Парус любви

Глава 9

«Морской дракон» вошел во Флоридский пролив. Гольфстрим и преобладающие здесь ветры помогли кораблю пройти через опасный пролив, где легко можно было сесть на песчаные отмели, невидимые с палубы или с марса, или, еще того хуже, при неблагоприятных, быстро меняющихся ветрах напороться на острозубые подводные рифы по обеим сторонам пролива.

Но судьба благоприятствовала гордому экипажу «Морского дракона», который благополучно миновал многочисленные островки, поросшие пальмами и соснами, и песчаные отмели у южной оконечности Флориды. Они проплывали мимо нетронутых белых песчаных побережий, где морс было прозрачно-голубым на солнце и бледно-зеленым в тени прибрежных пальм. Проплывали они и мимо низменных болотистых берегов, поросших причудливой формы манговыми деревьями, чьи скрученные корпи поднимались из мутной болотной воды. В ярко-зеленых кронах за право вить гнезда воинственно сражались птицы. Море в здешних заливах и бухтах было желто-коричневое.

Экипаж «Морского дракона», естественно, недоумевал, чего ради их капитан забрался в такую глушь, к диким берегам Флориды. Недоумение переросло в сомнение – а в здравом ли он уме? – когда Данте приказал бросить якорь в сонной бухточке, единственными видимыми обитателями которой были розовато-оранжевые фламинго. Большие птицы плыли, вытянув шеи, на юго-восток, к широкому входу в бухту.

За исключением Хаустона Кёрби, малого, как известно, слегка чокнутого, и Аластера Марлоу, который держался чрезмерно спокойно, что давало повод усомниться в его нормальности, все остальные полагали, что их капитан просто рехнулся, когда он вытащил карту, где было отмечено местонахождение затонувшего корабля с сокровищами. Они даже опасались, как бы он не начал буянить и не пришлось бы его связать. Ведь никто не сомневался, что эта карта – вещь совершенно бесполезная. Да и место было совсем не то, ведь затонувший галеон находился в одной из бухт Багамских островов, именно эта бухта была отмечена на карте, с которой они все в свое время познакомились. Слушая безумные слова капитана, матросы перешептывались, толкали друг друга локтями. В стороне оставался, как ни странно, один только Лонгакр, который слушал капитана, все шире ухмыляясь. Похоже было, что в происходящем ист для него ничего неожиданного.

Но вскоре все члены экипажа поняли замысел капитана и, хотя и были слегка раздосадованы тем, что он утаил от них столь важную тайну, пришли в сильное возбуждение. Их прежние мечты возродились, они снова обрели цель, вновь исполнились надежды сменить постоянную жизнь на корабле на что-нибудь лучшее.

Ри Клэр Доминик, щуря глаза, смотрела на ослепительно сверкающие, зыблющисся воды залива. К юго-востоку лежало открытое море, на горизонте собирались голубовато-серые тучи, с каждой минутой они все более темнели, что, несомненно, предвещало шквал. Впрочем, это не имело особого значения, ибо судно было надежно укрыто от любой бури. Однако поиски сокровища необходимо было отложить, и Ри сомневалась, что горящие нетерпением матросы смогут выдержать еще один день ожидания.

Заложив руки за голову, Ри лежала на теплом песке, раздумывая обо всем, что случилось с того момента, когда она впервые ступила на борт «Морского дракона» в тот роковой день в Чарлз-Тауне. Теперь она поняла, во всяком случае лучше могла понять, почему Данте обошелся тогда с ней так грубо. Он защищал свое будущее, будущее матросов «Морского дракона», которые верой и правдой служили ему много лет. Теперь она могла более тщательно взвесить все обстоятельства, включая и те, о которых не преминул сообщить ей словоохотливый Хаустон Кёрби, а именно о некой женщине, которая глубоко уязвила Дайте. И соответственно понять, почему Данте действовал именно так, а не иначе. Ей просто не повезло, она оказалась на его пути в неудачное время, в неудачном месте. Неудачным было и то, как она появилась.

Размышляя обо всем этом, добрая по природе Ри смогла многое простить капитану. В конце концов, он дал ей возможность при желании обрести свободу. В Сент-Джонсе она сама решила, что возвратится на «Морского дракона». Никто ее не принуждал, и ей некого винить, кроме самой себя, в том, что с ней может случиться.

Лениво созерцая все еще лазурные небеса над ее головой, она знала, что, если бы ей пришлось пройти через это снова, она все равно лежала бы здесь, на теплом песке, под жарким тропическим солнцем, слушая ласковую колыбельную, которую напевают ей пальмы.

Сонно потянувшись, она задела рукой что-то твердое и открыла отяжелевшие веки, чтобы рассмотреть свою находку. Это была коническая раковина, с гладкой розовой поверхностью внутри. Рядом лежала другая, ярко-оранжевого цвета, шершавая внутри. Было и еще много раковин, полосатых и пятнистых, огромных и крошечных. Все они, яркие, красивые, были дороги ее сердцу... Ри перекатилась на бок и стала осматривать берег. Дороги так же, подумала она, как тс сокровища, которые ищет экипаж «Морского дракона», ибо это дар того, к кому она очень привязана.

Ри помахала рукой, и вдоль плавного изгиба бухты, бережно держа в руках еще одну раковину, к ней направился Конни Бренди.

– Вот еще одна, леди Ри! Если приложить ее к уху, услышишь шум океана, – крикнул он. Его загорелые щеки покраснели, темные глаза ярко горели от возбуждения. Присев, он предложил: – Послушайте, леди Ри.

Склонив голову набок, Ри поднесла раковину к уху и с удивлением услышала шум, и впрямь напоминающий отдаленный рев океана.

– Интересно, они еще ничего не нашли? – спросил Конни, глядя на противоположную сторону залива, где с вонзающимися в небо мачтами стоял на якоре «Морской дракон». О его борт тихо плескалась вода. На палубе не было видно ни души, корабль производил впечатление покинутого. – Вы думаете, они найдут сокровища? – с сомнением в голосе протянул Конни, не отрывая глаз от того места, где среди коралловых рифов и рыб, которые удивленно пучили глаза, ныряли лучшие их пловцы.

Наибольшим усердием отличались капитан и Аластер. Они искали останки затонувшего испанского галеона. Те, кто предпочел остаться на суше, прочесывали дальний берег залива, надеясь найти дублоны, остатки рангоутов, носовой статуи или каких-нибудь обломков, которые могло выбросить на берег и которые помогли бы определить местонахождение потонувшего судна.

Загрохотал гром, на фоне темнеющих туч зазмсились молнии. Вода в заливе забурлила, заходила ходуном, вот-вот можно было ждать сильнейшего ливня.

– Пошли, Конни, – с сожалением сказала Ри, вставая и счищая песок с блузки и юбки. – Я вижу, к нам плывет на лодке Лоигакр. Я не хотела бы, чтобы ты простыл, – сказала она обеспокоенно. Хотя мальчик почти полностью поправился, Ри часто замечала какие-то тени, мелькающие в его глазах; видимо, боль от ножевой раны все еще давала о себе знать.

Она помогла ему собрать найденные раковины. Потом они стоя терпеливо ожидали, пока Лонгакр подплывет поближе. Выпрыгнув из гички, он втащил ее на берег.

– На сегодня, кажется, все, – сказал он, поглядев на угрюмые небеса.

– Не везет? – спросила Ри, жалея в душе старого пирата, который так любил рассказывать невероятные истории о пиратах, разбойниках, но сам никогда еще не находил никаких сокровищ.

