Озаренные солнцем

Глава 17. Королева

В теплый солнечный день, ознаменовавший начало осени в Лиодасе, в южные ворота Авантуса вступила длинная процессия, украшенная сине-золотыми флагами королевства Авернас. Позолоченная карета, запряженная шестеркой лошадей, в сопровождении двух дюжин авернасских королевских гвардейцев, а за ними и весь авернасский двор с прислугой торжественно прошествовали по улицам столицы к королевскому замку и скрылись за его воротами.

Алиетт, принцесса Авернаса, третья дочь короля Радиена Волоусского, прибыла в Авантус, чтобы выйти замуж за короля Лиодаса.

Плоидис наблюдал за прибытием делегации из окна своего кабинета.

Что ж, он должен был жениться. Прошло уже больше двух лет с тех пор, как он стал королем, и этот статус требовал от него выбора достойной спутницы. Плоидис думал о той единственной девушке, которую он выбрал бы, будь на то его воля. Однако в его судьбе мало что решала любовь, а вот политика, напротив, подчиняла его себе всецело. Вот и сейчас выгодный для страны союз был важнее, чем его личное счастье.

Плоидис вздохнул и отошел от окна. Завтра в полдень он уже официально обзаведется молодой женой, которая станет новой королевой Лиодаса. Какой она будет, думал Плоидис. Повезет ли ему или же его супруга будет такой же обузой, как его мачеха Аолитта… В любом случае, выбора у него не было.

В двери кабинета постучали, и вошел камердинер.

– Ваше Величество, делегация из Авернаса только что прибыла, – сообщил он. – Гостей размещают в восточном крыле. Церемония знакомства состоится через два часа.

– Хорошо, – ответил Плоидис. – Покои королевы готовы?

– Полностью, Ваше Величество. Завтра к вечеру их только украсят свежими цветами и фруктами.

– Замечательно. Позовите людей, чтобы помогли мне подготовиться к церемонии. И следите за тем, чтобы всех гостей разместили должным образом.

– Разумеется, Ваше Величество.

Через два часа Плоидис в короне и парадной форме величаво восседал в тронном зале. Вдоль ковровой дорожки выстроились самые знатные люди королевства. Двери распахнулись, и в зал под звуки авернасского гимна медленно вошли король и королева Авернаса, за ними следовала принцесса Алиетт, позади шествовала небольшая группа придворных. Процессия остановилась напротив Плоидиса, и тот встал, чтобы поприветствовать гостей. Произнеся несколько положенных фраз, Плоидис спустился по ступеням и обменялся приветствиями с королем, затем поцеловал руку королеве и, наконец, подошел к Алиетт.

Это была совсем молоденькая девушка лет семнадцати, стройная, белокурая, с мягкими чертами. Она смотрела на Плоидиса серьезно, без каких-либо эмоций на нежном лице. Плоидис тепло улыбнулся ей и, глядя в глаза, вежливо поцеловал ее руку. Алиетт сдержанно улыбнулась в ответ.

После этого Плоидис и король Радиен совершили традиционный пышнословный обмен комплиментами и заверениями в благости намерений, и на этом официальная часть церемонии закончилась. Далее предстоял ужин, где знакомство продолжилось уже в менее формальной обстановке.

Плоидис задавал обычные вопросы о том, как им нравится в Авантусе, довольны ли они гостевыми покоями, как обстоят дела в Авернасе. Отвечали в основном король с королевой, принцесса Алиетт предпочитала молча слушать родителей, изредка вставляя короткие фразы. Голос у нее был под стать внешности – тихий и мягкий.

На следующий день состоялась пышная свадьба. После церемонии бракосочетания и коронации Алиетт король и его молодая жена сели в открытый экипаж, чтобы проследовать по улицам Авантуса. Ровно улыбаясь и приветствуя жителей, Плоидис окидывал взглядом толпу, невольно желая среди сотен и сотен лиц увидеть одно единственное, дорогое его сердцу.

«Но что я сделаю? – подумал он с грустным сарказмом. – Выпрыгну из экипажа и брошусь к ней?..»

И все же он продолжал искать ее взглядом, с бессмысленной надеждой, сменившейся разочарованием, когда они подъехали к воротам замка. Иллиандры не было видно.

Тем не менее, она была там. Скрытая в тени широкополой шляпы с легкой вуалью, она со слезами ревности наблюдала за тем, как принцесса Алиетт, выглядевшая словно ангел, сошедший с небес, в своем воздушном белоснежном платье, с безупречными белокурыми локонами, слегка прикрытая прозрачной фатой, сидела подле Плоидиса и, улыбаясь, чинно приветствовала своих новых подданных.

«А чего ты хотела? – подумала Иллиандра. – Он король, он обязан иметь супругу. Да и неужели ты когда-либо думала, что на ее месте могла бы быть ты?..»

Умом Иллиандра понимала всю формальность, всю политическую подоплеку этого брака, однако Алиетт была так молода, так красива и нежна, что Иллиандра просто не могла совладать со своей бессмысленной ревностью. Еще с того самого момента, как она узнала о готовящемся браке, она боролась со своими восставшими против этого чувствами и надеялась, что принцесса Алиетт окажется заурядной, непримечательной, серой… Однако то, что она увидела сейчас, разрушило все ее надежды.

«Прекрати себя истязать, – Иллиандра в который раз попыталась взять себя в руки. – Ты не в силах ничего исправить. Он король, и теперь он женат. Он любил тебя, но любовь и корона – вещи несовместимые… хотя, глядя на новую королеву, в этом можно засомневаться».

Экипаж королевской четы давно скрылся, и толпа стала расходиться, чтобы повеселиться в парках и тавернах. Иллиандра юркнула в узенькую улочку, не наводненную людьми, и поспешила в свой замок. Весь вечер она пыталась выбросить из головы образ счастливой пары, которую представляли собой Плоидис и Алиетт на глазах у многотысячной толпы, однако ей это не удавалось. Она невпопад отвечала на вопросы, дважды роняла столовые приборы за ужином и, в конце концов, закрылась у себя в комнате, сославшись на жуткую мигрень и попросив, чтобы ее никто не беспокоил.

Наступила ночь, а Иллиандра еще долго лежала без сна, думая о том, что должно было неизбежно последовать за праздничным ужином, и уже была не в силах ни остановиться, ни совладать с той болью, которую ей приносили эти мысли…

Наступила ночь, и праздник в королевском замке постепенно стал стихать, приближаясь к своему завершению. За весь вечер Плоидис обмолвился с женой лишь парой вежливых фраз; Алиетт была так же молчалива, как и в предыдущий день, однако она улыбалась окружающим так же ровно, как Плоидис, и на лице ее не отражалось ни толики каких-либо чувств.

И вот закончился последний танец, и с его завершающей нотой Плоидис обнял Алиетт за талию и легко подхватил на руки. Это был последний традиционный ритуал: муж должен был на руках отнести жену в спальню в сопровождении молодых гостей, которые закрывали за ними двери с радостным улюлюканьем.

Покои королевы, которые в первую брачную ночь являлись спальней молодоженов, находились довольно далеко от праздничного зала, однако донести миниатюрную Алиетт Плоидису не составило труда. Под гомон гостей он внес ее в переднюю гостиную и обернулся, чтобы увидеть, как закрываются двери покоев. Как только захлопнулись створки, он бережно опустил Алиетт на пол, запер двери и под стихающий гомон жестом предложил ей пройти в следующую комнату.

Это оказалась спальня королевы. Алиетт молча вошла и встала у высокой постели, ожидая Плоидиса. Она вновь смотрела на него без всякого выражения, однако подойдя ближе, Плоидис заметил, что девушка дрожала.

И вдруг он понял, кем выглядел для нее. Старше ее на десять с лишним лет, незнакомый мужчина, ставший ее мужем по воле политики и теперь стоявший рядом с ней в ее спальне…

Плоидис вздохнул и мягко улыбнулся уголками губ.

– Алиетт, прошу Вас, не бойтесь меня. Я не трону Вас. Ни сегодня, и никогда до тех пор, пока Вы сами этого не захотите.

Ее лицо наконец ожило. Удивление, сомнение, недоверие отразились на нем. Потом их сменила робкая улыбка, и Алиетт тихо произнесла:

– Благодарю, Ваше Величество.

– Вне общества можете звать меня по имени, Алиетт, – тепло улыбнулся ей Плоидис. – Вы все-таки теперь моя жена, и я надеюсь, мы с Вами станем друзьями.

Алиетт вдруг тихо рассмеялась.

– Простите меня, Плоидис, но я никак не ожидала услышать от Вас подобного… признаюсь честно, Ваше предложение дружбы – это лучшее, что могло случиться со мной этой ночью.

Плоидис рассмеялся в ответ и подошел к ней ближе, однако, увидев мимолетный испуг на ее лице, поспешил сказать:

– Не бойтесь. Я всего лишь хотел помочь Вам разобрать прическу… сегодня ночью это, очевидно, должны делать не слуги. Вы ведь понимаете, что на людях наш с Вами союз будет именно браком, а не дружбой.

– Конечно, – Алиетт вздохнула и повернулась, чтобы Плоидис смог достать заколки. – Простите за вопрос, – продолжила она, пока Плоидис аккуратно снимал фату с ее головы, – но это значит, что Вы все же будете ночевать у меня?..

Плоидис вновь почувствовал недоверие в ее голосе.

– Нет, – ответил он. – Я уйду сейчас по тайному ходу и вернусь утром, чтобы выйти вместе с Вами. Если Вы не верите мне, – добавил он, – можете запереть дверь спальни.

Алиетт смутилась.

– Нет, что Вы, Плоидис. Простите еще раз. Просто это столь неожиданно для меня… я не могла даже надеяться на такой поворот.

Плоидис закончил с волосами и слегка ослабил шнуровку корсета, чтобы Алиетт смогла сама справиться с платьем. На этот раз она не отшатнулась от него.

– В Вашем гардеробе найдется пеньюар и несколько подходящих нарядов для завтрашнего дня, – сказал Плоидис. – Выбирайте, какой Вам понравится.

Алиетт улыбнулась ему с благодарностью.

– Еще раз спасибо Вам, Плоидис.

– Я должен сделать еще кое-что, Алиетт, – сказал Плоидис. – Прошу Вас, не пугайтесь. Я лишь не хочу, чтобы через несколько дней Вас расстроили глупые лживые слухи.

Глаза девушки расширились, когда он, закатав рукав своей рубашки, достал из парадных ножен тонкий кинжал. Легким касанием он коротко полоснул себя по руке и, откинув одеяло, на мгновение прижал руку к постели. На белоснежных простынях расплылось несколько алых пятен. Плоидис оглядел их, затем удовлетворенно спрятал кинжал и обернулся. Алиетт стояла, склонив голову набок, и с мягкой улыбкой смотрела на него. Король улыбнулся в ответ. Алиетт подошла ближе и, достав тонкий платок, осторожно прижала его к алой полоске на руке мужа. Плоидис мягко сжал ее пальцы.

– Спокойной ночи, Алиетт, – он поцеловал ей руку и направился к выходу из спальни.

Королева проводила его долгим, внимательным взглядом.

– Спокойной ночи, Плоидис…

Спустя несколько дней Плоидис направлялся к покоям королевы, чтобы пригласить ее отужинать с ним в большой столовой. За все это время они практически не общались: Плоидис был занят делами, а Алиетт не навязывала ему своего общества.

Ступив в коридор, ведший к покоям королевы, он увидел у ее дверей темноволосую девушку в сером плаще. Она отперла дверь и быстро юркнула внутрь, не заметив короля.

Плоидис нахмурился и поспешил к дверям. Он распахнул их без стука, и увидел Алиетт, резко обернувшуюся на звук. Глаза ее были испуганными.

– Что происходит? – спросил Плоидис. – Вы в порядке?

– Да, да, – быстро ответила Алиетт, стирая с лица испуг. – Я просто не ожидала Вашего прихода.

Плоидис внезапно заметил, что королева была одета в невзрачное темное платье, которого явно не было в подаренном ей гардеробе.

– Что с Вами? – нахмурился Плоидис. – Почему Вы так странно одеты? И где та девушка, что вошла сюда?

– Девушка?.. – замешкалась Алиетт. Она явно была застукана врасплох приходом короля.

Плоидиса вдруг осенило.

– Так это были Вы! – его лицо приобрело строгое выражение, губы сжались в тонкую полоску. – Алиетт, я советую Вам объясниться.

– Я… я ходила в город к своим друзьям из Авернаса, – тихо сказала она, опустив глаза.

– В город? Разве не все гости разместились в замке? – удивился Плоидис.

– Нет, – ответила Алиетт. – Не все.

– Но почему же Вы просто не пригласили их во дворец? И почему скрывались? – Плоидис снова нахмурился. – Выходит, это не те друзья, с которыми можно видеться в открытую?.. Алиетт! – она подняла на него глаза, не в силах скрыть замешательство и испуг. Она явно не знала, что соврать. Плоидис жестко смотрел на нее. – Алиетт, почему Ваши друзья тайно приехали в Авантус?

Королева молчала.

– Каковы их намерения? – Плоидис подошел ближе, и в его глазах сверкал опасный огонек. – Что Вы замышляете? Говорите же, черт возьми, или мне придется Вас заставить!..

Алиетт вздрогнула и быстро сказала:

– У них нет никаких намерений, клянусь Вам, Плоидис. Никто ничего не замышляет. Это никак не связано с Лиодасом и с Вами. Лишь со мной.

Плоидис сжал губы.

– Алиетт, я предложил Вам дружбу, надеясь на то, что Вы будете искренни со мной. А Вы вместо этого топчете мое доверие.

– Я вовсе не хотела делать этого, – тихо произнесла Алиетт.

– Тогда объясните мне все.

Алиетт тяжело вздохнула.

– Хорошо, – тихо сказала она. – Только пообещайте мне одно, Плоидис. Я готова понести любое наказание, которое Вы сочтете достойным моего поступка, но я прошу Вас не причинять вреда моему другу.

– Я обещаю, – сказал Плоидис, заметив, что «друзья» Алиетт внезапно превратились в «друга». Он вдруг стал смутно догадываться о том, что происходит, и подавил вздох облегчения. – Обещаю, только если Ваш друг не захочет причинить вред мне или моему королевству.

– Нет, он не захочет этого, – заверила Алиетт. Потом вздохнула и, опустив глаза, продолжила: – Мой друг… позвольте не называть Вам его имени, так вот, мой друг тайно приехал вслед за мной из Авернаса, потому, что… мы любим друг друга, – тихо произнесла она, так и не поднимая глаз. – И любили уже задолго до того, как я узнала, что мне предстоит выйти замуж в чужой стране… он, разумеется, был против этого, хотел даже украсть меня и сбежать вместе, но я знаю свой долг перед Авернасом. И я должна была исполнить его. Мы оба знали, что мне придется стать Вашей женой, в полном смысле этого слова, и это сводило его с ума… поэтому я поспешила рассказать ему о том, что Вы сделали для меня той ночью. Он очень, очень благодарен Вам за это.

Алиетт замолчала, щеки ее были пунцовыми. Она не смела поднять глаз на короля.

– Алиетт, – голос Плоидиса был настолько мягким, что королева резко вскинула взгляд, словно желая убедиться, что не ослышалась. Плоидис смотрел на нее слегка прищурившись, и в его взгляде не было ни гнева, ни строгости.

– Вы хоть понимаете, что если Вас кто-нибудь узнает, то это не обернется ничем хорошим ни для Вас, ни уж тем более для Вашего друга? Или Вы думали, что парик достаточно надежен, чтобы скрыть Ваше лицо?

Алиетт замотала головой.

– Не парик, нет, – сказал она. – Это… магия. У меня есть кольцо, оно полностью изменяет мою внешность. Но при этом, стоит мне сказать кому-то, кто я на самом деле, для этого человека чары немедленно развеются, и он увидит меня такой, какая я есть. А для остальных я останусь темноволосой незнакомкой… вот, смотрите, – сказала она, надевая на палец скромное колечко. Тут же ее черты размылись, и спустя мгновение Плоидис увидел ту самую темноволосую девушку. Она улыбнулась ему.

– Это я, Алиетт, – сказала она, и вот перед Плоидисом вновь предстала королева.

Король ничего не сказал, лишь немного качнул головой, выражая удивление.

Алиетт улыбнулась и сняла кольцо.

– Я надевала его здесь, в своей комнате, и снимала его только здесь же. Свое имя я раскрыла только ему, так, чтобы никто более не смог нас услышать.

Плоидис усмехнулся.

– Вы учли почти все. За исключением того, что кто-нибудь может увидеть Вас возле Ваших покоев.

Алиетт опустила глаза.

– Впрочем, я могу подсказать Вам кое-что, Алиетт, – продолжил Плоидис. – Есть тайный ход, который ведет из Вашей гостиной к выходу из замка. Выход защищен магически, поэтому Вы не сможете увидеть его, если не будете точно знать, где он. Я проведу Вас к этому выходу, и Вы сможете ходить в город так, чтобы уже никто Вас не заподозрил.

– Постойте, – Алиетт пораженно взглянула на короля. – Я не понимаю… Вы что… разрешаете нам встречаться???

Плоидис вздохнул.

– Я рад, что Вы осознаете свой долг, Алиетт, перед своей страной, а теперь и перед Лиодасом. Я надеюсь, что Вы не забудете о нем. Я прошу Вас быть всегда осторожной, и всегда помнить о том, что Вы несете ответственность за свою – и мою – репутацию. Ну и, разумеется, я прошу Вас достойно играть роль моей супруги в обществе… В остальном же я не стану ограничивать Вас.

Алиетт смотрела на короля, все еще не в силах поверить в услышанное.

– Плоидис… Ваше Величество, – в глазах ее читалось глубокое уважение. – Выходя за Вас, я и не представляла себе, что Вы окажетесь таким… Теперь же я счастлива, что я замужем за Вами, – она почтительно склонилась перед ним на колени и произнесла. – Я клянусь, что буду всегда преданна Вам, Ваше Величество. Вы можете не сомневаться во мне.

– Надеюсь, что теперь и Вы не будете более сомневаться во мне, – сказал Плоидис, поднимая королеву с колен.

– Спасибо Вам, – сказала Алиетт. – Еще раз… за все.

Через три дня состоялся прощальный бал: делегация из Авернаса возвращалась на родину. Плоидис отметил для себя, что Алиетт держалась отменно: молодая, красивая, гордая, она была прирожденной королевой. Тот внутренний страх и напряженность, которые сковывали ее на свадьбе, теперь исчезли, и Алиетт предстала перед ним – и перед обществом – во всем своем очаровании. Она вела себя учтиво, весело общалась с дамами, не отказывала в танце кавалерам, но при этом все остальное время находилась подле короля настолько естественно, что ни у кого не возникало сомнений в праведности их союза.

«Мне повезло с ней», – подумал Плоидис, наблюдая, как она танцует со статным дворянином лет тридцати.

Вдруг он почувствовал, что кто-то возник у него за спиной. Он медленно, словно невзначай, обернулся. Перед ним стоял молодой человек, явно иностранец.

– Ваше Величество, – тихо сказал он с поклоном. – Прошу простить меня, но мне нужно поговорить с Вами.

– А Вы…?

– О Ее Величестве, – едва слышно, одними губами произнес юноша.

Плоидис внимательнее осмотрел незнакомца. Выходит, это и есть друг Алиетт? Что ж…

Он молча указал взглядом на выход из залы и сам неторопливо отправился к нему, задержавшись у чаши с пуншем. По пути он поймал встревоженный взгляд жены и ободряюще улыбнулся ей.

Через несколько минут он вошел в небольшую комнату, достаточно отдаленную от шумного веселья. Еще через пару минут в дверь тихо юркнул его собеседник.

– Спасибо, Ваше Величество, что согласились поговорить со мной, – тихо сказал он, отходя от двери и вновь кланяясь королю. – Меня зовут Дариан Ларелье. Я… друг Вашей жены, – добавил он с некоторой неловкостью.

– Я рад, что Вы решили представиться мне, – сказал Плоидис.

– Алиетт рассказала мне обо всем, что Вы сделали для нее, для нас… Ваше Величество, я бесконечно благодарен Вам за это, – голос юноши был полон искренности. – И я хотел сказать, что я, в свою очередь, приношу Вам клятву верности. Мое сердце и мой меч готовы служить Вам.

– Спасибо, Дариан. Я ценю это.

– Я только… – юноша запнулся.

– Что?

– Я не понимаю, Ваше Величество, почему? – выпалил он. – Ведь Алиетт такая молодая, такая красивая, и она – Ваша жена, неужели Вы не хотели бы…

Плоидис улыбнулся.

– Нет.

Юноша помолчал. Потом поклонился и сказал:

– Спасибо, что выслушали меня, Ваше Величество. Я не стану более отнимать Вашего времени, – и он повернулся, чтобы уйти.

– Вы ведь любите ее, Дариан? – спросил Плоидис.

Юноша удивленно остановился на полпути к двери.

– Ну, конечно.

– Тогда верьте ей, – Плоидис едва заметно улыбнулся и жестом показал, что юноша свободен. – Хорошего Вам вечера.

– Илкад! – Роэл уже без надежды заглянула в библиотеку, однако и там было пусто. – Ну куда же ты запропастился?..

Она повернулась, собираясь было уйти, но что-то вдруг привлекло ее внимание. Вначале Роэл не поняла, что именно остановило ее, однако спустя мгновение взгляд ее сфокусировался на столе. Странная энергия пульсировала там.

Девушка быстро подошла к столу и прислушалась к своим ощущениям. Энергия была необычной, но не враждебной; и Роэл даже показалось, что она чем-то напомнила ей ауру Илкада. Девушка осторожно открыла ящик и удивленно вдохнула. Поверх слегка пожелтевших бумаг покоился холодный, изящно изогнутый кинжал. Лезвие его украшали две обратные зазубрины, а массивную ручку венчал синий камень необычной огранки. Он казался прозрачным и в то же время бесконечно глубоким, и Роэл невольно всматривалась в него, не в силах оторвать взгляда. В нем сияли звезды?.. Или же морские волны плескались под ночным небом?..

Кто-то вдруг коснулся ее, и Роэл резко вздрогнула. Илкад нежно обнял ее за талию и, опустив подбородок на ее плечо, проговорил почти касаясь губами ее уха:

– Не проще ли тебе позвать меня магически, чем искать по всему замку?..

– Не проще ли тебе ответить, когда я зову тебя, а не подкрадываться сзади?.. – улыбнулась Роэл, слегка поворачивая голову и встречаясь с ним взглядом.

Илкад провел пальцами по ее щеке и, вдруг заметив открытый ящик, внимательно взглянул на девушку.

– Ты тоже почувствовала его, да?

Роэл вновь перевела взгляд на кинжал.

– Что это?.. – тихо спросила она.

– Я не знаю, – покачал головой Илкад.

– Откуда он у тебя?..

Илкад колебался мгновение, потом вздохнул.

– Адрос отдал его мне перед самой своей смертью.

– Адрос??.. – Роэл удивленно взглянула на юношу.

Он опустил глаза.

– Я был у него в тот вечер, накануне казни. Я должен был встретиться с ним лицом к лицу… в конечном счете.

Роэл мягко коснулась его руки.

– Я понимаю.

Илкад вновь посмотрел на нее.

– Он сказал, это сильный амулет. Но тогда я не почувствовал в нем никакой особенной силы. Я даже почти забыл о нем… И вот сейчас, спустя два года, он вдруг начал источать вокруг себя эту странную энергию.

– Ты знаешь, что она каким-то образом похожа на тебя?..

Илкад удивленно взглянул на Роэл.

– На меня?..

Роэл слегка пожала плечами.

– Так мне показалось.

Илкад чуть улыбнулся.

– По крайней мере, она не враждебна. В отличие от колебаний магического поля, которые я иногда замечал в последнее время.

Роэл чуть нахмурилась.

– Колебаний?.. Я ничего не чувствовала.

– Они едва заметны. Ты могла не обратить внимания.

Роэл внимательно посмотрела на Илкада.

– И что же значат эти колебания?

Он качнул головой.

– Понятия не имею. Вполне возможно, что ничего. Аура Мира живая, ей свойственно иногда меняться… менять настроение.

Роэл вновь взглянула на кинжал.

– Ты сильнее меня, Илкад, – сказала она. – Будь внимателен, хорошо? Если в Ауре происходит что-то странное…

Он коснулся ее щеки.

– Не волнуйся, Роэл. Я пока не ощущаю ничего слишком необычного, – он мягко улыбнулся ей и вдруг спросил: – Как твои занятия?

Роэл счастливо улыбнулась, возвращаясь мыслями к прошедшему дню. Уже больше года она преподавала магию у малышей в Школе Чародейства в Шарооре.

– Сааль снова напугал всех, превратив свое перо в голубя, – рассмеялась она. – Поистине талантливый мальчик.

Илкад улыбнулся в ответ.

– И это, похоже, дает ему право нарушать устав по своему желанию. Тебе бы стоило быть с ними более строгой.

Роэл покачала головой.

– Они ведь дети. Я еще помню себя такой…

– Наверное, поэтому они так любят тебя, – Илкад вновь улыбнулся, прижимая ее к себе.

Роэл легко коснулась его губ.

– Выпьем чаю на террасе? – спросила она. – Сегодня чудесный вечер.

– Конечно, – ответил Илкад и мягко коснулся ее спины, провожая ее к выходу из библиотеки.

Спустя несколько часов Илкад в одиночестве стоял на балконе и задумчиво вглядывался в усыпанное звездами небо. Была поздняя ночь, и Роэл давно спала, однако Илкад до сих пор не мог сомкнуть глаз.

Правильно ли он поступил, что не спас тогда Адроса? Своего отца?.. Два года назад у Илкада не возникало сомнений в правильности его решения, но теперь его сердце почему-то тревожно билось. Он, нахмурившись, вспомнил тот вечер…

…Дождавшись, пока стражник отворит тяжелую дверь камеры, Илкад кивнул ему и, пригнув голову, вошел внутрь.

– Десять минут! – сказал стражник и со скрипом закрыл дверь.

Адрос сидел на плохо сбитой деревянной лавке, которая, очевидно, служила ему кроватью, и, увидев Илкада, лишь криво усмехнулся.

– Что же, пришел-таки проститься с отцом перед его смертью?..

Илкад огляделся и удивленно взглянул на него.

– Они не поставили магическую защиту?.. – непонимающе спросил он.

– Зачем? – пожал плечами Адрос. – Я не маг больше.

– Ты олл, – скривил губы Илкад. – Пусть саркофаг отнял у тебя магию, но сущности твоей ему не переделать. Черт возьми, я удивлен, увидев тебя здесь теперь… ты ведь можешь в любую минуту уйти в своем истинном обличье. Почему ты до сих пор не сделал этого?

– Я не хочу, – Адрос изогнул брови.

Илкад подозрительно смотрел на него.

– Я не верю.

Адрос усмехнулся.

– Отчего же?

– Чтобы ты не попытался спасти свою шкуру, когда ты можешь сделать это? Я не верю.

Усмешка сползла с лица Адроса, и он сощурился.

– А чего мне ждать от этой жизни теперь? – спросил он холодно. – Что мои лживые приближенные продолжат подчиняться мне, когда я навсегда утратил силу, которая одна держала их в узде? Или что мой сын, который вместе со всеми этими жалкими человечишками стремился покончить со мной в Храме Нераздельности, вдруг проникнется ко мне любовью и станет опекать меня?

