Озаренные солнцем

Глава 8. Не по его стопам

– И все же, я настаиваю, Ваше Высочество, – повторила Эстер.

– Как я могу отпустить его? – нахмурившись, возразил ей Плоидис. – Он виновен в смерти моего отца.

– Месть – не самое чистое чувство, – ответила Эстер. – Кроме этого, позвольте заметить, что у него остался сын. И он очень силен, помните об этом. А Адрос никогда более не обретет той силы, какая была у него.

– Вы в этом уверены?

– Да, – твердо ответила Эстер. – Он стоял слишком близко к источнику заклинания. По нему оно ударило первым – и такое уже непоправимо. Другое дело – Роэл, – глаза Эстер потускнели. – Она молода и, возможно, смогла бы когда-нибудь восстановиться…

– Это правда, что Илкад забрал ее? – спросил Плоидис.

– Я еще не нашла их, – покачала головой Эстер. ?Но я почти уверена в этом.

– Мне жаль, – сказал принц. – Однако даже то, что сын Адроса жив и могуществен, не останавливает меня, госпожа Фрауэр. Он должен понести наказание. Не только за смерть моего отца, хоть его уже и не вернуть. Не только за то, что подверг опасности тысячи жизней, хоть он и не сможет больше повторить это. Больше – он напал на Авантус и перебил сотни жителей города, он разрушил дома невинных людей, он искалечил судьбы. Судьбы моих подданных, судьбы людей, за которых в ответе я. Разве то не достаточное основание, госпожа Фрауэр?

Эстер тихо вздохнула.

– Возможно, Вы правы, Ваше Высочество.

– Почему Вы защищаете его?

– Защищаю? – подняла голову Эстер. – Я вовсе не защищаю его, Ваше Высочество. Я лишь стараюсь убедить Вас подумать над Вашим решением… убив Адроса, Вы вызовете ненависть Илкада, который, поверьте, также силен, как и его отец.

– Илкад помогал нам, – возразил Плоидис.

– Он помогал Вам не допустить катастрофы. Но вряд ли он хотел убить собственного отца.

– Народ потребует от меня возмездия.

Эстер взглянула на принца.

– Вы правы. Вы во многом правы, Ваше Высочество, но все же обдумайте этот шаг. Он может привести к тяжелым последствиям.

– Я хорошо обдумал это решение, госпожа Фрауэр, – твердо сказал Плоидис.

Эстер тяжело вздохнула.

– Что ж… это Ваше право, – сказала она и добавила: – Ах, чуть не забыла… Ваше Высочество, я бы хотела попросить Вас об одной услуге.

– Конечно, госпожа Фрауэр, я Вас слушаю.

– Диадра, эта девушка, которая была с Вами…

– Я помню.

Чародейка кивнула.

– Так вот, похоже, она видит вещие сны. Она с подругой собиралась уехать домой, в родной город… однако там нет магов. А в ее ситуации помощь чародея может оказаться просто необходимой. В случае, если эти сны будут продолжаться, их влияние будет только усиливаться, и в какой-то момент она, возможно, не сможет проснуться сама… и с ней может произойти все что угодно. Все, что она увидит в своем сне.

– Вы можете как-то помочь ей? – спросил Плоидис.

– Прямо сейчас – нет, – ответила Эстер. – Однако я очень хотела бы понаблюдать за ней. Проблема заключается лишь в том, что ей временно негде остановиться, а я не могу пока поселить ее в Школе…. Поэтому, Ваше Высочество, если это возможно, я хотела просить Вас ненадолго принять ее в Вашем замке. Насколько мне известно, она виконтесса, поэтому ее пребывание у Вас будет недолгим и, надеюсь, не слишком обременит Вас…

– Конечно, – кивнул Плоидис. – Гостевое крыло почти всегда свободно.

– Благодарю, Ваше Высочество.

Плоидис вышел из кабинета Эстер Фрауэр и направился к выходу из Школы. Был поздний час, и коридоры пустовали, однако Плоидис все равно накинул капюшон, скрывая лицо. Внезапно из дверей, ведших в кухни, вынырнула девушка с кувшином воды в руках. Плоидис узнал ее и, сбросив капюшон, окликнул:

– Иллиандра!

Девушка обернулась, и на лице ее отразилось удивление.

– Ваше Высочество, – она присела в слегка неловком реверансе. – Я полагала, Вы уже вернулись в замок.

– Так и есть, – ответил принц. – Я приходил поговорить с Эстер Фрауэр. Она рассказала мне о Диадре, и просила принять вас в замке в качестве гостей. Вы можете поселиться в гостевом крыле в любое время.

– Благодарю Вас, Ваше Высочество, – Иллиандра слегка поклонилась, скрывая удивление. – Обещаю, это будет ненадолго…

– Вы не стесните меня, – Плоидис улыбнулся уголками губ.

– Благодарю, – повторила Иллиандра.

Плоидис слегка кивнул, показывая, что разговор окончен, и, приняв очередной реверанс, собрался идти, однако через мгновение вновь обернулся к девушке.

– Илли!

– Да?.. – она обернулась, едва не расплескав воду.

– Скажите, как бы Вы поступили с Адросом на моем месте? – спросил Плоидис.

Вопрос удивил Иллиандру, однако она ответила:

– Не вижу причин, по которым его можно миловать.

– Но ведь это побудит Илкада действовать против Авантуса, – сказал Плоидис, внимательно глядя на девушку.

– Илкад был на Вашей стороне, – возразила Иллиандра. – Там, в храме, Адрос мог быть убит, более того, Илкад мог сам убить его. Конечно, это не совсем то же самое, что казнить Адроса сейчас, уже в Авантусе, но ведь, Ваше Высочество, он этого заслуживает. Он погубил столько жизней, причинил столько зла невинным…

Плоидис слегка улыбнулся, и Иллиандра остановилась:

– Я что-то не так говорю?

– Напротив, – Плоидис взглянул на нее, и Иллиандра вновь почувствовала, насколько пронзительным бывает его взгляд. Девушка замолчала, не зная, стоит ли ей говорить дальше.

– Я буду рад принять Вас с Диадрой в замке, – сказал Плоидис, на этот раз окончательно ставя точку в разговоре.

– Это будет честь для нас, – ответила Иллиандра. – Спасибо, Ваше Высочество.

На следующий день Адрос был казнен на главной площади. Еще через три дня состоялась коронация Плоидиса, теперь полноправно называвшегося королем Лиодаса. Авантус понемногу приходил в себя после нескольких дней хаоса и страха. Люди начали восстанавливать дома и открывать лавки, вновь заполнились таверны и кабаки. Ученики вернулись в Школу Чародейства, возвращая Эстер к ее обычным обязанностям. Диадра и Иллиандра заняли самые скромные комнаты в гостевом крыле королевского замка. Жизнь возвращалась в прежнее русло. И только об одном человеке не было ничего известно. Этим человеком была Роэл.

– Где мы, Илкад? – Роэл удивленно озиралась вокруг, оглядывая высокие сводчатые потолки из темного камня, стрельчатые окна и тяжелые деревянные двери, ведшие куда-то из почти пустой залы, где они оказались.

Ее рука все еще сжимала его ладонь и она, обернувшись, аккуратно освободила ее.

– Это мой замок, – ответил Илкад, глядя ей в глаза.

– Твой замок???

– Да, Роэл.

– Кто ты, Илкад? – тихо спросила девушка.

– Я – принц Шароора.

Роэл чуть нахмурилась, припоминая, где уже слышала это название – и внезапно глаза ее расширились.

– Шароора?.. Но… значит, ты… твой отец…

– Адрос, – спокойно закончил за нее Илкад. – Да, это так.

Роэл несколько мгновений стояла ошарашенная. Потом вновь подняла на него глаза.

– Зачем ты взял меня с собой?

– Ты понравилась мне, – ответил Илкад. – И ты единственная, кто мне поверил.

– Возможно, потому, что я владею магией… владела магией, – поправилась Роэл, и на глаза ее навернулись слезы.

Илкад подошел к ней и обнял за плечи.

– Ты снова овладеешь ею, – сказал он, заставляя ее взглянуть ему в глаза. В ее взгляде смешались боль, удивление и недоверие.

– Неужели?..

– Ни я, ни Эстер не смогли защитить тебя, – сказал Илкад. – Мы не успели. Но Роэл, ты потеряла не все. И я смогу научить тебя заново. Теорию ты знаешь. Я – олл, и я буду учить тебя не так, как в школе… но ты станешь сильным магом, Роэл, это я тебе обещаю.

Роэл молчала. Потом слегка прищурила глаза.

– С чего вдруг ты решил учить какую-то девчонку, тем более – человека?

Илкад усмехнулся.

– Ну вот, кажется, и ты перестаешь мне доверять.

В его глазах мелькнуло что-то, что заставило Роэл испугаться.

– Вовсе нет, – быстро ответила она. – Просто мне действительно это непонятно. Ты сильный маг, а я – недоучка, к тому же, потерявшая все способности…

– Эстер хорошо выучила тебя, Роэл, – ответил Илкад. – И напрасно ты оскорбляешь ее, называя себя недоучкой. Что же касается меня, то я уже сказал. Ты мне очень нравишься, Роэл…

Он приподнял пальцами ее лицо и приблизился к ней, но Роэл испуганно вырвалась из его объятий.

– Не надо, – прошептала она, глядя на него широко раскрытыми глазами. Грудь ее взволнованно вздымалась, и она инстинктивно согнула пальцы для защитного заклинания прежде, чем вспомнила о том, что оно ей уже не поможет.

Илкад заметил это, и лицо его смягчилось. Он грустно улыбнулся:

– Расслабь руки, Роэл. Я не трону тебя.

Тон, которым он сказал это, заставил ее поверить ему, и она опустила руки.

– Прости, Илкад.

– Это ты прости меня, Роэл. Я не хотел пугать тебя, – он отвернулся и отошел к окну. – Знаешь, если ты хочешь отказаться, я тотчас верну тебя в Авантус. Только скажи.

Роэл молчала. Потом Илкад услышал ее шаги, почувствовал, как она взяла его за руку, и посмотрел на нее. Ее взгляд выражал доверие.

– Я не хочу отказаться.

Илкад улыбнулся уголками губ и перевел взгляд в окно. Роэл посмотрела туда же.

– Мы в Шарооре? – спросила она.

– Нет, довольно далеко от него… – Илкад и вновь посмотрел на девушку, сжав ее руку в своих ладонях. – Благодарю тебя, Роэл.

– За что? – удивилась она.

– За то, что осталась со мной. Знаешь, ведь то, что я сын Адроса, еще ни о чем не говорит.

– Я понимаю, – быстро ответила Роэл, но Илкад качнул головой, прося ее выслушать.

– Я пошел против своего отца. Десять лет назад он захватил Шароор, провозгласив себя королем этого города. Правитель Эльвена побоялся идти против Адроса, и Шароор стал королевством в королевстве… Адрос жесток и коварен, и Шароор под его правлением превратился в мрачный остров посреди цветущей страны. Я же спустя некоторое время отказался от власти, которую должен был унаследовать от самопровозглашенного короля. Но у Адроса нет наследников, кроме меня. И теперь, когда он повержен, я даже не знаю, что должен делать. Среди его приближенных найдутся люди, способные и желающие продолжить его дело…

– Но ведь Адрос не погиб, – сказал Роэл. – Он лишь потерял магию, как я…

– Ты думаешь, Плоидис оставит его в живых? – криво усмехнулся Илкад.

Роэл вздрогнула от неожиданности.

– .Его Высочество? А почему он…

– Адрос виновен в смерти короля Стера и еще сотен людей. Я бы на его месте сделал то же самое.

– И ты не…

– Он не отец мне, Роэл. Лишь по крови.

Роэл потрясенно смотрела на Илкада.

– Тебе тяжело, должно быть, – тихо произнесла она.

Илкад горько усмехнулся:

– Должно быть.

Слова эти, произнесенные с горьким сарказмом, поразили Роэл до глубины души. Она потянулась к Илкаду и осторожно обняла его за плечи, пытаясь хоть как-то утешить.

– Ничего, Роэл, – произнес Илкад с благодарностью. – Я привык к этой мысли.

Роэл отстранилась от него.

– Неужели нет никого, кто бы тебя поддерживал? – спросила она.

– Почему же, – ответил он. – Есть. И я тебя скоро с ними познакомлю. К тому же, – добавил он, – теперь у меня есть ты.

Роэл улыбнулась, опустив глаза.

– Ты устала, – заметил Илкад. – Что ж, позволь, я покажу тебе твои покои.

Илкад и Роэл начали занятия с того, что всегда было первой практикой любого начинающего мага – с концентрации энергии. Для Роэл тяжелее всего оказалось осознать то, что даже это не было ей под силу теперь. После десятой попытки почувствовать хотя бы что-то, Роэл в слезах обернулась к Илкаду.

– Я не могу, – сказала Роэл, чувствуя, как в горле встает ком. – Я знаю, что делать, ведь это же… так легко… и я не могу…

Илкад обнял ее, поглаживая дрожавшие плечи.

– Роэл, самое сложное теперь – начать. Как только у тебя получится это, остальное ты сможешь восстановить буквально за пару месяцев. Но пойми сейчас, – он отстранил ее и заглянул ей в глаза. – Это начало дастся тебе с огромным трудом. Может быть, пройдет не один месяц, прежде чем у тебя получится.

Роэл с отчаянием смотрела на него.

– А если нет?..

Илкад чуть улыбнулся и взял ее за обе руки.

– Закрой глаза, – сказал он.

Роэл послушно опустила ресницы. Прошло мгновение, другое – и она ясно почувствовала токи энергии, струившейся по ее телу. Это ощущение было так знакомо, так неудержимо приятно – это было то, что теперь было неподвластно ей. Воспоминание о былой силе захлестнуло ее, и она невольно подалась вперед, жаждая больше этой энергии… Илкад отпустил ее руки – и все исчезло. Роэл открыла глаза и поняла, что прижимается к нему всем телом, – и тут же отпрянула, в замешательстве глядя на него.

– Вспомнила? – улыбнулся он. – Теперь ты должна сама. Но помни, сразу это не получится.

– Ты будешь иногда делать так? – моляще взглянула на него Роэл. – Это было…

– Нет, – Илкад серьезно покачал головой. – Больше не буду, Роэл. Ты должна сама сделать это. Если я буду часто повторять такое, тебе будет только тяжелее потом почувствовать энергию самой. Это все равно, что сначала оглушить человека, а потом производить возле него тихие звуки. Он просто не будет их слышать.

– Я понимаю… – грустно ответила Роэл.

– Знаешь, – сказал Илкад, беря ее за руку. Роэл вздрогнула, ожидая нового толчка энергии, но ничего не произошло. – Думаю, нам пора сделать передышку. Кажется, кое-кто хочет поговорить с нами.

– Кто? – удивленно произнесла Роэл.

В следующий миг в зале, где они занимались, появилась Эстер.

Роэл застыла, уставившись на нее.

Эстер взглянула на Илкада:

– Благодарю, что наконец пустили меня.

– У меня нет цели скрывать что-либо от Вас, госпожа Фрауэр, – ответил тот. – Просто нам с Роэл нужно было закончить.

Эстер пристально взглянула на него, потом перевела взгляд на свою бывшую ученицу.

– Роэл, – взгляд Эстер смягчился. – Как ты?

– Хорошо, госпожа Фрауэр, – ответила Роэл. – Хорошо, даже несмотря на то, что лишена пока магии…

– Пока? – переспросила Эстер, вновь переведя взгляд на Илкада.

Тот спокойно и уверенно смотрел на нее.

– Я уверен, что у нее получится, госпожа Фрауэр, – сказал он и добавил с мягкой улыбкой: – Она же Ваша ученица.

Эстер снова посмотрела на Роэл.

– Ты в порядке здесь? Он не обижал тебя?

– Что Вы, – Роэл удивленно покачала головой. – Конечно, нет.

– Роэл, малышка, жаль, что ты ушла, – Эстер грустно улыбнулась. Роэл хотела было возразить, но Эстер продолжила. – Но это верно. Теперь ты взрослая и вольна сама выбирать свой путь. Я хотела лишь удостовериться, что с тобой все в порядке… Роэл, ты позволишь мне поговорить с Илкадом наедине?

– Конечно, госпожа Фрауэр, – Роэл поклонилась, чтобы выйти, но потом вдруг остановилась – и через мгновение бросилась к Эстер.

– Я буду скучать о Вас, – прошептала она, обнимая наставницу. – Спасибо Вам за все, что Вы делали для меня.

Эстер обняла девушку.

– Мы еще встретимся, Роэл, – мягко сказала она. – Не стоит прощаться со мной навсегда.

Роэл отступила на шаг, сдерживая слезы, потом улыбнулась и сказала:

– До свидания, госпожа Фрауэр, – и вышла из комнаты.

Эстер проводила ее печальным взглядом. Потом, повернувшись к Илкаду, хотела сказать что-то, однако Илкад остановил ее движением руки.

– Можете не предупреждать, госпожа Фрауэр. Я никогда не причиню Роэл вреда.

Эстер холодно смотрела на него.

– Зачем Вы лжете ей?

– Я вовсе не лгу, госпожа Фрауэр, – Илкад слегка прищурился. – Роэл отличный маг.

– Она уже не маг.

– Она им станет.

– Неужели Вы думаете, что она в силах будет оправиться после такого мощного удара? – прямо взглянула на него Эстер. – Даже Адрос бы не оправился…

– Адрос стоял ближе, – ответил Илкад. – К тому же, я успел частично отразить от нее удар. Не полностью, к сожалению, но этого достаточно, чтобы через пару месяцев она вернулась в форму.

– Вы успели?.. – озадаченно повторила Эстер.

– Да. Но я не говорил ей.

Эстер внезапно улыбнулась.

– Я понимаю, Илкад. И теперь мне гораздо спокойнее.

– За ее магические способности?

– Нет, за ее судьбу. Я не понимала, почему Вы решили взять ее с собой. Но теперь, – Эстер снова улыбнулась, но лишь уголками губ, – я спокойна.

– Вам не о чем волноваться, Эстер, – тихо сказал Илкад. – Я буду беречь ее так же, как и Вы.

Глава 9. Ученица

Утром за завтраком Иллиандре передали записку. Король просил ее явиться к нему.

– Зачем? – непонимающе спросила Диадра, и нотки ревности скользнули в ее голосе.

– Я не знаю, – пожала плечами Иллиандра. Она постаралась выглядеть равнодушно, хотя внутри у нее все свернулось в клубок от волнения.

Вот так просто – явиться к нему, теперь, когда он уже не бежавший принц, но полноправный король Лиодаса?.. О Боги, ее искренне удивляло уже то, что он вообще помнил об их существовании…

Сразу после завтрака Иллиандра отправилась в королевские кабинеты. Стражи возле дверей внимательно посмотрели на нее, не говоря ни слова, и Иллиандра неуверенно остановилась.

– Его Величество посылал за мной… – она торопливо принялась искать записку.

Один из стражников чуть усмехнулся в усы.

– Проходите, Ваша Светлость.

Иллиандра смущенно кивнула. Паж раскрыл перед ней двери, однако вопреки ее ожиданиям, за ними оказался лишь широкий светлый коридор. Иллиандра, уже затаившая дыхание и приготовившаяся предстать перед королем, едва слышно перевела дух. Паж провел ее вдоль длинного ряда королевских портретов и мраморных статуй и, остановившись у высоких резных дверей, звучно постучал золоченым кольцом.

– Входите! – послышался голос короля.

Паж распахнул двери и тут же вытянулся струной.

– Ее Светлость виконтесса Вернотт! ?он отступил к дверям, пропуская девушку.

– Доброе утро, Илли, – король чуть улыбнулся и встал, приветствуя ее. – Прошу, присаживайтесь.

Иллиандра сделала реверанс и осторожно присела в одно из кресел.

– Как Вы обустроились, Илли? – спросил Плоидис, когда паж скрылся за дверями. – Вы довольны покоями?

– О да, Ваше Величество, они превосходны, – ответила Иллиандра. – Благодарю Вас.

– Рад слышать это, – король чуть улыбнулся. – Что ж, если позволите, я хотел бы задать Вам один вопрос. Представьте себе ситуацию: я замечаю, что денег в казну приходит все меньше, хотя налоги остались на прежнем уровне. Я собираюсь повысить их, чтобы покрыть недостачу. Что Вы думаете?

Иллиандра странно посмотрела на Плоидиса, не в силах скрыть замешательства.

– Ваше Величество, прошу простить меня, но боюсь, я думаю лишь, что провинциальная девушка не имеет никакого права высказывать свое мнение перед Вами.

Король усмехнулся.

– Однако я, кажется, сам попросил Вас об этом, не так ли?

Иллиандра с трудом подавила судорожный вздох. Мягкий намек в его тоне был недвусмыслен. О Боги, всего одна ее фраза, и та уже успела оказаться какой-то непочтительной глупостью…

Плоидис облокотился на стол, подаваясь чуть ближе к ней, и мягко улыбнулся.

– Илли, прошу Вас, не робейте. Я спросил Вас потому, что хочу услышать Ваше мнение и уверен, что оно у Вас есть. Возможно, этот кабинет немного меньше располагает к беседе, чем тот глухой лес, где Вы с такой легкостью говорили, что думаете… Тем не менее, именно этого я жду от Вас и сейчас.

Иллиандра кивнула.

В самом деле, почему она так волновалась теперь? Ведь она говорила с ним не раз в те дни, что они провели рядом после побега из замка… Но тогда он был лишь юношей, смятенным, нуждавшимся в любой помощи, которую мог получить; теперь же перед ней был король, властный, недоступный. Стражи у его дверей, золоченые кресла, его королевское одеяние, изобиловавшее регалиями… и его прежний внимательный взгляд, без толики высокомерия и надменности.

Иллиандра вздохнула и тихо начала:

– Что ж, если говорить откровенно, Ваше Величество… на мой взгляд, повышение ставок – это не лучшее решение.

Плоидис скрыл улыбку, лишь слегка сощурившись.

– Почему же?

– Потому что, мне кажется, дело не в низких налогах, а в том, как их собирают, – Иллиандра взглянула на короля. Он внимательно слушал ее. – Всеми сборами на местах ведают владельцы земель, и на деле я знаю многих, кто безвозмездно забирает у крестьян подавляющую часть урожая, а потом еще облагает их непомерными податями. Разумеется, большую часть собранного они оставляют себе. Так что повышение налогов королевским указом будет отличным поводом для таких выжимать со своих несвободных еще больше, однако Вашей казне едва ли станет лучше от этого. Они по-прежнему не будут отдавать Вам практически ничего из того, что собирают, убежденно считая, что это принадлежит им по праву.

– И что бы Вы сделали на моем месте? – спросил король, едва заметная улыбка мелькнула на его губах.

Иллиандра вздохнула.

– Боюсь, здесь мое мнение в самом деле покажется Вам слишком уж смелым. Я бы предложила вообще избавить несвободных от налогов и переложить их на владельцев земель. Сделать сбор фиксированным, зависящим от размеров владений, а не от собранного урожая. Тогда Вы смогли бы точно знать, кто сколько должен заплатить Вам… налоги были бы не слишком высоки, но стабильны и более справедливы. К тому же, их легче было бы собирать, а люди, я имею в виду, самые бедные, были бы Вам благодарны. Если, конечно, Вам удалось бы следить за выполнением Ваших требований.

– Вы, похоже, неплохо осведомлены в этом вопросе, – король наконец-то одобрительно улыбнулся.

– Мне нравилась эта наука, когда мы учились в Борренале, – Иллиандра слегка пожала плечами. – Не могу сказать, что мои знания в ней обширны, но…

– Но они достаточны, чтобы Вы могли выносить интересные суждения, – закончил за нее Плоидис.

– Я все же не понимаю, почему они могут быть интересны Вам, Ваше Величество, – Иллиандра непонимающе смотрела на него.

– Из наших с Вами немногочисленных бесед мне показалось, что Вы умная девушка, Илли. Вы проницательны и дальновидны, а короли, знаете ли, не привыкли разбрасываться такими людьми.

Иллиандра пожала плечами.

– Я не сомневаюсь, что в Вашем окружении множество людей намного мудрее и опытнее меня. Хотя, разумеется, это большая честь для меня, Ваше Величество, – быстро добавила она.

Король кивнул и продолжил:

– Что касается Вашего предложения… Вам не кажется, что такое нововведение окажется не по душе землевладельцам и наместникам в городах?..

– Большинству из них, Ваше Величество, – Иллиандра согласно кивнула. – Однако это более вероятно принесет пользу Вашей казне, чем просто повышение ставок… а освобождение крестьян от налогов положительно скажется на их настроениях, что также неплохо для Вас. Но всем Вы не угодите… при любом Вашем решении кто-то будет недоволен.

– Это правда, – усмехнулся король. – Ну что ж, спасибо за Ваше мнение.

– А что Вы сами думаете делать, Ваше Величество? – вдруг спросила Иллиандра. – Я не верю, чтобы Вы хотели просто поднять ставки…

Король усмехнулся, оценивающе взглядывая на девушку.

– Это решение мне предложил один из советников, – сказал он. – А я… на самом деле, думал примерно о том же, что предложили Вы. С небольшими вариациями.

– В самом деле? – удивилась Иллиандра. – Что ж, я польщена, Ваше Величество.

Плоидис кивнул с легкой улыбкой.

– Как Диадра? – вдруг спросил он. – Она больше не видела этих опасных снов?

– Нет, слава Богам, – ответила Илли.

– Надеюсь, больше этого и не случится, ?Плоидис поднялся с кресла. – Что ж, Илли, спасибо Вам за приятную беседу… надеюсь, Вы не откажете мне в удовольствии провести и другие.

– Конечно, Ваше Величество, – Иллиандра тоже встала. – Благодарю Вас за эту честь.

«Хоть я и не понимаю, что Вы нашли во мне, – добавила она про себя. – Какой из меня собеседник королю…»

Было приятное позднее утро, когда Диадра в одиночестве прогуливалась по королевскому парку. Иллиандру с вечера мучила мигрень, и она предпочла остаться в постели. Диадра наслаждалась теплыми солнечными лучами, когда вдруг увидела Плоидиса, спускавшегося по ступеням к фонтану. Он тоже заметил ее, слегка улыбнулся и направился в ее сторону. Диадра удивилась, увидев, что он был в костюме для верховой езды.

– Доброе утро, Диадра, – улыбнулся он.

– Доброе утро, Ваше Величество, – от Плоидиса не укрылся ее удивленный взгляд, когда она оглядывала его одеяние.

– Сегодня у меня выдалось свободное время, – пояснил он с улыбкой. – Я собираюсь прокатиться.

– Отличная погода для этого, Ваше Величество, – ответила Диадра.

– Не желаете ли присоединиться ко мне? – вдруг спросил король.

– Я?.. О… да, конечно, Ваше Величество, – Диадра слегка оторопела.

– Замечательно, – улыбнулся Плоидис. – Тогда я велю оседлать еще двух лошадей.

– Двух?.. – не поняла Диадра.

– Разве Иллиандра не с Вами?

– Ах… – Диадра качнула головой. – Ей нездоровится сегодня.

– Что ж, – Плоидис лишь слегка пожал плечами. – Тогда одного будет достаточно. Я буду ждать Вас у конюшен.

– Я только переоденусь, Ваше Величество! – воскликнула Диадра и, быстро присев в реверансе, поспешила к замку.

Она тихо вошла в комнату, стараясь, чтобы Иллиандра не услышала, и торопливо распахнула створки гардероба. Костюм для верховой езды у нее был только один, и совсем не такой, какой ей хотелось бы надеть сейчас… однако выбора у нее не было. Она стала быстро переодеваться, как вдруг дверь, соединявшая их с Иллиандрой комнаты, тихонько скрипнула.

– Ди, ты уже вернулась? – спросила Иллиандра, заглядывая в комнату. – Ой.. ты собираешься ехать верхом? – удивилась она.

– Да, м-м-м… Его Величество пригласил меня присоединиться к нему, – сказала Диадра, скрывая досаду.

– Что?… – Иллиандра широко раскрыла глаза, а потом вдруг улыбнулась. – Ди, это здорово!

– Ты правда так думаешь?.. – удивилась Диадра.

– Конечно! Знаешь, Ди, сейчас мне кажется, что я, возможно, ошибалась насчет него. Он хороший человек…

– Илли, послушай, одолжи мне свой костюм. Этот совсем не идет мне.

– Конечно, Ди! Пойдем.

Иллиандра с радостью поспешила к своему гардеробу.

– Смотри, у меня еще есть отличная шляпка, – крикнула она из своей комнаты.

Диадра постаралась скрыть смущение.

«Ну и что, что он пригласил нас обеих, – подумала она. – Илли-то все равно, она бы поняла».

Тем не менее сказать об этом подруге Диадра так и не решилась.

Иллиандра помогла ей одеться и оценивающе улыбнулась.

– Выглядишь замечательно.

– Спасибо, Илли, – ответила Диадра. – А теперь я побегу, он ждет меня…

Лошади неторопливо шли по широкой дорожке в глубине королевского парка. Плоидис ехал слегка впереди, и Диадра любовалась тем, как легко и уверенно он держался в седле. Король подобрал ей отличного коня, и Диадра чувствовала себя достаточно спокойно, несмотря на то, что нечасто ездила верхом.

– Вам еще снились эти сны, Диадра? – спросил Плоидис, слегка притормаживая коня, чтобы поравняться с девушкой.

– Нет, Ваше Величество, – ответила Диадра. – Я иногда думаю, что это все было случайностью, и мы напрасно обременяем Вас своим присутствием.

– Едва ли Вы можете обременить чем-то полупустой замок с несколькими сотнями слуг, Диадра, – чуть улыбнулся Плоидис. – Поверьте, он привычен к тому, чтобы принимать немалые делегации целыми неделями. На мой взгляд, Вам не стоит покидать Авантус до тех пор, пока госпожа Фрауэр не убедится, что опасность миновала.

– Благодарю Вас, Ваше Величество.

– Вы не устали, Диадра?

– Нисколько.

– Здесь неподалеку есть одно очень красивое место. Я с удовольствием покажу Вам его.

Через несколько минут они выехали на берег тихого, искрившегося на солнце озера. Оно было совсем небольшим и очень уютным, совсем не похожим на те, вдоль чьих ухоженных берегов обычно проходили многолюдные королевские прогулки.

– Здесь просто очаровательно! – восхитилась Диадра. – Мы можем подойти поближе?..

Прямо перед ними был маленький, ветхий причал для одной лодки. Диадра спешилась и, сделав несколько шагов, осторожно ступила на старые бревна.

Внезапно перед глазами у нее потемнело.

…Было раннее утро, солнце едва взошло над горизонтом, и воздух пах свежестью. Она, смеясь, бежала по широкой тропинке и оглядывалась на золотоволосого юношу, без труда догонявшего ее. Еще несколько шагов, и он сжал ее в объятьях и прильнул к ее губам. Она отстранилась и ласково посмотрела на него, а потом сама поцеловала его… И вот они уже сидят на причале, свесив в воду разутые ноги и держась за руки. У нее на голове венок из белых цветов…

– Диадра!!..

Она резко открыла глаза и непонимающе огляделась. Плоидис стоял рядом с ней и был крайне взволнован.

– Диадра, Вы в порядке?..

– Да… – Диадра помотала головой. – Это было видение…

– Видение??..

– Да, – подтвердила она и добавила с досадой: – Ох, я думала, это может быть только во сне… чувствую себя слегка ненормальной.

Плоидис облегченно улыбнулся.

– Все хорошо, раз Вы шутите, – сказал он. – Что Вы видели?

– Ничего особенного, – Диадра пожала плечами. – Юноша из моих снов… он был здесь с девушкой.

– Здесь??..

– Да, – кивнула Диадра. – На этом озере… все было немного по-другому, и в то же время я точно знаю, что это было именно здесь. Однако Роэл говорила, что сны могут отражать события, которые случатся через много лет… так что едва ли это видение может чем-то помочь мне.

– Вам в любом случае следует рассказать об этом госпоже Фрауэр, – сказал Плоидис.

– Разумеется. Я ведь для этого и осталась в Авантусе, – слегка покривила душой Диадра.

– Вы действительно в порядке? – еще раз спросил Плоидис, внимательно глядя на нее.

– В полном. Слава Богам, в этот раз никто не бросался на меня с кинжалом.

Король чуть сжал губы.

– Я думаю, госпоже Фрауэр придется серьезно позаботиться о Вашей безопасности теперь, когда оказалось, что эти опасные видения могут случаться с Вами в любое время. А теперь, вероятно, нам лучше возвращаться. Вам действительно стоит как можно скорее наведаться в Школу Чародейства.

В Авантусе был теплый, солнечный день, и королевский двор собрался на прогулку вдоль дворцовых озер. Ряды его заметно поредели с тех пор, как было совершено нападение на Авантус. Кто-то не выжил той ночью; а многие из оставшихся уехали из столицы в свои поместья, оставив прислугу восстанавливать дома в Авантусе. Не было здесь и графа и графини Белтар с их дочерью Элеонорой. Зато Диадра заметила невдалеке Вуллара с Маден и легонько толкнула в бок Иллиандру.

Та обернулась и взгляд ее наполнился пренебрежением.

– Может, поздороваемся с ними? – спросила Диадра.

– Только если подойдут сами, – холодно сказала Иллиандра.

Маден тоже заметила их, и на ее лице удивление смешалось с отвращением.

– Думаю, они не подойдут, – сказала Диадра, заметив это.

Иллиандра кивнула и отвернулась.

Представление королевской семьи также стало намного короче.

– Его Величество король Плоидис Стер Эдион де Консуэло! Ее Высочество принцесса Иоланта Аолитта Мальен де Консуэло!

Иллиандра отметила про себя, что она чувствовала себя совсем иначе, чем на той, первой прогулке. Элеонора оказалась права, они быстро привыкли ко двору. Все шло по давно отработанной схеме, только король Плоидис теперь больше общался с людьми достопочтенного возраста, чем со своими ровесниками.

Через час пришло время байонта.

– Ну что, Ди, – усмехнулась Иллиандра. – С твоим везением, я уже не сомневаюсь, что тебе удастся потанцевать с королем.

– Надеюсь на это, – весело ответила Диадра.

Иллиандра не ошиблась: Диадра поймала руку короля в предпоследней партии.

– Диадра, – улыбнулся Плоидис. – Похоже, мне каждый раз выпадает удовольствие танцевать с Вами.

– Ну а мне сегодня первый раз выпала удача танцевать с Вашим Величеством, – с улыбкой ответила Диадра.

– Это, вероятно, совсем иначе, чем с Моим Высочеством, – рассмеялся Плоидис.

Внезапно Диадра неловко подвернула ногу и потеряла равновесие – но тут же почувствовала, как руки Плоидиса сжали ее.

– Осторожнее! – сказал он, и на мгновение остановился, однако убедившись, что Диадра в порядке, вновь закружил ее в танце.

Партия закончилась, но Диадра, отпустив Плоидиса, вновь осталась в его плену. То, как он поймал ее… его руки были такими сильными и такими бережными одновременно. Диадра машинально следовала движениям своего последнего партнера, практически не видя его, и раз за разом прокручивала в мыслях то мгновение, стараясь удержать ощущение объятий Плоидиса.

Между тем, король, поймав руку девушки, обернулся и встретился взглядом с Иллиандрой; она, увидев его, казалось, была немного удивлена. Плоидис улыбнулся ей и бережно обхватил за талию. Они танцевали, не говоря ни слова.

Музыка смолкла, и Плоидис, отпустив девушку, сдержанно поцеловал ей руку и слегка прищурил глаза. Он явно делал это непроизвольно, однако уже в который раз Иллиандра понимала, почему Диадра влюбилась в него с первого взгляда – с его первого взгляда на нее…

– Спасибо за танец, Илли.

Иллиандра, улыбнувшись, сделала легкий реверанс и поспешила к Диадре. Та выглядела настолько счастливой, что Иллиандра, не выдержав, рассмеялась.

– Я угадала?..

Диадра кивнула, загадочно улыбнувшись. Иллиандра легко потрепала подругу по плечу и взяла за руку.

– Нам стоит поторопиться, иначе пропустим катания.

