Пака. Книга сапфировая

Глава 15 Алена. Так не бывает

— Стива, ты можешь резать мельче?!

Мы готовили обед и Кочерыжка мне помогал. Ну, как помогал, скорее, мешал, но я была рада его подколам, улыбкам. Да что там, рада, я плавилась от счастья и нежности.

Вот скажи мне хоть кто-нибудь несколько дней тому назад, что я стану настолько зависима от какого-то парня, я бы рассердилась или рассмеялась… по настроению. А сейчас…

Пенни-Сток, гадский городишко! Там я запросто могу потерять Стиву! Но, у меня еще есть несколько дней для осуществления адского плана по соблазнению этого изумительного майора. Тиби я или нет?! Вон как смотрит, даже жарко становится. Пожалуй, шанс у меня есть и вполне себе шикарный!

И еще…. Так хорошо, приятно и легко я ни с кем себя не чувствовала. Время рядом с ним бежит, летит, испаряется. Ощущение полной гармонии существования! Я горжусь им, он мной. Я забочусь о нем, он обо мне. Я верю в него, он в меня. Я его люблю, он…

Зря он, все же, сказал про инстинкты! Еда и размножение. Вот прицепились ко мне слова эти, и я, как и любая другая девушка, приняла их на свой счет. Не хочу быть инстинктом, хочу быть смыслом его жизни! Ни больше, ни меньше!

Алена, ну ты и дура… Уйми свою пачеговскую натуру, тем паче, что Стиве не нравятся экспрессивные брюнетки! Робкие блондинки прельщают его, а вовсе не такие, как ты.

Интересно, если перекрашусь в блондинку, мне пойдет? Тьфу…дважды дура!

После обеда я легла спать. Не хотела, но кошмарный в своем гневе Кочерыжка, буквально втащил меня в каюту и заставил лечь отдыхать.

— Терпеть тебя не могу, — бубнила я, он все слышал и смеялся надо мной!

— Алена, дорогуша, ты совсем не умеешь врать, — и глаза такие, будто я ему подарок сделала!

Вместо ответа пульнула в него подушкой! Он сбежал, а я уснула. Снова он был прав, майор огнедышащий! Я нуждалась в отдыхе.

Ужин я готовила сама! И никаких стив на моей кухне! Вот так то!

Парень уселся напротив меня, как обычно, и с удовольствием смотрел на мою работу.

Вот как я буду без его вот этих сиделок напротив меня??? Сейчас заплачу…

— Пака, что с тобой? — как он чувствует, что мне плохо?

— Лук режу… — врала я.

— Ты его порезала уже. Что с тобой? — упрямый взгляд дистэто показал мне, что на вопрос придется ответить.

— Купаться хочу, — снова врала я.

— Темно. Не пущу, — вот ведь…сатрап!

За ужином на корме я развеселилась, потому, что Стива травил армейские байки. Это и страшно и смешно, поверьте! Вот как можно находить нечто веселое в событиях ужасных и смертельно опасных? Псих! Но, любимый псих.

Потом мы спорили и ругались, подбирая песню для дуэта. Пострадала чашка (стивина) и мое ухо! Не смешно!

Я в пылу ссоры разбила его чашку, а он схватил меня за ухо и принялся отчитывать. Правда как-то не зло… Я всем своим ухом, а потом и телом, чувствовала, как дрожит его рука. Вот что это? Ох, и мутный ты, майор!

Песню мы нашли. «Лети» называется. Красивая. И прекрасно исполнялась под гитару!

От автора: речь идет о дуэте Бьянка & Пицца. Песня «Лети». Лично мне очень нравится!

Кстати, а моем адском плане… Он бы и не созрел в моей безумной голове, но после заявления Кочерыжки об инстинктах, я подумала, что все может случиться. Я не разобью ему сердце, если стану чьей-то тантум, просто потому, что ему не нужна моя любовь. Но, вот секс, очень даже возможен.

Думайте обо мне все, что угодно, но меня к нему тянет! Я ничего, ну ничегошеньки не могу с этим поделать! Я его люблю… И пусть, хотя бы на несколько дней, он будет моим. До Пенни-Сток. А потом…я забьюсь в старый кабинет моего па и стану там рыдать. Но, рыдать я буду от счастливых воспоминаний! А не от профуканных возможностей!

