11

— Небо моё, уже утро, — ласковый шёпот обжег кончик уха, — Бран скоро придёт тебя будить.

— Пошли его туда, где солнце не светит, — буркнула Мика, силясь закопаться в подушку. Ответом ей стал тихий смешок.

— Я, конечно, могу, но я и так попросил, чтобы тебя не будили подольше. Улитки уже готовы, через полчаса караван выдвигается.

Мика сдавленно простонала. Тело приятно ныло после весёлой ночки, и если бы ей кто сказал, что три часа сна — это норма, она бы его пнула.

— Мика…

— Встаю, встаю, — буркнула она, разлепив полтора глаза и с любопытством естествооткрывателя обозрев уже собранного Оса. При взгляде на него идти куда-то окончательно расхотелось, но Мика, простонав, села на кровати и жёстко потёрла себя по лицу.

— Мика, — начал Ос, и его серьёзный взгляд не улучшил настроение.

— Планируешь сообщить, что все было ошибкой? Не парься, я и так в курсе, — хмыкнула колдунья, пряча глаза. Ос вздохнул, взял её за подбородок и заставил смотреть прямо.

— Не говори ерунды, пожалуйста, — он был убийственно серьёзен, — Ты очень много значишь для меня, об этом я и хочу говорить.

— Слушай, я не то чтобы в том состоянии…

— Давай останемся? Я заберу тебя к себе, в Предгорье. Так ли тебе нужна эта пустыня? Обязательно ли вскакивать по утрам ни свет ни заря? Прошу, идём со мной! Я смогу вернуться к своей работе, а ты — отдохнуть вдоволь и тоже найти себе занятие по душе, а потом…

Мика даже ржать не стала в ответ на такой полёт фантазии, просто прервала его излияния словами:

— Ос, ну ты вот вроде умный, а несёшь какую-то ерунду. Хочется тебе вернуться к тем, своим делам? Вали, не проблема, даже часть денег получишь — заслужил. Но мне-то в этих ваших горах что делать? Я понимаю, у тебя там твой маленький подопечный, работа, дела. Мой мир — здесь, контракт с купцом заключён, и ладно бы только я, но на кону жизни ребят: что они будут в пустыне без магов делать?

Он долго, задумчиво смотрел в её глаза, а после тихо выдохнул:

— Хорошо, да будет же по твоему слову, небо моё. Значит, остаемся.

— Я же сказала, ты можешь…

— Я притворюсь, что ты этого не говорила, а я — не слышал.

Мика ничего не ответила, быстро одеваясь. В голове крутилась прошедшая ночь, и если некоторые моменты заставляли облизывать губы, предвкушая следующую, то другие вызывали острое желание ругаться. Осу-дракону нужна была вода, он был её частью, уж это до Мики дошло однозначно. На фоне этого идея идея с поездкой в пустыню выглядела, мягко говоря, идиотской.

— Слушай, Чудо, а тебе, такому вот… водоплавающему, вообще можно в пустыню? В смысле, ты там не помрёшь?

— Никто не знает своего будущего, но если ты говоришь о влиянии климата на меня, то не стоит волнений: отсутствие воды просто ослабит меня. Но, скажу без ложной скромности, даже в таком состоянии я далеко не самое беззащитное существо в этом мире, — он улыбнулся и скользнул рукой по её изуродованной щеке, — Я смогу тебя защитить, что бы там ни было.

— Я-то справлюсь, — буркнула колдунья, — Ты сам, главное, не помри.

Он легко поцеловал её в лоб вместо ответа и уточнил:

— Ну что, идём?

Именно в этот момент в комнату принялся молотить Бран с воплями:

— Эй, Зелёнка, кончай уже свое «со своими ни-ни» и вылазь, купеческая морда не ждёт! На улитке полюбуетесь, мы отвернёмся!

Мика ухмыльнулась:

— Да, идём. Кое-кто тут давно не получал в рожу. Да, Бран?!