– Я пока не теряю надежды. Отчаиваться рано, верно, Конни? – ухмыльнулся он, помогая Ри сесть в лодку. Усадив ее на нос, он столкнул гичку в воду, и Конни прыгнул в нее. – Никто из нас не теряет надежды.

Орудуя веслами, он легко достиг «Морского дракона», на палубе которого уже собрались люди, прекратившие поиски. Однако все продолжали говорить исключительно о погребенных в море сокровищах.

Их азартное волнение передалось даже Ри, которая переодевалась к ужину. В прежней жизни, полагая, что окружавшая ее роскошь, богатство принадлежат ей по законному праву, она никогда не задумывалась над этим. Но с тех пор как для нее начались трудные времена, Ри осознала, какие тяготы приходится преодолевать другим, менее удачливым людям только для того, чтобы выжить. И поняла, как много означает для них возможность разбогатеть.

Она вспоминала свой богатейший камарейский гардероб. У нее было множество платьев разного цвета, разного стиля, из разных материалов, и все они были сшиты специально для нее одной из лучших лондонских портних-француженок. Кое-кому, вероятно, показалось бы странным, что она так дорожит своей нынешней одеждой. Но когда твой выбор сужен до двух вариантов и каждый из них имеет особое для тебя значение, ты невольно начинаешь очень дорожить ими. Она полюбила кожаную юбку и блузку, подаренные ей экипажем. И конечно, ей очень нравилось платье, которое она надела к ужину. Оно было не менее модным, чем любое, сшитое в Лондоне. Подарил его капитан «Морского дракона». Должно быть, заплатил местной швее целое состояние. Платье, вероятно, принадлежало к приданому какой-то молодой женщины или было сделано по особому заказу. Ри никогда не видела такого чудесного, легкого, как пух, белого муслина и такой замечательной работы. Узкие и короткие, по локоть, рукава были отделаны тремя воланами, вся в кружевных оборках была и юбка.

Ри смотрела на свое отражение в зеркале, любуясь, как хорошо гармонирует ее золотистая кожа со светлым лифом. Волосы были зачесаны в корону, эта прическа выглядела куда более строго, чем те легкомысленные косички, которые она носила до тех пор и которые тем не менее правились мужчинам.

В первый раз надев платье к ужину, она произвела такой же фурор, как и в тот вечер, когда появилась в кожаной юбке. Платье было подарком Данте Лейтона, и, войдя, она робко взглянула на него, ожидая, какова будет его реакция. И он не разочаровал ее. Как истинный джентльмен, поднес ее руку к губам и сказал несколько комплиментов, приятных любой женщине. А его светло-серые глаза, смотревшие в самую глубь ее глаз, были так красноречивы, что на щеках у нее вспыхнул яркий румянец. Воспоминания о той ночи, которую они провели вместе, все еще обладали достаточной силой, чтобы приводить ее в трепет, и она подозревала, что он знает об этом.

Ри плохо себе представляла, зачем он подарил ей платье; когда она выразила ему свою благодарность, он пожал плечами со слегка смущенным видом. Но Ри была уверена: он доволен тем, что она носит его платье.

Ри оправила широкий квадратный вырез, отороченный кружевами, почти, однако, не скрывавшими округлых линий ее грудей. Более того, кружева, казалось, были пришиты именно для того, чтобы привлекать восхищенные взгляды. От ее шеи, запястий и полуобнаженной груди струился легкий лавандовый аромат. Когда Ри вошла в капитанскую каюту, корабль сильно накренился и девушка оперлась о руку поддержавшего ее Аластера Марлоу.

– Шквальный ветер, – с косой усмешкой проронил он, закатывая свои карие глаза, словно вопрошая, за что ему выпала такая честь.

– Хоть какая-то польза от бури, – поспешил насмешливо заметить Сеймус Фицсиммонс, посматривая темными глазами на грудь Ри.

– Леди Ри, надеюсь, надвигающаяся буря не доставит вам особых неприятностей, – сказал Барнаби Кларкс, как всегда вежливо осведомляясь о ее здоровье и самочувствии. Однако и он тоже искоса поглядывал на ее обнаженные плечи, и Ри решила, что предпочитает открытое восхищение Сеймуса Фицсиммонса.

Капитан «Морского дракона» стоял перед кормовыми окнами, их омывали струи дождя. От его светло-коричневого сюртука словно бы исходило тепло. Бронзовое лицо капитана было задумчиво, а в серых глазах сверкали отблески внутреннего огня или, возможно, каких-то противоречивых мыслей. Каштановые кудри были безжалостно зачесаны назад и перевязаны ленточкой. Капитан явно не утруждал себя своей прической.

– А, прелестная миледи, – пробормотал Данте. В его голосе чувствовалось легкое раздражение, привлекшее к себе внимание присутствующих – они давно уже не слышали таких саркастических ноток.

Торопливо вошел Хаустон Кёрби. Его поднос был заставлен оловянной посудой – в такую погоду он не хотел рисковать своим тончайшим фарфором. Тут же были Ямайка и Конни, с новой энергией возвратившийся к исполнению своих обязанностей юнги. В этой работе ему всегда помогала теперь дружеская рука. В результате у него оставалось больше времени предаваться мечтам, свойственным его возрасту.

Каюту наполнил аппетитный запах пойманного в этот день в заливе омара. Заняв свои места за столом, все приготовились отведать блюдо, которое, хотя и было подано здесь, в пустынной бухте, вполне могло составить гордость королевского стола.

Раскачивающийся на потолке фонарь отбрасывал странные тени на лица собравшихся. Тем временем шторм бушевал вовсю. Он обрушивает на корабль всю свою ярость, подумала Ри, схватив бокал с вином. Якорный канат был натянут до предела. Оглушительно завывал ветер в снастях, и не менее оглушительно хлестал ливень по палубе.

– Хорошо, что мы в гавани и нам ничто не угрожает, – заметил Аластер, попивая свой бренди. Он смотрел на опустевшее блюдо со всевозрастающим чувством удовлетворения. – Господи, да у пас настоящее пиршество! – воскликнул он, провозглашая тост за здоровье довольного Хаустона Керби. – А уж кокосовый пирог был просто объедение.

– Да, поели мы вкусно, – поддержал его Сеймус Фицсиммонс. – Я думаю, мы непременно найдем сокровища: с такой едой нам положено жить по-королевски.

– Надеюсь, вы правы, мистер Фицсиммонс, – мечтательно произнес Барнаби Кларкс. – Я уже подобрал себе подходящее поместье. Приятно думать, что я еще не слишком стар, чтобы сидеть в собственном саду.

– Приятно, что и говорить, – вставил Сеймус Фицсиммонс, подмигивая задумчиво улыбавшейся Ри. – А вот я хотел бы найти себе возлюбленную с золотыми волосами и красивыми глазами, как цветы. Но мне нужно приличное состояние, чтобы она могла вести достойный образ жизни, если же дела будут идти так, как сейчас, я превращусь в седого морщинистого старика, пока наконец смогу попросить ее руки.

Капитан «Морского дракона» резко встал из-за стола.

– Джентльмены, время уже позднее. И если мы в самом деле хотим найти сокровища, а не только болтать о них, нам надо отдохнуть. Завтра, если утихнет шторм, предстоит тяжелая работа, и мы должны хорошо выспаться, – сурово заявил он и взглянул своими светло-серыми глазами на Ри. – Миледи, я провожу вас в вашу каюту во избежание других, кроме шторма, неприятностей.

Поднявшись из-за стола, Ри приняла его руку и смущенно улыбнулась всем присутствующим. Они тоже поднялись и стояли, обмениваясь любопытными взглядами.

