Падший ангел

Глава 23

В карете Арабеллы Лиза доехала до Гренхэма, где пересела на лондонский поезд. Хотя в поезде были мягкие вагоны, отделанные под красное дерево, Лиза ехала в жестком, без всяких отделок. Поезд отходил из Гренхэма в пять утра, а потому Лизе было не до знакомства с местностью. И все же с наступлением дня она с удовольствием любовалась картинами природы из окна вагона.

«Главное — забыть Айвана», — эта мысль не оставляла ее с тех пор, как она уехала из дома. Она пыталась убедить себя в этом и теперь, сидя в пере полненном вагоне. Лиза и сама в это не очень верила, но такая мысль была ее единственным утешением. Она вспоминала о нем с гневом и болью. Как мог он быть настолько жестоким, чтобы распускать эти ужасные слухи о ней? Злость душила ее всякий раз, как она вспоминала об этой его выходке.

Но мысль о том, что ей удалось, хоть и благодаря Арабелле, избавиться от него, придавала Лизе силы. Пусть удастся спасти только свое тело, а не душу, которую все еще гнетут мрачные воспоминания об Айване, все еще мучает страсть к нему. Но все же она, Лиза, больше не будет зависеть от его власти. Ей вдруг сразу удалось сорвать его планы сломать ей жизнь, теперь она убежит в Лондон, где никто не знает, что говорят о ней в маленьком Ноддинг Нолл, или, по крайней мере, никому нет до этого дела. Она убежит и от этой темной, неодолимой страсти, которая сродни тем страстям, что, привели ее родителей к трагическому концу. И настанет такой день, когда боль в ее душе утихнет, она верила в это.

Лиза невесело улыбнулась. Похоже, и это тоже самообман, но ведь надо же на что-то надеяться.

На станции Килберн Уэллс, воспользовавшись тем, что часть пассажиров вышла, Лиза пересела к окну. До Лондона оставалось всего около трех миль, но Лиза почувствовала сильную усталость после бессонной ночи и нервного перенапряжения. Ей хотелось прилечь, но она знала, что в Лондоне потребуется время, чтобы найти гостиницу для дам, о которой говорила миссис Парке. Лиза припомнила полученные от нее наставления. Надо нанять экипаж, приехать в эту гостиницу, а на другой день навести справки, не нужна ли гувернантка в некоторых домах, на которые указала та же миссис Парке. Она проявила необычную доброту, но Лиза не хотела сейчас думать над причинами этого. Ей была дана замечательная возможность спастись, и бессмысленно было бы отвергать любую помощь.

Раздался свисток, оповестивший о прибытии поезда на Юстонский вокзал, и у Лизы сразу улучшилось настроение. Наконец-то она бежала из Ноддинг Нолл! Она надела шляпку, взяла ридикюль и черную дорожную сумку и вышла из вагона.

Лиза была слегка ошеломлена непривычной для нее обстановкой. Сотни людей шумно суетились вокруг, одни из них были встречающими, другие только что приехали. Все это было так непохоже на тихую деревенскую жизнь, к которой она привыкла. Здесь вес куда-то спешили, все, казалось, были заняты важными делами. И она, Лиза Альсестер, теперь не была исключением.

В греко-римском зале вокзала также было полно народу, также царили шум и суета. Оказавшись в этом огромном, людном помещении, Лиза слегка растерялась. Она хотела найти выход на улицу, но не могла это сделать.

— Извините, пожалуйста, — обратилась она к пожилому благообразному джентльмену, но он, даже не дослушав ее, прошел мимо.

К подобной невежливости Лиза не привыкла, Жители их деревни могли сплетничать о ней, но, за исключением старухи Таннахилл, никто не отказывался с ней разговаривать.

— Простите… — обратилась она к хорошенькой молодой даме, сопровождаемой слугами, которые несли чемоданы. Но и эта высокомерная особа прошла мимо, как будто не слышала слов Лизы.

— Вы что-то хотели, мэм? — окликнула ее какая-то девушка, судя по одежде — одна из служанок, сопровождавших даму.

— Слава Богу! — воскликнула Лиза. — Скажите, пожалуйста, где тут можно найти экипаж?

— Поднимитесь по этой лестнице, мэм. Кебы обычно стоят у выхода, возле арки.

— Большое вам спасибо! — Лиза улыбнулась девушке. Та догнала свою хозяйку, а Лиза пошла к лестнице.

Кебы стояли в ряд в большой галерее, у выхода на Юстонскую площадь. Однако Лизе надо было объяснить кучеру, куда ехать, и она полезла в ридикюль, чтобы найти записки миссис Парке. Сумочка была по моде обильно украшена стальными бусами, поэтому бесшумно делать свое дело Лиза не могла, и она заметила, что привлекает к себе внимание окружающих. Поэтому она стала у стены и продолжала искать нужные бумаги.

Рядом с ней остановился какой-то молодой парень, как ей показалось, один из возниц, хотя одет он был хуже, чем большинство из них. Испугавшись, она отодвинулась, а он стал нахально разглядывать ее. Лиза хотела уже уйти в другое место, как вдруг неизвестный вырвал у нее ридикюль. Лиза хотела закричать, но от ужаса лишилась дара речи. Она попыталась вы хватить у него сумочку, но безуспешно: он был намного сильнее, и ридикюль остался у него в руках. Окинув ее взглядом на прощание, вор криво усмехнулся и крикнул:

— А ты ничего себе бабенка. — С этими словами он побежал на площадь. Лиза была так поражена всем только что случившимся, что даже не смогла позвать на помощь. Вокруг по-прежнему суетились люди, которые ничего не знали о происшедшей с ней беде. Когда Лиза вышла из первоначального оцепенения, она хотела позвать по лицейского, но никого из них поблизости не было. Следовало кому-то рассказать о грабителе, но, вспомнив о грубых пассажирах, мужчине и даме, которые встретились ей в здании вокзала, Лиза подумала, что здесь вряд ли кто-то захочет даже выслушать ее, не говоря уже о том, чтобы помочь.

Лиза стояла у стены и озиралась по сторонам, не имея представления, что ей делать. Крепко прижав к груди дорожную сумку, она пошла к стоянке кебов, как вдруг ее окликнули:

— Мисс, не подадите ли вы мне полпенса?

Лиза оглянулась. Рядом стояла какая-то оборванная старуха. Отодвинувшись в сторону, Лиза проговорила:

— Я сожалею, но не могу вам ничего подать. У меня у самой только что украли сумочку.

— Аи, аи, аи, какой ужас, — сочувственно запричитала старуха, продолжая, однако, протягивать руку за подаянием. — Но ведь у вас хоть немножко осталось, мисс? Мне нужно только полпенса…

Попятившись ОТ нее, Лиза натолкнулась на один из экипажей. У нее действительно оставалось немного монет в дорожной сумке, но теперь ей был дорог каждый пенс, тем более что она не знала, можно ли хоть недолго прожить здесь на эти скудные средства. Конечно, Лиза ничего не могла отдать этой женщине, но она не знала, как разговаривать с ней, потому что не знала, как вести себя с нищими: в Ноддинг Нолл их просто не было.

— Уйди отсюда, Дира, ты мне мешаешь, — услышала Лиза сердитый голос владельца кеба, который обращался к нищенке. Обернувшись, девушка увидела его. Он был в длинном черном плаще, в цилиндре, с седой бородой и судя по чертам лица — ирландец.

— А ты мне мешаешь, Джек, сукин ты сын! — злобно ответила Дира, плюнув на колесо его кеба.

Кучер, однако, проигнорировал эту злобную выходку. Посмотрев на Лизу, он встал, приподнял цилиндр, открыл дверцу и протянул руку, очевидно собираясь взять у нее сумку.

— Садитесь, мисс, — предложил он. — Поехали отсюда, иначе от нее не отделаешься.

Лизе очень хотелось принять его приглашение, но теперь, когда исчезла сумочка вместе с записями миссис Парке, она не имела представления, куда ей ехать.

— Меня зовут О'Хэрли, мисс, — представился кучер. — Куда вам надо?

— Я… я не знаю.

— Ах, вас кто-то встречает? — кучер был явно разочарован потерей пассажирки.

— Да нет, просто у меня только что вот здесь украли ридикюль, — она показала на стену вокзала. — Так что я даже не знаю названия гостиницы, где мне рекомендовали остановиться.

— Небось и денег нет на кеб, — заключил О'Хэрли. Окончательно разочарованный, он снова уселся на свое место. Даже Дира убралась искать других пассажиров — подателей милостыни. Лиза полезла в сумку и извлекла оттуда несколько монет.

— Мистер О'Хэрли, — сказала она, — я в Лон доне никого не знаю. Не подскажете ли вы мне, где здесь можно найти комнату?

Хотя О'Хэрли все еще был раздражен, но ее умоляющий тон, как и ее испуганный вид, видимо, смягчил его сердце. Он оценивающе поглядел на ее скромное достояние.

— Откуда это вы приехали мисс? — спросил кучер.

— Из Ноддинг Нолл, сэр.

— Позвольте вам дать совет, мисс. Берите билет и езжайте назад. С такими деньгами вам тут делать нечего.

Лиза опустила глаза. Никогда еще Ноддинг Нолл не казался ей таким привлекательным. Она уже готова была принять предложение, но тут подумала об Айване,

— Я не могу уехать назад, мистер О'Хэрли, — проговорила она. — Никак не могу. Не расскажете ли вы мне все же, где я могу остановиться?

О'Хэрли снова мысленно оценил ее финансовые возможности и покачал головой.

— С вашими средствами, мисс, вы можете найти комнату разве только на Сент-Джилских полях.

— Сент-Джилские поля? А где это?

— Нельзя вам там жить, мисс. Знаете, что это за место такое? Нет уж, лучше бы вы, право, вернулись в ваш этот Ноддинг Нолл. — Он отвел глаза, словно почувствовал неловкость за то, что ничем не может помочь. Лиза положила свои деньги назад в сумку и пробормотала:

— Большое спасибо за помощь, мистер О'Хэрли. Простите, что я отняла у вас столько времени. Я спрошу о том, где можно найти комнату, у кого-нибудь другого.

Она хотела, было уйти, но ее последние слова, по-видимому, произвели впечатление на кучера, потому что он остановил ее:

— Послушайте, мисс. Уж коли вы такая упрямая и хотите обязательно тут остаться, так я вам скажу, что «Колокол и подвязка» — не самое плохое место. Я и сам сколько раз ездил туда выпить кружку креп кого портера.

— О, благодарю вас! — ответила Лиза с радостью и надеждой. — Эта гостиница — она на тех самых полях, о которых вы говорили? Туда можно дойти пешком?

О'Хэрли почувствовал себя неудобно, как человек, не привыкший к благотворительности.

— Ну… идите все прямо по Тотенхэм Корт Роуд, пройдете мимо станции Нью Роуд, а потом свернете на Оксфорд-стрит, пройдете до конца, там прямо и будет Сент-Джилс.

Увидев ее растерянное лицо, он проворчал:

— Ладно, уж, садитесь, чего там. Я вас отвезу.

— Я бы с радостью, — смутилась Лиза, — но, боюсь, вы правы. Я действительно едва ли смогу заплатить за кеб.

О'Хэрли нахмурился.

— Садитесь уж, так и быть, — повторил он после непродолжительного размышления. — Дело не в деньгах. Я решил пока отдохнуть от работы. Что-то жажда замучила, пивка хочется выпить у них в «Колоколе».

Лиза благодарно улыбнулась ему. Она понимала, что выражение признательности вызовет у него только раздражение, поэтому молча села в экипаж. О Хэрли выругался себе под нос, и вскоре они покинули Юстонскую площадь.

Гостиница «Колокол и подвязка» оказалась вовсе не таким, как представляла себе Лиза. Это было ветхое, наполовину деревянное здание, не меньше чем трехсотлетней давности, с огромным двором, где стояли экипажи, находилась она на Шарлотт-стрит, Вывеска смутила Лизу. На ней был изображен старый стальной колокол в обрамлении множества дамских подвязок.

О'Хэрли, очевидно, знал здесь многих постояльцев, потому что стоило ему въехать во двор, как несколько человек сразу приветствовали его, а когда он слез на землю, вокруг них собралась небольшая толпа. Почему-то Лиза, даже в ее простом, будничном костюме, привлекла к себе общее внимание.

От толпы отделился высокий, худой человек в грязном фартуке, видимо трактирщик.

— Привет, Джек, — окликнул он О'Хэрли. — Не видел тебя целую вечность, с тех пор как ты продулся и унес отсюда свою задницу. Не хочешь ли сегодня отыграться?

— Ну, уж нет, Хитрюга! — ухмыльнулся Джек. — Тебе меня больше не провести, старый мошенник. Еще не хватало мне попасть за решетку из-за ссоры во время дурацкой игры в кости!

— Ну, если надумаешь, сыграем. Я всегда готов.

Только тут трактирщик заметил Лизу. Почему-то это ему очень не понравилось.

— Ты что это, Джек? — спросил он. — Зачем ты привез свою шалаву, когда мои девочки…

О Хэрли замахал на него руками. Он виновато посмотрел на Лизу, потом сказал:

— Да нет, ты ничего не понял. Хитрюга. Это со всем не то. Это мисс… мисс…

— Альсестер, — пробормотала Лиза, вся красная от смущения. Она хорошо знала, что значит «шалава», но еще не знала точно, кого трактирщик подразумевал под «девочками».

— Видишь ли, Хитрюга, — продолжал О'Хэрли, — я подобрал ее на Юстонской площади. У нее там сумочку украли, а она только что приехала из какого-то Ноддинг Нолл. Ну, а друзей у нее тут нет, приютить некому. А ты, я знаю, сможешь устроить ее у себя за ее деньги.

Трактирщик посмотрел на Лизу так откровенно оценивающе, что она инстинктивно отступила на шаг. Он хотел, было что-то сказать, но Джек опередил его:

— Я знаю, что ты подумал, Хитрюга, но ты лучше выбрось это из головы. Мисс Альсестер — порядочная девушка, и она не станет работать на тебя. Ей нужна только дешевая комната для ночлега.

— А с каких это пор ты стал помогать пассажи рам устраиваться на ночлег? — осведомился трактирщик.

— Никому я не помогаю, — хмуро возразил О'Хэрли. — Просто вот она попалась мне, ну я и подумал, что ты можешь ее устроить. Да и, скажу я тебе, на те деньги, что ты у меня тогда вытянул, я мог бы купить любую из твоих конур.

— А может быть, ты хотел бы приобрести еще кое-что в придачу? — со смехом спросил трактирщик.

Джек немного смутился, но только на мгновение. Он взял у Лизы сумку и направился к входной двери.

За ним последовали окончательно растерявшаяся Лиза и хозяин заведения.

Когда они вошли в зал, пропахший пивом и табачным дымом, О’Хэрли спросил:

— В которую комнату ты ее определишь:

Лиза осмотрелась. В зале было довольно чисто.

Что ей не понравилось, так это странный состав посетителей, вернее, посетительниц. Почти все из них были женщины. Некоторые просто с мрачным видом сидели за столиками, другие тасовали карты, третьи заигрывали с красивым приказчиком. Внезапно ее поразила страшная догадка. Все это могло иметь только вполне определенный смысл.

Трактирщик подошел к столику под лестницей и шшвырнул О'Хэрли ржавый ключ.

— В номер третий, Джек, — ответил он. Лиза последовала наверх за своим благодетелем.

У комнаты номер три было одно достоинство: чистый пол и свежее постельное белье. Но штукатурка на стенах облупилась, а единственный стул был таким ветхим, что садиться на него едва ли следовало. Кроме того, над кроватью были вбиты два колышка, игравшие роль вешалки. Лиза посмотрела в единственное окошко, и лицо ее омрачилось. О Хэрли, который внес в номер ее сумку и поставил у кровати, перехватил ее взгляд.

— Это — Левитское кладбище. Евреев там хоронят, — пояснил он.

Лиза посмотрела на огромные, обветшавшие надгробные памятники, вздрогнула и отвернулась.

— Надеюсь, привидений здесь нет? — спросила она, слабо улыбаясь.

О Хэрли засмеялся:

— Нету. Ничего тут не слыхать о них.

— Спасибо вам за все. Вы были так добры ко мне! — поблагодарила Лиза.

Джек тут же нахмурился. Выйдя в коридор, он приподнял свой цилиндр и сказал:

— Всего хорошего, мисс. Не доверяйте Сильвестру, не то он может впутать вас в свои дела.

На этот раз она хорошо поняла, что он имел в виду. Она попала в приют не раскаявшихся Магдалин, из которого уйти ей пока было некуда. И все же надо воспользоваться и таким кровом. Она уже заплатила за эту комнатушку за неделю вперед, а через неделю она может найти что-нибудь получше.

— Я завтра пойду искать место гувернантки, — сказала она, с грустью подумав о записках миссис Парке, которые остались в ридикюле.

— Ну и ладно, — кивнул О'Хэрли. С этими словами он стал спускаться вниз по лестнице.

Лиза закрыла за ним дверь, потом на всякий случай сразу заперлась на ключ. Она довольно быстро разобрала сумку, потому что взяла с собой немного вещей. Среди них, однако, было ее бальное платье. Осмотрев его, Лиза покачала головой. Оно было страшно мятое, но его можно было погладить. Хуже обстояло дело с прорехами на подоле. Ведь теперь Лизе, как-никогда прежде, нужно было продать это платье.