— Хозяин просит Вас и нового мага, который спас караван, навестить его шатер! — слуга купца, тощий подобострастный паренёк с рабским клеймом и шустро бегающими глазами, громко сообщил радостную весть. Мику перекосило, и радужное настроение слегка померкло — купец был как соль, в том смысле, что рядом с ним жизнь сладкой никому не казалась.

— Передай, маг занят, а я сейчас подойду.

— Уважаемый Халли-Ка хотел видеть вас двоих!

— А я хочу видеть двойной гонорар за то дерьмо, что мы пережили под Баккатой. К сожалению, мы не всегда видим то, что хотим. Свободен!

— Передай хозяину, что мы придём вместе, — вмешался Ос мягко, — Ради счастья лицезреть его прекрасную персону я, пожалуй, смогу ненадолго отвлечься от своих обязанностей.

Слуга поклонился и умчался прочь. Мика повернулась, кипя от бешенства.

— Ос, какого ляда? Как бы там ни было, я твой начальник! Ты слышал инструктаж Натана, только мы с ним общаемся с нанимателем!

— Разумеется, — кивнул дракон, перехватив её руку и поцеловав пальцы, — Но разумно ли отказывать заказчику? Тем более, я сам не откажусь познакомиться с ним. И не стоит так волноваться, небо, я воистину не так беспомощен, как ты обо мне думаешь.

Мика открыла было рот, чтобы наорать на него, вспомнила громадного дракона и вместо этого сказала:

— Отлично. Значит так, обнови на себе защитные чары и брось в рот нейтрализатор — Халли-Ка обожает всяческие зелья. На его дочерей с наложницами и краем глаза старайся не смотреть — поверь, не из бабьей ревности говорю, просто по ходу пьесы может вдруг выясниться, что ты видел их без накидки и теперь обязан жениться. Говорить буду я, ты отвечай, только если спрашивают. А ещё лучше, передумай и останься здесь, а с этим красавцем я перетру сама.

Ос тихо хмыкнул:

— После такого описания я просто жажду составить тебе компанию, веришь?

Халли-Ка был, как всегда, в своем репертуаре: в его переносном шатре явно от души поигрались с запретной пространственной магией, оттого принимал он гостей в почти полноценной комнате, обставленной в манере далёкой Ирребы: куча тканей, драпировок, ковров и прочих пылесборников. Мика всегда говорила, что потому ирребцы и берут по несколько жен да наложниц — уборку в таком кошмаре в одиночку не сделаешь.

— Уважаемая Ми-Ка! — радостно запел он, каверкая её имя, как обычно, — Не передумала ли ты насчет моего среднего сына? Его сердце все так же тоскует о тебе! И ведь, по нашим традициям, ты и так его жена, знаешь?

— Мы говорили об этом, и он сам от меня отказался, — сладким голосом пропела Мика, — Прилюдно отрёкся, между прочим.

— Ах, он осознал потерю!

— Ну, тут ничем помочь не могу. Уже поздно — по вашим же законам.

— Да-да-да, какая жалость, — зацокал Халли-Ка, с любопытством кося взглядом на Оса. Мика мысленно простонала — вот же старый контрацептив, так вот зачем он вспомнил с порога историю с его придурком-сыночком! Разумеется, играть людьми и смотреть на реакцию — в топе любимых занятий купца, где-то на уровне с покупкой и приручением строптивых рабов.

Дракон, впрочем, улыбался спокойно, смотрел с вежливым любопытством, как ушлый покупатель на продавца, пытающегося подсунуть не особо свежую рыбу. Никто посторонний бы этого не понял, но, посмотри Ос вот так вот на Мику, она бы схоронилась поглубже, на всякий тревожный. И годовой запас продовольствия прихватила бы, чтобы уж наверняка.

— А ты и есть тот великий маг, — вещал меж тем Халли-Ка, — Мой шатёр — твой шатёр!

Ос слегка поклонился и пропел в ответ что-то на ирребском, который Мика не выучила бы, пожалуй, даже завяжи она себе язык морским узлом.

— Моё имя Ос, быть гостем вашего дома — честь для меня и госпожи, — добавил он на всеобщем. В глазах Халли-Ка проступили поочерёдно разные эмоции, впрочем, он быстро прикрыл их белёсыми ресницами.

