Глава 15

– Идите быстрей, а то к месту придем затемно... – негромко пробурчал брат Владий, оглядываясь на нас.

– Да мы вроде...

– Вот именно, что вроде... – настроение инквизитора при всем желании не назовешь позитивным. – До места нам еще идти и идти...

Куда мы направлялись? К разбитому святилищу Вухуду, расположенному на какой-то там скале – если верны слова воина-стража, которые тот произнес перед смертью, то именно туда жрецы намерены отнести изваяние кровавого Бога. Дескать, оттуда он нас и покарает, тех, кто поднял руку на слугу великого Вухуду... Больше воин-страж ничего не успел сказать, но брату Владию хватило и этого. По счастью, инквизитор знает, где находится это святилище, и имеет представление, как туда идти, хотя сам подле того места никогда не был – святилище не относится к числу тех мест, где любят чужаков, а уж пришлых белых людей там на жух не переносят. Зачем мы намерены туда пойти? А разве непонятно? У нас есть задание, только мы его так и не выполнили до конца, то есть мы не избавили мир от Вухуду, а раз так, то надо начинать все сначала. Конечно, ни один здравомыслящий иноземец (особенно сейчас) ни за какие великие блага на этом свете не отправился бы к тому месту, куда ныне намереваются отнести изваяние кровавого Бога, только вот иметь дело с разумными людьми мы как-то не привыкли.

После смерти воина-стража мы оттащили в заросли высокой травы тела всех погибших – как самого стража, так и тех двоих несчастных, которые пришли сюда за сбором ядовитых стручков. У нас не было никакой уверенности в том, что в самое ближайшее время этих людей не начнут искать, а раз так, то следовало хоть немного замести следы, хотя для местных жителей не составит никакого труда найти тела погибших. Единственное, на что нам оставалось надеяться – так только на то, что в ближайшие день-два сюда никто не сунется, только вот мы предпочли забрать корзины со стручками (которые оказались на диво тяжелыми), и уйти подальше от этого места. Разумеется, здесь можно сравнительно спокойно провести сегодняшний день: вряд ли сюда пошлют еще воинов-стражей, ведь все уверены, что на нас и одного более чем достаточно. Кроме того, вблизи деревьев умдглеби нет, и не может быть человеческого жилья – подобное соседство слишком опасно для здоровья. Именно это – возможность отравиться, и явилось одной из причин того, что и далее находиться неподалеку от деревьев умдглеби ни у кого из нас не было желания. Жизнь, знаете ли, куда дороже.

Кроме того, у Себастьяна ушло немало времени на то, чтоб залечить мои раны – хотя я и не считала их чем-то очень серьезным, но и легкомысленно относиться к подобному тоже не стоит, особенно если учесть то количество мушек и комаров, что слетелись на запах свежей крови. Не скажу, что раны полностью затянулись, но (во всяком случае, внешне) выглядели так, будто получены не сегодня, а седмицу назад.

Для следующего привала мы шли менее получаса, и остановились, когда увидели несколько валунов, стоящих полукругом. Неплохое место для отдыха, тем более что искать нечто иное у нас не было ни сил, ни настроения. Хоть что-то подходящее попалось – уже хорошо.

Молча посидев на земле минут пять, брат Владий поинтересовался:

– Кто-нибудь из вас корзины плести умеет?

– Я умею... – надо сказать, что в Школе Элинея нас учили многому, в том числе и таким, казалось бы, никому не нужным вещам.

– Такую же, как одна из этих двух, сплести сумеешь?

– Конечно.

– Там, в стороне, находится кустарник. Правда, кустики довольно жиденькие, но других поблизости все одно нет. Ветки у этих растений жестковаты, но хоть без колючек, и гнутся неплохо, так что, надеюсь, сгодятся... В общем, надо сплести такую же корзину, как те, что со стручками.

– Точно такую же?

– Как получится. Главное, чтоб в нее могло поместиться наше оружие, дорожные мешки, одежда... И вот еще: необходимо, чтобы у корзины еще и крышка имелась – не надо, чтоб кто-то видел содержимое...

– А если она получится... скажем так – далека от совершенства... Тогда что?

– Ну, торговать плетеными изделиями мы все одно не собираемся... – отмахнулся инквизитор. – Главное – чтоб корзинка по дороге не развалилась, и крышка держалась... Так, отправляйтесь за ветками, а я кое-что другое пойду искать...

Брат Владий вернулся, когда возле меня лежала целая охапка нарезанных веток, и я уже плела днище корзины. Если честно, то к тому времени каждый из нас двоих начал беспокоиться – уж слишком долго отсутствовал инквизитор, и мы представления не имели, куда он мог уйти. По счастью, брат Владий вернулся живым, и в его руках было с десяток странных растений, внешне очень напоминающих самую обычную редьку – у них даже листья схожие. Невольно вспомнилось, что такие листья нам уже не раз попадались в пути, но тогда я обращала на них особого внимания.

– Вот!.. – с оттенком гордости заявил он, потрясая своей добычей. – Нашел! Поискать, конечно, пришлось...

– И что же это такое?.. – спросила я. – По виду очень смахивает на репку или редьку с наших северных огородов. Если я правильно понимаю, то это что-то уж очень полезное – недаром вы его больше часа разыскивали!

– Полезное, говорите? Как сказать... – усмехнулся инквизитор. – Для начала должен сообщить, что название этого растения я до сих пор не научился выговаривать, как ни старался – там такое сочетание букв, что язык сломаешь! В пищу этот гм... овощ почти не употребляют – в нем есть какие-то вещества, которые вызывают сильнейшую резь в желудке. Зато из этой... репки добывают прекрасную черную краску, которой частенько пользуются местные жители, да и приезжие охотно покупают ту краску.

– Так зачем...

– Поясняю. Краску из этого растения мы изготавливать все одно не станем: дело это долгое и хлопотное, да и въедливая она, держится намертво, не отдерешь. Но если этот самый... овощ разрезать, и просто натирать им кожу, то через какое-то время ваша кожа приобретет черный цвет, почти неотличимый от кожи местных жителей. Правда, эта краска довольно легко смывается самой обычной водой. Понимаете, к чему я веду?

– Вы предлагаете нам натереться соком этого растения?

– А у вас что, есть другое предложение?.. – съязвил брат Владий. – Если так, то буду рад выслушать его, только сомневаюсь, что вы можете предложить что-то стоящее.

– Да какие у нас могут быть предложения... – вздохнула я. – Тут надо слушать вас.

– То-то и оно... – кивнул головой брат Владий. – Сами понимаете: если мы с вами направимся к святилищу в нашем нынешнем обличии, то не пройдем и десятой части пути – нас просто перехватят по дороге, и как бы вы, милая девушка, не пытались штабелями укладывать врагов, нас все одно сомнут. Сомневаетесь? Зря. К этому времени барабаны уже должны были разнести по всему Черному Континенту весть о том, что в мир снова вернулся Вухуду. Возможно вам, господа патрульные, это покажется странным, но в действительности на Черном Континенте почитателей Вухуду куда больше, чем вам может показаться. К чему я это говорю? Да к тому, что сейчас к разрушенному святилищу Вухуду со всех сторон стекаются люди. Все знают, что кровавый Бог очень любит, когда ему в жертву приносят белых людей, так что почитатели Вухуду устроят на нас самую настоящую охоту, потеряют немало своих товарищей, но притащат чужаков (пусть даже едва живых) на жертвоприношение. Ну, а если по цвету кожи мы будем неотличимы от остальных, то у нас есть шанс добраться до святилища.

– Но ведь дело не только в цвете кожи!.. – покачал головой Себастьян. – Волосы, фигуры, глаза, черты лица... Едва ли не каждый из местных, посмотрев на нас, скажет, что к уроженцам Черного Континента мы не имеем никакого отношения!

– Верно... – согласился брат Владий. – А потому завтра мы с самого раннего утра идем к зарослям высокой травы (я, пока ходил, видел пару мест, где она растет), плетем себе из нее травяные юбки попроще, а заодно и накидки на голову. Частенько в таком виде здесь ходят те, кто болен, так что у нас есть возможность неузнанными добраться до святилища, а что может случиться дальше – этого никто не знает.

– Тут возразить нечего...

У нас ушло немало времени на то, чтоб полностью натереться соком этого непонятного растения, причем большей частью нам пришлось натирать друг друга. Интересно: на первый взгляд сок кажется совершенно бесцветным, но стоит ему попасть на кожу, как та темнеет просто на глазах. Не знаю, о чем думали мужчины, когда их кожа меняла цвет, а у меня в глубине души отчего-то было опасение – а вдруг это навсегда? Хотя человека, который собирается пойти в одно из самых опасных мест на Черном Континенте, подобные мысли должны беспокоить в самую последнюю очередь. Ладно, не стоит накручивать себя понапрасну, и без того тошно.

