Отвергнутая

— Это была моя вина, что я не проверил календарь фейри, прежде чем решил использовать его в качестве зоны безопасности. Я должен был исправить свою ошибку.

Я улыбнулась так ярко, что могла бы ослепить кого-нибудь.

— Все, что я услышала, — это то, что ты не такой уж идеальный, как сам о себе думаешь.

Он покачал головой, его плечи вздрогнули от сдерживаемого смеха, и вскоре из груди вырвался низкий, глухой смешок.

— Не перегибай, волчонок. Если настроение испортится, я все еще могу тебя прикончить.

Это почти прозвучало как шутливая угроза. Он мог бы меня убить, но теперь ему стало бы неловко. Так что мы, по-своему, даже продвинулись в отношениях. К счастью, события в Волшебной стране не отбросили нас назад.

Отрицание пока вполне неплохо справлялось со своей работой.

52

Заклинание Тени было создано так, чтобы притянуть всех существ в одно место. И снова в горы стаи, в Торме.

— Почему именно сюда? — спросила я.

— Большинство из них и так уже были здесь, разумеется, — коротко ответил он. — Ты ведь у нас настоящий магнит для теней.

Черт, теперь в этих словах слышался совсем другой подтекст, и я снова заставила себя выбросить вчерашнее из головы. Это была разовая история. Один-единственный чертов раз. Мне нужно было наконец принять это и двигаться дальше. Может, если я повторю это еще десяток раз, мое предательское тело в конце концов согласится со мной.

— Надеюсь, однажды я пойму, что во мне такого, что нарушает все правила, по которым живешь ты и та земля, — пробормотала я.

Тень просто бросил на меня взгляд, в котором невозможно было ничего прочитать, но ответить он не успел, мы как раз подошли к эпицентру теневых существ.

— Срань господня, — выдохнула я, забывая как дышать.

Перед нами располагались десятки, если не сотни, существ, окруженные кольцом огня, через которое они не могли пройти.

Огонь Тени был настолько же крутым, насколько и он сам.

— Их так много!

Он кивнул.

— Похоже, на этот раз ты открыла сразу несколько порталов в царство. К счастью, на высших уровнях ты, похоже, выпустила только Игорну и двух охотников, так что с остальными не должно быть много возни.

— Что случилось с Игорной?

На лице Тени появилась мрачная, почти довольная ухмылка.

— Я был очень убедителен… и теперь он «отдыхает» в одной из камер.

Отдыхает. Ага, конечно. Звучит почти… правдоподобно.

— Как мы собираемся вернуть их обратно? — спросила я. — В их мир? — С каждым новым появлением теневых существ на этой стороне это становилось все более серьезной проблемой.

Тень задумался, лицо его потемнело от внутренних размышлений:

— Я много думал об этом последние дни. Сначала был сосредоточен на том, чтобы открыть саму дверь. Но теперь… а что если мы все время смотрели на это неправильно? Заклинание на двери, очевидно, не преграда для тебя, ты ведь раз за разом открываешь собственные временные порталы в Царство Теней. Если мы поймем как именно, ты сможешь стать проводником. Тогда, возможно, удастся создать постоянный проход. И я смогу использовать свою силу, чтобы вернуть всех существ назад. Может, даже и сам смогу пройти.

Я кивнула, позволяя этой мысли осесть в голове.

— Да, мы этого еще не пробовали. Мне действительно кажется, что у меня больше шансов разобраться, как провести их обратно, чем обойти заклятие на двери.

Губы Тени тронула кривая ухмылка, придавая ему опасный вид.

— Как только я уничтожу того, кто создал это заклинание, дверь больше не будет заперта. Осталось только попасть внутрь.

Он получит свою месть, и я буду больше не нужна, ему не нужно будет использовать меня снова.

Похоже, Тень был готов на все, чтобы добиться своей цели и завершить начатое.

Но обдумывать времени не было, он уже быстро шагал по скалистому склону, направляясь к кругу с существами. В Торме редко шел снег, но холодные всплески все же бывали, и сейчас по заледенелой земле было ясно — близилось зимнее солнцестояние.

Это значило только одно… У Симоны будет первое изменение.

Мне нужно было увидеть ее до этого. Даже если она набросится на меня за то, что я не пришла раньше.

Мне нужно было увидеть Дэнни. Убедиться, что она жива. Что с ней все в порядке. Тень обещал, что о ней позаботятся, но… я должна была увидеть это своими глазами.

Пока мы шли, моя внутренняя волчица помогала сохранять равновесие на льду. Я не упала, не поскользнулась, добралась до Тени целой. Мы остановились у самого края огненного круга. Внутри — тени. Они рычали, бродили, дрались друг с другом, но не могли выйти.

— Хочешь, чтобы я попробовала открыть портал сейчас? — спросила я.

Он покачал головой:

— Нет. Я хочу отправить их всех сразу. Включая охотников, Игорну и тех, кого мы уже успели поймать.

— Ангел убила охотников, — напомнила я ему.

— Нас не убить простым оружием, подойдет только то, что было в Царстве Теней, — напомнил он мне. — Клинки Ангел — грозное оружие, но они не рождены из тени. Она просто разрушила их физическую форму, а здесь, без тьмы, нам сложнее найти энергию, чтобы восстановиться. Я запер их до того, как они смогли полностью восстановить силу.

Точно. Вот почему он не убивал этих существ, а просто отправлял их в камеры. Его упоминание о «тьме», напомнило мне о его татуировках, и вновь во мне проснулось яркое, всеохватывающее любопытство.

То, что он говорил… казалось мне почти знакомым. Но этот миг дежавю, должно быть, просто случайно откликнулся мне, ведь я совсем ничего не знала об этой «тьме».

Тень протянул руку к огню, и, в отличие от обычных смертных, он не обжегся. Напротив — пламя, казалось прыгнуло ему в ладонь словно любило и заботилось о нем.

Он отвернулся от меня, сосредоточившись на огне.

— Спасибо, — прошептал он, а потом произнес длинную фразу, не на английском. Звучало почти как песня: мелодичные, ритмичные слова, в которых пульсировала магия.

Мне понадобилась пара секунд, чтобы понять, что он делал — завершал заклинание. Он отступил назад, пламя взвилось, полностью охватив существ огненным шаром. Поле погрузилось в тишину — рев и вопли исчезли, поглощенные магией.

Огненный шар поднялся в воздух с существами внутри и последовал за нами, когда мы пошли вперед. Вход в библиотеку появился, когда мы подошли к краю скалистого выступа. Я краем глаза заметила какое-то движение, но, когда повернулась, там уже никого не было.

Наверное, кролик или лисица — в этих лесах полно зверей, несмотря на то, что здесь жили оборотни. Мне даже на миг захотелось, чтобы это был оборотень — я бы смогла передать сообщение друзьям. Я снова уходила, не увидев их. И каждый раз, когда это происходило, маленький кусочек моей души будто увядал. Даже если мне так не казалось, прошел уже целый год. Год без уверенности, что с ними все в порядке.

— Тень, — вдруг сказала я, останавливаясь. Он замер. — Я не могу уйти, не убедившись, что с моими друзьями все хорошо. Я знаю, ты говорил, что позаботишься о Дэнни… Ты уверен, что с ней все в порядке?

Я внимательно следила за ним, вглядываясь в его глаза в поисках правды.

— Ее уже не было, когда я наведался в Торму, — сказал он. — Ходили слухи, что она сбежала, и я не чувствовал ее энергии поблизости, не мог уловить ее след.

Он не лгал, в его глазах не было фальши. Но при этом я не почувствовала облегчения. Скорее, наоборот — ощущение пустоты от того, чего он не сказал и чего не знал.

— Она хитрая, — добавил он с таким видом, будто знал ее лично. — И мне кажется, они вообще удерживали ее только потому, что она сама это позволяла. С ней все будет хорошо. Ты еще увидишься с ней.