— Какими интересными встречами радует нас великий Рах, — говорил купец, — Коли так, то почему бы нам не разделить трапезу?

— То была бы великая честь и радость для нас, — улыбнулся Ос мягко, — Ведь в вашем доме я могу быть уверен, что в тарелке моей спутницы будет лишь еда, без единой крупицы лишнего. Если бы каким-то ужасным недоразумением я обнаружил иное, то по законам гостеприимства мог бы убить всех в этом доме, не так ли?

Халли-Ка посмотрел на Оса с неким любопытством и, коли Мике не привиделось, почти что уважением.

— Ты определённо достойный юноша, Ос. Приятно встретить столь далеко от наших земель кого-то вроде тебя. Дозволь ответить любезностью на любезность: моя любимая дочь подаст нам еду.

Мика мысленно простонала — ну вот, лиха беда начало. Дочерей у купца была тьма-тьмущая, и все как на подбор любимые, понятное дело. Он брал их с собой, если планировал пристроить поудачнее, и самым смаком с его точки зрения считались два варианта: толстый кошелёк или исключительный магический дар, причём колдовство было в приоритете. В целом, неудивительно: в Ирребе бытовало строгое деление на касты, и по закону хочешь, не хочешь, а женись на ровне. К старшим, куда слёту относили всех сильных магов, кто-то из низшего сосоловия мог прийти только наложником или наложницей, отринув прошлый род, что Халли-Ка не устраивало: он носился с идеей обзавестись внуками-магами и пролезть таким образом вверх по шипастой иерархической лестнице их варварской страны. Именно потому, собственно, он в свое время разработал целый план и впрямь выдал Мику замуж за своего сыночка. А Мика чуть не сломала сыночку все кости. На том они и разошлись, временно удовлетворенные друг другом. Как говорил по этому поводу Бран: «Зато теперь тебе не бывать старой девой: замужем-то целых полдня обреталась! Для тебя это вообще рекорд.» Зубоскалить проклятийник перестал, когда чуть не женили уже его. Со временем это переросло почти что в традицию, но, когда дело касалось Оса, Мике было не смешно. Вот совсем не.

Между тем девка, закутанная в ткани на манер книжных призраков, принялась сносить на стол всяческую еду, звеня невидимыми глазу браслетами и влача за собой шлейф удушающе-сладкого запаха. Глядя на её унизанные кольцами ручки, колдунья как-то очень остро почувствовала себя некрасивой и совсем не женственной. Стало тошно.

— Моя Фиа-Та — услада для отеческих глаз, — с гордостью сообщил купец, — Она послушна, умна, чиста и знает свое место, каким бы мужчина его ни назвал. Ей не пришло бы в голову ослушаться.

— Должно быть, вы гордитесь ею, — бросил Ос прохладно, но Халли-Ка словно и не заметил тона.

— Немало горжусь, мой дорогой гость. Она стала бы хорошей женой, первой или второй — не так уж важно. Она смогла бы даровать покой тому, чей дом из-за глупой сврливой жены стал полон бурь. Она чиста и душой, и телом, ничьи руки раньше не касались её.

Мика была уверена, что на этот раз в жратве нет примесей вроде яда, приворотных зелий и наркотиков, но все равно едва подавила порыв выплюнуть очередную сладость, ставшую поперёк горла. В этом был весь Халли-Ка, верный последователь бога-суховея, опасный и ядовитый, как пустынные колодцы.

— В моих землях не принято считать девушек товаром, почтенный, — голос Оса был тёплым и почти ласковым, — И вешать на них бирки тоже. А уж измеряя чистоту чьей-то души, вы рискуете, ступая на опасную почву: случается, кому-то она дана одна на двоих.

Купец застыл, глядя на Оса, и приобрел подозрительный зеленоватый оттенок. А вот Фиа-Та вдруг замерла, и её тёмные очи, искоса смотрящие на Оса, полыхнули чистейшим… восторгом?