Лиза повесила его над кроватью и любовно погладила розовый атлас. Конечно, следовало бы постараться продать этот бальный наряд сразу, но сейчас Лиза слишком устала. Она улеглась на кровать, не раздеваясь, даже не сняв туфель. Сначала она пыталась обдумать какие-то планы на завтра, но ее мысли снова и снова, против ее воли, возвращались к Ноддинг Нолл и к Айвану, хотя домой ей нельзя было возвращаться. Но больше ничего Лизе сейчас не приходило в голову.

Лиза лежала на кровати и мрачно смотрела в закопченное окно на кладбище. Вскоре она уже чуть ли не жалела о том, что здесь нет привидений: уж лучше такие призраки, чем мучивший ее призрак Айвана.

Глава 24

К концу первой недели Лиза была не ближе к получению места гувернантки, чем в момент приезда в Лондон. Она побывала во многих семьях, где нужны были гувернантки, но хозяева всегда хотели навести справки в Ноддинг Нолл. Записок миссис Парке у Лизы уже не было. Она могла сослаться на ту же миссис Парке или на Бишопов, но немного опасалась: а вдруг каким-то образом сплетни о ней дойдут сюда и она потеряет возможность получить место. Но хуже всего было томительное ожидание. Как правило, ее просили подождать, говорили, что дадут ответ через недельку-другую, а для нее это казалось целой вечностью.

И к концу следующей недели она все еще не получила должности. Теперь она стала расплачиваться с трактирщиком своими пожитками. Она уже отдала ему кожаную дорожную сумку, но вскоре он вполне мог потребовать чего-то еще, а единственной ценной вещью, которая у нее осталась, было бальное платье. Но Лизе было тошно от одной мысли, что это ее платье может однажды надеть одна из Сильвестровых «девочек». Ей страшно не хотелось отдавать его хозяину, и она продолжала искать работу гувернантки, а также посещать те семьи, где она уже была и где обещали написать тем, на кого она ссылалась. Однако ответа Лиза пока не получила нигде.

Она уже привыкла к «Колоколу и подвязке», но так и не познакомилась ни с кем из здешних «девочек», не в последнюю очередь потому, что при встрече они всегда смотрели на нее с явной враждебностью. Конечно, это было не то общество, к которому она стремилась, но по утрам, когда она спускалась вниз есть овсяную кашу, ей очень хотелось поговорить хоть с кем-нибудь.

Все чаще и чаще Лиза вспоминала Ноддинг Нолл. Прежде ей и в голову не приходило, что когда-то она будет тосковать по деревне, но именно так и случилось. Иногда она с трудом могла удержаться, чтобы не убежать на Юстонскую площадь, и только одно ее удерживало: мысль об Айване. Стоит только вернуться, и ее мучения начнутся снова. Он будет обращаться с нею, как его отец со своей цыганкой, и жизнь превратится в ад кромешный.

Но во снах и в грезах она снова и снова возвращалась в родные места. Лиза видела себя вновь на свадьбе сестры, когда Холланд смотрел на Эвви как на сокровище, которое теперь станет ему принадлежать. Самым сильным желанием Лизы в жизни было бы увидеть, как Айван смотрит на нее так же, как Холланд на Эвви. Но, увы, она знала, что такого нет и не будет.

Пошла уже третья неделя пребывания Лизы в Лондоне. К полудню того дня она уже успела сходить по четырем объявлениям, но без определенного результата. Погода была сырая и промозглая, дул рез кий, пронизывающий ветер. Когда Лиза свернула на Нью-Бонд-стрит, она почувствовала легкое головокружение. В испуге она остановилась у одного из магазинов и ухватилась за железные перила на крыльце, чтобы сохранить, равновесие. Несмотря на холодный ветер, ей вдруг стало жарко. Лиза заметила, что лоб ее покрылся испариной, и вытерла его платочком. Она почувствовала, что заболевает. А до Сент-Джилских полей идти было, как ей теперь казалось, далеко, словно до края света.

— Мисс Альсестер? — окликнул вдруг ее женский голос. — Лиза Альсестер из Ноддинг Нолл?

Она подняла голову. Рядом остановилась темно-синяя карета, открылась дверца, и Лиза увидела смутно знакомую красавицу в зеленом платье.

— Мисс Альсестер? — повторила незнакомка.

— Да, — отозвалась, наконец, Лиза. — Но боюсь, что я вас не…

— Конечно, вы не помните меня, зато я вас хорошо помню. А сейчас о вас вспоминают многие. Вас разыскивают все, кто имеет какое-то отношение к маркизу Пауэрскорту.

Вот теперь Лиза вспомнила свою собеседницу: это была леди Антония Ковел. Значит, Айван разыскивает её, но ей-то эти поиски были совсем ни к чему. Айван ищет ее, как любимую собачку, которая убежала от него, он ищет ее, чтобы снова проучить и унизить. Но она уже по горло сыта всем этим.

— Мисс Альсестер, — продолжала Антония, — вы не очень хорошо выглядите. Не хотите ли зайти ко мне и выпить чаю? Дом моего мужа всего в не скольких кварталах отсюда, на Гановер-сквер.

Лиза хотела, было отказаться, — зачем иметь дело с друзьями Айвана? — но в ее нынешнем состоянии было трудно пренебрегать отдыхом, хотя бы и недолгим.

— Поедемте, — согласилась Антония и подвинулась, освобождая ей место на сиденье.

Прежде чем Лиза успела сказать «нет», кучер слез и помог ей сесть в карету.

— Мы доедем за минуту, — проговорила леди Ковел.

Лизе оставалось только принять свершившийся факт.

Дом Антонии находился в северо-восточной стороне Гановер-сквер. Это был старинный особняк в классическом стиле, с еще более старинной внутренней обстановкой. Лиза поняла, что уже много лет здесь никто не жил.

Антония указала Лизе на стул у камина и сказала:

— Чай сейчас будет готов. Простите за беспорядок, но этот дом принадлежал семье мужа, а я сама не была расположена, приезжать в Лондон уже лет десять.

— У вас прекрасный дом, — ответила Лиза, — и вам совершенно не за что извиняться. Вы и так были необычайно добры ко мне.

Она старалась говорить так, чтобы собеседница не чувствовала ее тревоги. Конечно, леди Ковел вела себя очень доброжелательно, и все же Лиза не могла вполне доверять ей. Во-первых, здесь, в Лондоне, доверять людям можно было только с большой осторожностью, во-вторых, же, Антония была подругой Айвана. Она так хорошо его знала, что могла точно сказать, какого цвета его глаза. Лиза не хотела себе признаться в этом, и все же она чувствовала ревность, как только вспоминала тот разговор за ужином на балу.

— Все беспокоятся, куда вы исчезли, — продолжала хозяйка. — А где же вы остановились в Лондоне?

Лиза ответила не сразу. Она боялась, что ответ ее станет, известен Айвану, а возможность новой встречи с ним ужасала ее.

— Мисс Альсестер? — переспросила хозяйка.

— Сейчас я пока в Сент-Джилс, — охотно ответила Лиза.

Леди Ковел в ужасе уставилась на нее:

— Неужели вы говорите о Сент-Джилских полях?

— Да, — призналась Лиза.

Усевшись напротив Лизы, Антония покачала головой.

— Айван беспокоится о вас, — проговорила она. — Почему вы убежали из деревни?

Этот вопрос застал Лизу врасплох. Не зная, что ответить, она тихо сказала:

— Айвану не стоит обо мне беспокоиться.

— Айван беспокоится о многих вещах, хотя бы этого делать и не стоило, — заметила хозяйка.

— Я надеюсь вскоре найти место гувернантки, — объяснила Лиза. — И этим утром я тоже занималась поисками работы.

— Конечно, вы найдете место. — Антония внимательно посмотрела на Лизу. Ее неестественная бледность, как и лоб, покрытый потом, насторожили хозяйку. — Но пока что я настаиваю на том, что вам надо побыть здесь. Сент-Джилс — не место для молодых хорошеньких женщин вроде вас, мисс Альсестер.

В это время принесли чай. Принимая от Антонии чашку с чаем, Лиза произнесла:

— Я боюсь показаться вам неблагодарной, но объясните, пожалуйста, в чем тут дело. Вы меня со всем не знаете, но приглашаете к себе и предлагаете остаться у вас в гостях, пока я не найду место. Простите мое любопытство, но…

Антония рассмеялась:

— Ну да, вы могли подумать, что я сошла с ума. — Она подумала немного и продолжала: — Видите ли, мисс Альсестер, я давно знаю Айвана, уже более десяти лет. Ему не было и двадцати, когда он… то есть, когда мы…

Лиза напряглась. Кажется, она поняла хозяйку без слов.

— Какое отношение имеет мой визит в Лондон к делам Айвана? — нервно спросила она.

— Прямое, — ответила Антония. Она поставила на столик чашку и встала. — Я вижу, вы очень расстроены, и это вполне понятно. Айван иногда бывает невыносим. — Она слабо улыбнулась. — Конечно, у него есть свои достоинства, которые делают общение с ним терпимее, но не настолько, чтобы можно было закрыть глаза на все остальное, не так ли?

— Пожалуй, — ответила Лиза, также отставив в сторону свою чашку. Она почувствовала себя хуже, но на этот раз — не из-за жара.

— Я так рада, что нашла вас, Лиза, — проговорила Антония. — Разрешите мне вас так называть? — Лиза кивнула, и хозяйка продолжала: — Наверное, вы заметили, что мы с маркизом — большие друзья. Больше того, мы с Айваном даже были любовниками.

— А сейчас? — едва слышно спросила Лиза.

— Нет. — Антония посмотрела Лизе в глаза. — Теперь я замужняя женщина, и довольна своей судьбой. Знаете, с Айваном я познакомилась, когда только что овдовела. Как вы, должно быть, заметили, я не любительница городской жизни. Тогда я жила в Каленбери и была очень одинока. А потом я встретила Айвана…

— Понимаю, — ответила Лиза, чуть не плача. Она верила, что Антония и Айван больше не любовники, и все же этот разговор расстроил ее. Она все же не могла избавиться от чувства ревности. Айван и Леди Ковел были близкими друзьями, а Лиза не могла рассчитывать на такое отношение с его стороны.

— Я рассказываю вам все это, Лиза, потому что хочу вам помочь, — продолжала хозяйка. — Я знаю историю вашей семьи и до, и после того скандала. Я знаю, сколько труда вы положили, чтобы поддержать вашу семью. Вы заслуживаете счастья, и вы, и он. И я знаю, как можно помочь вам.

— В чем же помочь? — спросила Лиза.

— Помочь вам простить его, — ответила Антония.

Лиза посмотрела на нее с удивлением.

— Как же я могу простить его, если он сам никогда не простит меня? — спросила она горько.

Антония опустилась на колени рядом с Лизой и взяла ее за руку.

— Вы — об этом шраме? — поняла она. — Он ничего не говорил мне, но я сама решила, что это имеет к вам какое-то отношение.

— Это и так, и не так, — проговорила Лиза шепотом. — Шрам — это я нечаянно, и вообще, тогда все было по-другому.

Она не хотела всего объяснять, так как не доверяла этой красавице, но сейчас, когда она уже начала рассказывать об этом, удержаться было трудно.

— Ну, теперь-то все иначе. Когда Айван вернулся в Ноддинг Нолл, я думала, что он забыл о прошлом. Но в первую же минуту, когда он посмотрел на меня, я поняла: ничто не забыто. Во мне одной он видит всех своих обидчиков в Ноддинг Нолл, действительных и мнимых. Он хотел бы поквитаться со всеми, но так как это невозможно, то он и выбрал меня. Он уже сделал меня объектом своей мести, но все еще не удовлетворен. — Лиза расплакалась, и Антония подала ей кружевной платочек: — Вот почему мне оставалось только уехать, — Закончила Лиза всхлипывая.

Теперь Антония не скрывала гнева.

— Айван — болван и слепец! — воскликнула она, — Если уж он решил отомстить всем, кто когда-то причинил ему вред, то должен был начать с меня!

Лиза была изумлена, услышав эти неожиданные слова.

— Но ведь он обожает вас, — удивилась она. — Это сразу видно. Что плохого могли вы ему сделать?

— Иногда можно причинить человеку боль простым невниманием или пренебрежением, — ответила хозяйка. — Наши с Айваном «отношения» начались, когда он был еще совсем молодым. Я же была почти на пятнадцать лет старше него и страшно богата. Он был всего лишь конюхом, притом еще незаконнорожденный. Бывало, он приходил ко мне поздно ночью, и от него пахло лошадьми. Но я всегда впускала его. Знаете почему?

Лиза молча покачала головой.

— Потому, что я тогда хотела бы даже достать луну и звезды с неба. Мне хотелось всего, а Айван, казалось мне, готов предоставить по моему требованию все, что угодно. Я отдала тогда ему сердце, а он взамен готов был подарить мне весь мир, и я с нетерпением ждала, когда он придет ко мне, и вы знаете, чего он хотел от меня? — Антония невесело рассмеялась. — Он хотел, чтобы я научила его читать! Я и теперь вспоминаю, как он сидел и ждал меня в библиотеке мужа, как гладил корешки книг, словно они содержали ключ к тайнам Вселенной. А ведь его не то, что в школу никто не отдавал, он даже не знал ни одной буквы! И Айван надеялся, что я смогу восполнить этот пробел.

— А вы? — шепотом проговорила Лиза. Антония нахмурилась.

— Если бы я захотела, то могла бы помочь е стать самым образованным человеком в Англии. И это была бы такая малость по сравнению с тем, что он сам давал мне. Но и этого я тогда не потрудилась сделать!

Антония вытерла глаза. Наступило тяжелое молчание. Потом Лиза произнесла:

— Но ведь теперь он умеет читать.

— Конечно. Он сам научился, в конце концов. Но это было, когда он уже перестал ко мне приходить.

— Он перестал приходить, потому что вы, не ста ли учить его?

Антония улыбнулась.

— Нет, Лиза. Айван оставил меня по той причине, по которой обычно красивый молодой человек оставляет свою любовницу. Он встретил другую, которая была моложе и, кажется, гораздо красивее меня.

Лиза опустила глаза. Конечно, чего же еще ожидать от Айвана. Он оставил Антонию, как и, должно быть, многих других женщин. Так же он покинет и ее, если она когда-нибудь снова уступит ему. Но она не намерена ему больше уступать!

Вдруг лицо Антонии прояснилось. Она сочувственно посмотрела на Лизу.

— Вы ведь любите его, не так ли? — тихо спросила она, — Но только вы не знаете, любит ли он вас. Лиза тяжело вздохнула. Не глядя в глаза собеседнице, она произнесла:

— Разве можно любить Айвана? Разве он сам может любить?

Антонии ее ответ, кажется, даже понравился.

— Знаете, какое слово мне всегда приходит в го лову, когда я думаю об Айване?

Лиза покачала головой.

— Ускользающий. — Антония снова опустилась рядом с ней на колени и взяла ее за руку. — Почему-то с первых дней нашего знакомства он казался мне именно таким человеком, который не может быть с тобой навсегда. Но для вас дело обстоит по-другому.

— Да как же по-другому? — грустно поинтересовалась Лиза. — Я не вижу разницы.

— Да ведь вы с Айваном созданы друг для друга. Я видела, как вы смотрели на него на балу. Я представляю себе, что вы чувствуете к нему. И он к вам неравнодушен. Он с ума сходит оттого, что вы не принадлежите ему.

— Я вовсе не нужна ему! — Лиза вдруг отвернулась. Она снова почувствовала жар.

— Да нет, вы нужны ему, — горячо возразила хозяйка. — Вы нужны ему больше всего.

— Но он не получит меня! — вскричала Лиза. — Я не рабыня, которой он может распоряжаться по собственному произволу.

— Айван сложный человек, я знаю, — мягко сказала Антония. — Но подумайте, Лиза, отчего он стал таким. У него никогда не было того, чего ему хоте лось. Он хотел научиться читать, а встретил женщину, которой хотелось скрасить свое одиночество. Он страшно хотел иметь отца, а получил старый замок и пустой титул. Теперь же ему нужны вы, и…

— А разве мои желания уже ничего не значат? — перебила Лиза.

— Но ведь и вам он нужен, я знаю это. Вы любите его.

Это было правдой. Но даже в теперешнем лихорадочном состоянии Лиза знала: признать эту свою любовь — значит пропасть наверняка.

— Мне пора идти, — сказала она, вставая. Теперь ей было невыносимо жарко в помещении и хоте лось поскорее выйти на свежий воздух.

— Лиза, прошу вас, останьтесь!

— Не могу. — Лиза уже почти дошла до дверей, как вдруг она пошатнулась и, чтобы сохранить равновесие, опустилась на стул, оказавшийся рядом.

Антония бросилась к ней.

— Лиза, Лиза, да вы ведь больны!

— Нет…

— Давайте я вас отведу в спальню и вызову врача.

— А потом вызовете Айвана, и он снова станет меня мучить? Нет, нет! — всхлипывая, ответила Лиза.

Она не хотела оставаться у Антонии: та слишком близка была к Айвану, а потому и опасна, несмотря на ее доброту. Лиза снова попыталась встать, но не смогла.

— Нет, нет, вам плохо, — воскликнула хозяйка. — Я сейчас принесу воды. Подождите меня здесь!

Но едва она вышла в другую комнату, как Лиза встала и, пошатываясь, пошла к выходу. Через несколько минут она уже смешалась с толпой прохожих на Оксфорд-стрит.

