Пака. Книга сапфировая

Часть 2 Глава 1. Алена. Я настолько слепая?

— Алена, я все понимаю, стресс, нервы, опасность, но не до такой же степени. Две недели уже, как ты дома, и никаких новых сюрпризов от тебя. Не узнаю, систер, в тебе ту жуткую Паку, которая всегда была рядом со мной. Страшновато, однако, — Илька жевал хот-дог.

Мы выбрались погулять в парк рядом с поместьем родителей. Разумеется, под надежной охраной.

Август- прекрасное время. Столица зеленела пышными кронами лип, цвела ярко георгинами и золотыми шарами. Еще не осень, но приближение ее уже заметно — воздух стал прозрачнее, небо синее, звуки тише, а жара нежнее.

— Иль, прости меня, — я снова смотрела на его шрам, — Ты, похоже, из-за меня больше всех пострадал.

Братишка поперхнулся, и жевать перестал, глядя на меня глазами своими серебряными.

— Спаси и сохрани, Господи! Пака, это точно ты вернулась? С чего ты сейчас об этом? Никогда ты ТАК не извинялась, а тут…. Алена, я не самый лучший собеседник, но выслушать могу. Что с тобой, сестренка? — вот никогда он не смотрел на меня с таким отчаянием и нежностью!

Я не выдержав, заплакала. Илья бросил свою булку и кинулся меня обнимать.

— Аленький, с ума сошла? Перестань, дорогая. Просто скажи, кому бить морду, и я набью, поверь, — его руки родные утешали, защищали и дарили тепло.

— Иль…Иля…Что мне делать?!

— Во-первых, перестань плакать. Во-вторых, объясни, что случилось. В-третьих, прекрати пугать меня, иначе никаких толковых советов от меня не дождешься, — разумно, но невыполнимо.

Перестать плакать я не могла. Объяснить брату, что схожу с ума по майору Голицыну невозможно. Пугать его прекратить? Я сама себя пугаю…. Где мне найти силы, чтобы убедить моих родных и любимых не волноваться обо мне?

Стива…

— Иля, я обязательно попрошу тебя о помощи. Мне очень нужен твой мозг. Свой я где-то обронила, потеряла. Но прежде, я бы хотела поговорить с ма. Она всегда понимала и помогала мне в самых кошмарных ситуациях. Нет! Ты не бойся, я в относительном порядке. Здорова и жить буду. Но…мне нужна ма сейчас. Поверь и не сердись. Не обижайся, — Илька кивнул (он всегда понимал меня очень хорошо) и вытер мои слезы своим носовым платком.

— Вынужден педалировать ситуацию, систер. Сейчас же идем домой и к ма. Никогда не думал, что глаза твои могут быть такими печальными. Я догадываюсь, что стало тому причиной, но, если тебе проще говорить об этом с мамой, так тому и быть. И еще…давай пока не будем ничего рассказывать отцу, иначе Стива твой будет казнен, путем избиения, отрывания конечностей, и как итог, его глаз будет натянут на жо…ну, ты поняла меня, — и все это спокойно и просто?!!!

Как ты понял, что все из-за Стивы?!!!

— Илья, откуда ты знаешь? Как догадался?! — я даже плакать перестала.

— Я видел, как он смотрел на тебя там, на причале. И как ломился к машине, стараясь быстрее уехать. Заметил и то, как ты оглядывалась, думая, что он рядом. Майор совсем спятил, да и ты не лучше. Понять не могу, почему он еще не штурмует наш дом в поисках тебя, — Илья улыбался, как идиот!

Ничего ты не понимаешь, брат!

— Иль, я для него только «объект». Была и буду. Ты ничего не знаешь!

— Пака, вот узнаю тебя сейчас. Упрямая исключительно. С чего ты вбила в голову, что надо знать? Надо чувствовать, систер. Он тебе сам сказал, что ты для него «объект»?

— Нет, но он пожелал мне счастья с моим тантум! Сказал, что рад знакомству и не нужно ни о чем жалеть!! — я ждала от Ильки…вот не знаю, чего…

— Ты рассказала ему о тантум?

— Рассказала, конечно! Как я могла молчать? Это нечестно!

— Ну и дурочка.