— Пакита, alma mia, ты куда-то исчезаешь. Вернись и я все прощу, — Стива отложил гитару и поглядывал на меня (задумчивую) с заботой и волнением.

Не смотри так, гадский, бездушный майор!

— Радуйся, что я молчу и не «выношу тебе мозг», с твоих же слов, — смотрела я на небо, черное и звездное, не на него!

— Там все уже вынесено. Я ничем не рискую, paloma. Можешь пищать, сколько угодно. Да, сейчас ночь и мое время орать, но я не против, пропустить тебя без очереди, — вот добряк-то!

— Кочерыжка, скажи мне, что тебе обещали за мое спасение?

Он задумался, но ответил.

— Клан, Алена. Когда ты будешь дома, я стану дель Торе-Пачего. Без клана я ничто. Суперарэ со слабым даром.

— Понимаю. А что потом? Станешь сильным, хотя ты и сам по себе, без Пачего, неплохо справляешься. А дальше? Планы?

— С какой целью интересуешься?

— Мне интересно! Уж и спросить нельзя! — я надулась!

Почему бы просто не ответить? Откуда эта вечная подозрительность? Хотя… понятно, откуда. С улицы.

— Ну…скажем так, у меня будет больше шансов для получения вкусной еды и особи для размножения станут понаряднее.

— Вот, дурак, — я встала и пошла в каюту.

Стива меня нагнал и развернул к себе.

— Постой. Я пошутил. Тупо, — а взгляд и, правда, покаянный.

— Ты сказал, что веришь мне, но никогда не говоришь правды. Стива, я не враг тебе. Может, я напридумывала? Может, мне просто показалось, что мы близки и похожи? Ты все время меня отталкиваешь. Не хочешь человеческих отношений, не нужно было меня приручать. Не нужно было говорить, какая я славная и замечательная. Я не знаю, как реагировать. Когда я пытаюсь узнать тебя лучше, ты закрываешься. Когда я держу дистанцию, ты меня не отпускаешь!!! Бесит! — я кричала, не имея сил сдержать себя и свою обиду, свои чувства, свою боль от его НЕлюбви.

Я уперлась руками в его грудь, пытаясь оттолкнуть, но не смогла. Вот, медведь!

— Алена, серьезно??!!! Близки??!!! Принцесса и солдат?!! Как ты себе это представляешь? Добрая Пака будет писать мне открытки ко Дню рождения и присылать подарки почтой?!! А я стану с благодарностью хранить все это в шкатулке для особо важных вещей, чтобы потом хвастаться девкам в пабе? Вот, смотрите, сама дочь премьера помнит, как меня зовут! — он заполыхал огнем…и пурпуром!!!!

— Вот значит, как ты думаешь?! Отпусти меня! Немедленно! Чего смотришь, солдат? Отпусти принцессу и больше не трогай никогда! Не по Сеньке шапка! — он выпустил…но глаза его стали…

Боже мой, за что ты меня умом обделил?

Я убежала в каюту и рухнула в постель. Плакала долго и со вкусом, выгоняя со слезами боль и отчаяние. Потом уснула.

Утро было мрачным. Нет, солнце было на месте, море сверкало. Свежий (в кои-то веки) ветерок, добавлял радости Миру, но не мне.

Не могу я так!

Умылась, причесалась, оделась и полетела к Стиве, дура влюбленная!

Он был у себя в штурвальной, сидел в кресле и смотрел вперед. Обиделся.

— Стива, прости, — это все, что я смогла выдать.

Он даже не обернулся, балбес! Я кинулась к нему, обняла крепко, и слова посыпались из меня, словно горох.

— Я не принцесса! Никогда не была и не буду ею! Ну, посмотри на меня? Я же Пака. Во мне принцесса не выживет! Я даже улыбаться специально не умею! Спроси у кого хочешь, и каждый, кто меня знает, ответит, что я жуткая Пака! Ты и сам знаешь! Это все только в твоей голове бритой! Солдафон ты, мороженый!

Он посидел, посидел и сам обнял меня, да еще как! Ох, спасибо тебе, Небо, что сжалилось надо мной, и Кочерыжка перестал обижаться!