Я не отводила глаза, даже если знала, что взглядом не пронять Тень. Но мне нужно было, чтобы он понял — я не играю. И, кажется, он понял. Он кивнул, с уважением приняв мою стойкость. И я подумала, не стало ли это еще одним шагом вперед в наших отношениях. Границы между нами начинали размываться, и я не знала, как справиться с тем, что чувствовала по этому поводу.

— Давай вернем этих тварей в библиотеку, — напомнил мне Тень, для чего вообще мы были здесь.

— Ага, — только и сказала я, вдыхая напоследок этот знакомый, родной воздух. Во мне шевельнулась тоска по стае — легкая, едва заметная, но реальная. Я отпустила ее так же, как отбрасывала звериную суть, когда мы завершали превращение. Часть меня уже не помнила, каково это — быть в Торме. Но моя волчица скучала по стае… и если честно, какая-то крохотная часть меня — тоже.

Мы вошли в белоснежный коридор, оставляя за собой зимние земли Земли. Я шла за Тенью, не отставая, он не терял времени даром. Огонь наполнял коридор светом и теплом, пока мы не достигли очередной камеры. Он выпустил существ в просторное помещение, и, когда они выпали из огненного шара, запечатал дверь своей энергией — пугающе похожей на Инки — облако дыма мягко опустилось на вход. Энергии Тени и Инки были одинаковыми — это уже не удивляло. Я давно поняла, кем бы ни был Инки, он был неразрывно связан с Теневым Зверем, и их уже нельзя было отделить друг от друга.

— Я распоряжусь, чтобы ужин принесли в логово, — сказал Тень, когда наша задача была выполнена.

Я не смогла сдержать смешка.

— Как ты называл все свое дерьмо до того, как встретил меня?

Он не рассмеялся, но во взгляде мелькнуло что-то веселое.

— Людям свойственно все называть. Это человеческая черта. Но некоторые вещи просто есть, без нужды в названии или четкой формулировке.

Это казалось странным, почти чуждым, но я не стала спорить. Наверное, он был прав. Когда мы вошли в Библиотеку Знаний, атмосфера снова стала деловой. Как обычно, в библиотеке сновали обитатели самых разных миров, погруженные в свои исследования. Они напоминали мне о культурах, которые я, скорее всего, никогда не увижу своими глазами, но хотя бы могла немного прикоснуться к ним через эти мимолетные сцены.

Это знакомое ощущение, было удивительно приятным, будто вся история с теневыми созданиями наконец-то осталась позади. Будто у нас появился четкий план, ясная цель.

Все налаживалось, в кои-то веки.

53

Прежде чем мы добрались до логова, на нас внезапно налетел Гастер. Гоблин был на седьмом небе от счастья, услышав, что проблема с тенями — по крайней мере временно — решена, и что у нас есть четкий план по возвращению их обратно в Царство Теней.

Тень же держался сдержанно, отвечал коротко… если вообще удостаивал Гастера ответом. Никто, кроме меня, не пытался его задеть, всем хватало и того, что он сказал. Для остальных его слово — закон.

Если бы Гастер знал, что единственная цель Тени — вернуться в Теневой Мир, чтобы отомстить тем, кто его предал… возможно, его энтузиазм немного поубавился бы.

Или… возможно, нет.

Та слепая вера, с которой все принимали все, что он говорит, — по-настоящему поражала.

Мы уже почти ступили в портал, ведущий к логову, как вдруг мое имя эхом разнеслось по залу. Я обернулась, и у меня перехватило дыхание. Ангел. Она выглядела как настоящая воительница. Вся в доспехах — серебро с алыми вставками, очевидно, сделано на заказ, идеально облегает тело и подогнано даже под ее крылья. На ней было столько оружия, что я сбилась со счета, сколько рукоятей торчало из разных мест.

— Что случилось? — воскликнула я и поспешила к ней. — В Лугах Благодати началась война?

Она ничего не сказала, просто обняла меня так крепко, будто думала, что больше никогда не увидит. Я не могла дышать, но мне было все равно. Это было одно из лучших объятий в моей жизни. Я уткнулась в нее, вцепилась как в спасательный круг, потому что это был тот самый контакт, который могла дать только подруга. Парни и секс — это, конечно, здорово, но ничто не сравнится с объятиями настоящей подруги — если никогда не было такой, вы и представить не можете, какую связь упускаете. Это нечто, что невозможно воссоздать.

Что-то, что нам, женщинам, нужно просто для того, чтобы выживать.

— Ты пропала, — сказала она, когда наконец отстранилась. Голос был с хрипотцой, надломленный, хотя глаза оставались сухими. — Я обыскала все земли, расспросила всех… но никто не знал, что случилось. И эта чертова связь между нами… Лучше бы она уже начала дозревать, потому что я не выдержу еще раз, если ты снова исчезнешь вот так.

В этот момент к нам подошел Тень, и моя подруга исчезла. Не буквально, конечно, но в одно мгновение вместо нее передо мной стояла боевая машина. Оружие оказалось в ее руках так быстро, что я даже не уловила движение. И она не колебалась, сразу же атаковала его.

И знаете-ка, что я особенно оценила? Тень не стал вести себя так, будто это смешно — быть на мушке у девушки с крыльями. Он воспринял ее всерьез. Отнесся с уважением, как к настоящему сопернику. И они начали спарринг — без слов, без пауз.

Тень вызвал из воздуха черный дымчатый клинок, и на миг мне показалось, что это сам Инки в новом обличье. Обычно он где-то рядом, но сейчас я его нигде не видела.

Ангел сражалась с абсолютной сосредоточенностью — удары, атаки, снова и снова. Она не отступала, не давала ни секунды на передышку. Она была великолепна, и, честно говоря, я не знала, за кого болеть. В идеале — чтобы победили оба. Потому что я наполовину обожала Ангел, а Тень… ну, сегодня я его не ненавидела, так что, наверное, лучше бы вмешаться.

— Ребята, — начала я, пытаясь вставить слово между их стремлением покромсать друг друга. — Давайте поговорим за ужином. Со мной все в порядке.

Ни ответа, ни паузы.

Вокруг уже начала собираться толпа, а мне совсем не хотелось, чтобы это переросло во что-то большее. Я слишком хорошо знала Тень, при свидетелях он может захотеть продемонстрировать силу. Надо было останавливать их сейчас.

Я глубоко вдохнула и сделала, наверное, самую глупую вещь в своей жизни, но единственно верную, чтобы все прекратилось. Я выпрыгнула между ними. Прямо в тот момент, когда Ангел развернулась со своим массивным, сверхострым клинком.

— Не-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-ет!!! — закричала она, увидев меня. Но было уже поздно. Я лишь успела вскинуть руку и зажмуриться, готовясь к боли, надеясь, что меня не разрежет пополам.

А дальше… все словно замедлилось. Даже когда смерть уже неслась ко мне навстречу, я смотрела на происходящее, с отрешенным любопытством. В какой-то странной, замедленной реальности я наблюдала за всем со стороны. Тень зарычал — так, что в ушах заложило, и почти все в зале опустились на колени. Меня же — как током ударило — дернуло в сторону, и лезвие лишь полоснуло по руке, не успев разрубить меня пополам.

— Хватит! — взревел Тень, не отпуская меня из рук. Голос резко понизился, став хриплым и тяжелым. — Я оберегал ее, Мелалекин.

Только я и Ангел услышали это.

— У тебя нет смысла ссорится со мной.

Ее грудь вздымалась, глаза все еще были полны ужаса от того, что она чуть не сделала.

— В следующий раз я не буду такой милосердной, Даркор, — прошептала она. Тихо. Почти интимно. Это был разговор только для нас троих. — Запомни это.

Она еще раз взглянула на меня — мягко, с болью — и резко развернувшись, покинула зал.

Я все еще не могла выровнять дыхание. Было чувство, будто я только что прошла впритык мимо смерти. Тень спас меня. Я не могла думать ни о чем другом… Разве что об их настоящих именах. Я… я только что услышала их?

Казалось бы, ерунда. Просто два имени. Но для меня это было нечто огромное, почти священное. Будто я получила ключ от клуба, в который впускают единицы. Мне доверили еще один фрагмент их сущности, и это было… невероятно.