У двери ее каюты Данте остановился. Его глаза были омрачены какими-то тайными, лишь ему одному известными мыслями. Он зачарованно смотрел, как соблазнительно вздымается прикрытая кружевами грудь девушки.

– Капитан, – сказала Ри, торопясь нарушить напряженное молчание, которое воцарялось между ними всякий раз, когда они оставались наедине, – я много размышляла сегодня, слыша, как все только и говорят что о сокровищах. Даже мистер Кларкс и Сеймус не скрывают своих надежд... – Ри запнулась, не зная, как лучше выразить свою мысль. – Я хотела бы спросить, что будет, если вы не найдете никаких сокровищ?

– Всем нам известно, что такая возможность существует, – не раздумывая ответил Данте. Казалось, это не очень-то его и заботит.

– Но ведь каждый член экипажа может и так получить приличную сумму денег, хотя и не такую большую, как выручка от его доли сокровищ, если бы они нашлись, – торопилась Ри выразить свои мысли. – Наверняка объявлена награда за мое благополучное возвращение. Я обязана своим спасением вам и экипажу «Морского дракона» и позабочусь, чтобы мой отец щедро вознаградил всех вас. – В глазах Данте Лейтона вспыхнул гнев, но Ри не могла понять, чем его обидела, ведь она только пыталась помочь им всем. – И конечно, ваша доля, капитан, была бы значительной. Эта доля...

Больше она ничего не успела сказать, потому что Данте схватил ее за плечи, прижал к себе и посмотрел сверху вниз в ее изумленные, даже испуганные глаза.

– Не предлагайте мне денег, Ри. Я возвращу вас вашему отцу, но сделаю это не за плату. Не такой уж я отчаянный человек, как вы, кажется, предполагаете, – тихо сказал он, положив руку на ее шею, где сразу же забилась жилка. – Я напугал вас, дорогая? Пусть это послужит вам уроком, который надолго запомнится. Возможно, я теперь верю, что вы в самом деле леди Ри Клэр Доминик, дочь герцога Камарейского, но я-то ведь по-прежнему капитан «Морского дракона», и мы сейчас далеко от берегов Англии, дорогая. И я все тот же, не изменился, – предупредил он, прежде чем прижать рот к ее губам. Как же это было приятно, как часто он мечтал коснуться этих нежных губ!

Чувствуя, что она вся трепещет в его руках, он крепко притиснул к себе ее теплое тело. Его губы прильнули к ее благоуханной мягкой груди, затем вновь вернулись к ее приоткрытым, словно ждущим поцелуя губам. Данте с глубоким облегчением понял, что она не отталкивает его, более того, хочет его. Понял, что странная искра, вспыхнувшая в них обоих, еще может воспламенить страсть, которая, если разгорится, не только целиком поглотит их, но и навсегда переменит их жизни. Сознание этого вдруг остудило его пыл. С неожиданностью, ошеломившей Ри, он втолкнул ее в каюту и закрыл дверь, оставшись снаружи.

Какой-то миг Ри стояла молча, не в состоянии опомниться от происшедшего, все еще чувствуя тепло его губ на своей коже. Затем опустилась на койку, и ее фиалковые глаза увлажнились слезами.

Данте, прерывисто дыша, оперся рукой о закрытую дверь. Если бы Ри могла себе представить, каких усилий стоило ему отпустить ее, она, несомненно, была бы утешена. Данте ударил кулаком по двери, но этот удар потонул в реве шторма, заглушавшем все другие звуки. Капитан оглядел такие знакомые очертания «Морского дракона», любимого своего корабля, и с чувством щемящей боли, какой никогда ранее не испытывал, даже покидая Мердрако, осознал, что так продолжаться не может. Его преследовали слова Аластера Марлоу. Да он и сам знал, что Ри Клэр Доминик заслуживает лучшей участи, чем быть любовницей морского капитана. Во что бы то ни стало надо найти сокровища. Его желание отомстить бледнело перед желанием обладать Ри. Но ведь на дочери герцога Камарейского не мог жениться бывший капитан капера, контрабандист. Чтобы Ри могла жить так, как она того заслуживает и как привыкла, необходимо иметь большое состояние.

Да, он может овладеть ею прямо сейчас, добиться, чтобы она полюбила его, но это будет нечестно с его стороны. Теперь, когда он сам ее полюбил, он этого не сделает. Лучше лишиться ее, чем подвергнуть жестоким испытаниям и опасностям, уготованным судьбой ему самому – человеку, который, в сущности, не более чем заурядный искатель приключений. Не станет он и ползать на коленях, выпрашивая помощь у ее отца. Никто никогда не сможет сказать, что он женился на Ри Клэр Доминик ради ее денег.

Стоя в тускло освещенном коридоре, Данте испытывал горькое чувство досады, гнева, даже безысходности, глядя на закрытую дверь, ибо за этой дверью находилась женщина, которая должна бы принадлежать ему, но она была вне его досягаемости. Уже много лет Данте не пребывал в таком сильном унынии, как в этот миг. Он поспешил выйти на палубу, предпочитая принять на себя всю ярость шторма, чем оставаться наедине со своими безнадежно печальными мыслями.

Яркое сияние рассвета вдохнуло бодрость в членов экипажа «Морского дракона», и они снова принялись за поиски сокровищ. Ри и Конни готовились отправиться на облюбованное ими местечко, разительно изменившееся с вечера. Ураган вырвал с корнями многие деревья, нагромоздил песчаные ярды, за которыми разлились обширные лужи морской воды. Девушка и юнга беседовали с Хаустоном Кёрби в ожидании, когда возвратится Лонгакр, который повез на берег последнюю партию матросов, как вдруг безмятежную тишину бухточки прорезал такой оглушительный крик, какого Ри никогда в жизни не слыхивала. Она только увидела, как в ясные утренние небеса взмыли перепуганные птицы.

– Черт, что за дикий вопль! – воскликнул Хаустон Кёрби, вглядываясь в берег прищуренными глазами.

– Они что-то нашли, мистер Кёрби, – вскричал Конни, подпрыгивая. Его взгляд был поострее взгляда пожилого стюарда, и он увидел, что на узком песчаном берегу машут руками и пляшут фигуры. – Они нашли сокровища! Нашли сокровища! – пронзительно завопил Конни, напугав своим воплем Ямайку, который рванулся прочь из рук Ри.

– Плыви, плыви сюда, старый пират! – громко крикнул Хаустон Кёрби, видя, что Лонгакр перестал грести и, видимо, подумывает, не вернуться ли ему обратно на берег, так и не забрав пассажиров. – Плыви сюда. Даже если они нашли сокровище, оно никуда не денется, пока ты будешь перевозить нас, – укоризненно кричал стюард со шканцев. – Греби же, греби! – понукал он запыхавшегося Лонгакра, который, сгорая от нетерпения, орудовал веслами с небывалой энергией. Расстояние между гичкой и кораблем казалось ему просто бесконечным.

Ри смотрела на берег. Она различала фигуры людей, бежавших к северной оконечности берега, скрытой за высоким мысом с тянущейся вдоль него узкой полоской песка.

– Что вы там стоите, глазеете разинув рот? Спускайтесь же! – заторопил их бывший пират, когда гичка стукнулась об обшивку «Морского дракона».

Все трое залезли в лодку, опасно ее раскачав. Плывя к берегу, они напрягали горящие от нетерпения глаза. Их уже ожидал Аластер, который вошел в мелководье, чтобы помочь Лонгакру и Кёрби вытащить гичку на берег.

– Вы нашли сокровища, мистер Марлоу? Да? – выпалил Конни, не успев ступить на берег. И, не дождавшись ответа, ринулся бежать, обдавая песком торопливо следующих за ним Лонгакра и Хаустопа Кёрби. Коротконоги!! стюард изо всех сил старался не отставать от своих спутников.