— Если я перестану брить голову, стану кудрявым. Форменный берет не налезет, — вот и кто он после такого заявления?

Хотя, может это начало его откровенности? Подействовала моя истерика?

— Серьезно??? Кудряшки??? — я отцепилась от Стивы и оглядела его, представляя кудрявую макушку.

Ну…прошу прощения, засмеялась я. И хохотала от души! Реально, психическая. Правда, Стива и сам удивил меня своим громким смехом. Йеееееес, два психа, яхта, море…. Замкнутый круг. Никаких шансов на спасение или, хотя бы, лекарства.

— Да, Алена, кудряшки. Это секрет, заметь, страшный! Ляпнешь- всем расскажу про влюбленную рыбу! — Стива поднялся из кресла и навис надо мной.

Какой огромный, вау…. Так, подбери слюни, Пака, и запускай адский план!

— Никому, честное пачеговское, — я подошла к нему совсем близко, подняла голову и посмотрела ему в глаза, прямо, открыто, не опасаясь, что заметит он в моем взоре горячий интерес и обожание.

Стиву проняло. Кто бы мог подумать? Брови съехались, глаза засверкали (снова пурпур!) и сам он весь подобрался, напрягся и подался мне навстречу.

Я не иначе как чудом сдержалась, чтобы не кинуться его целовать. А может, нужно было? А вдруг получилось бы и мы…э… Чёрт. Упустила момент, потому, что Стива заговорил.

— Amado, я говорил тебе, не смотри так на незнакомых мужиков, — ага, проняло!

— Это ты незнакомый? Пф… Я о кудряшках твоих знаю. Ты держал меня за руку всю ночь, сидя рядом. Ты обнимал меня. Даже на коленки к себе пустил. Я знаю, как ты ешь. Видела, как ты спишь. Ты меня лапал, и даже слизывал ягодный сок с моих губ, — а как тебе это, Кочерыжка?

У парня даже глаза потемнели, честно! Ой, что сейчас будет! Или не будет?

— Забыла сказать, что я видел тебя в гаремных тряпочках, — о, запомнил!

— Кстати, Нита купила такой наряд. Для тебя, видимо. Белый, как снег в Сульчи! Захвачу с собой в Столицу. Вдруг пригодится? — и снова я смотрела на него открыто, ничего не опасаясь и ожидая только одного…

— Кариньо… — голос его стал глухим, хриплым.

Он коротким шагом своим сократил расстояние между нами. Стояли мы так близко, что запах Стивы, яблочный, кружил мою голову сильнее, чем все вина Мира.

Руки мои взметнулись было, обнять его, но рык «ловца» (чтоб он сдох!) смял все мои планы и мы оба повернулись к аппарату.

— Алена, спокойно. Скорее всего, обычная яхта. Однако, будь рядом со мной. Попытайся стоять так, чтобы быть в поле моего зрения все время. Лучше будет, если ты сядешь на палубу, под бортом, чтобы я тебя видел, а чужие — нет. Можно не переодеваться. Мы уже не в эмиратах. Не светись и этого достаточно. Судя по прибору, судно, небольшое, класса J-709. Старое.

Потом майор достал тяжеленные ботинки и переобулся. И я поняла, что-то не так!

— Стива… — я пролепетала испуганно, видимо, потому как, он коротко обнял меня, успокаивая.

Потом, запихав два огромных ножа с зазубринами за пояс длинных шорт, прикрыв их футболкой, вышел на палубу!

Мамочка!!! Что же будет? Я ползком за Стивой. Устроилась под бортом на палубе, глядя на него.

Господи, только не дай ему погибнуть!

Минуты через три, с нами поравнялось судно. Я подглядывала в щель между бортом и перилами. Лодка старая, как Книга Романовых! Ржавое. Палуба и по середине рубка с грязными, наполовину побитыми стеклами. Мужики в камуфляже, тоже старом, латанном, с винтовками. Я насчитала шестерых!

Стива!!!

— Куда путь держим? — с акцентом на общеимперском, — Может, зайдешь в гости, маса?

— Чего же не зайти? — Стива поднял руки и спокойно наблюдал за тем, как с ржавого корыта перекидывается доска с креплением, надежно фиксируя нашу яхту и их лодку.