Лишь через несколько мгновений я осознала: от Тени буквально исходил жар. Он был в ярости — даже если никто, кроме меня, этого не замечал. Лицо было спокойным, но тело… его тело было стальным. Он все еще не выпускал меня, прижимая к груди, и я не знала зачем. Но… какая-то предательская часть меня, которой он нравился, не хотела это останавливать.

Это было собственническое объятие. Такое, от которого у меня в голове все смешалось. Я и моя волчица — обе хотели просто заурчать и свернуться клубком, как довольный кот.

Когда мы подошли к барьеру его логова, и он уже собирался шагнуть внутрь, свет… мигнул.

Я никогда раньше не видела, чтобы он так делал. Но пока что это не вызывало тревоги. У меня.

Тень остановился. Поднял взгляд.

Меня он аккуратно поставил на землю и, не говоря ни слова, отодвинул за себя.

— Огонь восстановлен, — произнес он почти шепотом. — Иди в логово.

— Нет, — сказала я и положила ладонь ему на спину.

Под пальцами — напряженные, как камень, мышцы. Он был в состоянии полной боевой готовности, и это меня насторожило.

— Что происходит?

Если он так отреагировал на какой-то мигнувший свет… значит, это было важно.

— Солнышко, ради всего святого, послушай меня хоть раз в жизни, — голос стал резким, почти рычащим. — Ты должна уйти. Немедленно.

Его слова оборвались, когда библиотека погрузилась во тьму.

Спустя долю секунды огонь Тени вспыхнул вокруг него, такая волна жара обрушилась, что меня чуть не откинуло назад.

Он шагнул вперед, но было уже поздно. Те, кто отключил свет, напали, из темноты вынырнули две фигуры. Прежде чем он успел разорвать их на куски, в нас полетела темная мерцающая пыль. Я закашлялась, пытаясь отфильтровать ее из воздуха, но почти сразу же Тень рухнул на колени рядом со мной.

Голова кружилась, тело подчинялось плохо — черт знает, что в этой пыли, но я едва осознала, как чьи-то сильные руки подхватили меня и понесли прочь по чернильно-черной библиотеке.

— Нет! — закашлялась я, с трудом продираясь сквозь эту дрянь в горле. Я дергалась, вырывалась, как могла — пусть и не слишком эффективно, но лучше, чем ничего.

— Солнышко, стой. Это я.

Я застыла, узнав знакомый голос. Джексон.

Какого хрена? Как Джексон вообще сюда попал? И что он сделал с библиотекой… и с Тенью? Да он бы ни за что не справился сам. Кто-то ему помог. Кто-то серьезный.

— Отпусти меня, черт возьми, — прорычала я, снова закашлявшись. Пыль будто прилипала к горлу изнутри, оставляя мерзкий, вязкий налет.

— Мы спасаем тебя, тупая сука, — раздался голос Торина. Конечно. Конечно, он тоже в этом замешан.

— Тень разорвет вас на куски, — сипло выдохнула я. — Лучше бегите сейчас и молитесь, чтобы он никогда не узнал, что это были вы.

Но Джексон не остановился.

— Мы перекроем проход, — бросил он на бегу. — Сможем держать его снаружи столько, сколько понадобится. Ты будешь в безопасности.

— Я ни в чем не нуждалась, идиоты. Меня никто не держал. Я сама выбрала быть с ним! — рявкнула я. — Отпустите меня немедленно, или Тень будет вашей наименьшей проблемой.

Я призвала свою волчицу, она взвыла внутри меня, рвалась наружу, и в следующее мгновение мы уже начали трансформироваться. Когти, зубы — мы собирались порвать этих придурков на части.

— Еще сонного порошка! — рявкнул Торин. — Выруби эту идиотку. Зверь уже имеет на нее влияние. Придется исправлять это дома.

Исправлять меня? О нет, вы у меня еще попляшете…

В темноте кто-то с силой влепил мне порцию той же мерзкой пыли прямо в лицо. Я закашлялась, захлебываясь плесенью и горечью, чувствовала, как сила покидает тело… Драка угасла, растворилась в ничто, и, когда я вдохнула еще больше этой отвратительной дряни, перед глазами стремительно померк свет.

Оставив меня беззащитной, с двумя мужчинами, которых я ненавидела больше всего на свете.

54

Очнуться в незнакомом месте и при этом ничего не понимать — одна из худших вещей, что мне приходилось испытывать. А еще хуже то, что это начало происходить слишком часто. Серьезно, мне срочно нужно было пересмотреть жизненные выборы — так жить просто нездорово.

То, чем меня вырубили альфа и его бета, оставило после себя дикую головную боль, и, только стоило мне закончить плеваться желчью и тем, что осталось в желудке, я с трудом перекатилась на бок… и обнаружила, что прикована к кровати. Только за одну лодыжку, но серебряной цепью, усиленной, слишком прочной, чтобы я могла ее разорвать… я пыталась. Не один раз.

Когда стук в голове слегка поутих, я приподнялась, чтобы получше осмотреться. Я была в комнате Торина. И это… было очень плохо. Последний наш разговор не оставил сомнений: он почти в открытую запихнул меня в гарем вместе с Сисили. Эту связь нужно было разорвать. Насовсем. Я просто должна дождаться, пока он войдет и приблизится настолько, чтобы все сработало.

Головная боль снова полоснула череп, и я в который раз подумала, что же они подмешали в этот чертов порошок. Что за смесь способна повалить Тьму и библиотеку Знаний? И вообще, как, мать их, эти оборотни вообще попали в библиотеку? Без помощи у них бы не вышло.

Или… они шли за нами?

Я вспомнила то движение, что заметила, когда мы покидали Торму с огненным шаром. Тогда мне показалось, что это лиса или кролик — мелькнула шерсть в кустах, но я не придала значения. Но это вполне могли быть… эти два кретина, думали, что спасают меня, эти паршивые оборотни. А заодно подгадили Тени. И, конечно же, были этим очень довольны.

Дверь в комнату распахнулась с таким грохотом, что мои мысли разбежались. Торин ввалился внутрь, весь такой самодовольный, будто именно он тут главный герой. Моя волчица зашевелилась в груди, но это было уже не то, что раньше. Больше не было влечения, потребности подчиниться альфе и избранному. Все это исчезло, уступив место ярости за то, что он сделал с нами. После всех этих лет издевательств, отказа, боли — он вздумал просто так ворваться в мою жизнь и решать, что мне делать?

Я жаждала его крови. Хотела, чтобы она была у меня под когтями и на языке, когда я буду вырывать ему глотку.

— Привет, моя пара, — весело бросил он. — Я пришел освободить тебя, уже убедился, что порошок не дал побочных эффектов.

Я не сказала ни слова. Просто уставилась на него таким взглядом, от которого у любого, обладающего хоть каплей ума, побежали бы мурашки. Но этот идиот был настолько самовлюблен, что даже не удосужился увидеть чье убийство, пылало у меня в глазах.

Он обхватил мою лодыжку, поглаживая ее, будто имел на это право, и я заставила себя продолжать ровно дышать.

— Рада быть дома, детка? — спросил он. Все еще идиот.

Я сжала челюсти так, что боль отозвалась в висках, но сумела кивнуть. И этого ему оказалось достаточно.

— Скоро ты забудешь о своем времени с Тенью, — добавил он, когда цепь наконец щелкнула, и мою ногу освободили.

В тот же миг волчица сорвалась с цепи.

Я даже не поняла, насколько она была вне себя от ярости, пока не стало поздно. В мгновение ока мы сменили облик, и в волчьем теле я сделала ровно то, что когда-то пытался мой отец — набросилась на альфу Тормы. Я не думала, что Торин успеет среагировать, но каким-то образом этот ублюдок все-таки знал.

— Стой!

Рявкнул он, вложив в слова силу альфы. И, в отличие от прошлых попыток, в волчьем облике его приказ сработал. Мы зарычали, забились, но… по законам стаи мы были вынуждены подчиниться. Хотя его контроль ощущался уже не таким железным.