Мика, которой тоже стало интересно, покосилась на дракона… полюбовалась на то, как проступило под кожей его лица очертание острой ощеренной морды… икнула и поспешила отвернуться. Ибо нехрен, ей и так кошмары снятся, не хватало ещё эту красоту к ним добавлять.

— Уважаемый, у нас работы полон рот, — начала Мика осторожно, — Не возражаете, если мы того… пойдём?

Купец вздрогнул и весьма неожиданно для колдуньи залебезил:

— Конечно-конечно, госпожа! Смею ли я вас задерживать!

Девица поклонилась до земли, выражая солидарность с батюшкой. Мика от эдакого изменения парадигмы малость окосела, но Ос, словно так и надо, уже подхватил её под руку и вывел из шатра. Его ледяное спокойствие напоминало колдунье потяжелевший перед грозой воздух.

— Ос, все в порядке? — уточнила она осторожно, — Если ты из-за того, что он сказал, забей. У них свои традиции, а уж с девственностью они носятся, как с флагом, иногда — буквально. Простыни вывешивают, можешь представить?

— Могу, — холодно сказал дракон, — А вот во многих крупнейших племенах Шатаку матриархат, и тех, кто смеет обсуждать личную жизнь женщины, скармливают моему отцу. Мы могли бы обменяться традициями, это было бы забавно. Ради такого случая я даже выполнил бы папины обязанности.

Мика нервно хохотнула:

— Оборжаться. Слушай, я на полном серьёзе не хочу знать, кто твой папа. Кажется, к такой правде я не вполне готова. А насчет купца… смысл обижаться на правду? Потерянное не вернёшь, будь то красота, невинность или беззаботность. Остается только коптить небо дальше и помнить, что чистота, она того, очень разная. Хреновое утешение, но уж какое есть.

Ос молча смотрел на неё со странным выражением на лице, а после сказал:

— У нас много времени впереди. Когда-нибудь я научу тебя не смотреть на саму себя свысока. А насчет папы… правда будет лучше, если я расскажу о нём чуть позже. Хотя на мой вкус это не страшная, а весьма забавная и слегка безумная история.

* * *

Эта комната, наполненная тьмой, ничуть не изменилась. Её хозяин, правда, изволил восседать в кресле и предаваться сейчас отдыху, делясь походя мыслями с сидящим тут же приятелем.

— Я не доверяю им, разумеетсяя, — говорил он ровно, — Они некогда были врагами моего дома, но, если их обещания будут выполнены, то игра стоит свеч.

— Да, — усмехнулся маг, — Я хотел бы пожить в Предгорье, мой Властелин. Там такие библиотеки, столько ученых магов…

Хозяин комнаты закатил глаза, собираясь прокомментировать в привычном для себя ключе помешанность друга на науке, но их бесцеремонно прервали.

— Господин, к Вам там… посетитель, — с некоторой неуверенностью, ему несвойственной, выдал зомби-камердинер. Властелин с другом удивлённо переглянулись, тьма в углах заколыхалась, отзываясь на эмоции своего господина.

— Ему было назначено? Это кто-то из приближенных?

— Нет, мой Властелин, — склонился зомби.

— Тогда почему ты просто не прогнал его? — уточнил Властелин раздраженно, — Я похож на общественную приёмную?

Маг, восседавший в сотканном из тьмы кресле, вздохнул с несколько наигранной печалью:

— Похоже, у этих мясных мешков опять сбились матрицы. А я, между прочим, просил не давать им больше пяти задач параллельно… Где там похаживает господин управляющий? Похоже, ему вскоре придётся тебя заменить, мой бедный сломанный друг-камердинер. Сначала для этого надо умереть — технические мелочи. Но послушаем, для интереса. Почему ты не прогнал гостя?

Зомби, заикаясь, пробормотал:

— Я не смог, мой Властелин, я виноват. Но никакая магия не действует на него. Он голый, с перьями в волосах и говорит, что бог. Его не смогла прогнать ни стража, ни Чёрный Легион.

Брови хозяина кабинета удивленно приподнялись.