Потом я с ужасом смотрела на то, как дистэто легко вскочил на перекидной мостик- доску и оказался на судне!

А дальше был боевик! Нет, не как в кино, когда драки и летящие пули красиво показаны в замедленной съемке. Стива коротким ударом ладони шарахнул первого из шестерых по горлу и, незаметным для глаза быстрым движением, завладел его винтовкой, а самого мужика выкинул на борт! Тот, взмахнув двумя, руками упал в воду и там голосил!

Двое кинулись на дистэто, но не успели и винтовок снять… Один валялся на палубе без признаков жизни, второй влетел в стеклянную рубку, пробив телом брешь, сходную по размеру с маленьким слоном!

Трое, вопя на своем языке, визгливо и нервно, окружили Стиву и понеслось…

Не знаю, что вселилось в майора, но скорость он включил демоническую! Трое аборигенов и Стива метались по палубе. Периодически, вскрикивал кто-то из врагов, которого дистэто задевал или кулаком, или ногой. Мне сложно было уследить за мельканием конечностей! Не кино же, говорю, никакой замедленной съемки!

Плюх! Еще один враг за бортом! Двое оставшихся, осознали, что дело пахнет керосином и бросились в то, что осталось от рубки!

Поразительно, но никто не стрелял! Почему?! Тьфу…слава Богу, что никто не стрелял!

Стива кинулся за ними и мгновение спустя, из «стекляшки» вылетела рация с оголенными проводами, массивная и искрящая! Из самой рубки доносились вопли, визг и громкое куриное квохтанье! Куры-то откуда??!!!

Потом был дым, пламя (небольшое) и замечательно- трехэтажный мат Стивы!

— Ох. ть. Пираты ебу..е. Винтовки не заряжены, а все туда же, воевать. Козлы бл. ские, — с этими словами, Стива показался на палубе вражеского корабля в очень живописном виде!

На груди винтовка болтается на ремне, в правой руке зажата, схваченная за лапы курица, левая рука сбивает искры с футболки, прожженной в двух местах. Морда спокойная и чумазая. В коротких волосах куриный пух и перья!

Я даже встала с коленок и уставилась на дистэто, не зная плакать от счастья, что он жив, или хохотать от его вида.

— О, Пакита, детка, нам курица нужна? — он поднял повыше птицу, которая забила крыльями и заквохтала.

Я отрицательно замотала головой, сдерживая смех (все же, я выбрала посмеяться!!).

— Ладно, — он швырнул курицу в рубку и направился к доске.

По дороге что-то привлекло его внимание, мне было не видно с яхты. Он наклонился и поднялся уже с каким-то сундучком в руках. Ловко взобрался на мостик, спрыгнул на нашу палубу. Убрал мосток, просто скинув его в море. Снял винтовку, положил ее вместе с сундуком на палубу и ни слова не говоря, направился в штурвальную!

Заработал мотор, мы отплывали от ржавого суденышка.

— Алена, поройся в сундуке! — орал Стива из рубки, — Вдруг ценные трофеи?

Я хохотала! Тихо. Старалась не всхлипывать, но не удавалось!

Сундук я открыла, все так же смеясь, и начала рыться. Чего там только не было. Купюры, старые и обтерханные, с разных концов Света. Бусы (кстати, не дешевые!), ручки, наручные часы, монеты и…офигенский подарок для Стивы!

На толстой стальной цепочке медальон размером с малое блюдце с изображением смеющегося мужика! Улыбка на гравюре была настолько глумливой, что я не смогла не провести параллели между ею и улыбкой Стивы, которую он демонстрировал в самом начале нашего знакомства. Сам медальон — тяжеленный и стальной- был отполирован и блестел на солнышке.

Я проиграла майору в карты и должна была подарок, самый уродский из всех возможных. И вот он, уродец!

— Стива, я пойду завтрак готовить! — крикнула я, унося с собой трофей и все еще хихикая.

Шуршала на кухне, придумывая завтрак. Так… Поджарю колбаски. Залью яичком. Помидорок. Перчика. Зеленюшки. Хлебушка надо побольше для вояки. Чаю, его любимого, с лимоном. Стива ел лимоны за милую душу, нарезая дольками и жуя с довольной мордой.