— Пошли на пробежку, — добавил он и в следующий миг обратился в волка. Быстро. Почти стремительно. Я бы даже впечатлилась… если бы он не был таким козлом.

Моя волчица снова попыталась на него наброситься, но он держал ее под контролем своей магией. Наши лапы двигались только в том направлении, куда он шел, и только потому, что стая этого требовала. Она больше не сопротивлялась, и я знала: где-то глубоко внутри моя волчица все еще лелеяла слабую надежду на то, что сможет вернуть свою пару, как бы зла она ни была сейчас.

А вот человеческая часть меня? Она бы никогда не перестала пытаться оторвать этому ублюдку лицо.

Торин не отпускал контроль до конца пробежки. Было горько и одновременно сладко пересекать земли стаи рядом с тем, кто считался моим избранным, но при этом оставаться чертовой пленницей. Да сколько можно? Сколько еще мне быть жертвой каждого властного козла, который решил, что может навязать мне свою волю?

Сейчас я ненавидела их всех.

Когда Торин закончил, мы вернулись в дом стаи, и он скакал вокруг меня, как игривый щенок. Моя волчица не реагировала. Мы обе с ним закончили. Вскоре он обратился обратно в человека, исчез и вернулся уже одетым, рядом с ним был Джексон. Они сели напротив меня, и я посмотрела в глаза своему старому другу — теперь врагу. Даже с волчьим зрением было видно: он постарел. Этот год нас разделил.

— Что мы можем сделать, чтобы доказать, что твое место здесь? — спросил он, подаваясь вперед, будто действительно надеялся достучаться. — Теперь Торин во главе, и никто больше не будет винить тебя за ошибки твоего отца. Ты даже не представляешь, чего нам стоило вернуть тебя. Не понимаю, почему ты не благодарна.

Моя волчица зарычала. Глубоко, глухо, с той яростью, что копилась в нас годами. Если эти два придурка не угомонятся, я обрушу на их головы всю ярость Царства Теней.

— Чего ты хочешь от нас? — продолжал давить Торин, с идиотской ухмылкой на лице. — А если я дам тебе что-то первым, чтобы доказать, насколько серьезен насчет нашей связи?

Мне надо было вернуться в человеческий облик, чтобы наорать на них, но тогда я окажусь голой перед этими двумя ублюдками и получу совсем другую проблему.

К счастью, прежде чем мне пришлось сделать выбор между голой яростью и просто яростью, кто-то появился на горизонте. Несся через траву, с одеждой в руках и слезами на лице. Симона рухнула передо мной на колени. Ее лицо выглядело потрясенным, руки дрожали, когда она протягивала мне одежду.

— Я могу сделать твою жизнь лучше, чем ты когда-либо могла представить, — сказал Торин, и когда я оторвала взгляд от подруги, то увидела его все с той же самодовольной ухмылкой. Он думал, что загнал меня в угол, размахивая передо мной моей лучшей подругой.

И самое паршивое, он был прав. Ради этой встречи с Симоной я бы отказалась от многого. Очень многого.

— Оставим вас поговорить, — сказал Джексон. Он знал меня куда лучше, чем Торин когда-либо надеялся узнать. Я всегда дорожила своей независимостью — даже до того, как моя семья навлекла на нас позор — и терпеть не могла, когда за мной следили, как за хрупкой вещью.

Торин хотел возразить, но Джексон прошептал ему что-то на ухо, и тот лишь выдохнул от досады и пошел следом, не споря.

Когда они скрылись из виду, энергия, державшая меня, рассеялась, и я смогла сменить облик. Натянула спортивные штаны, которые принесла Симона, руки дрожали, тело тоже, пока я пыталась взять себя в руки.

— Мера, — прошептала она, все еще стоя на коленях посреди поля стаи. Казалось, ноги ее просто не слушались, настолько сильным был шок.

Сердце колотилось так, что ощущалась боль. Все оказалось куда сильнее, чем я ожидала. Я опустилась рядом с ней на колени. Понятия не имела, как все сейчас пойдет. У Симоны, несмотря на темные волосы, был темперамент настоящей рыжей, как и у меня. Реакций могло быть две: либо она закатит истерику и будет орать, пока не отключится… либо…

Она метнулась вперед и обняла меня так крепко, будто боялась, что я снова исчезну. Слезы душили ее.

— Они сказали, что ты жива, — всхлипывала она, — но я этим ублюдкам ни капли не верила.

Я обняла ее с не меньшей силой, если не с большей. Вдохнула ее запах, анис сегодня чувствовался особенно сильно. Прежде чем я поняла, что происходит, мы обе уже ревели навзрыд и пытались говорить одновременно на всех скоростях сразу:

— Я так скучала по тебе!

— Это был самый длинный год в моей жизни!

— Убью этих гребаных оборотней!

— Как ты могла оставить меня с ними одну?!

И так далее, и тому подобное — выплескивая злость и боль, но не отпуская друг друга ни на секунду. Когда слезы наконец иссякли, мы разлеглись рядом, и я сделала первый по-настоящему глубокий вдох с тех пор, как меня вырвали у Тени. Полный. Очищающий.

— Я не могу остаться здесь, — тихо сказала я. — Я скучала по тебе каждый день, переживала, плакала, потому что не знала, увижу ли тебя снова… Но даже ради тебя я не останусь в Торме, с этой стаей.

На лице Симоны появилось решительное выражение.

— Я бы никогда не попросила тебя об этом. Я более чем готова уйти отсюда навсегда. Даже мои родители… Они не сделали ничего, чтобы помочь мне тебя найти. Ни-че-го!

Я потянулась к ее руке, крепко сжала ее пальцы.

— Ты — лучшая подруга, о которой я только могла мечтать. Ты была со мной даже тогда, когда все было дерьмово. И я никогда не смогу отплатить тебе за это. Но путь, на который я ступила сейчас… — я вздохнула. — Он опасен. Я не хочу, чтобы ты потом жалела, что пошла со мной. Не хочу, чтобы ты пострадала.

Симона выпрямилась и указала на почти идеальную косу в своих волосах:

— Если я смогла научиться заплетать себе волосы, я смогу вообще все, что угодно. Я уже дважды обращалась. Моя волчица и я — в полном контакте. Тебе не о чем волноваться.

Она не понимала. И не поймет, пока не проживет тот год, что прошел у меня.

Жизнь с Тенью, — не для слабых. И сколько бы в ней ни было огня и бравады, Симона все равно была более защищенной, чем я. Ее всю жизнь оберегали родители — как бы она сейчас на них ни злилась.

Я не могла забрать ее с собой, даже если она думала, что именно этого хочет.

— Я тебя люблю, — сказала я. — И сейчас у меня нет выбора, я должна остаться, потому что не знаю, как открыть дверь в Библиотеку. Но когда разберусь — я уйду. Я помогаю Тени с одной очень важной задачей. Он не сможет справиться без меня.

Симона моргнула.

— Тени?..

Черт. Как это объяснить?

— Теневому Зверю, — начала я, — он не совсем такой, как о нем рассказывают. Да, он пугающий и невероятно могущественный. Альфа до мозга костей, ревнивый, властный… И я не раз за этот год мечтала вонзить в него нож. Но в нем есть нечто… большее. Более глубокая судьба, которую я не ожидала. Он может быть удивительно благородным и добрым, если ты его не бесишь.

Симона уставилась на меня с открытым ртом и глазами, как у совы.

— Ты влюблена в Теневого Зверя? — наконец выдохнула она. — В демона из наших кошмаров? В бога, что создал оборотней? — Наклонившись, она приложила ладонь к моему лбу, проверяя температуру.

С усмешкой я мягко отмахнулась от нее:

— Я не влюблена в него. Это было бы верхом идиотизма. Но я должна закончить начатое.

Симона сморщила нос:

— Неужели он в самом деле не может обойтись без тебя? Хотя, честно, я бы тоже не спешила уходить. По словам членов стаи, кто его видел — он, наверное, самая сексуальная тварь на двух ногах, в этом мире.

