Папа, мама и Джейми

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Пока они гуляли по парку, Майк был уверен, что Шерри ему откажет, и сейчас уставился на нее, не веря своим ушам. Действительно ли она так думает или просто проверяет его? Он сидел не шелохнувшись, свет поменялся на зеленый, и сзади уже начали гудеть — сначала один водитель, потом второй.

— Я-то серьезно, — сказал Майк, все еще держа ногу на тормозе. — А ты?

Шерри кивнула, и в это время к хору гудков присоединился сигнал грузовика-самосвала.

— Нам надо двигаться, — сказала Шерри, а то водители совсем рассвирепеют.

Ответив только взглядом, Майк рванул тормозной рычаг, и «мустанг» ринулся вперед. На Хилзборо-авеню они по необъяснимой причине резко свернули направо и почему-то устремились на запад.

— Куда мы едем? — спросила Шерри.

— К моим родителям. Скажем им.

Девушку охватила паника: правильно ли она поступила? Если старшие Руисы все узнают, путь к отступлению будет отрезан.

— Что, обязательно сегодня? — спросила она. — Может, немного подождать, привыкнуть к мысли...

У Майка на лице заиграли желваки.

— Либо ты согласна выйти за меня замуж, либо нет.

Вот, значит, как он к этому относится, подумала Шерри, ему нужны супружеские обязанности по полной программе. Или ничего совсем.

— Разумеется, я согласна, — ответила Шерри, — но... стоит ли сообщать им, что ты — отец Джейми?

— Сообщать сегодня — или вообще? — спросил он, кинув на нее быстрый взгляд.

— Мне кажется, уже то, что ты женишься, будет для них неожиданностью.

Какое-то время Майк думал.

— А мне кажется, они имеют право знать, что Джейми приходится им внуком. И я им скажу об этом, независимо от твоего мнения. Однако могу и подождать, если тебе так удобнее.

Узнав про Джейми, подумала Шерри, старшие Руисы сразу поймут, ради чего этот брак. А мне придется улыбаться и делать вид, что все нормально. И похоже, Майк будет спешить со свадьбой, поскольку это брак в интересах ребенка. Майк постарается провернуть все побыстрее и перейти к более важным делам.

Глядя в водительское зеркало, Шерри провела расческой по волосам и освежила помаду на губах. Если бы знать, что так кончится наша прогулка... Уезжая из дома несколькими часами раньше, она не думала, что именно сегодня Майк сделает предложение и ей придется предстать перед его родителями в роли будущей невестки. За несколько часов такая перемена в ее жизни!

Остальная часть пути прошла в молчании, если не считать довольного мурлыканья малыша и односложных фраз Шерри, обращенных к нему. Шерри между тем анализировала события. Майк сегодня все время делает заявления, думала она, а я только отвечаю «да» или «нет». Он у руля в прямом и переносном смысле слова, и если я хочу отстоять свою (с таким трудом завоеванную) независимость, придется менять тактику.

Несмотря на удивление, родители Майка тепло встретили их.

— Здравствуй, дорогой, — сказала его мать, обняв сына, потом обратилась к Джейми: — Вот он, моя радость! — И добавила: — Очень приятно видеть вас, Шерри. Мы как раз садимся пораньше ужинать. Присоединяйтесь, у нас сегодня ropa vieja[7], любимое блюдо Майка.

Майк перевел взгляд с матери на отца.

— У нас с Шерри есть новость для вас, — сказал он. — Так что, может, сначала поговорим?

Изабель и Маноло Руис обменялись взглядами.

— Конечно, сын, — ответил отец, пощипывая темные усы с проседью. — Давайте пройдем в гостиную.