— Это еще почему?!!!

— Подумай. Просто сядь и подумай, Аль. Представь, что ты дико влюблена в парня, а он говорит, что никогда не будет твоим по причине, которая обусловлена даром, самой Судьбой. Твоя реакция? — Илья ждал ответа, а я попыталась думать.

— Ну, я бы психанула и ушла. Наверно…

— Вот и он, психанул и ушел.

— Он сказал мне, чтобы я не волновалась и что я обязательно буду счастлива!!!! Что это за пожелание такое, если любишь? Никакой любовью тут и не пахнет!

— Дважды дурочка. Майор твой настолько в тебя влип, что не посмел обидеть. Он же сам не знает, что ты его любишь. Ведь, любишь. Верно? Он засунул поглубже свои проблемы и попытался успокоить твою совесть. Кстати, классный парень. Его я бить не стану.

Я зависла… Илья, ты серьезно?! Ты, правда, так думаешь?! А он продолжил.

— Я понятия не имею, как вы, оба такие слепые, сошлись, встретились? Предположим, ты всегда была такой, но он…. Хотя, и тут понять можно. Он- сирота. Подкидыш. Ты — дочка премьер-министра. Это будто звезду с неба захотеть. Бездна между вами. Это так же безнадежно, как и, допустим, мое желание жениться на дочери Императора Александре Романовой, понимаешь? Кто она и кто я?

Я начала кое-что понимать! Стива говорил мне однажды нечто такое, а я уверяла, что не принцесса…. Так вот, что он имел в виду!

— Иль, все равно ничего не получится! У меня тантум появится, а Стива… Я так не смогу! — я снова заплакала.

— А вот тут, Аленький, тебе, правда, нужна ма. Она тиби и поймет тебя как никто другой, — братишка мой снова утирал мои слезы.

Как я люблю его! И Стиву…

— Что же мне делать?

— Я бы на твоем месте, поехал к нему и все высказал. Можешь ругаться, вопить и всячески обзываться, но главное, скажи, что любишь. Я не знаю, как он этого не заметил.

— На мне же не написано, а я ему не сказала!

— В том то и дело, что написано, Аленький. Я никогда еще не видел тебя такой красивой. Нежной. Полагаю, женщина в тебе проснулась. И ты стала рассудительной. Будто сдерживаешь свои пачеговские порывы. Это из-за него? — Илька что, экстрасенс?

— Стива придумал для меня «тормоз». Сказал, если не буду думать о ком-то дорогом, прежде чем косячить, то погибну. Вот, теперь всякий раз вспоминаю его и слова, которые он мне сказал и…остываю, что-ли…

Брат долго смотрел на меня, думал.

— Знаешь, Алена, я ему памятник поставлю. Честно! Прямо в гостиной своего дома. Посередине. Ай, да майор. Пара недель и жуткая Пакита стала умничкой. Я за двадцать три года, проведенных с тобой, не смог и сотой доли того, что смог он. Езжай к нему и не думай. Стива без вопросов прикрыл тебя собой от пули. Вразумил. Вытерпел твой характер. Влюбился. Не знаю, что там с тантум, но это твой мужчина. Вот уж не думал, что найдется для тебя половинка, — теперь Илья смеялся, счастливо и слегка ехидно.

— Я настолько жуткая, да? — я смотрела на брата, понимая, что слова его подарили мне надежду на счастье, пусть хрупкую, призрачную, но надежду!

— Ты замечательная, Алена. И никакая другая сестра мне не нужна, так и знай. А сейчас, пошли к ма! Теперь и я буду волноваться за вас двоих. Чертов тантум. Такой парень пропадает!

— А почему это только он пропадает?! А я? — вот гадский Илька.

— А ты, Пака, имеешь все шансы на счастье, поскольку можешь встретить тантум. А Стива… Ему плохо. Помнишь историю с дедом? Тот всю жизнь любил чужую тантум. И чем все закончилось?

Я снова заплакала.

— Все, Аленький, не плачь. Идем к маме, Илья обнял меня и мы пошли.

Ма всегда выручала меня, быть может и в этот раз она отгонит от меня моих бесов и поможет?

Лишь бы па не узнал! Илья прав, в этом случае Стиве придется несладко!