Илкад ошарашенно застыл.

– Ты знал, что я был там?

– А ты думаешь, я мог не заметить твоих атак? – ледяным тоном произнес Адрос.

Илкад уже оправился от удивления и сжал зубы.

– Не притворяйся невинной жертвой, Адрос, – процедил юноша. – Это ты, только ты сам виноват в том, что у тебя нет сына. Твоя жестокость и алчность давно ослепили тебя, ты всего лишь властный подлец, способный сломать жизнь собственного ребенка ради забавы.

– Ты никогда не смыслил в политике, Илкад.

– Зато я смыслю кое-что в человечности. Я мог не поддерживать твой курс, но я никогда не поднял бы на тебя руки. Ты был моим отцом, каким бы ты ни был. Но ты… ты убил ту, кого я любил, тогда как я выполнил все, что ты хотел от меня…

– Я не убивал ее, – равнодушно пожал плечами Адрос.

– Не лги мне!! – взорвался Илкад. – Как ты смеешь?! Ты угрожал мне ее смертью и когда я сделал все, что ты хотел, ты расправился с ней, просто насмехаясь надо мной…

Змеиная улыбка расползлась по лицу Адроса.

– Хорошо, пусть так, – сказал он. – Но посмотри на себя, Илкад. Ты был достоин насмешки. Ты отказался от власти ради женщины… глупец! Когда-нибудь ты поймешь, что я сделал это ради тебя.

– Ради меня? – процедил Илкад. – Ты безумец, Адрос. Ты безумец.

– Может быть, – Адрос сощурился. – Но я достиг чего-то в своей жизни. И именно поэтому я не хочу продолжать жить теперь. Я лучше умру сейчас, чтобы мир запомнил меня таким, каким я был все это время, чем буду влачить жалкое существование до конца своих дней, забытый всеми, отверженный и преданный…

– Думаешь, я стану жалеть тебя? – с ненавистью бросил Илкад.

– Когда-нибудь, – ответил Адрос. – Поверь, когда-нибудь.

Илкад сощурился:

– Никогда.

Адрос лишь улыбнулся и, пошевелив рукой, достал из складок одежды изогнутый кинжал. Глаза Илкада расширились.

– Черт побери, – прошептал он. – Они даже не досмотрели тебя…

– Маги редко носят оружие, правда? – усмехнулся Адрос и повернул кинжал в руках, рассматривая его. – Впрочем, это и не обычное оружие.

Илкад внимательнее рассмотрел кинжал. Необычно изогнутый, с двумя обратными зазубринами, увенчанный темно-синим камнем, в котором, казалось, плескались морские волны…

– Откуда он у тебя? – завороженно произнес Илкад.

– Нашел, – ответил Адрос, с усмешкой глядя на сына, и Илкад вдруг подумал, что не хочет знать подробностей. – Красивый, правда?..

– Что ты задумал?..

– Хочу отдать его тебе.

Илкад непонимающе уставился на него и в следующее мгновение окунулся в магическое поле. Кинжал источал едва заметную спокойную энергию… он не был враждебен. Не был проклят.

Илкад вернулся в реальность и с подозрением посмотрел на Адроса.

– В чем подвох?

– Ни в чем, – пожал плечами Адрос. – Это должен быть сильный амулет, хоть я и не успел изучить всех его свойств. Кому мне оставить его, как не тебе?..

Илкад покачал головой.

– Я не верю тебе, Адрос.

– Что ж, как хочешь, – Адрос вновь пожал плечами и собирался спрятать кинжал, но Илкад вдруг остановил его.

– Подожди.

Он подошел ближе и, вновь обратив взор к магическому полю, осторожно коснулся кинжала. Тот продолжил излучать все то же мягкое, ровное сияние. Сильный амулет? Илкад не был в этом уверен, но одно он знал точно: этот кинжал не причинит ему вреда. В отличие от человека, державшего его. Илкад перевел взгляд на Адроса и подался назад от внезапности. Его аура теперь была совсем иной, чем Илкад привык видеть ее: без наполнявшей ее магии она осталась лишь тусклой, почти пустой оболочкой, окутывавшей его тело. Илкад с непривычной легкостью принялся рассматривать ее глубже, в попытке найти ненависть, зависть, злобу, попытку солгать, да хотя бы очередную насмешку… и непонимающе застыл, не веря собственным ощущениям. То, что он чувствовал, было невозможно. Разочарование, и неодолимая тоска по былой силе, и горечь одиночества, и сожаление о неотвратимо грядущем… и тепло. Тепло, обращенное к нему самому. Илкад ошарашенно смотрел на Адроса. Тот печально улыбался ему.

– Что же, додумался наконец?

– Если… если это правда, почему ты раньше не позволял мне увидеть этого?..

– Я бы и сейчас не позволил, – ответил Адрос, – но к сожалению, теперь я уже не могу закрыться.

– Почему ты вообще делал это?..

– Потому что я не люблю, когда меня читают, – ответил Адрос, взглядывая в глаза сына.

– Выходит, все правда… – Илкад внимательно всматривался в его лицо. – Невозможно… я думал, тобой движет лишь злоба и ненависть, но ты… любил меня и все же смог сделать это со мной?.. Как это возможно, Адрос? Как можно причинять столько боли тому, кого любишь?..

– Я хотел лишь научить тебя жизни, Илкад, – ответил Адрос. – Ведь она вовсе не так радужна, как ты себе ее представляешь.

– Но она и вовсе не так бессмысленно жестока, как ты представляешь ее себе.

Адрос пожал плечами.

– Нет смысла спорить об этом теперь, – он протянул сыну кинжал. – Возьми его. Я верю, что когда-нибудь он откроет тебе свою истинную силу. И я не желаю тебе зла, Илкад, – он криво усмехнулся. – Можешь проверить.

Илкад сощурился, лишь на мгновение окунаясь в магическое поле. Он и так знал теперь, что это было правдой.

…Холодный ветер заставил его поежиться, возвращая в реальность.

Когда-нибудь ты будешь жалеть меня, сказал Адрос. Илкад не верил в это ни тогда, когда уходил из его камеры, пряча под полами плаща холодный кинжал, ни тогда, когда на следующий день узнал о состоявшейся в Авантусе казни. Ему не за что было жалеть его. Никогда.

Но вот теперь, когда кинжал, отданный ему Адросом, внезапно начал излучать странную энергию, в унисон появившимся из ниоткуда колебаниям Ауры, Илкад вновь вспомнил о его словах. И теперь он с удивлением, с неверием понял, что его ненависть к Адросу заметно поблекла со временем. Он ушел, он не мог больше причинить зла ни ему, ни этому миру, и теперь Илкад вдруг осознал, что пытается понять. Пытается простить его.

Зачем, зачем?.. Какое кому теперь дело, ведь Адрос давно мертв, и для всех он навсегда останется лишь жестоким, беспощадным тираном… и он действительно был им, Илкад знал это лучше других. И все же то чувство, которое он осознал, стоя тогда в его камере, так близко, как он очень давно не видел своего отца, – то чувство теперь вдруг не давало ему покоя. Возможно ли, чтобы такие люди, как Адрос, были способны любить? И любовь ли это? Возможно ли, что он и вправду был настолько безумен, что искренне полагал такими способами научить его жизни – такой, какой он сам видел ее через призму своего помешательства?.. И как может любовь быть настолько жестокой, неверной, искаженной и все же в каком-то понимании оставаться любовью?..

Илкад взглянул на звезды. Каким бы странным это ни было для него, но Адрос оказался прав. Илкад наконец жалел его. Не за то, что он потерпел столь непоправимое поражение, не за то, что он в мгновение ока остался в одиночестве, лишившись одной только власти – но за то, что он никогда не мог и не хотел знать мира в тех красках, в которых видел его Илкад, за то, что в его жизни царили столь неверные идеалы… за то, что он не способен был узнать любовь такой, какой она должна быть.

Илкад вздохнул.

Нет, едва ли он когда-нибудь простит своего отца. Зло, которое он причинил, он совершал по своей воле… он был властолюбив, жесток, беспощаден, и Илкад знал, что никто и ничто не могло изменить этой его сути. Он сжал губы и, обернувшись, сквозь стеклянную дверь взглянул на постель, где спала Роэл. До этого момента он старательно стирал из своей памяти все, что было связано с его отцом, однако теперь он вдруг осознал, что должен был помнить. Для того, чтобы знать, как сложны и непредсказуемы бывают порой человеческие чувства… для того, чтобы знать и никогда не позволить себе так ошибиться.

Глава 18. Нет пути назад

Дверь скрипнула, отворяясь, и Иллиандра обернулась. В комнату вошли Делтон, Корелл и его отец, Лерар Жанно, одетые, как дорожные путники, и изрядно припорошенные уже слегка подтаявшим снегом.

– Здравствуйте, – кивнула Иллиандра, отходя от окна, за которым бушевала метель, и кутаясь в плед.

– Здравствуйте, Илли, – мужчины коротко поклонились, и, когда все опустились в потертые кресла, Делтон спросил: – Как Ваши дела?

Иллиандра нахмурилась.

– Плохо, Ронтан. Очень плохо. С тех пор, как на прошлой неделе избили Мара, я запретила всем выходить из замка. Сама вчера пыталась прийти к Вам, но на полпути заметила, что за мной следят. Не понимаю, как они смогли узнать, ведь я выходила через лес. Пришлось запутать их…

– Поэтому мы, выходит, встречаемся в этой захудалой гостинице? И в таком виде? – чуть усмехнулся Лерар.

– Да, поэтому, – Иллиандра не ответила на его усмешку. – Вчера сожгли мою деревню. Вы, наверное, знаете.

– Знаем, Илли, – тихо сказал Делтон. – Нам очень жаль.

– Это же невинные люди, – Иллиандра сжала кулаки под пледом. – О, Боги, как бы мне хотелось… неужели нельзя сделать ничего?..

– Илли… – начал Делтон, но Иллиандра оборвала его.

– Не нужно, Ронтан. Я знаю, – тихо сказала она, снова овладев собой. – Я попросила всех крестьян покинуть деревни, которые находятся во владениях Архитогора… по крайней мере, это избавит их от непосредственной опасности. На некоторое время.

– На некоторое время?.. – Корелл поднял брови.

Иллиандра кивнула.

– Его Величество написал мне… он собирается разослать по провинциям людей, которые втайне от дворянства постараются обеспечить крестьян оружием и доспехами, – Иллиандра тяжело вздохнула. – Он готовится к гражданской войне.

Делтон сощурился, и Иллиандра заметила его удивление.

– Подумайте сами, – сказала она устало. – Вряд ли уже что-то способно предотвратить ее. А своих сил у короля слишком мало, чтобы с его небольшой гвардией победить в ней… Случись что, для внешней войны сил бы вполне хватило – ведь тогда все воины дворянства были бы в распоряжении короля. Но теперь его гвардия едва ли стоит и половины их армии…

– Никто еще не говорил об армии, – произнес Корелл удивленно. – Дворяне не собирают войска.

– Если бы они их собирали, – Иллиандра грустно улыбнулась, – можно было бы считать, что войну мы уже проиграли.

– Илли, – произнес Делтон, – но ведь он сам провоцирует…

Девушка кивнула:

– Я знаю. Я ему написала об этом. Но, Ронтан, ведь и он отчасти прав…

– Я так не считаю, – твердо проговорил Делтон. – То, что он собирается поднять крестьян на войну…

– Он не хочет войны! – воскликнула Иллиандра, вставая и взволнованно прохаживаясь по комнате. – Просто он хочет дать им возможность защищаться… Ведь еще немного, и будет, будет эта война!!.. Потому что смотрите, что происходит, потому что Превиль – слишком важная птица, убейте его – и дворяне восстанут против короля, оставьте в живых – он будет продолжать убивать невинных, просто чтобы вынудить Архитогора раскрыть себя! И я бы сделала это, только бы он прекратил эту гнусную бойню, я бы это сделала, да только теперь уже никто не поверит, что всемогущий Архитогор – это какая-то девчонка!..

Иллиандра замолчала и, тяжело вздохнув, оглядела мужчин.

– Все, Илли? – тихо спросил Делтон.

Девушка перевела дыхание.

– Простите, Ронтан.

– Ничего. Вам нужно было выплеснуть это.

– И отчасти, Илли, Вы правы, – задумчиво проговорил Лерар. – Но лишь отчасти. Раскрывать Архитогора – дело уже бессмысленное. Это их не остановит. Их цель – королевский трон.

– Почему?.. – Илли удивленно взглянула на него. – Разве не хотели они просто устранить Архитогора…

– Похоже, их терпение иссякло, – подал голос Корелл. – Они готовят убийство.

– Короля?.. – едва слышно выдохнула Иллиандра, опускаясь в кресло.

– Конечно, короля, – подтвердил Делтон и, заметив, как краска схлынула со щек девушки, добавил: – Не волнуйтесь, Илли. Мы держим все под контролем.

Иллиандра закусила губу.

– Плоидис знает?

Корелл и Лерар удивленно взглянули на нее, и она сообразила, что назвала короля по имени. Она быстро перевела взгляд на Делтона.

– Конечно, – ответил он, скрывая улыбку. – Илли, не волнуйтесь.

– Когда?..

– Они еще не решили окончательно. Возможно, через неделю, ночью, после прощального бала в честь принцессы Иоланты.

– Прощального? – не поняла Илли.

– Вы не слышали? – улыбнулся Корелл. – Она выходит замуж. За какого-то заморского принца…

Иллиандра удивленно опустила глаза.

– Надо же… в такое время…

– Именно в такое, Илли, – сказал Делтон.

– Что ж, – она посмотрела на него. – Да, наверное, Вы правы.

– И все же, насчет короля… – сказал Лерар. – Ронтан, тебе нужно будет поговорить с ним. Скажи ему, что его решение двояко. С одной стороны, он старается заранее обезопасить себя, но с другой, стоит только дворянству узнать – а оно узнает – и война неизбежна…

– Я думаю, он понимает, – холодно сказала Иллиандра. – И война все равно будет, так не лучше ли…

– Ее еще можно избежать, – сказал Делтон и добавил мягко, глядя ей в глаза: – Илли, король тоже может ошибаться.

Иллиандра вздохнула.

– Хорошо. Только тогда предложите ему – и мне – способ, которым вы хотите избежать войны.

– То, что Превиль все же решил организовать убийство, сейчас играет нам только на руку, – сказал Лерар. – Если мы арестуем Превиля за покушение на короля, дворянство не развяжет войну. Потому что одно – если король устранит того, кто просто ему мешает, другое – если он арестует государственного изменника. Если при таком положении дел все же начнется война, то внешние силы будут на стороне Его Величества – а как же иначе, ведь поддержать монарха, борющегося с изменниками, это совсем другое, чем влезать в гражданскую войну, которую, к тому же, начал сам король, подначив крестьянство.

Иллиандра не нашла, что возразить на это.

– Пожалуй… пожалуй, Вы правы, – сказала она наконец. – Тогда, выходит, нам нужно протянуть еще неделю… ах, Корелл, прошу Вас, убедите их, что действовать нужно скорее!

Делтон усмехнулся.

– Илли, Вас бы туда, – сказал он. – Представляю себе выражение лица Превиля, когда он услышит Архитогора, молящего, чтобы побыстрее исполнили заговор против короля.

– Это не смешно, Ронтан, – нахмурилась Иллиандра. – Разумеется, Вы сделаете все, чтобы король как можно меньше подвергался опасности. И, надеюсь, будете держать меня в курсе дела.

– Это будет тяжело, учитывая то, что Ваш замок держится под постоянным наблюдением.

– Что ж, тогда… – Иллиандра запнулась, закусив губу.

– Я могу попробовать доставлять Вам новости, – сказал Корелл.

– Каким образом? – поинтересовался Лерар. – Хочешь испортить все дело перед самым концом?..

– Нет, – быстро сказала Иллиандра. – Нет, не нужно. Лучше, если я сама буду выбираться к Вам.

– Что ж, – сказал Делтон, поднимаясь, – пожалуй, разговор окончен. Пойдем, Лерар. Два старых путника, остановившись на ночь, спустятся проглотить скудный ужин.

– Вы вовсе не стары, Ронтан, – зачем-то произнесла Иллиандра, поднимаясь. Взгляд ее был немного усталым, немного отрешенным. Делтон мягко усмехнулся и по-отечески потрепал ее по плечу.

– Будь осторожна, когда будешь возвращаться домой, Илли, – сказал он только, снова переходя на «ты».

– Хорошо.

Мужчины вышли, оставив Корелла и Иллиандру дожидаться своей очереди. Каждому из них нужно было выждать немного, чтобы выйти, не навлекая подозрений.

– Илли… – произнес Корелл, оборачиваясь к девушке, когда шаги в коридоре стихли. – Как Вы? Я беспокоюсь за Вас. Вы выглядите такой усталой.

Иллиандра вздохнула:

– Спасибо, Корелл. Я действительно устала немного… вся эта ситуация сильно давит на меня.

– Вы так переживаете за Его Величество… – Корелл запнулся, а потом продолжил: – Вы, похоже, близко знаете его?..

Иллиандра удивленно подняла брови.

– Почему Вы так решили?

– На моей памяти Вы первая, кто назвал короля по имени.

Иллиандра отвернулась к окну.

– Я была знакома с ним когда-то. По случайности.

– Вот как?.. – задумчиво произнес Корелл.

Иллиандра не ответила, вглядываясь в темноту за окном.

Она знала, почему он спросил. С тех пор, как они познакомились, прошло целых полтора года, за которые она успела хорошо узнать его. Он был умен, но юность его – он был едва ли на год старше самой Иллиандры – давала о себе знать. Илли отчасти видела в нем себя, какой она была прежде: он был юн и неопытен, но благороден и предан своему делу. В конце концов, недаром Делтон доверил именно ему быть главным информатором и войти в доверие к Превилю; и Корелл прекрасно справлялся с работой.

И он был таким же, как Илли, идеалистом. Делтон часто лишь усмехался в усы, видя, как она и Корелл, его юные ученики, сходятся в своих мыслях.

– Из вас вышла бы счастливая пара, – сказал он однажды Иллиандре, после очередного разговора, в котором Илли и Корелл отчаянно доказывали ему, что если человек благороден, он не способен поступить нечестно по отношению к другому.

– Почему? – Иллиандра выпрямилась от неожиданности.

– Потому что ваше обоюдное благородство не позволит вам поступать друг с другом нечестно, – улыбнулся Делтон.

– …Илли, – позвал Корелл.

Девушка обернулась, возвращаясь к настоящему.

– Да?

– Я хотел сказать Вам… сейчас нелегкое время, и Вы, как человек, носящий такое имя… Вы подвергаетесь серьезным опасностям. Поэтому я лишь хотел заверить Вас, что Вы всегда можете рассчитывать на меня. Я к Вашим услугам.

Иллиандра чуть улыбнулась:

– Спасибо Вам, Корелл. Я ценю это.

Они вновь замолчали. Внезапно Корелл вздохнул:

– Ах, Илли, не женская это игра.

Иллиандра удивленно взглянула на него:

– Вы так считаете? Отчего же?

– Эти люди… Превиль и остальные… Вы не представляете, насколько они жестоки. Это все может быть слишком опасно.

– И что же? – слегка нахмурилась Иллиандра. – Считаете, я не подхожу для этого? Может, мне бросить все, бросить Братию, предать их и короля? Просто из-за того, что мне грозит опасность?.. Простите, Корелл, я считала, мы с Вами одинаково смотрим на мир.

Корелл потупил взгляд.

– Простите меня, Илли. Разумеется, это Ваш долг. Равно как и мой. Но что поделать, человеку всегда свойственно волноваться за тех, кто ему дорог…

– Я тоже волнуюсь за вас, – оборвала его Иллиандра, смягчая тон. – И за Вас, и за Вашего отца, и за Ронтана.

– И за короля, – произнес Корелл, вновь взглядывая на нее.

– И за Его Величество, – спокойно подтвердила Иллиандра. «Нет, Корелл, – подумала она, скрывая улыбку. – Простите, я не удовлетворю Вашего любопытства».

– Что ж, – Корелл взглянул на часы, стоявшие на старом комоде. – Пожалуй, время вышло. Вам пора идти, Илли.

– Спасибо.

Корелл учтиво поцеловал ее руку, задержав ее у себя на мгновение дольше положенного.

Иллиандра улыбнулась.

– До свидания, Корелл, – она направилась к выходу и, обернувшись уже у самых дверей, добавила: – Я ценю Вашу дружбу.

– Ты уверен, Плоидис?.. – капризно проговорила Иоланта. – По-моему, мне больше подойдут розовые.

– Я считаю, невеста должна быть белой, как лебедь, – вяло откликнулся Плоидис. – И цветы тоже. К тому же, думаю, тебе лучше спросить у твоего жениха.

– Алоссиан не должен знать, – сказала Иоланта. – Я не хочу, чтобы он видел мой наряд до свадьбы. И вообще, Плоидис, – Иоланта внезапно повернулась к нему, заставив портниху испуганно придержать сцепленные булавками края несшитой юбки. – Я же тысячу раз тебе это говорила, как ты меня слушаешь?..

– Что?.. – Плоидис поднял глаза и взглянул на сестру. – Иоланта, тебе стоило бы стоять спокойнее, если ты хочешь побыстрее закончить с платьем, – заметил он, наблюдая за взволнованными действиями портнихи, которая испуганно подбирала с пола выпавшие булавки.

– Плоидис, ты слышал, что я сказала?!.. – возмутилась Иоланта.

– Прости, нет, не могла бы ты повторить еще раз?..

– Ты меня совершенно не слушаешь!..

– Я, кажется, извинился, – Плоидис нахмурил брови.

Иоланта обиженно выпятила губу, но не сказала ни слова. Она помнила, как однажды нагрубила ему в присутствии посторонних – и в наказание Плоидис повелел ей неделю не показываться ему на глаза. Ей пришлось отказаться и от веселой королевской прогулки в парке. Ей так хотелось пойти – но она не могла нарушить приказ короля, именно это дал ей понять тогда Плоидис.

– Я сказала, что Алоссиан не должен знать. Это будет сюрприз.

– Хорошо, – сказал Плоидис. – И все же, я считаю, должны быть белые.

– Ладно. Как скажешь, – Иоланта повернулась к зеркалу и, заметив скособочившиеся от ее движений юбки, напустилась на портниху: – Это что? Это юбкой называется?.. Долго ты еще будешь возиться?..

– Простите, Ваше Высочество, – залепетала едва слышно портниха, в ужасе оглядываясь на короля. «Прикажет побить меня палками», – подумала она.

Плоидис взглянул на огромные часы, стоявшие в углу комнаты, и вздохнул едва слышно.

– Мне пора идти, Иоланта.

– Конечно, иди, – отмахнулась она, занятая поправлением на свой лад юбки. От этого ткань еще больше теряла форму, и портниха с отчаянием следила, как из нее выпадают все булавки, которыми она старательно скрепляла будущие складки и швы.

– Иоланта, оставь юбки в покое, – устало вздохнул Плоидис. – Ты только все испортишь.

– Это вот она все испортила! – сказала Иоланта, обвинительно уставив пальчик на портниху.

– Если ты будешь стоять спокойно, уверяю тебя, она все исправит, – ответил король. – Просто не делай ничего больше.

И он, не дожидаясь очередной капризной фразы, направился к выходу. Портниха запоздало сделала неуклюжий реверанс, мысленно поблагодарив короля за то, что он сказал принцессе.

Плоидис вышел за двери и вздохнул, словно стараясь выдохнуть из себя усталость и изнеможение, которые валили его с ног в последние недели.

Все было так сложно, а она ничего не понимала. Не понимала, что против него ополчилась целая армия дворян, и что ее замужество – это всего лишь способ обезопасить ее сейчас, когда в стране почти ощутимо назревает гражданская война, и способ получить хотя бы еще одного надежного союзника в будущем, когда эта война все же наступит.

А она не знала даже, что в Лиодасе что-то неладно.

Впрочем, отметил про себя Плоидис, не только над Лиодасом в последнее время сгустились тучи. Другие страны тоже переживали не лучший период. Неурожаи, болезни, восстания, измены королю… словно весь мир разом вступил в абсолютно черную полосу жизни.

Плоидис дошел до своих кабинетов и в сотый раз за вечер заглянул в ящик стола, где появлялись письма Архитогора. Он был пуст.

«Что же это значит?.. – нахмурился Плоидис. – Я написал тебе еще вчера… отчего же ты молчишь, Архитогор?.. Неужели и с тобой что-то случилось?..»

Он, разумеется, уже слышал о нападениях на Братию, и о том, что сожгли одну из ее немногочисленных деревень. Возможно ли, что Архитогор был там, где-то со своими братьями в трудную минуту?..

Нет, нет – он маг, он смог бы постоять за себя.

Плоидис внезапно услышал, как скрипнула дверь тайного хода, – и резко обернулся.

Это был Делтон.

– Здравствуйте, Ваше Величество, – поклонился он.

– Здравствуйте, – ответил Плоидис. – Признаться, удивлен.

– Выходит, моя записка Вас миновала, – слегка улыбнулся Делтон.

– Похоже, – Плоидис жестом предложил ему сесть.

– Ваше Величество… – начал Делтон, – я хотел поговорить с Вами насчет войны.

– Войны? – переспросил Плоидис, ничуть не изменившись в лице. – Никто не объявлял мне войны, граф.

– И все же Вы к ней готовитесь, – возразил Делтон. – Едва ли Вам удастся скрыть это от дворян. И при всем моем почтении, Ваше Величество, это ошибка. Превиль собирается исполнить свой план через неделю, и тогда, возможно, удастся избежать войны, обезглавив противника.

– А если нет? Каковы тогда будут потери? Вы считали? – хмуро спросил Плоидис.

– Я почти уверен, что без Превиля в своих рядах дворяне не пойдут на открытое противостояние.

– Действительно, – согласился Плоидис. – Они будут и дальше действовать исподтишка.

– Ваше Величество, не время иронизировать.

– А по-моему, самое время, – Плоидис встал, и Делтон поднялся вслед за ним. – Вы пытаетесь убедить меня, что мне не нужно защищать народ от того, что нависло над ним и вот-вот готово обрушиться. Вы пытаетесь сказать, что пока дворянские воины жгут деревни и бьют ни в чем неповинных людей, я должен сидеть сложа руки и смотреть на все сквозь пальцы только потому, что война – официальная, открытая война, возможно, не начнется, – Плоидис пронзительно взглянул на Делтона и не стал скрывать усмешку. – А не кажется ли Вам, граф, что эта война уже идет, и идет давно?.. Не кажется ли Вам, что идет она потому, что дворяне знают – у меня недостаточно сил победить их?..

Делтон не знал, что ответить.

– Ваше Величество…

– У Вас ведь нет аргументов, Ронтан, – Плоидис невесело улыбнулся. – Нет. Потому что я тоже неспроста принял это решение. Поймите – если даже нам повезет, и мы арестуем Превиля, война эта не прекратится. Ее можно остановить только победив в ней – потому что противник, который пока сильнее, по непонятным мне причинам хочет довести ее до конца и ни перед чем не остановится. Нельзя уже ничего вернуть назад. Нельзя восстановить тот былой мир, который, впрочем, и без того был довольно шатким и призрачным. Это война. Это не пустяковая детская ссора, в которой можно помириться и вместе починить сломанные игрушки. Здесь играют до конца. – Плоидис помолчал немного и вздохнул. – Скажите теперь, что я не прав, Ронтан.