Шерри вошла в скромно обставленную комнату и почувствовала себя словно среди сценических декораций, изображающих жизнь идеальной семьи. Фотографии — куда ни взгляни — представляли счастливое детство младших Руисов. Они рассказывали историю каждого ребенка, начиная с грудного возраста. Здесь были десятки портретов, сделанные в фотоателье, а также любительские снимки, увеличенные и вставленные в рамки. Здесь красовались Джо, Майк, Сандра и старшая замужняя Келли Руис-Кастро, живущая теперь в Калифорнии. Эти снимки украшали стены, книжные полки, пианино. Самые поздние, сделанные на свадьбе Сандры, занимали почетное место на телевизоре.

На многих фото Изабель и Маноло Руис улыбались, снятые с детьми. Снимки запечатлели семью на Рождество, на Пасху, в День независимости. Вот чей-то день рождения, чье-то окончание школы или колледжа... Другие снимки изображали внуков — близнецов Келли, детей Кэти и Джо. А вот Майк в день рождения, когда ему исполнилось два года, — задувает свечи на торте, весь измазанный кремом. И выглядит точь-в-точь как Джейми, только, правда, чуть постарше. От этого фото у Шерри защипало в глазах.

Это собрание включало также черно-белую фотографию, изображавшую Изабель и Маноло Руис в день свадьбы, и пожелтевшие снимки бабушек, дедушек, прабабушек и прадедушек, приехавших в Америку как иммигранты. Здесь вся родословная Джейми, подумала Шерри, садясь, с ребенком на руках, на тахту рядом с Майком. Я рада, что Джейми войдет в свою семью.

— Итак, — начал отец Майка, — что же ты хочешь нам сообщить? — Он сидел в своей любимой качалке, а жена его нетерпеливо поглядывала на сына, поправляя на себе передник.

— Мы с Шерри решили пожениться, — сказал этот парень, не умеющий ходить вокруг да около. — Я знаю, для вас это неожиданность, но...

— Это же замечательно, сынок! — воскликнула Изабель, и слезы блеснули у нее на глазах. Подойдя к сидевшей паре, она подняла их на ноги. Секундой позже их уже поздравлял Маноло; Шерри, Майк и Джейми оказались в объятиях старших Руисов.

— Когда же наступит этот счастливый день? — спросил отец хрипловатым от волнения голосом и хлопнул Майка по спине.

Майк метнул в сторону Шерри взгляд, говоривший о том, что он скажет не все.

— Пока не знаю, — ответил он отцу, — мы и помолвлены-то всего только час.

Изабель нежно улыбалась.

— Нужно позвонить отцу Тома, — размышляла она вслух, — чтобы он зарезервировал церковь или свой дом при церкви. Конечно, мы сделаем все необходимое, ведь бабушка Шерри уже не в силах. Ах, как жаль, что вы не объединились с Сандрой.

— Это будет не такая свадьба, мама.

На лицах обоих родителей отразилось удивление.

— Как, вы не будете венчаться в церкви? — спросила мать. — Я не понимаю, Майк...

Сболтнув первое, что пришло ему на ум, Майк попытался сгладить впечатление от своего заявления, но не выдал того секрета, о котором просила молчать Шерри. Однако, смущенная до глубины души, она была недовольна тем, что он сам все решил, не советуясь с ней. Видимо, всякие подробности его не волнуют, потому что они женятся не ради себя, а ради ребенка, подумала она. Промолчав все время визита, Шерри была счастлива, когда Майк извинился и отказался от ужина. Майк оправдался тем, что у Шерри еще много дел на этот вечер, потому что завтра бабушку выпишут из больницы.

Ну что ж, думала Шерри, идя по дорожке, когда машина остановилась у ее дома. Я не буду претендовать на его заботу, на его любовь. Видно, такое счастье не для меня. Удовлетворюсь тем, что он любит Джейми и хочет быть с ним рядом.

Он почувствовал, что ей невесело, и попытался исправить положение.

— Послушай, Шерри, — сказал он. — В родительском доме я всего лишь объявил о нашем решении. Но если ты хочешь, чтобы мы венчались в церкви...