Как это ни странно, но в моей бестолковой голове были и другие мысли, не имеющие никакого отношения к нашему делу. Конечно, с моей стороны это глупо, но когда Себастьян стал натирать мне спину, я внезапно ощутила острый стыд за то, какое количество шрамов находится на моем теле, ведь после схватки с блемии у меня на коже не осталось живого места. Святые Небеса, этот симпатичный парень и раньше-то относился ко мне, как к другу, а сейчас вообще то и дело отводит взгляд в сторону – как видно, ему неприятно смотреть на эти белые полоски. Я его понимаю – самой не хочется их видеть. У меня и фигура не подкачала, и ноги красивые, но шрамы все портят, причем портят крепко, раз напарнику даже противно на них смотреть. Впрочем, так, наверное, и должно быть.

Мой стыд стал еще больше, когда наступила моя очередь натирать тело Себастьяна соком этого непонятного растения, и я не увидела у него ни застарелых рубцов от старых ран, ни шрамов – лишь гладкая, чистая кожа, а синяки и ссадины, полученные им в последние дни, можно просто не принимать во внимание. Да, вот он, наглядный пример того, в каком мире каждый из нас жил еще совсем недавно, и понятно, что в мире виконта Кристобаль нет места таким, как я.

Если честно, то мне жаль, что обстоятельства складываются таким образом, ведь я все больше и больше стала привязываться к Себастьяну, но вместе с тем вновь понимаю справедливость той старой истины, которую нам постоянно внушали в Школе Элинея: каждый из вас должен оставаться одиноким, и никого не впускать в свою жизнь! Почему? Просто могут быть непредсказуемые последствия, ведь тот, кто обременен семьей и обязательствами, в трудную минуту будет думать не о своем задании, а и о своих родных и близких. На пользу дела такое не пойдет, и примеров этому уже видимо-невидимо. В свое время я позволила себе забыть об этих словах, и что получилось – то получилось, сейчас уже ничего не исправишь, но то, что нам твердили в Школе Элинея – это подтвердилось целиком и полностью. Конечно, женскую натуру не переделаешь, и желание нравиться изначально заложено в каждой из нас, а уж когда два человека разного пола проводят вместе едва ли не сутки напролет, то какие-то чувства могут возникнуть сами собой. В то же самое время я понимаю, что мы с Себастьяном очень разные, и, если следовать логике, то для меня куда предпочтительней и разумней заранее выкинуть из головы всю мечтательность и ненужную дурь – все одно ничего хорошего из этого не получится...

Когда же мы все закончили со своей хм... грязной работой, то брат Владий еще раз придирчиво осмотрел нас, и остался доволен.

– А вы знаете, неплохо получилось. К утру цвет кожи еще чуть потемнеет, и станет куда более естественным... Хорошо, мне нравится! Можно только порадоваться тому, что сезон дождей наступит через три-четыре седмицы, а не то первый же ливень смоет с нас всю эту краску...

Мы с Себастьяном невольно переглянулись. Вообще-то мы были отнюдь не в восторге от всего происходящего, да и то, как сейчас выглядели, особого восторга не вызывало, но делать нечего. Я же мысленно пообещала себе при первой же возможности забраться в реку, чтоб смыть с себя краску, и очень надеюсь, что крокодилы, обитающие в той реке, заметят меня не сразу.

– Скажите, а для чего мы тащили эти корзины со стручками?.. – спросила я. – Они ж тяжеленные, руки отматывают!

– А вы что, не понимаете?.. – удивился брат Владий. – Все проще некуда! Мы же с вами, как верные почитатели кровавого Бога, идем к его святилищу, чтоб поклониться великому Вухуду, который снова вернулся в мир, и корзины с дарами тут будут как нельзя более кстати! Чтоб вы знали: две корзины таких вот ядовитых стручков – это весьма достойное подношение, которое стоит ой как немало! Дело в том, что плоды дерева умдглеби, то бишь эти самые стручки – они, как правило, продаются поштучно, а лекари и колдуны (особенно из дальних мест Черного Континента) на любом рынке у продавца такой товар только что с руками не отдерут! Дело в том, что деревья умдглеби растут только в этих местах, и более нигде...

– Скажите, а где находится святилище Вухуду?

– Не скажу, что уж очень далеко отсюда. Во всяком случае, завтра, еще до захода солнца, мы должны до него добраться. Я уже вам говорил, что сам никогда там не был, обо всем знаю только по слухам и разговорам. Мы с вами отправимся к святилищу завтра – сегодня надо отдохнуть, да и поесть, тем более что еды у нас с вами осталось всего ничего.

Этот верно: все те припасы, что мы взяли с собой, отправляясь в путь, и то, что нам дали в деревнях – все они уже давно и благополучно закончились. Мы забрали оставшиеся припасы у погибшего господина Макса и его хамоватого спутника, а сегодня вытряхнули все, что годилось в пищу, из дорожных мешков маркиза Вей и Николса. Ну, если с моим бывшим женихом все ясно, то насчет маркиза брат Владий выразился коротко: не стоит оставлять ему хоть что-то из съестного – поверьте, что этому человеку в самое ближайшее время будет уже ничего не нужно...

– А корзину сегодня обязательно надо доделать... – продолжал брат Владий. – Завтра нам будет не до того.

– Сделаю, не сомневайтесь.

– Виконт, я все хочу спросить вас – для какой надобности вы отбили пару осколков от изваяния Вухуду?.. – поинтересовался брат Владий.

– Есть у меня кое-какие предположения... – неохотно ответил Себастьян. – Конечно, они очень рискованные, и нуждаются в подтверждении. Хотелось бы проверить, прав я, или нет, а для этого нужны опытные образцы. Вот я их и добыл...

– Если не секрет – что же вы намерены проверять?

– Скажем так: если вдруг окажусь прав, то, конечно, расскажу, а если нет, то лучше промолчу, чтоб не позориться со своими теориями...

– Как скажете...

Брат Владий прилег на землю и задремал, а я продолжала плести корзину, поглядывая на Себастьяна, который вытащил из своего дорожного мешка два небольших, плотно закрытых пузырька, а заодно осколки от изваяния Вухуду. Взяв тот осколок, что побольше, Себастьян расколол его еще на несколько совсем небольших обломков, после чего, распечатав пузырьки, принялся капать жидкость из этих пузырьков на маленькие каменные осколки. Я совершенно не понимаю, для чего он это делает, но действия напарника напомнили мне алхимика в Школе Элинея – был там у нас такой умник, постоянно ставил непонятные опыты и проводил странные эксперименты, а обучались у него лишь те, у кого было желание и стремление возиться с колбами и пузырьками. Сразу говорю: у меня никогда не было склонности заниматься с этими булькающими и дымящими сосудами – на мой взгляд, лучше это время провести в тренировочном зале, толку будет больше.

Не знаю, что послужило тому причиной, но отчего-то я подумала о том, что брат Владий частенько путался, обращаясь ко мне то на «ты», то на «вы», а вот с Себастьяном он себе никогда ничего подобного не позволял. Пожалуй, дело тут было не в какой-то неприязни ко мне, а в искреннем почтении простого человека перед высокородным. Все верно: мы с господином инквизитором – одного поля ягода, в отличие от Себастьяна...

Я закончила плести корзину как раз в то время, когда Себастьян начал убирать пузырьки в свой дорожный мешок. Судя по раздосадованному виду напарника, все его опыты ни к чему не привели. Что ж, могу только посочувствовать, все одно больше мне ему сказать нечего.

Когда я стала собирать обломки веток, листья и все прочее, что остается после плетения корзин, Себастьян попросил:

– Слушай, давай весь этот мусор в кучу сложим – мне бы надо все это поджечь...

– Зачем?

– Надо.

– Ну, раз надо...

У нас не ушло много времени на то, чтоб сгрести в одно место ненужные ветки и вянущие листья, после чего Себастьян достал из своего дорожного мешка еще один пузырек, распечатал его, и уронил несколько капель темной, несколько резковато пахнущей жидкости на кучку веток и листьев.

– Это особое средство для розжига костров... – ответил Себастьян на мой незаданный вопрос, вновь убирая пузырек в мешок. – Вспыхивает сразу... Хочу, чтоб все это побыстрей загорелось.

– Можно было бы и до ночи подождать, и тогда зажечь...

– Нельзя!.. – отрезал Себастьян, настроение у которого было явно ниже среднего. – Не хочу терять время понапрасну!

– Как знаешь...