Делтон ответил не сразу. Но наконец он, не найдя других слов, сказал:

– Вы правы, Ваше Величество.

Не без труда пробравшись в замок, Иллиандра тут же бросилась к своему сундучку.

Письмо от короля ждало ее там.

«Ваше Мудрейшество,

Разумеется, я понимаю обратную сторону моего решения. Вы, безусловно, правы, заметив, что я провоцирую дворян на открытые действия – но скажите, не считаете ли Вы, что открытая война все же лучше этих притеснений и унижений, которым дворянство подвергает низшие слои, лучше того, чему я не могу противостоять, пока не объявлю войны официально? В последнем случае у нас хотя бы будут союзники – Эльвен, Авернас. Сейчас же люди страдают ни за что – за алчность и ненасытность дворянства, покушающегося на власть.

Нет, Ваше Мудрейшество, я хорошо обдумал свое решение».

Подписи не было – король перестал подписываться с тех пор, как принял Архитогора в качестве своего верного друга и слуги.

Девушка села за стол и, взяв перо, вздохнула.

Она до сих пор не могла понять, почему все вышло именно так. По всем разумным расчетам, те немногие изменения, которые Плоидис провел чуть больше полутора лет назад, не должны были так сильно повлиять на настроения дворян, учитывая к тому же вмешательство в дело Архитогора. Однако сейчас Лиодас был на пороге войны, и, похоже, уже ничто не могло остановить ее. Даже если Архитогор выдаст себя, даже если король пойдет на попятную… какая-то непонятная Иллиандре ненависть двигала бунтовщиками, и они были настроены идти до конца. И Иллиандра отнюдь не была уверена, что конец этот будет хоть для кого-то хорошим…

Девушка придвинула к себе чистый лист бумаги и быстро набросала ответ Плоидису. Затем, перечитав его, она вновь вздохнула.

Иного выхода не было.

«Ваше Величество,

Я не могу не согласиться с Вами в принятом Вами решении. Граф Делтон, похоже, не убедил Вас своими доводами, которые он приводил в письме также и мне, – сколь это верно, я могу лишь предложить Вам свою службу.

Если Вы, Ваше Величество, готовы пойти на открытую войну, то позвольте мне сыграть в ней роль боевого клича. Вы знаете, сколь действенно в народе мое имя – так пусть же воюет он с ним на устах и с поддержкой и короля, и Архитогора.

Я стремлюсь заверить Вас, что сделаю все возможное, что Вы от меня потребуете.

Архитогор».

Глава 19. Печать Солнца

Диадра задумчиво сидела у высокого стрельчатого окна библиотеки и, оторвавшись от книги, через низкий подоконник смотрела, как какой-то чудак выгарцовывает на лошади по двору Школы Чародейства.

«Интересно, кто его пустил сюда? – с удивлением подумала Диадра. – Может быть, стоит сказать Эстер? Хотя, она наверняка знает. Она всегда знает обо всем, что происходит в Школе».

– Эй, – оторвала ее от созерцания подошедшая Лисс. – Что делаешь?

Из трех подруг – Лин, Бивари и Лисс – только она одна осталась в Школе после того, как они окончили свое обучение. Теперь Лисс преподавала у малышей создание иллюзий, а Диадра, также завершив свою небольшую программу, начала преподавать курс Истории Магических Артефактов у учеников средних классов и Магических Существ у самых маленьких. Преподавать теоретические предметы никогда не находилось много желающих, но Диадре только это и оставалось.

– Читаю, – сказала Диадра, приподнимая книгу и показывая обложку, на которой значилось: «Исторические и магические факты: сопоставление». И, усмехнувшись, добавила: – Правда, едва ли возможно читать, когда кто-то под самым окном танцует на лошади.

– Где? – заинтересовалась Лисс, выглядывая на улицу. Библиотека находилась на втором этаже, и Лисс пришлось приподняться на цыпочках, чтобы увидеть весь двор, примыкавший к стене школы. – Не вижу.

– Да вот же, – Диадра, сидевшая в кресле, даже не приподнималась, чтобы видеть странного ездока. Он натянул поводья, и лошадь поднялась на задние ноги. А незнакомец вдруг снял шляпу и отсалютовал ее окну. – Ой!

Диадра отпрянула и потянула за собой Лисс.

– Эй, что ты? – удивленно воспротивилась та.

– Он же нас увидел, – сказала Диадра. – Неприлично так разглядывать человека.

Лисс нахмурилась:

– Ди, я там никого не видела. Двор пустой. Да и неудивительно, когда такой снег.

Диадра вытаращила глаза.

– Лисс, да он же был прямо посреди двора! На черном скакуне… нельзя было не заметить.

Лисс странно посмотрела на Диадру.

– Ты хорошо себя чувствуешь, Ди? – спросила она, наклонившись к ней. – Может, заболела?

– Почему?

– У тебя же видения.

– Видения? – Диадра бросилась к окну, желая доказать Лисс, что здорова.

Во дворе никого не было. Диадра тяжело опустилась в кресло.

– Да, и правда… – пробормотала она. Потом подняла глаза на Лисс. – Но, похоже, уже прошло. Знаешь, я пойду прилягу.

– Иди, – согласно кивнула Лисс и улыбнулась: – Да ты не волнуйся. Ты же чародейка. Такое часто бывает от переутомления.

– Угу, спасибо, – Диадра натянуто улыбнулась в ответ.

Она закуталась в теплый плед, который взяла с собой, и спустилась на первый этаж, где находилась их комната. Но, уже почти дойдя до двери, она вдруг остановилась. Потом повернулась и бросилась к выходу на задний двор. Нет, она уверена, это было не видение…

Диадра, кутаясь в плед, который, впрочем не спасал ее от метели и пронизывающего зимнего ветра, пробралась к тому месту, где видела странного незнакомца. И, добравшись, тут же забыла о холоде и о том, что тапочки ее были полны снега.

На снегу, уже немного занесенные вьюгой, но все же отчетливые, виднелись следы лошадиных копыт.

– Что-то случилось, Рагорн? – спросила Эстер, плотно закрыв дверь своего кабинета.

– Да, – статный юноша скинул мокрый от снега плащ и повернулся к Эстер. – Выходит, Вы еще ничего не ощущаете?

Эстер слегка удивленно качнула головой.

– Я должна была?..

Рагорн пожал плечами.

– Скоро, в любом случае, Вы почувствуете. Колебания с каждым днем становятся все сильнее.

– Колебания?.. – не поняла Эстер. И вдруг нахмурилась. – Вы говорите о магическом поле??..

Рагорн кивнул, серьезно глядя на чародейку.

– Мы начали чувствовать их уже через несколько дней после того, как был открыт саркофаг Берзадилара. Сначала редкие и едва уловимые, но спустя месяцы они стали усиливаться, и сейчас мы чувствуем их уже почти ежедневно… они нарастают все быстрее.

– Что это может означать? – Эстер взволнованно опустилась в кресло.

Рагорн покачал головой.

– Мы не знаем точно. Однако если колебания продолжат усиливаться так же быстро, то довольно скоро мир, к которому мы привыкли, может кардинально измениться…

– Выходит… легенда была не фальшива?.. – тихо спросила Эстер. – Значит, Берзадилар все же был в том саркофаге?.. Просто ему понадобилось время…

– Возможно, – сказал Рагорн. – Мы не знаем, что именно привело к таким сотрясениям, но очень хотим выяснить это, пока еще не слишком поздно.

– Сколько у нас времени? – спросила Эстер.

– Пара месяцев. Может быть, меньше.

Эстер почувствовала, как холод растекся по ее спине.

– Пара месяцев?..

Рагорн кивнул.

– Мы уже сопоставили некоторые факты, – сказал он. – Колебания начались после открытия саркофага. Это значит, что они должны быть как-то связаны с ним… легенда гласит, что в саркофаге Анторг заточил Берзадилара. Однако точная причина этого нам неизвестна. Также мы знаем, что Анторг погиб не своей смертью, и с той самой ночи начались Ночи Нечисти, которые по сей день преследуют королевский род Лиодаса. При этом другая легенда гласит, что пока проклятие не снято, король Лиодаса должен всегда носить при себе Печать Солнца…

– Я не понимаю связи всего этого, – сказала Эстер.

– Мы думаем, – медленно произнес Рагорн. – Что Печать Солнца должна помочь нам.

– Почему??.. – непонимающе произнесла Эстер.

– Она принадлежала Анторгу, – сказал Рагорн. – Он заточил Берзадилара в саркофаг… лишь его потомок мог открыть его. И он должен был всегда носить при себе Печать. Если и есть хоть какая-то ниточка, которая поможет нам распутать эту тайну, то это только она. Печать Солнца.

– Но она должна находиться у короля! – возразила Эстер.

Рагорн кивнул.

– Я знаю, – сказал он. – Мой отец считает, что сейчас это уже не имеет никакого значения. Однако я думаю иначе. Ваш король – потомок Анторга. Он, как и сама Печать, несет в себе частицу его энергии. И я считаю, что если мы хотим выяснить истину, мы должны взять Печать вместе с Вашим королем.

– Но это ведь невозможно! – воскликнула Эстер. – Вы говорите о Его Величестве, Рагорн, Вы это понимаете?.. Он не может просто взять и уйти. И уж тем более, он не какая-нибудь вещь, чтобы взять его вместе с Печатью.

Рагорн усмехнулся.

– Он не может уйти, если весь мир грозит перевернуться через пару месяцев?.. Эстер, ведь Вы понимаете, что значат эти колебания. Если их не остановить, привычный мир исчезнет. Нет, люди не погибнут в одно мгновение, и мир не захватит вселенская тьма… – Рагорн внимательно смотрел на Эстер. – Конца света не будет. Большинство из вас останутся жить, однако жизнью ли это будет?.. Когда взбунтовавшаяся Аура Мира нарушит все привычные нам законы, когда устоявшиеся связи разрушатся, когда пространство и время станут иными… сможете ли вы, люди, приспособиться к этому?..

Эстер вздохнула.

– У нас так мало времени, – сказала она. – Я отведу Вас к королю.

На следующий день у Диадры с самого утра все не ладилось. Сначала она проспала свое занятие по курсу Магических Существ, которое должна была провести у малышей, и ее разбудила Лисс, вставшая ко второму уроку. Диадре пришлось спешно одеться и бежать в другое крыло, чтобы возместить хотя бы половину занятия. Впрочем, еще минут десять ей пришлось потратить на то, чтобы угомонить разыгравшихся в ее отсутствие детей. Один из них пустил в нее легкий энергетический разряд, слабенький, еще неокрепший, и Диадра успела отклониться, почувствовав, как всколыхнулось магическое поле.

«Только потому, что он ребенок», – промелькнуло у нее в голове.

Урок пошел насмарку, а потом, когда Диадра бежала в учительскую столовую, чтобы позавтракать, ее перехватила старая учительница Магических Трав и Отваров и попросила принести из лабораторий целый поднос каких-то очень ценных препаратов, которые она собиралась использовать на уроке, но не успевала за ними сходить.

Диадра кивнула и вместо завтрака поторопилась в лабораторию. Лаборантка, старая и суровая чародейка, посмотрела на нее поверх очков и сказала:

– Значит, на урок трав и отваров?

– Ну, конечно, госпожа… – Диадра вдруг поняла, что никак не может вспомнить ее имя, – ну, в общем, меня попросили принести.

– Ну, хорошо. Но будь осторожна. Это очень ценные препараты.

Она передала Диадре поднос, на котором в несколько рядов стояли плотно завернутые крышками склянки с различными порошками и жидкостями. Диадра торопливо понесла его в кабинет, где проходило занятие, но только она завернула за угол, как вдруг на нее налетел какой-то человек. Поднос выскользнул у нее из рук и громыхнулся на пол. Склянки разлетелись вдребезги, а порошки и жидкости во мгновение ока смешались на полу в одну цветную кашу.

– О, нет! – Диадра в порыве отчаяния опустилась на колени среди стеклянных осколков. – Ну, что это за день…

Человек, столкнувшийся с нею, опустился рядом.

– Извините, это я Вас сбил, – сказал он.

Диадра взглянула на него и вздрогнула, подумав, что видела где-то этого юношу, но, приглядевшись, поняла, что ей показалось. Лишь только золотистые кудри его почему-то упорно напоминали ей кого-то, хотя она и не могла припомнить, кого именно.

– Нет, я сама, – пробормотала она. – Нужно смотреть, куда иду.

«Что теперь Эстер скажет, – подумала она. – Проспала урок, испортила кучу драгоценных препаратов…»

Она едва сдерживала слезы.

– Ну-ну, – сказал юноша, видно, заметив это, и коснулся ее руки, заставив взглянуть на него. – Только не плачьте, прошу Вас. Разве можно, чтобы такая девушка расстраивалась из-за пустяков? – и он, продолжая, не отрываясь, смотреть ей в глаза, повел рукой, и Диадра с изумлением увидела, как склянки и поднос поднимаются с пола, а каша на полу, словно возвращаясь во времени, разъединяется в отдельные препараты и устремляется в свои баночки. Спустя несколько секунд поднос со всеми препаратами, целый и невредимый, опустился у ее ног. Диадра перевела изумленный взгляд на незнакомца.

– Так лучше, правда? – сказал он, и его глаза засмеялись. Он поднялся и протянул руку девушке, помогая ей встать, а потом легким движением руки поднял поднос в воздухе и опустил его на руки Диадре. – Вот, теперь мы как будто и не встречались.

Он улыбнулся и свернул за угол – так быстро, что Диадра не успела сообразить. А когда очнулась и заглянула за поворот, в коридоре уже никого не было.

– Вы говорили с ним? – спросила Эстер, как только Рагорн вошел в ее кабинет.

– Да, – кивнул он. – Я все объяснил. Он сказал, что постарается как можно скорее найти людей, которые смогли бы на время заменить его. Я дал ему время до вечера. Сказал, что приду вместе с Вами.

– И больше ничего?

– А что еще? – удивился Рагорн. – Нужно сказать, он и так мужественно воспринял все то, что я рассказал ему. Сказал только, что если ему не удастся на время возложить правление на кого-то другого, то конец света в Лиодасе наступит еще быстрее, чем в остальном мире.

– Он прав, – грустно усмехнулась Эстер. – Учитывая, что страна на пороге войны…

– Не только в Лиодасе дела плохи, – заметил Рагорн. – Природные катаклизмы, бедствия, которые обрушились на мир в последнее время – все это последствия сотрясений Ауры. И многие люди ощущают колебания на себе; они не осознают их, только сердца их вдруг наполняются злобой и ненавистью… отсюда и войны, и предательства.

– Я не ощущала подобного, – покачала головой Эстер.

– У Вас сильная воля, госпожа Фрауэр, – ответил Рагорн. – Вы можете противостоять этому, – он вдруг качнул головой и добавил: – И все же, никак не могу выкинуть из головы… как же ей все-таки удалось меня увидеть?

– Кому? – насторожилась Эстер.

– Одной из Ваших учениц. Или, может, учительниц, не знаю. Молоденькая такая девушка, ей, наверное, не больше двадцати.

– Вас никто не мог видеть здесь, – удивленно проговорила Эстер. – Кроме меня. Если только…

Рагорн усмехнулся.

– Но ведь она меня видела. Более того, столкнулась сейчас со мной в коридоре.

– Столкнулась?!

Рагорн рассмеялся: такой удивленной он не видел Эстер очень давно.

– Да, и не говорите, что все должны проходить сквозь меня, не замечая, я и сам отлично знаю это. Но она видела меня вчера, из окна библиотеки, могу поручиться. Когда я махнул ей шляпой, она смутилась и спряталась за портьеру, – Рагорн усмехнулся. – Она меня и другой девушке пыталась показать, только та, разумеется, ничего не увидела.

– Но это же невозможно… Вы говорите, она столкнулась с Вами?

– Да. И я разбил поднос, который она несла.

– Невероятно! – Эстер взволнованно заходила по комнате. – Но, может быть, Вы плохо скрыли себя? Ведь Вы шли от короля, верно? Может быть, защита еще не успела окончательно установиться?..

– Да, и поэтому я столь беспрепятственно проплыл через дюжины Ваших учеников, которые толпились в коридоре на перемене, – усмехнулся Рагорн.

– Но она… нет, это невозможно! – Эстер всплеснула руками. – Она еще не достигла того уровня, когда можно… а, впрочем…

– Так Вы знаете, кто это? – заинтересовался Рагорн.

– Ну, если и есть здесь кто-то помимо меня, способный не только увидеть Вас, но и материализовать, не заметив Вашего присутствия, то это может быть только одна девушка. Она необычная, она неспособна ни к какой магии, но зато легко чувствует все магические поля…

– Сенсоул? – удивился Рагорн. – Здесь, у Вас?

– Да, – кивнула Эстер.

– Вот как? Что ж, выходит, очень неплохой сенсоул, учитывая, что она видит меня, – усмехнулся Рагорн и вдруг оживился. ?Эстер! Может быть, нам попробовать показать ей Печать? Ведь она может почувствовать что-то, что никто больше не…

– Рагорн, какой Вы молодец! – воскликнула Эстер. – Ну конечно… возможно, мы сможем что-то понять уже здесь, в Авантусе… Я сейчас же пошлю за ней, – и Эстер быстрыми шагами вышла из комнаты.

– Что?? – Иллиандра удивленно уставилась на Делтона, отвернувшись от зеркала.

– Король просил меня немедленно привести к нему Архитогора, – повторил Делтон.

Иллиандра растерянно смотрела на Делтона.

– Что произошло?..

– Я не знаю. Он не сказал мне.

Иллиандра вдруг устремилась к туалетному столику, на котором стояла шкатулка с мелочью, и открыла потайной ящичек.

– Есть, – сказала она. – Письмо.

Иллиандра быстро развернула его.

«Ваше Мудрейшество,

Я знаю о том, что наша с Вами договоренность о тайне Вашей личности еще не утратила силы. Однако исключительные обстоятельства вынуждают меня просить Вас лично прибыть ко мне сегодня же вечером. Прошло уже довольно много времени с момента нашего заочного знакомства, и я думаю, что Вы можете доверять мне так же, как я доверяю Вам. Вы обещали мне служить королевству верой и правдой. В ближайшее время мне – и Лиодасу – потребуется Ваша непосредственная помощь, Ваше личное присутствие. Иного выбора у меня нет, и я искренне надеюсь, что Вы не откажете мне сегодня.

Я обещаю объяснить Вам суть возникшей проблемы, как только увижу Вас лично в моем кабинете. Мой верный друг, которого Вы, вероятно, помните, проведет Вас».

Иллиандра закончила читать и нахмурилась.

– Что там, Илли? – спросил Делтон.

– Ничего, что могло бы пролить свет на происходящее, – ответила она. – Король хочет видеть меня лично. И то, что он никогда ранее не настаивал на этом, заставляет меня думать, что у него действительно нет другого выхода.

Иллиандра пригладила складки на платье, потом с сомнением покачала головой.

– Конечно, я буду там сегодня, – сказала она. – И все же… снова увидеть его… – Илли почувствовала, как внутри все связывается в тугой узел.

– Ах, и это всемогущий Архитогор, – усмехнулся Делтон. – Дрожит при одной мысли о встрече с королем, – и уже более серьезно добавил: – Неужели ты все еще не забыла его, Илли?

Иллиандра грустно усмехнулась:

– Как я могла забыть, если все это время служила ему?..

– Что ж, я многому тебя научил, Илли. Ты не только очень разумна и умеешь принимать верные решения – ты теперь неплохая актриса. Уверен в тебе, ты сможешь совладать со своими чувствами.

Иллиандра глубоко вздохнула, а потом приняла холодный вид.

– Так хорошо?

– Слишком надменно, – сказал Делтон. – Хотя очень подходит к твоему теперешнему характеру – заметь, я говорю теперешнему, потому что, когда ты пришла ко мне в первый раз, ты была еще совсем юной и неопытной девушкой… теперь ты – мудрая и гордая женщина, Илли, совсем другая, чем тогда, когда я начал учить тебя. И все же, смягчи свой взгляд, он больше годится для Архитогора, говорящего с подданными своей Братии, нежели с королем. …Да, вот так лучше.

– Скажите, – грустно произнесла Иллиандра. – А видели ли Вы когда-нибудь Архитогора, сломленного бурей чувств?

Делтон улыбнулся.

– Никогда, Илли, – он подошел ближе и положил руку ей на плечо. – Не волнуйся. Ты гораздо сильнее, чем о себе думаешь. Стоит только вспомнить, какой путь ты прошла до того, как попасть ко мне… я сказал, ты была неопытна – да, это верно. Но ты всегда была сильна, Илли, – Делтон проникновенно смотрел ей в глаза. – И силу тебе привил не я – она всегда была в тебе. Поэтому ты справишься. Сейчас в твоей душе бурлят воспоминания, всплывает тот образ Его Величества, который ты запомнила. Но Вы оба изменились, Илли. И, возможно, когда ты увидишь его теперь, ты поймешь, что чувства твои в самом деле остались в прошлом.

Иллиандра кивнула и улыбнулась Делтону, скрывая печаль.

Ее чувства?.. О нет, они навсегда останутся прежними. Но вот его?.. Ведь прошло уже два года, он женат на высокородной красавице… конечно, он должен был забыть ее. Не может быть иначе, как бы ей ни хотелось этого.

…Что он скажет, когда внезапно увидит ее сегодня? Будет ли дружелюбен или холоден? Вспыхнет ли в его памяти тот поцелуй, который он подарил ей в порыве влюбленности?..

И сможет ли она теперь скрыть от него свои чувства? Сможет ли сдержать слезы сожаления, когда, встретив его взгляд, в конце концов осознает, что принесла в жертву ради его безопасности?.. И, наконец, хватит ли у нее сил продолжить свое дело после того, как разрушатся иллюзии, после того, как лишь сдержанная благодарность отразится в его глазах, когда он поймет, почему так старательно скрывал от него свое лицо могучий Архитогор?..

Диадра вошла в кабинет Эстер и тут же остановилась, уставившись на юношу, сидевшего в кресле.

– В чем дело? – спросила она наконец, обернувшись к Эстер.

– Диадра, это Рагорн, – сказала Эстер, слегка улыбаясь. – Ты ведь хорошо видишь его, правда?

Диадра непонимающе кивнула:

– Ну, разумеется. Вы, что, проверяете мое зрение? – неуклюже пошутила она.

– Нет, – ответил ей Рагорн. – Твое истинное зрение, – он встал и с едва заметной улыбкой подал ей руку. Девушка неуверенно пожала ее – Приятно познакомиться. Кстати, это меня ты видела вчера в окне. Твоя подруга ведь ничего не заметила, так?

Диадра непонимающе переводила взгляд с него на Эстер, наконец остановилась на Рагорне.

– Откуда Вы знаете?

– Дело в том, что меня никто не должен и не может видеть, – сказал Рагорн, и улыбка заметнее тронула его губы. – Так получилось, что я здесь тайно, и скрываю себя защитной завесой, снять которую под силу только Эстер. Для других меня нет здесь, и, более того, людям свойственно проходить сквозь меня, не замечая этого. А с тобой мы, кажется, сегодня столкнулись, – Рагорн уже открыто улыбнулся.

– Так, – Диадра опустила глаза, соображая. – Значит, я каким-то образом тебя вижу, хотя не должна. И Вы, госпожа Фрауэр, хотели просить меня, чтобы я сохранила это в тайне? – Диадра обернулась к Эстер. – Что ж, никаких проблем.

Эстер усмехнулась.

– Что, нет? – спросила Диадра, не понимая ее взгляда.

– Рагорн, объясните ей, – сказала Эстер. – У Вас это лучше получится. А мне, кажется, нужно отлучиться, – добавила она, видимо, заглянув в магическое поле. – В детском крыле, похоже, какой-то переполох.

Диадра ужасно смутилась, вдруг заметив, что вслед за юношей перешла на «ты», а Эстер звала его на «Вы», что значило, что ей, Диадре, такое фамильярное обращение и вовсе не было положено.

Эстер вышла, плотно закрыв за собой дверь, а Диадра осталась стоять, не зная, куда себя деть. Рагорн усмехнулся и знаком предложил ей садиться.

– Так что же Вы хотели мне сказать? – спросила Диадра. – Прошу Вас.

Рагорн улыбнулся.

– Давай лучше на «ты», – сказал он. – У тебя это неплохо получилось.

– Возможно, потому, что я не совсем знаю, кто Вы, – сказала Диадра, чувствуя, как лицо против ее воли заливается краской. – Ведь госпожа Фрауэр обращается к Вам почтительно, значит, вероятно…

– Что ж, как скажете, – улыбнулся Рагорн. – Тогда, позвольте, я расскажу Вам, в чем дело. Вы, может быть, сумели заметить, что я не человек, – по удивленному взгляду Диадры Рагорн убедился в обратном и улыбнулся. – Что ж, не сумели. Но так и есть. Я марсонт, слышали о таких?

– Конечно, – Диадра вдруг вспомнила, как Эстер говорила ей о том, что в человеческом обличье у всех марсонтов золотые волосы… так вот кого напомнил ей юноша! Диадра удивленно уставилась на него. Неужели его она видела в своих снах полтора года назад?.. Она вдруг вспомнила, что девушка в ее снах была так похожа на нее саму… так возможно ли, что…

– Прекрасно. Тогда нет нужды объяснять Вам, – сказал Рагорн. – Я полагаю, Вы также еще не чувствуете колебаний магического поля, которые мы, марсонты, ощущаем с тех пор, как был открыт саркофаг Берзадилара.

Диадра вновь удивленно взглянула на него. Рагорн продолжил.

– Эти колебания опасны для нашего мира. Мы считаем, что остановить их нам поможет один артефакт, который находится в руках Вашей королевской династии…

– Печать Солнца?..

– Да, – удивленно сказал Рагорн.

– Но почему Вы вдруг рассказываете это мне? Неужели я смогу чем-то помочь? Я ведь и не маг вовсе…

– Вы очень сильный сенсоул, – сказал Рагорн. – Мы с Эстер хотим, чтобы Вы изучили Печать. Возможно, Вы сможете почувствовать что-то, что сможет пролить свет на причины колебаний Ауры Мира.

– Изучить Печать?.. – переспросила она. Это значило, снова увидеть Плоидиса… Диадра вздохнула: – Я не уверена, что у меня что-то получится…

– Должно получиться, – мягко сказал Рагорн, видя, что она чем-то расстроена. – Вы же столкнулись со мной сегодня. Вы хоть понимаете, что именно произошло? – Диадра подняла на него глаза. ?Этого никак не должно было случиться, потому что Вы должны были пройти сквозь меня, не заметив. Более того, Вы ведь не знали, что я за углом, верно? Это значит, что Вы как будто заметили меня на интуитивном уровне, не осознав этого. Ваша чувственная магия даже более, чем чувственная – она интуитивная.

– И управлять ею я не могу, – с грустной улыбкой заключила Диадра.

– Можете.

– Могу, но хочу предупредить Вас, что немногому научилась, – сказала Диадра и быстро добавила: – Это не отказ в помощи, просто я говорю это на всякий случай, чтобы Вы правильно могли оценить последствия… потому что я за них не ручаюсь.