Пока что все касающееся их свадьбы казалось уравнением с несколькими неизвестными. Шерри неуверенно покачала головой.

— Венчаться в церкви вашего прихода — это было бы прекрасно. Просто я еще плохо соображаю, поэтому и не согласилась сразу.

— Ладно, — ответил он понимающе. — Если ты уверена, что хочешь этого, так и будет.

— Я уверена. Для меня это лучший вариант.

Майк призадумался. Интересно, как бы все это выглядело, если бы она выходила за меня по любви, а не из-за Джейми. Наверное, я был бы безмерно счастлив. Вместо этого я какой-то деловой и холодный. Но я просто не знаю, как себя вести.

Быстро поцеловав ее в щеку, он вернулся к машине.

На следующее утро настроение у Шерри изменилось: появилась надежда, что все будет хорошо. На рассвете, лежа без сна, она себя убедила, что в будущем все может наладиться, если она проявит терпение и будет жить с мужем так, как он захочет. Любовь может проснуться. Если бы он любил ее, как Лайзу... до того, как та ему изменила...

Однако настроение немного испортила бабушка, которая отнеслась ко всему скептически и объявила, что Шерри получила пока не обручальное кольцо, а только обещание. И добавила, когда Шерри усаживала ее в кресло:

— Надеюсь, ты не поступишь так, как Лайза: не будешь, как говорится, поить его молоком еще до покупки коровы.

При этих словах она как-то обидно усмехнулась.

Нет, не буду, подумала Шерри, поправляя подушки в кресле. С меня уже достаточно, что мы с Лайзой влюбились в одного и того же человека. Роман Майка и Лайзы будет вечно меня преследовать.

Остаток воскресенья прошел относительно спокойно. Шерри поговорила по телефону с Майком, повозилась с Джейми, а потом сбегала, с ребенком в коляске, в магазин, чтобы присмотреть недорогой свадебный наряд.

Майк упомянул возможную дату свадьбы — следующие субботу и воскресенье, — и Шерри не стала возражать. Пусть это был брак по расчету, но Шерри радовалась, что уедет из дома бабушки, из-под ее опеки. Да, хорошо, что она уедет, думала Шерри, просматривая платья на кронштейнах и отвергая одно за другим — по причине дороговизны.

Найти бы что-то доступное и в то же время такое, что преобразило бы меня, думала она. Раньше я была для Майка младшей сестрой Лайзы, приемной матерью для малыша. А теперь хочется предстать перед ним видением, сияющим и манящим... Короче, хочется его ошеломить.

— Ищете что-то праздничное, мисс? — спросила продавщица, женщина средних лет.

— Вот эти костюмы изумительные, — нерешительно сказала Шерри, — но они мне не по карману. Дело в том, что в следующую субботу я выхожу замуж...

— А жених — отец этого малыша? — Вопрос явно напрашивался сам собой. И продавщица была общительной.

Шерри покраснела.

— У меня, пожалуй, найдется кое-что для вас, — сказала продавщица тоном заговорщицы. — Я думаю, это ваш размер. А если вы еще чуть-чуть шьете...

Женщина вынесла из задней комнаты — из бракованных вещей — шелковое платье-костюм потрясающего цвета — аквамаринового, — который сделал бы лицо Шерри еще более свежим, чем всегда. Брак заключался в том, что кое-где разошлись швы и большинство пуговиц висело на одной ниточке, но Шерри сразу определила, что костюм превосходен. И стоит всего пятьдесят долларов!

Примеривая его перед большим, во весь рост, зеркалом, Шерри уже видела себя красующейся на фотографии — одной из тех, что висят на стенах гостиной в доме Руисов. Джейми в это время играл в прятки, выглядывая то из-за одной, то из-за другой ее ноги. Наверное, я неисправимая оптимистка, думала девушка, повернувшись так, чтобы увидеть себя в профиль, но мне все время кажется, что брак наш будет удачным. Он не может быть неудачным, если учесть, как я люблю Майка и его сына. А всякие сомнения нужно гнать прочь.