— Не только в этом мире, — пробормотала я, неожиданно раздраженная тем, что кто-то еще обсуждал его в таком тоне.

Симона побледнела.

— Я не хочу это знать. Мне и так с трудом удается осознать, что ты здесь. Живая. После всего.

Я искренне улыбнулась, и это было странно. Улыбка среди паники, бушующей внутри. Я волновалась за Тень, за библиотеку…

Повернувшись к Симоне, я понизила голос:

— Ты знаешь, что они сделали, чтобы забрать меня у Тени? Они использовали какой-то порошок.

Симона быстро огляделась по сторонам, потом придвинулась ближе и зашептала:

— Я точно не знаю. Меня держат в стороне от всех разговоров, потому что я ясно дала понять, что я на твоей стороне. Но, кажется, это как-то связано с Дэнни. Ее держали взаперти очень долго. Я пыталась пробраться к ней, освободить, но когда мне удалось пройти мимо охраны, ее уже не было. — Голос ее задрожал, дыхание сбилось. — Но там была кровь, Мера. Так много крови… Я не уверена, что даже оборотень мог бы это пережить.

Белый шум заполнил мою голову.

Тень сказал, что Дэнни сбежала. Но, судя по тому, что видела Симона…

Она не могла выбраться невредимой.

55

Симона крепко держала меня, пока я переживала свою мини-истерику. А когда я наконец справилась с собой, встала на ноги, моя волчица яростно бушевала в груди.

В обычных обстоятельствах после пробежки она бы выдохлась. Но новость о том, что Дэнни пострадала от рук этой стаи, заставила нас обеих быть более чем готовыми ко второму раунду кровавой мести.

Единственное, что сдерживало меня, если я зайду слишком далеко сегодня, они могут меня убить. А я не могу позволить себе умереть, пока не узнаю, в порядке ли Тень и библиотека. Не говоря уже обо всех тех, кто живет в Солнечной системе, тех, к кому я, черт возьми, привязалась.

Симона вскочила на ноги, в глазах у нее загорелся огонь. Видно было, что она что-то обдумывала и, похоже, пришла к выводу, что пришла пора поделиться своими планами.

Склоняясь к моему уху, будто снова обнимала, она прошептала:

— Сегодня ночью будет секретная встреча стаи — только для исполнителей и верхушки. Думаю, она будет о тебе и обо всем, что случилось. Я не хотела говорить тебе, потому что боюсь, что ты ворвешься туда и погибнешь. Но нам обязательно нужно выяснить, что они задумали.

Я вцепилась в ее рубашку, держась за нее, как за спасательный круг.

— Да. Мне нужно попасть на эту встречу. Может, просто дашь мне координаты, а сама останься дома, в безопасности…

Она покачала головой, отстраняясь:

— Ни хрена подобного, сучка. Я буду рядом с тобой. Именно там, где и должна была быть, когда тебя утащили.

Я поморщилась:

— Ты что, не слышала, что Тень сделал с Альфой Виктором? Он абсолютно безжалостен, когда злится. Если бы ты встала у него на пути, ты бы просто… умерла. И если бы ты умерла из-за меня, я бы злилась так, что прошло бы две жизни, прежде чем я тебя простила.

В ее глазах засияли слезы, она покачала головой:

— Когда я поняла, что ты сбежала из Тормы прямо перед своим обращением, я винила только себя. Если бы я была поддержкой, какой должна была быть… с тобой.

Я сглотнула, чувствуя, как глаза жжет от слез:

— Прости, что ушла вот так, девочка. Особенно после того, как пообещала, что не уйду.

Она схватила меня за плечи и слегка встряхнула, ее голос был резким:

— Это не твоя вина. У меня было много времени подумать… ну, обо всем. Ты прошла через ад, а я ничего не сделала, чтобы помочь. Действительно ничего.

Это было далеко от правды. Ее любовь и поддержка спасали мне жизнь не раз. Но Симона заговорила раньше, чем я успела ответить:

— Когда тебя забрал Теневой Зверь, я поклялась, что если ты когда-нибудь вернешься ко мне, я больше никогда тебя не отпущу. Я не могу нарушить это обещание… пожалуйста, не заставляй меня.

Мы долго смотрели друг другу в глаза — целую вечность. И в конце концов я кивнула, увидев в ее взгляде ту же решимость, которую годами видела в собственной душе. В глубине души я понимала, принимать решение за нее — то же самое, что делал Тень со мной. Я не была ни сильнее, ни умнее Симоны, и раз уж она знала все риски, мне не стоило стоять у нее на пути.

— Ладно. Только учти, что с тех пор, как меня утащили отсюда, я чуть не умерла уже раз двадцать, — сказала я. — Если ты готова жить на грани смерти, я не стану мешать.

Симона фыркнула:

— Да мы справимся. Быть в Торме — это и так жить у самого порога ада.

Мы на секунду замолчали, а потом рассмеялись.

— Я буквально жила с дьяволом, — фыркнула я.

Симона ухмыльнулась.

— Я в курсе.

Мы обе снова рассмеялись, и я покачала головой от иронии всего прошлого года. Для оборотней Тень был и богом, и дьяволом, и зверем, и грешником, и святым. Полный набор инь и ян. Свет и тьма. Добро и зло. Я провела год в доме дьявола, и, если уж на то пошло, вышла из этого сильнее и независимее, чем когда-либо была здесь, под гнетом стаи.

— Мы их остановим, — сказала я с твердой уверенностью.

Лицо Симоны стало суровым, губы сжались, глаза сузились:

— Остановим. Мне нужно вернуться домой, проследить за родителями. Я отправлю тебе местоположение.

Я скорчила грустное лицо.

— У меня нет телефона.

Она улыбнулась.

— Я сохранила один из твоих старых. — Из кармана она вытащила мой телефон — полностью заряженный и в идеальном состоянии. Ну, насколько это возможно для старой развалюхи. — Я надеялась, что однажды ты позвонишь на свой номер, поэтому никогда не давала ему разрядиться.

У меня сжалось горло, и я снова крепко обняла ее.

— Я люблю тебя. Будь осторожна, следя за родителями. И сразу напиши мне, как только узнаешь, где будет встреча.

— Обязательно, — прошептала она, сжала меня в ответ, развернулась и исчезла.

Я сунула телефон в карман как раз в тот момент, когда ко мне вернулись Джексон и Торин — очевидно, они все это время были где-то неподалеку.

— Видишь? — сказал Торин, ухмыляясь.

Я сделала вид, что не поняла.

— Что именно?

Его улыбка померкла, в глазах скользнула тьма.

— Видишь, что я могу тебе предложить, если ты просто перестанешь со мной бороться? Ты не будешь пленницей рядом со мной. Ты станешь альфой среди альф. Моей парой.

Я слегка наклонила голову, будто мне было трудно осознать, что он только что сказал. По правде говоря, мне действительно было трудно поверить в его самодовольную тупость. К счастью, он не умел читать мысли.

— Мне просто нужно немного времени, — солгала я. — И, если уж быть совсем честной, меня начинает раздражать, как мужчины пытаются давить на меня своим авторитетом и тащат меня за волосы, будто я их собственность. Тебе стоило бы пересмотреть подход, если ты хочешь ту самую «мощную пару», которую так красиво мне тут рисуешь.

Моя новая стратегия — держать их в хорошем настроении до встречи. Надеюсь, сегодня вечером я узнаю все, что мне нужно: что случилось с Тенью, что с библиотекой, и, не менее важно — что стало с Дэнни. Осталась ли у меня подруга… или у меня появились те, кому я должна отомстить. Если они причинили ей боль, я найду способ заставить их умолять о смерти.

Одна только мысль об этом вызвала у меня улыбку. Конечно, Торин, идиот эдакий, решил, что я улыбаюсь ему.

— Вот это по-нашему, детка. Мы будем править этим чертовым миром и воспитаем самых красивых щенков.