— Да ладно… — пробормотал маг, — Только не говорите мне…

До холла Властелин не то чтобы бежал — ему подобноее по статусу не было положено — но шёл, определённо, со всей возможной поспешностью. Там он мог наблюдать маленькое светопреставление: свистели в воздухе, дрожащем от магии, заклятья, его доблестные воины изо всех сил старались поразить цель различным оружием, а посреди всего этого, комментируя процесс, приплясывала худощавая фигурка обнаженного смуглого мужчины с перьями в длинных, подметающих пол синющих волосах.

— Во-от, молодец! Почти-почти поймал! А ты вообще умница, девочка, чудное заклятье! Ой, ты не девочка? Ничего, бывает. Вы такие вежливые, ребята, что я просто таю! Хотите прикоснуться к божеству? — напевал синеволосый задорно.

— Йорамора, — пророкотал Властелин, — Я пришёл, заканчивай представление.

— Да уж вижу, — насмешливый голос раздался из небольшой ниши в двух шагах от хозяина замка, — Но деткам стоит порезвиться, они совсем у тебя обленились, Тэ.

Хозяин замка страдальчески поморщился и скомандовал:

— Отставить! Всем разойтись, не трогайте этого клоуна.

Воины и маги послушно отступили, но градус любви к гостю в их глазах превышал накал легендарных рек лавы в пекле. В тот же миг плясавший перед ними синеволосый разлился по полу лужей воды.

— Ты все так же поразительно скучен, Тэ, — сообщил Йорамора, выходя из тени, после чего повернулся к магу, — Здравствуй, Иррах. Как поживает батюшка?

— Исключительно вашими молитвами, — покивал маг, не отвлекаясь от каких-то невнятных пассов, — Здравствует, властвует и все так же ненавидит вас.

— Это полезно, это тонизирует, — ухмыльнулся Йорамора, — А что это ты делаешь?

— Рассматриваю векторы вашего водного фантома, — безмятежно сообщил Иррах, — Уникальное зрелище, впервые наблюдаю.

Бог рек закатил глаза:

— Воистину, парень, ты пошёл в матушку.

— Сочту это комплиментом, — маг был непрошибаем.

— Чему мы обязаны честью лицезреть тебя? — осведомился тот, кого назвали Тэ. Йорамора ощерился в ответ, показав ряд острейших узких зубов, которые по всем правилам физиологии не должны были помещаться у него во рту.

— Нам стоит поболтать, о Властелин. Думаю, вон тот балкончик вполне подойдёт, отличный вид на ров, даже несмотря на все эти стильненькие шипы. Мне вот интересно, почему ты такой параноик?

— Ты мог бы просто подняться ко мне в кабинет, не устраивая представлений, — сказал Тэ Чёрный, проигнорировав последний вопрос. На его взгляд, ответ был очевиден.

— Я предпочитаю, чтобы хозяева сами спускались ко мне. Не по статусу богу шляться по кабинетам, верно? Да и попахивает это всякими пошлыми канцеляризмами. Вежливость, Тэ — первое правило общения с богами. Первое — вежливость, и второе — лучше не связывайтесь. Кстати, об этом… ты решил убить моего сына. Единственного. Идея не то чтобы оригинальная, но очень уж несвоевременная.

— Не знаю, о чём ты, — хмыкнул Властелин.

— А, брось, — протянул бог рек весело, — Давай вот эту часть пропустим? Не знаешь так не знаешь, вы, драконы, с возрастом вообще тупеете. Расклад очень прост, Тэ: либо ты клянёшься сейчас стихией, что отзовёшь своего друга и вы больше не предпримете действий против Ихшасморры, также известного вам как Ос Водный, либо по землям Чёрной Цитадели пройдётся алый мор. Тебя-то не затронет, конечно, но твои производства встанут, деревни обезлюдеют, а рыбы всплывут кверху пузом и будут растворяться, пузырясь, в той замечательной воде, что будет течь по твоим землям. Выбирай!

Тёмный Властелин хмуро взирал на радостно улыбающегося Йорамору, взвешивая варианты.

— Вы так привязаны к нему, — с некоторым любопытством проговорил Иррах, — Это интересно. Я думал, сущности вашего типа мало интересуются детьми.

