Отважный спаситель

Глава 1

Каньон-Спрингс,

Колорадо Август 1866 года

Тоненькая полоска солнечного света достигла лица Саманты Сторм и коснулась ее сомкнутых век. Она замычала и отвернула лицо от назойливого луча. Почувствовав озноб от утренней прохлады, девушка потянула на себя одеяло и придвинулась поближе к источнику тепла сбоку…

— М-м-м, — сонно пробормотала Саманта. Голова ее покоилась на чем-то жестком, и она попыталась устроиться поудобнее. Потеревшись подбородком об упругую подушку, Саманта нахмурилась. Что за дела, это скорее похоже на плечо! Но такого просто не может быть. «Наверное, это мне снится», — подумала она и тут же выбросила дурацкую мысль из головы.

Над ее ухом послышался тихий мужской храп.

Открыв глаза, Саманта ахнула. Невозможно! Она заморгала, отказываясь верить увиденному — рядом с ней спал черноволосый мужчина. Губы у него были слегка приоткрыты, и он негромко и сладко похрапывал.

Саманта вскочила, ошеломленно уставившись на спящего незнакомца. Она хотела было закричать, но лишь слабо пискнула. Девушка рванулась прочь столь стремительно, что свалилась с кровати, стукнувшись голыми ягодицами о пыльный, холодный деревянный пол. Боже! Саманта взглянула на себя и, к своему ужасу, обнаружила, что она совершенно голая.

Она вскочила на ноги и схватилась за голову. Комната опасно покачнулась, Саманта оперлась о стену, чтобы удержаться на ногах. Что с ней? Голова не просто болит, она раскалывается. И почему так качает? И куда задевалась одежда? Саманта попыталась найти свое черное платье, но ни его, ни других ее вещей нигде не было видно. Не обнаружив ничего, чем можно было бы прикрыть наготу, Саманта схватила за край серое шерстяное одеяло, которым был укрыт мужчина, сдернула его со спящего и набросила себе на плечи. Оно было колючим, пахло плесенью, застарелой пылью, и Саманта сморщила от отвращения нос. Она посмотрела на кровать и… застыла, вытаращив глаза от изумления, не в состоянии даже дышать.

Спящий мужчина был абсолютно раздет. Саманта успела заметить, что фигура у него поджарая, а кожа — бронзового цвета.

— Боже милостивый! — Саманта прижала ладонь ко рту и некоторое время в ужасе пятилась, пока не уперлась в стену из деревянных горбылей. Мужчина шевельнулся и перевалился на место, нагретое Самантой, которое она только что освободила. Что-то пробурчав, он снова захрапел.

Саманта испуганно смотрела на него, боясь шевельнуться. Незнакомец продолжал храпеть, и Саманта наконец перевела дух.

Она бросила затравленный взгляд в дальний, самый темный конец комнаты, в которой неведомо каким образом оказалась. В одном углу громоздилась черная пузатая печь, в другом — неуклюжий стол, сбитый из грубо обтесанных досок, с двумя стульями по обе стороны. Где она? И как сюда попала? К тому же голая! И вместе с мужчиной! Она подняла трясущуюся руку к отчаянно болевшей голове и облизала пересохшие губы.

Саманта снова посмотрела на кровать и остановила взгляд на лице мужчины. Кто он такой? Как получилось, черт возьми, что она оказалась в его кровати? Никогда в жизни она не ложилась в постель вместе с мужчиной, и мужчину этого прежде не видела, в этом Саманта была уверена.

Девушка не отрывала взгляда от незнакомца. Черные густые всклокоченные волосы обрамляли лицо, которое выглядело суровым даже во сне. Длинные темные ресницы отбрасывали тень на бронзового оттенка щеки. Щеки и подбородок покрывала свежая густая щетина. Широкие, мощные плечи поблескивали, словно отполированное красное дерево, на фоне изношенного матраца. Поросль шелковистых черных волос украшала его грудь, которая вздымалась и опадала при дыхании. Пониже бугрились тугие мышцы живота, а между бедер находилось убедительное доказательство его принадлежности к мужскому полу.

Щеки у Саманты жарко вспыхнули. Она торопливо отвернулась и стала оглядывать комнату в поисках какого-нибудь куска материи, которым можно было бы его прикрыть. Но не было ровным счетом ничего, даже мешковины.

Мужчина пошевелился.