Меня чуть не вывернуло от одной только мысли о прикосновении к нему. Его член, наверное, уже наполовину сгнил от количества девиц-оборотней, через которых он прошел. Особенно Сисили. Кстати, интересно, где сейчас эта стерва? Знала ли она, что я вернулась? Что Торин теперь хочет завершить связь? Почему она до сих пор не здесь, чтобы выцарапать мне глаза?

— Как там моя мама? — внезапно спросила я. Не потому что мне действительно было важно, она уже давно не значила для меня ничего. Но казалось, что я должна хотя бы поинтересоваться.

Джексон шагнул вперед и взял меня за руку. От его прикосновения не шло такого отвращения, как от Торина, но я все равно не хотела, чтобы он меня трогал. Когда я отдернула руку, он удивился, но быстро справился с собой.

— Твоя мама впала в депрессию, когда тебя забрал Тень, — произнес он медленно и мягко, и у меня сжался живот от этого тона. Я знала его. Это был его голос «сейчас будет плохая новость».

— Говори прямо, Джекс! — рявкнула я.

— Я навестил ее… она была без сознания, — выдохнул он.

Торин перебил.

— Я велел лучшим целителям заняться ею, но они ничего не смогли сделать. Ее тело было слишком истощено. Даже гены оборотня не спасли ее.

— Мне так жаль, Солнышко, — добавил Джексон.

Боль от этих слов будто глухо ударила в грудь. Последний человек из моей семьи ушел. Теперь я была по-настоящему одна… и этот удар я совсем не ожидала, когда задала вопрос о ней.

— А что случилось с ее телом? — прошептала я.

У оборотней был ритуал — тело сжигали, но только после того, как кто-то из семьи благословит его путь к Теневому Зверю. У мамы не осталось семьи — кроме меня. Я не знала, что они решили.

— Мой отец благословил ее в загробную жизнь, — сказал Джексон.

Где-то внутри тупая боль сменилась на гнев — яркий, острый, живой. Куда живее, чем мое горе когда-либо могло быть.

— Отец, который убил ее истинного спутника? — Я едва сдерживалась. — Вот кого вы выбрали, чтобы проводить ее в следующий мир? Вы правда считаете, что это хорошая идея?

Я мысленно добавила еще одно имя в свой список. Дин Хитклифф.

Каждый из них ответит. Даже если мне придется потратить на это всю жизнь. Это не о мести… Это о том, чтобы восстановить справедливость, чтобы исправить то, что никогда не должно было случиться.

Хотя, возможно, это и есть месть. Какая разница? Никто же не говорил, что я идеальная.

— Нам жаль, Мера, — сказал Джексон. — Торин и я хотели сказать это уже давно.

Торин только скрестил руки, даже не удосужившись открыть свой чертов рот. Позволил бете говорить за него. Что я черт возьми сделала нет так в своей жизни, что в качестве моей пары судьба подарила мне паршивую дворнягу. Мне определенно нужно поговорить с Тенью об этом… если я вообще когда-нибудь снова его увижу.

— А как насчет того, чтобы загладить вину? — сказала я, снова лгала, как дышала. — Расскажите мне, что на самом деле произошло, когда вы тайком пробрались в Библиотеку Знаний.

Они переглянулись, прежде чем снова повернуться ко мне.

— А тебе действительно нужно это знать? — приторно спросил Торин. — В конце концов, главное — ты вернулась. Завтра мы соберем Совет стаи и представим тебя как альфа-спутницу. Разве не этого ты добивалась все это время?

Я не смогла сдержать смешок, и Торин это заметил, его лицо тут же потемнело. Но чего он ожидал? Последнее, чего я хотела в жизни — это быть его парой. Все, о чем я мечтала, — поскорее убраться к черту подальше от этой стаи. Так что, если честно, все это было похоже на худший кошмар.

Спокойствие. Только спокойствие.

Всего лишь несколько часов.

56

Джексон должен был уйти сразу после этого — стая требовала его присутствия — и я осталась наедине с Торином.

Теперь, когда его друг ушел, альфа утратил часть своей самоуверенности, на лице мелькнула неуверенность, когда он спросил:

— Может быть… хочешь прогуляться?

Моя волчица слегка склонила голову — ей было любопытно. Мне — нет. Но мне нужно было сыграть в долгую игру, и не могла дать слабину.

— Конечно. Это было бы здорово.

Как восковая депиляция для волка. Вот как мне было здорово.

Он не прикасался ко мне, пока мы шли, но держался ближе, чем мне хотелось. Особенно раздражало то, что крошечная часть меня все же наслаждалась этим легким чувством связи пары между нами.

— Ты удивилась? — спросил он вдруг, и я от неожиданности остановилась.

— Чему?

В голове все время крутились мысли о нем, Джексоне и Тени — я даже не поняла, о чем именно он.

— Тому, что я оказался твоей истинной парой?

О. Я заставила себя снова идти, и он тут же догнал меня.

— Я думала, что это будет Джексон, — наконец призналась я, наверное, впервые с тех пор, как пыталась перегрызть ему горло. — Между нами всегда была связь, глубже обычной. После смерти отца все развалилось, но до этого… он был моим человеком. И если это будет кто-то отсюда, то я была уверена — это будет Джекс.

Смешок Торина прозвучал хрипло:

— Да, та драка, в которую мы вляпались после твоего ухода, явно показала, что он чувствовал то же самое. Ты чуть было не стала той самой точкой невозврата для нашей дружбы. Снова.

— Но ты все равно сделал его своим бетой, — пожала я плечами.

— Джексон — лучший оборотень, которого я когда-либо знал. Он заслуживает быть альфой, и он явно был бы для тебя лучше, но судьба решила иначе в этот раз, так что теперь все на мне. Я должен быть… — Он запнулся. — Тем, кого ты заслуживаешь. Ты и Торма.

Я едва смогла скрыть свое недоверие за кашлем.

— Да, признаю, начало у меня вышло не самым удачным, но, если честно, я не ожидал, что ты будешь так яростно сопротивляться. Мы ведь тебя спасали, а я полгода продумывал этот план, так что было немного неприятно узнать, что ты вообще не хотела, чтобы тебя спасали.

Наверное, с их стороны я и правда выглядела… странно. Может, они просто никогда не понимали, до какой степени я их ненавидела. Как можно было думать иначе после всего, что стая со мной сделала — ума не приложу, но они же парни, что с них взять.

— Ты сказал, что я чуть не разрушила вашу дружбу с Джексоном снова. Почему снова?

Я никогда не знала, что они дрались из-за меня, и не смогла удержать любопытства.

Впервые за все это время Торин выглядел настороженно, но, к его чести, врать не стал:

— Когда твой отец впервые напал на моего… — его глаза болезненно блеснули при упоминании отца, которого казнили, — я предупредил Джексона, что ему придется отпустить тебя. Он отказался, но тогда на кону была вся его жизнь. Было ясно, что твое положение в стае рухнуло, и, если он хотел стать бетой, не мог позволить себе потерять уважение так, как это сделали Каллаханы. У него не было другого выхода.

У меня закружилась голова, а в груди защемило так странно, будто бы изжога.

— Я не знала этого. Он пытался остаться моим другом?

Торин кивнул:

— Ага. Мы месяц друг с другом не разговаривали, и при каждом удобном случае он пытался выбить из меня всю дурь кулаками.

Тогда моя жизнь была сплошной болью, страхом и горем, все слилось в один клубок, но я смутно помнила, что Джексон еще какое-то время был рядом после смерти отца.

— Почему он все-таки сдался? Почему перестал бороться за меня?

Лицо Торина было каменным, твердым и непреклонным — альфа в нем светился так явно, что хоть глаза закрой.

— Его отец и мой тогда сели вместе и решили преподать Джексону пару жизненных уроков. Он едва выжил, и если бы я тогда не вмешался, они бы его убили. Но даже так они что-то в нем тогда сломали. С тех пор я этого в нем больше не видел… до недавнего времени. Теперь его сила и воля вернулись с удвоенной яростью, и сомневаюсь, что в этом мире есть хоть что-то, что сможет оторвать его от тебя.

Я едва не всхлипнула… Ни за что не заплачу перед Торином. Но эта история — почти невозможная, и в то же время объясняющая так многое — воткнулась в меня новым ножом.