В лодки садились по трое. Гребцы помогали девушкам спускаться на качавшиеся суденышки и бережно усаживали их на мягкие сиденья. Иллиандра и Диадра очутились в лодке с малознакомой, но приятной девушкой, и завели привычную легкую беседу.

Лодки неспеша двигались вдоль берега; лишь только завидев их, лебеди стайками сгрудились возле катающихся, и девушки, смеясь, кормили их из стоявших в лодке корзинок.

– Вот попрошайки! – умилялась Диадра и, улучив момент, погладила лебедя по голове. Он извернулся и тут же начал снова тыкаться клювом ей в ладонь. Девушки рассмеялись.

Иллиандра тоже с удовольствием кормила птицу, неотступно следовавшую за лодкой, как вдруг ветер донес до нее чье-то восклицание, заставившее ее выронить крошки на воду.

– … убить короля намного проще!

Иллиандра резко выпрямилась и посмотрела в ту сторону, откуда донесся голос. На берегу стояли двое мужчин. Один из них, нахмурившись, поймал взгляд девушки, но тут же резко отвел глаза. Второй, совсем молодой, стоял, вперив взор в землю, словно был чем-то пристыжен. Иллиандра следила за ними взглядом до тех пор, пока они не остались позади. Она узнала одного из них: это был приближенный короля, граф Делтон.

– … Илли! Ты меня слышишь?

– Что? – Иллиандра повернулась к подруге, звавшей ее.

– Ты в порядке? – Диадра весело смотрела на Иллиандру. Она явно ничего не слышала. Иллиандра быстро перевела взгляд на третью девушку и на гребца. Все вели себя как ни в чем ни бывало.

– Да, – Иллиандра улыбнулась. – Все хорошо.

Катания окончились, и Иллиандра с трудом сдерживала себя, ожидая, когда наступит их очередь сойти с лодки; лишь только ступив на землю, она извинилась перед Диадрой и нырнула в толпу, пытаясь высмотреть короля. Она нашла его довольно быстро: он стоял под раскидистым деревом с несколькими молодыми людьми и вел спокойную беседу. Иллиандра остановилась в некотором отдалении, не зная, как действовать дальше. Внезапно Плоидис заметил ее. Он смотрел на нее лишь мгновение, а потом извинился и, отделившись от группы, неспеша приблизился к ней.

– Что с Вами, Илли? – тихо спросил он. – У Вас такой напуганный вид…

– Мне нужно обязательно поговорить с Вами после прогулки, Ваше Величество, – ответила она также тихо. – Это очень важно.

Плоидис ни капли не изменился в лице и лишь кивнул:

– Буду ждать Вас у себя в кабинете, – и снова прищурив глаза, едва заметно улыбнулся ей и добавил: – Что бы это ни было, Илли, не волнуйтесь так. У Вас все на лице написано.

Она секунду ошарашенно смотрела на него, затем смутилась и постаралась принять беспечный вид. Плоидис улыбнулся ей уголками губ и на мгновение задержал ее взгляд, а потом развернулся и направился обратно к юношам, стоявшим неподалеку.

Иллиандра нашла Диадру болтавшей с их новой знакомой.

– В чем дело, Илли? Куда ты исчезла?

– Ничего, Ди… я потеряла заколку тут неподалеку…

– Нашла? – с участием спросила подруга.

Илли кивнула и раскрыла ладонь.

– Давай помогу тебе вернуть ее на место, – предложила Диадра.

Иллиандра улыбнулась и постаралась вести себя как можно беззаботнее.

– Спасибо, Ди.

Вернувшись с прогулки, Иллиандра тут же поспешила в кабинеты короля. Плоидис уже ждал ее там.

– Входите, Илли, – сказал он, опускаясь в кресло. – Что случилось?

– Ваше Величество… кто-то хочет Вас убить, – взволнованно произнесла Иллиандра с порога.

– Неужели? – Плоидис остался спокоен. – С чего Вы взяли?

– Я слышала.

Король приподнял бровь.

– И кто же сказал во всеуслышанье, что хочет убить меня?..

Иллиандра нахмурилась.

– Я говорю правду, Ваше Величество. Мы катались на лодках, и я слышала, как какой-то молодой человек сказал… «убить короля намного проще». Да, именно так.

– Вы знаете его?

– Нет. Но я знаю того, с кем он говорил. Это был граф Делтон.

Плоидис вскинул глаза на девушку.

– Делтон?..

Иллиандра пристально смотрела на короля.

– Да.

Плоидис вздохнул и встал.

– Илли, я попрошу Вас не волноваться больше по этому поводу, – сказал он мягко.

– Что?.. Но…

Король подошел к ней и осторожно взял ее руку.

– Я благодарен Вам за то, что Вы переживаете за мою жизнь, – сказал он, глядя ей в глаза. – Однако я сам разберусь с этим.

– Но ведь Вам грозит опасность… – начала она. – Нужно немедленно…

Плоидис сильнее сжал ее руку и поднял ее к себе, стремясь поймать ее взгляд.

– Илли.

Она осеклась и взглянула на него.

– Выслушайте меня, – сказал король. Он отпустил ее и, отойдя к окну, тихо спросил: – Вы знаете, как часто королям угрожают? Думаю, не знаете. Это случается практически постоянно. Очень многие люди считают себя могущественными и властными… и достаточно защищенными для этого. Если король слаб, он боится этих угроз и стремится избежать их, подчиняясь желаниям своих подданных. Если он силен, он игнорирует угрозы. Если он умен, он действует так, чтобы люди не стали угрожать ему. Как Вы думаете, каков я?

Иллиандра подумала и сказала:

– Вы сильны и умны?..

Плоидис улыбнулся и покачал головой.

– Я молод, Илли, – сказал он. – И я еще только должен показать людям, какой я король, – он обернулся к девушке. – Я прошу Вас, не переживайте из-за того, что слышали. Те, кто угрожает королю, обычно доносят до него свои требования прежде, чем убивать его. И чаще всего прибегать к убийству им наименее выгодно. Эта фраза ровным счетом ничего не значит. Ее контекст мог быть любым… они могли говорить не о себе, в конце концов. Вы не знаете этих людей. Я знаю Делтона всю свою жизнь. Он хороший человек, и я доверяю ему.

– Но можно ли доверять настолько?..

Плоидис улыбнулся и вновь подошел к ней.

– Вы ведь доверяете мне?

Иллиандра растерялась.

– Конечно.

– Тогда верьте тому, что я говорю Вам. Я обещаю, что буду в безопасности.

Иллиандра вдруг опустила глаза.

– Простите, Ваше Величество, – сказала она. – Я отняла у Вас время… и зря побеспокоила Вас.

– Вовсе нет, Илли, – мягко сказал он. – Мне кажется, Вы беспокоились больше меня сегодня.

Иллиандра чувствовала себя глупо. Действительно, из чего она раздула такую бурю?.. У него столько проблем на плечах, а он вынужден объяснять маленькой девочке, что ей не нужно за него бояться… Иллиандра виновато взглянула на короля и еще раз сказала:

– Простите… с Вашего позволения, – и присев в реверансе, она быстро покинула королевский кабинет.

Двери за ней закрылись, а Плоидис еще какое-то время смотрел ей вслед, мягко улыбаясь.

«Спасибо, Илли», – подумал он. Потом лицо его сделалось привычно бесстрастным, и он, позвонив в колокольчик, коротко сказал появившемуся лакею:

– Вызовите ко мне графа Делтона.

В последующие несколько недель Плоидис часто звал к себе Иллиандру. Он спрашивал ее мнение обо всем, от новых указов до небольших рутинных дел, указывал ей на то, в чем она ошибалась, вынуждал ее спорить с ним, доказывая свою точку зрения. Иллиандра все еще не понимала, почему он тратил на нее столько времени, но постепенно стала привыкать к их беседам и все меньше задавалась этим вопросом.

Между тем, она стала все чаще замечать, как на прогулках множество девушек, словно невзначай, принимали соблазнительные позы и стреляли в короля томными взглядами из-под длинных ресниц. Иллиандра с удивлением поняла, что это сильно раздражало ее, однако она также замечала, что король общался со всеми ровно, не выказывая никому предпочтения. И только поймав в толпе ее взгляд, он отвечал слегка прищуренным взором и едва заметной мимолетной улыбкой. Движение это было столь незаметным, что Иллиандра даже не была уверена, что она не выдумала его. Однако когда это же наблюдение ей заметила и Диадра, Илли тут же возразила ей:

– На тебя он смотрит точно также.

– Да, но с тобой он проводит намного больше времени, – настаивала Диадра.

– Ах, Ди, он просто говорит со мной о делах, – ответила Иллиандра.

Диадра неопределенно пожала плечами и не ответила; Иллиандра тронула подругу за плечи и заглянула в лицо.

– Ди, ты что? – непонимающе спросила она. – Ты, что, ревнуешь? Ко мне??

Диадра наконец подняла на нее глаза.

– А что, Илли? Ты нужна ему гораздо больше, чем я. Ты умная и знаешь толк в политике.

Иллиандра неловко рассмеялась.

– Ты думаешь, мужчинам нужны такие, как я? Ди, глупая, забудь это, – она улыбнулась. – Ну неужели ты не понимаешь?.. Ведь он и меня постоянно о тебе спрашивает, – вдруг соврала Иллиандра.

– Правда? – недоверчиво покосилась на нее Диадра. – И что же ты говоришь ему обо мне?..

– Что ты замечательная девушка, – ответила Иллиандра, слегка краснея.

Диадра вздохнула.

– Спасибо. Ладно, Илли, пойдем.

Иллиандра кивнула и поспешила вслед за подругой. Она сама не знала, зачем вдруг соврала ей, зачем сама вселила в нее необоснованную надежду. Диадра ведь так ранима… и так влюблена в него. Иллиандра тряхнула головой. Зачем она себя обманывает? В глубине души она прекрасно понимала причину, однако все еще боялась признаться самой себе, что ей нравилось проводить время с королем и ей совсем не хотелось уступать подруге эти моменты. И в то же время, она чувствовала себя виноватой за то, что делает это, зная, как Диадра относится к Плоидису. Но нет, нет – Илли твердо знала, что она ни за что не позволит себе украсть его у Диадры. Она никогда не пойдет на такое предательство.

– …Восхитительная погода сегодня, не так ли?

– О да, Ваше Величество, – ответила Иллиандра, с наслаждением вдыхая свежий утренний воздух дворцовых аллей. Он пах листвой и солнцем. – Было бы преступлением сейчас запираться в кабинетах, даже при Вашей занятости.

– Сегодня в полдень я принимаю посла из Шамбрена, – ответил король и улыбнулся. – Поверьте мне, Илли, перед этой встречей стоит освежить голову. Посол человек не из легких.

– В самом деле? – Иллиандра удивленно усмехнулась.

– Шамбрен маленькое государство. У него мало ресурсов, мало людей. Тем не менее, король Дамарьен считает, что агрессивные переговоры – ключ к их успеху и упорно закрывает глаза на то, что большинство из нас не разделяют его точку зрения, – Плоидис улыбнулся и взглянул на Иллиандру.

– И что же Вы хотите получить от них? – спросила она, внимательно глядя в его глаза.

Король качнул головой.

– Ничего. Шамбрен хочет пересмотреть торговый договор… они мечтают отменить пошлины на свой главный и почти единственный товар.

– Шелк.

– Да, – кивнул король с улыбкой.

– Но ведь Вы можете с легкостью диктовать им свои условия. Едва ли они захотят потерять такого партнера, как Авантус.

– До определенной степени Вы правы, Илли. Однако нужно все же чувствовать границу. Даже Шамбрен может воспротивиться, если слишком настойчиво перегибать палку.

– Бесспорно, Ваше Величество, – Иллиандра досадливо отмахнулась от ленточек, щекотавших ее плечо. Бант на ее рукаве распустился, превратившись из милого украшения в небрежный беспорядок, и Иллиандра еще более сконфузилась, осознав, что не представляет, как поправить его в присутствии короля.

Плоидис усмехнулся.

– Позволите мне, Илли?

Она удивленно подняла взгляд.

– Разумеется, Ваше Величество.

Волнительный озноб пронзил ее, когда он на мгновение коснулся ее плеча, подбирая ленты. Его пальцы, затянутые в белые перчатки, принялись завязывать бант – и Иллиандра неожиданно отчетливо осознала, насколько близко он был к ней в этот миг. Его мягкое прикосновение казалось таким интимным… Она завороженно рассматривала его опущенные бархатные ресницы, проследила взглядом изгиб его бровей…

Он поднял на нее глаза и улыбнулся.

– Вот и все.

Иллиандра мгновенно одернула себя, натянув на лицо вежливую маску.

– Благодарю, Ваше Величество.

О Боги, только бы он не заметил ее смятения…

Они двинулись дальше по аллее, и Иллиандра, старательно сдерживая взволнованное дыхание, молилась, чтобы свежий утренний воздух согнал краску с ее щек.

Она влюблялась в него – теперь она ясно понимала это. С каждым днем она узнавала его все ближе, и ей все труднее становилось помнить о том, кем он был на самом деле. Он рассказывал ей о своей работе так, словно это было обычное, ничем не выдающееся занятие; он спрашивал ее мнение и без надменности выражал свое, и Иллиандра, затаив дыхание, слушала его речи, с удивлением и неверием открывая в нем человека столь глубокого, благородного, чуткого, что невольное восхищение им все глубже пронизывало ее сердце. Она с печалью сознавала, что в самом деле оказалась немногим разумнее Диадры, влюбившейся в него с первого взгляда.

Теперь, в конечном счете, и ее сердце принадлежало ему.

– Вы хотели бы услышать мой разговор с послом? – неожиданно спросил король, и Иллиандра удивленно воззрилась на него.

– Что?..

Плоидис усмехнулся.

– Я мог бы оставить Вас во внутреннем кабинете, если Вам это будет интересно.

Иллиандра остановилась.

– Ваше Величество, – она внимательно смотрела на него. – При всем уважении, боюсь, я все же не совсем понимаю Вас. Для чего Вы делаете все это?

– Делаю что, Илли?

– Учите меня политике. О Боги, ведь я совсем недостойна этого, и я совершенно не понимаю, какая Вам польза от меня…

Король чуть сощурился и улыбнулся уголками губ.

– Но Вы предполагаете, что я все же вижу какую-то пользу в этом.

– Очевидно, в любом Вашем действии есть смысл, Ваше Величество, – слегка пожала плечами девушка.

– Я рад, что Вы так считаете, – усмехнулся король и чуть серьезнее продолжил: – Возможно, чуть позже Вы поймете мои основания. А сейчас позвольте лишь напомнить Вам, что не так давно Вы сами предложили мне дружбу.

Иллиандра усмехнулась.

– Вы, должно быть, шутите, Ваше Величество. Я вполне сознаю, что даже в тех обстоятельствах мое предложение было весьма наивным. И я тем более не могу думать, что Вы воспринимаете его всерьез теперь.

Плоидис улыбнулся.

– Отчего нет?

Иллиандра посмотрела на него.

– Оттого, что Вы король.

Он усмехнулся.

– Я знал, что Вы так ответите. Но поверьте, Илли, это лишь умножает ценность Вашей искренности для меня.

Она с трепетом встретила его пронзительный взгляд; он же, мягко сощурившись, произнес:

– Нам лучше вернуться в кабинеты, если Вы хотите присутствовать при разговоре. Посол скоро прибудет; он не должен увидеть Вас.

Иллиандра чуть улыбнулась.

– Конечно, – она запнулась на мгновение, потом тихо добавила: – Благодарю Вас, Ваше Величество.

В один из следующих дней Иллиандра уже привычно вошла в кабинет короля и застала Плоидиса сильно расстроенным.

– Простите, Ваше Величество, я невовремя? – спросила она, останавливаясь в дверях. – Я зайду позже.

– Нет, Илли, останьтесь, – возразил король.

– Что-то случилось? – тихо спросила она, подходя ближе. – Вы выглядите… смятенным.

Плоидис ответил не сразу.

– Я случайно наткнулся на старые письма моего отца, – сказал он наконец. – К моей матери.

– Ох, – Иллиандра присела в кресло, не зная, что сказать.

– Знаете, Илли, ведь мне очень не хватает его, – вдруг тихо сказал Плоидис, вглядываясь в пейзаж за окном.

– Расскажите мне о нем, – попросила Иллиандра. Плоидис взглянул на нее и улыбнулся.

– Он был замечательным человеком, – начал он. – Справедливым, целеустремленным. И у него была потрясающая сила воли, это всегда восхищало меня в нем. Мне кажется, ничто не могло сломать его. Даже я чувствовал себя… защищенным рядом с ним, не говоря уже о том, какую веру он мог вселить в свой народ. Но кроме этого, он был замечательным отцом. И я знал, что он по-настоящему любил меня… и уважал. И гордился мной, – Плоидис вздохнул. – Это очень много значило для меня. Он был примером для подражания… не каждый отец может стать таким для своих детей. Чаще мы отмечаем в родителях те качества, которые не хотели бы повторить, – Плоидис помолчал немного и продолжил. – А теперь оказывается, что он был еще и романтиком. Брак с Аолиттой был чистой воды политикой, а вот моя мать… Помнится, он рассказывал мне, что она была его первой любовью, но он никогда не говорил мне, насколько он был влюблен. Эти письма тронули меня, – сказал Плоидис с печальной улыбкой. – Я увидел его таким, каким он был в моем возрасте… таким, каким никогда не видел его сам. Это всегда так странно, осознавать, что твои родители когда-то тоже были молоды, чувствовали так же ярко, и совершали те же ошибки, и так же были уверены в том, что они – первопроходцы на этом пути, хотя эта дорога уже была исхожена миллионы раз до их появления, – Плоидис взглянул на Иллиандру. Она внимательно слушала его, и глаза ее были полны участия и понимания. Однако король вдруг нахмурился: – Простите, Илли, я, похоже, забыл, зачем Вы пришли сюда. Думаю, нам пора заняться делами.

– Конечно, как Вы пожелаете, – сказала Иллиандра и тихо добавила: – Вы можете доверять мне, Ваше Величество. Я никогда не предам Вашего доверия.

Плоидис сощурившись посмотрел на Иллиандру.

– Я знаю, Илли, – мягко сказал он и обратился к стопке бумаг, лежавших перед ним. – Но давайте все же перейдем к делу. Нам многое предстоит обсудить сегодня.

Глава 10. Любовь короля

– Ди, перестань вертеться. Я неровно заколю тебе локон, – Иллиандра уже больше часа сооружала на голове подруги высокую вечернюю прическу к балу в честь дня рождения принцессы Иоланты.

– Я не могу столько сидеть не двигаясь, – пробурчала Диадра, впрочем, выглядела она довольной. – К тому же, Илли, ты сама не успеешь собраться.

– Какая разница. Ведь это ты хочешь покорить сердце короля, а не я, – легкая тень облачком пробежала по лицу Иллиандры, но тут же исчезла, не успев даже отразиться в зеркале. – Ой, извини, я уколола тебя? У меня рука дрогнула.

– Ничего, – ответила Диадра, разглядывая свое отражение. Иллиандра долго подбирала ей платье и украшения к нему, прежде чем остановилась на том, что ей действительно понравилось. Диадра же одобрила выбор подруги с первого взгляда, отметив, что у Иллиандры был отменный вкус.

– Ну все, – сказала Иллиандра, отходя на шаг и любуясь своей работой. – Сейчас еще только немного пудры и кармина – и никто не устоит перед тобой, будь он хоть трижды королем.

– Илли, – смущенно проговорила Диадра, заливаясь краской.

Иллиандра усмехнулась, но на мгновение в ее глазах блеснул грустный огонек. «Зачем я вновь делаю это?.. – виновато подумала она. – Ох, Ди, милая, прости меня… я так запуталась. Я знаю, как ты обидишься, если узнаешь, что я чувствую к нему… а между тем, какая разница?.. Мы обе живем лишь напрасными надеждами… он ведь король, Ди. Он король. Кто мы для него?.. Всего лишь две провинциальные девушки, которые по случаю слишком надолго загостили в его дворце…»

Иллиандра быстро оделась и, почти не глядя в зеркало, нарочно небрежно заколола волосы.

«Вот так, – злобно сказала она себе. – В таком виде можешь и не надеяться, что он обратит на тебя внимание».

– Эй, Илли, что ты сотворила у себя на голове? – спросила Диадра, подходя к ней и вытаскивая из ее волос все заколки. – Садись, я сделаю тебе нормальную прическу.

– Ди, зачем ты это сделала? – расстроено проговорила Иллиандра. – У меня была хорошая прическа.

– У тебя волосы торчали в разные стороны, – ответила Диадра, беря в руки расческу. – Или ты ослепла, или перетрудилась над моей головой.

Диадра постаралась на славу, но Иллиандре это не принесло радости.

– Илли, что с тобой? – заботливо наклонилась к ней Диадра.

– Что? – Иллиандра вздрогнула, но тут же улыбнулась. – Все в порядке, Ди. Просто задумалась, – Иллиандра встала. – Давай я тебя накрашу.

Бал был не очень пышным – после нападения на Авантус денег все еще было немного, да и те король хотел потратить на более разумные цели. Тем не менее, шампанское и музыка делали свое дело: к полуночи веселье было в самом разгаре.

Иллиандра танцевала вальс с Плоидисом. Она дала себе слово, что не будет танцевать с ним больше одного танца – и тем не менее, это был уже третий, и она чувствовала, как трясина отчаяния все больше затягивает ее. Зачем, зачем она позволяет себе это?.. Как же должна она справиться с этими глупыми чувствами, когда видит так близко его теплые глаза?..

– Вам уже наскучили танцы, Илли? – спросил вдруг Плоидис, и Иллиандра удивленно подняла брови.

– Вовсе нет, Ваше Величество. Отчего Вы так решили?

– Мне показалось, Вы выглядите немного отрешенной. Что-то случилось?..

– Нет, отнюдь, – Иллиандра улыбнулась. – Я прекрасно провожу время.

Плоидис улыбнулся уголками губ.

– Что ж, простите. Вероятно, мне показалось.

– Вероятно, Ваше Величество.

Танец закончился, и Плоидис, поцеловав девушке руку, задержал на ней проницательный взгляд.

– Не грустите, Илли, – тихо сказал он и, внимательно глядя ей в глаза, добавил: – Если захотите поделиться чем-то, я к Вашим услугам.

Иллиандра ошарашенно взглянула на него, и только когда он, улыбнувшись, отпустил ее руку, запоздало произнесла, присаживаясь в реверансе:

– Благодарю, Ваше Величество…

Лишь только он скрылся из виду, как Иллиандра, развернувшись, поспешила к стеклянным дверям длинного балкона, где стояли, кутаясь в покров ночи, лишь несколько пар. Ей было душно, щеки горели.

«Глупо, как же глупо, – с досадой подумала она, опершись ладонями на каменную балюстраду и подставив лицо прохладному ночному воздуху. – Влюбиться в человека, в которого давно влюблена подруга… в человека, который выделил тебя из толпы, предложив неплохую дружбу… зачем, зачем же разрушать все это, Илли? Пойми же наконец, он король… ни ты, ни Диадра никогда не будете ему достойной парой. А ты из-за своих бессмысленных чувств можешь вскоре потерять их обоих…»

Иллиандра бросилась обратно в зал, но, не останавливаясь, направилась к выходу. Внезапно перед ней возникла Диадра.

– Илли, вот ты где! Я тебя потеряла.

– Да… – рассеянно пробормотала Иллиандра. – Ди, я выйду. Мне душно.

– Ты плохо себя чувствуешь? Может быть, выпила лишнего?

– Наверное, – Иллиандра помнила, что пригубила шампанское, лишь когда все гости поздравляли принцессу Иоланту. – Я прогуляюсь немного и вернусь, хорошо?

– Ладно. Знаешь, Илли… напрасно ты старалась, – грустно добавила Диадра. – Он не смотрит на меня.

– Ди… – устало проговорила Иллиандра.

– Ладно, беги, – сказала Диадра. – А то ты того гляди упадешь в обморок.

Иллиандра не возвратилась на бал – так и не нашла в себе силы. Вместо этого она вернулась к себе в комнату и тяжело опустилась на софу. Как же она допустила это? Как могла позволить себе влюбиться в него – влюбиться в короля?

Иллиандра безучастно подошла к зеркалу и вгляделась в отражение. Темные волосы, изогнутые черные брови, выразительные глаза. Ее черты чуть более резкие, чем у Диадры, но они строги и красивы.

Неважно, все равно – она не должна была позволять себе этого!

Иллиандра медленно разделась и распустила волосы, старательно стирая с лица косметику. Теперь она точно не сможет вернуться на бал. Эта мысль заставила ее вздохнуть с некоторым облегчением. Она выстроила стену, отгородившую ее на время от подруги и любви, оставив наедине со своими мыслями.

Она всегда считала себя сильнее Диадры, всегда помогала ей преодолевать невзгоды и решать проблемы, какими бы разными они ни бывали. Она уже настолько привыкла к этому, что редко просила у Диадры совета, считая, что именно она в их дружбе покровительствовала. И вот теперь она хотела бы спросить у кого-то совета – и не могла. Ей нужно было опять решить все самой, без помощи, без подруги.

«Ах Диадра, милая Диадра, прости меня… я не хотела влюбляться в него, клянусь, я пыталась запретить себе. Но, видимо, я, все-таки, слишком слаба…»

Иллиандра взглянула на свечи, пламя которых колебалось от легких дуновений воздуха. Потом взяла перо и вывела на листе бумаги:

«Плоидис»

Она долго еще сидела, выводя линии аккуратно, медленно, старательно, обводя его имя и заключая его в чернильное сердце, потом пририсовывая зачем-то листья, цветы, стрелы, языки огня. Она хотела бы, чтобы все ее чувство к нему вылилось сейчас на лист бумаги и никогда больше не возвращалось в ее сердце. Она раз за разом окунала перо в чернила и продолжала рисовать; ее темные волосы золотились в неярком свете свечей, пеньюар чуть приспустился с плеча и лег складками по ее фигуре.

Она закончила, когда луна уже светила в ее окно – значит, было далеко за полночь. Иллиандра несколько мгновений рассматривала рисунок, потом положила его на столик рядом с кроватью и забралась на высокую постель.

«Завтра порву, – решила она. – И рисунок, и свои чувства».

Впрочем, уверена она была только в первом.

На следующий день Иллиандра, проснувшись, первым делом порвала рисунок на мелкие кусочки.

«Вот и все», – твердо сказала она себе. И тут же подумала о Плоидисе.

Одевшись, она заглянула к Диадре и с удивлением заметила, что ее комната пустовала. Иллиандра нахмурилась и поспешила к завтраку. Войдя в небольшую гостевую столовую, Иллиандра тут же заметила подругу и поторопилась присоединиться к ней.

– Доброе утро, Ди! – улыбнулась она, но Диадра, обернувшись, смерила ее холодным взглядом и лишь потом произнесла:

– Здравствуй, Илли.

Иллиандра осталась стоять, растерянно хлопая глазами.

– Ди, что-то случилось?

– Вовсе нет.

– Ты в порядке?

– Конечно.

– Я же вижу, что нет.

– Ты хочешь говорить об этом за завтраком? – вновь обернулась к ней Диадра, и у Иллиандры внутри все свернулось в тугой узел от ее взгляда.

– Ди…

– Потом, Илли.

Иллиандра не притронулась к еде, ожидая лишь, когда Диадра закончит, та же не торопилась и, казалось, вовсе не замечала Иллиандру. Наконец она решила, что можно закончить эту пытку, и, встав из-за стола, проговорила:

– Ты поела, Илли? Пойдем.

Они молча шли по коридорам, не смотря друг на друга, и Иллиандра чувствовала, как камень ложится ей на сердце.

«Что могло случиться?» – отчаянно думала она.

Наконец Диадра не выдержала и затащила Иллиандру в какую-то небольшую залу. Притворив дверь, она с плохо скрываемым раздражением воззрилась на подругу, но не говорила ни слова. Иллиандра какое-то время стояла в замешательстве, потом робко спросила:

– Что не так, Ди? Почему ты вдруг так резка со мной?..

– Ты любишь его, – проговорила Диадра холодно.

– Кого??

– Плоидиса.

Иллиандра помрачнела.

– Вот! – взвилась Диадра, удивленная и раздраженная молчанием подруги. Ведь она должна была все отрицать, рассмеяться на худой конец… – Вот! И ты еще спрашиваешь, что не так?? Да ты любишь его!!

– Как ты догадалась? – тихо спросила Иллиандра.

– Я видела рисунок.

Иллиандра резко подняла глаза.

– Рисунок?..

– Ты так и не вернулась вчера на бал, и я зашла к тебе ночью, чтобы убедиться, что ты в порядке, – холодно произнесла Диадра. – Я волновалась за тебя, Илли. А нашла этот рисунок.

– Как ты вошла? Я ведь запирала дверь.

– У нас смежные комнаты, Илли.

Иллиандра не отвечала. Они молчали несколько мгновений, потом Диадра произнесла:

– Илли, но как же ты могла?

– А что я могла? – Иллиандра подняла глаза, и в ее тоне послышались горькие нотки. – Ди, я ведь никогда не выдала бы себя ни словом, ни действием. Да, я люблю его, люблю, потому что ни разу за свою жизнь не встречала человека, подобно ему сочетающего в себе столько ценимых мною качеств. Люблю, и полюбила его не с первого взгляда, не за внешнюю красоту, но за его силу и стремление, за то, что нельзя увидеть сразу, за его внутренний мир…

– Но и я его люблю не лишь за внешность! – обиженно возразила Диадра, и Иллиандра осеклась. Зачем она говорит все это?..

– Я не спорю, – тихо согласилась она. – Ди, прости, я…

– И давно у вас роман? – Диадра отвела взгляд.

– Роман??.. – Иллиандра изумленно взглянула на подругу. – Ди, милая, ну о чем ты?.. О Боги, пойми же наконец, ведь он король…

– И что с того? – Диадра раздраженно обернулась.

– То, что мы не чета ему, Ди, – тихо ответила Иллиандра. – Ни ты, ни я.

– Неужели?! – вспылила вдруг Диадра. – Поэтому, наверное, ты проводишь с ним кучу времени, убеждаешь меня, что все, что вас связывает, это работа, а сама тайком опутываешь его…

– Я вовсе не опутывала его, Ди! – сорвалась Иллиандра.

– А чем же ты занималась?!..

– По-моему, Иллиандра просто искренне старалась быть мне другом, – сказал Плоидис, входя в залу.

Девушки вздрогнули. Иллиандра, с ужасом взглянув на него, в следующий миг сокрушенно опустила голову и в отчаянии закрыла глаза.

О Боги, он слышал ее… это конец.

Не смея поднять глаз на короля, она пробормотала невнятные извинения и поспешила к выходу из залы, но Плоидис остановил ее, тронув за плечо, и девушка отшатнулась, как от огня.

– Диадра, оставьте нас, – сказал Плоидис, бросая на нее взгляд, не допускающий возражений.

– Не нужно, – Иллиандра попыталась протестовать. Куда же в один миг подевалась вся ее хваленая сила?..

Диадра, выдержав взгляд короля, молча повернулась и тяжелыми шагами вышла из залы, закрыв за собой высокую дверь.

Плоидис указал Иллиандре на проход в противоположном конце залы, ведший в небольшую комнатку. Они прошли туда, и король плотно закрыл дверь. Потом повернулся и заглянул девушке в лицо. Та подняла глаза, уже вновь почти совладав с собой, и натянуто улыбнулась:

– Ваше Величество, я прошу Вас, простите меня за то, что слышали, – сказала она, стараясь, чтобы голос ее звучал бодро. – Поверьте, я сознаю, кто Вы, и я никогда не посмею питать никаких надежд… Я бесконечно уважаю Вас, и, если Вы позволите, я все еще смею надеяться по-прежнему остаться Вам другом.

Плоидис лишь улыбнулся, мягко глядя на нее:

– Илли, я ведь тоже неплохо Вас знаю. Бросьте притворяться.

– Чего же Вы хотите? – спросила она, и голос ее дрогнул. – Чтобы я признавалась Вам в любви? По-моему, это бессмысленно.

– Вы уже довольно выразительно признались мне в любви. Мне этого достаточно.

– Ваше Величество, прошу Вас, будьте милосердны, – взмолилась Иллиандра. – Видят Боги, я никогда не сказала бы Вам об этом…

– Илли, – мягко оборвал ее Плоидис, подходя чуть ближе. – Но Вам и не нужно было говорить.

Она не поняла вначале, но потом вдруг глаза ее расширились от отчаяния.

– Вы… знали?.. – жалко спросила она. – И что же, выходит… смеялись надо мной?..

– Смеялся?? – Плоидис посмотрел на нее удивленно. – Простите, Илли, но я не могу понять, когда я мог дать Вам повод считать меня столь высокомерным и горделивым ослом.

– О нет, Ваше Величество, – испуганно спохватилась Иллиандра. – Я вовсе не имела в виду…

– Тогда отчего же Вы считаете, что я способен обратить внимание на женщину, только если на ее голове покоится увесистая корона?

– Я… я лишь сказала, что Ваш статус не позволит Вам…

– И Вы настолько убеждены в Вашей странной теории, – продолжил Плоидис, делая еще шаг к ней и неожиданно оказываясь совсем близко, – что даже не можете заметить, насколько сильно я в действительности в Вас влюблен.

– Плоидис!.. – Иллиандра осеклась, поняв, что назвала короля по имени, и испуганно сделала шаг назад, но он вмиг настиг ее и сжал в своих объятьях. Его имя, сорвавшееся с ее губ, звенело у него в ушах.

– Не бойся, Илли. Ну, чего ты боишься?..

– Не нужно, Ваше Величество, прошу Вас, – она испуганно смотрела на него, упираясь ладонями в его плечи. – Не нужно… как же Диадра? Она ведь тоже влюблена в Вас…

– Она влюблена в образ, а не в меня, – возразил Плоидис. – И поверь мне, она не единственная. Но только ты знаешь меня настоящего, потому что я позволил тебе увидеть себя таким, я хотел, чтобы ты увидела.

– Но почему я?.. – тихо спросила Иллиандра.

Плоидис мягко улыбнулся.

– Я ведь уже сказал. Потому что я люблю тебя, Илли.

Иллиандра застыла, глядя в его бархатные глаза, так, словно только что наконец осознала смысл его слов. Не может быть – он любит ее… Плоидис внезапно притянул ее к себе и осторожно коснулся губами ее губ – и мир вокруг Иллиандры в один миг закружился от его прикосновений.

О Боги!.. Он, все это время казавшийся ей почти божественно недоступным, сейчас вдруг оказался так близко – и теперь этот непривычный, терпкий вкус его нежных губ сводил ее с ума… И неужели всего несколько месяцев назад она могла подумать о нем, будто он мог играть с Диадрой…

– …Нет, – сказала Иллиандра, резко отстраняясь. – Ваше Величество, я не могу… я не стану предавать ее.

Плоидис с трудом подавил стон.

– Разве это предательство – быть с тем, кого любишь?..

– Это предательство, быть с тем, кого любит подруга, – сказала Иллиандра. – Я ведь… я сама убеждала ее в Вашем интересе к ней… я пыталась лишь избежать ее ревности, скрыть от нее свои чувства… но теперь получается, что я обманывала ее, чтобы вместо нее быть с Вами. Это предательство, или Вы все еще можете назвать это по-другому?

– Илли, – мягко прошептал Плоидис, глядя ей в глаза. – Просто подумай… пошла бы Диадра на такие жертвы ради тебя?

– Какая разница? Важно, что я не могу сделать этого с ней.

Плоидис вздохнул и внезапно отпустил ее.

– Что ж, это твой выбор, Илли, – сказал он. – Я не буду настаивать долее.

– Простите меня, – прошептала Иллиандра, испуганно взглядывая в его глаза, но Плоидис качнул головой.

– Не за что просить прощения, Илли. Что бы ни случилось, я всегда буду тебе другом. Помни об этом.

Он повернулся и вышел, закрыв за собой дверь.

Иллиандра, не шевелясь, смотрела ему вслед.

Она оттолкнула его.

О Боги, она его оттолкнула…

Иллиандра вдруг едва слышно всхлипнула и, опустившись на софу, спрятала лицо в шелковых подушках, больше не в силах сдерживать сдавленные рыдания.