Заглянув в сияющие глаза Аластера, Ри даже не стала ничего спрашивать. С такими же сияющими, как у него, глазами она поднялась на цыпочки, обвила его руками и поцеловала в щеку.

– О, Аластер, я так рада за вас! – воскликнула она, в общем ликовании забывая о том, как была несчастлива прошлой ночью. Однако неожиданно послышался дразнящий голос, напомнивший ей об этом.

– А как насчет меня, леди Ри? – спросил Данте, который, подойдя незамеченным, увидел, как Ри целует его суперкарго. – Разве я не заслуживаю поздравления? – В его голосе не было ни гнева, ни сарказма, в светло-серых глазах все еще светилась радость, вызванная поистине невероятной находкой экипажа «Морского дракона».

Аластер усмехнулся и отодвинулся от Ри, которая задержала руку на его рукаве. Не теряя ни минуты, он быстрым шагом направился вдоль берега, горя нетерпеливым желанием еще раз взглянуть на сверкающее великолепие найденных ими сокровищ.

– Поздравляю вас, капитан, – нерешительно ответила Ри, не зная, как ей отнестись к новому Данте Лейтону, ибо выражение его глаз не имело ничего общего с тем мрачным, что она видела накануне.

– Данте. Так меня зовут, Ри, – сказал он, подходя на шаг ближе. На нем были только бриджи, загорелая грудь открыта солнечному теплу, жилистые руки блестят от пота.

– Поздравляю, Данте, – покорно повторила Ри; встретив его взгляд, она почувствовала, как по ее телу разливается непреодолимая слабость. И еще ощутила в себе нечто куда более опасное, а именно – растущее чувство любви к дьявольски привлекательному капитану «Морского дракона». Это новое чувство значительно отличалось от того плотского влечения, которое он до сих пор будил в ней, но влекло ее к нему куда сильнее.

Он стоял вплотную к ней, она даже различала отдельные вьющиеся волоски на его груди. Она вопросительно посмотрела на него, и ее сердце болезненно заколотилось, когда она увидела в его глазах теплую нежность.

– А я не могу надеяться на поцелуй? Уж если поцелуй получил суперкарго, то капитан тем более заслуживает такой сладостной награды, так я по крайней мере думаю, – сказал он почти просительно.

Ри вновь поднялась на цыпочки, упершись ладонями в нагую мускулистую грудь, и нежно коснулась губами твердой щеки. Но прежде чем она успела опуститься, его руки обвили ее талию и приподняли ее. Он повернул голову, и их губы слились в ласковом поцелуе. Они как бы изучали друг друга, и ни один ничего не требовал от другого, им было достаточно того, что их губы соприкасаются с такой нежностью.

Данте смотрел на нес с чуть приметной дразнящей усмешкой. Это обоюдное нежное чувство было так приятно ей, так много, казалось, сулило им в будущем.

– Пошли, – сказал он. – Я хочу показать вам, что нашел экипаж «Морского дракона».

Зрелище было невероятное: перед их взором словно бы воскрес вдруг другой мир, мир отдаленного прошлого; недалеко от берега поднималась из воды полусгнившая грот-мачта одного из тех горделивых испанских галеонов, которые некогда использовались для перевозки золота.

На мачте не уцелело ни парусов, ни снастей, она возвышалась под некоторым углом к полусохранившейся палубе. Через зияющую пробоину в правом борту корабля Ри увидела насквозь проржавевшие, почти истлевшие кованые сундуки.

– Нашему испанцу, марсовому матросу, даже не пришлось мочить бриджи, чтобы завладеть своей добычей, – заметил Данте, с грустью оглядывая разбитый корабль. Да и кому из моряков приятно видеть остатки кораблекрушения? – По-видимому, судно, плывшее в сопровождении конвоя, ураганом разбило о скалы.

– А почему вы не нашли галеон раньше? – спросила Ри.

– А мы бы никогда его и не нашли, если бы не вчерашний шторм. – И он показал на только что образовавшиеся песчаные отмели и на большие гряды песка на берегу. – Прошло много лет с тех пор, как «испанец» утонул, за это время наверняка было много ураганов и сильных штормов, вроде вчерашнего, они изменили облик бухты. Корабль погребли зыбучие пески. Мы должны благодарить судьбу за то, что оказались здесь сразу же после шторма. Теперь, если мы успеем вытащить сундуки до следующего шторма, который погребет судно под двадцатифутовым слоем песка, мы можем считать себя счастливчиками, – со смехом сказал Данте, с вызовом подняв глаза к голубым небесам. – А теперь позвольте мне показать вам найденные сокровища, – пригласил он Ри и подвел ее к вытащенному на берег сундуку. Подгнивший сундук был разрублен острым топором, и из него вывалились золотые и серебряные монеты, лежавшие теперь большой грудой на берегу.

– Нам выпала большая удача, миледи, – со смешком вымолвил Ссймус Фицсиммонс. Потирая руки, он глядел на сундук с монетами, который должен был переменить все его будущее. – И я думаю, что удачу нам принесли фиалковые ваши глаза. Мы уже нашли несколько золотых брусков.

– Есть еще сундуки, наполненные новехонькими золотыми монетами, – сказал Данте, прищуренными глазами наблюдая за своими людьми, которые обследовали останки галеона. – Как только возбуждение чуточку уляжется, .падо будет организовать работу более продуманно, – добавил он, обращаясь на этот раз к Аластеру, подошедшему к нему с целой охапкой разных находок.

– Все это мы нашли на корме, в каюте какого-то богатого пассажира или капитана, – сказал Аластер, протягивая Данте пистолет с разъеденным ржавчиной дулом. – А вот серебряная посуда и золотой крест. Даже не верится, что все это принадлежало когда-то испанскому капитану или какому-нибудь гранду. – Аластер покачал головой, на него явно угнетающе действовали найденные обломки судна и связанные с этим мысли о прошлом.

Подбежал Конни с двумя пригоршнями золотых монет.

– Леди Ри! Мы все теперь богатые! Нашли сокровища! – прокричал он, взволнованный столь счастливой находкой, и умчался обратно, чтобы продолжать поиски.

Некоторое время Ри стояла, наблюдая за работой матросов, которую Данте наконец удалось упорядочить. Все сундуки, извлеченные из трюма, были выстроены на берегу в аккуратные ряды, тем временем Аластер составил опись всего выброшенного на песок. Дележ добычи на справедливые доли должен был состояться позднее.

Настал и прошел полдень; судя по удлиняющимся теням, близился вечер. Ри сначала помогала Хаустону Кёрби в приготовлении ужина, затем принялась помогать Аластеру в составлении описи, споласкивая хрустальные кубки и кувшины, каким-то чудом уцелевшие во время кораблекрушения. Однако большая часть дня прошла в разговорах с членами экипажа, которые приносили ей для осмотра свои находки и рассказывали, что собираются делать с неожиданно обрушившимся на них богатством.

Ри почти не видела Данте, который весь день наблюдал за работой своих людей и в то же время трудился наравне со всеми. Когда Хаустон Кёрби вернулся на корабль, чтобы упаковать большую корзину с едой, Ри поплыла вместе с ним. Экипаж намеревался устроить пиршество на берегу. Предполагалось, что будут готовить еду на кострах, беседовать, петь и танцевать, всю ночь напролет празднуя свой успех.

– Кёрби! – вдруг воскликнула Ри. Отбрасывая со щеки упавший локон, она заметила, какие у нее грязные руки.