Явился дистэто, умытый и без перьев в волосах, с голым торсом и новой футболкой в руках.

Ботинки снял, а значит, опасность миновала. Уф!!!

— Садись, Стива. Сейчас накормлю. Кстати, подарок тебе, — я выложила перед ним медальон, — Вот, держи. Самый уродский! Мужик на нем на тебя похож.

Кочерыжка внимательно рассмотрел подарок, покрутил в пальцах.

— Paloma, намекаешь, что я урод? — Стива поднялся и уставился на меня ТАКИМИ глазами, что я моментально забыла обо всем!

Выронила из рук полотенце и попятилась, испугавшись чего-то, сама не знаю, чего…

Он надвигался на меня огромной скалой, только вот жар от него шел, будто от печи.

Я пятилась, пока не прижалась спиной к стенке салона.

— Не пугай меня, майор! Я не боюсь!

— Правда? А стоило бы! — он полыхал, вслед за ним и я вспыхнула сапфиром.

— Правда! Ты не полыхай на меня!!! Какого черта? Что опять-то не так?! Что, ну что ты так смотришь??!!!

И он закричал на меня…

— Как смотрю?!!!!! Как мне на тебя смотреть еще?!!!! Не могу я так больше!!!! Я никого и ничего, кроме тебя не вижу, кошка гадская!!!!!!

— Сам гадский!!!!

Мы застыли друг напротив друга и в тишине, которая была напитана электричеством, искрами, и еще чем-то, невероятно замечательным, я осознала, ЧТО он мне сказал. Он видит только меня?!

Стива, я сама кроме тебя ничего и никого не вижу! И с этой мыслью, я бросилась к нему, уже не в силах сдерживать свой порыв. Свое стремление к любви. Пусть смеется, пусть оттолкнет, неважно.

Я не успела изумиться тому, как он сам кинулся ко мне, словно сорвавшийся с цепи пёс, потому, что он схватил меня и принялся целовать. Я отвечала ему… Горячо и страстно. Иначе не могла просто. Все во мне вопило- люблю, хочу, твоя!

Не знаю, что творилось со Стивой, но я сыпала искрами во все стороны. Заметила только, что его пурпур и огонь свились с моим сапфиром и…

Я чувствовала только его губы, руки, его тело горячее. Он обнимал так, будто сейчас наступит конец Света и я его последнее (единственное!!) желание!

Страсть кипела в нас, уносила далеко, заставляла мои колени подгибаться. Я совсем обмякла в его крепких руках, но он держал надежно, целуя губы мои с таким невыносимым желанием, что я застонала и вцепилась в его шею.

Не знаю, что случилось с ним, но он, услышав мой стон, прижал меня к стене и принялся сыпать поцелуями на мою шею, плечи. И каждое вот такое прикосновение прожигало меня, словно огонь. Я хотела уже большего! Тело отзывалось на его ласки нестерпимым желанием, хотелось кричать от наслаждения. А я только и смогла…

— Стива… — простонала я ему и Стива понял.

Я не помню, как оказалась нагой и беззащитной перед ним. Ноги мои сомкнулись на его пояснице, в то время как моя собственная спина была плотно прижата к стене салона.

Потом я стала Женщиной. В полном смысле этого слова. Нет, не потеря девственности является тому причиной, а вот это вот изумительное, страстное и долгожданное событие, когда ты с любимым, единственным.

Завтрак стоял на столе до ужина!

Мы не смогли оторваться друг от друга. То занимаясь любовью страстно, то обнимаясь нежно. Поцелуев было миллион! И каждый я прекрасно запомнила, потому, что никогда еще таких не получала.

Какой же это нереальный кайф, валяться в смятой постели, закинув ноги и руки на классного (любимого!) мужика! А если учесть, что мужиком был Стива, дистэто, мутный «принц», жуткая Кочерыжка, то это было чудом! Так просто не бывает!

Но это было правдой, потому, что вот он, рядом, а ладони мои скользят по его спине, как я всегда и хотела. А сам Стива, сморит на меня ТАК, что я хочу его каждые пять минут! Все, я точно психическая нимфоманка!

Кстати, на пункт контракта о запрете связи с "объектом",Стива наплевал, и что бы это значило?!