Плоидис удрученно сидел за столом в своем кабинете, уже даже не пытаясь вчитываться в бумаги. Прошло время обеда, но он не выходил, не в силах оторвать своих мыслей от Иллиандры.

Что им было делать теперь? Как было вернуть те искренние, теплые отношения, которые связали их за эти месяцы и которыми они оба так дорожили?.. Плоидис не мог представить, что назавтра Илли, как ни в чем ни бывало, сможет войти в его кабинет, и привычно улыбнуться, и так же увлеченно спорить с ним о бумагах. Их признания, их поцелуй перевернули все в одно мгновение – и могли сделать их такими счастливыми, если бы только Илли не нашла в себе сил отказать ему…

Раздался стук в дверь, и вошедший паж протянул королю записку.

– От кого? – коротко спросил Плоидис.

– От виконтессы Вернотт.

Плоидис кивнул.

– Благодарю.

Паж скрылся за дверьми, и Плоидис, быстро развернув бумажку, взволнованно пробежался глазами по ровным строчкам.

«Ваше Величество,

Прошу, простите меня за то, что я сделаю, но у меня нет иного выхода. Без сомнения, Вы – лучший человек, которого я встречала в своей жизни; но мое сердце не позволит мне предать Диадру, а быть здесь и не быть с Вами – боюсь, это выше моих сил.

Я должна покинуть Вас, и я сделаю это, с сожалением и болью. Впрочем, на все воля Богов. Их пути неисповедимы – видимо, все это к лучшему.

с уважением и любовью,

Илли».

Лишь дочитав записку, Плоидис сжал ее и бросился к дверям. Он стремительно преодолел коридор и, распахнув двери, оглянулся.

– Куда она направилась?..

– Вниз, к выходу, – паж указал в сторону лестницы, и Плоидис тут же устремился к ступеням, но мальчик добавил: – Это было почти час назад.

Король остановился, оборачиваясь, и паж, встретив его взгляд, опасливо втянул голову в плечи.

– Она просила передать Вам записку ровно в три, Ваше Величество.

Плоидис усмехнулся и покачал головой.

– Илли… – едва слышно прошептал он.

«О Боги, зачем…»

Заслышав шаги на ступенях, Плоидис обернулся с внезапной надеждой – но тут же разочарованно сощурился.

Это была Диадра.

– Ваше Величество… – она со слезами на глазах протянула ему письмо.

Он сокрушенно кивнул.

– Я знаю.

Он протянул руку к ее письму, с бессмысленной надеждой, словно еще несколько ее строк могли изменить что-то для него.

– Вы позволите?..

– Конечно.

«Ди, прости меня, – писала Иллиандра. – Я не хотела делать тебе больно, но сделала это – так получилось. Это была моя чудовищная ошибка – ты можешь никогда не простить мне ее, я знаю, но я клянусь, что никогда не обманывала тебя, никогда не пыталась завоевать его сердце у тебя за спиной. Да, я влюбилась в него, но это не главное – я никогда и никому не сказала бы об этом; сейчас дело в другом. Он сказал мне, что любит меня, Ди, понимаешь? Что мне было делать? Мне было так тяжело совладать с моими чувствами… Прости…

Мне теперь тяжело будет оставаться здесь, зная, что он любит меня – и что ты его любишь, и что я всеми силами подогревала эту твою любовь. Поэтому, Ди, я ухожу. Неважно, куда, не ищите меня. Но я должна покончить с этой историей.

Я надеюсь, что ты поймешь меня, поймешь, что я не хотела причинять тебе боль и, больше того, что я никогда не смогла бы предать тебя.

Прощай, Ди».

Плоидис закончил читать и просмотрел письмо еще раз, и еще, наблюдая, как менялся стиль его от начала к завершению, и словно видел, как Иллиандра приходила в себя, и писала все красивее и тверже, и вновь становилась собой: сильной и способной совладать со своими чувствами.

Он поднял глаза на Диадру.

– Она ведь вернется? – спросил он с надеждой, которая, он знал, была бессмысленной. – Обдумает все, успокоится и через пару дней вернется?..

Диадра хотела бы, чтобы он был прав. Но она слишком хорошо знала Иллиандру. И она, вздохнув, ответила:

– Нет, Ваше Величество. Она не вернется.

Глава 11. Несвободные

Иллиандра сбежала из замка так быстро, что даже не успела подумать, куда ей идти. Возвращаться домой было нельзя: ее наверняка будут искать, а дома – в первую очередь. Нужно будет написать родителям, чтобы не волновались, подумала Иллиандра. Но куда идти, где спрятаться?.. Друзей в Авантусе у нее не было, разве что…

«Элеонора!»

Иллиандра воспряла духом. После нападения на Авантус дом графа Белтар в столице был разграблен и сожжен, как и большинство в квартале знати. Пока прислуга занималась восстановлением дома, Элеонора с родителями жила в родовом поместье к северу от Авантуса. Туда и решила отправиться Иллиандра.

До поместья было несколько дней пути, и уже на следующее утро Иллиандру начало охватывать смутное сожаление оттого, как поспешно она приняла столь непростое решение. Предать сестру – или отвергнуть любовь того, кто был безраздельным королем ее сердца?.. Она сделала свой выбор не колеблясь, но теперь, сотню раз обдумав все снова и снова, не могла устоять перед слабостью представить, как все могло повернуться, останься она в Авантусе. Плоидис, очевидно, дал бы ей время; Диадра, вероятно, отошла бы в сторону, не позволив себе чинить препятствия чужому счастью, и они с Плоидисом в конечном счете смогли бы быть вместе… Впрочем, смогли ли? Могла бы она, Илли, оказаться настолько слабой и бессердечной, чтобы пойти по этому пути? Смогла бы беспечно наслаждаться своим счастьем с Плоидисом, забыв, как жестоко при этом поступила с подругой?.. О нет, нет; очевидно, для ее сердца любой компромисс в действительности стал бы предательством.

Ведь Диадра никогда не поверила бы, что Илли не пыталась обмануть ее и в самом деле ни секунды не верила, что Плоидис может всерьез испытывать к ней какие-то чувства. Ей казалось, они с Диадрой были одинаково наивны, влюбившись в того, кто был недостижимо выше, и она искренне не предполагала, что ее бессмысленное, безнадежное влечение внезапно найдет ответ. Она никогда не пыталась завоевать его, она ни за что в жизни не позволила бы себе отнять его у Диадры, если бы только полагала, что это было возможно. Но она была совершенно убеждена в обратном, и потому ей казалось таким невинным ее стремление безмолвно наслаждаться каждым мгновением, проведенным с ним рядом – но Боги, неужели она не должна была позволять себе даже этого?..

И в конце концов, несмотря на все мечты и сожаления, она все сильнее убеждалась в том, что ее решение было верным. Как бы ни хотелось ей в минуты слабости забыть обо всем и велеть возничему повернуть обратно, она знала, что сердце ее не позволит ей строить счастье на том, что она считала предательством. Отныне все, что было дорого ей в Авантусе, останется там, за его стенами.

Возможно, навсегда.

Иллиандра остановилась в таверне, принадлежавшей к землям поместья Белтар, и отправила Элеоноре записку с просьбой принять ее к ужину. Всего через час она получила радостный ответ подруги, не ожидавшей гостей в такой глуши.

За ужином говорили о пустяках, однако Иллиандра заметила огонек нетерпения в глазах Элеоноры, которой явно хотелось узнать, что она делала так далеко от Авантуса. Граф и графиня Белтар оказались очень гостеприимны и предложили гостье остаться на ночь. Иллиандра, уже несколько дней не видевшая свежей постели, с некоторой неловкостью согласилась.

Лишь только закончился ужин, Элеонора предложила показать Иллиандре ее комнату, и, оказавшись там, набросилась с расспросами.

– Как ты здесь оказалась? – спросила она. – Ты сказала, что едешь к родителям, но ведь Борреналь на юге!

– Спасибо, что не сообщила этого за ужином, – благодарно улыбнулась Иллиандра.

– Так зачем ты здесь на самом деле?

Илли вздохнула.

– На самом деле я здесь потому, что сбежала из Авантуса. Я… у меня вышла серьезная размолвка с Диадрой… прости, Лео, что не смогу рассказать тебе подробностей, но мне пришлось покинуть Авантус, и я пока не могу туда вернуться. Боюсь, что я пришла к тебе за помощью.

– Чем я могу помочь тебе? – с готовностью спросила Элеонора.

– Если это не будет чрезмерной просьбой… – Иллиандра тяжело вздохнула, чувствуя себя крайне неловко, – я бы хотела погостить у тебя какое-то время. Недолго…

– Сколько угодно, – ответила Элеонора. – Мои родители будут только рады. Они и так чувствуют себя виноватыми за то, что не могут пока вернуть меня в Авантус, несмотря на то, что обстановка там наладилась. Здешняя жизнь кажется им чересчур скучной для меня.

– Спасибо, Лео! – Иллиандра порывисто обняла девушку. – Спасибо!

– Не за что, Илли, – улыбнулась Элеонора. – А теперь отдыхай, завтра я покажу тебе поместье.

Через несколько дней за завтраком Элеонора сообщила родителям, что хочет прокатиться верхом.

– Я надеюсь, вы вернетесь к обеду? – спросила графиня.

– Мы?.. ?Элеонора на мгновение смешалась, бросая короткий взгляд на Иллиандру, но тут же улыбнулась. – Ну, разумеется.

– Боюсь, я не смогу присоединиться к тебе, Элеонора, – Иллиандра с легкостью поняла этот взгляд. – Я… неважно себя чувствую.

– Вы больны? – забеспокоилась графиня. – Может быть, вызвать лекаря?

– Нет-нет, – быстро сказала Иллиандра. – Все в порядке… ну, Вы знаете… это пройдет.

– Что ж, – графиня успокоенно качнула головой. – Но если Вам что-нибудь потребуется, не стесняйтесь.

– Благодарю, леди Белтар, – улыбнулась Иллиандра.

Выйдя из столовой, Элеонора виновато посмотрела на Иллиандру.

– Прости, – сказала она. – Если хочешь, можешь поехать со мной.

– Нет, Лео, – Иллиандра улыбнулась. – Ты и так очень много делаешь для меня. Я не хочу мешать тебе.

– Ты мне не помешаешь, – Элеонора вспыхнула. – Я…

– Не объясняй ничего, Лео, – оборвала ее Иллиандра. – Ты вовсе не обязана. Я благодарна, что ты, не спрашивая ни о чем, приняла меня в своем доме. И я хочу отплатить тебе той же монетой.

Элеонора вдруг улыбнулась.

– Спасибо, Илли.

– Тебе не за что благодарить меня, – ответила Иллиандра. – Я у тебя в долгу.

Иллиандра читала в саду, когда заслышала стук копыт. Элеонора въехала на задний двор, спешилась и, отдав поводья подбежавшему конюху, не оглядываясь, поспешила в дом. Иллиандра слегка нахмурилась: ей показалось, Элеонора была чем-то расстроена. Ее подозрения подтвердились за обедом. Элеонора привычно улыбалась родителям, однако была молчалива и погружена в собственные мысли.

– Как прогулка? – спросила графиня.

– Что?.. – Элеонора подняла глаза. – Ах… да, хорошо.

Она без всякого аппетита проглотила свою порцию и, встав из-за стола, сказала:

– Я буду у себя, отдохну. Устала после поездки.

Через несколько минут Иллиандра тихо постучала в ее дверь и заглянула внутрь.

– А, это ты, Илли, – обернулась Элеонора. – Входи.

– Я только хотела сказать, Лео, что если я смогу чем-нибудь помочь тебе, я в твоем распоряжении.

Элеонора вздохнула.

– Входи, Илли, не стой на пороге. Я не знаю, сможешь ли ты помочь мне… но мне, в любом случае, нужна чья-то помощь.

– Я сделаю все, что смогу, – заверила ее Иллиандра.

Девушки присели на софу.

– Как ты уже догадалась, мои прогулки верхом не случайны, – начала Элеонора. – У меня есть друзья… которых родители не одобрят. С нашими землями граничат владения графа Торрета. Он безумно богат и властен, его земли в пять раз больше наших… и на всей своей земле он нещадно эксплуатирует своих людей. Он оставляет их без единой корки хлеба, и они питаются лишь тем, что смогли спрятать от его воинов… Король недавно издал указ, которым освободил крестьян от поборов и велел оставлять им не менее десятой части собранного урожая, а также платить жалованье золотом в размере еще десятой части… я, наверное, могу не говорить о том, что Торрет проигнорировал эти требования. И вот, среди его людей нашлось несколько десятков тех, кто не стал мириться с этим и ушел, против всех законов и угроз. Они разбили лагерь в лесу, на самой границе наших владений… их возглавляет Ренос, сын дворецкого. Они несколько раз совершали набеги на амбары, где Торрет хранит урожай, грабили их, а добычу раздавали крестьянам. А вчера воины Торрета нашли их лагерь, сожгли их дома, только что отстроенные, поймали несколько человек… остальные смогли укрыться еще глубже в лесу. Но теперь у них нет даже крыши над головой… – Элеонора печально качала головой.

– Почему бы им просто не уйти оттуда? – спросила Иллиандра.

– Но куда они пойдут?.. – возразила Элеонора. – Кто возьмет к себе чужих несвободных?.. Никто, если не хочет быть обвинен в воровстве.

– Значит, нужно положить этому конец, – сказала Иллиандра.

– Если бы знать, как, – вздохнула Элеонора. – Торрет силен, у него дюжины воинов. Никто не может сказать ему, что делать.

– Никто, – согласилась Иллиандра. – Кроме короля.

Элеонора вскинула голову.

– Короля?..

– Конечно, – кивнула Иллиандра. – Мы должны написать ему.

– Ты думаешь, это поможет? – недоверчиво спросила Элеонора. – Какое дело королю до кучки несвободных?..

Иллиандра слегка нахмурилась.

– Это его подданные, Лео. Его народ. Король издает указы для того, чтобы их соблюдали. Он действительно хочет сделать жизнь людей лучше.

– Ты говоришь так, как будто знаешь его, – усмехнулась Элеонора.

– Можно сказать и так, – ответила Иллиандра.

Глаза Элеоноры расширились.

– Что ты имеешь в виду?..

– В последнее время Его Величество удостаивал меня чести высказать свое мнение о некоторых государственных вопросах…

– Ты хочешь сказать, ты была его советницей???… – Элеонора пораженно смотрела на Иллиандру.

– Нет, – ответила Илли. – Скорее… ученицей.

– И ты ушла из Авантуса из-за размолвки с Диадрой? – Элеонора пораженно качала головой.

Иллиандра опустила глаза.

– Мне пришлось сделать это. В любом случае, теперь я уже не могу вернуться и сказать, давайте начнем все сначала. Это не те игры, в которые можно играть с королем.

«Хоть я и знаю, что он простит меня», – добавила Иллиандра про себя.

Элеонора все еще удивленно смотрела на подругу.

– Должно быть, ваша размолвка была смертельно серьезной, если заставила тебя пойти на такое. Подумать только, учиться у короля… клянусь, Илли, я никогда раньше даже не слышала о подобном.

– Лео, прошу, не сочти за неучтивость, но я бы хотела вернуться к тому, что важно сейчас, – сказала Иллиандра, стараясь унять всколыхнувшиеся воспоминания. Она вдруг вновь ощутила на своих губах его поцелуй…

– Конечно, прости, – сказала Элеонора. – Ты сказала, что мы должны написать королю. Но о чем мы напишем?..

– О том, что граф Торрет не повинуется ему, – ответила Иллиандра. – Нам будут нужны некоторые доказательства… потребуется немного времени, чтобы их собрать. Ты сможешь отвести меня к своим друзьям?

– Да, – кивнула Элеонора. – Здесь всего час езды. Мы можем поехать прямо сейчас.

– Конечно, – ответила Иллиандра и чуть улыбнулась: – Я надеюсь, леди Белтар ничего не заподозрит, когда две девушки, которым так нездоровилось, вдруг сорвутся на очередную верховую прогулку…

Тропинка вывела девушек на небольшую лесную поляну, где разместилось несколько тряпичных палаток. Между ними сновали люди, невдалеке были разожжены костры. Из нескольких котелков вился ароматный пар.

– Лео! – навстречу девушкам подбежал высокий, хорошо сложенный юноша. Он улыбнулся Элеоноре и перевел внимательный взгляд на Иллиандру.

– Ренос, познакомься, это моя подруга, Иллиандра, – сказала Элеонора, когда он помог ей спешиться. – Она здесь, чтобы помочь нам.

– Рад познакомиться, – сказал Ренос. – И чем же Вы можете нам помочь?..

– У Илли есть план. Она хочет написать королю…

Лицо Реноса перекосилось.

– Написать королю?… Чтобы нас всех казнили?..

– Ренос, – Элеонора укоризненно посмотрела на него.

– Что, Лео? Это ужасная идея.

– Торрет грубо нарушает законы, – подала голос Иллиандра. – Король должен узнать об этом. Он восстановит справедливость.

– Наивная мысль, – усмехнулся Ренос. – Знаете, леди, мы здесь не верим в короля.

– А Вы хоть раз встречали его, чтобы делать такой выбор? – спросила Иллиандра.

– Можно подумать, Вы встречали.

– Иллиандра до недавнего времени была одной из его помощниц, Ренос, – сказала Элеонора.

Юноша ошарашено перевел взгляд на Элеонору и обратно.

– Это правда?..

– Да, – ответила Иллиандра.

– Тогда что же Вы делаете здесь?..

– Я уже сказала. Я хочу помочь Вам.

Ренос недоверчиво посмотрел на девушку.

– Что ж… я думаю, нам стоит поговорить.

Через полчаса, когда все расселись возле костра, все внимание было приковано к Иллиандре. Все уже успели хорошенько рассмотреть ее, и все же новость о том, что среди них появилась девушка, говорившая с королем, не улеглась еще в их разуме.

– Значит, Вы действительно из дворца? – спросил один из них, высокий, худой парень, жевавший травинку все время, пока Иллиандра видела его.

– Действительно, – подтвердила Иллиандра в сотый раз.

– Н-да, от короля, значит, – ухмыльнулся тот. – Что ж он забыл-то нас, наш король?..

Повисло неловкое молчание. Иллиандра лишь усмехнулась про себя. Это была уже не первая подобная сцена за вечер.

– Его Величество сможет помочь Вам, если мы сможем собрать доказательства, – спокойно сказала она.

– Какие именно? – спросил Ренос.

– Нам нужны подтверждения того, что Торрет не повинуется воле Его Величества. Во-первых, необходимы точные сведения о том, сколько урожая было собрано в этом сезоне на его землях, и какую его часть он оставляет крестьянам. Во-вторых, сколько жалованья он им платит. Ну и в-третьих, любые сведения о притеснении людей будут полезны. Все это нужно будет свести воедино, но думаю, я сумею с этим справиться. О налогах, которые платит Торрет, мы вряд ли сможем узнать, однако я уверена, что у Его Величества с этим проблем не возникнет.

– Насчет жалованья я могу сказать сразу: Торрет не платит ни медяка, – ответил Ренос. – Урожая оставляет лишь столько, чтобы можно было не умереть с голоду.

– Нам нужны цифры, – сказала Иллиандра. – Голые обвинения не помогут.

– Хорошо, – сказала Элеонора. – Этим мы и займемся. Нужно будет обойти все деревни и опросить крестьян. Только так, чтобы воины Торрета не прознали о том, что мы делаем.

– Значит, будем шпионить? – вдруг спросила совсем молодая девушка по имени Джане.

– Можно сказать и так, – улыбнулась Элеонора.

– Ух ты! Здорово! – девушка заинтересованно заерзала на месте. – Мы будем шпионами короля!

– Я не буду шпионом короля, – поморщился парень, жевавший травинку. – Я больше не хочу быть чьим-то слугой. Здесь я свободный человек – им и останусь.

– Никто не посягает на Вашу свободу, – сказала Иллиандра. – Мы ведь делаем это для вас, а не для короля.

«Хотя и Плоидису это будет весьма полезно, – добавила про себя Иллиандра. – Если все получится, Торрет станет для всех примером его силы».

Она вдруг почувствовала себя так, словно нащупала путеводную нить в темноте. Может быть, ее побег из Авантуса не был таким бессмысленным… может быть, здесь она сможет оказаться даже более полезной ему, чем была бы, оставшись рядом.

– А мне нравится быть шпионом! – подал голос какой-то парень. – Всегда мечтал о приключениях…

– Хоть бы приключений тут было немного, – прошептала Элеонора, склонившись к Иллиандре. – Лучше, если все это обойдется без жертв.

– Не будь такой пессимистичной, – улыбнулся Ренос, услышавший ее. – Пускай они считают все это приключением, – и добавил громче: – Я предлагаю назваться Братией Шпионов!

– Здорово! – восхитилась Джане.

– Мы – Братия Шпионов! – подхватил кто-то.

Элеонора посмотрела на Иллиандру и взглядом предложила ей отойти.

– Не обращай внимания, – смущенно сказала она, когда они остановились в некотором отдалении. – Они немного наивны… Ренос знает, что сказать им.

– Я вижу, – улыбнулась Иллиандра. – Он знает, чего хочет, и неплохо умеет убеждать. Добавь к этому достаточную разумность и осторожность… неудивительно, что они следуют за ним.

– Ты проницательна, – усмехнулась Элеонора. – Это довольно точное описание.

– Нужно быть слепой, чтобы не увидеть, – пожала плечами Илли. – Можно заметить также и другое…

– Что?

– Что когда сильный волк находит волчицу себе под стать, это делает стаю только могучее.

Элеонора порозовела.

– Понимаю, почему король выбрал тебя, Илли.

Иллиандра резко вскинула глаза:

– Выбрал меня?..

– Ну, да. Ты же сказала, что была его ученицей.

Иллиандра кивнула, унимая внезапную дрожь.

– Ну, конечно, – она помолчала мгновение и спросила: – Расскажи, как вы с ним познакомились?

– Как в сказке, – улыбнулась Элеонора. – Он спас меня… моя лошадь испугалась чего-то и понесла… он возник из ниоткуда и остановил ее. Я до сих пор не знаю, как он сумел сделать это. Он просто возник у нее на пути…

– …и посмотрел на нее своим неповторимым взглядом, – раздался веселый голос позади них.

– Ренос! – воскликнула Элеонора и обернулась к костру, где остальные, бурно жестикулируя, обсуждали что-то. – Ты оставил их?..

– Они справятся и без меня с обсуждением нашего нового названия, – усмехнулся Ренос и уже серьезно добавил, обращаясь к Иллиандре: – Вы уверены, что король захочет помочь нам, даже если нам удастся собрать все эти сведения?

– Ну, конечно. Думаете, я Вам лгу?

– Если судить по тому, насколько Вам доверят Элеонора, нет повода сомневаться в Вашей правдивости, – ответил он. – Но я ведь не знаю, чего на самом деле хочет наш новый король.

– Я знаю его достаточно, – ответила Иллиандра, – чтобы сказать уверенно: он справедлив и сделает все возможное, чтобы сделать жизнь своего народа лучше.

– Король Стер тоже слыл неплохим правителем, – ответил Ренос. – Тем не менее, именно он оставил страну такой, какая она сейчас.

– Король Стер умер слишком молодым, – нахмурилась Иллиандра. В ее памяти внезапно всплыла сцена той ночи. Вот падает смертельно раненным король – и Плоидис бросается с кинжалом на его убийцу… Иллиандра тряхнула головой и добавила: – К тому же, он занимался больше внешней политикой. И надо отдать ему должное, он неплохо наладил торговлю.

Ренос усмехнулся.

– Не буду спорить с Вами, – сказал он. – В политике я не силен. Но меня больше интересует то, что происходит рядом, чем за семью морями. Я надеюсь, Ваш план сработает. Завтра же мы приступим к его выполнению. А сейчас, думаю, Вам пора возвращаться, – он взглянул на Элеонору. – Не хочу, чтобы на меня совершили набег из-за украденной принцессы.

Элеонора смущенно покраснела. Иллиандра улыбнулась:

– Я подожду тебя у привязи, – сказала она. – До свидания, Ренос.

Вечером Иллиандра, лежа в постели, в который раз обдумывала свой план. У нее уже сложились отдельные строки письма, адресованного королю, и она все добавляла к нему различные детали. Сожаления, поселившиеся в ее душе спустя несколько дней после того, как она покинула Авантус, уступили место воодушевлению.

«Я смогу, – сказала она себе, глядя в темный потолок своей комнаты. – Да, я смогу. И пускай мы не будем вместе – но я буду помогать тебе, Плоидис. Я всегда буду рядом. Пусть даже ты никогда не будешь знать об этом».

– Ну, что же, – сказала Иллиандра, оглядывая людей, выстроившихся напротив палаток. Эта сцена напоминала ей смотр стражи в Авантусе: однажды дядя Рошар пригласил их с Диадрой на такой. Только сейчас перед ней были не тренированные солдаты в форме и с мечами, а оборванные бездомные, да и сама она не слишком походила на капитана гвардии в этом глухом лесу. – Мы разработали план. Ренос и Элеонора, – Иллиандра с благодарностью взглянула на них, – зная вас лучше, чем я, распределили вас по деревням. Нужно опросить как можно больше людей. И не забывайте записывать, иначе легко спутать все в голове.

– Записывать? – переспросил кто-то, и Илли удивленно взглянула на него, но, обведя взглядом остальных, едва слышно вздохнула и отступила на шаг.

– Вы не умеете писать, верно? – огорченно сказала она и оглянулась на Элеонору.

– Ренос умеет, – ответила Элеонора. – Может быть, еще кто-то?

Джане неуверенно подняла руку. Остальные лишь покачали головами.

– Хорошо, – сказала Иллиандра, вновь обретая свою привычную бодрость духа. – Придется немного задержаться.

– Ты собираешься обучать их грамоте? – тихо спросила Элеонора. – Да на это уйдет не один месяц.

– Что ж, придется им пройти ускоренный курс, – слегка улыбнулась Илли. – Конечно, многому мы их не научим, но по-другому нельзя. В их головах в миг все перепутается, – и она, обращаясь к толпе, громко спросила: – Кто из вас может сейчас написать хотя бы одну цифру, здесь, на песке?

Несколько человек неуверенно вышли вперед.

– Ну же? – чуть нахмурилась Иллиандра. – Смелее!

Люди несмело присели на землю и принялись аккуратно выводить пальцами кривые линии.

– Илли, это будет непросто, – заметил Ренос, наблюдая за их усилиями.

– А кто говорил другое? – посмотрела на него девушка. – Конечно, мы не станем учить их письму. Достаточно будет цифр и нескольких простых рисунков.

К ним подошла Джане.

– Илли, так мы не скоро станем шпионами, – расстроенно проговорила она. – Их придется долго учить.

– Не торопись, Джане, – Илли улыбнулась и потрепала ее по плечу. – Успеется. Какие же будут шпионы без умения записать то, что увидел?

– А мы уже даже придумали тебе тайное имя, – печально сказала Джане.

– Мне? – удивилась Иллиандра, скрывая внезапную усмешку.

– Да, – Джане улыбнулась. – Ты ведь пришла, чтобы спасти нас… поэтому мы решили, что будем называть тебя Архитогор.

– Архитогор? – переспросила Илли. – Да, я помню эти древние легенды. Но ведь это мужское имя…

– Вот именно, – довольно произнесла Джане. – Чтобы никто не догадался.

Иллиандра вновь сдержала усмешку, а Элеонора вдруг сказала:

– Да, по-моему, это звучит очень неплохо. Молодец, Джане. А сейчас иди и проверь, что нарисовали там наши друзья.

– Немного пафосно, ты не находишь, – с усмешкой сказала Иллиандра, как только Джане отошла. – Архитогор, великий страж справедливости и милосердия… «озаренный солнцем», так, кажется, переводится его имя?

– Да, – улыбнулась Элеонора в ответ. – Но ведь они хотят быть настоящими шпионами. Со всеми этими тайными именами, секретными знаками и прочей романтичной ерундой. И пускай для того, чтобы расспросить людей об урожае, всего этого не требуется, и пусть это не шпионство вовсе – они хотят в это верить. Ты понимаешь, к чему я, Илли?

– Да, – кивнула Иллиандра с одобрительной усмешкой. – Пожалуй, ты права. Что ж, пусть в жизни будет немного романтики, даже если работа наша будет чересчур банальна.

– Значит, отныне мы – Братия Архитогора, – усмехнулся Ренос и, оглянувшись на своих подопечных, добавил: – Кажется, там какая-то суматоха. Что ж, пойдемте, – он улыбнулся и внезапно подмигнул: – Пора учить наших собратьев тайному языку знаков.

Глава 12. Принц Шароора

Роэл сидела у окна и, закутавшись в огромный плед, читала книгу. В камине потрескивал огонь, и Роэл, оторвавшись от чтения, вгляделась в его яркие, метавшиеся языки. Они прыгали, извивались, возникая то в одном месте, то в другом, неожиданно, непредсказуемо, и вновь исчезали, вспыхивая и угасая.

«Надо же, он никогда не повторяется», – подумала Роэл, не отрывая взгляда от огня.

Она отложила книгу и вытянула руку перед собой.

– Ну же, – пробормотала она. – Ну же…

Ничего не случилось.

Роэл опечаленно опустила руку на колени.

«Никогда у меня не получится, – подумала она. – Уже больше месяца… и ни одного тока энергии… я ничего не чувствую, ничего».

Дверь библиотеки раскрылась, и вошел Илкад.

– Читаешь? – улыбнулся он, но, заметив выражение лица девушки, подошел ближе и коснулся ее руки: – Роэл, что с тобой?

Роэл не вздрогнула и не убрала руки – она уже привыкла к его прикосновениям. За месяц они узнали друг друга ближе, и страх Роэл, иногда овладевавший ею, когда она сознавала, что почти одна в этом замке и совершенно беззащитна перед ним без своей магии, – этот страх исчез, когда она поняла, что между ними завязалась искренняя дружба.

– Ничего, – она мотнула головой и улыбнулась ему. – Просто я опять пробовала создать какое-нибудь элементарное заклинание.

– Ты должна пробовать, Роэл, – серьезно ответил Илкад, заглядывая в ее черные глаза. – Ты должна пробовать до тех пор, пока у тебя не получится.

– А если…

– Нет никаких если, – оборвал ее Илкад. – Роэл, я знаю, что у тебя получится. Я чувствую в тебе энергию.

– Только я ее не чувствую, – грустно усмехнулась девушка.

– Ты должна верить в себя, – сказал Илкад твердо. Потом взял ее за руку и потянул: – Пойдем.

Он подвел ее к камину и сказал:

– Смотри.

– Я как раз этим и занималась, пока ты не вошел, – улыбнулась Роэл.

– Нет, не так. Огонь – это энергия, ясная и не скрытая ничем. Даже никакой магии не нужно, чтобы ее увидеть. Смотри.

Роэл вглядывалась в рыжее пламя и вспоминала, как раньше она с легкостью могла использовать его для подпитки: оно поддавалось гораздо легче, чем любое энергетическое поле. Илкад поднял руку ладонью вверх, и пламя взметнулось ввысь – и снова опало.

– Видишь, я могу говорить с ним, – сказал он. – И ты можешь. Попробуй.

Роэл сделала то же движение, но ничего не произошло.

– Не так, Роэл, – покачал головой Илкад. – Ты же знаешь, как.

Роэл кивнула. Она сосредоточилась, пытаясь почувствовать энергию огня так же, как это было прежде, – и на мгновение ей показалось, будто у нее получилось. Она взметнула руку – и пламя взвеялось вслед за ней.

Роэл задохнулась от неожиданности и тут же попробовала еще раз, пытаясь удержать это ощущение – но почувствовала, как оно утекает сквозь пальцы и растворяется, оставляя лишь след в памяти.

Роэл быстро взглянула на Илкада и встретила его серьезный взгляд.

– У меня получилось… на мгновение… – прошептала она, дрожа.

Илкад кивнул и легко обнял ее за плечи, успокаивая.

– Видишь, – сказал он. – Ты должна пробовать.

Роэл в порыве радости бросилась ему на шею.

– Илкад, спасибо тебе, спасибо! – воскликнула она.

Он мягко отстранил ее и сказал:

– Главное, не теряй веры. У тебя получится.

Роэл пристально посмотрела ему в глаза:

– Знаешь, Илкад, я, может быть, не поверила бы в себя. Но тебе я верю.

– …и, честно говоря, у меня никогда не было желания становиться королем, – сказал Илкад, отворачиваясь к окну.

– Но это твой долг. Перед людьми. Перед Шароором, – ответил ему человек, сидевший за столом.

Это был хорошо сложенный мужчина лет тридцати, с длинными курчавыми волосами цвета шоколада и коротко остриженной бородой. Усы его, подкрученные с кончиков, были в моде лет десять назад, и очень забавили Роэл каждый раз, когда мужчина начинал говорить. Его звали граф Велитор.

– Даже не учитывая всей незаконности этого королевства, у меня нет права на его трон,– ответил ему Илкад, вновь поворачиваясь к столу. – Ведь я отрекся от власти еще четыре года назад.

– Надо сказать, это было очень глупым решением, – заметил Велитор.

– Я не принимал методов своего отца, – ответил Илкад. – Он знал об этом.

– И что же? Ты мог использовать другие методы – разве это повод убегать от ответственности?

Илкад нахмурился:

– Разве так важны причины? Я отрекся от престола – и этим все сказано.

Роэл удивленно взглянула на него: тон его был непривычно резким. Илкад уловил ее взгляд и нахмурился сильнее, отводя глаза.

– И тем не менее, твой долг – освободить Шароор от этого гнета, – в который раз повторил Велитор. – У Морвера, который, кажется, собрался заменить твоего отца, сил гораздо меньше, чем было у Адроса. Ты сможешь одолеть его.

Илкад грустно усмехнулся.

– Я не понимаю, почему вы все так уверены, что именно я могу исправить все, что натворил мой отец?

– Потому что ты не такой, как он, – произнесла Роэл, и мужчины удивленно обернулись к ней. – Адрос жаждал власти – ты ее не желаешь. Он использовал людей, как шахматные фигуры, ради своих целей – тебе же будет достаточно просто показать людям, что ты желаешь им добра. Ты не сможешь исправить его ошибок, но ты сможешь прекратить то, что происходит сейчас по его вине…К тому же, если ты не хочешь признавать своего права на трон, почему бы просто не вернуть Шароор Эльвену?..

Роэл замолчала, потом смутилась оттого, что посмела вмешаться в разговор. Илкад не знал, что ответить, Велитор же улыбнулся в усы и внимательно посмотрел на девушку.

– Туше, Роэл, – сказал он. – Вы его победили.

Илкад усмехнулся.

– Пусть так. Но как же вы собираетесь осуществить этот грандиозный план?

– Допустим, плана у нас еще нет, – признал Велитор. – Но это вполне возможно. Дай мне лишь время подумать.

Когда он, галантно поцеловав руку Роэл, покинул их, девушка спросила:

– Илкад… а почему ты отрекся от престола?

Он быстро взглянул на нее, потом нахмурился и отвернулся.

– Какая разница?

– Даже твои друзья не знают, но почему?

– Я не считал нужным говорить им. Все равно уже ничего было не исправить, – он вновь повернулся к ней и спросил: – Роэл, зачем тебе знать?

– Я… я просто хочу знать о тебе больше, Илкад, – ответила она. – Ведь мы доверяем друг другу.

Илкад вздохнул.

– Как хочешь, – он помолчал немного, потом начал рассказ: – Мне было тогда двадцать лет, и я очень любил одну девушку. Она была из хорошей семьи, родители ее были чистокровными оллами – к этому отец не мог придраться. Но уже в то время я понимал, что он ведет жестокую политику, и народ страдает от его правления. Я пытался говорить с ним – и обнаружил лишь алчность и жажду власти, которые одни стояли за его поступками. Я сказал ему, что рано или поздно этому придет конец, и я возьму власть в свои руки и приведу в порядок Шароор. Он испугался заговора. К тому же, я все-таки был принцем, и мои действия тоже имели силу. Но они были направлены против него и его приближенных… И тогда отец потребовал, чтобы я отрекся от престола – навсегда. Я рассмеялся ему в лицо, сказав, что не боюсь его угроз моей жизни. И он прибегнул к другому средству. Он поставил меня перед выбором: мой титул или жизнь моей девушки. Конечно, я выбрал второе. Я отказался от престола, не оставив за собой никаких прав, – и как только я сделал это, отец восторжествовал. А на следующий день… я нашел ее заколотой в ее собственной постели…

Илкад замолчал, не поднимая глаз на девушку. Роэл стояла в оцепенении.