Стива…

Читатели, хорошие мои, очень прошу, комментируйте. Это мне нужно вовсе не для того, чтобы поднять роман в рейтинге. Просто, есть сомнения в том, что я делаю. Необходима мне ваша поддержка. Сижу и думаю, надо ли начинать третью книгу? Стоит ли закончить "Паку"? Вдруг, это никому не интересно? Осенняя хандра?))) Быть может)))

Хорошо, что ма была дома, а па не было. Он с утра уехал в резиденцию Императора и возвращаться не торопился.

Я, подталкиваемая Илькой, топталась возле кабинета мамы. Постучала, все же…и вошла.

— Ма, не помешаю? — я тихонько просочилась в дверь и ждала ее ответа.

— Дочь, не узнаю тебя. Когда это тебя интересовало, мешаешь ты или нет? — ма, прекрасная, как всегда, поднялась из-за стола и подошла ко мне.

Я видела в ее изумительно-аквамариновых глазах тревогу и нежность. Она волнуется обо мне, переживает. Снова я, жуткая Пака, приношу несчастья!

Мамочка, родная моя, помоги… Я заплакала, обняла ма и почувствовала ответное, крепкое и теплое объятие.

Стива…

— Мам, мне очень нужен твой совет. Я не знаю, что делать. Все, как обычно! Я вляпываюсь, вы помогаете. Даже не знаю, будет ли когда-нибудь иначе, — мама слегка отстранилась и изумленно смотрела мне в глаза.

— Девочка моя, ты поражаешь меня. Тебя не было со мной две недели, но такое ощущение, что вернулась ты, спустя годы, став мудрой, понимающей девушкой. Дорогая, я не имею в виду, что до этого ты была глупышкой, но скажем так, тебя мало волновало то, о чем мы говорим сейчас.

— Я глупая. Была, есть и буду. Мне жаль, что разочаровала тебя и па. Знаешь, ум или его отсутствие, это как встроенная опция. С рождения. Если дано, значит дано, если нет, считай болезнь. Мы же не сердимся на больных людей? Почему злимся, когда рядом глупец?

Ма слегка опешила, услышав мои слова. Но, взяла себя в руки (сказывается большой опыт Первой Леди) и повела меня к уютному дивану. Тому самому, который помнил множество моих исповедей, слез и терзаний.

— Пака, рыбка моя, просто скажи, что с тобой. И я, и папа очень волнуемся. Иля тоже, но он умеет держать себя в руках! Бабушка Лана звонит постоянно. Прилететь не может, возраст дает себя знать. Мы твоя семья и мы поддержим тебя всегда и во всем, так же, как и ты поддерживаешь всех нас. Дорогая, ты не глупая. Просто очень свободная. И мысли твои, привольные, текут в своем собственном направлении, — спасибо, мамочка, но умом я и правда не блещу, чего уж…

— Я хотела поговорить с тобой о том, о чем па лучше пока не знать. Могу я просить тебя ничего не говорить ему? Я понимаю, тебе это сложно. Тантум же, — ма скажи, что сохранишь все в секрете, иначе Стиве конец!

— Хм… Думаю, речь пойдет о Стиве? — вот как так?!

Все всё знают, одна я ничего не замечаю! Реально, глупость очень неудобная вещь.

Я обняла ма, и рассказал ей обо всем. О похищении, о гареме, о яхте, о влюбленной рыбе и о Стиве. Пока исповедовалась, несколько раз принималась рыдать. Я рассказала и про Илькин совет, поехать к Стиве и признаться ему в любви. Ма терпеливо слушала, гладила меня по волосам и молчала.

Спустя час- полтора, я выдохнула и замолчала, а ма затрясло. Я, подняв голову, поняла, что она смеется!

Я не удивилась. Ма часто включала «хихи», кстати, это был ПРЕКРАСНЫЙ знак! Похоже, ма не волновалась, значит и мне можно надеяться на полезный совет и на….Стиву?

— Реально, рыба влюбилась в тебя? — и заливается смехом!

Ма! Я пришла за советом! Тут дочь от безответной любви с ума сходит, а ты?!!