Взгляд Рагорна вдруг сменился с заинтересованного на холодный.

– Трусите? – это состояние, так часто присущее человеку, Рагорн презирал с детства.

Диадра поднялась от негодования.

– Трушу?! Да если б Вы знали… конечно, я не трушу!.. – Диадра отошла на несколько шагов и глубоко вздохнула. – Впрочем, какая Вам разница. Когда я смогу попробовать?

– Сегодня. Думаю, прямо сейчас.

Диадра замешкалась. Сейчас? Вот сейчас вдруг сразу – увидеть Плоидиса? Конечно, ей казалось, она уже давно сумела совладать со своими чувствами к нему – более того, она убедила себя, что эта любовь ей только померещилась – но сможет ли она вот так неожиданно увидеть его? Что будет?

Рагорн растолковал ее замешательство по-своему.

– Что ж, могу дать Вам четверть часа, чтобы прийти в себя, – сказал он, сощурившись, и в голосе его сквозила насмешка. – Хотя не понимаю, чего Вы боитесь.

Диадра гневно взглянула на него.

– Да знаете, что?.. – она едва сдерживалась, чтобы не повысить голос.

– Что? – подначил ее Рагорн тоном, полным высокомерия. Этот тон окончательно вывел Диадру из себя.

– Вы заносчивый слепец! – воскликнула она, не сдержавшись. – Вот и сидите тут, Ваше Высокое Высочество, а я теперь буду разговаривать только с Эстер! – она раскрыла дверь, собираясь уйти, потом обернулась и добавила: – И сами Вы – трус!! – и вышла, резко хлопнув за собой дверью.

Эстер появилась в своем кабинете через несколько минут и очень удивилась, не увидев там Диадры. А когда увидела, что Рагорн гневно отдувается, нахмурила брови и спросила:

– Что тут стряслось?

– Она выскочила отсюда, как горная лань, предварительно обозвав меня трусом, – запальчиво сказал Рагорн.

Эстер сдержала улыбку: ей было известно, как он относился к этому эпитету.

– Ну, наверное, до этого еще что-то случилось?

Рагорн вздохнул и произнес уже спокойнее:

– Я все объяснил ей. Сказал, что нам потребуется ее помощь. Она ответила, что боится не совладать со своей магией. Но по-моему, она просто струсила, – добавил он раздраженно. – Я и сказал ей об этом. А она взвилась и запротестовала. Я подумал, что, возможно, я ошибся, и сказал, что мы отправимся во дворец сейчас же. Ну, на самом деле, конечно, как только Вы бы вернулись. И что Вы думаете? Она пришла в такое замешательство, что уж и слепой бы заметил, что она перетрусила, как заяц! А потом еще накричала на меня и ушла, хлопнув дверью. Подумать только!

Рагорн пылал негодованием, но когда взглянул на Эстер, то прочитал в ее глазах лишь укор.

– Надо же, Рагорн, а я посчитала, что Вы выросли, – сказала она наконец после некоторого молчания, дождавшись, пока юноша остынет. – Когда Вы сбавите этот надменный юношеский пыл? Во-первых, страх и замешательство вовсе не всегда являются признаком трусости. А во-вторых, то, что Вы видели в этой девочке, вовсе не было страхом. В этом, друг мой, Вы жестоко ошиблись.

– Что же это было? – спросил Рагорн уже не так возмущенно. Скорее, даже, он был пристыжен наставлением Эстер.

Чародейка вздохнула и сказала:

– Спросите у нее об этом сами как-нибудь. Возможно, она Вам и расскажет, если сумеете заслужить ее доверие.

Рагорн совсем смутился.

– Она сказала, что больше не будет со мной разговаривать.

– Так пойдите и добейтесь, чтобы она изменила свое мнение, – сказала Эстер. – Сейчас совсем не время улаживать глупые ссоры. Подумать только, Рагорн, Вы старше ее, Вы происходите из столь развитой расы – а сейчас кажетесь мне по сравнению с ней малолетним ребенком.

Рагорн вздохнул.

– Я понял Эстер. Я извинюсь.

– Да, и постарайтесь больше не обвинять ее в трусости. В этом Вы незаслуженно задели ее.

– Хорошо, – Рагорн кивнул и вышел из кабинета.

Эстер вышла вслед за ним, и он непонимающе уставился на нее. Чародейка усмехнулась:

– Пойдемте. Вы же не знаете, где ее комната.

В дверь постучали, и Диадра крикнула:

– Открыто!

Рагорн несмело вошел, не говоря ни слова, и Диадра обернулась. Лицо ее тут же омрачилось.

– Ах, это Вы… – произнесла она, цепляя на ухо сережку.

Рагорн заметил, что она сменила платье на другое, более красивое, заколола волосы и подкрасила губы.

– Куда это Вы собираетесь? – растерянно спросил он вместо извинений.

– Во дворец, куда же еще, – ответила Диадра, надевая вторую серьгу. – Еще пять минут подождете? Мне нужно найти свои туфли. Не знаю, куда они запропастились, так давно их не надевала…

Рагорн стоял, опешив. В ее тоне не было ни намека на обиду, впрочем, особой любезности она тоже не проявляла. Рагорн не нашел ничего лучше, чем указать на старые, разношенные туфли, которые она носила каждый день, ходя по школе:

– Может быть, вот они?

Диадра взглянула на них и лишь поморщилась, ничего не ответив. Вместо этого она вытащила из небольшого шкафчика какой-то сверток из ткани. Развернув его, она достала почти новые кремовые полусапожки – она надевала их всего несколько раз, еще тогда, когда жила во дворце, и потом, в Школе, по особенным праздникам.

Обувшись, она встала и разгладила складки на платье.

– Ну, я готова, – потом, поглядев на растерянное лицо Рагорна, смягчилась: – Ладно, считайте, я приняла Ваши извинения. Примите и Вы мои.

– С чего Вы взяли, что я пришел извиняться? – удивился он.

– Вы не стали с порога говорить со мной заносчивым тоном, – сказала она, подхватывая маленькую сумочку и вытягивая из шкафа полушубок. В отличие от сапог, он был у нее единственным, а потому заметно износился.

Рагорн вновь почувствовал себя пристыженным: нет, он определенно ошибся в этой девушке. Она не труслива, да к тому же, не глупа.

– Извините меня, – наконец смог сказать он. – Я действительно ошибся. Ваше замешательство не было вызвано трусостью.

Диадра чуть улыбнулась:

– Сами догадались или Эстер подсказала?

Рагорну вновь пришлось удивиться.

– Она, – только и сказал он.

Диадра ничего не ответила.

– Пойдемте, – только и сказала она. – Нам, кажется, пора во дворец.

Эстер, Рагорна и Диадру пропустили во дворец беспрепятственно. Они подошли к тяжелым дверям королевского кабинета, и Диадра вдруг остановилась. Ее спутники взглянули на нее.

– Прошу Вас, – Диадра обращалась к обоим, но смотрела только на Эстер, – позвольте мне вначале поговорить с ним наедине.

Эстер лишь кивнула, не говоря ни слова и отошла к окну, где стояли небольшие уютные диваны. Рагорн последовал за ней и, усевшись рядом, тихо спросил:

– Она, что, знакома с королем?

Эстер вновь только кивнула.

Диадра перевела дыхание и постучала в тяжелую дверь – а в следующее мгновение услышала приглушенный голос Плоидиса:

– Войдите!

Как давно она не слышала его! От волнения у нее закружилась голова. Но она совладала с собой и нажала на массивную ручку.

Войдя, она вначале не увидела короля, но услышав его шаги из смежной комнаты, обернулась. Плоидис застыл на месте, а потом улыбнулся и быстро подошел к ней.

– Диадра! – он сдержанно обнял ее. – Я рад Вас видеть!

Диадра не в силах была ничего сказать, а только улыбалась, рассматривая его столь переменившееся лицо.

– Вы изменились, – сказала она наконец и рассмеялась, разглядывая узенькую полоску его аккуратно стриженой бородки, спускавшейся по подбородку от нижней губы. – Вам идет.

– Спасибо, – сощурился Плоидис. – Вы тоже изменились, Ди. Повзрослели.

Диадра опустила глаза и улыбнулась:

– Спасибо, Ваше Величество, – она тут же вновь взглянула на короля и добавила: – Вы, вероятно, хотите узнать, что привело меня сюда.

– Неважно. Главное, Вы устроили мне приятный сюрприз.

Диадра вздохнула.

– К сожалению, важно, Ваше Величество, – от этих слов король слегка нахмурился. – Там, за дверью, ждут госпожа Фрауэр и Рагорн.

Плоидис помрачнел.

– Вот как? Так Вы с ними, да? Выходит, все знаете?

Диадра с удивлением заметила, как изменилось его лицо.

– Ваше Величество, не переживайте так. Все уладится.

– А я-то думал, Вы сами вернулись… решили, что готовы возвратиться ко двору… Выходит, не так?

«Хочешь узнать, люблю ли я тебя до сих пор? – усмехнулась про себя Диадра. – Что ж…»

– Я не пришла бы сюда, если бы считала, что не смогу, – сказала она мягко – и вдруг осознала, что сказала правду. Она все еще чувствовала привязанность к нему – но это уже, скорее, был слабый отголосок чувства, чем само оно. Ей было, безусловно, приятно снова оказаться в его объятиях – но она с удивлением осознала, что это лишь польстило ей… и только. И Диадра облегченно улыбнулась, чувствуя, как рушится стена, которую она сама возвела между ними два года назад.

Плоидис взглянул на нее – и понял с полуслова.

– О Боги, Ди, – сказал он. – Простите, кажется, я величайший наглец в этом мире.

Диадра рассмеялась.

– Будем друзьями, Ваше Величество, – повторила она ту фразу, которую он некогда говорил ей.

– Конечно, Ди, – тепло улыбнулся Плоидис, но тут же посерьезнел. – Кажется, вы пришли по делу…

Когда Эстер и Рагорн присоединились к ним, Диадра спросила:

– Ну, что мне делать?

В глазах Плоидиса мелькнул немой вопрос, но он промолчал.

– Ты должна собраться, – сказала Эстер. – Потом почувствуй, что исходит от нее. Если потребуется, коснись ее пальцами.

Диадра обернулась к Плоидису.

– Где Печать? – спросила она, не заметив на нем медальона.

– Вот, – Плоидис вытащил ее из-под складок одежды.

Диадра прикрыла глаза и попыталась сконцентрировать внимание на медальоне – и тут же она почувствовала волну энергии, хлынувшей на нее с такой неожиданностью, что девушка в испуге отпрянула.

– Что? – в один голос сказали Эстер и Рагорн.

– Не знаю… но она… сильная.

Диадра попробовала еще раз – теперь она закрыла глаза и попыталась дотронуться до нее пальцами – и ее закружило в невероятном вихре, в котором мелькали лица, комнаты, улицы, города… Диадра вначале изо всех сил сдерживалась, чтобы не отшатнуться – а потом поняла, что ей это и не удастся.

Темноволосый юноша стоял, нахмурившись и вперив взор в своего золотоволосого собеседника.

– Зачем ты делаешь это?.. – спросил он. – Она человек. Человек, ты понимаешь?

– Да, я сознаю это прекрасно, – холодно сказал золотоволосый.

– Она не чета тебе! – воскликнул его друг. – Ее дух слаб, ее тело уязвимо… ее жизнь коротка и хрупка, как фарфоровая чашка! Она никогда не будет достойна тебя! Она никогда не сможет по-настоящему оценить красоту твоей силы, твоей магии…

– Я люблю ее.

– Любишь… – хмыкнул темноволосый. – Помнишь, что ты сказал мне много лет назад, когда я любил?.. Чтобы я забыл ее… дал ей умереть… а ведь она была одной из нас, не каким-то презренным человечишкой…

– Не сравнивай их! – воскликнул золотоволосый. – Ее душа чиста, как капля воды, она любит меня искренне… пусть она слаба и беззащитна, но я смогу защитить ее от всего, что бы ни грозило ей…

– Ты попусту тратишь себя, даришь ей свою жизнь, хотя она этого не достойна.

– Вовсе не я дарю ей жизнь. Напротив, – сказал золотоволосый, – это она дарит мне такую радугу чувств, которую я никогда не мог ощущать ранее. Да, люди слабее нас; они не владеют магией, они часто тратят свою жизнь на мелочную суету… но при этом они чувствуют в тысячу раз ярче, они любят, окунаясь с головой… и я рядом с ней начинаю чувствовать так же, – юноша вздохнул. – Скажи мне, для чего мы вообще живем в человеческом обличье, если в нем мы во сто крат более уязвимы, чем в своем собственном?.. Ты ведь знаешь, для чего. Чтобы кожей чувствовать дуновение ветра и прохладу воды, чтобы вдыхать запах цветов, чтобы ощущать мир во всем его великолепии… чтобы любить, как человек.

Темноволосый покачал головой.

– Похоже, мне не убедить тебя… – сказал он. – Ты ослеплен ею.

Его друг улыбнулся и тихо ответил:

– Я с нею счастлив.

Видение затуманилось, а потом прояснилось в большом, пышно украшенном бальном зале со внутренним балконом и широкой лестницей. Золотоволосый юноша танцевал со своей возлюбленной.

– Так ты говоришь, ты можешь стать королем?.. – все еще удивленно спросила девушка.

Золотоволосый кивнул.

– Да… У короля, светлая ему память, не осталось ни братьев, ни сестер, ни детей… Ее Величество понимает, что она должна оставить наследника после себя… и она знает, что король искренне любил меня, и считает меня достойным трона. Она предложила мне заключить брак, чтобы официально наделить меня властью.

Лицо девушки вытянулось.

– Брак?..

Юноша кивнул.

– Ее Величество чувствует, что ей осталось недолго. Она хочет быть уверена, что не оставит страну без правителя. Этот способ самый надежный.

Танец закончился. Девушка вдруг заметила на балконе темноволосого юношу, хмуро наблюдавшего за ними.

– Что твой друг думает об этом?

Юноша проследил за взглядом девушки и усмехнулся:

– Он рад, что королева не выбрала его. Сказал, что он не хотел бы потратить свою жизнь на обустройство захудалой человеческой страны… – юноша вдруг осекся и виновато взглянул на девушку.

– Поэтому он так не любит меня? – спросила она. – Потому что я человек?..

– Для меня это не имеет значения, – нежно сказал юноша. – Хотя нет, наоборот, имеет, и очень большое. Я люблю тебя именно человеком, и никак иначе.

Девушка кивнула.

– Я знаю.

Между тем темноволосый юноша отделился от балюстрады и направился к лестнице. У самых ступеней кто-то неуклюже толкнул его, и юноша покачнулся, расплескав вино, однако удержал равновесие.

– Извините… – смущенно пробормотал человек. Юноша скривил губы.

– Все в порядке.

Оказавшись внизу, он нашел глазами золотоволосого друга и направился к нему. Однако по пути он вдруг остановился напротив какой-то девушки. Та поймала его взгляд и улыбнулась.

– Добрый вечер, – сказал юноша, тепло улыбаясь ей в ответ. – Я давно не видел Вас…

Он говорил ей что-то, однако внимание Диадры было почему-то приковано к золотоволосому юноше и его спутнице. Они, держась за руки, прошли сквозь зал и, поднявшись по лестнице, остановились на балконе. Они весело говорили о чем-то и смеялись. Темноволосый юноша, окончив свою беседу, огляделся и, заметив друга на балконе, вздохнул и поспешил к нему.

Видение вновь стало затягивать Диадру. И вот это уже она, стоя на балконе, весело смеется чему-то, глядя на золотоволосого юношу… оркестр начинает играть, и Диадра прислушивается.

– Я хочу станцевать этот танец! – радостно восклицает она и устремляется к лестнице, зная, что ее возлюбленный следует за ней.

И тут внезапно словно чья-то теплая рука вытаскивает Диадру наверх, отделяя ее от этой девушки, напоминая ей, что она всего лишь зритель в этом видении… а в следующий миг девушка поскальзывается на облитой вином ступеньке и кубарем катится вниз. На мгновение все замирают. Диадра чувствует, что рядом с ней в этом видении есть кто-то еще, кто-то, кто удержал ее от этого ужасающего падения… Золотоволосый юноша стремглав слетает по ступеням к недвижимой девушке. Его друг возникает рядом с другой стороны. Их уже обступает толпа… юноши одновременно касаются шеи и рук девушки… и золотоволосый, бледнея, взглядывает на друга.

– Она… – начинает темноволосый, но его друг резко поднимается и вскрикивает:

– Нет!!

Он подхватывает девушку на руки и исчезает на глазах у испуганной толпы…

– Диадра!! Ди!..

Диадра резко открыла глаза и почувствовала, как дрожь сотрясает ее. По ее лицу текли слезы.

Рагорн держал ее за руку.

Она посмотрела на его ладонь и удивленно подняла глаза.

– Так это Вы?..

– Я почувствовал, как Вы растворяетесь в своем видении… этого нельзя допускать, – сказал он. – Слишком опасно.

Диадра кивнула.

– Спасибо… похоже, Вы спасли мне жизнь.

– Что ты видела, Диадра? – спросила Эстер.

– Бал… своих давних знакомых… золотоволосого марсонта… его девушку… она скатилась с лестницы через мгновение после того, как Рагорн вытащил меня, – Диадра вновь перевела взгляд на юношу. – Похоже, что она мертва.

Плоидис тяжело перевел дух.

– Это могло случиться и с Вами?..

– Я не знаю, – покачала головой Диадра, однако по взгляду Эстер и Рагорна оба поняли, что опасения Плоидиса были верны.

– Вам нельзя больше делать этого, – Плоидис отступил на шаг, пряча медальон, однако Рагорн остановил его.

– Диадра будет в безопасности, если я пойду с ней.

– Что Вы имеете в виду? – непонимающе воззрилась на него Диадра.

– Я могу сопровождать Вас в Вашем видении, – сказал он. – Если Вы пустите меня.

– Пустить Вас?..

– Да, – вновь сказал Рагорн. – Вы должны довериться мне… позволить мне увидеть все то же, что видите Вы.

– Мне там нечего скрывать, – пожала плечами Диадра. – Но я должна увидеть, что будет дальше… я должна понять, что значат эти сны.

– И как они связаны с Печатью, – добавил Рагорн.

Диадра кивнула и обернулась к Плоидису.

– Ваше Величество, позвольте мне…

Плоидис взглянул на Рагорна.

– Обещайте мне, что Диадра будет в безопасности.

Рагорн серьезно посмотрел на короля.

– Я обещаю.

Плоидис вздохнул и вновь высвободил медальон.

– Возьмите меня за руку, Диадра, – сказал Рагорн. – Концентрируясь, не забывайте о том, что Вы должны пустить меня в свое видение.

– Я не слишком понимаю, как я должна сделать это, но надеюсь, у нас получится, – пробормотала девушка и, взяв Рагорна за руку, осторожно коснулась Печати.

Золотоволосый юноша с бездыханной девушкой на руках стоял на пороге огромного храма.

«Я знаю это место», – подумала Диадра. – «Я была здесь…»

«Это Храм Нераздельности».

«Рагорн? Вы тут?..»

«Да. Я вижу это… Храм Нераздельности… он был разрушен столетия назад, однако в Вашем видении он цел… Вы видите не будущее, Диадра. Это прошлое».

«Прошлое??..»

Рагорн не ответил. Диадра почувствовала, что он наблюдает за тем, как юноша медленно переступает порог храма…

Войдя, юноша приблизился к центру и осторожно положил тело девушки на холодные камни.

– Это не твоя судьба, – тихо сказал он. – И не моя. Я не позволю тебе умереть. Я обещал защищать тебя…

– Стой! – в храм влетел темноволосый юноша. – Послушай меня… она мертва. Ты ничего не исправишь.

– Исправлю.

– Нельзя воскресить умершего, Анторг!

«Анторг?!» – в один голос воскликнули Диадра и Рагорн.

«Анторг…» – потрясенно повторил Рагорн. – «Вы видите их, Диадра…»

«Это – Берзадилар?..» – Диадра взглянула на темноволосого юношу. – «И это он – воплощение зла, которое Анторг заточил в саркофаг в этом храме??.. Но в чем же заключается его зло?..» – Диадра припомнила все свои сны и не смогла найти ответа.

Анторг тем временем повернулся к девушке. Берзадилар смотрел на него мгновение, а потом глаза его расширились.

– Ты не посмеешь сделать этого! – воскликнул он, бросаясь к нему.

Анторг повел рукой, и над ним ярко засверкал защитный купол.

Берзадилар, не останавливаясь, принялся атаковать его, однако не в силах был пробить защиту Анторга.

– Не смей, Анторг! – вскричал он, бессильно бросаясь на купол. – Не смей!!

Анторг отрешенно посмотрел на друга и, закрыв глаза, поднял голову.

Диадра почувствовала, как токи энергии потянулись к нему, сгущаясь, собираясь в огромное облако… даже сквозь видение Диадра чувствовала, какой силой обладало оно. Таких сил просто не существовало в ее мире.

Анторг медленно поднял руки, призывая магию подчиниться ему, исполнить его волю… камни под его ногами задрожали. Берзадилар с отчаянием смотрел на то, как Анторг сжимает пальцы, удерживая власть над огромным облаком. Храм дрожал все сильнее, с его сводов с шуршанием посыпалась мелкая крошка. Берзадилар быстро возвел над собой защитный купол.

– Что же ты делаешь, Анторг… – проговорил он. – Что же ты натворил…

Девушка, лежавшая на камнях, вдруг резко открыла глаза и вдохнула. Анторг взглянул на нее и опустил руки. Облако вихрем свернулось над его головой и исчезло. Анторг бросился к девушке и опустился рядом с ней. Она непонимающе огляделась.

– Где мы?.. Что произошло?..

– Все хорошо, милая, – прошептал Анторг. – Все хорошо.

Он подхватил ее на руки и понес к выходу. По пути он поймал взгляд Берзадилара. Тот сокрушенно качал головой. Анторг отвел глаза и молча вышел из храма. Берзадилар обреченно повел рукой, снимая защитный купол, и, медленно выйдя за порог, исчез вслед за другом.

Никто из них не увидел, как с высоких сводов храма с грохотом обрушился первый камень.

Диадра открыла глаза.

Она по-прежнему стояла перед Плоидисом, держа за руку Рагорна. Он потрясенно смотрел на нее.

Оба не говорили ни слова.

– Что? – не выдержав, спросила наконец Эстер. – Вы оба выглядите так, словно увидели конец света…

– Так и есть, – тихо сказал Рагорн, и Эстер удивленно подняла брови. – По крайней мере, мы наблюдали его начало.

– Вы узнали, что ждет нас?.. – спросил Плоидис.

– Нет, – Диадра качнула головой. Они с Рагорном по-прежнему не сводили глаз друг с друга. – Мы видели то, что случилось давно… несколько веков назад. Мы видели Анторга и Берзадилара.

– Что? – в один голос воскликнули Плоидис и Эстер.

– Это была их битва? – взволнованно уточнила чародейка.

– Нет, – сказал Рагорн, наконец переводя взгляд на нее. – Мы видели, как Анторг воскресил девушку.

– Вы имеете в виду, он возвратил ее? – произнесла Эстер, хмурясь. – Сделал обмен?..

– Нет, – Рагорн качнул головой. – Он воскресил ее. Именно так, без обмена.

– Но это ведь невозможно, – пораженно прошептала Эстер.

– Это возможно, – ответил Рагорн. – Однако этого нельзя было делать. Анторг знал это.

– Он любил ее, – тихо сказала Диадра.

Рагорн посмотрел на нее.

– Никто не вправе вмешиваться в судьбу, – сказал он. – Аура Мира не потерпит такого вмешательства… я не понимаю только одного: как же они избежали последствий? Мы должны узнать, я почти уверен, что если у нас получится, мы сможем остановить те колебания, которые происходят сейчас…

Диадра кивнула.

– Я готова, – сказала она.

Рагорн посмотрел на нее.

– Обязательно помните про меня, Диадра. Сейчас очень важно, чтобы Вы контролировали свои видения. Неизвестно, что мы увидим там…

Диадра кивнула и плотнее сжала его руку. Она осторожно коснулась Печати, закрывая глаза…

…и ничего не произошло. Диадра удивленно посмотрела на Рагорна, попробовала еще раз… ничего не менялось.

– Я не понимаю… – сказала она. – Почему не получается?..

Рагорн внимательно посмотрел на нее.

– Вы устали, Диадра.

– Вовсе нет!

– Вы устали, – мягко сказал он. – Однако причина все же не в этом…

– Вы думаете, нужен дополнительный толчок? – спросила Эстер, и Рагорн кивнул.

– Медальон, потомок Анторга… необходимо место, – сказал он. – Нам нужно отправиться в Храм Нераздельности.

– Так давайте сделаем это, – сказала Диадра, но Рагорн покачал головой.

– Не сегодня. Во-первых, Диадра, Вам нужно отдохнуть. А во-вторых, колебания Ауры Мира приводят к тому, что древние заклинания расширяются… то, которое охраняет от перемещений этот замок, уже охватило почти весь Авантус, – сказал Рагорн. – Над Храмом Нераздельности, думаю, происходит то же самое… нам потребуется время, чтобы попасть туда, и вернуться оттуда будет также непросто. Поэтому, Ваше Величество, Вам придется все же покинуть Лиодас на несколько дней.

– Вы уже решили, кто сможет заменить Вас? – спросила Эстер.

– Да, – кивнул Плоидис. – Я надеюсь, что это будет…

Договорить ему не дал Делтон, появившийся в дверях внутреннего кабинета и объявивший:

– Архитогор.

Глава 20. Тайна Архитогора

Все четверо застыли в удивлении.

– Просите его сюда, – сказал наконец Плоидис.

«Надо же, я не думал, что действительно получится…»

– Ваше Величество, – ответил граф с почтительным поклоном. – Его Мудрейшество хотел бы просить Вас принять Его наедине.

– Его Мудрейшество? – тихо усмехнулся Рагорн.

– Так почитают Архитогора в его Братии, – пояснила Эстер.

– Я попрошу Вас оставить меня, – Плоидис обернулся к ним. – Я дам Вам ответ сегодня же вечером.

– Хорошо, Ваше Величество, – Эстер кивнула, и все трое, поклонившись королю, покинули комнату.

Плоидис обернулся к Делтону и кивнул в сторону дальних кабинетов.

– Я готов принять Его Мудрейшество, – сказал он, запирая поочередно двери каждого из кабинетов и направляясь к самому дальнему. – Вы знаете, что здесь никто не сможет услышать нас.

Делтон с почтением поклонился и исчез в дверях последней комнаты.

Спустя несколько мгновений оттуда вновь послышались шаги, и Плоидис удивленно воззрился на дверь: они были женскими. На пороге появилась девушка в строгом темном платье, лицо ее было скрыто густой вуалью. Король слегка нахмурился.

– Мое почтение, Ваше Величество, – ровно сказала девушка.

Плоидис не узнал ее голоса.

– Выходит, Архитогор все же ценит свою тайну превыше всего, – произнес он прохладно, подходя чуть ближе и пытаясь разглядеть лицо за вуалью. Ему это не удалось. То ли освещение было недостаточным, то ли черная вуаль – слишком плотной. – Я ведь заверил его в безопасности этого визита. И я очень надеялся увидеть его лично сегодня.