В субботу утром, когда Шерри уже одевалась для церемонии бракосочетания, сомнения эти снова нахлынули на нее, как тучи. Правильно ли я поступаю? — спрашивала она себя уже, видимо, в сотый раз. Потом начинала волноваться из-за того, что Майк наверняка забудет купить ей кольцо. Буду ли я сожалеть, что согласилась?.. Шерри считала, что любой брак заключается навечно и, уж если клятвы произнесены, ничего нельзя изменить.

В пятницу вечером, отозвав ее в сторонку в офисе, Майк сказал ей, что сообщил родителям о том, что Джейми его сын. Даже это ее не успокоило.

— А что... что они сказали? — пробормотала она, страшась их ответа.

Майк только пожал плечами.

— Их это страшно удивило, — ответил он. — Или, точнее говоря, обескуражило. Мама, конечно, в восторге, хотя до нее не сразу дошло. Но она обожает Джейми и всегда мечтает о новых внуках. А отец особенно не высказывался.

Если старшие Руисы и сомневаются в выборе их сына, то вряд ли, решила Шерри, они скажут об этом мне. Впрочем, сомнения есть не только у них, у меня самой их предостаточно. Майку тоже не все ясно — несмотря на то, что у него постоянно теперь очень деловой и озабоченный вид.

Размышляя обо всем этом, невеста застегнула пуговицы на жакете и слегка подушилась за каждым ухом. Бабушка, естественно, не скрывала своего мнения по поводу предстоящего брака. Она и раньше говорила, что они через год разведутся, а теперь добавила:

— Не расстраивайся, девочка, ты ведь все это затеяла ради малыша. А при разводе получишь алименты и на себя, и на ребенка. Это я тебе говорю.

Как и было условлено, старший брат Майка Джо приехал ровно в два часа дня, чтобы везти невесту в церковь. С невестой ехали бабушка и ребенок. Джо играл в тот день роль шафера.

В это же время в квартире на Уэст-Шор второй шафер, Эктор, помогал Майку одеваться. Эктор вынул из коробочки, присланной хозяином цветочного магазина, бутоньерку из гвоздик, чтобы прикрепить ее к лацкану пиджака, который наденет жених. Свадебный букет из белых роз — этот букет Изабель поручила сыну купить для невесты — лежал рядом, на дубовой крышке стола.

— Ты уверен, что поступаешь правильно? — спросил Эктор.

— Да.

Выражение лица его босса было таким, что дальнейшие расспросы другому показались бы неуместными. Но Эктор был не из тех людей, которые понимают намеки.

— Почему-то ты не выглядишь счастливым.

— Значит, у меня много всяких забот.

И в самом деле, он все время думал о том, что произойдет между ним и Шерри, когда, через несколько часов, они окажутся наедине. Чтобы не углубляться в вопросы, на которые у него не было ответов, Майк решил кое-что приоткрыть своему помощнику.

— Есть вещи, о которых ты не знаешь, — начал он. — Помнишь Лайзу Хейз, блондинку, с которой я одно время встречался? Так вот, Шерри — ее сестра. А малыш, которого ты считаешь ее сыном, — сын Лайзы.

— Ты шутишь, друг. — Эктор уставился на него, не веря.

— Это еще не все. Оказывается, отец этого ребенка — я, хоть я и узнал об этом всего лишь недели две назад. Что, как ты понимаешь, усложняет дело. А теперь можешь пережевывать услышанное сколько хочешь.

Сандра и ее муж получили телеграмму о предстоящей свадьбе в том уютном уголке, где скрылись на весь медовый месяц. Сандра сразу согласилась быть подружкой невесты. О том, что Джейми — сын ее брата, Сандра узнала из разговора с матерью по телефону. В день свадьбы Сандра вошла в дом приходского священника, где была назначена церемония, всего через несколько минут после того, как туда прибыли, в машине Джо, невеста, ее бабушка и ребенок. Сандра горячо обняла невесту.