Саманта оцепенела. Что, если он проснется? Холодок пробежал по ее спине, она задрожала при одной мысли об этом. Нужно выбраться отсюда! Не спуская глаз с мужчины, Саманта шагнула к двери.

Мужчина издал невнятный звук и повернулся, представив ее взгляду спину и зад. Возобновившийся храп подсказал ей, что он не проснулся.

Облегченно вздохнув, Саманта осторожно попятилась к выходу. Она пошарила за спиной, нащупала круглую дверную ручку и осторожно потянула на себя. Сбитая из грубых досок дверь приоткрылась с громким скрипом. Саманта замерла, бросив испуганный взгляд на мужчину.

Тот лежал неподвижно.

Ощущая страшную слабость в коленях, она скользнула в приоткрытую дверь и оказалась на крыльце. Девушка осторожно закрыла за собой дверь.

Дрожа от страха и утренней прохлады, Саманта привалилась к стене и вознесла благодарную молитву. А теперь надо бежать как можно дальше отсюда, решила она.

Придерживая одеяло, она спустилась во двор, не обращая внимания на то, что острые камни больно впиваются в подошвы ног, и огляделась по сторонам. Никаких признаков жилья… за исключением небольшой лачуги в отдалении, которая, судя по ее плачевному состоянию, была давным-давно заброшена.

Вокруг лачуги гулял студеный ветер, гремел барабаном на полуразрушенной крыше. Болтавшаяся на одной петле ставня грозила вот-вот оторваться и присоединиться к другим, уже давно валявшимся на усыпанной хвоей земле. Высокие сосны стонали и отчаянно раскачивались, словно в каком-то залихватском танце. Вдали белели снежные вершины гор.

Дрожа от холода, Саманта плотнее запахнулась в одеяло, чувствуя, насколько она мала и беззащитна в этом диком, враждебном окружении. Стараясь сдержать подступающие слезы, она снова огляделась вокруг, на сей раз более внимательно. В душе ее шевельнулась надежда, когда она заметила узкую каменистую тропинку, ведущую в сторону кустов. Девушка бросилась по этой тропинке и через минуту наткнулась на поломанный забор, окружающий пустой загон для скота. Саманта укусила свою руку, чтобы не разрыдаться. Нет лошади? Тогда как же она… как они попали сюда?

Она бросилась назад к хижине, стала осматривать кусты.

— Но ведь должна быть лошадь! — крикнула она, чувствуя, что ею овладевает паника.

Однако местность вокруг была совершенно пустынна.

Саманта топнула ногой о мягкую землю и сделала глубокий вдох, пытаясь успокоиться.

— Проклятие! — воскликнула она и упрямо повторила: — Лошадь должна быть!

Внезапно девушка ощутила колющую боль в ногах.

— О черт!

Несметное количество рыжих муравьев облепило ее ноги. Саманта отпрыгнула в сторону и отбросила одеяло. Она принялась отчаянно топать ногами и шлепать себя по икрам и коленям.

— Прочь! Прочь! — приговаривала она.

Разделавшись с насекомыми, Саманта подняла одеяло и энергично его встряхнула. Затем, плотно завернувшись, направилась обратно к хижине, но на полдороге в полном смятении опустилась на подвернувшийся пень. Кажется, лишь теперь она осознала, в какую попала беду. Она оказалась совершенно голая в каком-то ужасном месте, во власти незнакомого мужчины, который спал рядом. Боже милостивый, что же делать? Под порывами холодного ветра Саманта подтянула колени к груди и обхватила их руками. Вокруг нее летели опадающие листья. Потирая искусанные муравьями ноги, она дала волю слезам. Что с ней произошло? Что привело ее сюда?

Всего лишь два месяца назад она вернулась домой после окончания школы. Тогда был июнь, а сейчас уже скоро наступит сентябрь. Два месяца — а кажется, прошла целая жизнь.

Она сжала губы. Два месяца ада, когда все ее розовые мечты разбились вдребезги. События этого времени запомнятся ей на всю жизнь: внезапная смерть отца, разлад с мачехой, Лусиндой, и ее сыном Мэтью, ее собственная подозрительная болезнь. Саманту бросило в дрожь при одной мысли о том, как они давали ей снадобья, чтобы заставить выйти замуж за Мэтью. Мелькнуло воспоминание о той ночи, когда она сбежала, — ночи, когда она его убила. Саманта содрогнулась и поднесла ладони к глазам, словно пытаясь вырвать из памяти ужасную сцену.