Себастьян высек огонь, и дерево загорелось практически моментально. Ого, а эта самая жидкость, и верно, загорается в ту же секунду, когда на нее попадает искра! Пожалуй, такое средство для розжига иногда может быть просто незаменимым.

Тем временем напарник взял один из тех небольших каменных осколков от изваяния Вухуду, и, поколебавшись мгновение, бросил его в огонь. То, что произошло дальше, я никак не ожидала увидеть: этот небольшой кусок камня, упав на ветви, через несколько секунд вдруг вспыхнул желтым пламенем. Это еще не все: через десяток ударов сердца этот каменный кусочек вдруг взорвался, причем искры полетели во все стороны. Хорошо еще, что в последний миг я успела упасть на землю лицом вниз, а не то в итоге можно и без глаз остаться!

– Это что такое сейчас было?! – только что не подскочил на месте дремлющий брат Владий. – Что случилось?

– Мне бы кто это объяснил... – я поднялась с земли. – Напарник, что еще за шутки такие? Для запуска кхитайских фейерверков сейчас время не совсем подходящее...

– Да никак вы, господин виконт, ошалели?.. – возмущению брата Владия не было предела. – Или вам голову напекло? Знаете, как далеко разносятся такие громкие звуки?! Если вы не в курсе, то сообщаю – такие хлопки слышны очень далеко! Вы что, хотите, чтоб сюда прибежало все окрестное население?!

– Погодите... – кажется, Себастьян был ошарашен не меньше, чем мы. – Боюсь предположить, но, кажется, я все же прав... Алана, этот обломок... Он ведь горел желтым пламенем, верно?

– Ну, желтым... – недоуменно ответила я. – А потом взорвался!..

– Прекрасно! Так, необходимо еще раз это повторить для чистоты эксперимента... – Себастьян держал в руке еще один обломок от изваяния Вухуду. – Надо исключить случайность...

– Да вы что... – рассерженно заговорил брат Владий, но Себастьян перебил его.

– Вы оба пока спрячьтесь за эти валуны!

– Но...

– Прячетесь, я сказал! Потом все объясню...

Делать нечего, пришлось нам с братом Владием отойти в сторону и прятаться за камни, причем господин инквизитор негромко поминал плохими словами всю родню Себастьяна, вплоть до десятого колена. Вообще-то я понимала брата Владия – без крайней на то нужды не стоит идти на столь неразумный риск и привлекать к себе ненужное внимание. Когда же до нас вновь раздался небольшой хлопок, то почти сразу же услышали голос Себастьяна:

– Можете выходить, я больше ничего взрывать не буду...

Первое, что мне бросилось в глаза, когда я вновь оказалась у горящего костра – это довольное лицо Себастьяна. Такое впечатление, что подтвердилась какая-то его догадка.

– Ну, и что это было?.. – недовольно поинтересовался брат Владий.

– Только что вы были свидетелями настоящего чуда! А я... Я, кажется, понял невероятную вещь!.. – Себастьян только что не потирал от радости руки. – Это же настоящее открытие! Если бы мне о подобном сказал кто-то иной, то я бы не поверил, но факт остается фактом! Вы только подумайте: в том камне, из которого изготовлено изваяние Вухуду, полно щелочного металла!

– Чего?.. – переспросил брат Владий, и по его голосу я поняла, что он не имеет никакого представления, о чем идет речь. Впрочем, я тоже не могу уразуметь, о чем толкует напарник.

– Повторяю: там полно щелочного металла, причем в чистом виде!.. – Себастьян вертел в руках второй обломок камня, который он еще утром отбил у основания идола, и оставалось надеяться лишь на то, что этот осколок в костер не бросят. – Представляете?! Понимаю ваше удивление, сам ошарашен! Конечно, тут нужны исследования, только вот для этого необходимо время и соответствующие опыты, но в наших условиях это совершенно невозможно! Тем не менее, я большой долей уверенности могу предположить, что в нашем случае речь идет о натрии! Если принять во внимание, что в каменном изваянии полным-полно этого щелочного металла (чего в природе быть вообще не должно!), а на воздухе он легко окисляется, и, по идее, ему уже давно надлежало превратиться в оксид натрия, чего, как это ни странно, не происходит... Это просто немыслимо!

– Почему?.. – спросил брат Владий. Похоже, ему хотелось внести какую-то ясность в то, о чем говорил Себастьян.

– А разве непонятно?.. – развел руками напарник. – Я же вам только что пояснил: щелочные металлы ввиду легкой окисляемости в природе встречаются в основном в виде солей, гидроксидов и гидрокарбонатов, а уж никак не в чистом виде! Щелочной металл в чистом виде – это нонсенс! Людой алхимик вам скажет, что этого просто не может быть!.. К тому же в камне, из которого изготовлено изваяние Вухуду, щелочного металла так много, что у меня просто нет слов! Не верите? Смотрите сами...

Себастьян протянул нам черно-красный осколок камня, в котором, тем не менее, было полно серебристо-белых прожилок разной толщины. Одну из таких полосок Себастьян поддел кончиком кинжала и вытащил наверх крохотный кусочек этого светлого вещества, так, словно перед нами была мягкая глина.

– Ну, что скажете?

– Виконт, вы уж меня извините, но в этих ваших науках я ничего не понимаю, да и слов таких раньше никогда не слышал... – вздохнул брат Владий. – Каюсь: то, что вы сейчас сказали – для меня это темный лес, и я никак в толк не возьму, о чем идет речь, и какое отношение все это имеет к нашим делам.

– Присоединяюсь... – мне не оставалось ничего иного, как согласиться с братом Владием. Заодно подумала и о том, что в Школе Элинея я, пожалуй, напрасно не ходила на уроки к алхимику и не интересовалась наукой – может, тогда мне были бы понятны хотя бы некоторые слова из тех, что сейчас произносит Себастьян.

– Прошу прощения, но я, и верно, не подумал о том, что далеко не каждый разбирается в минералогии и алхимии... – извиняющимся тоном произнес Себастьян. – Меня просто захлестнули эмоции и я не сумел сдержать искреннее удивление... Так вот, из всего, что я вам только что сказал, для нас главным является следующее: если щелочные металлы находятся в чистом состоянии (а в нашем случае дело именно так и обстоит), то при попадании на них огня они легко загораются, и это утверждение в полной мере относится к натрию. А раз натрия так много в том камне, из которого сделано изваянии Вухуду...

– То это самое изваяние можно сжечь... – у меня это вырвалось раньше, чем произнес напарник. – Верно?

– Считаю, что так оно и есть... – согласился Себастьян.

– Уж не хотите ли вы сказать, что можно легко спалить здоровенный камень?.. – усмехнулся брат Владий. – Конечно, в жизни всякое бывает, и нагляделся я на многое, но... Ох, что-то меня терзают вполне обоснованные сомненья насчет правдивости этих ваших слов.

– Судя по тому количеству металла, что находится в камне, подобное вполне возможно. Что же касается ваших сомнений, то в этом я могу вас понять... – согласился Себастьян. – Просто вы никогда не имели дела со щелочными металлами...

– И спасибо за это Светлым Небесам... – отмахнулся брат Владий. – Мне и своих забот хватает. Не стоит забивать голову лишним – и без того в этом мире много такого, чего нам не понять своим малым разумом. Что же касается предложения сжечь изваяние Вухуду – то оно, без сомнений, богоугодное, и я его полностью поддерживаю, потому как только очищающий огонь может бороться с темными силами!..

– Слышу речь инквизитора... – усмехнулся напарник.

– Для того чтоб одолеть врага, нужна лишь вера во всемогущество Светлых Небес!.. – ого, как воодушевился брат Владий. – И первая помощь в этом – очищающий огонь!

– Давайте сейчас не будем впадать в проповеди, назидания и теологические беседы... – у меня не было желания отвлекаться на посторонние разговоры. – Об этом поговорим потом, если останемся в живых.

– Логично... – кивнул головой Себастьян.

– Вы говорите нам, в изваянии, присутствуют э-э-э... щелочные металлы...... – продолжал брат Владий. – Значит, их в природе много, этих самых металлов, так? А почему тогда вы решили, что речь идет об этом, как его... натрии?

– Натрий в подобной реакции, то есть при горении, дает желтое пламя, которое переходит во взрыв. Калий еще более активен – взрыв происходит сразу. Что касается лития...

– Хватит и того, что мы уже услышали!.. – брат Владий поморщился, словно от зубной боли. – Так там еще и взрывы есть? Час от часу не легче! Хотя эти самые взрывы вы нам недавно продемонстрировали...

– Себастьян, а как ты догадался о том, что в камне, из которого сделано изваяние Вухуду, присутствует этот самый натрий?..– спросила я.

– Если честно, то не я один такой умный – светлых голов хватает и помимо меня...