– Да, миледи? – отозвался стюард, направляя гичку к маячившему невдалеке «Морскому дракону».

– Я такая грязная, даже неприятно притрагиваться к себе. Если сегодня вечером у нас будет настоящий праздник, я хочу как следует вымыться. Вы не могли бы дать мне мыло и отвезти на лодке на другую сторону бухты, чтобы я могла спокойно искупаться в одиночестве? – попросила Ри.

– Хорошо, миледи, с удовольствием это сделаю. Хотелось бы мне, чтобы некоторые другие относились к вам так же, как я, – с усмешкой произнес он. – Подождите здесь, пока я принесу вес, что вам нужно, и вы сможете заняться собой. Вы ведь сегодня работали наравне со всеми матросами.

Ри и в самом деле трудилась без передышки, всегда готовая помочь любому, кто в этом нуждался.

Собрав все необходимое, чтобы она могла помыться, Кёрби отвез ее на другой берег. Причалив гичку, он сказал:

– Я вернусь, за вами через час, когда закончу приготовления к пиру, хорошо?

– Просто отлично, – ответила Ри. Отвернувшись, она услышала за спиной.тихий плеск весел: Ке'рби поплыл обратно к «Морскому дракону».

Ри облегченно перевела дух, радуясь, что сможет побыть одна. Солнце висело еще достаточно высоко над горизонтом, когда она пошла по горячему песку, ища удобное место, чтобы устроиться. Низкий кустарник и пальмы надежно укрывали ее от нескромных глаз, которые могли бы увидеть ее с противоположного берега. Здесь она нашла неглубокую лагуну с песчаным дном, хорошо видимым под тихой прозрачной водой.

Девушка сняла с себя одежду и аккуратно сложила ее на песке. Затем, крепко сжимая в руках мыло, вошла в теплую воду. Вскоре, неторопливо шевеля голыми ногами, она уже безмятежно плавала под голубыми небесами.

Закрыв глаза, она расслабилась, не думая ни о чем, даже о времени, позволяя тихо плещущей воде смывать с себя все заботы и тревоги. Почувствовав вдруг, что вода похолодела, она, вздрогнув, открыла глаза и увидела, что чуть потемневшее небо горит золотым огнем, а солнце уже близится к закату. Хорошенько намылившись, Ри смыла с себя все следы грязи. Погрузилась с головой в воду, затем начала промывать свои длинные волосы; дело это было не очень легкое, даже нудное. Надо поторапливаться, подумала она, как бы маленький стюард не встревожился из-за ее долгого отсутствия и не отправился бы ее искать.

Данте Лейтон пошел по единственным следам, которые виднелись на песке. На его лице было озабоченное выражение; он прождал девушку в гичке больше четверти часа и, не услышав никакого отклика на свой зов, решил пойти ее поискать.

Наконец он нашел одежду, аккуратно сложенную на берегу лагуны. Он задержал руку на корсете и сорочке, затем перенес всю одежду подальше от берега лагуны, ибо уже начался прилив.

Прищурившись, он разыскал ее глазами среди ослепительно сверкающей воды.

Вдруг Данте услышал всплеск, блеснуло светлое золото, и он, не размышляя, спрятался за пальмами, росшими на берегу лагуны. Ему не пришлось долго ждать, Ри скоро вышла из моря, словно родившись в нем. Стройное небольшое тело ее сверкало, она казалась каким-то неземным существом, созданным из золота и слоновой кости, и в то же время на фоне пламенеющего алого заката как будто была неотъемлемой частью этого дикого первобытного пейзажа.

Как она хороша, подумал Данте, устремив взгляд на ее маленькие, хорошо развитые груди. Прямые соски в розовом ореоле походили на сердечки цветов, талия была так тонка, что он легко мог обхватить ее пальцами. Бедра были.узкие, живот – плоский, подтянутый, ноги поражали своей стройностью. Его глаза задержались на темпом треугольнике между бедрами.

Золотистые пряди, спадавшие за плечами до самых бедер, укрывали ее сзади наподобие янтарного плаща. Он боялся вспугнуть ее и старался дышать как можно тише, чтобы не привлечь к себе ее внимание; ведь при малейшем шорохе она сразу же прикроется, а ему так правилось любоваться ее нагим телом. Однако чутье подсказало ей, что она не одна, – девушка замерла, настороженно оглядываясь по сторонам. Когда он выступил из своего тенистого укрытия, ее глаза расширились от изумления. Он ожидал, что девушка будет разгневана и смущена, но она продолжала спокойно стоять на песке, а у ее босых ног плескалась вода.

Он был ошеломлен, что она не только не спешит прикрыть свою наготу, но смотрит на него смело, лишь слегка покраснев, без всякого смущения или робости в фиалковых глазах. В ее взгляде как бы отражалась та же неудовлетворенная страсть, что пылала в его взгляде.

Когда он направился к ней, она осталась на месте. Через минуту он уже стоял перед ней, разглядывая покрытое золотистым загаром тело.

Он не спеша протянул руку, давая ей время оттолкнуть его, если сна этого пожелает, по она продолжала стоять неподвижно, в безмолвном ожидании.

Дайте притронулся к ее груди, лаская большим пальцем напрягшийся сосок, одновременно обвив другой рукой ее талию. Он прижимал ее к себе все крепче и крепче.

Ри с облегчением вздохнула, когда рот Данте прильнул к ее приоткрытым губам, а его язык скользнул к ее языку, как бы пробуя его на вкус.

– Ри, милая, милая Ри, – охрипшим от страсти голосом забормотал Данте, в то время как его руки ласкали ее мягкое, благоуханное нагое тело.

Со стоном схватив ее в объятия, он вынес ее из воды и поставил на песок, все еще теплый от поцелуев солнца. И тут же, на глазах у нее, разделся и встал перед ней, высокий и мускулистый. Широкая грудь, поросшая вьющимися светло-каштановыми волосами, узкие бедра. Мужское естество все напряглось, стремясь к ее плоти.

Он постелил рубашку на песке, затем, весь горя от соприкосновения их тел, положил Ри на рубашку и сам лег рядом.

Его губы покрывали ее тонкое лицо легкими поцелуями – все целиком, не оставляя ни единого нецелованного местечка, ибо он хотел обладать сю полностью, хотел, чтобы отныне у них не оставалось никаких тайн друг от друга. И постепенно она вся разгоралась от его поцелуев.

Его губы спустились к лебединой шее, руки продолжали дерзко, но ласково ласкать ее тело. Он как бы заново открывал для себя женщину, которая жила в его мечтах с момента их первой встречи.

И ее руки тоже принялись робко исследовать его тело; поощряя ее, он взял одну ее руку и, притянув к себе, дал понять, какую власть она имеет над ним. Почувствовав ее интимные прикосновения, он застонал от наслаждения и, уже не в силах сдерживаться, перекатился на нее и стал ласкать языком ее твердеющие под его поцелуями соски. Тем временем его руки продолжали воспламенять ее кровь, она все теснее прижималась к нему, жадно его целовала, в свою очередь ласкала маленькими своими руками, пока наконец он не вдавил ее в песок всей своей тяжестью. Ее стройные ноги раздвинулись, и он проник в нес. Сперва он почувствовал в ней удивление, затем, когда его естество вошло глубже, кратковременную боль. Слегка притушив свою страсть, лаская и целуя ее, он стал ждать, пока по трепету ее тела не понял, что ее целиком захватило желание, а бедра стали двигаться сами по себе, не нуждаясь в помощи его рук.