Она подняла голову. Теперь ее будут разыскивать представители правосудия. Она представила себе афиши со своим портретом. Но как же она очутилась голой в постели за много миль от цивилизации? Саманта потерла виски. Голова раскалывалась от боли. Почему она не может вспомнить?

Она ехала к Билли и… Кое-что всплыло в памяти. Дилижанс. Саманта посмотрела на сосновые шишки, усыпавшие землю. Голова кружилась. Она сошла с дилижанса и оказалась в повозке с белобрысым ковбоем. Девушка озадаченно огляделась по сторонам. Но где он? Где его повозка? Это он привез ее сюда? Саманта покачала головой.

Она вздохнула и свела брови. Единственное, что она смутно помнила, был какой-то странный сон. Сияли свечи. Она стояла, освещенная их светом, и, кажется, почувствовала себя плохо. Чтобы не упасть, она прислонилась к какому-то высокому незнакомцу. Забавного вида мужчина-коротышка обратился к ней… Кто-то спросил ее имя… Поистине странный сон… хотя как будто бы произошло еще что-то.

Вверху на сосне сердито заверещала белка. Саманта испуганно подпрыгнула, но тут же убедилась, что она по-прежнему одна-одинешенька на фоне незнакомого ландшафта. Девушка прижала руки к вискам. Она должна вспомнить это, случилось что-то очень важное! Однако, как Саманта ни пыталась, больше в памяти ничего восстановить не удалось.

На ветру покусанные муравьями ноги нестерпимо зудели. Она попыталась натянуть на них края рваного одеяла, но тщетно. Саманту сильнее стал бить озноб — похоже, воздух делался все студенее.

Очередной резкий порыв ветра вынудил ее бросить взгляд в сторону хижины. С минуту она колебалась, затем встала и, закутавшись поплотнее в одеяло, побрела к хижине. Каждый ее шаг отдавался болью в голове. Ее мучила жажда, она замерзла. Оперевшись о стойку крыльца, Саманта поискала взглядом колодец. Должно быть, он за хижиной. Она прикрыла глаза. «Кажется, у меня нет сил заниматься его поисками», — подумала она. Ей ничего другого не оставалось, как подняться по ступенькам на покосившееся крыльцо. Она протянула было руку к двери, но затем вдруг отдернула ее и покачала головой. «Я не могу туда вернуться!» — в отчаянии подумала она.

Подавив готовые вырваться из груди рыдания, девушка нашла на крыльце более или менее защищенное от ветра место и опустилась на пол, привалившись спиной к стене. Черепаховый гребень выскользнул из волос и скатился на одеяло. Она подняла его, а затем вытащила из своей густой гривы все остальные заколки. Тряхнув головой, она позволила волосам свободно рассыпаться по плечам. Их необычный темно-рыжий цвет, отливающий золотом, как ей сказали, она унаследовала от своей бабушки — испанской цыганки. Саманта пригладила густые локоны и сердито собрала их в тугой узел на макушке. Лучше бы та передала ей что-нибудь другое — например, способность заглянуть в будущее.

Свирепый ветер забирался под рваное одеяло и щипал ей кожу своими ледяными пальцами. Напрасно Саманта пыталась поплотнее закутаться в одеяло — ее трясло все сильнее, и она снова бросила взгляд на дверь. Перед ее мысленным взором предстал распростершийся на кровати обнаженный мужчина, и непонятный трепет пробежал по ее спине. Она не знала этого человека. Как не знала того, где находится и как сюда попала. Ясно было лишь одно: оставаться на холоде она больше не могла. Саманта поднялась и робко шагнула вперед. Сделав глубокий вдох, она взялась за ручку двери.

Ник Макбрайд пошевелился.

— Черт возьми! — Он поднес трясущуюся руку к виску и потер его. Это не помогло, боль не проходила. «Должно быть, я здорово с вечера нализался», — подумал он.

Ник приоткрыл один глаз и увидел, что находится в какой-то довольно темной хижине. Он недоуменно огляделся. Это явно было не ранчо и не стойбище шайеннов. Он слегка ухмыльнулся. Дядя Два Пера поджарил бы его дочерна в своем вигваме. По мнению дяди, все, что делал Ник, было оскорблением для племени. Ник вздохнул, вспомнив о том, сколько он выслушал лекций о вреде алкоголя.

Он открыл второй глаз и остановил взгляд на грубо сколоченном столе и двух шатких стульях. Неподалеку располагалась черная приземистая печка. Ник озадаченно нахмурился. Тысяча чертей! Если он не дома и не в деревне, то где в таком случае?