Как и можно было предположить, еще до того, как мы отправились на Черный Континент, толковые люди, несущие службу в Тайной Страже, постарались собрать все сведения о культе Вухуду, какие только смогли раздобыть. Если не считать рассказов о жертвоприношениях, страшных обрядах и тому подобном, то оказалось, что о самом изваянии Вухуду известно совсем немного – даже неизвестно, откуда оно появилось на Черном Континенте. В некоторых легендах говорится о том, что изваяние – точная копия самого Вухуду, и в этом идоле даже заключена часть души кровавого Бога. Однако, помимо всего прочего, Себастьян обратил внимание на то, что жрецы Вухуду под страхом жестокой смерти запрещали появление любого огня не только возле изваяния, но даже подле святилища кровавого Бога, и неважно, что это было – горящий факел или тлеющая головешка. Более того: изваяние показывали людям лишь в те дни, когда на небе не было очень яркого солнца, а в руках почитателей отсутствовали блестящие предметы вроде ярко начищенного медного зеркала, горячий луч от которого мог бы упасть на изваяние... Конечно, это само по себе ничего не значит, и ни о чем таком не говорит, но, тем не менее, без серьезных на то причин жрецы кровавого Бога не пошли бы на подобные ограничения.

В свое время у Себастьяна появилось несколько идей, каким образом можно избавить мир от изваяния Вухуду. Конечно, после того, как мы сумели достать изваяние, напарник намеревался, так сказать, проверить свои теории на практике, но маркиз Вей сбил все его планы. Единственное, что успел сделать Себастьян – так это отколоть несколько небольших осколков от каменного идола – и только...

– Ох, надо было бы тогда попытаться сжечь изваяние... – вздохнула я.

– Не спорю... – кивнул головой Себастьян. – Только мы тогда промедлили. Вернее сказать – я промедлил, и оправданий этому нет.

– Нечего переливать из пустого в порожнее, и переживать о том, что не произошло... – махнул рукой брат Владий. – Если б не этот маркиз (чтоб его!), то, возможно, мы бы еще в той рощице спалили изваяние Вухуду, а теперь добраться до той страхолюдины совсем непросто.

– Но надо...

– С этим никто не спорит... – я снова посмотрела на небольшой черно-красный камешек в руках Себастьяна. – Пока есть время, давайте подумаем о том, что будем делать завтра, и как нам добраться до изваяния Вухуду, и что будем делать потом...

С раннего утра мы отправились к зарослям высокой травы, и там, следуя указаниям брата Владия, сплели себе травяные юбки и накидки на голову. Надо признать, что наши... изделия были весьма далеки от совершенства, но выбирать не приходится – следует радоваться хотя бы тому, что сумели сплести хотя бы эти кособокие изделия. Надеюсь, мы не будем уж очень сильно отличаться от тех, кто сейчас спешит к разрушенному святилищу Вухуду. Эта работа заняла у нас немало времени, и когда мы с ней закончили, то солнце поднялось уже достаточно высоко.

Кстати, хорошо, что у нас имелись сандалии, сплетенные из травы, которые брат Владий еще вчера снял с ног погибших сборщиков ядовитых стручков, а третью пару сандалий мы стянули с воина-стража. Возможно, со стороны подобное смотрится довольно непорядочно – дескать, грех что-либо забирать у умерших людей!, да и ходить в чужой обуви согласится не каждый... Правильно, только мы все уже давно избавились от ненужной щепетильности и смотрим на жизнь более прагматично. Все одно босиком по земле ни в коем случае идти не стоит: мало того, что легко можно пораниться, так следовало не забывать и о том, сколько по этой горячей земле ползает насекомых, ящериц разной величины и мелких змей, а ведь некоторые из них ядовиты.

К тому же подобную обувь из травы нам не сплести при всем желании, а если бы мы даже и сумели это сделать, то она, без сомнений, развалится в самое ближайшее время. По словам брата Владия, здешние сандалии изготавливаются из особой травы, которую перед тем долго вымачивают в каких-то растворах для придания ей особой прочности. Насколько крепка обувь, сплетенная из такой травы? По словам брата Владия, ходить в ней можно достаточно долго. Конечно, так сразу об этом судить сложно, но мне достались сандалии воина-стража, и должна признать, что более удобной обуви я никогда не носила – легкие, удобные, прекрасно защищают ступню, и ходить в них можно совершенно неслышно! Ну, хоть что-то хорошее есть во всем происходящем.

Переоделись в облачение из травы, после чего убрали всю нашу одежду и оружие в ту корзину, которую я сплела вчера, и в итоге она оказалась заполнена, можно сказать, под завязку. Конечно, тяжеловато, но дотащу, тем более что мне грех жаловаться – корзины с ядовитыми стручками, которые понесут мужчины, весят значительно тяжелее.

Вообще-то тяжесть корзин сейчас беспокоила меня меньше всего – мне было несколько не по себе от несколько иной причины. Конечно, во время учебы в Школе Элинея бывало всякое, случалось, что приходилось тренироваться полуголыми, но, тем не менее, нам жестко внушались определенные правила поведения, и в обычной жизни требовалось поддерживать соответствующий внешний вид, но сейчас был особый случай. Я не отношусь к ханжам, и понимаю, что при моем роде занятий нужно быть готовой ко многому, но, тем не менее, сейчас ощущала себя, скажем так, несколько не в своей тарелке. Травяная юбка, накидка на голову, почти полностью скрывающая лицо, сандалии и фляжка из сушеной тыквы, висящая на поясе – вот и вся наша одежда. Ну, если учесть, что многие жители Черного Континента ходят практически голыми, то мы, по здешним меркам, являем собой едва ли не монашеский облик. Не хочу показаться лицемеркой, но когда приходится идти обнаженной от шеи и до пояса – лично мне психологически это несколько сложновато, да и мои дорогие спутники, хотя и идут с непроницаемыми лицами, все одно то и дело бросают в мою сторону заинтересованные взгляды. Мужчины, что с них возьмешь... Впрочем, очень скоро им надоест рассматривать меня, тем более что у нас существуют куда более важные проблемы. А, ладно, не стоит забивать себе голову всякой ерундой, которая сейчас может только помешать делу.

Здешние люди носят тяжести большей частью не в руках, а на головах, вернее, в корзинах, которые ставят себе на голову. Ну, я-то с грузом на голове ходить умею – подобное очень напоминало одну из тренировок в Школе Элинея. Между прочим, так и идти удобней, и вся нагрузка сосредоточена на линии позвоночника, что позволяет сэкономить много сил, да вдобавок ко всему еще и осанка налаживается, что немаловажно. Брат Владий тоже без труда взгромоздил на свою голову тяжелую корзину со стручками, и шел довольно-таки неплохо, а вот Себастьян очень долго не мог приноровиться ни к тяжести на голове, ни к ходьбе. Конечно, без умения и соответствующих тренировок здесь не обойтись – недаром Себастьян несколько раз спотыкался и даже ронял корзину, и нам приходилось собирать рассыпанные стручки, но все же постепенно он сумел приноровиться.

Во время одного из наших коротких привалов я спросила у Себастьяна:

– Если не секрет, то откуда ты так хорошо разбираешься во всех металлах? Я и не знала, что ты увлекаешься алхимией...

– Как тебе сказать... – вздохнул Себастьян. – У меня мать очень любила собирать красивые камни, и меня к этому делу приучила. В замке отца целая комната была завалена камнями, которые мы с ней находили во время прогулок – тащили в дом все, что нам нравилось. Потом, в подростковом возрасте, это увлечение постепенно переросло в занятия алхимией, хотя меня никак не назвать ярым любителем этой науки.

– Мне, во всяком случае, вы сумели задурить голову умными словами... – проворчал брат Владий. – Да, господа хорошие, не забудьте, что я вам говорил – помалкивайте, и не отвечайте ни на какие вопросы, не открывайте рот даже в случае самой крайней нужды. Здешние люди, когда находятся вне своей деревушки, не очень разговорчивы, в лишние беседы стараются не вступать, так что если вы даже не повернете голову в сторону спрашивающего – это никого особо не удивит. В крайнем случае на заданный вопрос отвечу я, хотя, по возможности, постараюсь быть кратким – все же я говорю не так чисто на местном языке, как мне бы того хотелось.

– Вы как думаете, изваяние Вухуду уже находятся в святилище, к которому мы идем?.. – задала я давно интересующий меня вопрос.

– Скорей всего, да... – кивнул головой инквизитор. – Воин-страж, когда умирал, пообещал, что за его гибель в самое ближайшее время отомстит великий Вухуду. Этот человек перед смертью заявил следующее: хотя он и не сможет преклонить свои колени в святилище Вухуду, куда сейчас отправилось изваяние, но, тем не менее, кровавый Бог не оставит своего верного слугу, и с высоты святилища жестоко покарает тех, кто поднял руку на его защитника.

