…как следует оторвемся…
…и весь этот джаз…
Это что еще за чертовщина?
Мне требуется секунда, чтобы проснуться, но потом я понимаю, что сейчас шесть утра и что моя новая соседка поет песенку из мюзикла в душевой, разделяющей наши комнаты.
– Черт тебя побери, женщина! – Я со стоном перекатываюсь на другой бок и накрываю голову подушкой, но звук от этого не становится особо тише.
У этой девушки отличные голосовые связки, надо отдать ей должное. Держу пари, она из тех голливудских «див тройного поражения», чьи родители выложили десятки тысяч долларов на то, чтобы их кровиночка могла петь, танцевать и играть перед камерой – на достаточном уровне, дабы предстать перед публикой и когда-нибудь, может быть, когда-нибудь… стать новой Арианой Гранде.
Еще раз застонав, я тянусь за своим телефоном, лежащим на прикроватном столике, и втыкаю наушники. Спустя десять секунд в ушах у меня играет «Steely Dan»[2] – как будто в моей ванной и не идет дурацкое бродвейское шоу.
Сначала я прослушиваю «Hey Nineteen».
Потом «Deacon Blues».
«Bad Sneakers» и «Show Biz Kids».
Когда начинается пятая песня, я выдергиваю один наушник и прислушиваюсь, что творится у меня за дверью. Пение и шум текущей воды все еще продолжаются.
Сбросив одеяло, я выползаю из кровати в одном из самом худших и мрачных утренних настроений и шлепаю в сторону ванной. Там я обнаруживаю желтый клейкий листок, прилепленный к дверному косяку. На нем фиолетовыми чернилами нацарапано:
ЗАРЕЗЕРВИРОВАНО ЗА МЕЛРОУЗ С 6:00 ДО 7:00
М/Ж
Пусть лучше это будет шуткой.
Я комкаю бумажку в кулаке и стучу в дверь.
– Кто там? – спрашивает она певучим голосом, способным посрамить любую из диснеевских принцесс.
– Вы скоро закончите? Мне нужно собираться на работу. – Уперев руку в бок, я резко выдыхаю. Мне нужно приезжать к восьми, и, выехав на минуту позже обычного времени, я могу застрять в пробке на лишние двадцать минут, вместо того чтобы приехать вовремя.
С Ником такой проблемы не было никогда.
Он почти постоянно приходил домой в три часа ночи, спал весь день, а душ принимал между обедом и ужином – по крайней мере, я так полагаю. Когда по вечерам я приходил с работы, в доме всегда пахло мылом.
– Мне нужно держать бальзам на волосах, по крайней мере, еще двадцать минут, – громко отзывается она.
Прижавшись лбом к двери, я вдыхаю цветочный запах шампуня и геля для душа, просачивающийся наружу.
Но секунду спустя замок щелкает, и дверь распахивается, являя моему взгляду Мелроуз, которая стоит перед зеркалом, приоткрыв рот. Голова ее обмотана тюрбаном из полотенца, а тело окутано толстым халатом, скрывающим буквально все.
– Вы не можете вот так врываться сюда, – говорит она, стискивая в пальцах махровые отвороты халата. – Серьезно. Неужели вам непонятно?
– Я как раз собирался починить этот замок, – отвечаю я ей, осознав, что произошло. «Это была случайность, клянусь». – Какого черта душ все еще включен, а вы стоите тут в халате?
– Пар благотворно действует на мою кожу.
Наверное, она действительно считает меня идиотом. Буду очень рад разочаровать ее.
– Вы всегда наматываете на голову полотенце, когда наносите на волосы бальзам? – интересуюсь я, глядя мимо нее.
– Всегда. – Она прячет улыбку.
Секунду спустя пар начинает улетучиваться, маленькое помещение остывает, но душ все еще бежит.
– Вы использовали всю горячую воду, – заявляю я, упирая руки в бока и с силой выдыхая.
– Всю? О боже, мне так жаль. – Она поворачивается к душу, поворачивает кран, потом протискивается мимо меня к двери.
Она идет в свою комнату, и я вижу только ее спину, но я уверен, что она широко ухмыляется.
Сжав руку в кулак, я прижимаю его ко лбу и делаю глубокий вдох, прежде чем выйти в коридор и постучать в ее дверь. Подобные ситуации нужно пресекать в зародыше.
– Да? – отвечает она и секунду спустя открывает дверь, все еще одетая в свой широченный халат.
– Я знаю, что вы пытаетесь сделать, – говорю я. – Больше так не делайте.
Она на миг прикусывает ровными белыми зубами нижнюю губу, уголки ее рта чуть приподнимаются.
– Не шутите со мной, и я не буду шутить с вами. Всё просто.
Я прищуриваюсь.
– Это потому, что вчера я вышел из душа голым? Я просто забыл свое полотенце. Что мне было делать – заматываться в коврик для ванной?
Что такого, если она на полсекунды увидела мою задницу? Да половина телеканалов сейчас показывает куда больше обнаженки. Я прикрыл важные части – по крайней мере, постарался.
– Вы действительно считаете, что я вам поверю – несмотря на то что вы вышли из ванной вразвалочку и подмигнули мне? – спрашивает Мелроуз.
Это подмигивание должно было разрядить ситуацию, сгладить неловкость и показать ей, что я не какой-то там сексуальный извращенец. Если бы я знал, что это дурацкое подмигивание только осложнит обстановку, я ни за что бы так не поступил.
– В любом случае, разве вам не нужно собираться на работу? Полагаю, если вы пойдете в ванную сейчас и не будете торчать под душем слишком долго, вам хватит теплой воды на трехминутное омовение. – С этими словами она захлопывает дверь, а я остаюсь стоять в коридоре. Я разъярен, но еще более впечатлен.
Не хочу забегать вперед, учитывая, что она живет здесь меньше суток… но мне кажется, что я встретил достойную соперницу.