— Боже мой, ты и Джейми будете в нашей семье, это же замечательно! — воскликнула она, целуя Шерри в щеку. Джейми уже сидел на коленях у бабушки Руис. — Я так счастлива!

Знает ли она все? — терзалась Шерри.

— Наверное, кто-нибудь... Майк или твоя мама... сказали тебе, что ребенок — сын Майка? — выдавила из себя Шерри, смущенно улыбаясь.

— Да, да, его и твоей покойной сестры. Да, я знаю. Но я считаю, что вы так или иначе должны были пожениться.

Похоже, она думает, что Майк любит меня, а не просто хочет распутать этот узел, решила Шерри. Но я поверю в это не раньше, чем услышу подтверждение от него самого.

В это время вошел Майк и коснулся ее щеки легким поцелуем.

Глядя на Шерри, Майк думал, как она хороша собой, хоть и выглядит неуверенно. Ее шелковистые каштановые волосы удивительно сочетаются с голубым костюмом и к тому же светятся в лучах солнца, падающих из окна. Любой мужчина был бы счастлив на ней жениться. Вполне возможно, что мы пришли бы к алтарю и без необходимости устраивать судьбу Джейми. Наверное, у меня хватило бы здравого смысла выбрать ее в жены...

К этому дню его гнев и недовольство, вызванные «расследованием», которое затеяла Шерри, совсем рассеялись. Желание обладать ею взяло верх. Он хотел спать рядом с ней, ощущать мягкие холмики ее грудей, а потом проникать в самые нежные ее глубины и наслаждаться. Пока что вместо этого — мимолетные поцелуи, и только. И полное неведение о том, как она к нему относится.

Вот так, терзаясь вопросами без ответов, они и сидели, пока в комнату не вошел священник Тома Бересфорд. Он поздоровался с каждым членом обеих семей, потом представился старой Лилиан Хейз, а после всего этого провел краткую беседу с собравшимися. Он сообщил, что епископ, курирующий его приход, выдал разрешение данной паре венчаться сразу, без предварительных собеседований, потому что с точки зрения святой церкви это венчание совершенно законно.

— Итак, — спросил он молодых, — готовы ли вы?

Посмотрев друг другу в глаза и вполне сознавая риск, на который они идут, Майк и Шерри кивнули в знак согласия.

— Хорошо, — ответил отец Тома. — Дорогие родственники, прошу вас встать вокруг жениха и невесты.

Позже Шерри ни за что не могла бы вспомнить слова клятвы, которые произносила вслед за священником, кубинцем по рождению. Она только понимала, что ей вручают нечто такое, чего она жаждет всем сердцем, и в то же время это «нечто» остается где-то за пределами досягаемости. И только поцелуй, запечатленный ими на губах друг друга с разрешения священника, остался свежим в ее памяти навсегда.

Майк, в окружении родственников, которые не сводили с них глаз, обнял ее так нежно, что рука Шерри опустилась на его грудь с легкостью птицы. На эту руку он, неожиданно для невесты, надел обручальное кольцо своей прабабушки — золотое, без всяких украшений. И хотя поцелуй Майка был тоже простым и сдержанным, весь этот целомудренный ритуал буквально пронзил душу девушки. Отныне не оставалось преград, которыми Шерри сама себя ограждала. Она поняла: ее супруг будет требовать ее всю, без остатка. Боже мой, если бы я могла любить его не так сильно, пронеслось у нее в голове.

Свадебный обед прошел для нее в каком-то тумане. Обед заказали в «Колоннаде» — скромном, но со вкусом отделанном ресторане, с окнами на залив Хилзборо. Несмотря на оцепенение, в котором она пребывала, Шерри замечала оценивающие взгляды и шепот родственников, то есть всех тех, от кого Джейми ведет свою родословную. Едва притронувшись к стоявшему перед ней блюду, Шерри раз-другой пригубила шампанское, которое официант налил, не спрашивая ее разрешения. И старалась весело улыбаться, когда произносили тосты.