– Архитогор перед Вами, Ваше Величество, – все так же ровно ответила девушка.

– Неужели?.. – король неверяще скривил губы.

Девушка слегка склонила голову. Потом, не говоря ни слова, сделала несколько шагов до стола и, взяв перо в левую руку, быстро написала что-то на чистом листе.

– Прошу Вас, – она протянула лист королю.

На нем было только одно слово: «Архитогор» – однако Плоидису было достаточно, чтобы узнать этот почерк. Он изумленно поднял глаза на девушку.

– Не может быть… – медленно сказал он. – Простите меня, Ваше Мудрейшество, я не ожидал… подобного. Прошу Вас. Вам, должно быть, душно. Вы можете снять вуаль. Все двери заперты, Вас никто не увидит.

– Я сниму ее, Ваше Величество, когда потребуется, – сказала она, опускаясь на диван.

Плоидиса вдруг охватило непонятное волнение – словно какой-то вихрь всколыхнул его мысли, когда он наблюдал ее движения, и тут же утих, так быстро, что он не успел понять его значения. Он присел рядом.

– Вы всегда помогали мне, Ваше Мудрейшество, – начал Плоидис. – Помогали, хотя я не просил о помощи. Это неоценимая заслуга. Но сейчас я вынужден просить Вас еще об одной. Это очень важно. Скажите, согласились бы Вы занять на время мое место? При условии, что никто не заметит подмены?

Девушка молчала мгновение, потом произнесла:

– Почему?

– Почему не заметит? Это будет магическая премудрость Эстер Фрауэр.

– Почему Вам необходима замена? – пояснила она.

Плоидис слегка вздохнул.

– Если Вы согласитесь, я расскажу Вам все.

– Вот как? Выходит, это предложение, от которого нельзя отказаться, – в голосе ее послышалась усмешка – и Плоидиса вновь на мгновение захватило то странное ощущение. Что-то сжалось внутри – отчего? Плоидис заметил вдруг, как напряжены руки девушки, затянутые в черные перчатки, и резко поднял глаза, не в силах разглядеть ее сквозь вуаль.

– Мы с Вами знакомы? – в смятении спросил он. Что-то было не так, он чувствовал это…

– Едва ли, – произнесла девушка, и голос ее дрогнул.

Мгновение – и Плоидис резко поднялся с дивана, побледневший. Потом опустился на колено возле нее и сжал ее руку – она дрожала.

– Почему иначе Вы столь усердно скрываетесь от меня? – тихо спросил он, едва сдерживая взволнованное дыхание. Неужели… но нет, не может быть… он ошибается… – Я прошу, Ваше Мудрейшество, позвольте мне наконец увидеть Ваше лицо.

– Не стоит, Ваше Величество, – она с усилием совладала с голосом, стараясь вновь изменить его – но это лишь помогло Плоидису. Он не смог сдержать улыбки; глаза его загорелись.

– Я же прошу тебя, Илли, – прошептал он, сильнее сжимая ее руку.

Она резко поднялась с дивана и сорвала шляпу, король встал вслед за ней.

– Здравствуй, Плоидис, – Иллиандра улыбнулась сквозь слезы, не в силах унять дрожь во всем теле.

Плоидис смотрел на нее мгновение – а затем крепко сжал ее, словно боясь, что она снова исчезнет, растворится. Иллиандра прижалась к нему в ответ, и не могла понять, плачет она или смеется. Обезумевшая надежда переполняла ее сердце.

О Боги, он не забыл ее…

– Ну вот, посмотри, до чего ты меня довел, – смятенно прошептала она с улыбкой.

У Плоидиса закружилась голова от ее голоса.

– Илли, – только и смог проговорить он. Потом, спустя мгновение, добавил: – Больше никогда, никогда не исчезай так, слышишь? Ох, Илли, зачем же ты ушла тогда?

Иллиандра отстранилась и взглянула ему в глаза:

– Все к лучшему. Видишь, как изменились мы оба. Ты возмужал. Я повзрослела немного.

Плоидис вдруг вспомнил, зачем она пришла сюда.

– Так это ты? Это ты была все время?.. О, Боги, я должен был догадаться! Кто еще мог делать столько для меня?.. Как я не понял сразу? Я, должно быть, совсем слепец…

– Не говори ерунды, Плоидис, – оборвала его Иллиандра. – Я ведь очень старалась, чтобы ты не догадался.

– Ты и не ездила никуда… все это время была рядом, – Плоидис сжал ее крепче и сказал тише: – Почему ты не пришла ко мне, Илли? Ты ведь знала, как я… – он осекся, внезапная догадка озарила его.

«Глупец, – подумал он с досадой. – Два года прошло… Чего же ты ожидал?..»

Он осторожно взял ее руку со своего плеча и, не отрывая взгляда от ее глаз, сжал ее пальцы.

Иллиандра мягко улыбнулась и, высвободив кисть, стянула перчатку и показала руку королю. Обручального кольца на ней не было. Плоидис с облегчением взглянул на нее.

– Ты мог бы просто спросить, – мягко улыбнулась Иллиандра.

– Не думал, что ты разгадаешь этот жест, – он тепло сощурился в ответ.

– Ронтан научил меня кое-чему.

– Делтон! – воскликнул Плоидис, хмурясь. – Я знал, что он лжет. Как посмел он не сказать мне…

– Это было мое желание, Плоидис, – посерьезнела Иллиандра. – Не вини его.

– Но почему, Илли?

Она печально улыбнулась уголками губ.

– Потому что ты ни за что не согласился бы подставить под удар Архитогора, если бы узнал, кто он.

Плоидис сощурился.

– Разумеется, нет.

– Между тем, он был нужен тебе, Плоидис. И я хорошо понимала это.

Король неверяще коснулся пальцами ее щеки.

– Илли…

Она опустила глаза.

– К тому же, позднее я стала сознавать, что ты, вероятно, уже забыл меня, – добавила она тихо.

– Забыл тебя?.. – он поднял брови.

– Я до сих пор не могу до конца поверить, что это не так, – Иллиандра взглянула в его глаза; потом нашла руку короля и слегка сжала его пальцы. Его обручальное кольцо впилось в ее ладонь. Она с затаенной болью раскрыла руку и рассмотрела богатое украшение. – Красивое…

Плоидис сощурился.

– Ох, Илли, брось, это ведь только политика.

– Я понимаю, – кивнула она, не поднимая глаз. – И все же…

Плоидис нахмурившись, коснулся подбородка девушки, заставив ее посмотреть ему в глаза, и вдруг увидел в них боль, которую она не в силах была скрыть. Сердце его сжалось.

«О Боги, я ведь должен был догадаться…»

– Послушай, Илли, – быстро сказал он. – Мы с Алиетт…

Иллиандра оборвала его:

– Плоидис, ты вовсе не обязан…

– Нет, Илли, я хочу, чтобы ты знала, – жарко возразил Плоидис. – Наш брак с Алиетт – это действительно только политика. Так случилось, что мы с ней никогда не были близки, – Плоидис нежно провел пальцами по щеке Иллиандры. – У Алиетт есть друг. Он приехал вслед за ней из Авернаса. Они влюблены, и я не мешаю ее жизни. Мы с ней хорошо знаем свои роли и играем их… в реальности же мы с ней хорошие друзья, и мы оба благодарны друг другу за это.

– Но ведь она так молода, Плоидис… так красива… – в голосе Иллиандры по-прежнему сквозила ревность.

Плоидис усмехнулся.

– Я не хочу лгать тебе, Илли. Ты ушла, и за два года я не получил от тебя ни весточки… конечно, я не стал бы ждать тебя вечно. Но судьба не дала мне шанса, и теперь я благодарен ей, – король мягко взглянул в глаза девушки. – Потому что я люблю тебя, Илли. И я все это время любил только тебя.

Иллиандра вдруг вспомнила, как он сжимал в руках ее записку, когда она втайне стояла за гобеленом в его кабинете… он все это время любил только ее.

– Ох, Плоидис, прости меня…

– Илли…

Он не успел сказать ничего кроме этого – внезапно девушка прильнула к нему, и он ощутил жар ее губ на своих. Голова его закружилась, и он утонул в сладостном ощущении ее поцелуя.

– Расскажи мне, что произошло, – проговорила Иллиандра, прижавшись к нему, когда они вдоволь нацеловались на мягком диване.

– Илли, – Плоидис улыбнулся, вглядываясь в ее глаза, словно не слышал вопроса. Впервые за долгое время он смог дать волю чувствам и теперь не хотел так быстро терять это трепетное ощущение. – Вот так бы всю жизнь целовал тебя беспрерывно.

Иллиандра почувствовала, что краснеет.

– Брось, Плоидис. Не время, – она улыбнулась, но тут же вновь приняла серьезный вид. – Так что же все-таки случилось? Тебе… грозит опасность?

Плоидис неопределенно повел плечом:

– Не мне… основам мироздания, – сказал он с кривой усмешкой. – Эстер говорит, еще немного и все перевернется с ног на голову, а чтобы они могли предотвратить это, мне нужно отправиться с ними на поиски и на время покинуть страну… Что до Лиодаса, то в нынешней ситуации он вполне успеет развалиться за те несколько дней, что я буду отсутствовать. Поэтому я и просил Архитогора прийти, поскольку я полагал, что нет никого, кто лучше смог бы заменить меня в мое отсутствие… я даже не представлял себе, насколько я был прав, – улыбнулся он. Вдруг его озарила внезапная мысль, и он, спохватившись, добавил: – Но, Илли, я обязательно вернусь до свадьбы Иоланты. В эту ночь я не позволю тебе заменять меня, потому что…

– Превиль собирается исполнить свой план покушения, – печально закончила за него Иллиандра.

Плоидис удивленно сощурился.

– Ты знаешь?..

– Разумеется, – Иллиандра невесело усмехнулась. – Плоидис, я работаю с капитаном твоей Тайной Гвардии.

Он все еще удивленно качнул головой, потом внезапно притянул ее к себе и, коснувшись ее губ, нежно вгляделся в ее глаза.

– Ты все это время была рядом, – прошептал он, словно все еще не веря, и в его взгляде смешались печаль, благодарность и любовь.

– И всегда буду, – тихо ответила Иллиандра, но Плоидис качнул головой.

– Нет, Илли. Я не хочу, чтобы ты была где-то поблизости. Я хочу, чтобы ты была здесь. Со мной.

Иллиандра нежно улыбнулась, чувствуя, как сердце наполняется теплом.

– Боюсь, в этот раз у меня уже не хватит сил отказать Вам, Ваше Величество, – сказала она и прижалась к его груди. – Я люблю тебя, Плоидис.

Он с трепетом поцеловал ее волосы.

– Так чем же ты все-таки можешь помочь Эстер? – вдруг спросила Иллиандра, вновь поднимая голову, и король уловил в ее голосе нотку волнения. – Как ты связан с тем, что происходит?..

Плоидис взял медальон, висевший у него на шее, и показал ей:

– Видишь?

– Символ королевской власти…

– Это не просто символ. Этот медальон зовется Печать Солнца, и это древний магический артефакт, принадлежавший ранее роду марсонтов. С тех пор, как один из них, Анторг, стал правителем Лиодаса, этот артефакт передавался по наследству в нашей семье. А теперь… – Плоидис улыбнулся и вздохнул: – В общем, Илли, это долгая история…

Они ужинали вдвоем, но не в большой столовой, как это обычно делал Плоидис, а в гостиной королевских покоев, за маленьким, накрытым на двоих столиком. В гостиной не было никого из слуг – Плоидис хорошо постарался, чтобы сохранить появление Иллиандры в тайне. Он рассказал ей все, и она без колебаний согласилась занять его место, переживая только за него и за то, какие опасности могли грозить ему в этом неопределенном путешествии.

Они закончили ужин и, не говоря ничего, просто, не отрываясь, смотрели друг на друга. С того самого момента, как Иллиандра сбросила свою вуаль, Плоидис не отпускал ее практически ни на шаг, словно боясь, что она снова исчезнет. Он протянул свою руку и нежно накрыл ладонью ее кисть.

– Илли… я так счастлив сейчас, – сказал он. – Впервые за долгое время мне спокойно. Просто быть с тобой… – он не договорил, но его глаза, опушенные бархатными ресницами, говорили Иллиандре гораздо больше. Она видела в них жизнь, видела то, что он никому больше не давал увидеть – его самого, настоящего.

– Надо же… – она мягко улыбнулась. ?Я уже перестала верить в то, что ты когда-нибудь снимешь маску передо мной… с тех пор, как сама стала жить по тем правилам.

Плоидис удивленно усмехнулся:

– Что ты имеешь в виду?

– Я имею в виду, что ты – король. И ты никогда, ни на минуту не можешь позволить себе забыть о том, кто ты. Тогда, два года назад, я была столь юной и наивной, что верила всему и думала, что ты поверяешь мне все свои тайны и что я действительно могу стать незаменимым другом тебе; но ведь ты король, Плоидис. Ты – всегда король.

Он сощурился:

– Ты была незаменимой для меня, Илли. Пусть я не говорил тебе всего… я и сейчас считаю, что многого тогда тебе не нужно было знать. И все же, Илли, – он сжал ее руку, – ведь не политика была главной в том, что было тогда между нами. И поверь, в главном я всегда был с тобой откровенен.

Иллиандра улыбнулась, глядя ему в глаза:

– Я понимаю, Плоидис. Сейчас я понимаю… Когда я впервые попала к Делтону, он на многое открыл мне глаза, но я все восприняла неправильно. Мне казалось, ты обманул меня, казалось, что ты был таким расчетливым со мной, в то время как я все больше проникалась к тебе любовью… И только потом, через много дней, я наконец поняла правила этой игры и увидела совсем с другой стороны твои действия. И лишь после этого я осознала, что ты на самом деле тоже…

– Любил тебя, – мягко договорил за нее Плоидис, когда она запнулась. – Да, Илли.

Он смотрел на нее, и его вдруг захлестнуло странное, необъяснимое чувство. Она была здесь, рядом – и это было все для него, и он дрожал, сам не понимая причины. Она была рядом – и дарила ему спокойствие и уверенность, и сейчас, несмотря ни на что, он забыл о том, что он король… с ней он мог просто быть собою.

– Илли… знаешь, это так замечательно, когда вдруг понимаешь, что есть кто-то, кому ты можешь доверять полностью, без опаски, – сказал он тихо, не зная, как лучше выразить свои чувства, и добавил еще тише: – Мне не хватало тебя, Илли… Мне так тебя не хватало.

– Мне тоже не хватало тебя, Плоидис, – ответила Иллиандра. – Но я жила так, потому что знала, что живу для тебя. Это давало мне сил стремиться. И мне было легче, чем тебе. Мне было легче еще и потому, что рядом со мной были люди, которым я могла открыться. Это был Делтон, отчасти – Эстер Фрауэр… ведь, Плоидис, любому человеку нужен кто-то, кто был бы рядом, кто мог бы просто выслушать – и понять. И я часто думала, почему таким верным и проверенным людям не можешь открыться и ты.

Плоидис улыбнулся:

– Илли, но я ведь король.

Иллиандра быстро кивнула:

– И я поняла это, Плоидис. Я поняла, что ты жил так потому, что тебе просто нельзя по-другому. Быть собой, быть откровенным, искренним, слабым, иметь возможность пожаловаться и излить душу… все эти слабости тебе недоступны. В глазах людей ты не можешь быть просто человеком, таким же, как они. Кто бы они ни были, как бы они ни были верны тебе, сколько бы для тебя ни делали, они все равно за тобой, Плоидис. Они верят в тебя, ты выше них, ты их защита и опора… Но задумывался ли кто-нибудь из них о том, в кого веришь ты?.. Кто над тобой, кто защитит тебя, если ты оступишься?.. И ты так одинок среди всего своего окружения, Плоидис… тебе некому сказать, что ты по-настоящему чувствуешь, даже если ты устал, даже если хочется бросить все и кричать всем, что тебе надоело… ты принужден молчать. И выхода нет, нет конца, нет даже перерыва. Это навсегда. И ты просто не имеешь права сдаться, – Иллиандра осеклась, заметив взгляд Плоидиса. – Что?..

– Спасибо, – он не в силах был сказать более.

Иллиандра с трепетом посмотрела на него:

– У меня остался только один вопрос, Плоидис. Вопрос, на который я так и не смогла ответить.

– Какой же? – тихо спросил король.

– Почему из всех людей именно для меня ты тогда сделал исключение?..

Вопрос повис в тишине между ними. Наконец Плоидис сжал ее пальцы и произнес:

– Потому что это ты, Илли.

Он помолчал немного, вглядываясь в ее глаза.

Потому что это она. Потому что она единственная, потому что никто в целом свете не значил для него столько, потому что она нарисовала сейчас то, что было в действительности его жизнью, то, что никто более не мог так понять. Потому просто, что он любил ее.

– Знаешь, Илли… – медленно сказал он, не отрывая от нее взгляда. – Из опыта знаю, что это очень редкое счастье для короля, быть любимым… взять моего отца хотя бы.

Иллиандра вспомнила королеву Аолитту с ее кошками и сощурилась, глядя на Плоидиса.

– Я никогда не позволю тебе чувствовать себя таким одиноким, – сказала она тихо. – Пусть у меня не всегда хватает сил быть под стать тебе, я буду стараться.

– У тебя их хватает, Илли, – мягко сказал он. – И на самом деле… мне достаточно просто того, что ты рядом.

Иллиандра вгляделась в его глаза.

– Я очень люблю тебя, Плоидис.

– Спасибо, Илли.

Он встал и за руку осторожно притянул ее к себе, и они замерли, прижимаясь друг к другу, словно стараясь заставить исчезнуть весь мир вокруг, который ни на миг не отпускал их, заставляя все время бороться, все время держаться, все время быть сильными.

– Не уходи, – прошептал Плоидис. – Оставайся здесь, со мной…

Иллиандра подняла голову и посмотрела на него.

– Хорошо.

Он нежно поцеловал ее и вновь взглянул в ее глаза. Иллиандра усмехнулась и начала медленно развязывать ворот его рубашки.

– Не беспокойся, Плоидис, – улыбнулась она, опуская глаза. – Я понимаю, чего ты хочешь.

– Илли… – он сжал ее руки и вновь поймал ее взгляд. – Милая, не нужно…

– Я твоя, Плоидис, – сказала она тихо.

Он вдруг почувствовал, как земля уходит у него из-под ног. Его милая, любимая Илли. Такая сильная – и такая хрупкая и нежная… О Боги, ему не нужно было больше ничего – только видеть счастье в ее глазах, чувствовать ее любовь, ощущать тепло ее тела… Он медленно распустил ее волосы, потом чуть ослабил шнуровку корсета. Вид ее обнаженных плеч опьянил его, и он, не в силах больше сдерживаться, нежно прижал ее к себе, наслаждаясь ее ароматом.

– Ничего не бойся, Илли, – прошептал он. – Я обещаю, что никогда – слышишь, никогда не причиню тебе боли.

…Это пробуждение было самым счастливым в жизни Иллиандры. Она проснулась, прижимаясь к плечу Плоидиса, и лежала, не шевелясь, наслаждаясь теплом его кожи, слушая его тихое дыхание.

Он был рядом с ней.

Плоидис повернулся и сквозь сон обнял ее, прижимая к себе, и Иллиандра, не удержавшись, нежно коснулась его губ. Плоидис тут же сжал ее сильнее, отвечая на поцелуй.

– Я боялся, что все это окажется сном, – прошептал он, открывая глаза.

– Я тоже, – ответила Иллиандра.

Но это не был сон. Они были вместе, они упивались столь непривычными для них обоих ощущениями тепла, безмятежности, доверия и счастья.

– …Ты голодна? – через некоторое время спросил Плоидис.

– Нет, но не отказалась бы от глотка воды, – сказала Иллиандра, нехотя выбираясь из его объятий. – Я принесу и тебе.

Она вышла в гостиную и, подойдя к столику у окна, взялась было за кувшин, как вдруг вздрогнула от тихого скрипа. Резко обернувшись, она увидела, как из-за гобелена в дальнем углу комнаты вынырнула девушка… и через мгновение застыла, заметив Иллиандру.

– В-ваше Величество, – растерянно произнесла Иллиандра.

Алиетт слегка улыбнулась и подошла ближе.

– Так вот Вы какая, – сказала она.

Иллиандра растерялась еще больше.

– Я?..

– Я знала, что у него должна быть женщина, – Алиетт ровно улыбалась, и Иллиандра никак не могла понять, что на самом деле у нее на уме.

– Алиетт! – обе девушки обернулись на голос Плоидиса, появившегося в дверях. – Что ты здесь делаешь?..

– И тебе доброго утра, Плоидис, – усмехнулась королева. – Я пришла предупредить тебя, что сегодня у меня нет дел в замке, и я собираюсь отправиться на верховую прогулку.

– С Дарианом? – уточнил Плоидис.

Алиетт слегка смешалась, бросив мимолетный взгляд на Иллиандру. Плоидис усмехнулся.

– Она знает, Алиетт.

– Вот как?.. – теперь растерянной выглядела и королева.

Плоидис взглянул на обеих и рассмеялся.

– Сцена, достойная театра, – сказал он со смехом. – Алиетт, познакомься, это Иллиандра… любовь всей моей жизни, – добавил он, нежно глядя на Илли.

Иллиандра со смущенной улыбкой взглянула на него в ответ и затаила дыхание. Плоидис стоял в дверях, облокотившись на косяк; рубашка его была полузастегнута, волосы слегка взъерошены. Он выглядел так нежно и так соблазнительно, что Иллиандра даже на мгновение забыла об Алиетт, завороженно оглядывая его.

Мягкий голос королевы вернул ее в реальность, скидывая наваждение.

– Что ж, выходит, это даже больше, чем я предполагала, – улыбка тронула губы девушки.

– Намного больше, поверь мне, – Плоидис вновь посмотрел на нее и слегка сощурился в ответ.

Алиетт качнула головой.

– Я искренне счастлива за тебя, Плоидис. За вас обоих, – королева тепло улыбнулась Иллиандре. – И коль уж Вам известны все карты… надеюсь, вскоре мы с Вами познакомимся поближе. А сейчас, с вашего разрешения, я покину вас.

– Будь осторожна, Алиетт, – сказал Плоидис.

– Как всегда, – ответила Алиетт и скрылась за гобеленом.

Плоидис обернулся к Иллиандре. Она все еще выглядела слегка растерянной.

– Ну вот вы и познакомились, – улыбнулся он. – Илли, что с тобой?

– Просто не ожидала увидеть ее здесь… – Иллиандра качнула головой. – Несмотря ни на что, она – королева, и я все равно чувствую себя застуканной врасплох любовницей.

– Илли, – Плоидис подошел к ней и, обхватив за талию, нежно притянул к себе. – Я надеюсь, ты достаточно хорошо понимаешь разницу между любовницей и моей единственной любовью?..

Иллиандра улыбнулась и слегка покраснела.

– В нашем случае это, надеюсь, одно и то же…

– Нет, Илли. С любовницей муж не знакомит жену утром в своей спальне, – Плоидис серьезно смотрел на девушку. – Ты никогда не будешь моей любовницей. Если бы я только не был королем, ты, без сомнений, была бы моей законной женой. Запомни это.

У Иллиандры на мгновение оборвалось дыхание. Была бы его женой…

– Я ослышалась или ты только что сделал мне предложение?.. – едва слышно произнесла она, улыбаясь уголками губ.

Плоидис тепло улыбнулся.

– Да, Илли. Так ты согласна?

– О… да, Плоидис…

Он рассмеялся и прижал ее к себе. Внезапно его взгляд упал на часы, и досада темным облачком пробежала по его лицу.

– Ах, Илли, мне так не хочется говорить это, но Эстер, должно быть, уже ждет нас… – Плоидис вздохнул. Его время вышло, еще пара минут, и он снова станет королем, снова наденет привычную маску. – Как же тяжело отпускать тебя…

Иллиандра лишь вздохнула в ответ.

– Поспешим, Плоидис. Нам еще нужно переодеться.

Они торопливо вошли в двери кабинета, где их уже ждала чародейка.

– Доброе утро, Ваше Величество, – слегка поклонилась она. И, улыбнувшись, перевела взгляд на девушку. – Доброе утро, Илли.

– Здравствуйте, госпожа Фрауэр.

Плоидис пристально посмотрел на Эстер.

– Похоже, я все же единственный, кто был в неведении, – усмехнулся он, переводя взгляд на Иллиандру.

Она смутилась.

– Вовсе нет. Знают очень немногие… Ваше Величество.

Плоидис едва заметно улыбнулся ей. Ему было непривычно вновь слышать от нее это обращение, но Иллиандра была права. Здесь он снова был королем. Он задержал на ней мягкий взор еще на одно мгновение, и девушка ответила ему коротким нежным взглядом.

Он любил ее. Она чувствовала это в каждом его жесте, в каждом взгляде, и ощущение счастья теплой волной разливалось по ее сердцу.

Впрочем, не только она замечала это.

«Я рада, что ты наконец раскрылась ему, Илли, – подумала Эстер, наблюдая за их безмолвной беседой. – Вы оба заслужили этого».

– Госпожа Фрауэр, – Иллиандра обратилась к чародейке. – Я думала, Диадра будет с Вами…

– Она ждет в Школе, – ответила Эстер. – Я не была уверена, что ты захочешь ей открыться…

Иллиандра подавила вздох сожаления. Разумеется, она не стала бы скрываться от Диадры теперь, когда знал Плоидис. Выходит, их встреча откладывается еще на несколько дней…

– Что ж, тогда я готова, – сказала она и вновь взглянула на короля.

Он улыбался ей глазами.

Эстер кивнула.

– Хорошо.

Она взяла их за руки и, прикрыв глаза, забормотала что-то. Иллиандра напряглась, ожидая каких-либо ощущений, однако ничего не происходило. Эстер вдруг открыла глаза.

– Все готово.

– Все? – удивленно спросила Иллиандра и вздрогнула. У нее был голос Плоидиса. Она резко оглядела себя и поняла, что стала выше и мускулистее…

– Ох… – она ошеломленно подняла глаза на Плоидиса. Он тоже ошарашенно оглядывал ее.

– Мне не по себе, – сказал он наконец.

– Мне тоже, – ответила Иллиандра тем же голосом и тоном. – О-о… – она помотала головой и глубоко вздохнула.

– Все будет нормально, – сказала Эстер. – Немного времени и ты привыкнешь.

– Я надеюсь, – сказала Иллиандра, все еще вздрагивая от собственного голоса.

– Нам пора, Ваше Величество, – сказала Эстер.

– Да, – кивнул он. – Дайте нам только одну минуту.

– Конечно.

Эстер коротко кивнула и вышла.

Плоидис обернулся к Иллиандре… он снова с трудом заставил себя помнить, что это она.

– Илли, не смотри на меня так, я сойду с ума, – усмехнулся он. – Твой взгляд в моих собственных глазах – это слишком.

– Прости, – смутилась она.

– Теперь ты хотя бы не краснеешь, – рассмеялся он. – Слава Богам, иначе все бы точно заподозрили неладное.

Иллиандра, не выдержав, прыснула. Она представляла себе, как нелепо чувствует себя Плоидис.

– Зато я, быть может, буду меньше скучать по тебе, если каждый день буду видеть тебя в зеркале, – улыбнулась она. И смущенно добавила: – Я так понимаю, прощального поцелуя не будет?..