– Но ведь изваяние могли отнести и в разрушенный храм Вухуду...

– Я тоже подумал, было, об этом, но после некоторого размышления пришел к выводу, что идола туда не понесут, и знаете, почему? Просто в свое время наши солдаты просто-таки сравняли этот храм с землей, разнесли его, можно сказать, вчистую. Там сейчас самые настоящие развалины, поросшие плющом, и более ничего. Конечно, верные последователи кровавого Бога и по сей день проводят там жертвоприношения, но тащить изваяние в те руины вряд ли имеет смысл.

– Понятно... – вздохнула я, подумав о том, что если воин-страж нас обманул, то мы окажемся в сложном положении, и в этом случае поневоле придется брать «языка», только вот неизвестно, во что это может вылиться. Ну, а если воин-страж сказал нам правду, то я искренне буду молиться о том, чтоб Светлые Небеса были милостивы к этому человеку!

– А если возле того святилища мы встретим маркиза Вей... – заговорил, было, Себастьян, но брат Владий его перебил.

– Не встретим. Поверьте мне на слово – этого человека уже нет на свете. Если я хоть что-то понимаю в культе Вухуду, то нашего дорогого маркиза должны были принести в жертву едва ли не сразу же после того, как к рощице подошли служители кровавого Бога. Мне вообще непонятна излишняя уверенность маркиза в том, что с ним ничего не случится. Боюсь, что его удивление и разочарование итогом своих стараний были просто безграничны... Ну, все, отдых закончен!..

Спустя некоторое время на нашем пути стали попадаться люди, причем все они шли открыто, ничуть не опасаясь. По-счастью, мы не вызвали у местных никакого подозрения – похоже, корзины на голове и низко свисающие на лицо травяные накидки сделали свое дело. Кроме того, многие из этих людей и сами шли не с пустыми руками, а с тяжелыми корзинами, и потому не очень-то интересовались посторонними. Очень бы хотелось, чтоб так продолжалось и дальше.

Меж тем, все те, кого мы встречали на пути – все шли только в одном направлении, причем частенько плелись из последних сил: кое-кто из пожилых людей передвигался с трудом, опираясь на палку, а нескольких стариков даже несли на носилках, потому как они не могли идти самостоятельно. Судя по всему, воин-страж нас не обманул. Надо же: прошли всего сутки после того, как мы достали из-под камня изваяние Вухуду, а барабаны уже разнесли по миру весть о том, что к людям вновь вернулся кровавый Бог, и почитатели сразу же направились к святилищу, чтоб получить подтверждение столь неожиданной новости. Конечно, я могу и ошибаться, но, похоже, некоторые из тех немолодых людей, которые из последних сил ковыляют к святилищу, просто мечтают хоть разок увидеть изваяние Вухуду, после чего с легким сердцем согласны умереть у ног своего свирепого Бога. Н-да, а ведь брат Владий был прав, когда говорил, что на Черном Континенте поклонников кровавого Бога и по сей день осталось куда больше, чем мы можем себе вообразить. По словам инквизитора, едва ли не во всех хижинах все еще находятся фигурки Вухуду, и очень многие (особенно старики) относятся к ним с величайшим почтением, да еще и прививают своим детям и внукам трепетное отношение к кровавому Богу, вспоминая о благословенных старых временах (хотя непонятно, что там было столь хорошего). Судя по радостно-возбужденным лицам людей, идущих к храму, сейчас Вухуду получит новых последователей, готовых идти за ним и в огонь, и в воду.

Не скажу, что мы шли быстро – скорее, средним шагом, потому что опасались, как бы Себастьян вновь не споткнулся и не уронил корзину, и дело тут вовсе не в том, что после этого нам снова придется собирать рассыпанные стручки. Если принять во внимание, что на Черном Континенте переноской тяжестей на голове люди занимаются с детства, то понятно, что тот, кто не умеет делать самую обычную вещь – тот сразу привлечет к себе внимание окружающих, а нам этого никак не надо.

Несколько раз до нашего слуха доносились звуки барабана. Похоже, Черный Континент просто гудит, и везде разносится весть о том, что кровавый Бог снова пришел к людям. Трудно сказать, радуется большинство здешних жителей подобной новости, или наоборот, пугается, узнав о возвращении Вухуду, но понятно, что сейчас эта весть затмила собой все остальное.

Как раз потому, что мы особо не торопились, наш маленьких отряд добрался до святилища Вухуду лишь ближе к вечеру. Вернее, эту темную скалу мы заметили еще издали – уж очень она выделялась на общем фоне, но рассмотреть ее, как следует, смогли не ранее, чем подошли поближе. Да, весьма необычное место: черная скала, возвышающаяся среди равнины, причем один склон у скалы пологий, зато второй отвесный. На пологом склоне в камне вырублены ступени, причем едва не во всю ширину склона, а на вершине этой скалы находится полуразрушенное сооружение – это и есть святилище Вухуду. Наверное, раньше, когда здесь еще не было разрушений, святилище просто поражало своим величественным видом – недаром даже сейчас, в своем нынешнем бедственном положении, все здесь смотрится более чем впечатляюще. Ступени, ведущие наверх, заканчивались большой площадкой, на которой и находилось полуразрушенное святилище, которое чем-то смахивало на небольшой дворец. Пожалуй, комнат внутри этого святилища немного, но не исключаю, что внутри скалы имеются некие помещения...

Что же касается того, насколько высока эта скала, то запредельной я бы ее не считала, хотя и невысокой тоже никак не назовешь. В столице нашей страны есть старая городская стена, и, надо признать, что она довольно высокая, во всяком случае, так просто на нее не заберешься. Так вот, по моим прикидкам, высота скалы, на вершине которой находится разрушенное святилище Вухуду, равно примерно высоте трех таких стен. Скажем так – несколько высоковато...

Помнится, брат Владий рассказывал, что в свое время, когда наши армии стояли в этих местах, солдаты и офицеры не раз слышали рассказы местных жителей об этом святилище. Многие из служивых были бы совсем не против придти сюда, чтоб стереть с лица земли еще одно здание, построенное в честь кровавого Бога, только вот нужды в этом уже не было – незадолго до приходя белых людей на Черный Континент, здесь произошло землетрясение, которое здорово повредило святилище. Тогда рухнула часть колонн, оказались разрушены несколько комнат и залов, были частично повреждены огромные ступени, вырубленные в скале... Казалось бы: случилась беда, но жрецы кровавого Бога еще долго возносили благодарственные молитвы и приносили многочисленные жертвоприношения во славу Вухуду, ведь по случайному стечению обстоятельств, за пару дней до землетрясения, изваяние из святилища перенесли в храм Вухуду, и потому оно осталось неповрежденным. В те времена это было объяснено чудом и волей провидения...

Я же, как трезвомыслящий человек, думала лишь о том, что если бы изваяние в тот день было погребено под кучей обломков, раздавлено, стерто в пыль, и достать его не было бы никакой возможности – вот тогда бы многое в этой жизни стало бы куда проще.

Хм, а возле этой скалы уже достаточно многолюдно, и народ все подходит. Конечно, никто из них не поднимается наверх, по разбитым ступеням, все остаются внизу, у основания скалы. Как мы поняли, столь великая часть, как подняться к лику Вухуду, будет предоставлена лишь редким счастливцам. Вон, многие уже расположились на земле в ожидании того великого момента, когда жрецы вынесут на всеобщее обозрение изваяние великого Вухуду. Не сказать, что люди идут толпами – скорее, подходят группы по нескольку человек, но зато этот людской приток идет постоянно, и каждому понятно, что уже к завтрашнему дню здесь будет подлинное столпотворение, едва ли не настоящее людское море, а в таких условиях нам предпринять хоть что-то будет крайне сложно. Плохо дело. Выходит, что у нас в запасе есть только одна ночь, то есть времени почти не остается.

Как и я и предполагала, охраны тут хватает – вон, вооруженные воины стоят по обоим краям лестницы, но судя по отсутствию синей татуировки на груди, воинов-стражей среди них нет. Это понятно – таким умелым воинам нечего делать среди обычных охранников, но то, что воины-стражи находятся внутри святилища – в этом у меня нет никаких сомнений. А еще пара жрецов в черно-красных одеждах медленно прохаживаются у входа в святилище – похоже, смотрят на толпу, которая собирается у подножия горы. Впрочем, за их спинами тоже хватает вооруженных людей. Надо же, и откуда здесь оказалось столько служителей кровавого Бога, причем во всеоружии? Хотя не стоит задавать вопросы, ответ на которые и без того ясен, ведь недаром брат Владий рассказывал нам о том, что культ Вухуду на Черном Континенте никуда не пропал, да и преданных почитателей кровавого Бога тут тоже хватает.