— Все, Пака, все. Я успокоилась. А теперь ответь мне, у тебя болит здесь, под левой грудью? Да? Отлично. Ну, в смысле, плохо, что болит, но хорошо, что это происходит. Не сомневайся, Стива тот САМЫЙ. Тиби, что живет в тебе, выбрала его своим тантум. Илья прав, тебе нужно поехать к нему. Не знаю, сможешь ли ты, гордая Пачего, первой признаться ему в своих чувствах, но вот выяснить, нет ли у него боли или чесотки на левой груди, ты обязана.

— Думаешь, у него тоже??? Он может стать моим тантум? — я ушам своим не верила!

— Запросто, рыбка моя. Даже не в этом дело, собственно. Если он тебя любит, а он наверняка любит, но не определен как твой тантум, это еще ничего не значит, — и уставилась на меня ехидно так.

— Мам! Я ничего не понимаю! Ты можешь объяснить проще? Для глупенькой дочки??? — сейчас рассержусь!

— Пачего ты моя, горячая, — смеется, — Я не рассказывала, но твой па не был предназначен мне Судьбой.

Что??!!!

И ма поведала историю о том, что ее тантум должен был стать дядя Сережа Карамышев!!! Но, ма и па так были влюблены, что па не согласился с Судьбой и шарахал даром до тех пор, пока мамин дар не слился с его и они вместе повернули все в свою сторону!

Экие страсти…. Я заулыбалась, представив себе картинку, в которой молодые и влюбленные родители, лупят даром по Судьбе.

— Вот так-то, дорогая. Если Стива любит тебя сильно, то нет ничего невозможного. В тебе я не сомневаюсь, ты гору свернешь на пути к нему. Ты сильная, детка. Ты вольная. Характер твой тебе в помощь.

— Ты не сомневаешься? Правда? До сих пор только Стива в меня верил, ма, — я обняла ее крепко-крепко.

— Стива твой очень непрост. Его мой дар принял! Я уж и не чаяла добавить в наше «стадо» еще кого-то, — снова ее хихи.

— Ох, мам, как ты права. И пурпур этот… Кто он такой? Ты ведь заметила, что его лицо кого-то напоминает? Не могу ухватить воспоминание!

— Еще как заметила! Он явился к нам, когда тебя украли, с жутчайшей ухмылкой на красивом личике. Но, потом… Я до сих пор понять не могу, как он так быстро превратился в высшего. И не простого высшего. И еще странность… я на своем сканнере тиби, не вижу его света. Совсем! Всех семерых наших вижу, а он не отражается! Ты говорила, что видела пурпурное облако по ту сторону? Да? Похоже, печать Императорского дома и не позволяет моему сканнеру его определить. Очень и очень странно.

Мы помолчали, задумались обе.

— Вот что, рыбка, езжай поутру. Отцу наврем, что едешь повидать бабулю Солану. Я солгать не смогу, ты тоже. Отправим Илью! Он единственный из нас, кто может противостоять жуткому Бесу, — мама, как же ты папу любишь.

Ма улыбалась, глаза сияли. Так было всегда, когда она говорила об отце.

За ужином к нам присоединился па. Мы трое заговорщиков, исполняли свои роли, как могли. Хорошо, что отец был уставшим (то, есть плохо, конечно), и не заметил наших переглядок.

Илья попенял мне, что бабушку не повидала, а та, мол волнуется, старая уже. Я помолчала и повинилась. Отец, подумав, разрешил поехать к ней, но с охраной!

У нас получилось!

Проворочавшись всю ночь, нервно, но в ожидании чуда, я поутру вскочила и принялась собираться.

Стива…

В самолете я уснула, сказалось нервное напряжение. Хорошо, что так! Иначе, я бы просто металась по салону, пугая сбэшников диким взглядом и разговорами с самой собой.

В Мальето жара. Море. Цветущие сады и много лимонов. Стива их любит!

Стива…

До поместья бабули мы (я и трое моих телохранителей) добрались быстро. Бабуля как-то сразу поняла, что ехала я не к ней, потому, должно быть и помогла мне тихонько выскользнуть через сад, минуя охрану, сесть в красный метеор (не удивляйтесь, Солана обожала быстрые машины!!!) и поехать к НЕМУ.