— Какие запутанные сети мы плетем, — пробормотала я. — Я и понятия не имела, через что Джексон прошел, пытаясь меня спасти.

Это не отменяло все дерьмо, через которое он меня провел потом, но помогало понять. А значит, хоть чуть-чуть простить.

Торин усмехнулся, а в следующую секунду шагнул ближе, обхватил мои предплечья и заставил меня остановиться, и посмотреть ему прямо в глаза.

— Он так просто тебя не отпустит. И вот мое предложение… Я буду сражаться рядом с ним, чтобы завоевать тебя, а ты сама решишь, кто из нас лучший спутник для тебя. Я слышал, как ты раньше говорила о том, что за тебя все решали, и думаю, мне есть что предложить, чтобы рискнуть и побороться с Джексом.

Я распахнула глаза так, что всерьез испугалась, вдруг сейчас мои глаза вывалятся к черту на землю. Я никогда не видела Торина таким… таким открытым, уязвимым. Все, что он чувствовал, было написано на его лице.

Наверное, мое недоверие светилось прожектором.

— Знаю, я пока мало что сделал, чтобы тебя в этом убедить, — тихо сказал он. — Но за этот год я изменился. Расставил приоритеты. Встретился лицом к лицу с правдой, от которой раньше был закрыт. Я уже не тот оборотень и не тот мужчина, которого ты знала, Мера. Я на много шагов ближе к тому, чтобы быть достойным тебя. Дай мне шанс это доказать.

Моя волчица взвыла, и ей хотелось дать этот шанс, ведь он был нашей истинной парой. Тем, кто смог бы дополнить нас так, как не смог бы никто другой. Но я не доверяла этому новому Торину, что бы он там ни говорил.

Слишком много еще было недосказано, слишком много секретов, и я понятия не имела, что стало с Дэнни.

Да и часть меня все еще ждала, что появится Тень. Может, глупо, но так и было.

Проглотив все мягкие эмоции, я выдернула руки из его хватки.

— Одних красивых слов мало, Торин, — отрезала я, голос все равно дрогнул, хоть я и клялась себе не показывать, что меня это трогает. — Я тоже больше не та, кем была год назад. И теперь тебе придется чертовски постараться, чтобы доказать, что ты чего-то стоишь.

Он улыбнулся, и впервые это была не усмешка.

— Вызов принят, малышка. Тебя будут добиваться так, как еще никогда не добивались.

Сердце снова предательски дрогнуло, но я быстро задушила эту дурочку внутри себя. У меня была цель, и я не собиралась поворачивать с пути, что бы ни случилось.

Может, Торин и начал новую главу, но я сомневалась. Может ли волк на самом деле сменить шкуру? И доживу ли я до того момента, чтобы это проверить?

57

Мое время с Торином оказалось… познавательным. Честно говоря, если бы между нами не было этих чертовых лет дерьмового прошлого, я бы, наверное, была сражена наповал альфой Тормы. Он и правда выглядел другим: взрослым, спокойным, проницательным. После смерти отца, которая буквально втолкнула его в роль альфы, он явно вырос… и по-настоящему. Но, видимо, я была не из тех девочек, кто умеет быстро прощать, потому что во мне все еще плескался бездонный бассейн злости, который он едва ли хоть чуть-чуть зацепил.

Но я определенно не ненавидела этот день.

Торин пробыл со мной почти до самого конца ужина, а потом извинился, сказав, что ему нужно заняться делами стаи. Я только улыбнулась и кивнула, даже не пыталась его задержать. Это был отличный знак. Значит, встреча состоится, и мне оставалось только дождаться сообщения от Симоны. Раньше днем она уже прислала короткое «занимаюсь» с каким-то эмодзи. Если бы наши телефоны попали не в те руки, ничего бы не вызвало подозрений.

Торин оставил меня в доме стаи, который большую часть дня пустовал, но теперь был битком забит надсмотрщиками, очевидно, чтобы присматривать за мной. Эта новость слегка усложняла побег, но у меня было много опыта, как незаметно ускользнуть из этого дома. Я знала пару выходов, о которых эти тупые амбалы точно не имели ни малейшего понятия. Все будет нормально, главное, чтобы Симона поскорее скинула мне координаты.

За пару минут до восьми мой телефон завибрировал в кармане. Я была не одна, так что даже не шелохнулась. Вместо этого еще минут пять болтала со всеми, кто вдруг решил поприветствовать меня так, будто я была давно потерянным, но безумно ценным членом этой стаи. Не той самой, которую они все когда-то пытались сломать… каждый по-своему.

К счастью, актриса из меня была отличная, ни капли моей ненависти к ним наружу не прорвалось.

С телефоном, который буквально жег карман, я в итоге зевнула и отправилась «спать». Когда я сказала, что хочу пойти в комнату Торина, пара его прихвостней так довольно ухмыльнулась, что сразу стало ясно, кто тут болеет за «команду Торин». К сожалению для них, я была в «команде Мера» и делала ровно то, что было лучше для меня. Любите себя в первую очередь, девочки.

Трое оборотней проводили меня до его комнаты, и почти все были мужики. Обычно все было не так, женщины у нас были не слабее мужчин и часто занимали места в охране, но при Торине, похоже, у власти были исключительно члены «клуба по интересам».

Наверняка это Сисили так настояла. Вот только… она куда-то пропала, как и Дэнни. Что-то серьезное тут случилось за время моего отсутствия, и мне придется вдвое больше пахать, чтобы все выяснить.

Как только я оказалась заперта в комнате Торина, я тут же вытащила телефон. От Симоны пришли четыре слова:

Школа. Театр. Пятнадцать минут.

Ну окей, пешком туда бежать минимум пятнадцать минут, если по-человечески, но в волчьем обличье я бы долетела за половину этого времени.

Пока прикидывала план, я отправила Симоне ответ:

Буду через десять. Сначала отвлечение.

Ответ пришел мгновенно:

Отвлечение будет.

Я замерла. Ну, так даже лучше, не придется ломать голову над двумя частями плана сразу. У Симоны было несколько трюков в шерсти, пусть проявит себя.

Чтобы быть готовой, я обшарила комнату Торина и нашла небольшой рюкзак. Напихала туда сменной одежды и застегнула все намертво — волкам с молниями не так просто. Как только я закончила собираться, Симона сработала — где-то вдалеке взвыли периметровые сирены. Я знала, как работают эти надсмотрщики, поэтому сначала забралась в кровать, полностью одетая, и притворилась, что почти сплю.

Дверь распахнулась с грохотом, я резко села и зажмурилась от света, протирая глаза:

— Что случилось?! — взвизгнула я, хватаясь за простыни, будто какая-то бедная девица в беде.

Два амбала осмотрелись по углам, четко следуя протоколу, чтобы убедиться, что в комнате все в порядке.

— Оставайтесь здесь, альфа-пара, — сказал высокий чернокожий парень с серьезным лицом. Лично я его не знала, наверное, кто-то новый в стае. Хотя… да какая разница.

Он, конечно, свое дело знал. Быстрый, четкий, но так как я не дала ему ни единого повода мне не доверять, он и не стал.

— Может, я могу чем-то помочь? — спросила я, когда они уже разворачивались к выходу.

Да кто-то вручите уже мне этот чертов «Оскар» за Лучшую актрису в стае.

Оба замотали головами:

— Нет, пожалуйста. Наша задача — охранять тебя. Скорее всего, это просто звери зацепили сигнализацию.

Ага, звери. Звери, которых пригнала моя оторва-подруга. Симона — настоящее сокровище, как и Ангел, которая тоже начинала это доказывать. Две отважные, бесстрашные, по-настоящему отбитые подруги. За это можно простить судьбе, что я — истинная пара Торина.

Я кивнула и натянула на лицо улыбку:

— Ладно. Тогда держите меня в курсе.