Глава 25

Лиза дошла до «Колокола и подвязки», когда было уже темно. Из пивного зала слышны были смех и брань. Трактир жил обычной ночной жизнью.

Лиза отворила входную дверь, и осторожно вошла. Она дрожала от холода, манто и платье намокли от дождя. Она надеялась, что ее жалкий вид будет порукой от назойливого внимания, но на всякий случай надвинула шляпу на глаза и прижалась к стене. Из-за непогоды в зале собралось довольно много народу. Одни выпивали с девицами, другие играли в кости. Лиза не успела ступить на лестницу, как кто-то обхватил ее за талию. Какой-то здоровяк, завладевший ею, таким образом, заорал:

— Эй, Хитрюга! Не уступишь мне одну из своих дам? Где ты раскопал этого ангелочка? Уж не с неба ли она свалилась?

— Простите, вы ошиблись, я не та, за кого вы меня приняли, — пролепетала Лиза, но парень уже стал развязывать ленты на ее шляпе. Сбросив с нее шляпку, он потрепал ее по голове и заявил:

— Ты — редкостная красотка.

— Отпустите меня! Пустите сейчас же, я сказала! — потребовала Лиза, но она сама едва расслышала свои слова. Ей трудно было сопротивляться, особенно в ее теперешнем состоянии. Вокруг них уже собрались посетители.

— А почем эта девица? — снова заорал детина, обращаясь к хозяину.

— Об этом ты уж сам с ней договорись, — крикнул Хитрюга. — Но только учти: она малость тронулась. Думает, что ее возьмут в гувернантки в один из хороших домов на Парк Лейн!

Эти слова повеселили всех присутствующих, а парень еще крепче обнял Лизу за талию и воскликнул:

— Выходит, эта бабенка не знает, что тут у тебя уже есть работенка, а? — Он громко засмеялся.

Но вдруг его лицо исказилось от страха. Высокий, мрачный субъект отделился от толпы и вышел вперед. Прежде чем Лиза успела сообразить, что ей хорошо знаком этот угрюмый, горящий взгляд, он нанес сильный удар в лицо парню, который держал ее. Кровь потекла по его лицу, и он попятился, прижав руку к перебитому носу.

— Я убью тебя! — прошипел Айван, прижав незадачливого парня к стене.

— Ты чего?! Ты чего?! — завопил тот в ужасе.

Лизе стало дурно, может быть, от вида крови, а скорее оттого, что Айван все же нашел ее. Она прислонилась к стене, боясь лишиться чувств.

— Довольно, парень. — Хозяин вышел вперед и схватил Айвана за руку. — Отпусти его! Бедняга не сделал ничего плохого. Ты что, сумасшедший?

Услышав эти слова, Айван опомнился. Видимо, только что, поняв, где он находится, он отпустил свою жертву. Тут только он вспомнил, ради чего пришел сюда, и в упор посмотрел на Лизу.

— Идите сюда! — позвал Айван, и в этих двух словах прозвучали одновременно любовь и ненависть.

— Нет! — сердито ответила она.

Он сделал шаг вперед, и она побежала наверх, а затем по коридору, в свою комнату. В ту минуту, когда Лиза хотела запереть за собой дверь, Айван помешал ей это сделать. Оттолкнув ее, он вошел в комнату.

— Уходите сейчас же, пока сюда не пришли люди и не вытащили вас отсюда! — крикнула Лиза.

Айван саркастически засмеялся:

— Ах да, я и забыл, какие рыцари мужчины в Сент-Джилс!

Айван был прав. Внизу никто и не подумал бы прийти ей на помощь. Между тем Айван закрыл дверь. Теперь комнату освещал только свет уличных фонарей у ворот кладбища.

— Лиза, вы… в порядке? — услышала девушка его вопрос. Не приходилось сомневаться, что именно он имеет в виду.

— Да! — зло ответила она.

— Слава Богу.

— Как это вы нашли меня?

— Я поместил объявления во всех лондонских газетах, — объяснил он, приблизившись к ней. — Я обещал вознаграждение, и люди стояли по всей Пиккадилли, чтобы сообщить мне, если о вас что-то будет известно. Но указал мне адрес какой-то малый по Имени О'Хэрли. Он пришел в мой городской дом сегодня утром и сказал, что очень жалел о вас. По его словам, он предлагал вам вернуться в Ноддинг Нолл. Но тысяча фунтов его очень обрадовала.

Лиза была поражена. Значит, Айван предложил тому, кто ее найдет, такую огромную сумму!

— Не понимаю, как вы вообще узнали, что я в Лондоне, — пробормотала она, наконец.

— Гарри Матен видел, как у вашего дома в ночь вашего бегства остановилась карета Парксов. Я потребовал, чтобы Арабелла сказала мне, где вас искать. Когда она, наконец, сдалась, то рассказала, как они с матерью помогли вам уехать. Она устроила целую комедию, — добавил он с неприязнью.

— Она хочет стать вашей женой, — с трудом выговорила Лиза.

— И поэтому она заставила вас уехать из Ноддинг Нолл?

— Нет! — сердито ответила Лиза. — Я и сама собиралась уехать. Это лучше, чем слушать всякие гнусные сплетни. А Арабелла мне помогла! Она настоящая подруга!

Хотя Лиза и сама не очень верила в свои последние слова, ее попытка защитить Арабеллу еще больше рассердила Айвана.

— Какая подруга может послать молодую женщину в Лондон, чтобы ее съели заживо?! — Айван схватил Лизу за плечи и потряс.

— Перестаньте! — закричала она.

Когда Айван отпустил ее, она добрела до окна и ухватилась за подоконник, чтобы сохранить равновесие.

Лиза повернулась к маркизу лицом и тут же поняла, что ей не следовало этого делать. Как только она снова поглядела ему в глаза, то почувствовала, что вновь подпала под его власть, рожденную ее страстью к этому человеку. Она смотрела на его глаза, на его губы, на тот злополучный шрам на щеке, смотрела и не могла насмотреться.

— Лиза, я забираю вас отсюда, — проговорил он. — Собирайте вещи, об остальном поговорим позже.

Лиза как будто и не слышала его слов. Ей было очень трудно отвести взгляд от его лица, но она пони мала, что нельзя уступать сейчас его власти. В это время у нее все поплыло перед глазами, и она едва не упала. Словно во сне она почувствовала, как Айван подхватил ее и коснулся рукой ее лба.

— Боже, да у вас жар! — воскликнул он.

— Нет! — возразила она с глупым упрямством.

— Внизу моя карета. Я вас увезу отсюда.

— Нет! — Она попыталась вырваться.

— Лиза! — сказал маркиз сердито, глядя ей в глаза. — Вам ни минуты нельзя оставаться в этой крысиной норе. Не пытайтесь бороться со мной; вы все равно проиграете.

— А как вы меня увезете? Возьмете на руки и унесете, как багаж?

— В крайнем случае — именно так, — согласился он.

Лизе все же удалось вырваться, и она сбросила с себя манто. Она испытывала странное удовольствие от того, что он злился. Шляпка Лизы осталась внизу, поэтому она просто вынула из волос шпильки и стала на глазах у Айвана причесываться.

— Лиза! — зарычал он. — Собирайтесь немедленно!

— Ну да! Иван Грозный издал приказ. Слушайте и повинуйтесь! — насмешливо ответила Лиза, продолжая расчесывать волосы. Она сама удивлялась своему состоянию: была как пьяная. Может быть, и прав да у нее началась горячка.

— Не вынуждайте меня заставлять вас силой, особенно сейчас, когда вы больны, — произнес он.

— Я не больна! — закричала Лиза.

Айван схватил ее мокрое манто и решительно направился к ней. Он не собирался терпеть никакого неповиновения. Лиза не думала, чтобы она была в силах бороться с ним, поэтому она просто в бессилии опустилась на кровать.

— Пойдем же, — твердил Айван, точно уговаривал ребенка. Наклонившись над ней, он набросил ей на плечи манто. Лиза закрыла глаза, не в силах спорить с ним. Теперь, когда он был совсем рядом, она чувствовала дразнящий запах, исходивший от него. Его мокрое пальто пахло, как пахнет лес после дождя, так, по крайней мере, казалось Лизе. Чувствовала она и другие запахи, которые не могла бы точно определить. Но все они опьяняли ее, волновали, расслабляли волю. Словно почувствовав ее настроение, Айван по гладил ее по щеке и проговорил:

— Знаете, дорогая, вы, должно быть, сошли с ума, раз явились в это гнусное место. Что привело вас сюда?

«Вы!» — хотелось ей крикнуть. Но, мучимая противоречивыми чувствами, она промолчала. Лиза хотела отвернуться от Айвана, но он приподнял ее голову таким образом, чтобы ей пришлось смотреть ему в глаза, и засмеялся. Девушка замахнулась, чтобы дать ему пощечину, но. Айван удержал ее руку.

— Бросьте, Лиза, — прошептал он тихо. — Вы же знаете, что таким путем вам ничего не добиться.

— Тогда каким же? — спросила она злобно.

— А вот каким. — Он поцеловал ее в губы. Лиза вздрогнула, когда его губы коснулись ее губ.

Она вдруг почувствовала, что ей стало еще жарче. Девушка ответила ему, горячо и страстно. Айван разбудил ее страсть, он сделал ее женщиной, и он один мог теперь насытить ее страсть, хотя бы она и не хотела себе в этом признаться. Только теперь Лиза почувствовала, как ей не хватало его все эти дни.

Внезапно Айван прервал поцелуй.

— Черт побери! — воскликнул он. — Да ведь ты же больна! О чем ты думаешь?

Лиза была обижена и разозлена его поступком. Она потрогала губы, которые он только что целовал, но это почему-то разозлило ее еще больше. Лиза сбросила с себя манто, но Айван снова набросил его на ее плечи. Она вновь закрыла глаза. Теперь, когда она с новой силой почувствовала страсть к нему, ее воля к сопротивлению была сломлена.

— Разве ты не соскучился по мне? — спросила Лиза, когда их глаза снова встретились.

— А разве ты хочешь, чтобы я овладел тобой сейчас, когда ты в таком состоянии? — Он обеспокоено потрогал ее горячий лоб.

Словно во сне, Лиза коснулась его губ, потом стала гладить по щеке, покрывшейся щетиной. Потом она вдруг поцеловала Айвана в шею. Он застонал и крепко обнял ее за плечи.

— Ты злой человек, Айван, — хрипло проговорила Лиза, — и моя страсть к тебе — это мое проклятие.

Айван задумался. Похоже, он колебался, не зная, как ему поступить. Потом, к облегчению Лизы, он все-таки снял с нее манто.

— После этого, алаинн, ты поедешь со мной, — сказал он хриплым голосом.

Лиза вздохнула с облегчением.

— Может быть, — ответила она, когда Айван на чал расстегивать ее платье.

Хотя в комнате было холодно, Лиза почувствовала, что она вся горит. Айван несколько раз поцеловал ее в грудь, и, наконец, его губы почти коснулись одного из ее сосков, скрытых корсетом. Он встал и начал раз деваться. Глядя на его обнаженное тело при тусклом свете с улицы, она вспоминала, как ласкала его в ту ночь. Наконец он разделся полностью, лег рядом с Лизой и обнял ее. Он снова жадно поцеловал ее в губы. Сейчас Лиза была настолько разгоряченной, что ей и не хотелось бы, чтобы он был с ней нежным. Ей нужно было, чтобы он и был таким же порывистым, как сейчас. Когда Айван стал ласкать ее бедра, она застонала. Его прикосновения сводили ее с ума. Сей час она, кажется, была готова отдать все за близость с Айваном.

Вдруг, словно желая помучить ее, Айван убрал руку. Для Лизы лишиться его ласки в эту минуту было невыносимо, и она сама обняла и поцеловала его. Он с радостью ответил на ее поцелуй. Теперь Айван снова стал ласкать грудь Лизы, как вдруг какой-то предмет привлек его внимание, и он отстранился.

— Что это такое? — спросил он, указывая на бусинку, приколотую с внутренней стороны ее платья.

Лиза не сразу ответила. Страсть слишком захватила ее, чтобы она обратила внимание на этот неожиданный вопрос. Наконец она пробормотала:

— Ничего особенного.

Но Айван открепил кристалл и стал разглядывать его, как будто это зрелище доставляло ему непонятное наслаждение. Потом он вновь задал вопрос:

— Почему ты хранишь эту вещицу?

— Прикрепи ее на место, Айван. Я тебе сказала: не обращай внимания. — Раздосадованная этим внезапным его интересом, Лиза хотела подняться и уйти, но Айван удержал ее, лаская одной рукой ее распущенные волосы, другой рукой он поднес бусинку к ее лицу, словно дразня ее.

— Знаешь, как хороша ты была в ту ночь на балу? — спросил он Лизу.

Она молча покачала головой.

— Ты и всегда должна быть одета, как в ту ночь, — прошептал он, — или быть совсем обнаженной. — Он неодобрительно посмотрел на ее не выразительное серое платье.

Пользуясь тем, что он отвлекся, Лиза попыталась забрать у него кристалл, но Айван сжал кулак. Он засмеялся, глядя на ее безуспешные усилия завладеть бусинкой.

— Ты поступаешь по-свински, раз забираешь у меня эту вещь, — тихо произнесла Лиза.

Вместо ответа Айван поцеловал Лизу в губы и спрятал бусинку в ее волосах. Когда она попыталась достать ее, Айван схватил девушку за руки и помешал ей это сделать. Не обращая внимания на ее протесты, он начал распускать ее корсет. Когда Айван совсем раздел Лизу, он опять поцеловал ее в губы, еще более горячо и страстно, чем прежде. Она почувствовала его страстное волнение. Губы маркиза коснулись одного из ее сосков, и она застонала.

— Алаинн, ты вся — как огонь, — прохрипел он. Лизе даже показалось, будто что-то смущало или отпугивало Айвана, но он снова сжал ее в объятиях.

В момент наивысшего наслаждения у Лизы воз никло чувство, что теперь она сможет насытить свою страсть к Айвану раз и навсегда. Но в глубине души ее жило опасение, что она лишь обманывает сама себя.

Когда взрыв страсти миновал, оба они некоторое время лежали, обнявшись на узкой кровати. Волосы Лизы разметались по подушке, а Айван лег на них, прижав их плечом, как бы желая удержать ее. Он внимательно смотрел на нее, хотя сама Лиза, кажется, не замечала этого.

Она, видимо, страшно устала. Ее прекрасное лицо было очень бледным. Все тело ее горело, глаза лихорадочно блестели.

— Я должен отвезти тебя домой, — сказал Айван. Он встал, взял свое пальто и заботливо укрыл им Лизу.

— Айван, я прошу тебя, оставь меня теперь, — проговорила она тихо.

Он наклонился над ней и поцеловал ее волосы.

— Ты меня слышишь? — спросила Лиза. Айван молча стал одеваться. Закончив с этим, он снял с вешалки ее розовое платье и снова подошел к кровати.

— Твое платье слишком промокло, — произнес он. — Давай, я помогу, тебе надеть вот это.

— Я не поеду с тобой. — Лиза попыталась сесть, но пальто сползло, снова обнажив ее грудь.

Айван ласково погладил одну из ее грудей, затем вновь укрыл ее.

— Лиза, у тебя горячка, — говорил он. — Ты сейчас не в себе. Неужели будет лучше, если я сведу тебя вниз голой, чем в этом платье?

— Айван, я умоляю тебя, не надо… — начала Лиза.

Не дав ей договорить, он стал надевать на нее платье через голову. Потом он завязал платье на спине, проигнорировав нижнее белье. Набросив на плечи Лизы поверх платья свое пальто, Айван погладил ее волосы, словно желая успокоить.

— Ты готова?

Девушка покачала головой. Слеза покатилась по ее щеке. Она слишком ослабла, чтобы спорить. Айван осторожно вытер ее щеку, и вдруг он заметил, что в ее волосах запуталась бусинка. Осторожно вынув кристалл, Айван приколол его к внутренней стороне ее платья, в том месте, где оно прикрывало грудь.

— Мне нравится, что ты хранишь его, алаинн, — с этими словами Айван нежно поцеловал ее в губы, взял на руки и отнес во двор, где стояла наготове его карета.

Глава 26

Лиза очнулась в каком-то незнакомом месте. Ей снился сон о них с Айваном, причем последнее, что она помнила, — как они ехали с ним в его карете, дождливым вечером, а она настолько устала, что ей трудно было держать голову прямо. Поэтому она уронила голову почему-то на грудь Айвану, а он обнял ее и прижал к себе. Так они ехали под убаюкивающий шум дождя. И Лиза сама не знала, сон это или явь.

Теперь же она проснулась в комнате, которую узнать не могла. Приподнявшись, опираясь на руку, она обнаружила, что лежит на кровати из красного дерева, укрывшись шелковым одеялом. Рядом с кроватью стоял туалетный столик, расписанный розами, а на полу лежал лиловый брюссельский ковер. В спальне, освещаемой только лампой, которая стояла на туалетном столике, царил полумрак. Судя по тому, что окна были закрыты зелеными шторами, на улице была ночь.

— Кажется, наша спящая красавица проснулась? — услышала Лиза незнакомый голос.

Вздрогнув, она обернулась. По другую сторону кровати сидел какой-то седовласый джентльмен и смотрел на нее.