– Илкад, прости, я не хотела будить твои воспоминания, – сказала она наконец.

– Ничего, – он поднял глаза. Потом, помолчав немного, добавил: – Ты занималась сегодня?

– Да, – кивнула Роэл. – С огнем у меня уже почти всегда получается. Но мне кажется, это все еще отчасти случайно.

– Возможно, – согласился Илкад. – Нужно, чтобы получалось в любое время. Но знаешь, Роэл… не задерживайся долго на упражнениях с огнем. Старайся двигаться дальше.

– Хорошо, – кивнула Роэл. – Илкад, спасибо за то, что доверяешь мне.

– Я с самого начала тебе доверял, – ответил он.

Роэл кивнула и, чуть улыбнувшись, добавила:

– И за то, что даешь мне возможность доверять тебе.

– Да, план хорош, – сказал Илкад, скрывая усмешку. – Прийти на главную площадь, объявить о том, что я – наследник престола, и я освобождаю город… и что же, по-твоему, после этого Морвер добровольно уберется из Шароора?

– Ему придется сделать это, если он не хочет погибнуть во цвете лет, – ответил Велитор. – В любом случае, Морвер не безумен, он уйдет добровольно. Ты – наследник Адроса…

– Отрекшийся.

– Ты – наследник Адроса, – твердо сказал Велитор. – И твой долг освободить Шароор, – он понизил голос и добавил: – Хочешь ты этого или нет.

Илкад поднял глаза и усмехнулся:

– Догадался-таки?

– Это твой долг, Илкад. Твоя судьба.

– Я охотно променял бы ее на что-нибудь.

– Предашь своих людей? – сощурился Велитор. – Оставишь тех, кому ты в силах помочь?

– Я не могу помочь всем.

– Ты просто не хочешь. Ты слаб.

– Шароор… я ненавижу этот город, – процедил Илкад. – Каждая улочка там, каждый дом – все будет напоминать мне… нет, я не смогу. Прошлое не даст мне вернуться туда. Призраки меня задушат.

– Ты должен победить его, черт возьми! – повысил голос Велитор. – Прошло уже четыре года. Неужели ты все еще думаешь, что это ты виноват в ее смерти?

Илкад побледнел и резко вскинул голову:

– Так ты знал?..

– Мы все знали, – Велитор положил руку ему на плечо. – Но ты так быстро исчез, что мы не смогли ничем помочь тебе… кроме как отомстить за нее.

– Кому же? Моему отцу?..

– Нет. Но тем, кто исполнял приказ.

– О, это всего лишь куклы, марионетки, – покачал головой Илкад. – Мстить надо тому, у кого в руках нити…

– На это у нас не хватило сил… – ответил Велитор. – Был бы ты с нами – мы бы расправились с ним. Еще тогда.

– О, тогда я не стал бы отцеубийцей. Я еще верил, что он может исправиться.

– Все уже в прошлом, Илкад, – сказал Велитор. – Ты должен наконец победить его в себе. Ты должен найти силы бороться дальше. Ради себя. И… ради Роэл.

Илкад бросил на него пронзительный взгляд.

– Ради Роэл?

– Да. Ради Роэл.

– Мы решили, что я произнесу речь завтра в полдень, – сказал Илкад.

– Завтра? – удивленно повторила Роэл.

– А чего ждать? Сегодня мои друзья разнесут по городу эту весть.

– А если Морвер тоже узнает? – испугалась Роэл.

– И Морвер тоже узнает, – ответил Илкад спокойно. – Нет смысла скрываться. Мы идем открыто.

– Но он может устроить засаду… – начала Роэл.

Илкад улыбнулся.

– Не волнуйся за меня, Роэл. Я в магии посильнее него. Все-таки, Адрос был моим отцом, и, как бы отвратителен он ни был, но наследство он мне оставил хорошее. Я имею в виду, конечно, магию, а не разграбленное им королевство.

– Да, пожалуй, – согласилась Роэл. – Но все же, будь осторожен.

– Ты говоришь так, будто отправляешь меня одного. Разве ты не будешь рядом?

– Но что я могу, Илкад?..

Илкад взял ее руку и с улыбкой сказал:

– Ты можешь подсказать мне слова, если я перетрушу и забуду, что должен говорить.

Роэл печально улыбнулась.

– Брось, Илкад, – она опустила глаза. Потом, немного помолчав, добавила, словно невзначай: – Если ты все же решишь стать королем, тебе будет некогда заниматься со мной.

– Что ты сказала? – переспросил Илкад. – Роэл, отбрось эти глупости, – он заставил ее взглянуть ему в глаза. – Ты слышишь? Ты нужна мне, и даже думать не смей, что может быть по-другому.

Они несколько мгновений смотрели друг на друга, потом Роэл улыбнулась:

– Хорошо. Так значит, завтра?

– Да, завтра.

Ровно в полдень на центральной площади Шароора раздался громкий хлопок, неяркая вспышка на мгновение осветила каменные плиты – и на широком балконе, опоясывавшем здание старого театра, появился Илкад в окружении своей свиты. Толпа притихла.

– Приветствую Вас, жители Шароора! – произнес Илкад, и его голос разнесся по площади. – Но где же Его Величество король Морвер? Я не вижу его здесь.

В следующий же миг раздался еще один хлопок, и рядом с ним очутился невысокий человек в красной мантии.

– Я здесь, Илкад, блудный сын Шароора. Вернулся-таки? Что же, хочешь отгрызть и себе кусочек королевства? Или, может быть, ты претендуешь сразу на трон?

– Я пришел сюда, чтобы говорить с народом, – ответил Илкад и вновь обратился к толпе. – Слушайте же. Возможно, кто-нибудь из вас еще помнит меня, Илкада, отрекшегося принца. Возможно, вы помните, как, будучи еще облеченным властью, я пытался ограничить тираническое правление моего отца. Именно поэтому четыре года назад Адрос гнусным обманом вынудил меня отречься от будущей своей власти. Теперь Адрос погиб, и его приближенный собирается продолжить то, что начал мой отец. Однако ни он, ни я не имеем права на трон Шароора. Самопровозглашенный король умер, и Шароор должен вернуться под надежное крыло его истинного правителя… Я хочу освободить город, – Илкад говорил спокойно и уверенно. – Я, сын тирана, обязан положить конец тому, что вообще не должно было начинаться. И сейчас я говорю: Шароор свободен. Морвер и другие приспешники Адроса сегодня же покинут его и больше никогда сюда не вернутся.

Илкад замолчал.

– Наглец, – прошипел Морвер. – Как посмел ты…

– Ура! – закричал вдруг кто-то на площади. – Ура! Мы помним тебя, Илкад!

– Ура! Долой Морвера! – подхватили другие.

Площадь зашумела, заколыхалась, вверх полетели шапки.

Илкад взволнованно перевел дух. Он и не ожидал, что все окажется так просто.

– Дуэль! – вскричал вдруг Морвер. – Посмотрим, кто сильнее!

Толпа немного притихла.

– Не нужно, Морвер, – нахмурился Илкад. – Уходи подобру-поздорову. Я не хочу убивать тебя.

– Трус! – воскликнул тот. – Ты просто трус!!

Илкад гневно сжал зубы.

– Что ж, как хочешь, – проговорил он холодно и, обернувшись к своим друзьям, добавил: – Уходите. Вон туда, – он указал на противоположное здание с маленьким балкончиком. – И не смейте приближаться, – Илкад взглянул на побледневшую Роэл и ободряюще улыбнулся ей уголками губ.

Велитор взял Роэл за руку, и через секунду они оказались на противоположном балконе.

– Велитор, зачем, зачем он согласился? – взволнованно прошептала она.

– Если Морвер не хочет уйти по-хорошему, Илкад убедит его в этом, – спокойно ответил ей граф, и его усы забавно зашевелились, но в этот раз Роэл даже не посмотрела на них. – Роэл, девочка, не волнуйся за него. Морвер ему в подметки не годится.

Роэл вцепилась дрожащими руками в перила и уставилась на противоположный балкон.

Морвер атаковал первым. Этот ужасающий залп энергии увидела не только Роэл, до сих пор так и не сумевшая овладеть даже простыми заклинаниями, – он оказался видим для всех, кто был на площади. По толпе прокатился взволнованный ропот – но Илкад с легкостью отбил удар, и столп энергии, направленной на него, яркими лучами разошелся в небо. Илкад не стал медлить с нападением – и в следующий же миг Морвер оказался лежащим на плитах балкона. Илкад опустил руки.

– Тебе довольно? – спросил он, и толпа восторженно взревела.

Но Морвер поднялся и, сжав зубы, с яростью бросился на Илкада. Еще несколько ярких вспышек – нападения, блокады, снова нападения – словно дьявол бесновался с фейерверками на старом балконе театра. Еще один удар – и Морвер снова на полу и снова поднимается – и в следующую секунду – никто так и не успел понять, что же произошло – он исчез и, появившись на противоположном балконе, схватил Роэл и вновь предстал перед Илкадом, держа девушку перед собой, как щит.

Люди застыли в молчании.

Илкад побледнел и опустил руки.

– Отпусти ее, Морвер, – проговорил он. – Отпусти.

– Ха! Вот значит, как! – восторжествовал Морвер, поняв, что его догадки верны. – А что, если я сейчас убью ее здесь, у тебя на глазах? Второй смерти на своей совести ты не переживешь, а?..

– Подлец!! – вскричал Илкад, бросаясь к нему, но тут же остановился, увидев, как Морвер собрал между пальцами крохотный синий шарик смертоносной энергии.

– Ну же? Выбирай, кому он достанется – ей или тебе? – злобно сказал Морвер. – Видишь, в этот раз у тебя даже есть выбор.

Илкад почувствовал, как у него кружится голова. В этот раз… он опустил руки и снял магический щит.

– Чудесно! Ты даже не будешь сопротивляться.

– Нет! – тихо вскрикнула Роэл.

– О да, – ответил ей Морвер, поднося искрившийся шарик к ее глазам.

– Обещай мне только одно, Морвер, – проговорил Илкад. – Ты мерзавец – но все же, обещай мне, что отпустишь ее. Зачем тебе убивать ее? Она не опасна для тебя, она даже не владеет магией.

– О да, это я заметил, – усмехнулся Морвер. – Человечишка! Первый твой выбор мне нравился куда больше.

Илкад изо всех сил закусил губу, чтобы не нагрубить в ответ.

– Если ты убьешь ее, мои друзья не оставят тебя в живых, – сказал он только.

– Довольно! – воскликнул Морвер. – Наконец-то я могу расправиться с тобой!

Он сощурился и аккуратно перекатил шарик в ладонь. Осталось только метнуть его – и Илкад даже не успеет выставить щит, чтобы отразить удар. Это заклинание было быстрее молнии.

– Прости меня, Роэл… – прошептал он – и в следующий миг его отбросило в сторону необычайно мощным потоком энергии.

«Велитор! – подумал Илкад. – Глупец, как же Роэл…»

Балкон заволокло дымкой, и Илкад чувствовал лишь, что там, на другом конце, идет бой. Сильные удары один за другим обрушивались то на Велитора, то на Морвера, который атаковал все яростнее и отчаяннее, но реже. Он угасал – хотя Илкад не понимал, почему. Еще несколько мгновений – и удары прекратились. Илкад поднялся, чтобы найти Велитора, и медленно пошел вперед. Он прошел половину балкона, как вдруг дымка перед ним рассеялась.

В пяти шагах от него на плитах лежал бездыханный Морвер – а рядом стояла Роэл. Нежная, тонкая, хрупкая, с немного встрепанными волосами, она смотрела на него сквозь чуть прищуренные ресницы и улыбалась. Грудь ее вздымалась от частого дыхания, а аура… аура была полна энергии.

Илкад вдруг быстро оглянулся и понял, что Велитора здесь не было: он по-прежнему стоял где-то на противоположном балконе и взволнованно вглядывался в не рассеявшийся еще над площадью дым.

– Так это… – Илкад не договорил и бросился к Роэл.

Он прижал ее к себе так сильно, что у нее перехватило дыхание, спрятал лицо у нее в волосах и прошептал:

– Прости меня, Роэл, я чуть было… не потерял тебя… – он отстранился и заглянул ей в лицо. Она улыбалась ему сквозь слезы. – Ты плачешь?..

– От счастья, – ответила Роэл. – Илкад, у меня получилось, я сама не знаю, почему, но получилось… да так, словно я вообще никогда не теряла силы…

Илкад вновь порывисто сжал ее.

– Я же говорил тебе, любовь моя.

Роэл вздрогнула, да и Илкад смутился оттого, что вдруг произнес эти слова.

– Прости, Роэл… я ведь люблю тебя, – выдохнул он наконец после некоторого молчания.

Роэл улыбнулась.

– По-моему, слово «прости» здесь лишнее.

– Я думал, это напугает тебя… как тогда, – сказал Илкад.

– Тогда я еще не знала тебя.

– Тогда и я еще не знал тебя настолько… Оказывается, не такая ты у меня и хрупкая, – улыбнулся Илкад, взглядывая на поверженного Морвера.

Роэл помрачнела.

– Я не хотела… но я так испугалась за тебя, Илкад! Когда ты стоял там, совсем безоружный, и я вдруг поняла, что еще миг и он убьет тебя… тогда я неожиданно почувствовала ее! Совсем как раньше, целое море энергии вокруг! И я едва успела поставить щиты вокруг, когда он атаковал – и его заклинание обрушилось на него самого. Он понял все и набросился на меня, раненый и озлобленный… Я лишь отбивалась, но, видимо, какой-то мой удар оказался слишком сильным. О, Илкад, я ведь убила его, – Роэл вдруг задрожала.

Илкад пристально взглянул ей в глаза.

– Нет, Роэл.

– Но я… я… ведь это от моего удара он погиб…

– Роэл, ты лишь защищалась. Я видел это.

– Видел??

– Да. Я видел удары. Правда, думал, это Велитор, – ответил Илкад. – Роэл, поверь, ты ни в чем не виновата. Если бы он не стал нападать, то, возможно, остался бы жив.

Роэл судорожно перевела дыхание.

– Я понимаю.

Илкад поцеловал ее в лоб. Роэл вздрогнула, подняла глаза. И подставила ему губы.

…Раздавшиеся внезапно возгласы толпы заставили их отпрянуть друг от друга. Дым рассеялся, открыв их, целовавшихся, взорам людей, стоявших на площади.

– Ура! – закричал кто-то, поняв, кто победил. – Ура! Ура! – отдельные крики быстро переросли в радостный гвалт. – Да здравствует Илкад!

Илкад улыбнулся и вновь взглянул на Роэл. Он освободил Шароор сегодня, но его главная победа была отнюдь не в этом. Главным было то, что в это мгновение Роэл, счастливая, возродившаяся, была рядом с ним.

Глава 13. Тайное дело

В дверь постучали.

– Войдите, – сказал Плоидис.

– Почта, Ваше Величество.

– Положите здесь, – кивнул король, не отвлекаясь от работы.

Но как только посыльный вышел, он встал и принялся быстро перебирать письма, даже не вглядываясь в имена адресатов. Ее почерка не было. Плоидис вздохнул и, опустившись в кресло, отрешенно взглянул в окно. На улице большими пушистыми хлопьями шел снег. Прошло уже три месяца с тех пор, как ушла Иллиандра. И ни одного письма. Где она сейчас?..

Дверь внезапно открылась, и в кабинет, едва дождавшись официального представления, ворвалась Диадра.

– Взгляните, Ваше Величество! – воскликнула она, помахивая желтоватым конвертом.

Плоидис быстро поднялся, и, приняв из рук Диадры небольшой запечатанный конверт, торопливо вскрыл его и достал записку.

«Ваше Величество,

я надеюсь, Вы вскоре позабудете обо всем, что произошло. Я искренне благодарю Вас за все, что Вы для меня сделали, за Вашу дружбу… за Вашу любовь. На свете не было девушки счастливее, чем я в те часы, что мне довелось провести с Вами, счастливее, чем я в то мгновение, когда ощутила нежность Ваших губ…

Я люблю Вас.

И тем более я удивлена и полна сожалений оттого, что смогла сделать Вам больно. Эти сожаления не дадут мне вернуться, они твердят мне о том, что я, такая как есть сейчас, не достойна Вашей любви.

Я всегда буду помнить Вас и всегда буду преданна Вам как своему королю. Я уверена, что вскоре Вы повстречаете ту женщину, которая будет лучше меня и сможет сделать Вас по-настоящему счастливым.

Прощайте, Ваше Величество, и простите меня за все. Завтра я покидаю Лиодас и не буду более докучать Вам письмами».

– Она уехала… насовсем, – Плоидис поднял глаза. – Что с Вами, Диадра?

– Ах, Ваше Величество… – Диадра вдруг отвернулась, едва сдерживая сдавленные рыдания. – Почему же все так вышло… мне так одиноко без нее, а ведь я сама… все из-за меня, это из-за меня она ушла, и вы оба несчастны из-за меня…

Плоидис подошел к ней и осторожно обнял за плечи.

– Я ей нагрубила… она из-за этого… из-за моей слабости… пожертвовала всем… а как я теперь… мне стыдно смотреть Вам в глаза…

Плоидис коснулся ее подбородка и сказал:

– А Вы посмотрите. Я не сержусь на Вас, Ди.

– В самом деле? – Диадра взглянула на него с надеждой.

– Конечно.

– Спасибо, – тихо сказала она. Потом вдруг прижалась к нему. – Я прошу Вас… только один раз, Плоидис… поцелуйте меня, – прошептала она, дрожа.

– Что?.. Нет, Ди, я не буду.

Он разжал руки.

Диадра вдруг очнулась и резко отстранилась от него.

– О Боги, – прошептала она. – Простите…

Плоидис с сочувствием смотрел на нее.

– Вы хорошая девушка, Диадра, – сказал он. – Мне жаль, что все так вышло. Я думаю, для Вас будет лучше, если Вы не будете более искать встреч со мной.

В глазах Диадры мелькнуло унижение.

– Я уже поговорила с госпожой Фрауэр. Она наконец сможет взять меня в Школу. Я освобожу комнату сегодня же, – сказала она холодно.

– Диадра, не грубите мне, – произнес Плоидис, слегка сощурившись, и ей показалось, что это был скорее приказ, нежели просьба.

Девушка посмотрела на него. О Боги, да что она позволила себе?.. Ведь он король… король, а не мальчишка…

– Ваше Величество, – пристыженно произнесла она, склонив голову. – Простите. О Боги, я, вероятно, совсем потеряла рассудок… Прошу, простите меня за все.

Плоидис слегка улыбнулся ей и сказал только:

– Я всегда буду рад принять Вас, если Вам понадобится моя помощь.

– Благодарю, – тихо произнесла Диадра и, собрав остатки воли, вновь взглянула на короля и улыбнулась ему. – Прощайте, Ваше Величество.

И, присев в глубоком реверансе, Диадра развернулась и быстрыми шагами вышла из комнаты.

Плоидис перечитывал письмо Иллиандры, пока, казалось, не запомнил его наизусть. Она ушла и не позволила себе вернуться, хотя знала, что он любил ее… Диадра, напротив, не могла найти в себе сил просто уйти, хотя знала, что он равнодушен к ней. Как бы он хотел сейчас, чтобы они поменялись местами… «Но тогда это была бы уже не Илли», – печально подумал он.

Плоидис нехотя отложил письмо и перебрал оставшиеся. Ничего… только вот что это? Он выхватил из стопки конверт, на котором было всего одно слово: «Королю».

Плоидис нахмурился. Прошения обычно так не оформляли. Да и кто бы осмелился написать просто королю, а не Его Величеству? Почерк был Плоидису незнаком. Он повертел конверт в руках, ища какие-то опознавательные знаки, но не найдя их, наконец вскрыл его.

«Ваше Величество, – писал незнакомец. – Почту за огромную честь сообщить Вам, что располагаю данными, которые могут помочь Вам укрепить Вашу власть…»

Плоидис усмехнулся. Что за пафосный помощник у него появился?.. Однако когда Плоидис бегло просмотрел листы, испещренные мелким почерком, от усмешки его не осталось и следа.

– Поразительно! – воскликнул он наконец, все еще хмурясь с недоверием. – «Но кто ты такой, Архитогор? Я никогда раньше не слышал о тебе, разве что в древних легендах, – подумал Плоидис, усмехнувшись. – Однако едва ли ты тот самый Озаренный Солнцем…».

Король позвонил в колокольчик, и в дверях появился паж.

– Прикажи финансовому советнику немедленно явиться ко мне, – сказал Плоидис, и мальчик тут же исчез.

Через некоторое время в дверь постучали, и в кабинет робко заглянул низенький толстый человек.

– Входите, Бенте, – сказал Плоидис и, когда тот сел, протянул ему письмо. – Взгляните на это.

Бенте просмотрел бумагу, то хмурясь, то скрывая улыбку, потом взглянул на листы с цифрами и поднял глаза на короля.

– Кто такой Архитогор?

– Я бы тоже хотел это узнать, – ответил Плоидис. – Но он впечатляет, не так ли? Такие подробные сведения, собранные с такой грамотностью… все, чтобы безвозвратно лишить графа Латтского его владений. Даже если это действительно какая-то община, то ее патрон несомненно был прежде лицом политическим.

– Возможно, это просто личная месть? – предположил Бенте. – Граф Латтский досадил кому-то, вот на него и пишут доносы.

– Я сомневаюсь, – сказал король. – Сведения слишком скрупулезны. В любом случае, Вы должны проверить это. Латт… насколько я помню, это всегда было не самое благополучное место в королевстве.

– Согласен, Ваше Величество.

– Вы этим и займетесь, Бенте, – сказал Плоидис.

– Слушаюсь, Ваше Величество. Я могу идти?

– Да. В Латт отправитесь завтра утром. И еще, – добавил Плоидис, вставая, – там, на месте, постарайтесь узнать, кто такой Архитогор.

За несколько месяцев многое изменилось для кучки бежавших крестьян, теперь именовавшихся Братией Архитогора. Иллиандра, Элеонора и Ренос научили их простому письму и цифрам. За полмесяца кое-кто научился даже писать некоторые буквы и неплохо считать дюжинами.

После того, как в Латт, благодаря письму Архитогора, нагрянул Бенте со своими солдатами, Торрет был, по указу Его Величества, лишен большинства своих земель, а на оставшихся теперь могли работать только свободные крестьяне. Все люди Торрета получили освободительные грамоты. Ренос и Элеонора ликовали.

– Теперь он может отправиться со мной куда угодно, – радостно сказала Элеонора Иллиандре. – Отец сообщил, что наш дом в Авантусе наконец восстановлен… Ренос согласился поселиться где-нибудь неподалеку.

– Честно говоря, я тоже планирую теперь вернуться в Авантус, – ответила Иллиандра. – Есть одно дело, которое занимает мои мысли…

Бенте так и не удалось выяснить ничего о личности таинственного информатора. Он сообщил местным жителям, что причиной всему этому переполоху служил некий Архитогор, и что король желает возблагодарить его за помощь, но ему удалось выведать лишь, что несколько недель назад во всех деревнях появлялись люди, бедно одетые, больше похожие на разбойников, и расспрашивали крестьян о их жизни. Но никто не видел, откуда пришли эти люди, куда они ушли – да и мало ли бродяг появляется в этих местах; их было так много и описания так расходились, что Бенте так и не удалось понять ничего, что пролило бы свет на личность Архитогора. Зато после его отъезда люди, впервые осознавшие прелесть свободной от ига землевладельца жизни, с благодарностями принялись собирать дары Архитогору. Их набралась почти целая телега золотом – столько, наверное, не собирал даже налогами поверженный Торрет. Деньги, под охраной жителей, оставили у одного из домов Латта и повелели прийти за ними тем, кто останавливался на ночлег в этом доме. Им оказался Ренос; он пришел с двумя помощниками и, рассыпаясь в благодарностях, увез телегу в лес, попутно купив лошадь и бочку вина для празднования победы.

Деньги поделили поровну на всех, и доли Иллиандры, Реноса и Элеоноры почти хватило на то, чтобы приобрести в Авантусе небольшой домик в тихом районе. Ренос поселился там, Иллиандра временно присоединилась к нему. Большинство членов Братии вернулись к своей прежней работе, но теперь уже в качестве наемных работников, а не рабов.

– Что ты будешь делать дальше, Илли? – спросила Элеонора, когда, уже по-зимнему холодным вечером, они трое устроились возле маленького камина из грубо отесанного камня. – Не решила еще вернуться во дворец?

– Нет, – Иллиандра покачала головой. – И вряд ли скоро сделаю это. А пока я собираюсь устроиться на работу, – добавила она, закутываясь в теплый плед. – В один дом, который меня очень интересует.

– Куда же?

– К графу Делтону.

Элеонора вскинула брови.

– И почему тебя интересует его дом?

Иллиандра улыбнулась:

– Не дом. Меня интересует сам граф.

На лице Элеоноры мелькнуло удивление.

– Но ведь он женат.

Иллиандра вдруг рассмеялась.

– О Боги, как ты могла подумать! – сказала она. – К тому же, если бы он интересовал меня в этом смысле, работать у него прислугой было бы не лучшим решением.

– Прислугой… – Элеонора покачала головой. – Илли, ведь ты все же виконтесса. Зачем тебе такое унижение?

Ренос хмыкнул, и Элеонора смущенно взглянула на него, сознавая, что сказала.

– Ох, прости… я вовсе не…

Он лишь качнул головой, останавливая ее.

– Я знаю. Больше того, я согласен с тобой, – он обернулся к Иллиандре. – Уверена, что сможешь справиться с этим? Твои белые ручки не слишком-то приспособлены к тому, чтобы начищать паркет с утра до ночи.

– Меня и саму не слишком привлекает такая перспектива, – вздохнула Иллиандра. – Однако я пока не вижу другого способа подобраться к нему ближе. Между тем, мне действительно нужно узнать, кто он на самом деле. Один раз на прогулке я слышала, как он обсуждал убийство короля.

Элеонора вздрогнула.

– Что?.. И ты… но почему же ты не сказала об этом Его Величеству?

Иллиандра вздохнула.

– Я сказала. Он ответил, что доверяет ему и мне не о чем волноваться. Проблема лишь в том, что я не доверяю графу Делтону… я надеюсь найти доказательства, чтобы переубедить Его Величество.

– Значит, теперь ты действительно будешь шпионить.

– Что-то вроде того, – вздохнула Иллиандра. – Надеюсь, у меня получится.

– У тебя уже есть опыт, – подмигнул Ренос. – Как-никак, ты ведь Архитогор.

Иллиандра улыбнулась ему, оценивая его сарказм.

– Между прочим, – продолжил Ренос, – просто поразительно, как после разоблачения Торрета эти слухи разлетелись по всей стране. Даже в столице знают об Архитогоре, причем много больше, чем я сам, – Ренос ухмыльнулся. – Его личность уже обросла такими подробностями… оказывается, – он иронически взглянул на Иллиандру, – Архитогор – почтенный старец, великий маг, и он защищает всех несправедливо угнетенных.

– Конечно, это кажется смешным, – улыбнулась Иллиандра. – Если знать, что его на самом деле нет. Но если посмотреть с другой стороны, все окажется гораздо интереснее. Ох, а я ведь даже не предполагала таких последствий этой забавы… Вы хоть представляете, что мы сделали? – она перевела взгляд с Реноса на Элеонору. – Да ведь это замечательный повод для народа вновь поверить в короля. У них появился защитник, к которому они могут обратиться… достаточно только дать им понять, что Архитогор и король действуют вместе.

– Но для этого необходимо поддерживать слухи, – сказала Элеонора. – Более того, если ты хочешь сделать Архитогора реальным, одним Торретом он не может ограничиться. Он должен действовать, чтобы существовать.

– Я согласна, – кивнула Иллиандра. – И я уже подумала о том, как сделать это… людских бед слишком много, и даже если мы втроем не будем спать ночей напролет, мы не сможем стать Архитогором… им должен стать сам народ.

Элеонора и Ренос внимательно смотрели на Иллиандру.

– Это будет настоящая Братия, – торжественно сказала она. – Архитогор будет легендой, он будет духом, который объединит людей… а на местах, в каждом городе, в каждой деревне его дело будут продолжать его Братья. Это они будут помогать угнетенным, они будут восставать против беззакония, потому что теперь они будут знать, что над ними, выше, есть кто-то, кто поддержит и защитит их. Архитогор.

Иллиандра уловила оценивающий взгляд Реноса.

– Я не понимаю одного, Илли, – сказал он с уважением. – Ты – дворянка, ты всю жизнь прожила в высшем обществе. Откуда же ты так хорошо знаешь простых людей?..

– А я с самого начала заметила, что Илли невероятно проницательна, – улыбнулась Элеонора.

Иллиандра лишь смущенно пожала плечами. Ей не казалось, что она сказала нечто особенное.

– Я не хочу расстраивать вас, однако это лишь идея. Ее еще нужно доработать… и воплотить, – сказала Илли. – Поэтому прежде, чем в доме Делтона меня завалят пыльной работой, я хочу разработать детальный план. Нужно найти способ дать этому такой толчок, чтобы дальше все могло развиваться без нашего непосредственного участия…

– Слухи распространяются очень быстро, – сказал Ренос. – Главное правильно их распустить… я думаю, я смогу помочь тебе в этом. У меня есть достаточный опыт убеждения несвободных.

– Ты правда сделаешь это? – серьезно посмотрела на него Иллиандра. – Но ведь для этого придется поездить по стране.

– Если понадобится, я не прочь прокатиться по провинциям, – улыбнулся Ренос.

Иллиандра перевела взгляд на Элеонору.

– Но…

– Все в порядке, Илли, – сказала та. – Это для благого дела.

– Спасибо, – удивленно произнесла Иллиандра, переводя взгляд с Реноса на Элеонору.

У нее были друзья. Они были готовы помочь ей, даже не зная, почему это на самом деле было настолько важно для нее. Она благодарно посмотрела на них и повторила:

– Спасибо.

– … и ты будешь следить за чистотой в доме, нести ответственность за сохранность вещей.

– Разумеется.

Иллиандра послушно кивала на все, что вот уже пятнадцать минут втолковывал ей управляющий графа Делтона.

– Ах да, совсем забыл. У тебя есть освободительная грамота или выписка из книги поданных?

– Что?.. Ах… ну да, конечно.

– Ты ведь свободна? – с подозрением взглянул на нее управляющий.

– Разумеется. Я обязательно принесу Вам ее.

Управляющий хотел было добавить еще что-то, когда вдруг совсем молоденький юноша, сидевший за столом, в отчаянии застонал и бросил перо на бумаги.

– Я никогда не закончу с этим!..

– Что еще? – недовольно обернулся управляющий.

– Эти жуткие цифры никак не сходятся! Вот смотрите, сорок десятков мешков зерна, проданы по пятнадцать золотых каждый, итого имеем шесть тысяч. Минус две десятых части, отданных крестьянам и минус подать по три золотых с десяти… должно остаться лишь три тысячи, но тут написано еще триста шестьдесят золотых. О Боги, откуда же они?

Управляющий вздохнул.

– Позволь, я закончу, и мы разберемся с этим.

Иллиандра усмехнулась и тихо сказала, обращаясь к юноше:

– Подать считается лишь с оставшихся графу денег, а Вы, вероятно, посчитали со всех.

Юноша ошарашенно взглянул на нее и благодарно улыбнулся.

– Вы правы! О Боги, в самом деле…

Иллиандра кивнула ему и, взглянув на управляющего, вдруг осеклась. Черт возьми, откуда может горничная знать это?..

– Как ты догадалась? – подтверждая ее опасения, спросил он.

– Я… моя маменька работала помощником казначея у одного барона, – с ходу соврала Иллиандра. – Она научила меня.

Управляющий сощурился.

– Какую подать должен заплатить граф, если у него на пастбище сотня голов скота? – неожиданно спросил он.

– Сколько из них будет забито до зимы? – спросила в ответ Иллиандра, и управляющий неожиданно рассмеялся.

– Браво! Что ж, пожалуй, горничную я найду в другой раз. Не хочешь стать моей помощницей? – и, взглянув на юношу, добавил: – Быть может, я наконец избавлюсь от необходимости переделывать всю работу за своего сорванца.

Юноша покраснел и бросил смущенный взгляд на Иллиандру. Она улыбнулась ему и неуверенно взглянула на управляющего.

– У меня есть только одна просьба. Мне совсем негде жить, и я была бы безмерно благодарна Вам, если бы Вы выделили мне скромную комнату. Я согласна, чтобы Вы вычитали за нее из моего жалования…

Вечером, обустроившись в своей крохотной комнатке под самой крышей, Иллиандра задумчиво смотрела на огненный шар заходившего солнца из окна, которое занимало почти всю стену в ее новом жилище.

Ей просто невероятно повезло сегодня. Этот сконфуженный юноша, сам того не зная, подарил ей такую возможность, о которой она и не мечтала. Иллиандра с удивлением замечала, сколько облегчения было в ее душе от сознания того, что ей не придется мазаться грязью, горбиться над мутными лоханями и с трудом разгибать спину вечерами; но не менее того ее воодушевляла открывшаяся ей возможность не навлекая подозрений спокойно рыться в бумагах графа Делтона. О, разумеется, отныне она будет осторожна и постарается не показать, сколь обширны в самом деле ее знания; но зато теперь ей, возможно, удастся намного быстрее сделать то, зачем она пришла сюда. Она найдет доказательства нечистоплотности графа или же убедится в обратном; но в любом случае, она не успокоится, пока не будет знать, что Плоидис на самом деле в безопасности.

Подумав о нем, Иллиандра невольно улыбнулась, чувствуя, как наполняется теплом ее сердце.

«Интересно, он еще помнит обо мне?..»

И в тот момент она вдруг не стала противиться своим чувствам, не стала одергивать себя, как всегда это делала.

«Ну, конечно, помнит, – ответила она сама себе. – Как и ты о нем».

Она перегнулась через подоконник и, заглянув за стену, увидела вдалеке крайнюю башню королевского замка. Выстроенный из светлого камня, он казался розовым в лучах заходящего солнца. Плоидис там сейчас, подумала Иллиандра и улыбнулась этой мысли. Она не видела его уже несколько долгих месяцев – и тем не менее, его образ всплывал в ее памяти так же четко, как и прежде. Он там, так близко; как это просто было бы сейчас пойти туда – и она увидела бы его еще до того, как стемнеет…

Но нет. Теперь, когда волнения немного улеглись в ее душе, она могла со стороны взглянуть на произошедшее – и с легкой печалью понимала, что все случившееся в самом деле было к лучшему. Он был королем; и как бы искренни ни были их чувства друг к другу, в конечном счете они были безнадежны. О да, разумеется, Плоидис пытался убедить ее в обратном, но Иллиандра слишком хорошо понимала, чего статус требовал от него.

Пройдет время, и он должен будет забыть ее. Он женится на какой-нибудь иностранной принцессе, которая, как полагается, подарит ему законного и высокородного наследника… и Илли, останься она во дворце, в любом случае пришлось бы уйти, с его согласия или нет. Она не сомневалась, что гордость не позволила бы ей стерпеть лицемерную роль тайной любовницы.

Иллиандра вздохнула и с легкой улыбкой вгляделась вдаль, в яркую розовую полоску на горизонте.

О нет, ее судьба была в другом, и Боги весьма очевидно указывали ей дорогу. Она не вернется во дворец, она не позволит вспыхнувшему между ними влечению перерасти в нечто, что впоследствии будет так тяжело вырвать из сердца. Вместо этого она будет рядом, невидимо, неслышно; она будет делать все, что ей под силу, чтобы его путь был хоть чуть менее тернистым.

Когда-нибудь, быть может, довольно скоро, он забудет ее, и его сердце будет свободно для той, кому суждено стать его супругой; да и она, несомненно, еще полюбит вновь и выйдет замуж за другого… это их судьба.