Тихо вскрикнув, Ри вся запылала. Их разгоряченные тела двигались в едином ритме, и Ри почувствовала, что возносится на невероятную высоту чувственного наслаждения. Мир словно взорвался в ее голове, она ощущала глубоко в себе его твердое естество, которое в миг высшего блаженства извергло в нее семя и навсегда зажгло в ней неугасимое пламя желания и любви. Этому пламени суждено жить в ней до самого конца ее жизни.

Наконец якорь был поднят, паруса наполнились ветром и «Морской дракон» отправился в дальний путь. Марсовые, как никогда внимательно, следили, не покажутся ли на горизонте какие-нибудь знакомые паруса. Судно вошло в Гольфстрим у берегов Флориды и, подхваченное сильным течением, направилось на север. Лишь однажды бросили они якорь, у острова Ныо-Провидеис, где провели всего одну ночь, запасаясь пресной водой и продовольствием для дальнейшего плавания. А путь предстоял им неблизкий, ибо они плыли в Лондон.

Там судно в последний раз пришвартуется к причалу на Темзе, и все члены экипажа, покинув капитана, отправятся каждый своим отдельным путем. И это уже их дело, что они сделают со своей долей сокровищ: положат деньги на банковский счет, вложат в какое-нибудь предприятие или промотают.

Однажды марсовой заметил на горизонте какие-то паруса, а Мак-Доналд клялся, что различил на грот-мачте пестрый флаг, но «Морской дракон» был слишком быстроходным судном, чтобы его могли догнать на «Анне Жанне» Берти с его головорезами. В скором времени бриг их веселого конкурента-контрабандиста остался далеко позади.

Ри Клэр стояла рядом с Данте на шканцах, когда они услышали то, чего больше всего опасались, – крик марсового:

– Парус по левому борту!

Заткнув, как тесак, подзорную трубу за широкий пояс, Лонгакр с обезьяньей ловкостью вскарабкался по вантам на марс. Приставив к глазу подзорную трубу, он попытался опознать судно, которое шло наперерез им. Намерения капитана судна не оставляли никаких сомнений.

– Это корабль королевского флота под английским флагом. Кажется, шлюп.

– Вы можете узнать его, Мак-Доналд? – сказал Данте шотландцу, передавая ему свою подзорную трубу.

Минуты тянулись бесконечно долго. Оба судна все сближались и сближались.

– Да, корабль королевского флота. Кажется, это... – медленно проговорил Мак-Доналд, – да, это «Портикулус», и они подают нам сигнал.

Сощурившись, капитан «Морского дракона» размышлял, зачем его хочет видеть капитан «Портнкулуса». Будь это какой-нибудь иной корабль, под командованием любого другого капитана, Данте приказал бы поднять все паруса и ушел бы от погони. Но он знал сэра Моргана Ллойда, и этого было достаточно, чтобы он отдал приказ приготовиться к встрече капитана «Портнкулуса».

Капитан сэр Морган Ллойд взошел на борт «Морского дракона», ощущая себя во вражеском лагере, ибо, пока он поднимался по сходням, весь экипаж буравил его не слишком-то приветливыми взглядами.

– Слушаю вас, капитан, – выйдя ему навстречу, сказал Данте с необычной вежливостью, настороженно глядя на англичанина, который вполне мог оказаться врагом.

– Капитан Лейтон, – произнес сэр Морган, не очень хорошо представляя себе, что ему сказать дальше, поскольку оказался в довольно неловкой ситуации. Куда более привычно ему было чувствовать себя в бою, под пушечным огнем. Пока же он не представлял себе, друг ему или враг капитан «Морского дракона». Это должно было выясниться в ближайшие несколько минут.

– Чем могу служить, капитан? – спросил Данте, искоса прикидывая расстояние между двумя судами. Оно было совсем небольшим, Данте различил даже озабоченное выражение на лицах морских пехотинцев в красных мундирах, стоявших на шканцах «Портикулуса». По тому, как нервно они сжимали свои мушкеты, можно было легко угадать их беспокойство за своего капитана.

– Насколько мне известно, у вас на борту «Морского дракона» находится цепное сокровище, капитан Лейтон, – нарочито небрежным тоном произнес сэр Морган.

Данте вопрошающе поднял брови.

– В самом деле, капитан? – спросил он, вновь прикидывая расстояние между кораблями и раздумывая, куда нацелить пушки: на палубу или на снасти? – У меня в трюме только полупустые бочонки с ромом, вряд ли такое сокровище может заинтересовать капитана «Портикулуса», принадлежащего флоту его величества.

– Меня интересует не что, а кто, капитан, – с мрачной улыбкой ответил сэр Морган, слегка озадачив этим заявлением капитана «Морского дракона».

– И кто же из моей команды удостоился заслужить внимание королевского судна? – негромко спросил он.

– Леди Ри Клэр Доминик. – Имя, произнесенное сэром Морганом, прозвучало в ушах Данте словно громкий крик. – У меня есть ордер на ваш арест. Вы обвиняетесь в похищении леди из Чарлз-Тауна, – сказал он, протягивая документ, скрепленный официальной печатью.

– Боюсь, что, предпринимая это плавание, вы только попусту потратили время, сэр Морган, – ответил Данте, не очень обеспокоенный предъявленным ордером.

– Возможно, и так, капитан. Переговорив с леди, я могу сам в этом удостовериться. Не то чтобы я сомневался в ваших словах, но приказ есть приказ, и я должен ему повиноваться, – спокойно сказал он, заметив, что в глазах Данте тлеет гнев. – Я предполагаю, что леди у вас на борту. Очень хорошо помню, что встретил ее на Антигуа и она сказала, что ее можно найти здесь. Естественно, я заключил, что она все еще находится на вашем корабле, – рассудительно произнес сэр Морган. Данте понял, что этот человек не покинет его судно, не увидевшись с леди, о которой идет речь.

– Пожалуйста, капитан, переговорите с леди, – с легкой усмешкой проронил Данте.

Сэр Морган успел позабыть, как невероятно хороша собой леди Ри Клэр Доминик. Конечно, они виделись при довольно неблагоприятных обстоятельствах, но теперь, когда он увидел ее в капитанской каюте, у него просто перехватило дух.

Ри была одета в отороченное кружевами белое муслиновое платье. Густые, ниспадающие волнами волосы сверкали, словно отлитые из чистого золота. Она с любопытством смотрела на офицера своими фиалковыми глазами. На коленях у нес лежал, свернувшись клубком, рыжий кот, который со свойственным его кошачьему племени презрением игнорировал присутствие офицера флота его величества. Услышав о желании сэра Моргана подняться к ним на борт, Ри тут же спустилась в каюту и сменила кожаную юбку на более приличную одежду, на случай, если ей придется еще раз встретиться с этим английским капитаном. Однако она не была подготовлена к тому, что он прибыл специально для встречи с ней. Приняв предложение капитана «Морского дракона» выпить бренди, сэр Морган с видом старого друга уселся на стул, но заметно было, что он внимательно наблюдает за двоими своими слушателями, которые с явным любопытством ожидали, что он им скажет.

– Миледи, – начал сэр Морган, – вы просто прославились в колониях. Во всех английских городах и поселках повсюду расклеены объявления, в которых предлагается хорошее вознаграждение тому, кто сообщит, где вы находитесь. Там содержится также описание вашей внешности, которое, боюсь, не отдает должное вашей красоте. – Это был явный комплимент Ри. – Представляю себе, что вы должны были пережить, миледи, после того, как вас с такой жестокостью похитили из дома, поэтому я особенно рад видеть вас в полном здравии. Должен признаться, я был весьма удивлен, когда по возвращении в Чарлз-Таун узнал о постигших вас бедах. Не сомневаюсь, что все это было для вас ужасным испытанием.