Дойдя до скалы, вернее, до того места, где начинались ступени, ведущие наверх, брат Владий и Себастьян поставили подле них корзины с ядовитыми стручками, и только что не согнувшись пополам в подобострастном поклоне, отошли прочь. Надо сказать, что подле тех ступеней уже находилось немало добра: корзины с фруктами и овощами, сверкающее оружие, мешки с зерном, расписная посуда, цветные ткани и многое другое. Отдельно на ступеньку складывали маленькие мешочки – ну, тут все понятно, это драгоценные камни или золото... Похоже, преданные почитатели кровавого Бога согласны отдать предмету своего поклонения едва ли не все, что у них есть ценного. Хорошо еще, что людей на жертвоприношение не ведут, хотя ничего нельзя исключать.

По моей просьбе мы несколько раз обошли скалу, и я внимательно осматривала ее, стараясь запомнить все, что видела. Пока солнце не зашло, нужно не забыть, где и что тут находится... Впрочем, скалу обходили очень многие из прибывших, во все глаза разглядывая то место на вершине, где находилось изваяние Вухуду, так что наше любопытство ничем не отличалось от любознательности тех, кто пришел выразить свое почтение вновь объявившемуся Богу.

Ну, то, что попытка пройти в святилище по лестнице обречена на провал – это понятно и без обсуждений. Здесь слишком много посторонних глаз, и слишком много охраны, а кроме того на лестнице почти наверняка поставлены магические сигналы, которые враз укажут на того наглеца, кто дерзнул без разрешения приблизиться к святилищу. Значит, остается только один путь – по практически отвесной стене. Не скажу, что результат наблюдений меня порадовал, но и впадать в уныние все же не следует, хотя у моих спутников, кажется, настроение резко прошло на убыль. Ну, в чем-то я их могу понять, однако, считаю, что шанс у нас пока еще есть, и рискнуть, пожалуй, стоит... Правда, плохо то, что сейчас нам особо не обсудить возможный план действий – уж очень много людей вокруг, так что приходилось быть вдвойне, если не втройне осторожными.

Солнце уже почти скрылось, когда вершине скалы, у полуразрушенного святилища, появилась еще одна фигура в черно-красных одеяниях. Так, если я правильно понимаю, то сейчас мы услышим нечто вроде проповеди или же какой-то речи. Однако чего я никак не ожидала – так это того, что голос жреца будет слышен настолько хорошо. Уж не знаю, через какое приспособление произносил свои слова жрец, но складывалось впечатление, словно этот человек находится рядом.

По счастью, речь жреца продолжалась всего несколько минут, после чего он скрылся, а толпа радостно зашумела. Кажется, услышанное людям понравилось, а если учесть, что некоторые из собравшихся стали садиться на землю, явно намереваясь оставаться там какое-то время, то можно было предположить, что назначен срок появления Вухуду народу, который так жаждет его увидеть, и, скорей всего, подобное счастье произойдет утром. Хм, я, вообще-то, думала, что изваяние вынесут перед толпой уже сегодня, но жрецы, видимо, решили повременить с этим делом.

Меж тем часть воинов, стоящих на ступенях, спустились вниз, и стали забирать стоящие там подношения, которых к этому времени уже скопилось ой как немало! Я невольно стала искать глазами те две корзины с ядовитыми стручками, которые мы поставили у подножия лестницы. Вон, их уже понесли наверх, вместе с остальными дарами. Пожалуй, для того, чтоб перенести в святилище все, что принесли сюда почитатели Вухуду, солдатам придется немало побегать вверх и вниз.

Ладно, не стоит отвлекаться, и я кивнула своим спутникам – мол, пошли, тем более что идти до нужного места было совсем недалеко – всего лишь к противоположной стороне скалы. В отличие от пологой стороны, которая вела к святилищу, и где шумела толпа, здесь было сравнительно малолюдно, и я направилась к тому месту у скалы, которое до того сочла самым подходящим. Поставили там корзину, и мы, все трое, легли на землю лицом вниз: глянь со стороны – трое молящихся пали ниц перед величием Вухуду и возносят благодарственные молитвы за то, что он вернулся в этот мир.

– Ну, что скажете?.. – негромко прошептала я. По-счастью, рядом с нами никого не было, так что можно было поговорить, а если даже кто из посторонних услышит невнятный тихий шепот, то сочтет, что это просто люди чуть слышно читают молитвы.

– Не знаю, что тут и сказать... – упавшим голосом произнес брат Владий. – Чтоб добраться до этого святилища – тут армия нужна, не меньше! Приверженцы Вухуду разорвут на клочки любого, кого заподозрят всего лишь в недостаточной почтительности к этому страхлюдине, а уж если поймают того, кто пытается тайно пробраться в святилище...

– А что жрец изрекал?.. – спросил Себастьян. – Вид у него был такой, словно он считает себя наместником Бога на земле.

– Да ничего хорошего этот тип сказать не мог. Заявил, что великий Вухуду осчастливил мир своим появлением, и теперь все вновь вернется к тем счастливым временам, когда кровавый Бог охранял мир своим присутствием. Сообщил, что великий Вухуду не любит огня, и потому не желает, чтоб хоть кто-то зажег костер – дескать, наш повелитель предпочитает видеть жар ваших сердец!.. Еще сказал, что завтра Вухуду явит всем свой божественный лик, и по этому поводу будет великое жертвоприношение со всеми вытекающими отсюда последствиями.

– Интересно, где они нужное количество жертв наберут?

– Могу только предположить... – только что не ругнулся инквизитор. – Вы обратили внимание на то, что неподалеку от каменной лестницы стоят две большие бочки с водой? Так вот, я почти уверен в том, что сегодняшней ночью в эти бочки не только дольют воду, но вместе с тем добавят туда еще кое-что, делающее людей безвольными, и после чего их можно безо всяких проблем отправить на жертвенный камень. В этом нет ничего необычного: Вухуду голоден, ему нужны кровь и страдания людей, а должное количество жертв пока что взять негде, так что жрецы пойдут на все, лишь бы ублажить кровавого Бога. Потому-то и не стали сегодня показывать страждущим этого урода – завтра здесь народу будет побольше, многие будут уже одурманены, так что можно устраивать большую резню.

– Ну, это понятно... – подосадовал Себастьян.

– Мне непонятно другое – что мы можем сделать в этой ситуации?.. – подосадовал брат Владий. – Не знаю, как вы, а я просто в растерянности!

– А теперь послушайте меня, только без возражений... – заговорила я. – Мы с вами поступим следующим образом...

... Стояла глубокая ночь, когда я подошла к скале. Стояло то самое время, когда ночь уже перевалила за свою половину, и сон сморил едва ли не каждого. Хорошо еще, что с этой стороны скалы народу совсем немного, и, кажется, все уснули. Оглянулась на Себастьяна и брата Владия, кивнула им головой. Ну, пора.

Хуже нет, чем ползти ночью по отвесной скале, хотя по такой ровной стене и днем-то забираться весьма рискованно. Стена действительно отвесная, и почти гладкая, но, тем не менее, и в ней хватает неровностей, за которые можно уцепиться, и потому я заранее определила место, где наиболее велика вероятность подняться наверх. Зачем я пошла на такую авантюру? Просто выхода иного не было. К тому же та стороны скалы, где вырублены ступени, находится под неусыпным присмотром как охранников, так и паломников. Зато, по мнению служителей святилища, с противоположной стороны скалы можно не опасаться нападений: вряд ли хоть кто-то сумеет по ней подняться, да и заниматься этим никто не станет – среди жителей Черного Континента вряд ли найдется много желающих ползать по отвесным скалам. А еще нам надо торопиться по той простой причине, что уже завтра здесь появится куда больше людей, и вот тогда у нас, и верно, не останется ни одного шанса на удачу.

Ночи на Черном Континенте хотя и темные, но ты все же можешь рассмотреть то, что находится на расстоянии вытянутой руки, зато тебя, ползущую по стене, вряд ли кто заметит. Впрочем, исключать ничего нельзя, и если даже произойдет невероятное, и меня кто-то увидит, то своевременно заткнуть рот столь внимательному человеку – это уже задача моих спутников. Однако пока что внизу все тихо, до моего слуха не доносится никакого шума, и, значит, в данный момент все в порядке. А еще, хотя время у нас и ограничено, тем не менее, спешить мне не стоит, потому что одно неверное движение – и я могу полететь вниз.