Это всего лишь один твердый шаг, который она должна сделать, чтобы не разбить сердца им обоим.

Эстер немного удивилась, мысленно увидев у ворот Школы Чародейства высокого человека в плаще, чье лицо было скрыто капюшоном. Она слегка подняла руку, и спустя мгновение человек оказался в ее кабинете. Он скинул капюшон, откинул с лица намокшие пряди волос и поклонился с учтивостью.

Эстер ответила поклоном.

– Здравствуйте, Ваше Величество, – проговорила она тихо. – Что-то случилось?

– Нет, госпожа Фрауэр, – ответил ей Плоидис. Он оглянулся, проверяя, закрыта ли дверь, и добавил: – Я только хотел узнать, как она.

– Как Диадра? – уточнила Эстер, знаком предлагая ему садиться.

– Да, – он снял плащ и повесил его на стоявшую в углу вешалку. – Как она себя чувствует?

– Если Вы о ее моральном состоянии, то, по-моему, сейчас она гораздо лучше. Похоже, что магия действительно заинтересовала ее.

Плоидис улыбнулся с облегчением.

– Значит, у нее получается?

Эстер задумчиво кивнула.

– Диадра, конечно, не маг и никогда им не будет. Такие способности начинают проявлять себя гораздо раньше. Однако я была уверена, что чувствую в ней какую-то скрытую силу. Я предложила ей изучить теоретические курсы, которые проходят в Школе, чтобы впоследствии она смогла преподавать их. Видите ли, охотников до этого всегда было немного… однако Диадре, похоже, по-настоящему это нравится. Я уговорила ее остаться – и вижу, что не ошиблась.

– Я не уверен, что понимаю Вас, госпожа Фрауэр, – сказал Плоидис. – Так значит, какие-то способности у нее все-таки есть?

Эстер кивнула с легкой улыбкой.

– У нее чувственная магия, – ответила она и, видя, что король нуждается в пояснениях, продолжила: – Она легко чувствует токи энергии, более того, она и раньше их чувствовала, но не знала, что это такое, поэтому просто не замечала. Она способна уловить малейшие колебания в энергетическом поле, и, знаете, я уверена, что она будет великолепно читать ауры. Она воспринимает магию так же, как воспринимает цвета, запахи, тепло или холод. Вот только управлять этим она пока практически не способна.

– Но это значит, что в будущем она все же может стать магом? – спросил Плоидис.

Эстер покачала головой:

– Нет, вряд ли, по крайней мере, в том смысле, в котором мы привыкли называть людей магами. И с одной стороны, ее дар может быть даже опасен. Если она не научится управлять им, ей придется очень плохо. Она будет чувствовать все, что происходит вокруг нее: радость и страдания людей, находящихся рядом, магические колебания в мире, и все, все, что происходит. Знаете, словно если бы Вы вдруг смогли видеть и слышать в тысячу раз лучше, чем можете сейчас, и около вас постоянно находилась бы толпа людей, громко говорящих о своих радостях и бедах. Это оглушило бы Вас, а постоянное мелькание ослепило бы. Поэтому необходимо, чтобы она научилась управлять прежде всего своей энергией.

– И что же даст ей ее дар?

– Ничего особенного, – сказала Эстер, – кроме того, что она лучше будет понимать эмоции людей и, возможно, сможет видеть будущее.

– Вот как? – задумчиво проговорил Плоидис. – Но ведь это грозит ей…

– Ничем особенным, – успокоила его Эстер. – Я сказала Вам о самом худшем варианте, который мог бы случиться, если бы она осталась без присмотра. Ведь магический дар рано или поздно все равно проявил бы себя… и уже начал, раз она видела сны. Но если она научится правильно управлять собой, ей не грозит никакая опасность.

– Тогда, прошу Вас, госпожа Фрауэр, позаботьтесь, чтобы это было так.

Эстер улыбнулась.

– Не беспокойтесь, Ваше Величество.

– Спасибо Вам, госпожа Фрауэр.

Плоидис поднялся и взял с вешалки свой плащ.

– Вы разве пришли не затем, чтобы сказать мне что-то, Ваше Величество?

Плоидис обернулся:

– Почему Вы так считаете?

– Я думала, Диадра была только предлогом.

– Вовсе нет, – сказал Плоидис. – Я пришел узнать именно о ней. Спасибо, что уделили мне время, госпожа Фрауэр.

Плоидис надел плащ и поклонился.

– Я надеюсь, она не сможет увидеть меня, если я пройду по Вашему коридору?

– Нет, но зачем? – чуть улыбнулась Эстер. – Я могу доставить Вас прямо ко дворцу. Все лучше, чем идти по улице в такую погоду.

Золотоволосый юноша гулял в саду с девушкой. Диадра узнала ее – именно с ней она видела юношу тогда, на озере. Сейчас она почему-то с поразительной ясностью осознавала, что видит очередной сон. Она словно наблюдала за ними, находясь где-то рядом, но при этом отчетливо помнила, кто она сама. Эстер говорила, что у нее может получиться это, когда она начнет лучше контролировать свой дар… выходит, она уже достаточно преуспела в этом. Диадра внимательнее рассмотрела девушку, и ей показалось, что она была очень похожа на нее саму. Легкие, слегка волнистые русые волосы, мягкие черты лица…

Юноша держал девушку за руку и нежно смотрел на нее. Она отвечала ему тем же. Они медленно шли по тропинке. Потом вдруг девушка опустила глаза и тихо произнесла:

– Я хотела попросить тебя кое о чем, – волнение отчетливо слышалось в ее голосе.

– Конечно, все что захочешь, – ответил юноша.

– Я… хотела бы увидеть тебя в твоем истинном обличье, – едва слышно произнесла она.

Юноша остановился.

– Что?.. – он внимательно взглянул на нее. – Зачем это тебе?..

– Хочу увидеть тебя настоящим, – упрямо ответила она, взглядывая на него.

– Я и есть настоящий, – сказал юноша. – Я такой, каким ты меня видишь… другим я не могу быть.

– И в любом человекоподобном обличье, будь то эльф, или гном, или кто угодно, я узнала бы тебя… да-да, я уже не раз слышала это. Но я хочу увидеть не одну из твоих масок. Хочу увидеть то, каков ты без них.

Юноша покачал головой.

– Я не уверен, что получится… не знаю, как это будет для тебя выглядеть. Ты можешь просто не увидеть меня. Я ни разу не слышал о том, чтобы кто-то из нас представал в истинном обличье перед человеком.

– Чего ты боишься? – непонимающе спросила она.

– Я просто хочу, чтобы ты знала меня таким, – вздохнул он. – Я боюсь, что ты будешь относиться ко мне по-другому, если увидишь, как я превращаюсь. Потеряешь ощущение моей человечности.

– Но я ведь знаю, что ты не человек.

– Знать и увидеть – не одно и то же.

– Я прошу тебя, – повторила она. – Я обещаю, что буду любить тебя так же, как и сейчас.

Юноша с сомнением покачал головой.

– Если ты так хочешь этого… что ж. Смотри.

Девушка затаила дыхание.

Юноша смотрел на нее с легкой улыбкой и не шевелился, и девушка все ждала, когда он начнет превращение, как вдруг осознала, что может смотреть сквозь него… он стал похож на призрака, на дымку, и исчезал все быстрее, а потом вдруг взорвался тысячей золотых искорок. Они разлетелись вокруг девушки и медленно собрались перед ней в сверкающее золотистое облачко. Оно трепетало в воздухе, слегка меняя форму, словно колыхаясь на ветру. Оно было живым.

Девушка с восхищением смотрела на существо, которое несколько мгновений назад было ее возлюбленным.

– Ты потрясающе красив, – сказала она, улыбаясь.

Осторожно, словно боясь напугать его, она подняла руку и потянулась к нему пальцами. Облачко слегка отпрянуло, но тут же вернулось, позволяя ей коснуться его. Девушка улыбнулась и осторожно дотронулась пальцами до золотых искорок.

– Нежный, – с улыбкой проговорила она. – И едва теплый. Тебе не больно?

Облачко ласково прильнуло к ее руке. Девушка рассмеялась.

– Я сказала тебе, что буду любить тебя так же, как прежде?.. Я соврала. Теперь я буду любить тебя еще сильнее.

Облачко вспыхнуло ярче, и девушка с любовью и неподдельным восторгом посмотрела на него. Облачко отплыло от нее, потом вытянулось, принимая форму человеческого тела, и стало медленно гаснуть, оставляя после себя лишь дымку, которая, сгущаясь, принимала все более четкие очертания – и через несколько мгновений перед девушкой вновь стоял ее возлюбленный.

Она бросилась к нему в объятья и прошептала:

– Спасибо.

Юноша нежно сжал ее.

– Каким я был для тебя? – тихо спросил он.

– Потрясающим, – ответила она. – Самым прекрасным на свете…

Диадра проснулась от света, лившегося через окно на ее постель. Она улыбнулась, вспоминая красивый сон. «Оказывается, эти видения не всегда бывают ужасны…» – подумала она. Ощущение счастья, оставшееся после этого сна, переполняло Диадру. Она с удовольствием потянулась и оглядела комнату.

Рядом, на своих кроватях, сидели за книгами Лин, Бивари и Лисс. В этот день им предстоял экзамен по Практической Магии – и принимал его никто иной, как Эстер.

– Доброе утро, – поздоровалась Диадра. – Повторяете?

– Ага, – кисло усмехнулась Лисс. – У меня в голове словно гороховый суп. Ничего не помню.

– Так всегда бывает, – ободрила ее Диадра. – Все будет хорошо.

– Если бы, – простонала Бивари.

– Ну а ты как? – спросила Лисс, на мгновение отрываясь от конспекта. – У тебя, кажется, завтра тоже что-то серьезное намечается?

– История магических артефактов, – Диадра пожала плечами. – Вроде бы ничего особенного.

– Ага, – Лисс отложила бумаги. – Ну-ка, расскажи мне об Океанском Страдальце?

– О ком? – вытаращила глаза Диадра.

– Не о ком, – поправила Лин, – а о чем. Океанский Страдалец – это кинжал, древний амулет, который брали в плавание принцы из расы оллов. В очень давние времена. Считалось, что он брал на себя все невзгоды, которые могли подстерегать их в море, и поглощал их. Потому и страдалец. Его потеряли, кажется, лет двести или триста назад.

– Я не знала, – покачала головой Диадра. – Кажется, об этом не было в учебнике.

– Было где-нибудь мелким текстом, – усмехнулась Бивари. – Помнится, меня на первом году на этом Страдальце чуть не завалили.

– Правда? Ну что же, учту.

– Тогда, на всякий случай, запомни еще Печать Солнца, – усмехнулась Лисс своим воспоминаниям. – Хотя, о ней ты наверняка знаешь.

Диадра покраснела.

– И что же это за печать такая? – спросила она. – Похоже, все не так легко, как мне казалось. Сегодня мне предстоит бессонная ночь.

– Печать Солнца – это тоже родовой магический артефакт, – сказала Лисс. – Испокон веков он принадлежал расе марсонтов, а с тех пор, как один из потомков этой расы, Анторг, стал королем Лиодаса, она передается по наследству в королевской семье. И хотя род уже давно утерял магические корни, Печать все еще остается у него.

– Она похожа на медальон, золотая, крупная, а от круга в центре расходятся волнистые лучи, да? – вдруг встрепенулась Диадра. – И по краю обрамление с какими-то письменами.

– Вспомнила? – улыбнулась Лисс. – Видишь, что-то из учебников все же остается в голове.

– Это не из учебников, – помотала головой Диадра. – Я ее видела. У Пло… у короля. Он носит ее на шее. Я всегда думала, что это просто символ королевской власти.

– Так оно и есть, – сказала Лисс. – Теперь. Вряд ли через столько лет, без поддерживающей энергии ее истинных владельцев, марсонтов, она могла все еще сохранить в себе какие-то магические свойства.

– Надо же… – Диадра все еще была удивлена. Ей в голову вдруг пришла странная мысль: ведь она совсем не думала сейчас о Плоидисе, но вот, совсем невинный разговор вновь привел ее к нему. Ощущение счастья, оставшееся после приятного сна, сменилось тоской, заполнившей ее сердце. Хотела бы она быть так же счастлива с Плоидисом, как были влюбленные в ее сне… Диадра досадливо помотала головой. Когда же она наконец сможет забыть его? И сможет ли?..

Она вздохнула и выбралась из постели. Нужно было до начала занятий рассказать Эстер о своем сне.

– Вот как? – Эстер удивленно смотрела на Диадру, когда та пересказала ей свое видение. – Выходит, юноша, которого ты видишь, вовсе не человек?.. Опиши мне его, – сказала вдруг Эстер.

– Ну, у него золотые волосы…

Эстер усмехнулась.

– Достаточно, – сказала она.

Диадра непонимающе посмотрела на нее.

– Это характерная черта всех марсонтов, – пояснила Эстер, все еще усмехаясь. – Все они в человеческом обличье золотоволосы. Между прочим, – добавила она вдруг, – мало кто знает, что за эти самые золотые волосы вначале Озаренными Солнцем называли именно марсонтов. Легендарный Архитогор взял себе такое имя как раз потому, что был одним из них. И лишь после этого понятие Озаренные Солнцем стало ассоциироваться с добродетелью, милосердием и желанием помочь нуждающимся.

– Выходит, и этот юноша из моих снов – тоже марсонт? – Диадра вздохнула. – Я понимаю все меньше. Какое отношение я имею к марсонтам?..

– Я не знаю, – покачала головой Эстер и добавила: – Однако постарайся пока не слишком забивать себе этим голову. Эти сны могут сбыться нескоро… и раскрыть тебе свою цель тоже. Я рада, что ты уже смогла ощущать себя отдельно от этого сна… это очень важно, Диадра.

– Я знаю, – улыбнулась девушка. – По крайней мере, это немного снижает вероятность получить еще один удар кинжалом…

– Поэтому сейчас ты должна сосредоточиться на своих способностях, – кивнула Эстер. – Чем лучше ты научишься контролировать их, тем безопаснее эти сны будут для тебя.

Диадра кивнула.

– Спасибо за Вашу помощь, госпожа Фрауэр, – сказала она и тише добавила: – Спасибо за все, что Вы делаете для меня.

Прошло почти два месяца, но Иллиандре, вопреки ожиданиям, не удалось выведать ничего интересного. Она изучила горы бумаг, пролистала амбарные книги и финансовые записки, но дела Делтона были абсолютно чисты. Иллиандра не смогла найти буквально ничего, хотя непонаслышке знала о некоторых тонкостях и лазейках. Часть из них перед ней раскрыл ее отец, считавший, что немного лукавства в финансах никогда не было преступлением; о других ей поведал Плоидис, несомненно, знавший о них гораздо больше любого дворянина, но, к удивлению Иллиандры, придерживавшийся того же терпимого мнения. Она вспомнила, как Плоидис однажды сказал ей, что рассудительный правитель не станет мешать подданным обманывать его в разумных пределах. Он был настолько прав, и Иллиандра глубоко оценила мудрость этой позиции; но вот теперь она, казалось, встретила подданного, который был просто невыносимо честен с королем. Это зародило в ее душе тяжелые сомнения; однако, к ее неверию, не только бумаги были на стороне Делтона. Подслушанные разговоры, лакейские сплетни – все это вынуждало ее признать, что граф был вовсе не похож на человека, способного устраивать заговоры.

«Впрочем, хорошие актеры на то и существуют, чтобы уметь убеждать публику», – упрямилась Иллиандра и, не отступаясь, продолжала свои поиски.

Ренос вернулся из своего агитационного похода и с радостью сообщил об успехе.

«Теперь местные представители Архитогора, которые его и в глаза-то не видели, задают работку королевским исполнителям, – усмехнулся он тогда. – Повсюду народ, воодушевленный именем Архитогора, вынуждает дворян поумерить свою беспредельную власть и начать наконец подчиняться королевским указам, – Ренос открыто улыбнулся, – Слава распространилась даже быстрее, чем я успевал передвигаться по стране. А всего-то надо было объяснить людям, как правильно бороться…»

После такой успешной кампании дела у Плоидиса и впрямь пошли лучше. Сборы налогов за последние месяцы подскочили вдвое. И в то же время он не мог видеть, но знал, что народ вздохнул свободнее, и впервые за долгое время вновь поверил в благие намерения короля. И все благодаря какому-то таинственному Архитогору. Плоидис боялся признаться себе в том, что этот загадочный человек смог сделать то, что ему оказалось не по силам. И, несмотря на то, что сделано это было лишь ему на пользу, Плоидис тревожился. Такая властная и могущественная фигура в его королевстве – а он даже не мог узнать его настоящего имени. Королевские лазутчики прошли по всем провинциям вслед за тем, как там появлялся Архитогор – и ничего не смогли выяснить. Словно он был неуловимой тенью, а не человеком.

Между тем, эта таинственная тень проводила дни, скрупулезно выискивая хоть какие-то зацепки в бумагах Делтона, с замиранием сердца подслушивая разговоры, выбалтывая у доверчивых слуг господские тайны. Ничего, что могло бы подтвердить сомнения Иллиандры, так и не попалось в ее руки, и разочарование все чаще охватывало ее. Похоже, ее наивное воодушевление было весьма чрезмерным. Чем вообще она, неопытная и юная, могла помочь королю?.. Несколько месяцев кропотливого труда в тесном кабинете; но в конечном счете она могла похвастать лишь тем, что за это время неплохо обучила казначейскому делу своего юного помощника, оказавшегося сыном управляющего. Его отец вот уже месяц не мог нарадоваться, глядя на его успехи.

– Благодарю Вас, Илли, – в сотый раз повторял он. – Мне с моими делами всегда не хватало времени толком научить его…

В середине зимы, когда все дома Авантуса уже давно были покрыты огромными белыми шапками снега, королю неожиданно пришло еще одно письмо от Архитогора.

«Ваше Величество, – писал он, –

Как Вы можете убедиться, наши действия принесли Вам определенную пользу. Люди верят мне и верят Вам – и это, на мой взгляд, весомо. Теперь по всей стране существуют мои Братья, которые будут напоминать людям о Ваших благородных стремлениях и о том, что народ всегда может ждать помощи от короля.

Сейчас же я хочу заметить Вам одно наблюдение, которое кажется мне немаловажным. Благородные люди в Лиодасе получают превосходное образование; ремесленники и крестьяне без особого труда передают свои навыки детям; но что касается тех свободных, которых мы обычно зовем средним классом – то они в самом деле оказываются посередине, и на этот раз, вероятно, не в лучшем смысле. Эти люди могут быть незаметны, но на деле они так важны для страны. Именно они выполняют для Вас ту работу, которая движет колесо государственного механизма. Они считают, пишут бумаги, применяют Ваши указы. Между тем, порой они понимают в этом столь мало, что их несознательные, но решительные действия вполне способны развернуть колесо совсем не в ту сторону.

На мой взгляд, это достойно размышления.

Архитогор».

Плоидис не мог не согласиться. Он помнил, как несколько лет назад они с отцом уже хотели решить эту проблему; но каждый раз, когда их внимание наконец обращалось к ней, неизменно возникало что-то более важное, что требовало их немедленного участия.

Его отец тогда хотел создать в Авантусе большую школу наук, а по ее образу – и множество мелких в провинциях; и вот теперь Плоидис, отдавая дань этому плану, наконец объявил об открытии первой Школы в столице и призвал всех, кто мог бы стать в ней первыми учителями. Помимо этого, он издал новый указ о регулярной армии, а затем вновь немного ослабил власть дворянства над низшими классами, чем вызвал бурное одобрение среди крестьян и ремесленников и скрытое негодование высших сословий.

Так проходило время.

Снежным зимним вечером, когда за окном бушевал неистовый ветер, Иллиандра, закутавшись в одеяло в своей крохотной комнатке, маленькими глотками пила из круглой чашки горячий шоколад, которым после великолепного ужина угостила ее Элеонора. О Боги, какое наслаждение!.. Несмотря на то, что ей пришлось самой подогревать его в сумрачной лакейской кухне, и что любой, заметивший ее, наверняка подумал бы, что она украла несколько зерен из господского амбара – это все же было ни с чем не сравнимое удовольствие из числа тех, по которым она так скучала. Шоколад, чай, кофе и прочие изыски полагались только господам, особенно зимой, когда южным купцам было особенно тяжело попадать в Лиодас из-за снега. Иллиандра же вот уже несколько месяцев сбегала в таверны от скудных лакейских обедов, и лишь иногда ей удавалось выбраться на ужин к Элеоноре, чтобы вспомнить, что значило по-настоящему наслаждаться вкусом горячего, ароматного, мастерски приготовленного мяса.

Нет, вероятно, скоро она все же сдастся, подумала Иллиандра. Эта жизнь была слишком непривычна, слишком нестерпима для нее. Она с ужасом думала о том, что было бы, если бы ей не удалось получить свою превосходную бумажную работу, а пришлось бы драить полы или тарелки на кухне. О Боги, она, несомненно, сбежала бы отсюда через неделю.

Впрочем, даже месяцы не принесли ей никаких плодов, печально заметила Иллиандра. Все это было впустую, и, вероятно, ее план в действительности был совершенно глуп. Долгие недели, проведенные в крохотной комнате, душном кабинете и в полном отсутствии прислуги – и вот, в конечном счете, она все равно вынуждена признать свое поражение.

Что ей было делать теперь? Неужели возвращаться в родной Борреналь?..

Иллиандра тяжело вздохнула. Ее благородные порывы, убедившие ее в том, что она должна была ради его же блага оставить Плоидиса, теперь уже не казались ей такими верными.

Там, рядом с ним, она была подающей надежды виконтессой; она могла учиться у него, могла быть его другом, советницей, его любовью… но вместо этого она самоуверенно решила, что способна стать ангелом за его спиной, который, не нарушая его жизни, будет незримо хранить его. О Боги, какими же наивно детскими были ее стремления!..

И что теперь? Отошедшая от света, зарывшаяся с головой в бессмысленные бумаги, она сидела в бедной, тесной комнате, предназначавшейся для прислуги, тогда как в эту же ночь могла бы танцевать на очередном королевском приеме, снисходительно улыбаясь богатым кавалерам и наслаждаясь роскошью и блеском высшего общества.

Ей так хотелось вернуться.

Но разве могла она?.. После того, как бессмысленно она отказала Плоидису, после того, как столь хладнокровно исчезла, даже не дав ему возможности сказать ей ни слова, после того, как долгие месяцы пренебрежительно терзала его своим молчанием – разве могла она теперь вернуться, и посмотреть ему в глаза, и сделать вид, что все это было лишь легкой, невинной оплошностью?..

О Боги, нет, пути назад уже не было. Быть может, пару месяцев назад, когда их задумка с Архитогором вышла такой успешной, она еще могла бы предстать перед ним в лаврах успеха; но только не теперь, когда все ее иллюзии разрушились, когда на поверку она оказалась лишь юной наивной дурочкой, умудрившейся вместо раскрывшихся перед ней дверей королевского дворца ступить прямиком в убогую лачугу, собственными шагами растоптав все возможности и перспективы, которыми одарила ее судьба.

Иллиандра вздохнула и взглянула на пустую чашку. Все удовольствие, которое она ощущала, смакуя волшебный напиток, исчезло без следа.

Вероятно, это последняя ее ночь в этом доме. Она проиграла, ей больше нечего делать здесь. Она вернется в Борреналь, и пойдет по тому пути, который предназначался ей. Провинциальные балы, скучные ухажеры, тихая, бессмысленная жизнь…

Иллиандра нехотя поднялась и вышла на лестницу, направляясь к кухне. Нужно было ополоснуть чашку, прежде чем кто-нибудь заметит на столе у бедной служанки остатки дорогого напитка.

Спускаясь вниз, Иллиандра внезапно услышала негромкие голоса у входа.

«Гости? – насторожилась она. – В такую погоду? Ведь уже заполночь!»

– Входи, друг мой, – это был голос Делтона. – Что привело тебя сюда в такое время?

«Сам граф у порога, ?Иллиандра ошеломленно застыла. – А это что еще такое?»

Девушка не могла видеть пришедшего, равно как и графа, и голоса его она не знала.

– Простите, Ронтан, я подумал, что должен сообщить Вам.

– Не здесь, Корелл, – понизил голос Делтон, и Иллиандра вжалась в стену. Потом тихо, чтобы не заскрипели половицы, спряталась за портьеру. – Пойдем. Поговорим в кабинете.

Они прошли совсем близко от нее, и девушка затаила дыхание, едва сдерживая взволнованную дрожь во всем теле.

Кабинет – превосходно. Как раз над ним была библиотека, и Иллиандра уже давно обустроила там удобное местечко, откуда, приподняв половицу, могла отлично слышать все до единого слова. Иллиандра бесшумно поднялась в библиотеку и, примостившись за софой, сдвинула доску и прислушалась.

– …и он настолько снизил этим доходы дворян, что многие уже открыто ропщут на него, – услышала она голос того, кого граф называл Кореллом.

– Но нужно отдать ему должное, он лишь сделал за счет государственных дотаций то, что землевладельцы сами должны были сделать, распределяя часть собранных налогов наиболее бедным людям. Другой вопрос, что они просто этого не делали…

– Дело ведь не в справедливости к бедным, Ронтан, и Вы это понимаете, – вздохнул Корелл. – Может быть, все было несправедливо ранее, но люди привыкли к такому укладу. А теперь король вдруг начал угнетать дворян, и им не может это нравиться.

– Что же ты хочешь сказать?

Иллиандра насторожилась и навострила слух, но то, что она услышала, превзошло все ее ожидания.

– Я был сегодня вечером у графа Превиля. Надо сказать, приглашены были только избранные, и это значит, что они наконец-то приняли меня. Не знаю, что убедило их больше: мой последний разговор с Превилем или же Ваш мастерский спектакль на балу… Но вот – в приватной комнате оказались я, Превиль, Готер и Дамарс – так что, Вы почти во всем были правы, Ронтан. Не хватало лишь графини Бушшье.

– Я не был уверен на ее счет, – ответил Делтон. – Маден довольно эксцентрична и не слишком лояльна к властвующей семье, но одно только это не делает ее изменницей. Так что же, Корелл, что было дальше?

– А дальше Превиль сказал примерно следующее. Они приложили огромные усилия, чтобы заставить короля Стера уважать их позиции, но он, похоже, не успел объяснить сыну, что значат дворяне для королевства. Поэтому им пришлось объяснять во второй раз. Он упомянул то самое письмо, где они с угрозами требовали от Его Величества отменить его последние указы, а потом очень резко отозвался о вчерашнем – Вы, верно, знаете, этот новый указ запрещает нам сажать несвободных в долговые ямы. Как же он выразился?.. Что-то вроде: «Какое ему вообще дело до наших подданных? Для него есть Авантус – и Стеру его вполне хватало». Интересное дело, Ронтан, они в самом деле считают своих несвободных своими, как будто Лиодас – не королевство, а множество маленьких самоуправных государств… Так вот, после этого вступил Дамарс, и, признаюсь, он взволновал меня, поскольку был весьма радикален. Он утверждал, что переговоры с королем – это пустая трата времени, и все предлагал перейти к более действенным мерам. Я не смог не возразить ему, Ронтан. Я сказал, что искусство беседы намного изощреннее искусства меча и что оно может в конечном счете привести к намного более полезным результатам. Слава Богам, Превиль был более склонен согласиться со мной, чем с Дамарсом. Он сказал, что его искусство беседы еще явно не исчерпало себя, однако при этом было видно, что он явно не остановится на этом, когда поймет, что словесные угрозы здесь в самом деле бессмысленны. Ах, Ронтан, не представляю, что и делать. Не думаю, что мне удастся долго сдерживать их, не навлекая на себя подозрений.

Корелл замолчал, Делтон ему не ответил.

Иллиандра застыла на полу библиотеки, ошарашенная услышанным. О Боги, значит, пока она сидит здесь, Плоидису уже посылают угрожающие письма… А Делтон? Выходит, он за короля? Или снова какая-то ошибка?

– Да, задача не из легких, – наконец заговорил Делтон. – Но тебе ни в коем случае и не нужно сдерживать их, Корелл. Твоя цель лишь в одном – осведомлять меня об их дальнейших планах. Раз они приняли тебя в свой круг, то уже так легко не отпустят. Теперь постарайся не оплошать. Делай все, что они тебе говорят, во всем соглашайся и поддерживай, но не переборщи. Излишняя активность тоже подозрительна.

– Вы считаете, все еще не опасно? – с надеждой спросил Корелл.

– Пока нет, – ответил Делтон. – Они еще верят в переговоры. Спустя какое-то время их терпение иссякнет, и они начнут продумывать иные варианты, но в любом случае, пока они не разработают план, все будет в порядке. А на это, поверь, уйдет не один месяц… Так что не волнуйся, сынок, – Иллиандра поняла по голосу, что Делтон улыбнулся. ?Ты, конечно, первый раз в таком деле, но я видел уже не один заговор недовольных. Еще при Стере, светлая ему память, не раз получал тайную королевскую благодарность. Отец не рассказывал тебе, как однажды мы с ним предотвратили покушение, когда оно уже почти свершилось? Пришлось спешно заменить короля в постели какой-нибудь куклой – и мы положили на его место металлические доспехи, прикрыв сверху париком. В темноте убийца не смог увидеть разницы, и когда со всего размаху ударил ножом королю в сердце, то чудом не сломал себе руку. Разумеется, гвардейцы, выскочив из-за портьер, в конечном счете связали его, но он успел натворить столько шума, что через пару минут в королевскую спальню сбежалась половина прислуги. А через полчаса арестовали в логове тех, кто думал, что останется в тени, – Делтон снова улыбнулся. – Вот так. Это был один из самых громких процессов над заговорщиками.

– Да, кажется, отец говорил что-то об этом… – ответил Корелл. – Но я был настолько сконфужен сегодняшним происшествием, что… спасибо, что выслушали меня, Ронтан.

– Похоже, ты и впрямь переволновался сегодня, – сказал Делтон, усмехаясь. – Может быть, хочешь остаться на ночь? Добираться по такой погоде…

– Буря, кажется, уже стихла, – ответил Корелл. – Спасибо, но лучше я поеду. Тем более, если завтра утром Превиль или кто-то иной из моих новых друзей явится ко мне с визитом…

Они вышли из кабинета, и Иллиандра опустила половицу. Она не знала, что и думать теперь. Выходит, Делтон был вовсе не предателем – но напротив, королевским шпионом?.. Вот почему Плоидис был так уверен в нем… и, значит, все ее усилия в самом деле были напрасны. Она подозревала не того человека.

А между тем, опасность действительно существовала – и намного более реальная, чем она могла предположить. Превиль… кажется, он, как и Делтон, состоял в Королевском Совете. Зачем, интересно, Плоидис держал его там, зная, кто он на самом деле?..

Внезапно дверь библиотеки открылась, и в полоске света прорисовалась чья-то длинная тень. Сердце Иллиандры ухнуло вниз, и она затаила дыхание, испуганно вжимаясь в стену за крохотной софой. Ее укрытие было смехотворным – кто бы это ни был, он обнаружит ее…

Это оказался Делтон.

Он вошел, держа в руке подсвечник, и направился через комнату к стеллажам. Иллиандра лихорадочно думала, как оправдать свое присутствие, но ничего не шло ей в голову. Шаг, другой…

Делтон резко обернулся, и рука его инстинктивно метнулась к ножнам на поясе.

– О Боги! Что еще такое?.. – он, нахмурившись, пристально смотрел на девушку. – Что Вы делаете здесь?

Иллиандра поднялась, стараясь перевести дыхание, но щеки ее по-прежнему пылали от волнения.

– Я… – она запнулась и замолчала, в смятении глядя на Делтона.

– Отвечайте немедленно, юная прислужница! – голос его был угрожающим.

Иллиандра внезапно усмехнулась. Юная прислужница?.. О нет… Да ведь они на одной стороне – отчего же она так смешалась?..

– Нет нужды говорить со мной в подобном тоне, граф. Я отвечу Вам. Скажите, Вы ведь слышали об Архитогоре?

– Ох, только не нужно пугать меня Архитогором, девочка, – сощурился Делтон.

Иллиандра рассмеялась.

– Выходит, слышали, и не раз. Что ж, это довольно лестно, граф.

– Обращайтесь ко мне, как подобает, юная прислужница. И учтите, мое терпение на исходе. Я жду ответа.

– Я обращаюсь к Вам так по праву, граф Делтон, – Иллиандра протянула ему руку. – Виконтесса Иллиандра Вернотт, к Вашим услугам.

Делтон опешил.

– Что?..

– Прошу простить меня, что наше знакомство вышло таким странным, – улыбнулась Иллиандра. – Я сейчас же объясню Вам все.

– Начните с ответа на мой вопрос, юная леди, – сказал Делтон. – Теперь он интересует меня даже больше.

– Разумеется. Я оказалась здесь, потому что шпионила за Вами.

– Шпионили, превосходно, – Делтон не сдержал усмешки. – Поразительная честность, да и занятие, достойное юной леди.

– Отчего нет? – улыбнулась Иллиандра. – Ведь оно вполне достойно Вас.

Лицо Делтона не дрогнуло.

– Не совсем понимаю, о чем Вы.

– Граф, поверьте, я слышала достаточно, чтобы Вы сейчас же пожелали избавиться от меня, не будь мы с Вами на одной стороне.

Делтон сощурился.

– Думаю, Вам стоит быть убедительнее, юная леди. Довольно загадок.

Иллиандра вздохнула.

– Вы правы. Что ж, я слышала Ваш разговор с Кореллом, и теперь я знаю, что Вы королевский шпион. И это несказанно обрадовало меня, поскольку я занималась тем же, подозревая Вас в заговоре против Его Величества.

Делтон поднял брови.

– Меня? Отчего же?

– Несколько месяцев назад я слышала, как Вы говорили о его убийстве.

Делтон вдруг поднял свечи и внимательнее присмотрелся к девушке.

– Так это были Вы! Ох, попало мне тогда от короля… – он усмехнулся, однако тут же вновь стал серьезен. – Но зачем же Вам это?

– Что?..

– Шпионить за мной. Ведь Вы леди, Вам не пристало работать прислугой, и тем не менее Вы сознательно пошли на это безумство – ради чего?

Иллиандра серьезно посмотрела на него.

– Ради безопасности Его Величества. А зачем Вы делаете это?

Делтон сощурился, пристально вглядываясь в лицо девушки.

– Вас послал Архитогор? Вы упомянули его вначале…

Иллиандра чуть улыбнулась.

– Архитогора не существует, граф Делтон. Я и двое моих друзей, придумали его, чтобы помочь несвободным… а потом мне пришло в голову, что он может оказаться весьма полезен и Его Величеству.

Делтон еще мгновение смотрел на Иллиандру, а затем вздохнул и указал ей на софу.

– Прошу Вас, присядьте.

Он плотнее прикрыл дверь, зажег еще несколько свечей, потом сел рядом с девушкой и потребовал:

– Рассказывайте.

– Что? – не поняла Илли.

– Все. Кто Вы, что такое Архитогор, что Вы слышали здесь, за кем еще наблюдаете…

Иллиандра подробно пересказала ему последние несколько месяцев своей жизни, умолчав только об истинной причине своего ухода из дворца.

– Я влюбилась в Его Величество… влюбилась непозволительно, – сказала она только. Нет, она никогда не позволит никому узнать о тех чувствах, которые питал к ней Плоидис.

– Значит, вот как, – задумчиво проговорил Делтон, когда она закончила. – Значит, могучий Архитогор, наворотивший столько шуму, это всего лишь кучка юных романтиков, старающихся, но не знающих, как помочь королю…

– Почему? – обиделась Иллиандра. – Ведь у нас получилось…

– Разумеется, дитя мое, – добродушно усмехнулся Делтон. – Вы совершенно справедливо решили, что Ваше создание может оказаться весьма полезным Его Величеству, хотя, возможно, не совсем так, как Вы это себе представляете. Но вот чтобы стать королевским шпионом, нужно нечто большее, чем просто устроиться на работу к тому, кто, по-Вашему, вел себя странно… те, кто идет против короля, друг мой, – Делтон мягко улыбнулся, – никогда не позволяют себе вести себя странно, особенно в присутствии Его Величества.