Бог рек рассмеялся:

— О, дорогой мой, а ты никогда не задумывался, почему вы с братом столь удачливы? Рах не лучший родитель, ветры вообще мало интересуются улетевшим из гнезда потомством, но пожелай я, например, всерьёз сейчас навредить тебе — это стало бы началом дурных времён, причём плохо было бы не только мне, но и как минимум трем близлежащим государствам. Ещё по этой причине тебе не стоит в это вмешиваться — совсем не пристало детям богов воевать, юный Мираж. К слову об этом, Тэ, хватит думать. Даже если надежды твоих союзников в Предгорье оправдаются, едва ли ты им будешь нужен без богатств своих земель и производств. К тому же, я — умный бог и не требую невозможного: не надо ничего исправлять, просто самоустранитесь.

— Хорошо, — кивнул Тёмный Властелин, принимая решение, — Клянусь стихией, что больше ни я, ни Иррах, ни кто-либо ещё по моей воле и с моего ведома не вмешается в ситуацию, разворачивающуюся в пустыне Хо, и не попытается навредить твоему сыну ни прямо, ни косвенно. Такая формулировка тебя устроит?

— Вполне, — оскаблился Йорамора, наблюдая за появляющейся в воздухе руной истины, — Рад, что ты принял правильное решение. Знаешь ли, я надеюсь успешно стать дедушкой и расстроюсь, если мне кто-то помешает. К слову, не пора ли и тебе обзавестись внуками, Тэ? Глядишь, так ты бы помирился с Предгорьем быстрее.

— Ты прекрасно знаешь, все непросто для драконов. Я нашёл свою Лиа, но моим сыновьям пока что не повезло. И уж на смотрины в Предгорье, можешь поверить, их не позовут, — не без раздражения проговорил Чёрный дракон.

— Знаешь, посмотрим, как с остальными, но через месяц-другой отправь своего старшенького познакомиться с Тёмным Властелином города Чу. Он как раз выполнит моё небольшое порученьице и будет совершенно свободен!

— Тот самый изгнанник из рода Алых? — нахмурился Тэ, — Я позволил несчастному ребёнку жить у себя на границе, потому что сам был на его месте. Но при чём тут мой Эт?

Йорамора показательно вздохнул:

— Богам нужно верить! Говоришь вам, говоришь, и все без толку. А потом хватаетесь за голову и вопите, как оглашенные: а-а-а, я так хорош, с чего ж мне прилетело! Спаси, боже! Тьфу. Я все сказал, Тэ. Иррах, лёгких крыльев и привет папочке! Можешь поцеловать его от меня куда-нибудь, если рискнёшь. Откланиваюсь!

С этими словами Йорамора головой вниз нырнул в замковый ров. Маг с любопытством проследил его падение.

— Ты видел? И никаких брызг! — сказал он восхищенно. Тэ простонал:

— И что теперь?

— А что теперь? Пойдём допьём вино. С матушкой я уже успел переговорить насчёт этого каравана, она, в отличии от отца, очень любит обращаться железным песком и наблюдать, как он воздействует на людишек. А тут сын бога, такой подопытный… она прыгала от восторга. Так что больше, по сути, от нас ничего и не требуется, пусть наши союзники сами разбираются — наши руки чисты.

Тёмный Властелин рассмеялся:

— Воистину, ты ужасен, Иррах. И все же, я не понимаю. Твоя мать ведь рабыня, как ей удается проворачивать за спиной Раха столько всего?

Маг — или тот, кто любил принимать личину мага — тонко улыбнулся и проговорил:

— Ты не понимаешь, и неудивительно: всегда был прямолинеен. Но некогда отец сам же преподал матери важный урок: порой у раба может быть больше власти, чем у его хозяина. Она всего лишь научилась у него — благо всегда была прилежной ученицей. Крылья отца широки, дыхание иссушает лиги плодородной земли, взор покоряет любое сердце, но нет в пустыне божества страшней и мстительней моей матушки. И бедненьким караванщикам предстоит убедиться в этом, увы. Жаль, что я не увижу этого — прелюбопытнейшее должно быть зрелище.

Загрузка...