— Где я? — спросила она нетвердым голосом. Незнакомец улыбнулся и попытался положить руку на ее лоб, но Лиза испугалась и отвернулась. Она попыталась встать с постели, но заметила, что на ней ночная рубашка, тоже совершенно ей незнакомая, из швейцарского батиста, конечно, она была красивой, но скромной ее никак нельзя было назвать. Лиза нервно натянула на себя одеяло. Она пыталась сообразить, где это она находится и кто этот пожилой джентльмен. То, что он сидел на краю ее кровати, неприятно поразило Лизу. Она попыталась отодвинуться, но вдруг услышала знакомый голос:

— Лиза, надо лежать смирно.

Тут она заметила, что в ногах у нее, скрестив руки на груди, стоял Айван. Глаза его были усталыми, щеки заросли щетиной. Тем не менее, он, как обычно, чувствовал себя хозяином положения,

— Айван, скажите мне, умоляю, где я нахожусь, — заговорила она. — Я спала, а потом проснулась и оказалась здесь.

Седой джентльмен коснулся рукой ее плеча.

— Вы были больны, леди Пауэрскорт, — объяснил он. — Но память уже возвращается к вам.

— Леди… Пауэрскорт? — в изумлении Лиза посмотрела на Айвана. Он явно был очень недоволен.

— Лиза, — сказал он, — позвольте вам представить лучшего врача в Лондоне. Это доктор Кнепп. Он лечил вас последние три дня.

— Три дня! — Лиза ахнула.

Ей казалось, что все это приснилось, но Айван действительно забрал ее из «Колокола и подвязки», а сейчас она, видимо, находилась в его городском доме. Но если это ей не приснилось, то, значит, их близость была наяву. Лиза густо покраснела.

— Ваша горячка прошла, леди Пауэрскорт. Не много отдыха, а также тушеная баранина миссис Майерс вернут вам былое здоровье. — Доктор встал и взял свой чемоданчик. Он слегка поклонился Айвану, и тот кивнул в ответ.

— Я навещу вашу жену завтра утром, милорд, — сказал доктор. — А сейчас мне надо немного поспать. Да и вам, милорд, по-моему, это не помешает. — С этими словами он вышел из спальни.

— Ваша жена? — шепотом переспросила Лиза. Три дня она провела в таком состоянии, что едва помнила события этих дней. Если она забыла, как попала сюда, то могла забыть и о другом. А что если Айван за это время успел жениться на ней?

— Сейчас я позову миссис Майерс, — реплика Айвана перебила ход ее мыслей.

— Почему вы назвали меня своей женой? — нетерпеливо спросила она.

— А вы хотели бы, чтобы я сказал что-нибудь другое? — хмуро отозвался он.

Лиза тяжело вздохнула. Какой глупостью с ее стороны было даже предположить возможность такого бракосочетания! Она вспомнила последнюю ночь в «Колоколе и подвязке», и в ее душе проснулась ненависть к Айвану.

— Вы воспользовались моим положением! — зло прошептала она.

— Я смотрю на это по-другому, — возрази; Айван. — Если я негодяй, то вы, конечно, негодяйка Неблагодарная женщина! Не будь меня, вы бы, может быть, сейчас лежали у себя в комнате, не имея сил даже отогнать крыс, для которых могли бы стать добычей. Вы мне обязаны жизнью!

Отвернувшись, Лиза проворчала:

— Если я не ошибаюсь, за свое спасение я заплатила вам с лихвой.

Он приподнял ее голову, заставив поглядеть ему в глаза.

— Два платежа не могут погасить целое море долгов, — говорил он.

— Я вам больше ничего не должна!

Он отпустил ее и спросил, усмехаясь:

— Прислать ли миссис Майерс, чтобы она вас помыла, или вы окажете подобную честь мне самому?

— Я вас ненавижу, Айван, вы слышите?! — крикнула Лиза.

— Слышу, слышу. Но, насколько я помню, когда я нашел вас в той гостинице, вы испытывали ко мне другие чувства,

Лиза застонала. Схватив со столика первый попавшийся, предмет — фарфоровую фигурку кошки, она швырнула ее в Айвана, но он увернулся, и статуэтка разбилась, ударившись о дверь.

— Сейчас я пошлю за миссис Манере, — холодно продолжал маркиз. — Надеюсь, в ее присутствии вы будете вести себя прилично.

Вскоре после его ухода действительно появилась миссис Майерс.

— О, наконец-то вы пришли в себя! Вы так напугали нас всех! — воскликнула она.

Несмотря на свое скверное настроение, Лиза даже улыбнулась:

— Рада с вами увидеться снова, миссис Майерс! Но я не думала, что вы в Лондоне.

— Милая, маркиз вызвал меня сюда, как только нашел вас. Когда же я приехала, у него был такой хмурый вид, как никогда, хотя он всегда хмурый! — Миссис Майерс захихикала.

Лиза с трудом могла поверить, чтобы маркиз действительно печалился о ней, особенно после всего, что произошло между ними. Чтобы отвлечься от грустных мыслей, она стала следить за тем, как миссис Майерс готовила для нее банные принадлежности. Из большого шкафа домоправительница достала несколько льняных полотенец и туалетное мыло с запахом лилий. Потом она направилась в дальний угол огромной спальни и из-за ширмы вытащила небольшую фарфоровую ванну. Минут через пять явились несколько служанок и наполнили ванну горячей водой из чайников. Когда они удалились, домоправительница разбавила кипяток холодной водой, и ванна была готова.

Откинув одеяло, Лиза попыталась встать, но чуть не упала.

Миссис Майерс обняла ее за талию.

— Что вы, дитя мое! — воскликнула она. — Вы очень ослабли, и нельзя ожидать, чтобы сразу после болезни начали бегать.

Она подвела Лизу к ванне, помогла ей снять прозрачную рубашку и сесть в ванну. После этого миссис Майерс поменяла постельное белье.

Покончив с этим занятием, домоправительница села на скамью и, поглядев на Лизу, сидевшую в ванне, спросила:

— О чем вы думаете, дорогая моя? Или, может быть, лучше спросить, о ком вы думаете?

Лиза опустила глаза. Она хотела сосредоточиться на своем занятии, но это трудно было сделать.

— Да вот, думаю, куда мне идти, — ответила девушка. — Я хочу сказать, что находиться здесь мне нельзя. И так я уже провела в этом доме три дня, что совершенно против правил.

— Вы слишком еще слабы, чтобы куда-то уходить. Кроме того, скоро должны вернуться с континента ваша сестра и мистер Холланд. Они о вас позаботятся.

— Но ведь мне же нельзя здесь оставаться, это неприлично.

Миссис Майерс покачала головой:

— Вы ведь, наверное, уже заметили, что лорд Пауэрскорт не так воспитан, чтобы соблюдать приличия.

— Но я воспитана по-другому, миссис Майерс. А, кроме того, пусть Айван и не так воспитан, разве этого нельзя изменить?

— Вы не должны терять надежды. — Домоправительница вдруг загадочно улыбнулась. — Я ведь не теряю. — С этими словами она протянула Лизе чистое полотенце.

Через четыре дня Лиза спросила, глядя, как миссис Майерс раскладывает ее одежду:

— Лорда Пауэрскорта опять нет дома?

Домоправительница кивнула, и у Лизы испортилось настроение. Она не видела Айвана с того утра, когда они поссорились. С тех пор она не покидала своей спальни, а он не приходил к ней.

Миссис Майерс была явно довольна, заметив разочарование Лизы. Она сказала:

— Думаю, что маркиз вернется только около полуночи, как в последние дни.

— Чем же он занимается все это время? — спросила Лиза, как можно равнодушнее.

— О боже! Да ведь это вовсе не мое дело, — воскликнула домоправительница, и Лиза почувствовала себя немного пристыженной. Но потом миссис Майерс с лукавой улыбкой добавила: — Но я думаю, что он занимается тем же, чем большинство мужчин его круга.

Лизе не хотелось проявлять заинтересованность, но она невольно переспросила:

— Большинство мужчин?

Домоправительница искоса посмотрела на Лизу.

Потом она подумала немного, как будто эти занятия были слишком многочисленными, чтобы вспомнить их сразу, и добавила:

— Ну, обычно он посещает Клуб реформаторов, потом ужинает в Кларидже, потом едет в какой-нибудь театр или играть в карты. Вот чем он бывает обычно занят.

— Понятно, — произнесла Лиза. — Должно быть, все это очень утомительно, если приходится заниматься этим одному.

— Одному? — Миссис Майерс засмеялась. — Бидлс едва успевает отвечать на все приглашения, которые приходят в этот дом.

Кислый вид Лизы, казалось, забавлял домоправительницу.

— Ну что же, милая, — сказала она, — пора вставать. Почему бы вам не примерить вот это?

Она держала в руках красивое голубое платье с кружевным воротником, простое и элегантное, которое, однако, не очень соответствовало Лизиному настроению. Его, как и другие наряды, прислали в то утро из мастерской с Бонд-стрит. Лизе не хотелось принимать их, но выбора не было: почти все ее вещи остались на постоялом дворе. Между тем ей хотелось по скорее покинуть эту надоевшую комнату.

— О, можно надеть любое, миссис Майерс, — произнесла она бесцветным голосом. — Они все хорошие.

— У вас такой вид, — заметила домоправительница, — как будто я предлагаю вам траурное платье. Разве эти наряды вас не радуют?

— Что вы, они просто замечательные. Со стороны маркиза было очень любезно прислать мне их. Прошу вас передать ему это.

— Вот встанете с постели, дорогая, и тогда сможете сами ему все это сказать, — отозвалась миссис Майерс.

Когда Лиза встала, миссис Майерс начала помогать ей одеваться.

— Ну, вы просто прелесть, — воскликнула она, когда все было закончено. — Теперь пойдемте в чайную комнату, и я напою вас чаем.

Пока они шли по лестнице и коридорам, Лиза не могла не подивиться роскоши этого особняка. Зал при входе был вдвое больше, чем их домик в Фиалковой Лужайке, и в этом зале был великолепный пол из черно-белого мрамора. Пламя пылало в огромном камине с резными украшениями. В чайной комнате был большой закрытый балкон, окна которого выходили в сад. Выдался ясный зимний день, и комната была за лита солнечным светом.

. — Ну вот, посидите здесь, дорогая, а я скоро вернусь. Пусть солнышко придаст вам настроения. — Предложив Лизе кресло, миссис Майерс ушла.

Вдруг Лиза услышала голос. Кто-то, обращаясь к Бидлсу, делал ему выговор за какую-то оплошность. Подняв глаза, она с удивлением увидела, что в дверях стоит Айван.

— А, так вы встали, — воскликнул он. Едва кивнув ему, она сухо ответила:

— А я думала, вас нет дома,

— Я вернулся, чтобы переодеться в вечерний костюм.

— Ну, при вашем лихорадочном образе жизни, должно быть, необходимо часто переодеваться, — заметила Лиза, вспомнив разговор с миссис Майерс.

— У вас есть какие-то предложения? Мои планы могут измениться, — ответил он, усмехнувшись, прежде чем сесть в кресло рядом с нею. Он оценивающе посмотрел на Лизу, и взгляд его задержался на ее груди, обтянутой бархатом. — Вы прекрасно выглядите в новом платье, алаинн, — произнес он. — Надеюсь, и остальные подойдут вам так же.

— Вы поступили очень щедро, ссудив мне эти на ряды, — произнесла она с холодной вежливостью.

— Я не ссудил их вам. Теперь, когда вы чувствуете себя лучше, я собираюсь прислать вам еще.

В волнении Лиза встала, вышла на балкон и остановилась у окна, глядя на сад, раскинувшийся внизу.

— Что еще случилось, Лиза? — спросил Айван.

— Я не могу принять от вас новые наряды, — ответила она. — Это привилегия вашей жены… или любовницы. Я ни то, и ни другое.

Она хотела уйти, но он схватил ее за руку и хотел было что-то сказать, но тут они услышали гул голосов, доносившихся из зала, а потом в комнате появилась Антония Ковел, сопровождаемая целым отрядом слуг.

Антония, ловко отстранив Айвана, принялась обнимать Лизу, приговаривая:

— Лиза, дорогая! Я так рада, что вы выздоровели!

Изумленная Лиза едва успела пробормотать какое-то приветствие, но тут Айван потребовал объяснений:

— Черт возьми, время для вашего посещения ни как нельзя назвать подходящим. В чем дело, Антония?

— Нельзя назвать подходящим? — переспросила она. — Если угодно, Айван, то я явилась слишком поздно. Простите меня за промедление, мисс Альсестер, но я пришла сразу, когда узнала, где вы находитесь.

— Что такое вы болтаете? — удивился Айван. Антония сжала руку Лизы, которая была растеряна, не понимая, что здесь происходит. Она не вполне доверяла Антонии, но, может быть, оттого, что та так действовала на нервы Айвану, Лизе хотелось быть с ней заодно.

— Дорогой Айван, — продолжала гостья, — я пришла сюда, чтобы забрать мисс Альсестер в свое родовое гнездо и защитить ее от опасностей, подстерегающих девушку в обществе вам подобных. — Она показала на слуг, ожидавших у дверей. — Я привезла с собой всех слуг, чтобы помочь мисс Альсестер сегодня же переехать в мой дом, в Хэрвуд.

— Но не поедет она ни в Хэрвуд, да и вообще никуда. Она больна, вы что, не видите?

Лиза стояла, наблюдая за их разговором, словно за игрой в мяч.

Антония лукаво улыбнулась.

— Тем более она должна ехать к нам в Хэрвуд, — настаивала она. — Вы совсем не думаете о репутации этой бедной девушки. Вы ведь сами знаете, что должны были обратиться ко мне сразу же, как только нашли ее. Как можно было оставить ее у вас? Как вам не стыдно?

Айван посмотрел на Антонию так, будто хотел за душить ее. Его ярость доставила Лизе неподдельное удовольствие.

— Мисс Альсестер, — продолжала гостья, — хотите ли вы поехать со мной в Хэрвуд? Хотите ли вы заставить Айвана поступить правильно?

Антония посмотрела в глаза Лизе, и она вдруг поняла, в чем замысел этой женщины. Она действительно хочет помочь. Она хочет удалить Лизу от Айвана, заставив его сходить с ума, а может быть, даже заставив его, в конце концов, сделать ей предложение.

— Я принимаю ваше великодушное предложение, леди Антония. — Лиза благодарно улыбнулась, не глядя на Айвана.

Антония захлопала в ладоши и взяла Лизу под руку. Они готовы были уже уйти, когда Айван вдруг крикнул:

— Стойте!

— Да? — спросила Антония, повернув голову.

— Мне нужно поговорить с Лизой, — сказал он.

— Хорошо, — согласилась гостья. — Я пока здесь посижу.

— Нет, не здесь, а в гостиной, — указал Айван тоном, не Допускающим возражений.

Антония Ковел, видимо, решила, что пока больше не стоит дразнить Айвана, и неохотно удалилась со словами:

— Я пойду наверх и помогу упаковать вещи мисс Альсестер.

Когда она ушла, Айван произнес:

— Вы еще недостаточно окрепли для переезда, Лиза.

— Я смогу там поправить здоровье не хуже, чем здесь, — проговорила она, не глядя на него. — И вы же сами говорили, что, услышав правильные слова, можно изменить решение.

Айван, пытаясь скрыть свою ярость, молча сел в кресло и стал теребить свои волосы.

— Если это все, милорд, то я должна… — начала она.

— Нет, не все! — перебил он. Достав из кармана черную атласную коробочку, Айван почти швырнул ее Лизе.

— «Бронвин и Шлосс», — прочитала она надпись. Имена показались ей знакомыми.

— Откройте ее, — продолжал Айван, — Может быть, это доставит вам удовольствие, если вам вообще что-то способно доставить удовольствие.

Когда Лиза открыла коробочку, то увидела знакомую ей сетку для волос.

— Надеюсь, вы не возражаете против того, что я починил эту вашу вещицу? — спросил он мрачно.

— Конечно, нет, как хорошо! — прошептала Лиза. С этой вещью было связано слишком много воспоминаний. Вот почему ей была знакома надпись! И какое совпадение, что Айван починил сетку у тех же ювелиров, у которых ее купила тетушка Софи. Она, как завороженная, смотрела на бусины, сверкавшие на солнце, так что едва расслышала обращенные к ней слова Айвана:

— Прежде чем вы уйдете, скажите мне, Лиза: на что, по-вашему, похожи эти бусы?

Она немного подумала, потом ответила:

— Мне всегда казалось, что они похожи на алмазы.

— А теперь?

Лиза потрогала холодные, твердые кристаллы и снова вспомнила ту ночь, которую они провели в замке, ночь наслаждений и мучений.

— Теперь мне кажется, что они похожи на слезы, — ответила она.

Лизе показалось, что на какое-то мгновение лицо Айвана исказилось от боли, но потом оно снова стало бесстрастным.

Глава 27

Бидлс постучал в дверь библиотеки. В руках он держал небольшой серебряный поднос. Маркиз раздраженным голосом пригласил его войти.

— Ну, что там еще? — недовольно спросил Трамор, увидев вошедшего слугу.

Айван стоял у камина с пустым бокалом в руке.

Сегодня маркиз, как понял Бидлс, опять был не в настроении. Уже целую неделю с тех пор, как Лиза Альсестер переехала к Ковелам, он большую часть времени пил или в клубе, или в библиотеке. Вот и сейчас, вечер едва начался, а миссис Майерс принесла ему уже второй поднос с напитками.