Иллиандра опустила голову.

– Очевидно, Вы правы, – она грустно вздохнула. – Но я лишь хотела убедиться, что он не ошибается в Вас… ведь он не говорил мне о том, кто Вы.

– Ну разумеется, – улыбнулся Делтон.

– Я думала, он доверяет мне, – тихо проговорила Иллиандра.

Делтон мягко рассмеялся.

– Дитя мое, он ведь король. Не ему совершать подобные глупости.

– Но ведь он знал, что я никогда не предам его! – воскликнула Иллиандра, заливаясь краской.

– Я думаю, он не сомневался в благости Ваших намерений, – улыбнулся Делтон. – Но он также превосходно сознавал Вашу неопытность и был совершенно прав в своем решении… Посмотрите, например, что Вы сделали только что.

– Что? – напряглась Иллиандра.

– Вы поверили мне все свои тайны, услышав лишь один разговор, который выставил меня в роли королевского соратника. И разумеется, Вы даже не подумали, что все это могло оказаться лишь частью хорошо продуманного плана. Например, я могу быть заодно с Превилем и войти в доверие к Кореллу, зная, что он королевский шпион.

Илли недоуменно захлопала ресницами.

– Но… ведь Вы…

– Доверять можно лишь тому, кого слишком хорошо знаешь. Проверенным годами людям и, с осторожностью, тем, кто был посоветован такими людьми, – Делтон снова мягко, по-отечески улыбнулся. – А Вы разболтали все тайны первому встречному.

Иллиандра понуро опустила голову: ей нечего было ответить. Делтон ободряюще коснулся ее плеча.

– Ну, не расстраивайтесь так, дитя мое. Случайно или нет, но Вам повезло. Я служил королевским тайным гвардейцем еще при Стере, и Вы можете поверить в мою преданность и королю Плоидису.

– Да, но я не прощу себе своей глупости, – покачала головой Иллиандра.

– Ее еще можно исправить, – сказал Делтон, и Иллиандра удивленно подняла глаза. – Ведь всему можно научиться.

– Разумеется, – согласилась Илли. – Вы помогли мне увидеть одну мою оплошность, но сколько еще я их сделаю, прежде чем научусь вести себя правильно? Ох, наверное, мне лучше бросить все это… – расстроено произнесла она. – Иначе кто может поручиться, что я в конечном счете не наврежу Его Величеству?

– Кто-то более опытный, кто возьмется научить Вас всему.

– Кто же… – Илли осеклась на полуслове и с затаенной надеждой взглянула на Делтона. – О…

Он рассмеялся.

– Но почему Вы думаете, что у меня получится? – с сомнением спросила Иллиандра.

– У Архитогора не может не получиться, – ответил Делтон.

– Но Архитогор – это не я, – качнула головой Иллиандра. – Ведь я по-настоящему ничего и не сделала… Это заслуга моих друзей, убедивших отверженных, что король им поможет, потом сумевших обучить их письму, потом собравших все сведения… конечно, и я участвовала во всем этом, но одна бы я ни за что не справилась, – покачала головой Иллиандра. – А что потом? Ренос ездит по всей стране, насаждая веру в короля и Архитогора, а я провожу время, копаясь в Ваших бумагах. Нет, граф, увы, я не Архитогор. Я даже смеялась над этим именем, когда одна из девушек предложила его…

Делтон улыбнулся.

– И все же именно Вы находили решения, именно Вы давали советы. Именно Вы создали идею в целом и продумали детальные планы, и вовсе необязательно, если есть надежные друзья и верные люди, самой ездить по стране и воплощать их в жизнь. Особенно зная, что человек, сбежавший в леса от ига землевладельца, найдет общий язык с несвободными гораздо скорее, чем Вы, которая всю жизнь прожили в городе, учились манерам и мечтали о жизни при дворе.

Иллиандра слабо улыбнулась.

– Спасибо, граф.

– Я говорю это не для того, чтобы Вас утешить, – сказал Делтон. – Но потому, что это действительно так. Более того, – глаза его тепло сощурились, – думаю, что раз король выбрал себе в ученицы такую юную девушку, значит, она не глупа и достойна носить имя Архитогора.

– Я никогда не понимала, почему он выбрал меня, – покачала головой Иллиандра.

– Зато он понимал это прекрасно, – улыбнулся граф. И снисходительно добавил: – Дитя мое, Вы плохо знаете королей.

Иллиандра уже не в первый раз за этот разговор почувствовала себя маленькой глупой девочкой.

– Почему?..

– Если Вы думаете, что король Стер, светлая ему память, ничему не научил своего сына, то Вы ошибаетесь. О нет, Плоидис с детства вращался в политике, он знал все, что было необходимо, и набрался достаточно опыта. И уж конечно, Стер позаботился о том, чтобы его сын был знаком со всеми нужными людьми, – Делтон внимательно смотрел на Иллиандру; она чутко слушала его. – К чему, Вы думаете, я говорю это? – он чуть улыбнулся. – Я всего лишь хочу сказать, что у Его Величества было достаточно людей, из которых он мог выбрать себе окружение. Он же предпочел оставить Вас при себе. Это значит, Илли, что он увидел в Вас нечто достойное его внимания.

Иллиандра кивнула, но не поверила в последние его слова.

Все в мире вдруг перевернулось для нее.

И Плоидис, которому, как ей казалось, она смогла стать верным другом, вдруг оказался таким по-королевски расчетливым, и с кем – с ней, с той, которая любила его всем сердцем и никогда бы не предала. И все то, что она делала до сих пор, все, что казалось ей такой важной и незаменимой помощью королю, превратилось теперь в никому не нужные, словно детские попытки.

Она казалась себе наивной и беспомощной.

«Глупо… я такая глупая… я старалась помочь ему, а выходит, это было не нужно. Он не сказал мне, что у него есть целая Тайная гвардия. Наверное, он много чего не говорил… Да, он король», – и Иллиандра вдруг осознала, что до сих пор до конца не понимала этого.

Когда они впервые повстречались, она видела в нем высокородного сноба, потом – поверженного в отчаяние юношу; потом они узнали друг друга лучше, и Иллиандре показалось, что это начало неплохой дружбы.

Она вспомнила, как они вместе смеялись над какими-то шутками – и смех его был вполне искренним, обычным, человеческим. Потом он принялся обучать ее политике, терпеливо разъясняя нюансы, и Иллиандра быстро все схватывала, а он, казалось, был так доволен ее успехами.

И ей казалось, что она была ему настоящим другом и что он всецело доверял ей – и что для него были важны ее советы.

Выходит, она ошибалась.

Ей вдруг вспомнилось, как в детстве, когда ее отец мастерил что-то в своей любимой светлой мастерской, Илли страстно хотела помогать ему. И он всегда просил ее то подать гвозди, которые лежали в двух шагах от него, то подержать что-то легкое, что он мог просто положить рядом. И Иллиандра чувствовала себя такой важной и незаменимой… Вот и сейчас она вдруг поняла, что Плоидис, как и ее отец, никогда не нуждался в ее помощи. Он задавал ей вопросы, заранее зная ответ, и слушал ее так внимательно, словно она говорила что-то значимое… а она, совсем как ребенок, с важностью подавала ему гвозди.

Иллиандра закусила губу и взглянула на Делтона. Все это время он молчал, выжидая, пока она все обдумает.

– Скажите, граф, – Иллиандра внимательно смотрела на него. – Я понимаю, что все, что я пыталась делать, наверное, кажется Вам смешным. Я понимаю, что, наверное, очень наивна. Но что я знаю точно, так это то, что я действительно хочу быть полезной королю. Поэтому скажите мне, граф Делтон, – она пристально и взволнованно глядела на него, – скажите, возможно ли это?

Делтон усмехнулся и хлопнул в ладоши.

– Браво, – сказал он с одобрением. – Вот мой ответ. Я берусь научить Вас, Илли.

Иллиандра просияла.

– Вы сделаете меня тайным гвардейцем?..

– Нет, – Делтон улыбнулся, увидев, как загорелись ее глаза. – Нет. Я просто помогу Вам окончательно стать Архитогором.

Глава 14. Архитогор

– Ну что же, Илли, – сказал Делтон, когда на следующее утро они устроились на диване в его библиотеке. – Прежде чем начать учить тебя чему-нибудь, я хочу, чтобы ты осознала прежние свои ошибки. Начиная с короля, – Иллиандра, чуть вздрогнув, выпрямилась, но Делтон продолжил: – Я говорю сейчас о том, как ты воспринимаешь его в качестве политика. Дело в том, что ты во многом не понимала его слов и действий… Вот, например, как ты думаешь, почему ни он, ни его отец до сих пор не начинали реформ, которые, возможно, были бы справедливы к бедным, но ущемили бы права дворян? Почему не заставили их подчиняться себе, а напротив, наделили достаточной властью и мирились с их самоуправством? Или ты считаешь, что до того, как вы с друзьями «разоблачили» графа Латтского, король не знал, о том, что происходит?..

Иллиандра смотрела на него, нахмурясь:

– Конечно, знал. Но я… я не вижу причины.

Делтон чуть улыбнулся:

– Дворянство, Илли, это очень серьезная сила.

– И Вы хотите сказать… он просто боялся?.. – Иллиандра не поверила в это. Она знала Плоидиса. Он не был трусом…

– Не совсем, – покачал головой Делтон. – Илли, ты когда-нибудь играла в шахматы?

– Немного.

– Как может ходить король?

Иллиандра призадумалась на мгновение и чуть улыбнулась:

– Лишь на соседнюю клетку.

– А какая самая сильная фигура на доске?

– Хм… королева?

– Ферзь, – поправил Делтон, чуть улыбаясь. – И это важно. Ферзь – это не королева… существует много сил, помогающих королю, ведь по-своему помогают даже пешки… но только ферзь способен практически на любой маневр.

– Ферзь – это Вы? – спросила Иллиандра.

– Нет, – усмехнулся Делтон. – Ферзь – это ты, – и, заметив недоверчивое выражение на лице девушки, добавил: – Илли, ты сама не понимаешь, какую силу способна дать королю. До того, как Лиодас услышал об Архитогоре, единственной фигурой, способной заставить дворянство считаться с королевской властью, был сам король. А дворянство слишком сильно, Илли. Король может сколько угодно издавать законы, но если некому заставить народ исполнять их, толку от них будет мало. Между тем, все люди, которые должны воплощать их на местах, фактически подчинены дворянству, а не королю. Этот уклад формровался годами, и люди, жившие так уже долгое время, не имели повода верить в то, что все может быть по-другому. До тех пор, – Делтон улыбнулся, – пока не появился Архитогор. Он подарил народу веру в светлое будущее и их собственными руками заставил дворянство поумерить свою власть. Появилась другая фигура, помимо короля, действительно способная противостоять им. И это дало королю возможность провести некоторые реформы, которые давно уже ждали своего часа. Кроме этого, теперь дворянство знает, что даже если короля лишить власти, это может и не решить проблему. На доске появился ферзь, Илли.

– Тем не менее… они все равно пытаются убить его.

– Это цель игры, – улыбнулся Делтон. – Захватить власть в свои руки. Убить короля, или свергнуть его, а лучше всего – иметь его под своим влиянием, чтобы удовлетворять свои интересы – вот чего они хотят. Ты никогда не задумывалась, Илли, в чем вообще состоит наша жизнь? Почему все так происходит? – Делтон говорил негромко, но в голосе его чувствовалась важность для него каждого слова, которое он произносил. Иллиандра слушала, затаив дыхание. – Людям свойственно всегда желать чего-то. Для того, чтобы достичь желаемого, им почти всегда необходимы инструменты. Чаще всего это деньги или власть. Обычно даже и то, и другое. Человек, у которого есть деньги, может купить все, что ему хочется. Все, что не продается за деньги, дает ему власть над людьми. Он может получить все, что захочет, стоит ему лишь произнести слово… об этом мечтают очень многие.

– Но есть ведь люди, у которых в жизни другие ценности… не все можно получить за деньги или даже обладая властью короля…

– Что например, Илли? – мягко спросил Делтон.

– Дружбу, – сказала девушка. И добавила тише: – Любовь. Разве они не всем нужны? Но их не купишь и не заставишь другого человека полюбить тебя, обладай ты хоть самой огромной властью…

Делтон тихо рассмеялся:

– Ты еще все же очень юна, – сказал он. – Ты еще веришь в идеалы… все мы такими были когда-то, – он помолчал мгновение. – Возможно, ты и ищешь любви. Доверия, понимания…

– Разве не всем нужно понимание? – спросила Илли. – И разве можно его получить, имея лишь власть и деньги?

– Тем людям, о которых мы говорим, оно не нужно так, как ты себе это представляешь. У них есть временные союзники, лживые друзья и продажная любовь, и они знают это и знают, что по-другому жить невозможно – потому что у них есть то, чего нет у других, но что все хотят получить. Все их друзья, все их любовницы дружат и любят только потому, что находясь рядом, они могут частично использовать их деньги и их власть для себя, для своих целей… и для них, для всех тех людей, уже не может быть по-другому. Там важны только эти две ценности; там нет дружбы и любви – там есть связи, там нет помощи – там есть сделки, там нет порывов – там есть расчет. И чем выше, чем больше денег и власти – тем страшнее. Игра, Илли, ходы, стратегии, победы, поражения… это все игра, и порой весьма жестокая.

Иллиандра сидела молча. Да, ведь Делтон прав, это действительно правда.

И она уже не ребенок.

– Ты и сама, наверное, понимаешь, у кого в стране больше всего денег и власти, – сказал Делтон после некоторого молчания. – Впрочем, нет, наверное, только последнего. Денег у короля иногда бывает меньше, чем у любого дворянина… если, конечно, не считать его деньгами все золото страны, как почему-то делают многие. Но власть, Илли, власть – вот чем обладает Его Величество и к чему все стремятся… возвращаясь к тому, что я говорил тебе, хочу заметить: слабый король сразу же попадает под влияние и никогда не подвергается нападениям. Тот же, который хочет иметь власть и над дворянством, должен, чтобы действовать, иметь на руках множество козырей, – Делтон улыбнулся: – Нет, Илли, Его Величество никогда не боялся. Он просто знает правила игры и разумно рассчитывает свои силы.

– Значит, Архитогор был все-таки важен для него?..

– Он был и будет важен. То, что вы сделали – огромная заслуга. Единственной вашей ошибкой было то, что вы ассоциировали Архитогора с королем.

Илли удивленно взглянула на него:

– Разве не это было нужно?.. Чтобы все знали, что у короля есть поддержка? Я ведь хотела, чтобы народ поверил в короля, а не в Архитогора…

– Да, исходя из этого вы все сделали верно. Но подумай, Илли, дворянство.

– Это же хорошо, если есть ферзь?..

– Да.

– Но?.. – Илли пожала плечами.

– Подумай.

Илли нахмурилась.

– Я не знаю, – сказала она через минуту. – С какой стороны ни посмотри, всегда лучше, если Архитогор – поддержка для короля.

Делтон улыбнулся:

– Лучше, если это поддержка тайная. Сейчас король провел существенные реформы, которые были важны и для несвободных, и одновременно для государственной казны, но совсем не всегда король будет принимать решения, которые угодят самым низшим классам. А между тем, большинство людей чаще всего не видят дальше собственного носа… они поверили королю сейчас, но точно так же быстро они разуверятся в нем, если только он примет решение не в их пользу. А таких решений может быть довольно много. То, что сейчас король слегка ограничил чрезмерную власть дворян, играет ему только на руку, но слишком серьезные реформы вызовут возмущение, а между тем, противостояние дворянству отнюдь не входит в планы Его Величества. Это серьезная сила в государстве, Илли, и королю лучше иметь ее на своей стороне. Посему он не может слишком ущемлять дворянство; но и остальные слои игнорировать тоже не вправе. Король должен считаться с интересами всех, и его политика вовсе не сводится к постоянной помощи одним и угнетению других, хотя каждое его решение заставит то одних, то других считать так. Но при этом король – фигура самая уязвимая. Он ходит лишь на одну клетку и не может бежать и прятаться. В то время, как ферзя трудно поймать…

– Я поняла, – быстро кивнула Иллиандра. – Король должен принимать различные решения, а вот Архитогор может быть всецело предан народу, потому что он, в отличие от короля, скрыт и никому не известен…

– Именно так, – с одобрением сказал Делтон.

– Выходит, король и Архитогор в самом деле должны существовать по-раздельности. По крайней мере, в головах людей…

– Еще раз хвалю, Илли.

– За что? – удивилась девушка.

– За последнюю твою фразу. По крайней мере, в головах людей – и только там. На самом деле, конечно, все будет наоборот.

– Я понимаю, – Иллиандра помолчала немного, а потом сказала: – Но королю, наверное, очень сложно всем нравиться.

– Это невозможно, друг мой, – мягко улыбнулся Делтон. – Всегда найдутся недовольные, без этого не обойтись.

– «Искусство политики состоит в том, чтобы добиваться своих целей, уживаясь при этом со всеми. Что, разумеется, невозможно», – вспомнила Иллиандра.

– Очень точно, – с удивлением заметил Делтон, поднимая брови.

– Это говорил король Стер, – пояснила Иллиандра. – Его Величество рассказывал мне, в свою очередь, – она задумалась на мгновение. – Но скажите, если все то, что делает король, он делает для того, чтобы просто «уживаться со всеми», то как же узнать, чего действительно он хочет? Каковы его истинные цели?

Делтон улыбнулся:

– Думаю, он просто старается сделать мир лучше. Ведь целей много, и помимо извечной борьбы между сословиями есть еще множество важных вещей. Образование, здоровье, магия, внешняя политика…

– Но ведь это все невозможно охватить, – сказала Иллиандра. – Ни одному человеку это не под силу.

– Ты права. И знающие люди не требуют от него великих свершений. Золотой век несбыточен; ведь мир несовершенен и всегда будет что-то, что нужно менять. Главное, что Его Величество хочет этого и делает все, что может, несмотря на то, что жизнь неизменно ставит перед ним препятствия. Король Плоидис – сильный человек. Он – сын Стера, Илли. И он уже показал, что достоин быть им.

– Это очень сложно, – проговорила Илли.

– Что?

– Быть королем.

Делтон снисходительно улыбнулся:

– Да, Илли. Это достаточно сложно.

– Кто-нибудь ему помогает?

– Все мы, – непонимающе пожал плечами Делтон. – Ты. Я. Его советники.

«Да. Но все мы знаем лишь то, чем занимаемся, – подумала Иллиандра. – Плоидис же вынужден знать все и думать обо всех. И никто из нас не может даже отдаленно понять, насколько это действительно сложно. Одному королю известно, что в реальности значит такая ответственность».

– О чем ты задумалась, Илли?

– Я… – встрепенулась девушка. – Хм, ни о чем. Я просто поняла, что сейчас, как никогда, настроена многому у Вас научиться.

– Выходит, мы справились?..

Прошло несколько дней, прежде чем Иллиандра смогла рассказать обо всем друзьям, выбравшись в их убежище. Она умолчала лишь о том, кем в самом деле был Делтон: он предупредил ее, но даже без его наставления она превосходно понимала, что это была тайна, не подлежащая огласке.

Ренос и Элеонора смотрели на нее удивленно и радостно.

– Да, – кивнула Илли. – Почти.

– Ну, то, в чем мы ошиблись, легко исправить, – сказал Ренос. – Это лишь вопрос времени.

– Все равно придется постараться, – возразила Илли. – Я уже подумала немного… первое, что нам нужно сделать – это создать устав Братии.

Легкая усмешка скользнула по губам Реноса.

– И это первое?..

– Не думай, что это не важно, Ренос, – посмотрела на него Иллиандра и, взглянув на Элеонору, добавила: – Я ведь тоже когда-то думала, что Архитогор – это смешно. Но теперь все приобретает другой оборот. Архитогор нужен, и уже не для того, чтобы защищать обездоленных, но чтобы защитить самого короля. Причем он может оказаться достаточно силен для того, чтобы отвести от короля недовольство и бедных, и богатых… Однако для этого все должны быть уверены, что Архитогор могуч, властен, справедлив и всегда стоит на стороне самых бесправных. Поэтому публично мы всегда будем защищать только народные интересы…

– А на самом деле?.. – чуть усмехнулся Ренос. – Очередной обман?

– Вовсе нет, – пылко сказала Иллиандра. – Совсем не обман. Просто…

– Брось, Илли, не обижайся, – оборвала ее Элеонора, укоризненно взглядывая на Реноса. – Мы прекрасно знаем, что ты не станешь поступать плохо. И Ренос знает, – еще один укоризненный взгляд настиг юношу.

– Знаю, – кивнул Ренос. – Просто я хотел предостеречь тебя от превращения Братии в очередную ложь людям.

– Мы будем делать то, что лучше для страны, – заверила Иллиандра. «И для Плоидиса», – добавила она про себя, а вслух сказала: – Люди будут доверять нам больше, чем королю. И если король будет делать что-то, что вызовет их недовольство, – Илли чуть улыбнулась, – то мы будем не согласны с королем. В то же время, мы сможем принять на себя негодование дворянства, которое уже сгустилось над Его Величеством… если, конечно, он согласится свалить все шишки на нас.

– Вот как? – усмехнулся Ренос.

– Да, – подтвердила Иллиандра без улыбки. – Потому что для него затаенная злоба дворян гораздо опаснее. Пусть лучше они собьются с ног в поисках Архитогора, чем убьют короля.

Элеонора улыбнулась в ответ:

– Как ловко Делтон все придумал, – сказала она. – Он действительно прав, во всем.

Иллиандра согласно кивнула.

– Я несказанно рада, что все так случилось. Теперь, когда у нас есть такой покровитель, мы сможем действительно помогать королю. …Знаете, когда я рассказывала ему о том, как появлялся Архитогор, он часто смеялся, особенно над тем, как я решила шпионить за ним, – Илли порозовела. – Ну, это действительно была наивная попытка. Но о том, что мы сумели сделать, он всегда отзывается с одобрением. Он говорит, что мы – большая удача для короля. Потому что ни у кого из его советников не получилось бы сделать это так, как у нас.

– Это верно, – сказал Ренос. – Никто из них так не знает народ. …Так ты говорила об уставе? Почему он вдруг стал так важен для нас теперь?

– Потому что теперь гораздо важнее стало сделать Архитогора окончательно реальным и при этом сохранить его в секрете, – ответила Илли. – Нам будут необходимы атрибуты, создающие реальность и таинственность. Устав Братии, ее герб… и всем известное, но при этом укрепленное убежище, где будут жить отдельные Братья. В этом же убежище, по слухам, будет время от времени появляться сам Архитогор. В целом же, он будет лицом таинственным, никогда не появляющимся на людях – но безусловно могучим и имеющим особое влияние на короля.

– Ты уже придумала, где будет это убежище? – спросил Ренос.

– Делтон обещал помочь с этим, – ответила Илли. – Он сказал, что найдет для нас какой-нибудь старый замок неподалеку… это будет довольно сложно, потому что практически всеми землями возле Авантуса давным-давно распоряжаются дворяне.

– Замок?..

– Я же говорила, что нам нужно укрепленное убежище, такое, чтобы туда нелегко было попасть. Кроме этого, немного пафоса также не повредит… Поэтому мы остановились на небольшом замке, с каменной стеной.

– Вот это да… – усмехнулась Элеонора. – А у нас хватит денег?

– Частично его покупку оплатит Делтон, – Иллиандра виновато улыбнулась: – Мне было неудобно перед ним, но ведь это не для нас лично – в конечном счете, все это для короля.

– Но Илли, – вдруг взглянула на нее Элеонора. – Дело не только в замке. Нам вообще понадобятся деньги… это большая проблема.

– Я думала об этом, – посерьезнела Иллиандра. – Разумеется, у меня есть небольшой доход от семейных земель, и я готова делить его с Братией, но этого мало… Частично деньги будут идти от короля. Немного – от Делтона. И еще я надеюсь на народ… к тому же, весной Братия сможет завести в замке свое хозяйство.

– Да, все сложнее, чем мы думали, – нахмурился Ренос.

– Ничего, – ободрила его Иллиандра. – Помните, что я говорила вам, когда мы только начинали там, в лесу?

Ренос и Лео вопросительно нахмурились. Иллиандра улыбнулась:

– Мы справимся.

Замок, который нашел Делтон для Братии, оказался очень удобным местом. Он находился совсем близко к Авантусу, всего в получасе езды от его крепостных стен, и был настолько маленьким, что для того, чтобы обойти вокруг стены, огораживавшей всю его территорию, едва ли пришлось бы сделать более двух сотен шагов. Земель, принадлежавших этому замку, также было немного: лишь лес и две захудалые деревушки в округе. Наверное, именно поэтому земли, находившиеся так близко к столице, до сих пор оставались в королевской собственности.

– Сколько стоит замок? – спросила Иллиандра, когда Делтон описал ей все удобство этого места.

– Пятнадцать тысяч золотых, вместе с деревнями, – ответил он, и внутри у Иллиандры что-то тяжело ухнуло вниз.

– Пятнадцать тысяч!.. – повторила она пораженно.

Она вспомнила свой потайной запас и подумала, что там едва набралось бы больше трети этой суммы.

– А без деревень?.. – спросила она, хотя понимала, что это мало что могло исправить.

– Восемь, – ответил Делтон. И чуть улыбнулся: – Илли, это совсем не много за замок.

– Я знаю, – сказала она тихо. – И все же…

Делтон мягко посмотрел на нее:

– Я понимаю, Илли. Я прекрасно знаю, что кроме меня никто не сможет купить вам его. Но послушай, – он наклонился чуть ближе к ней. – Я не могу сказать, что для меня это маленькая сумма, но у меня она есть. И чтобы вы смогли дальше жить без моей помощи, я куплю замок вместе с деревнями.

Иллиандра подняла на него широко раскрытые глаза, не находя слов.

– Это только для того, чтобы у вас был свой доход, – сказал Делтон, вглядываясь в ее глаза. – Крестьян в этих деревнях немного, но, думаю, их хватит.

– Но разве Архитогору приличествует держать несвободных? – с сомнением покачала головой Илли.

– Нет, – ответил Делтон. – Конечно, нет. Их и не будет. Думаю, – едва заметная улыбка тронула его губы, – что люди и сами охотно станут помогать вам, когда узнают, кто обитает в замке.

– Пожалуй, – согласилась Илли. – Но мы не станем настаивать.

Прошло почти две недели, прежде чем Иллиандра и ее друзья смогли переехать в свое новое жилище. А когда девушка увидела его, она подумала, что осваиваться здесь им придется еще дольше.

Замок был небольшим – но лишь по сравнению с другими. Он был давно запущен, старая мебель, покрытая слоями пыли, выглядела неприветливо. Иллиандра вошла первой, за ней шли Ренос и Элеонора.

– Пожалуй, места нам хватит, – негромко сказал Ренос, но его голос эхом разнесся в почти пустом зале, первым открывшемся перед ними.

Это был довольно просторный, но скудно обставленный зал, в который первым делом попадали вошедшие. Здесь, наверное, встречали гостей во время праздников. Напротив входа, высились тяжелые деревянные двери, ведшие, по-видимому, в главный зал. По бокам тоже были двери, но гораздо меньшие, скрывавшие за собой длинные коридоры. Замок был выстроен просто, без лабиринтов, и походил, скорее, на крепость.

Пожалуй, единственным украшением замка был его колонный зал. Он располагался на первом этаже башни, но в высоту занимал два, и в дальнем конце его была еще лестница, широкая и красивая, но ведшая лишь на балкон, опоясывавший весь зал изнутри и державшийся на толстых мраморных колоннах. Лестница и балкон были устланы пурпурными коврами, которые, впрочем, запылились и выцвели со временем.

Остальные небольшие залы и комнаты были почти одинаковыми. В основном это были спальни, и это обрадовало новых обитателей: все комнаты были обставлены старой, но добротной мебелью, и спальни пригодились им гораздо больше, чем каминные и гостиные.

Правильно поставить хозяйство в замке оказалось делом непростым, но все же удалось легче, чем предполагала Иллиандра. Они пригласили в замок самых первых Братьев – тех, кто наиболее активно проповедовал идеи Архитогора в самом Авантусе. Затем они купили немного кур и свиней, а весной собирались посадить на заднем дворе овощи. Занимались животными в основном девушки, мужчины же кололи дрова и приводили в порядок замок.

Слух о новых хозяевах почти молниеносно распространился по близлежащим деревням, а оттуда и по всем окрестностям Авантуса. И, как предполагал Делтон, крестьяне, освобожденные теперь от обязательства платить налоги королю, сами стали приносить часть денег в замок.

Многие из них хотели увидеть Архитогора, но с сожалением узнавали, что он живет не здесь, а где-то в далеком и уединенном месте.

«Но вы можете оставлять ему послания, – говорили братья приходившим. – Все они обязательно будут ему переданы».

Через пару недель, когда они уже почти освоились, Иллиандра, Ренос и Элеонора посвятили всех новых Братьев в рыцари Братии Архитогора. Тщательно подобранные слова, таинственный ритуал и торжественное пиршество в колонном зале – все это привело рыцарей в восторг. Они принесли клятву Архитогору – и, что было более важно, себе самим, своему сердцу.

– Добрый вечер, Ронтан, – произнес Плоидис, входя в комнату, где ждал его граф.

– Здравствуйте, Ваше Величество, – поклонился тот.

– Что-нибудь случилось? – Плоидис опустился в кресло и жестом предложил Делтону соседнее.

– Пока ничего опасного, – ответил Делтон. – Вы уже получили третье письмо?

Плоидис кивнул:

– Сегодня утром. Они угрожают мне в самых дерзких выражениях…

– Будьте уверены, у них нет еще даже примерного плана, – чуть улыбнулся Делтон. – Пока Вам нечего опасаться.

– Я не опасаюсь, – немного холодно произнес Плоидис. – Мой вопрос означал только, что я жду.

– Простите, Ваше Величество. Вы ждете?..

– Если ничего не произошло, что же привело Вас сюда? – пояснил Плоидис. – Ведь Вы пришли по тайному ходу, а это значит, что Ваш визит неофициален.

– Конечно… – произнес Делтон, несколько смутившись. – Я хотел сообщить Вам некоторые новости… они касаются Архитогора.

Плоидис лишь чуть поднял голову, ничем более не выказывая заинтересованности.

– Неужели?

– Да.

– Вы узнали, кто это?

– Нет, – улыбнулся Делтон. – Конечно, нет. Я только знаю вот это, – и он протянул королю конверт, скрытый до того под его плащом.

Плоидис быстро достал письмо и принялся читать его со скрытым волнением.

«Ваше Величество», – значилось в нем, и Плоидис удивленно поднял глаза.

– Оно адресовано мне, – сказал он. – Как это попало к Вам в руки?

– Пришло с утренней почтой, – ответил Делтон. – Обычный конверт, обычная надпись. Я был очень удивлен, – и, нахмурившись, он добавил: – Похоже, этот человек слишком хорошо осведомлен.

Плоидис нахмурился:

– Значит ли это, что у меня появился еще один опасный друг?..

Делтон чуть улыбнулся:

– Я в этом сомневаюсь. Он не из их числа.

Плоидис вновь углубился в послание.

«Ваше Величество,

Спешу сообщить Вам, что Ваши действия убедили меня в том, что я не ошибся, выбрав свой путь. Я служу справедливому и умному королю – мой Вам поклон.

Но я прекрасно понимаю, что все те опасности, которые грозят Вам теперь, заставят Вас проявлять меньше заботы о народе и даже на время отвернуться от него.

Делайте это.

С тех пор, как моя Братия приобрела некоторую известность в Лиодасе, я имею силы еще преданнее служить Вам. Я намерен поддерживать веру людей в мое стремление помогать им, и, клянусь, эта вера будет небезосновательна – но, видят Боги, я всецело предан Вам и считаю своим долгом выполнять Вашу волю.

Не всегда люди понимают верно Ваши мотивы и действия и не всегда то, что нужно для страны, хорошо для бедных. Вам нужно решать проблемы, но при этом тяжело найти поддержку неученого большинства.

Я предлагаю Вам себя как человека, способного в некоторой мере быть покровителем бедняков – если смотреть с их стороны, и Вашим верным слугой, если взглянуть глубже. Внешне Вы можете противостоять мне и перенести негодование дворянства на меня. Ведь именно я, Архитогор, есть та сила, которая воодушевляет бедняков, а вовсе не Вы, король, который, конечно же, уважает и всеми силами поддерживает дворянство. Всех тех, кто требует от Вас возвращения к старым законам, Вы сможете убедить в том, что Вас вынудил на это Архитогор. Они никогда не найдут меня, а Вас это избавит от опасности.

Ко всему сказанному мною, хочу также уведомить Вас о своих намерениях. Я готов выполнять любые Ваши приказания, которые Вы можете доставлять в мое убежище, о нем Вы вскоре услышите. Но прошу Вас не пытаться найти меня. В убежище живут лишь члены моей Братии, и все они связаны узами клятвы и тайну не разгласят никогда. Я предпочитаю жизнь тихую и уединенную, и дом мой, в котором я сейчас нахожусь, находится далеко.

Письма свои я буду в дальнейшем передавать через убежище, а мои братья – Вашему надежному слуге, который сидит сейчас перед Вами. В честности и преданности Вам этого человека я сумел убедиться.

Хранят Вас Боги.

Архитогор».

Плоидис некоторое время сидел, не поднимая глаз, обдумывая прочитанное. Потом пристально взглянул на Делтона.

– Вы знаете что-то еще?

– Нет, Ваше Величество, это все.

– Говорите правду, Ронтан, – с суровым натиском проговорил король.

– Я не лгу Вам, Ваше Величество, – сказал Делтон тихо.

Король сощурился:

– Неужели? Тогда откуда он мог узнать о Вас, если Вы один из самых тайных моих людей? Как смог убедиться в Вашей преданности? Что все это значит? – он слегка встряхнул письмом, хмуро глядя на Делтона.

– Я не знаю, Ваше Величество. Возможно, он шпионил за мной. Всё возможно, и, видят Боги, Вам повезло, что он на Вашей стороне, – сказал Делтон, и на лице его не было ни капли сомнения.

Плоидис пристально вглядывался в глаза Делтона тяжелым взглядом, но он выдержал этот взгляд.

– Стоит ли верить Вам, Ронтан?

– Помилуйте, Ваше Величество, разве я сделал что-то не так? – удивленно спросил Делтон.

– Вы недостаточно хорошо скрывали себя, если он смог Вас раскрыть, – хмуро сказал король. – Это значит, что и любой другой сможет.

– Архитогор – это не любой, Ваше Величество, – сказал Делтон. – И Вы, и я могли убедиться в этом. Он умен и опытен… и как враг он был бы смертельно опасен.

– Как же узнать, что он мне не враг? – с легким сарказмом спросил Плоидис.

– Разве он еще не доказал этого? По-моему, Ваше Величество, он один из немногих, кто действительно помогает Вам.

Плоидис вздохнул.

– Похоже, – сказал он. – Меня настораживает лишь то, как старательно он хранит себя в тайне. Не от людей – от меня.

– Возможно, он опасается, что кто-то еще сможет узнать об этом. А если он хочет принять на себя часть дворянского негодования, ему вовсе не нужна огласка. Я прочел письмо, Ваше Величество, и мое мнение таково: он действительно предан Вам.

– Возможно, Вы правы, Ронтан. До сих пор я не получал от Архитогора ничего, кроме дельной помощи, – Плоидис вздохнул и поднялся. – Хотя я все же убежден, что подобных людей лучше знать в лицо.

– Возможно, пройдет время, и он раскроет себя, – сказал Делтон, поднимаясь вслед за королем.

Он собирался было идти, но пристальный взгляд короля заставил его застыть на месте.

– Ронтан, поклянитесь мне, что не знаете ничего более об Архитогоре, – веско произнес Плоидис.

– Я ничего не знаю о нем, Ваше Величество.

– Поклянитесь.

– Клянусь.

Несколько мгновений Плоидис еще смотрел на него, потом отвернулся и подошел к столу.

– Все его письма приносите сюда и оставляйте здесь, в этом ящике, – сказал он, вновь оборачиваясь. – Вот ключ, – и, помолчав, добавил: – Приносите их лично.