Она безропотно позировала для бессчетного числа фотографий — с ребенком, с мужем и с разными вновь обретенными родственниками. На большинстве из этих фото она держала на руках Джейми. Ребенок неожиданно для всех стал капризничать, он отказывался сидеть на высоком стульчике, привезенном специально для него, или показывать, как он умеет ходить, когда десятилетний Джо (сын старшего Джо) предложил ему свою руку. Джейми и раньше всегда добивался того, чего хотел, а теперь, окруженный толпой незнакомых людей, предпочитал сидеть на коленях у Шерри, считая это самым безопасным местом.

Когда Майк объявил, что им пора уезжать, последовала тяжелая сцена: ребенок продолжал за нее цепляться, а Шерри было трудно это вынести.

— Тебе будет хорошо у бабушки Руис, — уговаривала Джейми тетушка. — Твой манежик уже у нее дома, и почти все твои игрушки, тебе не будет скучно. А Шерри... Шерри вернется утром.

Конечно, малыш этого не понимал. Да и как он мог понять? Все, что она говорила, было далеко за пределами разумения одиннадцатимесячного ребенка. Отчаянный рев сопровождал новобрачных до самой стоянки, где они сели в «мустанг».

— Не волнуйся, он скоро успокоится, — сказал Майк, бросая пиджак в багажник.

— Да, я знаю. Просто он слишком мал, чтобы осознать происходящее.

Может, стоило взять Джейми с собой? — раздумывал Майк, держа дверцу открытой для жены, а потом садясь за руль. Но нет. Для того чтобы начало их совместной жизни прошло нормально, им следовало остаться наедине в мотеле на Клируотер-Бич, где он зарезервировал комнату. Майк опустил верх машины, чтобы ехать «с ветерком». Потом включил зажигание и вырулил со стоянки.

До самого курортного местечка, куда они направлялись, молодые почти не разговаривали. Шерри пыталась предвидеть, что ждет ее впереди, пока они по мосту пересекали залив, а потом, по шоссе, неслись мимо желтых фонарей. Она не сомневалась в том, что Майк собирается быть настоящим мужем в постели. В тот день, когда он сделал предложение, он высказался по этому поводу без обиняков. Не оставили же они ребенка в городе для того, чтобы гулять по набережной, взявшись за руки.

Шерри чувствовала себя совсем неопытной и считала, что он никогда не женился бы на ней, если бы не малыш и проблема его воспитания. Она понимала, что он ее желает, но не была уверена, что когда-нибудь полюбит, и очень сомневалась в своей способности конкурировать со всеми бывшими любовницами мужа. И хотя Шерри старалась выбросить эти мысли из головы, она знала, что в объятиях Майка почувствует жгучую ревность к... Лайзе.

Видимо, я так и не пойму до конца, думала Шерри, почему Лайза не созналась, что ждет ребенка. Впрочем, теперь, услышав от Майка его версию, Шерри догадывалась — почему. Лайза молчала из боязни услышать эти слова: «А мой ли это ребенок?» — попроси она Майка о помощи.

Никто не ответит мне на вопрос, как бы отнеслась Лайза к нашему союзу. Благословила бы? Или поиронизировала бы над тем, что я влюбилась в того же самого ловеласа. Хотя одно несомненно: Майк будет помнить о ней, брошенной им. И этой памятью Лайза отмщена.

Мотель, выбранный Майком для брачной ночи, стоял прямо на пляже, чуть поодаль от моста и засаженной пальмами дамбы, соединяющей берега небольшого протока. Солнце склонялось к горизонту, окрашивая небо в разнообразные оттенки красного цвета.

