Падший

Глава 40

Анна.

Не знаю, сколько прошло времени, но этот психованный идиот заходил несколько раз. Он смотрел в мою сторону и ничего не говорил, что вызывало у меня ещё больше беспокойства. Его присутствие создавало ощущение постоянного напряжения.

Я, конечно, бывала в разных ситуациях. Работа у меня такая, и всегда была лазейка. Более глупые похитители обычно привязывали к стулу верёвками, но этот оказался профессионалом. Руки прикованы к металлическому изголовью кровати, ноги перевязаны верёвкой. Попыталась вырваться, но не смогла даже пошевелиться. Единственное, что я могла сделать, это надеяться, что кто-то придёт мне на помощь.

Взгляд всё возвращался к фотографиям девушек. Он повесил их как коллекцию, и несколько раз смогла уловить эмоции, как он смотрел на них. Скучал, что ли?

— Ты уже приняла своё положение как данность?

— Что тебе нужно? Зачем ты убил мою сестру и сейчас похитил меня?

Ответил не сразу, и пауза тянулась, как натянутая струна. Наконец, его губы искривились в усмешке, которая лишь усилила моё беспокойство. Холодок пробежал по спине, когда он начал медленно приближаться.

— Убийство — это плохо, — произнёс он, словно размышляя вслух. — Но иногда, чтобы понять подлинную красоту, нужно сделать печальный шаг. Твоя сестра была… неподходящей для моего проекта. Она была сломанной куклой.

Я сглотнула и попыталась сохранить спокойствие. Мысли о сестре разрывали меня изнутри. Он не имел права так говорить, так поступать. Жизнь, полная воспоминаний, превращалась в пепел из-за его извращённого «искусства».

— Ты не понимаешь. Это не просто похищение, это — создание. Я ищу идеал, — добавил он, его голос звучал как шёпот, и я поняла, что его давление не ослабнет. Он был одержим, и в его глазах горел тот самый огонь безумия, что пугает до глубины души. — Ты станешь идеальной для моей коллекции. Сможешь завершить её.

— Ты в своём уме?

— О да-а, я же психотерапевт. А вы искали среди своих, — безумный смех, разве что пены не хватает. — Я сделаю тебя счастливой, но сначала нужно тебя сломать. Начнем?

Он движется слишком медленно, словно в тумане, и в его глазах нет ни малейшего проблеска ясности. Каждое его движение вызывает во мне дрожь отвращения и страха. Если он хоть коснётся меня, я не смогу сдержаться. Мои ноги дергаются от напряжения, готовые ударить его. Я сделаю всё возможное, чтобы защитить себя от его прикосновений.

Когда его руки сомкнулись на моей щиколотке, продвигаясь выше по ноге, дверь в помещение с грохотом свалилась на пол.

Чёрт, это было близко, я уже готова была сдохнуть.

Его лапы исчезли с моих ног, кто-то огромный буквально за шиворот откинул его в стену.

— Потерпи чуть-чуть, — знакомый запах, такой родной, приносящий спокойствие. Меня быстро высвобождают от этих оков, мужские руки растирают кисти рук.

— Напарник, я рад, что ты жива, — удивленно встречаюсь со взглядом Дэна, смотрю потом на Мэтта.

— Если бы его тут не было, я бы убил эту поскуду, а так есть шанс, что он доживет до суда. Но его признают виновным, а не запихнут в психушку, а вот что там с ним случится… Я уже не несу за это ответственность.

Всю дорогу в больницу Мэтт не выпускал меня из рук, удерживая как самую хрупкую статуэтку. Его шёпот обжигает, но в больнице, когда сказали, что со мной и с ребенком всё хорошо, тут он не выдержал и начал орать на меня.

— Мне было страшно, не знала, как ты отреагируешь. У нас только всё наладилось, а тему с детьми мы не поднимали.

— Я убью тебя сам! — прорычал Мэтт, прижимая к своей широкой груди. — Я люблю тебя и рад.

С каждой секундой его голос становился тише. Вдыхаю запах, который тут же приносит мне долгожданное спокойствие.

— Я тебя тоже люблю. — Совсем тихое признание вырывается, но его достаточно мужчине.

Не выдерживаю тишины, сама тянусь к губам мужчины, зарываюсь рукой в волосах. Каждое движение, объятие уносит меня далеко в рай.

Вот так бывает: живешь себе спокойно, кажется, всё есть, но жизнь начинает рушиться на глазах. Случайный порыв — улетаешь ото всех проблем, где происходит всего одна встреча, а жизнь меняется на триста шестьдесят градусов.