– Разумеется, Ваше Величество, – сказал Делтон. – Ведь только я знаю об этом ходе.

Плоидис чуть усмехнулся, но не произнес ничего более, чем:

– Всего хорошего, граф Делтон.

– До свидания, Ваше Величество, – поклонился граф и, отделив тяжелый гобелен от стены, протиснулся в потайную дверь и скрылся в проходе.

Проводив взглядом Делтона, Плоидис резко развернулся и тяжелой поступью направился к себе в покои.

На душе у него было неспокойно.

Кто же такой этот Архитогор?.. Вначале, когда он прочел письмо, у него мелькнула мысль, что это мог быть сам Делтон. Но подумав, он понял, что это едва ли возможно. Граф все время был занят здесь, в Авантусе, Архитогор же сперва появился в Латте. Да к тому же, разве стал бы он скрываться от него, от короля? Вряд ли он бы использовал все эти предосторожности, которые так затрудняют их общение.

Но как тогда Архитогор узнал о Делтоне – ведь он был самым опытным королевским шпионом? Уж он-то знал свое дело…

Возможно, отец не успел чего-то рассказать ему? Возможно, было еще что-то, о чем никто, кроме короля, не должен был знать?

Но нет, Архитогор никогда не упоминал его отца.

Воспоминания об отце заставили Плоидиса сжать кулаки от захлестнувшей его боли. Отец… ему было так тяжело без него теперь, когда все проблемы неожиданно свалились на его плечи. Это было так тяжело, потерять еще и отца… Мама его умерла давно, когда он был еще ребенком. Это было страшно – когда он понял, что ее больше нет; но тогда ему было пять, а теперь – двадцать шесть. Тогда едва ли прошло несколько лет, и отец женился на Аолитте. Он не любил ее, как маму – ему пришлось это сделать из-за политики. Потом, еще через какое-то время, появилась Иоланта…

Это было так тяжело, потерять его навсегда. Плоидис с горечью вспомнил его ободряющую улыбку, появлявшуюся всегда, когда Плоидису что-то не удавалось.

Однажды, когда он, еще шестилетним мальчишкой, учился обращаться с мечом, он упал и неловко подвернул себе ногу. Отец улыбнулся той самой ободряющей улыбкой, жестом призывая его подняться, но Плоидис испугался боли и заплакал, сидя на траве. Отец вмиг стал серьезным и, подойдя к сыну, поднял его на ноги и легонько встряхнул:

– Перестань плакать, Плоидис, – сказал он. – Ты мужчина; мужчины плачут иногда. Но ты будущий король. А короли никогда не плачут.

Но сейчас Плоидис плакал. По лицу его текли одинокие соленые слезы, и он утирал их, как тогда, мальчишкой, кулаком.

И ему хотелось, как в детстве, броситься и обнять своего отца, забыв о том, что он король и мужчина, забыв обо всем, что он должен делать и делает теперь, заняв его место.

Ему хотелось лишь еще раз обнять его.

Но перед ним было только темное, холодное стекло окна его комнаты.

Как только Делтон вошел в библиотеку, Иллиандра взволнованно обернулась и быстро встала с дивана.

– Как?..

Делтон вздохнул:

– Хорошо. По крайней мере, теперь мы избавлены от опасности того, что письма перехватят. Я буду оставлять их в столе в той самой комнате, где скрыта дверь потайного хода.

– Он поверил Вам? – спросила Илли. ?Я очень боялась, что он заподозрит Вас в связи с Архитогором.

– Разумеется, он заподозрил, – улыбнулся Делтон устало. – Он заставил меня поклясться, что я не знаю ничего о вас.

– А Вы?.. – затаив дыхание, проговорила Илли.

– Я поклялся, – ответил Делтон и чуть усмехнулся: – Будем надеяться, Боги простят мне эту ложь во имя благого дела.

– Проще было все же сказать, что Вы Архитогор, – сказала Иллиандра, вновь присаживаясь.

– Нет, Илли, – серьезно сказал Делтон. – Это твое имя.

– Я не держусь за него.

– Оно твое по праву. Ни твои друзья, ни тем более я уже не вправе присваивать его.

– Неправда. Вы делаете очень многое.

Делтон вздохнул:

– Илли, я устал убеждать тебя. На мой взгляд, ты напрашиваешься на комплименты.

– Вовсе нет, – смутилась Иллиандра. Она действительно не хотела этого.

– Тогда прими это. Я не понимаю. Ты не боишься ответственности, которую возлагает на тебя это имя, потому что уже давно несешь ее, но почему-то не хочешь признать, что делаешь это.

– Просто я действительно считаю, что делаю не больше остальных, – тихо произнесла Илли.

– Тогда подумай, – сказал Делтон. – Останется ли существовать твоя Братия, если ты вдруг уйдешь. Подумай хорошо. Ответ – нет. Они не справятся. Они не знают, что делать. Они не знают, как. И недели не пройдет, как все развалится. Потому что знаешь только ты.

– Да, сами они не справятся, – признала Илли. – Но если Вы будете с ними…

– Но меня не будет с ними, Илли, – ответил Делтон. – Моя работа в другом. И даже если я останусь с ними – все равно. Твоя подруга, твой друг, которого ты вытащила из леса, а с ними и все члены вашей Братии – они верят в тебя. В тебя, не в меня, Илли.

– Я бы не справилась без Вас. И теперь не справлюсь, – тихо сказала девушка. Это было последнее ее сомнение.

Делтон взглянул на нее и мягко улыбнулся:

– Придет время, Илли, – сказал он, – и ты справишься.

Приближалось время весны.

Король, по словам Делтона, уже давно знал, где находится убежище Братии, но почему-то еще ни разу не писал туда.

– Может быть, нам стоит еще раз написать королю? – спросила Иллиандра, когда, еще по-зимнему холодным, но уже по-весеннему светлым вечером, убежище навестил Делтон.

– Возможно. Стоит заверить его в вашей готовности помогать ему.

– Я тоже так думаю.

Иллиандра присела за маленький овальный стол и, взяв перо, начала писать. Делтон внимательно посмотрел на нее и улыбнулся.

– Как всегда, изобретательна, Илли.

Иллиандра подняла голову.

– О чем это Вы?.. Ах, вот что… – она взглянула на перо.

За прошедшие месяцы она прекрасно научилась писать левой рукой. Она намеренно выводила буквы иначе, чем правой, и почерк был столь непохож на ее собственный, что теперь она могла, не опасаясь, сама писать королю.

– Ну, ведь я должна была что-то делать с этим, – Илли пожала плечами. – Не всегда хочется диктовать эти письма кому-то.

Делтон опустил глаза и усмехнулся в усы. Иллиандра, почувствовав его одобрение, порозовела.

Спустя четверть часа девушка, бегло проглядев написанное, сложила лист и сунула его в конверт. Запечатав его восковой печатью с гербом Архитогора – печать Ренос собственноручно вырезал из дерева, – она встала и уже протянула его Делтону, как вдруг остановилась и со странным выражением взглянула на графа.

– Хм… Ронтан… Разрешите… я сама отнесу это письмо.

Делтон внимательно посмотрел на нее.

– Зачем?

– Я… – Илли замялась. – Я хотела только… обещаю Вам, он не увидит меня и не будет знать, что я там – ведь я понимаю… о, я только хотела взглянуть на него…

Делтон мягко улыбнулся.

– Стоит ли делать это, Илли? – спросил он. – Подумай хорошенько.

– Прошу Вас, – тихо взмолилась девушка. – Я только увижу его.

– Твои чувства к нему могут помешать тебе быть Архитогором, – серьезно сказал граф. – Вспомни, Илли, они уже помешали тебе продолжить карьеру во дворце. Любовь к королю – это замечательное чувство, оно должно быть в сердце каждого его подданного. Но любовь к нему как к мужчине…

– Нет!.. – быстро оборвала его Иллиандра, испугавшись его слов, и почувствовала, как щеки ее с жаром вспыхнули. – Нет… я обещаю Вам… это ничего не изменит. Я продолжу делать то, что должна. Просто…

Делтон вдруг опустил глаза.

– Хорошо, Илли.

Иллиандра удивленно затаила дыхание. Она не ожидала, что он согласится.

– Правда?..

– Да. Пожалуйста, иди. Но только помни, что ни при каких обстоятельствах он не должен тебя видеть. У меня есть твое слово.

– Конечно… ах, спасибо Вам! – Иллиандра крепко сжала его руку в знак благодарности. – Спасибо Вам!..

Глава 15. Сын Стера

Был уже поздний вечер, и на Авантус давно спустилась темнота. Редкие прохожие на улицах, не оглядываясь, спешили добраться домой.

На одной из узких улиц возле совсем неприметного дома остановилась девушка с глиняным бидоном. Неуверенно оглядевшись, она подняла руку и постучала четыре раза. Прошла целая тревожная минута, прежде чем за дверью послышались шаги, и в следующий миг дверь отворилась и из дома полыхнуло светом и теплом. На пороге стояла маленькая седая старушка. Подозрительно оглядев незнакомку, она на мгновение задержала взгляд на бидоне, потом пристально посмотрела ей в глаза:

– Что угодно?

– Бабушка… я Вам молока принесла, – сказала Илли неуверенно.

– Молока-а, – протянула старушка. – Что ж, ну, заходи.

Иллиандра вошла в маленькую прихожую и остановилась.

– Пойдем, чего встала, – прокряхтела старушка. – Там, вон, кладовая.

Иллиандра безропотно подчинилась.

Кладовая находилась в глубине дома. Заведя девушку внутрь и притворив дверь, старушка вновь внимательно оглядела пришедшую.

– Давай молоко.

Илли протянула бидон.

– Больше ты ничего мне не принесла?

– Еще рубиновую трость, – с готовностью ответила Илли. Все было так, как говорил ей Делтон.

– Ага, – лицо старушки загорелось. – Ну, такое сокровище нельзя хранить в кладовой. Пойдем.

Они вышли из чулана так же скоро, как и вошли. Взяв с полки свечу в переносном подсвечнике, старушка зажгла ее и повела девушку в дальнюю комнату.

Там, за шкафом, который был донельзя завешан старым тряпьем, скрывался потайной ход. Старушка привычным движением раздвинула вешалки, поколдовала над задней стенкой гардероба и, открыв потайную дверь, первой юркнула в проход.

С минуту они спускались по старой, с неровными ступеньками, лестнице. Затем перед ними предстала тяжелая дверь.

Старушка остановилась и обернулась к девушке.

– Ну, давай ее сюда.

Илли непонимающе посмотрела на нее:

– Кого?..

– Ну, конечно же, трость.

У Иллиандры что-то свернулось и ухнуло внутри.

Дать ей трость?.. Делтон ничего не говорил об этой фразе…

Старушка внезапно хихикнула.

– Пошутила я, – сказала она, заговорщически подмигнув Иллиандре. – Ну, не думала я, не думала, что это будет девушка. Господин граф никогда не посылал вместо себя подчиненных… ты первая.

– Я знаю, – сказала Иллиандра, стараясь скрыть нетерпение. Полчаса уже прошло… сейчас Делтон пошлет к королю мальчишку с запиской о том, что Его Величество ждет новое письмо от Архитогора. Она не должна опоздать…

– А ты попалась… – старушка хитро улыбнулась, довольная своей выдумкой. – Ну да ладно. Вот тебе свеча. Иди, – и, отперев дверь маленьким ключом, она сняла со стены еще одну свечу, зажгла ее от первой и отправилась обратно, оставив Иллиандру перед открывшимся тайным ходом.

Девушка проскользнула в широкий темный коридор и пошла по нему быстрым шагом. Да, Делтон говорил ей, что старушка, охраняющая вход в тайный тоннель, другим концом открывавшийся в королевском дворце, своеобразна. Чего стоила рубиновая трость в качестве пароля…

– Это еще что, – усмехнулся Делтон, когда Иллиандра, не выдержав, прыснула от смеха. – Она меняет их к каждому моему приходу, хотя я ими не пользуюсь и они существуют только на случай, если я захочу послать кого-то вместо себя. И такого никогда не было, хотя она хранит вход еще со времен, когда король Стер только вступил на трон… да, кстати, в прошлый раз пароль был «морковные косточки».

Иллиандра улыбнулась и ускорила шаг. Вот лестница… тяжелая дверь… аккуратно, бесшумно отворив ее, Иллиандра, затаив дыхание, взглянула в маленькое отверстие в гобелене.

Кажется, никого.

Она оставила свечу на маленькой полочке сбоку от двери, быстро откинула тяжелый гобелен и юркнула в комнату, плотно прикрыв за собой потайную дверь, чтобы из прохода не сквозило.

Тихо, ступай бесшумно…

Эта комната была одной из пяти, принадлежавших к королевским рабочим кабинетам. Она находилась глубже всех, дальше от коридоров, и не имела окон. Она была идеальна для приватных разговоров. И, конечно, от того кабинета, где, скорее всего, был сейчас Плоидис, – сердце Иллиандры подпрыгнуло, когда она подумала о нем, – от того кабинета ее отделяла еще целая комната – и все же, нужно было быть осторожной.

Она быстро огляделась, стараясь сдержать дрожь, которая охватила все ее тело от напряжения.

Столик, в ящик которого она должна была положить письмо, был справа от нее, у стены. Иллиандра быстро достала ключ и, отперев пустой ящик, опустила в него конверт.

Так. Полдела сделано. Теперь нужно было спрятаться. Иллиандра вновь огляделась.

Напротив нее, на дальней стене, висел еще один гобелен. Наверное, о нем говорил Делтон.

Иллиандра торопливо подошла к нему и отделила от стены.

Да, так и есть. Он, как и обещал граф, оказался очень тяжелым: его тянуло вниз толстое металлическое кружево, которым была оцеплена вся его нижняя часть. Это было сделано специально: за гобеленом в стене скрывалась неглубокая ниша, в которой могло бы уместиться два или три человека.

Иллиандра переступила невысокий порог и вернула гобелен на место. Теперь она была надежно скрыта от любого, кто зайдет в эту комнату.

И от Плоидиса.

Ниша была абсолютно темной, и свет проникал в нее лишь через два крохотных отверстия, проделанных в гобелене на уровне глаз. Сквозь них можно было отлично видеть всю комнату.

Иллиандра улыбнулась.

Делтон рассказал ей историю этого гобелена. Нишу соорудили очень давно – наверное, еще когда строили замок. Гобелен тогда тоже повесили, но тот со временем постарел и выцвел, да и картина, на нем изображенная, вышла из моды. Никто не знает точно, сколько раз меняли гобелены – но суть всегда оставалась той же: металлическое кружево по подолу и два отверстия на уровне глаз. Место было превосходным – никто ни разу не оказывался раскрытым, стоя в этой нише. А стоял здесь в свое время каждый будущий король… потому что именно в этой комнате короли чаще всего проводили самые важные и секретные разговоры – правда, проверив перед этим, что в комнате никого нет – или хотя бы никого, кроме их сына, который, скрываясь за гобеленом, должен был внимать искусству королевской дипломатии.

Был здесь и молодой Стер, слушая разговоры отца с послами, и юный Плоидис, приникая к гобелену, с удивлением внимал тонким речам отца и ответам его собеседников, порой умных и хитрых, порой просто злобных, а порой верных и преданных. Не раз здесь бывал Делтон, когда король считал нужным посвятить его в какие-то беседы. И вот теперь она, Илли, стояла здесь…

Внезапный шелест отворившейся двери заставил ее вздрогнуть и затаить дыхание.

Это был Плоидис.

Иллиандра вдруг поняла, что снова дрожит, и дрожит так сильно, что не может прильнуть к гобелену, боясь, что он начнет колыхаться. Что-то дрогнуло у нее в груди, когда она вдруг увидела его, – и она едва могла сдерживать внезапно участившееся горячее дыхание, боясь, что Плоидис ее услышит.

Но он, конечно, не мог услышать.

Он вошел и сразу направился к столику, и Иллиандра поразилась тому, каким озабоченным выглядело его лицо: она никогда не видела его таким, когда была рядом. Она не знала, что изменилось в нем, только чувствовала, что теперь перед ней другой Плоидис.

Теперь перед ней был король.

Но все же это был он – и она жадно вглядывалась в него, и не могла насмотреться, и трепетала от счастья вновь видеть его – и в то же время смутное чувство горечи оттого, что она видела его таким – каким, каким?.. она не могла бы подобрать слов, чтобы описать то, что она вдруг увидела во всем его облике теперь, когда он не играл и не скрывался, когда он не знал, что она была здесь. Сила, и усталость, и одиночество; нахмуренные брови и слегка взволнованные движения – словно он ждал этого письма, но сомневался теперь, что может найти там… Он отпер ящик и, вынув письмо, быстро сломал печать и достал сложенный вчетверо лист. Губы его сжались; он, не отрывая взгляда от первых строчек письма, кинул вскрытый конверт на столик и, сделав несколько шагов, опустился в кресло и принялся быстро читать.

Лицо его менялось, становясь все более озабоченным, и Иллиандра не понимала, почему. Разве она писала не для того, чтобы помочь ему?..

Он закончил читать, и поднял глаза, задумчиво глядя в пространство. Потом взял лист из стопки чистой бумаги на столе и принялся писать что-то.

«Отвечает», – подумала Иллиандра и улыбнулась.

Плоидис писал долго. Он часто задумывался, потом вновь окунал перо в чернила и продолжал писать.

А Иллиандра все не могла на него налюбоваться.

Это было странное ощущение – быть рядом с ним и не дать ему себя увидеть. Иллиандра вдруг поняла, что видит его сейчас, когда он думает, что находится в одиночестве, видит его таким, каким он бывает только наедине с собой, без игры, без притворства. И она понимала, что в этот момент он другой, не такой, каким он был для всех, – и не такой даже, каким он бывал, когда никого, кроме нее, не было рядом. Он доверял ей больше, чем другим, – она знала это; но даже с ней он никогда не был похож на того Плоидиса, каким она видела его, стоя за гобеленом. И ей было интересно, как переменился бы он сейчас, если бы вдруг узнал, что она здесь, стоит совсем близко.

… Он закончил письмо и, сложив его, поднялся и вышел из комнаты. Иллиандра не решилась выйти из своего убежища и через минуту поняла, что не ошиблась. Плоидис вернулся с запечатанным конвертом и положил его в тот самый ящик, из которого достал письмо Архитогора. Потом он запер ящик, и Иллиандра уже была уверена, что он уйдет, но он почему-то все стоял неподвижно у столика.

«Что с ним?.. – взволнованно подумала она. – Что с ним происходит?..»

Плоидис вдруг отпер еще один ящик, небольшой, в самом углу стола, и достал оттуда маленький конвертик. Он сжал его в руке и подержал так мгновение, потом, словно придя в себя, резко бросил обратно и с грохотом запер ящик на два оборота.

Он обернулся, и лицо его выражало столь многое, что Иллиандра испугалась. Он провел рукой по волосам и опустился в кресло. Печаль, отчаяние, отрешенность…

Иллиандра вдруг с каким-то ужасающим чувством поняла, что это был за конвертик. Ее записка, та самая, которую она оставила ему в последнем письме к Диадре.

Что-то болезненно сжалось у нее в животе.

«Плоидис…»

Ее губы раскрылись, готовые прошептать его имя…

Он любит ее!

Она уже не могла сдерживать безумную дрожь, вновь охватившую ее всю; она вдруг подумала, каково бы это было, если бы она откинула сейчас этот гобелен и вышла к нему, каково бы это было – ведь один шаг, и она может сделать это реальностью…

Он любит ее…

Прямо сейчас, в эту минуту, она может закончить эту пытку, они могут взглянуть друг на друга, он может коснуться ее… и она напряглась, натянулась струной, вот, еще мгновение, только шаг – и она утонет в его объятиях… ведь он здесь, так близко… она подняла руку и тронула гобелен; она сделает это, сейчас…

Но грубая ткань гобелена вдруг обожгла ее пальцы, скидывая пьянящее наваждение. Она отдернула руку и, до боли закусив губу, яростно замотала головой, словно пытаясь вытрясти из головы все мысли.

«Я не могу! Не могу! Нет, Илли!!»

Это помогло ей. Она беззвучно вздохнула и вновь прильнула к гобелену, уже точно зная, что выйдет отсюда не раньше, чем король покинет эту комнату.

Плоидис сидел в кресле, задумчиво вглядываясь куда-то, еще несколько долгих мгновений. Потом он вдруг печально усмехнулся – и у Иллиандры екнуло сердце от этой усмешки. В ней было все, все чувства смешались во взгляде короля, – и Иллиандра едва сдержала слезы, поняв, что победило.

Плоидис, все еще усмехаясь, встал и медленным шагом вышел из комнаты, и Иллиандра знала, что он уже не вернется.

Выждав еще немного для верности, она выбралась из-за гобелена и, забрав из ящика ответное письмо Плоидиса, юркнула в тайный ход и поспешила обратно.

Записка от Делтона застала Плоидиса в тот момент, когда он уже собирался возвращаться в покои.

«Еще одно письмо?.. – подумал он со странной тревогой, охватывавшей его всегда, когда он вспоминал о таинственном Архитогоре. – Что ж…»

Король поднялся, сжег записку на свече и направился к боковой двери. Чтобы пройти в кабинет, где его ожидало письмо, нужно было миновать все оставшиеся три комнаты, хотя, на самом деле, напрямую между его рабочим кабинетом и тем, где был тайный ход, находилась всего одна. Плоидис торопливо проделал изогнутый путь и вошел в дальний кабинет. Здесь, в столике, его ждало письмо.

…Чего еще хотел от него Архитогор?..

Плоидис быстро открыл ящик и достал конверт.

«Надо же… – подумал он. – Печать… раньше ее не было».

Вскрыв конверт, он оставил его на столе и, опустившись в кресло, принялся читать.

«Ваше Величество,

Хочу спросить Вас, почему Вы до сих пор не доверяете мне.

Плоидис нахмурился.

Воистину, Вы не доверяете, потому что, если бы это было иначе, Вы бы обязательно нашли дело для меня.

Я уже писал Вам о своей преданности, думаю, нет смысла повторять еще раз. Хочу сказать только, что я поистине и всецело предан Вам, и любые Ваши цели есть и мои.

„Чего же ты хочешь? – подумал Плоидис. – Чтобы я раскрыл все карты?..“

…Возможно, Вы считаете, что я признаю лишь верность народу? Но нет, я достаточно говорил об обратном в прошлом своем письме.

Возможно, Вы хотите знать, почему я до сих пор не открыл Вам своей личности?..

Плоидис нахмурился сильнее.

„Да, вот это я действительно хотел бы знать“.

…Что ж, Ваше Величество, я позволю себе дерзость не отвечать на этот вопрос.

Но несмотря на это, Ваше Величество, все мои силы, полагаю, немалые, в Вашей власти.

Прошу Вас, Ваше Величество, все же довериться мне и ответить на это письмо, ибо в королевстве есть дела, в которых я в силах помочь Вам.

Благодарю.

Архитогор».

«Значит, хочешь помочь мне? – подумал Плоидис. – Что ж… что ж, посмотрим».

Он быстро сложил письмо и, взяв перо, принялся писать ответ.

Он писал долго; закончив, он запечатал конверт королевским гербом и положил его в ящик, который обозначил Делтону для переписки.

Дело было сделано.

Но теперь одна мысль не давала ему покоя.

Архитогор… друг ли он… да и возможно ли, чтобы у короля были друзья…

Это возможно – и Плоидис знал это.

И он знал человека, который был его другом, его единственным другом в том смысле, в котором он понимал это.

«Илли… – Плоидис вздохнул едва слышно. – Ох, Илли, зачем же ты ушла от меня».

Он не забыл ее. Прошло уже больше полугода – а он все не мог ее забыть. И вот здесь, в самом крайнем ящике, он хранил единственное, что у него осталось от нее… ее записка. Он сжал в руке маленький, слегка желтоватый конверт и почувствовал, как чем-то тяжелым наполняется сердце.

«Илли, почему ты не здесь, не рядом?.. Мне так не хватает тебя… не хватает твоих внимательных глаз, твоей нежной улыбки, не хватает живых споров с тобой… – он вдруг очнулся и резко отбросил конверт назад, в стол. – Довольно!!.. Сколько можно? – он с какой-то злобой захлопнул ящик и с силой повернул ключ. – Плоидис, ты король! Ты король, в конце концов! На тебе страна! А ты думаешь – о чем? – о личных прихотях!!»

Но он тут же понял, что соврал себе. Разве можно назвать так то, как он жил, то, чем он жил в последние полгода?..

Нет, Иллиандра не была его прихотью.

Он провел рукой по волосам и тяжело опустился в кресло.

«Илли…»

С тех пор, как он потерял отца, словно что-то сломалось в его жизни.

Раньше, что бы ни случилось, с ним всегда был Стер, и Плоидис жил безмятежно, потому что знал это. Знал, когда маленьким мальчиком боялся привидений, живших в его покоях, и отец успокаивал его по ночам, – и когда он был рядом, ничто не пугало Плоидиса. Он бы не дал его в обиду никаким привидениям, он был сильным и храбрым, и все привидения, разумеется, боялись его.

Потом Плоидис вырос, и детские страхи исчезли.

Но появились взрослые. И пятнадцатилетний Плоидис горько пожалел, что так и не остался на всю жизнь ребенком и не боялся придуманных привидений.

Жизнь, со всей ее неприглядностью и прямотой, обрушилась на него в одно мгновение. Когда ему было пятнадцать, Стера чуть не убили, почти приведя в исполнение заговор. Именно тогда Плоидис в первый раз почувствовал, что и его отец – всего лишь человек, и он не всемогущ.

И что он тоже умеет ошибаться.

Но потом все вновь сгладилось, жизнь пошла своим чередом, и он никогда так и не понял до конца, что его отец был просто человеком, таким же, как и он. Для него Стер был образцом, черепахой и слонами, на которых держится земля. Именно он был тем, что не дает человеку сломаться, когда он понимает вдруг, что такое жизнь. Он был сильнее – и Плоидис верил в него.

А потом вдруг все исчезло.

Исчез отец, и Плоидис остался один на один с жизнью.

Он не знал, что делать и как жить, если не стало его единственного друга, его отца – для чего, для кого?.. Зачем ему вообще было жить?..

И если бы не Илли…

Именно она показала ему, что он не один.

Именно она оказалась сильной тогда, когда он был так слаб – и она оставалась сильной всегда, настолько, насколько вообще, в его понимании, могла быть сильной девушка. Да, она испугалась его любви и ушла, не в силах предать подругу – о, Илли, как же благородна ты была тогда!.. И как неверно поступила…

«Где ты сейчас?.. – подумал Плоидис. – Наверное, путешествуешь по дальним странам, где живут дивные птицы и цветы цветут круглый год; возможно даже, ты уже меня забыла… но только я, похоже, нескоро забуду тебя, Илли».

Лишь теперь, когда она ушла, он всем сердцем сознавал, что нуждался в ней так же неизбежно, как в воздухе. И не было в его жизни никого, кроме его отца, кто мог бы сравниться с ним в том, насколько безвыходным и страшным было его одиночество. Плоидис часто думал, но никогда не мог понять, как же его отец смог прожить всю жизнь вот так, один. Ведь это было так – даже несмотря на то, что Стер был женат, даже несмотря на то, что у него были преданные люди – он все же всегда был одинок, потому что был королем, потому что обязан был всегда быть сильнее.

И только через много дней, думая об Иллиандре, Плоидис понял.

Ведь и она не была сильнее него. Но лишь с ней он внезапно обретал тот смысл, который не мог дать ему никто более.

И он осознал тогда, что всю свою жизнь он сам был тем же для своего отца – и это придало ему силы.

«Илли…»

Он с трепетом вспомнил ее глаза, ее улыбку. Он вспомнил, как тогда, единственный раз, она оказалась в его объятиях – и каким головокружительным было это чувство.

Она не должна была уходить.

Сейчас, когда ее не было рядом, он вынужден был становиться еще сильнее – потому что не мог иначе. Вся жизнь его была сплошной ложью, сплошной ловушкой: политика, враги, притворявшиеся друзьями, друзья, которым никогда не доверяешь до конца, боясь, что они предадут – за деньги, за власть… Выхода не было – он не мог убежать, не мог, как в детстве, уткнуться в плечо отца и поведать ему о своих бедах.

Стер оставил сыну в наследство преданных людей: Делтона, Эстер Фрауэр, казначея Бенте, нескольких старых слуг, которым можно было доверить срочную записку… Но даже Делтону, который больше других знал о короле, Плоидис никогда не открывал своих чувств и истинных мыслей. Он доверял ему – но всегда был осторожен в своем доверии.

И лишь Иллиандра была его светом. Она была столь же умна, сколь юна и неопытна; Плоидис читал в ее глазах так, словно перед ним был открытая книга. В ней было столько благородства, силы, столько юной искренности и столько чувств, что с ней он невольно снимал ту маску, которую привык носить всегда, еще с детства.

И он взялся научить ее всему, научить политике, игре, жизни – и он поразился тому, как быстро она его понимала. Он задавал вопросы – она отвечала так, как он того ждал, он смотрел на нее – она наивно смущалась и краснела. И он знал, что когда-нибудь он научит ее носить маску – но он знал также, что именно ей он сможет доверить себя, не опасаясь быть преданным.

Она была для него счастьем. Перед ним словно открывался другой мир, в котором не было места лжи, власти, интригам, мир, который он, казалось, потерял навеки со смертью Стера. И спокойствие и уверенность, как прежде, заполняли его сердце просто оттого, что он знал: рядом есть кто-то, кто не обманет и не предаст, кто-то, кому можно открыть себя без оглядки, пусть даже он не спешил делать этого.

Но она ушла. И уверенность сменилась тревогой, и он не в силах был ничего изменить. Только она могла.

«Илли, – с тоской подумал Плоидис. – Когда-нибудь мы встретимся… не может быть, чтобы этого не случилось никогда. Я буду ждать тебя, Илли. Потому что только ты, только мысли о тебе, воспоминания, дают мне силы быть королем – быть им все время. То, что ты есть на свете, дает мне надежду… надежду, что когда-нибудь я увижу тебя и смогу сказать тебе все, что не имею возможности говорить никому более. Я скажу тебе все, и я знаю, ты поймешь меня… Вот и сейчас… – он усмехнулся. – И сейчас я должен быть королем. И сейчас, когда я выйду из этого кабинета, ни один слуга, ни одна живая душа не должна даже задуматься о том, что их король в чем-то неуверен. Для них я – не обычный человек… для них я – надежда или предмет для ненависти… все равно – главное, есть кто-то, кого можно обвинить или же уповать на него… что ж, никто из них никогда не подумает о том, что у меня нет такого человека. Больше нет… с тех пор, как я потерял отца… и с тех пор, как ты ушла от меня».

Он встал и, все еще усмехаясь, словно желая посмеяться над самим собой, над своей странной, сложной и такой пустой без нее жизнью, медленно вышел из комнаты.

Он прошел все четыре кабинета, и когда вышел в просторный коридор, на лице его прочно укрепилась привычная маска спокойствия.

Он тосковал по отцу.

Он любил и страдал.

Он приходил в ужас от одиночества.

Но на лице его была всегда лишь одна бесстрастная маска.

Глава 16. Охота на Архитогора

«Ваше Мудрейшество,

Позвольте мне называть Вас так, ибо Вы действительно оказались очень мудры, как я сумел убедиться.

Чего же Вы хотите от меня, предлагая свою помощь?.. Людей, которые помогают мне, я привык знать в лицо. Что ж, я понимаю, что у Вас существуют причины скрываться от меня. Но, не зная Вас, я не знаю, чего могу от Вас требовать.

Позвольте лишь поблагодарить Вас искренне за ту немалую поддержку, которую Вы оказываете мне сейчас. Думаю, именно это и будет в дальнейшем Вашим призванием, ведь то, что Вы делаете, необходимо для королевства.

Позвольте спросить Вас, как я могу наградить Вас за Вашу преданную и благородную службу.

Искренне Ваш,

Плоидис Стер Эдион де Консуэло,

король Авантусский и Лиодасский».

Иллиандра опустила письмо и грустно улыбнулась.

«Ах, Плоидис… – подумала она. – Ни слова искренности в твоем письме, хоть бы ты сотни раз пытался убедить меня в этом. Плоидис Стер Эдион де Консуэло, Мое Мудрейшество знает Вас лучше, чем Вы представляете это себе… – Иллиандра улыбнулась. – Но я понимаю твои опасения».

Она действительно понимала. Он не станет доверять ей – он не доверяет никому.

«Но что же, – Иллиандра усмехнулась, – Архитогор тоже не глуп. Он не станет настаивать».

И, спрятав письмо короля в потайной ящик, она взяла перо в левую руку и написала на чистом листе:

«Ваша искренняя благодарность – лучшая награда».

Больше ничего.

Иллиандра улыбнулась и запечатала послание в конверт.

«Ты поймешь, Плоидис».

День, на который была назначена королевская прогулка по дворцовым садам, выдался теплым и солнечным. Это был один из первых по-настоящему чудесных весенних дней, когда веселая молодая листва, как всегда, распустившаяся сразу и неожиданно, шумела в такт беззаботному щебетанию птиц и солнечные блики на воде и первые раскрывавшиеся цветы уже всем своим видом радостно предвещали приближавшееся лето.

Сады, как полагалось, были ухожены идеально. Ни одной лишней травинки, ни одной дорожки, которую бы тщательно не осмотрели садовники. Даже цветы, которые в городе еще не распускались, в королевском саду уже радовали глаз.

Король и двор совершали прогулку после полудня. Богатые дамы разных возрастов, разодетые по последней моде, весело смеялись где-то возле прудов, принимая комплименты мужчин и играя в какие-то новые подвижные игры, привезенные иностранными послами.

Сами послы тоже выглядели беззаботно и весело, словно приехали вовсе не по делу, развлекали дам заморскими диковинками и вели с мужчинами разговоры, далекие от политики. Говорили об охоте, о новых методах ведения хозяйства, о дамах, о моде, о новых кораблях, которые ходили под парусами вдвое быстрее прежних.

Плоидис с детства не любил этой лживой беззаботности.

– Так что же, Ваше Величество, – тихо сказал Превиль.

Он, Готер, Дамарс, молодой Корелл Жанно и король неторопливо прогуливались по тенистой аллее вдоль пруда.

– Так что же, Вы не изволите прислушаться к нам, – граф говорил тихо, но с напором, который, по мнению любого человека, не был бы дозволен в разговорах с королем.

– Я ничего не могу сделать, – Плоидис, казалось, ничуть не возражал против такого напора. – Он заставляет меня.

– Он?..

– Да. Архитогор.

– Архитогор!.. – подал голос Готер, и в тоне его послышалась насмешливость. – Да кто он такой?

– Не знаю, – ответил король, качая головой. – В этом-то все и дело. Я не знаю, кто он. А ведь и мне во многом не нравится то, что он заставляет меня делать.

– Что именно? – сощурился Превиль.

– Все эти законы о бедняках… – сказал Плоидис и вскинул голову: – Моя казна уже порядочно страдает от этого.

– Ну, Ваши убеждения… – усмехнулся Превиль.

Плоидис посерьезнел.

– У меня давно уже нет никаких убеждений, – сказал он. – Но прошу Вас, поймите меня, – его взгляд стал почти молящим. – Я был бы рад помочь Вам. Кто для меня несвободные – и кто Вы?.. Но этот таинственный Архитогор… он угрожал мне. И я верю, что он может исполнить сказанное.

Превиль с презрением взглянул на короля.

– Что ж, – сказал он. – А если мы избавим Вас от него?..

Плоидис резко поднял голову:

– О!.. Тогда можете рассчитывать на мою поддержку.

Превиль усмехнулся.

– Превосходно… не хотите сыграть, Ваше Величество? – он кивнул в сторону веселившихся дам.

– Да, разумеется.

Они направились к дамам, но остался там лишь король, остальные пошли дальше по аллее. Превиль с презрением наблюдал, как Плоидис со смехом влился в игру.

– Боится и нас, и этого Архитогора, – сказал он наконец. – Черт возьми, я считал вначале, что Стер лучше выучил своего сына.

– Но ведь это лучше для нас, – робко подал голос Корелл.