Сидя в машине, пока Майк регистрировался у портье, Шерри пыталась расчесать запутанные ветром волосы. Через минуту Майк вернулся с ключом от номера, готовый отвести «мустанг» на ночную стоянку.

— Мне удалось получить комнату с видом на залив, — сказал он довольным тоном. — Мы сможем полюбоваться роскошной картиной заката.

Ради этого стоило поспешить. Шерри поднялась вверх по лестнице с дорожной сумкой в руках. Комната оказалась обычным гостиничным номером — телевизор, письменный, он же туалетный, столик, широченная кровать. Кровать была накрыта покрывалом с геометрическим рисунком, настолько аляповатым, что оно затмевало все вокруг. Пока Шерри удивленно смотрела на эту кровать, Майк отдернул шторы на окне и открыл стеклянную дверь.

Не очень-то она помогает нам обоим преодолеть смущение, подумал Майк, стоя на балкончике.

— Иди сюда, ко мне, — позвал он, стараясь, чтобы голос его не казался требовательным.

Опустив свою сумку у кресла, Шерри присоединилась к мужу. Он прижал ее к себе, обняв одной рукой за талию, однако не пытался поцеловать или расстегнуть жакет. Он не отрываясь смотрел на берег, где какие-то люди готовились к отплытию на паруснике. Смотрел на корабль, плывущий в порт.

Как приятно пахнет его лосьон... словно смесь дождя и мускуса, сдобренная экзотическими специями, думала Шерри. Но больше всего ей нравился запах его кожи... Как Шерри хотелось сейчас прижаться к нему посильнее, зарыться лицом в его грудь!..

Их брачная ночь, с ее тревожными сомнениями и неисчерпаемым восторгом, будет лишь одной из тысяч ночей, которые за ней последуют. Смогу ли я забыть его роман с моей сестрой, отодвинуть прочь причины, заставившие нас пожениться, смогу ли целиком окунуться в наслаждение? Глядя вниз с балкона, Шерри видела волны прибоя, набегавшие на берег и оставлявшие на песке причудливый рисунок, который напоминал кружева. Эти волны своим шорохом словно бы внушали ей: да, да, все будет хорошо.

Солнце, теперь уже погружаясь в воду, казалось гигантским медным яйцом. Скоро оно совсем утонет в волнах Мексиканского залива, и бархатная ночь Флориды призовет их в свои прохладные объятья.

Пусть это случится, думал Майк, легкими движениями поглаживая рукав ее жакета. Жена моя, раскройся навстречу наслаждению, которое нас ждет. Мы созданы друг для друга, правда, я не знаю, когда я это понял. Но я ни за что не хотел бы принуждать тебя... заниматься со мной любовью, если ты этого не хочешь.

Каким-то чутьем она угадала его мысли. И этого было достаточно, чтобы прогнать ее страхи. Повернувшись к Майку в порыве чувств, Шерри обняла мужа и прижалась к нему.

— Ах, Шерри, моя Шерри!..

Прервав это восклицание, окрашенное страстью, он овладел ее губами. В одно мгновение она заскользила куда-то, словно падала в пропасть. Они целовались и раньше, но никогда еще поцелуй не был тем, что можно было бы назвать вратами в рай. Этот был именно таким. Язык Майка соединил их существа, влажная прохлада ее рта уже принадлежала им обоим, а Майк целовал с такой настойчивостью, что у Шерри не осталось сомнений в том, что за этим последует.

В предчувствии наслаждения ее соски стали набухать, а муж тем временем гладил ее ногу выше колена, пробравшись под юбку. Неужели он овладеет ею сию минуту, прямо на балконе?

— Майк... не здесь, — выдохнула она.

— Ты права, не будем развлекать публику.