— Из Хэрвуда принесли письмо, милорд, — сказал Бидлс с поклоном.

При этих словах маркиз сразу же схватил письмо, лежавшее на подносе, сломал печать и стал читать:

«Дорогой Айван! Я рада была узнать, что вы не уехали в Пауэрскорт и находитесь в Лондоне. Не будете ли вы любезны принять наше приглашение на ужин в пятницу, в восемь часов. Лорд Ковел и я хотим устроить небольшой вечер в честь Лизы, пригласив не более пятидесяти гостей. Я имею честь представить мисс Альсестер Лондонскому обществу и надеюсь, вы посетите нас и поможете мне в этом прекрасном начинании. До свидания. Искренне ваша, Антония».

Айван долго молча смотрел на письмо. Бидлс слегка покашлял и, когда хозяин поднял голову, спросил:

— Нет ли еще распоряжении, милорд:

— Есть! — крикнул Айван. — Прикажите приготовить мою карету. Я уезжаю.

— Хорошо, милорд. — Бидлс поклонился и вы шел, чтобы выполнить приказание.

— Антония, что это значит? — грозно спросил Трамор, войдя в гостиную Ковелов и даже забыв приветствовать хозяев. Леди Антония и лорд Ковел, сидевшие за игрой в карты, удивленно подняли головы.

— Айван, что случилось, отчего вы так разгневаны? — с улыбкой спросила Антония, вставая навстречу гостю.

— Вы знаете, в чем дело! — ответил Трамор. — Что означает странное письмо, которое вы мне послали?

— А, понимаю. — Антония посмотрела на мужа и подмигнула ему. — Я выиграла пари, Ковел. Я же говорила, что он сразу явится.

— Да, ты была права, моя дорогая, — согласился лорд Ковел с улыбкой.

— О чем это вы? — зло спросил Айван. Антония посмотрела на гостя с нескрываемым чувством торжества.

— Я ведь знаю, чем вы так рассержены, мой бесстрастный лорд, — проговорила она. — Я задумала ввести Лизу в свет, чтобы дать ей все то, чего она была лишена, особенно в вашем обществе, и из-за этого вы вне себя от ревности. Кажется, от вас пахнет бренди? Откуда у вас такая потребность в спиртном?

— Не смешите меня! — отрезал Айван.

— Вот как? — Она подняла брови, якобы выражая удивление. — Мы с мужем заключили пари о том, как будете вы себя вести, получив приглашение. Муж сказал, что вы не обратите на это внимания, но я оказалась более проницательной и утверждала, что вы тотчас появитесь у нас и постараетесь убедить отменить званый вечер. И, как понимаю, я выиграла это пари.

Айван заговорил, с трудом сдерживая ярость:

— Я пришел сюда вовсе не потому, что я ревнивый…

— Любовник? — закончила фразу за него Антония. Он бросил на нее уничтожающий взгляд.

— Я говорю, что пришел сюда вовсе не из-за ревности. Просто я не вижу никакого смысла вводить Лизу в лондонское общество. Она не привыкла к такой жизни, и ей самой это вовсе не нужно. Она даже не видит никакого смысла в новых нарядах, которые я ей подарил.

Хозяйка с улыбкой коснулась его руки.

— И, тем не менее, эти прекрасные платья ей пригодятся, — заверила она. — Вы правы, Лиза, действительно, не из тех, кто чувствует себя в свете как рыба в воде, но она хочет иметь мужа, хочет иметь семью, я знаю, а ввести ее в общество — единственный способ дать ей возможность найти человека, с которым она обретет все это.

— Мне не следовало отпускать ее к вам! — вскричал Айван. — Мне надо было знать заранее, что вы прибегнете к подобным глупостям!

У него был такой вид, будто ему очень хотелось что-нибудь сломать или разбить, и он непременно сделал бы это, если бы находился у себя дома.

— Айван, вы не так поняли, — сказала Антония. — Я думала, вы будете только рады, если судьба Лизы устроится.

— Вы думаете, я не понимаю ваших замыслов? — ответил он резко. — Вы полагаете, что я вынужден, буду жениться на Лизе Альсестер из ревности! Но меня не заставишь поступать, по-вашему.

— Однако это уже произошло сегодня, — усмехнулась хозяйка.

Айван посмотрел на нее как на лютого врага.

— Ну, это мы еще посмотрим. Доброй ночи, лорд Ковел и леди Антония. — С этими словами он повернулся, чтобы уйти.

— Постойте, Айван, — приветливо произнесла Антония. — Я надеюсь, что вы придете к нам на вечер с какой-нибудь знакомой дамой. Я не хочу, что бы вы чувствовали себя одиноким.

— Я обдумаю ваше предложение, — отвечал он не оборачиваясь. — До свидания.

— Видите ли, — продолжала хозяйка, — Ковел пригласил к нам всех своих племянников, и, таким образом, у нас будет девять кавалеров без дам. Боюсь, вам будет скучно, пока они по очереди станут танцевать с Лизой.

Айван передернулся.

— Доброй ночи, Айван, — с улыбкой попрощалась Антония.

— Доброй ночи! — рявкнул он и вышел.

Лиза заранее радовалась званому вечеру у Ковелов. Она и не представляла себе, какого друга найдет в леди Антонии. Хотя Лиза боялась, что все эти хитрости не изменят отношения Айвана к ней, но не могла не оценить этой искренней дружбы.

Еще больше радовала ее бессильная ярость Айва на Трамора. Антония рассказывала, как он, получив приглашение, явился в Хэрвуд в самом мерзком на строении, как рычал на слуг, которые попадались на его пути, как пытался испепелить ее и мужа гневными взглядами. Все это было просто великолепно.

Ко дню бала особняк Хэрвуд преобразился. Не осталось и следов запустения, на которое обратила внимание Лиза в первый раз, все сияло чистотой, комнаты были ярко освещены, и отовсюду слышны были возбуждающие мелодии Штрауса.

Весь вечер был похож на счастливый сон. Ужин оказался замечательным, и он еще выиграл благодаря обаянию и остроумию хозяйки. А потом Лиза весь вечер танцевала вальсы, каждый раз с новым кавалером. И все это время она знала: маркиз не сводил с нее глаз.

Но до последнего танца Айван не приглашал ее. Лиза уже достаточно устала, тем более что только недавно выздоровела, и когда она увидела, что к ней направляется лорд Чарльз, один из молодых племянников лорда Ковела, то даже немножко пожалела об этом — ей хотелось отдохнуть. Но он не успел пригласить Лизу. Неожиданно к ней подошел Айван и взял ее за руку, чтобы пригласить на последний вальс. И странное дело: когда он обнял ее за талию, она поняла, что больше не чувствует усталости.

— Леди Антония — прекрасная хозяйка, — начала она, обращаясь к партнеру. — Не правда ли?

Айван проворчал что-то в ответ. Лизе приятно было видеть его в мрачном расположении духа,

— Я теперь понимаю, почему вы подолгу не воз вращались домой, когда я выздоравливала, — весело заметила она. — Если бы у меня была такая жизнь, я бы и вовсе, наверно, оставалась здесь.

Он сжал ее руку и произнес:

— Ну, у вас-то жизнь не такая, так что пользуйтесь случаем.

— Ну, ну, — Лиза едва заметно улыбнулась. Прежде ее бы задело подобное замечание, но сей час, когда он сам чувствовал себя ущемленным, она не обратила на это внимания. Его снедала ревность. Лиза не знала, приведет ли это к венчанию, но такое состояние его само по себе доставляло ей удовольствие,

— Матушка лорда Брэдли, — продолжала она, — приглашает меня на чай к ним на Беркли-стрит, а лорд Чарльз приглашает меня на бал в следующий четверг. Как вы думаете, — с улыбкой спросила Лиза, — мне лучше пойти на бал в серебристом атласном платье, что вы мне подарили, или в голубом?

Айвана этот вопрос привел в ярость, но, как бывало не раз, он быстро овладел собой и ответил:

— Зачем забивать себе голову такими пустяками, Лиза? Когда на вас смотрит этот сопляк Чарльз, он и не замечает, какое на вас платье.

— Ну, как можно так говорить, Айван? Неужели вы допускаете мысль, что Чарльз не джентльмен? Вы бы не говорили так, если бы постояли с ним на балконе в лунную ночь. — Она мечтательно вздохнула. — Знаете, милорд, я, пожалуй, пойду на бал к лорду Чарльзу в серебристом платье. Там такой вырез… как вам удалось найти платье с таким замечательно низким вырезом?

На этом танец закончился. Айван сердито взял ее за руку и отвел на скамеечку в нише.

— Вы не наденете этого платья, вы слышите! — воскликнул он. — Это мое платье, и вы должны носить его тогда, когда я этого хочу!

— Ах, какая я глупая, Айван! Я и забыла: это действительно ваше платье, так что вы можете забрать его. Холланд по приезде купит мне новое, с таким же декольте…

Схватив ее за плечи, Айван крикнул:

— Лиза, я не допущу, чтобы вы…

— Чего вы не допустите, Айван?

Оба они подняли головы и увидели, что рядом стоит Антония, которая взирает на них с довольной улыб кой.

Айван тут же отдернул руки, словно Лиза обожгла его. Лицо его снова стало бесстрастным.

— У меня с мисс Альсестер был приватный разговор, Антония, — сказал он.

— Пусть так, но лорд Ковел собирается представить Лизу герцогу Ракстону. Все спрашивают о нашей почетной гостье, и невозможно допустить, чтобы вы владели ее вниманием единолично. — Она протянула руку Лизе. — Позвольте проводить вас в гостиную, мисс Альсестер.

Лиза встала. В нерешительности она посмотрела на Айвана, но он молча стоял с хмурым видом. Потом он посмотрел на Антонию. Как видно, он колебался между желанием выразить свой гнев и соблюдением приличий. Все же он сделал выбор в пользу второго. Антония увела Лизу, а Айван поспешил покинуть Хэрвуд, чтобы отправиться домой и найти утешение в крепких напитках.

Глава 28

Через неделю, уже почти в полночь, кто-то громко и настойчиво постучал в двери особняка маркиза. Заспанный мажордом Бидлс отворил дверь и, к своему изумлению, увидел рассерженного Холланда Джонса. Бидлс, как будто уже привыкший к грубым выходкам управляющего, отступил в сторону и только проводил взглядом Холланда, который решительно направился в библиотеку.

Едва войдя в библиотеку, он воскликнул, обращаясь к хозяину:

— Боже правый! Мне следовало увезти ее с собой! Где она?

Айван, сидевший в кресле, поднял голову и невозмутимо заметил:

— А, мой славный управляющий явился после медового месяца. Джонс, как Венеция?

— Вы меня слышали? — угрожающе спросил Холланд.

Айван с трудом удержался от улыбки.

— Вы ошиблись, Джонс, — ответил он. — Лиза сама уехала в Лондон. Я вовсе не заставлял ее это делать.

— Я знаю, что она уехала сама. Она оставила записку у себя в домике. Но я знаю также, что она в Лондоне, а потому и спрашиваю у вас о ней.

— Сейчас она в очень хорошей компании, у леди и лорда Ковелов. Она приехала в Лондон одна, уверяю вас, чтобы найти здесь работу. А я нашел ее в старом трактире, в Сент-Джилс.

— В Сент-Джилс?! — ахнул Джонс. — Да. Так что оставьте ваш праведный гнев. Если бы я не поехал в Лондон искать ее, ваша драгоценная свояченица попала бы в гораздо худшие руки, чем мои собственные.

— В это трудно поверить, — заметил Джонс.

— Придется поверить, Холланд. Или придется нанести ущерб репутации Лизы. Что вы на это скажете? — Он посмотрел на управляющего с такой же неприязнью, с какой тот смотрел на него.

После некоторого раздумья Холланд заметил:

— Ну, если у Лизы все в порядке, то я сегодня же ночью дам телеграмму Эвви через Бишопов. Она там с ума сходит от волнения.

— Можете передать своей жене, что ее сестра абсолютно здорова и процветает, — саркастически за метил маркиз, вставая.

Он налил бренди себе и гостю, вручил ему бокал и указал на кресло. Подойдя к письменному столу, Айван отыскал конверт, набитый деньгами. Когда оба они уселись в кресла у камина, как несколько месяцев назад, маркиз бросил конверт Холланду и сказал:

— Я ждал вашего возвращения из Италии, чтобы обсудить одно дело. По какому-то недоразумению вы решили, что должны мне эти деньги.

— Я полагаю, что в своем письме я удовлетворительно объяснил, в чем тут дело, — ответил управляющий. — Это плата за обучение Джорджа.

— За его обучение уже заплачено.

— Да, но это не входило и не может входить в ваши обязанности. Так как я теперь отвечаю за Джорджа, я решил расплатиться с вами.

— Не ваше дело — расплачиваться со мной, — если для Джонсов это будет означать окончательный разрыв с Пауэрскортами. Даже если мне придется все рассказать Лизе.

Впервые, как показалось Джонсу, взгляд Трамора стал тревожным, но он быстро овладел собой.

— Как это понять, Джонс? Вы что, шантажируете меня, чтобы я оставил ее в покое? — „ спросил он ровным голосом, ничем не выдавая своих подлинных чувств.

— Именно так, — ответил Холланд. — Пока кой-то причине Лиза не может до конца ненавидеть вас. Но вы знаете, что я мог бы добиться, чтобы она это сделала.

Айван задумался на минуту, словно не зная, на что ему решиться. Потом он потрогал шрам на щеке, и это, видимо, подсказало ему решение. Бросив мрачный взгляд на Холланда, Айван спокойно произнес:

— Идите прочь.

Лиза сидела за туалетным столиком в себя в комнате в Хэрвуде. Этой ночью должен был состояться еще один праздник, но даже от мысли о том, что придется снова переодеваться, улыбаться, танцевать вальс, ей становилось тоскливо. За эту неделю она уже успела побывать на Большой выставке Сидентхэме, в саду Ковуйна празднике, а также в Друри Лейн на представлении, посетить оперу в Хэймаркете и соревнования колесниц в Риджент Парке. Кроме того, она побывала на трех раутах, двух ужинах и одном балу. И все же она не получила удовольствия от всего этого.

Хотя Айван бывал на многих из этих увеселительных действ, он там или стоял, как изваяние, неподалеку, пока другие мужчины ухаживали за Лизой, или находился в дальнем углу и потягивал бренди.

Герцог Ракстон уже пригласил Лизу к себе в Вестбурн на выходные, и Лиза боялась, что влюбившийся в нее вельможа может даже в ближайшее время попросить ее руки. И что ей тогда останется делать? Лиза понимала: за Ракстона нельзя выходить замуж. Это было бы более жестоко, чем все, что она делала по отношению к Айвану. А если она откажет герцогу, то Айван будет удовлетворен, а она навсегда получит известность как сумасшедшая из Ноддинг Нолл.

Лиза в бессилии уронила голову на руки и тяжело вздохнула.

— Вот это да! Вы проснетесь сегодня к вечеру или только на вечере у Клэймора? — услышала она голос Антонин.

Леди Ковел выглядела просто великолепно в платье из изумрудного атласа. Хотя сама Лиза была одета не хуже, ее бледное лицо и усталые глаза никак не гармонировали с ее роскошным нарядом.

— Лиза, дайте мне поглядеть на вас, — сказала хозяйка. — Аннабел сделала вам чудесную прическу. Но почему вы такая мрачная?

Лиза посмотрела в зеркало. Служанка Антонии сделала ей высокую прическу, украсив голову венком из розочек из оранжереи лорда Ковела. Но ни эта великолепная прическа, ни роскошное бархатное платье не могли скрыть того, что у нее было осунувшееся и усталое лицо.

— Я не хочу никуда ехать сегодня вечером, — прошептала она, опустив глаза.

Антония погладила ее по голове.

— Так оставайтесь дома. Вы ведь этого хотите?

— Нет, — упавшим голосом ответила Лиза. — Я хочу, чтобы Айван полюбил меня.

— А что если я вам скажу, что он любит вас? — ласково спросила хозяйка.

— Я хотела бы от всего сердца поверить в это, — прошептала Лиза. — Но ведь он никогда не говорил мне, что любит меня.

— А как он может сказать слова, которых сам никогда не слышал?

Лиза подняла голову.

— Что… что вы хотите этим сказать?

Антония грустно улыбнулась.

— А кто говорил маркизу, что любит его? Конечно, не его отец. Если мать когда-то говорила ему эти слова, то вряд ли он это помнит.

— Но… как же вы? — вырвалось у Лизы. Антония промолчала, и Лиза вспомнила, что леди Ковел не раз давала понять: любви между ней и Айваном не было. Тогда основой их отношений была у нее потребность в мужчине, а у него — в женщине, а теперь такой основой стала старая дружба. Лиза помрачнела.

— Однако у Айвана были и другие женщины, — заметила она. — Неужели никто из них не говорил ему таких слов?

— Но ведь каждая из них была только бледным подобием женщины, которая действительно была нужна ему, и все они чувствовали это.

— О, если бы только я могла поверить, что это правда! — прошептала Лиза.

— Знаете, что я вам скажу, — снова заговорила леди Ковел. — Вы сами можете решить это дело, если у вас хватит сил сделать первый шаг. Почему бы вам не поехать сегодня к Айвану? Вы можете научить его, как сказать эти простые слова. Если он услышит их от вас, то я готова поклясться, что и вы услышите их от него в ответ.