– Разумеется, мальчик мой, – улыбнулся Превиль. – Всегда лучше, когда король – тряпка. Надо же… я думал, он проводил эти реформы по своему желанию… выходит, вся наша проблема – это Архитогор.

– Нужно выяснить, что это за птица, – сказал Дамарс.

– Конечно. Выяснить и объяснить ему, что невежливо вмешиваться и без спроса входить в чужие владения.

Готер рассмеялся.

– Хорошо сказано, граф.

Превиль оглянулся.

– Пойдемте. Поговорим с послами. Нужно веселиться, это же королевский прием.

– …он был так убедителен, что… – Корелл запнулся, не зная, стоит ли заканчивать фразу, но Делтон понял и без слов.

– Не волнуйся, Корелл, – снисходительно улыбнулся он. – Король знает, что делает.

– Я… я подумал, что он и правда боится, – сказал Корелл, опустив глаза.

– Король не боится, – послышался женский голос, и Корелл резко вскинул голову. В библиотеку вошла девушка. – Это просто такая игра.

– Корелл, знакомься, это Иллиандра Вернотт, – Делтон улыбнулся в усы. – Она из Братии Архитогора.

Корелл заинтересованно уставился на девушку.

– Правда?..

Иллиандра усмехнулась:

– Правда. Но только не просите познакомить Вас с Архитогором. Этого я сделать не могу.

– Конечно, я понимаю, – сказал Корелл быстро, но в глазах его мелькнуло разочарование. Он явно собирался спросить об этом.

– Значит, король все же сказал, что на реформы его вынуждает Архитогор? – Иллиандра посмотрела на Делтона. Тот кивнул.

– Замечательно, – чуть улыбнулась Иллиандра. – Я передам Его Мудрейшеству.

– Передайте Его Мудрейшеству также вот это, – Делтон протянул Иллиандре конверт, с трудом скрывая внезапную усмешку. – От Его Величества. Предупреждение о том, что он решил воспользоваться предложением Архитогора, насколько я понимаю.

Иллиандра кивнула.

– Что собираются делать Превиль и остальные? – обратился Делтон к Кореллу.

Корелл неуверенно посмотрел на Иллиандру, но Делтон ободряюще улыбнулся:

– Корелл, этой девушке можно доверять так же, как мне.

Корелл кивнул.

– Они решили выяснить, кто такой Архитогор и, по-видимому… разобраться с этой проблемой.

Иллиандра опустила глаза:

– Что ж, пока все верно. А что насчет короля? Они пока не собираются идти дальше?

Корелл покачал головой:

– Король ясно дал понять, что только Архитогор заставлял его проводить эти реформы и, избавься они от него, он будет в тот же час готов вернуть все обратно.

Иллиандра чуть улыбнулась.

«Молодец, Плоидис…»

– Но только, – продолжил Корелл, слегка взволнованно, – что теперь будет с Архитогором?..

Иллиандра улыбнулась открыто.

– Его Мудрейшество находится в безопасности. Вы можете не волноваться об этом.

– Вы передадите ему?..

– Обязательно, – кивнула Иллиандра. – Кстати, – добавила она, обращаясь к Делтону, – Его Мудрейшество просил меня передать, что он с удовольствием примет Вас в своем замке в любое время. Вход в замок, который находится со стороны леса, практически невидим, и Вы можете беспрепятственно проникать туда, не опасаясь быть замеченным. Он также просил меня передать Вам пароль, – и Иллиандра протянула Делтону свернутую бумажку. – Вы можете приводить всех, кого посчитаете нужным, только предупреждайте перед этим кого-нибудь из Братии.

Делтон кивнул.

– Спасибо Вам, Илли.

– Что ж, я пойду. До свидания.

– До свидания, – Корелл слегка наклонил голову.

– До свидания, Илли.

Иллиандра вышла из дома Делтона через заднюю дверь, вскочила на лошадь, которую оставила там на привязи, и отправилась было в замок Архитогора, однако на полпути внезапно приостановила коня и, резко свернув, пустила его в другую сторону. Если Превиль и его приспешники решили найти Архитогора, то они уже сегодня могут попробовать попасть в замок. То, что Братия Архитогора обитала именно там, уже было, без сомнения, известно всем и в Авантусе, и за его пределами.

Но Братия не готова к этому. Превиль едва ли станет церемониться с паролями и вежливостью гостя.

Иллиандра остановила коня возле высоких ворот Школы Чародейства.

Может быть, это не самый верный шаг, но вряд ли есть лучший способ защитить людей, живущих в ее замке.

Она спешилась и постучала три раза.

Прошло мгновение, и уже испытанное однажды ощущение охватило ее тело, и через секунду она оказалась в знакомом кабинете Эстер Фрауэр.

– Здравствуй, Илли.

– Здравствуйте, госпожа Фрауэр, – Иллиандра поклонилась с почтением.

– Я удивлена.

– Понимаю, – кивнула Иллиандра, и опустилась в кресло, принимая предложение чародейки. – Но Вы, наверное, все же знаете, что привело меня к Вам…

– Нет, – чуть улыбнулась Эстер. – Признаться, я даже не знала, что ты вернулась в Лиодас.

Иллиандра вздохнула:

– Что ж, тогда, госпожа Фрауэр, я должна рассказать Вам кое-что.

Эстер слегка наклонила голову.

– Только прошу Вас… мне неудобно делать это, но все же… прошу Вас, поклянитесь, что Вы не расскажете никому о том, что услышите.

Эстер слегка улыбнулась.

– Выходит, что-то серьезное?

– Довольно.

– Клянусь, Илли.

Девушка вздохнула.

– Дело в том… я… в общем, я служу в замке Архитогора… госпожа Фрауэр, нам нужна Ваша помощь.

– Моя помощь?.. Архитогору? – Эстер чуть подняла брови. – Чем же я могу помочь ему?

– Прошу Вас, защитите замок. Я знаю точно, что на нас собираются напасть.

– Почему ты не скажешь об этом патрону? – спросила Эстер.

– Кому? – не поняла Иллиандра.

– Архитогору. Мне казалось, я слышала о том, что он маг.

Иллиандра опустила глаза.

– Он не в силах нам помочь.

Эстер внимательно посмотрела на девушку.

– Илли?..

– Прошу Вас, простите, я не могу объяснить всего, – сказала она, поднимая глаза на чародейку. – Но я молю Вас. На замок нападут. Сегодня или завтра. Нам нужна Ваша защита.

– Среди нападающих будут маги?

– Нет… кажется, нет, – сказала Илли.

– Что ж… я могу создать защиту, такую, чтобы никто не смог проникнуть в замок, пока Вы сами его не пропустите, – сказала Эстер. – Но опытный маг сможет сломить ее, так что…

– Нет, там не будет магов, – с большей уверенностью повторила Иллиандра. И добавила с благодарностью: – Спасибо Вам, госпожа Фрауэр… Вы не представляете, как Вы поможете нам.

– Помогу всем убедиться в силе Архитогора, – чуть усмехнулась Эстер. – В которой ты почему-то сейчас заставила меня сомневаться.

Иллиандра взволнованно взглянула на нее.

– Не бойся, Илли. Я помню свою клятву.

Они продолжили разговор спустя час, уже в замке Архитогора, после того, как Эстер закончила с защитой.

– Спасибо Вам, госпожа Фрауэр, – Иллиандра с благодарностью посмотрела на чародейку. – Вы очень помогли нам.

– Илли… – Эстер едва слышно вздохнула. – Я знаю, я обещала не задавать вопросов, но все же, позволь узнать… если ты все это время служила Архитогору, зачем же ты сказала Диадре, что уехала? Она скучала по тебе…

Илли подняла глаза:

– Откуда Вы знаете?.. Вы знаете, где она?..

Эстер усмехнулась.

– Да. Она учится у меня.

Илли изумилась:

– В Школе Чародейства?.. Да разве она…

– У нее необычные способности, – сказала Эстер. – Она чувствует магию.

– О… – Иллиандра всплеснула руками от удивления. – А я искала ее… вот почему она ушла из дворца…

– Не совсем поэтому, если быть честной, – Эстер серьезно взглянула на Иллиандру. – Илли, не хочу смущать тебя, но я знаю немного больше, чем ты можешь подумать…

Иллиандра порозовела.

– Она рассказала Вам… все?

– Не знаю, все ли… она попросила меня взять ее к себе, потому что не смогла жить во дворце долее, зная, что разрушила ваше счастье – твое и…

– О Боги, – Иллиандра отвернулась к окну.

– И лишь потом я обнаружила у нее способности, – закончила Эстер. – Но Илли, она действительно чувствует себя виноватой… если бы ты простила ее…

– Да разве я… – Иллиандра вновь посмотрела на Эстер, широко раскрыв глаза. – Госпожа Фрауэр, я ни в чем не виню ее!..

– Почему ты не вернешься во дворец тогда?

– Я не могу, – твердо сказала Иллиандра. – Прошу Вас, не спрашивайте об этом. И еще… не говорите никому.

Эстер слегка нахмурилась.

– Хорошо, Илли. Но все же…

Иллиандра остановила ее взглядом.

– Хорошо. Позволь мне задать тебе только еще один вопрос, – Эстер выдержала паузу. – Архитогор ведь не маг?..

– Госпожа Фрауэр… – Илли запнулась. – да, он не маг… я скажу Вам честно… Архитогор гораздо слабее, чем все представляют себе, и Ваша поддержка очень нужна ему. Она ему необходима… о, Боги, да почему я скрываю все от Вас???

– Илли, не стоит, ведь ты давала клятву… – предостерегающе начала Эстер.

– Кому? Архитогору?.. – Иллиандра усмехнулась. – Поверьте, я ее не давала.

– Но ведь…

– Госпожа Фрауэр, я – Архитогор.

Повисло молчание.

Наконец Эстер спросила:

– Это правда?

Иллиандра нахмурилась:

– Я бы ни за что не присвоила подобное имя.

Эстер встала и взволнованно прошлась по комнате.

– Подумать только!.. – сказала она наконец. – Но, Илли… почему же ты сказала, что Архитогор слабее, чем его представляют?

– Разве Вы сами не считали, что это загадочный, мудрый, властный и справедливый старец, который, к тому же, еще и отличный маг?..

– Считала, – кивнула Эстер. – И все так считают.

– Это то, чего мы добивались, – грустно сказала Иллиандра. – Но ведь на самом деле это только иллюзия…

Эстер улыбнулась:

– Поверь, Илли, то, что я узнала, ничем не умалило достоинств Архитогора. Более того, теперь я вижу в нем гораздо большие силы, чем до этого.

Иллиандра непонимающе посмотрела на Эстер.

– Вы, должно быть, шутите?..

– Отнюдь. Илли. То, что Архитогор – дело твоих рук, говорит о том, что король может действительно доверять ему… это значит гораздо больше, чем все остальное.

Иллиандра чуть улыбнулась.

– Спасибо Вам, госпожа Фрауэр.

– Почему ты не откроешься ему?

Улыбка стерлась с лица девушки.

– Плоидису?

– Да. Ведь он…

– Именно поэтому, госпожа Фрауэр, – оборвала ее Иллиандра. Она почему-то не выносила, когда кто-то посторонний говорил об их чувствах друг к другу. – Именно поэтому. Поймите… если бы все это было не ради него… тогда, возможно, я бы вернулась. Но сейчас, когда Архитогор так нужен…

– Ты могла бы сказать ему и оставаться Архитогором, – сказала Эстер.

Иллиандра покачала головой и мягко произнесла:

– Не получится. Подумайте сами… – она грустно усмехнулась, – это не самая безопасная игра… неужели Вы думаете, что он отпустит меня, если узнает?

Эстер внимательно посмотрела на Иллиандру.

– Ты сильная, девочка, – сказала она медленно, в ее голосе звучало уважение. – Он бы гордился тобой.

Илли опустила глаза.

– Пообещайте, что не скажете ему. И Диадре. И…

– Я не скажу никому, Илли. Это не моя тайна.

Девушка вновь посмотрела на Эстер.

– Спасибо за помощь, госпожа Фрауэр.

– Не за что, Илли. Я всегда к твоим услугам.

Иллиандра вдруг задохнулась. К ее услугам – и кто – Эстер Фрауэр…

– Что ж, – улыбнулась Эстер. – Тогда я, пожалуй…

Она недоговорила, услышав стук в дверь.

– Кто там? – спросила Иллиандра.

– Это я, – послышался голос Делтона.

– Сейчас! – крикнула в ответ Иллиандра и обернулась к Эстер: – Это… – шепотом начала она, но Эстер оборвала ее с улыбкой:

– Я знаю, кто это. Вот уж не думала, что вы знакомы. Позволь, я останусь?

– Конечно, – удивленно проговорила Иллиандра и, повысив голос, добавила: – Входите, Ронтан!

Дверь отворилась, и на пороге возник граф; заметив Эстер, он опешил на мгновение, затем, поклонившись, плотно прикрыл дверь и произнес:

– Здравствуйте, госпожа Фрауэр… здравствуй, Илли. Я вижу, ты уже решила все вопросы.

– Какие вопросы? – не поняла девушка.

– Я пришел сказать тебе, что стоит подумать о том, как обезопасить замок, – Делтон улыбнулся. – Госпожа Фрауэр, согласитесь, она поистине заслуживает титула Ее Мудрейшество.

Эстер слегка подняла брови, Иллиандра же покраснела.

– Я не сама придумала, – сказала она, впрочем, умолчав об истинном авторе. – Но решила, что неплохо бы титуловать Архитогора, когда о нем говорят в третьем лице. Добавляет таинственности.

– Идея замечательная, но стоило предупредить меня, чтобы я не рассмеялся от неожиданности на глазах у возмущенного зрителя, – Делтон был в хорошем расположении духа. – Но что же, похоже я все же напрасно потратил время на поездку сюда. Ты уже и сама неплохо справляешься, – в его глазах мелькнула искорка одобрения, и он обернулся к Эстер: – Выходит, Вы уже поставили защиту, госпожа Фрауэр?..

– Да, – кивнула Эстер. – Хотелось бы только узнать, от кого.

Делтон вопросительно посмотрел на Иллиандру:

– Ты не сказала?..

– Нет… еще.

– Дело в том, – сказал Делтон, постепенно принимая серьезный вид, – что люди, которые недовольны действиями Его Величества, считают – не без нашей помощи, конечно, – что короля на все вынуждает Архитогор. Поэтому они наверняка попытаются решить эту проблему…

Эстер кивнула:

– Ясно. Я подозревала что-то в этом роде. Ну что ж… пожалуй, мне пора возвращаться.

– Госпожа Фрауэр… прошу Вас, окажите мне небольшую услугу.

– Доставить Вас домой? – Эстер слегка улыбнулась.

– Если это Вас не затруднит.

– Разумеется, нет, – Эстер с готовностью протянула ему руку.

– Спасибо, госпожа Фрауэр, – сказал Делтон. – Только, прошу Вас, не забудьте мою лошадь.

Когда они исчезли, Иллиандра, нахмурившись, подошла к окну.

Нужно будет отдать распоряжение, чтобы караульные глядели в оба. Конечно, она доверяла защите Эстер Фрауэр, но все же…

Иллиандра вздохнула. И Делтон, и Эстер в этот вечер в очередной раз выразили ей свое одобрение.

Они считали ее сильной.

Но разве она была такой?.. Иллиандра обхватила плечи руками, борясь с внезапно нахлынувшей тоской одиночества.

Ей вдруг стало страшно – но она не могла понять, отчего.

То ли это был страх ошибиться – ведь все почему-то так доверяли ей, а она могла промахнуться, как все, могла не оправдать их доверия.

То ли она боялась внезапно сгустившейся темноты этой ночи, в которой она вдруг осталась одна – и ей не с кем было поговорить, некому было сказать, что ей почему-то очень одиноко.

Девушка проворочалась в постели почти всю ночь. Вокруг замка все было тихо, никто и не думал нападать, и Иллиандра, несколько раз встававшая, чтобы подойти к окну и попытаться разглядеть в кромешной тьме хоть что-нибудь, наконец успокоилась и на рассвете заснула.

Ее разбудил стук в дверь.

– Да?.. – она поднялась и села в постели, пытаясь понять, что происходит.

– Илли, это я, – послышался голос Элеоноры из-за двери. – С тобой все в порядке?

– Да… в чем дело?

– Просто уже почти полдень, и я подумала…

– Полдень?! – ужаснулась Иллиандра. – Лео, входи, не стой за дверью.

Девушка вошла.

– Ты еще спишь? – удивилась она.

– Да… я долго не могла заснуть, все волновалась. Неужели правда полдень?.. – Иллиандра повернулась, чтобы посмотреть на часы. – Вам нужно было разбудить меня.

– Ничего, – чуть улыбнулась Лео. – Все равно ничего не происходит.

– Правда?.. – нахмурилась Иллиандра. – Странно… я думала, они не станут мешкать…

Когда Иллиандра заканчивала завтрак, тишину столовой нарушил крик одного из братьев.

– Илли! Лео! Ренос! Кто-нибудь! – это был рослый мужчина по имени Мар. Он вбежал в столовую и нашел там всех троих. – Вот вы где! Скорее! Там возле замка…

Ренос нахмурился:

– Сколько?

– Сотни две, не меньше!

Иллиандра чуть улыбнулась:

– Ого! Нас уважают…

Не мешкая больше, они бросились к выходу. Спустя три минуты они были уже на стене, над главными воротами.

Их атаковали.

Но воины, взбиравшиеся по лестницам, не в силах были перелезть через стену – невидимый купол, созданный Эстер, делал свое дело. Таран не причинял воротам никакого вреда. Стрелы, пущенные лучниками, разбивались о магическую защиту и опадали на землю возле стен убежища.

Иллиандра быстро оглядела местность вокруг. В двух дюжинах шагов от ворот несколько человек верхом на породистых лошадях, богато одетые, с непониманием наблюдали за осадой.

– Это те самые? – спросил Ренос у Иллиандры.

– Нет, сами они вряд ли появятся. Это, скорее всего, их военачальники. Спроси, что им нужно.

– Сама не знаешь? – усмехнулся Ренос.

– Знаю, конечно.

– Что Вам нужно, о братья? – крикнул Ренос.

Военачальники не расслышали вопроса, но, заметив, что человек на стене что-то кричал им, повелели прекратить атаку.

Спустя минуту все затихло. Военачальники подъехали ближе, и Ренос повторил вопрос.

– Вы здесь главный? – крикнул в ответ один из них.

– Братья Архитогора равны, – ответил Ренос. – У нас нет главных!

– Молодец, – шепотом похвалила Иллиандра.

– Читал устав на досуге, – ухмыльнулся Ренос.

– Нам нужен Архитогор! – требовательно прокричал все тот же военачальник, видимо, главный среди них.

– Все знают, что Его Мудрейшество живет далеко отсюда! – ответил Ренос, придавая голосу благоговейные нотки.

Иллиандра послала ему еще один одобрительный взгляд.

– Из тебя бы вышел замечательный актер.

– Брось, – ответил Ренос.

– Назовите место! – потребовал военачальник.

– Никто не знает его!

– Так уж и не знаете?!

– Не знаем! – подтвердил Ренос. – Его Мудрейшество предпочитает уединение!

– Откройте ворота! – приказал военачальник. – Мы должны осмотреть замок!

– Мы открываем двери лишь перед людьми, которые не имеют злых намерений!

– Я вам покажу злые намерения!!.. – разозлился военачальник. – Открывайте немедленно!!!

– Нет! – ответил Ренос.

– Насилие не есть способ достижения целей! – прокричала Иллиандра тоном проповедника. – Только миром и добродетелью можно добиться желаемого!

– В атаку!!!

Снова поднялся шум, пыль взвилась под ногами воинов, но стрелы по-прежнему не долетали до целей, и таран не касался ворот.

– Ты их разозлила, – усмехнулась Элеонора.

– Знаю, – улыбнулась Иллиандра в ответ. – Ничего. Защита выдержит.

Через несколько минут безуспешных попыток атаку снова прекратили.

– Вы еще пожалеете! – прокричал озлобленный военачальник.

– Приходите с миром и с миром будете приняты! – ответила Иллиандра.

Военачальники посовещались. Потом один из них махнул рукой, и воины отступили от замка.

Иллиандра, Ренос и Элеонора не спускались со стены, смотря им вслед, пока весь отряд не скрылся из виду.

– Что ж… – проговорила Иллиандра. – На этот раз мы победили. Но, я думаю, они будут искать другие способы. Нам нужно быть осторожными.

– Если они догадаются найти мага… – сказала Элеонора.

– Конечно, догадаются, – нахмурился Ренос.

– Госпожа Фрауэр оставила мне кольцо, – сказала Иллиандра. – Чтобы, если что, я всегда могла позвать ее на помощь. Так что не магов стоит бояться…

– Кого же ты имеешь в виду?

– Бойтесь хитрости. Обмана. Эти люди на многое способны. Нам нужно смотреть в оба. Дайте всем четкие указания, чтобы кого угодно, с паролем или без, пропускали исключительно с нашего ведома, – Иллиандра нахмурилась. – И даже лучше только с моего.

Плоидис сжал в кулаке записку от Делтона.

На замок Архитогора напали.

«Что ж, вот и началось, – подумал он, сжигая записку. – Быстро…»

Он сел за стол и обхватил руками голову. Правильно ли он сделал, решив проверить Архитогора?.. Ведь его предложение было столь же дельным, сколько и опасным для него самого. Плоидис надеялся лишь, что Архитогор понимал это. Впрочем, нет, – он был уверен, что Архитогор понимал.

Король взял чистый лист из стопки и принялся писать.

«Ваше Мудрейшество», – написал он и запнулся.

Как начать?..

«Я уверен, Вы осведомлены о причинах, по которым Ваш замок подвергся нападению. Я говорил Вам в прошлом письме, что решился воспользоваться Вашим любезным предложением – и то, что случилось теперь, – лишь первые отголоски.

Хочу спросить Вас, уверены ли Вы, что и дальше хотите помогать мне?.. Это опасно – пусть не для Вас лично, но для Вашей Братии. Вы можете еще остановиться, я еще могу отвести их взгляды от Вас.

Я искренне надеюсь, что никто из Вашей Братии не пострадал сегодня. Уверен, Вы примете верное решение.

Плоидис Стер Эдион де Консуэло,

король Авантусский и Лиодасский».

Плоидис закончил писать и перечитал письмо.

Что ж, немного резковато. Плоидис вспомнил последнюю записку Архитогора.

«Ваша искренняя благодарность – лучшая награда»…

Король улыбнулся. Да, Архитогор был умен. Он умел читать между строк. Он понял все, что Плоидис хотел сказать ему, и ответил тем же.

Это просто была очередная игра.

– Илли!.. Илли!..

Иллиандра, кормившая гусей, резко обернулась.

– Что?

– Там… у ворот, – девушка, запыхавшись, остановилась возле нее. – Там человек… говорит, он пришел с миром. Хочет пройти в замок и посмотреть, как мы живем.

– Интересно, – нахмурилась Иллиандра и, поставив плошку с зерном, поспешила к воротам.

Ренос и Лео уже были там.

– Что происходит? – спросила Иллиандра.

– Он от этих, – Ренос кивнул в сторону ворот, которые оставались наглухо закрытыми. – Которые нападали.

– Понимаю, – кивнула Иллиандра. – От кого же еще. Он один?

– Да. Больше никого в округе, – кивнул Ренос. – Его зовут Корелл Жанно, он…

– Корелл Жанно? – переспросила Иллиандра.

– Ты его знаешь?

– Нет… не совсем, – Иллиандра запнулась, потом обернулась к Мару, дежурившему у ворот, и крикнула: – Пропустите его!

Мар кивнул и, отворив тяжелый засов, раскрыл маленькую дверцу в воротах.

– Входите, Корелл Жанно! – прокричал он.

Юноша вошел, неуверенно озираясь вокруг. Он заметил Иллиандру, но постарался не показать, что знает ее.

Иллиандра усмехнулась про себя и направилась к нему. Ренос и Лео поспешили следом.

– Здравствуйте, добрый путник, – сказала она. – Что привело Вас сюда?

– Я пришел с миром, – в тон ей начал Корелл. – Те люди, которые нападали на Вас… они считают, что в замке живет Архитогор. Я хочу убедить их в обратном.

– Архитогор живет далеко, – сказала Иллиандра. – Никто не знает, где. И мы не знаем.

– Позволите ли Вы мне осмотреть Ваш замок?

– Разумеется. Мы сами покажем Вам его.

И Иллиандра, поманив за собой друзей, первой направилась к дверям.

Корелл осматривал все с таким живым интересом, что Иллиандра едва сумела скрыть усмешку, поняв, что даже больше, чем задание, очевидно, данное ему Превилем, Кореллом движет его собственный интерес. Тайна Архитогора захватывала его – Иллиандра помнила, как загорелись его глаза, когда Делтон сказал, что она из Братии.

Впрочем, в замке не было ничего интересного.

Они показали ему главный зал, кухню, столовую. Показали комнаты братьев, обставленные настолько просто, что Кореллу и на ум не могло прийти, что Архитогор может жить здесь.

– Если Архитогор живет далеко, – сказал он наконец немного разочарованно, – то кто же у вас является настоятелем?

– Настоятеля у нас нет, – ответила ему Иллиандра. – Братья и сестры все равны между собой. Но чтобы следить за порядком, есть мы трое. Мы ничем не отличаемся от других – мы едим то же, что они, мы выполняем ту же работу, что и все. Но на нас также лежит ответственность следить за выполнением правил, которым Архитогор призвал нас следовать, – Иллиандра бросила быстрый взгляд на друзей. – Вот и сейчас наши обязанности требуют от нас быть с нашими братьями… идите, я задержусь лишь немного, – Ренос и Лео беспрекословно удалились, хотя и не поняли, почему Иллиандра отсылает их. Девушка обернулась к Кореллу: – Окажете ли Вы нам честь, отобедав с нами? Наша еда скудна, но…

– Благодарю Вас, – Корелл чуть поклонился.

Иллиандра оглянулась, прислушиваясь к затихавшим шагам в коридоре, потом, плотно прикрыв дверь, подошла к Кореллу и жестом предложила ему сесть.

– Поговорим теперь серьезно, – сказала она. – Все то, что Вы слышали и видели до этой минуты, Вы можете рассказать Превилю. Для этого мы и пустили Вас, – Иллиандра заметила, как на лице Корелла отразилось удивление, и мягко улыбнулась: – Ах, ну бросьте. Неужели Вы думаете, что Его Мудрейшество не осведомлен?..

– Да, но Вы…

– Его Мудрейшество сообщает нам то, что необходимо, – сказала Иллиандра.

– А Вы… видели его?

Иллиандра чуть улыбнулась.

– Да.

– Какой он?..

– Я не могу Вам сказать, простите.

– Да… да, конечно, – Корелл вздохнул. – Простите, я понимаю. А Вы, леди Вернотт…

– Иллиандра, – поправила его девушка. – Зовите меня Илли. Я привыкла.

– Хорошо. Илли… Вы здесь главная?..

– Почему Вы так решили?

Корелл чуть опустил голову.

– Я не знаю. Мне показалось… ведь именно Вы были у Делтона, и Вы сейчас показали мне замок…

– Я уже говорила Вам, у нас в Братии все равны.

– Так не бывает, – Корелл чуть усмехнулся.

– Бывает, – ответила Илли, вставая. Корелл тут же поднялся. – А теперь, прошу Вас, пойдемте. Братья ждут нас на обед.

После обеда, поручив Лео проводить Корелла, Иллиандра поднялась к себе и обнаружила на столе два письма. Одно было от короля, другое, без конверта, – от Делтона.

«Извини, Илли,

не смог остаться, чтобы дождаться тебя. Тебе письмо от короля.

Я заеду вечером».

Иллиандра распечатала конверт и быстро прочитала письмо.

«…уверены ли Вы, что и дальше хотите помогать мне?.. Это опасно… Вы еще можете остановиться».

Иллиандра гневно выдохнула.

– Да за кого ты меня принимаешь, Плоидис? – проговорила она вслух.

Схватив перо, она выхватила из ящика белый лист и застрочила:

«Ваше Величество,

Вы, должно быть, считаете меня трусом, или недостаточно дальновидным человеком. Однако смею заверить Вас, я знал, что мне предстоит, и…»

Иллиандра остановилась, задумавшись, потом отложила перо и еще раз перечитала письмо.

«Уверен, Вы примете верное решение».

Иллиандра улыбнулась.

«Что ж, Плоидис, – подумала она. – Прости, не поняла сразу».

Она порвала начатое письмо на мелкие кусочки и написала другое.

«Ваше Величество,

Решение было мною принято, когда я написал Вам первое письмо.

Архитогор».

Иллиандра сложила записку и сунула ее в конверт. Потом, еще раз проглядев письмо короля, нахмурилась.

Он писал его вчера, когда случилось нападение. Как всегда, письмо пришло с запозданием… Иллиандре вдруг пришла в голову интересная идея. Она сунула письма в потайной ящик и, схватив плащ, поспешила из комнаты.

Добравшись до Школы Чародейства, Иллиандра привычно постучала три раза. Ждать ей пришлось немного дольше обычного, а когда она наконец очутилась в кабинете Эстер, самой чародейки там не оказалось.

Она появилась лишь спустя минуту и с легким удивлением спросила вместо приветствия:

– Почему ты просто не воспользовалась кольцом?

– Я подумала, оно только для особенных случаев… здравствуйте, госпожа Фрауэр.

– Здравствуй, Илли. И какой же неособенный случай привел тебя сюда?

– Я хотела спросить Вас… возможно ли сделать так, чтобы письма, которые король пишет мне, оказывались у меня – я имею в виду, быстро, с помощью магии?

Эстер задумалась.

– Что ж… я думаю, это можно устроить, – сказала она наконец. – Но для этого король должен класть письма в особое место, откуда они будут исчезать и появляться у тебя.

– Он кладет их в ящик стола, откуда их забирает Делтон и передает мне. Обратно – то же самое.

Эстер усмехнулась:

– Длинная цепочка. Если учесть еще, что между королем и Делтоном существует какая-то дополнительная связь, через которую он оповещают друг друга о письмах…

– Вот именно, – кивнула Иллиандра.– Поэтому я и хотела попросить Вас…

– Это можно сделать, Илли. Только, если позволишь, сейчас я завершу урок, а потом мы с тобой отправимся во дворец.

– Во дворец? – запнулась Иллиандра.

– Не волнуйся, – улыбнулась Эстер. – Нас никто не увидит.

– И что, вот так легко можно пройти в королевский дворец??? – удивленно спросила Иллиандра, когда они, скрытые куполом невидимости, беспрепятственно прошли сквозь охрану.

– Конечно, нет, – успокоила ее Эстер. – Переместиться во дворец с помощью магии нельзя, это древняя защита… поэтому мы и пошли пешком. Что же касается невидимости… да и других способов, неважно, в любом случае, когда во дворец пытается проникнуть маг, я чувствую это. То же самое теперь и с вашим замком. Он под моей защитой.

– Простите… – пробормотала Иллиандра смущенно.

– За что?

– Я и не знала, что мы доставляем Вам столько хлопот.

– Ни толики, моя милая, – улыбнулась Эстер. – К вам не так часто ходят маги. А пока их нет, Ваш замок, равно как и дворец, не отнимает у меня ни капли энергии. Так где, ты говоришь, король оставляет письма?

– В столе в своем дальнем кабинете.

– Вот как? – Эстер приостановилась. – Тогда, пожалуй, тебе придется испытать не очень приятное ощущение.

– Почему? – не поняла Иллиандра.

– Мы же не можем открыть дверь.

Они подошли к дверям, ведшим в королевские кабинеты. Иллиандра неуверенно остановилась, взглядывая на стражей, но те не шевелились, явно не замечая их.

– Возьми мою руку и закрой глаза, – сказала Эстер.

Иллиандра послушно зажмурилась.

Неприятное ощущение длилось всего секунду, но Иллиандре было достаточно, чтобы не захотеть испытать его еще раз. Они быстро миновали светлый коридор, и Эстер вновь сжала руку девушки. На этот раз Иллиандра невольно задержала дыхание, и ей показалось, что это сработало.

– Можешь открывать, – всего через мгновение послышался возле ее уха голос Эстер.

Иллиандра открыла глаза и вздрогнула.

За столом сидел Плоидис.

Иллиандра остановилась, не отрывая от него взгляда.

– Пойдем, – сказала Эстер, направляясь к следующей двери.

Иллиандра потянула ее руку и указала на стену. Эстер улыбнулась.

– Ты можешь говорить, Илли, он не услышит нас.

– Через стену, – тихо сказала Иллиандра. – Так быстрее… – она осеклась, заметив, что Плоидис вдруг резко поднял голову и взглянул прямо на то место, где стояла девушка. Иллиандра инстинктивно дернулась, но Эстер удержала ее.

– Не бойся, – сказала она, почему-то тоже понизив голос. – Он не видит нас.

Плоидис нахмурился, потом покачал головой и вновь опустил глаза.

– Плоидис… – Иллиандра закусила губу.

Король вновь вскинул голову, и на лице его отразилось явное ошеломление. Он несколько мгновений непонимающе смотрел на двери, потом резко встал и, подойдя к окну, распахнул его и глубоко втянул носом воздух.

– Илли, не слова больше, – проговорила Эстер. – Он слышит тебя.

«А Вас?..» – хотела спросить Иллиандра, но Эстер зажала ей рот ладонью.

– Тсс!..

Она быстро протащила девушку к противоположной стене. Иллиандра оглянулась на короля. Он все еще стоял у окна.

– Закрой глаза! – приказала Эстер – и через несколько секунд они уже стояли в соседнем кабинете.

Иллиандра непонимающе взглянула на чародейку.

– Что произошло? – прошептала она.

Эстер выглядела обескураженно.

– Не знаю. Кажется… он слышал тебя.

– Почему?.. Ведь Вас он не слышал?

– Вот именно… – Эстер отвела глаза. – Пойдем. Не время сейчас.

– Туда, – Илли указала на дверь ведшую в последний, пятый кабинет.

Они вошли, и Иллиандра указала на столик.

– Вот. В этом ящике оставляют письма.

– Хорошо.

Иллиандра, не шевелясь, наблюдала за тем, как Эстер, что-то пробормотав, выудила из воздуха маленький сундучок, потом, касаясь то его, то ящика, принялась что-то шептать. Заклинание заняло не больше минуты.

Эстер обернулась к девушке и протянула ей сундучок.

– Вот. Смотри. Обычная шкатулка, в ней ты можешь хранить что угодно. Но вот так… – Эстер нажала на узоры с двух сторон, – открывается потайной ящичек. В него ты будешь класть послания, которые хочешь отправить королю. Здесь же будут оказываться его письма.

Иллиандра не смогла скрыть восторженной улыбки.

– Спасибо!..

– Попробуй.

Иллиандра достала из кармана записку и положила ее в ящичек.

– Закрой его. Так… теперь жди. Письмо исчезнет на исходе первой минуты.

Они выждали немного, потом открыли ящичек. Он был пуст.

– Все, – улыбнулась Эстер и похлопала по столу. – Оно здесь.

Иллиандра восхищенно посмотрела на Эстер.

– Удивительно!

Чародейка усмехнулась:

– Просто магия. А теперь пойдем, Илли… пора возвращаться.

Когда они, просочившись сквозь стену, вновь попали в первый кабинет, Плоидиса там не было. Иллиандра с трудом сдержалась, чтобы не бросить Эстер и не побежать на его поиски. Ей так хотелось взглянуть на него еще хотя бы раз…

Но нет, нет, ей нельзя больше видеть его. Когда-нибудь она не выдержит – и сдастся.

– Госпожа Фрауэр… а почему он слышал меня? Ведь он же не маг…

Эстер остановилась и посмотрела на девушку долгим взглядом.

– Потому, Илли, – проговорила она наконец, – что любовь – всегда немного магия.

Иллиандра опустила глаза.

Любовь…

Его любовь.

Нет!..

Она до боли закусила губу.

Нет, сейчас она не сдастся… Только не сейчас, когда поддержка Архитогора так нужна королю.

Иллиандра плотнее сжала руку Эстер Фрауэр и, стерпев очередное перемещение сквозь дверь, поспешила за ней к выходу из замка.