Плоидис с ужасом взглянул на нее.

– Прости, Илли… – но, заметив выражение его… ее лица, он сдался и, закрыв глаза, коснулся губами ее губ… и утонул в ее поцелуе. Это были ее губы. Это все еще была его Илли.

Он отстранился и мягко прошептал:

– До скорой встречи.

– До скорой встречи, Плоидис.

Он еще на мгновение задержал у себя ее непривычно крупную и грубую руку, а потом, улыбнувшись ей на прощанье, скорыми шагами вышел из комнаты.

Глава 21. Древние легенды

Они встретились с Диадрой и Рагорном у Школы Чародейства и, сев в экипаж, направились к воротам Авантуса.

– Как долго продлится наше путешествие? – спросил Плоидис.

– Несколько дней, Ваше Величество, – ответила Эстер. – Все будет зависеть от того, что увидит Диадра.

– Я должен обязательно вернуться в Авантус до того вечера, когда состоится свадьба Иоланты. Хотя бы на одну ночь, – сказал он, пронзительно взглядывая на чародейку. – На этом балу И… Архитогор не должен заменять меня.

Эстер кивнула.

– Хорошо, Ваше Величество.

Плоидис отвернулся к окну. Архитогор… за все это время, с того самого момента, как он вновь обрел ее, он ни разу не успел подумать об этом ее имени.

Но ведь это была она. Его Илли, которая ушла от него столь наивной и юной, за каких-то два года сумела добиться столь многого… он вспомнил все ее письма, вспомнил, сколько мудрости и проницательности было в них. Вспомнил, как она шаг за шагом вновь добивалась его доверия, которое уже сумела заслужить однажды, и как раз за разом оправдывала его. Да, это имя принадлежало ей по праву. Плоидису было отчасти жаль, что Делтон, а не он сам, стал тем человеком, который обучил ее всему. Конечно, у него теперь впереди столько времени, и он еще раскроет перед ней не одну тайну, о которых не ведал даже Делтон, но все же… он осознал, что это чувство было сродни тому, как если бы он понял, что был не первым мужчиной в ее жизни. Ревность… Плоидис удивился собственным ощущениям. Да, он не хотел ни с кем делить ее. Ни в чем.

Экипаж остановился у городских ворот. Плоидис вдруг осознал, что стража, досматривавшая каждую повозку, сейчас обнаружит его… он взволнованно взглянул на Эстер, однако она повела рукой, успокаивая его.

– Все в порядке, – тихо сказала она. – Вас не узнают.

Плоидис облегченно кивнул.

В экипаж заглянул стражник.

– Везете что-нибудь? – спросил он, оглядев пассажиров.

– Нет, – покачала головой Эстер.

Стражник бегло оглядел экипаж и, не заметив ничего подозрительного, кивнул.

– Проезжайте.

Экипаж выехал за ворота и затрясся по каменистой дороге. Через несколько минут Эстер посмотрела на Рагорна, и тот кивнул.

– Путь свободен.

– Остановите! – крикнула Эстер.

Они вышли посреди заснеженного поля и расплатились. Извозчик странно поглядел на них и, не говоря ни слова, развернул лошадей. Эстер выждала немного, пока он отдалился, а затем протянула руки Плоидису и Диадре.

Через мгновение магический вихрь закружил их, унося далеко от Авантуса.

Иллиандра не выходила из королевских покоев до самого обеда. Она полчаса крутилась перед зеркалом, стараясь привыкнуть к своим ощущениям, пока ей наконец не начало казаться, что ей это удалось. Вздохнув, она устало опустилась на софу.

«Что ж, – подумала она. – Надеюсь, эта роль не окажется для меня слишком сложной».

В дверь постучали, и Иллиандра вздрогнула.

– Да?.. – сказала она.

В комнату вошла королева.

– Я не помешаю? – спросила она.

– Нет, заходите, – ответила Иллиандра, вставая.

Брови Алиетт взметнулись.

– С каких это пор мы снова на «Вы», Плоидис?..

– Прости… Алиетт, – Иллиандра скрыла досаду. – Я… мне нездоровится. Голова словно колокол.

– Бессонная ночь? – усмехнулась Алиетт, однако, уловив резкий взгляд короля, осеклась: – Прости, Плоидис. Не мое дело.

– Ты что-то хотела? – Иллиандра с усилием заставила себя вновь не сказать королеве «Вы».

Алиетт вздохнула.

– Да, я хочу рассказать тебе кое-что… дело в том, что Дариан в последнее время замечает что-то странное, – сказала она. – Не в его привычке следить за соседями, однако здесь, в чужой стране, встречаясь с королевой… в общем, ему кажется, что у графа, который живет в соседнем доме, происходят тайные сборища. В последнее время все чаще. Я выяснила, кто живет в том доме… его зовут граф Превиль.

Иллиандра вскинула на нее глаза.

– Спасибо, Алиетт.

Королева внимательно посмотрела на короля.

– Ты знаешь, да? – тихо спросила она.

Иллиандра молча кивнула.

– Это опасно для тебя?..

– Возможно, – слегка пожала плечами Иллиандра. – Я в любом случае буду благодарен тебе и Дариану за любую информацию.

– Мы будем рады, если сможем помочь, – сказала Алиетт.

Она помолчала немного, но Иллиандра чувствовала, что она хочет сказать еще что-то. Наконец королева улыбнулась и тихо произнесла:

– Я действительно рада за тебя, Плоидис, – она взглянула в глаза короля. – Сегодня утром ты выглядел таким счастливым… я еще ни разу не видела тебя таким. В тебя словно жизнь вдохнули.

Иллиандра улыбнулась уголками губ.

– Мы встретились вчера после очень долгой разлуки.

Алиетт кивнула и коснулась руки короля.

– Ах, Плоидис, ты как никто достоин этого.

– Спасибо, Алиетт, – улыбнулась Иллиандра.

Королева бросила взгляд на часы.

– Ну что ж, я, пожалуй, пойду, – сказала она. – Я обязательно сообщу тебе, если узнаю еще что-то.

Иллиандра кивнула с благодарностью и, проводив Алиетт взором, еще какое-то время задумчиво смотрела ей вслед.

Диадра, Рагорн, Эстер и Плоидис добрались до Храма Нераздельности только к вечеру и устало опустились на каменные плиты.

– Я готова, – сказала Диадра. – Ваше Величество, подайте, пожалуйста, медальон.

– Думаю, вначале Вам стоит подкрепиться, Диадра, – возразил Плоидис. – Видения отнимают у Вас много сил, а Вы едва держитесь на ногах.

Они выудили из походного мешка скромный ужин. Через четверть часа Эстер взглянула на Диадру.

– Пора.

Она кивнула и, взяв за руку Рагорна, привычно коснулась пальцами Печати.

Вихрь стих, и они оказались в небольшой комнате. Перед ними стояли Анторг и Берзадилар.

– Ты понимаешь, что наделал? – процедил Берзадилар, сочась холодным гневом. – Аура Мира сотрясается. Храм Нераздельности разрушен. Магия… ты чувствуешь, Анторг, как она утекает из твоих рук?..

Анторг стоял, понуро опустив голову.

– И не только ты теряешь силу, – ледяным голосом продолжил Берзадилар. – Это происходит со всеми нами.

– Прости меня, – тихо сказал Анторг. – Я не мог поступить по-другому…

– Ты не мог?! – взорвался Берзадилар. – Ты сотряс основы мироздания ради одной человеческой жизни, Анторг! Ты должен был принять ее смерть, ее судьбу! У тебя была возможность совершить обмен, в конце концов! И ты говоришь мне, что не мог?..

Анторг вскинул глаза.

– Я не стал бы убивать другого ради обмена.

– Выходит, ты считаешь, так лучше?.. Вместо одной жизни ты решил разрушить все?..

Анторг покачал головой.

– Что же делать теперь?..

Берзадилар презрительно посмотрел на золотоволосого юношу.

– Я убил бы ее снова, если бы знал, что это поможет вернуть все на свои места, – холодно сказал он, игнорируя резкий взгляд Анторга. – Только это ничего не изменит. Я вижу лишь один выход. Нужно идти к Вершителю.

Анторг резко поднял глаза.

– Он убьет меня.

Берзадилар не скрывал своего презрения.

– Ты еще боишься этого после того, что сделал?.. Я сам убью тебя, если потребуется, Анторг.

Анторг вздохнул и виновато взглянул на Берзадилара.

– Прости меня. Я так виноват перед тобой…

– Ты виноват перед миром, Анторг. Не передо мной. Мне жаль только, что ты не сознаешь этой своей вины. Ты до сих пор думаешь, что это была разумная цена за никчемную человеческую жизнь. Ты был так мудр, когда убеждал меня, что я должен принять смерть той, кого любил, но когда дело дошло до тебя, ты растоптал весь мир ради своей любви к ней.

– Я понимаю твое презрение, – сказал Анторг. – Но ты прав, я до сих пор считаю, что поступил бы так же.

– Лучше бы ты убил меня тогда, чтобы воскресить ее, – вздохнул Берзадилар. – Одна жизнь не стоит целого мира.

– Я бы не смог, – покачал головой Анторг.

– Извращенное благородство, – процедил Берзадилар. – Впрочем, я не хочу более говорить об этом. Ты пойдешь со мной к Вершителю. Сейчас же.

Анторг вздохнул и покорно кивнул.

Туман окутал Рагорна и Диадру, перенося к следующему видению.

Юноши вошли в узкий зал, изобиловавший статуями и освещенный лишь разноцветными бликами света, падавшего сквозь витражные окна. В конце его за столом сидел слепой старец и водил рукой над раскрытой книгой.

– Ты проклят за свое деяние, Анторг, – произнес Вершитель вместо приветствия. Глаза его смотрели на золотоволосого юношу невидящим взором. – Могилы разрыты… проклятье ночей… пока не угаснет твой род навеки…

– Что?.. – прошептал Анторг. – Что он хочет сказать этим?..

Берзадилар хмуро покачал головой.

– Ничего хорошего, Анторг, – сказал он и обратился к Вершителю: – Как можно снять проклятье?

– Да не свершится одна ночь, сгинут и последующие, – ответил старец.

– Как предотвратить эту ночь?

Старец молчал.

– Как предотвратить ее? – повторил Берзадилар.

– Вам неведомо, – ответил Вершитель.

Берзадилар сжал губы.

– Что происходит с Аурой Мира? – задал он следующий вопрос.

– Аура возмущена… потоки силы нарушены, – произнес Вершитель. – Они расплываются, они отдают себя другой расе…

– Как остановить это?

– Это наказание.

– Что будет дальше?

– Сотрясения все сильнее… пространство и время искажаются… мир сходит с ума…

– И это наше наказание?.. – обреченно проговорил Берзадилар. – Сойти с ума в обезумевшем мире?..

– Это не наказание. Это последствие. Аура раздражена. Не может остановиться.

– Кто-то может остановить ее?..

– Ты можешь.

Берзадилар непонимающе уставился на старца.

– Я?.. Но как?..

– Успокой ее. Спрячь ее.

– Спрятать Ауру Мира??? – Берзадилар отчаянно пытался понять слова старца. – Куда?

– Успокой. Спрячь.

– Как мне успокоить ее??

– Успокой. Спрячь…

Диадра открыла глаза и, придя в себя, тут же оглянулась на Рагорна.

– Что это значит? – ошарашенно спросила она.

– Я не знаю, – покачал головой Рагорн. – Подумать только… легенды так сильно исказили все, что происходило… выходит, вовсе не браки марсонтов с людьми стали причиной того, что люди обрели способность к магии… вот почему она не передавалась по наследству!

– Что Вы имеете в виду? – спросила Эстер.

– То, что совершил Анторг, сотрясло Ауру Мира, нарушило потоки силы. Именно поэтому магия стала доставаться людям…

Эстер удивленно покачала головой.

– Что еще Вы узнали?

– Некий Вершитель… похоже, пророк, сказал Берзадилару, что это он должен остановить колебания Ауры. Что он должен успокоить ее. И спрятать.

– Как? – непонимающе спросила Эстер.

Рагорн покачал головой.

– Мы не знаем.

– И это он предрек Ночи Нечисти, – тихо добавила Диадра. – Анторг был проклят за то, что сделал.

– Выходит, все это последствия лишь одного глупого поступка… – проговорил Плоидис.

Эстер вздохнула.

– Так бывает чаще всего. Что-то еще? – обратилась она к Диадре и Рагорну.

– Нет, – ответила Диадра. – Похоже, мне пора сделать еще один заход.

Однако когда она коснулась Печати, вновь ничего не произошло.

– Да что же это! – отчаянно воскликнула Диадра. – Почему опять?..

Эстер хмуро смотрела на Печать.

– Похоже, придется искать другое место, – сказала она.

Плоидис нахмурился.

– Сколько времени это займет?

– Я помню о Вашей просьбе, Ваше Величество, – сказала Эстер. – Мы вернемся в Авантус послезавтра к вечеру.

– Куда мы отправимся теперь?

Эстер покачала головой.

– Сейчас мы должны отдохнуть, – ответила она. – А утром, думаю, мы направимся в мертвый город, который лежит чуть южнее.

– Мертвый город? – переспросила Диадра.

– Раньше его населяли марсонты и оллы. Но потом они покинули его… Возможно, мы сможем найти там что-нибудь.

Рагорн согласно кивнул.

– Вы правы, Эстер. Я бы начал с поисков обители этого пророка. Вершителя.

– Вы сможете узнать ее? – спросила Эстер.

– Мы были только внутри, – сказала Диадра. – Однако это был узкий зал, с витражными окнами по обеим сторонам… думаю, мы сможем узнать его и снаружи.

– Хорошо, – кивнула Эстер. – Тогда завтра отправляемся в город.

Они расстелили плащи на каменных плитах и легли.

Плоидис долго не мог уснуть и лежал, вглядываясь в темноту. Он с удивлением понимал, что та угроза, которая, как утверждала Эстер, нависла над миром, мало заботила его… он не понимал ее, и она казалась ему призрачной, ненастоящей. В его мире настоящим был Превиль с его планом покушения, настоящей была грядущая война… и, внезапно – Иллиандра. Она вернулась к нему и вновь наполнила его жизнь смыслом, и пусть сейчас они опять были далеко друг от друга, но теперь он знал, что она ждет его там, в Авантусе, знал, что она любит его и теперь уже навсегда останется с ним. И он с нежностью вспоминал каждую минуту прошедшей ночи, которую провел с ней…

Диадра тоже не спала и смотрела в остатки бесконечно высокого купола храма, крытого стеклом, сквозь которое уже давно ничего не было видно. Храм казался ей устрашающим и враждебным. Кое-где сквозь обрушившиеся своды виднелось покрытое звездами небо. Диадра оглядела внушительные каменные глыбы, представляя, как они рушились с высоты, и вдруг…

«О, Боги! – подумала она. – Как же мы слепы!»

Она вскочила и тронула за плечо золотоволосого юношу.

– Рагорн! – прошептала она. – Я знаю, где Берзадилар спрятал Ауру!..

Всю вторую половину дня Иллиандра провела в королевском кабинете, разбирая почту. Несколько раз к ней заглядывали советники с мелкими вопросами или сообщениями, однако пока роль короля удавалась Иллиандре неплохо. Уже давно стемнело, когда она наконец встала из-за стола и собралась вернуться в королевские покои, однако скрип внутренней двери заставил ее вздрогнуть.

– Ах, это Вы, Ронтан, – сказала она, обернувшись.

– Я рад, что застал Вас, Ваше Величество, – сказал Делтон с коротким поклоном. – У меня важное сообщение. Насчет Превиля.

– Да?..

– Они изменили план. Они собираются нанести удар завтра, после церемонии знакомства с делегацией принца Алоссиана.

– Что ж, отлично, – сказала Иллиандра с неожиданным облегчением. Плоидис вернется только в день свадьбы, послезавтра, когда опасность уже будет позади… – Я надеюсь, это не сильно повлияет на ход событий?

– Думаю, нет, – ответил Делтон. – План их остается прежним: после ужина они останутся в замке и ночью проникнут к Вам.

– Алиетт и Иоланта должны быть в безопасности, – сказала Иллиандра. – Прошу Вас, Ронтан, позаботьтесь о том, чтобы после ужина они оказались там, где их никто не сможет найти.

Делтон кивнул.

– В тайной комнате, как Вы и говорили.

– Да.

«Тайная комната?..»

– Напомните мне наш план, – сказала Иллиандра, вдруг осознав, что не имеет о нем понятия.

Делтон усмехнулся.

– Не сомневайтесь, Ваше Величество, я помню его наизусть.

– И все же.

– Вы остаетесь в гостиной своих покоев. За портьерами и в Вашей спальне находятся отборные королевские гвардейцы. Как только Вы дадите приказ, они скрутят нападающих. Я в это время слежу за тем, чтобы схватили всех, кто участвовал в заговоре.

– Хорошо, – кивнула Иллиандра.

– Ваше Величество, – произнес Делтон. – Позвольте мне поинтересоваться, узнали ли Вы, кто такой Архитогор?

Иллиандра усмехнулась.

– Вам ли задавать этот вопрос, граф Делтон? – спросила она.

Делтон улыбнулся.

– Выходит, что узнали.

– Выходит, – медленно сказала Иллиандра, – что Вы лгали мне, Ронтан…

– Ваше Величество…

– …и если бы леди Вернотт не заявила, что лгали Вы исключительно по ее просьбе, Вам бы пришлось долго объясняться.

Делтон улыбнулся и слегка поклонился.

– Прошу простить меня, Ваше Величество. Леди Вернотт сказала мне, что для нее исключительно важно сохранить ее истинную личность в тайне ото всех, и в том числе от Вас … я не знаю причин, однако эта просьба показалась мне отнюдь не пустым женским капризом. И, поскольку я видел, что она была всецело преданна Вам, то я позволил себе вольность исполнить ее желание…

Иллиандра улыбнулась. Что ж, Делтон повел себя благородно, умолчав о том, что ему было известно о ее чувствах.

– Я полагаю, леди Вернотт исполняет некое срочное поручение? – спросил Делтон. – Я не получал от нее известий со вчерашнего вечера.

– Вы правы, Ронтан, – сказала Иллиандра. – К сожалению, она не успела сообщить Вам о своем отъезде. Она вернется через несколько дней.

Делтон кивнул.

– Спасибо, что удовлетворили мое любопытство, Ваше Величество.

– Не беспокойтесь за нее, – мягко сказала Иллиандра.

Делтон лишь благодарно кивнул в ответ.

– Что ж, прощаюсь с Вами до завтра, Ронтан.

– До свидания, Ваше Величество.

– Рагорн!

Юноша открыл глаза и непонимающе уставился на Диадру.

– Что?..

– Саркофаг! Берзадилар спрятал Ауру в саркофаге!

– Что? – Рагорн поднялся. – С чего Вы взяли?

– А где же еще?.. – Диадра сияла нетерпением. – Пойдемте со мной, Рагорн, я должна коснуться его…

Рагорн встал.

– Что ж, давайте попробуем, – пожал плечами он и слегка повел рукой. Над ним вспыхнул ярко светящийся шар.

– Спасибо, – улыбнулась Диадра. – Немудрено сломать ногу в такой темноте.

Они подошли к саркофагу и Диадра, взяв за руку Рагорна, коснулась приоткрытой крышки.

Ничего не произошло.

Диадра опечаленно свела брови.

– Похоже, я ошиблась… – расстроено произнесла она. – Простите, Рагорн, что разбудила Вас…

– Нет, – покачал головой Рагорн. – Просто чего-то не хватает, – и он посмотрел в сторону, где спали Эстер и Плоидис.

Диадра вновь воспряла духом и поспешила к королю.

– Ваше Величество! – прошептала она, касаясь рукой его плеча.

И вдруг в глазах у нее потемнело, и она увидела королевские покои, Плоидиса… и Илли. Плечи ее обнажены, и Плоидис целует ее шею, потом спускается чуть ниже…

Диадра в ужасе отдернула руку и широко раскрытыми глазами уставилась на короля, чувствуя, как щеки ее становятся пунцовыми. Рагорн был рядом, услужливо освещая ее горящее лицо; Плоидис сидел на плаще и пристально смотрел на девушку.

– Вы видели что-то, Ди? – спросил он.

– Да… я… – она сконфуженно уставилась в пол. Пикантная сцена из видения все еще стояла у нее перед глазами. А ведь она видела их вместе! Значит, Илли вернется… или уже вернулась? Она вновь подняла глаза на короля, улыбаясь смущенно и радостно. – Я видела Вас и Илли.

– Что? – опешил Плоидис.

– Она вернется к Вам, Ваше Величество.

Плоидис вздохнул и улыбнулся.

– Она уже вернулась, Ди, – сказал он. – Она очень хотела увидеть Вас, но не успела… Илли ждет нашего возвращения в Авантусе.

– Правда? – просияла Диадра. – Значит, вы… вместе?

Плоидис улыбнулся уголками губ.

– Я так счастлива за Вас, – искренне сказала Диадра.

– А что именно Вы видели, Ди? – вдруг спросил Плоидис.

– Я?.. э-м-м… – Диадра почувствовала, как краска вновь хлынула к ее щекам.

– Ох, – задохнулся Плоидис, вдруг догадавшись.

– Диадра, – подал голос Рагорн. – Мы хотели…

– Да, – быстро сказала девушка. – Ваше Величество, я думаю, что Берзадилар мог спрятать Ауру в саркофаге… пожалуйста, пойдемте с нами. Мне, похоже, не хватает Вас и Печати, чтобы погрузиться в видение.

Рагорн оказался прав. Лишь только Диадра коснулась одновременно Печати и саркофага, долгожданный вихрь закружил их, вновь унося далеко назад во времени…

Диадра удивленно огляделась. Они стояли на том же самом месте, и в первое мгновение ей показалось, что у нее вновь ничего не получилось, однако оглянувшись, она не заметила рядом ни Плоидиса, ни Эстер. Вместо этого в храм вошли Анторг и Берзадилар… Диадра узнала их, хотя теперь они были уже почтенными старцами.

– Я всю свою жизнь держу эту крышку закрытой, – сказал Берзадилар, с ненавистью глядя на саркофаг. – Я каждую минуту отдаю ей частичку своей энергии… а между тем Аура успокоится, только когда проклятье прикончит всех твоих потомков. Но ведь я не вечен, Анторг, и что будет, когда я умру?..

Анторг покачал головой.

– Тебе стоило избавить мир от меня еще тогда, – ответил он. – В тот самый день, когда ты понял, что именно это успокоит Ауру. Теперь слишком поздно… я не могу позволить, чтобы это случилось с моими детьми и внуками.

Берзадилар вздохнул.

– Ты не смог убить меня, чтобы воскресить ее, Анторг. Я не смог убить тебя, чтобы исправить последствия твоей ошибки. Все честно.

– Вместо этого ты всю свою жизнь нес на себе этот крест, – горько сказал Анторг. – Прости меня, друг мой… прости, что я сделал это с тобою.

– Как бы там ни было, я прожил свою жизнь… когда-то счастливо, когда-то несладко, сейчас это уже не имеет значения, – сказал Берзадилар. – Теперь важно лишь то, что мы должны сохранить этот мир спокойным для наших детей.

– Я знаю, что мы должны сделать, – сказал Анторг. – Твоя энергия держит негодование Ауры внутри этого саркофага. Моя же способна сдерживать проклятье… не давать ему свершаться слишком быстро. Пришло время отдать эту энергию, сохранить ее, наполнить ею сосуды, чтобы передать потомкам…

Берзадилар кивнул.

Анторг прикоснулся к тяжелому медальону, висевшему у него на шее.

«Печать Солнца», – тихо произнес Рагорн.

– Это мой сосуд, – сказал Анторг.

Берзадилар, в свою очередь, вынул из ножен кривой кинжал. Ручку его украшал массивный синий камень.

– Это – мой.

«Что это?» – Рагорн пристально вглядывался в необычное оружие.

«Я видела его, – тихо сказала Диадра. – Где-то я его видела…»

И вдруг она вспомнила.

«Рагорн… – вздохнула она. – Это Океанский Страдалец».

«Что?..»

«Океанский Страдалец. Древний амулет, принадлежавший оллам. Он был утерян триста лет назад. Как раз тогда, когда…»

Она недоговорила.

Анторг и Берзадилар одновременно подняли руки и Диадра явственно увидела, как вокруг них сгущаются токи энергии. Кинжал и медальон повисли в воздухе перед ними, а спустя мгновение жизненная энергия чародеев стала медленно перетекать в амулеты… Диадра ощущала все так отчетливо, как никогда не могла почувствовать до сих пор. Похоже, эти видения пробудили в ней скрытые силы…

«Вы видите это, Рагорн?»

«Да, – сказал он, и Диадра почувствовала его удивление. – Неужели и Вы тоже?..»

Диадра не ответила, наблюдая, как потоки энергии истончаются, превращаясь в едва видимые ниточки… и внезапно все стихло. Оба мага обессилено опустились на пол.

– Вот и все, Анторг, – тихо сказал Берзадилар. – Мы сделали то, что должны были. Теперь осталось только спрятать его… до тех пор, пока Аура не успокоится, кинжал не должен покидать этого места.

Берзадилар огляделся.

– Саркофаг, – тихо произнес Анторг. – Положи его туда. Никто не сможет открыть его. Никто, кроме моего потомка, носящего Печать Солнца.

– Ты прав, – кивнул Берзадилар и, тяжело поднявшись, повел рукой. Кинжал поднялся с каменных плит и плавно поплыл к саркофагу. Достигнув его, он медленно опустился над крышкой – и на глазах у Диадры просочился сквозь нее.

– Вот и все, – сказал Берзадилар, печально глядя на саркофаг. – Впервые за все эти годы я свободен от твоих уз, негодующая Аура… Но мне недолго осталось наслаждаться этой свободой, – он обернулся к Анторгу. – Пойдем, друг мой. Нам еще нужно живыми дойти до дома.

Вернувшись в реальность, Диадра печально посмотрела на Рагорна.

– Я не понимаю, – тихо сказала она. – Если Берзадилар пожертвовал собой, чтобы спасти Анторга, если он взял на себя такую ношу, вместо того, чтобы просто убить друга… почему легенды говорят, что справедливый Анторг заточил его в этом саркофаге, что Берзадилар был воплощением зла?..

– Люди склонны искажать факты, – ответил ей Рагорн. – Привирать, приукрашивать… особенно если не знают истины. Легенды… это сказки, придуманные теми, кто никогда не видел их героев.

– Они были обычными людьми, – сказала Диадра. – Ни хорошими, ни плохими… они любили, они ошибались… Они просто жили, как и мы все. Не было ни воплощения зла, ни сосредоточия справедливости… каждый из них поступал так, как подсказывало ему сердце.

Рагорн мягко смотрел на нее.

– На свете вообще нет воплощений добра или зла, Диадра, – сказал он. – Каждый сам решает для себя, что хорошо, что плохо, и как поступать ему. Черного и белого нет – если бы было так, все было бы слишком просто. На самом деле, мир, жизнь, сам человек – все это тысячи оттенков серого.

Диадра кивнула.

– Я понимаю.

– Вы истинный сенсоул, Диадра, – продолжил Рагорн. – Таких, как Вы, раньше называли Озаренными Солнцем… Вы не просто окунаетесь в прошлое, Вы пропускаете через себя все чувства тех, кого видите… и Вы сострадаете им. Вы прощаете им их ошибки.