Лиза посмотрела на Антонию с сочувствием.

— Но вы, хотя никогда не говорили ему этого, по-своему ведь тоже его любите? — спросила она. Антония улыбнулась:

— Айван — сложный человек, но я очень хорошо понимаю его. И я понимаю, как отчаянно нуждается он в вашей любви.

— Неужели это правда? Неужели он может любить меня?

Антония рассмеялась и повернула голову Лизы так, чтобы она посмотрела а зеркало. Когда Лиза поглядела на свое отражение, леди Ковел сказала спокойным и ясным голосом:

— Это правда.

Когда Антония ушла, Лиза поняла, что, конечно, ни на какой вечер она не поедет. Ей хотелось сразу же взять кеб и поехать на Пиккадилли, но ее задержал визит Холланда.

Впервые он навестил ее недели две назад, и с тех пор они не виделись. У Джонса были дела, связанные с его службой, но он сказал, что навестит Лизу перед возвращением в Ноддинг Нолл. Еще при первой встрече Лиза извинилась за то, что доставила столько тревоги ему и своей сестре. Она также дала телеграмму Эвви, заверив ее, что беспокоиться не о чем. С тех пор Лиза написала сестре еще письмо и очень хотела с ней увидеться, но дала себе слово, что вернется в Фиалковую Лужайку только после того, как все прояснится в их отношениях с маркизом.

— Холланд, скажите, пожалуйста, Эвви, что я по ней очень соскучилась и что я собираюсь скоро вернуться в Ноддинг Нолл, — попросила Лиза.

— А разве вы не хотите уехать вместе со мной завтра утром? — удивился он.

— Нет, спасибо, я вернусь сама… когда буду готова.

— Ну, что же, простите, мне пора, — сказал Джонс, вставая. — Я понимаю ваше нежелание расстаться с Лондоном. Леди Ковел так добра к вам, мы все у нее в долгу за оказанное вам покровительство.

— Да, она просто чудо, — улыбнулась Лиза.

Как бы ни кончилось дело с Айваном, но дружбой Антонии и ее мужа Лиза всегда будет дорожить, она знала это.

— Надеюсь, вам здесь хорошо, Лиза, — сказал Холланд. — Вы заслужили это.

— Расскажите Эвви о моих блестящих успехах в обществе, — проговорила она, провожая его до дверей. — Даже если это преувеличение, пусть она думает, что это так и есть.

— Это так и есть, Лиза, я уверен, — ответил он. — Вы великолепны сегодня. — Он посмотрел на венчик на ее голове. — Я никогда не видел таких красивых роз!

— Их выращивает Ковел, — ответила Лиза с улыбкой. — Знаете, он настоящий цветовод. У него много замечательных растений. А вот эти маленькие розочки растут только в Хэрвуде.

— Превосходно, — заметил Джонс. — Хорошо бы, если бы Эвви удалось как-нибудь побывать в оранжерее у Ковелов. Представляю, как бы это ее обрадовало!

— Да, это было бы чудесно. Когда она переедет к вам, можно будет это устроить.

— Ну, до свидания, Лиза, — попрощался Холланд. — Я оставляю вас в надежных руках леди Ковел. Пишите нам о своих успехах.

— Хорошо, — ответила Лиза тихо; она совсем не были уверена, что у нее будут какие-то успехи.

Когда Джонс ушел, Лиза снова стала думать об Айване. Антония предлагала ей сделать смелый шаг, и Лиза не знала, хватит ли у нее мужества для этого визита. Она стала беспокойно ходить по комнате. Любит ли ее Айван? Антония уверена в этом. Не ужели это правда и судьба действительно выполнила самое большое желание Лизы, а от нее только требуется сказать ему три слова?

А если она не услышит ответного признания? «Надо быть терпеливой», — внушала она себе. Важнее всего увидеть его реакцию на эти слова. Она и так поймет, любит ли он ее, а сказать об этом он может и позже. Надо только верить в себя.

— Джеймс! — обратилась Лиза к дворецкому Ковелов, стоявшему в коридоре. — Лорд и леди Ковел уехали на бал?

— Да, мисс, уже час назад.

— Так не распорядитесь ли вы подать один из их экипажей.

Доехала она довольно быстро, несмотря на то, что вечер был дождливым. Кучер помог ей выйти из экипажа и проводил до дверей. Впервые в жизни, стучась в дверь его дома, Лиза чувствовала надежду, но вместе с тем и страх. Ей предстояло всего лишь войти в дом и сказать три коротких слова, но это было так нелегко! И все-таки она решилась.

Бидлс отворил дверь. Хотя он всегда держался важно, на этот раз мажордом не смог скрыть своего изумления, увидев Лизу.

— Здравствуйте, Бидлс. Можно войти? — спросила она, стараясь выглядеть бодрой.

Мажордом уже овладел собой. Впустив гостью, он взял у нее пальто рубинового цвета, мокрое от дождя.

— Он дома? — спросила Лиза.

— В библиотеке, мисс Альсестер, — ответил Бидлс. — Я рад, что вы пришли, мисс. Он в очень странном расположении духа. Отказывается от еды. — Мажордом покачал головой. — В таком тяжелом состоянии я еще не видел его.

— Боже правый! — воскликнула Лиза.

— Сейчас я должен оставить вас, мисс. Но если вам что-то понадобится, стоит только позвонить.

Глубоко вздохнув, Лиза подошла к закрытым дверям библиотеки, открыла их и вошла внутрь. Ей всегда нравилась эта комната, в которой было что-то мрачно-величественное. Библиотека, казалось ей, была в чем-то под стать своему хозяину.

Сам маркиз сидел в кресле и мрачно смотрел на огонь в камине. В руках у него был недопитый бокал.

Сейчас он показался Лизе страшно одиноким и заброшенным, и в душе ее проснулись жалость и острое сочувствие к этому человеку, который, силой жестких обстоятельств, был обречен на такое безрадостное существование. Она решилась сделать все, что от нее зависит, чтобы внести радость в его жизнь.

— Лорд Пауэрскорт! — тихо проговорила она. Он поднял голову и уставился на нее.

— Что вы здесь делаете? — удивился он. — Кажется, сегодня ночью бал у Клэймора?

— Антония с мужем поехали туда. А у меня не было настроения.

— Вот как? — Он зло засмеялся. — Неужели у молодой женщины может не быть настроения выслушивать низкую лесть пускающих слюну поклонников?

— Что, это так и выглядит? — Лиза невольно улыбнулась.

— Именно так! — Айван фыркнул. — Я ни когда еще не видел подобной карикатуры на мужчин.

— Так, значит, вы никогда не теряли голову от любви?

— По крайней мере, — ответил он после минутного раздумья, — я никогда не вел себя, как эти «денди». Ракстон просто становится сам не свой, стоит вам войти в комнату, а этот Клэймор! Он выглядит, как последний болван, когда начинает говорить о вас!

— Но все же, — возразила Лиза, — один из них — герцог, а другой — граф. Они ведут себя с большим достоинством, чем вы изображаете.

— С достоинством? Да эти ослы и слова-то та кого не знают!

— Ну, а как вам племянник леди Антонии… как там его имя? — Лиза сделала вид, что пытается вспомнить.

— Понятия не имею, — ответил Айван. — В конце концов, их, кажется, человек девять.

— Ну ладно, скажем так: нравятся ли вам племянники Ковелов? Они прекрасно ведут себя, к тому же они все красивы и богаты…

— Вот что я вам скажу, Лиза: ни один из них вам не подходит, вы слышите? — Он подошел к ней и резким движением повернув Лизу к себе, прорычал: — А пока не появится тот человек, который вам нужен, вам лучше слушать мои советы.

Лиза с восхищением посмотрела на его красивое и мрачное лицо.

— Милорд, вы слишком настойчивы, — заметила она шепотом.

— Я еще недостаточно настойчив. Бог мой, я оставил вас на попечение Антонии, а она сбивает вас с пути! Я слышал, Ракстон готов сделать вам предложение. Скажите ему «нет», иначе я вынужден буду вмешаться!

— Но каким же образом? — спросила она. — Уж не тем ли, которым вы действовали в случае с Уилмотом и Альбертом? Не хотите ли вы запугать или перекупить всех моих поклонников в Лондоне, действительных и возможных? — Внезапно она рассмеялась, решив подразнить его. — Даже у вас не хватит денег на все это.

Айван вдруг схватил ее за руки.

— Если надо, я убью любого из них! — произнес он хрипло, Лиза посмотрела на него почти с восторгом.

— Вам не придется этого делать, милорд. Мне никто из них не нужен, — ответила она тихо.

— Никто?

— Никто.

— Так кто же нужен вам? — спросил Айван, не веря своим ушам.

Не отвечая, она приподнялась на цыпочки и прижалась щекой к его щеке, на которой был шрам. Айван даже вздрогнул. Несколько мгновений она стояла так, прижавшись к нему. Его холодность исчезла, он даже стал гладить ее волосы.

— Мне нужен ты, Айван. Я люблю тебя, — прошептала, наконец, Лиза. Потом она с надеждой и страхом посмотрела ему в глаза.

В его взгляде вдруг выразился благоговейный страх, и она поняла, что не ошиблась. Он даже не поверил, что она сказала это, как будто и не надеялся уже когда-нибудь услышать эти слова.

Но его страх не помешал ему, так же как и Лизе не помешала ее боязнь. Когда она обняла Айвана, он поцеловал ее так нежно, как никогда прежде не целовал. Хотя он и не сказал, что любит ее, Лиза без слов почувствовала: он еще скажет ей об этом. Ни когда еще его любовные объятия не доставляли Лизе такого блаженства. На этот раз прошлое, разделявшее их, исчезло, оставалось только будущее.. .

Пожалуй, не было и слов, способных выразить их чувства, и оба они говорили друг с другом языком губ и рук. Лиза, жаждавшая на этот раз близости, сама стала расстегивать его рубаху, а Айван начал развязывать шнуровку на ее спине. Вскоре их одежда уже валялась на полу библиотеки.

Оба они лежали у камина, нагие и разгоряченные. Айван начал гладить ее роскошные волосы. Глядя на его лицо, Лиза поняла, что всегда будет любить этого человека. Она стала гладить его по щеке, но на этот раз по той, на которой не было знака старой вражды. Он посмотрел ей в глаза и, словно соглашаясь с тем, что она думала, нежно поцеловал ее ладонь. Потом он снова поцеловал ее в губы, нежно и страстно. Теперь ничто не мешало их близости, и они могли безраздельно принадлежать друг другу…

Потом они просто лежали, обняв друг друга, наслаждаясь обретенным, наконец, миром.

— Повтори эти слова еще раз, — прошептал, наконец, Айван.

— Какие? — Лиза сделала вид, что не поняла его.

— Те самые, — настаивал он серьезно.

Она смотрела на него, как будто не могла насмотреться.

— Я люблю тебя, — произнесла она, наконец. — Это моя судьба. И даже если ты завтра оставишь меня, то я все равно буду тебя любить, потому что не могу иначе.

Ее слова, по-видимому, успокоили его, но не до конца. Айван задумался, потом многозначительно прошептал:

— Не забывай этих слов, алаинн. Никогда не забывай.

Глава 29

Лизе трудно было расставаться с Айваном, но все же, когда наступило раннее утро, она убедила его в том, что должна вернуться в Хэрвуд, иначе для Ковелов дело может обернуться скандалом. Он неохотно согласился. Прошло около получаса, пока Лиза нашла всё, что было разбросано на полу, и смогла одеться; и все же она недосчиталась одной подвязки и нескольких шпилек. Айван между тем оделся сам и пошел за ее и своим пальто. Вернувшись, он помог ей одеться, и они вдвоем поехали в Хэрвуд по туманным и безлюдным лондонским улицам.

Расставаясь с Лизой в Хэрвуде, Айван крепко поцеловал ее и сказал, что зайдет завтра «поговорить об их будущем». Она смотрела ему вслед, все еще под впечатлением их недавней близости. Потом прошла в спальню. Теперь она была уверена, что любимый человек женится на ней. Хотя он еще не говорил, что любит ее, но так жаждал услышать от нее эти слова, что девушка не сомневалась: он тоже скажет ей это, как и предсказывала Антония. На этот раз сон Лизы был здоровым и безмятежным, впервые за несколько месяцев.

Был уже десятый час утра, когда Холланд явился в дом маркиза.

Джонс вежливо доложил о себе Бидлсу, который сообщил, что маркиз заканчивает свой туалет. Управляющий несколько удивился, так как знал, что Трамор встает рано, однако не придал этому значения. Он сообщил мажордому, что уезжает в Ноддинг Нолл и хотел бы доложить маркизу о положении дел в имении Кардиф, а потому подождет его в библиотеке. Бидлс начал было возражать, что в библиотеке еще даже не разожжен огонь в камине, но Джонс прошел раньше, чем тот успел договорить.

В библиотеке управляющий хотел, было просмотреть кое-какие важные бумаги, но вдруг заметил, что в этой комнате еще не успели прибраться слуги. Кресла стояли не на обычных местах, а у камина что-то было разбросано, как конфетти. Сначала он не обратил на это внимания, но, приглядевшись, увидел, что это лепестки роз. Джонс подошел поближе, и его внимание привлек какой-то синий предмет на полу. Нагнувшись, он поднял его: эта оказалась атласная дамская подвязка. Тогда он поднял несколько лепестков и понял: ошибки в его выводах быть не может. Джонс сжал кулаки от негодования. В это время в библиотеку вошел маркиз.

— Когда состоится свадьба, милорд? — не здороваясь, спросил Холланд.

— Что вы здесь делаете, Джонс? — удивился хозяин.

— Я спрашиваю: когда будет ваша свадьба? — повторил Холланд, делая шаг вперед.

— Я не собираюсь обсуждать свои личные дела с управляющим, — отозвался Трамор.

— Вам придется их обсуждать! — Джонс разжал ладонь и показал лепестки. — Вы овладели ею буквально у меня под носом! Это возмутительно!

— С чего вы это взяли? Лиза, конечно, не говорила вам этого!

— Не говорила, это правда. Но в ее признании и нет сейчас необходимости. Вчера вечером я видел на ней венок из этих роз. А я знаю, что они растут только в Хэрвуде. Так что Лиза была здесь ночью, и я располагаю доказательством вашего недостойного поведения. — Холланд снял очки и повторил прежний вопрос: — Итак, когда вы собираетесь жениться на ней?

— В подобающее время, любезный, — ответил Айван.

Джонс пришел в ярость.

— Это не ответ! воскликнул он. — Вы достаточно обижали и унижали Лизу. Вы совершили свою месть, теперь мой черед. Вы женитесь на ней, и я позабочусь об этом!

— Не думаете ли вы, что вам удастся за ухо притащить меня к алтарю? — Маркиз угрожающе повысил голос. — Я не вижу оснований продолжать этот разговор.

— Не видите?! — взорвался Холланд. — Вот вам основание! — Он размахнулся и ударил Айвана в челюсть.

Трамор, наученный опытом многих драк, отреагировал мгновенно, нанеся Холланду два удара по лицу, а затем отшвырнув его к книжному шкафу. Но и у Джонса была хорошая реакция. Он отскочил в сторону и стал ловко увертываться от ударов маркиза, подобно римскому атлету.

— Ваши грубые приемы вам не помогут! — крикнул он.

— А ваши изящные движения, Джонс, не говорят об опыте. Вам лучше прекратить это, пока не поздно, — угрожающе ответил Трамор. — Я. был хорошим боксером в университете, — заявил Холланд. — И, кажется, еще не все забыл…

Неожиданно он ударил Айвана в живот, так что тот согнулся, но только на мгновение. В ярости Трамор бросился на управляющего и повалил его на пол. Они стали кататься по полу, стараясь поразить друг друга. Холланд еще два раза ударил Айвана по лицу, а маркиз ударил его головой об пол. Джонс, яростно отбиваясь, смог вырваться и встал на ноги. Забыв обо всех джентльменских правилах поединка, он почувствовал вдруг невыразимую ярость, ударил Айвана ногой в поясницу, а потом — кулаком в бок.

— Вот тебе, злобный болван! — кричал Джонс, с трудом переводя дыхание. — Мне давно следовало это сделать!

— Какая братская забота о Лизе! — прохрипел в ответ Трамор, вытирая кровь с лица. — Не зная обстоятельств, я бы подумал, что ты дерешься как ревнивый любовник.

С этими словами он набросился на Холланда и стал бить его по голове и по лицу. Когда тот уже едва держался на ногах, Айван нанес ему удар в живот, и Холланд осел на пол.

— Тебе не быть мужем Лизы, — с трудом проговорил Холланд. — Хватит и того, что я сам работал на тебя, проклятый ублюдок! Надо быть палачом, чтобы обречь бедную девушку на брак с то бой.

В бешенстве Айван еще раз с силой ударил Джонса по лицу, едва не сломав его правильный английский нос. Потом он сам в изнеможении опустился на пол, прислонившись спиной к столу. Порывшись в кармане, Айван извлек оттуда обручальное кольцо и несколько мгновений задумчиво смотрел на него. Потом он почувствовал новую вспышку гнева.

Сжав кольцо в кулаке, он посмотрел на потерявшего сознание Холланда и прошипел:

— Проклятый ублюдок!

Неясно было, однако, имел ли он в виду своего управляющего или себя самого.