Они отсалютовали и вышли, а я только дождалась, пока дверь закроется, и сбросила с себя маску паиньки, скатилась с кровати. Рюкзак я заранее положила так, чтобы волчица могла легко его подхватить. Дверь приоткрыла ровно настолько, чтобы пролезть, и позвала свою звериную силу на поверхность, молясь, чтобы этот переход прошел тихо на фоне всего хаоса снаружи.

Перестройка костей — всегда то еще удовольствие, но с магией, что все сильнее наполняла мою душу, все происходило быстрее — и вот я уже волчица. Приняв форму, я сосредоточилась на своих целях: схватить маленький рюкзак в пасть и выскользнуть за дверь. Коридор был пуст, как я и ожидала. Альфа с семьей всегда селились в самой просторной части поместья, оставляя вход с другой стороны под охраной своих шавок.

Ну что ж, их трусость снова сыграет против них — я ускользну отсюда, как вор в ночи. Этот старый дом был полон тайных выходов: маленькие чуланы, ведущие к переулкам, и мусоропровод для белья, который я использовала не раз, убегая от ублюдков, следующих за мной по пятам. Моя миниатюрная комплекция — и в человеческом, и в волчьем обличье — ни раз выручала.

Никто мне не попался, пока я не добралась до старой прачечной, которой почти не пользовались. Конечно же, когда я толкнула дверь носом, она была плотно закрыта. И сколько бы силы ни было в волчьих лапах, вот большой палец и умение крутить ручку двери в комплект не входили.

Черт. Придется обратно сменить облик, а потом снова. Три превращения за такое короткое время высосут из меня все силы, и, если дело дойдет до драки, толку от меня будет ноль.

Я потратила еще пару драгоценных минут, лихорадочно прикидывая другие варианты, но тут послышались шаги — оборотни возвращались в эту часть дома. Отвлечение закончилось, и скоро меня просто запрут здесь окончательно. Выбора не осталось.

Моя волчица, поняв план, даже не пыталась сопротивляться, я снова соскользнула обратно в человеческую кожу. Одним рывком открыла дверь, юркнула внутрь прачечной и тут же захлопнула ее за собой.

Сделала глубокий вдох, собирая остатки сил для нового превращения, и просто отпустила контроль, молясь, что волчица возьмет на себя хоть половину боли. Она не подвела, когда новая волна накрыла, боль была адская, но все закончилось так же быстро. Мне пришлось пару секунд тяжело дышать, растянувшись прямо на полу, но силы вернулись, когда я поднялась, подхватила рюкзак и двинулась к стене с выходом. Это был старый металлический мусоропровод, местами ржавый, но я знала его достаточно, чтобы понимать куда лезть не стоит.

Когда на меня пахнуло свежим воздухом, в теле будто прибавилось еще энергии. Я рванула к ручью. Вода всегда была моим спасением — смывала запах и сбивала следы. Пару миль вдоль берега, и я выйду прямо на шоссе, откуда можно будет рвануть к школе.

Черт, как же я обожала, когда план срабатывал.

58

Школа была укутана в темноту. Снаружи — ни единого признака жизни.

Но мои чувства были куда острее. Когда я убедилась, что в главном зале театра пусто, я все равно унюхала этих ублюдков, они сидели в подвале здания. В том самом помещении, где хранили реквизит, костюмы и световое оборудование.

Оборотни не особо любили играть на сцене или ставить школьные спектакли, но раз в год это было обязательной традицией. После чего все это добро благополучно свалилось сюда — в этот подвал.

И вот теперь, среди старых декораций и пыльных ящиков, расположились верхушка стаи Торма.

Я ползла по одной из балок, следуя за запахом Симоны. Она сидела на платформе высоко над залом, на одной из тех деревянных подвесных конструкций, которые опускаются рычагами, чтобы поднимать актеров или декорации.

Отсюда был идеальный обзор, и при этом нас не могли учуять. Я тоже никого не чувствовала вблизи, даже в волчьем облике, так что знала — мы в безопасности.

— Ты как раз вовремя, — шепнула Симона и протянула руку, чтобы забрать рюкзак из моей пасти.

Перемена обратно была пыткой. Во-первых, моя волчица категорически не хотела уступать место человеку, когда мы сидели прямо над врагами. Во-вторых, сил почти не осталось. В-третьих, все нужно было сделать почти бесшумно.

Симона смотрела на меня с тревогой, пока я тяжело дышала, распластавшись на полу.

— Пришлось дважды менять шкуру, — простонала я тихо, с трудом поднимаясь.

Она кинула на меня сочувствующий взгляд и помогла вытащить из рюкзака одежду, натянуть ее на дрожащие руки и ноги. Всего лишь какие-то старые треники, явно не моего размера, но стоило мне прикрыть себя тканью, и я сразу почувствовала себя хоть чуточку защищеннее.

Времени на то, чтобы прийти в себя, уже не оставалось — внизу оборотни начали свою тусовку. Торин отступил в сторону, уступая «сцену» Дину Хитклиффу — и этот ублюдок выдал такое, что волосы встали дыбом.

— Порошок, добытый у исследователя, оказался чертовски полезным, — начал он, и зал взорвался одобрительными криками, пока эти твари праздновали свою «победу». — Одна девственная жертва и магия теневой шлюхи, и мы смогли перебить энергию их маленького портала. Теперь им путь обратно отрезан навсегда.

Еще больше радостных криков.

А вот Торин с Джексоном оба молчали, стоя плечом к плечу, руки скрещены на груди. Я пыталась выцепить на их лицах хоть что-то — любую микрореакцию, что подскажет, участвовали ли они в этом дерьме или, может, вообще все замутили. Но их лица были как камень.

Один из оборотней поднял руку и выкрикнул вопрос:

— Это ослабит Зверя? Он еще сможет нас наказать?

Дин оскалился, его взгляд метнулся по залу, и он выглядел так, будто на нем живого места нет — одно безумие.

— По словам Странницы — прямо перед тем, как мы уничтожили ее тело для ритуала, — именно так все и будет.

Мой вздох — и Симоны тоже — утонул в гоготе и радостном гаме, но я уже не слышала ничего. Внутри меня все закипело, будто я нырнула в котел с кипятком.

— Мера! — шепнула Симона, но ее голос был ничтожной искрой на фоне ярости, что рвалась наружу.

Все раздвоилось перед глазами, по коже побежал огонь — будто я подцепила силу Тени. Я почувствовала его в тот самый миг, как Дин снова расхохотался:

— Да мы бы никогда не смогли прикончить эту блуждающую теневую суку, если бы не сам Теневой Зверь. Он сам заложил основу, чтобы вырыть себе могилу!

Они снова заржали, а под ногами у меня будто провалился пол, когда по залу пронесся нереальный вой.

Тень помог убить ее?

Тень солгал мне и предал меня ради своей выгоды, в тот самый момент, когда я наконец-то начала ему верить.

Тень, которого я сейчас снова чувствовала, потому что я сама потянулась в Теневой мир.

Но обдумывать все это времени не осталось, внизу оборотни затихли, учуяв надвигающийся на них разгром. Еще один рев разорвал ночь и поверг волков на колени. Этот звук был прекрасен в своем ужасе, и когда свет вытек из комнаты, а по стенам поползли тени, воздух стал тяжелым и густым, и я позволила себе кривую, горькую улыбку.

Дьявол наконец-то появился. И он не был один.

Огонь миллионов мстящих ангелов прокатился по моей коже, пламя поднималось надо мной все выше, и я шагнула с края платформы.

Крик Симоны ударил мне в уши, пока я падала.

Но это было все равно что спрыгнуть с камешка, я легко приземлилась на ноги и выпрямилась, встречаясь лицом к лицу с дьяволом. Мы оба были окутаны одним и тем же пламенем, и его взгляд был пустой черной дырой смерти. Когда наши взгляды встретились, я позволила медленной улыбке растечься по лицу.

Люсьен, рядом с Тенью, нервно прочистил горло, но сказать так ничего и не решился. Риз — тоже.

Потому что они видели правду, что рождалась здесь и сейчас. Новую угрозу, что притаилась в темноте и ждала своего часа.

Ту угрозу, которую он не мог предвидеть.

Меня.