– Да, капитан, – тихо отозвалась Ри, и воспоминания о том, что ей пришлось пережить, затуманили ее глаза, – думаю, что не скоро забуду весь этот кошмар. Вам повезло, капитан, что вы увидели меня в Сент-Джонсе и узнали от меня, что я нахожусь на борту «Морского дракона». Это избавило вас от долгих поисков. Ведь девушка, которая подозревалась в убийстве, могла быть в любом месте в колониях, – напрямик сказала Ри, вспомнив об убийстве капитана Бенджамина Хаскелла.

– Ри, – вмешался Данте, положив руку на ее руку и покачав головой, чтобы предостеречь ее от дальнейших признаний.

– Вы можете не опасаться, капитан, что я арестую леди Ри, – уверил его сэр Морган. – Я думаю, что ее должен больше беспокоить ордер на ваш арест.

– Ордер на арест? – в замешательстве спросила Ри, с растущей тревогой глядя на обоих мужчин. – И за что вы хотите его арестовать?

– Он обвиняется в вашем похищении, миледи.

Ри болезненно сглотнула, ибо еще недавно это было правдой.

– Я здесь по своей собственной воле, капитан.

– Да, теперь я убедился, что это так. Но власти Чарлз-Тауна, принимая свое решение, исходили из того, что им было известно. Вы ошиблись в своих предположениях, ибо ваше присутствие на борту «Морского дракона» в Сент-Джонсе только подтвердило сведения, которыми и до того уже располагали власти, – сказал сэр Морган, с поддразнивающей улыбкой взглядывая на Данте.

– Хелен Джордан? – Выговорив это имя, Данте тотчас представил себе, с каким удовольствием она попыталась навредить ему, сообщив властям о том, что Ри находится на борту его судна, и таким образом обвинив его в похищении девушки.

– Да, ее красноречивые показания послужили одним из оснований для выдачи ордера на ваш арест. Но миссис Джордан полагала, что вы просто скрываетесь от родителей. Она с презрением отнеслась к версии о похищении, удовольствовавшись тем, что, как могла, очернила ваши добрые имена, – объяснил сэр Морган. – Впрочем, она имела довольно глупый вид, когда были получены другие показания.

– Другие показания? – почти в один голос спросили Данте и Ри.

– Показания молодой девушки по имени Элис, – вполголоса сказал сэр Морган, с интересом наблюдая за выражением лица Ри.

– Элис? – с изумлением шепнула Ри. Она опасалась, что, даже вернувшись в Англию и прибегнув к помощи отца, она не сможет отыскать свою подругу. – Вы видели Элис? С ней все в порядке? Что с ней произошло? – взволнованно спросила она. Ее беспокойство передалось Ямайке, который, открыв свой единственный глаз, с некоторым раздражением посмотрел на сэра Моргана – очевидную помеху его безмятежному сну.

– Она была запугана до полусмерти этим Дэниелом Льюисом, который грозил ей жестокой расправой, если она проболтается. Полагаю, что власти не сразу поверили ее показаниям, но было одно очень важное вещественное доказательство, свидетельствовавшее, что она говорит правду. – Сэр Морган замолчал, ожидая, что Ри сразу же проявит любопытство, но, видя, что она смотрит на него недоумевающими глазами, пояснил: – Медальон.

– Мой медальон! – воскликнула Ри. – Я потеряла его. Думала, что обронила где-то на пристани. – Тут Ри вспомнила, как Элис цеплялась за ее шею, не желая разлучаться с подругой, но ее грубо оттащили прочь.

– Да, и этот медальон был описан в объявлениях как одна из драгоценностей, что на вас были. Она поведала очень трогательную историю, миледи, и подтвердила данные под присягой показания другого человека о том, что капитана Бенджамина Хаскелла убили не вы, хотя ваше имя и не было названо, – сообщил сэр Морган Ри, которая слушала его как завороженная.

– И чьи же это показания? – спросила Ри, думая, что Дэниел Лыоис вряд ли мог признаться в совершенном им преступлении.

– Показания жертвы.

– Как мог мертвый человек подтвердить, что Ри невиновна в его убийстве? – изумился Данте. Отхлебнув бренди, он подумал, что сэр Морган, видимо, принял изрядную дозу этого напитка, перед тем как прибыть на их корабль.

– Это были показания, данные на смертном ложе, – объяснил сэр Морган, словно угадав сомнения капитана. – К несчастью для некоего Дэниела Льюиса, Хаскелл умер не сразу. Он прожил еще несколько дней и перед смертью назвал имя своего убийцы. Дэниел Льюис отверг это обвинение, капитан, сказал он, пытается выгородить девушку, которая была его любовницей. Впрочем, в это мало кто поверил, – быстро добавил сэр Морган, заметив, что Ри порывается опровергнуть эту заведомую ложь. – Репутация у него весьма скверная, все понимали, что он не заслуживает никакого доверия. Теперь, после показаний Элис, ему недолго осталось пребывать на этой земле.

Ри вздрогнула, ибо слишком хорошо помнила этого ужасного человека. Рука Данте соскользнула с ее руки и слегка потрепала ее по щеке. В этом жесте сквозила любовь, которой сэр Морган не мог не заметить.

– И что же случилось с Элис? – спросила Ри, стараясь стряхнуть с себя воспоминания о том плавании, Дэниеле Льюисе и убийстве капитана. – Я обещала, что выкуплю и освобожу ее. Хотела, чтобы она приехала к нам в Камарей. Ведь она спасла мне жизнь. Без ее поддержки я не перенесла бы долгого плавания из Англии в Чарлз-Таун.

Сэр Морган улыбнулся с искренней радостью:

– Я думаю, сейчас она уже наслаждается жизнью в Камарее. Человек, посланный в колонии на ваши поиски, вернувшись в Чарлз-Таун из Саванны, где он вас искал, решил, что лучшее, что он может сделать для герцога, отвезти девушку к вам домой. Из ее рассказа он понял, что вы стали близкими подругами. Не сомневаюсь, что герцог и герцогиня будут рады лично выразить ей свою признательность.

Какое-то мгновение Ри молчала, с большой радостью думая о своей подруге Элис, которая не давала ей окончательно пасть духом, заставляя рассказывать о жизни своей семьи, и так мечтала сама побывать в Камарее. Какое счастье, что ее мечты сбудутся и ее смелость будет вознаграждена!

– Однако, – продолжал сэр Морган, и его лицо посуровело, – то, что я сейчас скажу, возможно, и не очень вас обрадует. У меня есть приказ возвратить вас в Лондон, – заключил ом, перейдя на официальный тон. Теперь он говорил как капитан «Портикулуса», принадлежащего флоту его величества.

Капитан «Морского дракона» устремил взгляд своих серых глаз на сэра Моргана, в их светлой глубине легко читалось, что он думает на этот счет.

– Боюсь, сэр Морган, вам не удастся выполнить этот приказ, – сказал он морскому офицеру, которой был в явном напряжении. – Леди Клэр – моя жена. – Он встал, подошел сзади к стулу, на котором сидела Ри, и положил руки ей на плечи. – Мы обвенчались в церкви на Нью-Провиденс, и этот брак, хотя и заключенный без согласия родителей, не может быть расторгнут.

Сэр Морган удивленно смотрел на Данте Лейтона, чья рука нежно играла одним из золотистых локонов леди Ри. Он уже давно заметил, что во время разговора они не раз обменивались любящими взглядами, а сейчас в каком-то зачарованном смущении увидел, как леди Ри поцеловала руку Данте, затем прильнула к ней щекой, черпая явную радость в их соприкосновении.