Когда Холланд пришел в себя, он с трудом встал, поискал глазами маркиза, но не нашел. Потирая ушиб ленные места, он подобрал с пола несколько лепестков и пошел к выходу. Холланд прибыл в Хэрвуд, когда Лиза и Антония заканчивали завтракать в столовой. Увидев Джонса, стоявшего в дверях столовой, Лиза ахнула:

— Холланд! Что с вами? У вас все лицо в крови!

— Мистер Джонс! — воскликнула Антония, вставая. Поглядев на его разбитое лицо, она покачала головой и тут же позвала слугу, чтобы оказать гостю помощь.

— Холланд, кто напал на вас? — шепотом спросила Лиза.

— Наоборот, я сам был нападающей стороной, — ответил Джонс, бросив на нее мрачный взгляд. — Собирайте вещи, Лиза, мы сейчас же едем в Ноддинг Нолл.

— Ч… что? Как?! — в ужасе пробормотала Лиза.

— Я вам все объясню на вокзале. Пока достаточно сказать, что я больше не управляющий у Пауэрскорта.

— Но что произошло между вами и маркизом? — удивилась Лиза, холодея от дурного предчувствия. Она не знала, что случилось, но ясно было, что Холланд подрался, и, как она опасалась, из-за нее.

— Лиза, — решительно произнес Джонс, — я теперь глава семьи Альсестеров, и вы должны делать, как я скажу. Больше никаких вопросов! Собирайте вещи.

Лиза покраснела от гнева. Она рада была, что Холланд вошел в их семью и снял с нее бремя ответственности, но она недаром в течение пяти лет помогала семье выстоять и не желала, чтобы ей кто-либо приказывал.

— Холланд, я поеду с вами, когда услышу ваши объяснения, — ответила она.

Джонс раскрыл ладонь, и Лиза увидела лепестки роз — тех самых, из которых был составлен ее веночек. Ей стало нехорошо. Значит, Холланд был у Айвана и каким-то образом нашел эти лепестки в библиотеке. Когда же он достал из кармана ее под вязку, она ухватилась за стол, чтобы сохранить равновесие.

— Я… я вам все объясню, — пролепетала Лиза.

— Я слушаю, — отозвался Холланд.

— Вы думаете, что Айван совершил нечто ужасное? Но это неправда. Он собирается жениться на мне, и сам мне об этом сказал вчера.

Лицо Джонса исказилось от гнева и боли.

— Лиза, — воскликнул он, — если бы Айван собирался жениться на вас, разве я бы так выглядел?

Лиза посмотрела на него, словно не понимая смысла его слов. Потом ей стало страшно.

— Это неправда! — истошно закричала она. — Он женится на мне, вы слышите?! Он не будет отказываться, не будет!

— Лиза, собирайтесь, мы едем. Если он хочет жениться, то легко найдет вас и в Ноддинг Нолл.

Лиза отвернулась. Ей казалось, что земля уходит у нее из-под ног. Холланд хотел сказать что-то еще, но она больше не могла слушать его. Закрыв руками уши, Лиза бросилась наверх собирать вещи.

Глава 30

Лизе хотелось сосредоточиться, подумать о том, как остановить все это безумие. Ведь в основе происходящего лежало какое-то страшное недоразумение. Но Антония с мрачным видом помогала Лизе собирать вещи, и она не знала, что делать. Холланд сходил с ума, а Айван пока не появился в Хэрвуде. Внизу ждал уже экипаж, готовый отвезти их на вокзал.

«Почему он все не идет?» — подумала Лиза, теряя терпение. Она подбежала к окну. Внизу Холланд давал указания, как уложить ее багаж. Осталось собрать последний чемодан.

— Когда приедет Айван, то, конечно, все снова ста нет на свои места. Но этот мистер Джонс совершенно лишен терпения! — Антония встала и начала нервно расхаживать по комнате..

— Вы готовы?

Лиза обернулась и увидела Холланда, стоявшего в дверях. Девушке больно было смотреть на его разбитое лицо. Она подумала о том, насколько мог пострадать Айван во время этой стычки.

— Холланд, будьте разумны, — умоляла она. — Давайте дождемся его.

— Я не могу ждать, Лиза, — ответил Холланд. — Я оставил свой пост и должен сразу выехать из дома управляющего. Если маркизу надо поговорить с вами, он может сделать это и в Фиалковой Лужайке.

Когда лакей унес последний чемодан Лизы, Джонс произнес:

— Эвви ждет вас.

Лиза крепко обняла Антонию, боясь, что они больше не увидятся. Потом Холланд протянул ей руку, и они пошли вниз.

Поездка до Каленбери казалась Лизе нескончаемой. За все время пути они с Холландом почти не разговаривали. Лиза очень обрадовалась, когда они, наконец, добрались до Фиалковой Лужайки. Джонс проводил ее домой, после чего сразу же отправился к себе, чтобы начать переезд. А Лиза после его ухода рыдала на плече у Эвви и пыталась объяснить сестре, что же произошло.

Еще через день они узнали, что маркиз вернулся в замок. Лиза ждала от него вестей, которые могли бы успокоить ее, но так и не дождалась. Прошел еще один день. Неизвестность угнетала Лизу. Холланд между тем предостерегал ее от свиданий с маркизом наедине.

На третий день Лизе стало невмоготу. Как во сне бродила она по комнатам своего дома, постоянно глядя в окно на башни замка Пауэрскорт. Когда она поняла, что сойдет с ума, сидя в четырех стенах, она решила побродить в окрестностях своего старого дома.

Девушка уже вышла к дому Альсестеров, когда вдруг услышала музыку. Кто-то играл на балалайке. Эта печальная музыка пробудила в душе Лизы воспоминания, полные нежности и грусти. Влекомая силой воспоминаний, Лиза пошла к конюшне. Неужели ей все это померещилось? Но нет: в комнате, где прежде хранилась упряжь, Айван с балалайкой в руках, слов, но и не прошло пять лет, словно он снова был конюхом Альсестеров, а она — юной девушкой, живущей мечтами о будущем. Он слишком был занят игрой, так что не сразу поднял голову, и Лиза несколько мгновений молча вслушивалась в печальную и красивую мелодию.

Но вдруг Айван перестал играть, как будто это занятие наскучило или опротивело ему. Он бросил балалайку и выругался. Собаки, лежавшие рядом, почувствовав дурное настроение хозяина, тихонько отползли в сторону. Айван поднял голову и в упор посмотрел на Лизу.

— Милорд! — произнесла она, но голос ее прозвучал, как ей самой показалось, отчужденно. Опасения Холланда уже стали передаваться ей самой.

Айван встал. Лиза сразу поняла, что он, увидев ее, почувствовал радость и облегчение. Но вместе с тем в его взгляде было и еще что-то, кажется, настороженность.

— Что вы здесь делаете? — тихо спросил он.

— Да вот, гуляла. Потом услышала, как вы играете. — Она грустно улыбнулась. — Я даже было, подумала, что это видение,

— Нет, я не видение, — ответил Айван, вставая. — Я пришел сюда, чтобы подумать.

Лиза почувствовала, что она дрожит. Все, о чем она мечтала, могло ускользнуть от нее сейчас, и она должна была как-то помешать этому.

— О чем вы хотите подумать, милорд? — спросила она.

Он оглядел конюшню, потом посмотрел вдаль, на большой дом, стоявший среди полей.

— Я решил купить родовой дом Альсестеров, — ответил он. — Сделать ли мне это, Лиза?

Такого вопроса Лиза не ожидала. Им было о чем поговорить, но только не об этом.

— Но для чего бы вам покупать его, Айван? — проговорила она шепотом.

— Мне теперь не доставляет удовольствия вся эта разруха, — ответил он, посмотрев на Лизу.

— Но ведь вы все равно будете жить не здесь, а в Пауэрскорте.

— А вы сами разве не хотели бы здесь жить?

Лизе стало не по себе. О чем он говорит? Он хочет купить имение Альсестеров, чтобы она жила там, тогда как он сам будет жить в замке? Они будут жить не вместе? Она сразу вспомнила слова Джонса: «Если бы он хотел жениться, разве я бы так выглядел? »

Лиза повернулась к нему спиной. Слезы потекли по ее щекам, и она хотела только добежать до дома, так чтобы он не заметил ее слез.

— Лиза! — окликнул ее Айван. Она вытерла щеки, но не обернулась.

— Но разве вы больше не хотите жить в своем старом доме? — спросил он мягко.

— Я хочу жить в доме своего мужа, — ответила она.

— В Пауэрскорте?

— Да, — едва слышно ответила Лиза.

Айван встал и, взяв ее за плечи, заставил повернуться к себе лицом.

— Как же вы можете любить меня? Как это воз можно? — спросил он.

Голос Лизы еще дрожал, когда она сказала ему в ответ:

— Я люблю тебя только потому, что не могу иначе, как бы там ни было.

Эти слова, должно быть, причинили ему боль. Отвернувшись, он произнес сдавленным голосом:

— Что бы там я ни пытался делать, но я остаюсь выродком. Таким меня считали от рождения, так на меня смотрят и теперь. Большую часть моей жизни я ходил в лохмотьях и рылся в навозе. Ну, и как же можно любить такого человека? — Голос его дрогнул.

Не зная, как ей разубедить его, Лиза прошептала:

— Я любила тебя, когда ты ходил в лохмотьях, люблю и теперь. Ты помог мне защитить младшего брата и был щедр к моей сестре. — Она снова начала всхлипывать. — И все это — ради девушки, которая изуродовала тебя на всю жизнь. О, Айван, мне ли не любить тебя? Я плачу, каждый день из-за того, что тогда так поступила с тобой.

Когда Лиза умолкла, Айван обнял ее, и она стала плакать, прижавшись к его груди, а он гладил ее волосы и пытался как-то успокоить девушку, но она все всхлипывала. Пять долгих лет Лиза жила с чувством вины, и только теперь пришла пора освободиться. Наконец она успокоилась, подняла голову, посмотрела ему в глаза и, не удержавшись, коснулась его шрама.

— Айван, скажи, тогда тебе было очень больно?

— Вовсе нет, — ответил он шепотом.

— Бесстыдный лгунишка!

— Но это — не ложь. — Айван погладил ее по щеке. — Ты мне нужна, Лиза, — сказал он серьезно. — Без тебя у меня пусто на душе. Я сойду с ума, если ты снова меня оставишь. Я… тебя… люблю.

— Что ты сказал? — в изумлении спросила Лиза.

— Я тебя люблю, — повторил Айван и горячо поцеловал ее, заставив забыть о боли и страхе.

Когда они разъединились, Айван еще продолжал обнимать ее за талию, а Лиза все повторяла про себя эти его слова: «Я тебя люблю». Никогда еще она не испытывала такого счастья. Он, наконец, сказал именно то, что она мечтала услышать. Антония оказалась права, и Лиза благодарила Бога за то, что послушалась ее совета.

Лиза глядела на лицо любимого человека, как будто хотела навсегда запомнить его каждую черточку. Но вдруг, наверное, оттого, что она переживала сейчас небывалую радость, она засмеялась.

— Над чем это ты смеешься? — Айван нахмурился.

— Ой, Айван, ты ужасно выглядишь. Твое лицо почти так же разбито, как у Холланда, — ответила Лиза.

Айван не нашел в этом ничего забавного. Он проворчал:

— Джонсу повезло, что он вообще остался жив.

— Конечно, — ответила Лиза, погладив синяк на его щеке. — В этом смысле вам обоим повезло.

— Холланд получил то, что заслужил, ни больше, ни меньше.

— Да, он стал невыносим. Знаешь, он бы очень огорчился, если бы узнал, что мы встречаемся наедине.

— По-твоему, его действия правильны?

Лиза помолчала.

— Он старался защитить меня, — ответила она, наконец. — Он нашел цветы из моего венка и решил, что ты совратил меня.

— Все равно, нельзя простить того, что он вот так увез тебя.

— Он считает тебя негодяем.

— Я и есть негодяй.

Лиза снова похолодела от страха. А вдруг он скажет, что не хочет жениться на ней. Но Айван коснулся рукой ее губ, и на этот раз она поцеловала его ладонь.

— Ты моя красавица, — прошептал Айван.

Он достал из жилетного кармана кольцо и надел ей на палец. Оно было составлено из кусочков камней — лазурита, опала, змеевика, эпидота, лунного камня и изумруда, первые буквы названий, которых составляли слова «Воуе те» — «Люби меня». Лиза замерла на мгновение, взглянув на это колечко, которое, по обычаю, дарили невестам.

— Сегодня я поговорю с Холландом о нашей свадьбе, — сказал Айван. — Ты рада?

Лиза только кивнула, опьяненная чувством счастья.

— Неделя, по-твоему, долгий срок? — спросил он.

Лиза обняла его за шею и прошептала:

— Да! Мне любой срок покажется сейчас долгим

— Ну, скорее я этого не смогу устроить, алаинн. Маркиз Пауэрскорт женится не каждый день! Многие люди захотят присутствовать при этом.

— О да, я понимаю. — Она поцеловала его в губы. Ему сегодня очень не хотелось расставаться с нею.

— Я хочу, алаинн, чтобы ты была счастлива, — произнес он. — Но я боюсь, что у тебя… может быть… есть лучший выбор.

— Нет, — ответила она, — никого нет на свете лучше вас, милорд!

Прижав ее к себе, Айван прошептал:

— Тогда пусть милосердный Бог хранит в твоей душе эту веру.

Когда Лиза примчалась домой, чтобы рассказать сестре замечательные новости, то застала там и Холланда, которому очень обрадовалась. Она обняла и по-сестрински поцеловала зятя.

— Я выхожу замуж! Я выхожу замуж! — восклицала она, пританцовывая.

Эвви смеялась и хлопала в ладоши, но Джонс беспокойно хмурился.

— Неужели это правда? — радовалась сестра. — Айван сделал тебе предложение? А когда вы виделись?

— Да, да! Мы с ним виделись в нашем большом доме, а пришли туда поврозь. — Лиза опустилась на диван. — Айван дал мне колечко и сказал, что наша свадьба будет через неделю. Сегодня он хочет поговорить с Холландом, а потом поедет в Лондон, займется приготовлениями.

— Ты слышал, Холланд! — сказала Эвви. — Теперь все будет хорошо. Наша дорогая Лиза станет маркизой Пауэрскорт.

— Да, — хмуро ответил Джонс, но Лиза не обратила внимания на его мрачное настроение. Она увлеченно рассказывала сестре, из каких камней сделано ее кольцо, и что они обозначают.

— О Боже! — воскликнула вдруг Лиза. — Мне же надо сходить в деревню. Я хочу поделиться радостью с миссис Бишоп. Она так хорошо к нам относилась, что будет вполне правильно, если она узнает об этом сразу после нас.

Лиза схватила пальто, шляпку, перчатки и, посмотревшись в зеркало, с удовольствием обнаружила, что щеки ее порозовели. «Радость красит», — подумала Лиза. Теперь она не собиралась больше упускать свое счастье. С этой мыслью она убежала в деревню, не заметив, что Джонс проводил ее тревожным взглядом.

После радостной встречи с Бишопами Лиза прибежала домой, и тут она с беспокойством услышала, что Эвви и Холланд о чем-то громко спорят. Первой ее мыслью было не мешать им и не обращать на это внимания, но отчего-то она испугалась, что этот крупный разговор как-то связан с ее отношениями с Айваном. Чувствуя себя обманщицей, она стала подниматься по лестнице, но не успела пройти ее до конца, как услышала громкий голос Холланда:

— Боже, да перестань его защищать! Ведь это он был «тетушкой Софи» и играл вами, как будто бы вы пешки, чтобы только не выпускать твою сестру из своих рук!

Лиза обомлела, потрясенная услышанным. До нее даже не сразу дошел смысл слов Джонса. Он, кажется, сказал, что их таинственная двоюродная бабушка в действительности была… Она не могла даже про себя назвать имя…

— Это ужасное открытие, Холланд, — заговорила Эвви. — Но все же, если Айван изобрел нашу «двоюродную бабушку», то нам это принесло скорее пользу, чем вред. Не знаю, что бы с нами было без его помощи.

— Не забывайте, он перестал вас поддерживать, как раз когда решил вернуться в Пауэрскорт, чтобы тем крепче опутать Лизу.

— Такой обман заслуживает порицания, но я не могу ненавидеть его, — возразила Эвви. — Должно быть, в душе он хороший человек, иначе бы, зачем ему вообще помогать нам в беде?

— Боюсь, что это еще не все, — ответил Джонс. Услышав эти слова, Лиза почувствовала, что ей стало плохо, и она ухватилась за перила, чтобы не упасть. Она не могла поверить, что за тетушкой Софи действительно стоял Айван. Но ведь действительно, деньги им перестали поступать как раз перед тем, как Айван вернулся в замок. И тетушку Софи они ни разу не видели, да и не слыхали о ней, пока не пришло то письмо из Лондона, как теперь выяснилось, от адвокатов Айвана. Лиза была поражена этим обманом. И теперь, вопреки собственному желанию, она стала сомневаться во многих словах и поступках Айвана. Ведь она, оказывается, его совсем не знала. Теперь вот Холланд говорит, что «это не все». Должно быть, он имеет в виду нечто ужасное. Страшась услышать это, Лиза все же не могла не дослушать их разговор.

— Милый, не надо так волноваться, — успокаивающе проговорила Эвви. — О чем ты говоришь? Ведь, кажется, худшее нам уже известно…

— Нет, — перебил ее Холланд. — То, чего я опасаюсь, гораздо хуже.