Ник закрыл глаза и стал размышлять. Он потер подбородок и по густой отросшей щетине понял, что с ним что-то произошло не менее двух дней назад. Ему смутно припомнилось, что он, кажется, с кем-то поспорил. Но в этом не было ничего необычного. Он постоянно с кем-нибудь спорил и дрался последнее время.

Ник провел ладонью по глазам, словно пытаясь разогнать туман, который застилал ему сознание. Его мысли снова перенеслись на ранчо, и урчащий желудок подсказал, что этот спор возник за завтраком. Ник застонал, припомнив слова деда.

С побагровевшим от гнева лицом Джейк затряс головой с такой силой, что его густые седые волосы встали дыбом. Своей пышной гривой он напоминал старого льва.

— А ну, щенки, прекратите дурить, сию минуту заткнитесь и успокойтесь! — рявкнул он на Ника и Джеффа, младшего кузена Ника. Старик с такой силой трахнул кулаком о стол, что загремела и подпрыгнула посуда. — Я уже сыт этим по горло! И вам пора жениться!

Джейк погрозил пальцем Нику.

— Найди какую-нибудь приличную женщину и остепенись наконец! Я хочу услышать звонкие голоса малышей до того, как мне придется уйти в мир иной. — Джейк сделал глубокий вдох и продолжил с новой силой: — Ник, позабудь про Аманду! Она вышла замуж и устроила свою жизнь. Если хочешь знать мое мнение, она никогда мне не нравилась, очень узколобая девица!

Лежа сейчас на кровати, Ник от нечего делать разглядывал паутину. «Узколобая!» Джейк говорил о ней, словно о какой-то лошади. Боль еще была слишком свежа. Ник помнил, что он стукнул чашкой с кофе о стол и выскочил за дверь.

Его нагнал скрипучий, напоминающий звук пилы голос Джейка:

— Да, и сделай что-нибудь с этим диким жеребцом. Он уже целый месяц находится в загоне.

Оглядывая незнакомую комнату, Ник с отвращением фыркнул. «Я рад, — подумал он, — что Джейк не может видеть меня сейчас, когда я лежу в чем мать родила. И даже не знаю, где нахожусь, а жеребец все еще в том самом чертовом загоне».

— Уфф! — Ник сел и обхватил раскалывающуюся от боли голову. Вглядываясь в темные углы, недоуменно пробормотал: — Тысяча чертей, как я здесь оказался? И где, черт побери, моя одежда? Я даже шляпы не могу найти.

Он снова рухнул на спину и стал наблюдать за полетом перьев, выбившихся из старого дырявого матраца. Нахмурив брови, он вновь попытался припомнить, где он был в течение последних двух дней.

Он отправился в Каньон-Спрингс, чтобы приобрести недоуздок для лошади. Джефф последовал за ним на повозке, чтобы прикупить продукты. Именно тогда Ник увидел Аманду с ее новым мужем. Глаза Ника сощурились от гнева, и он отправился в салун Молли, чтобы выпить и охладиться.

Ник непроизвольно сжал пальцы в кулак и поморщился от боли. Он потер ободранные, распухшие суставы и смутно припомнил драку с двумя или тремя скотниками. После того как Молли вышвырнула его из салуна, Джефф помог ему перейти улицу, и они оказались за столиком закусочной мамаши Грин.

Ник вспомнил, как ел огромный бифштекс, а Джефф говорил ему о том, что на дилижансе должна приехать новая певица салуна, и еще о том, что поделом будет Джейку и Аманде, если Ник на ней женится.

— Жениться?! — Он вскочил на кровати. — Ну нет! — Он еще раз оглядел углы комнаты. — У Джеффа вечно появляются какие-то дурацкие идеи.

«Однако же, — подумал он, — какого черта я здесь делаю, сидя совершенно голый? Не мог же я уехать из города в таком виде! Это не иначе как шуточки Джеффа. Наверное, сейчас ждет не дождется, как бы выставить меня в еще более дурацком положении». Ник чертыхнулся. Нужно признать, иногда кузен бывает оригинален. Но, черт побери, на сей раз он зашел слишком далеко.

Ход мыслей Ника нарушил какой-то шум на крыльце. «А вот и Джефф, — решил Ник. — Для начала я прикинусь спящим, а потом с ним разберусь». На его лице появилась мстительная улыбка, он повернулся на кровати спиной к двери и стал ждать.