– Все ясно, – поколебавшись, подытожил сэр Морган. – Поскольку мне приказано вернуть леди Ри Клэр Доминик, в случае если ее удастся найти, в Англию, а также арестовать некоего Данте Лейтона, капитана «Морского дракона» и маркиза Джакоби, я не вижу никаких препятствий к тому, чтобы эскортировать вас до самой Англии. Учитывая, что вы уже не леди Ри Клэр Доминик, я полагаю, что мне следует действовать не строго по приказу, а в соответствии с изменившимися обстоятельствами.

– Благодарю вас, сэр Морган, – сказал капитан «Морского дракона» своему бывшему противнику. Когда Данте Лейтон поймал на себе взгляд испытавшего видимое облегчение капитана «Портикулуса», в его глазах зажглась искренняя теплая улыбка. – Мы с женой почтем за честь, если вы согласитесь сегодня вечером отужинать вместе с нами на борту «Морского дракона». Мой стюард – непревзойденный повар, равного ему трудно найти не только на море, но и на суше.

– Пожалуйста, сэр Морган, – поддержала мужа Ри. – Для нас это действительно честь. Мы так и не поблагодарили вас должным образом за вашу своевременную помощь в Сент-Джонсе. Я и так перед вами в неоплатном долгу, а теперь еще и признательна вам за добрые известия о моей подруге Элис, сэр, – сказала Ри, так просительно глядя на сэра Моргана своими фиалковыми глазами, что отказать ей было бы просто бестактно.

И на этот раз обычно суровое лицо капитана «Портикулуса» смягчила улыбка.

– Благодарю вас, миледи. С большим удовольствием принимаю ваше любезное предложение, – ответил он, отхлебнув бренди. Теперь, когда стало понятно, что дело мирно улажено и ему не придется обнажать свою шпагу, он мог наконец позволить себе расслабиться. Он осмотрел уютную каюту и решил, что ему будет приятно поужинать с этой парой и еще более приятно возвратиться в Англию.

– Вам повезло, что вы смогли найти нас, – обронил Данте, наполняя опустевший кубок сэра Моргана.

– Удача тут ни при чем, капитан, – заметил сэр Морган, и в его глазах вспыхнули искры любопытства. – Я просто рассчитал, что по завершении некоего важного дела вы поплывете этим путем. Я предугадал ваше направление и целую неделю плавал, поджидая вас. Разумеется, кое-кто мне помог, – сказал он с усмешкой, напоминавшей дьявольские усмешки самого Данте. – У побережья я встретился с Берти Мак-Кеем. Он возвращался в Чарлз-Таун, уверенный, что вы тоже туда возвращаетесь. Он с радостью сообщил мне, где видел «Морского дракона» в последний раз. Еще больше он обрадовался, когда я упомянул, что у меня есть ордер на ваш арест. Данте молча поднял кубок.

– Могу я полюбопытствовать, капитан, успешно ли завершилось предпринятое вами дело? – спросил сэр Морган.

– О, вполне, – усмехнулся Данте. Он сжал плечо Ри и задержал взгляд на ее золотистой головке. – Я нашел свое сокровище.

Полная луна висела еще невысоко в небе. Повернув свой бушприт к берегам Англии, корабль несся по волнам. Ухмыляющийся «Морской дракон» все пожирал и пожирал пространство, пока не вошел в знакомые воды.

Стоя на шканцах, крепко обнимая Ри, Данте смотрел на звезды, указывающие им путь на север.

– Нам придется ответить на много вопросов, когда мы прибудем в Англию, – сказал он. – Но должен признаться, что ничто так меня не беспокоит, как предстоящая встреча с герцогом. Я могу спокойно встретиться с любым человеком, по мне никогда еще не приходилось смотреть в лицо тестю и объяснять ему, почему его не пригласили на свадьбу.

– Мой отец, Данте, удивительный человек. Он все поймет, – заверила его Ри. У нес самой, во всяком случае, не было в этом никаких сомнений. Она удовлетворенно вздохнула, предвкушая скорую встречу с семьей. Она так истосковалась по родным и так хотела, чтобы Данте встретился с ними, а они – с ее мужем.

– Отцы не слишком снисходительны, когда дело касается их дочерей. Теперь, когда ты принадлежишь мне, он испытает чувство потери. Ты бесценное сокровище, моя любовь, и, возможно, он будет настроен против меня, – размышлял вслух Данте, клянясь в глубине души, что не отдаст Ри никому, даже семье.

Иногда он ощущал ревность, когда она говорила о своих родных, ибо всех Домиников связывала глубокая долговечная любовь, а он такой любви никогда не знал. Он был последним в своем роду, а теперь хотел вместе с Ри продолжить этот род. Ее семья, однако, имела на нее большое' влияние, знала ее с той стороны, с какой он никогда не узнает.

– Мы вместе, моя любовь, – спокойно сказала Ри. – Только это и имеет значение. – Ее слова прозвучали как продолжение брачного обета.

Данте поцеловал ее в лоб.

– Ты очень мало знаешь обо мне, Ри. Боюсь, что в один далеко не прекрасный день я испугаю тебя какой-нибудь отчаянной выходкой и лишусь любви, которую ты отдала мне так бескорыстно. В тот день, в Сент-Джонсе, когда ты могла уйти от меня, я чуть не умер. У тебя была возможность обрести свободу, стоило тебе только обратиться к сэру Моргану, но ты осталась ради мальчика, которого едва знала, но который нуждался в твоей помощи. Я уже тогда тебя любил и больше всего на свете страшился лишиться тебя. Я понял, что ты мне дороже жизни, маленький цветок, – хрипло сказал Данте, прильнув к ее губам долгим поцелуем. Оба знали, что этот момент останется навсегда дорогим для них.

– Не бойся, Данте, ничто и никто не сможет нас разлучить, – сказала Ри. – С чем бы нам ни пришлось столкнуться в Англии, мы навсегда останемся неразлучны. Я буду рядом с тобой. Ведь я твоя жена, и никто не сможет отнять меня у тебя, – обещала она, прижавшись головой к его сердцу.

Данте закрыл глаза, чувствуя, как ее нежная, кроткая сила согревает его мускулистое тело. У него было такое впечатление, будто он уже дома, на родине, и, хотя они еще не достигли берегов Англии, он знал, что вместе с пей он сможет выдержать любые испытания, которые судьбе угодно будет ниспослать ему в Мсрдрако.

Сидя в тени трапа, Хаустоп Керби улыбался про себя. И вдруг нервно вздрогнул, ощутив, как что-то шлепнулось ему на колени. Пожав плечами, он позволил рыжему коту устроиться поудобнее. Это-то, очевидно, и замышлял Ямайка, предварительно обойдя маленького стюарда.

– Какая дивная ночь, Ямайка! – тихо заметил Хаустоп Кёрби, возводя глаза на вздувающиеся паруса «Морского дракона». Его улыбка стала шире, он фыркнул, увидев с левого борта паруса «Портикулуса», королевского корабля, который эскортировал их в Англию. Это было гарантией их благополучного возвращения домой.

Далеко за горизонтом, где звезды встречались с морем, на скалистом северном берегу Девона, на западе страны, лежал Мердрако. Хаустоп Керби посмотрел на две фигуры, как бы слившиеся в одну, что стояли на шканцах под гордыми парусами «Морского дракона».

– Наверное, так было предначертано судьбой, чтобы капитан и леди соединились, – сказал Хаустоп Кёрби мурлыкающему коту. – Всегда предполагал, что мы будем спать с тобой на одной койке, старый прохвост, – пробормотан маленький стюард, почесывая у Ямайки за ухом.

Ночь и в самом деле была великолепная.