Диадра пожала плечами.

– Разве можно иначе?.. – спросила она. – Когда чувствуешь все то же, что и они, неужели возможно не понять их поступков?

Рагорн лишь улыбался, глядя на нее.

– Простите, что я вмешиваюсь, – подал голос Плоидис. – Но Вы, похоже, видели что-то важное.

– Да, – сказала Диадра и вкратце пересказала ему видение. – …и Берзадилар наполнил своей энергией этот кинжал и спрятал его…

Она вдруг оборвалась на полуслове и переглянулась с Рагорном. Они одновременно взялись за приоткрытую крышку саркофага и с трудом принялись сдвигать ее. Плоидис присоединился к ним, и тяжелая глыба наконец поддалась и с грохотом упала на каменные плиты.

Диадра и Рагорн бросили лишь один взгляд в открывшийся саркофаг и одновременно издали стон разочарования.

Он был совершенно пуст.

Глава 22. Освобождение

– Превиль выбрал тебя? – слегка удивленно повторил Делтон. – Почему тебя?..

– Я не знаю, – пожал плечами Корелл. – Он сказал, что мне будет полезен этот опыт. Считаете, он может подозревать меня в чем-то?

Делтон покачал головой.

– Если бы подозревал, скорее всего, отменил бы все дело, – ответил он. – С другой стороны, нам это даже на руку… чем меньше опасных людей будет находиться рядом с королем в этот момент, тем лучше. Теперь слушай внимательно. Когда Вы пойдете к королю, ты должен все время находиться чуть позади Превиля. Во-первых, это позволит гвардейцам не так грубо обращаться с тобой, когда вас схватят, а во-вторых, ты сможешь немного задержать Превиля, если он попытается бежать. Только не выдавай себя без необходимости, Корелл.

Юноша кивал, внимательно слушая наставника. Делтон дал ему еще несколько указаний, а потом, вглядевшись в его понурое лицо, усмехнулся и потрепал его по плечу.

– Не волнуйся, мальчик мой. Все будет хорошо.

Корелл рассеянно покивал, а потом вдруг тихо спросил:

– Где Илли, Ронтан?..

Делтон чуть усмехнулся.

– Вот оно что, – сказал он. – Не беспокойся, Корелл, с ней все в порядке. Она выполняет королевское поручение.

Корелл слегка нахмурился.

– Какое?

– Я не знаю.

Юноша опустил глаза. Он помолчал немного в нерешительности, а потом едва слышно произнес:

– Она ведь любит его, Ронтан?..

Делтон чуть сощурился.

– С чего ты взял?

– Я вижу это. Она любит его… а он… – Корелл постарался скрыть ревность в голосе. – Он просто использует ее.

Делтон нахмурился.

– Что такое ты говоришь, Корелл?

– Скажете, я не прав? – внезапно резко поднял глаза юноша.

– Да, ты не прав, – Делтон покачал головой. – Илли служит Его Величеству так же, как и мы с тобой.

– Нет, не так же! Он подвергает ее опасности, и ему все равно, что она готова пойти на все ради него…

– А ты не готов, Корелл? – внимательно посмотрел на него Делтон.

Корелл немного растерялся.

– Конечно, готов, но… это другое.

– Да, это другое, – согласился Делтон. – И называется это ревность. Но пойми, Корелл, Иллиандра сама вольна выбирать свой путь. И вместо того, чтобы сетовать на короля за это, лучше просто добейся ее расположения.

Корелл взглянул на Делтона.

– Как?..

Делтон улыбнулся.

– Я думаю, ты найдешь способ.

– Пока у меня это не получилось, – пробормотал Корелл. – Ее сердце всецело занято им.

– Ну так борись за него, – Делтон ободряюще положил руку на его плечо. – Я думаю, для вас обоих будет лучше, если тебе это удастся.

«Я в этом не сомневаюсь, – подумал Корелл и с досадой сжал губы. – Только она едва ли даже посмотрит на меня, пока он рядом. Конечно, ведь он король… а кто я для нее?..»

Однако вслух сказал только:

– Спасибо, Ронтан. Я буду пытаться.

Диадра и ее спутники отправились на поиски утром.

Город потряс их. Он был поистине мертв; не разрушен, не похоронен в песках времени, а просто безжизнен. Улицы, дома, брошенные за углами повозки – все было лишь едва тронуто временем, однако выцветшие, потрепанные флаги и одичавшие скверы напоминали о том, что город давно был покинут его жителями.

– Почему они вдруг ушли? – непонимающе спросила Диадра, оглядывая тоскливую картину.

– Легенды говорят, что после того, как Храм Нераздельности был разрушен, город должна была постичь та же судьба, – сказал Рагорн. – Теперь же, зная, что происходило на самом деле, я думаю, что негодование Ауры здесь было самым сильным… Храм был эпицентром случившегося, и город, который находился так близко, первым начал ощущать на себе последствия…

Диадра и ее спутники бродили по пустынным улицам до самого обеда, однако не смогли найти ничего похожего на узкий зал с витражными окнами.

– Это невозможно. Искать комнату в городе – словно иголку в стоге сена, – печально сказала Диадра, устало опускаясь на полуразрушенную каменную скамейку.

Однако лишь только она коснулась потрескавшегося камня, как в глазах ее потемнело…

Анторг, золотоволосый юноша, сидел на самом краю массивной каменной скамьи. Берзадилар, возвышавшийся над ним, что-то резко говорил ему… Диадра не слышала слов, но Анторг вдруг резко поднялся, и в глазах его сверкала решимость. Он яростно взглянул на Берзадилара и резко зашагал прочь. Берзадилар поспешил за ним, и Диадра чувствовала, что он удовлетворен. Перед глазами девушки промелькнула улица, другая, озеро, мост и…

Диадра резко открыла глаза и ликующе вскочила.

– Я знаю! Знаю где это!

И она, не дожидаясь ответа, поспешила в ту сторону, куда в ее видении направлялся Анторг.

Улицы все еще были узнаваемы. Они свернули раз, другой, и перед ними предстало длинное узкое озеро. Покосившийся, выцветший деревянный мост был перекинут через узкий перешеек, а за ним среди деревьев ютилась маленькая церковь.

– Вот оно, – прошептала Диадра.

– Это здесь? – удивленно огляделся Рагорн. Он не мог заметить строения, похожего на то, что они искали.

– Это там, – Диадра указала на церковь.

Они поспешили к ней, и лишь обогнув ее, они наконец увидели. С дальней стороны церковь представляла собой узкое одноэтажное строение с витражными окнами.

– Мы нашли его, – не веря своим глазам сказала Эстер.

Они приблизились к дверям и, осторожно открыв их, вошли. Диадра тут же узнала зал и с удивлением заметила, что он совсем не пострадал от времени. Статуи, гобелены, даже ковер под ногами был свежим. Диадра подняла глаза и не удержалась от испуганного восклицания.

В конце зала, за столом, водя рукой над открытой книгой, сидел слепой старец.

– Это он, – прошептала Диадра. – Это Вершитель.

– Подойдите ближе, гости, – сказал старец. – Я ждал Вас.

– Вы все еще здесь, – сказала Диадра удивленно. – Прошло несколько столетий…

– Нет, – ответил он ей. – Сотрясения Ауры приводят к искажениям времени… Храм близко. Здесь они начинаются первыми.

– Выходит… мы переместились во времени? Но как же…

– Вам неведомо, – сказал старец. – Не за этим Вы пришли сюда. Задавай свой вопрос, Плоидис.

Король вздрогнул от неожиданности.

– Как остановить сотрясения Ауры? – спросил он.

– Аура успокоится только когда все, что оставил Анторг после себя, исчезнет навеки.

– Есть ли другой способ?

– Нет.

– Выходит, я должен умереть? – спросил Плоидис. – И Иоланта тоже?..

– Нет.

– Но ведь мы потомки Анторга…

– Нет.

– Нет??.. – ошарашено переспросил Плоидис. – Но… как тогда Иоланта открыла саркофаг?..

– Саркофаг открыла Печать Солнца.

– А проклятие, которое висит над нашим родом?

– Вы никогда не были прокляты, – возразил старец. – Ни ты, ни твой отец, ни твой дед. Давняя супружеская неверность привела к тому, что истинный род Анторга иссяк еще за две сотни лет до твоего рождения…

– Но почему тогда Аура не успокоилась??? – непонимающе воззрился на него Плоидис. – Почему мой отец, мой дед погибли в Ночи Нечисти?

Старец не ответил и лишь молча протянул костлявую руку, уставив иссохшийся палец прямо в грудь Плоидису.

Тот опустил глаза и вдруг пораженно воскликнул:

– Печать?!..

– Она несет в себе энергию Анторга, – сказал старец. – За ней охотится Аура, и убивает вас, ибо вы носите ее на своей груди.

Плоидис сжал медальон в руках, но старец покачал головой и продолжил.

– Это спасло бы тебя, Плоидис, но теперь, когда негодование Ауры свободно, это не поможет тебе. Аура не успокоится, пока Печать Солнца не будет уничтожена.

– Тогда я сделаю это, – сказал Плоидис.

– Только Берзадилар может сделать это.

– Берзадилар? – хмуро произнес Плоидис.

– Океанский Страдалец! – тихо сказала Диадра. – Кинжал, несущий в себе энергию Берзадилара…

– Верно, – ответил ей старец.

– Где мы можем найти его? – быстро спросил Плоидис.

– Он сам найдет Вас.

– Успеет ли?.. – с сомнением произнес Плоидис.

– Как все началось, так и закончится…

Старец вдруг стал расплываться у них на глазах. Диадра оглянулась и заметила, как тускнеют гобелены, статуи покрываются выщерблинами… и вдруг все закончилось. Они стояли посреди постаревшего зала. На столе лежала ветхая раскрытая книга. Диадра заинтересованно заглянула в нее и удивленно вздохнула. Пожелтевшие страницы ее были абсолютно чисты.

Иллиандра восседала в тронном зале, изо всех сил скрывая волнение. Плоидис подробно объяснил ей, как проходит церемония знакомства, что она должна будет сказать, что сделать. И все же Иллиандра волновалась. Она должна не просто сделать это, она должна сыграть его роль на глазах нескольких десятков, а потом и сотен людей.

Впрочем, как только двери раскрылись и в зал медленно вошла делегация Алоссиана, Иллиандра почувствовала себя увереннее. Они ведь не знали Плоидиса. Никто здесь по-настоящему не знал его. Сыграть его будет не так сложно. Она должна лишь держаться спокойно и уверенно.

Иллиандра произнесла заученную речь, выслушала ответные слова Алоссиана. Церемония шла по тому самому плану, который нарисовал ей король. Она мысленно улыбнулась ему. «Сколь же наиграна вся твоя жизнь, Плоидис, – подумала она. – Я знала это и раньше, но это чувствуется еще лучше теперь, когда я здесь, на твоем месте». Она скучала по нему. Еще не прошло и двух дней, как она не видела его, но она уже так по нему скучала. «Как же я смогла прожить столько времени вдали от тебя, Плоидис?» – удивленно подумала она. Внезапно она заметила на себе пристальные взгляды и, спохватившись, тут же заговорила, укоряя себя за легкомыслие.

Церемония прошла по плану, и за ней последовал ужин. Иллиандра вела себя беззаботно, ничем не выдавая внутренней тревоги. Она поймала взгляд Алиетт, и не смогла понять, знает ли она о том, что предстояло им этим вечером. Делтон наверняка уже должен был сказать ей… что ж, она хороша, подумала Иллиандра. Плоидису повезло с ней. Сейчас Иллиандра уже не испытывала к ней той ревности, что сжигала ее вначале. Теперь, узнав, каковы на самом деле были их отношения с Плоидисом, и успев уже оценить некоторые ее действия, Иллиандра чувствовала в ней скорее партнера, чем соперницу.

В конце концов, время приблизилось к полуночи, и ужин окончился. Гости стали расходиться, слуги хлопотали, провожая иностранцев в отведенные для них покои. Краем глаза Иллиандра заметила, как Алиетт берет за руку Иоланту и скрывается в дальнем проходе.

«Хорошо, – подумала она. – Теперь моя очередь».

Она неторопливо поднялась и, благосклонно прощаясь с гостями, прошествовала к широкому коридору. Неспешным шагом она добралась до королевских покоев и, закрыв двери, огляделась вокруг. Она не заметила никаких изменений в гостиной, никаких следов того, что десяток гвардейцев находились сейчас здесь.

Однако они были там – Илли знала. Она едва слышно вздохнула и медленно опустилась на софу.

Преследователи не заставили себя долго ждать. Они бесшумно открыли незапертую дверь и обнаружили короля дремлющим на софе. Двое людей, неслышно ступая, приблизились, однако король вдруг открыл глаза.

– Граф Превиль? Виконт Жанно? – удивленно сказал он. – Что-то случилось?

– Да, Ваше Величество, – ответил граф. – Случилось нечто очень важное.

Иллиандра поднялась с софы.

– Я слушаю Вас.

– Слушайте же внимательно, Ваше Величество. Мы неоднократно обращались к Вам с просьбами, – медленно произнес Превиль. – Мы просили Вас оставить дворян в покое.

– Я уже говорил Вам, что…

– Что это Архитогор виноват во всем, – подал голос Корелл. – Мы знаем. Однако покажите нам этого Архитогора. Существует ли он вообще или это Ваш собственный вымысел?

– Это не вымысел, – ответила ему Иллиандра, мысленно хваля Корелла за неплохую игру. Она вдруг сообразила, как забавно все было на самом деле: Корелл, игравший предателя, и она, игравшая короля…

– Мне неважно, реален Архитогор или нет, – сказал Превиль. – Я не хочу более терпеть этих притеснений. У Вас был шанс, Ваше Величество, и не один, чтобы внять нашим просьбам. Теперь же Вы пожнете свои плоды.

В руке у Превиля сверкнул кинжал. Иллиандра вздохнула.

– Я никогда не понимал, граф, чего же вы все пытаетесь этим добиться? – сказала она. – Вы убьете меня сейчас – и пусть даже Вам повезет и Вы сами придете к власти, неужели Вы думаете, что Вам будет лучше на моем месте?.. Неужели полагаете, что, взойдя на трон, Вы сможете жить в свое удовольствие? Неужели Вы правда верите, что на Вашу голову не найдется недовольных, которые захотят так же прикончить Вас?..

– Вы смешны, Ваше Величество, – сказал граф. – Вы неверно расставляете приоритеты… чего Вы хотели добиться своими решениями? Справедливости? Счастья для всех? Так не бывает. И умный король знает, кто является в стране настоящей силой, и всегда поддерживает тех, кто опасен для него. Хотел бы я сесть на Ваш трон? Нет, ни за что на свете. Но я скажу Вам, что я сделаю, Ваше Величество. Я найду того глупца, который займет это место с удовольствием, того, кто будет всецело подчиняться мне, выполнять мои решения, в то же время оставляя меня в тени. Вот чего я хочу.

Иллиандра усмехнулась.

– Что ж, это довольно разумно с вашей стороны, граф, – сказала она.

Превиль усмехнулся.

– Разумеется.

– Жаль только, у Вас ничего не выйдет… ибо сейчас вы арестованы за покушение на короля.

– Что?.. – Превиль оглянулся и рассмеялся королю в лицо. – Арестованы? Кем же? Вами??..

– Нет, – сказал гвардеец, внезапно появляясь из-за портьеры. – Нами.

Превиль вновь оглянулся и побледнел. И тут в мгновение ока его кинжал оказался возле горла Иллиандры.

– Всем отойти! – крикнул он. – Иначе я убью его!..

Иллиандра чувствовала, как холодное лезвие касается ее кожи, но почему-то паника не охватывала ее. Превиль хочет убить короля… но никто вокруг не знает, что граф держит в руках не его. Плоидис в безопасности. Он в безопасности.

– Вам лучше отпустить Его Величество, граф, – спокойно сказал капитан гвардейцев. – Вы проиграли. Примите свое поражение.

– Ну уж нет! – Превиль плотнее прижал кинжал к шее короля. – Клянусь, один шаг, и я перережу ему горло!

И тут Иллиандра услышала, как что-то тяжелое ударилось совсем рядом с ее ухом. Превиль обмяк и стал оседать на пол. Иллиандра легко вскрикнула: кинжал полоснул ее по шее, оставляя тонкий длинный след. Она резко обернулась.

Позади нее стоял Корелл с тяжелой каменной статуэткой в руках.

– Благодарю, – сказала Иллиандра, улыбнувшись ему уголками губ. – Я надеюсь, Превиль не заметил Вас?..

Корелл покачал головой. Иллиандра оглянулась на графа. Он все еще был без сознания.

– В таком случае Вы свободны, виконт, – едва слышно произнесла она. – Вам, очевидно, удалось сбежать от стражи…

Корелл кивнул и скрылся в дверях.

Гвардейцы подхватили под руки графа, предварительно обыскав его, и поволокли прочь из комнаты.

«Вот и все, – подумала Иллиандра, когда двери за ними закрылись. – Остальное сделает Делтон… все оказалось даже проще, чем я думала».

Впрочем, Иллиандра понимала, что так просто все выглядело лишь снаружи. Всего несколько минут ее опасной роли… и полтора года кропотливой работы Корелла, Делтона и ее собственной, чтобы эта роль не стала последней в жизни короля.

Она подошла к зеркалу и взглянула на тонкую красную полоску на шее. Кровь испачкала ворот ее рубашки, однако уже подсохла. И тут запоздалый испуг охватил ее. Она вдруг поняла, как близка была от смерти… и даже тогда, когда Корелл оглушил Превиля, простой случай мог оборвать ее жизнь… если бы только кинжал вошел чуть глубже…

Иллиандра вздохнула и нахмурилась. Похоже, она не сможет уснуть сейчас. Будет лучше, если она сумеет отвлечься от произошедшего. И она, неслышно выйдя из покоев, направилась в королевские кабинеты.

Выйдя из церкви, Диадра и ее спутники с удивлением обнаружили, что на улице почти стемнело.

– Мы ведь пробыли там совсем недолго! – воскликнула Диадра. – Всего несколько минут…

– Время в этой церкви исказилось, – ответил ей Рагорн. – Оно не только сплавляет в единое целое моменты, разделенные веками, оно может течь по-разному. И скоро это начнет случаться не только здесь. Скоро весь мир станет жить по таким, новым законам…

– Если мы не предотвратим это, – сказала Эстер.

– Как все началось, так и закончится, – сказал Плоидис. – Что он имел в виду? Место? Храм Нераздельности?..

– Ведь именно там Анторг положил начало сотрясениям Ауры, – согласно кивнула Эстер. – Мы должны вернуться туда.

– И что? – усмехнулся Рагорн. – Ждать там, пока кинжал Берзадилара сам не придет к нам?..

– Нам не остается ничего другого, – сказала Эстер.

– Вы чувствуете эти колебания? – вдруг тихо спросила Диадра. – Они стали другими… враждебными.

Рагорн кивнул.

– Я думаю, времени у нас даже меньше, чем мы предполагали, – хмуро сказал он. – Аура становится все агрессивнее… и она все сильнее влияет на природу, на разумы людей. Если не остановить это, люди начнут совершать безумные поступки… и хаос, созданный ими самими, поглотит их даже быстрее, чем они смогут сойти с ума от исказившегося мироздания.

– Я чувствую ее злобу, – Диадра ощутила, как мурашки побежали по ее спине. – Я чувствую, но я осознаю, что это такое, и потому могу сопротивляться.

– Я тоже, – хмуро кивнул Плоидис. – Словно что-то раздражает тебя так сильно, что невозможно погасить это чувство, но ты не можешь понять истинной причины своего озлобления…

– Люди с сильной волей способны дольше противостоять этому, – ответил Рагорн, окидывая взглядом всех троих. – Люди, сердца которых наполнены любовью, тоже. Остальные же уже сейчас могут поддаться безумию, особенно если в их душе живут опасные чувства. Зависть, ревность, обида… Поспешим. Нам нельзя больше терять ни минуты. Если мы не остановим Ауру, то уже этой ночью порядочные, добрые люди пойдут с ножом к тому, кто задолжал им три медные монеты.

Они заторопились по темным улочкам, теперь казавшимся еще более недружелюбными. Холодный ветер завывал вокруг них, поднимая с земли клубы пыли. Луна поднялась уже совсем высоко, когда они достигли ворот Храма. Они устало поднялись по ступеням и вошли в зал, освещенный теплым светом магических шаров. И вдруг Эстер, шедшая первой, резко остановилась. Возле саркофага стояли двое. Эстер присмотрелась, нахмурившись, и вдруг радостно воскликнула:

– Роэл?..

– Слава Богам, что Вы здесь, госпожа Фрауэр, – быстро сказал Илкад, когда вошедшие подошли ближе. Он оглядел их и, заметив Рагорна, едва заметно сжал губы. – Что ж, наверное, Вы уже знаете больше нас, – сказал он. – Мы с Роэл искали Вас, чтобы поговорить об усиливающихся колебаниях Ауры…

Эстер кивнула.

– Мы выяснили причину, – быстро сказала она. – И даже нашли способ вернуть все на свои места…

– Проблема только в том, что нам не хватает одной маленькой детали, – невесело усмехнулся Рагорн.

– Да, – тихо сказала Диадра. – Вот этой.

Все резко взглянули на нее. Диадра смотрела на Илкада, а точнее, на ножны, висевшие у него на поясе. Ручка оружия, спрятанного в них, была увенчана массивным синим камнем, призрачно поблескивавшим в свете магических шаров.

Илкад проследил за ее взглядом и усмехнулся.

– Выходит, он не зря столь отчаянно привлекал наше внимание в последнее время, – юноша коротко взглянул на Роэл.

– Откуда это у Вас? – тихо спросила Диадра, не отводя взгляда от кинжала.

– Адрос отдал его мне перед самой своей смертью.

– Выходит, это он взял его из саркофага, – сказала Эстер.

– Из… саркофага? – удивленно переспросила Роэл.

– Да, – сказала Диадра. – Это Океанский Страдалец. Он несет в себе энергию Берзадилара, – и она вкратце пересказала Роэл и Илкаду то, что им удалось узнать.

– Поразительно, – прошептала Роэл, взглядывая на короля. – Выходит, Печать Солнца вовсе не защищала Вас, а…

– Она защищала истинных потомков Анторга, – сказал Плоидис. – Но с тех пор, как род его угас, Печать сама стала проклятием… если бы мы только могли узнать это раньше, – с горечью произнес он.

Диадра сочувственно поглядела на короля, однако он уже вновь был бесстрастен.

– Что ж, давайте покончим с этим, – сказал он.

– Можно мне вначале прикоснуться к нему? – сказала Диадра, бросая взгляд на кинжал.

– Конечно, – Илкад быстрым движением вынул кинжал из ножен и протянул Диадре.

Она коснулась тяжелой ручки и с готовностью погрузилась в видение.

– Я знал, что увижу тебя снова, – с улыбкой сказал Берзадилар, и Диадра вздрогнула. Ей показалось, юноша смотрел прямо на нее.

– Меня?.. – едва слышно произнесла она.

– Да, тебя, Диадра.

– Вы знаете мое имя??..

– Как же мне не знать его…

– Я не понимаю, – Диадра покачала головой.

Берзадилар улыбнулся еще шире.

– Ты знаешь о реинкарнации, Диадра?

– Знаю… но это ведь всего лишь выдумки, – пожала плечами она.

– И это говоришь мне ты, – Берзадилар усмехнулся. – Ты, та, из-за которой все началось. И которая одна может закончить все это.

– Все началось из-за меня? – Диадра непонимающе смотрела на Берзадилара. Что он хочет сказать этим? И причем здесь… внезапно словно молния поразила Диадру, и все сложилось у нее в голове. Реинкарнация… Она видела себя в своих видениях… себя, а не похожую девушку!

– Не может быть, – Диадра отступила на шаг, ошарашено глядя на Берзадилара. – Это не могу быть я. Я не хочу… я не виновата в этом…

Берзадилар мягко смотрел на нее.

– Ты не виновата в этом, – подтвердил он. – В этом виноват Анторг… и я.

– Но ведь это из-за меня вы…

Берзадилар оборвал ее, пристально глядя ей в глаза.

– Это были наши решения, Диадра. Наши ошибки.

Диадра вздохнула и ошарашено покачала головой. Она все еще не верила в то, что сказал ей Берзадилар. Почему она? Причем она здесь?.. Как ни старалась, она не могла вспомнить ничего, что подтвердило бы слова юноши. Она помнила свое детство в Борренале, помнила родителей, помнила, как они с Илли совсем маленькими девочками играли у моря… но она никогда не жила в этом городе, который стоял мертвым уже несколько столетий, никогда не видела Анторга, кроме как в своих видениях. Диадра посмотрела на Берзадилара.

– Я не могу вспомнить ничего, – сказала она. – Я знаю только то, что видела в своих снах.

– Ты никогда и не вспомнишь, – ответил Берзадилар, улыбнувшись. – Это была другая жизнь, и ты была другой… сейчас в тебе от тебя прежней осталась только твоя внешняя прелесть… и твоя чистая, красивая душа. Я мог бы сейчас не говорить тебе правды, и ты сама никогда бы не узнала… да это и неважно. Все, что было тогда, теперь уже не играет для тебя никакой роли. Но, прости, я так и не смог отказать себе в удовольствии вновь побыть с тобою.

– Вы ведь ненавидели меня, – удивленно сказала девушка.

Берзадилар улыбнулся и покачал головой.

– Я любил тебя, Диадра. Но ты любила Анторга… ты прожила счастливую жизнь с ним. Я не смог убить его тогда, когда узнал, что именно это успокоит Ауру, только потому, что знал, как ты любила его. Я не мог лишить тебя этого.

– Но ведь Вы презирали меня за то, что я была человеком…

– Вначале, – кивнул Берзадилар. – Пока я не узнал тебя ближе… всем свойственно ошибаться, Диадра. И я жестоко ошибался в своем презрении к людям.

Диадра с сочувствием смотрела на него. Берзадилар уловил этот взгляд и улыбнулся.

– Ты все та же, Диадра, – сказал он. – Сочувствуешь всем и прощаешь всех.

Диадра лишь покачала головой. Ей в самом деле было искренне жаль его. Он был рядом с ней когда-то так давно, он ошибался, он любил, он просто прожил свою жизнь так, как сумел… а она даже не помнила его.

И никто не помнил.

Диадра вздохнула.

– Вы сказали, я должна закончить все это?..

– Да, – ответил Берзадилар. – Возьми мой кинжал и расколи Печать Солнца… твои руки не причинят ни одному из нас боли.

– Хорошо, – Диадра кивнула и мягко посмотрела на юношу. – Берзадилар… я не знаю, сможешь ли ты услышать это, но я хочу сказать тебе… я видела тебя достаточно в своих снах, и я думаю, что живи ты сейчас, в мое время… я бы смогла полюбить тебя.

Юноша улыбнулся.

– Спасибо, Диадра.

Видение начало расплываться.

– Прощай, Берзадилар, – тихо сказала Диадра, касаясь его призрачной руки.

Последним, что она видела, была его мягкая улыбка.

Она открыла глаза.