Плохо еще и то, что сейчас на мне нет никакой одежды, хотя она мне явно бы не помешала. Для того, чтоб заниматься скалолазанием, нужна гладкая, облегающая одежда, которая не цепляется за корни, камни и небольшие выступы. Увы, ничего подходящего у нас с собой не было, так что я решила отправиться, так сказать, налегке, если, конечно, не считать все тех же плетеных сандалий. Конечно, в любое другое время мне бы в голову не пришло подобное – заползать на скалу в чем мать родила, но сейчас надо чувствовать телом все выбоинки и камешки – так надежнее, да и чувствуешь себя увереннее. Еще у меня за спиной был дорожный мешок, в котором находится лишь самое необходимое – все же сейчас для меня любой дополнительный вес увеличивал риск свалиться.

Некстати вспомнилось, как в Школе Элинея нас обучали этой непростой науке – пробираться там, где не пройдет больше никто, в том числе учили и скалолазанию. Сколько же мы тогда набили себе синяков и шишек, да и костей поломали более чем достаточно! Как нам говорили: вы должны уметь не хуже юрких ящериц забираться ввысь едва ли не по ровной каменной стене, цепляясь за небольшие выбоинки и почти незаметные неровности камня. Помнится, в свое время у меня тоже получалось не все и не сразу, за что я, как и все остальные, получала хорошую трепку от учителей. Правда, позже они были очень довольны моими успехами, и даже ставили их в пример другим.

Естественно, что ночной подъем по стене очень опасен, и только для таких случаев нас обучили некоему магическому обряду, при помощи которого можно на какое-то время обрести ночное зрение. Кстати, этот магический заговор называется «глаз кошки». Суть в том, что после его, так сказать, применения на практике, какое-то время можно неплохо видеть в темноте, но если быть честным перед самим собой, то ясно, что без такого «глаза кошки» забраться на эту скалу мне было бы куда сложнее. Правда, у «глаза кошки» есть недостаток – срок действия этого заговора сравнительно небольшой, и через несколько часов его необходимо повторять. А еще после того, как заканчивается действие заговора, глаза болят, и на какое-то время зрение становится хуже, а потому «глазом кошки» старались не пользоваться без крайней нужды.

Не буду уточнять, сколько времени у меня занял подъем, скажу лишь, что немало. Еще надеюсь, что сумела уложиться в те временные рамки, которые себе наметила. Если я все правильно посчитала, то сейчас должен наступить так называемый «час волка», тот самый, который так ненавидят все те, кто несет караул, стоит на страже или находится в дозоре. Причина этому проста: ты уже отдежурил большую часть отведенного времени, все в порядке, происшествий нет, тебя скоро сменят, вот-вот наступит рассвет, а потому можно немного расслабиться. Действует простая человеческая логика: до этого времени все было хорошо, а потому вряд ли что плохое может случиться в то небольшое время, что осталось до рассвета, то есть можно успокоиться и просто дожидаться того времени, пока тебя сменят. У человека ослабевает внимательность, он начинает думать о постороннем, а некоторых может даже сморить короткий сон...

Какое-тот время я лежала на крыше святилища, успокаивая стучащее сердце. Должна признать, что подъем по стене дался мне совсем не просто, дрожали руки, и надо было просто-напросто передохнуть. Еще очень хотелось пить, но тут уж ничего не поделаешь, надо терпеть. А еще я вся была покрыта ушибами, ссадинами и царапинами, причем некоторые из них были довольно глубокими – ползанье по камням не проходит без последствий.

Осторожно добралась до края крыши святилища и заглянула вниз, благо «кошачий глаз» все еще действовал. Как я и предполагала, в том месте не было охраны – просто именно там каменная плита свисала настолько низко, что, казалось, она вот-вот рухнет. Вполне естественно, что люди старались держаться как можно дальше от этого опасного места – недаром ближайший охранник находился в нескольких шагах от этой плиты, причем стоял к ней спиной. Что ж, прекрасно, это именно то, что нужно!

Достала из дорожной сумки сложенную веревку, и привязала ее к небольшому каменному выступу – надо же приготовить путь для отступления. Надеюсь, все сложится удачно и у меня будет возможность ею воспользоваться. Затем я аккуратно переползла с крыши на площадку, и, по счастью, никто из караульных (а их там было с десяток) не посмотрел в мою сторону. Более того – двое из них о чем-то негромко переговаривались между собой.

Теперь мне каким-то образом надо проникнуть в святилище, только вот у входа тоже стоит караульный. Ну, если принять во внимание, что вход не только очень широкий, но еще и высокий (как видно, ранее изваяние выносили к толпе на носилках) то у меня есть шанс пробраться незаметно по потолку, хотя надо быть осторожной – все же я несколько устала, да и нужных приспособлений по такому вот передвижению к меня с собой нет. Значит, остается надеяться только на удачу и на себя.

Мне вновь повезло, и я миновала вход в святилище, после чего, добравшись до ближайшей ниши в стене, мягко спрыгнула на пол, сразу же метнувшись в эту самую нишу. В этот раз вышло не так тихо, как мне того хотелось – под ногами оказался камешек, который откатился в сторону. Стоящий у входа караульный повернул голову на небольшой шум, не увидел ничего необычного, и снова отвернулся. Что ж, для начала уже неплохо.

Еще до того, как я оказалась здесь, мне никак не давала покоя мысль – если в святилище нельзя зажигать огонь, то каким образом служители Вухуду по ночам обходятся без факелов, свечей и всего прочего? Что-то я крепко сомневаюсь насчет того, что здешние обитатели ложатся спать с наступлением ночи, ведь в полной темноте бродить не будешь, и хоть без какого-то освещения никак не обойтись! Сейчас, оказавшись в святилище, я поняла, что ни о какой беспроглядной тьме тут и речи нет – свет, хотя и слабый, но тут присутствовал, что несколько мешало моему «кошачьему глазу». Ну, а что именно светится – это я поняла, когда прошла чуть дальше – оказывается, во всех выступах стен были разложены гнилушки, наподобие тех, которые мы не раз встречали, когда бродили в здешних лесах. Помнится, тогда я на них не обращала никакого внимания, при ходьбе не раз наступали на эти серые куски трухлявого дерева. Сейчас же гнилушки светились ровным зеленоватым светом, пусть и не очень ярким, но вполне достаточным для того, чтоб чуть разогнать тьму. Ну, а если принять во внимание, сколько здесь находится этих самых святящихся гнилушек, то можно понять, отчего в святилище есть свет, пусть даже слабый и странного цвета.

Куда идти – это понятно и без подсказок: широкий коридор ведет прямо к высоким и широким дверям, изготовленным из черного дерева. Без сомнений – там и находится изваяние кровавого Бога. Правда, я заметила еще два боковых ответвления от коридора – наверное, они ведут в помещения, где живут охранники и жрецы, только вот уточнять это предположение у меня не было ни времени, ни желания. Задача другая – надо каким-то образом проникнуть за эти двери из черного дерева, только вот проблема в том, что возле них находятся два охранника. Хотя, по-большому счету, это не проблема – оба этих человека не стоят, а сидят на тростниковых циновках, скрестив ноги, причем один из них бормочет молитвы, а второй, кажется, борется со сном. Все правильно, это же «час волка», а тишина, покой, и темнота делают свое дело. Вон, они даже оружие не в руках держат, а положили рядом с собой, на каменный пол – как видно, уверены, что в случае опасности успеют его поднять. Что ж, излишняя самоуверенность погубила многих.

Еще раз вслушалась в окружающую меня тишину, стараясь уловить возможную опасность, но не услышала ничего подозрительного. Вокруг спокойствие, безмятежность, лишь иногда доносятся звуки голосов тех, кто находится у входа в святилище – понятно, скоро рассвет, дежурство близится к концу, так почему бы и не поговорить?.. И потом, никому в голову не может придти столь невероятная мысль о том, что кто-то может покуситься на вновь обретенного кровавого Бога. Не сомневаюсь: здешние охранники до мозга костей преданы культу Вухуду, и готовы отдать за него свою жизнь, но вот с дисциплиной у них заметные проблемы, что, в общем-то, понятно – они же не армия, а простые люди, и находятся в полной уверенности, что одно лишь приближение к великому Вухуду делает их почти непобедимыми.

Так, пора действовать. Два метательных ножа, брошенных мной в охранников, попали точно в цель – в самое сердце. В следующее мгновение я была уже подле дверей, и сдвигала в сторону тяжелый засов, который поддавался на удивление легко. Как я и предполагала, на дверях не было иных запоров, кроме этого засова, так что дверь открылась легко, и я проскользнула внутрь.