Подхватив Шерри на руки с силой, которой она в нем не подозревала, Майк отнес ее в комнату и опустил на кровать. Не успела Шерри охнуть, как его рубашка уже валялась на полу, рядом с туфлями, а ее юбку он вздернул до самой талии. Длинными красивыми пальцами Майк с ловкостью фокусника расстегнул застежки пояса, державшего чулки. В долю секунды были расстегнуты пуговицы на ее жакете... щелкнула застежка бюстгальтера. Как только высвободились груди, он обхватил губами один розовый выпуклый сосок.

Охваченная пламенем страсти, Шерри боялась сгореть дотла — так она желала любимого. Словно огонь, продвигающийся по фитилю, экстаз ее шел в самую глубину — туда, где Майк будет первым. Казалось, она уже раскалилась добела, и все же ее желание возрастало. Большим пальцем одной руки Майк теребил второй сосок, приводя Шерри в странное состояние: она не могла шевельнуться. Он поставил колено между ее ног, поднял голову, чтобы взглянуть на нее, потом снова опустил, чтобы целовать глаза Шерри, ее рот, шею...

— Да, да, — стонала Шерри, — я так хочу тебя, Майк...

— Сначала вот это...

В какой-то момент он уже успел стащить с нее нейлоновые чулки и юбку, теперь же, демонстрируя богатый опыт, сдернул с нее трусики. Она лежала перед ним в легкой испарине, трогательная, как распускающийся цветок, готовая ко всему.

— Как ты прекрасна...

Признание было едва слышным: он зарылся лицом в заросли золотистых завитков, лаская ее языком.

Желание, уже давно разбуженное партнером, захлестнуло ее словно шквал и достигло своего апогея. Ухватившись за густые темные волосы Майка, Шерри отдалась стремительному потоку, который поднимал ее на своих волнах — вверх... вверх по какой-то спирали — к безграничному наслаждению. Внезапно она преодолела последний рубеж. Босыми ногами упираясь в постель, Шерри зашлась в приступе судорог, а потом ее тело объяло море тепла.

— Так, так, детка... — бормотал Майк.

Мало-помалу она перестала содрогаться, успокоилась и погрузилась в полудрему. Боже, какой восторг он ей подарил... И ничего не получил взамен. При всей своей неопытности она знала, что они совершили лишь половину того, что могли бы.

— Майк, ты же не...

— Я еще успею, mi esposa[8], я тебе обещаю.

Теперь он снял брюки — темные, в узкую полосочку — и трусы. И опустился на нее всем телом. Наконец-то, после стольких недель мечтаний, он ею овладеет. Ощущая свою готовность и пылкость, он прежде попробовал возбудить ее пальцем. И ощутил сопротивление.

Шерри невольно вскрикнула, не успев сдержаться, этот звук кольнул его в самое сердце.

— Шерри, дорогая, я причинил тебе боль?

— Нет, нет. Дело не в тебе. Просто я... я девственница.

Майка словно ударило током.

— Не может быть, ты шутишь!

С его точки зрения, невинность была чем-то предосудительным.

— Мне очень жаль, но это так, — проговорила Шерри.

Майк опешил, он просто не знал, что делать дальше.

— Скажи, зачем ты вышла за меня замуж? — спросил он.

— Затем же, зачем ты женился на мне.

Отдавшись ему безраздельно, лежа перед ним обнаженная, она вдруг поняла, что должна защищаться. В ее ответе была лишь половина той правды, которую они с Майком знали с самого начала: ребенку нужны оба родителя.

Господи, это как раз то, чего я боялся, подумал Майк. Сокровищем, сберегаемым для кого-то, она пожертвовала ради Джейми, ради его благополучия. А я, как последний самодовольный дурак, не удосужился даже спросить, нужна ли ей физическая близость — так, как нужна она мне. Я просто решил, что наше влечение взаимно, и выложил ей свои условия брака.

Он бросил на нее взгляд, заставивший ее смущенно потянуть на себя край покрывала. В этом же взгляде она прочла: конец.

Майк встал с постели и оделся.

— Я не могу принять от тебя такую жертву, — сказал он глухо.