– Вы в порядке, Ди? – взволнованно спросил Рагорн. – Я не смог присоединиться к Вам, что-то не пускало меня…

– Это он не пускал Вас. Берзадилар, – тихо сказала Диадра, приходя в себя после видения.

– Но почему?..

– Он просто хотел поговорить со мной… наедине.

– Поговорить с Вами?.. Вы могли общаться с ним сквозь видение?

– Скорее, с его призраком… тем, что живет в этом кинжале.

– Что он сказал Вам?

– Что это я должна расколоть Печать.

– Но почему Вы?..

Диадра подняла на него глаза.

– Потому что так нужно.

Она обернулась к Илкаду.

– Вы позволите мне?

– Конечно, – он протянул ей кинжал.

Диадра бережно взяла его и обернулась к Плоидису.

– Ваше Величество?..

Король с готовностью снял медальон.

Диадра зажала в руках амулеты и повернулась к саркофагу. Как все началось, так и закончится… она вздохнула и осторожно положила Печать на каменные плиты у его подножия. Ее руки не причинят им боли.

Диадра медленно подняла кинжал.

– Прощайте, – прошептала она едва слышно и резко ударила кинжалом в самый центр Печати.

Металлический медальон раскололся на удивление легко. Мгновение Диадра смотрела на его осколки, а потом увидела, как дымка заструилась из них, собираясь в призрачное тело. Рядом стало появляться и второе, и Диадра удивленно взглянула на кинжал. Он был цел, но дух Берзадилара тоже освобождался… он исполнил свое предназначение.

Диадра подняла глаза и вздрогнула. Перед ней стояли Анторг и Берзадилар, молодые, улыбавшиеся… Диадра улыбнулась им в ответ. Она никогда не вспомнит той жизни, никогда не вспомнит, как она любила, и как они любили ее… но для них она была той самой, их Диадрой. И они смотрели на нее, как тогда.

– Прощайте, – вновь прошептала девушка.

И призраки, бросив на нее последний взгляд, всколыхнулись и взмыли ввысь, к стеклянному куполу Храма Нераздельности.

Диадра поднялась с колен и, обернувшись, протянула кинжал Илкаду.

– Это Ваше. Теперь это обычное оружие.

Илкад кивнул.

– Спасибо.

– Вот и все, – сказала Диадра тихо.

Ей было грустно. Она знала, что больше никогда не увидит Анторга и Берзадилара в своих видениях, и с удивлением поняла, что, хоть совсем не помнила той, прежней жизни, ее сны все же успели сказать ей достаточно, чтобы она прониклась чувствами к ним обоим… и ей было так жаль их. Они были забыты, как и сотни, тысячи других; их жизнь, их мысли и чувства канули в вечность, оставив после себя лишь плоские, лживые легенды, украшенные их именами. А она жила, и она не помнила их, не помнила, какими они были тогда для нее, и ей было бесконечно жаль этого.

«Я не забуду Вас теперь, – подумала Диадра. – Я обещаю, что вы, такие, какими я узнала вас, навеки останетесь в моем сердце».

Неожиданно она почувствовала, как чья-то теплая рука легла на ее плечо.

– Вы в порядке, Диадра? – участливо спросил Рагорн, заглядывая ей в глаза.

Она улыбнулась ему.

– Да. Все хорошо.

– Колебания Ауры уже начали стихать, – сказал Илкад, и Рагорн согласно кивнул.

– Выходит, мы можем возвращаться? – спросил Плоидис, взглядывая на Эстер.

Чародейка кивнула:

– Древние заклинания уже возвращаются в свои пределы… думаю, мы доберемся в Авантус быстрее, чем…

– Илли!.. – внезапно воскликнула Диадра.

Плоидис резко выпрямился.

– Что?..

Диадра была бледна и испуганно глядела на Плоидиса.

– Илли… – повторила она бесцветным голосом. – С ней беда…

– Что… что случилось?.. – с замиранием сердца спросил Плоидис.

– Я не знаю… – Диадра покачала головой. – Я видела кинжал… и кровь…

Плоидис побледнел и бросил взгляд на Эстер. Не говоря более ни слова, они стремглав бросились к выходу из Храма.

Глава 23. Верность и предательство

Иллиандра стояла у окна королевского кабинета и вглядывалась в темноту ночи. Мимолетный страх отступил, уступая место ликованию.

У них получилось. Теперь, когда они арестовали Превиля и, как надеялась Иллиандра, остальных, верхушка бунтовщиков была обезглавлена, и победить в войне станет значительно проще. А может быть, удастся даже избежать ее…

Иллиандра с волнением думала о Плоидисе. Она взглянула на свое отражение в стекле и увидела столь любимое ею лицо. Хоть бы он вернулся поскорее… теперь, когда опасность миновала, ей так хотелось снова быть рядом с ним.

Внезапно она заслышала тихие шаги и удивленно обернулась. В дверь без стука вошел Корелл.

– Вот Вы где, Ваше Величество, – сказал он, закрывая за собой дверь.

– Корелл?.. Что-то случилось?

– Да, Ваше Величество. Я пришел, чтобы поговорить с Вами.

– Я слушаю Вас.

– Я хочу знать, где леди Вернотт.

Иллиандра удивленно вскинула брови.

– Почему Вы думаете, что мне это известно?

– Потому что это Вы дали ей очередное поручение, – сказал Корелл, и Иллиандре показалось, она услышала в его голосе враждебность.

– Корелл, что с Вами?..

– Я хочу знать, где она! – повысил голос юноша. – Я хочу знать, что она в безопасности!

– Она в безопасности, – спокойно ответила Иллиандра. – Я прошу Вас держать себя в руках, виконт Жанно.

Корелл перевел дыхание.

– Вы не должны так обращаться с ней, – сказал он.

– Я не понимаю, о чем Вы, – ответила Иллиандра, слегка сощурившись.

– Вы используете ее! – воскликнул он. – Она так преданна Вам, она пойдет на все, что Вы ей прикажете… ее преданность намного превосходит ту, которая полагается Вам как королю… а Вы просто используете ее, чтобы трусливо прикрываться ею от нападок дворян!

Иллиандра почувствовала, как раздражение холодной волной окатывает ее.

– Что за ерунду Вы говорите, Корелл, – она скривила губы. – Что нашло на Вас?..

– Я хорошо знаю, что говорю, Ваше Величество! – не унимался он, и неприкрытую ревность в его голосе оттенили нотки ярости. – Вы, который ущемляет права дворян, запрещая им эксплуатировать своих людей, Вы сами используете бедную девушку, пользуетесь ее чувствами к Вам, чтобы…

– Чувствами?..

– Да ведь она любит Вас!

– С чего Вы взяли это?

– Не притворяйтесь, будто Вы не замечаете! – с негодованием воскликнул Корелл. – Она бледнеет и не находит себе места каждый раз, когда кто-то сообщает ей, что Вам грозит опасность. Она столько делает для того, чтобы помогать Вам, намного больше, чем требовал бы от нее долг, да что там – она просто живет этим! А недавно она назвала Вас по имени. С чего бы ей делать это, если она не называет Вас так в своих мыслях?..

Иллиандра поежилась. Корелл, похоже, действительно многое замечал… да и сама она выдала себя неосторожным словом.

– …Но это не смущает Вас, – продолжил Корелл так же запальчиво, – и Вам наплевать на то, каким опасностям Вы ее подвергаете! Вы думаете только о своей выгоде, Вы лицемерный, расчетливый эгоист…

Иллиандра едва сдержалась, чтобы не броситься к Кореллу и не отвесить ему звонкую пощечину. Какого черта он смеет говорить такое о Плоидисе?!.. «Тише, Илли, тише», – осадила она себя, удивленная собственным порывом, и глубоко вздохнула, сжимая кулаки. Потом, сузив глаза, процедила:

– Вы наносите мне оскорбление, виконт. Вы понимаете, что делаете?

– О да, Ваше Величество, я понимаю, – прошипел Корелл, и глаза его сверкнули. – И я прошу Вас… нет, я настаиваю, чтобы Вы отпустили ее.

– Я не держу никого насильно, – ответила Иллиандра и добавила, не сдержав презрения: – И Вы можете уходить прямо сейчас, если не считаете, что я достоин Вашей верности.

– Вы не понимаете, – покачал головой Корелл. Его глаза горели безумным огнем. – Я требую, чтобы Вы оставили Илли в покое. Вы женаты, Вы равнодушны к ней, а она жизнью своей рискует ради Вас… это не для нее. Я не хочу для нее такой жизни, не хочу, чтобы она увяла подле Вашего пьедестала…

– Корелл, я настоятельно советую Вам замолчать и сейчас же покинуть меня, – Иллиандра чувствовала, что теряет последнее терпение. – Вы решительно не понимаете, о чем говорите.

– Нет, это Вы не понимаете! – вскричал Корелл. – И я знаю, что Вы не станете исполнять моих требований… Вам наплевать на нее, на меня… на всех!

Иллиандра вдруг заметила, как в руке его блеснуло лезвие кинжала. Она задохнулась:

– Корелл, Вы в своем уме?..

– О да, Ваше Величество, – проговорил он сквозь зубы. – И я избавлю ее от Вас… от несчастной любви, от бессмысленных жертв… а уж я смогу ее утешить…

Иллиандра взбудораженно вздохнула:

– Вы жестоко ошибаетесь…

Она знала, что Корелл не сделает этого. Она знала, что…

Едва заметное движение его руки – Иллиандра не успела даже осознать его – и лишь кинжал, летящий в ее сердце, молнией пронзил ее мысли… он смог… это конец. Иллиандра почувствовала, как лезвие вонзается в ее тело, и резкая боль разом затуманила ее взор. Она стала медленно оседать на пол, и тут же заклинание Эстер, словно темная вода, стекло с нее.

Корелл с ужасом увидел на полу не короля, которого он сразил кинжалом, а ее… кровь медленно расплывалась по ее темному платью.

– Что?.. – голос отказал ему, и он несколько мгновений смотрел на нее, не в силах поверить в происходящее. Все раздражение, ревность, злоба мгновенно покинули его, уступая место холодному ужасу непоправимости.

Это была она.

Корелл бросился к ней и подхватил руками. Иллиандра застонала от боли.

– Что же Вы наделали… – прошептала она. – Что нашло на Вас…

– Но как… как… – бормотал он.

– Уходите отсюда, Корелл… Плоидис не пощадит Вас, если узнает…

Ее глаза закрылись.

– Илли! – вскрикнул Корелл. – Нет, Илли, держитесь… я приведу помощь… я быстро…

Он вскочил и стремглав бросился из комнаты.

Иллиандра осталась лежать на холодном полу королевского кабинета. Боль отступила, но Илли сознавала, что ей уже никогда не подняться с этих плит. Она с трудом приоткрыла глаза и вгляделась в роспись на потолке.

Как же так случилось?.. Как их короткий разговор вдруг привел к такому непоправимому концу?.. Иллиандра искала, но не могла найти ответа. Что двигало Кореллом, когда он с ненавистью бросал ей эти странные, непохожие на него слова?.. Что заставило ее столь несдержанно отвечать ему?.. Теперь Иллиандра никак не могла понять, откуда взялись эти чувства.

«Что ж, выходит, это моя судьба, – подумала она сквозь туман. – Спасти тебе жизнь, Плоидис… спасти от предателя, которого никто не ожидал… как глупо… мы предусмотрели все, что возможно, кроме обычной ревности. Прости, Плоидис, что обманула тебя. Я обещала, что не дам тебе быть одиноким…»

Воспоминания волной нахлынули на нее, рисуя в ее воображении картины, столь дорогие ее сердцу. Как она впервые увидела его, еще совсем не предполагая, что именно он навеки овладеет ее сердцем. Как недоверчиво относилась к нему, когда он одним своим взглядом пленил наивную Диадру, и как потом вдруг открыла в нем человека, который навсегда покорил ее саму… Как на одной из прогулок, уже будучи королем, он вел с кем-то очевидно серьезный разговор, а она наблюдала за ним издалека, любуясь его безупречной игрой… а потом он, внезапно поймав ее взгляд, улыбнулся ей уголками губ и прищурил глаза. Тогда она все еще боялась поверить в подлинный смысл этих взглядов … А потом они танцевали, и он смотрел на нее столь пронзительно, что она боялась упасть, так подкашивались ее ноги… И их первый поцелуй, и ее тайный визит в его кабинет, и то, как он смотрел на нее, когда она сбросила вуаль… и то, как он целовал ее той ночью…

Он любил ее. Даже сейчас, истекая кровью на полу его кабинета, Иллиандра всем своим существом ощущала, как сильно он ее любил.

Слезы наполнили ее закрывающиеся глаза.

Она больше никогда его не увидит.

Она вновь оставит его одного…

На этот раз навсегда.

Плоидис ворвался в кабинет первым и бросился к Иллиандре. Ужас охватил его, когда он увидел ее, бледную, лежавшую в луже собственной крови… он схватил ее руку и тут же с содроганием отпрянул. Ее пальцы были твердыми, словно камень.

– Илли… – прошептал он.

Он вглядывался в ее недвижимое лицо и не мог поверить в то, что видел; его существо, его сознание отказывалось принимать непоправимость произошедшего. Этого не могло быть. Не могло случиться. Это был ужасный сон, только он все никак не мог проснуться. И он смотрел на нее и беззаветно верил, что вот, сейчас, она откроет глаза и прошепчет его имя…

– Пожалуйста, Илли, – молил он. – Пожалуйста…

Вдруг он заметил следы от слез на ее коже – и это внезапно сломило его. Он с отчаянием опустил голову на руки и, сжав зубы, дал волю безрассудной боли, только теперь пронзившей его целиком. Слезы жгли его глаза, рыдания рвались из груди болезненными порывами – но он оставался безмолвен и недвижим, и лишь его напряженные плечи и побелевшие пальцы, которыми он сжимал свои волосы, выдавали то безумное страдание, которое сжигало его изнутри.

Она плакала… Она знала, что умирает… и она плакала.

Плоидис не помнил, сколько он просидел так, без мыслей, без чувств, лишь с болью, которая охватила все его существо. Он не видел, как тихо роняла слезы Диадра, опустившись возле бездыханного тела Илли, не видел, как безмолвно стояли рядом остальные.

Его одиночество нарушил лишь топот бегущих людей. Он поднял голову. В кабинет ворвались Делтон и Корелл. Юноша в ужасе остановился, но Плоидис не обратил на него внимания.

– Как?.. – хрипло произнес он, поднявшись. – Как Вы могли допустить это, Делтон?..

Граф с ужасом смотрел на окровавленное тело девушки, даже не слышав вопроса.

– Уходите, – сдавленно сказал король. – Все уходите отсюда.

Корелл вдруг заметил, что девушка, стоявшая возле Иллиандры, пристально смотрит на него. Он испуганно попятился к выходу.

– Почему? – тихо спросила Диадра, глядя на него, и все обернулись к ней.

Глаза Корелла наполнились ужасом. Она знает… а теперь и все, проследив за ее взглядом, смотрели на него. И король… настоящий король, подумал Корелл, тот, которому предназначался этот кинжал… глаза его, покрасневшие от слез, были полны боли и отчаяния. «Словно он любил ее», – подумал Корелл. А через мгновение осознал, что это было правдой.

«О Боги… что я наделал», – подумал он.

– Ваше Величество, – Корелл глубоко вздохнул, делая шаг вперед. – Это я виноват в ее смерти.

– Что?.. – пораженно прошептал Делтон, наконец отрывая взгляд от Иллиандры.

– Но почему?.. – так же тихо повторила Диадра. – Что плохого она сделала Вам?..

Корелл покачал головой.

– Я не стану объяснять причины, – сказал он, опустив глаза. – Я готов понести свое наказание.

– И Вы понесете его, – тихо сказал король. – А теперь все убирайтесь отсюда. Делтон, убедитесь, что этот щенок окажется под охраной до завтрашнего утра.

Делтон лишь кивнул, и все они быстро покинули кабинет, закрыв за собой двери.

Плоидис медленно опустился на колени возле Иллиандры. Он был сокрушен, раздавлен. Илли лежала перед ним, нежная, хрупкая… жестоко разбитая. Плоидис не знал и не хотел сейчас знать причины. Это было неважно. Никакая причина не могла оправдать его.

Это он был виноват во всем.

Он обязан был найти кого-то другого, только не оставлять ее вместо себя. И пусть никто лучше нее не мог бы сыграть его роль, и пусть Делтон стоял на страже ее безопасности, и пусть Превиль должен был исполнить свой план лишь завтра… все это оказалось бессильным против роковой судьбы, и вот теперь она, Илли, лежала перед ним, окровавленная и бездыханная.

Плоидис до боли сжал кулаки, сдерживая очередной приступ слез.

– Прости меня, Илли, – прошептал он. – Прости.

Он с тоской вспомнил, как счастлива она была, когда всего несколько дней назад они были вместе … как она смотрела на него, как отвечала на его поцелуи… как улыбалась ему. О Боги, он ведь так любил ее…

Но он потерял ее навсегда. И его жизнь ушла вместе с ней… теперь он был мертв, но в то же время он с ненавистью сознавал, что даже мертвым ему придется продолжать притворяться, будто он все еще живет, будто он все еще может делать то, что был обязан… его проклятый долг никогда не отпустит его. Он всегда будет равнодушным камнем лежать на его плечах, и Плоидис, живой или мертвый, будет принужден вечно нести его. Только отныне он каждый день будет сознавать, что ее больше никогда, никогда не будет рядом.

Он взял ее окоченевшую руку и нежно сжал в своей ладони. Она никогда не верила в это, однако Плоидис знал, что она была достаточно сильной, чтобы сделать сильным и его. И даже сейчас она, бесстрашно принявшая на себя его судьбу, безмолвно убеждала его в том, что он должен следовать ее примеру. Он должен подняться. Он должен как-то пережить то, что случилось. Он должен быть сильным, таким, каким хотела бы знать его Илли.

Плоидис вздохнул и встал с колен. Его изможденное сердце уже не в силах было чувствовать более, но упорно продолжало биться, хоть теперь Плоидис не видел в этом никакого смысла.

Он осторожно вынул кинжал и взял на руки ее охладевшее тело. Липкая, холодная кровь закапала с ее платья на каменные плиты. Плоидис бесчувственно смотрел на тяжелые капли, уже не сознавая ни боли, ни ужаса.

Он должен был отнести Илли туда, где никто не потревожит ее до тех пор, пока ей не отдадут последние почести.

– Я должна вернуть ее, – тихо сказала Диадра, когда они отошли достаточно далеко от королевских кабинетов.

Эстер остановилась.

– Диадра, – сказала она. – Все кончено. Илли мертва.

– Я могу ее вернуть…

– Никто не может, – тихо сказал Рагорн. – Вспомните, что было с Анторгом.

– Есть другой способ, – упрямо сказала Диадра. – Он не потревожит Ауру.

– Какой же? – нахмурился Рагорн, и Диадре показалось, он знает ответ.

Она решительно взглянула на него.

– Я хочу сделать обмен.

– Что?.. – Рагорн пристально взглянул в ее глаза.

– Я знаю, что Илли сделала бы то же самое. Один раз она уже сломала свою жизнь ради меня. Теперь моя очередь вернуть ей долг.

– Это разные вещи, – тихо ответила ей Эстер. – Ты ведь понимаешь…

– Вовсе нет, – сказала Диадра. – Илли не заслужила такой судьбы. И Плоидис не заслужил. Одна жизнь за две – разве это не достойная сделка?..

– Диадра… – начал Рагорн, но его оборвал Корелл, внимательно слушавший их.

– Вам нет нужды жертвовать жизнью, Диадра, – сказал он. – Это сделаю я.

Диадра обернулась к нему.

– Вы?..

– Это я виноват в том, что случилось. Я предал ее. Я убил ее собственными руками… – Корелл опустил глаза, скрывая боль.

Диадра вдруг шагнула к нему и, сосредоточившись, коснулась его руки. И она увидела все. То, как он первый раз повстречал Иллиандру у Делтона, то, как она привела его в Братию, то, как она, не покладая рук, трудилась в замке, а он, наблюдая за ней, влюблялся все больше… и как они спорили, и как они смеялись вместе, и как Илли улыбалась ему, а он сохранял в сердце каждую ее улыбку… Диадра знала эти улыбки. Они никогда не были больше, чем дружескими, но Корелл не видел этого. Потом он стал замечать, как чувствительно она относится к королю, как в разговорах с Делтоном обращает внимание на каждую мелочь, выискивая опасности, которые могут грозить ему… как переживает за него. А потом она назвала короля по имени. Диадра печально улыбнулась. Илли, бедная Илли… И Диадра ощутила, как ревность и ненависть к сопернику переполняет Корелла, и как он пытается бороться с этим, но внезапно словно какое-то безумство охватывает его… словно какая-то непонятная, чужая сила движет им, когда он идет к королевским кабинетам… Диадра вздрогнула. Глаза ее наполнились слезами.

– Как же Вы смогли, – прошептала она.

Корелл подавленно качал головой.

– Я не хотел, – прошептал он. – Я клянусь Вам, я никогда не хотел, и я не могу понять, почему я сделал это…

– Как же Вы ошиблись, – сказала Диадра, и Корелл не заметил ненависти в ее глазах. Неужели она могла понять его??..

– У Вас благородное сердце, Корелл, – продолжила Диадра, внимательно глядя на него. – И я знаю, что Вы никогда бы не сделали этого сами… но Ваша ревность вспыхнула в неподходящее время. Мир сотрясался сегодня… это он вселил в Вас безумство. Не Ваша рука метнула этот кинжал, Корелл. Не Ваша.

– Нет, моя, Диадра, – с горечью возразил Корелл. – Неважно, что было источником моего безумства… я поддался ему. Я позволил этому случиться, – Корелл смотрел на Диадру, и в его взгляде смешались сомнение, надежда и бесконечная вина. – Вы думаете… она сможет простить меня? – добавил он едва слышно.

Девушка кивнула.

– Она уже Вас простила, – Диадра знала, что не соврала ему.

Корелл улыбнулся ей уголками губ.

– Спасибо Вам, – тихо сказал он. – Прошу Вас, передайте Илли, что я бесконечно виноват перед ней. И… что я любил ее.

Диадра улыбнулась, мягко глядя на него.

– Я обещаю.

– Я готов, – Корелл глубоко вздохнул, и Диадра повернулась к Эстер:

– Вы поможете мне?..

– Я помогу Вам, – ответил за нее Рагорн. – Эта магия недоступна человеку.

Спустя секунду Диадра почувствовала, как токи энергии стали сгущаться вокруг него, и обернулась к Кореллу. Он поймал ее взгляд и, поняв его значение, закрыл глаза. Перед его мысленным взором предстало нежное, любимое лицо.

«Прощай, Илли», – подумал он.

А в следующее мгновение его накрыла темнота.

Плоидис нес Иллиандру по едва освещенному коридору, осторожно прижимая ее к себе. Он шел, едва сознавая, куда направляется, и практически не видя реальности. Перед его глазами плыли картины из той, прежней жизни, и он перебирал в памяти каждую минуту, что провел вместе с Иллиандрой, стараясь навсегда сохранить каждую в своем сердце.

– Плоидис…

Ему показалось, он снова услышал ее голос. Как долго теперь он будет слышать его?.. Как долго будет просыпаться по ночам в холодном поту, вновь увидев ее лежащей в луже крови?..

– Плоидис…

Он вздрогнул и взглянул на Иллиандру.

Глаза ее были открыты.

Плоидис резко вскрикнул, отшатнулся – и только успел вновь сжать Илли в своих руках, едва не уронив чуть живую девушку на пол.

Рассвет Плоидис встретил в одиночестве.

Спустя несколько минут после того, как он, не веря своим глазам, прижал Илли к себе и, словно безумный, принялся повторять ее имя, их нашли Диадра и ее спутники. Иллиандра была жива, но с трудом сохраняла сознание, и Эстер бескомпромиссно приказала Плоидису оставить девушку ей. Она забрала ее и заперлась в ближайшей комнате, взяв с собой лишь чародеев, которые были рядом.

Диадра, оставшаяся снаружи, рассказала Плоидису о том, что произошло, и он, наконец осознав это, обессилено сполз по стене, и слезы облегчения покатились из его глаз. Они сидели напротив дверей несколько часов, тихо разговаривая, пока возле них не возникла Роэл.

– Все будет хорошо, Ваше Величество, – сказала она с мягкой улыбкой. – Вам обоим нужно отдохнуть. Эстер сказала, что не пустит Вас в комнату до завтра…

И вот, сейчас он стоял у окна своих покоев и смотрел, как из-за горизонта медленно поднимается солнце. Вместе с ним восходила его новая жизнь. Корелл, этот мальчишка, который внезапно разрушил все в его жизни, оказался достаточно силен, чтобы подарить им с Илли еще одну.

Дверь тихо скрипнула, заставляя короля резко обернуться. В проем скользнула Иллиандра. Бесшумно прикрыв дверь, она повернулась и, поймав его взгляд, нежно улыбнулась:

– Доброе утро, Плоидис.

Он смотрел на нее мгновение, а потом бросился к ней и обнял, зарываясь лицом в ее волосы.

– Илли…

– Все хорошо, Плоидис, – тихо сказала Иллиандра, нежно обвивая руками его шею. Он сжал ее крепче, и девушка тихо вскрикнула.

– Больно?.. – виновато прошептал Плоидис, резко отстраняясь.

– Немножко, – Иллиандра прижала руку к почти затянувшейся ране.

– Прости… – он осторожно притянул ее к себе. – Илли, прости, прости меня за все…

Она остановила его, прижав палец к его губам.

– Тебе не за что извиняться, Плоидис.

– Есть, – возразил он. – За все, за то, что оставил тебя здесь, за то, что сразу, как только ты вернулась, не уничтожил Архитогора…

Иллиандра серьезно посмотрела на него.

– Я знала, что ты захочешь сделать это, Плоидис. Но только я не хочу.

– Я уже потерял тебя дважды, Илли, – тихо, но веско произнес Плоидис. – Я не переживу третьего раза.

– Этого больше не случится, – ответила девушка.

– Нет, Илли, я не позволю тебе.

– Ты хочешь, чтобы я бросила все теперь?.. – негодующе взглянула на него Иллиандра. – И чем прикажешь мне заниматься? Вышивать, сидя у окошка?

Плоидис усмехнулся.

– Это ты, Илли. Упряма, как всегда.

Он обнял ее.

– Мы поговорим об этом позже, – сказал он тихо. – Сейчас я не хочу знать ничего, кроме того, что ты рядом.

Иллиандра прильнула к нему и почувствовала, с какой бережностью и дрожью он обнимает ее. Ей показалось, что он все еще чувствует ту боль, что пережил вчера… да и сможет ли он забыть ее когда-нибудь?.. Иллиандра отстранилась и мягко взглянула на него.

– Плоидис…

– Я люблю тебя, Илли, – слезы блестели у него на глазах, однако он не давал им воли.

– Все будет хорошо, Плоидис, – сказала она, чувствуя, как сжимается ее сердце. – Мы справимся со всем теперь, когда мы вместе…

Он кивнул и улыбнулся.

– Я знаю, Илли.

Он в сотый раз вспомнил события этой ночи, и Иллиандру, лежавшую на полу, ее холодные руки, ее окровавленное бездыханное тело… Все уже было хорошо.

И он, проведя пальцами по ее нежной щеке, тихо добавил:

– Просто будь со мной.

2005 / 2011