— Чего… чего ты боишься? — шепотом спросила Эвви.

— Боюсь, что Трамор готовит отвратительный сюрприз. Все время, пока я знаю его, он жаждал мести. Боюсь, что простить Лизу для него все равно, что простить всех жителей деревни, которые скверно обращались с ним. Я не уверен, что он вообще способен на такое. А когда я увидел сегодня это обручальное колечко, мне пришла в голову страшная мысль: а вдруг это новое орудие его мести? Что если он сделал предложение Лизе только для того, чтобы в последний момент не прийти в церковь?

— Этого не может быть! Это неправда! Пожалуйста, скажи, что это неправда! — закричала Лиза, которая больше не в силах была все это выносить.

Она ворвалась в комнату, дико озираясь по сторонам. Девушка с трудом держалась на ногах и желала только одного: как-то остановить поток ужасной лжи, исходившей от Холланда. Айван не оставит ее в церкви! Он любит ее! Он сам это сказал!

— Холланд, немедленно возьмите назад свои слова! — закричала она, глядя ему в лицо. Но боль, вы разившаяся в его взгляде, смутила Лизу. Она повторила, но уже шепотом:

— Прошу вас, скажите, что это неправда, что Айван не способен на подобное предательство.

Эвви подошла к сестре и уговорила ее присесть. Лиза механически повиновалась. Она закрыла лицо руками, но слез не было. Теперь даже это облегчение стало недоступно ей.

— Лиза, — окликнул ее Холланд, открыв ее лицо. — Бог свидетель, я не хотел, чтобы вы все это слышали.

— Но теперь я уже все это слышала, — отозвалась Лиза. — И, черт возьми, я имела право это знать. Почему вы не сказали мне раньше, до того как уехали в Италию?

— Я хотел, но… тогда не было времени. И по том, я думал, что вы будете держаться от него подальше.

— О, если бы я могла! — Лиза закрыла глаза. Она снова вспомнила сегодняшние слова Айвана о том, что подготовка к свадьбе займет неделю и что «многие хотели бы стать свидетелями этого события». Может быть, Холланд прав? Может быть, Айван и не думает жениться на ней, а просто хочет добиться полной мести? Сердце Лизы разрывалось при мысли о том, что Айван мог в действительности замыслить не свадьбу, а экзекуцию. Он вот сказал, что любит ее. Но вдруг это новая хитрость, новая ложь?

— Господи, что же мне делать, — прошептала Лиза в отчаянии.

Если бы Айван просто ударил ее ножом, это и то, кажется, причинило бы меньшую боль. И ее унижение уже началось: она рассказала о будущей свадьбе Бишопам, и об этом, конечно, уже знала половина деревни.

— Лиза, вам необходимо быть мужественной, — услышала она слова Холланда.

Лиза вспомнила последний свой разговор с Айваном и то, как безоглядно она поверила ему.

— Этого больше не будет! Больше не будет! — вскричала она и, вскочив со стула, побежала к себе в комнату. Она все еще не могла плакать.

Глава 31

«Полторы тысячи фунтов. Полторы тысячи», — мрачно повторяла про себя Лиза, разглядывая свою сетку для волос.

День свадьбы, наконец, наступил. Хотя маркиз все это время находился в Лондоне, все же были разосланы приглашения, и вот уже несколько дней в Ноддинг Нолл прибывали гости. Но Лиза не думала о свадьбе. Она думала о той огромной сумме, которую маркиз заплатил за это украшение. Холланд рассказал ей, что сетка сделана из серебра и алмазов, лучшими ювелирами в Лондоне. Холланд даже видел чек, по которому Айван заплатил полторы тысячи.

Эта невероятная цифра не давала покоя Лизе. Он не жалел никаких денег, лишь бы добиться своих отвратительных целей. Возможно, он даже смеялся про себя, глядя, как она силится выбиться из нищеты, хотя у нее в руках для этого было верное средство. Вероятно, он от души повеселился, когда в ночь бала она оставила у него свое сокровище, не зная ему цены. Но теперь Айван больше не сможет мучить ее: невозможно мучить того, чья душа мертва.

Лиза сжала сетку в руке. Этих денег хватило бы, чтобы обеспечить ее на всю жизнь. Прежде у нее была мысль о том, чтобы бросить эту драгоценность в лицо маркизу, как груду стекляшек. Но теперь Лиза передумала. Она заработала эти алмазы, она заплатила за них своей душой и своим телом, — так думала она теперь, словно речь шла о другой женщине. Айван завладел ее душой и телом, ей же остались только эти сверкающие драгоценности. И она их никому не отдаст.

Положив украшение в черную коробочку, Лиза вспомнила недавний разговор с Холландом еще об одном отвратительном поступке Айвана. Ей было больно узнать о том, что маркиз выкупил ее портрет в Лондонской галерее и держал его у себя на чердаке, как выразился Джонс, «потому что не мог видеть, как он висит в достойном месте». Лиза была сыта по горло всей этой ложью и интригами. Всю неделю она почти не выходила из своей комнаты. Эвви отчаялась заставить сестру что-нибудь поесть. Лиза даже не могла плакать. Душевная боль была так велика, что наступила апатия. Услышав стук в дверь, Лиза подняла голову и увидела Эвви. Сестра с трудом донесла золоченые коробки, присланные из замка, и поставила их на пол.

— Зачем ты все это принесла? — спросила Лиза.

— Потому что это твой подвенечный убор, — ответила Эвви, не обращая внимание на апатию сестры. Она вручила Лизе также белую шкатулочку.

— А это еще что?

— Сегодня утром Айван вернулся из Лондона, — ответила Эвви. — Он прислал записку, в которой ясно сказано: ты должна получить эту шкатулочку сегодня, перед свадьбой. Холланд дважды прочел ее, чтобы не оставалось сомнений.

С тяжелым вздохом Лиза открыла шкатулку. К своему изумлению, она обнаружила там жемчужное ожерелье, украшенное гербом Альсестеров, — ожерелье Ребекки.

— Что там, сестра? — тихо спросила Эвви.

— Мамины жемчуга, — смущенно отозвалась Лиза. — Я солгала, что не продавала их. А теперь Айван их отыскал и вернул нам.

— Тебе, — поправила Эвви.

— Нет, — упрямо ответила Лиза. — Они твои. Я хотела тебе их вручить как свадебный подарок, но тогда чувствовала себя ужасно, потому что не могла этого сделать,

— Лиза, я не могу принять подарок Айвана, предназначенный тебе.

— Но ведь это наши жемчуга. Я хочу, чтобы они стали твоими.

— Но теперь Айван их хозяин, а он надеется, что его невеста наденет их в день свадьбы.

— Никакой свадьбы! — вскричала Лиза и вскочила с кровати. Посмотрев в окно на кареты, которые ехали в деревню, она отвернулась: это зрелище лишний раз напоминало о ее злосчастье.

Сестра тронула ее за плечо.

— Я знаю: он причинил тебе много боли, — прошептала Эвви. — Ты имеешь право ненавидеть его.

Лиза ничего не ответила.

— Но это ничего не меняет, — мягко сказала Эвви. — Ведь на самом деле ты не ненавидишь его. И это — причина твоих мучений.

— Я ненавижу его, — яростно возразила Лиза.

— Нет. Ты любишь его и всегда любила.

— И вот как я должна расплачиваться на это! — Она вытерла непрошеную слезу и выругала себя за то, что ей снова захотелось плакать. — За то, что я осмелилась полюбить его, он предал меня, и я ничего не могу с этим поделать!

— Нет, можешь. — Эвви сжала руку сестры. — Лиза, родная, я люблю тебя, как никого другого. Ты столько сделала для меня! И хоть ты пыталась уверить меня, что это было легко, я-то знаю, как трудно это тебе далось. Необязательно иметь зрение, чтобы понять, что происходит, и я догадывалась, что ты давно продала мамино ожерелье.

— Я не хотела обманывать тебя, просто я… — начала Лиза, но Эвви перебила ее:

— Просто ты хотела защитить меня. Лиза, поверь, пусть бы лучше Бог лишил меня слуха и моих остальных чувств, лишь бы я не видела тебя несчастной. Я, также как и ты, пережила боль от обмана Айвана, но если бы Холланд оказался прав, я не вынесла бы этого. Но, понимаешь, хотя мой ум говорит мне, что Холланд прав, сердце подсказывает совсем другое. Сердце подсказывает мне, что Айван еще не вполне стал человеком, а сделать его человеком до конца может только любовь. Счастье он может найти только с тобой. И еще сердце мне подсказывает, что он сегодня непременно появится в церкви.

— Как я хотела бы тебе верить! — воскликнула Лиза в отчаянии. — Но ведь мы уже знаем, что Айван — мастер на обман.

— Но представь себе жизнь этого человека, ни кем не любимого, всеми гонимого! — воскликнула Эвви. — Ты ведь знаешь его лучше, чем я, ты его любишь. Что говорит твое сердце?

Лиза разразилась слезами. Всхлипывая, она ответила:

— Мое сердце говорит, что он придет в церковь, но я не верю своему сердцу!

Эвви открыла одну из коробок, достала оттуда пре красное подвенечное платье кремового цвета и. вручила сестре со словами:

— У тебя нет выбора, моя родная. Ты должна верить своему сердцу.

Наверное, не было еще невесты, которая бы так боялась идти к алтарю. Когда Эвви немного успокоила сестру, та стала одеваться, с тяжелым сердцем думая о том, что ей предстоит. В глубине души она верила: Эвви права, и Айван не обманул, когда сказал, что ее любит. Они оба принесли друг другу немало страданий, обоим было, за что просить прощения. Но голос разума твердил, что Айван не при дет, что все это он делал ради блестяще задуманной мести.

В свадебном наряде она настолько же великолепно выглядела, насколько отвратительно себя чувствовала. Платье из кремового бархата с длинным шлейфом, украшенное кружевами, с кружевной фа той стоило столько, что эти деньги большинство граждан Англии могли заработать за многие годы. Юбка ее платья, по обычаю, была украшена гирляндами из роз. Эвви приколола такие же розы к верхней части платья. Букет цветов Лизе должен был вручить сам Айван после венчания, но, посмотрев на свои пустые руки, Лиза снова чуть не расплакалась. Может быть, она никогда не получит свадебных цветов.

Во время этих мрачных раздумий пришел Холланд. Он сам был нерадостным, но глаза его потеплели, когда он увидел, как хороша была Лиза в новом свадебном платье. Он все еще с недоверием относился к будущей свадьбе, но теперь, судя по тому, как он держался, стал более уверен в благополучном исходе. Лиза с удивлением отметила про себя, что сестра, видимо, сумела отчасти переубедить мужа.

— Джордж в церкви, — сказал Джонс.

— Он… он благополучно доехал из Итона? — спросила Лиза. Она была растеряна и боялась предстоящего похода в церковь, поэтому ей трудно было собраться с мыслями.

— По-моему, он волнуется, — ответил Джонс.

— Понятно. — Лиза присела на стул у окна и продолжала, как бы разговаривая, сама с собой: — Может быть, нам не следовало вызывать его сюда. Боюсь, что это может оказаться страшной ошибкой. Такое трудно будет перенести впечатлительному ребенку… — Эвви настояла на том, чтобы Джордж обязательно был на свадьбе сестры. Она почему-то уверена, что Айван действительно придет. Да нам теперь не остается ничего другого, как довериться ее интуиции.

— Да, — прошептала Лиза.

— Вы готовы?

На глазах Лизы снова появились слезы.

— Я никогда не буду, готова, — произнесла она, вставая.

Холланд протянул ей руку, и девушка безучастно позволила ему проводить ее до кареты.

Кареты стояли вдоль всей дороги от дома до церкви. День выдался удивительно солнечным и ясным, что очень мало соответствовало настроению пасса жиров кареты.

Лиза молила Бога, чтобы Айван пришел в церковь, но опасение, что он не придет, переросло уже почти в уверенность. В душе Айвана, она знала это, боролись любовь и нежность, мстительность и ледяная ненависть. И Лиза боялась, что ненависть и месть победят. Поэтому Айван, скорее всего, не придет. Сейчас он, вероятно, сидит где-нибудь в баре в Каленбери и злорадно ждет, когда появятся первые слухи, что маркиз Пауэрскорт посмеялся над своей невестой.

Страх овладел Лизой, и она посмотрела на дверцу кареты. Если сейчас она не придет в церковь, то, скорее всего, никто и не будет думать, что она всерьез приняла предложения маркиза. Конечно, начнутся сплетни, но никто не узнает, какую боль пережила она из-за вероломства Айвана. Не думая о последствиях, Лиза решила выскочить на ходу и уже потянулась к ручке дверцы, но ее удержал Холланд. Она умоляла его отпустить ее, но он покачал головой и сказал:

— Бежать уже поздно. Мы уже почти у церкви.

— Нет! Нет! — кричала Лиза. — Поверните назад! Я не могу, не могу!

Но в этот момент карета остановилась, и Лиза в ужасе вышла из нее.

Церковь, к еще большему ужасу Лизы, была полна народа, хотя священника еще не было. Когда орган заиграл Баха, Лизу охватила паника. Ей невыносимо захотелось бежать.

— Пойдемте отсюда скорее, — умоляла она Холланда. — Его нет здесь! Вы видели его карету?

— Если кареты нет, это еще ни о чем не говорит, — успокаивал Джонс. — Он мог отослать свою карету до окончания церемонии.

Лиза повернулась к сестре, которую она держала за руку, и проговорила:

— Прошу тебя, пожалуйста, давай уйдем отсюда. Его здесь нет.

— Я пойду первой, как мне и следует, — ответила Эвви, высвобождая свою руку. На ощупь она нежно поцеловала сестру в щеку и сказала: — Я люблю тебя, Лиза, и, хотя у меня нет зрения, я знаю, что ты — очаровательная невеста. Если Айван не придет, его следует казнить.

Эвви с Холландом первыми вошли в церковь. Лизе оставалось последовать за ними. Когда лакей повел Эвви вдоль прохода, Лиза продолжала упрашивать Холланда:

— Прошу вас, пожалуйста, не заставляйте меня делать это! Его нет в церкви.

Тронутый ее мольбой, Джонс прижал девушку к себе и стал успокаивать, как мог, шепча слова: «Тише, тише». Когда Лиза, наконец, более или менее успокоилась, он вручил ей платок, чтобы она вытерла мокрые от слез глаза.

— Он недостоин вас, Лиза, — сказал Холланд, — но ведь вы любите его, и, если есть Бог, ваш жених будет стоять у алтаря!

— Боюсь, что его нет там, — Лиза горько рас смеялась, — но ведь какую поразительную месть он придумал, не правда ли? По-моему, Айван просто гений. Трудно им не восхищаться.

Он мягко улыбнулся:

— Эвви не вернулась, может быть, это хороший знак.

— Да, — ответила Лиза, стараясь забыть, что ее сестра слепая и не знает, есть Айван у алтаря или его нет.

Пока они с Холландом шли по проходу, Лиза за метила множество знакомых лиц. Здесь уже были Бишопы, Арабелла Парке с матерью. Лиза увидела Антонию, а также Гонорию и Адель, сидевших вместе с отцом. Даже Альберт явился сюда со своей матерью, не дерзнув пренебречь приглашением маркиза. В последнем ряду Лиза с удивлением увидела миссис Майерс рядом с вдовой Таннахилл.

Наконец Лиза решилась посмотреть вперед. На первой скамье сидели Эвви с Джорджем, но Айвана не было видно нигде. «Он так и не пришел, доведя до конца свою месть», — решила Лиза.

Ноги у нее подкосились, и Холланду пришлось поддержать ее, но она уже не обращала внимания на свое состояние. Лиза была в. полном отчаянии. С внезапной ясностью она поняла, что без Айвана для нее нет жизни. Без него вся ее жизнь, до самой смерти, превратится в кромешный ад.

— Смотри, Лиза! — услышала она голос Холланда и подняла голову.

Дверь пастората отворилась, и она увидела лорда Ковела. Лиза уже ожидала, что он сейчас объявит: Айван не явится. Но он отступил в сторону, и в церковь вошел маркиз.

Лиза коснулась рукой губ, с трудом сдерживая слезы радости. Она не верила своему счастью, глядя на Айвана и Ковела, стоявших рядом со священником. Когда глаза жениха и невесты встретились, то все, кто был в церкви, для них как будто исчезли.

Он пришел! Лиза чувствовала безмерную радость. Все, что Айван говорил ей, оказалось правдой. Лжи между ними больше не было, она умерла вместе с прошлым. Ее мечты сбылись: судьбы Айвана и ее теперь будут нераздельны, хотя это пока еще кажется сном.

Лиза вытерла слезы, на этот раз — слезы радости. Она никогда не была такой счастливой, как теперь, когда смотрела на своего жениха.

А потом она увидела, как Айван смотрел на нее.

Взгляд его выражал восхищение и обожание, но Лиза прочла в его глазах еще одно чувство, которое она ясно поняла только сейчас. Посмотрев на свое обручальное колечко, Лиза вспомнила смысл заключенных в нем слов: «Люби меня». Во взгляде Айвана она прочла ту же просьбу. Лиза улыбнулась сквозь слезы и мысленно ответила Айвану: «Я буду тебя любить». Когда Холланд повел ее к жениху, Лизе стоило большого труда удержаться от того, чтобы бесстыдно броситься в объятия любимого человека.