело провела свои юные годы в Лондоне". - Она наблюдает за моей реакцией и нагло улыбается.

Шлюха.

У меня перехватило дыхание и я с трудом произнесла: "В каком смысле?"

"Моя семья жила при дворе в течение нескольких лет. До тех пор, пока мне не исполнилось пятнадцать". - Она замолчала.

"А что случилось потом?" - Я слишком занята одеванием халата, чтобы обратить внимание на повисшую тишину.

"Затем я была вынуждена выйти замуж за моего покойного мужа, графа де Валлери".

Я остолбенела. - "В пятнадцать лет?"

"Это обычная практика, дорогая. Это был брак по договоренности с очень богатым человеком". - Но я могу сказать, что она затаила в себе большую обиду за данный поступок.

Я знаю ответ еще до того, как задаю вопрос. - "И сколько же ему было лет?"

"Шестьдесят три".

Меня передергивает при мысли о сексе с мужчиной, возраста моего деда. Ее умные глаза видят мою реакцию, поскольку, к сожалению, эмоции написаны на моем лице. Я притягиваю Франсуазу, ложу ее голову на свою грудь. Поглаживая ее темные волосы, я чувствую, как дрожь пробежала по телу, обнимающему меня. Это трагедия всей ее жизни - оказаться в ловушке брака с человеком, которого она не любила и, который, очевидно, больше всего ценил обладание красивой молодой девушкой.

Так что большая часть этой истории объясняет, почему у этой женщины сейчас так много сексуальных завоеваний. Семья Франсуазы бросила ее, заставив вступить в отношения, которые были физически отвратительны ей, без права найти свою любовь и счастье. Это сформировало ее, она в полной мере жила своей жизнью, но без доверия или любви к другому человеку. Секс заполнил ее одиночество, но, увы, так и не перерос в любовь. Сердце Франсуазы долгие годы оставалось закрытым.

Это грустная и печальная история для тех, кто, очевидно, уже отчаялся любить и быть любимым. Я беру ее за подбородок и заглядываю в эти блестящие глаза. - "Франсуаза, я останусь с тобой до конца наших дней, если ты, конечно, этого захочешь. Я даю тебе мое сердце, как ты отдала мне свое".

Вздох облегчения срывается с ее полных губ, и слезы струятся по лицу. Я пытаюсь пальцами вытереть ее щеки, но Франсуаза ловит мои руки и покрывает их нежными поцелуями в знак благодарности.

"Когда умер твой муж?" – В знак уважения к ее эмоциям я перехожу на шепот.

"Три года назад".

"А сколько тебе лет сейчас?"

"Двадцать восемь".

"Десять лет замужества?"

Судя по выражению ее лица это десять лет ада.

"Но все его деньги не компенсировали эти десять лет, ma petite sauvage (Моя маленькая дикарка)".

"Что значит sauvage? "

"Ты моя маленькая, ммм ... дикарка. Итак, для тебя слово" Sauvage" означает " дикая кошка". Это буквально звучит как 'savage cat' ".

"Твоя дикая кошка? Хм, я могу жить с этим. Итак, ты не вышла замуж во второй раз?"

"Многие пытались, но я не была заинтересована. Одни хотели мои деньги, другие - титул. Никто из них не хотел меня".

"Ты можешь не бояться за свои деньги. Меня они не интересуют".

"Я знаю, моя дорогая. Я знала это с того момента, как увидела тебя в зеркале". - Она делает паузу. - "А как насчет тебя, малышка? Откуда ты родом?"

"Я из Бостона, это в Америке".

"Ах, да, где пьют английский чай".

Я смеюсь. - "В последнее время нет".

"А какая она жизнь, в ваше время?"

"Ну, во-первых, у нас есть отдельная комната для купания. Эта процедура стала неотъемлемой частью современной жизни".

"Ах, как бы я хотела, чтобы наши французские аристократы поучились у вас и начали купаться, моя любовь. Я так устала от всех этих ужасных духов, которыми все они пользуются, пытаясь заглушить неприятный запах".

Я произношу с насмешкой: "Они поймут это достаточно скоро. Что еще? Мы больше не ездим на лошадях, а передвигаемся в железных телегах. Еду мы берем из пакетов, а не из садов. И мы можем летать по воздуху".

"Стоп! Стоп! Я чувствую головокружение".

"За прошедшие 200 лет в некоторых вещах мы прошли долгий путь, любовь моя. А в других вещах, мы нисколько не изменились".