Передо мной находился большой зал, в котором не было ни одного окна – лишь узкие щели в камнях, через которые могла проползти лишь маленькая мышь или змея. Тем не менее, днем через эти щели должно было проходить достаточно света, чтоб освещать этот зал немалых размеров. Стены и потолок зала были покрыты странной резьбой, в которой не было привычных орнаментов цветов или листьев – вместо этого я видела страшные лица, до невероятности уродливых животных, непонятные знаки, а то и вовсе нечто столь странное, чему я не могла подобрать названия. Эти картины просто притягивали к себе взгляд, заставляли всматриваться в немыслимые переплетения линий, околдовывали, лишали воли... Э, нет, я никогда не относила себя к числу любителей искусства, так что у меня и намерений не было рассматривать эту более чем странную каменную резьбу.

Меня куда больше интересовало изваяние кровавого Бога, стоящее посреди зала на некоем подобии каменной возвышенности, которой неведомые каменотесы придали вид горы человеческих черепов, в беспорядке наваленных друг на друга. Да уж, для Вухуду лучшего трона просто не сыскать! Сейчас кровавый Бог не был прикрыт темной тканью – она, аккуратно сложенная, лежала рядом, а это означало, что кровавый Бог бодрствует. Более того: взглянув на Вухуду, я на какое-то мгновение даже растерялась, и, надо сказать, тут было чего бояться. Глаза изваяния более не были каменными – они горели ярко-красным огнем на каменном лице, и я готова была поспорить, что идол в ярости оттого, что видит меня. А еще в воздухе витало нечто такое, что лишало сил, гнетуще действовало на душу, и хотелось закрыть глаза, заткнуть уши, упасть на пол, и лежать так, не думая ни о чем...

Не будь у меня соответствующей подготовки, я бы наверняка поддалась этому беззвучному приказу, однако долгие годы тренировок взяли свое. Стряхнув с себя непонятную одурь, подошла к изваянию, достала из дорожной сумки пузырек с жидкостью для розжига костров, и стала поливать ею кровавого Бога, просто ощущая, как на меня обрушиваются все новые и новые волны ненависти, а глаза Вухуду горят еще ярче. Невольно вспомнились слова брата Владия: по его мнению, в изваянии находится некая жестокая сущность, крайне враждебная людям, настоящий обитатель Темных Небес. По его мнению, если удастся сжечь изваяние, то погибнет и сущность, потому как из огня ей не вырваться...

Бросив на пол пустой пузырек, я достала огниво, и стала высекать огонь. Руки дрожали, мысли путались, и потому огонь высекся не с первого раза, и все это время я боялась, что этот звук привлечет чужое внимание... Когда же искра попала на изваяние, то оно вспыхнуло разом, и я метнулась прочь, но в дверях все же оглянулась, и скажу, что увиденное меня порадовало – все изваяние было покрыто пламенем, а еще по залу пронесся тихий стон... Если Себастьян был прав в своих предположениях, то изваяние уже не затушить, и теперь мне надо успеть убраться до того, как произойдет взрыв.

Уже не скрываясь, я бежала к выходу из святилища, благо он находился совсем близко. Когда я выбежала на площадку, то охранники на мгновение опешили – меньше всего они ожидали увидеть невесть откуда выскочившую обнаженную девицу! Именно этого мгновения мне и хватило на то, чтоб одним махом заскочить на крышу святилища. Правда, почти одновременно с этим подле меня пролетело короткое копье – к счастью, охранник не смог хорошо прицелиться. Еще несколько шагов – и я оказалась возле небольшого каменного выступа, к которому заранее привязала веревку.

Взрыв прогремел, когда я уже спускалась вниз по веревке. Сверху полетели камни, меня задели несколько мелких обломков, но на такую ерунду не стоит обращать внимания, зато побыстрей спускаться, пожалуй, стоит, хотя я и без того торопилась, как могла. А еще в этот момент раздался жуткий вой, страшнее которого я никогда не слышала, и при этих мертвящих звуках у меня едва не разжались руки. Трудно сказать, чего в этом вое было больше – злобы, ярости, или тоски, но понятно было и то, что мы слышим предсмертный крик умирающего существа, только вот ни человек, ни животное так кричать не могут. Кажется, брат Владий был прав: в этом каменном изваянии обитала некая сущность, которая только что погибла в огне. Пожалуй, в этот раз я соглашусь с утверждением Святой Инквизиции, что иногда в жизни случаются такие непростые обстоятельства, в которых без очищающего огня не обойтись.

Когда до земли мне осталось всего ничего, прогремел еще один взрыв, сильнее первого, и я почувствовала, как ослабло натяжение в веревке, а потом меня словно дернуло в сторону. Все понятно – взрывом разорвало крышу, и тот каменный уступ, к которому была привязана веревка, полетел в сторону, вместе и веревкой и со мной... Упав на землю, и заработав себе еще с добрый пяток синяков, я с трудом поднялась на ноги. Так, руки и ноги цели, хотя крепко ушиблены – и это главное, а то, что все мое тело наверняка представляет собой один большой синяк – в этом у меня нет ни малейших сомнений, и кости болят, причем все, до единой. По счастью, передвигаться я была в состоянии, и даже не пошла, а похромала к тому месту, где меня должны ждать товарищи.

Надо сказать, что сейчас вокруг меня творилось невесть что: крики испуганных людей, сыпавшийся с неба песок, дым, камни под ногами... Кое-кому крепко попало падавшими с неба камнями, и их отчаянные вопли только усиливали панику и неразбериху. Надо уходить отсюда поскорей, сейчас самое время. А еще надеюсь на то, что они смогли уберечься от падающих камней... Ну где же они? Сейчас из-за постоянного мельканья людей, криков и стонов голова у меня шла кругом. А, вот и мои товарищи стоят, оборачиваются по сторонам... Самое удивительное в том, что они заметили меня раньше, чем я их.

– Ну, наконец-то!.. – Себастьян схватил меня за руки. Он и брат Владий, как мы и договаривались заранее, ждали меня в условленном месте, и, судя по их виду, только что не сходили с ума от тревоги. Им повезло – камни не задели ни одного из них, а это уже можно считать немалой удачей. Во всяком случае, внешне особых повреждений у мужчин я не заметила.– Как ты?

– Ничего...

– Надо же – у тебя все получилось!

– Хочется на это надеяться...

– Ты расскажешь позже, что произошло там...

– Да замолчите вы оба!.. – зашипел на нас брат Владий. – Уходим!..

Вообще-то сейчас большая часть людей просто бежала прочь от этого места, и их можно понять – когда посреди ночи взрывается святилище, и никто не знает, что там произошло, а с неба сыплются камни... А еще этот страшный крик... Если с великим Вухуду, который только-только вернулся к людям, что-то случилось, то это явно неспроста, а раз так, то всем смертным лучше держаться подальше от этого страшного места, тем более что людям не место в разборках Богов!..

Накинув на себя травяную юбку, я только что не зашипела от боли – видимо, моя кожа была настолько ободрана, что боль причиняло даже царапанье сухой травы. Куда хуже было другое – было тяжело идти, болела нога. Во всяком случае, пройдя сравнительно небольшое расстояние, я поняла, что быстро передвигаться я не в состоянии.

– Алана, что с тобой?.. – обернулся ко мне Себастьян. – Не можешь идти?

– Могу, только нога побаливает...

– Я помогу – держись за мою руку...

Я не люблю показывать свою слабость, но от дружеской помощи не откажусь. Так мы и шли – я, опираясь на руку Себастьяна, и брат Владий с корзиной на голове. Я только сейчас обратила внимание на то, что инквизитор держал корзину только одной рукой, а вторая висела у него плетью.

– Брат Владий, что у вас с рукой?

– Ерунда, пройдет...

Надо сказать, что шли мы не в одиночестве: нам постоянно встречались люди, которые, как и мы, брели от святилища, причем многие тоже передвигались с помощью посторонних – всем верно, разлетающиеся после взрыва камни причинили немало бед. Людей, конечно, жаль, но, надеюсь, впредь будут умней, и не побегут на первый же зов жрецов Вухуду.

Небо становилось светлей, наступал рассвет. Мы остановились и посмотрели в сторону скалы, на которой находилось святилище кровавого Бога. Конечно, солнце еще только готовится подняться, и видимость не очень хорошая, но даже отсюда можно разобрать, что на вершине скалы святилище немного накренилось набок. Интересно, какой же силы был взрыв, если он нанес такие разрушения? А, впрочем, сейчас мне не до того, чтоб задумываться о подобном. Главное – Вухуду больше нет, мы все живы. Во всяком случае, пока.

– Брат Владий, куда мы сейчас идем?.. – спросила я.

– Подальше отсюда... – пробурчал тот. – Сейчас нам надо уносить отсюда ноги, и, желательно, вкупе со всем остальным...

Против этого у нас возражений не было.

Загрузка...